Художник.

Григорий был удачливым охотником. Никогда без добычи не приходил из леса. Белку ли, глухаря ли, даже медведя притаскивал. Всё ему нипочём. И не было у него ни жалости, ни сочувствия к убиенным божьим тварям.
Дом Гриши был набит трофеями. Жил он один и жилище его было больше похоже на зоологический музей. Головы зверей, шкуры, чучела мелких животных и птиц…. Свободных мест в доме оставалось всё меньше, а Гриша не собирался останавливаться на достигнутом.
Но с некоторых пор начались в доме Григория странные, жуткие вещи. Трофеи по ночам стали оживать. Сверкали пустыми глазницами, скалили пасти, издавали страшные звуки, шкуры на полу вставали дыбом и хватали хозяина за ноги, оставляя рваные раны. Птицы метались по дому, налетая на Григория, пытаясь посильнее клюнуть.
- Отпусти нас! – на все голоса повторяли чудища. – Отпусти….
Григорий поседел, стал пуглив и замкнут.
Души убиенных зверей и птиц объявили ему войну и Гриша не знал, что ему делать.
Можно было подумать, что мужик сошёл с ума, если бы не раны на теле от клыков и клювов.
Григорий пытался как-то договориться с трофеями. Даже в церковь стал захаживать. Ничего не помогало.
- Отпусти нас….. Отпусти….
На охоту Григорий ходить, естественно, перестал. Ушёл на больничный и никому не рассказывал о том, что происходит в его жизни. Спал днём урывками, снились кошмары…
Он был в отчаянии.
Чтобы чем-то себя занять, Гриша вспомнил своё юношеское увлечение 3D-рисунками. Достал чистые листы, карандаши и краски.
Руки сами нарисовали воробья. Гриша задумчиво курил, тщательно прорисовывая птичке пёрышки. Забытый пепел с сигареты упал на рисунок. Гриша осторожно стал его сдувать.
И тут произошло чудо: воробей на рисунке начал оживать с каждым дуновением художника. Бац! – на столе сидел настоящий воробей, а лист бумаги оказался чист. Воробей потоптался немного, взмахнул крыльями и выпорхнул в открытое окно.
- Обалдеть! Это что, я сделал? – громко удивился Григорий. – Ну-ка…
Он нарисовал бутылку водки и тарелку с солёными огурцами и стал тихонько дуть на новый рисунок. Бац! – это всё оказалось на столе, а лист снова стал чистым.
- Чудеса… - Гриша достал рюмку, налил водки, выпил и захрустел огурцом. – Это же здорово! Это выход! Вот оно, моё спасение! – мужика аж в жар бросило от возбуждения.
Григорий выпил ещё рюмку и, сложив в коробку рисовальные принадлежности, зашёл в большую комнату, где было больше всего трофеев.
- Ну что, попробуем? – робко произнёс он, пугливо озираясь по сторонам.
Сначала шкуры. Они самые опасные.
Это оказалось просто. На полу Гриша рисовал зверя: медведя, волка, лису. Затем накидывал на рисунок шкуру и оживлял. Оживлённые трофеи скалились, рычали, но спокойно уходили через предварительно открытую входную дверь.
С головами кабанов и оленей тоже не возникло особых проблем. Их Гриша клал на пол и дорисовывал всё остальное.
Вот с чучелами пришлось повозиться. Их нужно было сначала разобрать, вытряхнуть опилки, а уж потом начинать процесс рисования.
Григорий увлечённо рисовал и рисовал, забыв о времени, еде и сне. Прерывался только на то, чтобы выпить очередную рюмку да выкурить сигарету.
Мелькнула мысль, что это должно быть странно, что из его дома выходят звери и вылетают птицы. И соседи наверняка начнут задавать вопросы. Но сейчас ему было наплевать даже на это. Лишь бы скорее закончить начатое.
На третьи сутки, наконец, Гриша выпустил последнего тетерева.
И завалился спать. Спал так, как не спал вот уже почти месяц. Безмятежно, спокойно и крепко. И снилось ему, что идёт он по лесу, выходит на большую поляну, а там тьма-тьмущая зверей и птиц. Смотрят на него и молчат.
- Простите меня! – крикнул Гриша. – Я больше никогда не причиню вам зла!
- Браво, Гриша! – разом загалдели лесные жители. – Спасибо, Гриша! Ты лучший, Гриша!
И слёзы раскаяния и счастья катились по щекам небритого, седого, не старого ещё мужика.
****
С тех пор жизнь Гриши совершенно изменилась.
Он устроился егерем в лесной заповедник. Нашёл с подопечными общий язык, заботился о них, охранял от браконьеров,.
В свободное время рисовал пейзажи, зверушек и пташек, которые с удовольствием позировали художнику.
В доме Григория теперь вместо трофеев висели картины.
Откуда взялись у Гриши волшебные способности, осталось загадкой. И они никуда не исчезли. Гриша использует их осторожно и исключительно для блага животного и растительного мира, полноправным членом которого он теперь стал и за который чувствует ответственность.
Ну… иногда и для того, чтобы побаловать себя. Не без этого.