У МЕНЯ ВЗЛОМАЛИ ВАТЦАП...

Связано это было со взломом или нет, - но сначала засбоил телефон.
Мы как раз гуляли по Суздалю, зашли в кафе, жена порылась по карманам, по сумочке, говорит: "Позвони! Не нахожу телефон..."
Я вызываю - "Вызов невозможен". И снова, и снова... Вышел на улицу - думал в старинном здании не берет - на улице то же самое. Вернулся - говорит: "Нашла". Ну и ладно.
А минут через 20 посыпались СМСки: "Вам одобрен кредит - наберите код", "перейдите по ссылке", и куча подобных. Одна за одной.
И тут же звонки один за одним от коллег, от знакомых... Первым позвонил зять - программист, и вообще толковый парень. Сказал, что я в вацапе попросил у него денег - 50 тысяч. Велел снести вацап, скачать заново, установить двойную идентификацию, и скачать на телефон Касперского.
Я вот это всё делаю, а звонки сыпятся - их сбрасываю, чтобы не отвлекаться. Мне же надо эти рассылки сначала прекратить. А уж кто звонит - всяко деньги не отправит, раз догадался позвонить.
И тут - звонок от Большого Начальника.
У меня его номер есть в телефоне, как и мой у него.
Я - воспитан армией, субординацию соблюдаю. И, поскольку от меня до него ещё два уровня руководителей, никогда сам к нему напрямую не обращаюсь, не звоню и не пишу. А он, случается, обращается за информацией к работникам моего уровня, которые владеют именно той информацией, которая срочно ему понадобилась.
А вот, когда он ко мне обращается, тогда, конечно, я ему сразу отвечаю, но обязательно информирую о произошедшем своего непосредственного начальника. Такое поведение мне привили 40 лет назад в Советской Армии.
И вот я ковыряюсь с вацапом, а тут - он звонит.
Принимаю звонок, и сразу проговариваю:
- Извините, пожалуйста, Сергей Сергеевич (имя изменено)! Вацап взломали. Снес, переустанавливаю.
В его голосе чувствую улыбку:
- Я так и понял, Виктор Николаевич! Думаю: "А почему на "ты"?! Но, на всякий случай, решил перезвонить - вдруг действительно денег надо..."
Порадовался его чувству юмора, и продолжил свои манипуляции.
***
Что хорошо - никто из нескольких сотен моих контактов вроде бы мошенникам не поддался.
Что плохо - некоторые прислали сообщения с извинениями, что денег нет, сами в долгах, и тп.
То есть - поверили, что эта просьба от меня.
Когда вернулись в гостиницу, управляющий - мой старинный друг, ещё с детства, почти 50 лет дружим - сказал: "Если бы ты попросил тысячи три-четыре - я бы мог и отправить. Знаю, что гуляете, вдруг в ресторане расплатиться не хватило... Но 50 тысяч - это с их стороны хамство! Наглёж!"
Такая фигня, малята... Всё нормально.
Но надо ещё через Госуслуги проверить кредитную историю. Вдруг что-то сумели оформить!
UPD
Коллеги, с кем постоянно общаюсь, сказали: "Сразу поняли, что не вы. Стиль не соответствует. Вы всегда с шутками..."
©️ Немолодой
НИКОГДА НЕ ПОДСЛУШИВАЙ ВЗРОСЛЫХ
Во дворе все называли ее Ирочкой, иногда присовокупив к имени какую-нибудь обидную рифму. Особенно злобствовали молодые парни, сгоравшие от вожделения при виде ее аппетитной фигурки и черных, словно вороново крыло, волос. А еще - старухи, приписывающие раскрепощенной соседке собственные мечты и желания, которым уже никогда не суждено было сбыться. Не упускали своего шанса напакостить Ирине и обиженные жены, приревновавшие к красивой соседке своих похотливых мужей. Кто-то из них регулярно исписывал лифт неприличными надписями, суть которых сводилась к фразе «Ирина Голубева непостоянна», написанной с использованием десятков синонимов слова на букву «б». Ирина Петровна, в свою очередь реагировала с холодной сдержанностью женщины, знающей себе цену и уверенной в своих силах. А однажды на глазах у изумленной соседской матроны, крепко держащей под руку своего неказистого супруга, лично подписала под оскорбительной надписью свой телефон. И послав ошалевшей парочке воздушный поцелуй, грациозно выскочила из лифта.
Друзей у Ирины было немного, я видел только одну ее подругу Галочку, эффектную рыжую дамочку лет тридцати, тоже разведенную, как шептались соседки. И хоть женщины этого возраста в основном казались мне глубокими старушками, я подолгу не мог оторвать от нее свой взгляд. И всегда сворачивал шею, когда она, проходила мимо меня, распространяя вокруг себя запах пряных духов, холодной шубы и обещание неземных наслаждений. Мне кажется, что она чувствовала мой взгляд и читала мои нескромные мысли, и словно бы нечаянно всегда находила повод обратиться ко мне, словно поддразнивая.
- Молодой человек! Вы мне не поможете немножечко, капельку совсем? Мне сумки нужно донести!
Я, покраснев от смущения, бросался ей помогать, а она, зная свою силу, трепала меня по кудрявой голове в знак благодарности.
Однажды, когда они с Ириной поднимались по лестнице, веселые, разгулявшиеся, пахнувшие теперь не только морозной шубой и духами, но и перегаром, она даже отвесила мне комплимент. Что-то вроде «Ириш, глянь, какой жених!». И этот комплимент я бережно пронес через долгие годы.
Это небольшое вступление нужно только для того, чтобы объяснить, как я относился к Ирине Петровне и Галочке, почему неотрывно следил за ними. И почему стал свидетелем этой странной, запутанной и полудетективной истории.
Началось все с того, что однажды я увидел, как Зинаида Петровна, пенсионерка, бывшая учительница и дама строжайших моральных правил несется по улице в тапочках на босу ногу, и в плаще, застегнутом не на ту пуговицу.
- Паш, ты Ирину Петровну не видел? – спросила она, с трудом переводя дыхание.
- Видел, магазин пошла! – пожал плечами я. – Я сам туда иду, а что?
- Ничего, Паша, ничего! – пробормотала Зинаида Петровна, и вдруг припустила на всех парусах к магазину, проявив такую прыть, что и мне было за ней не угнаться. Да я и не пытался.
Тут из-за поворота появилась сама Ирина, грациозная, сексуальная, громко стучащая железными каблучками. Ее сапоги доходили до середины бедра, а выше этой волнующей границы были колготки в крупную сетку, и такой экстремальное мини, что я даже думал присесть, чтобы рассмотреть, какого цвета на соседке белье. Но не успел, пораженной странной картиной.
Пенсионерка Зинаида Петровна плюхнулась перед Ирочкой прямо в осеннюю грязь и начала причитать что-то невнятное вроде «я знаю, кто ты» и «помоги, что хочешь отдам».
Ирочка вдруг изменилась в лице, которое из томно-расслабленного вдруг стало деловитым, и резко спросила:
- Муж? Сын?
- Сын! – откликнулась Зинаида Петровна откуда-то снизу, пытаясь целовать Иринин сапог. – Помоги!
- Не унижайтесь, не надо! – со смесью брезгливости и жалости прервала ее Ирина. –Где лежит-то?
- Да, на перекрестке лежит, бежим скорее!
Ирина не сказала больше не слова, и быстро зашагала за пенсионеркой. На ее железные каблучки, словно на шампур, нанизывались желтые осенние листья. Я так удивился, увидев Зинаиду Петровну в непривычной просящей роли, что последовал за ними, чтобы узнать, что же произошло.
На перекрестке тем временем стопился народ, и стояла карета «Скорой помощи». Зеваки загородили мне обзор, но я понял, что на асфальте лежал человек, тяжело пострадавший в ходе аварии. Дальше я видел, как Зинаида Петровна пошла на таран, расталкивая толпу, и с криками «пустите врача» оттолкнула человека в медицинской форме, держа за руку Ирочку. Дальше я видел, как Ирочка грациозно присела на корточки, взяв руку пострадавшего.
- Женщина, отойдите, пульс не прощупывается! – кричал кто-то.
Но Ирина, никого не слушая, перекинула ногу через этот без пяти минут труп, оседлала его сверху и влепила ему в губы горячий поцелуй.
- Сумасшедшая! Оттащите ее кто-нибудь! – кричали в толпе. Но Зинаида Петровна, вместо того, чтобы оттаскивать соседку от лежащего сына, бросалась на всех, кто пытался к ним приблизиться. Наконец Ирина завершила свой поцелуй, встала, и с лицом совершенно будничным и очень уставшим, вытерла платком губы. А лежащий до этого неподвижно человек слабо застонал. Теперь к нему бросились настоящие врачи.
