Совестливая жена

- Я, конечно, не завистливая, но откровенно скажу: «повезло тебе, Оля, семья у вас с Мишкой хорошая получилась, не помню, чтобы ссорились, все мирно, да ладно. И сынок у вас славный…с такими родителями, как ему не быть хорошим, Мишка твой настоящий отец».
На завалинке лежали две коротких дощечки, там и присели Ольга и Ирина, повстречавшиеся у магазина. Ирине на соседнюю улицу идти, а Ольга уже пришла, и как часто бывает, хочется поговорить о житейском.
В ответ на похвалу знакомой Ольга вздохнула, посмотрела на завядшие цветы в палисаднике, качавшиеся от легкого ветра. – Никак дождь будет, - сказала она, взглянув на небо, - надует чего-то.
Ирина, не дождавшись ответа, поднялась и взяла сумку. – Ну, пойду я, пора мне, ты заглядывай хоть иногда, а то все в работе…
- Загляну, Ириша, загляну.
Ольга поспешила в дом. Димка уже приехал с работы и закрылся у себя в комнате. На днях расстался с девушкой. Была она ему почти невеста, пока не узнал, что с другим встречается. Расставание было тяжким, Димка до сих пор ходит мрачный, а Ольге, как и любой матери, невыносимо жалко его. Два годика было сыну – жалела, сейчас двадцать лет – тоже жалко. Больно смотреть, как мается.
- Митя, ты бы поел.
- Позже, мам, не хочу пока.
- Ну, хватит тебе мучиться, все пройдет, и это тоже. Будет у тебя девушка, и мы еще такую свадьбу тебе сыграем… а главное, жить будете счастливо.
Димка все же поел, монотонно жуя, лишь бы чего закинуть в рот. – Пойду я к Пашке, - сообщил сын.
- Иди, сынок, может, развеешься.
Как только сын ушел, приехал с работы Михаил. Ольга, как и много лет назад, так и сегодня, пошла на встречу, хотела обнять... и наткнулась на холодный взгляд мужа. – Миш, ты чего? – Она стала накрывать на стол, поглядывая на хмурое лицо супруга. Он молча ел, почти также монотонно, как Димка.
- Да что вы, в самом деле, что Димка, что ты! Оба как в воду опущенные!
Михаил поднял темную кудрявую голову с легкой проседью и внимательно посмотрел на жену. Волосы у Ольги тоже был темные и слегка волнистые. С самой молодости окружающие любовались этой парой, считая их и красивыми и счастливыми. Семь лет Ольга не могла родить. На нее уже стали коситься, строить разные домыслы, намекая провериться, могут ли быть у нее дети. А Михаил подбадривал и говорил, что будет у них сын или дочка, надо только ждать и верить.
И в самом деле, после семи лет совместной жизни Ольга забеременела, и родственники вздохнули с облегчением. После родов напала на нее депрессия, как сказала ее знакомая Ирина, с которой они час назад сидели на завалинке. Настроения не было, взгляд потухший… Прижимала малютку к себе и ни с того ни с сего могла расплакаться.
А Михаил, напротив, как на крыльях, летал, кружился голубем у своей голубки, пеленки стирал, кашу варил, если Ольге некогда было. Вскоре печаль Ольгина прошла, и вся любовь, которая была в ее сердце, хлынула на сына и мужа.
Ольга подошла к мужу и дотронулась до его кудрявой шевелюры, Михаил убрал ее руку, уклонившись.
- Да чего стряслось? Скажи уже!
- Сам пока не знаю, но хочу докопаться до истины, - Михаил отодвинул тарелку, - даже не знаю, как сказать тебе. А вот давай так и спрошу, прямо, без вихляний, а ты мне также прямо ответь: - Димка от меня?
Ольге стало трудно дышать, она замерла, рука машинально потянулась к шее, словно желая освободиться от тугого ворота кофточки. – Миша, ты это с чего? Кто тебя на такое надоумил?
