На рубеже XIX—XX веков Фриц Крейслер был одним из самых известных скрипачей мира, и по сегодняшний день он считается одним из лучших мастеров игры на скрипке.
Создатель совершенно нового, оригинального стиля игры, он оказал влияние буквально на всех своих современников. Мимо него не прошли ни Хейфец, ни Тибо, ни Энеску, ни Ойстрах, многому «научившийся» у великого австрийского скрипача в пору формирования своего таланта. Игре Крейслера удивлялись, ей подражали, ее изучали, анализируя мельчайшие детали; перед ним преклонялись величайшие музыканты. Он пользовался непререкаемым авторитетом до конца жизни. В 1937 году, когда Крейслеру было 62 года, его услышал в Брюсселе Ойстрах. Он писал: «На меня игра Крейслера произвела незабываемое впечатление. В первую же минуту, при первых же звуках его неповторимого смычка я почувствовал всю силу и обаяние этого замечательного музыканта». Оценивая музыкальный мир 30-х годов, Рахманинов писал: «Лучшим скрипачом считается Крейслер. За ним идет Яша Хейфец, или рядом с ним». С Крейслером у Рахманинова был постоянный ансамбль в течение многих лет.
Фриц Крейслер - "Венское каприччио"
Фриц Крейслер - "Прекрасный розмарин"
Крейслер Фриц - Радость любви
Фриц Крейслер родился 2 февраля 1875 года в Вене в семье врача, где часто музицировали, а по субботам регулярно играли квартеты. Мальчик, захваченный звуками, слушал их не отрываясь. При этом он натягивал на коробки из-под сигар шнурки ботинок и имитировал играющих. Крейслер рассказывал: «Однажды, когда мне было три с половиной года, я находился рядом с отцом во время исполнения штрейх-квартета Моцарта, который начинается с нот ре, си-бемоль, соль. – Почему ты знаешь, что нужно играть эти три ноты, – спросил я у него. Он взял лист бумаги, начертил пять линеек и терпеливо объяснял мне, что означает каждая нота, помещенная на или между той или иной линейкой». В четыре года, заполучив настоящую скрипку, Фриц самостоятельно подобрал на ней национальный австрийский гимн. Тогда отец стал давать ему уроки музыки.
Молодой Фриц Крейслер. Изображение с обложки книги Луи П. Лохнера «Фриц Крейслер».
В 1882 году вундеркинда приняли в Венскую консерваторию в класс Иосифа Гельмесбергера. Крейслер писал в журнале Musical Courier в апреле 1908 года: «По этому поводу друзья преподнесли мне скрипку половинного размера, нежную и мелодичную, очень старой марки. Я не совсем был доволен ею, так как думал, что, учась в консерватории, мог бы иметь, по крайней мере, трехчетвертную скрипку…». Гельмесбергер был хорошим педагогом и дал своему питомцу солидную техническую базу. В первый же год пребывания в консерватории семилетний Фриц впервые выступил публично в концерте певицы Карлотты Патти. В десятилетнем возрасте Крейслер окончил с золотой медалью Венскую консерваторию. Завершил свое музыкальное образование скрипач в Парижской консерватории, где занимался под руководством Л. Массара, учителя Г. Венявского, завоевав в 1887 году гран-при. Главную премию Фриц получил, соревнуясь с 40 скрипачами, каждый из которых был старше его на десять и более лет.
Дворжак `Юмореска` op. 101 No. 7 Фриц Крейслер (скрипка) with pianist Franz Rupp.
Kreisler plays Dvořák Humoresque
По предложению американского менеджера Эдмонда Стентона в 1888–1889 годы Крейслер гастролировал в США вместе с пианистом Морицем Розенталем. 9 января 1888 года музыкант дебютировал в Бостоне. Это был первый концерт, с которого фактически началась его карьера концертирующего скрипача. Вернувшись на родину, Крейслер на несколько лет оставил занятия музыкой, долгое время колебался, что выбрать: профессию врача или военного, не решаясь окончательно посвятить себя артистической деятельности. Славу Крейслеру принесли концерты в Берлине в 1899 году, после чего он стал часто гастролировать. «Путь к славе оказался нелегким», – пишет Л.Н. Раабен. Своеобразная манера исполнения Крейслера, который играет столь отлично от других скрипачей, удивляет и настораживает консервативную венскую публику. Отчаявшись, он даже делает попытку поступить в оркестр Венской королевской оперы, но и туда его не принимают якобы из-за отсутствия чувства ритма.
