Немецкая фотосъемка. Аэродром Капитолово (фото из интернета)
Невероятной удачей поиска стал дневник Павла Лукницкого «Ленинград действует». Известный ленинградский писатель, а в годы войны - военкор, две недели прожил в расположении 34-го авиаполка и рассказал о жизни и боевом труде летчиков, только что прилетевших из Ирана на самолетах, "окрашенных в защитные цвета гор и пустынь", о первых, самых шокирующих потерях друзей-однополчан, о жажде боя, о тревоге, с какой ожидали возвращения самолетов с боевого задания, о пайке в блокадные годы. Именно этот дневник подтвердил сомнения в правильности информации, сообщённой на Википедии – полк стоял не в Сосновке, а в Капитолово.
= Капитолово (фин. Kopittala) — деревня в Бугровском сельском поселении Всеволожского района Ленинградской области, на левом берегу реки Охты. Поле за железнодорожной платформой Кузьмолово использовалось в качестве аэродрома. Кроме дневника Лукницкого, в нашем распоряжении оказался документ из архива комиссара полка Цибульского, написанный рукой самого комиссара, по которому мы можем проследить боевой путь полка.
Боевой путь комиссара Цибульского.
Из дневника П. Лукницкого. «Глава семнадцатая. В полку бомбардировочной авиации. Капитолово. 34-й полк СБ вылетел из Средней Азии 7 октября, затем был в резерве на Западном фронте, в Калуге и в других местах. Сюда прилетел на днях и сразу начал боевые действия. Этот полк участвовал в иранских событиях. Кое-кто из летчиков побывал в Мешхеде. На аэродроме мне рассказали, как полк летел из Средней Азии, как на линии Актюбинск — Энгельс погода была исключительно скверной, видимости — никакой. И еще о том, как Цибульский у Череповца делал посадку в полной тьме и без капли бензина. После прилета полка на аэродром Цибульский был послан на другой, полевой аэродром. Пока летел, смеркалось, на полевом аэродроме ничего не знали, найти его сразу не удалось, а горючего оставалось так мало, что искать посадочную площадку было нельзя. Цибульский повернул назад. Подходя к своему аэродрому уже в полной тьме, увидел, что во всех четырех баках отметка «ноль», и, не став ждать, пока выложат световые сигналы, сел, ориентируясь на черный бугорок, замеченный еще днем. Сел хорошо, произведя фурор на аэродроме. И еще рассказали мне, как летели в кромешном снегопаде несколько часов подряд, видимость исчезла совсем, даже крупные города на бреющем полете видны не были... 34-й полк Парфенюка, прибывший сюда 30 ноября, еще только начинает свою боевую работу. .... Полк, в котором я сейчас нахожусь, прилетел сюда, под Ленинград, из Средней Азии. Комиссар бомбардировочного полка, батальонный комиссар Александр Тарасович Цибульский, весел, здоров, красив. Загорелое лицо его гладко, черная бородка тщательно подстрижена. Он только что, склонившись над столиком, писал, приговаривая вполголоса: — «Погода слоисто-кучевая... высота — триста-четыреста метров, восемь баллов, видимость — четыре-шесть километров, временами снегопад...» Одевается и старший политрук Вальдман — начальник штаба полка. Капитан Парагузов говорит кому-то по телефону: — По времени пойдем... Но погода!.. В землянке, кроме меня, остаются майор Парфенюк, парторг и два летчика из 117-й эскадрильи. Иной раз можно подумать, что вместе с должностью командира части человеку даются для представительности и крупный рост, и широкий развал плеч, и массивность здорового, внушительного лица. Именно таков Павел Андреевич Парфенюк — на земле неповоротливый, неторопливый и только, как я слышал, подвижный, стремительно действующий в воздухе.»
Ну вот, познакомимся с командованием полка.
= Парфенюк Павел Андреевич, 1901- 24.09.1943, подполковник, командир полка (в феврале 1942 еще в звании майора), участвовал в боях на Южном фронте против Врангеля и Деникина, за что был награжден именными часами.
= Цибульский Александр Тарасович, 1907, подполковник, старший батальонный комиссар, один самых опытных, грамотных летчиков полка. Прибыл в полк в августе 1941 года на должность военкома. Все годы службы в полку писал Историю полка (об этом написано в наградном листе Цибульского). Пять боевых вылетов в Иранской операции. С октября 1944 года - нач. политотдела 198 штурмовой АД.
= Парагузов Виктор Павлович, 1908, майор, начальник штаба, штурман, руководил перелетом из Сталинабада в Ленинград. Один из немногих офицеров полка, имевших до ВОВ опыт реальных боевых действий - принимал участие в борьбе с басмаческими бандами Ибрагим-бека, Кур-Артыка и Алата в Туркестане, награжден именным маузером. Ключевая фигура в руководстве полка. С июня 1944 нач. оперативно-разведотдела штаба 326 БАД. Закончил военную службу 22.09.1953
По счастью, нам удалось найти большую семью потомков майора Парагузова. И вот фотографии из архива семьи. Долгое время мы не располагали ни одной фотографией начсостава полка.
