Народные ополчения времен Великой Отечественной войны не раз становились предметом внимания историков, показавших его важную роль в защите страны. Опубликован ряд документальных материалов и воспоминаний московских ополченцев 1941 года.
Часть из них хранится в Центральном архиве Министерства обороны (Подольск), Центральном архиве Москвы и Научном архиве Института российской истории РАН (материалы Комиссии по истории Великой Отечественной войны под руководством академика Исаака Минца).
В архивах и музеях Москвы и Санкт-Петербурга (Центральном музее Вооруженных сил, Музее обороны Москвы, Государственном историческом музее, Музее истории Москвы и других) хранится немало интересных материалов не только о боевых действиях, но также и о формировании, обучении и снабжении дивизий народного ополчения Москвы 1941 года, Ленинградских формирований народного ополчения, которые стали создаваться чуть раньше, чем в столице, а также о частях народных ополченцев Витебска, Могилева, Калинина, Тулы. **************************
24 июня 1941 года СНК СССР принял постановление «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов». В Ленинграде 24 (согласно более достоверным сведениям, 27) июня началась запись добровольцев в народное ополчение, хотя никаких официальных директивных документов из Москвы еще не пришло.
С 25 по 28 июня 1941 года во всех районах Москвы и Московской области было сформировано 87 истребительных батальонов общей численностью 28 500 человек. Однако в Директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года термин «народное ополчение» еще не употреблялся. В ней указывалось на необходимость «организовать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, оказывая во всем этом быстрое содействие истребительным батальонам».
За один день до ее принятия наши войска Западного фронта вынуждены были оставить Минск, и для немецко-фашистских армий открылся оперативный простор наступления на смоленско-московском направлении. Решение о создании народного ополчения стало актом отчаяния для партийно-государственного руководства СССР. На него повлияли наши неудачи на фронте, стремительное отступление, исторический опыт (от Смутного времени и Отечественной войны 1812 года до Первой мировой войны), а также почин ленинградцев, о котором, конечно, стало известно в Кремле.
В ночь на 2 июля 1941 года под председательством Вячеслава Молотова в Кремле состоялось совещание ЦК ВКП(б), было предложено местным партийным организациям возглавить создание народного ополчения. В тот же день военный совет Московского военного округа принял «Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение». Согласно постановлению, в Москве план мобилизации составлял 200 тыс. человек, в области – 70 тыс. Ими планировалось укомплектовать 25 дивизий ополченцев.
Мобилизация и формирование частей проводились по территориальному признаку. Каждый административный район Москвы формировал свою дивизию, которая доукомплектовывалась группами ополченцев из определенных районов Подмосковья. Для руководства работой по мобилизации жителей в дивизии ополчения и организации их материально-технического снабжения в районах Москвы и области создавались чрезвычайные «тройки» в составе первого секретаря райкома ВКП(б), райвоенкома и начальника райотдела НКВД, находившихся под руководством штаба округа. Законченные «тройкой» дела по мобилизации передавались в райвоенкоматы для оформления. Предписывалось формировать дивизии за счет мобилизации жителей в возрасте от 17 до 55 лет в срок с 3 по 5 июля в Москве и с 3 по 6 июля – в Московской области. От мобилизации освобождались призывники, имеющие на руках мобилизационные предписания, работники тех Наркоматов оборонной промышленности, станкостроительных заводов и тех предприятий, которые районная «тройка» сочтет исполняющими оборонные заказы особой важности.
40–50% комсостава придавалось новым дивизиям из кадров округа, остальные командиры назначались из ополченцев. Снабжение частей ополчения транспортом, рабочим инструментом, кухнями, обеспечение перевозки пищи и боеприпасов в радиусе 150 км от Москвы должны были осуществляться за счет ресурсов соответствующих районов и предприятий, в них расположенных. Оружие и боеприпасы должен был обеспечить штаб МВО. За мобилизованными в ополчение сохранялось ежемесячное денежное содержание по последней занимаемой им должности, а в случае его инвалидности или смерти ему или его семье гарантировалась военная начсоставовская пенсия.
