– Квартира моя, на ремонт имею право!

Мне плевать на ваш «сон-час»
— Послушайте, что-то ведь нужно делать с этим вечным шумом? Жить невозможно в доме! Неужели нет управы на Олега? Давайте, ребята, пожалуемся куда-нибудь? Ведь сверлит даже ночью! Я лично несколько раз вызывала полицию и никакого толку! Как он с правоохранителями договаривается? Врет, что никаких ремонтных работ не проводит после двадцати трех ноль-ноль?

— Костя, сегодня опять решили провести внеочередное собрание жильцов. Сходи на него, а?
— Опять по поводу наших соседей?
— Да. Последние полгода только это и обсуждаем на собрании.
— Хорошо, Лиз, схожу. Ты пока малышку собери. После собрания прогуляемся. Может, ребенок хотя бы в коляске выспится.
Костя и Лиза в дом въехали всего год назад. Супруги уже несколько раз пожалели, что купили квартиру именно здесь. Был же ведь выбор! Нужно было обратить внимание на более дорогой вариант. В той квартире, которая дальше от центра, жить можно было бы спокойно. Одни пенсионеры в соседях. Теперь Костя и Лиза понимали, почему трехкомнатную просторную квартиру отдавали по цене ниже рынка.
Супруги до совершения сделки купли-продажи не догадались пройти по соседям и узнать обстановку в доме, за что, собственно, теперь и платят своим спокойствием.
Переезжали сразу же после свадьбы. С покупкой собственного жилья помогли родители с обеих сторон. У Кости с Лизой на руках было несколько миллионов. Жилье искали, не требующее ремонта. Приводить в порядок «убитую» квартиру им было не на что. Когда муж ушел на внеочередное собрание, Лиза вспомнила, как радовалась, когда Костя сообщил ей, что наконец-то нашел идеальный со всех сторон вариант.
— Дорогая, представляешь: трехкомнатная квартира на втором этаже дешево продается. Не угловая, сухая, теплая. Ремонт совсем свежий, ему даже года нет. Хозяева уезжают в другой город, поэтому даже кое-какую мебель оставляют. Сказали, что не будут забирать телевизор, если мы в течение месяца сделку провернем. Я там сегодня уже был. Давай завтра вместе с тобой еще раз съездим и все посмотрим?
— Мне даже не верится, что нам наконец-то повезло! Конечно, Костик, давай поедем. Вдруг кто-то подсуетится и у нас из-под носа уведет такой отличный вариант!
При просмотре Лизе все понравилось. Хозяйка, женщина лет пятидесяти, без умолку тараторила:
— Вы не волнуйтесь, у нас спокойно. Никаких неудобств соседи не доставляют. Все в этом доме живут давно. Ремонты стараемся делать сообща, в основном летом и не каждый год. Маленьких детей нет, маргиналов вроде бы тоже. Вообще, живем мы дружно. Праздники — Восьмое марта, Новый год, Масленицу — всем двором отмечаем. Так что, брать квартиру будете?
— Конечно будем! Нам очень нравится!
Лиза после переезда обновила только шторы. Те, что достались от хозяйки, женщине не понравились: какие-то тяжелые, громоздкие. Месяц молодая семья прожила в эйфории: теперь у них есть собственная большая квартира. Лиза вскоре узнала о беременности и примерно в тот же момент начались проблемы.
Оказалось, что соседняя квартира, стенка в стенку, принадлежит женщине, которая проживает в другом городе. И сдается она в наем. Когда поселились в ней квартиранты, Лиза с мужем лишились покоя. Бездетная пара средних лет на первый взгляд показалась интеллигентной и приличной. Мужчина представился Борисом, сказал, что служит в строительной фирме. А его жена, Антонина, работает в музыкальной школе.
Новые соседи, как водится, пришли знакомиться. С собой принесли тортик.
После их ухода Лиза сказала мужу:
— Надо же, какие приятные люди! Пришли, торт принесли, познакомились. Действительно, дом дружный. Хорошо все-таки, что мы именно эту квартиру купили.
Через месяц выяснилось, что интеллигентный Борис периодически уходит в длительный запой. Антонина на это время куда-то уезжала, поэтому мужчина был предоставлен сам себе. Лиза и Костя круглосуточно слышали маты, громкую музыку и крики пьяного соседа. Борис бил посуду, на чем свет стоит материл жену и всех ее родственников. На утро восьмого дня мужчина вышел из подъезда абсолютно трезвый. Лиза как раз возвращалась из магазина. Борис соседку остановил:
— Лиза, здравствуйте. Приношу свои извинения за доставленные неудобства. Искренне прошу прощения, если чем-то вам помешал.
Лиза опешила: вот это трансформация! Интересно, как можно полностью отрезветь после недельного запоя за одну ночь?
Три недели длилась тишина, затем Борис снова на семь дней ушел в запой. Прожили квартиранты всего три месяца. После многочисленных жалоб хозяйке беспокойным соседям пришлось съехать.
После Бориса и Антонины квартиру снял музыкант. Лизе он похвастался, что играет в легендарной рок-группе. Название, правда, говорить отказался, ссылаясь на то, что боится, что адрес станет известен поклонницам и они не дадут ему спокойно жить. Музыкант репетировал днем и ночью. Через полторы недели звук электрогитары стал раздражать, а через месяц Лиза и Костя купили себе беруши. Старшая подъезда, баба Валя, снова стала жаловаться хозяйке.
Как-то встретив Лизу на лестнице, баба Валя посетовала:
— С Людой, хозяйкой проблемной квартиры, никак невозможно договориться! Я ей позвонила, сказала, что новый жилец довел всех до трясучки своей гитарой, так она на меня накричала, представляешь! Стала орать, что я нарочно цепляюсь к ее квартирантам, что специально делаю все, чтобы люди съехали и она лишилась заработка. Я ей объясняю, что по закону тишину нужно соблюдать с одиннадцати вечера и что это правило новым жильцом полностью игнорируется, а ей хоть бы хны! Сказала не беспокоить ее по пустякам.
— Вам еще повезло, баб Валь. Мы вообще почти не спим. Мне нервничать нельзя, а он как будто специально доводит меня до истерики. Костя к нему ходил, просил вести себя потише. Знаете, что в ответ получил?
— Что?
— Музыкант сказал, что на своей территории имеет право творить все, что захочет. Он, якобы, закон не нарушает и ничего криминального не делает. Просто играет на гитаре. И вообще, мы должны быть благодарны за возможность слушать бесплатно музыку легендарной рок-группы.
— Да ты что! Вот наглец! Пойду еще раз Люде позвоню.
Хозяйка квартиры через три дня приехала. Женщина со скандалом выселила музыканта и объявила, что от жалоб жильцов устала. Квартиру она выставляет на продажу. Лиза обрадовалась: может быть, теперь им повезет и недвижимость приобретут адекватные, понимающие люди.
Цену Людмила, видимо, заломила высокую. Желающих приобрести квартиру не было долго. Лиза с Костей, как-то возвращаясь от родителей, увидели большую грузовую машину, из которой несколько человек выгружали строительный материал. Мужчина протянул:
— Квартиру все же купили. В наш подъезд-то заносят. Или кто-то из жильцов просто решил обстановку сменить?
— Позже узнаем. Баба Валя обязательно расскажет, кто что купил и кто куда переехал.
Поднявшись на свой этаж, Лиза с Костей поняли, что у них появились постоянные соседи. Грузчиками командовала красивая женщина с неожиданно неприятным писклявым голосом:
— Аккуратнее, аккуратнее. Куда вы идете?! Это я к вам, беременная женщина, обращаюсь!
— К себе в квартиру, — спокойно ответила Лиза.
— Так вы наши соседи? Ну понятно, понятно… Плохо, конечно. Судя по размеру вашего живота, через два-три месяца через стенку начнет орать младенец. Предупреждаю сразу, что за нарушение тишины я вас буду наказывать! Муж у меня не последний человек в городе.
Костя с Лизой переглянулись и молча прошли в свою квартиру. Лиза вздохнула:
— Опять нам не везет! Ну что такое: то алкоголик, то музыкант, то вот эта женщина!
Баба Валя сказала, что квартиру по соседству купил бизнесмен по имени Олег. Мужчина имел строительную фирму и намеревался в ближайшее время начать ремонт. Лиза расстроилась: опять о спокойном сне на несколько месяцев придется забыть.
