Часть восьмая
Холодная весна сорок третьего
6 января 1943 года в Красной Армии были введены погоны. Приказ предписывал «всему составу Красной Армии перейти на новые знаки различия – погоны - в период с 1 по 15 февраля 1943 г.» Правда, позже добавили еще 15 дней.
Всё чаще стало звучать старорежимное «офицер». В армии ранее оно не употреблялось, говорили - «командир Красной Армии». Но все же Константин Журбаев еще в декабре сорок первого пишет жене: «Передай нашим, чтоб они тоже держали себя как положено держаться отцу и матери славного Красного Офицера». Но с весны 1943 года, с появлением погон, слово «офицер» уже звучало повсюду.
Приказ по дивизии о переходе на новые знаки различия прошел 13 февраля, погоны в полках получили уже 11 февраля.
Приказ о перелете на Брянский фронт в полк поступил 18 января. Основные подразделения обслуживания были заранее отправлены по железной дороге, летный состав - воздухом. Во всех документах начало службы военнослужащих 34 бап на Брянском фронте связано с датой 26.1.1943 года. Уже полным ходом шла Воронежско-Касторненская операция, и был освобожден Воронеж, а полк только приземлился на аэродром в селе Старое Ракитино Лебедянского района. Очевидцы того времени вспоминают, что почти весь январь, да и февраль 1943 года стояла нелетная погода, небо закрывали плотные облака, и валил мокрый снег. Батальоны аэродромного обслуживания, готовившие аэродромы к прилету полков, сталкивались с огромными трудностями. Трактора сначала убирали огромные пласты снега, потом сутками укатывали взлетно-посадочные полосы. Погода улучшилась как раз к 26-му января. А 27-го полк уже вылетел на боевое задание.
Всё чаще стало звучать старорежимное «офицер». В армии ранее оно не употреблялось, говорили - «командир Красной Армии». Но все же Константин Журбаев еще в декабре сорок первого пишет жене: «Передай нашим, чтоб они тоже держали себя как положено держаться отцу и матери славного Красного Офицера». Но с весны 1943 года, с появлением погон, слово «офицер» уже звучало повсюду.
Приказ по дивизии о переходе на новые знаки различия прошел 13 февраля, погоны в полках получили уже 11 февраля.
Приказ о перелете на Брянский фронт в полк поступил 18 января. Основные подразделения обслуживания были заранее отправлены по железной дороге, летный состав - воздухом. Во всех документах начало службы военнослужащих 34 бап на Брянском фронте связано с датой 26.1.1943 года. Уже полным ходом шла Воронежско-Касторненская операция, и был освобожден Воронеж, а полк только приземлился на аэродром в селе Старое Ракитино Лебедянского района. Очевидцы того времени вспоминают, что почти весь январь, да и февраль 1943 года стояла нелетная погода, небо закрывали плотные облака, и валил мокрый снег. Батальоны аэродромного обслуживания, готовившие аэродромы к прилету полков, сталкивались с огромными трудностями. Трактора сначала убирали огромные пласты снега, потом сутками укатывали взлетно-посадочные полосы. Погода улучшилась как раз к 26-му января. А 27-го полк уже вылетел на боевое задание.
Этот листок с полустертой карандашной записью свидетельствует: первое боевое задание было связано с железнодорожной станцией Куракино:
«34 БАП 9-ю самолетами прекращает ж-д перевозки на участке Куракино-Поныри и выводит из строя ст. Куракино.
Бомбовая зарядка - 5 ФАБ-100 (для молодых 4 ФАБ -100) на самолет.»
ФАБ-100 – фугасная авиабомба весом в 100 кг.
Шестерку самолетов повел на задание командир эскадрильи капитан Захар Глазунов. Экипажи, долго сидевшие без настоящей работы, блестяще справились с заданием прервать железнодорожные перевозки на станции Куракино – были разрушены железнодорожные пути, станционные стрелки, десятки вагонов с техникой и войсками. Этот налет вывел станцию из работы дней на десять. Захар Глазунов получил за вылет «Александра Невского», Константин Журбаев – «Отечественной войны», многие участники тех событий - стрелки Василий Шестёркин, Виталий Лайко, штурманы Петр Захарчук, Дмитрий Григорьев, Александр Ярошевич, летчики Евгений Великанов, Леонид Романов, Борис Никифоров – были отмечены наградами.