Уже к 13 часам 2 июля на заводе «Красный пролетарий» в добровольцы записались более 1 тыс. рабочих, на Трансформаторном заводе к 18 часам того же дня – 320 человек. 2 июля во Фрунзенском районе было подано свыше 4500 заявлений, в Ленинском – 3800, в Таганском – 2700. Всего за четыре дня, со 2 по 5 июля, от москвичей поступило 168 470 заявлений. На 35–40% ополчение состояло из людей с высшим и средним образованием.
В речи Иосифа Сталина по радио 3 июля 1941 года прозвучали слова о создании частей всенародного ополчения для борьбы с врагом, там, где складывается угрожающая ситуация.
4 июля с грифом «Не публиковать» вышло секретное постановление ГКО № 10 «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения».
Словосочетание «добровольная мобилизация» можно толковать по-разному. Но в действительности имели место и добровольчество, и мобилизация коммунистов и комсомольцев.
Первоначально планировалось уже в июле сформировать 25 дивизий народного ополчения (ДНО). Вместе с рабочими «Трехгорки», сахарного завода и вчерашними школьниками в состав 8-й ДНО, сформированной на Красной Пресне, сражаться с фашистами отправился цвет столичной интеллигенции. В состав 8-й ДНО входили роты, неофициально именовавшиеся «писательской», «научной», «актерской». В первой служили члены Союза писателей СССР, вторая состояла из профессоров и студентов. Еще две роты сформировали из музыкантов (в том числе из Квартета имени Бетховена).
На фронт пытались уйти также Давид Ойстрах и Эмиль Гилельс, но получили отказ. В «актерскую» роту 8-й ДНО записался будущий драматург, а тогда молодой актер Виктор Розов. Скульптор Евгений Вучетич стал рядовым 13-й ДНО Ростокинского района. В ополчение ушли писатели Василий Гроссман, Александр Бек, Юрий Лебединский и др. Среди них был и Ефим Зозуля (1891−1941), один из основателей журнала «Огонек», два месяца прослуживший в артиллерийской части одной из дивизий народного ополчения, а затем ставший военным корреспондентом газеты 31-й армии «Иду на врага» и скончавшийся от ран в госпитале в Рыбинске. Писатель Эммануил Казакевич, будучи признанным негодным к военной службе (по зрению), записался в народное ополчение, участвовал в боях, работал военным корреспондентом, позже (в июне 1943 года) самовольно уехал из запасного полка на фронт, за что даже находился под следствием.
Набор в ополчение в Москве прекратили 7 июля, когда около 140 тыс. добровольцев записали в 12 дивизий неполного состава.
В 25 истребительных батальонов вступили 18 тыс. жителей Москвы.
Большое значение придавалось обучению ополченцев, освоению ими оружия и умения меткой стрельбы из него по врагу.
В газете «На защиту Ленинграда», выходившей тиражом 30 тыс. экземпляров до 5 октября 1941 года, также содержалась оперативная информация о формировании ополченческих частей: «В военные комиссариаты Ленинграда, в партийные комитеты заводов и фабрик приходят тысячи и тысячи людей, требуя зачислить их в ряды Народного ополчения. Коммунисты и беспартийные, рабочие и интеллигенты, пожилые люди и юноши горят священным желанием грудью защищать советскую землю. Три брата Очекуровых работали на Кировском заводе. Один уже на фронте. Два других вступили добровольцами в Народное ополчение». В июле 1941 года ЛенТАСС распространил информацию о проводах на фронт народных ополченцев Кронштадта: «Идут рабочие, инженеры, служащие, оставившие свои станки, учреждения, чтобы с оружием в руках встать на защиту Родины, дать отпор наглому, хищному врагу».
В результате патриотического подъема, подкрепленного соответствующей агитационной и организационной работой партийных и комсомольских комитетов, в Ленинграде были сформированы 10 дивизий народного ополчения и 16 отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов общей численностью 130 тыс. бойцов. Три из 10 ленинградских ДНО пришлось в сентябре расформировать, а остальные преобразовали в кадровые стрелковые дивизии.
