Сказки Григория Остера. КУДА ИДЁТ СЛОНЁНОК #10 После обеда в Африке было очень жарко. Мартышка совсем одна сидела под деревом и никак не могла решить, куда ей пойти. И с кем пойти. И вдруг мартышка заметила попугая. Попугай бодрым шагом куда-то шёл. «Ага! — подумала мартышка. — Попугай куда-то идёт. Вот с ним я и пойду… Интересно, куда это мы идём?» — подумала мартышка, уже шагая рядом с попугаем. — Слушай, попугай, — спросила она, — а мы с тобой правильно идём? — Нда, да… — рассеянно откликнулся попугай, которому не хотелось прерывать свои размышления. Ведь на самом-то деле попугай вообще никуда не шёл. Просто он размышлял о том о сём и поэтому ходил по полянке туда-сюда. Но мартышка этого не знала, поэтому, когда попугай в очередной раз дошёл туда и повернул сюда, она решила: «Ну вот, теперь совершенно ясно, что мы окончательно заблудились!» — Попугай! — закричала мартышка. — Куда мы идём? Туда? — Да, да… — пробормотал попугай, — туда. — И повернул в обратную сторону. — А теперь куда? — удивилась мартышка. — Теперь сюда? А что у нас тут? — Где? — Попугай остановился и посмотрел на мартышку. — Тут! — сказала мартышка, показывая вперёд. — Что у нас тут? — Ничего! — пожал плечами попугай. — А там у нас что? — спросила мартышка, показывая назад. — Тоже ничего. — Так чего же мы туда идём? — возмутилась мартышка. Попугай оглянулся назад, потом посмотрел на мартышку и сказал: — А мы туда не идём. — А куда мы идём? — закричала мартышка. — Куда? — Слушай, мартышка, — сказал попугай, — тебе не кажется, что ты мне мешаешь? — Нет, не кажется. Так куда идём? Попугай понял, что мартышка уже не даст ему спокойно ходить туда-сюда и размышлять про себя. Тогда он решил размышлять вслух. — Вот именно! — воскликнул попутай. — Куда? Возьмём, например, слонёнка! — Возьмём! — обрадовалась мартышка и закричала: — Слонёнок! Эй, слонёнок! — Чего? — высунулся из зарослей слонёнок, который гулял неподалёку. — Иди сюда, ты будешь Например! — сообщила ему мартышка. — Ладно, — согласился слонёнок. — А что надо де- — Например, идёт слонёнок, — сказал попугай. — Иди! — велела мартышка слонёнку. Слонёнок пошёл. Попугай и мартышка пошли рядом. Некоторое время все трое шли молча. Потом попугай спросил: — А куда он идёт? — Ты куда идёшь? — спросила слонёнка мартышка — Не знаю, — сказал слонёнок. — Вот! Пожалуйста! — воскликнул попугай. — Он идёт, а куда идёт — не знает. А почему? — Почему? — подхватила мартышка. сказали: иди. Я и пошёл! — — Ну, вы же сами вздохнул слонёнок. — А куда он пошёл? Есть ли у него цель? — воскликнул попугай. — Нет! — уверенно ответил слонёнок. — Её у меня нет. Хобот есть. И уши. И ещё хвост… — Я не про то! — сказал попугай. — Когда слонёнок идёт, он должен знать, что у него впереди! — А я знаю, — сказал слонёнок. — Что? — Хобот. — Я не про то, не про то, не про то! — закричал попугай. — Я вот про что: когда слонёнок идёт, он должен идти к чему-нибудь. Он должен к этому чему-нибудь стремиться! Ну, например, вот к тому кактусу. Слонёнок внимательно посмотрел на кактус, про который говорил попугай. — Не буду я к нему стремиться, — обиженно сказал слонёнок, — он колючий. — Неважно! — воскликнул попугай. — Допустим, он не колючий! — Нет, не допустим! — сказал слонёнок. — Он колючий. Мартышка быстренько сбегала к кактусу, потрогала его и вернулась обратно. — Попугай, — сказала мартышка, — этот кактус действительно очень колючий. — А я и не говорю, что он не колючий, — говорю: давайте допустим, что он не колючий! — закричал попугай. 203 — Такие колючие кактусы, — сказал слонёнок, — в неколючие не допускаются! И вообще, я так не играю! Я пошёл! — И к чему ты будешь стремиться? — спросил попугай. — Ни к чему. Пойду, и всё! Просто так. — Ну что ж, — вздохнул попугай. — Мартышка, попрощайся со слонёнком и обними его в последний — Почему, почему, почему в последний раз?! — заволновалась мартышка. — Он был хорошим другом, наш слонёнок! — сказал попугай. — Нам будет его недоставать. Мы будем часто вспоминать о нём. Жаль, что мы его больше никогда не увидим. — Почему жаль? Почему не увидим? — закричала мартышка. — Почему ты говоришь: он был?.. Он есть. Вот он! — Да, — сказал попугай. — Но уже не долго! — Ты чего, попугай? — растерялся слонёнок. — Что не долго? — Нам на тебя смотреть! — Почему? — потребовала объяснений мартышка. — Потому что он собирается идти и ни к чему не устремляется. — Ну и что? — А то! — вздохнул попугай. — Это ужасно! Это даже страшно себе представить! Если слонёнок идёт и ни к чему не стремится, он же будет идти, идти, идти, идти, идти, идти..’