В этот период полк получает приказы на бомбардировку железнодорожных узлов орловско-курской железной дороги, где пути забиты десятками вагонов с техникой и новыми частями, танковых колон, идущих к фронту, свежих немецких резервов, отправленных на помощь потрепанным в боях немецким соединениям, ведет воздушную разведку систем ПВО, наблюдает за перегруппировкой немецких войск и за подходом свежих частей.
По-прежнему, как и все бомбардировочные полки на этом участке фронта, летают на задания без прикрытия, истребителей не хватает.
— Иного выхода у нас нет. Где взять истребители? – отвечают в штабе.
Но 29 января один из полков корпуса потерял сразу восемь экипажей ПЕ-2, расстрелянных в воздухе немецким истребителями. Восемь экипажей, умножьте на троих – целая эскадрилья! Это заставило командование 15 Воздушной армии ужесточить требования к вопросу сопровождения бомбардировщиков истребителями. С этого момента почти каждое боевое распоряжение штаба дивизии содержит указание: «Без прикрытия не ходить».
Сорок третий – не сорок первый. К этому времени наши летчики уже обладали хорошим боевым опытом борьбы в небе, а командиры отточили умение планировать воздушные операции и взаимодействовать с соседями. Приказы штаба дивизии становятся все более детальными: обращают внимание на нахождение целей в непосредственной близи с нашими частями, требуют точного выхода на цель и прицельного бомбометания.
Февральские метели и снегопады сутками держали бомбардировщики на земле. Они летали и при облачности в 8 баллов, но при 10-ти сидели на аэродромах. Авиатехники, пользуясь простоями, отлаживали и перепроверяли машины. Экипажи, ожидая приказа, целыми днями находились в состоянии боевой готовности и сидели на аэродроме в машинах. Как в феврале, так и в марте летали чуть больше двадцати дней.
.
При обучении на ПЕ-2 разрешали только одно пикирование за полет – перегрузки были такими, что считалось, человек больше не выдержит. При бомбовой нагрузке в 600 кг сколько раз нужно заходить на пикирование?
Рассмотрите эту карту - она не военная, но это расположение железнодорожных станций, по которым работал наш 34-й бомбардировочный полк с января по начало мая 1943 года.
Зелёным цветом обозначены места наших аэродромов, в частности, Старое Ракитино. Но не в Ракитино, как уже сейчас прояснилось, а в Лебедянь приземлился наш полк в январе 1943-его.
Из воспоминаний техник-лейтенанта полка Андреева К.В.:
«Началась боевая работа: все до единого самолета должны быть готовы к выполнению боевого задания. На устранение боевых повреждений — только одна ночь! Полк начал боевые действия на Центральном фронте в пунктах Ефремов — Елец — Лебедянь со сменой точки базирования через 2-3 дня, чтобы сократить вероятность быть подвергнутым вражеской бомбардировке. Этот маневр оказался достаточно эффективным, хотя и очень напряженным по работам по передислокации, за четыре месяца работы попали под бомбардировку только дважды, а остальные, практически ежедневные бомбардировки фашистской авиации суждено было делать по опустевшим аэродромам.»
Первый месяц прошел без потерь.
Но начало весны было отмечено катастрофой: 6 марта 1943 года на аэродроме Лебедяни на взлете разбился самолет. Погиб молодой экипаж Кочкожаров – Андреев – Воропаев. Журнал происшествий констатирует ошибку пилотирования: набор высоты при большом угле атаки при малой скорости.
= летчик старший сержант Сергей Васильевич Кочкожаров, 1922-6.03.1943 . Похоронка ушла отцу в Куйбышев
= штурман старший сержант Георгий Александрович Андреев, 1923-6.03.1943. Похоронка ушла матери в Ленинград.
= стрелок старший сержант Иван Захарович Воропаев (фото нет). Его мать осталась в Могилевской области, в колхозе «Заря.
Похоронили ребят на церковном кладбище в Старом Ракитино. На послевоенном обелиске – одна безымянная фотография. Сведений о них крайне мало….
Безымянное фото с обелиска на могиле экипажа
9 марта группа полка в 9 самолётов под командованием командира полка Парфенюка наносит удар по укрепленной полосе в 3-м Усово. Хотя летели под прикрытием истребителей 286 авиадивизии, но в этом вылете нашим стрелкам пришлось постоять за себя. Шестеркин, Смирнов, Сивков, Сербин, Лайко, Захарчук, Шайдулин, Великанов, Самсыгин, Бочаров – в наградных листах отмечены мужество и отвага наших ребят в воздушном бою и отлично выполненная боевая задача по уничтожению этого узла сопротивления. Конечно, будет отмечен и Малоархангельск, на эту станцию летали не единожды. Не будет забыта Глазуновка – туда летали на подавление очагов сопротивления.