Фото № 26. Из архива семьи Парагузовых. Здесь: вверху начштаба Парагузов Виктор Павлович, помощник начальника штаба по тылу Бачулис Адольф Михайлович, заместитель командира полка майор Каменев Алексей Васильевич; Внизу: неизвестный, комбат Цибульский Александр Тарасович, и — наконец-то мы его увидели! — командир полка Парфенюк Павел Андреевич. Чтобы получить его фотографию и биографические данные, задолго до того дня, когда к 75-летию Победы портал «Память народа» опубликовал фотографии погибших офицеров и их учетно-послужные карточки, я делала запрос в партийный архив. Благодаря фотокарточке на учетных документах Парфенюка, сейчас точно можно сказать, что рядом с комбатом сидит именно он, командир полка.
В 2021 году, когда была опубликована Учетно-послужная карточка Павла Андреевича, выяснилось, что в полк он пришел в марте 1939 года в звании майора на должность командира эскадрильи, имел за плечами богатый послужной список и хорошую лётно-командирскую школу. Командиром полка будет назначен только 19 ноября 1941, уже после Ирана, как раз в период перелета к Ленинграду. Кто осуществлял командование полка на 22 июня – пока неизвестно. Фото из архива Парагузова сделано, видимо, в последние дни пребывания полка на Ленфронте: комсостав уже повышен в званиях - Парфенюк уже подполковник, Бачулис в звании капитана, и среди присутствующих еще есть Каменев, который скоро оставит полк. Два майора, сидящие слева и справа, пока нам неизвестны…
Из дневника Лукницкого: «Этот полк скоростных бомбардировщиков (СБ), вылетевших из Средней Азии на Ленинградский фронт, прибыв сюда на днях, сразу же вступил в бой. Бомбардировщики, еще до сих пор окрашенные в желто-коричнево-черные цвета гор и пустынь (потому что на сильном морозе перекрасить их в белых цвет не удается), почти каждый день совершают налеты на позиции немцев в районе «невского пятачка», Синявина, Тосна, Любани. На свой аэродром машины возвращаются простреленными, искалеченными, но оставшиеся в живых члены экипажей вместе с механиками сразу их восстанавливают, и машины, число которых быстро уменьшается, снова и снова совершают боевые вылеты в неописуемо тяжелых условиях. И все же летчики пребывают в хорошем настроении, рвутся в бой, отказываются от лишнего часа отдыха, а раненые, чуть оправившись, вымаливают себе право вновь взяться за штурвалы своих кораблей, лететь на бомбежку врага. Обслуживающего персонала так мало, что даже мне вместе с летчиками пришлось принимать участие в подвеске бомб и в срочных аэродромных работах. Люди, работая на аэродроме, ежились, запорошенные снегом. Самолеты, камуфлированные еще под цвет азиатских пустынь и гор — серые крылья, зеленые с рыжим полосы фюзеляжа, четко выделялись на слепящем под лучами солнца снегу. Сегодня их пытались перекрасить в белый цвет, но ветер был так силен, что срывал накладываемую краску, и это дело пришлось отложить до следующего дня. А у самолета мы работали без рабочих. Подтаскивали и меняли бомбы втроем: комиссар Цибульский, штурман и я. Рабочих нет. Завели на машину подъемный мост, спускали бомбу на тросе, подхватывали ее, укладывали осторожно, как в люльку, в ящик, откатывали по снегу в сторонку. А затем так же подтаскивали «ведра», по 110 килограммов весом, с осколочными бомбами, маленькими и побольше. Тащили осторожно, так как легкий удар и — «больше никогда не пришлось бы таскать!..». Борода Цибульского обледенела, лицо раскраснелось, — приятно глядеть на среднеазиатский загар его здорового, гладкого лица! Для мощных СБ аэродром не подготовлен. Укрытий для них еще нет. Требуется большое напряжение сил, чтоб при недостатке рабочих рук, при отчаянно жестких нормах, грозных лимитах, страхе попасть под суд за каждый неправильно израсходованный литр бензина — в кратчайший срок оборудовать аэродром для СБ. После обеда пошел к летчикам СБ, провел несколько часов с капитаном Парагузовым и капитаном Алексеем Каменевым. Парагузов прожил в Средней Азии двадцать восемь лет, Каменев — тоже много лет. И вот, сидя втроем в их комнате, мы вспоминаем Памир и Среднюю Азию.»
= Каменев Алексей Васильевич, 1910, Смоленская обл., п. Полотняный-Завод. Майор, летчик, с ноября 1941 замкомандира 34 бап. В период пребывания полка на Ленфронте совершил 7 боевых вылетов. С 5 декабря 1942 года командир 987 ап 13 ВА ЛенФ. В мае 1946 года с победой вернулся домой.
