- Вашей жене необходима срочная операция, - устало сказал врач Михаилу. - А она категорически не соглашается. Если завтра мы не определимся, то я буду вынужден её выписать.
Он только что успешно закончил очередную операцию - сложный пациент, возрастной... Да здесь все были сложными и, в большинстве своём - возрастными.
Очень хотелось отдохнуть. И поспать. Вторые сутки на ногах...
Но мужчина, ожидавший его возле ординаторской, смотрел с такой мольбой, что пройти равнодушно мимо доктор не смог.
Михаил понимающе кивал и утирал слёзы, проступающие в уголках его окружённых морщинками глаз.
- Доктор, я знаю это, - отчаянно произнёс Михаил. - Вы мне только скажите, сколько ей... сколько ей останется?
- Без операции? Не знаю. Честно. Организм уже сдаётся, думаю, даже месяца у неё не будет.
Михаил замолчал. Он понимал, что доктор хочет остаться один. Но сил на то, чтобы уйти, не было.
Этот врач был единственной надеждой и ниточкой, связывающей его жизнь с жизнью Лёлечки.
- Постарайтесь уговорить свою жену, - голос врача стал мягче. - Я разрешаю вам прямо сейчас пойти к ней в палату. И буду ждать вас здесь. С любым результатом. Ступайте!
Михаил вышел из ординаторской и побрёл в сторону больничной палаты, где находилась Лёлечка.
С каждым шагом его надежда становилась всё призрачнее, а страх - сильнее.
"Как я смогу жить без неё? Как?! Столько лет рядом и в беде, и в радости... Столько вместе пережито!"
Лёля ничего не объясняла, она просто сразу заявила - никакой операции! Никогда не делала и сейчас не будет. Чему быть, того не миновать!
Завтра он заберёт её домой. И снова будет ночами прислушиваться к её дыханию и следить, чтобы оно не остановилось.
Но если она так хочет - пусть.
Собравшись с силами, Михаил вошёл в палату и изобразил на лице дежурную улыбку.
- Лёлечка, милая, как ты?
Первой эмоцией жены на его появление была ответная искренняя улыбка и радость. Потом она насторожилась и стёрла улыбку.
- Миш, ты опять меня будешь уговаривать, да? Лучше тогда уходи! Без тебя тошно...
- Не буду я тебя уговаривать, - неожиданно для самого себя произнёс Михаил.
Пока он преодолевал эти несколько десятков метров от ординаторской до палаты, он уже смирился с ситуацией (вот как бывает!) и готовился к возвращению Лёлечки домой.
- Не будешь? - удивлённо произнесла жена.
- А зачем? - пожал он плечами. - Ты взрослый и разумный человек. Сама знаешь, как для тебя лучше. А я эгоист, который просто боится остаться один...
Михаил понял, что говорит это искренне.
Сейчас он побудет с женой, а потом пойдёт к доктору и скажет, чтобы завтра выписывал его жену домой. Сколько бы ей ни осталось - все денёчки их.
- Я, Миш, умереть боюсь, - тихо сказала Лёля. - Боюсь наркоза. Вот засну и... не проснусь. Страшно.
- Ну да, Лёля, ты права. Лучше заснуть и не проснуться дома, чем в больнице. Я с тобой согласен.
Они помолчали.
- Знаешь, я понимаю, что это глупо... Но ничего не могу с собой поделать!
И Лёля заплакала, как маленькая девочка.
- Не надо ничего делать, родная. Завтра поедем домой. Подпишешь отказ от операции, и поедем, - успокаивал её муж. - Сейчас я доктора предупрежу и домой поеду. Буду готовиться к твоему возвращению.
- Хорошо... Спасибо!
Они ещё посидели, тесно обнявшись и всхлипывая.
- Я приеду за тобой завтра к полудню. У меня в руках будут три белые розы, не перепутай, - пошутил Михаил, вставая с кровати жены.
- Ты тоже не перепутай, - подхватила его шутку Лёля, - я буду в красном платье!
...Три роскошные белые розы, купленные по дороге домой, он бросил в ванну с холодной водой. Пусть плавают всю ночь. К утру будут свежие и ароматные.
Он вернулся домой с твёрдым намерением создать для жены самые лучшие условия жизни.
Оставшихся дней её жизни.
Он зашёл к врачу в ординаторскую и предупредил, что завтра заберёт жену.
Доктор осуждающе покачал головой. Но ничего не сказал.
И теперь Михаил ждал возвращения Лёлечки, наводя чистоту во всех помещениях квартиры.
Ночью ему не спалось. Почему-то вспоминалось детство, заставляя больно сжиматься сердце.
