Доброго времени суток, дорогие читатели.Хотела бы с вами поделиться историей из жизни. Вернее, это история длинною в много лет, порядка 10, вероятно. Жила я в маленькой деревне, с самого детства, сейчас-то там уж ,практически, и жителей-то нет. Одна хата, два двора, как сейчас многие говорят о таких поселениях.Так вот, жили мы там с мамой, и старенькой бабушкой, которой, к сожалению, уже давно нет.По соседству с нами ,жили две пожилые женщины, назовём их Зина и Тоня, которые между собой были врагами заклятыми.Их дома, как раз ,напротив друг друга находились, а наш дом- по соседству с одной из них.Ну и ,по воле случая, эти две бабушки ,(мне они годились в бабушки) занимались тем, что вечно наводили порчи друг на друга, вероятно, забава у них такая была. Ругались бабки каждодневно.В общем, причину могли найти в любой мелочи, лишь бы сцепиться, да матюками друг друга покрыть.Моя мама и бабушка ,с обоими соседушками поддерживали отношения. Никаких руганей, ничего: что-то по-соседски помочь, просто в гости зайти поболтать.По истечению некоторого времени, моя мама начала сильно болеть, постоянные мигрени; по женской линии; ночами кошмары стали мучить, да и многое другое.И начала она замечать, что это всё усиливается, как только она где-то на улице, пообщается с одной из соседок. Ну и тут ,по их поведению, поняла, как только она с Тоней поговорит ,на улице на глазах у Зинки, так обязательно что-то с ней случается, ну и наоборот — с Зинкой стоит, разговаривает, а Тонька из-за двора выглядывает, то опять беды жди. Было такое, что чуть себе палец косой не отрезала. На сенокосе решила косу подточить, ну и по пальцу. А ночами ей снилось, что на неё постоянно скелет падает, просыпалась с криками.Но поделать она с соседками ничего не могла, просто боялась, что ещё хуже будет, но это я так предполагаю, возможно, была другая причина.В общем, болела она очень сильно. И постоянно разные болячки, а в итоге всё сошло в одно, что лет через 7 она еле ходила. Дом и хозяйство было на мне ,и старенькой бабушке, как говорится, старый да малый.Потом муж Зинаиды умер, и она переехала жить в город. Мы так же хорошо общались с Тоней, которая осталась жить в деревне, она помогала нам по хозяйству даже порой.Ещё мы брали у неё молоко, так как свою корову мама уже была не в состоянии держать.Тут время приближалось к какому-то празднику. Или Новый год, или 8 Марта.И мама попросила Тоню, ей сделать масло домашнее, хотела испечь торт. Та, конечно же, согласилась, и через пару дней, я пошла к ней за молоком. К этому времени масло уже готово было.Она отдала мне это масло, и ещё дала один небольшой кусок, сказала, чтобы это масло мама ела, больше никто. Ну, я пришла домой, и сказала всё дословно, что это масло она наказала только маме есть.После этого, мама начала замечать, что ей становится лучше, и соседка ,ещё не раз, приносила масло ,только для неё. Как потом я узнала от матери, масло было заговорённое, Тоня-то поняла, что делов неслабых натворили они с Зинкой, вот и начала маму таким методом выхаживать. Мама, конечно, совсем не поправилась, у неё и сейчас очень много всего, но после того случая ,она хоть двигаться нормально стала, и цвет кожи, с серо-зелёного ,более-менее, на розовый сменился.Ну, вот такая вот история получилась, она полностью правдоподобна, пишу от первого лица.Спасибо за внимание.#ведьмыЯрский трактЛетом 2013 года решили с моим тогда еще мужем, назову его Сергеем, поездить по великой и необъятной на нашем немолодом уже “Рено Логан” и навестить многочисленную родню в городах и селах.Скажу сразу, что с детства страдаю знакомым многим топографическим кретинизмом, поэтому если буду путать топонимы – прошу извинить.Ранним утром 19 июня мы выехали из Вологды в город Ижевск, ехать решено было по северным дорогам, то есть через Киров и Глазов. Часам к 11 вечера мы поняли, что уже не в состоянии вести машину по темным и незнакомым дорогам, даже навигатор начал уже нас путать, потому решено было съехать с дороги, поспать в машине до рассвета, и оставшиеся 200 километров проехать уже утром.Уснуть удалось на удивление быстро, хотя незнакомое место, изредка проезжающие дальнобойщики и близость реки (по-моему это была Чепца) немного беспокоили. Едва небо начало светлеть, решено было ехать дальше, оставалось-то каких-нибудь 3-4 часа пути. Но, к нашему великому сожалению, Ярский тракт, по которому нам надо было проехать несколько десятков километров, оказался не ровной широкой дорогой, как можно было решить по навигатору, а немощеным проселком. Кто бывал в Удмуртии знает, какие там глинистые почвы, так что дорога, изъезженная грузовиками, представляла собой жутковатое зрелище. Слава богу, дождей не было давно, а то несчастный “Логан” не проехал бы и километра.Так мы и тащились со скоростью не более 20 км/ч, невыспавшиеся, проклинающие Ярский тракт, глину, навигаторы и себя за глупость и желание немного срезать путь.Примерно через час что-то сильно ударило в дно машины, муж остановился и вышел для осмотра повреждений.Я в это время решила хоть немного привести себя в порядок: достала косметичку, влажные салфетки, расческу – девушки поймут. Привожу лицо в порядок и автоматически оглядываюсь вокруг. Машина остановилась на краю старой деревни. Раннее, серое еще утро, много ворон, комаров. Деревянные дома, почерневшие от времени. Деревня казалась совсем заброшенной, хотя тогда я решила, что, наверное, просто все жители еще спят.А, нет, вот за окном одного из домов виднеется молодая женщина. Около тридцати лет, красивая, с породистым таким лицом, стройная, хотя фигуру скрывала длинная и свободная белая ночная рубашка. Женщина стояла у окна, смотрела на нас и расчесывала гребнем свои длинные, темные, рассыпчатые волосы.Я решила, что мне как-то неприлично пялиться на незнакомого человека, тем более наводить марафет я уже закончила, а муж снова сел в машину, сказав, что ничего страшного вроде не случилось. Мы медленно проехали через всю деревню и приготовились снова трястись по глине… И тут меня осенило! Собаки! В деревне не лаяло ни одной собаки! Никаких криков петухов, рева мотоблоков, никаких звуков, сопровождающих раннее утро в сельской местности. Деревня была нежилой и заброшенной.Сергею я рассказала о странной женщине уже на подъезде к Ижевску, куда мы благополучно добрались часам к 11 дня. Он сказал, что быть такого не может, он никого не видел и вообще деревенька явно не населена уже много лет, судя по царящей там разрухе, выбитым стеклам в окнах и отсутствию людей на улицах, а я, наверное, просто не выспалась, вот и почудилось.А как думаете вы?Автор: Восьмая тень#мистическиерассказыМистические истории Ангелы хранителиАнгелы хранителиИсцелил умерший сынЭта мистическая история произошла с Елизаветой — мамой моего бывшего молодого человека Кирилла. У нее, помимо Кирилла, был еще один сын — Илья, И вот, когда Илье было девять лет, он заболел какой-то тяжелой болезнью и умер.Прошло больше десяти лет, как вдруг заболела сама Елизавета. У нее обнаружили опухоль мозга. Поездки по самым сильным врачам, лекарства, обследования, целители… Около года Елизавета боролась с болезнью, но безуспешно. Она уже почти сдалась и знала, что жить ей осталось недолго.Однажды, когда женщина лежала в больнице, ей приснился сон. Ее умерший сын, именно такой, каким был при жизни, подошел к ней и положил руки на голову.Елизавета сказала ему:— Я скучаю по тебе, Илюша.Сын ответил:— По тебе скучает Кирилл. Елизавета проснулась в слезах. Она решила, что Илюша будто приходил за ней во сне и предупредил, что когда она умрет, по ней будет скучать Кирилл.Но вскоре после этого женщину выписали из больницы. Все были шокированы — Елизавета выздоровела, от опухоли не осталось и следа. Опухоль исчезла внезапно, как будто ее и не было. Елизавета понимала, что выздоровление связано с ее сном. Илья вернул ее к Кириллу, который скучал по маме, когда та лежала в больнице. После этого случая Елизавета обратилась к экстрасенсу, а тот пояснил, что под видом сына во сне к женщине приходил ангел, который ее и спас. Елизавета не знала, был ли это ангел или все-таки душа ее сына, но после этого случая она стала верующим человеком, постоянно ходит в храм, помогает по возможности деньгами больным детям и не устает благодарить бога за свое чудесное исцеление.Маргарита, г. Ступино Московской обл.Растянутое времяОсенью 1999 года меня сбила машина. Я тогда учился в десятом классе одной из школ Витебска. Наш класс был набран из сельских детей, желающих углубленно изучать биологию и химию.Сбитый на дорогеПоздним осенним вечером мы всем классом возвращались в свое общежитие с лекции, которую читал нам профессор медицинского университета. Было уже темно. В толчее троллейбуса я отстал от своих и испугался, что заблужусь в тогда еще мало знакомом мне городе.Нужно было перейти через улицу с довольно интенсивным движением. Я старался догнать свой класс, который только что пересек дорогу, и побежал следом. И тогда меня в левую ногу ударила легковая машина.Помню свет фар и резкий визг тормозов. Хорошо помню, что упал левым боком на капот и перекатился через машину. Со стороны очевидцев (там были мои одноклассники) все произошло просто моментально — какие-то доли секунды. Однако я воспринимал происходящее не так уж быстро.Вереница мыслейХорошо помню красный капот машины, я еще обратил внимание, какой он пыльный. А самое главное — целый рой мыслей в голове. Я успел и мысленно прокомментировать происходящее: «Какой пыльный капот у автомобиля», «Вот меня сбила машина, и я перекатываюсь через нее, прямо как в кино», — и подумать, как все вокруг будут жалеть меня и приходить в больницу.Мне представилось в красках, как переживают мои родители и учителя. И я понял, что этого не хочу. И не то моя мысль, не то голос, не то совет: «Отклони голову вправо». Я так и сделал, наклонил голову вправо и избежал удара о лобовое стекло машины… Отделался я тогда легкими ушибами и даже не обращался в больницу —так, похромал несколько дней.До сих пор не перестаю удивляться, как много мыслей было в тот момент…Если вдруг это читает тот самый шофер, который меня сбил, я прошу у него прощения.Вот такие мистические истории из жизни обычных людей, где без сомнения приложили свою руку ангелы хранители.Юрий Олегович КОЗЛОВ, Витебская обл., Беларусь#ангелыКорабельная ведьмаВот приснится иногда такая дичь! Вроде живешь обычной жизнью, работаешь на удаленке (прости, босходи!), в свой черед убираешься на лестничной клетке, втихаря от соседей дрессируешь мелкого дракончика, по выходным пьешь чай с домовым. В общем, все как всегда, и про пиратов последний раз читала еще подростком…Так отчего тогда мне сегодня приснилось эдакое безобразие!? И ведь будто взаправду!* * *Я стою на палубе, ветер раздувает мои волосы, собранные косынкой, и смотрю на горизонт, который еще недавно был затянут облаками, но сейчас постепенно очищается. Рядом капитан, большой грубоватый человек с рыжей щетиной и крупными желтыми от табака зубами, уже несколько минут что-то втолковывает мне на морском языке.– Капитан, вы же знаете, я не моряк, ваших слов не знаю…– Раз уж ты с нами, ведьмачка, то надо будет тебе узнать. И так парни ворчат, что баба на борту: уж извиняй, как есть, плохая примета.– Я не баба, – жестко отрезала я, – и, пожалуйста, не надо меня так воспринимать. У нас договор.– Как же, не... вос-при-ни-мать… – Он оценивающе посмотрел на меня, но поймав мой холодный взгляд, благоразумно отвел глаза.Я вздохнула. Спорить не хотелось, и я добавила максимально миролюбиво:– Давайте каждый из нас будет заниматься своим делом. Вы управляете кораблем и охотитесь на торговцев, я же обеспечиваю вашему судну скороходность вне зависимости от ветра и погодных условий, помогаю защитить его в случае атаки и заговариваю ваши боеприпасы. Ну и, конечно, если кто-то из команды заболеет или будет ранен, я тоже его не оставлю. По-моему все честно?Я посмотрела на старого моряка, он нехотя кивнул и отошел, заодно прикрикнув на юнгу, который драил палубу чуть в стороне и опасливо косился в нашу сторону.А ведь всего несколько месяцев назад моя жизнь складывалась совсем иначе: я была обычной ведьмой в маленьком городке, делала любовные снадобья, искала пропавших коз, лечила бородавки и зубную боль. Может не самое прибыльное занятие, но на жизнь хватало, имелась крыша над головой, спокойная уверенность в завтрашнем дне. И вот как-то вдруг это все закончилось.Началось с того, что умер старый барон и в город приехал его наследник. Деятельный молодой человек начал наводить свои порядки и устанавливать новые правила. Кроме того, он привез с собой нового священника, а старого под шумок отправили на покой. Поскольку в церковь я не ходила и местными слухами не увлекалась, события эти прошли мимо — думалось, что ко мне это никак не относится. Но сначала стало меньше клиентов. Ну, бывает — когда больше, когда меньше. Потом какая-то женщина истерично крикнула на улице: «Ведьма! Безбожница! Из-за таких, как ты все несчастья!»