«А в другом углу землянки рассуждают: — Когда к Мешхеду летали, горы внизу узкие, аккуратные такие, синие и голубые в полоску!.. А кто-то еще рассказывает: — Вчера он самолет посадил! Вошел в крен, и тут руль направления у него перебило. И сектор газа... Загорелся он, начал падать уже, до земли не дошел метров сто, тут он сумел — один мотор почти выключил, другим забрал, вывел, довел ее над самыми немецкими танками, километра полтора, уже на нашей территории сел. И как сел! Легко ли? На полном газу, сектор газа у него перебит был! Машина горит, а на полном газе на брюхо сел!.. Вышел сам обгорелый, да еще ранен перед тем был... И людей спас!.. Тут морская пехота наша: «Русиш?.. Ну, слезай...» Бегают, пуль не боятся, всех спасли! А у второго голова пулей задета...» Это эпизод о самолете Годовикова, и он встречается в дневнике Лукницкого дважды. Чуть позже со слов командира он сам запишет эту волнующую историю: «Записываю эпизоды из боевых действий полка. 30 ноября командир младший лейтенант Н. А. Годовиков, штурман Р. Р. Эглит-Татаринов и стрелок Башмаков — на одном самолете, а на втором — воентехник первого ранга Дергачев, воентехник второго ранга Бучинский и военинженер третьего ранга Веклич шли вдоль линии фронта, звеном. На звено напали пять «мессер-шмиттов-109». С одного самолета — Веклич, а со второго — Башмаков повели интенсивный огонь по «мессершмиттам». Немцы проскочили вперед. Напали на Годовикова, зажгли его самолет. Загорелся правый мотор, потом левый, высота была 70–100 метров над землей. Управление было перебито, и самолет почти не слушался пилота. Годовиков дотянул горящий самолет до нашей территории и посадил без шасси. Осколками снаряда и пулей ранен Годовиков. Все же, посадив самолет на волнистой и простреливаемой местности, Годовиков спас себя и свой экипаж. После посадки немцы стали обстреливать самолет артиллерийским и пулеметным огнем. Подбежало отделение краснофлотцев. Тушить самолет было нечем. Экипаж выскочил. Вместе с краснофлотцами, рассредоточившись, вышли на КП обороняемого участка. Обгорелый Годовиков шел сам.»
= Годовиков Николай Александрович, лейтенант, командир звена. Ранение получил во время перелета на Ленфронте в р-не г. Пушкино. Как инициативный командир и летчик направлен в 117 Авиационную разведывательную эскадрилью с августа 1942. Вернется с победой домой.
= Башмаков Григорий Иванович, 1919-17.07.1943, ст. сержант, воздушный стрелок-радист, уже известный нам по ташкентской школе стрелков-радистов. Удалось разыскать потомков капитана Эглит-Татаринова. Внучка Юлия Владимировна прислала нам письмо, написанное Рудольфом маме, в эвакуацию. Они все были готовы погибнуть за Родину.
Из дневника Лукницкого: «В воздухе Бучинский был убит… С наступлением темноты Татаринов и Башмаков вместе с моряками пошли к самолету, думали спасти что-либо. Сняли три пулемета, уже обгоревших, негодных, и доставили их на КП. Убитого техника Бучинского похоронили вблизи КП, в присутствии моряков. После этого отправились на перевязочный пункт морской пехоты, там Годовикова и раненного в ногу и в голову Дергачева перевязали. Переночевав, раненые отправились поездом в Ленинград, а из Ленинграда — сюда, в санчасть своего полка. Было это в районе Московской Славянки. В момент боя пулеметным огнем Веклича и Башмакова был сбит один из пяти «мессершмитов». Этот случай был при перебазировании с одного аэродрома на другой.»
= Веклич Николай Александрович, военинженер третьего ранга, осуществлял тех. обеспечение полка во время 6000-километрового перелета из Сталинабада в Ленинград. После декабря 1942 г - ст. инженер-инспектор ВВС ЛФ, после Ленинграда- 276 БАД. С победой вернулся домой.
= Дергачев Степан Евсеевич, 1907, ст. техник звена, после ранения направлен в Харьковское училище штабных командиров, далее 2 гв. штурмовой АК. С победой вернулся домой.
= Бучинский Николай Даниилович, 1915-30.11.1941, воентехник 2 ранга, убит зенитной артиллерией противника, похоронен у КП батальона морской пехоты, Московская Славянка Ленобласть. У него не было родных, он не был женат. Его некому вспомнить и оплакать. Кроме тех, кто прочитает эти строки.
Здесь, на Ленфронте, полк испытал горечь первых потерь.
Константин Журбаев напишет жене: «Витька Евдокимов при перелёте в Ленинград пропал без вести, вероятно его сбили. Кроме него пропал без вести еще один экипаж». В авиагородке с семьёй Евдокимовых они жили по-соседству. Это сообщение о гибели товарищей будет в письмах Константина первым и последним…
= Евдокимов Виктор Александрович, 1917-13.10.1941, лейтенант, летчик, командир звена. Погиб во время перелета с аэродрома Левашово. Судьба самолета неизвестна, судьба экипажа неизвестна.