10 марта получено задание уничтожить огневые точки и живую силу противника в Ясной Поляне. Это не имение Льва Толстого, в Липецкой области есть своя Ясная Поляна. Два полка, 34-й и 54-й, летят под командованием командира дивизии гвардии полковника Ивана Полбина, заместителем комдива в воздухе назначается наш капитан Михаил Карпович. Комдив Полбин - летчик с богатым боевым опытом, чуть больше месяца был он командиром 301 авиадивизии, дальше ушел командовать корпусом.
«Полбин был человек редкого военного дарования, исключительной смелости. Спокойный, уравновешенный, он никогда не бравировал своей храбростью, вел себя в бою так, будто ходил на полигон бомбить учебные цели. Именно Полбин в своих частях стал первым разрабатывать и внедрять знаменитый способ пикирования, наводивший ужас на врага – «полбинскую вертушку».
ПЕ-2 – самолет, специально сконструированный для нанесения ударов из пикирования. Пикирование, хотя и повышало резко точность бомбового удара, но на протяжении большей части войны основной массой фронтовых летчиков не использовалось—очень сложно, нагрузки в момент пикирования - колоссальные! Управление Пе-2 требовало большого мастерства пилота. Недаром в составе экипажа был штурман: «штурман замерял скорость и направление ветра (чтобы определить снос бомбы и самого самолёта), рассчитывал угол боевого разворота и выставлял прицел, в то время, как лётчик держал мишень в перекрестье и старался предельно точно выдержать траекторию пикирования» ( Вики).
Пикирование в дивизии освоили многие, и командование, в особо важных случаях, специально указывало в боевых распоряжениях: «бомбардировка с пикирования».
17 марта: железнодорожная станция в Комаричах забита вагонами с войсками и военным грузом, рядом склады с горючим. И она, конечно, хорошо охранялась. Две девятки 34-го бап под руководством командира полка подполковника Парфенюка нанесли бомбардировочный удар по деревне Пигарево (близ станции Комаричи). И опять, несмотря на сопровождение истребителей, наши стрелки принимают бой и групповой атакой сбивают «мессер». Штурман Митрофан Луц, воздушные стрелки Владимир Шучалов, Прокофий Ящишин, Михаил Сербин, Федор Бочаров, Георгий Кравец – их участие в бою было отмечено наградами.
В этот день, 17 марта, в госпитале 444 в Ефремове умер воздушный стрелок-радист сержант Ваня Гапеев – его привезли с тяжелым ранением, полученным от огня немецкой зенитки. Похоронили на городском кладбище.
Позже – перезахоронили в село Пожилино под фамилией Ганеев.
9 марта группа полка в 9 самолётов под командованием командира полка Парфенюка наносит удар по укрепленной полосе в 3-м Усово. Хотя летели под прикрытием истребителей 286 авиадивизии, но в этом вылете нашим стрелкам пришлось постоять за себя. Шестеркин, Смирнов, Сивков, Сербин, Лайко, Захарчук, Шайдулин, Великанов, Самсыгин, Бочаров – в наградных листах отмечены мужество и отвага наших ребят в воздушном бою и отлично выполненная боевая задача по уничтожению этого узла сопротивления. Конечно, будет отмечен и Малоархангельск, на эту станцию летали не единожды. Не будет забыта Глазуновка – туда летали на подавление очагов сопротивления.
10 марта получено задание уничтожить огневые точки и живую силу противника в Ясной Поляне. Это не имение Льва Толстого, в Липецкой области есть своя Ясная Поляна. Два полка, 34-й и 54-й, летят под командованием командира дивизии гвардии полковника Ивана Полбина, заместителем комдива в воздухе назначается наш капитан Михаил Карпович. Комдив Полбин - летчик с богатым боевым опытом, чуть больше месяца был он командиром 301 авиадивизии, дальше ушел командовать корпусом.
«Полбин был человек редкого военного дарования, исключительной смелости. Спокойный, уравновешенный, он никогда не бравировал своей храбростью, вел себя в бою так, будто ходил на полигон бомбить учебные цели. Именно Полбин в своих частях стал первым разрабатывать и внедрять знаменитый способ пикирования, наводивший ужас на врага – «полбинскую вертушку».