Ирина быстро пошла прочь. За ней, подпрыгивая, бежала Зинаида Петровна.
- Спасибо моя девочка! Спасибо! Я так перед тобой виновата!
- Не за что! – брякнула в ответ Ирина. – Не надоедайте мне теперь, мне восстановиться теперь надо. Тут ее взгляд упал на меня, заворожено глядящего на всю эту странную сцену.
- Паш? Ты что тут делаешь? Ты мне не поможешь?
- Помогу! Конечно, помогу! – бросился к ней я. – А что нужно сделать?
- Идти со мной! – устало сказала соседка.
Зинаида Петровна, глядя на эту сцену, воздержалась от своих привычных колкостей, и только бормотала:
- Иди, Пашенька, иди. Помоги Ирине Петровне.
Я подошел к Ирине, и только сейчас заметил, каким уставшим выглядело ее лицо. Она едва держалась на ногах, и я галантно предложил ей взять меня под руку, в глубине души гордясь тем, что мне выпала честь быть ее кавалером. Представляю, как обзавидуются все соседские парни, когда увидят меня с такой красоткой. Однако пока мы шли, Ирине становилось все хуже и хуже. У подъезда затошнило, и она чуть не сползла на землю от слабости. В подъезд я ее втащил практически на себе, она едва могла перебирать ногами.
- Опять напилась! – громко и возмущенно сказала соседка. – Постыдилась бы, уже юнцов к себе водит!
Я не обращал внимания на эти неприятные слова, зная, что сейчас главное дотащить Ирину домой. Только что дальше? Вызвать «Скорую»? Но я только сейчас видел, что скорая неэффективна. Когда не может помочь скорая, вызывают Ирину. Тогда что же делать и кого звать сейчас?
Тем временем мы кое-как дошли до четвертого этажа и ввалились в квартиру.
- До кровати не дойду, давай прямо здесь! – сказала Ирина, оседая на пол.
- Что нужно сделать?! – спросил я, готовый для нее абсолютно на все.
- Найди в моей сумочке скарификатор! – бормотала она.
- Что???
- Чем палец протыкают, когда кровь берут.
Порывшись в ее сумочке, я действительно обнаружил это приспособление, и протянул ей.
- Руку давай! – сказала она, задыхаясь.
Я протянул ей свою грязную ладонь, и тут же почувствовал укол. А дальше провалился в забытье, из которого меня выдергивали в реальность только звуки довольного чавканья.
Через некоторое время Ирина Петровна оставила мой палец в покое, и уснула, словно ребенок, на моих коленях. Она покойно и глубоко дышала. Я встал, освободившись от тяжести ее тела, и укрыв ее одеялом, вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Так я, собственно, и узнал, что Ирина Петровна – ведьма.
С тех пор я стал следить за ней еще более пристально. Мне все хотелось разузнать, что она еще может и умеет, и почему, несмотря на нее уникальные способности, соседи относятся к ней таким свинским образом.
Ирина, в свою очередь, была мне благодарна за предоставленную в тяжелый момент помощь, и дружелюбно здоровалась со мной, иногда останавливаясь, чтобы поболтать. Но как ни пытался я снова напроситься к ней в гости, она эти попытки решительно пресекала словами вроде «об учебе думай, парень». Но тут же улыбалась, давая понять, что совсем не сердится на меня.
Однажды вечером, возвращаясь домой, я увидел их с Галой сидящими на скамеечке у дома. Время было позднее, а подруги увлеченно беседовали о чем-то. Я не смог справиться с любопытством, и осторожно подошел поближе, стараясь держаться поближе к кустам, чтобы меня не заметили.
- Я тебе говорила с ним не связываться, он тебя бросит! Ну не ходи тридцать за двадцать! – ругалась на Ирину Петровну Галочка.
- Ну ты же знаешь, взрослых мужчин я в принципе не воспринимаю, зачем они нужны, пока есть молодежь. Вот будем с тобой старенькие, лет по девяносто, тогда я, может быть, рассмотрю какого-нибудь задорного пенсионера. А пока он мне на что?
- Вот и хорошо, что у нас с тобой вкусы на мужиков не совпадают! А то бы поссорились... А так тебе нравятся молодые, а мне зрелые. Все как должно быть у подруг… Но этот твой новый парень – он ни в какие ворота не лезет. Я на него расклад сделала на картах.
- Ты гадала на нас, что ли?
- Гадала. Поэтому я тебе не просто как подруга говорю. А как ведьма ведьму предупреждаю…
- Ну я же просила тебя этого не делать! – вспыхнула Ира. – Ну я же по-человечески просила не лезть со своим даром в мою личную жизнь.
Она вскочила, будто выискивая, что бы такое пнуть побольнее, на что выплеснуть охватившую ее ярость. В это время прямо рядом с ними противно каркнула ворона, и это, видимо, послужило неким триггером для ведьмы.
- Чтоб тебя! – крикнула Ира, сверкнув глазами. На секунду я увидел в небе какую-то странную вспышку, а потом заметил, как вместо вороны перед подругами очутилась черная кошка, которая тут же убежала с жалобным мяуканьем.
- Это что такое было? Биомагия, что ли? Превращаешь птиц в животных?
- Да уж… Я просто вспылила. Не знала даже о таких своих талантах…
- Так, ты, давай, осторожнее с этим. А то меня еще превратишь в кошку случайно.
- Тебя-то я люблю! – отмахнулась Ирина. – Но это какая-то вообще новая для меня штука. Главное, чтобы не узнал никто. Потому что итак атакуют со своими просьбами днем и ночью, проходу от них нет. Причем, просят те же люди, кто активнее всех меня оскорблял. А если прознают, что я могу людей в животных превращать, вообще спасу не будет.
- Ну как скажешь. Но с мужиком этим осторожнее будь. Не может быть такого, чтобы и молодой, и холостой, и весь из себя романтик ходил без бабы... Точно есть в нем какая-то проблема, мне и карты показывают, но вот только какая – это я пока не могу угадать.
Нужно сказать, что к той минут, когда Гала это говорила, у меня начал жутко чесаться нос. Не знаю уж, в чем тут было дело, вероятно, в осенней пыли, которая щекотала ноздри. Но я вдруг не выдержал и чихнул, а женщины резко обернулись в мою сторону. На улице уже было довольно темно, а два фонаря из трех, стоящих в нашем дворе, не горели. Честно говоря, я надеялся, что ведьмы не смогут меня рассмотреть, но вдруг из темноты на меня уставились две пары красных горящих глаз.
Внезапно я увидел, что ветви куста, за которым я прятался, превратились в сотни экзотических змей, принявших угрожающую позицию, и явно намеревавшихся атаковать меня. В пустынном дворе не было никого кроме меня, Галлы, Ирины и этого чертового куста змей. Ведьмы принюхивались, готовые уничтожить врага.
- Ирина Петровна… - слабо подал я голос из куста. – Это я, Паша, пощадите меня, пожалуйста!
- Вот ведь любопытный какой … юноша! – сказала Ирина Петровна. Конечно, она употребила другое, куда более крепкое словцо. Однако змеи исчезли, вновь став привычным мне кустом, из-за которого я робко смотрел на дам.
- Тебе не говорили, что подслушивать не хорошо?! В следующий раз превратим тебя в кота! И будешь бегать по помойкам и жалобно мяукать! – прикрикнула на меня Галочка. Однако было заметно, что меня они не особо опасаются, и даже где-то принимают за своего.
- Марш отсюда! – топнула ножкой Ирочка, и я со всей мочи побежал домой, стараясь не вспоминать о том, что увидел. Однако с тех пор мне стали почти ежедневно сниться странные сны, в которых ведьмы летали над городом, танцевали в лунном свете, наводили любовные чары на симпатичных мужчин и совершали странные ритуалы, о смысле которых я не догадывался. Шпионить за ними я теперь опасался, потому что угроза превращения в кота казалась более чем реальной. Но иногда слышал отрывки их разговоров. Например, я узнал, почему новый парень Ирины был неженат, и что за тараканы притаились в его дурной голове. Оказалось, парень был запойным алкоголиком, и походил на Есенина не только в плане написания красивой любовной лирики, но и в плане совершенно неуправляемого буйного пьянства. Помыкавшись с ним немного, она решила расстаться, и ничего больше я о его судьбе не знал, да честно говоря, и знать не хотел. Судьба вороны, превращенной в кота, меня не особо привлекала.