Тот день, 30 ноября, когда полк перебазировался с аэродрома Левашово на другой и когда погиб Коля Бучинский, стал самым черным днем за всю четырехлетнюю войну. В тот день полк не досчитался восьми человек в своем строю. Такова была цена первой встречи с жестоким, хорошо обученным врагом, уже имевшим богатый опыт боевых действий. В этот же день, выполняя боевое задание, в бою, погиб стрелок Сергей Грубый. Его похоронили на соседнем с аэродромом Левашово погосте, в Осиновой Роще.
= Грубый Сергей Савельевич, 1919 – 30.11.41, мл. сержант, стрелок-радист, похоронен г. Санкт-Петербург, ш. Песочное, 35, вблизи пересечения с пер. Лесной на ш. Песочное, не доезжая до п. Осиновая Роща, кладбище "Осиновая Роща". Фото Сергея нет.
В этот день в Кировском р-не Ленинградской области в районе урочища Виняголово погибли Николай Плотников, Павел Соченок и Петр Васильев. О них известно крайне мало, сведения были разбросаны по разным документам. Их судьба неизвестна до сегодняшнего дня.
= Плотников Николай Павлович, 1914-30.11.1941, мл. лейтенант
= Соченок Павел Титович, 1911- 30.11.1941, мл. лейтенант, пилот
= Васильев Петр Васильевич, … - 30.11.1941, техник-лейтенант 2-го ранга. Фото нет.
Все три похоронки ушли в Ташкент…
Судьба еще одного экипажа оказалось еще боле драматичной, и прояснилась она только в 2020 году. По этому экипажу нет ни одного донесения о безвозвратных потерях, нет приказов об исключении из списков. Об Александре Васильевиче Задиран я узнала со страниц сайта «Бессмертный полк», а казанский поисковик Илья Прокофьев передал нам адрес его родных. Внук погибшего летчика, тоже Александр, рассказал, что после войны вдове летчика пришло письмо от штурмана экипажа Павла Кумагерчика, рассказавшего, что их самолет упал на территорию, занятую врагом под городом Пушкиным, в 200 метрах от железной дороги. Экипаж покинул горевшую машину на парашютах и на земле вступил в бой с окружившими их немцами. Но у наших летчиков было только личное оружие… Фашисты, увидев красные звезды на рукавах Александра Тихоновича, расправились с политруком на месте.
Штурман Кумагерчик был взят в плен, пережил четыре года лагерей, был освобожден американцами, прошел советский фильтрационный лагерь, получил медаль «За Победу в Великой Отечественной войне» и вернулся домой.Об этом нам
А вот стрелок-радист… Мы сумели лишь найти карточку военнопленного - младшего сержанта 34 авиаполка Жукова Ивана, 30.11.1941 года попавшего в Ленобласти в плен и отправленного в немецкий лагерь для младших военных чинов ВВС.
Возможно, он и есть третий член этого экипажа. Его судьба остаётся неизвестной.
Немногие знают, что уже приказом НКО №253 от 1 августа для всего личного состава действующей армии был произведен ряд изменений в форме одежды, а именно было отменено ношение нарукавных шевронов комсостава и нарукавных звезд политработников. Этот приказ в армии был воспринят неоднозначно. Политработники дружно проигнорировали его, полагая, что звезды на рукавах придают им больше значимости и влияния среди личного состава. Это мнение всецело поддерживалось начальником ГлавПУРаМехлисом. Они еще не знали тогда о гитлеровской Директиве OKW № 44822/41 от 6 июня 1941 года " Указания об обращении с политическими комиссарами", которая предписывала уничтожать захваченных в плен комиссаров и политруков. Распознавать их среди остальных пленных эта директива предписывала как раз по наличию нарукавных звезд.
= Задиран Александр Тихонович, выпускник Ленинградского летного училища, погиб 30.11.41 от рук немецких захватчиков. Гатчина.
= Кумагерчик Павел Федорович, штурман, 1914, 30.11.1941 взят в плен после аварийной посадки на территории, занятой противником, освобожден армией союзников в конце войны. О судьбе Павла Федоровича после освобождения рассказала его внучка Ольга Лисицина.
= Предположительно, третий член экипажа - Жуков Михаил Иванович, 1919, мл. сержант. Попал в плен 30.11.41 под Ленинградом, судьба неизвестна. Место рождения Московская обл., Шаховской р-н, д. Елинархово. Воинская часть 34 авп.
Военное кладбище «Осиновая роща», место захоронения стрелка Сергея Грубого.
Военное кладбище Московская Славянка. Здесь захоронен Николай Бучинский, погибший 30.11.1941.
Братское кладбище советских воинов, погибших в борьбе с фашистами, находится в деревне Капитолово на территории воинской части вблизи КПП-1, где установлено 15 мемориальных плит с перечнем 90 фамилий.