Рабочие день и ночь что-то сверлили, роняли и переставляли. Если предыдущие квартиранты доставляли неудобства только жителям одного этажа, то теперь взвыл весь дом. По лестнице невозможно было ни спуститься, ни подняться — всюду валялся строительный мусор. Жена Олега, Лариса, умудрилась за короткое время перессориться со всеми. На любую претензию женщина отвечала:
— Отстань! Ты знаешь, кто мой муж? Очень влиятельный человек! Он в таких кругах вращается, что тебе и не снилось! Будешь выеживаться — быстро на тебя управу найдет. Квартира моя, делать в ней ремонт имею право. Если я буду входить в положение каждого жильца и не сверлить, например, в какой-то непонятный «сон-час», то провожусь с ремонтом целый год. А мне нужно как можно скорее въехать в квартиру.
Олег на объект приезжал нечасто. Мужчина ничем от жены не отличался. Тоже любил кичиться своим положением. Рабочим Олег велел не обращать ни на кого внимания. Если вдруг соседи вызовут полицию, просто давать правоохранителям его визитку и говорить, чтобы все вопросы решались с хозяином квартиры. То есть с ним.
Четыре месяца весь дом не спал. Новорожденная дочка Лизы, как только за стенкой раздавался шум, начинала истошно кричать. Жильцы не раз организовывали собрания, во время которых составлялись жалобы в администрацию, полицию и даже прокуратуру. Должного эффекта это не принесло, Олег продолжал делать ремонт.
Когда шум наконец-то прекратился, Олег с Ларисой завезли мебель и отпраздновали новоселье. На голову жильцов дома свалилась новая проблема в виде их сына-подростка. Василий оказался хулиганом. В тринадцать лет парень виртуозно ругался матом, курил и пил пиво на детской площадке в окружении таких же друзей. Соседям, которых невзлюбил, пакостил открыто и изощренно. Например, Виктору Вениаминовичу, профессору, который жил на четвертом этаже, Василий испортил машину.
Мужчина как-то возвращался с работы и сделал хулигану замечание:
— Зачем ты бутылку разбил? Здесь же дети играют. Вдруг кто-то поранится? Немедленно собирай осколки!
— Тебе надо, ты и собирай.
— Я два раза повторять не буду. Собирай осколки, иначе я вызову полицию. И тебя, и дружков твоих в отделение увезут и на учет поставят.
Василий недобро посмотрел на Виктора Вениаминовича, но осколки все же собрал. В эту же ночь кто-то исписал двери, багажник и капот автомобиля мужчины нецензурными словами. Судя по глубине, царапины были сделаны гвоздем.
Пострадавший отправился к родителям Василия разбираться. Олег и Лариса в один голос сказали:
— А где доказательства того, что машину испортил именно наш сын? Вы на него откровенно клевещете! Наш мальчик никогда не употреблял алкоголь и не курил сигарет. Надеетесь на денежную компенсацию? Ничего вы не получите! Что, решили с богатых людей хоть крошку стрясти? Не получится. Нет доказательств — нет компенсации.
После этого все жильцы дома купили в машины авторегистраторы и оставляли приборы включенными даже на ночь. На всякий случай. Василий бил окна, портил клумбы, опрокидывал урны и долго оставался безнаказанным. Наверное, Провидение решило вмешаться и наконец-то остановить эту вакханалию.
Субботним утром баба Валя сидела на скамейке у подъезда, дыша прохладным осенним воздухом. Прямо у входа остановилась машина. Оттуда вышло семейство Олега в полном составе. По виду мужчины было видно, что он очень зол. Олег кричал на жену:
— Зачем ты пригласила свою мать жить к нам? Кто тебя тянул за язык?! Если теща приедет — все, спокойная жизнь кончится! Мы все будем ходить по струнке. Ваську бабка совсем затерроризирует, опять лишит телефона, планшета и ноутбука. Пацан не выйдет на улицу до лета! А если и выйдет, то только под ее присмотром. Мне придется отказаться от пива и воскресных походов в баню с пацанами. Ты, кстати, тоже перестанешь встречаться с подружками. Вместе будем сидеть вечерами возле твоей мамы и смотреть турецкие сериалы!
Лариса вяло оправдывалась:
— Дорогой, а что мне оставалось делать? Я маму не приглашала. Она просто позвонила мне и поставила перед фактом, что послезавтра переезжает к нам насовсем!
Вид у Василия был удручающий. В перепалку родителей подросток не вмешивался. Баба Валя в этот же день разнесла радостную новость по дому.
Теща Олега, вдова генерала, действительно быстро навела порядок. Олег, его жена и сын после переезда перестали вести себя вызывающе.
— В этом автобусе я буду говорить что хочу и сколько хочу! Ваше мнение не волнует!
Нина Васильевна с утра пораньше успела сделать все дела и, довольная собой, отправилась домой.
В трамвае она села на единственное свободное место возле молодой девушки. Соседка выглядела прилично, была аккуратно одета и причесана. В общем, была обычной и приятной.
Пока не начала говорить
Она слушала кого-то по телефону, но вскоре сама подала голос:
— Отчасти это везение, а отчасти — мое природное очарование, — она довольно громко засмеялась. — Его все устраивает. Мужики в целом туповаты. Понятно, чем они думают.

Усмешка исказила ее пухлые губы. Девушка разговаривала так громко, что другие пассажиры неодобрительно на нее поглядывали, а Нина Васильевна не знала, куда деться. Меньше всего ей хотелось подслушивать чужие разговоры, к тому же такие личные.
— Людка, ты чего? С ума сошла? С какими родственниками я его буду знакомить? С этими селянами? Он еще насмотрится на этих провинциалов, решит, что и я простушка. Как глянет на мамашу мою или тетку, подумает, что я такая же буду. А я не такая и не буду никогда растолстевшей колхозницей. Еще и в огороде колупаться!
Девчонка недовольно фыркнула и передернула плечами. Нина Васильевна опустила глаза на свои руки.
«Что плохого в огороде? В такие времена жили, что приходилось все выращивать самим. Да и вкуснее свое-то. Ох уж эта молодежь…»
— Не-не-не. Играть в идеальную москвичку до последнего. Не дай бог узнает, что я из захолустного Микулино, — она протянула название поселка с таким отвращением, будто говорила о чем-то реально мерзком. — А как женится, там уже и расслабиться можно будет. Одного ребенка пропишем в квартиру. Потом второго. А с двумя он уже никуда не денется. Все, баста. Считай, квартира моя.
За спиной послышалось недовольное цоканье. Девушка обернулась, бросила на сидящую позади пару презрительный взгляд и принялась дальше поливать грязью «мужика с московской квартирой». Еще долго она рассыпалась сама перед собой в восхищении: какая же она молодец, что смогла очаровать глупенького мальчишку и вот-вот еще и квартирку прикарманит.
У Нины Васильевны заныло сердце. Она представляла, каким трудом тому парню или его родителям, бабушкам далась эта квартира, сколько сил в нее было вложено, а потом приходит вот такая кукушка и все разрушает. Ей стало больно за семью этого незнакомого мальчика, слушать это было невыносимо.
— Извините, — обратилась пенсионерка к соседке. — Могли бы вы, пожалуйста, поговорить в другом месте? Это общественный транспорт.
— И что? — девушка подняла бровь, окинув женщину презрительным взглядом. Она словно просканировала каждый предмет одежды и мысленно вывесила ценник.
— Вы мешаете другим пассажирам. Пожалуйста.
— В этом автобусе я буду говорить что хочу и сколько хочу! Ваше мнение не волнует! – прошипела наглая девица.
Нина Васильевна почувствовала себя униженной.
Ее приподнятое настроение моментально обратилось в пыль и испарилось. Она никогда не понимала такой агрессии в адрес незнакомых людей. Она ведь не сделала ничего плохого, просто попросила соблюдать правила приличия. Не учила девушку морали, хотя следовало бы, но это личное дело ее и ее мужчины. Женщина тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Если бы она могла, то пересела бы на другое место, но увы.
— Уважаемая, — послышался сзади голос женщины. — Вам с вашим воспитанием только в земле и ковыряться, а не с приличными людьми в обществе находиться. Будете так себя вести с людьми, быстро вернетесь туда, откуда вылезли.
Нина Васильевна посмотрела сначала на женщину, потом на девушку. Первая была статно одета и явно имела хорошую должность. На ее лице пропечатался властный и сильный характер. Девчонка, видимо, тоже это почувствовала и не стала вступать с ней в спор. Лишь недовольно поджала губы и отвернулась к окну.