В детстве они с друзьями верили в приметы и постоянно что-то загадывали.
Михаил как-то спокойно вдруг подумал - а загадаю-ка я на наш с Лёлечкой срок! Сколько нам вместе осталось побыть?
В доме напротив светилось одинокое окошко - кому-то тоже не спалось в такую позднь.
"Если свет в окошке погаснет через десять минут и позже, то мы с Лёлечкой проживём ещё много лет... Нет, ну как много. Надо конкретно. Ну... Ещё минимум десять лет!"
Конечно, он понимал, что десять лет - это нереально. Десять месяцев - даже это нереально! Десять дней от силы.
Но и окошко в три часа ночи может погаснуть в любую секунду...
Михаил следил за цифрами на часах и за светящимся окном напротив одновременно.
Десять минут должны были вот-вот истечь...
Окно светилось.
И в момент, когда с загаданной приметы прошло ровно десять минут, свет погас.
"Надо же... Мистика какая-то!" - подумал Михаил.
Но всё же положил эту примету в копилочку своих надежд.
Утром он вытащил благоухающие розы из холодной воды, обернул их в хрустящую целлофановую упаковку.
Букет выглядел достойно.
За пятнадцать минут до полудня он прибыл в больницу и беспрепятственно вошёл в палату, торжественно держа перед собой букет.
- И где моя любимая женщина в красном платье? - почти пропел Михаил, но, увидев пустую заправленную кровать, осёкся.
- Где?! Где моя жена?!
От ужаса, испытанного им при виде пустой кровати, у него буквально подкосились ноги, и Михаил осел вдоль стены, продолжая причитать.
Розы упали рядом...
- Мужчина, что вы кричите, как потерпевший?
В палату вошла медсестра. Она подняла упавший букет и засунула его в бутылку с водой, стоявшую на прикроватной тумбочке.
- Ваша жена в реанимации. Её утром прооперировали, всё хорошо. Завтра сможете её навестить. Не кричите только!
Михаил с трудом осознавал то, что услышал.
Лёля согласилась на операцию?! Или?...
Он поспешил в ординаторскую.
- Доктор, моя жена...
- Ваша жена подписала согласие на операцию. Я думал, она вам сообщила, - устало сказал врач. - Мы утром её прооперировали, сердечко теперь будет работать, как мотор. Так что поживёт ещё ваша любимая. Лет десять минимум.
️
Я живу
Окно в ночи...
- Вашей жене необходима срочная операция, - устало сказал врач Михаилу. - А она категорически не соглашается. Если завтра мы не определимся, то я буду вынужден её выписать.Он только что успешно закончил очередную операцию - сложный пациент, возрастной... Да здесь все были сложными и, в большинстве своём - возрастными.
Очень хотелось отдохнуть. И поспать. Вторые сутки на ногах...
Но мужчина, ожидавший его возле ординаторской, смотрел с такой мольбой, что пройти равнодушно мимо доктор не смог.
Михаил понимающе кивал и утирал слёзы, проступающие в уголках его окружённых морщинками глаз.
- Доктор, я знаю это, - отчаянно произнёс Михаил. - Вы мне только скажите, сколько ей... сколько ей останется?
- Без операции? Не знаю. Честно. Организм уже сдаётся, думаю, даже месяца у неё не будет.
Михаил замолчал. Он понимал, что доктор хочет остаться один. Но сил на то, чтобы уйти, не было.
Этот врач был единственной надеждой и ниточкой, связывающей его жизнь с жизнью Лёлечки.
- Постарайтесь уговорить свою жену, - голос врача стал мягче. - Я разрешаю вам прямо сейчас пойти к ней в палату. И буду ждать вас здесь. С любым результатом. Ступайте!
Михаил вышел из ординаторской и побрёл в сторону больничной палаты, где находилась Лёлечка.
С каждым шагом его надежда становилась всё призрачнее, а страх - сильнее.
"Как я смогу жить без неё? Как?! Столько лет рядом и в беде, и в радости... Столько вместе пережито!"
Лёля ничего не объясняла, она просто сразу заявила - никакой операции! Никогда не делала и сейчас не будет. Чему быть, того не миновать!
Завтра он заберёт её домой. И снова будет ночами прислушиваться к её дыханию и следить, чтобы оно не остановилось.
Но если она так хочет - пусть.
Собравшись с силами, Михаил вошёл в палату и изобразил на лице дежурную улыбку.
- Лёлечка, милая, как ты?
Первой эмоцией жены на его появление была ответная искренняя улыбка и радость. Потом она насторожилась и стёрла улыбку.
- Миш, ты опять меня будешь уговаривать, да? Лучше тогда уходи! Без тебя тошно...