- Какая разница, кто и что сказал? Ты мне прямо ответь: Димка от меня или нет?
- От тебя… ну, конечно, твой сын…
- А чего тогда покраснела? Чего заикаешься? Я-то знаю, что Димка мой сын, он мне родной при любом раскладе. Тут речь о другом: от меня или нет?
- От тебя, - Ольга нашла силы ответить твердо, - и хватит об этом, мало того, что сын расстроенный ходит, так еще ты начинаешь…
Михаил тяжело поднялся со стула: - Не получилось разговора.
Ольга трясущимися руками стала убирать посуду, нервничая, роняя то вилку, то ложку. Потом тихонько заглянула в зал. Михаил внимательно листал их семейный альбом, разглядывая детские фотографии сына и свои. Ольге бы промолчать, закусив губу, не трогать его, но внутри все трепетало от волнения. – Ну что ты все копаешься, чего ты сравниваешь? Что ты хочешь выяснить?
- Вообще не похожи, - пробормотал Михаил, - совершенно другие внешне. Да он и на тебя-то не похож почти…
- Ну значит сам на себя похож, - сказала Ольга, - так бывает, необязательно, чтобы дети на родителей походили. Димка у нас такой вот получился, кстати, волосы у него тоже темные как у тебя…
- Ты мне зубы не заговаривай. Я тебе вот что скажу: до сего дня даже тени сомнения не было. А нынче все изменилось, нашлись люди, которые были тогда вместе с тобой в той командировке. Помнишь, как двадцать с лишним лет назад ты на учебу ездила на две недели… какая-то там у вас переподготовка была...
Ольге стало жарко, казалось, лицо пылало, она смотрела на мужа, пытаясь найти нужные слова.
- Да-да, представь себе, встретил сегодня одноклассницу, ты и сама догадаешься кого именно. Она давно в городе живет, потому и не виделись столько лет. Так что скажи мне, Оля, кто такой Юрий Георгиевич?
- Миша, твой это сын. Димка твой сын,- устало сказала женщина.
- Оля, ну ведь это можно проверить, я ведь на все пойду, - Михаил говорил тихо, но в голосе его слышались металлические нотки.
Ольга села на диван, положив белое полотенце на колени. С минуту молчала. – Не надо ничего проверять, Миша. Видно суждено этой правде открыться… мне все эти годы и самой казалось, что Дима твой сын… Я сначала на себя думала, даже проверилась тайком, думала, не могу родить. Сказали, что со мной все в порядке, здорова. Вот тогда и поняла, что вряд ли рожу от тебя.
Она стала теребить полотенце, то складывая его аккуратно, то снова расправляя. – Изменять я тебе не собиралась. Любила. И потом любила. И сейчас люблю. Просто так получилось. А когда поняла, что ребенок будет, сама себе внушила, что твой это ребенок. Даже когда подрос, видела, на кого похож становится, а все равно молчала, и уйти от тебя не могла. Прости меня, Миша…
- Простить? – Михаил подскочил и почти заревел. Крик этот был на похож на рев раненого зверя. – Ты… ты всю жизнь меня обманывала! Как ты могла? Мне не родила ребенка, а от кого-то там, на своей проклятой учебе…
- Могла! Потому что люблю! Потому что от тебя не было детей!
- Врешь! Не верю! Я здоров, как бык! Это ты…
На Ольгу впервые в жизни обрушился град ругательств. Он замолчал только когда на пороге появился Димка. Удивленный взгляд сына остановил родителей. – Что за крик? Что случилось?
- Ничего, сынок, иди к себе, мы сами разберемся.
- Нет, погоди, - остановил Михаил, - чего ты его как маленького спать укладываешь? Может еще колыбельную споешь? Он взрослый, мужик уже, имеет право знать правду. – Михаил подошел к сыну, взял за руку. – Садись, сын, садись, ты уже не маленький, в обморок не упадешь. – Тут случайно раскрылось, что я тебе не родной отец, понимаешь? Твоя мама родила тебя от другого мужчины… вот такая петрушка выходит.