Я между делом спросила очередную посетительницу, которая пришла, стараясь остаться незамеченной, что происходит. Та мне и рассказала, что новый священник на проповеди сурово порицает ведьмовство и всех, кто «якшается с богоотступниками». Поэтому, скорее всего, она больше не будет у меня заказывать средство от ревматизма, тем более, что святой отец пообещал дать ей очень сильную молитву, которая, без сомнения, ее излечит гораздо скорее.А еще через несколько дней ко мне заявилась пара солдат с намерением арестовать и доставить в городскую тюрьму, где мне надлежит ожидать сурового, но справедливого церковного суда. Конечно, выставить их за дверь моих способностей хватило, но стало очевидно, что так это не закончится. Поэтому пришлось собрать то, что можно унести с собой, взять свои невеликие накопления и ночью покинуть город.Сначала я думала, что не будет проблемы осесть где-нибудь неподалеку, но все складывалось не так радужно. Везде или уже был свой маг или ведьма, которые совсем не приветствовали конкурентку, или, что чаще, тамошняя церковь тоже начала свои гонения. В итоге я решила идти в Макку — портовый город, больше известный, как пристанище пиратов и контрабандистов. Может, не самое уютное местечко, зато уж точно к наставлениям церкви там относятся без воодушевления.В Макке все оказалось именно так, как я и предполагала, но, вот беда – к тому времени денег у меня почти не осталось, а клиентура пока не сложилась. Пришлось поселиться в крошечной комнатке на захудалом постоялом дворе и перебивалась случайными заработками.Однажды вечером я сидела в местной харчевне — здесь собирались многие и после некоторых возлияний начинали жаловаться на свои проблемы. Тут я и искала тех, кому эти самые проблемы нужно решить за небольшую плату. В этот день как раз пришел очередной корабль, корсары спешили потратить свои честно награбленные денежки и похвастаться трофеями, поэтому народу набилось много. Все с упоением слушали капитана, который, судя по всему, был популярной личностью и большим любителем травить байки.Я не очень вслушивалась в эти россказни, но в какой-то момент, когда все притихли, он громовым голосом стал вещать о том, как их застал глубокий штиль и они несколько дней не могли сдвинуться с места.– И вот поди ж ты, пока мои парни кисли на палубе, на горизонте прошел торговый караван! Ставлю на кон, типичные купеческие корыта! Целых три штуки и без сопровождения! А мы просто смотрели на них и не могли сдвинуться с места!– Что ж, у вас на корабле нет самого простого движителя на кристалле? – я не хотела вмешиваться в разговор, просто само вырвалось.В наступившей тишине все уставились на меня. Капитан хмыкнул:– Мы ж не правительственный крейсер – держать на борту ораву магов. А уж сколько этот движитель стоит, так его в жизнь не окупишь!– Так вам и не надо, как на правительственном крейсере. Недорогой кристалл, несколько деталей и любой вменяемый маг вам сделает работоспособную конструкцию. Даже обслуживать не надо, только подзаряжать по возвращении на берег.– Ишь, какая ты умная! Не иначе, сама ведьмачка?Я промолчала — опыт последних месяцев научил не высовываться без нужды, и уже жалела, что втянулась в беседу, поэтому лишь пожала плечами и отвернулась. Постепенно разговор вернулся в свое русло, и зал погрузился в обычный гул голосов.Посидев еще немного, я решила, что пора идти: клиентов сегодня точно больше на найду, а подобные вечеринки имеют обыкновение заканчиваться пьяной дракой. Уже стемнело, да и квартал не самый благополучный, поэтому не было ничего удивительного в том, что дорогу мне преградили двое здоровенных парней.– Не надо, мужики, не связывайтесь, – сказала я, выставляя вперед ладонь по которой в темноте бегали зеленые искры. Толку от них чуть, но впечатление производят.– Я ж говорил, она ведьмачка, – услышала я голос капитана, который, отодвинув парней, двинулся мне навстречу.– А ну, стой, где стоишь, – прошипела я вытягивая вперед руку, в ладони которой искры уже начали собираться в зеленый пульсирующий шарик.– Тихо, тихо, – примирительно заговорил капитан, – мы тебе зла не причиним. Ты давеча говорила про движитель. Смогла бы его сделать? Али присоветовать кого из вашей братии?– А что советовать, – сказала я немного опуская руку, но на всякий случай продолжая держать наготове. – Дело нехитрое: годный кристалл подобрать — я видела несколько в местной лавке, наверное, сняли с захваченных кораблей кто-то... из вашей братии. Еще заказать короб из железа нужной конструкции, пластину латунную и свинцовую…– Никак, собирала уже?– Отец мой, пока был жив, специализировался на таких, а я ему помогала.Капитан с усилием потер заросший жесткой щетиной подбородок. Видно, этот жест сопровождал у него напряженный мыслительный процесс.– А могла бы ты, скажем, защиту на корабль поставить, чтобы в нас стреляли, а заряды в сторону летели? Мы так на одном купчине видели.– Ну… От простых зарядов можно, а вот если они заговоренные или еще какая-то магия, тут заведомо не сделаешь — надо разобраться, что за заклинание. На месте-то не всегда решишь вот так сразу…– Вот ты сказываешь, заговоренные. Небось, сама тоже умеешь? А раны затворять?– Так, капитан, вы куда клоните?– Никуда не клоню, я прямо говорю. Пойдешь на наш корабль? Парни, конечно, недовольны будут, что баба на корабле, так я их приструню.– Да вы с ума сошли! Я на пиратском корабле?– Я тут про тебя поспрашивал. В городе ты недавно, ни семьи, ни друзей, ни дома. Чего тебе терять-то? Ты не переживай, я если парням скажу, они тебя не тронут.– Да не боюсь я ваших парней, пусть только попробуют тронуть… А что вы взамен предлагаете?– Так, известно что – долю в добыче. Коли все так, как ты говоришь, так добыча у нас о как возрастет! В обиде не останешься.И впрямь, если подумать, чего я теряю? Весь этот город — один большой пиратский корабль.* * *Уже подходило к концу мое второе плавание на борту пиратского судна в качестве корабельной ведьмы. Мы снова возвращались в Макку с хорошим уловом. Я освоилась и неплохо ладила с моряками, включая капитана, более-менее отточила навыки работы с бортовыми орудиями, что сначала давалось мне не очень хорошо. Я даже размышляла о том, что неплохо бы научиться отличать фок- от грот-мачты и узнать, наконец, что такое зюйд-зюйд-вест.День стоял солнечный, ветра почти не ощущалось, но благодаря новому движителю судно продолжало легко скользить по поверхности моря. Настроение было умиротворенное, даже захотелось пообщаться с капитаном, который стоял у борта и щурился на что-т вдали.– Что, капитан, высматриваете очередную добычу?– Боюсь, как бы нам стало не до добычи. Меня волнуют вон те облака на горизонте. Чует моя жо… мое сердце, что к вечеру будет шторм.– Шторм? Да море как зеркало, ни рябинки!– Ну да, так оно и бывает накануне.Он смачно сплюнул за борт и направился в свою каюту. На мой взгляд, ничто не предвещало непогоды, но он бывалый моряк, ему виднее. За время, проведенное мной на корабле, мы еще ни разу не попадали в шторм.Ближе к ночи, как и говорил капитан, потемнело, ветер усилился и все сильнее трепал такелаж. Была команда спустить паруса, матросы носились по палубе, убирая и закрепляя все, что можно.– Эй, ведьмачка, – крикнул старпом, – ты погоду заговаривать умеешь?– Нет, с погодой никогда не работала.– Это жаль. Тогда лучше иди в свою каюту, смотри, чтобы там все было крепко прилажено — болтать будет сильно. И не выходи оттуда, пока все не закончится.Я сочла за благо сделать, как мне сказали. И в самом деле, скоро нас стало так качать, что стоять или ходить сделалось совершенно невозможно. Я вцепилась в привинченную к полу койку и просто ждала, когда все закончится. Но все и не думало заканчиваться, качка становилась сильнее и сильнее, тяжелый сундук елозил по полу, как пустая коробка, снаружи слышались вой ветра и брань моряков. Мне казалось, это длится целую вечность — я совсем потеряла счет времени и в какой-то момент уже была убеждена, что мы непременно утонем, что наш корабль сейчас развалится на части или опрокинется.Среди шума кто-то громко постучал в дверь. Я ползком добралась до нее чтобы открыть и, кое-как держась за косяк, отодвинула засов. За дверью стоял старпом, он был совершенно мокрый с безумными глазами.– Пошли, капитан зовет.– Но я же…– Он скажет, что нужно.Когда мы вышли на палубу, бешеный ветер едва не сбил меня с ног, лишь мой спутник не дал мне упасть. Я просто повисла на нем, иначе не получилось бы сделать ни шагу. Я мгновенно промокла до нитки. Казалось, вода была всюду — сверху, снизу, дождь, волны. И еще царила почти абсолютная темнота, я совершенно потерялась и просто вцепилась в старпома, который неплохо ориентировался несмотря ни на что.В какой-то момент сверкнула молния, я увидела гигантские волны, по сравнению с которыми наше суденышко, еще недавно представлявшееся мне таким большим, казалось мелкой щепкой. А еще стало видно, что почти все мачты сломаны. Мы точно погибнем!Капитан сам стоял у штурвала, его лицо перекосилось от напряжения. Можно было подумать, что он вообще не видел нас и полностью сосредоточился на том, чтобы удержать управление кораблем, но когда мы подошли, он прокричал, стараясь пересилить ветер:– Ведьмачка, можешь укрепить рулевое управление? Если треснет, точно не выплывем…– Укрепить могу, но мне надо знать где конкретно…– Старпом, покажи ей.Казалось, он сразу забыл о нашем существовании и снова налег на штурвал. Старпом же сгреб меня в охапку, подтащил ближе и, крича на ухо, стал показывать основные элементы управления.Нужно было настроить магическое зрение чтобы увидеть, куда приходится главное напряжение, сосредоточить силу и направить ее в нужное место.Легче сказать, чем сделать, когда вокруг творится ад, хочется зажмуриться и спрятаться. Но ничего не поделаешь, я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь не думать об огромных волнах и водных струях, бьющих в лицо. Старпом обхватил меня сзади за туловище, не давая улететь, но оставляя руки свободными.Наконец, удалось отрешиться от происходящего и увидеть все внутренним взором. Стало ясно, что крепкое дерево на пределе своей прочности, что уже в нескольких местах оно готово треснуть. Я же не могла воздействовать на несколько точек сразу, приходилось выбирать самый слабый узел. Потом, когда напряжение на нем немного ослабевало, осторожно, без рывков освобождать и хвататься за следующий. Эта безумная игра длилась бесконечно долго, но сосредоточенность не оставляла место страху за свою жизнь.И вот я почувствовала вдруг, что кто-то трясет меня за плечо:– Все, ведьмачка, пережили шторм.Я очнулась. Море еще волновалось, и корабль качало, но волны уже были просто волнами, большими, но не ужасными, корабль, хоть и потрепанный, уже походил на корабль, а не на щепку в стремнине. Я выдохнула и поняла, как болит все тело от долгого напряжения.Старпом довел меня до моей каюты по все еще шатающейся палубе и, перед тем, как я вошла к себе, молча похлопал по плечу. Я же с трудом добралась до койки и разрыдалась в подушку.На следующий день солнце светило на безоблачном небе как ни в чем не бывало. Когда я вышла на палубу, то не узнала наш корабль: почти все мачты сломались, паруса, которые не успели вовремя снять, были сорваны или истерзаны в клочья, везде виднелись следы разрушения. Один из матросов сказал, что троих человек смыло за борт и вечером ожидается панихида, которую отслужит сам капитан, а пока все старались привести в порядок то немногое, что осталось.Хуже всего было то, что мы с трудом представляли, где находимся — нас так долго и с такой силой мотало, что могло унести очень далеко, — и капитан на мостике возился с навигационными приборами. Я подошла узнать что-нибудь, но не решалась нарушить его сосредоточенность.Наконец, он заметил меня:– Вот оно как, ведьмачка. Нас отнесло изрядно, это неизвестная часть, даже на карту не нанесена; а нам бы до берега добраться надо — видишь, как нас потрепало, корабль того гляди развалится. Да и запасы неплохо пополнить — когда теперь в Макку доберемся…– Земля!!! – закричал впередсмотрящий.#НатальяБалакинаСИРОТА ШУРКАБыло это давно. Стояла деревенька на краю болота. Вокруг леса были, речушка из болота вытекала, места грибные, ягодные. Народ в деревеньке спокойный был. И жизнь так же неспешно текла.На болото старались не ходить, только за клюквой когда. А так - без дела не шастали. И детишек не пущали. В болоте то, говорили молодой барчук утоп давно, токо кепочку нашли. Барчука то Илюшкой звали. Вот и стало - Илюшкино болото.Коров тоже на выгон подальше гоняли, от греха подальше.Жила в той деревеньке сирота - Шуркой звали. Мать с отцом померли давно, тётка ту сиротку вырастила, да после всем селом то и избёнку ей поставили. Ну, хозяйство тоже завела. Коровёнку там, курей пяток, кабанчика. Тоже всем селом помогли.