К тому же, я взрослел, и у меня появились новые объекты влюбленности, например, мы целыми часами висели на трубке с одной моей одноклассницей. Честно говоря, я уже не так часто вспоминал об Ирине Петровне, но однажды она сама позвонила в мою дверь. Она стояла на моем пороге шальная, немного растрепанная, в красивом домашнем халатике. В руках у нее был огромный черный котяра, и она хитро улыбалась.
- Паш, а, Паш… Не мог бы ты приютить … этого…Тимошу? Я взяла его из жалости, а он кусается. Жалко животное, но не хотелось бы, чтобы он разодрал меня ночью. Присмотри пока за ним, пока я не придумаю, куда его пристроить.
- Это то, что я думаю? – спросил я, глядя ей в глаза. Она пьяно хихикнула.
- Ну ладно! – сказал я, взяв кота на руки. – Пойдем, мужик.
Неделю злополучный кот жил у меня. В последнюю ночь на небе сияла огромная полная луна, и кот задумчиво смотрел на нее, сидя на подоконнике. Вдруг на фоне этой луны пронесся силуэт женщины с аппетитной фигуркой, которая куда-то очень спешила. Кот истошно замяукал.
Через несколько часов Ирина Петровна снова зашла ко мне. На этот раз родители были дома, и она стояла на пороге виноватая и серьезная. Родители насупились, но меня все же позвали.
- Я лекарство для кота принесла! – сказала Ирина Петровна. – Пришлось изрядно потрудиться, чтобы его достать, но должно помочь. Дашь ему в полночь, могу я на тебя положиться?
- Да! – сказал я. И ночью, несмотря на сопротивление Тимоши, влил ему в клыкастый рот принесенную жидкость. И в один прыжок выскочил из комнаты, прикрыв дверь.
Через несколько минут из моей спальни, истошно крича, выбежал какой-то мужик в одних трусах. Мама с удивлением спросила, как он сюда попал, и я соврал, что через окно. Хотя сам прекрасно знал правду.
Через некоторое время я встретил Ирину Петровну. Она принесла мне большой торт в благодарность за мои труды.
- С животным все в порядке? – осторожно спросил я.
- Да что ему будет-то? – пожала плечами Ирина. - Закодировался вот теперь.
Через некоторое время она съехала куда-то, куда – я не знал, говорили, что вышла замуж. И лишь иногда, когда на небе всходит полная луна, она приходит ко мне во сне и танцует в своем домашнем халатике на осколках моей памяти.
Сумерки
Крысолов
Ловец Снов·3 окт в 19:16
Тетка вещала, прикрыв глаза:
— Вообще не сомневайся! Это лучший, самый лучший, первый в городе, а может и в стране!
Лена слушала хмуро, она не верила, да и как поверить?
Спросила, мрачно:
— Зачем мне адвокат? Только зря потрачу всё, что осталось. А мне ещё квартиру теперь снимать!
И вдруг не выдержав, она опустилась на коробку и заревела.
Тетка кинулась к ней, едва не споткнулась о другую коробку, выругалась, села рядом:
— Хреновы коробки! Все ими заставлено!
— Тетя, слезь, пожалуйста! — попросила Лена. — В этой коробке посуда...
Она с тоской оглядела узкую кухоньку, заставленную коробками и завыла жалобно:
— Тётя Любочка, ну куда я теперь, как жить-то?!
Тёплые тёткины руки обняли её:
— Ничего, ничего, милая. Вот увидишь, наладится всё! Наладится!
На другой день, ранним утром, повязав платок по-бабьи, Лена села в поселковый автобус, который ехал до города. Этим рейсом обычно ехали те, кто работал в городе и все тут друг друга конечно знали.
На Лену косились, но никто ни задал ни единого вопроса, ни слова не сказали.
Все знали о том, что у нее случилось, жалели даже, но держались в стороне. Так уж повелось, что Лена, как и вся её семья, всегда держались в стороне, жили особняком и теперь односельчане держались поодаль. Впрочем, ей было все равно.
Автобус высадил людей у автовокзала, народ разделился: половина направилась на автобусную остановку, другая на трамвайную.
Лена специально задержалась, чтоб дальше не ехать со своими и ждала пока их след простынет.
— Тебе куда, тётька? Не дорого подвезу! — сказали прямо за спиной и она повернулась, чтобы дать отпор — что она, на миллионершу похожа, чтоб выкладывать за такси деньги! Не хватало ещё!
— Эй, да ты не тётенька, симпатяшка! За поцелуй и ласку...
— Давай, катись колбаской! — отрезала она и водитель рассмеялся и попятился.
Лена потопала пешком, ну их всех!
Офис адвоката она нашла спустя два часа. Остановилась на асфальте неодобрительно разглядывая здание и золочёную вывеску. Вот зачем все это? Зачем кичится, золотить всё вокруг, неужели люди не поймут, что тут адвокат принимает, если сделать вывеску попроще?!
Лена толкнула входную дверь в приемную раздраженная до крайности — тут все, куда ни глянь, светилось самодовольством, а уж секретарша на каблучищах, в узкой юбке и вовсе взбесила. Что за юбка?! В такой не согнуться, ни траву прополоть, только сидеть куклой! Видимо для этого их и шьют — чтобы ходить не могли и виляли бедрами.
Когда Лену позвали в кабинет, она встала, демонстративно шагнула широко, взмахнула материной юбкой. С утра надела ей, чтобы чувствовать поддержку. Юбка была удобная, клетчатая, солнцеклёш, с широким поясом.
Адвокат привстал ей навстречу. Лена его примерно так и представляла. Мама любила смотреть всякие сериалы, где такой вот красавчик в рубашке с закатанными рукавами говорил: «Ваше наследство, донна Мария, спрятано вашим коварным дядей на офшорном счете. Но я помогу вам!»
А красотка обязательно: «О нет, дон Инессио, у меня же вовсе нет денег, мне нечем вам заплатить!»
«Ваши глаза дороже любых денег, донна Мария», — следовал ответ после чего актеры сливались в поцелуях. Маме нравилось, а ей — нет.
— Здравствуйте. Елена Николаевна Зуева?
Она кивнула:
— Она самая, — и опустилась в кресло.
— Что привело вас сюда?
— Тётка. Тётка думает, что вы поможете. Но вы не поможете и никто не поможет. Только я последние деньги истрачу!
— Раз уж вы уже здесь, расскажите, в чём проблема. Хотя бы, чтоб потом передать вс тётке, — усмехнулся он — ну чистый змей!
— Ну хорошо, — согласилась она. — Дело запутанное. У меня бабка была, у бабки трое детей: тётка, мама и дядька. Тётка после школы уехала на Дальний восток и там очень даже хорошо проживала, мамка меня родила и жила с бабкой, а дядька жил у бабы своей. Пили они с нею.
Адвокат, к её раздражению, взял блокнот и принялся делать заметки. Что там пишет только? Небось рисует рожицы и про себя смеется. Сжав губы, она продолжила:
— У бабки дом очень хороший: пятистенок, водопровод, тридцать соток огорода, сараи и баня. Мы жили как сыр в масле. Только потом бабка заболела. Старая была. Мы с матерью за ней ходили. И вот материна подруга, что работала в сельсовете, говорит мамке, чтоб она подавала заявку. Инвалидам, как бабка положены квартиры. Понимаете?
Адвокат кивнул:
— Ага.
— Бабка вскоре получила квартиру в поселке, сдавали студентам, денежки получали. Потом материна подруга снова говорит чтобы мамка прописалась сама в квартиру, или меня прописала. Тогда после бабки квартира нам достанется. Меня нельзя было в поселок, я в деревенской школе училась и мамке нельзя, по работе. Ну и она попросила дядьку, говорит: братец мой дорогой, выручи. И вот он пришел, у бабкиной постели при нас дал слово, что квартиру матери отдаст и претендовать не будет.
Адвокат вскинул голову и внимательно на неё посмотрел. Кивнул.
— Потом бабка померла, похоронили. Дальше жили, хорошо всё было. А потом мамка заболела. Она все на ногах переносила, а тут вдруг вот. Лечить было очень дорого. Нужны были деньги. Продали бабкин дом.
Тут она первый раз всхлипнула. Быстро глянула на адвоката. Тот сидел, разглядывая свой блокнот. Не заметил? Да и все равно.
— Деньги ушли, мамку не спасли. Умерла мама две недели назад. Вот похоронили мы ее и пришел ко мне дядька и говорит: «Имеешь ли ты, Елена, жениха?» А я говорю: «Вам-то что, дядя Игорь?». А он мне... — тут она опять всхлипнула.— Он мне: «Выметайся-ка ты, Елена, из дома, это по документам моя квартира, я её продам.» Вот так.