ПЕ-2 – самолет, специально сконструированный для нанесения ударов из пикирования. Пикирование, хотя и повышало резко точность бомбового удара, но на протяжении большей части войны основной массой фронтовых летчиков не использовалось—очень сложно, нагрузки в момент пикирования - колоссальные! Управление Пе-2 требовало большого мастерства пилота. Недаром в составе экипажа был штурман: «штурман замерял скорость и направление ветра (чтобы определить снос бомбы и самого самолёта), рассчитывал угол боевого разворота и выставлял прицел, в то время, как лётчик держал мишень в перекрестье и старался предельно точно выдержать траекторию пикирования» ( Вики).
Пикирование в дивизии освоили многие, и командование, в особо важных случаях, специально указывало в боевых распоряжениях: «бомбардировка с пикирования».
17 марта: железнодорожная станция в Комаричах забита вагонами с войсками и военным грузом, рядом склады с горючим. И она, конечно, хорошо охранялась. Две девятки 34-го бап под руководством командира полка подполковника Парфенюка нанесли бомбардировочный удар по деревне Пигарево (близ станции Комаричи). И опять, несмотря на сопровождение истребителей, наши стрелки принимают бой и групповой атакой сбивают «мессер». Штурман Митрофан Луц, воздушные стрелки Владимир Шучалов, Прокофий Ящишин, Михаил Сербин, Федор Бочаров, Георгий Кравец – их участие в бою было отмечено наградами.
В этот день, 17 марта, в госпитале 444 в Ефремове умер воздушный стрелок-радист сержант Ваня Гапеев – его привезли с тяжелым ранением, полученным от огня немецкой зенитки. Похоронили на городском кладбище.
Позже – перезахоронили в село Пожилино под фамилией Ганеев.
= Гапеев Иван Титович, 1920-17.03.1943, сержант воздушный стрелок-радист, умер от ран в госпитале, получив тяжелое ранение от взрыва снаряда зенитной артиллерии противника. Похоронен: Тульская обл. Ефремовский р-н, с. Пожилино, могила № 10. Записан как Ганеев Иван Титович.
На следующий день из боя не вернулся экипаж старшего сержанта Евгения Муравьева.
Это был день, когда 15 самолетов под командованием командира полка подполковника Парфенюка вылетели на поселок Мартыновский для подавления огневых точек и уничтожения живой силы противника. Наши летчикам было чем заняться: казармы, блиндажи, склады боеприпасов, танки, автомашины, зенитная батарея. В небе завязался бой с немецкими истребителями.
= Муравьев Евгений Иванович, 18.03 1943, ст. сержант, пилот. Место рождения - Владимирская обл., Гороховецкий р-н, с. Тараново.
Штурманом экипажа летел капитан Эглит-Татаринов, начальник военно-стрелковой службы, один из опытнейших специалистов в своей профессии, воздушным стрелком-радистом - сержант Иван Лантух из пополнения.
= Капитан Эглит-Татаринов Рудольф Рудольфович, штурман, начальник ВСС, 10.03.1910- 18.03 1943. Родился в пограничном городе Валка, в армию призван в Москве в 1928. С полком прошел и Иран, и Ленинград. В полку его звали коротко – Татаринов, хотя он чистый латыш с широко распространённой литовской фамилией Эглит. Исполнение должности начальника воздушно-стрелковой службы требовало проведения занятий с летным составом по воздушной стрельбе, анализа ошибок при прицеливании и ведении огня, обсуждения тактики воздушного боя. Эффективность занятий по воздушно-стрелковой подготовке, проводимых во фронтовых условиях, требовала от начальника службы высокой квалификации и наличие собственного боевого опыта.
= Лантух Иван Кузьмич, 1919-18.03.1943, сержант, ВСР, из села Орловской области
По сей день экипаж Муравьев – Эглит-Татаринов – Лантух числится пропавшим без вести.
В этом вылете наши летчики, несмотря на прикрытие, вступили в ожесточенны бой с немецкими истребителями: отбивая пулеметным огнем атаки противника, групповым огнем сбили «мессер». При этом отличились Владимир Шучалов, Прокофий Ящишин, Борис Тимофеев, Борис Сивков, Григорий Кравец - этот бой был отмечен в их наградных листах.
Этот день упоминается в книге Андрея Герасимовича Рытова «Рыцари пятого океана»:
«Помнится, 34-й бомбардировочный полк в полном составе совершил боевой вылет. Результаты оказались высокими.