— А извиниться за свое хамство не хотите? — бросила ей в спину женщина и кивнула в сторону Нины Васильевны.
Девушка же лишь бегло глянула на соседку и снова отвернулась. Сзади снова послышалось недовольное цоканье.
— Ну что за люди? Сидела бы в своем селе. Там тебе и место.
Полдня после этой неприятной встречи пенсионерка ходила как в воду опущенная. Ей стало так грустно за нынешнее поколение. Ей бы в жизни не пришло в голову использовать кого-то ради своей выгоды. Еще и заводить никому не нужных детей только ради квартиры. Как низко!
Вечером позвонил сын спросить, не нужно ли помочь чем или купить что-нибудь. Нина Васильевна отвечала рассеянно и не могла сообразить, надо ли ей что-то. По голосу матери сын сразу понял, что что-то не так.
— Что-то случилось? Ты, кажется, о чем-то другом думаешь.
Женщина рассказала ему о произошедшем в трамвае, и в телефоне повисла секундная пауза.
— Это ужасно, — выдавил из себя сын. — Кошмарное отношение к людям. Если человек так себя ведет в общественном месте, то это уже о многом говорит. Может, сходим в парк? Проветришь голову, и станет лучше.
Нина Васильевна решила, что сын прав.
Он жил недалеко, поэтому скоро они встретились и отправились на прогулку. Сын увлек мать рассказами о работе, новостями друзей и родственников. Сообщил, что двоюродная сестра завела собаку и что нужно обязательно зайти посмотреть на милого маленького песика.
После прогулки женщине действительно стало легче. Она и думать забыла о невоспитанной девице. Но, к сожалению, та встреча была не последней.
С самого утра Нина Васильевна хлопотала по кухне. Она ждала в гости сына. Неделю назад Андрей огорошил ее новостью о предстоящей свадьбе.
Мать, конечно, знала, что у него есть подруга, но никак не подозревала, что он решит так скоро жениться. Хотя, может, времени прошло достаточно, просто оно пролетело очень быстро. Так или иначе, Нина Васильевна предложила пригласить девушку на ужин к себе, чтобы познакомиться поближе и поболтать в неформальной обстановке. Она была настроена максимально дружелюбно. Девушка, которую выбрал ее сын, должна быть если не святой, то хотя бы порядочной и приятной особой.
Женщину терзало любопытство: кто же она, как выглядит, чем занимается, кто родители?
Когда в дверь раздался звонок и на пороге появился сын с невестой, все вопросы отпали. Нина Васильевна так и замерла на месте, глядя на девушку. Она сразу ее узнала. Тот же опрятный внешний вид, вот только выражение лица и голос уже совсем не те.
— Добрый день, — ласково запела девушка.
— Здравствуй, — сбивчиво отозвалась женщина, все еще пытаясь осознать происходящее.
Она прекрасно помнила все, что девица рассказывала подружке в трамвае. Все те мерзкие слова о своем женихе и план отобрать у него квартиру. Внутри женщины вспыхнула ярость. Как она посмела так говорить о ее сыне!
Нина Васильевна сжала зубы, стараясь не устроить скандал прямо тут.
— Меня зовут Лена, — девушка очаровательно улыбнулась.
«Ну, лиса. Неужели не узнает меня?»
Нина Васильевна представилась и пригласила девушку к столу. Беседа шла гладко. Лена вела себя скромно и покорно, спокойно отвечала на все вопросы, которые задавала потенциальная свекровь, и мило улыбалась. Если бы Нина Васильевна не видела ее истинного обличия, она бы всецело купилась на эту любезность. Девушка рассказывала о родителях.
Говорила, что родилась в Москве, ее отец инженер, а мама учительница русского языка и литературы в гимназии. Ее речь была такой стройной и ладной, что заподозрить ложь было невозможно.
— Ты так похожа на одну мою знакомую из Микулино, — Нина Васильевна пристально посмотрела на Лену. — Ты не ее дочь часом?
Девушка побледнела, глаза панически забегали.
— Нет, что вы, — хихикнула она. — Я коренная москвичка. Даже мои дедушки и бабушки коренные москвичи.
Сын пожал плечами:
— Даже если бы это было не так, главное, что люди по-честному трудятся и ведут себя достойно. Если смогли переехать в Москву, значит, они усердно работали для этого.
— Это точно, — поддакнула Лена.
— Да уж. То, как человек ведет себя в обществе, многое о нем говорит, — женщина строго посмотрела на гостью, сжимая уголок скатерти под столом.
У нее заканчивалось терпение. Эта девица пришла в ее дом и без малейших угрызений совести строит из себя святую, хотя не так давно смотрела на нее как на ничтожество. Какое неприкрытое лицемерие!
— Андрей, помоги-ка мне кое с чем, — из последних сил сдерживая порыв гнева, Нина Васильевна встала из-за стола и отправилась в другую комнату.
Сын кивнул невесте и пошел следом за матерью.
Кажется, для него все шло более чем прекрасно: две главные женщины в его жизни поладили. Но не тут-то было.
Едва она осталась без внимания «невестки», Нина Васильевна раздраженно потерла веки и, вздохнув, опустилась на диван.
— Что-то принести? — Андрей встал в дверях.
Мать жестом пригласила его сесть рядом. Он послушался.
— Как давно вы знакомы? Ты хорошо ее знаешь? — сухо процедила мать.
— Да, конечно. Что за вопросы?
— Ты не видишь, что она водит тебя за нос?
— Что за глупости? Если она тебе не нравится, лучше так и скажи, — он нахмурился и начал говорить резче обычного. — Хотя вы вроде неплохо поладили.
Нина Васильевна напомнила ему о той ситуации в трамвае и сказала, что прекрасно узнает эту девушку
— Да ну, мам. Не надо клеветать на человека. Лена хорошая. В жизни слова плохого никому не сказала.
— Ее лучшую подружку зовут Люда?
Андрей нахмурился и кивнул.
— Ты видел ее паспорт?
— Мама, что за ерунда?
— Та девица не москвичка. Она из Микулино. Лена тебя бессовестно обманывает, — женщина обессиленно опустила лицо в ладони. — Еще раз спрашиваю. Ты видел ее паспорт?
Он начал было спорить, открещиваться и защищать подругу, но вдруг призадумался и вышел из комнаты.
Из кухни доносились голоса, но разобрать слов было невозможно. Спешные шаги устремились в коридор. Расстегнувшаяся молния. Шелест бумаги. Тишина.
— Ты все это время мне врала? — Андрей понизил тон. — Ради какой-то квартиры? Жить с нелюбимым человеком только ради квартиры? Провернуть всю эту аферу…
Лена начала что-то щебетать про столицу и провинцию. Говорила, что не хотела производить плохое впечатление, а потом было поздно переигрывать. Божилась, что никаких схем проворачивать не собиралась. Андрей лишь открыл дверь и выставил ее за порог.
— Убирайся. И чтобы я тебя больше не видел.
— Андрюша, это все неправда! Ты не даешь мне даже шанса прояснить ситуацию.
— Вон! — крикнул он и стукнул кулаком по дверному косяку.
Закрыв дверь, он вернулся к матери и сел рядом. Несколько минут он просто молчал, глядя в стену. Пара горячих слез скатились по его щекам.
— Поверить не могу… — выдохнул он.
— Поплачь, полегчает. Ты все правильно сделал, — мать погладила его по спине. Она не могла даже представить, как больно переживать такое предательство, но благодарила бога за ту встречу, которая уберегла его сына от лукавой лисы.
— Спасибо, что сказала. Страшно подумать, какая натура бы вылезла после свадьбы.
– Как это замуж собралась и съедешь? То есть ты меня не любишь? Если уйдешь – ты мне больше не дочь!
— А-а-а, я все поняла, Катя! Ты просто хочешь бросить мать на произвол судьбы. Больную, немощную ради какого-то мужчины. Уходи, я тебя не держу. Делай, что хочешь. Но не удивляйся, если однажды я не отвечу на твой звонок. Так и умру в одиночестве. Спасибо большое, дочка, тебе за заботу. Никогда бы не подумала, что воспитала бесчувственного человека. Предательства от тебя такого я не ожидала!

Галина Дмитриевна всегда была женщиной с характером. Когда дочери исполнилось двенадцать лет, ее муж умер от продолжительной болезни. Ребенка-подростка и дом в деревне Галина Дмитриевна тянула на себе сама. Чтобы у дочери все было, держала небольшое хозяйство и каждый год сажала огород.