Строительством оборонительных сооружений на подступах к Могилеву в июле 1941 года занимались не только солдаты частей только что прибывшего 61-го стрелкового корпуса, но и жители города (всего 15 700 человек). В результате самоотверженной круглосуточной работы за неделю удалось создать оборонительный рубеж длиной в 25 км, от северной до южной окраины города (противотанковые рвы, проволочные заграждения в два ряда, сплошные минные поля), который высоко оценивал будущий Маршал Советского Союза Андрей Еременко (на тот момент генерал-лейтенант, заместитель командующего Западным фронтом). Четырем пехотным дивизиям 2-й полевой армии немецко-фашистского вермахта на Могилевском плацдарме противостояли в июле 1941 года не только регулярные части Красной армии, но также 14 батальонов народного ополчения. Летом 1941 года народные ополченцы героически защищали еще один белорусский город – Витебск.
23 июля 1941 года Государственный Комитет обороны СССР (ГКО) решил направить две московские дивизии народного ополчения в состав Резервной армии Павла Артемьева, дислоцировавшейся на Можайской линии обороны. Как сообщалось в оперативной сводке Генштаба Красной армии за 29 июля 1941 года, 1-я стрелковая ДНО, входившая в состав 11-й армии Северо-Западного фронта, обороняла от небольших групп противника «рубеж Ожогин Волочек, Большой Теребец, Большие Угороды, Закибье».
Главный подвиг народного ополчения — это стойкость, которую они проявили в боях с превосходящими силами противника. Дивизии народного ополчения стояли буквально насмерть, выигрывая драгоценное время.
Например, 17-я дивизия, сформированная в Москворецком районе, оказалась на пути ударного клина немецких танковых войск под Спас-Деменском. Она практически полностью погибла на этом рубеже, но почти на сутки задержала врага.
Доблестная 18-я дивизия, вырвавшаяся из вяземского котла, за стойкость и героизм получила звание 11-й гвардейской. После выхода из окружения она храбро сражалась на Волоколамском шоссе. Её бойцы и командиры покрыли себя неувядаемой славой.
Говоря о подвигах 18-й дивизии, отдельного внимания заслуживает бой у деревни Ефимоново, где в ноябре 1941 года взвод химзащиты младшего лейтенанта Николая Кульчицкого в составе 36 человек целый день сражался с немцами, уничтожив 20 танков.
Жертвенный подвиг совершил комсомолец Тимофей Лаврищев. В ходе контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года молодой человек спас более 30 красноармейцев при переправе через реку Истра, которая после взрыва немцами дамбы фактически превратилась в бушующую горную реку. Переправа постоянно обстреливалась врагом, и взрыв одного из снарядов перебил трос парома, на котором были около трёх десятков бойцов. Находившийся рядом Лаврищев бросился в ледяную воду, схватил трос и доплыл с ним до восточного берега. Если бы не героизм Лаврищева, наши солдаты, скорее всего, оказались бы в ледяной воде. К сожалению, сам отважный комсомолец не выжил — его накрыло проплывавшей мимо льдиной.
Вот такие храбрецы служили в 18-й дивизии народного ополчения, ставшей потом 11-й гвардейской. Этому формированию было суждено принять участие ещё во многих битвах, пройти с боями сотни километров и закончить свой славный боевой путь на дымящихся развалинах Кёнигсберга.
О роли бойцов народного ополчения лучше всего сказал один из храбрых московских ополченцев, ставшего впоследствии полковником, кандидатом исторических наук, Абрама Гордона: «Московское ополчение внесло свой вклад в оборону столицы. Его бойцы проявили высокий патриотизм и стойкость. Необученные, плохо вооруженные ополченцы практически были обречены на гибель, но они честно выполнили свой долг перед Родиной. Склоним же головы перед светлой памятью погибших».
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК РОССИИ В САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА. НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ.
Народные ополчения времен Великой Отечественной войны не раз становились предметом внимания историков, показавших его важную роль в защите страны. Опубликован ряд документальных материалов и воспоминаний московских ополченцев 1941 года.В архивах и музеях Москвы и Санкт-Петербурга (Центральном музее Вооруженных сил, Музее обороны Москвы, Государственном историческом музее, Музее истории Москвы и других) хранится немало интересных материалов не только о боевых действиях, но также и о формировании, обучении и снабжении дивизий народного ополчения Москвы 1941 года, Ленинградских формирований народного ополчения, которые стали создаваться чуть раньше, чем в столице, а также о частях народных ополченцев Витебска, Могилева, Калинина, Тулы.
