Личные документы Великой княжны, отражающие ее внутренний мир и ее деятельность, во многом схожи со старшей сестрой, но имеют свою индивидуальность. Ее своеобразный почерк с одинаково заостренными буквами, аккуратные записи говорят о внутренней собранности и целенаправленности. Татьяна Николаевна более двух военных лет почти без перерыва проработала хирургической сестрой в госпитале. В записных книжках с текстом духовного содержания много того, что есть в записях Матери Императрицы. На титульных листах дарственные надписи «от Мамы». Вместе Они трудились сестрами милосердия, постоянно посещали богослужения, проводили вечера за чтением. Ее дневниковые записи сохранились с 1907 по 1916 год. Кроме дневника за 1911 год. Последняя запись сделана 24 октября 1916 года. Вероятно, следующая тетрадь, в которую входили записи конца 1916 года и записи 1917 года, была ею уничтожена В указанном в описи архива дневнике за 1917 год на титульном листе надпись: «Татьяна, Тобольск, 1917 г.» На страницах записи из духовного наследия Св. Отцов Церкви. Заполнены 70 авторских страниц. Последняя запись: «Скорбь Ваша неописуема. Скорбь спасителя в Гефсиманском саду за грехи мира — безмерная, присоедините вашу скорбь к Его скорби и в ней найдете утешение. Пр. Иоанн Кронштадтский». Интересна записная книжка с автографами раненых офицеров, которые находились на излечении в Дворцовом лазарете, позднее переименованном в Собственный Ее Императорского Величества Александры Федоровны. В фонде находится большая ее переписка, в том числе письма от Отца и Матери. Документы, связанные с работой комитетов Ее Имени, рапорты от командиров полков о ходе военных действий и многочисленные отчеты и донесения на Ее имя от благотворительных организаций, в которых принимала участие Великая княжна. ***** 22 сентября Папá, душка мой хороший. Сегодня мы опять работали в лазарете, и очень было хорошо. Так жаль, что, вероятно, на этой неделе Жданов и Мамá улан Эллис едут в Крым, и нам и им жалко расставаться, ведь привыкли друг к другу. У Твоего стрелка Побаевского страшно болит рука, и он целый день ходит по коридору, бедный. Так жалко его. Другие все очень милы. В особенности Мамá уланы, все-таки чувствуется между ими и мною что-то общее, родное «уланское». Тебе очень кланяется Твой друг Суза-Муза- Лаперуза-Валерьяни-Кастельяни-Вите-Понте-Монте — граф Мендоза де Ботелло. Так мило, ужас! Мы видели в поезде Алексея генерала Порецкого. Мы нашли, что он постарел и вид неважный, бедный. Очень ли был дядя Николаша доволен получить письмо от Алексея? Мне так жалко, что я не с Тобой. Радуюсь за генерала Рузского, что Ты его зачислил в свиту. Как Ты проводишь вечера в поезде? Играешь ли в кости с Дрентельном. Сестры играли вчера в кости с ранеными. Мамá просила сказать Тебе, что сегодня она перевязывала сына генерала Вестмана (Преображенец). Он ранен в ногу, но ходит и живет у себя дома, и только приходит к нам на перевязки. В среду в 2 часа дня в Зимнем дворце в Петрограде у меня будет заседание. И поганец Нейдгарт — хотел, чтобы я что- то прочла в начале комитета, но Мамá душка сказала, что не надо. Подумай, идиотство, я читаю глупые вещи в присутствии 14 людей! А! Ну вот. До свидания, золотой мой, хороший Папá. Да хранит Тебя Бог. Крепко и нежно целую Тебя, дорогой мой, как люблю. Твоя всегда Тебе верная дочь Вознесенец. Так скучно, что бедная Мамá лежит с