Известность приходит только после концертов 1899 года. Приехав в Берлин, Крейслер неожиданно для себя выступил с триумфальным успехом. Сам великий Иоахим был в восторге от его свежего и необычного таланта. О Крейслере заговорили как об интереснейшем скрипаче эпохи. В 1900 году его пригласили в Америку, а поездка в мае 1902 года в Англию закрепила его популярность и в Европе.
Крейслер, Гарольд Бауэр, Пабло Казальс и Вальтер Дамрош в Карнеги-Холле. 13 марта 1917 года
Во время концертного тура по Соединенным Штатам в 1901 году Крейслер познакомился с Гарриет Лайз – замечательной, умной, обаятельной, чуткой женщине, разведенной уроженкой Нью-Йорка, которая была выпускницей Vassar и дочерью немецко-американского торговца табаком. Они сразу полюбили друг друга и поженились год спустя, хотя они повторили церемонию еще три раза из-за юридических тонкостей. У них не было детей, и Харриет посвятила свою жизнь его карьере. Она оставалась его преданнейшим другом всю жизнь, разделяя взгляды мужа и гордясь им. Они были женаты 60 лет, до его смерти в 1962 году.
Фриц Крейслер с женой
С начала века и по 1941 год скрипач неоднократно посещал Америку и регулярно ездил по Европе. Когда началась Первая мировая война, супруги Крейслер отдыхали в Швейцарии. Музыкант поспешил в Вену, где его зачислили лейтенантом в действующую армию. В сентябре 1914 года Крейслер был ранен и демобилизовался. Он уехал в Соединенные Штаты.
Особенно широкий размах его исполнительская и композиторская деятельность приняла после Первой мировой войны. В 1923 году Крейслер совершил поездку на Восток, посетив Японию, Корею, Китай. В 1925 году он отправился в Австралию и Новую Зеландию, а оттуда в Гонолулу.
Крейслер был ярым антифашистом. Когда Австрия была насильственно присоединена к фашистскому рейху, он перешел во французское подданство. Во время Второй мировой войны Крейслер жил в США. В этот период он продолжал концертировать, хотя годы уже давали о себе знать. 27 апреля 1941 года, переходя улицу в Нью-Йорке, он попал под грузовой автомобиль. Он получил тяжелые повреждения и в течение нескольких дней состояние его считали безнадежным. Но спустя месяц врачи уже не сомневались, что жизни музыканта ничего не грозит. К счастью, его организм справился с болезнью, и в 1942 году Крейслер смог вернуться к концертной деятельности. Последние его выступления состоялись в 1949 году. Однако еще долгое время после ухода с эстрады скрипач был в центре внимания музыкального мира.
В историю музыки Крейслер вошел не только как исполнитель, но и как оригинальный композитор. Основная часть его творческого наследия – серии миниатюр (около 45 пьес). Среди его больших сочинений – два смычковых квартета и две оперетты: «Яблоневый цвет» и «Зизи». Первая сочинена в 1917 году, вторая – в 1932. Неожиданно в феврале 1935 года Крейслер признался, что опубликованные им в 1905–1910 годах «Классические рукописи» пьесы для скрипки и фортепиано, изданные как обработки сочинений Куперена, Франкера, Пуньяни, Боккерини и других композиторов XVII–XVIII веков, в действительности являются его собственными композициями.
«Заявление это произвело сенсацию», – пишет И.М. Ямпольский. Покорив публику изящными и грациозными пьесами, воскресив своими транскрипциями имена мастеров старинной итальянской и французской музыки, Крейслер с веселым простодушием признавался теперь, что пьесы эти написаны им самим. Любители музыки посмеивались, узнав, как ловко были обмануты критики, в течение многих лет не раз отмечавшие удивительную стильность обработок Крейслера, его точное следование тексту подлинников. Но, конечно, имя музыканта вошло в историю отнюдь не благодаря этой мистификации.
В 1905 году Фриц Крейслер опубликовал сочинение "Прелюдия и Аллегро" как переложение для скрипки забытого произведения Гаэтано Пуньяни. "Прелюдия и Аллегро" быстро стало едва ли не самым популярным и исполняемым произведением "пера" Крейслера и сохраняет популярность в наше время. Спустя 30 лет Крейслер признался, что никакого отношения к Пуньяни это сочинение не имеет, но имя малоизвестного итальянца осталось увековеченным в названии.
