Когда они домчались до полыхающей деревни, донесся треск горящих бревен и отчаянные крики, плач, в страшном зареве пожара мечутся темные фигуры. Конь захрипел и шарахнулся от распростертого посреди дороги вниз лицом человека. Беннет проехал вперед и крутил головой по сторонам. Гай бросил Дарси: — Взгляни, что с ним? Конь осторожно переступил, Гай выехал вперед, обойдя Беннета, и остановил коня между домами. Чувство острой опасности стиснуло грудь. Что-то неправильно, так не должно быть… — Эй! — крикнул он одному из пробегающих мужчин. — Гасить нужно вот с того дома! Чего мечетесь? Мужик остановился, будто ударился о стену, взглянул очумело. — Гасить? — Да! — крикнул Гай зло. — Гасить!.. Или хочешь, чтобы все дома сгорели? Мужик огляделся. — Н-нет… Но сперва посмотрю, где жена и дети… Что за идиот, мелькнула злая мысль. Жена и дети должны быть при тебе, если только не спал у другой женщины… Сзади прокричал Дарси: — Ваша милость, он убит!.. И тут еще двое… Гай соскочил на землю и ринулся к колодцу. Подбежал Беннет, принял ведро с водой, ринулся к дому, где только-только начала заниматься крыша, выплеснул с размаху и прибежал снова. В зареве пожара Гай рассмотрел еще две распростертые фигуры, теперь уже видно, что под ними расплываются лужи крови. — Кто-то напал, — прокричал Беннет, — не сами ж… Подбежала рослая женщина с испачканным копотью лицом и встала между Гаем и Беннетом. Потом из темноты выбежали двое мужчин, чуть позже примчался еще один, уже с ведром, дело пошло быстрее. Дарси и еще несколько человек принялись растаскивать сарай между домами, откуда пожар мог перекинуться на другие строения, слышался лишь треск огня, стук топоров и тяжелые удары падающих о землю бревен. Гай крикнул одному из мужиков: — Что случилось?.. Разбойники? Тот прокричал: — Ваша милость… началось! В голосе прозвучало такое мрачное торжество висельника, что Гая осыпало морозом. — Что началось? — Терпение урвалось! — крикнул мужик. — Народ озверел от поборов… уже пять деревень взялись за топоры! И, говорят, лорды тоже за нас. Пошли вроде бы в сторону Лондона. — А вы при чем? — Нас по дороге зацепили, — пояснил мужик. — Когда люди звереют, уже не видят разницы, кого бить и грабить… Пожар постепенно загасили, хотя три дома и десяток сараев сгорели дотла, но остальные спасли. Дарси сновал везде, как шершень, разузнал, что разбойников было два десятка, сейчас они ушли вон туда в лес, увели трех молодых женщин, забрали всю еду, намереваются соединиться с отрядами знаменитого Кнуда Железнорукого. Оба смотрели на Гая в ожидании решений, он поколебался, посмотрел на их ждущие лица и покачал головой. — Нет. За подмогой посылать поздно. Впрочем, одного из крестьян можно отрядить в замок. Пусть там все садятся на коней и едут сюда. — В село? — Да. — Значит, — воскликнул Дарси воспламененно, — нападем? — Угадал, — ответил Гай сумрачно, — прямо сейчас. Давайте оба на коней! Молодцы, с оружием спать ложитесь… Один из крестьян понесся в замок поднимать отряд, еще один рвался показать шерифу, какой дорогой отправились разбойники в лес и увели женщин. Лошаденка у него мелкая, но резвая, бежала до самого леса, а там крестьянин вытянул руку, указывая на часть леса, где дубровник неспешно переходит в березняк, а дальше то ли непролазная чаща клена, то ли так тесно сомкнули ряды лиственницы. — Ваша милость, — прошептал он, — это вот там! Дальше, знаю, хорошая такая поляна с ручьем. Там лучшее место, чтобы остановиться и глумиться над нашими женщинами! И делить добычу. Там еще дуб такой могучий, его зовут дубом самого Одина… Гай сказал так же тихо: — Хорошо, оставайся здесь. Или дуй в