такой головной болью. Кланяйся Нилову. **** 30 ноября Папá, душка мой. Сегодня мы все пять были в нашем лазарете и Алексей присутствовал на всех перевязках и даже держал на одной таз, куда стекал гной из раны. Ужас какую Ты невероятно хорошую телеграмму написал Твоим душкинским нижегородцам. Они так были довольны, что ужас. Мы сегодня днем снимались в Большом дворце со всеми офицерами, потом были в Инвалидном доме, где Мамá раздавала нижним чинам Георгиевские медали. Сегодня у нас пьет чай дядя Павел. Ужас как хочется быть с Тобой и на Кавказе. Получила телеграмму из полка, что новые 20 Георгиевских кавалеров у меня. Ужасно радуюсь. И потом, чему я страшно довольна, это что мои Уланы были две недели с Твоими Нижегородцами и получили их хороший дух. Ужас как жду, чтобы Ты нам много рассказал про Твое интересное путешествие. Ну, до свидания, Папá душка. Крепко и нежно Тебя целует Твой Вознесенец. ***** 5 мая Дорогой мой Папа душка. Шлю Тебе мои самые горячие поздравления и пожелания к празднику. Жалею, что не будем вместе этот день. Сегодня я перевязывала в лазарете этого несчастного солдата с отрезанным языком и ушами. Он молодой и очень хорошее лицо, Оренбургской губернии говорить он совсем не может и потому он написал, как все это с ним случилось. И Мама просила это Тебе послать. Мама ему сказала, что пошлет его записку к Тебе, он был очень доволен. Княжна Гедройц надеется, что он будет со временем говорить, так как у него отрезана половина языка. Очень болит у него. Правое ухо сверху отрезано, а левое снизу. Так его, бедного, жалко. После завтрака Мама и я поехали в Петроград на Верховный совет. Полтора часа сидели, ужасно было скучно. Тетя Ксения была и дядя Георгий. Потом мы с Мама обошли весь склад. И вернулись только что сейчас в 5.30. Больше не успею написать, а то письмо опоздает. Погода сегодня лучше. Сегодня солнце и в тени сейчас 9. Ну, до свидания, Папа душка. Храни Тебя Бог. Крепко Тебя целую, как люблю. Твой верный Тебе и очень любящий Тебя Вознесенец. Кланяйся Николаю Павловичу и Дрентельну. Он эту записку сам писал. **** 5 сентября Дорогой мой Папа. Вчера Мама и я ездили в Петроград в центральный распределительный пункт для беженцев, в убежище для призреваемых, потом поехали на Гутуевский остров, где устроены помещения для беженцев в бывших ночлежных домах, потом еще в Сухопутной таможне. Там тоже устраивают помещения на 300 с лишком человек. Очень хорошо устроено. Они никто не знали, что мы там будем. Все женщины с детьми лезли целовать Мама руки, и Мама с ними разговаривала. С нами ездили Нейдгарт, князь Оболенский, граф Толстой, граф Ростовцев и граф Апраксин. Скажи, пожалуйста, Николаю Павловичу, что я его очень благодарю за милое письмо. Княжна Гедройц просила Тебе очень поклониться. Ужасно хочется Тебя видеть, Папа душка. Погода самая поганая, которую только можно себе представить. Утром сегодня были у Обедни внизу в 9 часов. Потом перевязывали в лазарете. Едем пить чай к тете Ольге и тете Мавре. Вчера были в Павловске у Татианы. Она живет в Стрельне. Ну вот, храни Тебя Бог. Крепко и нежно обнимаю и целую, как люблю. Твой Вознесенец. ➡Источник: http://nikolaj2.tw1.ru/index.php/pisma-tsarskoj-semi/pisma-tatyany-nikolaevny-chast-1 __________________________________________ #Романовы #ЗаЦаря #Покаяние #ЦарскаяСемья #НиколайВторой #Император #ИсторияРоссии #ОбИсторическойПамяти
За Царя!