Фриц Крейслер Прелюдия и Аллегро в стиле Пуньяни (1910) исп. британская скрипачка Тасмин Литтл и австралийский пианист Пирс Лэйн
Fritz Kreisler - Prelude and Allegro in the style of Gaetano Pugnani
Фриц Крейслер был поэтом звуков и одним из величайших колористов, создавшим свой неповторимый индивидуальный стиль исполнения. Он обогатил скрипичную игру собственными выразительными и техническими приемами, дал новое творческое истолкование многим классическим произведениям. Этим он способствовал формированию современного исполнительского стиля. Многое из того, что привлекало в игре мастеров более позднего времени, впервые прозвучало именно у Крейслера. Необычайная певучесть тона, острота и грация в применении динамических оттенков, своеобразное акцентирование, свободное использование рубато, наконец, декламационная приподнятость исполнения – таковы были отличительные черты искусства Крейслера.
Крейслер - Вальс "Муки любви" в исполнении автора.
В 1937 году в Брюсселе молодой скрипач Давид Ойстрах принимал участие в конкурсе имени Изаи. Тогда он впервые услышал и увидел Крейслера – артиста, вызывавшего у него бесконечное восхищение. «Еще за несколько дней до концерта Крейслера я слышал самые разноречивые мнения об этом выдающемся скрипаче современности. Некоторые высказывали соображения, что в связи с преклонным возрастом (Крейслеру было 62 года) он утратил свой блеск, другие говорили, что это неверно… На меня игра Крейслера произвела незабываемое впечатление. В первую же минуту, при первых звуках его неповторимого смычка я почувствовал всю необычайную силу и обаяние этого замечательного музыканта. Группа советских скрипачей имела возможность послушать Фрица Крейслера еще до концерта. Мы были приглашены на репетицию, которая состоялась во Дворце искусств днем 5 апреля. Крейслер производит исключительно благоприятное впечатление не только своей игрой, но и манерой обращения. Во время репетиции он часто посматривал на нас, молодых музыкантов, словно интересуясь впечатлением, которое производит его игра. Репетиция закончилась. Мы дружески беседуем с Крейслером. Он подробно расспрашивает нас о советской музыке, о Москве, о том, что мы играли на конкурсе. Крейслер заинтересовался, когда узнал, что Лиза Гилельс исполняла во время третьего тура конкурса концерт Паганини с оркестром. Оказывается, он написал недавно каденцию к сделанной им обработке концерта Паганини и тут же выразил желание познакомить нас с ней. Каденция еще не издана, а рукописного экземпляра у Крейслера не оказалось. Тогда он решил играть наизусть. Мы снова превратились в слух. Крейслер играл превосходно… Вечером мы опять слушали Крейслера. Концертный зал был переполнен. Никогда я не был свидетелем такого выдающегося успеха скрипача». – писал Ойстрах из столицы Бельгии.
Искусство Крейслера-композитора и исполнителя сложилось из слияния венской и французской музыкальных культур, давшего действительно нечто покоряюще своеобразное. Раабен пишет: «От французского искусства Крейслер заимствовал многие скрипичные приемы, в частности вибрато. Вибрации он придал чувственную пряность, не характерную для французов». Вибрато, применяемое не только в кантилене, но и в пассажах, стало одним из отличительных признаков его исполнительского стиля… Для скрипачей немецкой школы было характерно осторожное отношение к вибрации, которой они пользовались весьма умеренно. И то, что Крейслер стал окрашивать ею не только кантилену, но и подвижную фактуру, противоречило эстетическим канонам академического искусства XIX века.
По штриховым приемам и звукоизвлечению Крейслер отличался от всех скрипачей. Он играл удаленным от подставки смычком, ближе к грифу, короткими, но плотными штрихами; обильно пользовался портаменто, насыщая кантилену акцентами-вздохами или отделяя с помощью портаментирования один звук от другого мягкими цезурами. Акценты в правой руке часто сопровождались акцентами в левой путем вибрационного толчка. В результате создавалась терпкая, чувственная кантилена мягкого матового тембра. Еще одну особенность творческой манеры скрипача отмечает К. Флеш: «Во владении смычком Крейслер сознательно разошелся со своими современниками. До него существовал незыблемый принцип неизменно стремиться к использованию всей длины смычка… Принцип этот вряд ли правилен, хотя бы потому, что техническое выполнение „грациозного“ и „изящного“ требует предельного ограничения длины смычка. Так или иначе, пример Крейслера показывает, что грациозность и интенсивность не связаны с использованием всего смычка. Он применял крайний верхний конец смычка только в исключительных случаях. Крейслер объяснял эту присущую ему особенность смычковой техники тем, что у него слишком короткие руки; в то же время использование нижней части смычка беспокоило его в связи с возможностью в этом случае испортить эсы скрипки. Эта экономия уравновешивалась характерным для него сильным нажимом смычка с акцентировкой, которая, в свою очередь, регулировалась чрезвычайно напряженной вибрацией». Фриц КРЕЙСЛЕР играет Ж. Массне "РАЗМЫШЛЕНИЕ" из оперы "Таис" The 1928 Victor Recordings
Пеншерль так описывает свои впечатления от концерта австрийского скрипача: «Крейслер показался мне Колоссом. Он вызывал всегда экстраординарное впечатление мощи широким торсом, атлетической шеей метателя тяжестей, лицом с чертами достаточно примечательными, увенчанным густой шевелюрой, подстриженной ежиком. При лучшем рассмотрении теплота взгляда изменяла то, что по первому взгляду могло показаться суровым. Пока оркестр играл вступление, он стоял как на карауле: руки по швам, скрипка почти у земли, зацепленная за завиток указательным пальцем левой руки. В момент вступления он поднимал ее, словно кокетничая, в самую последнюю секунду, чтобы поместить на плечо жестом, столь стремительным, что инструмент казался подхваченным подбородком и ключицей».