Здесь похоронен авиамоторист младший сержант Красильников Павел, трагически погибший 30.11.41 на аэродроме базирования полка в Капитолово от удара винта самолета.
34 Ташкентский бомбардировочный авиационный полк
Часть 4.
Ленинград.
Невероятной удачей поиска стал дневник Павла Лукницкого «Ленинград действует». Известный ленинградский писатель, а в годы войны - военкор, две недели прожил в расположении 34-го авиаполка и рассказал о жизни и боевом труде летчиков, только что прилетевших из Ирана на самолетах, "окрашенных в защитные цвета гор и пустынь", о первых, самых шокирующих потерях друзей-однополчан, о жажде боя, о тревоге, с какой ожидали возвращения самолетов с боевого задания, о пайке в блокадные годы. Именно этот дневник подтвердил сомнения в правильности информации, сообщённой на Википедии – полк стоял не в Сосновке, а в Капитолово.
= Капитолово (фин. Kopittala) — деревня в Бугровском сельском поселении Всеволожского района Ленинградской области, на левом берегу реки Охты. Поле за железнодорожной платформой Кузьмолово использовалось в качестве аэродрома.
Кроме дневника Лукницкого, в нашем распоряжении оказался документ из архива комиссара полка Цибульского, написанный рукой самого комиссара, по которому мы можем проследить боевой путь полка.
Из дневника П. Лукницкого.
«Глава семнадцатая. В полку бомбардировочной авиации. Капитолово.
34-й полк СБ вылетел из Средней Азии 7 октября, затем был в резерве на Западном фронте, в Калуге и в других местах. Сюда прилетел на днях и сразу начал боевые действия.
Этот полк участвовал в иранских событиях. Кое-кто из летчиков побывал в Мешхеде. На аэродроме мне рассказали, как полк летел из Средней Азии, как на линии Актюбинск — Энгельс погода была исключительно скверной, видимости — никакой. И еще о том, как Цибульский у Череповца делал посадку в полной тьме и без капли бензина.
После прилета полка на аэродром Цибульский был послан на другой, полевой аэродром. Пока летел, смеркалось, на полевом аэродроме ничего не знали, найти его сразу не удалось, а горючего оставалось так мало, что искать посадочную площадку было нельзя. Цибульский повернул назад. Подходя к своему аэродрому уже в полной тьме, увидел, что во всех четырех баках отметка «ноль», и, не став ждать, пока выложат световые сигналы, сел, ориентируясь на черный бугорок, замеченный еще днем. Сел хорошо, произведя фурор на аэродроме.
И еще рассказали мне, как летели в кромешном снегопаде несколько часов подряд, видимость исчезла совсем, даже крупные города на бреющем полете видны не были...
34-й полк Парфенюка, прибывший сюда 30 ноября, еще только начинает свою боевую работу.
....
Полк, в котором я сейчас нахожусь, прилетел сюда, под Ленинград, из Средней Азии. Комиссар бомбардировочного полка, батальонный комиссар Александр Тарасович Цибульский, весел, здоров, красив. Загорелое лицо его гладко, черная бородка тщательно подстрижена. Он только что, склонившись над столиком, писал, приговаривая вполголоса:
— «Погода слоисто-кучевая... высота — триста-четыреста метров, восемь баллов, видимость — четыре-шесть километров, временами снегопад...» Одевается и старший политрук Вальдман — начальник штаба полка. Капитан Парагузов говорит кому-то по телефону:
— По времени пойдем... Но погода!..
В землянке, кроме меня, остаются майор Парфенюк, парторг и два летчика из 117-й эскадрильи. Иной раз можно подумать, что вместе с должностью командира части человеку даются для представительности и крупный рост, и широкий развал плеч, и массивность здорового, внушительного лица. Именно таков Павел Андреевич Парфенюк — на земле неповоротливый, неторопливый и только, как я слышал, подвижный, стремительно действующий в воздухе.»
Ну вот, познакомимся с командованием полка.
= Парфенюк Павел Андреевич, 1901- 24.09.1943, подполковник, командир полка (в феврале 1942 еще в звании майора), участвовал в боях на Южном фронте против Врангеля и Деникина, за что был награжден именными часами.
= Цибульский Александр Тарасович, 1907, подполковник, старший батальонный комиссар, один самых опытных, грамотных летчиков полка. Прибыл в полк в августе 1941 года на должность военкома. Все годы службы в полку писал Историю полка (об этом написано в наградном листе Цибульского). Пять боевых вылетов в Иранской операции. С октября 1944 года - нач. политотдела 198 штурмовой АД.
