13 авг 2023
Образовательный курс по Истории искусства
Глава 1 "ПЕРВОБЫТНОЕ ИСКУССТВО"
ИСКУССТВО НЕОЛИТА, МЕЛКАЯ ПЛАСТИКА И СКУЛЬПТУРАСхематизм, присущий живописи неолита, который сменил палеолитический реализм, проник и в мелкую пластику.
Вернемся к памятнику, коим мы иллюстрировали скульптуру мезолита (см. заметку от 24.04.2018). Это Шигирский торфяник, деревянный идол, происходящий как раз из слоя, который датируется эпохой либо неолита, либо энеолита. И, с одной стороны, мы наблюдаем близкие качества, напоминающие Шигирского идола. А с другой стороны, посмотрите, как работает и функционирует знаковое искусство. Вместо огромного изображения, представленного большим Шигирским идолом, мы наблюдаем изображение всего лишь высотой 43 см, в котором совместили личину, сократили тулово, показали ноги, но, сокращая, оставили самое главное – то, что будет напоминать антропоморфный образ, то, что будет иллюстрировать основные представления.
Еще один интересный вариант мелкой пластики – антропоморфные и зооморфные фигурки, вырезанные из кремния, как, например, эта фигурка из Нижегородской области. Интересны они тем, что позволяют видеть общие стилистические категории, потому что глядя на этот очень условный вариант, в котором едва обозначены части тела, мы тут же вспоминаем не только скульптуры эпохи неолита охотников и собирателей, но и эти же условные образы, присутствующие в писаницах.
То же самое будет касаться и передачи птиц и животных, ибо эта стилизация, свойственная эпохе неолита, пройдет через все варианты и все различные виды искусства вне зависимости от территории. Достаточно обратить внимание на стилизованные изображения птиц, где с помощью точно отобранного силуэта с точно отобранной линией тут же выдается не просто птица, но еще и возможность прочитать ее видовую принадлежность.
Особенной выразительностью и жизненной правдивостью отличаются деревянные сосуды и ложки в виде лебедей, гусей, болотной курочки. Чрезвычайно изящны отмеченные таким же внутренним ритмом многие образцы прикладного искусства, созданные в III и II тысячелетиях до н. э., ну, хотя бы эта ложка с головой лебедя из Горбуновского торфяника (Свердловская область), украшающая экспозицию Исторического музея в Москве. Сколько грации в изогнутой лебединой шее, и какая чарующая гармония во всем контуре этого маленького шедевра!
Деревянный ковш из Горбуновского торфяника близ Нижнего Тагила. Конец III- нач. II тыс. до н.э. Государственный исторический музей, Москва.
На поздних стадиях неолита прикладное искусство, связанное с предметами обихода или ритуала, оттесняет изобразительные формы творчества. Вместе с этими выдающимися по своей жизненной яркости памятниками в уральских торфяниках найдены и немногим им уступающие деревянные головы лося и медведя, служившие, вероятно, рукоятками орудий, а также и статуэтки лося. Эти изображения зверей и птиц отличаются от палеолитических памятников и, напротив, сближаются с рядом памятников неолита (как, например, шлифованные каменные топоры с головами животных) не только простотой формы, сохраняющей жизненную правдивость, но и органической связью скульптуры с предметом, имеющим утилитарное назначение.
Голова лосихи из рога, тоже обнаруженная в Приуральском торфянике, – прекрасный образец реалистической скульптуры этой эпохи.
Голова лосихи из рога, тоже обнаруженная в Приуральском торфянике, – прекрасный образец реалистической скульптуры этой эпохи.
Голова лосихи (рог из Шигирского торфяника в Свердловской области) III-II тыс. до н.э. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
От таких изображений животных резко отличаются схематично вытесанные антропоморфные идолы. Бросающиеся в глаза отличия примитивной трактовки человеческой фигуры от очень живой передачи животных не следует относить только за счет большей или меньшей талантливости исполнителя, а необходимо ставить в связь с культовым назначением подобных изображений. К этому времени укрепляются связи искусства с первобытной религией – анимизмом (одухотворением сил природы), культом предков и другими формами фантастического объяснения явлений окружающей жизни, которые накладывали на художественное творчество свою печать.
Первые образцы неолитической скульптуры связаны с погребальным культом и носят символический характер. Религиозные представления ближневосточного неолита, по-видимому, связаны с сохраняемыми головами и алебастровыми куколками, отголоски которых известны в иудейской мифологии как терафим или голем.
Первые образцы неолитической скульптуры связаны с погребальным культом и носят символический характер. Религиозные представления ближневосточного неолита, по-видимому, связаны с сохраняемыми головами и алебастровыми куколками, отголоски которых известны в иудейской мифологии как терафим или голем.