**************************
24 июня 1941 года СНК СССР принял постановление «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов». В Ленинграде 24 (согласно более достоверным сведениям, 27) июня началась запись добровольцев в народное ополчение, хотя никаких официальных директивных документов из Москвы еще не пришло.
С 25 по 28 июня 1941 года во всех районах Москвы и Московской области было сформировано 87 истребительных батальонов общей численностью 28 500 человек. Однако в Директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года термин «народное ополчение» еще не употреблялся. В ней указывалось на необходимость «организовать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, оказывая во всем этом быстрое содействие истребительным батальонам».
За один день до ее принятия наши войска Западного фронта вынуждены были оставить Минск, и для немецко-фашистских армий открылся оперативный простор наступления на смоленско-московском направлении. Решение о создании народного ополчения стало актом отчаяния для партийно-государственного руководства СССР. На него повлияли наши неудачи на фронте, стремительное отступление, исторический опыт (от Смутного времени и Отечественной войны 1812 года до Первой мировой войны), а также почин ленинградцев, о котором, конечно, стало известно в Кремле.
40–50% комсостава придавалось новым дивизиям из кадров округа, остальные командиры назначались из ополченцев. Снабжение частей ополчения транспортом, рабочим инструментом, кухнями, обеспечение перевозки пищи и боеприпасов в радиусе 150 км от Москвы должны были осуществляться за счет ресурсов соответствующих районов и предприятий, в них расположенных. Оружие и боеприпасы должен был обеспечить штаб МВО. За мобилизованными в ополчение сохранялось ежемесячное денежное содержание по последней занимаемой им должности, а в случае его инвалидности или смерти ему или его семье гарантировалась военная начсоставовская пенсия.
Уже к 13 часам 2 июля на заводе «Красный пролетарий» в добровольцы записались более 1 тыс. рабочих, на Трансформаторном заводе к 18 часам того же дня – 320 человек. 2 июля во Фрунзенском районе было подано свыше 4500 заявлений, в Ленинском – 3800, в Таганском – 2700. Всего за четыре дня, со 2 по 5 июля, от москвичей поступило 168 470 заявлений. На 35–40% ополчение состояло из людей с высшим и средним образованием.
В речи Иосифа Сталина по радио 3 июля 1941 года прозвучали слова о создании частей всенародного ополчения для борьбы с врагом, там, где складывается угрожающая ситуация.
Словосочетание «добровольная мобилизация» можно толковать по-разному.
Но в действительности имели место и добровольчество, и мобилизация коммунистов и комсомольцев.
Первоначально планировалось уже в июле сформировать 25 дивизий народного ополчения (ДНО). Вместе с рабочими «Трехгорки», сахарного завода и вчерашними школьниками в состав 8-й ДНО, сформированной на Красной Пресне, сражаться с фашистами отправился цвет столичной интеллигенции. В состав 8-й ДНО входили роты, неофициально именовавшиеся «писательской», «научной», «актерской». В первой служили члены Союза писателей СССР, вторая состояла из профессоров и студентов. Еще две роты сформировали из музыкантов (в том числе из Квартета имени Бетховена).
На фронт пытались уйти также Давид Ойстрах и Эмиль Гилельс, но получили отказ. В «актерскую» роту 8-й ДНО записался будущий драматург, а тогда молодой актер Виктор Розов. Скульптор Евгений Вучетич стал рядовым 13-й ДНО Ростокинского района. В ополчение ушли писатели Василий Гроссман, Александр Бек, Юрий Лебединский и др. Среди них был и Ефим Зозуля (1891−1941), один из основателей журнала «Огонек», два месяца прослуживший в артиллерийской части одной из дивизий народного ополчения, а затем ставший военным корреспондентом газеты 31-й армии «Иду на врага» и скончавшийся от ран в госпитале в Рыбинске. Писатель Эммануил Казакевич, будучи признанным негодным к военной службе (по зрению), записался в народное ополчение, участвовал в боях, работал военным корреспондентом, позже (в июне 1943 года) самовольно уехал из запасного полка на фронт, за что даже находился под следствием.
Набор в ополчение в Москве прекратили 7 июля, когда около 140 тыс. добровольцев записали в 12 дивизий неполного состава.
В 25 истребительных батальонов вступили 18 тыс. жителей Москвы.
Большое значение придавалось обучению ополченцев, освоению ими оружия и умения меткой стрельбы из него по врагу.