— А вы ему про клятву у постели бабушки напомнили?
Лена махнула рукой:
— Вы как моя тётка! Он плевал с высокой башни на мамку и на бабку и на клятвы!
— Вы с кем-то об этой проблеме говорили? Может с другим юристом?
— С паспортисткой из нашего села. Она сказала, ничего сделать нельзя. По документам квартира его, а я к ней отношения не имела никогда.
— А село ваше как называется? — уточнил он.
— Малая Зоркальцева.
Теперь он замолчал, что-то сосредоточенно записывая.
— Ну что? — мрачно спросила Лена. — Мне идти?
Он поднял голову:
— Да, идите.
— Деньги в кассу?
— Угу.
— Ну, хорошего вам денечка!
— И вам, Елена Николаевна. Я вам позвоню в ближайшие дни, хорошо?
— Да что звонить-то!
— Оплату попрошу. За оказанную услугу.
Она усмехнулась:
— Это какую услугу вы мне окажете?
— Вы же хотите вернуть свою квартиру? И договориться с дядькой?
— Ну да.
— Ну вот услугу по возвращению квартиры я вам и окажу. Хорошо?
— А, ну конечно! — она только рукой махнула.
— Об оплате потом поговорим что ли?
— Ага, потом! Обязательно обсудим. Вы мне напишите, как всё сделаете. На деревню, дедушке! — усмехаясь его наглости, Лена вышла в приемную, выдала секретарше целых две тысячи и ушла.
Тётка спросила, как всё прошло. Лена фыркнула в ответ и подоткнув юбку отправилась в сад, собирать смородину. Может ей скоро вообще будет нечего есть, вот, хоть смородина останется.
Тётка подошла, встала рядом:
— Ты не отчаивайся, погоди! Он волшебник, все говорят. Какие дела он распутывал!
— Тётя! — уперев руки в бока воскликнула Лена. — Ну что вы в сказки верите!
И замолкла: калитка открылась и во двор вошёл дядя Игорь.
Тётка повернулась и нахмурила лоб:
— Ну чего тебе, Игорь?! Совесть имей, ей богу! Уедем мы, дай время собраться. Вон, в квартиру зайди — вещи собираем. Скоро твоя племянница, кровь родная, на улицу пойдет! Зато у тебя деньги на пропой будут!
Дядя Игорь будто не слышал её. Он был на удивление трезв и как-то странно сосредоточен. Лена настороженно разглядывала его.
— Дома поговорим, — тихим, каким-то потусторонним голосом произнёс дядя Игорь и не останавливаясь вошел в подъезд. Переглянувшись, Лена с тёткой последовали за ним.
Дядя Игорь остановился посреди кухни. Взгляд у него был необычный — очень спокойный, он перетекал с предмета на предмет, нигде долго не задерживаясь.
Наконец он будто отмер и посмотрел на неё:
— Лена... ты меня прости.
Они с тёткой аж рты открыли.
— Я виноват. Это обман и зло с моей стороны. Матери твоей я не помогал, бабку твою на нее скинул. Люба хоть деньги посылала, а я... ты прости, Лена!
Она всё искала его взгляд, пытаясь заглянуть в глаза, понять, искренне он говорит, или нет, да всё не получалось.
— В общем живи, я к тебе претензий больше не имею. Квартира твоя, я ее сегодня на тебя переписал. Прости меня, Лена, — повторил он. — Ну пока. Пойду.
— Дядя! — воскликнула она, преградив ему дорогу. Зачем — и сама не знала.— Дядя, посмотри на меня, пожалуйста!
Он попытался сфокусировать взгляд, получилось не сразу, но когда он всё же посмотрел ей в глаза, Лена отшатнулась — в серых зрачках было пусто. Свет погас, никого не осталось.
В ужасе приоткрыв рот, она шагнула в сторону. Повторив в третий раз:
— Ты прости меня, Лена! — дядя Игорь вышел.
Тётка ошеломлённо уставилась на неё:
— Это вот что щас было?!
— Я не знаю, тётя! Он какой-то странный был...
— Прозрел на старости лет! Неужто, а? — она села на кресло и тяжело вздохнула. — Может, он ещё передумает?
— Может и передумает. Поглядим, — эта мысль видимо успокоила тётку и она отправилась в кухню.
На другой день, когда Лена в обед забежала перекусить, в дверь постучали. На пороге стоял местный участковый, за ним — целая толпа односельчан.
— Чего такое? — проговорила тётка, а он ответил:
— Присядем, в ногах правды нет.
Прошли в кухню, сели, входную дверь Лена прикрыла, но в щель всё равно заглядывали соседи.
— В общем, тянуть не буду. Елена, Люба, Игорь Зуев всё, скончался.
— Как?! — ахнула тётка, а Лена ощутила неприятный холод в спине, но... вовсе не удивилась. Вот почему ей было так неуютно вчера и сегодня. Вот чего она ждала...
— Допился! — проговорила тётка, — Я-то думала вчера, что трезвый, а он..
— Не в пьянке дело, Люба, — сказал участковый. — Было вот как: утром наш автобус шел, поселковый, в город. На мосту Игорь стоял, говорят, подумали, рыбу ловит, что ли. И когда автобус мимо проезжал, он с моста и сиганул. А там высота, знаете какая. Об воду разбился. И всё.
Тётка, сражённая горем, плакала уже целый день, а Лене плакать было некогда — она занималась похоронами. Занималась, а в душе была сама не своя от страха. Всё казалось, что за ней следит чей-то недобрый взгляд.
Тело выдали быстро, никаких вопросов по его гибели не возникло. Дядю похоронили. Лена накрыла стол для соседей во дворе и сновала туда-сюда с едой.
Телефон зазвонил, когда она уже была на пороге. Поставив стопку тарелок, Лена сняла трубку. Противный, змеиный говор узнала сразу.
— Елена Николаевна? Здравствуйте. Я могу поздравить вас с завершением вашего дела?
— У меня вообще-то дядя умер, — пересохшим ртом ответила она.
— Именно так, — подтвердил голос. — Знаете, раз уж вы расстроены его смертью, пожалуй мы поговорим позже, да? Вы мне сами перезвоните или лучше приезжайте, поговорим на месте. И очень вам советую, приехать самой. Не тяните только. Дней сорок я вам дам, а потом рассержусь на вас.
От последних слов ее передернуло и Лена, положив трубку на некоторое время задумалась.
Когда гости расходились, к ней подошла соседка:
— Хорошая ты девушка, Лена! Уж как Игорь тебя обидел, а ты по нему горюешь, аж с лица спала!
Наутро Лена села в автобус и вскоре уже входила в знакомое здание. Секретарша в узкой юбке профессионально ей улыбнулась:
— Входите, вас ждут!
Лена вошла, садиться не стала:
— Ну вот я. Что там вы мне сказали по телефону?
— Елена Николаевна, не ожидал увидеть вас так быстро! Очень правильное решение вы приняли — приехать. Итак, у нас с вами остался незакрытый счет.
— И за что я вам должна?
— Как за что? — делано удивился он. — Вы квартиру вернули?
— И вы тут причем?
— Думаете, не причем?
— Дядя мой самоубился. Это видели все.
— Именно, именно!
— Так вы-то что сделали?!
— Уговорил вашего дядю совершить тот самый поступок. Всё ради вас!
— Взрослый человек, а херню несете. Думаете, я совсем без мозгов, да? Услышали, что дядя погиб и решили примазаться! Думали дура деревенская поверит и денежек приволочет! Хрен вам. Ещё раз позвоните — пойду в полицию. Ясно?
Он ничего нге ответил, только улыбался во весь рот, в глазах плясали черти.
— Счастливо оставаться! — сказала она.
— Меня завтра в городе не будет, приезжайте последзавтра, — насмешливо сообщил он.
Ночью Лене не спалось. Тётя похрапывала на соседней постели, а она пялилась в потолок и думала. Мысли были горькими — почему она вечно влипает во всякие неприятности?!
В кухне раздался шорох. Скрипнула фрамуга и затем когтем поскребли по стеклу. Тётя опять забыла закрыть форточку и влез соседский кот. Она села. Надо сходить, выгнать. Но тут в коридоре прозвучали шаги. Кто-то шёл к ним из кухни, шел открыто, будто у себя дома.
Лена поджала ноги. Сердце забилось сильнее.
Во мраке из-за угла выплыла высокая, нескладная фигура. Слишком большие ноги для тонкого тела. Лица не видно — завешено волосами, кожа бугристая, будто в язвах и никаких половых признаков.