. — Он же так совсем уйдёт?! — ужаснулась мартышка. — Как? — не понял слонёнок. — А так! — объяснил попугай. — Уйдёшь насовсем! И никогда не вернёшься! Слонёнок перепугался. — Я тогда лучше никуда не пойду! — сказал он и как можно твёрже упёрся в землю всеми четырьмя но- — Правильно! Не ходи! — обрадовалась мартышка. Потом она посмотрела на попугая и спросила: — И теперь он будет всегда тут стоять? — Придётся! — решил попугай. — Ничего, — сказала слонёнку мартышка. — Не расстраивайся. Я буду приносить тебе вкусную траву и даже иногда бананы. И мы все будем часто навещать — Я очень часто не смогу, — сказал попугай, — я смогу только по праздникам. — Так я тоже не хочу! — взмолился слонёнок. — Я не хочу всегда тут стоять! Давайте я тогда лучше больше не буду Например. Пусть теперь удав будет Например! — Хорошо! — согласился попугай. — Пусть будет удав. — Кем, кем я буду? — вдруг поднялась из соседних кустов голова удава. — Удав! — торжественно заявил попугай. — Мы хотим взять тебя Например! — Вы думаете, я достоин? — смутился удав. — Но ведь я не такой уж хороший. Пусть лучше слонёнок будет. — Он уже был! — сказала мартышка. — И теперь ему придётся всегда тут стоять. — Почему? — удивился удав. — Потому что он не знает, куда идёт, — стала объяснять мартышка, — а если он идёт и не знает куда, то он пойдёт, пойдёт, пойдёт… — И мартышка от ужаса зажмурила глаза. — А дальше мне страшно! — Почему страшно? — Потому что это страшно себе представить! — воскликнул попугай. — Что страшно представить? — Как я иду! — объяснил слонёнок. — А вот я сейчас возьму, — решительно сказал удав, — и представлю себе, как ты идёшь. — Ой! Лучше не надо! — испугался слонёнок. Но удав уже начал себе представлять. Он опёрся головой на хвост, закрыл глаза и забормотал: — Вот слонёнок идёт, идёт, он идёт… — Страшно? — спросила мартышка. — Пока нет! — приоткрыл глаза удав. — Сейчас станет страшно,— пообещал попугай. — Мгм, мгм… — бормотал удав. — Вот я представляю себе, как слонёнок идёт. Он не знает, куда идёт, он идёт просто так. Идёт, идёт, идёт… Но он… он не просто идёт. Он гуляет. Вот! И совсем не страшно! — Гуляет? — удивился попугай. — Гуляет! — обрадовалась мартышка. — Гуляю! — попробовал на вкус это слово слонёнок. — Ой! — сказал он восхищённо. — Вот куда я иду! Я гуляю! — Гуляешь! — подтвердил удав. И счастливый слонёнок сошёл с места, на котором ему уже не надо было всегда стоять. — А давайте, — закричала мартышка, — давайте все пойдём гулять! И все согласились. И сейчас же, немедленно, отправились гулять. И гуляли до самого вечера. КАК ЛЕЧИТЬ УДАВА Удав лежал на большом плоском камне. Под голову он подложил хвост, а глаза его были закрыты. —Аааа! Вот он ты! — крикнула мартышка, подбегая к удаву. — Лежишь? Отдыхаешь? Устал, да? А что ты делал? А что-нибудь вкусное у тебя есть? Нет? А что у тебя есть? —У меня есть мысль! — сказал удав, открывая глаза. — Мысль. И я её думаю. — Какая мысль? — спросила мартышка. — Так сразу не скажешь, — вздохнул удав. — Это такая мысль… очень длинная… и про меня, и про тебя, мартышка, и про слонёнка и попугая. Про всех — Ух ты! — подпрыгнула мартышка. — Ох, какая хорошая мысль. А можно я её тоже немножко поду- — Думай, — разрешил удав. Мартышка села рядом с удавом на корточки и стала думать. Но оказалось, что на корточках думать неудобно. Тогда она встала во весь рост. Но так ей тоже не думалось. Мартышка быстро залезла на ближайшее дерево и немного повисела вниз головой. — Нет, — сказала она сама себе, — вниз головой тоже плохо. Всё перекувыркивается. Мартышка слезла на землю и немножко попрыгала, чтобы поставить на место всё то, что перекувырнулось, когда она висела вниз головой. — Мартышка, — сказал удав, — что ты всё время вертишься? Ты не вертись. Ты думай. — Я уже подумала, — сказала мартышка. — А ты ещё подумай, — предложил удав. — Я, — сказала мартышка, — про одно и то же не умею думать два раза! И тебе не советую. Всё время думать одну и ту же мысль нельзя! Это очень вредно! От этого можно соскучиться и заболеть. — Про что же мне думать? — вздохнул удав. — Думай… Думай про кукаляку! — сказала мартышка. — Как же я буду про неё думать, — сказал удав, — если я даже не знаю, что это такое — кукаляка? — Кукаляка — это такой ящичек, в котором лежит мукука, — объяснила мартышка. — Что лежит? — не понял удав. — Мукука! — А мукука — это что? — Мукука — это такая коробочка, в которой лежит бисяка. — А что такое бисяка? — Бисяка — это такой пакетик, в котором лежит хрюря. — Что ты такое говоришь, мартышка? — возмутился удав. — Какая ещё хрюря? — Пампукская хрюря! — сказала мартышка. — Пампукская! — Никаких пампукских хрюрь я никогда не видел! — закричал удав. — Мало ли чего ты не видел! — сказала мартышка. — Ты его не видел, а оно есть. — Где? — спросил удав. — В разных местах, — сказала мартышка. — А пампукская хрюря — это такой сундучок, в котором лежит мамурик. — Погоди, мартышка! — взмолился удав. — Погоди! Кто его туда положил? Этот сундучок? В этого ма-мурика? — Не сундучок в мамурика, — поправила мартышка, — а мамурика в сундучок. И никто его туда не клал. Он там и так лежал. — Кто? Где? — закричал удав. — Зачем он там лежал? — Ты про кого спрашиваешь?