= Парагузов Виктор Павлович, 1908, майор, начальник штаба, штурман, руководил перелетом из Сталинабада в Ленинград. Один из немногих офицеров полка, имевших до ВОВ опыт реальных боевых действий - принимал участие в борьбе с басмаческими бандами Ибрагим-бека, Кур-Артыка и Алата в Туркестане, награжден именным маузером. Ключевая фигура в руководстве полка. С июня 1944 нач. оперативно-разведотдела штаба 326 БАД. Закончил военную службу 22.09.1953
По счастью, нам удалось найти большую семью потомков майора Парагузова. И вот фотографии из архива семьи. Долгое время мы не располагали ни одной фотографией начсостава полка.
Фото № 26. Из архива семьи Парагузовых.
Здесь: вверху начштаба Парагузов Виктор Павлович, помощник начальника штаба по тылу Бачулис Адольф Михайлович, заместитель командира полка майор Каменев Алексей Васильевич;
Внизу: неизвестный, комбат Цибульский Александр Тарасович, и — наконец-то мы его увидели! — командир полка Парфенюк Павел Андреевич. Чтобы получить его фотографию и биографические данные, задолго до того дня, когда к 75-летию Победы портал «Память народа» опубликовал фотографии погибших офицеров и их учетно-послужные карточки, я делала запрос в партийный архив. Благодаря фотокарточке на учетных документах Парфенюка, сейчас точно можно сказать, что рядом с комбатом сидит именно он, командир полка.
В 2021 году, когда была опубликована Учетно-послужная карточка Павла Андреевича, выяснилось, что в полк он пришел в марте 1939 года в звании майора на должность командира эскадрильи, имел за плечами богатый послужной список и хорошую лётно-командирскую школу. Командиром полка будет назначен только 19 ноября 1941, уже после Ирана, как раз в период перелета к Ленинграду.
Кто осуществлял командование полка на 22 июня – пока неизвестно.
Фото из архива Парагузова сделано, видимо, в последние дни пребывания полка на Ленфронте: комсостав уже повышен в званиях - Парфенюк уже подполковник, Бачулис в звании капитана, и среди присутствующих еще есть Каменев, который скоро оставит полк. Два майора, сидящие слева и справа, пока нам неизвестны…
Из дневника Лукницкого: «Этот полк скоростных бомбардировщиков (СБ), вылетевших из Средней Азии на Ленинградский фронт, прибыв сюда на днях, сразу же вступил в бой. Бомбардировщики, еще до сих пор окрашенные в желто-коричнево-черные цвета гор и пустынь (потому что на сильном морозе перекрасить их в белых цвет не удается), почти каждый день совершают налеты на позиции немцев в районе «невского пятачка», Синявина, Тосна, Любани. На свой аэродром машины возвращаются простреленными, искалеченными, но оставшиеся в живых члены экипажей вместе с механиками сразу их восстанавливают, и машины, число которых быстро уменьшается, снова и снова совершают боевые вылеты в неописуемо тяжелых условиях. И все же летчики пребывают в хорошем настроении, рвутся в бой, отказываются от лишнего часа отдыха, а раненые, чуть оправившись, вымаливают себе право вновь взяться за штурвалы своих кораблей, лететь на бомбежку врага. Обслуживающего персонала так мало, что даже мне вместе с летчиками пришлось принимать участие в подвеске бомб и в срочных аэродромных работах. Люди, работая на аэродроме, ежились, запорошенные снегом. Самолеты, камуфлированные еще под цвет азиатских пустынь и гор — серые крылья, зеленые с рыжим полосы фюзеляжа, четко выделялись на слепящем под лучами солнца снегу. Сегодня их пытались перекрасить в белый цвет, но ветер был так силен, что срывал накладываемую краску, и это дело пришлось отложить до следующего дня.
А у самолета мы работали без рабочих. Подтаскивали и меняли бомбы втроем: комиссар Цибульский, штурман и я. Рабочих нет. Завели на машину подъемный мост, спускали бомбу на тросе, подхватывали ее, укладывали осторожно, как в люльку, в ящик, откатывали по снегу в сторонку. А затем так же подтаскивали «ведра», по 110 килограммов весом, с осколочными бомбами, маленькими и побольше. Тащили осторожно, так как легкий удар и — «больше никогда не пришлось бы таскать!..». Борода Цибульского обледенела, лицо раскраснелось, — приятно глядеть на среднеазиатский загар его здорового, гладкого лица!
Для мощных СБ аэродром не подготовлен. Укрытий для них еще нет. Требуется большое напряжение сил, чтоб при недостатке рабочих рук, при отчаянно жестких нормах, грозных лимитах, страхе попасть под суд за каждый неправильно израсходованный литр бензина — в кратчайший срок оборудовать аэродром для СБ. После обеда пошел к летчикам СБ, провел несколько часов с капитаном Парагузовым и капитаном Алексеем Каменевым. Парагузов прожил в Средней Азии двадцать восемь лет, Каменев — тоже много лет. И вот, сидя втроем в их комнате, мы вспоминаем Памир и Среднюю Азию.»
= Каменев Алексей Васильевич, 1910, Смоленская обл., п. Полотняный-Завод. Майор, летчик, с ноября 1941 замкомандира 34 бап. В период пребывания полка на Ленфронте совершил 7 боевых вылетов. С 5 декабря 1942 года командир 987 ап 13 ВА ЛенФ. В мае 1946 года с победой вернулся домой.