- Ерунда какая-то! Сериалов насмотрелись что ли? – Парень смотрел на родителей, не веря услышанному.
- Да какие сериалы! У нас тут свое кино! – Михаил начал ходить по комнате, потирая шею, словно на ней лежал тяжелый груз и он только что сбросил. – Оказывается, правда, мама твоя только что призналась.
- Мам, это правда?
Ольга отшвырнула полотенце, поднялась, подошла к сыну. – Правда, сынок. Так получилось. И я тебе всё расскажу.
- Вот видишь, - крикнул Михаил, - правда, оказывается, а все двадцать лет скрывала. Нет, это надо же так притворяться…
- Я не притворялась, я тебя любила…
- Не смей мне говорить про любовь! Три дня тебе, чтобы съехала отсюда. Дом это мой, родителей моих, на меня оформлен, а ты иди вон хоть к сестре, хоть к матери в район езжай, мне все равно.
- Мам, как же так? Почему ты так поступила? – Губы у Димки затряслись.
- Успокойся, сынок, давай погорим вдвоем, спокойно… А потом уедем отсюда, вместе уедем…
- А с чего ради Димка с тобой поедет? – Михаил остановился среди комнаты. – Димка не виноват, Димка как был моим сыном, так им и останется, пусть хоть дюжина детей у меня родится. А то, что у меня дети будут, это я точно знаю. Только не от тебя! – Он подошел к сыну. – Дима, оставайся, это твой дом, а я твой отец, я тебя вырастил и твоей вины ни в чем нет.
- Дима, собирай вещи, - попросила Ольга, - мы сейчас же уезжаем.
- Вот и Аленка меня также обманула, - парень посмотрел на отца, - неужели все женщины такие… Папа, я остаюсь с тобой.
- Дима, ты что говоришь?! – Теперь закричала Ольга, от крика лицо раскраснелось. – Не сходи с ума! Я твоя мать, родная мать! Неужели ты меня оставишь?
- Оставлю, - спокойно ответил сын. – Аленка меня тоже обманывала, встречаясь с другим, а сейчас замуж вышла, плюнув мне в душу. И отец не виноват, что ты ему изменила, так что я с папой остаюсь.
- Вот это правильно, - сказал Михаил и, взяв подушку, ушел спать на другую постель.
- Не бойся, глаза мозолить не стану, сегодня же уеду. И знаешь, Миша, я думаю, хорошо, что ты узнал. А то ведь я сама не могла решиться, как-то даже легче стало. Димку вот только жалко, не разобрался он, страдает по Аленке, травма у мальчика, потому от родной матери и отказывается. А ты и пользуешься. – Ольга говорила тихо, чтобы не разбудить сына, и аккуратно складывала вещи.
Ты можешь взять из вещей всё, что хочешь, - сказал Михаил, плеснув в лицо водой из умывальника, - препятствовать не буду.
- Ну, зачем же, мы по закону поступим, на развод подадим, пусть суд разделит имущество.
Михаил выпрямился, держа полотенце в руках. – Оля, ты хочешь шумно разводиться, чтобы все слышали? А без суда нельзя обойтись? Говорю: бери, что хочешь. И вот еще: я не собираюсь трепаться по селу, что Димка не от меня. Как был моим сыном, так и останется, а твоя измена – это наше дело.
Ольга закрыла чемодан, повернулась к Михаилу. Предложение мужа ей понравилось. Больше всего хотелось, чтобы на Димке их развод не отразился. – Ладно, пусть так. Не хочу, чтобы люди судачили о Димке. – Она указала на кастрюли и сковороду, что стояли на плите: - Я там рассольник вам сварила, котлеты на сковороде и макароны в кастрюльке маленькой. В морозилке пельмени и фарш готовый лежит – на первое время вам хватит. А мне пора на работу, вечером к тете Маше пойду, а в выходные в райцентр к маме уеду.