Успех окрылил воинов, создал общий подъем. Вечером только и говорили о том, как экипажи прорвались через зенитный заслон и метко сбросили бомбы. Командир полка поздравил авиаторов с боевым крещением, пожелал им дальнейших ратных успехов. Молодые летчики младший лейтенант Григорьев и сержант Никифоров подошли к нему и заявили: После сегодняшнею вылета мы твердо верим в свои силы. Просим дать нам возможность летать как можно больше. Молодые комсомольцы Романов и Никифоров обратились к парторгу эскадрильи:
— Мы сделали по три боевых вылета. В четвертый хотим идти коммунистами.»
Иногда приходится видеть, что в документах указываются должности то стрелка-бомбардира, то штурмана, то пилота, то летчика. Это эхо приказа наркома обороны Тимошенко, закрепившего за выпускниками военных училищ 1940 года сержантские звания и переименовавшего лётчиков – в пилотов, а штурманов – в стрелков-бомбардиров. Положение сложилось необычное: сержант и средний командир занимали одинаковые должности, но имели разные права, младшие командовали старшими. Вспомните погибший экипаж Муравьев – Эглит-Татаринов – Лантух: командир экипажа – старший сержант, в его подчинении - капитан, начальник ВСС.
Это положение дел изменилось в начале 1943 года, когда в авиации восстановлено прежнее положение и выпускникам авиационных училищ и школ вновь стали присваивать звания младших лейтенантов и младших воентехников. Введение новой формы и погон стало лишь последующим шагом за возвращением воинского звания "лейтенант" выпускникам летных школ, и все это, конечно, просто воодушевило армию.
***
34 бап – 301 БАД – 3 БАК – 16 ВА – Центральный фронт
К середине марта 3 бомбардировочный корпус, а с ним и 34 полк, вошел в состав 16 Воздушной армии и перешел под командование Центрального фронта.
К этому моменту наступление наших войск на этом участке фронта остановилось, линия фронта выгнулась на запад знаменитой Курской дугой, возможности развивать наступление уже не было: не было резервов, не хватало бензина - тылы безнадёжно отстали, началась весенняя распутица – артиллерия и танки остались позади пехоты… Ставка приняла решение перейти к обороне.
Немцы тут же воспользовались этим моментом и в обстановке глубокой секретности стали готовить наступление и перебрасывать войска и технику на этот участок фронта. Но этот будущий театр военных действий вплотную примыкал к Брянским лесам, где на территории сотен квадратных километров безраздельно хозяйничали партизаны. Они действовали дерзко и с размахом, и информировали командование Красной Армии о передвижении немецкой техники. В конце апреля 301 авиадивизия получила приказ оказать помощь партизанам Брянщины.
Смотрели ли вы фильм «Диверсант. Конец войны»? Там есть эпизод, когда главные герои попадают в оккупированную зону, где действует местное самоуправление, лояльное нацистскому режиму. Этот эпизод истории нашей страны с огромной территорией в Брянских лесах, подконтрольной предателям родины, совершенно не вяжется с нашими представлениями о партизанском сопротивлении, о котором мы знаем со школьной скамьи. И всё же это не выдумка кинематографистов, а самая настоящая правда, оставшаяся в истории под названием «Локотской республики» под руководством некоего Каминского, люто ненавидевшего советскую власть и вступившего в самую настоящую гражданскую войну с брянскими партизанами. И наш полк принимал в этой истории самое непосредственное участие.
5 мая 50 самолетов 301-й авиадивизии, в составе которой были и 15 наших экипажей, вылетели на уничтожение гнезда предателей, сейчас скромно называемых «коллаборационистами». Гнездо это находилось в селении Локоть, некогда бывшим имением князя Михаила Романова. Кроме местной комендатуры и банка бургомистра Каминского, здесь находились штабы немецкой танковой дивизии и бригады, казармы для свежих немецких частей, прибывших на восточный фронт, на соседней станции Брасово - большое количество складов с боеприпасами, продовольствием и обмундированием.
Сложность этого задания состояла в том, что цель находилась глубоко в тылу врага и была хорошо охраняема, и к цели нужно было пробиваться, преодолевая жестокий заградительный огонь.
Из книги Андрея Герасимовича Рытова «Рыцари пятого океана»:
«Воздушные разведчики подтвердили, что на станции Брасово противник сосредоточил немалые силы. По схемам и фотопланшетам экипажи изучили наиболее важные объекты, подходы к ним, оценили противодействие, которое может оказать противник.