Лена сидела ни жива, ни мертва, голос пропал, тело сковало страхом. Чудовищная фигура шаркая прошла мимо и склонилась над спящей тёткой. Ещё миг и из-под завесы волос показалось змеиное жало.
— Нет... — прошептала Лена, обливаясь слезами. — Не надо!
Голова повернулась в её сторону. Чудище зашипело, тронулось с места боком, так, что у Лены волосы встали дыбом. Она закрыла глаза, не в силах смотреть. Время растянулось, стало липкой резиной. Спустя некоторое время её головы коснулся острый коготь.
— Заплати, — раздалось шипение.
Затем снова звук шагов, только теперь он отдалялся. Лена застыла между обмороком и явью, слыша всё будто издалека. Вот заскрипело окно в кухне и всё стихло. Лена сидела едва дыша, капелька пота стекла по виску. Натянув одело до носа, она боялась глубоко вздохнуть и так и сидела, вся дрожа.
Наутро, вынырнув из липкого забытья, Лена заставила себя подняться и выйти в кухню, уговаривая себя, что вчера ей приснился кошмарный сон. Очень реалистичный, но всего лишь сон.
На стекле чем-то чёрным, липким, было написано «Заплати».
— Чего вы хотите? Денег? Сколько?
Адвокат сложил на столе руки и молча разглядывал её. Взгляд у него был неприятный, будто он примеривался как её сожрать. Лена нахмурила брови, нет уж, она не сдасться!
— Так сколько вы хотите?
— А сколько у вас есть?
— Тысяч тридцать, откладывала на съем квартиры.
— Вы думаете, этого довольно за смерть человека?
— Вообще-то вас никто не просил убивать его. Наоборот, я этому вообще не рада!
— И как я должен был это понять? Вы не предупредили меня о том, что по результату ваш дядя должен остаться в живых. ТЗ было максимально простым: вам нужна ваша квартира, каким способом, вы не уточняли.
Лена нахохлилась:
— Вот как?! С каких это пор надо уточнять, что убивать плохо?!
— Елена Николаевна, оглянитесь! — поморщился он. — Вы же живёте в реальном мире!
— Ладно, не будем спорить! — она махнула рукой. — Так что? Тридцать тысяч и по рукам?
— Нет, — довольная улыбка расцвела на его лице. — Этого мало.
— Сколько вам надо?
— Миллион.
— Чего?! — взвилась Лена. — Вы сдурели что ли?! Вся моя квартира стоит тысяч двести! Да если б у меня был миллион, я бы к вам вовсе не пришла!
— Это уже нюансы. Я ведь тоже не умолял прийти ко мне, правда? Вы пришли, процедили сквозь зубы чего хотите, не обсудили не детали, ни цену, а теперь еще и недовольны!
— У меня нет миллиона, — отрезала она. — Нет и взять его негде. Даже если я продам квартиру, этого не хватит. Давайте что-то реальное.
Он двинулся к ней корпусом и произнес:
— Хорошо. Вы можете отработать.
— Хах! Вы хотите, чтобы я кого-то убила?!
— Всё гораздо прозаичнее. Я возьму вас помощницей. Вы должны будете проработать у меня год. В рамках работы вы должны будете выполнить все мои поручения. Вы должны будете поставить работу на первое место и отвечать на все мои звонки. Иначе договор аннулируется.
— А если вы сами возьмете и начнете вставлять мне палки в колеса?! Мешать?
— Тогда вы обвините меня в этом и наш договор останется без изменений.
— Выбора у меня, я так понимаю, нету, — проговорила она и он ей улыбнулся:
— Нет, выбора у вас нет, если только вы не готовы каждую ночь встречать гостей, как позавчера.
Он нажал на кнопку и проговорил:
— Арина, принесите мне пожалуйста стандартный договор и перо.
Лена мучительно размышляла о том, как ей выбраться из ситуации. Может записать разговор и отнести в полицию?!
— Одним из пунктов договора является то, что вы обязуетесь хранить тайну сделки и наших соглашений, — он будто подслушал её мысли.
Вошла секретарша. Когда она положила на стол листок, Лена заметила, что из глаза у нее катится слеза. Подумав, Лена сказала:
— Спать с вами я не буду. Включите это в договоре.
— И не нужно спать со мной, — ответил он, что-то написал на листке, поставил подпись и протянул ей:
— Читайте.
— И прочитаю! — Лена вцепилась в листок, адвокат замер в кресле, секретарша застыла чуть позади него. Из глаз у девушки так и катились слёзы, это здорово нервировало, но Лена опустила голову и сосредоточилась на тексте.
На первый взгляд все казалось нормально: быть в зоне доступа 24/7, выполнять в рамках работы любые поручения...
Она положила лист и сказала:
— Хорошо. Я подпишу. Дайте ручку.
Вместо ручки ей протянули баночку миллилитров на пять, в жидкости лежала булавка.
— Что это?
— Вот перо, — он протянул ей настоящее гусиное перо, как в старых фильмах. — А это, — он кивнул на баноску, чтобы вы добыли чернила.
Она непонимающе на него посмотрела.
— Кровь. Подпишите кровью.
— Просто офигеть! Сделка с льяволом какая-то! Вы серьезно?!
Он молчал и Лена вздохнула:
— Ладно. Кстати, как вас зовут?
— Можете называть меня Ричардом, — произнес он.
Лена проткнула палец, вывела подпись на листке. Кровью писать было очень неудобно.
— Ну вот! — она протянула контракт обратно. — Только одного не пойму, зачем вам две секретарши?
— Секретарша только одна. Две мне и правда не нужны.
— Так вы увольняете ее? — только теперь она подумала, что девушка плачет скорее всего из-за увольнения.
Ричард засунул контракт в стол и кивнул:
— Она не выполнила некоторые пункты контракта, увы.
Секретаршу начала бить крупная дрожь, она упала на колени, беззвучно рыдая. Стоит ли так переживать из-за увольнения? Удивлялась Лена. Ричард развернул свое кресло, взял девушку за руку, подтянул к себе и одним, резким движением перегрыз ей горло.
Захлебываясь кровью, та упала на ковер. Лена, потрясенная, смотрела, как судороги сотрясают ей тело. Миг и она затихла.
Лена перевела взгляд на Ричарда. Отерев рукой губы, тот смотрел на нее. Лена потрясенно молчала и он поднял тело:
— Вам следует тут убраться, Елена Николавена. Моя прежняя помощница оставила много грязи. Её следует убрать. Это понятно?
Тело несчастной секретарши он закинул на плечо. Грудь и лицо у него были измазаны кровью. Свободной рукой он залез в карман и вынул банковскую карточку.
— Это на оплату услуг специалистов. На столе помощника найдете контакты клиниговой службы, там так и написано - замывка помещений. Они имеют опыт в таких ситуациях. Затем вам следует поехать в магазин и подобрать себе подходящую одежду. Стиль — деловая сексуальность. Завтра жду вас в полдень. Не опаздывайте!
С этими словами он вышел, а Лена еще некоторое время ошеломленно смотрела на кровавые пятна на столе и на ковре.
Наутро она вошла в кабинет за десять минут до назначенного срока, чеканя шаг каблуками неудобных туфель. Жуткая юбка-карандаш сковывала движения, воротник белой рубашки тёр шею.
Ричард был у себя, едва только стрелки часов остановились на двенадцати, прозвучал сигнал интеркома.
— Елена, добрый день. Зайдите ко мне.
Ричард поднял голову и некоторое время на неё смотрел. Наверное ее облик устроил его потому, что он ничего не сказал по этому поводу.
— Елена, я уеду по делам, разберите вот эти дела, папки нужно унести в архив и разложить, хорошо?
— А где он... архив?
Ричард указал рукой на дверь, которая цветом сливалась со стеной:
— Вот она. Не советую в первый раз закрывать её. Ясно?
Ей показалось, что он поганенько ухмыльнулся и ушел.
— Архив, — задумчиво глядя ему вслед, проговорила Лена. — Ладно.
Сперва она принесла из приемной стул и положила на него все папки, накопленные на столе. Затем поискала дверную ручку — её не было.
— И как я должна тебя открыть?!
Лена осмотрела каждый сантиметр хитрой двери, попыталась засунуть в щель ножик — бесполезно, дверь не поддавалась. С досады она стукнула кулаком по краю и о чудо — внутри что-то щелкнуло и дверь отъехала в бок.
Перед ней открылся вид на пыльную, серую лестницу, уходящую вниз. На лестнице было довольно темно, пахло старой бумагой и пылью. Лена сунула в проём стул, заблокировала дверь, подхватила стопку дел и медленно, бочком, начала спуск.
Чортова юбка! Ни пол в такой не помыть, ни с лестницы спуститься, того и гляди сверзнешься!