Катя все понимала, поэтому старалась матери проблем не доставлять. О гулянках с мальчиками не думала, хорошо училась и с восьмого класса начала готовиться к поступлению в городской университет.
Выбрала специальность сложную, но престижную — решила быть бухгалтером.
Став студенткой, устроилась на работу, чтобы лишний раз не просить у мамы деньги, которых было немного. Три года после окончания университета нарабатывала стаж, а потом пристроилась бухгалтером в крупный холдинг. Работала на совесть, начальство и коллектив никогда не подводила. Смогла за несколько лет скопить первоначальный взнос, взяла в ипотеку двухкомнатную квартиру.
Катя давно хотела перевезти маму в город. Каждый день навещать ее не было возможности. Кате удавалось приезжать не чаще двух-трех раз в месяц. Галина Дмитриевна на это очень обижалась: у единственной дочери нет на нее времени. О том, чтобы бросить дом, и слышать не хотела. Галина Дмитриевна, как могла отмахивалась от переезда:
— Катя, что ты ко мне пристала? Что я буду делать в большом городе? Сидеть безвылазно в квартире?
— Почему? Совсем рядом с моим домом — большой парк. Там вечерами молодежь под гитару поет. Гулять будем. Хочешь, я тебе собачку куплю? Пинчера, как ты и мечтала?
— Чтобы мы вдвоем с собакой в квартире сидели?
— Будешь гулять с ней. Быстро освоишься, у меня же все в шаговой доступности: и магазины, и поликлиника. Рынок недалеко. Поехали? Ну что ты здесь одна? Здоровье уже не то, да и возраст. Долго ты планируешь с огородом возиться?
— Сколько мне отведено, столько и буду возиться. Если не хочешь ко мне приезжать — не надо. Я навязываться не стану. А похоронят меня соседи!
— Мам, ты что говоришь такое! Я как лучше стараюсь. К себе поближе тебя забрать хочу. Я же ведь не могу с тобой все время находиться — работа у меня. Поехали, а?
— Никуда я не поеду! Это мое последнее слово!
Катя перестала настаивать на том, чтобы перевезти маму к себе.
Если хочет жить в деревне — пусть живет. Наверное, ей так комфортней. Свой номер телефона Катя оставила соседке, Авдотье Семеновне, и попросила:
— Теть Дусь, пожалуйста, если что-то вдруг случится — сразу же звоните мне в любое время дня и ночи. Мама уже пожилая, здоровье подводит. Я пыталась уговорить ее переехать, а она ни в какую не соглашается.
— Страшно, дочка, в нашем возрасте менять привычный уклад жизни. Не заставляй мать, пусть доживает свой век здесь. Много нас тут, стариков. Ты хотя бы мать навещаешь часто, а я детьми брошенная.
Катя не была у мамы уже месяц.
Компанию, где работала женщина, конкуренты пытались уничтожить путем многочисленных проверок. Начальство вместе с подчиненными допоздна засиживались на работе, а в выходные Катя отсыпалась. Как только ситуация на работе более-менее стабилизировалась, Катя собралась навестить маму, но не успела. Поздно вечером ей позвонила Авдотья Семеновна.
— Катя, здравствуй. Еле нашла твой номер телефона. Сунула в сервант и забыла! Маму твою сегодня в городскую больницу увезли. Довезли уже, наверное. Скорую помощь мы долго ждали, часа три машина к нам ехала.
— Как в больницу?! Чего же вы сразу, Авдотья Семеновна, не позвонили, как маме плохо стало?
— Я же объясняю: номера твоего под рукой не нашлось. Да и не до этого было. Я от Гали ни на шаг не отходила, пока врачи из города не приехали.
— А что случилось?
— Упала она в огороде, сознание потеряла. Не пойму я, не ест она, что ли, ничего? На глазах худеет! Три дня назад ее видела, так вроде бы полнее была. Врач, который на «скорой» приехал, говорит, что ее полностью обследовать надо. Нехорошо это, когда человек так быстро вес теряет.
— Спасибо, Авдотья Семеновна, большое вам, что дозвонились. Поеду я в больницу.
Катя, ожидая такси, позвонила в регистратуру
Там подтвердили, что поступила женщина с такой фамилией и именем. Добравшись до больницы, женщина первым делом бросилась к матери в палату:
— Мамочка, как ты? Почему мне не сказала, что тебя в больницу забрали? Попросила бы врача, пока ехали, она бы мне позвонила. Ты же мой номер наизусть знаешь!
— Зачем я тебя отвлекать буду? Ты же за месяц не нашла времени к матери приехать да проведать!
— Мама, я же объясняла, что сложности были на работе. Я завтра-послезавтра собиралась к тебе ехать. Прости меня, пожалуйста, что не навещала. Тебе врачи что говорят?
— Мне ничего не говорят. Высосали из меня всю кровь шприцами, сюда положили и ушли. Я ведь с собой ничего не взяла: ни зубную щетку, ни халат какой.
— Не волнуйся, я все привезу тебе сегодня же. Каждый день буду к тебе сюда приезжать. Здоровье поправишь и со мной будешь жить. Возражений я не потерплю.
— Не буду я у тебя жить!
— Мама, пожалуйста, не капризничай. Как я смогу контролировать твое самочувствие? Дом, если захочешь, продадим, а если не хочешь — пусть стоит. Будет для нас с тобой летней дачей.
После визита к маме Катя отправилась на поиски врача. Седой мужчина, представившийся Арсением Алексеевичем, сказал:
— Без комплексного обследования ставить диагноз я не имею права. Но если опираться на мой опыт — дело серьезное. Вашей маме обязательно нужно сдать анализы на онкомаркеры. Я не хочу вас пугать, просто поймите, что важно не упустить время. Если рак подтвердится, его проще вылечить на начальной стадии.
— Рак?! Вы уверены?
— Я же говорю, что диагноз невозможно поставить без обследования. Но я почти уверен, что да, это рак.
Слова доктора позже подтвердились.
Галина Дмитриевна, узнав о диагнозе, впала в истерику. Женщина отказывалась от лечения и требовала, чтобы ее отпустили в родную деревню умирать. Катя сцепила зубы: она заставляла мать принимать препараты, сопровождала ее на все процедуры.
Благодаря курсу химиотерапии и последующей операции, болезнь удалось купировать. Самочувствие у Галины Дмитриевны улучшилось, выписали домой на реабилитацию. Катя за это время, пока мать находилась в больнице, перевезла все ее вещи. За домом попросила присматривать Авдотью Семеновну.
Старушка обещала посадить к лету несколько грядок с огурцами и капустой, чтобы Галине Дмитриевне было чем заняться по приезде.
И без того сложный характер матери испортился.
Галина Дмитриевна стала по-детски капризной. Практически любое слово дочери она воспринимала в штыки. Катя, как и обещала, подарила матери щенка пинчера. Галина Дмитриевна новому питомцу радовалась недолго:
— Катя, ты не могла выбрать нормального щенка? Этот какой-то пакостный — он мне тапок разгрыз.
— Мама, воспринимай его как собачьего ребенка. Он еще маленький, нуждается в воспитании. Будет старше — начнет понимать, что от него хотят, баловаться перестанет.
— Нет, собаку я больше не хочу. Он мне действует на нервы. Выброси его.
— Мам, да как — выбросить? Это же живое существо! Ты у меня несколько лет просила собаку именно этой породы, я тебе ее купила. Что не так?
— Хотела, да перехотела. Я никогда комнатных собак не держала, не знала, что с ними столько мороки. Сама выбросишь или мне к помойке его вынести?
— Не надо никого выбрасывать! Я найду, куда пристроить малыша.
С пристройством щенка проблем не возникло: его с удовольствием забрала женщина, которая жила как раз над квартирой Кати. Ее внучка давно просила щенка.
***
Кате подкатывало к тридцати пяти, а личную жизнь она устроить так и не смогла. Поначалу училась, затем работала, откладывала деньги на квартиру. Теперь все попытки найти мужа категорично пресекала мать.
Как только Галина Дмитриевна замечала, что Катя куда-то вечером собирается уходить, тут же устраивала истерики с причитанием: «Так и умру одна», «Я тебе не нужна», «Ты меня на мужика меняешь».
Все это сопровождалось картинными обмороками, стонами, вздохами. Катя прекрасно знала, что мать манипулирует, но ничего с собой сделать не могла. Ей приходилось оставаться дома. Ухажерам говорила правду: матери плохо, встретиться не получится.