Абсолютные противоположности скрипач Фриц Крейслер и пианист Сергей Рахманинов по счастливому стечению обстоятельств встретились в 20-х годах ХХ-го века и неожиданно стали играть в дуэте... Соломон Волков: Эта пара была — нарочно не придумаешь, потому что Рахманинов был человеком угрюмым, педантичным, много занимался... Крейслер же слыл любителем казино и игорных клубов, куда Рахманинов – «ни ногой». Крейслер мог неделями не играть на скрипке, но при этом, когда выходил на сцену, его шарм был столь велик, что никто не мог и подумать, что человек перед выступлением не занимался… Рахманинов никогда не позволял себе ничего подобного. Словом, в лице Рахманинова Крейслер встретил большого врага своего нежелания репетировать. В 1928 г. оба они сделали несколько совместных записей, – но каковó это им далось!.. Крейслер после каждой пробы восклицал: «Замечательно вышло! Я ухожу!». Рахманинов тут же его останавливал: «Нет-нет, так дело не пойдёт. Ещё раз, пожалуйста». Крейслер умудрялся как-то выскальзывать, и однажды Рахманинов, разозлившись, выпалил: «Наш Фриц — как блоха, его никак не прижмёшь!». Однако, результаты их сотрудничества стали уникальными; несколько записей, – не только знаменитых, но и непревзойдённых, – дошли до наших дней... Фриц Крейслер и Сергей Рахманинов виртуозно исполняют сонаты Бетховена, Шуберта и Грига.
F Kreisler & S Rachmaninoff playing Sonatas
Крейслер отличался прекрасным чувством юмора. Вот что рассказал скрипач М. Эльман: «Однажды, я спросил его, какой из скрипачей, слышанных им, произвел на него самое сильное впечатление. Крейслер ответил не задумываясь: «Венявский»! Он со слезами на глазах тут же стал ярко описывать его игру, причем так, что и у меня навернулись слезы. Когда, вернувшись домой, я заглянул в словарь Гроува, то убедился, что Венявский умер, когда Крейслеру было всего пять лет». Музыкант был очень добр и щедр. Большую часть своего состояния он раздавал на благотворительные цели. Так, после Первой мировой войны он заботился о 43 сиротах своих товарищей-соратников; приехав в Берлин в 1924 году, Крейслер пригласил на рождественский праздник 60 самых бедных детей. Явилось 85. «Мои дела идут хорошо!» – воскликнул он, хлопнув в ладоши.
Его заботу о людях полностью разделяла жена. По окончании второй мировой войны Крейслер послал из Америки в Европу кипы продовольствия. Часть тюков была украдена. Когда об этом сообщили Гарриет Крейслер, она осталась весьма спокойной: ведь все равно даже тот, кто украл, сделал это, по ее мнению, чтобы прокормить свою семью.
Уже будучи старым человеком, накануне ухода с эстрады, то есть когда уже трудно было рассчитывать на пополнение своего капитала, он продал собиравшуюся им с любовью в течение всей жизни ценнейшую библиотеку манускриптов и различных реликвий за 120 тысяч 372 доллара и разделил эти деньги между двумя благотворительными американскими организациями. Близким он помогал постоянно, а его отношение к коллегам можно назвать поистине рыцарским. Когда Жозеф Сегети приехал первый раз в США в 1925 году, то был несказанно удивлен благожелательным отношением публики. Оказывается, что до его прибытия Крейслер опубликовал статью, в которой представил его как лучшего скрипача, приезжающего из-за границы.