— осведомилась мартышка. — Про сундучок или про мамурика? — Про них! — сказал удав. — Про обоих. Зачем они там лежали? — Там они не лежали, — сказала мартышка. — Они лежали в другом месте. Неподалёку. — Мартышка! — закричал удав. — Сейчас же перестань! Я уже ничего не понимаю! — И понимать нечего! — сказала мартышка. — Всё очень просто. — Говори сию минуту, — потребовал удав. — Что там внутри всех этих ящиков, коробок, пакетов, чемоданов, кульков и сундуков? — Не знаю! — сказала мартышка. — А кто знает? — спросил удав. — На свете есть много такого, — сказала мартышка, — про что никто ничего совсем-совсем не знает! — Если про это никто ничего не знает, — сказал удав, — то я про это и думать не буду! — Значит, ты опять будешь думать свою длинную мысль? — спросила мартышка. — Да! Вуду! — сказал удав. — Это очень опасно, — закричала мартышка, — всё время про одно и то же думать! Ты заболеешь! — От твоих пампукских хрюрь ещё быстрей заболеешь! — проворчал удав, свернулся в клубок и опять положил хвост под подбородок. — Ну, удав, ну, пожалуйста! — попросила мартышка. — Не думай свою мысль. Думай другую. — Не хочу! — сказал удав и переложил голову подальше от мартышки. Но мартышка снова пришла к голове. — Хочешь, я тебе песню спою? — предложила она. — Спасибо, — сказал удав, — не стоит. — Ну, тогда я тебе что-нибудь расскажу, — пообещала мартышка, — я тебе расскажу случай из жизни. — Не надо! — сказал удав. — Я и так знаю все случаи из твоей жизни. — А я не из своей, — сказала мартышка. — Я тебе расскажу случай из чужой жизни. Из жизни слонёнка. Это очень интересный случай. Кстати, этот случай не только из жизни слонёнка, он ещё и из жизни попугая. Потому что они в этом случае встретились. Вот послушай… Но удав не стал слушать мартышку. — Ты опять её думаешь, свою мысль? — закричала мартышка. — Сейчас ты заболеешь! — предупредила — Ох! — вздохнул удав. — Вздыхаешь?! — испугалась мартышка. — Ты уже начал заболевать. Ты, наверно, уже себя плохо чувствуешь? Да? — Мгм! — пробормотал удав. — Всё, — крикнула мартышка. — Ты заболел!!! — Ну вот! — всплеснула руками мартышка. — Я же говорила! Теперь тебе вообще ни о чём нельзя думать! Слышишь? — Мартышка затормошила удава. — Или ты уже ничего не слышишь? — Слышу, слышу, — сказал удав. — Где у тебя болит? — Болит, болит… — откликнулся удав, который не только не слушал, что говорит мартышка, но даже не понимал, что он сам ей отвечает. — Удав! — сказала мартышка. — Тебя ещё можно спасти! Ты только не волнуйся. Лежи и ни о чём не думай. И тогда ты скоро поправишься и сможешь хо- — Что ты сказала? — вдруг поднял голову удав. — Я говорю, ты поправишься и сможешь ходить! — повторила мартышка. — Нет! — сказал удав печально. — Я никогда не смогу ходить. Мартышка перепугалась. Она посмотрела на удава, и ей показалось, что ему стало гораздо хуже. «Надо сейчас же найти слонёнка и попугая, — подумала мартышка. — Их надо найти и привести. Они что-нибудь придумают. Слонёнок ужасно умный. И попугай тоже ужасно умный. Они оба ужасно умные. Просто один другого умней…» — Удав, — сказала мартышка, — я сейчас убегу, а потом прибегу обратно. Ты пока лежи. Лежи и не огорчайся. Это у тебя не очень страшная болезнь. Даже совсем не страшная. Я эту болезнь знаю. Я сама ею три раза болела. Даже четыре. И каждый раз выздоравливала. И ты выздоровеешь! Обязательно поправишься. И сможешь ходить. — А я тебе говорю, что я никогда не смогу ходить! — твёрдо сказал удав. — Никогда!!! — Ну что ты… Что ты? — попятилась от удава мартышка. — Я… Я… Сейчас. Ты лежи, а я… Я сейчас. И мартышка помчалась изо всех сил. Она побежала искать попугая и слонёнка. Слонёнок и попугай не знали, что мартышка их ищет. Они шли по лесу и мимоходом играли в интересную игру. Слонёнок и попугай играли в проблемы. Это такие специальные загадки. Слонёнок ставил проблемы, а попугай их разрешал. Или не разрешал. Когда как. — Почему вода в ручье течёт всегда в одну сторону, а назад никогда не течёт? — ставил проблему слонёнок. — А зачем ей течь назад? — удивлялся попугай. — Мимо того, что позади, она уже один раз протекала. Она знает, как там — позади. Ей теперь интересно посмотреть, что впереди. Слонёнок всё спрашивал и спрашивал, а попугай всё отвечал и отвечал, и в конце концов слонёнок сказал: — Мне, попугай, теперь почти всё понятно. Мне теперь только одно непонятно: откуда ты, попугай, всё знаешь? — Да уж знаю! — сказал попугай. — Всё-всё? — Всё! Всё! Вокруг слонёнка и попугая лежали орехи, которые созрели и попадали с кокосовых пальм. Слонёнок посмотрел на эти орехи и спросил: — Попугай, как ты думаешь, сколько тут орехов нападало? — Куча! — сказал попугай, оглядевшись по сторонам. — Целая куча нападала. — А сколько нужно орехов, — спросил слонёнок, — чтобы получилась куча? — Куча — это когда много, — сказал попугай. — А много — это сколько? — Много — это много. — Давай всё-таки разберёмся, — предложил слонёнок. — Десять орехов — это куча? Слонёнок