Антропоморфная статуя из Айн-Газаль. VII тыс. до н.э. Алебастр. Археологически музей Иордании, Амман
Традиция, связанная с появлением антропоморфного образа и очень специфического интереса, обнаружена в комплексе Айн-Газаль. Предполагается, что это могут быть статуи предков или даже статуи богов. Но сама техника исполнения – тростник, обмазанный алебастром, – не связана с тем, что эта статуя рассчитана на долговечное существование, плюс его местонахождение (тайники, расположенные под полом). При этом, так же как и в «Человеке из Урфы», радужки будут выделены битумом.
Среди найденных статуй – как полноростовые статуи, так и на отдельные бюсты, и в том числе и двухголовые статуи. При этом гендерные отличия не акцентированы.
Двухголовая антропоморфная статуя из Айн-Газаль. VII тыс. до н.э. Арехеологический музей Иордании, Амман
В городищах Иерихон и Чатал-Хююк (Анатолия, Турция) обнаружены многочисленные моделированные черепа людей и животных, украшенные перламутровыми инкрустациями и покрытые слоем глины, расписанным красной охрой. Черепа либо обмазываются, либо доделываются глиной и гипсом. Глаза инкрустируются ракушкой, опять же обводятся битумом.
Женская статуэтка с младнецем из Хаджилара. Теракота. Конец VIII – нач. VII тыс. до н.э. Высота 8,3 см. Музей анатолийских цивилизаций, Анкара
Большое значение приобретал культ Богини-Матери. Из городища Чатал-Хююк происходят первые такие изображения, сделанные из камня и глины. Скульптуры, изображающие женщин и связанные с культом материнства, встречаются как на Ближнем Востоке, так и в европейском ареале. Женские фигуры небольшого размера (до 23 см), связанные с культом плодородия, выполнены из глины и камня.
По сравнению с «палеолитическими Венерами» они весьма условны, а нередко и схематичны. Это обнаженные фигуры женщин (иногда — беременных) с преувеличенными объемами груди и бедер. Другие «скульптуры» представляют момент родов, при этом фигура помещена на высокое сиденье, фланкированное зооморфными фигурами. Именно в это время впервые появляется в мелкой пластике изображение матери с младенцем на руках. Мать изображена с пышными бедрами и грудью и схематичной головкой с маленькими щелевидными глазами на лице. Такой тип фигур обнаружен в городище Хаджилар (запад Турции).
По сравнению с «палеолитическими Венерами» они весьма условны, а нередко и схематичны. Это обнаженные фигуры женщин (иногда — беременных) с преувеличенными объемами груди и бедер. Другие «скульптуры» представляют момент родов, при этом фигура помещена на высокое сиденье, фланкированное зооморфными фигурами. Именно в это время впервые появляется в мелкой пластике изображение матери с младенцем на руках. Мать изображена с пышными бедрами и грудью и схематичной головкой с маленькими щелевидными глазами на лице. Такой тип фигур обнаружен в городище Хаджилар (запад Турции).
Женская статуэтка с леопардом из Хаджилара. VIII-VII тыс. до н.э. Терактота. Музей анатолийских цивилизаций, Анкара
Женщина, сидящая на троне; рожающая женщина; женщина, лежащая на боку, на животе; женщина в объятиях юного бога растительности — образ вечно воспроизводящей, рождающей и питающей основы мира дан не только в возвышенных материнских формах, но и в формах священного брака, в формах сплетающихся, соединяющихся, оплодотворяющих и оплодотворяемых мировых начал, роднящих эти первые символы природного культа с будущими вегетативными религиями Передней Азии и Эгеиды" (Лаевская Э. Л. Мир мегалитов и мир керамики).
Тема плодородия иллюстрируется и тем, что женское существо может одновременно и усмирять хищника, этого маленького леопарда, и держать детеныша, что приводит ряд исследователей к определенному выводу: мы наблюдаем сложение, появление, как назвала ее археолог Мария Гимбутас, этой великой цивилизации богини-матери, охватившей Левантийский, Малазийский регионы, а затем через Балканы распространившейся на территорию Греции, Болгарии и другие территории.
Однако, чем больше мы рассматриваем эти образы, тем больше мы попадаем в огромное пространство вопросов, ибо даже в рамках того же Хаджилара мы видим, насколько будет сложна и неоднозначна традиция производства этих антропоморфных образов, поскольку далее, по мере развития этой культуры, мы наблюдаем увеличение размеров статуэток. То, что мы соотносим с так называемым Хаджиларом II – а это уже слои, которые будут соотноситься с конечными этапами развития этого поселения, – дает нам более крупные образы, менее натуралистичные, с применением активной раскраски, хотя и слои, соотносимые с концом VIII тысячелетия, и поздние слои, соотносимые с концом VII – началом VI тысячелетия, будут обладать рядом очень интересных особенностей. Их мы будем связывать с передачей черт лица: вытянутые формы лица и снова акцент на глаза, пусть и не с помощью применения тех компонентов, которые мы наблюдали в памятниках, выполненных ранее, но хотя бы выделенные формой.