«В военные комиссариаты Ленинграда, в партийные комитеты заводов и фабрик приходят тысячи и тысячи людей, требуя зачислить их в ряды Народного ополчения. Коммунисты и беспартийные, рабочие и интеллигенты, пожилые люди и юноши горят священным желанием грудью защищать советскую землю. Три брата Очекуровых работали на Кировском заводе. Один уже на фронте. Два других вступили добровольцами в Народное ополчение».
В июле 1941 года ЛенТАСС распространил информацию о проводах на фронт народных ополченцев Кронштадта:
«Идут рабочие, инженеры, служащие, оставившие свои станки, учреждения, чтобы с оружием в руках встать на защиту Родины, дать отпор наглому, хищному врагу».
Строительством оборонительных сооружений на подступах к Могилеву в июле 1941 года занимались не только солдаты частей только что прибывшего 61-го стрелкового корпуса, но и жители города (всего 15 700 человек). В результате самоотверженной круглосуточной работы за неделю удалось создать оборонительный рубеж длиной в 25 км, от северной до южной окраины города (противотанковые рвы, проволочные заграждения в два ряда, сплошные минные поля), который высоко оценивал будущий Маршал Советского Союза Андрей Еременко (на тот момент генерал-лейтенант, заместитель командующего Западным фронтом). Четырем пехотным дивизиям 2-й полевой армии немецко-фашистского вермахта на Могилевском плацдарме противостояли в июле 1941 года не только регулярные части Красной армии, но также 14 батальонов народного ополчения. Летом 1941 года народные ополченцы героически защищали еще один белорусский город – Витебск.
23 июля 1941 года Государственный Комитет обороны СССР (ГКО) решил направить две московские дивизии народного ополчения в состав Резервной армии Павла Артемьева, дислоцировавшейся на Можайской линии обороны. Как сообщалось в оперативной сводке Генштаба Красной армии за 29 июля 1941 года, 1-я стрелковая ДНО, входившая в состав 11-й армии Северо-Западного фронта, обороняла от небольших групп противника «рубеж Ожогин Волочек, Большой Теребец, Большие Угороды, Закибье».
Главный подвиг народного ополчения — это стойкость, которую они проявили в боях с превосходящими силами противника. Дивизии народного ополчения стояли буквально насмерть, выигрывая драгоценное время.
Например, 17-я дивизия, сформированная в Москворецком районе, оказалась на пути ударного клина немецких танковых войск под Спас-Деменском. Она практически полностью погибла на этом рубеже, но почти на сутки задержала врага.
Доблестная 18-я дивизия, вырвавшаяся из вяземского котла, за стойкость и героизм получила звание 11-й гвардейской. После выхода из окружения она храбро сражалась на Волоколамском шоссе. Её бойцы и командиры покрыли себя неувядаемой славой.
Жертвенный подвиг совершил комсомолец Тимофей Лаврищев. В ходе контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года молодой человек спас более 30 красноармейцев при переправе через реку Истра, которая после взрыва немцами дамбы фактически превратилась в бушующую горную реку. Переправа постоянно обстреливалась врагом, и взрыв одного из снарядов перебил трос парома, на котором были около трёх десятков бойцов. Находившийся рядом Лаврищев бросился в ледяную воду, схватил трос и доплыл с ним до восточного берега. Если бы не героизм Лаврищева, наши солдаты, скорее всего, оказались бы в ледяной воде. К сожалению, сам отважный комсомолец не выжил — его накрыло проплывавшей мимо льдиной.
Вот такие храбрецы служили в 18-й дивизии народного ополчения, ставшей потом 11-й гвардейской. Этому формированию было суждено принять участие ещё во многих битвах, пройти с боями сотни километров и закончить свой славный боевой путь на дымящихся развалинах Кёнигсберга.
О роли бойцов народного ополчения лучше всего сказал один из храбрых московских ополченцев, ставшего впоследствии полковником, кандидатом исторических наук, Абрама Гордона:
«Московское ополчение внесло свой вклад в оборону столицы. Его бойцы проявили высокий патриотизм и стойкость. Необученные, плохо вооруженные ополченцы практически были обречены на гибель, но они честно выполнили свой долг перед Родиной. Склоним же головы перед светлой памятью погибших».