«А в другом углу землянки рассуждают:
— Когда к Мешхеду летали, горы внизу узкие, аккуратные такие, синие и голубые в полоску!..
А кто-то еще рассказывает:
— Вчера он самолет посадил! Вошел в крен, и тут руль направления у него перебило. И сектор газа... Загорелся он, начал падать уже, до земли не дошел метров сто, тут он сумел — один мотор почти выключил, другим забрал, вывел, довел ее над самыми немецкими танками, километра полтора, уже на нашей территории сел. И как сел! Легко ли? На полном газу, сектор газа у него перебит был! Машина горит, а на полном газе на брюхо сел!.. Вышел сам обгорелый, да еще ранен перед тем был... И людей спас!.. Тут морская пехота наша: «Русиш?.. Ну, слезай...» Бегают, пуль не боятся, всех спасли! А у второго голова пулей задета...»
Это эпизод о самолете Годовикова, и он встречается в дневнике Лукницкого дважды. Чуть позже со слов командира он сам запишет эту волнующую историю:
«Записываю эпизоды из боевых действий полка.
30 ноября командир младший лейтенант Н. А. Годовиков, штурман Р. Р. Эглит-Татаринов и стрелок Башмаков — на одном самолете, а на втором — воентехник первого ранга Дергачев, воентехник второго ранга Бучинский и военинженер третьего ранга Веклич шли вдоль линии фронта, звеном. На звено напали пять «мессер-шмиттов-109». С одного самолета — Веклич, а со второго — Башмаков повели интенсивный огонь по «мессершмиттам». Немцы проскочили вперед. Напали на Годовикова, зажгли его самолет. Загорелся правый мотор, потом левый, высота была 70–100 метров над землей. Управление было перебито, и самолет почти не слушался пилота. Годовиков дотянул горящий самолет до нашей территории и посадил без шасси. Осколками снаряда и пулей ранен Годовиков. Все же, посадив самолет на волнистой и простреливаемой местности, Годовиков спас себя и свой экипаж. После посадки немцы стали обстреливать самолет артиллерийским и пулеметным огнем. Подбежало отделение краснофлотцев. Тушить самолет было нечем. Экипаж выскочил. Вместе с краснофлотцами, рассредоточившись, вышли на КП обороняемого участка. Обгорелый Годовиков шел сам.»
Ранение получил во время перелета на Ленфронте в р-не г. Пушкино. Как инициативный командир и летчик направлен в 117 Авиационную разведывательную эскадрилью с августа 1942. Вернется с победой домой.
= Эглит-Татаринов Рудольф Рудольфович, 1910-18.03.1943, уроженец Эстонской ССР, капитан, штурман, нач. воздушно-строевой службы.
= Башмаков Григорий Иванович, 1919-17.07.1943, ст. сержант, воздушный стрелок-радист, уже известный нам по ташкентской школе стрелков-радистов.
Удалось разыскать потомков капитана Эглит-Татаринова. Внучка Юлия Владимировна прислала нам письмо, написанное Рудольфом маме, в эвакуацию. Они все были готовы погибнуть за Родину.
Из дневника Лукницкого: «В воздухе Бучинский был убит… С наступлением темноты Татаринов и Башмаков вместе с моряками пошли к самолету, думали спасти что-либо. Сняли три пулемета, уже обгоревших, негодных, и доставили их на КП. Убитого техника Бучинского похоронили вблизи КП, в присутствии моряков. После этого отправились на перевязочный пункт морской пехоты, там Годовикова и раненного в ногу и в голову Дергачева перевязали. Переночевав, раненые отправились поездом в Ленинград, а из Ленинграда — сюда, в санчасть своего полка. Было это в районе Московской Славянки. В момент боя пулеметным огнем Веклича и Башмакова был сбит один из пяти «мессершмитов». Этот случай был при перебазировании с одного аэродрома на другой.»
= Бучинский Николай Даниилович, 1915-30.11.1941, воентехник 2 ранга, убит зенитной артиллерией противника, похоронен у КП батальона морской пехоты, Московская Славянка Ленобласть. У него не было родных, он не был женат. Его некому вспомнить и оплакать. Кроме тех, кто прочитает эти строки.
Здесь, на Ленфронте, полк испытал горечь первых потерь.
Константин Журбаев напишет жене: «Витька Евдокимов при перелёте в Ленинград пропал без вести, вероятно его сбили. Кроме него пропал без вести еще один экипаж». В авиагородке с семьёй Евдокимовых они жили по-соседству. Это сообщение о гибели товарищей будет в письмах Константина первым и последним…
= Евдокимов Виктор Александрович, 1917-13.10.1941, лейтенант, летчик, командир звена. Погиб во время перелета с аэродрома Левашово. Судьба самолета неизвестна, судьба экипажа неизвестна.