Однако, чем больше мы рассматриваем эти образы, тем больше мы попадаем в огромное пространство вопросов, ибо даже в рамках того же Хаджилара мы видим, насколько будет сложна и неоднозначна традиция производства этих антропоморфных образов, поскольку далее, по мере развития этой культуры, мы наблюдаем увеличение размеров статуэток. То, что мы соотносим с так называемым Хаджиларом II – а это уже слои, которые будут соотноситься с конечными этапами развития этого поселения, – дает нам более крупные образы, менее натуралистичные, с применением активной раскраски, хотя и слои, соотносимые с концом VIII тысячелетия, и поздние слои, соотносимые с концом VII – началом VI тысячелетия, будут обладать рядом очень интересных особенностей. Их мы будем связывать с передачей черт лица: вытянутые формы лица и снова акцент на глаза, пусть и не с помощью применения тех компонентов, которые мы наблюдали в памятниках, выполненных ранее, но хотя бы выделенные формой.
Сидящая богиня на троне из Чатал-Хююка интересна тем, что, с одной стороны, мы имеем повторение тех формальных решений, которые будут напоминать традицию верхнепалеолитических Венер. А, с другой стороны, с самого начала здесь присутствует существенное различие. Это женское существо облокачивается на животных, видовую принадлежность которых исследователи до сих пор пытаются расшифровать, узнавая в них либо львов, либо леопардов. Появление этого интересного изобразительного мотива важно хотя бы с точки зрения того, что мы соотносим это изображение, появившееся еще в середине VIII тысячелетия, с формированием важных иконографических схем, с которыми потом будет связана традиция репрезентации женского божества. Собственно, как полагают исследователи, богиню, сидящую на троне, из Чатал-Хююка можно соотнести с одним из первых вариантов той иконографической схемы, которая будет очень популярна в дальнейшем при показе женского божества, – схемы, которая получит название Πότνια Θηρῶν (Potnia Theron), «Владычица зверей».
Богиня, сидяща на троне из Чатал-Хююка. Ок. 7400-5900 л. до н.э. Терракота. Музей анатолийских цивилизаций, Анкара
Достаточно часто, на что и обратил внимание археолог Жак Ковен, эта пластика будет предполагать не только выделение черт лица, что будет присутствовать в этих очень условных женских статуэтках, но еще и особенность жеста. Возможно, действительно, мы с вами наблюдаем сложение какой-то новой иконографии.
Традиция пластики не исключала и использования образов зооморфных. Изготавливаются маленькие вотивные статуэтки, фигуративные сосуды, связанные с показом тех животных, которые теперь также будут важны для земледельческого цикла, как, например, сосуд в виде свиньи из Хаджилара. Свинья, которая постепенно становится важным для земледельца образом, выступает, как и кошка, очень важным знаком, свидетельством появления оседлых, долговременно существующих на одном месте культур.
Традиция пластики не исключала и использования образов зооморфных. Изготавливаются маленькие вотивные статуэтки, фигуративные сосуды, связанные с показом тех животных, которые теперь также будут важны для земледельческого цикла, как, например, сосуд в виде свиньи из Хаджилара. Свинья, которая постепенно становится важным для земледельца образом, выступает, как и кошка, очень важным знаком, свидетельством появления оседлых, долговременно существующих на одном месте культур.
Эта часть художественных продукций будет напрямую взаимодействовать с традицией, которая будет представлена в культуре ранних земледельцев Европы. Дело в том, что в начале VII тысячелетия до н.э. начинается движение анатолийских культур на Балканы, что и дает нам такие интересные культуры, как Сескло и Ниа-Никомедия на территории Греции. При рассмотрении пластики ранних земледельцев, возникают вопросы: это иллюстрация, или явление определенного стадиального развития, или же результаты заимствования?
Женская статуэтка. Культура Секло. Фессалия. 5300-33 00 л. до н.э. Нац. археологический музей, Афины
В мелкой пластике культуры Сескло, памятниках, которые могут быть изготовлены и из глины, столь популярного материала для земледельцев, и из мрамора, обращает внимание ряд повторяемых приемов. Это и специфика передачи формы, это и жест, близкий к анатолийским памятникам, за исключением следующего. Для той же культуры Сескло не является столь важной передача черт лица. Они становятся крайне условными, не столь проработанными, как в анатолийских памятниках. Что это: результат редукции или же решение крайне самостоятельное, свойственное только этой территории?