Мужчины, видя, что взрослая женщина никак не может оторваться от юбки мамы, быстро ее бросали.
Только Виктор держался дольше всех. Симпатичная женщина искренне понравилась мужчине. Работал Виктор в ее компании финансовым директором. Статный мужчина был не обделен женским вниманием, но все же выбрал именно Екатерину. Встречаться им удавалось урывками, Катя после окончания рабочего дня садилась к Виктору в машину, и они ехали в ресторан или гостиницу, где проводили пару часов наедине. Матери женщина врала, что задержалась на работе.
От внимания Галины Дмитриевны не ускользнуло то, что ее дочь каждый вечер шепотом говорит с кем-то в ванной. Когда Катя однажды ушла готовить ужин, Галина Дмитриевна списала номер Виктора — именно этот контакт в списке вызовов был самым частым. Пожилая женщина решила сохранить его на всякий случай. Позже он ей действительно пригодился.
С Виктором Катя встречалась уже полгода. Мужчина в последнее время стал настаивать на оформлении отношений:
— Кать, мне почти сорок, а тебе тридцать пять. Долго мы будем с тобой, как школьники, прятаться по углам? Я, например, на тебе жениться хочу. Хочу, чтобы мы вместе жили.
— Вить, пойми: сейчас у меня нет возможности. Мама только переборола серьезную болезнь, я не могу оставить ее одну. Я тебя люблю, тоже хочу с тобой жить, но давай немного подождем.
— И много — это сколько? Год, два, десять?
— Нет. Вить, я постараюсь решить этот вопрос как можно скорее. Давай хотя бы месяц еще подождем.
— Хорошо, я готов подождать ровно тридцать дней.
Катя решила не откладывать в долгий ящик разговор с матерью. Вечером, вернувшись с работы, она объявила:
— Мама, в скором времени я от тебя съеду. Я собралась замуж. Не волнуйся, навещать буду часто. Мне уже тридцать пять, и я хочу завести семью и родить детей. Пойми меня правильно: у меня ведь тоже должно быть будущее.
– Как это замуж собралась и съедешь? Значит, ты меня не любишь и бросаешь?
— Я тебя не бросаю и, конечно, люблю. Я всегда буду рядом, как раньше. Просто жить буду отдельно, недалеко. Приезжать буду хоть каждый день.
— Учти: если ты уйдешь из этой квартиры — ты мне больше не дочь, - мать фыркнула и поджала губы.
— Хорошо, мама. Пусть будет так. Извини, но я больше не могу сидеть возле твоей юбки. У меня должна быть своя жизнь.
Придя на работу, Катя направилась в кабинет к Виктору, чтобы сообщить ему радостную новость: сегодня же вечером она переезжает к нему. Виктор встретил любимую холодно, сказал, что больше ничего общего иметь с ней не хочет. Катя не поняла, в чем дело:
— Дорогой, скажи, пожалуйста, что случилось? Что могло измениться за сутки?
— Мне вчера позвонила твоя мама и сказала о тебе правду. Оказывается, параллельно со мной ты встречаешься еще с двумя мужчинами? Часто не ночуешь дома, врешь о командировках?
— Это неправда, Витя! Я тебе клянусь, что это неправда!
— Зачем твоя мать врет?
Катя набрала телефон матери и включила громкую связь:
— Мама, зачем ты соврала Виктору, что у меня кроме него есть еще мужчины? Зачем?
— Потому что он тебя у меня отнимает! Кто за мной ухаживать будет, если ты уедешь? Я нуждаюсь в помощи!
— Я сегодня же найду для тебя сиделку. Извини, мама, но общаться я больше с тобой не хочу. Продукты буду передавать курьером. За оплату коммунальных услуг тоже не волнуйся.
***
Катя ночевать домой не вернулась, осталась у Виктора. Впервые поговорили они с матерью только спустя полгода. После ссоры женщина все же нашла в себе силы простить маму. Галина Дмитриевна пожила одна и очень соскучилась по дочери. Она поняла, что раньше вела себя как эгоистка. Перед Виктором женщина тоже извинилась.
Чужая бабушка
Что жизнь у неё была трудная, Татьяна постоянно твердила своим подружкам, сидя летними вечерами на скамейке возле дома. Те только усмехались и покачивали головами. У них заботы, дети, внуки, куча проблем. А у неё… Какая уж трудная. Муж хорошо зарабатывал, до самой смерти. Пять лет назад умер. Он был старше Татьяны на десять лет, любил её. Ответный любви не было, но относилась к нему хорошо. Сама она работала врачом, зарабатывала тоже неплохо.
Дочь с зятем и внучками уехали куда-то на Дальний Восток на заработки, там и остались. Когда жили рядом, бабушка с ними особо не нянчилась, а сейчас они уже большие, одна в десятом классе, другая – в восьмом. Дети они чувствуют любовь бабушек, а её внучки не чувствовали.
Сама по себе Татьяна женщина неплохая, вот только эгоисткой была. В этом году пошла на пенсию. Пенсия восемнадцать тысяч, накопления кое-какие были, но ей всё мало. Квартира трёхкомнатная на втором этаже, вот решила квартирантов пустить. Лишние деньги никогда не помешают. Да и живые люди в квартире, будет с кем вечерами поговорить.
Прочитала какие надо законы. Объявление писать не стала, мало ли какие авантюристы клюнут на это объявление. Просто рассказала подружкам, с которыми вечерами сидела на скамейке.
***
- Здравствуйте! - Раздался женский голос в трубке домофона. – Вы квартиру сдаёте?
- Да, заходи! – Татьяна нажала на кнопку.
Зашла молодая женщина:
- Здравствуйте! Меня зовут Эвелина. Можно Лина.
- Меня – Татьяна Васильевна. Можно тётя Таня. Проходи!
Та зашла, огляделась. Судя по улыбке, осталась довольна.
- Вот твоя комната, - открыла дверь в одну из комнат, опомнившись спросила. – Ты одна?
- С сыном, - женщина виновато посмотрела на неё. – Ему четыре года. Он в садик, который рядом с вашим домом, ходит.
- С ребёнком говоришь?
- Да, - и так жалостливо. – Возьмите нас!
- Мужа, конечно, нет?
- Нет, - помотала Эвелина головой.
- А до этого где жила?
- Когда в колледже училась – в общежитие. Затем на частной у бабушки Вали. Она недавно умерла, а её дочь сказала, чтобы мы уматывали. Дала нам неделю, а уже три дня прошло.
- А сын-то сейчас где?
- В садике.
- А сама, где работаешь?
- На заводе диспетчером.
- Ладно, возьму! – согласилась Татьяна Васильевна.
- Спасибо!
- Платить будешь десять тысяч в месяц. Коммунальные сама буду платить. Пользоваться можешь всем, но, чтобы после тебя чисто было. Что сломаете, ты или твой сын, купишь или заплатишь.
- Согласна.
***
На следующий день Эвелина переехала к Татьяне Васильевне. Сразу заплатила десять тысяч. Новоселье отмечать не стали, попили чай, и квартирантка пошла в садик за своим сыном Ярославом.
Мальчишка Татьяне понравился. Зашёл, поздоровался по-своему. Хозяйка квартиры улыбнулась:
- Как тебя зовут?
- Слава.
- А меня можешь звать бабушка Таня.
- Баба Таня, - тут же проговорил тот.
- Вот и познакомились. Ты кушать хочешь?
- Да.
- Ну пошли, накормлю тебя.
***
Прошла неделя-другая. Татьяна Васильевна вполне была довольна квартирантами, те – хозяйкой. Затем случилось то, что перевернуло их жизнь.
Тот день начался как обычно. Эвелина отправила сына в садик и ушла на работу.
Татьяна до вечера занималась своими делами. Чистоту она любила и всегда старалась, чтобы в квартире было красиво. Глянула на часы:
«Время скоро шесть, а их нет. Обычно к пяти возвращались. Загулялись где-то».
И тут на её телефоне заиграла мелодия.
- Да, Лина, - тут же ответила Татьяна.
- Вы кем приходитесь Эвелине? – раздался незнакомый голос.
- Она у меня на квартире живёт.
- Эвелина попала в аварию. Ей сделали операцию. В настоящие время спит после наркоза. Состояние удовлетворительно.
- Спасибо, что позвонили! – как-то машинально произнесла Татьяна.