Оказавшись внизу, она толкнула дверь, теперь уже самую обычную, крашеную и вошла в большой зал, заставленный стелажами. На стелажах лежали книги и папки. Медленно, щелчками, над головой включались лампы дневного света. Стелажей было столько, что дальние ряды терялись вдали. Лена пошла вдоль них, стараясь понять систему.
Постепенно ей открылся смысл: папки были расположены по алфавиту, короткий список дел, хранящийся на полках, висел на торце. Лена поискала фамилии в названиях дел и пошла вдоль рядов, в поисках нужного места. Поодаль что-то шлепнулось и завернув за угол, она увидела, что на полу, между шкафами лежит оброненная папка. Лена подняла её, поискала, куда пристроить и вдруг услышала слабый шорох за углом. Мыши? Мышей Лена не боялась, у них в подполе мыши жили всю зиму, и серые, домашние и и мелкие, полевые.
Она выглянула за угол. Пусто, только ряды стелажей всё так же возвышаются в полумраке. И вдруг маленький пластмассовый шарик выкатился перед ней и замер. Лена присела и подняла его. Шарик, как шарик, наверное упал с какого-то стелажа, но в следующий момент раздался тихий скрип, будто бы кто-то пробежался по полкам.
Лена медленно подняла голову. С верхней полки на неё смотрело непонятное существо, чуть крупнее крысы. Бурая шерстка покрывала тщедушное тельце, на голове она была чуть длиннее и торчала хохолком. Раскосые глазаки вращались, а рот скалился в усмешке.
— Ты кто? — проговорила Лена удивленно.
Существо затряслось как в лихорадке, мелкий странный смех раздался из глотки и тут же существо прыгнуло, с места, оттолкнувшись задними лапами, передними целясь ей в лицо.
Лена рефлекторно отбила прыгуна папкой и огляделась: где он? Из-за стелажей на неё смотрели не меньше десятка таких же точно существ.
Тот, кого она отбросила папкой, смешно подволакивая лапы и вереща, брел в проходе, остальные, глядя на него подняли вой.
По их чуть напрягшимся спинкам Лена поняла, что они вот-вот прыгнут и возможно, все разом.
— Ах вы так! — мрачно сказала она и решительно надорвала чёртову юбку. — Ну давайте!
— Елена Николаевна, — Ричард позвонил ей на мобильный, когда она ещё была в архиве. — Мне нужна папка с делом Малышевой Регины, номер кажется, 3721.
— Сей момент! — тяжело дыша ответила Лена.
Она поднялась наверх, дверь всё так же держал стул. Лена убрала его, захлопнула дверь с шумом. Ричард повернулся и приподняв брови, осмотрел её с головы до ног. От растрепанных волос, до босых ног — туфли она держала в руке, этой же рукой сводила края разорванной юбки, в пылу драки юбка разошлась почти до пояса.
Она грохнула перед ним на стол папку с делом, сдула со лба прядь волос и произнесла:
— Мне нужен перерыв, чтобы съездить в магазин.
— За новой одеждой? — уточнил он.
— Нет, я купила несколько комплектов вчера, сейчас мне нужны новые папки, так уж вышло, что у некоторых дел в хранилище испорчены обложки.
— Ага, — проговорил он и спросил:
— Было не просто?
Лена только усмехнулась:
— Я как-то раз с бешеной лисой подралась, вот это было не просто. А эти... тьфу, фигня с лапками.
Спустя две недели Ричард вдруг выделил ей выходной. Лена не просила, вот ещё, будет она просить! Он сам сказал:
— Завтра отдыхайте и послезавтра можно прийти попозже.
Вот и славно, подумала она и решила — нужно поехать в поселок, навестить тётку.
Ричард сказал, что ей нужно сдать на права и она поступила на курсы вождения и теперь ездила с инструктором каждый вечер. Надо рассказать тётке, то-то она обрадуется!
Тётка была на огороде и встретила Лену не приветливо. Бросила работу и пошла в дом, ставить чайник, а потом сказала:
— Боюсь я за тебя, Лена! Что-то не то ты делаешь ведь. Одеваешься, как прости господи какая... работаешь с мужиком наедине весь день и ночуешь теперь в городе, квартиру сняла! Что это такое, а? Я зачем приехала, называется? За тобой приглядеть. А как мне приглядывать, когда ты там всё время? Добром это не кончится. Увольняйся, Лена.
— Тётя... — проговорила она, подыскивая слова.
— Что — тётя?! Говорю, увольняйся. Увольняйся и давай, квартиру продаем и едем со мной на Дальний Восток. Хоть посмотришь какой он, океан. У меня дом на холме, внизу море. В шторм крабов прямо на берег выбрасывает. А здесь что? Одни неприятности!
— Тётя, я... никак не могу! Очень хочу, но не могу! — взмолилась она.
— Ну смотри! — тётка встала из-за стола. — Не можешь, поняла я тебя! Тогда давай я уеду. Зачем я тут сижу? Завтра билеты поеду смотреть. И не говори мне ничего больше!
Тётя Люба встала и ушла вниз, в огород, а Лена осталась одна. Что делать? Конечно, тётя думает, что она просто хочет работать в городе у модного адвоката. Вот рассказать бы ей, как обстоят дела... закусив губу она встала и подошла к окну, раздумывая, как бы сделать намек.
Проклятый контракт не оставляет лазеек — там написано о неразглашении. Но если уедет тётка, она останется совсем одна! Так ничего не решив, Лена уселась на диван и завернувшись в плед включила телек. Показывали местные новости.
Она задремала под монотонное бормотание, а проснулась в сумерках. Тётка так и не пришла и Лена подумала, что надо сообразить ужин и позвать её. Она спустила ноги с дивана и пошла в кухню.
На улице хлопнула их калитка — наверное кто-то из соседей вернулся. Она открыла холодильник, прислушиваясь к происходящему на улице и замерла. Что-то было очень не так. Тут же пришло понимание: Звонок молчит! Звонок, их пес, живущий во дворе в будке, прозванный так за невероятно звонкий голос и никогда не пропускавший ни одного вошедшего. К каждому, чужому, своему, он кидался с лаем, а если спал, издавал сонное гавканье. А сейчас он молчит!
Лена сбросила мамин платок, который укутывала плечи и сунув ноги в ботинки бросилась вниз. Заглянула в конуру. Звонок, сжавшись в дальнем углу будки отчетливо трясся поджав хвост.
Лена выпрямилась и огляделась. Пусто, только странный, хлюпающий звук и стон раздается в конце огорода. Прихватив лопату, она бросилась туда.
Тётка лежала на земле, то ли в отключке, то ли без сознания. Над ней склонился тёмный силуэт. Лена бросилась на него, высоко подняв в воздух лопату.
Клыкастое рыло обернулось только в последний момент. Вампир! От удара Лениной лопатой по огороду только гул пошел, пока вампир дрыгал носом, тётка отмерла.
— Н-на! — внизу воскликнула тётка и всадила в ноги вампира садовые ножницы. — Получи, сволота поганая!
Вампир чуть отбежал, сверкая клыками, замер, зашипел. Снова замахнувшись лопатой, Лена воскликнула:
— Тётя, неси бензин и спички.
Вампир подпрыгнул на месте и перемахнув через полосу кустов, бросился бежать. Лена вытерла лоб и протянула руку:
— Ты как? Кусанули?
— Не-а, — проговорила тётка. — Не успел, гад. Вот козел, а?! И что ему только надо было!
— Это из-за меня, тётя, — проговорила Лена, сосредоточенно глядя в темноту. Брови собрались у переносицы. — Такие вот сейчас у меня дела. Ты пожалуйста останься на один год. Не уезжай. А через год... поглядим.
— Вот уж хрен я теперь куда уеду! — тётка протяжно выматерилась и добавила:
— Хорошо, что ты в бабку пошла. Сестра моя, Маша, была женщина хорошая, но мягкая. Ты не ее породы.
Звонка они забрали домой и постелили собаке в прихожей, он уснул и во сне дергал лапами. Лена взяла телефон и вышла на дальние огороды за домом. Ричард снял трубку на первом же гудке.
— Разве мы так договаривались, Ричард?! — дрожащим от ярости голосом, проговорила она. — Мы же подписали контракт!
— Я не хотел, чтобы на ваше решение повлияли. Вы хорошо справляетесь, Елена, если бы вас уговорили нарушить условия...