подобрал десять орехов и сложил их вместе. Попугай обошёл вокруг десяти орехов и осмотрел их с разных сторон. Потом он залез на орехи и поглядел на них сверху. — Да! — сказал попугай. — Десять орехов — это Слонёнок подобрал ещё два ореха и положил их отдельно. — А два? — спросил слонёнок. Попугай подошёл к двум орехам и немножко рядом с ними постоял. — Нет, — сказал попугай, — два — это не куча. Что это за куча, когда всего два ореха? Два — не куча! Тогда слонёнок взял один орех от десяти и переложил его к двум орехам. Теперь у него с одной стороны получилось девять орехов, а с другой — три. — Три ореха — это куча? — спросил слонёнок. — Три — это тоже не куча, — сказал попугай, — всё равно мало. — А девять? — спросил слонёнок. — Девять — куча! — А четыре? — спросил слонёнок. — Не куча. — А восемь? — Куча. — А пять? — Не куча. — А семь? — Куча. — Ну, а шесть орехов? Спрашивая, слонёнок всё время брал орехи оттуда, где их было больше, и перекладывал туда, где было меньше. И вот теперь перед попугаем лежали две совершенно одинаковые кучки. По шесть орехов в каждой. — Не ку… — сказал попугай. — Нет. Ку… Или — не ку?.. Ку, ку! Тьфу! Что ты меня путаешь?! — закричал он. — Ничего я не путаю, — обиделся слонёнок. — Ты сказал, что пять орехов — это ещё не куча, а семь — уже куча. Вот я и спрашиваю: шесть орехов — это ку- Попугай немного помолчал, а потом сказал: — Нда! — Значит, «много» от «мало» никак не отличить? — спросил слонёнок. — Да нет, — сказал попугай, — отличить можно. — Как? — Очень просто. Мало — это когда всё съел и ещё хочется. А много — это когда уже больше не хочется. И тут из зарослей выскочила мартышка. — Как вам не стыдно! — закричала она. — Вы тут сидите, а я вас там ищу. — Надо было искать не там, — заметил попугай, — надо было искать тут. — Вы тут сидите, — возмущённо сказала мартышка, — а там удава надо спасать. — От чего спасать? — удивились попугай и слонёнок. — От болезни. Удав очень болен. Он уже никогда не сможет ходить! — Мартышка всхлипнула. — Он сам сказал! — Сам сказал? — испугался слонёнок. — Сам! — подтвердила мартышка. — Скорей! Надо что-то делать! — Что же мы тут стоим?! — воскликнул попугай. И все трое кинулись бежать. Слонёнок, попугай и мартышка примчались к удаву. Удав лежал с закрытыми глазами и совсем не шевелился. — Вот он! — закричала мартышка. — Тссс! — сказал слонёнок, подходя к удаву на цыпочках. — Больному нужен покой. — Ааа! Это вы… — открыл глаза удав. — Спокойно, — сказал попугай удаву. — Не нервничай! Не переживай! Сейчас мы что-нибудь придумаем! — Но… — Удав попытался поднять голову. — Тебе разговаривать вредно! — перебил его слонёнок. — Очень вредно! — крикнула мартышка. Она схватила пучок травы и сунула удаву в рот. Чтоб он не разговаривал, раз это ему вредно. — Ммму! — сказал удав и попробовал выплюнуть траву, но у него не получилось. — Возможно, он перегрелся, — сказал попугай, разглядывая удава. — На солнце. — Тогда его нужно отнести в тень, — высказал своё мнение слонёнок. Мартышка схватила удава и оттащила его в тень, под дерево. — Но он мог и простудиться! — вдруг предположил попугай. — Тогда нужно вынести его на солнце! — высказал слонёнок своё другое мнение. Мартышка быстренько перетащила удава обратно на солнце. Удав в изумлении следил за всем происходящим, но го была трава, и кроме «Мму» никакие возражения всё равно не выговаривались. — Но возможно, он всё-таки перегрелся, а не простудился, — заметил попугай. — Тогда ему нужно в тень! — твёрдо сказал слонёнок Мартышка потащила удава в тень. — Но может быть, простудился, а не перегрелся? — задумался попугай. — Тогда на солнце! — сказал слонёнок. Мартышка вздохнула и потащила удава на солнце. — Нет, — сказал попугай. — Всё-таки перегрелся! — Или простудился! — добавил слонёнок. Попугай и слонёнок заспорили: «Перегрелся!» — говорил один. «Нет, простудился!» — возражал другой. «Перегрелся!» — «Простудился!» — «Простудился!» — «Перегрелся!» Мартышка бегала с удавом туда-сюда, пока трава, которая была во рту удава, наконец не вытряхнулась. Тогда удав вырвался и закричал: — Кто перегрелся? Кто простудился? — Ты! — сказал ему попугай. — Я? — поразился удав. — Когда? — Недавно, — сообщил слонёнок. — А почему я этого не заметил? — спросил удав. — Ты заметил! — напомнила ему мартышка. — Ты сам сказал, что уже никогда не сможешь ходить! — Правильно! — крикнул удав. — Я никогда не смогу ходить. — Потому что ты очень болен! — добавила мартышка. — Нет! — сказал удав. — Я никогда не смогу ходить не потому, что я болен. Я никогда не смогу ходить, потому что я вообще не хожу. Я ползаю.
детям и не только им
"Куда идет слонёнок" и "Как лечить удава".
Сказки Григория Остера.
КУДА ИДЁТ СЛОНЁНОК
#10
После обеда в Африке было очень жарко. Мартышка совсем одна сидела под деревом и никак не могла решить, куда ей пойти. И с кем пойти.
И вдруг мартышка заметила попугая. Попугай бодрым шагом куда-то шёл.