Он был очень прост, любил простоту в других и совершенно не чуждался простого народа. Он страстно желал, чтобы его искусство доходило до всех. Однажды, рассказывает Лохнер, в одном из английских портов Крейслер высадился с парохода, чтобы продолжать свое путешествие на поезде. Ждать пришлось долго, и он решил, что хорошо убьет время, если даст маленький концерт. В холодном и печальном помещении вокзала Крейслер вынул из футляра скрипку и сыграл для таможенников, угольщиков, докеров. Закончив, он выразил надежду, что его искусство им понравилось.
Благожелательность Крейслера по отношению к молодым скрипачам можно сравнить только с благожелательностью Тибо. Крейслер искренно восхищался успехами молодого поколения скрипачей, считал, что многие из них достигли если не гения, то мастерства Паганини. Впрочем его восхищение, как правило, относилось лишь к технике: «Они способны легко играть все, что написано самого трудного для инструмента, и это большое достижение в истории инструментальной музыки. Но с точки зрения интерпретаторского гения и той таинственной силы, которая является радиоактивностью великого исполнителя, то в этом отношении наш век не очень отличается от других веков».
Крейслер не раз бывал и в России, где тесная дружба связывала его со многими русскими музыкантами: Сафоновым, Рахманиновым, Кусевицким, Конюсом и другими.
Фриц Крейслер владел несколькими антикварными скрипками, созданными известными скрипичными мастерами (среди которых Антонио Страдивари, Пьетро и Джузеппе Гварнери, Карло Бергонци), большинство из которых, в конечном итоге, стали носить его имя.
Крейслер долгое время играл на скрипке Гварнери «Дель-Джезу», однако был вынужден в1952 году передать её в дар Библиотеке Конгресса в обмен на урегулирование его налоговой задолженности с налоговой службой США. После этого скрипач на протяжении более десяти лет использовал в качестве первой скрипки инструмент работы Карло Бергонци; в качестве второго инструмента Фриц Крейслер нередко использовал скрипку Жана Батиста Вийома (1860 года).
Последнее публичное выступление Крейслера состоялось 1 ноября 1947 в Карнеги-холле. В течение последующих нескольких лет он ещё выступал на телевидении, но вскоре решил окончательно завершить карьеру музыканта из-за прогрессирующей слепоты и глухоты (последствий автокатастрофы). Свою уникальную коллекцию скрипок XVIII века Крейслер продал, оставив себе единственный инструмент работы Жана Вийома 1860 года.
Последние годы жизни скрипач провёл в Нью-Йорке. В последние годы жизни он страдал не только от некоторой потери слуха, но и от ухудшения зрения из-за катаракты.
Незадолго до смерти маэстро (он умер 29 января 1962 года) в Нью-Йорке его посетил Ойстрах. «У меня было непреодолимое желание увидеть великого артиста, побеседовать с ним. Он уже плохо слышал и плохо видел. Крейслер был растроган, узнав из привезенной мной афиши о том, что в Москве его 85-летний юбилей был отмечен торжественным концертом в консерватории, с программой, целиком состоявшей из его произведений в исполнении студентов моего класса. – Меня забыли. Я уже принадлежу прошлому, – сказал Крейслер. Конечно же, он скромничал. Никто его не забыл. Почти полувековая творческая деятельность выдающегося музыканта оставила глубокий след, войдя в историю скрипичного искусства, как эпоха Крейслера». Крейслер умер от болезни сердца, усугубленной старостью, в Нью-Йорке в 1962 году. Он был похоронен в частном мавзолее на кладбище Вудлон, Бронкс, Нью-Йорк.
Крейслер унаследовал от XIX века щедрость сердца, романтическую веру в людей, в высокие идеалы. В его искусстве, как хорошо сказал Пеншерль, были благородство и убеждающий шарм, латинская ясность и обычная венская сентиментальность. Конечно, в сочинениях и исполнительстве Крейслера многое уже не отвечало эстетическим требованиям современности. Многое принадлежало прошлому. Но нельзя забывать, что его искусство составило целую эпоху в истории мировой скрипичной культуры. Вот почему известие о его кончине 29 января 1962 года повергло в глубокую печаль музыкантов всего мира. Из жизни ушел великий художник и великий человек, память о котором останется в веках. #ЗнаменитыеИсполнители
АРТ ЛАБИРИНТЫ истории
:Ludmila Ladik
На рубеже XIX—XX веков Фриц Крейслер был одним из самых известных скрипачей мира, и по сегодняшний день он считается одним из лучших мастеров игры на скрипке.
Создатель совершенно нового, оригинального стиля игры, он оказал влияние буквально на всех своих современников. Мимо него не прошли ни Хейфец, ни Тибо, ни Энеску, ни Ойстрах, многому «научившийся» у великого австрийского скрипача в пору формирования своего таланта. Игре Крейслера удивлялись, ей подражали, ее изучали, анализируя мельчайшие детали; перед ним преклонялись величайшие музыканты. Он пользовался непререкаемым авторитетом до конца жизни.