Михаил так и остался стоять рядом с умывальником с полотенцем в руках, очнулся, когда хлопнула дверь. Сел на диван и, обхватив голову руками, приглушенно завыл, словно заболела старая рана.
- Пап, ты чего? Мать где?
- Ничего, нормально сын. На работу мать ушла.
- Пап, я тебя не брошу, ты не смотри, что я еще молодой… а тоже измену успел пережить.
- Ничего, сынок, прорвемся. Просто неожиданно все это, я ведь думал, она скажет, что всё неправда, а она призналась, - на лице появилась горькая усмешка, - ишь ты, совестливая какая.
_______________________
Прошло три месяца. Михаила и Ольгу развели. Димка по-прежнему жил с отцом. Только дом теперь казался пустым. – Ничего, сынок, прорвемся, - повторял Михаил одну и ту же фразу, подбадривая себя и сына. – Ты вот что, Димка, как смотришь, если я… ну, в общем, женщину в дом приведу?
Димка пожал плечами. – Ну а что, имеешь право.
- Я ведь еще не старый, семья будет, дети будут... Он подошел к сыну, слегка хлопнул по плечу: - Не заревнуешь отца-то?
- Да чего ты, я же все понимаю, не бойся, не обижусь.
- Ну и хорошо. Есть тут одинокая девушка, женщина так сказать, ну в общем, тридцать лет ей, Оксаной зовут… встречаться начал, а хочется по серьезному, без обмана, чтобы все по-настоящему.
- Я понимаю, отец, понимаю.
- Спасибо, Димка, ты настоящий мужик, без всяких этих нюней, за поддержку спасибо. Пусть в доме женщина будет, щи варить нам станет, а то мы тут с тобой запустили немного в доме-то. Кстати, Димка, матери-то звонишь?
- Да она сама звонит все время, спрашивает, как я тут, к себе звала.
- Ну а ты что? Съездил бы.
- Обойдется, - ответил Димка.
- Ну, сам смотри, мать все-таки, - Михаил почувствовал себя виноватым. Как только встретил Оксану, отлегло от сердца и обида на Ольгу начала отступать. Казалось Михаилу, что у него впереди вся жизнь. Жизнь без обмана и измены.
- Вообще-то три дня уже не звонила, - признался Димка, - а раньше каждый день.
- Так сам позвони, узнай, чего там.
Димка достал телефон и набрал номер матери; в ответ услышал о недоступности абонента. – Странно, всегда на связи была, а тут… Парень впервые почувствовал оторванность от матери. Ежедневные звонки вошли в привычку, и казалось, так будет всегда. А теперь от нее за три дня ни одного звонка, да еще и «абонент недоступен».
- Бабушке позвони, - посоветовал Михаил, - может она чего знает.
- Да бабуля слышит плохо, с ней говорить бесполезно.
Только Димка проговорил, как раздался звонок, он и сам не поверил, когда услышал голос бабушки. – Внучек, приезжай, - плача говорила она, точнее сказать, почти кричала в трубку. –
- Что стряслось?
- Приезжай, внучек, - повторяла она.
- Ну, вообще ничего непонятно, - удивился Димка. На следующий день после обеда отпросился с работы и уехал на попутке в райцентр.
- А мать где? – Спросил он бабушку Аню.
- Так в больнице Олюшка, три дня как в больнице.
- Как так? Почему?
- Сначала давление, а потом и сердце. Она звонила тебе, а ты не ответил, расстроилась сильно…
Димка был оглушен известием. Его мать никогда не жаловалась на здоровье, была красивой цветущей женщиной. Когда с Михаилом шли вместе, люди оглядывались, любуясь красивой парой. Поэтому поверить, что мать в больнице Димке было сложно.