«Ага! — подумала мартышка. — Попугай куда-то идёт. Вот с ним я и пойду… Интересно, куда это мы идём?» — подумала мартышка, уже шагая рядом с попугаем.
— Слушай, попугай, — спросила она, — а мы с тобой правильно идём?
— Нда, да… — рассеянно откликнулся попугай, которому не хотелось прерывать свои размышления. Ведь на самом-то деле попугай вообще никуда не шёл. Просто он размышлял о том о сём и поэтому ходил по полянке туда-сюда.
Но мартышка этого не знала, поэтому, когда попугай в очередной раз дошёл туда и повернул сюда, она решила: «Ну вот, теперь совершенно ясно, что мы окончательно заблудились!»
— Попугай! — закричала мартышка. — Куда мы идём? Туда?
— Да, да… — пробормотал попугай, — туда. — И повернул в обратную сторону.
— А теперь куда? — удивилась мартышка. — Теперь сюда? А что у нас тут?
— Где? — Попугай остановился и посмотрел на мартышку.
— Тут! — сказала мартышка, показывая вперёд. — Что у нас тут?
— Ничего! — пожал плечами попугай.
— А там у нас что? — спросила мартышка, показывая назад.
— Тоже ничего.
— Так чего же мы туда идём? — возмутилась мартышка.
Попугай оглянулся назад, потом посмотрел на мартышку и сказал:
— А мы туда не идём.
— А куда мы идём? — закричала мартышка. — Куда?
— Слушай, мартышка, — сказал попугай, — тебе не кажется, что ты мне мешаешь?
— Нет, не кажется. Так куда идём?
Попугай понял, что мартышка уже не даст ему спокойно ходить туда-сюда и размышлять про себя. Тогда он решил размышлять вслух.
— Вот именно! — воскликнул попутай. — Куда? Возьмём, например, слонёнка!
— Возьмём! — обрадовалась мартышка и закричала: — Слонёнок! Эй, слонёнок!
— Чего? — высунулся из зарослей слонёнок, который гулял неподалёку.
— Иди сюда, ты будешь Например! — сообщила ему мартышка.
— Ладно, — согласился слонёнок. — А что надо де-
— Например, идёт слонёнок, — сказал попугай.
— Иди! — велела мартышка слонёнку.
Слонёнок пошёл. Попугай и мартышка пошли рядом. Некоторое время все трое шли молча. Потом попугай спросил:
— А куда он идёт?
— Ты куда идёшь? — спросила слонёнка мартышка
— Не знаю, — сказал слонёнок.
— Вот! Пожалуйста! — воскликнул попугай. — Он идёт, а куда идёт — не знает. А почему?
— Почему? — подхватила мартышка.
сказали: иди. Я и пошёл! —
— Ну, вы же сами вздохнул слонёнок.
— А куда он пошёл? Есть ли у него цель? — воскликнул попугай.
— Нет! — уверенно ответил слонёнок. — Её у меня нет. Хобот есть. И уши. И ещё хвост…
— Я не про то! — сказал попугай. — Когда слонёнок идёт, он должен знать, что у него впереди!
— А я знаю, — сказал слонёнок.
— Что?
— Хобот.
— Я не про то, не про то, не про то! — закричал попугай. — Я вот про что: когда слонёнок идёт, он должен идти к чему-нибудь. Он должен к этому чему-нибудь стремиться! Ну, например, вот к тому кактусу.
Слонёнок внимательно посмотрел на кактус, про который говорил попугай.
— Не буду я к нему стремиться, — обиженно сказал слонёнок, — он колючий.
— Неважно! — воскликнул попугай. — Допустим, он не колючий!
— Нет, не допустим! — сказал слонёнок. — Он колючий.
Мартышка быстренько сбегала к кактусу, потрогала его и вернулась обратно.
— Попугай, — сказала мартышка, — этот кактус действительно очень колючий.
— А я и не говорю, что он не колючий, — говорю: давайте допустим, что он не колючий! — закричал попугай.
203
— Такие колючие кактусы, — сказал слонёнок, — в неколючие не допускаются! И вообще, я так не играю! Я пошёл!
— И к чему ты будешь стремиться? — спросил попугай.
— Ни к чему. Пойду, и всё! Просто так.
— Ну что ж, — вздохнул попугай. — Мартышка, попрощайся со слонёнком и обними его в последний
— Почему, почему, почему в последний раз?! — заволновалась мартышка.
— Он был хорошим другом, наш слонёнок! — сказал попугай. — Нам будет его недоставать. Мы будем часто вспоминать о нём. Жаль, что мы его больше никогда не увидим.
— Почему жаль? Почему не увидим? — закричала мартышка. — Почему ты говоришь: он был?.. Он есть. Вот он!
— Да, — сказал попугай. — Но уже не долго!
— Ты чего, попугай? — растерялся слонёнок. — Что не долго?
— Нам на тебя смотреть!
— Почему? — потребовала объяснений мартышка.
— Потому что он собирается идти и ни к чему не устремляется.
— Ну и что?
— А то! — вздохнул попугай. — Это ужасно! Это даже страшно себе представить! Если слонёнок идёт и ни к чему не стремится, он же будет идти, идти, идти, идти, идти, идти..’.
— Он же так совсем уйдёт?! — ужаснулась мартышка.
— Как? — не понял слонёнок.
— А так! — объяснил попугай. — Уйдёшь насовсем! И никогда не вернёшься!
Слонёнок перепугался.
— Я тогда лучше никуда не пойду! — сказал он и как можно твёрже упёрся в землю всеми четырьмя но-
— Правильно! Не ходи! — обрадовалась мартышка.
Потом она посмотрела на попугая и спросила: — И теперь он будет всегда тут стоять?