В 1937 году, когда Крейслеру было 62 года, его услышал в Брюсселе Ойстрах. Он писал:
«На меня игра Крейслера произвела незабываемое впечатление. В первую же минуту, при первых же звуках его неповторимого смычка я почувствовал всю силу и обаяние этого замечательного музыканта».
Оценивая музыкальный мир 30-х годов, Рахманинов писал:
«Лучшим скрипачом считается Крейслер. За ним идет Яша Хейфец, или рядом с ним».
С Крейслером у Рахманинова был постоянный ансамбль в течение многих лет.
«Однажды, когда мне было три с половиной года, я находился рядом с отцом во время исполнения штрейх-квартета Моцарта, который начинается с нот ре, си-бемоль, соль.
– Почему ты знаешь, что нужно играть эти три ноты, – спросил я у него. Он взял лист бумаги, начертил пять линеек и терпеливо объяснял мне, что означает каждая нота, помещенная на или между той или иной линейкой».
В четыре года, заполучив настоящую скрипку, Фриц самостоятельно подобрал на ней национальный австрийский гимн. Тогда отец стал давать ему уроки музыки.
«По этому поводу друзья преподнесли мне скрипку половинного размера, нежную и мелодичную, очень старой марки. Я не совсем был доволен ею, так как думал, что, учась в консерватории, мог бы иметь, по крайней мере, трехчетвертную скрипку…».
Гельмесбергер был хорошим педагогом и дал своему питомцу солидную техническую базу. В первый же год пребывания в консерватории семилетний Фриц впервые выступил публично в концерте певицы Карлотты Патти. В десятилетнем возрасте Крейслер окончил с золотой медалью Венскую консерваторию. Завершил свое музыкальное образование скрипач в Парижской консерватории, где занимался под руководством Л. Массара, учителя Г. Венявского, завоевав в 1887 году гран-при. Главную премию Фриц получил, соревнуясь с 40 скрипачами, каждый из которых был старше его на десять и более лет.
Дворжак `Юмореска` op. 101 No. 7 Фриц Крейслер (скрипка) with pianist Franz Rupp.
Известность приходит только после концертов 1899 года. Приехав в Берлин, Крейслер неожиданно для себя выступил с триумфальным успехом. Сам великий Иоахим был в восторге от его свежего и необычного таланта. О Крейслере заговорили как об интереснейшем скрипаче эпохи. В 1900 году его пригласили в Америку, а поездка в мае 1902 года в Англию закрепила его популярность и в Европе.
Особенно широкий размах его исполнительская и композиторская деятельность приняла после Первой мировой войны. В 1923 году Крейслер совершил поездку на Восток, посетив Японию, Корею, Китай. В 1925 году он отправился в Австралию и Новую Зеландию, а оттуда в Гонолулу.
«Заявление это произвело сенсацию», – пишет И.М. Ямпольский. Покорив публику изящными и грациозными пьесами, воскресив своими транскрипциями имена мастеров старинной итальянской и французской музыки, Крейслер с веселым простодушием признавался теперь, что пьесы эти написаны им самим. Любители музыки посмеивались, узнав, как ловко были обмануты критики, в течение многих лет не раз отмечавшие удивительную стильность обработок Крейслера, его точное следование тексту подлинников. Но, конечно, имя музыканта вошло в историю отнюдь не благодаря этой мистификации.
В 1905 году Фриц Крейслер опубликовал сочинение "Прелюдия и Аллегро" как переложение для скрипки забытого произведения Гаэтано Пуньяни. "Прелюдия и Аллегро" быстро стало едва ли не самым популярным и исполняемым произведением "пера" Крейслера и сохраняет популярность в наше время. Спустя 30 лет Крейслер признался, что никакого отношения к Пуньяни это сочинение не имеет, но имя малоизвестного итальянца осталось увековеченным в названии.
Фриц Крейслер Прелюдия и Аллегро в стиле Пуньяни (1910) исп. британская скрипачка Тасмин Литтл и австралийский пианист Пирс Лэйн
Крейслер - Вальс "Муки любви" в исполнении автора.