- Кроме вашего номер остальные были помечены словом «работа», поэтому я и позвонила вам. Завтра пострадавшей понадобятся гигиенические принадлежности, халат…
- Я знаю, что надо в больницу.
- Принесите, пожалуйста! Похоже, у девушки других родственников нет.
«Родственница, - ухмыльнулась Татьяна и вдруг вздрогнула. – А Славик-то где? В садике? Время-то седьмой час».
Стала торопливо собираться.
***
Воспитательница стояла на площадке и нервно оглядывалась. Рядом с ней стоял лишь один воспитанник, растеряно смотревший в сторону ворот. Увидев приближающуюся женщину, он закричал:
- Баба Таня! – и бросился к ней.
Она обняла мальчишку, погладила по голове. Подошла воспитательница:
- Вы кем ребёнку приходитесь?
- Они у меня живут, - и шёпотом добавила. – Его мама в аварию попала, сейчас в реанимации находится.
- О, Боже!
Женщина внимательно посмотрела на Татьяну, на лице мелькнула улыбка:
- Вы ведь у нас в поликлинике работали?
- Да, сейчас уже на пенсии.
- Я свою дочь к вам приводила, когда она маленькой была, - кивнула головой. – Ладно, я пошла.
***
- Баба, Таня, а где мама? – спросил мальчишка, когда они вышли за ворота.
- Слава, твоя мама заболела. Она сейчас в больнице.
- Ей уколы делают?
- Да, - утвердительно кивнула головой бабушка и тут же добавила. – Пойдём в магазин зайдём, что-нибудь вкусненького купим.
- Конфет?
- От конфет живот и зубы будут болеть, но немного купим.
***
Весь вечер пронянчилась Татьяна Васильевна с мальчишкой. Вроде, совсем чужой, но так радостно на душе. Дочь-то чересчур самостоятельной была и внучки обе в маму. Татьяна редко с ними виделась, когда они здесь жили, а когда уехали… Так и прошла жизнь без внуков. И вдруг этот Славик. Называет бабушкой, всё понимает, слушается, а ведь ему всего, четыре года.
Уложила спать. Приготовила ему одежду в садик и легла сама.
***
Проснулась на следующий день оттого, что приснилась, как она кашу варит. Открыла глаза:
«Так может он каши захочет?»
Встала, быстро умылась и стала манную кашу варить. Не слишком густую, сахару добавила и щепотку соли. В конце масла положила и крышкой накрыла.
Тут мелодия на телефоне заиграла.
- Тётя Таня, а где Славик? – раздался тревожный голос её квартирантки.
- Лина, у меня он. Не волнуйся! Сейчас отправлю в садик и к тебе приду.
- Спасибо вам!
- Как у тебя дела?
- Голова болит, и рука не двигается, но врач сказал, что всё пройдёт и через неделю выпишут.
- Не расстраивайся! Неделю я посижу со Славиком. Отдыхай! Пойду твоего сына будить.
***
Отправила мальчишку в садик и стала в больницу к своей квартирантке собираться. Вроде, какое ей дело до этого? Кто она ей? Но что-то внутри так словно наставляло:
«Ведь в беду попали люди. Помоги!»
Кое-что в шкафу у квартирантки нашла, кое-что в магазине подкупила. Собрала всё необходимое.
***
Зашла в палату. Квартирантка её лежит вся перевязанная. Села на стул возле кровати:
- Здравствуй, Лина!
- Здравствуйте, тётя Таня!
- Как ты?
- Лучше уже.
- Что случилось-то?
- Дорогу переходила, - на глазах больной показались слёзы. - Машина откуда-то выскочила, только и успела руку вперед выставить и полетела куда-то. Очнулась уже здесь.
- Виноват-то, кто?
- Не знаю.
- Ладно! Я тебе здесь гигиенические принадлежности принесла и одежду. У тебя немного в шкаф покопалась, - внимательно глянула на больную - Ты сама-то встать сможешь?
- Медсестра сказала, что сегодня ещё полежу, а завтра уже буду вставать.
- Здесь продукты! У вас в коридоре холодильник стоит, - вынула из кармана ручку и блокнот. – Что можно здесь оставлю, остальное туда отнесу.
- Тётя Таня, спасибо вам!
- Давай, выздоравливай! Завтра суббота, вместе с твоим сыном приду.
***
Хлопотной день выдался: садик, больница, опять садик. Давно уже такого не было, а если честно, никогда такого не было – дочь с зятем сами с детьми справлялись.
На следующий день Татьяна Васильевна вместе с мальчишкой в больницу пришла. Больная уже на кровати сидела.
- Мама! - бросился к ней сын. – Тебе не больно?
- Всё хорошо, сыночек! Как у тебя дела?
- Мы с бабушкой, тебе гостинцы принесли.
- Здравствуйте, тётя Таня! - улыбнулась больная, затем вынула из кармана деньги. – Возьмите! Здесь пятьдесят тысяч.
- Откуда у тебя деньги.
- Вчера приходили тот, который на меня наехал и из полиции. Решили дело прекратить в связи с примирением сторон.
- И сколько ты с него взяла? – поинтересовалась Татьяна Васильевна.
- Он сто тысяч дал.
- Брала бы больше. Вдруг, что не так со здоровьем будет?
- У него больше не было, - Эвелина загадочно улыбнулась. – И мужчина такой добрый и хороший.
- Ну, смотри! Тебе решать.
- Тётя Таня, вы с сыном моим это время побудете.
- Куда деваться, - на лице женщины появилась нежная улыбка. – Он меня бабушкой считает.
***
Через неделю Эвелину выписали из больницы. За эту неделю чужая бабушка стала для Славика своей. Всё свободное время вместе были.
А через месяц её квартирантка пришла с мужчиной и объявила, что выходит замуж, и женихом оказался именно тот, от которого она пострадала.
Ещё через месяц справили свадьбу, и квартирантка вместе с сыном переехала к мужу.
А к Татьяне Васильевне на недельку-другую приехали внучки. Как им понравилось. Даже не думали, что у них такая хорошая бабушка.
Автор:Александр Паршин.
Ссылка на канал автора https://dzen.ru/rasska Твой папка алкаш
— Мама, а Степа в детском саду сказал, что наш папа алкаш, — дочка вприпрыжку шагала рядом со мной и делилась новостями, произошедшими за день. Каша с комочками и кислый компот меня порадовали намного больше, чем последнее ее изречение.
— А у Степки из детского сада слишком длинный нос! — ответила я, пытаясь понять, как наши семейные проблемы достигли такой огласки?
Муж в последнее время, действительно, несколько слетел с катушек. Он потерял работу, мы просрочили платеж по ипотеке и мир для Александра стал казаться враждебным местом, в котором нам всем нужно как-то существовать. Вот он и спрятался за стаканом, словно пивная кружка способна оградить его от всех неприятностей.
— Саш, у меня завтра на работе корпоратив, заберешь Вику из детского сада? Только прошу, не пей перед этим.
— Я что, по-твоему, алкаш?
Я не стала посвящать мужа в подробности детсадовских новостей. Хотя уже догадалась, что Саша был навеселе, когда в последний раз забирал Вику. Отсюда и родились сплетни. Отмыться теперь будет сложно, даже если муж больше ни капли в рот не возьмет. Люди быстро клеймят себе подобных, дай только повод.
— Значит, у вас корпоратив?
— Да, ты же понимаешь, новый год на носу.
— Понятно. Ты уж там повесились за нас обоих. Платье новое надень, прическу там сваргань.
Муж явно нарывался на ссору, но я не велась на такую чушь. Плавали, знаем. Сейчас я начну обижаться, мы поссоримся, он хлопнет дверью и уйдет. А потом явится за полночь, шатаясь, как тонкая березка на ветру.
— Сашенька, я, как всегда, буду у тебя самая красивая, но при этом самая невеселая.
— Это почему?
— Потому что, буду скучать по тебе и ждать, когда вечеринка закончится, чтобы обнять тебя.
Лесть, скажете вы? Частично. На самом деле так всегда и было. Наши рабочие посиделки скучны, словно доклад профессора математики. В узком кругу слушателей возможно и вызывают интерес, кто-то же их организовывает, но основная масса сотрудников, зевает и хочет домой. Тем более, меня дома раньше всегда ожидал любящий муж. И в его обществе мне всегда было интереснее, чем слушать о собачке бухгалтера Валерии Михайловны.