деревню. Беннет, Дарси! — Здесь, ваша милость. — Приготовьте стрелы. За мечи хватайтесь не раньше, чем на вас бросятся. — Выполним, ваша милость, — ответил Беннет, взглянув с осторожностью. — А их в самом деле там два десятка? Гай буркнул: — Но и не сотня же? Обычно в шайке три-пять человек. От силы — семеро. — Но тот мужик говорил насчет двух десятков! Гай отмахнулся. — В темноте всегда все страшнее. — Пусть семеро, — проговорил Беннет. — Двоих мы с Дарси уберем сразу, он уже птицу бьет на лету… Ну, а потом как получится и как повезет… — Вот и хорошо, — сказал Гай нетерпеливо. — Это не взятие Акры или Иерусалима, чтобы вот так все до последнего шажка! Навалимся и просто всех без всякого там. Что тут сложного? Беннет ответил со вздохом: — Вам виднее, ваша милость. Дальше они пробирались молча, коней оставили на опушке. Беннет с Дарси остановились, только чтобы натянуть тетивы на луки, а затем пошли за Гаем следом, наложив стрелы и цепко держа в пальцах оперенные кончики стрел. Деревья то сдвигались так, что не протиснуться, то чуть расступались, но между ними оказывались зависшие трухлявые стволы, только тронь, рухнет и придавит. Ветер носится по верхушкам, а здесь ветра не бывает. Ноги то и дело проваливаются в норы зверей, иногда слышится рассерженный писк. Однажды что-то злое вцепилось Гаю в носок сапога, но когда он поднял ногу, на сапоге остались только следы острых зубов. Все трое вспотели, за шиворот сыплется древесная труха, сосновые иголки, падают мелкие жучки и отчаянно скребутся, пытаясь выкопаться на свободу. Гай уже начал сомневаться, не обманул ли мужичок, когда настороженные уши поймали далекий смех, а через минуту и пьяно-веселые голоса. Он удвоил осторожность, Беннет и Дарси начали расходиться в стороны, а он обнажил меч и начал всматриваться в появившийся между деревьями просвет. Поляна широка, посредине чудовищно толстый дуб. Настолько могучий, будто его и в самом деле посадил Один: толстые, как ляжка коня, нижние ветви простерты горизонтально, а веточки на кончиках даже опускаются к земле. Вокруг дуба ничего не растет, что понятно, хозяин не дает никому ни солнца, ни воды, зато сейчас там под ветками расположились разбойники. Гай быстро пересчитал их, вообще-то мужичок оказался к истине ближе: двенадцать человек, но только двое показались ему бойцами, возможно, изгнанные из армии за мародерство. Остальные же простые воры, возле них дубинки на земле да простые пики без наконечников, просто палки с заостренными концами. Почти все разлеглись на поляне, пьют и жрут. В сторонке отчаянно вскрикивают женщины, с них уже содрали платья и привязывают руки и ноги к вбитым в землю колышкам. Трудятся над этим четверо, а еще трое наблюдают и отпускают шуточки. Он прошептал: — Стрелять не раньше, чем меня увидят… Никто не ответил, Беннет уже далеко слева, Дарси справа, но, возможно, знают, что делать, Беннет битый волк, а Дарси быстро превращается в свирепого волчонка… Он глубоко и часто подышал, взвинчивая скорость и ярость, выдвинулся из-за дерева и побежал, стараясь не привлекать внимания. Его и не замечали, пока он не пробежал десяток ярдов, кто-то закричал не столько в панике, как в глупом изумлении. Некоторые начали подниматься, Гай уже несся на полной скорости, сбил одного с ног, стремясь добраться до тех, кто явно вожаки, но постоянно попадалось мужичье с дубинками, он рубил быстро и яростно, наконец скрестил с одним мечи, тот оскалил зубы и заорал: — А, тот самый шериф?.. Ну, пришел твой час. Гай молча разрубил ему голову, развернулся и полоснул лезвием по лицу второго, что попытался ткнуть его пикой. Сзади раздался звериный боевой клич Беннета, топот