А коровёнка уж больно блудная оказалась. Пастух с ней замучился. То в овраг залезет, не выгонишь, то на посевы убредёт, а то и вовсе - домой среди дня упрётся. Вот и ищи её.С этой то коровёнки и началась история. Потерял её пастух в очередной раз. Уж все овраги облазил - нет её, как нет! Вот он и подумал - опять, чай, домой учесала! Ну и успокоился.Вечером стадо пригнал, Вышла Шурка к стаду, а коровы нет как нет! С пастуха спросили - он в отказ. Дескать была-была, а потом как сквозь землю провалилась. Тётка Шурку уговаривает - ну пропала и пропала - блуда такая. Мы, мол, тебе весной тёлочку подарим - авось эта смирная будет.А Шурке жалко свою коровку то. Хоть и блудная, да привязалась к ней Шурка то. Ну и молока давала - хоть залейся. Одела Шурка ватничек, шалёнку повязала, сапоги на ноги, кусок хлеба в карман и пошла Зорьку искать.Летом темнеет поздно, да и волки сытые - авось не тронут.Ну, вначале по тем местам прошлась, где коров на выпас гонят - нет как нет. По оврагам - буеракам пролезла - тоже не видать, не слыхать... Уж было к деревне повернула - как вдруг послышалось ей - то ли мычание, то ли стон какой с болота."Зорька, Зорька!" - кричит Шурка, да на звук идёт. Встала у болота, а за кочкой высокой - му-у-у! Ну, взяла жердину потолще, да по болоту и пошла.Думает:"Наверное, в трясине застряла. Щас я её рогами за куст какой привяжу, чтоб совсем не увязла, да за мужиками сбегаю. Авось вытащим!"И так задумалась, что не замечает - затемнело вокруг, туман по ногам пошёл, да такой холодный, что дух перехватило! Хочет Шурка закричать, да не может - туман то вот он - всю Шурку закутал! Ни рукой, ни ногой шевельнуть не может!Вдруг раз - и пропало всё в одночасье - и туман, и Шурка...Тётка первая тревогу забила. Пришла после вечерней дойки к Шурке то, а той нету. Метнулась туда-сюда. Давай народ скликать. Ну, искали, конечно. Три дня искали. Потом бросили. А Шурка возьми и объявись.Идёт к деревне то. Платка на голове нету, волосы растрёпаны, ватник порван в клочки, на босых ногах разбитые сапоги болтаются. А сзади коровёнка идёт - как ни в чём не бывало! Даже не грязная.Ну, народ набежал, конечно. Спрашивают Шурку - где, дескать, была - мы все овраги и буераки прошли! Молчит Шурка, и как ровно не в себе... Даже с тёткой говорить не стала. Так в сапогах в избёнку то и зашла. Да дверь за собой крепко-накрепко затворила.Тётка приходила ещё. И так и эдак к Шурке с расспросами. Да ничего не добилась. Молчаливая Шурка стала, людей сторонится, а когда уж вовсе соседки надоедят - зыркнет так, что мороз по коже. И ватник с сапогами Шурка с той поры не снимала.Хозяйство, однако, Шурка не бросала. И коровёнка блудить перестала - первая со стада домой бежит, и куры у Шурки справные, и кабанчик подрос на заглядение.Прошло время, как-то зашла тётка к Шурке, вроде по делам - смотрит, а та по лавке катается. Ватник нараспашку, а из-под него - живот огромный! Тётка так и села - Шурка... рожаешь ведь! Щас за бабкой сбегаю! Только Шурка глазами зыркает - не надо бабку - сама принимай!Делать нечего - приняла тётка роды. Девочка у Шурки родилась. А красивая! Волосики чистый лён, вьются, глаза огромные, с голубой поволокой! Совсем от деревенских наотличку!Тут уж тётка по всей строгости к Шурке приступила - мыслимо ли - в девках рожать! А ну, кажи охальника! Качает Шурка головой - дескать - я и сама не знаю кто. Да и рассказала тётке про туман.Как тут быть? Видит тётка - не врёт Шурка. Ну, сошлись на том, дескать, заезжие молодцы надругались, да уехали.Долго деревня гудела. Какие парни так и вовсе - проходу не давали, пока Шурка топором на них не замахнулась. Отступились всё же.А девчушка растёт и растёт. Как цветочек маковый. Одно плохо - деревенская ребятня в игры с собой не берёт. "Приблудой" кличут, да "коровкиной дочкой". А то и камни швырять начнут. Известно же - чего у взрослых в избе, то у ребятни на улице.Шурка одна девчонку свою растит. Любит аж дрожит над ней! Балует всяко, одеть старается получше, обидчиков гоняет, книжки всякие покупает... Бережёт, как зеницу ока.А тут война. Да так быстро до деревеньки докатилась, что ахнуть не успели. Первым заходом фрицы всех мужиков постреляли, скотину забрали, окна в избах побили. Прыгнули на свои мотоциклы - дальше покатили - Москву завоёвывать. Напоследок сказали - ждите, мол, нового хозяина через недельку пришлём.Похоронили бабы своих мужиков, повыли... да и собрались совет держать - под немцем никому ходить не охота... Шурка тоже пришла. И так бабы кумекают и эдак. Выход один - в леса уходить, а избы сжечь.Тут Шурка ладонью по столу хлопнула. Притихли бабы, смотрят на Шурку.- Ну вот чего. Есть у меня место тайное, но назад ходу не будет. Один раз меня отпустили. Всё. Провести могу туда - вон мой пропуск - под ногами бегает - и на дочку показывает.- Избы с собой заберём. Кто пойдёт - условие одно - кресты и иконы тут оставить. До вечера вопрос решайте. Кто со мной - к болоту вечером приходите.Больше ни слова Шурка не сказала. Взяла дочку, да домой пошла.А вечером пришли к болоту все. Вот взяла Шурка дочку на руки, прижала к груди крепко-крепко, поцеловала в лобик, да со всего маху как кинет в трясину! Только пузыри пошли.Бабы в стон - что ты, Шурка, делаешь! Аль ума лишилась! Зыркнула на них Шурка - тихо, дуры! Вас спасаю...Тут из болота туман поднялся - по всей деревне пополз. Всех окутал... и пропал. Вместе с деревней пропал.Приехал через неделю новый староста - а деревни нет, как не было. Лес кругом, болото вон, речка течёт... а деревни то и нету! По карте и так и эдак искали - так и не нашли. А чтоб от начальства не попало, доложили, что деревня сгорела, дескать, а жители разбрелись кто куда.Много лет уж прошло. Места грибные, да ягодные. Забредёт иногда сюда кто. Да увидит - туман над болотом висит - белый, белый, как молоко. А в погожий день туман прозрачный становится, тогда видно, как над болотом деревенька висит. В избах печи топят, огородики с грядками, куры ходят, собаки рты раскрывают...Протрёт глаза прохожий - видение и пропадёт. "Надо же, - подумает,- эк мою голову обнесло! Пожалуй, пойду ка я от болота подальше. А то, не приведи Господь, засосёт ещё!" из интернета#МистическиеРассказыДве березкиАлександра Румянцева3К началу лета закончили строительство нового дома. Он был пропитан светом, льющимся через большие окна, обрамленные голубыми наличниками, и запахом сосновой смолы. Мама сразу же начала обустраивать его, а заодно, и территорию рядом с домом. Дом стоял среди луга, но на некотором возвышении над ним. Он, казалось, парил над лугом. Мама приказала девочкам вскопать палисадник, насеять семена цветов. Рассада взошла быстро, и скоро девчонки засадили клумбы молодыми цветами. Растения хорошо пошли в рост, ведь за ними был отличный уход: их и поливали, и подкармливали настоем навоза, землю рыхлили. Зацвели они немного позднее, чем соседские. Мама радовалась, как ребенок. Папа, наконец-то, внял мольбам дочерей загородить цветы от коров, овец и кур. Они с Шуркой пошли в шохру, смешанный густой лесок на болотине, нарубили там молодых осинок и березок , ошкурили, напилили одной длины и притащили домой тонкие белесые стволики. За три дня они наносили их столько, что хватало на забор вокруг палисадника. Папа вкопал столбики, прибил брусья и к ним прибил тонкие стволики. Потом опилил верх ровными дугами, сделал калитку. Заборчик был готов. Такого красивого забора не было ни у кого. Палисадники и огороды загораживали плетнями из ивняка. А тут ровненькие палочки, да еще и дугами. Папа смотрел на забор и мечтал:" А заешь , дочь,- говорил он Шурке,- даст Бог, разбогатеем, выкрасим мы его голубым, зеленым и желтым через один стволик. вот будет красота-то. А, если еще бордового пропустить, то глаз не отведешь". Шурка представляла эту красоту и радостно улыбалась. Мама притушила радость одной фразой:"Это какие деньжищи надо на краску. Хоть бы пол покрасить, а то девчонки жилы рвут, когда моют и трут его с песком, а вы забор красить мечтаете. Я вот лучше придумала." Она взяла лопату и ушла в молодой подрастающий прямо за их огородом, лесок. Оттуда она вернулась с двумя молодыми березками. Мама посадила их по углам палисадника, полила и приказала поливать деревца через день, чтоб прижились. Пересаживать, вроде, и поздно, но попробовать надо. Деревца прижились легко, и летом уже радовали зеленью глаза хозяев. Осенью золото листвы делало палисадник еще красивее. Перезимовали деревца хорошо, и весной стало заметно, как подросли они за год. Они уже давали небольшую тень.Казалось, в новом доме жизнь будет прекрасной, но хорошо- долго не бывает. Зимой заболела старшая сестра Шурки-Людмила. Девушка кашляла. Она ходила в сельскую больницу, но докторша, старая толстая еврейка, выселенная в село еще в революционные годы, не прослушав даже восемнадцатилетнюю девчонку, выписывала ей аспирин да кальцекс. Мама и народными средствами лечила дочь, но толку не было, кашель только усиливался. Папа сам пошел с дочкой в больницу. где ему объяснили, что дочь его-тунеядка и бездельница, не хочет работать в колхозе, прикидывается больной, а сама здорова. Папа попросил направление в район. Доктор заявила, что здоровых она не направляет, и отец повез дочь без направления. Какой крик он слышал вслед от выбежавшей даже за ворота больницы, докторши,он не смог и передать. Мама поехала с ними. Вернулись родители без дочери. У Люси определили туберкулез. Ее положили в районный тубдиспансер. Лечили Люсю тщательно, но результата не было. Так прошло три года. Не раз видела Шурка, как мама плакала под березками, обхватив ствол и прижавшись к коре щекой. Девочка от жалости к маме тоже плакала.Сельский доктор, узнав, что у Людмилы туберкулез, провела работу среди населения. Она объяснила жителям, что в дом больной ходить не надо, детей принимать не надо, а лучше запретить своим детям играть с сестрами больной девицы. Нашлись такие люди, что следили даже за соседями, не ходят ли, не переносят ли заразу. В некогда дружной деревне начались ссоры и свары. Может быть, слова врача и сделали бы свое дело, осталась бы чем-то ненавистная доктору семья в изоляции, но жизнь все правит. У Шуркиного дома был колодец, в котором была необыкновенно вкусная вода. Колодец копал еще прадед. На дне били родники. Бывало, вычерпаешь волу до дна вечером на полив, а к утру-колодец полон родниковой водой. Вот, и приходили соседки, чтобы сварить вкусную пищу и попить душистого чайку из этой воды. мама сначала закрыла ход к колодцу, обидевшись на весь белый свет, но соседки уговорили, открыла калитку вновь. Люся, когда была дома, любила сидеть под березками. Женщины с ней постоят, поговорят. Ей повеселее, и они новое послушают. Папа со стороны колодца вторую калитку сделал, чтобы они могли зайти, лавочку поставил между березками. Немало времени там проводила больная дочь, да, и не только она. Меньшая с подругами играли только на этой лавочке. Не получилось изоляции.Но "Бог правду видит", как говорила мама. Докторша решила принять участие в выборах. Очень ей хотелось стать депутатом хотя бы областного совета, а тут как раз подошли выборы в Верховный совет. И надо же, в селах и деревнях появились фото чуткого, отзывчивого и высоко профессионального доктора, члена партии с 1937 года - Ольги Иосифовны. На встречах с людьми она соловьем заливалась, обещала людям, что сделает все для улучшения жизни. и не сомневалась, что будет выбрана. Люди не понимали, кто ее выдвинул и когда. Портреты провисели в деревне не долго. В одних деревнях кто-то пририсовал кандидатке усы, в других-замазывали и даже выкалывали глаза. Папа так ругал Шуру, но она не рисовала, она сама искала автора нового фото, так и не нашла. Куда уж ей, если милиция не смогла разобраться. Фото сняли. Но куда серьезнее оказались результаты выборов: за кандидатку было подано ровно три голоса. Как раз по числу членов ее семьи. Не выдержав позора, докторша сразу же уехала из села. Надо заметить, что на памяти Шурки это было единственный раз, чтобы кто-то из кандидатов не был избран. Председатель совета, папин друг сказал тогда, что у Шуриного отца авторитет среди людей побольше будет, чем у кандидатки.Как-то семья получила посылку от папиного брата. Он врач, достал в Ташкенте новое лекарство от туберкулеза. Оно помогло. Люся начала поправляться. Доктор сказал, что с туберкулезом они справились. Он угрозы не несет. Все радовались, но беда одна не ходит, за собой другую водит.