— Придётся! — решил попугай.
— Ничего, — сказала слонёнку мартышка. — Не расстраивайся. Я буду приносить тебе вкусную траву и даже иногда бананы. И мы все будем часто навещать
— Я очень часто не смогу, — сказал попугай, — я смогу только по праздникам.
— Так я тоже не хочу! — взмолился слонёнок. — Я не хочу всегда тут стоять! Давайте я тогда лучше больше не буду Например. Пусть теперь удав будет Например!
— Хорошо! — согласился попугай. — Пусть будет удав.
— Кем, кем я буду? — вдруг поднялась из соседних кустов голова удава.
— Удав! — торжественно заявил попугай. — Мы хотим взять тебя Например!
— Вы думаете, я достоин? — смутился удав. — Но ведь я не такой уж хороший. Пусть лучше слонёнок будет.
— Он уже был! — сказала мартышка. — И теперь ему придётся всегда тут стоять.
— Почему? — удивился удав.
— Потому что он не знает, куда идёт, — стала объяснять мартышка, — а если он идёт и не знает куда, то он пойдёт, пойдёт, пойдёт… — И мартышка от ужаса зажмурила глаза. — А дальше мне страшно!
— Почему страшно?
— Потому что это страшно себе представить! — воскликнул попугай.
— Что страшно представить?
— Как я иду! — объяснил слонёнок.
— А вот я сейчас возьму, — решительно сказал удав, — и представлю себе, как ты идёшь.
— Ой! Лучше не надо! — испугался слонёнок.
Но удав уже начал себе представлять. Он опёрся головой на хвост, закрыл глаза и забормотал:
— Вот слонёнок идёт, идёт, он идёт…
— Страшно? — спросила мартышка.
— Пока нет! — приоткрыл глаза удав.
— Сейчас станет страшно,— пообещал попугай.
— Мгм, мгм… — бормотал удав. — Вот я представляю себе, как слонёнок идёт. Он не знает, куда идёт, он идёт просто так. Идёт, идёт, идёт… Но он… он не просто идёт. Он гуляет. Вот! И совсем не страшно!
— Гуляет? — удивился попугай.
— Гуляет! — обрадовалась мартышка.
— Гуляю! — попробовал на вкус это слово слонёнок. — Ой! — сказал он восхищённо. — Вот куда я иду! Я гуляю!
— Гуляешь! — подтвердил удав.
И счастливый слонёнок сошёл с места, на котором ему уже не надо было всегда стоять.
— А давайте, — закричала мартышка, — давайте все пойдём гулять!
И все согласились. И сейчас же, немедленно, отправились гулять. И гуляли до самого вечера.
КАК ЛЕЧИТЬ УДАВА
Удав лежал на большом плоском камне. Под голову он подложил хвост, а глаза его были закрыты.
—Аааа! Вот он ты! — крикнула мартышка, подбегая к удаву. — Лежишь? Отдыхаешь? Устал, да? А что ты делал? А что-нибудь вкусное у тебя есть? Нет? А что у тебя есть?
—У меня есть мысль! — сказал удав, открывая глаза. — Мысль. И я её думаю.
— Какая мысль? — спросила мартышка.
— Так сразу не скажешь, — вздохнул удав. — Это такая мысль… очень длинная… и про меня, и про тебя, мартышка, и про слонёнка и попугая. Про всех
— Ух ты! — подпрыгнула мартышка. — Ох, какая хорошая мысль. А можно я её тоже немножко поду-
— Думай, — разрешил удав.
Мартышка села рядом с удавом на корточки и стала думать. Но оказалось, что на корточках думать неудобно. Тогда она встала во весь рост. Но так ей тоже не думалось. Мартышка быстро залезла на ближайшее дерево и немного повисела вниз головой.
— Нет, — сказала она сама себе, — вниз головой тоже плохо. Всё перекувыркивается.
Мартышка слезла на землю и немножко попрыгала, чтобы поставить на место всё то, что перекувырнулось, когда она висела вниз головой.
— Мартышка, — сказал удав, — что ты всё время вертишься? Ты не вертись. Ты думай.
— Я уже подумала, — сказала мартышка.
— А ты ещё подумай, — предложил удав.
— Я, — сказала мартышка, — про одно и то же не умею думать два раза! И тебе не советую. Всё время думать одну и ту же мысль нельзя! Это очень вредно! От этого можно соскучиться и заболеть.
— Про что же мне думать? — вздохнул удав.
— Думай… Думай про кукаляку! — сказала мартышка.
— Как же я буду про неё думать, — сказал удав, — если я даже не знаю, что это такое — кукаляка?
— Кукаляка — это такой ящичек, в котором лежит мукука, — объяснила мартышка.
— Что лежит? — не понял удав.
— Мукука!
— А мукука — это что?
— Мукука — это такая коробочка, в которой лежит бисяка.
— А что такое бисяка?
— Бисяка — это такой пакетик, в котором лежит хрюря.
— Что ты такое говоришь, мартышка? — возмутился удав. — Какая ещё хрюря?
— Пампукская хрюря! — сказала мартышка. — Пампукская!
— Никаких пампукских хрюрь я никогда не видел! — закричал удав.
— Мало ли чего ты не видел! — сказала мартышка. — Ты его не видел, а оно есть.
— Где? — спросил удав.
— В разных местах, — сказала мартышка. — А пампукская хрюря — это такой сундучок, в котором лежит мамурик.
— Погоди, мартышка! — взмолился удав. — Погоди! Кто его туда положил? Этот сундучок? В этого ма-мурика?
— Не сундучок в мамурика, — поправила мартышка, — а мамурика в сундучок. И никто его туда не клал. Он там и так лежал.
— Кто? Где? — закричал удав. — Зачем он там лежал?