ног Дарси и его крик: — Первый отряд, заходи справа! Второй — не дать уйти слева! Разбойники завопили, кинулись в бойню, мечи Беннета и Дарси засверкали, как молнии в ночи, трое упали сразу, остальных рубили быстро и яростно, разбойники орали и бросались в разные стороны, сбивая друг друга с ног. Гай рубил, пока уцелевшие не бросили оружие, их осталось трое, и не опустились на колени. Еще двое катались по земле, пытаясь вытащить застрявшие глубоко во внутренностях стрелы с зазубренными наконечниками, остальные распростерлись неподвижно. Беннет, с окровавленным мечом, огляделся дико, грудь ходит ходуном, лицо еще пышет жаром схватки. — Ваша милость, а что с этими? — Одного повесить, — распорядился Гай. — Остальных зарубить, чтобы не забивать голову процедурными вопросами. — Ну да, — сказал Беннет глубокомысленно. — Они оказали сопротивление при аресте и потому были убиты, а не повешены. Так? — Правильно понял, — одобрил Гай. — Дарси, ты как? — Даже не ранен, — ответил Дарси бодро, хотя кровь течет по руке, а на лбу широкая ссадина. — Вешать… которого? — Да какая разница, — ответил Гай раздраженно. — Какой ты щепетильный!.. Все люди равны, как сказал Господь, а ты кого-то хочешь выделить? Нехорошо. Просто чтоб видно было: закон в действии! Так что годится любой. Меч в руке Беннета дважды сверкнул, и два тела опустились на землю в нелепых позах. Дарси пошарил среди награбленного и отыскал все-таки веревку, прочную и такую длинную, что можно бы перевешать всех разбойников графства. Гай отыскал в кустах тщательно замаскированные шалаши, целых пять, в двух разбойники хранили награбленное. В основном бедная крестьянская одежда и обувь, но в последнем Гай увидел под кучей тряпья сундук с уже сбитым замком.
Как бы так.
Юрий Никитин.
О доблестном рыцаре Гае Гисборне.
Продолжение.
Глава 9.
Когда они домчались до полыхающей деревни, донесся треск горящих бревен и отчаянные крики,
плач, в страшном зареве пожара мечутся темные фигуры.
Конь захрипел и шарахнулся от распростертого посреди дороги вниз лицом человека. Беннет проехал
вперед и крутил головой по сторонам.
Гай бросил Дарси:
— Взгляни, что с ним?
Конь осторожно переступил, Гай выехал вперед, обойдя Беннета, и остановил коня между домами.
Чувство острой опасности стиснуло грудь. Что-то неправильно, так не должно быть…
— Эй! — крикнул он одному из пробегающих мужчин. — Гасить нужно вот с того дома! Чего
мечетесь?
Мужик остановился, будто ударился о стену, взглянул очумело.
— Гасить?
— Да! — крикнул Гай зло. — Гасить!.. Или хочешь, чтобы все дома сгорели?
Мужик огляделся.
— Н-нет… Но сперва посмотрю, где жена и дети…
Что за идиот, мелькнула злая мысль. Жена и дети должны быть при тебе, если только не спал у другой
женщины…
Сзади прокричал Дарси:
— Ваша милость, он убит!.. И тут еще двое…
Гай соскочил на землю и ринулся к колодцу. Подбежал Беннет, принял ведро с водой, ринулся к
дому, где только-только начала заниматься крыша, выплеснул с размаху и прибежал снова. В зареве
пожара Гай рассмотрел еще две распростертые фигуры, теперь уже видно, что под ними расплываются лужи крови.
— Кто-то напал, — прокричал Беннет, — не сами ж…
Подбежала рослая женщина с испачканным копотью лицом и встала между Гаем и Беннетом. Потом из темноты выбежали двое мужчин, чуть позже примчался еще один, уже с ведром, дело пошло быстрее.
Дарси и еще несколько человек принялись растаскивать сарай между домами, откуда пожар мог
перекинуться на другие строения, слышался лишь треск огня, стук топоров и тяжелые удары падающих о землю бревен.
Гай крикнул одному из мужиков:
— Что случилось?.. Разбойники?
Тот прокричал:
— Ваша милость… началось!