- Ты сходи, навести ее, будь добр, внучек, мамка же она твоя, под сердцем тебя носила.
- Ладно, бабуля, я прямо счас и пойду. – Димка выскочил из маленькой квартирки бабушки и направился в районную больницу.
- Это кто тут без накидки шастает? – Громкий женский голос раздался за Димкиной спиной.
- Я к Селиверстовой Ольге, - ответил он высокой статной женщине в белом халате.
- А-ааа, сынок что ли явился?- Ну да, сын ее. Как она?
- Тааак, для начала обувь вытри, как положено, накидку получи, а потом идешь в пятую палату. Но сначала я подготовлю ее, а то от таких сюрпризов как бы… Ну, чего уставился, слушай, что старшая медсестра говорит.
- Ага, сделаю, - запинаясь, ответил парень.
Он вошел в палату тихо, стараясь не топать, растерялся, увидев бледную Ольгу. Она улыбнулась сыну.
- Здравствуй, сынок, присядь, прихватило мамку-то немного. – Ее красивое лицо было осунувшимся, печальным.
- Мам, я не знал, честное слово, звонил вчера, а ты недоступна.
- А-аа, наверное, разрядился, я и в руки-то его не брала, как сюда попала.
- Ты как? Серьезное что-то?
- Ничего, подлечат. Тут знакомая моя, Маргарита Игоревна, так она меня сюда и заманила, говорит, срочно лечиться, пришлось послушаться.
- Это такая высокая, строгая?
- Ну, да, ее тут все бояться, но она хорошая. Обещают дней через десять выписать. Как ты там? Что кушаешь? Похудел, смотрю... Может с кем познакомился? Девушка-то у тебя есть?
- Нет, мам, пока нет.
- Ох, сыночка, как хочется, чтобы ты счастливым был… а за меня не переживай, выкарабкаюсь.
Димка посмотрел в окно, заморгал глазами, не хотелось показывать матери свою слабость. Он был подавлен увиденным, ком подкатил к горлу. – Мам, ты выздоравливай, пожалуйста, я звонить буду каждый день тебе и бабуле. – Он взял ее за руку, - Пожалуйста, прости меня…
- Сынок, ты не вини себя, я же всё понимаю, ты только что пережил расставание с любимой девушкой, своей невестой, а тут такое известие, вот и растерялся…
Димка сжал губы, молчал с минуту, гладя руку матери. – Мам, я… я люблю тебя.
Ольга улыбнулась: - Сыночка, я знала, я это знала и верила. Я тоже тебя люблю… Ты иди и не переживай.
- Мам, я приеду, завтра же приеду.
- А работа? Тебе же отпрашиваться надо.
- А я отпуск попрошусь на неделю, у меня уважительная причина – мама в больнице.
Он вышел из палаты и смахнул слезу, радуясь, что мать не увидела ее на его лице.
- Тааак, подь сюда, - Маргарита Игоревна, стояла у ординаторской как белая башня, внушая страх своим грозным видом. Ее слушался весь медперсонал, поговаривают, даже главврач побаивался. Когда пятнадцать лет назад она появилась у них, главный врач Александр Николаевич после первой встречи сказал: «грандиозная женщина». Кто-то из медсестер услышал, и с той поры ее частенько называли «грандиозная Маргарита».
- Слушай сюда, дитятко, - она положила свою массивную руку на плечи Димке, - к матери надо приходить не с пустыми руками. Понял?
Только теперь Димка хватился, что не принес даже сок. – Я забыл! Честное слово, - признался он. – Можно сбегаю и еще раз приду? Фрукты куплю.
- Можно. Разрешаю. И цветы купи.
- Хорошо! – Димка пулей вылетел из больницы, помчался в центр, где стоял цветочный ларек.
Явился через полчаса, схватил накидку, вызвал Маргариту: - Вы обещали провести, - напомнил он, - это вам, - он протянул букет.