📝Письма Татьяна Николаевны
Личные документы Великой княжны, отражающие ее внутренний мир и ее деятельность, во многом схожи со старшей сестрой, но имеют свою индивидуальность. Ее своеобразный почерк с одинаково заостренными буквами, аккуратные записи говорят о внутренней собранности и целенаправленности. Татьяна Николаевна более двух военных лет почти без перерыва проработала хирургической сестрой в госпитале.
В записных книжках с текстом духовного содержания много того, что есть в записях Матери Императрицы.
На титульных листах дарственные надписи «от Мамы».
Вместе Они трудились сестрами милосердия, постоянно посещали богослужения, проводили вечера за чтением.
Ее дневниковые записи сохранились с 1907 по 1916 год. Кроме дневника за 1911 год. Последняя запись сделана 24 октября 1916 года. Вероятно, следующая тетрадь, в которую входили записи конца 1916 года и записи 1917 года, была ею уничтожена
В указанном в описи архива дневнике за 1917 год на титульном листе надпись: «Татьяна, Тобольск, 1917 г.»
На страницах записи из духовного наследия Св. Отцов Церкви. Заполнены 70 авторских страниц.
Последняя запись: «Скорбь Ваша неописуема. Скорбь спасителя в Гефсиманском саду за грехи мира — безмерная, присоедините вашу скорбь к Его скорби и в ней найдете утешение. Пр. Иоанн Кронштадтский».
Интересна записная книжка с автографами раненых офицеров, которые находились на излечении в Дворцовом лазарете, позднее переименованном в Собственный Ее Императорского Величества Александры Федоровны.
В фонде находится большая ее переписка, в том числе письма от Отца и Матери. Документы, связанные с работой комитетов Ее Имени, рапорты от командиров полков о ходе военных действий и многочисленные отчеты и донесения на Ее имя от благотворительных организаций, в которых принимала участие Великая княжна.
*****
22 сентября
Папá, душка мой хороший.
Сегодня мы опять работали в лазарете, и очень было хорошо. Так жаль, что, вероятно, на этой неделе Жданов и Мамá улан Эллис едут в Крым, и нам и им жалко расставаться, ведь привыкли друг к другу. У Твоего стрелка Побаевского страшно болит рука, и он целый день ходит по коридору, бедный. Так жалко его. Другие все очень милы. В особенности Мамá уланы, все-таки чувствуется между ими и мною что-то общее, родное «уланское». Тебе очень кланяется Твой друг Суза-Муза- Лаперуза-Валерьяни-Кастельяни-Вите-Понте-Монте — граф Мендоза де Ботелло. Так мило, ужас! Мы видели в поезде Алексея генерала Порецкого. Мы нашли, что он постарел и вид неважный, бедный.
Очень ли был дядя Николаша доволен получить письмо от Алексея?
Мне так жалко, что я не с Тобой. Радуюсь за генерала Рузского, что Ты его зачислил в свиту.
Как Ты проводишь вечера в поезде? Играешь ли в кости с Дрентельном. Сестры играли вчера в кости с ранеными. Мамá просила сказать Тебе, что сегодня она перевязывала сына генерала Вестмана (Преображенец). Он ранен в ногу, но ходит и живет у себя дома, и только приходит к нам на перевязки. В среду в 2 часа дня в Зимнем дворце в Петрограде у меня будет заседание. И поганец Нейдгарт — хотел, чтобы я что- то прочла в начале комитета, но Мамá душка сказала, что не надо. Подумай, идиотство, я читаю глупые вещи в присутствии 14 людей! А!
Ну вот. До свидания, золотой мой, хороший Папá.
Да хранит Тебя Бог. Крепко и нежно целую Тебя, дорогой мой, как люблю.
Твоя всегда Тебе верная дочь Вознесенец.
Так скучно, что бедная Мамá лежит с такой головной болью.
Кланяйся Нилову.
****
30 ноября
Папá, душка мой.