— Ты мне начальник, а не отец и следить за мной не надо. Я сама решу кого мне слушать, а кого нет. Не нашлось еще такого человека, кто меня бы в моей голове чего-то сдвинул! А если и найдется — не твоего ума дело! Голову откусишь и новую наймешь. Но такого, как сегодня чтобы больше не было! Никогда! Ты! Мою! Собаку до смерти испугал! Не смей никогда больше, никогда встревать в мою личную жизнь!
С той стороны раздался смешок:
— Хорошо, Елена. Я вас понял. За собаку простите.
Утром у входной двери она нашла несколько коробок самой дорогой собачьей еды и лакомств.
— Ну что, Звонок, вот тебе и гостинцы, — усмехнулась она.
Через четыре месяца Лена наконец получила права. Ездить к тому моменту она научилась неплохо и сама себе была рада. Она планировала после работы поехать в какое-нибудь кафе, чтоб наедине с собой выпить чаю и отпраздновать событие и ждала окончания рабочего дня.
Ричард вызвал её к себе, когда уже было темно. Привычно подхватив блокнот и виляя бедрами(в этой поганой юбке больше никак не походишь!), она вошла в кабинет и застыла, ожидая распоряжений.
— Это вам. Поздравляю с окончанием курсов и получением прав!
По столу в ее направлении поехала узкая коробочка. Украшение? Что еще может тут быть? Сунув блокнот под мышку, она приоткрыла коробочку. На алом бархате лежали ключи от машины.
— Подойдите к окну, — проговорил Ричард и они так и сделала.
Прямо под окнами на стоянке застыл новенький мерседес с красным бантом на крыше. Бант трепетал по ветру. Лена сглотнула.
— Вам нужна машина по работе, — раздался его голос за спиной и Лена кивнула:
— Спасибо.
— Нравится?
— Очень.
— Тогда владейте.
Пару минут он смотрел на неё не сводя глаз. Черно-бархатный взгляд будто искал что-то у нее на лице. Что?! Она поскорее опустила голову.
— Отвезите меня сегодня по делам, Елена.
— Сегодня?!
— Ну да. Мне нужно поработать на выезде. Я буду диктовать вам. Что-то не так?
Она покачала головой:
— Но я еще не очень опытный водитель!
— Ничего. Мастерство приходит с практикой.
Лена ехала медленно и неспешно. Загородное шоссе было ей вовсе не знакомо, да еще и пошел дождь. Фары чужих машин слепили с непривычки и она готова была заплакать от напряжения и усталости.
У поворота к реке он велел ей ехать по проселку, а потом свернуть прямо в пещеру, что Лена и сделала. Машина теперь тряслась на камнях. Далеко впереди темнел выезд.
Машина выбралась на каменный пятачок и замерла. Перед ними в небо вздымалась отвесная скала, прямо в скале были высечены каменные ступени.
— Приехали, — сказал Ричард. — Машину оставим, тут ее никто не тронет.
Ловко выпрыгнув на землю, он сделал несколько шагов к лестнице и замер, ожидая ее. Лена же, тут же застряла каблуками в трещинах между камней и окинув взглядом каменные ступени, приуныла.
Чортова же юбка! Высота ступени была ей почти до колена. Узкая юбка охватывала бедра так, что ногу высоко не поднять.
— Проблемы? — насмешливо спросил он.
— Никаких! — Лена решительно разорвала боковой шов и повязала сверху пиджак. — Потопали.
За поворотом, им открылся вид на каменный дом на вершине скалы. Лунный свет плавился в витражных окнах и металлическом переплете рам. Лена очень внимательно вглядывалась в него и наконец поняла:
— Мы ведь уже не в нашем мире.
Ричард кивнул:
— Я решил обосноваться в таком месте, куда не забредет посторонний. Это моё личное пространство.
Лена ничего не сказала. Теперь лестница свернула ещё раз и справа появилась пропасть, она старалась туда не смотреть - Лена с детства боялась высоты. Клочья тумана застыли, закрывая дно и наползая на скалы.
Несколько раз бросив взгляд в ту сторону, она поняла, что молочный туман вовсе не туман. Белая мутная завеса висела в воздухе, будто приклееная. Лена заметила в ней какие-то силуэты. Они будто висели в воздухе, в густой белой массе.
Лунный свет как раз упал на одну из фигур и Лена едва сдержала крик — это был человек и он явно был жив — его глаза двигались. Глаза висящего смотрели прямо на нее, но он ее не видел.
— Что это такое? — спросила она.
Ричард сказал:
— Это моя коллекция. Те, кто нарушал условия сделки.
Лена промолчала.
— Теперь они проживают вечно момент своей смерти. И никогда не освободятся. Вы кажется расстроились?
— Нисколько, — она сжала губы и шагнула на следующую ступеньку. — Это ваше дело.
Ричард хмыкнул:
— Это правильный ответ.
В доме они расположились в комнате и он продиктовал ей несколько писем — посланий к должникам и просьбы выполнить условия сделки. Диктуя вежливые формулы, он едва ли не смеялся. Лена спросила:
— Почему бы вам не припугнуть их? Многие бы скорее пошли на сделку, если б вы им сказали, чем для них это кончится.
— Разве же мне это выгодно, Елена? Мне нужны новые человечки, чтобы подвешивать их, а не жалкие деньги!
Закончив, он сказал:
— Можете запечатать письма и отправить их завтра.
Лена тут же встала:
— Я могу ехать?
Он посмотрел на неё:
— Ехать вы можете, моя дорогая, но без меня вы застрянете в пещере и проведете там ночь. Это полностью мой кусок мира, сюда нельзя проникнуть без моей воли, так же это место нельзя и покинуть.
— Я поняла, — сказала Лена.
Тут двери открылись и в комнату одна за другой вошли пятеро девушек, одна прекрасней другой, в корсетах и чулках, двое вовсе без белья. Они обступила Ричарда, повторяя его имя так, будто испытывали счастье от его присутствия.
Лена покраснела и опустила голову.
— Доброй ночи, Елена! — проговорил он и ушел, а она осталась наедине с незапечатаными письмами. Прямо за окном зависла белесая пелена. Она подошла и выглянула наружу. Тот, что висел к ней ближе других вдруг задергался, его рот открылся в беззвучном крике, а потом вдруг застыл. Лена, дрожа отошла и села на стул. Если б Ричард был жестче с своих письмах, многих можно было бы спасти! Она протянула руку и взяла одно из писем.
Наутро Ричард разбудил её, потрепав за плечо. Лена разлепила глаза и поразилась его виду — свеж, бодр и сияет, когда она сама будто развалина и спина затекла от сна в кресле!
— Доброе утро, Елена. Надеюсь, наши стоны не мешали вам?
— Я дома на сеновале спала над коровником, там коровы громче стонали, — ответила она и потерла глаза.
Ричард вдруг посмотрел на нее, улыбнулся, потом взглянул на письма. Она запечатала их ночью, разложила по конвертам.
— Вы сверхурочно вчера работали. Сегодня я вас попрошу заняться отправкой писем и затем вы свободны.
С этими словами он вдруг разорвал верхний конверт и глядя ей в глаза, широко ухмыльнулся:
— Если только вы ночью не меняли текст, вам ведь так этого хотелось!
Лена ждала. Ричард сложил письмо обратно и пробормотал:
— Неуже-ели...
Вскрыл еще пару писем. Посмотрел на нее:
— Вы не стали менять текст?
— Разве вы велели поменять? — делано удивилась она.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом он сказал:
— Елена, вы уникальны.
Спустя месяц произошло кое-что ещё: Ричард уехал еще в обед, Лена, закончив все дела, вышла на крыльцо, спустилась к машине. Там-то, у машины ее поймал какой-то мужик. Схватил за руку и пробормотал скороговоркой:
— Ликом пригож,
А речами умилен.
Только в глазах,
Стоит холод могильный.
Он даст тебе,
Успех и достаток.
Щедро одарит,
И сребром и златом.
Только не даром,
Так добр он к людям.
Время прийдет,
По счетам платить будем.
Сокровища враз,
Тебе станут постылы.
Навек в кандалы,
Тебя заключил он!
— Что вам надо?! — выдираясь воскликнула она.
Мужик сунул ей в руки свернутую бумажку и исчез, оглядываясь и семеня.
Лена развернула листок.
«Крысолов — демон нижнего круга. Уловляет души для своей коллекции. Его нужно ослабить, подсыпав в питьё смесь толченой полыни и красавки». Далее шел подробный рецепт, а потом заклинание на латыни. Внизу сообщалось, что после этого крысолов станет так слаб, что его можно будет убить.
Лена нахмурилась и сунула листок в карман.
Ричард приехал утром, прошел в свой кабинет, вежливо с ней поздоровавшись. Лена проводила его хмурым взглядом и вошла следом.
— Вы что-то хотели, Елена?