— Ты про кого спрашиваешь?— осведомилась мартышка. — Про сундучок или про мамурика?
— Про них! — сказал удав. — Про обоих. Зачем они там лежали?
— Там они не лежали, — сказала мартышка. — Они лежали в другом месте. Неподалёку.
— Мартышка! — закричал удав. — Сейчас же перестань! Я уже ничего не понимаю!
— И понимать нечего! — сказала мартышка. — Всё очень просто.
— Говори сию минуту, — потребовал удав. — Что там внутри всех этих ящиков, коробок, пакетов, чемоданов, кульков и сундуков?
— Не знаю! — сказала мартышка.
— А кто знает? — спросил удав.
— На свете есть много такого, — сказала мартышка, — про что никто ничего совсем-совсем не знает!
— Если про это никто ничего не знает, — сказал удав, — то я про это и думать не буду!
— Значит, ты опять будешь думать свою длинную мысль? — спросила мартышка.
— Да! Вуду! — сказал удав.
— Это очень опасно, — закричала мартышка, — всё время про одно и то же думать! Ты заболеешь!
— От твоих пампукских хрюрь ещё быстрей заболеешь! — проворчал удав, свернулся в клубок и опять положил хвост под подбородок.
— Ну, удав, ну, пожалуйста! — попросила мартышка. — Не думай свою мысль. Думай другую.
— Не хочу! — сказал удав и переложил голову подальше от мартышки. Но мартышка снова пришла к голове.
— Хочешь, я тебе песню спою? — предложила она.
— Спасибо, — сказал удав, — не стоит.
— Ну, тогда я тебе что-нибудь расскажу, — пообещала мартышка, — я тебе расскажу случай из жизни.
— Не надо! — сказал удав. — Я и так знаю все случаи из твоей жизни.
— А я не из своей, — сказала мартышка. — Я тебе расскажу случай из чужой жизни. Из жизни слонёнка. Это очень интересный случай. Кстати, этот случай не только из жизни слонёнка, он ещё и из жизни попугая. Потому что они в этом случае встретились. Вот послушай…
Но удав не стал слушать мартышку.
— Ты опять её думаешь, свою мысль? — закричала мартышка. — Сейчас ты заболеешь! — предупредила
— Ох! — вздохнул удав.
— Вздыхаешь?! — испугалась мартышка. — Ты уже начал заболевать. Ты, наверно, уже себя плохо чувствуешь? Да?
— Мгм! — пробормотал удав.
— Всё, — крикнула мартышка. — Ты заболел!!!
— Ну вот! — всплеснула руками мартышка. — Я же говорила! Теперь тебе вообще ни о чём нельзя думать! Слышишь? — Мартышка затормошила удава. — Или ты уже ничего не слышишь?
— Слышу, слышу, — сказал удав.
— Где у тебя болит?
— Болит, болит… — откликнулся удав, который не только не слушал, что говорит мартышка, но даже не понимал, что он сам ей отвечает.
— Удав! — сказала мартышка. — Тебя ещё можно спасти! Ты только не волнуйся. Лежи и ни о чём не думай. И тогда ты скоро поправишься и сможешь хо-
— Что ты сказала? — вдруг поднял голову удав.
— Я говорю, ты поправишься и сможешь ходить! — повторила мартышка.
— Нет! — сказал удав печально. — Я никогда не смогу ходить.
Мартышка перепугалась. Она посмотрела на удава, и ей показалось, что ему стало гораздо хуже.
«Надо сейчас же найти слонёнка и попугая, — подумала мартышка. — Их надо найти и привести. Они что-нибудь придумают. Слонёнок ужасно умный. И попугай тоже ужасно умный. Они оба ужасно умные. Просто один другого умней…»
— Удав, — сказала мартышка, — я сейчас убегу, а потом прибегу обратно. Ты пока лежи. Лежи и не огорчайся. Это у тебя не очень страшная болезнь. Даже совсем не страшная. Я эту болезнь знаю. Я сама ею три раза болела. Даже четыре. И каждый раз выздоравливала. И ты выздоровеешь! Обязательно поправишься. И сможешь ходить.
— А я тебе говорю, что я никогда не смогу ходить! — твёрдо сказал удав. — Никогда!!!
— Ну что ты… Что ты? — попятилась от удава мартышка. — Я… Я… Сейчас. Ты лежи, а я… Я сейчас.
И мартышка помчалась изо всех сил. Она побежала искать попугая и слонёнка.
Слонёнок и попугай не знали, что мартышка их ищет. Они шли по лесу и мимоходом играли в интересную игру.
Слонёнок и попугай играли в проблемы. Это такие специальные загадки. Слонёнок ставил проблемы, а попугай их разрешал. Или не разрешал. Когда как.
— Почему вода в ручье течёт всегда в одну сторону, а назад никогда не течёт? — ставил проблему слонёнок.
— А зачем ей течь назад? — удивлялся попугай. — Мимо того, что позади, она уже один раз протекала.
Она знает, как там — позади. Ей теперь интересно посмотреть, что впереди.
Слонёнок всё спрашивал и спрашивал, а попугай всё отвечал и отвечал, и в конце концов слонёнок сказал:
— Мне, попугай, теперь почти всё понятно. Мне теперь только одно непонятно: откуда ты, попугай, всё знаешь?
— Да уж знаю! — сказал попугай.
— Всё-всё?
— Всё! Всё!
Вокруг слонёнка и попугая лежали орехи, которые созрели и попадали с кокосовых пальм. Слонёнок посмотрел на эти орехи и спросил:
— Попугай, как ты думаешь, сколько тут орехов нападало?
— Куча! — сказал попугай, оглядевшись по сторонам. — Целая куча нападала.
— А сколько нужно орехов, — спросил слонёнок, — чтобы получилась куча?