Конечно, в последнее время Саша вел себя так, что возвращаться к нему, даже после скучного корпоратива не особо хотелось. Но я прекрасно помнила, в чем именно клялась когда-то. Быть со своим супругом и в горе и в радости. В болезни и здравии! А сейчас у нас что? Горе и болезнь. Тот же грипп. Пройдет при правильном лечении. Оступился просто Сашка, поднимется. А я его поддержу. Муж никогда раньше не выпивал, равнодушен был к алкоголю, друзья даже смеялись над ним из-за этого. «Сашке бокал красного вина, как девушкам», — говорили они, разливая напитки.
— Ладно, пойдем спать, завтра иду на собеседование, — пробурчал муж. Скандал, к счастью, откладывался.
На следующий день, после того как я стойко выдержала офисные посиделки и пришла домой около девяти часов вечера, навстречу мне выбежала взволнованная дочь.
— Мама, а папа уезжает!
— Ты, почему еще не спишь? — я машинально, собирая по дороге игрушки, прошла в спальню и увидела на кровати дорожную сумку.
— Саш, ты куда на ночь глядя?
Муж, как мне показалось, пряча глаза, ответил:
— На работу.
— В каком смысле?
Саша все же посмотрел на меня.
— Я решил принять предложение Антона. Поеду с ним работать на лесопилку.
— В деревню?
— Да. Четыреста семьдесят километров от города. Поэтому мы выезжаем ночью. Я уже все собрал.
— И как долго ты планируешь быть лесорубом?
— Сколько потребуется.
— То есть через неделю вернешься?
Муж снова отвел глаза.
— Тем, кто согласился работать в праздники, обещали тройную зарплату. Вернусь и покроем все долги.
— Но через неделю новый год!
Саша пожал плечами.
— Хочешь сказать, что в этот раз мы встретим наступающий год не вместе?
Этого не может быть! Только не это! — отбивали молоточки в моей голове. Но разум уже распоясался и ушел в загул. Отключился, в общем.
— А, знаешь что?! Поезжай, пожалуйста! Елок там у тебя будет достаточно, праздничное настроение обеспечено! Можешь даже под бой курантов завалиться в стог сена с местной дояркой, мне все равно!
Я схватила за руку дочь, лишив ее удовольствия послушать продолжение веселой истории под названием «взрослые разборки» и ушла в детскую.
Там мы с Викой вместе прилегли на ее кровать и заснули сном младенца. Ну, Вика-то понятно, не так давно вышла из младенческого возраста. А вот я! Как могла заснуть той ночью, да еще и так крепко?!
Утром мужа в квартире не было. На телефоне было всего два сообщения: «Прости» и «Люблю». Я шмыгнула носом. Происходящее казалось мне нереальным. Просто новый год для нас с мужем, да, собственно, как и для многих Россиян, был самым любимым праздником. Мы всегда целовались с ним под бой курантов, и это был самый долгожданный поцелуй в году. С кем мне теперь целоваться? С дворником Петровичем что ли? Он, конечно, не откажется, но что скажут люди?
О! Мамочки! Люди! Это же придется всем объяснять, куда под новый год делся мой муж? И, главное, почему он так поступил? Я прикрыла глаза ладонями и, просидев таким образом минут пять, произнесла вслух: «Дарья! Хватит ныть! Жизнь не стоит на месте! Ребенку в садик пора! Там Степан с длинным носом еще не знает наших новостей. Да и, вообще, пусть все люди идут лесом. Тем самым, который поехал рубить мой сбрендивший супруг!».
Неделя прошла почти незаметно. Я всего раза три порыдала на пару с подушкой мужа. Саша очень редко выходил на связь, говорил, что сигнал можно поймать только с какой-то там горы. И я уже представляла, как без пяти минут двенадцать Саша взбирается по сугробам на вершину горы, чтобы поздравить нас с дочкой с новым годом. Если, конечно, перед этим не завалится в стог сена с местной дояркой и не забудет о нас.
30 декабря была суббота и лучше бы я работала в тот день! Дома меня одолела такая тоска, что я совершенно не понимала, как пережить все это. Я еще и проснулась в пять утра, словно сама опаздывала к утренней дойке. Проворочавшись в постели целый час, в моей голове родилась самая бредовая идея на свете.
— Вика, просыпайся, мы едем к папе!
— Что в лес? — дочь потерла сонные глаза, а я задумалась. Скорее всего, там есть какое-нибудь строение напоминающее дом. Не могут же лесорубы жить все время в лесу?
Я попыталась дозвониться мужу и сообщить о своем решении приехать к нему, чтобы все же встретить новый год всей семьей. Но безуспешно, телефон молчал. Тогда я заранее проложила маршрут до Климковки, деревни, где находился сейчас мой муж, и пошла, собирать теплые вещи. Главное взять с собой побольше теплых вещей! А там разберемся по ходу.
Я заправила полный бак и мы с дочерью веселые отправились в путь. За окном мелькали маленькие города и села. Бескрайние поля сменялись бескрайними же лесами. Наша родина же такая бескрайняя, что аж хочется спеть вслух слова из гимна. Только боюсь напугать сидящего рядом ребенка, мирно прислушивающегося к репликам диснеевских героев, что вещали свои утиные истории с экрана планшета.
Дорога как раз уже очень давно шла через лес, когда машина вдруг встала. Вот просто так остановилась и все. Автомобиль недавно проходил сервисное обслуживание, и помнится, улыбчивый мальчик из технического центра сказал — я могу на нем проехать хоть полстраны. А мы еще даже половину области не миновали.
Все что я умела и знала о неисправностях автомобиля, я перепробовала, но машина не реагировала. Возможно, обиделась на что-то. Или ей здесь понравилось, вековые сосны, покрытые снегом, свисали с двух сторон дорожного полотна, создавая просто сказочный пейзаж.
Я достала телефон и поняла, что вызвать техпомощь тоже не удастся, связь отсутствовала напрочь.
«Без паники! Люди добрые, они помогут!», — успокоила я себя, при помощи внутреннего диалога. Пока я самостоятельно пыталась реанимировать автомобиль, мимо проезжало несколько машин, так что мое положение небезнадежно.
Я открыла капот, чтобы «добрые люди» сразу видели, со мной приключилась беда и стала ждать, стоя на всякий случай на обочине. Вскоре вдали показались фары, и черный джип промчался мимо меня, обдав снежной пылью. «Окей! Этот просто очень спешит, или «недобрый», что поделаешь. Нужно ли говорить, что в течение около получаса мимо меня проехало еще немало «недобрых» водителей и я уже совершенно отчаялась.
Но вот, наконец, рядом с нами припарковался сверкающий боками Инфинити, машина к которой мне даже приблизиться было страшно. Тонированное стекло плавно опустилось вниз и небритый дядька за рулем спросил:
— Что у вас случилось?
— Не знаю, не заводится.
Мужчина неспешно вышел из машины и подошел к моей тачке. Он произвел те же действия, что и я до этого, а потом признался:
— Я сам не очень разбираюсь в машинах, обычно езжу с водителем. Но сегодня он заболел, а у моей мамы день рождения, не могу пропустить. Давайте я попробую дотащить вас до ближайшего сервиса? Есть у вас трос?
Наверно это выглядело несколько странно, когда Инфинити тащит Приору, но именно так мы проехали примерно километров сорок. Далее навигатор привел нас к автосервису. Однако единственный работник техцентра сообщил, что машиной они смогут заняться только после праздников.
На глазах у меня заблестели слезы. Я понимала, что нужно пока не поздно вызывать такси и ехать домой. Там тепло и безопасно, со мной ребенок, в конце концов. Но сердце ныло и просилось к мужу.
— Куда вы едете? — спросил водитель престижного авто.
— В Климковку.
— Что, правда? Надо же какое совпадение, я тоже.
Я похлопала глазами, не веря в свою удачу.
— Садитесь, начинает холодать, — скомандовал тем временем водитель. Мы перегрузили вещи, и я минут пятнадцать благодарила своего спасителя за его доброту. Устав слушать мои причитания, водитель включил магнитолу, и я замолчала. От нечего делать я стала прислушиваться к словам песни, что приглушенно звучала в салоне авто. Сначала я думала, мне показалось, но потом я явно услышала в припеве, как сиплый голос пытается вытянуть: «И порезал ее груди на ремни». Дочка к счастью уже надела наушники и снова углубилась в тайны мультяшных принцесс, ей было не до того, что тут творится. Водитель, как ни в чем не бывало, мурлыкал себе под нос, а я же уже ужасалась содержанию следующей песни. Ничуть не лучше предыдущей. Мне, наконец, стало очень страшно, и я осознала всю глубину своей глупости. Одной с маленьким ребенком поехать в какую-то глушь! И, главное, зачем? Чтобы поцеловать мужа под бой курантов!