- Да не мне, матери цветы, ох и остолоп, такой же, как и мои бестолочи, учить вас всему надо.
- А-аа, ну тогда вот, - Димка полез в карман и достал шоколадку, - это вам.
- Ну вот, другое дело, сладеньким побалуемся. – Она остановилась у палаты: - Отдаешь передачу, целуешь маму и обещаешь быть примерным сыном. Понял меня? – Димка кивнул, вид Маргариты заставлял повиноваться каждому слову.
__________________
Дома Димка долго сидел с отцом за столом, чай давно остыл, они время от времени подогревали его, потом снова отставляли кружки. – Не обижайся, папа, я решил к бабушке переехать, маму буду ждать из больницы. Я когда узнал, что она так поступила с тобой, мне казалось, ты пострадавшая сторона, ну если можно так сказать. А сейчас она слишком слабая, маму хочу поддержать.
- Я не обижаюсь, это правильно, Ольга всегда была хорошей матерью, это у нее не отнимешь, да и женой хорошей была…
- Пап, а ты женись, имеешь право, я ничего не скажу.
- Дима, а с работой как? Ездить-то далеко.
- Переведусь, в райцентре буду работать, я уже все решил.
В выходные Димка переехал к бабушке, и стал навещать мать каждый день. Маргарита Игоревна уже встречала парня с улыбкой, открывала дверь палаты и извещала: - Оля, встречай посетителя!
А потом в свободную минутку заходила, присаживалась на кровать. – А хороший у тебя сынок, Оля, зря ты переживала.
- Рита, спасибо тебе, поддерживаешь меня.
- Ну а как же, Олюшка? Помнишь пятнадцать лет назад мне плохо было, с Витькой чуть не развелись, ты меня поддерживала, а теперь мой черед.
- Все это было, только нас с Мишей не соединить…
- Это потому что ты слишком совестливая, другая бы до конца держалась и не призналась. Так что теперь сама решай, главное, Димка с тобой, всей душой с тобой. Эх, жизнь, встречаемся, когда что-то случается. Вот выздоровеешь, и снова расстанемся не знаю, на сколько лет.
- Рита, а мы раньше встретимся, был бы повод хороший
- Дмитрий, а поздороваться?! Ты, как ураган, мчишься. Куда так торопишься? – Старшая медсестра окриком остановила Димку с букетами цветов. Запыхавшийся, он почти бежал по коридору, никого не замечая.
- Ой, Маргарита Игоревна, здравствуйте! Маму выписывают, вот и тороплюсь.
- Я вижу. Летишь на всех парусах, чуть Катю с ног не сбил.
Димка обернулся и увидел молоденькую медсестру, направившуюся в палату. Ее светлые волосы спрятаны под белоснежной медицинской шапочкой; и только легкие завитки выбивались на висках, колыхались при каждом ее шаге. Димка застыл на месте, смотрел на медсестру, пока она не скрылась в палате.
- Зря торопился, еще выписка не готова, к тому же Катя укол сейчас сделает, так что подождать придется.
- Ну и что, подожду, я там, внизу посижу. – Димка вспомнил про цветы, и подал один из букетов (у него их было два) старшей медсестре. – Маргарита Игоревна, это вам, спасибо за помощь.
Женщина улыбнулась. – Эх, Дмитрий, снова ты перепутал…
- Что не так? – Удивился парень. – Вот, второй букет маме, а это вам, как благодарность.
Маргарита слегка приоткрыла дверь в палату: - Смотри, - шепнула она, - вон Катюша маме твоей укол ставит, а еще капельницы были и другие процедуры… да разве в них дело… в добром слове… умеет Катя поддержать, успокоить. Ты лучше букетик этой медсестричке вручи.
Димка с удивлением смотрел на Маргариту.