— Куча — это когда много, — сказал попугай.
— А много — это сколько?
— Много — это много.
— Давай всё-таки разберёмся, — предложил слонёнок. — Десять орехов — это куча?
Слонёнок подобрал десять орехов и сложил их вместе. Попугай обошёл вокруг десяти орехов и осмотрел их с разных сторон. Потом он залез на орехи и поглядел на них сверху.
— Да! — сказал попугай. — Десять орехов — это
Слонёнок подобрал ещё два ореха и положил их отдельно.
— А два? — спросил слонёнок.
Попугай подошёл к двум орехам и немножко рядом с ними постоял.
— Нет, — сказал попугай, — два — это не куча. Что это за куча, когда всего два ореха? Два — не куча!
Тогда слонёнок взял один орех от десяти и переложил его к двум орехам. Теперь у него с одной стороны получилось девять орехов, а с другой — три.
— Три ореха — это куча? — спросил слонёнок.
— Три — это тоже не куча, — сказал попугай, — всё равно мало.
— А девять? — спросил слонёнок.
— Девять — куча!
— А четыре? — спросил слонёнок.
— Не куча.
— А восемь?
— Куча.
— А пять?
— Не куча.
— А семь?
— Куча.
— Ну, а шесть орехов?
Спрашивая, слонёнок всё время брал орехи оттуда, где их было больше, и перекладывал туда, где было меньше. И вот теперь перед попугаем лежали две совершенно одинаковые кучки. По шесть орехов в каждой.
— Не ку… — сказал попугай. — Нет. Ку… Или — не ку?.. Ку, ку! Тьфу! Что ты меня путаешь?! — закричал он.
— Ничего я не путаю, — обиделся слонёнок. — Ты сказал, что пять орехов — это ещё не куча, а семь — уже куча. Вот я и спрашиваю: шесть орехов — это ку-
Попугай немного помолчал, а потом сказал:
— Нда!
— Значит, «много» от «мало» никак не отличить? — спросил слонёнок.
— Да нет, — сказал попугай, — отличить можно.
— Как?
— Очень просто. Мало — это когда всё съел и ещё хочется. А много — это когда уже больше не хочется.
И тут из зарослей выскочила мартышка.
— Как вам не стыдно! — закричала она. — Вы тут сидите, а я вас там ищу.
— Надо было искать не там, — заметил попугай, — надо было искать тут.
— Вы тут сидите, — возмущённо сказала мартышка, — а там удава надо спасать.
— От чего спасать? — удивились попугай и слонёнок.
— От болезни. Удав очень болен. Он уже никогда не сможет ходить! — Мартышка всхлипнула. — Он сам сказал!
— Сам сказал? — испугался слонёнок.
— Сам! — подтвердила мартышка. — Скорей! Надо что-то делать!
— Что же мы тут стоим?! — воскликнул попугай.
И все трое кинулись бежать.
Слонёнок, попугай и мартышка примчались к удаву. Удав лежал с закрытыми глазами и совсем не шевелился.
— Вот он! — закричала мартышка.
— Тссс! — сказал слонёнок, подходя к удаву на цыпочках. — Больному нужен покой.
— Ааа! Это вы… — открыл глаза удав.
— Спокойно, — сказал попугай удаву. — Не нервничай! Не переживай! Сейчас мы что-нибудь придумаем!
— Но… — Удав попытался поднять голову.
— Тебе разговаривать вредно! — перебил его слонёнок.
— Очень вредно! — крикнула мартышка.
Она схватила пучок травы и сунула удаву в рот. Чтоб он не разговаривал, раз это ему вредно.
— Ммму! — сказал удав и попробовал выплюнуть траву, но у него не получилось.
— Возможно, он перегрелся, — сказал попугай, разглядывая удава. — На солнце.
— Тогда его нужно отнести в тень, — высказал своё мнение слонёнок.
Мартышка схватила удава и оттащила его в тень, под дерево.
— Но он мог и простудиться! — вдруг предположил попугай.
— Тогда нужно вынести его на солнце! — высказал слонёнок своё другое мнение.
Мартышка быстренько перетащила удава обратно на солнце.
Удав в изумлении следил за всем происходящим, но
го была трава, и кроме «Мму» никакие возражения всё равно не выговаривались.
— Но возможно, он всё-таки перегрелся, а не простудился, — заметил попугай.
— Тогда ему нужно в тень! — твёрдо сказал слонёнок
Мартышка потащила удава в тень.
— Но может быть, простудился, а не перегрелся? — задумался попугай.
— Тогда на солнце! — сказал слонёнок.
Мартышка вздохнула и потащила удава на солнце.
— Нет, — сказал попугай. — Всё-таки перегрелся!
— Или простудился! — добавил слонёнок.
Попугай и слонёнок заспорили: «Перегрелся!» — говорил один. «Нет, простудился!» — возражал другой. «Перегрелся!» — «Простудился!» — «Простудился!» — «Перегрелся!»
Мартышка бегала с удавом туда-сюда, пока трава, которая была во рту удава, наконец не вытряхнулась. Тогда удав вырвался и закричал:
— Кто перегрелся? Кто простудился?
— Ты! — сказал ему попугай.
— Я? — поразился удав. — Когда?
— Недавно, — сообщил слонёнок.
— А почему я этого не заметил? — спросил удав.
— Ты заметил! — напомнила ему мартышка. — Ты сам сказал, что уже никогда не сможешь ходить!
— Правильно! — крикнул удав. — Я никогда не смогу ходить.
— Потому что ты очень болен! — добавила мартышка.
— Нет! — сказал удав. — Я никогда не смогу ходить не потому, что я болен. Я никогда не смогу ходить, потому что я вообще не хожу. Я ползаю.