Люся начала жаловаться на боли в спине, начались отеки ног. В больнице определили что-то с почками. Вот тогда Шурка и увидела снова рыдающую под правой березкой маму. Она кричала, обращалась к богу, к дереву, моля о здоровье дочери. Потом встала, держась за ствол березки, долго смотрела на деревце, что-то шептала и ушла в избу. Девочка долго смотрела на красивые деревья. Березы выросли. Их стволы стали белоснежными. только редкие черные полоски нарушали эту белизну. но от них кора была, пожалуй еще краше. Она была живой, радовала глаза. Больше всего Шурка любила смотреть на деревья вечером. Заходящее солнце красило кору нежным розовым цветом, и березы превращались в сказочные деревья. Как сестры стояли они в углах палисадника, уже закрывая от посторонних взглядов с дороги скамейку и дом. Шурка любила сидеть под деревьями, смотреть на далекие звезды и мечтать. Под ними она тоже молилась за здоровье сестры.Но молитвы их до бога, видимо, не дошли, Люся болела все больше. Врачи обследовали ее и сказали, что новое лекарство вызвало отмирание почек помочь они не могут, так как отмирают обе почки и оперировать нельзя. Люся в больницу уже не ложилась. Семья была в шоке. Даже смеяться перестали в доме. Шура не раз видела, как мама выходит в палисадник смотрит на березы. Что она там пытается увидеть, девочка не понимала. Однажды выйдя на улицу, Шурка по привычке посмотрела на деревца и обомлела. Левая березка стояла зеленая и красивая, а правая была покрыта пожелтевшими враз листьями, а ведь на дворе была середина лета. Вид желтых листьев напугал девочку, она бросилась к маме. Мама, увидев желтые листья, не устояла на ногах. Она упала на землю и завыла. Она не плакала, она выла, как воют собаки и волки. Мама царапала землю ногтями, и среди воя Шурка услышала: " За что, Господи, за что." Шурка подняла ее с земли, завела в палисадник, и усадила на скамейку. Мама долго рыдала, потом повернулась к дочери:" Все, Шуронька, это конец. Люся не поправится. " Дочь начала говорить, что всякое бывает, ведь и саму маму однажды выписывали домой умирать, но она выздоровела к удивлению врачей. Люся молодая, сможет побороться за жизнь, но мама не слышала ее."Знаешь, доченька, я же к правой березе за помощью обратилась, когда почки у Люси болеть начали. Я попросила ее взять на себя Люсины болезни, чтобы она поправилась. А если березка не в силах помочь, пусть знак даст, выздоровеет Люся или нет. Вот она и дает знак, желтеет среди лета. Такая молодая, здоровая. зеленая враз пожелтела. Это знак. Не поправится наша дочь. И дерево я сгубила." И она снова разрыдалась, как -то обреченно, потом встала, поклонилась березе и попросила прощения за то, что погубила такую красавицу.Назавтра Шурка рано утром подкормила желтое деревце настоем навоза. Она знала, что после этого растения зеленеют и быстрее растут. Не помогло. Дерево не просто желтело, оно увядало. Листья скрутились, как от огня. Так и стояло бурое дерево среди зеленого луга. Даже на зиму не опали эти страшные листья. Папе спилить березку не дали. Все надеялись на весну. Весной на этой березке не появилось ни одного зеленого листика.А летом Люся умерла.А левая береза выросла в могучее дерево, до сих пор, спустя пятьдесят лет, она прикрывает дом от дороги одна занимая все пространство , предназначенное на двоих.Много мистикиСо смертью одной из сестер связано столько мистики, что можно писать повесть, а не рассказ. Я уже писала о погибшей березке, показавшей маме, что Люся не поправится. Да, и смерть ее мама , можно сказать, выпросила у Бога. Сестра, у которой отказали почки, две недели ничего не ела. Вернее, есть - то она ела, но организм пищу не принимал. Тающая на глазах девушка, страдала от сильнейших болей. Она в кровь искусала губы, чтобы не кричать и не пугать родных. Мама это переносить уже не могла. Вечером, накануне праздника Петра и Павла, мама вышла, повернулась на закат и попросила, чтобы Святые попросили у Бога один конец для ее дочери: или выздоровления, или смерти, потому что таких мучений ее дочь не заслуживает. На следующий день Люся умерла. Перед смертью она попросила папу выйти из комнаты, потому что смерть не входит в комнату, где он находится, а причина в том, что папа по жизни часто матерился, упоминая при этом Бога. Папа вышел, и она умерла почти сразу же. После этого папа Бога в ругани вспоминать перестал. Сестру ,как положено, похоронили, помянули. Все, вроде, по христиански. И вдруг приходит сестра папы и начинает расспрашивать маму, какую ленту мы вплели Людмиле в косу. Мама говорит, что она дочь не заплетала и не помнит ленту. Меня подвергли строгому допросу, и выяснилось, что сначала ленты не оказалось, не купили, вплели белую тряпочку, кто-то сходил в магазин и привез ленту, но я не помню, какую ленту, и кто переплел Люсе ее косу. Мама спросила. почему тетя так заинтересовалась лентой.Тетя Нюра рассказала, что видела странный сон. В какой-то прекрасной местности, где очень светло и радостно, у реки гуляет много молодежи. Она танцует, поет, всем весело. А на краю сада сидит на пенечке наша Люся, очень невеселая. Рядом дети играют , все- в белом, и все- очень красивые. На вопрос тети Нюры, почему она не с молодежью, Люся ответила, что ее не принимают в веселье. Тетя поинтересовалась, почему это так. В ответ племянница просто повернула голову, и тетя увидела , что из-под белого платочка видна прекрасная Люсина коса с вплетенной в нее белой тряпочкой.Тетя все поняла, утром явилась выяснить все, и выяснила. Ленточку не купили и не переплели девичью Люсину косу. Сестер много, все понадеялись друг на друга, что кто-то сходил и купил ленту, и вплел в косу. Мама долго плакала, нас не ругала, но лучше бы отругала, было бы легче. В тот же день она уехала в район, купила ленту. Одну отдала в церковь, одну Люсиной больной подруге, как сказал священник, а одну, не заезжая домой, увезла на кладбище и завязала на крест.Утром у нас снова появилась тетя Нюра. Она сказала, что снова видела тот же сон. Все, как было. Только, на вопрос получила ли Люся ленту, она снова повернулась, и тетя увидела, что в косе у Люси вплетена красивая алая лента. На вопрос, почему же она не гуляет с молодежью, племянница сказала, что ее взяли гулять, но она уж привыкла смотреть за детьми, которые тут играют. Ей тут лучше. Мама подтвердила, что купила очень красивую ленту. Они долго искали в доме образец, какого цвета была лента. Не сговариваясь, мама показала на занавеске, а тетя на наволочке один и тот же оттенок алого цвета. А, ведь, тетя Нюра ленту у мамы не видела.Снова было много слез. Успокоившись, женщины решили. что Люся смотрит за детьми не спроста: у мамы , у старшей сестры, да, вообще у родных, умерло много детей. За ними, наверное, Люся и присматривала в той таинственной жизни, которая чуть-чуть приоткрылась тете.©️ Copyright: Александра Румянцева3, 2015Свидетельство о публикации №215041900836#АлександраРумянцева3Очки (мистика)Не знаю, кто подарил мне эти треклятые очки. Просто получил в подарок, коробочка из крафтовой упаковки уже лежала у меня на столе со всеми остальными подарками к моему дню рождения. Я пришел на работу и открыв дверь в офис получил хлопушкой в лицо, в руку дали бокал шампанского на стене висела гирлянда. Так коллеги подчиненные решили меня поздравить. Когда я развернул упаковку я удивился, кому вдруг понадобилось подарить мне солнечные очки. Скорей всего этому кому то просто не пришло в голову больше ничего другого. Я кинул их в ящик и забыл.А когда выдалась уж очень солнечная погода, вспомнил. Очки я примерил, вроде ничего так, от солнца защищают и ладно.Я не сразу понял что происходит.Зашел в любимую кофейню, там мне каждый день кофе наливал один и тот же бариста. Он пожелал мне хорошего дня и сказал «лучший кофе, для нашего самого лучшего клиента» и в этот момент он весь засиял красным цветом. Вокруг него образовалась такая тонкая красная линия, будто его силуэт кто-то обрисовал красным маркером и легкое красное свечение вокруг. Я снял очки, все тут же исчезло. Одел очки, абрис снова появился.-Все в порядке?-Да, спасибо за кофе, что-то с очками – пошутил я-Хорошего вам дня – сказал бариста и его красный абрис засиял еще ярче.-Ничего не понимаю – пробубнил я себе под нос и вышел на улицу, там я снял очки и посмотрел в них на просвет, вроде никакой грязи нет. Наверное, просто дешевые очки, стекла не качественные, я зашел в помещение с яркого солнца возможно это просто игра света или блики, с такими мыслями я пошел обратно на работу.Зашел в офис, оглядел своих работников и спросил-Как у нас дела ребята, работаем?-Работаем – дружно ответили всеИ тут снова произошла эта трансформация, но теперь все было по-другому, практически все в офисе зажглись ярко алыми абрисами, но теперь было и зеленое очертание. Я отметил его у нашего бухгалтера Василисы Альбертовны, у младшего инженера Виктории и еще у главного архитектора Валентина. Остальные все горели красным очертанием. Я зажмурился и снял очки, никаких огоньков.Я зашел к себе в кабинет, и напряженно подумал, не надо быть шибко умным чтобы понять, что красным светом горели те люди, которые мне врали. Бариста, который назвал меня лучшим клиентом и пожелала мне доброго дня и половина работников. Я и сам прекрасно знал, что моя бухгалтер всегда трудится в поте лица, эта женщина старой закалки, она не позволяет себе лентяйничать. У Вики тоже всегда все готово в срок. Валя архитектор, он просто не может себе позволить бездельничать. А вот все остальные могли.Я покрутил очки в руках, интересно как это так работает. Я осмотрел очки крайне внимательно, но они были самые обычные, ничего такого в них не было. А потом я задумался это ведь уникальная возможность, такой шанс дается далеко не каждому, ведь я теперь могу узнать самую настоящую правду.Здорово, я вдруг обрадовался как ребенок.У меня созрел план, и я сделал несколько звонков. Было решено в эти выходные я устраиваю у себя на участке грандиозную вечеринку, я позвал всех своих друзей и знакомых, посмотрим кто и как ко мне относится. Мне казалось это таким забавным я веселился всю неделю ожидая вечеринку. Как оказалось зря. Я специально накрыл стол на улице в своем дворе в беседке, чтобы объяснить солнечные очки на своем лице. И каково же было мое удивление, когда в течение вечера все мои друзья и знакомые когда хвалили меня, говорили мне тосты, загорались красными абрисами.Я и не думал раньше, что ко мне так относятся.Мой друг детства хвалил мой дом, говоря о том, что это прекрасное вложение денег – красный.Я хороший друг – красный. Я отличный человек – красный. Мне благодарны за все чем я помог – красный. Я медленно снял очки и оглядел всех присутствующих тут были все, кого я накопил за долгие годы своей жизни за все мои 35 лет. Получается, что к 35 годам рядом со мной не было ни единого человека, который бы мне не врал. Причем если хорошо подумать никому из них я ничего плохого не делал даже наоборот. Саше я помог с работой, Ире помогал с переездом. Когда Алина рассталась со своим парнем я ее поддерживал. К Максиму ездил в больницу, когда того оперировали. И вообще я всегда старался быть хорошим человеком для всех. Такая меня накрыла печать и отчаяние, что на глазах выступили слезы. Сердце сдавила необъятная тоска. Все пили и развлекались, а я. Я взял бутылку виски и просто тихо ушел. Скорей всего они все не скоро меня хватятся. Я поехал в единственное место, где я смогу побыть в тишине, наедине со своими мыслями. В офис.Но меня ждало удивление, когда я зашел в офис, там горел свет.-Ой, простите Аркадий Юрьевич, я не успела на неделе закончить проект, вот решила на выходных поработать – сказала Вика.Вид у нее был уставший.Я медленно одел очки-Виктория, скажите, как вы считаете я хороший человек?-Вы прекрасный руководитель – зеленый-А как человек, как вы думаете как человек я хороший?- Конечно хороший, Аркадий Юрьевич, а почему вы спрашиваете? – зеленый.Я немного выдохнул, ну хоть один человек считает меня хорошим.-Да, так я вот сегодня выяснил, что меня никто не любит.Вика вдруг занервничала и резко начала собираться-Нет, ну я вас конечно не люблю – красныйЯ удивленно поднял брови-Вика? Подождите, стойте, Вика я вам что нравлюсь?-Нет, конечно с чего вы взяли – красный не только абрис, но и щеки.Я расплылся в улыбке, и почему я раньше не замечал.-Вик, подождите, у меня сегодня выдался плохой день, а давайте мы с вами пойдем в кафе и поужинаем, вы наверняка голодная, я угощаю.Вика на минуту задумалась, а потом согласилась.Когда мы выходили из здания, я снял с себя очки и выбросил их в первую попавшуюся урну. Вечер обещал быть приятным.Спустя несколько минут из урны очки достал мужчина в плаще и шляпе, он провел по ним рукой, и они стали как новые, после он положил их в подарочную коробку быстро зашагал прочь, а потом и вовсе исчез.(с) Светлая /Записки сумасшедшей /Дзен Яндекс#мистическиеистории
Мир
Соседки(Из инета)
Доброго времени суток, дорогие читатели.
Хотела бы с вами поделиться историей из жизни. Вернее, это история длинною в много лет, порядка 10, вероятно. Жила я в маленькой деревне, с самого детства, сейчас-то там уж ,практически, и жителей-то нет. Одна хата, два двора, как сейчас многие говорят о таких поселениях.