Тот день, 30 ноября, когда полк перебазировался с аэродрома Левашово на другой и когда погиб Коля Бучинский, стал самым черным днем за всю четырехлетнюю войну. В тот день полк не досчитался восьми человек в своем строю. Такова была цена первой встречи с жестоким, хорошо обученным врагом, уже имевшим богатый опыт боевых действий.
В этот же день, выполняя боевое задание, в бою, погиб стрелок Сергей Грубый. Его похоронили на соседнем с аэродромом Левашово погосте, в Осиновой Роще.
= Грубый Сергей Савельевич, 1919 – 30.11.41, мл. сержант, стрелок-радист,
похоронен г. Санкт-Петербург, ш. Песочное, 35, вблизи пересечения с пер. Лесной на ш. Песочное, не доезжая до п. Осиновая Роща, кладбище "Осиновая Роща". Фото Сергея нет.
В этот день в Кировском р-не Ленинградской области в районе урочища Виняголово погибли Николай Плотников, Павел Соченок и Петр Васильев. О них известно крайне мало, сведения были разбросаны по разным документам. Их судьба неизвестна до сегодняшнего дня.
= Плотников Николай Павлович, 1914-30.11.1941, мл. лейтенант
= Соченок Павел Титович, 1911- 30.11.1941, мл. лейтенант, пилот
= Васильев Петр Васильевич, … - 30.11.1941, техник-лейтенант 2-го ранга. Фото нет.
Все три похоронки ушли в Ташкент…
Судьба еще одного экипажа оказалось еще боле драматичной, и прояснилась она только в 2020 году. По этому экипажу нет ни одного донесения о безвозвратных потерях, нет приказов об исключении из списков.
Об Александре Васильевиче Задиран я узнала со страниц сайта «Бессмертный полк», а казанский поисковик Илья Прокофьев передал нам адрес его родных. Внук погибшего летчика, тоже Александр, рассказал, что после войны вдове летчика пришло письмо от штурмана экипажа Павла Кумагерчика, рассказавшего, что их самолет упал на территорию, занятую врагом под городом Пушкиным, в 200 метрах от железной дороги. Экипаж покинул горевшую машину на парашютах и на земле вступил в бой с окружившими их немцами. Но у наших летчиков было только личное оружие…
Фашисты, увидев красные звезды на рукавах Александра Тихоновича, расправились с политруком на месте.
Штурман Кумагерчик был взят в плен, пережил четыре года лагерей, был освобожден американцами, прошел советский фильтрационный лагерь, получил медаль «За Победу в Великой Отечественной войне» и вернулся домой.Об этом нам
А вот стрелок-радист… Мы сумели лишь найти карточку военнопленного - младшего сержанта 34 авиаполка Жукова Ивана, 30.11.1941 года попавшего в Ленобласти в плен и отправленного в немецкий лагерь для младших военных чинов ВВС.
Немногие знают, что уже приказом НКО №253 от 1 августа для всего личного состава действующей армии был произведен ряд изменений в форме одежды, а именно было отменено ношение нарукавных шевронов комсостава и нарукавных звезд политработников. Этот приказ в армии был воспринят неоднозначно. Политработники дружно проигнорировали его, полагая, что звезды на рукавах придают им больше значимости и влияния среди личного состава. Это мнение всецело поддерживалось начальником ГлавПУРаМехлисом. Они еще не знали тогда о гитлеровской Директиве OKW № 44822/41 от 6 июня 1941 года " Указания об обращении с политическими комиссарами", которая предписывала уничтожать захваченных в плен комиссаров и политруков. Распознавать их среди остальных пленных эта директива предписывала как раз по наличию нарукавных звезд.
= Задиран Александр Тихонович, выпускник Ленинградского летного училища, погиб 30.11.41 от рук немецких захватчиков. Гатчина.
= Кумагерчик Павел Федорович, штурман, 1914, 30.11.1941 взят в плен после аварийной посадки на территории, занятой противником, освобожден армией союзников в конце войны. О судьбе Павла Федоровича после освобождения рассказала его внучка Ольга Лисицина.
= Предположительно, третий член экипажа - Жуков Михаил Иванович, 1919, мл. сержант. Попал в плен 30.11.41 под Ленинградом, судьба неизвестна. Место рождения Московская обл., Шаховской р-н, д. Елинархово. Воинская часть 34 авп.
Военное кладбище «Осиновая роща», место захоронения стрелка Сергея Грубого.
Военное кладбище Московская Славянка. Здесь захоронен Николай Бучинский, погибший 30.11.1941.
Братское кладбище советских воинов, погибших в борьбе с фашистами, находится в деревне Капитолово на территории воинской части вблизи КПП-1, где установлено 15 мемориальных плит с перечнем 90 фамилий.
Здесь похоронен авиамоторист младший сержант Красильников Павел, трагически погибший 30.11.41 на аэродроме базирования полка в Капитолово от удара винта самолета.
Так горько начиналась война …