В голосе прозвучало такое мрачное торжество висельника, что Гая осыпало морозом.
— Что началось?
— Терпение урвалось! — крикнул мужик. — Народ озверел от поборов… уже пять деревень взялись за топоры! И, говорят, лорды тоже за нас. Пошли вроде бы в сторону Лондона.
— А вы при чем?
— Нас по дороге зацепили, — пояснил мужик. — Когда люди звереют, уже не видят разницы, кого бить и грабить…
Пожар постепенно загасили, хотя три дома и десяток сараев сгорели дотла, но остальные спасли.
Дарси сновал везде, как шершень, разузнал, что разбойников было два десятка, сейчас они ушли вон туда в лес, увели трех молодых женщин, забрали всю еду, намереваются соединиться с отрядами знаменитого Кнуда Железнорукого.
Оба смотрели на Гая в ожидании решений, он поколебался, посмотрел на их ждущие лица и покачал
головой.
— Нет. За подмогой посылать поздно. Впрочем, одного из крестьян можно отрядить в замок. Пусть
там все садятся на коней и едут сюда.
— В село?
— Да.
— Значит, — воскликнул Дарси воспламененно, — нападем?
— Угадал, — ответил Гай сумрачно, — прямо сейчас. Давайте оба на коней! Молодцы, с оружием спать ложитесь…
Один из крестьян понесся в замок поднимать отряд, еще один рвался показать шерифу, какой дорогой отправились разбойники в лес и увели женщин.
Лошаденка у него мелкая, но резвая, бежала до самого леса, а там крестьянин вытянул руку, указывая на часть леса, где дубровник неспешно переходит в березняк, а дальше то ли непролазная чаща клена, то
ли так тесно сомкнули ряды лиственницы.
— Ваша милость, — прошептал он, — это вот там! Дальше, знаю, хорошая такая поляна с ручьем. Там
лучшее место, чтобы остановиться и глумиться над нашими женщинами! И делить добычу. Там еще дуб
такой могучий, его зовут дубом самого Одина…
Гай сказал так же тихо:
— Хорошо, оставайся здесь. Или дуй в деревню. Беннет, Дарси!
— Здесь, ваша милость.
— Приготовьте стрелы. За мечи хватайтесь не раньше, чем на вас бросятся.
— Выполним, ваша милость, — ответил Беннет, взглянув с осторожностью. — А их в самом деле там
два десятка?
Гай буркнул:
— Но и не сотня же? Обычно в шайке три-пять человек. От силы — семеро.
— Но тот мужик говорил насчет двух десятков!
Гай отмахнулся.
— В темноте всегда все страшнее.
— Пусть семеро, — проговорил Беннет. — Двоих мы с Дарси уберем сразу, он уже птицу бьет на лету… Ну, а потом как получится и как повезет…
— Вот и хорошо, — сказал Гай нетерпеливо. — Это не взятие Акры или Иерусалима, чтобы вот так все до последнего шажка! Навалимся и просто всех без всякого там. Что тут сложного?
Беннет ответил со вздохом:
— Вам виднее, ваша милость.
Дальше они пробирались молча, коней оставили на опушке. Беннет с Дарси остановились, только чтобы натянуть тетивы на луки, а затем пошли за Гаем следом, наложив стрелы и цепко держа в пальцах
оперенные кончики стрел.
Деревья то сдвигались так, что не протиснуться, то чуть расступались, но между ними оказывались
зависшие трухлявые стволы, только тронь, рухнет и придавит. Ветер носится по верхушкам, а здесь ветра
не бывает. Ноги то и дело проваливаются в норы зверей, иногда слышится рассерженный писк. Однажды что-то злое вцепилось Гаю в носок сапога, но когда он поднял ногу, на сапоге остались только следы острых зубов.
Все трое вспотели, за шиворот сыплется древесная труха, сосновые иголки, падают мелкие жучки и
отчаянно скребутся, пытаясь выкопаться на свободу.
Гай уже начал сомневаться, не обманул ли мужичок, когда настороженные уши поймали далекий смех, а через минуту и пьяно-веселые голоса.