Так вот, жили мы там с мамой, и старенькой бабушкой, которой, к сожалению, уже давно нет.
По соседству с нами ,жили две пожилые женщины, назовём их Зина и Тоня, которые между собой были врагами заклятыми.
Их дома, как раз ,напротив друг друга находились, а наш дом- по соседству с одной из них.
Ну и ,по воле случая, эти две бабушки ,(мне они годились в бабушки) занимались тем, что вечно наводили порчи друг на друга, вероятно, забава у них такая была. Ругались бабки каждодневно.
В общем, причину могли найти в любой мелочи, лишь бы сцепиться, да матюками друг друга покрыть.
Моя мама и бабушка ,с обоими соседушками поддерживали отношения. Никаких руганей, ничего: что-то по-соседски помочь, просто в гости зайти поболтать.
По истечению некоторого времени, моя мама начала сильно болеть, постоянные мигрени; по женской линии; ночами кошмары стали мучить, да и многое другое.
И начала она замечать, что это всё усиливается, как только она где-то на улице, пообщается с одной из соседок. Ну и тут ,по их поведению, поняла, как только она с Тоней поговорит ,на улице на глазах у Зинки, так обязательно что-то с ней случается, ну и наоборот — с Зинкой стоит, разговаривает, а Тонька из-за двора выглядывает, то опять беды жди. Было такое, что чуть себе палец косой не отрезала. На сенокосе решила косу подточить, ну и по пальцу. А ночами ей снилось, что на неё постоянно скелет падает, просыпалась с криками.
Но поделать она с соседками ничего не могла, просто боялась, что ещё хуже будет, но это я так предполагаю, возможно, была другая причина.
В общем, болела она очень сильно. И постоянно разные болячки, а в итоге всё сошло в одно, что лет через 7 она еле ходила. Дом и хозяйство было на мне ,и старенькой бабушке, как говорится, старый да малый.
Потом муж Зинаиды умер, и она переехала жить в город. Мы так же хорошо общались с Тоней, которая осталась жить в деревне, она помогала нам по хозяйству даже порой.
Ещё мы брали у неё молоко, так как свою корову мама уже была не в состоянии держать.
Тут время приближалось к какому-то празднику. Или Новый год, или 8 Марта.
И мама попросила Тоню, ей сделать масло домашнее, хотела испечь торт. Та, конечно же, согласилась, и через пару дней, я пошла к ней за молоком. К этому времени масло уже готово было.
Она отдала мне это масло, и ещё дала один небольшой кусок, сказала, чтобы это масло мама ела, больше никто. Ну, я пришла домой, и сказала всё дословно, что это масло она наказала только маме есть.
После этого, мама начала замечать, что ей становится лучше, и соседка ,ещё не раз, приносила масло ,только для неё. Как потом я узнала от матери, масло было заговорённое, Тоня-то поняла, что делов неслабых натворили они с Зинкой, вот и начала маму таким методом выхаживать. Мама, конечно, совсем не поправилась, у неё и сейчас очень много всего, но после того случая ,она хоть двигаться нормально стала, и цвет кожи, с серо-зелёного ,более-менее, на розовый сменился.
Ну, вот такая вот история получилась, она полностью правдоподобна, пишу от первого лица.
Спасибо за внимание.
#ведьмы
Ярский тракт
Летом 2013 года решили с моим тогда еще мужем, назову его Сергеем, поездить по великой и необъятной на нашем немолодом уже “Рено Логан” и навестить многочисленную родню в городах и селах.
Скажу сразу, что с детства страдаю знакомым многим топографическим кретинизмом, поэтому если буду путать топонимы – прошу извинить.
Ранним утром 19 июня мы выехали из Вологды в город Ижевск, ехать решено было по северным дорогам, то есть через Киров и Глазов. Часам к 11 вечера мы поняли, что уже не в состоянии вести машину по темным и незнакомым дорогам, даже навигатор начал уже нас путать, потому решено было съехать с дороги, поспать в машине до рассвета, и оставшиеся 200 километров проехать уже утром.
Уснуть удалось на удивление быстро, хотя незнакомое место, изредка проезжающие дальнобойщики и близость реки (по-моему это была Чепца) немного беспокоили. Едва небо начало светлеть, решено было ехать дальше, оставалось-то каких-нибудь 3-4 часа пути. Но, к нашему великому сожалению, Ярский тракт, по которому нам надо было проехать несколько десятков километров, оказался не ровной широкой дорогой, как можно было решить по навигатору, а немощеным проселком. Кто бывал в Удмуртии знает, какие там глинистые почвы, так что дорога, изъезженная грузовиками, представляла собой жутковатое зрелище. Слава богу, дождей не было давно, а то несчастный “Логан” не проехал бы и километра.
Так мы и тащились со скоростью не более 20 км/ч, невыспавшиеся, проклинающие Ярский тракт, глину, навигаторы и себя за глупость и желание немного срезать путь.
Примерно через час что-то сильно ударило в дно машины, муж остановился и вышел для осмотра повреждений.
Я в это время решила хоть немного привести себя в порядок: достала косметичку, влажные салфетки, расческу – девушки поймут. Привожу лицо в порядок и автоматически оглядываюсь вокруг. Машина остановилась на краю старой деревни. Раннее, серое еще утро, много ворон, комаров. Деревянные дома, почерневшие от времени. Деревня казалась совсем заброшенной, хотя тогда я решила, что, наверное, просто все жители еще спят.
А, нет, вот за окном одного из домов виднеется молодая женщина. Около тридцати лет, красивая, с породистым таким лицом, стройная, хотя фигуру скрывала длинная и свободная белая ночная рубашка. Женщина стояла у окна, смотрела на нас и расчесывала гребнем свои длинные, темные, рассыпчатые волосы.
Я решила, что мне как-то неприлично пялиться на незнакомого человека, тем более наводить марафет я уже закончила, а муж снова сел в машину, сказав, что ничего страшного вроде не случилось. Мы медленно проехали через всю деревню и приготовились снова трястись по глине… И тут меня осенило! Собаки! В деревне не лаяло ни одной собаки! Никаких криков петухов, рева мотоблоков, никаких звуков, сопровождающих раннее утро в сельской местности. Деревня была нежилой и заброшенной.
Сергею я рассказала о странной женщине уже на подъезде к Ижевску, куда мы благополучно добрались часам к 11 дня. Он сказал, что быть такого не может, он никого не видел и вообще деревенька явно не населена уже много лет, судя по царящей там разрухе, выбитым стеклам в окнах и отсутствию людей на улицах, а я, наверное, просто не выспалась, вот и почудилось.
А как думаете вы?
Автор: Восьмая тень
#мистическиерассказы
Мистические истории Ангелы хранители
Ангелы хранители

Исцелил умерший сын
Эта мистическая история произошла с Елизаветой — мамой моего бывшего молодого человека Кирилла. У нее, помимо Кирилла, был еще один сын — Илья, И вот, когда Илье было девять лет, он заболел какой-то тяжелой болезнью и умер.
Прошло больше десяти лет, как вдруг заболела сама Елизавета. У нее обнаружили опухоль мозга. Поездки по самым сильным врачам, лекарства, обследования, целители… Около года Елизавета боролась с болезнью, но безуспешно. Она уже почти сдалась и знала, что жить ей осталось недолго.
Однажды, когда женщина лежала в больнице, ей приснился сон. Ее умерший сын, именно такой, каким был при жизни, подошел к ней и положил руки на голову.
Елизавета сказала ему:
— Я скучаю по тебе, Илюша.
Сын ответил:
— По тебе скучает Кирилл. Елизавета проснулась в слезах. Она решила, что Илюша будто приходил за ней во сне и предупредил, что когда она умрет, по ней будет скучать Кирилл.
Но вскоре после этого женщину выписали из больницы. Все были шокированы — Елизавета выздоровела, от опухоли не осталось и следа. Опухоль исчезла внезапно, как будто ее и не было. Елизавета понимала, что выздоровление связано с ее сном. Илья вернул ее к Кириллу, который скучал по маме, когда та лежала в больнице. После этого случая Елизавета обратилась к экстрасенсу, а тот пояснил, что под видом сына во сне к женщине приходил ангел, который ее и спас. Елизавета не знала, был ли это ангел или все-таки душа ее сына, но после этого случая она стала верующим человеком, постоянно ходит в храм, помогает по возможности деньгами больным детям и не устает благодарить бога за свое чудесное исцеление.
Маргарита, г. Ступино Московской обл.
Растянутое время
Осенью 1999 года меня сбила машина. Я тогда учился в десятом классе одной из школ Витебска. Наш класс был набран из сельских детей, желающих углубленно изучать биологию и химию.
Сбитый на дороге
Поздним осенним вечером мы всем классом возвращались в свое общежитие с лекции, которую читал нам профессор медицинского университета. Было уже темно. В толчее троллейбуса я отстал от своих и испугался, что заблужусь в тогда еще мало знакомом мне городе.
Нужно было перейти через улицу с довольно интенсивным движением. Я старался догнать свой класс, который только что пересек дорогу, и побежал следом. И тогда меня в левую ногу ударила легковая машина.
Помню свет фар и резкий визг тормозов. Хорошо помню, что упал левым боком на капот и перекатился через машину. Со стороны очевидцев (там были мои одноклассники) все произошло просто моментально — какие-то доли секунды. Однако я воспринимал происходящее не так уж быстро.
Вереница мыслей
Хорошо помню красный капот машины, я еще обратил внимание, какой он пыльный. А самое главное — целый рой мыслей в голове. Я успел и мысленно прокомментировать происходящее: «Какой пыльный капот у автомобиля», «Вот меня сбила машина, и я перекатываюсь через нее, прямо как в кино», — и подумать, как все вокруг будут жалеть меня и приходить в больницу.
Мне представилось в красках, как переживают мои родители и учителя. И я понял, что этого не хочу. И не то моя мысль, не то голос, не то совет: «Отклони голову вправо». Я так и сделал, наклонил голову вправо и избежал удара о лобовое стекло машины… Отделался я тогда легкими ушибами и даже не обращался в больницу —так, похромал несколько дней.
До сих пор не перестаю удивляться, как много мыслей было в тот момент…
Если вдруг это читает тот самый шофер, который меня сбил, я прошу у него прощения.
Вот такие мистические истории из жизни обычных людей, где без сомнения приложили свою руку ангелы хранители.
Юрий Олегович КОЗЛОВ, Витебская обл., Беларусь
#ангелы
Корабельная ведьма
Вот приснится иногда такая дичь! Вроде живешь обычной жизнью, работаешь на удаленке (прости, босходи!), в свой черед убираешься на лестничной клетке, втихаря от соседей дрессируешь мелкого дракончика, по выходным пьешь чай с домовым. В общем, все как всегда, и про пиратов последний раз читала еще подростком…
Так отчего тогда мне сегодня приснилось эдакое безобразие!? И ведь будто взаправду!
* * *
Я стою на палубе, ветер раздувает мои волосы, собранные косынкой, и смотрю на горизонт, который еще недавно был затянут облаками, но сейчас постепенно очищается. Рядом капитан, большой грубоватый человек с рыжей щетиной и крупными желтыми от табака зубами, уже несколько минут что-то втолковывает мне на морском языке.
– Капитан, вы же знаете, я не моряк, ваших слов не знаю…
– Раз уж ты с нами, ведьмачка, то надо будет тебе узнать. И так парни ворчат, что баба на борту: уж извиняй, как есть, плохая примета.
– Я не баба, – жестко отрезала я, – и, пожалуйста, не надо меня так воспринимать. У нас договор.
– Как же, не... вос-при-ни-мать… – Он оценивающе посмотрел на меня, но поймав мой холодный взгляд, благоразумно отвел глаза.
Я вздохнула. Спорить не хотелось, и я добавила максимально миролюбиво:
– Давайте каждый из нас будет заниматься своим делом. Вы управляете кораблем и охотитесь на торговцев, я же обеспечиваю вашему судну скороходность вне зависимости от ветра и погодных условий, помогаю защитить его в случае атаки и заговариваю ваши боеприпасы. Ну и, конечно, если кто-то из команды заболеет или будет ранен, я тоже его не оставлю. По-моему все честно?
Я посмотрела на старого моряка, он нехотя кивнул и отошел, заодно прикрикнув на юнгу, который драил палубу чуть в стороне и опасливо косился в нашу сторону.
А ведь всего несколько месяцев назад моя жизнь складывалась совсем иначе: я была обычной ведьмой в маленьком городке, делала любовные снадобья, искала пропавших коз, лечила бородавки и зубную боль. Может не самое прибыльное занятие, но на жизнь хватало, имелась крыша над головой, спокойная уверенность в завтрашнем дне. И вот как-то вдруг это все закончилось.
Началось с того, что умер старый барон и в город приехал его наследник. Деятельный молодой человек начал наводить свои порядки и устанавливать новые правила. Кроме того, он привез с собой нового священника, а старого под шумок отправили на покой. Поскольку в церковь я не ходила и местными слухами не увлекалась, события эти прошли мимо — думалось, что ко мне это никак не относится. Но сначала стало меньше клиентов. Ну, бывает — когда больше, когда меньше. Потом какая-то женщина истерично крикнула на улице: «Ведьма! Безбожница! Из-за таких, как ты все несчастья!»