Водитель тем временем остановил автомобиль и, оглянувшись, окинул нас с дочкой пристальным взглядом. Затем он что-то буркнул и вышел из машины. Кругом был густой лес, я увидела как этот здоровенный дядька, проваливаясь в снег по колено, направился вглубь. Я подергала дверь и поняла, что машина заперта. И вот тут меня обуял настоящий ужас. Я в принципе не очень смелый человек, живу в основном за спиной у мужа и то, что стряслось с нашей семьей в последнее время, для моих плеч вообще непосильная ноша. Я не имею в виду этот новый год, а все то, что было до этого.
Мужчины водителя не было очень-очень долго. Ничего другого, кроме как рыть яму, чтобы потом скинуть туда наши хладные трупы, он там делать не мог. Я вот только не видела, уносил ли он с собой лопату?
— Что случилось? Почему вы плачете? — когда водитель приземлился обратно в свое кресло, по моим щекам текли слезы отчаяния. Я старалась из всех сил унять их, чтобы не напугать дочку и поэтому сидела с каменным лицом. — Я напугал вас тем, что надолго отлучился? Простите, у меня проблемы с кишечником. Сейчас поедем, не плачьте, пожалуйста.
Он уговаривал меня, словно ребенка. И голос, и вид его при этом уже не казались устрашающими.
— Нам уже недалеко осталось, скоро будем на месте. А вы к кому в Климковку едете?
— К мужу, — поспешила ответить я.
— Здорово! Хотите новый год вместе встретить?
— Как вы угадали?
Мужчина удивленно посмотрел на меня.
— Я просто тоже с детства люблю этот праздник. Вроде бы мне уже почти шестьдесят, а каждый год жду какого-то чуда в новогоднюю ночь. Меня, кстати, Саша зовут. А вас как?
— Я Даша, а дочка Вика. А моего мужа тоже Саша зовут, — добавила я на всякий случай. Хотя дядька больше не казался страшным, но кто его знает, возможно, просто зубы заговаривает.
— Мама, а мы скоро приедем? — спросила дочка.
— А вот уже наш поворот, почти приехали, — Александр подмигнул, глядя на нас в зеркало заднего вида.
Автомобиль затормозил возле старенького домика. Несмотря на его неказистый вид, крыша была покрыта новым профнастилом, окна и двери в домике тоже были поменяны на современные.
— Никак не могу уговорить маму перебраться в город. И дом предлагал ей новый построить, она ни в какую. Вот только на некоторые доделки согласилась и то с трудом. Да вы проходите, матушка поможет вам мужа отыскать. Он на лесопилке работает?
— А как вы догадались?
— Так я всех местных знаю.
В доме было тепло и уютно. Пахло свечей выпечкой.
— Какие гости! — всплеснула рукам сухонькая старушка, увидев Вику, — Проходи-ка скорее, будем чай пить. А я думаю, что это мой кот сегодня весь день сидит у порога?
— Мама, вот тут Дарья приехала к мужу, он на лесопилке работает. Расскажешь ей, как найти мужиков из бригады?
— Покормлю вас сначала, что же вы с дороги!
Мне не терпелось увидеть мужа, но я с удовольствием поела деревенских шанежек, а Вика так от радости, не переставая, улыбалась и что-то там рассказывала бабушке Клаве.
— Ты малышку пока у нас оставь, — предложила старушка, — Что ее по морозу таскать. Вдруг мужики еще в лесу. Они, бывает, допоздна работают. А принимает их нынче Михаил, он живет на другом конце деревни, второй дом с краю.
— Подвезти вас? — любезно предложил Александр, да я отказалась, пешком быстрее добегу, а то еще застрянет в снегу его королевский автомобиль так неуместно выглядящий на деревенской дороге.
Я летела будто на крыльях. Представляла, как удивится Сашка моему приезду. Сначала поворчит, конечно, есть за что. Но, потом! Как же он должно быть обрадуется нам с дочкой!
— А вы к кому? — спросил меня идущий навстречу мужик, когда я уже почти достигла цели.
— Я Сашу ищу, — запыхавшись, ответила я.
— А Санька! Так он только что с поварихой в баню завалился. Любовь у них приключилась. А вы ему кто, сестра? Санька говорил, что у него есть сестра красавица.
— Сестра, — кивнула я, пытаясь заставить биться остановившееся вдруг сердце.
— А вы в оконце баньки постучите, они и откроют, — мужик ухмыльнулся в усы и зашагал дальше.
К небольшому строению, стоящему чуть поодаль от дома я подходила на негнущихся ногах. Сначала прильнула к окну, но из-за пара ничего разглядеть не сумела. Зато услышала женский смех и плеск воды. А, когда, женщина произнесла имя Саша, я отшатнулась.
Ноги сами собой понесли меня в лес. Я бежала, совершенно не разбирая дороги. Проваливаясь в снег порой по пояс, я передвигалась даже ползком. Я старалась не думать ни о чем и ни в коем случае не представлять то, что сейчас происходит в бане. Мне просто хотелось уйти оттуда подальше. Мне казалось, что я не плакала, но по щекам струилось что-то горячее.
Словно издалека мне послышались громкие голоса и смех, и я увидела, как из леса выходят какие-то люди. Это были мужчины, и они двигались прямо мне навстречу. Я развернулась и попыталась бежать обратно, но ноги стали ватные и совершенно не слушались. Голоса приближались и я поняла, что мне не уйти. Тогда я изо всех завопила:
— Саша! — громкое эхо прокатилось надо мной и затерялось в верхушках сосен. Я упала лицом в снег и, наконец, зарыдала.
Вдоволь поплакать мне не дали. Сильные руки подхватили меня и вытащили из сугроба.
— С ума сойти, Даша! Что ты делаешь в лесу? Или у меня галлюцинации?
— А ты разве не в бане сейчас? Как ты успел так быстро одеться?
— В какой бане? Что я уже так сильно воняю? Помоюсь вечером, честное слово! Только прошу, объясни, что происходит?
— Ты с поварихой в бане там, — заголосила я.
— Сашка, может она Саньку с Людкой в бане увидела и решила, что это ты? — рядом встал мужик в телогрейке.
— Даша, что за баня? Что случилось?
— Мне сказали ты в бане, я и пошла туда. А там…
— Я сегодня в баню не ходил. Успокойся уже. И скажи толком, как ты здесь оказалась?
— Мы к тебе приехали…
— Кто мы? — Саша подозрительно огляделся по сторонам.
— Мы с Викой. У нас машина в лесу сломалась, а Александр нас привез. Вика сейчас у его мамы в доме.
— Какой Александр? Тот, что в бане?
— Нет. Другой Александр, — я затрясла головой. — Саша ты точно не был с поварихой?
— Он с нами был в лесу, — вступил в разговор мужик в телогрейке. — Там в бане, наверное, Санька. Их бригада сегодня на выходном. А Санька парень холостой, имеет полное право.
Саша все никак не мог поверить, что я действительно приехала сюда с Викой. Пока мы не вошли в дом, где наша дочь все еще уплетала пироги. Теперь уже с яблоками.
— Папа! — прокричал ребенок и бросился отцу на шею.
— Как же здорово, что вы теперь встретите новый год со своей семьей! — любуясь этим зрелищем, произнес водитель Александр.
Муж посмотрел на него, встал и пожал руку.
— Спасибо вам. В наше время не часто встретишь такую участливость. А новый год, да. Я вообще-то и сам завтра утром домой собирался поехать. Мне из одной компании позвонили, предложили работу хорошую.
Ночевали мы все вместе у бабушки Клавы. Она все приговаривала, что давно у нее в доме не было так весело. А утром, когда мы с Сашей ходили забрать его вещи, я познакомилась и с Людкой поварихой, молоденькая совсем девчонка, полненькая и красивая очень и с Санькой, который в нее влюблен.
Новый год мы встречали дома, все вместе. И мне все же достался мой долгожданный поцелуй под бой курантов. Сразу после праздников Саша вышел на новую работу, и он до сих пор трудится в той компании, очень доволен. И работодатели им довольны. «Алкаш» Сашу больше никто не называет. Когда друзья спрашивают что ему налить, нормальный мужицкий напиток, или вина как девушке, муж отвечает: «Мне кока-колу».
Автор Светлана Юферева