Он удвоил осторожность, Беннет и Дарси начали расходиться в стороны, а он обнажил меч и начал
всматриваться в появившийся между деревьями просвет.
Поляна широка, посредине чудовищно толстый дуб. Настолько могучий, будто его и в самом деле посадил Один: толстые, как ляжка коня, нижние ветви простерты горизонтально, а веточки на кончиках даже опускаются к земле.
Вокруг дуба ничего не растет, что понятно, хозяин не дает никому ни солнца, ни воды, зато сейчас там под ветками расположились разбойники. Гай быстро пересчитал их, вообще-то мужичок оказался к истине
ближе: двенадцать человек, но только двое показались ему бойцами, возможно, изгнанные из армии за мародерство. Остальные же простые воры, возле них дубинки на земле да простые пики без
наконечников, просто палки с заостренными концами.
Почти все разлеглись на поляне, пьют и жрут. В сторонке отчаянно вскрикивают женщины, с них уже
содрали платья и привязывают руки и ноги к вбитым в землю колышкам. Трудятся над этим четверо, а еще
трое наблюдают и отпускают шуточки.
Он прошептал:
— Стрелять не раньше, чем меня увидят…
Никто не ответил, Беннет уже далеко слева, Дарси справа, но, возможно, знают, что делать, Беннет
битый волк, а Дарси быстро превращается в свирепого волчонка…
Он глубоко и часто подышал, взвинчивая скорость и ярость, выдвинулся из-за дерева и побежал, стараясь не привлекать внимания.
Его и не замечали, пока он не пробежал десяток ярдов, кто-то закричал не столько в панике, как в
глупом изумлении. Некоторые начали подниматься, Гай уже несся на полной скорости, сбил одного с ног,
стремясь добраться до тех, кто явно вожаки, но постоянно попадалось мужичье с дубинками, он рубил быстро и яростно, наконец скрестил с одним мечи, тот оскалил зубы и заорал:
— А, тот самый шериф?.. Ну, пришел твой час.
Гай молча разрубил ему голову, развернулся и полоснул лезвием по лицу второго, что попытался
ткнуть его пикой.
Сзади раздался звериный боевой клич Беннета, топот ног Дарси и его крик:
— Первый отряд, заходи справа! Второй — не дать уйти слева!
Разбойники завопили, кинулись в бойню, мечи Беннета и Дарси засверкали, как молнии в ночи, трое
упали сразу, остальных рубили быстро и яростно, разбойники орали и бросались в разные стороны, сбивая друг друга с ног.
Гай рубил, пока уцелевшие не бросили оружие, их осталось трое, и не опустились на колени. Еще двое катались по земле, пытаясь вытащить застрявшие глубоко во внутренностях стрелы с зазубренными
наконечниками, остальные распростерлись неподвижно.
Беннет, с окровавленным мечом, огляделся дико, грудь ходит ходуном, лицо еще пышет жаром
схватки.
— Ваша милость, а что с этими?
— Одного повесить, — распорядился Гай. — Остальных зарубить, чтобы не забивать голову
процедурными вопросами.
— Ну да, — сказал Беннет глубокомысленно. — Они оказали сопротивление при аресте и потому были убиты, а не повешены. Так?
— Правильно понял, — одобрил Гай. — Дарси, ты как?
— Даже не ранен, — ответил Дарси бодро, хотя кровь течет по руке, а на лбу широкая ссадина. — Вешать… которого?
— Да какая разница, — ответил Гай раздраженно. — Какой ты щепетильный!.. Все люди равны, как сказал Господь, а ты кого-то хочешь выделить? Нехорошо. Просто чтоб видно было: закон в действии! Так что годится любой.
Меч в руке Беннета дважды сверкнул, и два тела опустились на землю в нелепых позах. Дарси пошарил среди награбленного и отыскал все-таки веревку, прочную и такую длинную, что можно бы
перевешать всех разбойников графства.
Гай отыскал в кустах тщательно замаскированные шалаши, целых пять, в двух разбойники хранили
награбленное. В основном бедная крестьянская одежда и обувь, но в последнем Гай увидел под кучей
тряпья сундук с уже сбитым замком.