Я между делом спросила очередную посетительницу, которая пришла, стараясь остаться незамеченной, что происходит. Та мне и рассказала, что новый священник на проповеди сурово порицает ведьмовство и всех, кто «якшается с богоотступниками». Поэтому, скорее всего, она больше не будет у меня заказывать средство от ревматизма, тем более, что святой отец пообещал дать ей очень сильную молитву, которая, без сомнения, ее излечит гораздо скорее.
А еще через несколько дней ко мне заявилась пара солдат с намерением арестовать и доставить в городскую тюрьму, где мне надлежит ожидать сурового, но справедливого церковного суда. Конечно, выставить их за дверь моих способностей хватило, но стало очевидно, что так это не закончится. Поэтому пришлось собрать то, что можно унести с собой, взять свои невеликие накопления и ночью покинуть город.
Сначала я думала, что не будет проблемы осесть где-нибудь неподалеку, но все складывалось не так радужно. Везде или уже был свой маг или ведьма, которые совсем не приветствовали конкурентку, или, что чаще, тамошняя церковь тоже начала свои гонения. В итоге я решила идти в Макку — портовый город, больше известный, как пристанище пиратов и контрабандистов. Может, не самое уютное местечко, зато уж точно к наставлениям церкви там относятся без воодушевления.
В Макке все оказалось именно так, как я и предполагала, но, вот беда – к тому времени денег у меня почти не осталось, а клиентура пока не сложилась. Пришлось поселиться в крошечной комнатке на захудалом постоялом дворе и перебивалась случайными заработками.
Однажды вечером я сидела в местной харчевне — здесь собирались многие и после некоторых возлияний начинали жаловаться на свои проблемы. Тут я и искала тех, кому эти самые проблемы нужно решить за небольшую плату. В этот день как раз пришел очередной корабль, корсары спешили потратить свои честно награбленные денежки и похвастаться трофеями, поэтому народу набилось много. Все с упоением слушали капитана, который, судя по всему, был популярной личностью и большим любителем травить байки.
Я не очень вслушивалась в эти россказни, но в какой-то момент, когда все притихли, он громовым голосом стал вещать о том, как их застал глубокий штиль и они несколько дней не могли сдвинуться с места.
– И вот поди ж ты, пока мои парни кисли на палубе, на горизонте прошел торговый караван! Ставлю на кон, типичные купеческие корыта! Целых три штуки и без сопровождения! А мы просто смотрели на них и не могли сдвинуться с места!
– Что ж, у вас на корабле нет самого простого движителя на кристалле? – я не хотела вмешиваться в разговор, просто само вырвалось.
В наступившей тишине все уставились на меня. Капитан хмыкнул:
– Мы ж не правительственный крейсер – держать на борту ораву магов. А уж сколько этот движитель стоит, так его в жизнь не окупишь!
– Так вам и не надо, как на правительственном крейсере. Недорогой кристалл, несколько деталей и любой вменяемый маг вам сделает работоспособную конструкцию. Даже обслуживать не надо, только подзаряжать по возвращении на берег.
– Ишь, какая ты умная! Не иначе, сама ведьмачка?
Я промолчала — опыт последних месяцев научил не высовываться без нужды, и уже жалела, что втянулась в беседу, поэтому лишь пожала плечами и отвернулась. Постепенно разговор вернулся в свое русло, и зал погрузился в обычный гул голосов.
Посидев еще немного, я решила, что пора идти: клиентов сегодня точно больше на найду, а подобные вечеринки имеют обыкновение заканчиваться пьяной дракой. Уже стемнело, да и квартал не самый благополучный, поэтому не было ничего удивительного в том, что дорогу мне преградили двое здоровенных парней.
– Не надо, мужики, не связывайтесь, – сказала я, выставляя вперед ладонь по которой в темноте бегали зеленые искры. Толку от них чуть, но впечатление производят.
– Я ж говорил, она ведьмачка, – услышала я голос капитана, который, отодвинув парней, двинулся мне навстречу.
– А ну, стой, где стоишь, – прошипела я вытягивая вперед руку, в ладони которой искры уже начали собираться в зеленый пульсирующий шарик.
– Тихо, тихо, – примирительно заговорил капитан, – мы тебе зла не причиним. Ты давеча говорила про движитель. Смогла бы его сделать? Али присоветовать кого из вашей братии?
– А что советовать, – сказала я немного опуская руку, но на всякий случай продолжая держать наготове. – Дело нехитрое: годный кристалл подобрать — я видела несколько в местной лавке, наверное, сняли с захваченных кораблей кто-то... из вашей братии. Еще заказать короб из железа нужной конструкции, пластину латунную и свинцовую…
– Никак, собирала уже?
– Отец мой, пока был жив, специализировался на таких, а я ему помогала.
Капитан с усилием потер заросший жесткой щетиной подбородок. Видно, этот жест сопровождал у него напряженный мыслительный процесс.
– А могла бы ты, скажем, защиту на корабль поставить, чтобы в нас стреляли, а заряды в сторону летели? Мы так на одном купчине видели.
– Ну… От простых зарядов можно, а вот если они заговоренные или еще какая-то магия, тут заведомо не сделаешь — надо разобраться, что за заклинание. На месте-то не всегда решишь вот так сразу…
– Вот ты сказываешь, заговоренные. Небось, сама тоже умеешь? А раны затворять?
– Так, капитан, вы куда клоните?
– Никуда не клоню, я прямо говорю. Пойдешь на наш корабль? Парни, конечно, недовольны будут, что баба на корабле, так я их приструню.
– Да вы с ума сошли! Я на пиратском корабле?
– Я тут про тебя поспрашивал. В городе ты недавно, ни семьи, ни друзей, ни дома. Чего тебе терять-то? Ты не переживай, я если парням скажу, они тебя не тронут.
– Да не боюсь я ваших парней, пусть только попробуют тронуть… А что вы взамен предлагаете?
– Так, известно что – долю в добыче. Коли все так, как ты говоришь, так добыча у нас о как возрастет! В обиде не останешься.
И впрямь, если подумать, чего я теряю? Весь этот город — один большой пиратский корабль.
* * *
Уже подходило к концу мое второе плавание на борту пиратского судна в качестве корабельной ведьмы. Мы снова возвращались в Макку с хорошим уловом. Я освоилась и неплохо ладила с моряками, включая капитана, более-менее отточила навыки работы с бортовыми орудиями, что сначала давалось мне не очень хорошо. Я даже размышляла о том, что неплохо бы научиться отличать фок- от грот-мачты и узнать, наконец, что такое зюйд-зюйд-вест.
День стоял солнечный, ветра почти не ощущалось, но благодаря новому движителю судно продолжало легко скользить по поверхности моря. Настроение было умиротворенное, даже захотелось пообщаться с капитаном, который стоял у борта и щурился на что-т вдали.
– Что, капитан, высматриваете очередную добычу?
– Боюсь, как бы нам стало не до добычи. Меня волнуют вон те облака на горизонте. Чует моя жо… мое сердце, что к вечеру будет шторм.
– Шторм? Да море как зеркало, ни рябинки!
– Ну да, так оно и бывает накануне.
Он смачно сплюнул за борт и направился в свою каюту. На мой взгляд, ничто не предвещало непогоды, но он бывалый моряк, ему виднее. За время, проведенное мной на корабле, мы еще ни разу не попадали в шторм.
Ближе к ночи, как и говорил капитан, потемнело, ветер усилился и все сильнее трепал такелаж. Была команда спустить паруса, матросы носились по палубе, убирая и закрепляя все, что можно.
– Эй, ведьмачка, – крикнул старпом, – ты погоду заговаривать умеешь?
– Нет, с погодой никогда не работала.
– Это жаль. Тогда лучше иди в свою каюту, смотри, чтобы там все было крепко прилажено — болтать будет сильно. И не выходи оттуда, пока все не закончится.
Я сочла за благо сделать, как мне сказали. И в самом деле, скоро нас стало так качать, что стоять или ходить сделалось совершенно невозможно. Я вцепилась в привинченную к полу койку и просто ждала, когда все закончится. Но все и не думало заканчиваться, качка становилась сильнее и сильнее, тяжелый сундук елозил по полу, как пустая коробка, снаружи слышались вой ветра и брань моряков. Мне казалось, это длится целую вечность — я совсем потеряла счет времени и в какой-то момент уже была убеждена, что мы непременно утонем, что наш корабль сейчас развалится на части или опрокинется.
Среди шума кто-то громко постучал в дверь. Я ползком добралась до нее чтобы открыть и, кое-как держась за косяк, отодвинула засов. За дверью стоял старпом, он был совершенно мокрый с безумными глазами.
– Пошли, капитан зовет.
– Но я же…
– Он скажет, что нужно.
Когда мы вышли на палубу, бешеный ветер едва не сбил меня с ног, лишь мой спутник не дал мне упасть. Я просто повисла на нем, иначе не получилось бы сделать ни шагу. Я мгновенно промокла до нитки. Казалось, вода была всюду — сверху, снизу, дождь, волны. И еще царила почти абсолютная темнота, я совершенно потерялась и просто вцепилась в старпома, который неплохо ориентировался несмотря ни на что.
В какой-то момент сверкнула молния, я увидела гигантские волны, по сравнению с которыми наше суденышко, еще недавно представлявшееся мне таким большим, казалось мелкой щепкой. А еще стало видно, что почти все мачты сломаны. Мы точно погибнем!
Капитан сам стоял у штурвала, его лицо перекосилось от напряжения. Можно было подумать, что он вообще не видел нас и полностью сосредоточился на том, чтобы удержать управление кораблем, но когда мы подошли, он прокричал, стараясь пересилить ветер:
– Ведьмачка, можешь укрепить рулевое управление? Если треснет, точно не выплывем…
– Укрепить могу, но мне надо знать где конкретно…
– Старпом, покажи ей.
Казалось, он сразу забыл о нашем существовании и снова налег на штурвал. Старпом же сгреб меня в охапку, подтащил ближе и, крича на ухо, стал показывать основные элементы управления.
Нужно было настроить магическое зрение чтобы увидеть, куда приходится главное напряжение, сосредоточить силу и направить ее в нужное место.
Легче сказать, чем сделать, когда вокруг творится ад, хочется зажмуриться и спрятаться. Но ничего не поделаешь, я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь не думать об огромных волнах и водных струях, бьющих в лицо. Старпом обхватил меня сзади за туловище, не давая улететь, но оставляя руки свободными.
Наконец, удалось отрешиться от происходящего и увидеть все внутренним взором. Стало ясно, что крепкое дерево на пределе своей прочности, что уже в нескольких местах оно готово треснуть. Я же не могла воздействовать на несколько точек сразу, приходилось выбирать самый слабый узел. Потом, когда напряжение на нем немного ослабевало, осторожно, без рывков освобождать и хвататься за следующий. Эта безумная игра длилась бесконечно долго, но сосредоточенность не оставляла место страху за свою жизнь.
И вот я почувствовала вдруг, что кто-то трясет меня за плечо:
– Все, ведьмачка, пережили шторм.
Я очнулась. Море еще волновалось, и корабль качало, но волны уже были просто волнами, большими, но не ужасными, корабль, хоть и потрепанный, уже походил на корабль, а не на щепку в стремнине. Я выдохнула и поняла, как болит все тело от долгого напряжения.
Старпом довел меня до моей каюты по все еще шатающейся палубе и, перед тем, как я вошла к себе, молча похлопал по плечу. Я же с трудом добралась до койки и разрыдалась в подушку.
На следующий день солнце светило на безоблачном небе как ни в чем не бывало. Когда я вышла на палубу, то не узнала наш корабль: почти все мачты сломались, паруса, которые не успели вовремя снять, были сорваны или истерзаны в клочья, везде виднелись следы разрушения. Один из матросов сказал, что троих человек смыло за борт и вечером ожидается панихида, которую отслужит сам капитан, а пока все старались привести в порядок то немногое, что осталось.
Хуже всего было то, что мы с трудом представляли, где находимся — нас так долго и с такой силой мотало, что могло унести очень далеко, — и капитан на мостике возился с навигационными приборами. Я подошла узнать что-нибудь, но не решалась нарушить его сосредоточенность.
Наконец, он заметил меня:
– Вот оно как, ведьмачка. Нас отнесло изрядно, это неизвестная часть, даже на карту не нанесена; а нам бы до берега добраться надо — видишь, как нас потрепало, корабль того гляди развалится. Да и запасы неплохо пополнить — когда теперь в Макку доберемся…
– Земля!!! – закричал впередсмотрящий.
#НатальяБалакина
СИРОТА ШУРКА
Было это давно. Стояла деревенька на краю болота. Вокруг леса были, речушка из болота вытекала, места грибные, ягодные. Народ в деревеньке спокойный был. И жизнь так же неспешно текла.
На болото старались не ходить, только за клюквой когда. А так - без дела не шастали. И детишек не пущали. В болоте то, говорили молодой барчук утоп давно, токо кепочку нашли. Барчука то Илюшкой звали. Вот и стало - Илюшкино болото.
Коров тоже на выгон подальше гоняли, от греха подальше.
Жила в той деревеньке сирота - Шуркой звали. Мать с отцом померли давно, тётка ту сиротку вырастила, да после всем селом то и избёнку ей поставили. Ну, хозяйство тоже завела. Коровёнку там, курей пяток, кабанчика. Тоже всем селом помогли.
А коровёнка уж больно блудная оказалась. Пастух с ней замучился. То в овраг залезет, не выгонишь, то на посевы убредёт, а то и вовсе - домой среди дня упрётся. Вот и ищи её.