- Не буду я тебя уговаривать, - неожиданно для самого себя произнёс Михаил.
Пока он преодолевал эти несколько десятков метров от ординаторской до палаты, он уже смирился с ситуацией (вот как бывает!) и готовился к возвращению Лёлечки домой.
- Не будешь? - удивлённо произнесла жена.
- А зачем? - пожал он плечами. - Ты взрослый и разумный человек. Сама знаешь, как для тебя лучше. А я эгоист, который просто боится остаться один...
Михаил понял, что говорит это искренне.
Сейчас он побудет с женой, а потом пойдёт к доктору и скажет, чтобы завтра выписывал его жену домой. Сколько бы ей ни осталось - все денёчки их.
- Я, Миш, умереть боюсь, - тихо сказала Лёля. - Боюсь наркоза. Вот засну и... не проснусь. Страшно.
- Ну да, Лёля, ты права. Лучше заснуть и не проснуться дома, чем в больнице. Я с тобой согласен.
Они помолчали.
- Знаешь, я понимаю, что это глупо... Но ничего не могу с собой поделать!
И Лёля заплакала, как маленькая девочка.
- Не надо ничего делать, родная. Завтра поедем домой. Подпишешь отказ от операции, и поедем, - успокаивал её муж. - Сейчас я доктора предупрежу и домой поеду. Буду готовиться к твоему возвращению.
- Хорошо... Спасибо!
Они ещё посидели, тесно обнявшись и всхлипывая.
- Я приеду за тобой завтра к полудню. У меня в руках будут три белые розы, не перепутай, - пошутил Михаил, вставая с кровати жены.
- Ты тоже не перепутай, - подхватила его шутку Лёля, - я буду в красном платье!
...Три роскошные белые розы, купленные по дороге домой, он бросил в ванну с холодной водой. Пусть плавают всю ночь. К утру будут свежие и ароматные.
Он вернулся домой с твёрдым намерением создать для жены самые лучшие условия жизни.
Оставшихся дней её жизни.
Он зашёл к врачу в ординаторскую и предупредил, что завтра заберёт жену.
Доктор осуждающе покачал головой. Но ничего не сказал.
И теперь Михаил ждал возвращения Лёлечки, наводя чистоту во всех помещениях квартиры.
Ночью ему не спалось. Почему-то вспоминалось детство, заставляя больно сжиматься сердце.
В детстве они с друзьями верили в приметы и постоянно что-то загадывали.
Михаил как-то спокойно вдруг подумал - а загадаю-ка я на наш с Лёлечкой срок! Сколько нам вместе осталось побыть?
В доме напротив светилось одинокое окошко - кому-то тоже не спалось в такую позднь.
"Если свет в окошке погаснет через десять минут и позже, то мы с Лёлечкой проживём ещё много лет... Нет, ну как много. Надо конкретно. Ну... Ещё минимум десять лет!"
Конечно, он понимал, что десять лет - это нереально. Десять месяцев - даже это нереально! Десять дней от силы.
Но и окошко в три часа ночи может погаснуть в любую секунду...
Михаил следил за цифрами на часах и за светящимся окном напротив одновременно.
Десять минут должны были вот-вот истечь...
Окно светилось.
И в момент, когда с загаданной приметы прошло ровно десять минут, свет погас.
"Надо же... Мистика какая-то!" - подумал Михаил.
Но всё же положил эту примету в копилочку своих надежд.
Букет выглядел достойно.
За пятнадцать минут до полудня он прибыл в больницу и беспрепятственно вошёл в палату, торжественно держа перед собой букет.
- И где моя любимая женщина в красном платье? - почти пропел Михаил, но, увидев пустую заправленную кровать, осёкся.
- Где?! Где моя жена?!
От ужаса, испытанного им при виде пустой кровати, у него буквально подкосились ноги, и Михаил осел вдоль стены, продолжая причитать.
Розы упали рядом...
- Мужчина, что вы кричите, как потерпевший?
В палату вошла медсестра. Она подняла упавший букет и засунула его в бутылку с водой, стоявшую на прикроватной тумбочке.
- Ваша жена в реанимации. Её утром прооперировали, всё хорошо. Завтра сможете её навестить. Не кричите только!
Михаил с трудом осознавал то, что услышал.
Лёля согласилась на операцию?! Или?...
Он поспешил в ординаторскую.
- Доктор, моя жена...
- Ваша жена подписала согласие на операцию. Я думал, она вам сообщила, - устало сказал врач. - Мы утром её прооперировали, сердечко теперь будет работать, как мотор. Так что поживёт ещё ваша любимая. Лет десять минимум.