- Да-да, точно говорю, подари букетик-то, глядишь, будешь добрым словом вспоминать тетю Риту, - она рассмеялась, и Димка увидел в этой «грандиозной Маргарите Игоревне», как называли ее коллеги, милую и добрую женщину.
________________
Забрав мать из больницы, Димка уехал от отца, поселившись с матерью и бабушкой. С Михаилом виделся часто, раз в неделю заезжал к нему, но надолго не оставался. Посидит час-полтора и собирается. Непривычно было видеть чужого человека в доме, в котором вырос. Мебель переставлена, другие шторы на окнах, другая посуда, а главное новая хозяйка дома: невысокая, миловидная Оксана, с улыбкой на лице всякий раз старалась угодить Димке.
- Ну, побудь еще, - просил отец, - расскажи, что нового у тебя.
- Да все по старому, я уже рассказывал, - Димка молчал, потом, когда вышли за ворота, признался: - изменилось всё, ты же сам видишь.
- Что поделать, не ожидал я такого поворота… резкого поворота. Скажи лучше, как там мать, как чувствует себя?
- Всё хорошо; у нее, знаешь, какая классная знакомая есть, старшей медсестрой в больнице работает, это она заставила маму пролечиться.
- Надо же, сколько лет жили, не жаловалась Оля, ну пусть не болеет больше, - Михаил хотел передать привет, но не посмел. – Как у тебя на личном фронте? - Вместо привета спросил он.
- Нууу, - Димка замялся, - как тебе сказать, пока только намечается…
- Ну, девушка-то есть?
- Есть! – Признался сын.
После выписки из больницы прошло два месяца, и для Димки день выписки стал днем знакомства с Катей. И тот букет, предназначенный Маргарите Игоревне, он подарил, по совету самой Маргариты, медсестре Кате. Так и завязалось их знакомство. Ольга знала, что сын встречается с медсестрой из районной больницы, но молчала и не торопилась задавать вопросы. Напротив, вопросы стал задавать Димка.
- Мам, ты только не волнуйся, я тут на одну тему хочу поговорить, может и неприятную для тебя…
Ольга села напротив. – Дима, я слушаю внимательно, говори смело.
- В общем, узнать хотел про того мужчину, ну с которым ты встречалась… ну ты поняла наверное.
- Ты хочешь узнать, кто твой отец, твой биологический отец? – Она стала ладонью гладить скатерть, словно хотела распрямить небольшую помятость. – Я очень мало знаю о нем. Мы встретились случайно, и очень быстро расстались. Я сделала все, чтобы он меня не нашел, он даже фамилии моей не знал. Иногда о нем упоминали в газете. Он занимал тогда довольно высокий пост в области, и только что развелся. Я уехала и намеренно не искала с ним встреч. Ну а если ты хочешь узнать о нем больше, то в библиотеке хранятся все выпуски нашей областной газеты, о нем в ней часто писали, там и портрет его есть. Десять лет назад его не стало, об этом я тоже из узнала газеты. Звали его Юрий Георгиевич Прохоров.
Сынок, пойми, несмотря на то, что твой биологический отец Юрий Георгиевич, любила я всегда твоего папу, Михаил был настоящим твоим отцом, потому что воспитал тебя, переживал за тебя не меньше, чем я.
- Я это знаю, мам, знаю. Не надо тебе оправдываться. А в библиотеку я схожу, полистаю газеты, мне просто нужно хоть что-то знать.
Димка не был в библиотеке со школьных лет, а в старших классах ходил туда только по необходимости. В этот же раз просидел больше двух часов, листая старые подшивки, вглядываясь в разные лица. Несколько репортажей попалось на глаза и даже одна фотография. Он вглядывался в лицо чужого человека и находил в нем знакомые черты, в первое мгновение стал вспоминать, где же видел это лицо, а потом понял, что просто похож на этого человека, который не знал и не догадывался о его существовании. Он вышел из зала уставшим, но с чувством какой-то легкости в душе. Стало нестерпимо жаль мать, отца и даже этого незнакомого ему Юрия Георгиевича. Захотелось жить так, чтобы и через десять, и через двадцать или тридцать лет не делать ошибок.