С этой то коровёнки и началась история. Потерял её пастух в очередной раз. Уж все овраги облазил - нет её, как нет! Вот он и подумал - опять, чай, домой учесала! Ну и успокоился.
Вечером стадо пригнал, Вышла Шурка к стаду, а коровы нет как нет! С пастуха спросили - он в отказ. Дескать была-была, а потом как сквозь землю провалилась. Тётка Шурку уговаривает - ну пропала и пропала - блуда такая. Мы, мол, тебе весной тёлочку подарим - авось эта смирная будет.
А Шурке жалко свою коровку то. Хоть и блудная, да привязалась к ней Шурка то. Ну и молока давала - хоть залейся. Одела Шурка ватничек, шалёнку повязала, сапоги на ноги, кусок хлеба в карман и пошла Зорьку искать.
Летом темнеет поздно, да и волки сытые - авось не тронут.
Ну, вначале по тем местам прошлась, где коров на выпас гонят - нет как нет. По оврагам - буеракам пролезла - тоже не видать, не слыхать... Уж было к деревне повернула - как вдруг послышалось ей - то ли мычание, то ли стон какой с болота.
"Зорька, Зорька!" - кричит Шурка, да на звук идёт. Встала у болота, а за кочкой высокой - му-у-у! Ну, взяла жердину потолще, да по болоту и пошла.
Думает:"Наверное, в трясине застряла. Щас я её рогами за куст какой привяжу, чтоб совсем не увязла, да за мужиками сбегаю. Авось вытащим!"
И так задумалась, что не замечает - затемнело вокруг, туман по ногам пошёл, да такой холодный, что дух перехватило! Хочет Шурка закричать, да не может - туман то вот он - всю Шурку закутал! Ни рукой, ни ногой шевельнуть не может!
Вдруг раз - и пропало всё в одночасье - и туман, и Шурка...
Тётка первая тревогу забила. Пришла после вечерней дойки к Шурке то, а той нету. Метнулась туда-сюда. Давай народ скликать. Ну, искали, конечно. Три дня искали. Потом бросили. А Шурка возьми и объявись.
Идёт к деревне то. Платка на голове нету, волосы растрёпаны, ватник порван в клочки, на босых ногах разбитые сапоги болтаются. А сзади коровёнка идёт - как ни в чём не бывало! Даже не грязная.
Ну, народ набежал, конечно. Спрашивают Шурку - где, дескать, была - мы все овраги и буераки прошли! Молчит Шурка, и как ровно не в себе... Даже с тёткой говорить не стала. Так в сапогах в избёнку то и зашла. Да дверь за собой крепко-накрепко затворила.
Тётка приходила ещё. И так и эдак к Шурке с расспросами. Да ничего не добилась. Молчаливая Шурка стала, людей сторонится, а когда уж вовсе соседки надоедят - зыркнет так, что мороз по коже. И ватник с сапогами Шурка с той поры не снимала.
Хозяйство, однако, Шурка не бросала. И коровёнка блудить перестала - первая со стада домой бежит, и куры у Шурки справные, и кабанчик подрос на заглядение.
Прошло время, как-то зашла тётка к Шурке, вроде по делам - смотрит, а та по лавке катается. Ватник нараспашку, а из-под него - живот огромный! Тётка так и села - Шурка... рожаешь ведь! Щас за бабкой сбегаю! Только Шурка глазами зыркает - не надо бабку - сама принимай!
Делать нечего - приняла тётка роды. Девочка у Шурки родилась. А красивая! Волосики чистый лён, вьются, глаза огромные, с голубой поволокой! Совсем от деревенских наотличку!
Тут уж тётка по всей строгости к Шурке приступила - мыслимо ли - в девках рожать! А ну, кажи охальника! Качает Шурка головой - дескать - я и сама не знаю кто. Да и рассказала тётке про туман.
Как тут быть? Видит тётка - не врёт Шурка. Ну, сошлись на том, дескать, заезжие молодцы надругались, да уехали.
Долго деревня гудела. Какие парни так и вовсе - проходу не давали, пока Шурка топором на них не замахнулась. Отступились всё же.
А девчушка растёт и растёт. Как цветочек маковый. Одно плохо - деревенская ребятня в игры с собой не берёт. "Приблудой" кличут, да "коровкиной дочкой". А то и камни швырять начнут. Известно же - чего у взрослых в избе, то у ребятни на улице.
Шурка одна девчонку свою растит. Любит аж дрожит над ней! Балует всяко, одеть старается получше, обидчиков гоняет, книжки всякие покупает... Бережёт, как зеницу ока.
А тут война. Да так быстро до деревеньки докатилась, что ахнуть не успели. Первым заходом фрицы всех мужиков постреляли, скотину забрали, окна в избах побили. Прыгнули на свои мотоциклы - дальше покатили - Москву завоёвывать. Напоследок сказали - ждите, мол, нового хозяина через недельку пришлём.
Похоронили бабы своих мужиков, повыли... да и собрались совет держать - под немцем никому ходить не охота... Шурка тоже пришла. И так бабы кумекают и эдак. Выход один - в леса уходить, а избы сжечь.
Тут Шурка ладонью по столу хлопнула. Притихли бабы, смотрят на Шурку.
- Ну вот чего. Есть у меня место тайное, но назад ходу не будет. Один раз меня отпустили. Всё. Провести могу туда - вон мой пропуск - под ногами бегает - и на дочку показывает.
- Избы с собой заберём. Кто пойдёт - условие одно - кресты и иконы тут оставить. До вечера вопрос решайте. Кто со мной - к болоту вечером приходите.
Больше ни слова Шурка не сказала. Взяла дочку, да домой пошла.
А вечером пришли к болоту все. Вот взяла Шурка дочку на руки, прижала к груди крепко-крепко, поцеловала в лобик, да со всего маху как кинет в трясину! Только пузыри пошли.
Бабы в стон - что ты, Шурка, делаешь! Аль ума лишилась! Зыркнула на них Шурка - тихо, дуры! Вас спасаю...
Тут из болота туман поднялся - по всей деревне пополз. Всех окутал... и пропал. Вместе с деревней пропал.
Приехал через неделю новый староста - а деревни нет, как не было. Лес кругом, болото вон, речка течёт... а деревни то и нету! По карте и так и эдак искали - так и не нашли. А чтоб от начальства не попало, доложили, что деревня сгорела, дескать, а жители разбрелись кто куда.
Много лет уж прошло. Места грибные, да ягодные. Забредёт иногда сюда кто. Да увидит - туман над болотом висит - белый, белый, как молоко. А в погожий день туман прозрачный становится, тогда видно, как над болотом деревенька висит. В избах печи топят, огородики с грядками, куры ходят, собаки рты раскрывают...
Протрёт глаза прохожий - видение и пропадёт. "Надо же, - подумает,- эк мою голову обнесло! Пожалуй, пойду ка я от болота подальше. А то, не приведи Господь, засосёт ещё!" из интернета
#МистическиеРассказы
Две березки
Александра Румянцева3
К началу лета закончили строительство нового дома. Он был пропитан светом, льющимся через большие окна, обрамленные голубыми наличниками, и запахом сосновой смолы. Мама сразу же начала обустраивать его, а заодно, и территорию рядом с домом. Дом стоял среди луга, но на некотором возвышении над ним. Он, казалось, парил над лугом. Мама приказала девочкам вскопать палисадник, насеять семена цветов. Рассада взошла быстро, и скоро девчонки засадили клумбы молодыми цветами. Растения хорошо пошли в рост, ведь за ними был отличный уход: их и поливали, и подкармливали настоем навоза, землю рыхлили. Зацвели они немного позднее, чем соседские. Мама радовалась, как ребенок. Папа, наконец-то, внял мольбам дочерей загородить цветы от коров, овец и кур. Они с Шуркой пошли в шохру, смешанный густой лесок на болотине, нарубили там молодых осинок и березок , ошкурили, напилили одной длины и притащили домой тонкие белесые стволики. За три дня они наносили их столько, что хватало на забор вокруг палисадника. Папа вкопал столбики, прибил брусья и к ним прибил тонкие стволики. Потом опилил верх ровными дугами, сделал калитку. Заборчик был готов. Такого красивого забора не было ни у кого. Палисадники и огороды загораживали плетнями из ивняка. А тут ровненькие палочки, да еще и дугами. Папа смотрел на забор и мечтал:" А заешь , дочь,- говорил он Шурке,- даст Бог, разбогатеем, выкрасим мы его голубым, зеленым и желтым через один стволик. вот будет красота-то. А, если еще бордового пропустить, то глаз не отведешь". Шурка представляла эту красоту и радостно улыбалась. Мама притушила радость одной фразой:"Это какие деньжищи надо на краску. Хоть бы пол покрасить, а то девчонки жилы рвут, когда моют и трут его с песком, а вы забор красить мечтаете. Я вот лучше придумала." Она взяла лопату и ушла в молодой подрастающий прямо за их огородом, лесок. Оттуда она вернулась с двумя молодыми березками. Мама посадила их по углам палисадника, полила и приказала поливать деревца через день, чтоб прижились. Пересаживать, вроде, и поздно, но попробовать надо. Деревца прижились легко, и летом уже радовали зеленью глаза хозяев. Осенью золото листвы делало палисадник еще красивее. Перезимовали деревца хорошо, и весной стало заметно, как подросли они за год. Они уже давали небольшую тень.
Казалось, в новом доме жизнь будет прекрасной, но хорошо- долго не бывает. Зимой заболела старшая сестра Шурки-Людмила. Девушка кашляла. Она ходила в сельскую больницу, но докторша, старая толстая еврейка, выселенная в село еще в революционные годы, не прослушав даже восемнадцатилетнюю девчонку, выписывала ей аспирин да кальцекс. Мама и народными средствами лечила дочь, но толку не было, кашель только усиливался. Папа сам пошел с дочкой в больницу. где ему объяснили, что дочь его-тунеядка и бездельница, не хочет работать в колхозе, прикидывается больной, а сама здорова. Папа попросил направление в район. Доктор заявила, что здоровых она не направляет, и отец повез дочь без направления. Какой крик он слышал вслед от выбежавшей даже за ворота больницы, докторши,он не смог и передать. Мама поехала с ними. Вернулись родители без дочери. У Люси определили туберкулез. Ее положили в районный тубдиспансер. Лечили Люсю тщательно, но результата не было. Так прошло три года. Не раз видела Шурка, как мама плакала под березками, обхватив ствол и прижавшись к коре щекой. Девочка от жалости к маме тоже плакала.
Сельский доктор, узнав, что у Людмилы туберкулез, провела работу среди населения. Она объяснила жителям, что в дом больной ходить не надо, детей принимать не надо, а лучше запретить своим детям играть с сестрами больной девицы. Нашлись такие люди, что следили даже за соседями, не ходят ли, не переносят ли заразу. В некогда дружной деревне начались ссоры и свары. Может быть, слова врача и сделали бы свое дело, осталась бы чем-то ненавистная доктору семья в изоляции, но жизнь все правит. У Шуркиного дома был колодец, в котором была необыкновенно вкусная вода. Колодец копал еще прадед. На дне били родники. Бывало, вычерпаешь волу до дна вечером на полив, а к утру-колодец полон родниковой водой. Вот, и приходили соседки, чтобы сварить вкусную пищу и попить душистого чайку из этой воды. мама сначала закрыла ход к колодцу, обидевшись на весь белый свет, но соседки уговорили, открыла калитку вновь. Люся, когда была дома, любила сидеть под березками. Женщины с ней постоят, поговорят. Ей повеселее, и они новое послушают. Папа со стороны колодца вторую калитку сделал, чтобы они могли зайти, лавочку поставил между березками. Немало времени там проводила больная дочь, да, и не только она. Меньшая с подругами играли только на этой лавочке. Не получилось изоляции.
Но "Бог правду видит", как говорила мама. Докторша решила принять участие в выборах. Очень ей хотелось стать депутатом хотя бы областного совета, а тут как раз подошли выборы в Верховный совет. И надо же, в селах и деревнях появились фото чуткого, отзывчивого и высоко профессионального доктора, члена партии с 1937 года - Ольги Иосифовны. На встречах с людьми она соловьем заливалась, обещала людям, что сделает все для улучшения жизни. и не сомневалась, что будет выбрана. Люди не понимали, кто ее выдвинул и когда. Портреты провисели в деревне не долго. В одних деревнях кто-то пририсовал кандидатке усы, в других-замазывали и даже выкалывали глаза. Папа так ругал Шуру, но она не рисовала, она сама искала автора нового фото, так и не нашла. Куда уж ей, если милиция не смогла разобраться. Фото сняли. Но куда серьезнее оказались результаты выборов: за кандидатку было подано ровно три голоса. Как раз по числу членов ее семьи. Не выдержав позора, докторша сразу же уехала из села. Надо заметить, что на памяти Шурки это было единственный раз, чтобы кто-то из кандидатов не был избран. Председатель совета, папин друг сказал тогда, что у Шуриного отца авторитет среди людей побольше будет, чем у кандидатки.
Как-то семья получила посылку от папиного брата. Он врач, достал в Ташкенте новое лекарство от туберкулеза. Оно помогло. Люся начала поправляться. Доктор сказал, что с туберкулезом они справились. Он угрозы не несет. Все радовались, но беда одна не ходит, за собой другую водит.