Крейслер-Рахманинов - Вальс "Муки любви" https://youtu.be/P4TrXHLJaIY
«Еще за несколько дней до концерта Крейслера я слышал самые разноречивые мнения об этом выдающемся скрипаче современности. Некоторые высказывали соображения, что в связи с преклонным возрастом (Крейслеру было 62 года) он утратил свой блеск, другие говорили, что это неверно… На меня игра Крейслера произвела незабываемое впечатление. В первую же минуту, при первых звуках его неповторимого смычка я почувствовал всю необычайную силу и обаяние этого замечательного музыканта. Группа советских скрипачей имела возможность послушать Фрица Крейслера еще до концерта. Мы были приглашены на репетицию, которая состоялась во Дворце искусств днем 5 апреля. Крейслер производит исключительно благоприятное впечатление не только своей игрой, но и манерой обращения. Во время репетиции он часто посматривал на нас, молодых музыкантов, словно интересуясь впечатлением, которое производит его игра. Репетиция закончилась. Мы дружески беседуем с Крейслером. Он подробно расспрашивает нас о советской музыке, о Москве, о том, что мы играли на конкурсе. Крейслер заинтересовался, когда узнал, что Лиза Гилельс исполняла во время третьего тура конкурса концерт Паганини с оркестром. Оказывается, он написал недавно каденцию к сделанной им обработке концерта Паганини и тут же выразил желание познакомить нас с ней. Каденция еще не издана, а рукописного экземпляра у Крейслера не оказалось. Тогда он решил играть наизусть. Мы снова превратились в слух. Крейслер играл превосходно… Вечером мы опять слушали Крейслера. Концертный зал был переполнен. Никогда я не был свидетелем такого выдающегося успеха скрипача».
– писал Ойстрах из столицы Бельгии.
«От французского искусства Крейслер заимствовал многие скрипичные приемы, в частности вибрато. Вибрации он придал чувственную пряность, не характерную для французов».
Вибрато, применяемое не только в кантилене, но и в пассажах, стало одним из отличительных признаков его исполнительского стиля… Для скрипачей немецкой школы было характерно осторожное отношение к вибрации, которой они пользовались весьма умеренно. И то, что Крейслер стал окрашивать ею не только кантилену, но и подвижную фактуру, противоречило эстетическим канонам академического искусства XIX века.
«Во владении смычком Крейслер сознательно разошелся со своими современниками. До него существовал незыблемый принцип неизменно стремиться к использованию всей длины смычка… Принцип этот вряд ли правилен, хотя бы потому, что техническое выполнение „грациозного“ и „изящного“ требует предельного ограничения длины смычка.
Так или иначе, пример Крейслера показывает, что грациозность и интенсивность не связаны с использованием всего смычка. Он применял крайний верхний конец смычка только в исключительных случаях. Крейслер объяснял эту присущую ему особенность смычковой техники тем, что у него слишком короткие руки; в то же время использование нижней части смычка беспокоило его в связи с возможностью в этом случае испортить эсы скрипки. Эта экономия уравновешивалась характерным для него сильным нажимом смычка с акцентировкой, которая, в свою очередь, регулировалась чрезвычайно напряженной вибрацией».
Фриц КРЕЙСЛЕР играет Ж. Массне "РАЗМЫШЛЕНИЕ" из оперы "Таис"
The 1928 Victor Recordings
«Крейслер показался мне Колоссом. Он вызывал всегда экстраординарное впечатление мощи широким торсом, атлетической шеей метателя тяжестей, лицом с чертами достаточно примечательными, увенчанным густой шевелюрой, подстриженной ежиком. При лучшем рассмотрении теплота взгляда изменяла то, что по первому взгляду могло показаться суровым. Пока оркестр играл вступление, он стоял как на карауле: руки по швам, скрипка почти у земли, зацепленная за завиток указательным пальцем левой руки. В момент вступления он поднимал ее, словно кокетничая, в самую последнюю секунду, чтобы поместить на плечо жестом, столь стремительным, что инструмент казался подхваченным подбородком и ключицей».
Соломон Волков:
Эта пара была — нарочно не придумаешь, потому что Рахманинов был человеком угрюмым, педантичным, много занимался... Крейслер же слыл любителем казино и игорных клубов, куда Рахманинов – «ни ногой». Крейслер мог неделями не играть на скрипке, но при этом, когда выходил на сцену, его шарм был столь велик, что никто не мог и подумать, что человек перед выступлением не занимался… Рахманинов никогда не позволял себе ничего подобного. Словом, в лице Рахманинова Крейслер встретил большого врага своего нежелания репетировать. В 1928 г. оба они сделали несколько совместных записей, – но каковó это им далось!.. Крейслер после каждой пробы восклицал: «Замечательно вышло! Я ухожу!». Рахманинов тут же его останавливал: «Нет-нет, так дело не пойдёт. Ещё раз, пожалуйста». Крейслер умудрялся как-то выскальзывать, и однажды Рахманинов, разозлившись, выпалил: «Наш Фриц — как блоха, его никак не прижмёшь!». Однако, результаты их сотрудничества стали уникальными; несколько записей, – не только знаменитых, но и непревзойдённых, – дошли до наших дней...