Статуэтка сидящей женщины с младенцем. Теракота. Культура Секло. 4800-4500 л. до н.э. Нац. археологический музей Афины
Знаменитая статуэтка сидящей женщины с младенцем – уже знакомая тема, связанная с передачей сюжета, которая наблюдается в хаджиларской пластике. Обращает внимание, что культура Хаджилар синхронна культуре Сескло. И. вполне возможно, что эти близкие образы – как импульсы, связанные с распрост некой одной общей идеи, переработанной на разных территориях по-своему. Но то, что эти образы появляются на разных территориях, свидетельствует о том, насколько они важны для мировосприятия и общества ранних земледельцев.
В VI тысячелетии до н.э. еще одно движение, еще один приход анатолийских культур на территорию Европы дает очень любопытную культуру под названием культура Винча (Сербия). При несомненном сходстве с рассмотренными памятниками, в том числе и заджиларовскими вариантами, можно отметить и свои особенности. Во-первых, скульптурные изображения упрощены до формы треугольников. Особенно акцентированы голова и отдельные части тела, в некоторых местах сделаны отверстия для прикрепления каких-то дополнительных элементов. Отдельные детали вырезаны в виде рельефа, обрисовывающего контуры глаз или пальцев конечностей.
В VI тысячелетии до н.э. еще одно движение, еще один приход анатолийских культур на территорию Европы дает очень любопытную культуру под названием культура Винча (Сербия). При несомненном сходстве с рассмотренными памятниками, в том числе и заджиларовскими вариантами, можно отметить и свои особенности. Во-первых, скульптурные изображения упрощены до формы треугольников. Особенно акцентированы голова и отдельные части тела, в некоторых местах сделаны отверстия для прикрепления каких-то дополнительных элементов. Отдельные детали вырезаны в виде рельефа, обрисовывающего контуры глаз или пальцев конечностей.
Во-вторых, это орнамент, способ его нанесения. Говоря об орнаменте, следует упомянуть, что расшифровка этого, казалось бы, очень легко читаемого элемента до сих пор не дает исследователям какую-то твердо устоявшуюся точку зрения. Кто-то полагает, что это, прежде всего, знаки земледельческого культа, как, например, использование ромба на уровне женского лона, кто-то полагает, что в этой орнаментике следует видеть крайне условную, но важную передачу одежды, и т.д. Однако этот легкий, понятный орнаментальный язык до сих пор не поддается дешифровке.
Изображение богини на троне для культуры Винча становится достаточно популярным. Мы видим, как эта тема постоянно повторяется, возобновляется, давая свои собственные отдельные варианты, например, создавая образы, черты лица которых уже мало будут напоминать антропоморфные. В результате этого создаются миксоморфные существа, сочетающие в себе и знакомый сюжет, связанный с антропоморфными изображениями, и добавления зооморфных мотивов.
Изображение богини на троне для культуры Винча становится достаточно популярным. Мы видим, как эта тема постоянно повторяется, возобновляется, давая свои собственные отдельные варианты, например, создавая образы, черты лица которых уже мало будут напоминать антропоморфные. В результате этого создаются миксоморфные существа, сочетающие в себе и знакомый сюжет, связанный с антропоморфными изображениями, и добавления зооморфных мотивов.
Скорее всего, при анализе или при попытках догадаться, что оставили нам древние земледельцы, необходимо брать целый комплекс, весь спектр изображений, включающих в себя и зооморфную, и антропоморфную пластику, и так называемые алтарики, и так называемые стулья. Возмможно, для раннего земледельца эти разделяемые нами достаточно механически образы представляли единый важный мир сакрального театра.
Продолжение следует. Предыдущие и последующие заметки Курса по истории искусства см. по тегам #ПервобытноеИскусство
#ИсторияИскусства
Продолжение следует. Предыдущие и последующие заметки Курса по истории искусства см. по тегам #ПервобытноеИскусство
#ИсторияИскусства
Ничтожный физический вес РАССКАЗЫВАЮЩЕГО слова позволяет строить сложные модели мира.
Но не обладая сочностью, вкусом и ароматом натуральных продуктов, "живое" слово, для убедительности, интонируется жестами, мимикой, силой и тембром голоса.
Искусство - это "живое" дыхание смыслов, которыми нагружена наука, философия, утилитарная деятельность и быт.
Стимулом бытования искусства, как самостоятельной деятельности, является древний инстинкт игры, позволяющий приобретать навыки жизни без фатальных рисков реальных коллизий.