Люся начала жаловаться на боли в спине, начались отеки ног. В больнице определили что-то с почками. Вот тогда Шурка и увидела снова рыдающую под правой березкой маму. Она кричала, обращалась к богу, к дереву, моля о здоровье дочери. Потом встала, держась за ствол березки, долго смотрела на деревце, что-то шептала и ушла в избу. Девочка долго смотрела на красивые деревья. Березы выросли. Их стволы стали белоснежными. только редкие черные полоски нарушали эту белизну. но от них кора была, пожалуй еще краше. Она была живой, радовала глаза. Больше всего Шурка любила смотреть на деревья вечером. Заходящее солнце красило кору нежным розовым цветом, и березы превращались в сказочные деревья. Как сестры стояли они в углах палисадника, уже закрывая от посторонних взглядов с дороги скамейку и дом. Шурка любила сидеть под деревьями, смотреть на далекие звезды и мечтать. Под ними она тоже молилась за здоровье сестры.
Но молитвы их до бога, видимо, не дошли, Люся болела все больше. Врачи обследовали ее и сказали, что новое лекарство вызвало отмирание почек помочь они не могут, так как отмирают обе почки и оперировать нельзя. Люся в больницу уже не ложилась. Семья была в шоке. Даже смеяться перестали в доме. Шура не раз видела, как мама выходит в палисадник смотрит на березы. Что она там пытается увидеть, девочка не понимала. Однажды выйдя на улицу, Шурка по привычке посмотрела на деревца и обомлела. Левая березка стояла зеленая и красивая, а правая была покрыта пожелтевшими враз листьями, а ведь на дворе была середина лета. Вид желтых листьев напугал девочку, она бросилась к маме. Мама, увидев желтые листья, не устояла на ногах. Она упала на землю и завыла. Она не плакала, она выла, как воют собаки и волки. Мама царапала землю ногтями, и среди воя Шурка услышала: " За что, Господи, за что." Шурка подняла ее с земли, завела в палисадник, и усадила на скамейку. Мама долго рыдала, потом повернулась к дочери:" Все, Шуронька, это конец. Люся не поправится. " Дочь начала говорить, что всякое бывает, ведь и саму маму однажды выписывали домой умирать, но она выздоровела к удивлению врачей. Люся молодая, сможет побороться за жизнь, но мама не слышала ее.
"Знаешь, доченька, я же к правой березе за помощью обратилась, когда почки у Люси болеть начали. Я попросила ее взять на себя Люсины болезни, чтобы она поправилась. А если березка не в силах помочь, пусть знак даст, выздоровеет Люся или нет. Вот она и дает знак, желтеет среди лета. Такая молодая, здоровая. зеленая враз пожелтела. Это знак. Не поправится наша дочь. И дерево я сгубила." И она снова разрыдалась, как -то обреченно, потом встала, поклонилась березе и попросила прощения за то, что погубила такую красавицу.
Назавтра Шурка рано утром подкормила желтое деревце настоем навоза. Она знала, что после этого растения зеленеют и быстрее растут. Не помогло. Дерево не просто желтело, оно увядало. Листья скрутились, как от огня. Так и стояло бурое дерево среди зеленого луга. Даже на зиму не опали эти страшные листья. Папе спилить березку не дали. Все надеялись на весну. Весной на этой березке не появилось ни одного зеленого листика.
А летом Люся умерла.
А левая береза выросла в могучее дерево, до сих пор, спустя пятьдесят лет, она прикрывает дом от дороги одна занимая все пространство , предназначенное на двоих.

Много мистики
Со смертью одной из сестер связано столько мистики, что можно писать повесть, а не рассказ. Я уже писала о погибшей березке, показавшей маме, что Люся не поправится. Да, и смерть ее мама , можно сказать, выпросила у Бога. Сестра, у которой отказали почки, две недели ничего не ела. Вернее, есть - то она ела, но организм пищу не принимал. Тающая на глазах девушка, страдала от сильнейших болей. Она в кровь искусала губы, чтобы не кричать и не пугать родных. Мама это переносить уже не могла. Вечером, накануне праздника Петра и Павла, мама вышла, повернулась на закат и попросила, чтобы Святые попросили у Бога один конец для ее дочери: или выздоровления, или смерти, потому что таких мучений ее дочь не заслуживает. На следующий день Люся умерла. Перед смертью она попросила папу выйти из комнаты, потому что смерть не входит в комнату, где он находится, а причина в том, что папа по жизни часто матерился, упоминая при этом Бога. Папа вышел, и она умерла почти сразу же. После этого папа Бога в ругани вспоминать перестал. Сестру ,как положено, похоронили, помянули. Все, вроде, по христиански. И вдруг приходит сестра папы и начинает расспрашивать маму, какую ленту мы вплели Людмиле в косу. Мама говорит, что она дочь не заплетала и не помнит ленту. Меня подвергли строгому допросу, и выяснилось, что сначала ленты не оказалось, не купили, вплели белую тряпочку, кто-то сходил в магазин и привез ленту, но я не помню, какую ленту, и кто переплел Люсе ее косу. Мама спросила. почему тетя так заинтересовалась лентой.
Тетя Нюра рассказала, что видела странный сон. В какой-то прекрасной местности, где очень светло и радостно, у реки гуляет много молодежи. Она танцует, поет, всем весело. А на краю сада сидит на пенечке наша Люся, очень невеселая. Рядом дети играют , все- в белом, и все- очень красивые. На вопрос тети Нюры, почему она не с молодежью, Люся ответила, что ее не принимают в веселье. Тетя поинтересовалась, почему это так. В ответ племянница просто повернула голову, и тетя увидела , что из-под белого платочка видна прекрасная Люсина коса с вплетенной в нее белой тряпочкой.
Тетя все поняла, утром явилась выяснить все, и выяснила. Ленточку не купили и не переплели девичью Люсину косу. Сестер много, все понадеялись друг на друга, что кто-то сходил и купил ленту, и вплел в косу. Мама долго плакала, нас не ругала, но лучше бы отругала, было бы легче. В тот же день она уехала в район, купила ленту. Одну отдала в церковь, одну Люсиной больной подруге, как сказал священник, а одну, не заезжая домой, увезла на кладбище и завязала на крест.
Утром у нас снова появилась тетя Нюра. Она сказала, что снова видела тот же сон. Все, как было. Только, на вопрос получила ли Люся ленту, она снова повернулась, и тетя увидела, что в косе у Люси вплетена красивая алая лента. На вопрос, почему же она не гуляет с молодежью, племянница сказала, что ее взяли гулять, но она уж привыкла смотреть за детьми, которые тут играют. Ей тут лучше. Мама подтвердила, что купила очень красивую ленту. Они долго искали в доме образец, какого цвета была лента. Не сговариваясь, мама показала на занавеске, а тетя на наволочке один и тот же оттенок алого цвета. А, ведь, тетя Нюра ленту у мамы не видела.
Снова было много слез. Успокоившись, женщины решили. что Люся смотрит за детьми не спроста: у мамы , у старшей сестры, да, вообще у родных, умерло много детей. За ними, наверное, Люся и присматривала в той таинственной жизни, которая чуть-чуть приоткрылась тете.
©️ Copyright: Александра Румянцева3, 2015
Свидетельство о публикации №215041900836
#АлександраРумянцева3
Очки (мистика)

Не знаю, кто подарил мне эти треклятые очки. Просто получил в подарок, коробочка из крафтовой упаковки уже лежала у меня на столе со всеми остальными подарками к моему дню рождения. Я пришел на работу и открыв дверь в офис получил хлопушкой в лицо, в руку дали бокал шампанского на стене висела гирлянда. Так коллеги подчиненные решили меня поздравить. Когда я развернул упаковку я удивился, кому вдруг понадобилось подарить мне солнечные очки. Скорей всего этому кому то просто не пришло в голову больше ничего другого. Я кинул их в ящик и забыл.
А когда выдалась уж очень солнечная погода, вспомнил. Очки я примерил, вроде ничего так, от солнца защищают и ладно.
Я не сразу понял что происходит.
Зашел в любимую кофейню, там мне каждый день кофе наливал один и тот же бариста. Он пожелал мне хорошего дня и сказал «лучший кофе, для нашего самого лучшего клиента» и в этот момент он весь засиял красным цветом. Вокруг него образовалась такая тонкая красная линия, будто его силуэт кто-то обрисовал красным маркером и легкое красное свечение вокруг. Я снял очки, все тут же исчезло. Одел очки, абрис снова появился.
-Все в порядке?
-Да, спасибо за кофе, что-то с очками – пошутил я
-Хорошего вам дня – сказал бариста и его красный абрис засиял еще ярче.
-Ничего не понимаю – пробубнил я себе под нос и вышел на улицу, там я снял очки и посмотрел в них на просвет, вроде никакой грязи нет. Наверное, просто дешевые очки, стекла не качественные, я зашел в помещение с яркого солнца возможно это просто игра света или блики, с такими мыслями я пошел обратно на работу.
Зашел в офис, оглядел своих работников и спросил
-Как у нас дела ребята, работаем?
-Работаем – дружно ответили все
И тут снова произошла эта трансформация, но теперь все было по-другому, практически все в офисе зажглись ярко алыми абрисами, но теперь было и зеленое очертание. Я отметил его у нашего бухгалтера Василисы Альбертовны, у младшего инженера Виктории и еще у главного архитектора Валентина. Остальные все горели красным очертанием. Я зажмурился и снял очки, никаких огоньков.
Я зашел к себе в кабинет, и напряженно подумал, не надо быть шибко умным чтобы понять, что красным светом горели те люди, которые мне врали. Бариста, который назвал меня лучшим клиентом и пожелала мне доброго дня и половина работников. Я и сам прекрасно знал, что моя бухгалтер всегда трудится в поте лица, эта женщина старой закалки, она не позволяет себе лентяйничать. У Вики тоже всегда все готово в срок. Валя архитектор, он просто не может себе позволить бездельничать. А вот все остальные могли.
Я покрутил очки в руках, интересно как это так работает. Я осмотрел очки крайне внимательно, но они были самые обычные, ничего такого в них не было. А потом я задумался это ведь уникальная возможность, такой шанс дается далеко не каждому, ведь я теперь могу узнать самую настоящую правду.
Здорово, я вдруг обрадовался как ребенок.
У меня созрел план, и я сделал несколько звонков. Было решено в эти выходные я устраиваю у себя на участке грандиозную вечеринку, я позвал всех своих друзей и знакомых, посмотрим кто и как ко мне относится. Мне казалось это таким забавным я веселился всю неделю ожидая вечеринку. Как оказалось зря. Я специально накрыл стол на улице в своем дворе в беседке, чтобы объяснить солнечные очки на своем лице. И каково же было мое удивление, когда в течение вечера все мои друзья и знакомые когда хвалили меня, говорили мне тосты, загорались красными абрисами.
Я и не думал раньше, что ко мне так относятся.
Мой друг детства хвалил мой дом, говоря о том, что это прекрасное вложение денег – красный.
Я хороший друг – красный. Я отличный человек – красный. Мне благодарны за все чем я помог – красный. Я медленно снял очки и оглядел всех присутствующих тут были все, кого я накопил за долгие годы своей жизни за все мои 35 лет. Получается, что к 35 годам рядом со мной не было ни единого человека, который бы мне не врал. Причем если хорошо подумать никому из них я ничего плохого не делал даже наоборот. Саше я помог с работой, Ире помогал с переездом. Когда Алина рассталась со своим парнем я ее поддерживал. К Максиму ездил в больницу, когда того оперировали. И вообще я всегда старался быть хорошим человеком для всех. Такая меня накрыла печать и отчаяние, что на глазах выступили слезы. Сердце сдавила необъятная тоска. Все пили и развлекались, а я. Я взял бутылку виски и просто тихо ушел. Скорей всего они все не скоро меня хватятся. Я поехал в единственное место, где я смогу побыть в тишине, наедине со своими мыслями. В офис.
Но меня ждало удивление, когда я зашел в офис, там горел свет.
-Ой, простите Аркадий Юрьевич, я не успела на неделе закончить проект, вот решила на выходных поработать – сказала Вика.
Вид у нее был уставший.
Я медленно одел очки
-Виктория, скажите, как вы считаете я хороший человек?
-Вы прекрасный руководитель – зеленый
-А как человек, как вы думаете как человек я хороший?
- Конечно хороший, Аркадий Юрьевич, а почему вы спрашиваете? – зеленый.
Я немного выдохнул, ну хоть один человек считает меня хорошим.
-Да, так я вот сегодня выяснил, что меня никто не любит.
Вика вдруг занервничала и резко начала собираться
-Нет, ну я вас конечно не люблю – красный
Я удивленно поднял брови
-Вика? Подождите, стойте, Вика я вам что нравлюсь?
-Нет, конечно с чего вы взяли – красный не только абрис, но и щеки.
Я расплылся в улыбке, и почему я раньше не замечал.
-Вик, подождите, у меня сегодня выдался плохой день, а давайте мы с вами пойдем в кафе и поужинаем, вы наверняка голодная, я угощаю.
Вика на минуту задумалась, а потом согласилась.
Когда мы выходили из здания, я снял с себя очки и выбросил их в первую попавшуюся урну. Вечер обещал быть приятным.
Спустя несколько минут из урны очки достал мужчина в плаще и шляпе, он провел по ним рукой, и они стали как новые, после он положил их в подарочную коробку быстро зашагал прочь, а потом и вовсе исчез.
(с) Светлая /Записки сумасшедшей /Дзен Яндекс
#мистическиеистории