Сегодня мы все пять были в нашем лазарете и Алексей присутствовал на всех перевязках и даже держал на одной таз, куда стекал гной из раны.
Ужас какую Ты невероятно хорошую телеграмму написал Твоим душкинским нижегородцам. Они так были довольны, что ужас.
Мы сегодня днем снимались в Большом дворце со всеми офицерами, потом были в Инвалидном доме, где Мамá раздавала нижним чинам Георгиевские медали. Сегодня у нас пьет чай дядя Павел. Ужас как хочется быть с Тобой и на Кавказе.
Получила телеграмму из полка, что новые 20 Георгиевских кавалеров у меня. Ужасно радуюсь. И потом, чему я страшно довольна, это что мои Уланы были две недели с Твоими Нижегородцами и получили их хороший дух. Ужас как жду, чтобы Ты нам много рассказал про Твое интересное путешествие.
Ну, до свидания, Папá душка.
Крепко и нежно Тебя целует Твой Вознесенец.
*****
5 мая
Дорогой мой Папа душка.
Шлю Тебе мои самые горячие поздравления и пожелания к празднику. Жалею, что не будем вместе этот день.
Сегодня я перевязывала в лазарете этого несчастного солдата с отрезанным языком и ушами. Он молодой и очень хорошее лицо, Оренбургской губернии говорить он совсем не может и потому он написал, как все это с ним случилось.
И Мама просила это Тебе послать. Мама ему сказала, что пошлет его записку к Тебе, он был очень доволен. Княжна Гедройц надеется, что он будет со временем говорить, так как у него отрезана половина языка. Очень болит у него. Правое ухо сверху отрезано, а левое снизу.
Так его, бедного, жалко. После завтрака Мама и я поехали в Петроград на Верховный совет. Полтора часа сидели, ужасно было скучно. Тетя Ксения была и дядя Георгий. Потом мы с Мама обошли весь склад. И вернулись только что сейчас в 5.30. Больше не успею написать, а то письмо опоздает. Погода сегодня лучше. Сегодня солнце и в тени сейчас 9. Ну, до свидания, Папа душка.
Храни Тебя Бог.
Крепко Тебя целую, как люблю. Твой верный Тебе и очень любящий Тебя Вознесенец.
Кланяйся Николаю Павловичу и Дрентельну. Он эту записку сам писал.
****
5 сентября
Дорогой мой Папа.
Вчера Мама и я ездили в Петроград в центральный распределительный пункт для беженцев, в убежище для призреваемых, потом поехали на Гутуевский остров, где устроены помещения для беженцев в бывших ночлежных домах, потом еще в Сухопутной таможне. Там тоже устраивают помещения на 300 с лишком человек. Очень хорошо устроено. Они никто не знали, что мы там будем. Все женщины с детьми лезли целовать Мама руки, и Мама с ними разговаривала. С нами ездили Нейдгарт, князь Оболенский, граф Толстой, граф Ростовцев и граф Апраксин. Скажи, пожалуйста, Николаю Павловичу, что я его очень благодарю за милое письмо. Княжна Гедройц просила Тебе очень поклониться. Ужасно хочется Тебя видеть, Папа душка. Погода самая поганая, которую только можно себе представить. Утром сегодня были у Обедни внизу в 9 часов. Потом перевязывали в лазарете.
Едем пить чай к тете Ольге и тете Мавре. Вчера были в Павловске у Татианы. Она живет в Стрельне. Ну вот, храни Тебя Бог. Крепко и нежно обнимаю и целую, как люблю.
Твой Вознесенец.
➡Источник: http://nikolaj2.tw1.ru/index.php/pisma-tsarskoj-semi/pisma-tatyany-nikolaevny-chast-1 __________________________________________
#Романовы #ЗаЦаря #Покаяние #ЦарскаяСемья
#НиколайВторой #Император #ИсторияРоссии
#ОбИсторическойПамяти