Фриц Крейслер и Сергей Рахманинов виртуозно исполняют сонаты Бетховена, Шуберта и Грига.
«Однажды, я спросил его, какой из скрипачей, слышанных им, произвел на него самое сильное впечатление. Крейслер ответил не задумываясь: «Венявский»! Он со слезами на глазах тут же стал ярко описывать его игру, причем так, что и у меня навернулись слезы. Когда, вернувшись домой, я заглянул в словарь Гроува, то убедился, что Венявский умер, когда Крейслеру было всего пять лет».
Музыкант был очень добр и щедр. Большую часть своего состояния он раздавал на благотворительные цели. Так, после Первой мировой войны он заботился о 43 сиротах своих товарищей-соратников; приехав в Берлин в 1924 году, Крейслер пригласил на рождественский праздник 60 самых бедных детей. Явилось 85. «Мои дела идут хорошо!» – воскликнул он, хлопнув в ладоши.
Его заботу о людях полностью разделяла жена. По окончании второй мировой войны Крейслер послал из Америки в Европу кипы продовольствия. Часть тюков была украдена. Когда об этом сообщили Гарриет Крейслер, она осталась весьма спокойной: ведь все равно даже тот, кто украл, сделал это, по ее мнению, чтобы прокормить свою семью.
Уже будучи старым человеком, накануне ухода с эстрады, то есть когда уже трудно было рассчитывать на пополнение своего капитала, он продал собиравшуюся им с любовью в течение всей жизни ценнейшую библиотеку манускриптов и различных реликвий за 120 тысяч 372 доллара и разделил эти деньги между двумя благотворительными американскими организациями. Близким он помогал постоянно, а его отношение к коллегам можно назвать поистине рыцарским. Когда Жозеф Сегети приехал первый раз в США в 1925 году, то был несказанно удивлен благожелательным отношением публики. Оказывается, что до его прибытия Крейслер опубликовал статью, в которой представил его как лучшего скрипача, приезжающего из-за границы.
Благожелательность Крейслера по отношению к молодым скрипачам можно сравнить только с благожелательностью Тибо. Крейслер искренно восхищался успехами молодого поколения скрипачей, считал, что многие из них достигли если не гения, то мастерства Паганини. Впрочем его восхищение, как правило, относилось лишь к технике: «Они способны легко играть все, что написано самого трудного для инструмента, и это большое достижение в истории инструментальной музыки. Но с точки зрения интерпретаторского гения и той таинственной силы, которая является радиоактивностью великого исполнителя, то в этом отношении наш век не очень отличается от других веков».
Крейслер не раз бывал и в России, где тесная дружба связывала его со многими русскими музыкантами: Сафоновым, Рахманиновым, Кусевицким, Конюсом и другими.
Крейслер долгое время играл на скрипке Гварнери «Дель-Джезу», однако был вынужден в1952 году передать её в дар Библиотеке Конгресса в обмен на урегулирование его налоговой задолженности с налоговой службой США. После этого скрипач на протяжении более десяти лет использовал в качестве первой скрипки инструмент работы Карло Бергонци; в качестве второго инструмента Фриц Крейслер нередко использовал скрипку Жана Батиста Вийома (1860 года).
Dvořák : Songs My Mother Taught Me Fritz Kreisler
Последние годы жизни скрипач провёл в Нью-Йорке. В последние годы жизни он страдал не только от некоторой потери слуха, но и от ухудшения зрения из-за катаракты.
Незадолго до смерти маэстро (он умер 29 января 1962 года) в Нью-Йорке его посетил Ойстрах.
«У меня было непреодолимое желание увидеть великого артиста, побеседовать с ним. Он уже плохо слышал и плохо видел. Крейслер был растроган, узнав из привезенной мной афиши о том, что в Москве его 85-летний юбилей был отмечен торжественным концертом в консерватории, с программой, целиком состоявшей из его произведений в исполнении студентов моего класса.
– Меня забыли. Я уже принадлежу прошлому, – сказал Крейслер.
Конечно же, он скромничал. Никто его не забыл. Почти полувековая творческая деятельность выдающегося музыканта оставила глубокий след, войдя в историю скрипичного искусства, как эпоха Крейслера».
Крейслер умер от болезни сердца, усугубленной старостью, в Нью-Йорке в 1962 году. Он был похоронен в частном мавзолее на кладбище Вудлон, Бронкс, Нью-Йорк.
#ЗнаменитыеИсполнители