_________________
- Ну, здравствуй, Оля, вот я и приехал, - Михаил топтался в прихожей, не решаясь снять куртку.
- Здравствуй, Миша, раздевайся, мой руки, проходи к столу, заодно пообедаем, - Оля, одетая по-домашнему, пододвинула стул.
Михаил охотно скинул куртку, резво направился в ванную, на ходу поясняя: - Мне как Димка сказал, я сразу тебе позвонил, дело ведь нешуточное, сын жениться надумал, правда, я невесты еще не видел.
- Хорошая невеста, очень славная девушка, да я, думаю, увидишь еще, Дима обещал заехать к тебе с Катей, может даже завтра.
Михаил сел за стол, слегка покашливая.
- Простыл что ли?
- Нет, это я так, запершило что-то. Значит, заехал-то я что? Заехал, чтобы обсудить, как торжество организовать, деньги, само собой будут, ну и подарок надо продумать. Как считаешь, по отдельности дарить будем или вместе?
- Не знаю, как хочешь. Ты же вроде как не один теперь…
- Да не понять, не один или один… поторопился, перевез Оксанку тогда…
- Да причем тут Оксана? А, Миша? Причем Оксана? Она не виновата, что мы так быстро разошлись…
- Оля, я… я поторопился, вся эта бравада моя насчет детей… какие теперь дети, у меня уж виски седые, да и вряд ли будут дети… один у меня сын, это Димка. Так что, может, сделаем молодым подарок – воссоединимся что ли? Ну, сойдемся в смысле.
Ольга закрыла лицо руками, плечи стали вздрагивать, плакать старалась беззвучно.
- Оля, ну не плачь, ты пойми меня, узнать такое… И знаешь, через кого? Через Альку Коптеву, по мужу она сейчас Серебрянская. И знаешь, где ее встретил? В городе в магазине запчастей, с мужиком развелась, один из магазинов ей достался, хозяйка там. Я пока с продавцом переговаривал, узнала меня, вышла, улыбается. Ну, ты помнишь, как она в школе за мной бегала, в общем, слово за слово, намекает, что женщина свободная, приглашает к себе. Ну а я рассмеялся ей в глаза, возьми да скажи: «В молодости не получилось, а сейчас чего уж пыжиться». Обиделась она на мои слова, ну и рассказала, что видела тебя. Я не поверил, вышел и уехал. Ну а дальше сама знаешь, засела мысль, решил все же выяснить.
- Ну, вот и выяснил, - Ольга вздохнула, - давай уже обедать.
- Оля, ну раз все выяснили, давай сойдемся, ведь люблю я тебя, а ты, я знаю, тоже любишь.
- Все правильно, Миша, любовь у нас есть, а вот счастья не будет. Теперь уже не будет. Будешь говорить, что любишь, но не простишь, а я вечно буду чувствовать себя виноватой перед тобой. Нет, Миша, не получится у нас.
- Почему решила, что не прощу? Может я уже простил.
- Знаешь, Миша, чем сильнее любишь, тем тяжелее прощать. Давай лучше сыну свадьбу сыграем. Я тебе так благодарна за Димку, ты самый лучше отец на свете.
- Ну что же, пусть так, значит еще не время. – Он посмотрел на Ольгу, словно старался запомнить.
- Что ты так смотришь?
- Давно не видел тебя, даже не верится, что ты рядом. Знаешь, я тут дом на Димку записал, наследник же наш.
- Ну, давай уже пообедаем, да насчет свадьбы поговорим, мне ведь одной тяжело будет справиться. И главное во всей этой ситуации - нам с тобой хорошими людьми остаться друг перед другом.
Татьяна Викторова
художник Григорий Чайников