Удар был настолько неожиданным, что враг не сумел оказать серьезного противодействия ни с земли, ни в воздухе. С высоты тысяча шестьсот — тысяча восемьсот метров по сигналу ведущих девяток дивизия сбросила весь бомбовый груз.
На другой день из штаба 16-й воздушной армии нам сообщили о результатах бомбометания. В городе Локоть взрывы и пожары продолжались в течение нескольких часов. Разрушен бывший дворец князя Михаила, в котором размещался один из немецких штабов. Разбушевавшийся огонь проник в подвал, где хранились боеприпасы. Все это взлетело на воздух. Прямым попаданием бомбы разбило здание немецкой комендатуры, уничтожило помещения, в которых размещались гитлеровская воинская часть, подразделения власовцев из бригады Каминского и группа мадьяр, готовившихся к отправке на фронт. Не меньший урон противник понес и на станции Брасово. Уничтожен был воинский эшелон, подбито и сожжено несколько бронемашин и танков, убито более пятисот солдат и офицеров. Железнодорожный узел на несколько дней вышел из строя.»
Вернулись тогда, к счастью, все самолеты полка. Но тяжело ранен в руку был стрелок Иван Заикин – его привезли на аэродром уже без сознания, он вел пулеметный огонь до последнего. Позже он вернется в строй, собьёт самолет противника, будет еще раз ранен, награжден орденами Отечественной войны и Красной Звезды и с победой вернется домой.
Командование отметило наградами воздушных стрелков Тимофеева Б.Т., Самсыгина Н.М., Сивкова Б.В., штурманов Иванеева А.Л., лично сбившего «фокера», Захарчука П.А., Луц М.И., Ярошевича А.М, командира звена Алексеева Н.Н., летчика Великанова Е.В
В этот день, 5 мая 1943 года, Приказом Наркомата обороны
34-му скоростному бомбардировочному авиационному полку
«в целях закрепления памяти о героических подвигах,
как особо отличившемуся в Великой Отечественной войне
присвоено почетное наименование «Ташкентский».
Как отметил полк этот знаменательный день? Наверное, славно! Приказ о присвоении полку почетного звания зачитывали на торжественном построении с выносом полкового знамени. Теперь на красном шелковом полотнище золотым буквами было вышито слово «Ташкентский».
Фото № 45. Знамя полка. Из альбома 34 бап. Хранится в Музее авиации в Монино.
А с 6-го мая полк принимал участие в масштабной операции ВВС.
Чаще всего, говоря об операции 6-9 мая, вспоминают о массированном ударе нашей авиации по сети немецких аэродромов, когда на рассвете 6 мая в воздух поднялись одновременно 434 самолёта, атаковавшие 17 вражеских аэродромов. И при этом редко вспоминают о второй задаче этой операции, направленной на срыв железнодорожных перевозок и автомобильного движения противника.
3 бомбардировочному авиакорпусу, в подчинении которого находился наш полк, была поставлена задача сорвать железнодорожные перевозки противника в районе Трубчевска, Шостки, Конотопа, Ворожбы, а конкретно наши экипажи четыре дня подряд вылетали бомбить железнодорожную станцию Путивль – в этом деле они уже стали спецами. Приказ предписывал: «лучшими экипажами нарушить ж/д движение на ст. Путивль».
Об успешности этой операции историки спорят до сих пор. Но известно одно: в том числе исход проведенных боев заставил немецкое командование сдвинуть свою запланированную наступательную операцию «Цитадель», что дало возможность нашему командованию укрепить оборону и укомплектовать войска.
Эти два месяца для нашей армии были чрезвычайно важны, впереди было жаркое лето - Курская битва.
(продолжение будет!)
ЦИБУЛЬСКОГО Евгения Александровича и ЦИБУЛЬСКОГО Константина – за сведения о ст. батальонном комиссаре Цибульском А.Т. и за полковые фотографии военного периода.
ЦИБУЛЬСКОГО Дмитрия – за сведения о ст. батальонном комиссаре Цибульском А.Т., моральную поддержку и за материал по самолету СБ.
АНДРЕЕВА Дмитрия Константиновича – за сведения о своем отце техник-лейтенанте Андрееве К.В., за переданные фотографии военного периода и особенно за воспоминания, сохранившие атмосферу нелегкого военного времени и жизни 34 полка. Полностью воспоминания будут опубликованы позже.