— По-моему это вы чего-то хотели! — она грохнула ладонью, припечатывая листок перед ним. — Это что, а? Вы думаете, что я дура?!
Он широко улыбнулся:
— Вовсе нет, Елена. Вы очень умны и я вас глубоко уважаю, только потому и решился на такую вот... акцию.
— Возьмите этот листок и засуньте его... себе в анус!
— Елена, а это ведь настоящий прогресс! — усмехнулся он.
— Да? И в чем же?
— Вы не орете и не переходите на ты. Будто настоящая леди!
Он еще смеялся, когда она развернувшись пошла к двери.
— Могли бы придумать что-то более умное и правдоподобное!
— Елена, да тут всё правда, кроме рецепта из полыни и красавки, между прочим!
После этого их отношения вошли в какое-то ровное русо. Больше ни разу Ричард не устраивал ей проверок, а насмешливые усмешки исчезли. Лена тоже сменила гнев на милость — перестала дуться и научилась улыбаться, глядя в чёрные глаза.
Прошла зима, снова наступила весна. Лена съездила в поселок, устроила годины матери, а потом и дяде, собрала народ, больше-то некому было это сделать.
А когда вернулась после дядиных годин, Ричард встретил её тёплой улыбкой:
— Елена, не будем делать вид, что кто-то из нас не помнит о приближающейся годовщине.
— Я собиралась напомнить вам за сутки, — сказала она и улыбнулась в ответ.
— Прошу вас найти ресторан. Самый лучший, который вам самой нравится! Хорошо бы с отдельными кабинетами, чтобы мы могли поговорить! Заранее скажу — я очень вами доволен, подвохов не ждите.
Она опустила глаза смущенно:
— Я очень рада, Ричард! Было здорово у вас работать. Интересно.
— Просто чудесно, Елена. Организуйте всё, будто устраиваете вечеринку. Хорошо?
Она счастливо кивнула и он ответил ей теплой улыбкой.
В последний вечер в офисе он пожал ей руку:
— Встретимся в ресторане?
— Да, Ричард!
Лена приехала через несколько минут после него. Рабочий наряд она сменила на вечернее платье лимонного цвета, волосы собрала в высокую прическу.
Увидев её Ричард встал и воскликнул:
— Елена, вы прекрасны! Можно мне говорить вам ты? Ведь вы уже больше не моя подчиненная.
— Да, конечно. Я и сама хотела предложить!
Он отодвинул ей стул и когда Лена села, поцеловал руку. Затем сел напротив.
— Вы приготовили договор?
Она кивнула и достала из сумки листок бумаги:
— Да, вот он.
Проколов себе палец, Ричард поставил подпись:
— Я удовлетворен вашей работой, Елена. Полностью удовлетворен и скажу вам честно: еще никогда у меня не было такого сотрудника. Вы восхитительны!
Она опустила глаза не в силах спрятать улыбку.
— Лена, это небольшой подарок... — перед ней возникла продолговатая коробка, внутри — колье. — Белое золото, платина, желтые бриллианты.
Каждый камень был с ее ноготь размером.
— Я хочу, чтобы ты тоже была мной довольна. Каждый раз вспоминая как ты пришла ко мне, я удивляюсь. Тогда никто не мог и представить, что под видом простой деревенской девушки скрывается такая личность — цельная и сильная. И я хочу предложить тебе, Лена, разделить со мной то, что у меня есть.
Она подняла голову:
— Что ты имеешь в виду?
— Чего ты хочешь? — он потянулся к ней через стол и взял за руку. — О чем ты мечтала? Вечная молодость? Власть? Может быть ты хотела популярности, славы?
Он сжал её пальцы:
— Твое бедное сердечко так и скачет! Лена, бояться нечего, загадай самое безумное желание и оно сбудется. Хочешь стать богиней для этого мира? Станешь.
— Я не ожидала, я...
— Ты знала, не лги мне. Ты знала, чувствовала в глубине души. И я хочу получить твой ответ!
Шторка раздернулась и официант возник в проеме. Ричард поднял руку, готовый выгнать его, но Лена воскликнула:
— Принесите шампанского и закусок.
— Я очень голодна. Что за дела — сидеть в кабаке голодными и трезвыми?!
— Ты просто чудо! — воскликнул он и откинулся на спинку стула пожирая ее глазами. Черным, бархатными, будто ночь.
Лена прикрыв глаза, отдалась его взгляду.
Внесли бутылку в ведерке со льдом, как положено.
— У меня есть тост! Разольешь? — сказала она.
— Конечно.
Ричард ловко содрал пробку и разлил напиток. Лена взяла свой и подняв, произнесла:
— Говорят, можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки и это прекрасно! Я хочу выпить за это!
Он несколько секунд разглядывал ее:
— Лена, ты удивительная! Я ничего не понимаю, но раз тебе так хочется...
В следующий миг бокал полетел прочь, а Ричард вскрикнув прижал пальцы к губам — там, где он коснулся бокала, вспухали кровавые пузыри.
— Надо же! — Проговорила Лена. — Действует!
— Что это значит? — теперь он не улыбался, глаза стали как колкие льдинки.
— Это значит, что святая вода тебя ранит и что мой ответ — нет.
Ричард встал:
— Выразиться яснее было бы сложно!
— Думаешь, я когда-нибудь поверила бы, в то, что бездушная тварь может чем-то восхищаться и кого-то любить?! Как скоро ты собирался подвесить меня в своем мирке? Или ты хотел оставить меня в своём доме, чтобы я там бродила в корсете, с теми шлюхами?!
— Вот в чем дело! Ревность.
— Ты слишком глуп, да? Дело в том, что ты демон!
— Очень хорошо, что ты вспомнила! Теперь мы с тобой прогуляемся и я получу от тебя то, чего хочу. Ясно?
— Попробуй! — воскликнула она не двинувшись с места.
Ричард опрокинул стол и тот отлетел к стене. Два шага и он уже протянул руки, но вдруг будто бы наткнулся на преграду.
— Ловушка, — сказала Лена. — Под ковром я нарисовала ловушку.
Он прищурил глаза и попытался еще раз схватить её, но руки все так же не доставали её немного.
— Посмотрим, поможет ли это, — Лена встала и принесла из-за двери ведро и окатила его с головы до ног.
Тело Ричарда пошло пузырями, вскрикивая и задыхаясь он упал на колени. Лена достала пистолет и выстрелила несколько раз. Подождала.
— Не сработало. Серебряные пули не действуют. Жалко! Я надеялась тебя прикончить. Но можно и по другому.
— Я... тебя... уничтожу!
— Очень страшно, — сказала Лена и вытащила листок. — Это обряд экзорцизма. Действует на вашу братию. Прими удобное положение, твой экспресс отправляется прямо в Ад!
— Я выберусь и...
— Выберешься, конечно, только не сразу. Пока ты прогрызешься к вратам из глубин ада тут пройдет много веков. Я давно буду мертва, а твои жертвы освободятся.
— Ну, поехали! — она улыбнулась. — Экзорциамус те омнис иммундус спиритос...
Лена остановила машину у калитки и прошла в дом. Тётки не было, наверное в магазин ушла, или ещё куда. Лена сбросила туфли на шпильке и юбку-карандаш. Следом полетела на пол и рубашка. В глубине шкафа она нашла мамину клетчатую юбку солнцеклёш и водолазку. Напялила на себя и удовольствием вздохнула, а туфли и юбку бросила в бочку во дворе и сожгла.
Она мыла пол, когда внизу хлопнула калитка и радостным лаем зашелся Звонок. Тётка поднялась наверх и увидев Лену выронила сумки. Внутри что-то лопнуло.
— Тётя, я приехала! — сказала Лена. — Только я тебя оптом обниму, руки грязные.
— Поставлю чай пока, — сказала тётка и ушла в кухню.
Вылив воду из таза в огород, Лена вымыла руки, волосы заплела в косу и вышла в кухню. Тётка пододвинула ей чашку и вазочку с вареньем.
— Ну?
— Все получилось.
— Слава Богу!
— Тётя!
— А?
— Я тут вот что подумала: ты же говорила, у тебя дом на берегу океана? Что, если нам выкупить земли побольше и устроить гостиницу? Представляешь, сад, номера, все по высшему разряду. Веранду приделаем, крабов будем готовить? А?
— Денег-то сколько надо, Лен!
— Хватит.
— Думаешь, хватит?
— И еще останется. Денег теперь у нас много.
Они некоторое время смотрели друг на друга, а потом тётка сказала:
— Ну, хорошо. Только Звонка с собой заберем.
— Звонка уж конечно заберем, даже не обсуждается!