Это трудное слово — мама

Обычно сыновья приводят в родительский дом жену и невестку. Николай привёл только жену... На следующее утро после свадьбы, когда родители мужа мыли на кухне посуду, туда зашла невестка.
- Пока ваш сын Николай спит, - сказала она, - хочу поговорить с вами…
Свекровь вытерла руки и настороженно присела на стул.
- Слушаем тебя, доченька, - сказала она, забирая у мужа полотенце, которым он вытирал вымытую посуду.
- Вам, наверное, Николай сказал, что я детдомовская, - начала невестка. - Я никогда и никого в жизни не называла «мамой» и «папой»… Поэтому и вас буду называть Ольга Семёновна и Пётр Андреевич…
Свекровь растерянно посмотрела на мужа. Пальцы её задрожали и, скрывая это, она начала теребить конец полотенца. Пётр Андреевич молча смотрел на невестку.
- Как тебе удобнее, доченька, так и называй, - наконец, сказала Ольга Семеновна дрогнувшим голосом.
- А если вы для меня Пётр Андреевич и Ольга Семёновна, - продолжала невестка, - то и я для вас никакая не «доченька» и не «невестушка», а Елена или Лена….
Когда невестка вышла из кухни, Ольга Семёновна глянула на мужа.
- Видать, чего-то обиделась на нас, - тихо сказала она.
- Говорил тебе: свадьбу нужно было справлять не дома, а в ресторане, - торопливым шёпотом ответил Пётр Андреевич, забирая из рук жены посудное полотенце. – Так ты же за копейку готова удавиться…
- Было бы этих копеек у нас побольше… - шёпотом ответила жена.
С появлением в доме невестки жизнь в нём начала меняться. Всё заметнее становилось разделение семьи на четырёх жильцов, проживающих в одной квартире. Объединяли их теперь только общая кухня и санузел, у дверей, которых жильцы и встречались. Со временем и эти встречи были упорядочены Еленой.
- Я хотела бы узнать, - обратилась как-то невестка к Ольге Семёновне, встретившись с ней на кухне. - Когда вам лучше готовить еду?
- В смысле плиты? – растерялась свекровь. – Так нам с Петей одной горелки хватит… Три остальные твои… Я тебе не буду мешать…
- Ольга Семёновна, мы с вами не плиту делим, - раздражаясь, сказала невестка. – Я не хочу толкаться здесь с вами целый день, поэтому давайте договоримся: кто занимает кухню до обеда, кто после…
Свекровь с трудом сообразила, что ей хотят выделить время, когда можно будет заходить на кухню. Сбиваясь, она объяснила невестке, что по утрам Пётр Андреевич принимает лекарства. А перед приёмом он должен обязательно что-нибудь поесть.
- Поэтому, мне лучше с утра, - попросила Ольга Семёновна.
- А кто будет готовить завтрак вашему сыну? – спросила невестка.
- Я могу, - с готовностью предложила свекровь. – Ему и тебе…
- Ещё чего? – дёрнула плечом невестка. – Я ещё в состоянии приготовить себе сама…
В итоге Елена «разрешила» свекрови пользоваться кухней после обеда.
Расстроенная Ольга Семёновна сыну, как всегда, ничего не сказала. Не пожаловалась и мужу. Обиды и слёзы она скрывала. Сын ничего не замечал. От мужа скрыть слёзы удавалось не всегда. После очередной обиды, нанесённой жене невесткой, Пётр Андреевич порывался поговорить с Еленой. Но жена удерживала его.
- Трудно ей, - говорила она мужу. - Мы ведь все свои, а она одна… Не привыкла ещё к нам… Ей нужно время…
- Сколько? – спрашивал Пётр Андреевич, остывая.
Теперь жизнь Ольги Семёновны была подчинена только одному - ничем не навредить сыну. Она молила Бога дать ей мудрости и терпения. Просила помочь избежать в семье ситуаций, когда сыну пришлось бы выбирать между женой и матерью. Не допуская этого, она молча терпела от невестки обиды и оскорбления. Лишь бы о них не узнал Николай и, защищая мать, не поссорился с женой. Первоначальная тревога Николая – найдут ли родители общий язык с женой, со временем исчезла. Внешне ровные и спокойные отношения между ними, которые он видел, успокаивали его. Но настоящие их чувства проявлялись в отсутствие Николая. Почти каждый вечер Ольга Семёновна со слезами задавала мужу один и тот же вопрос:
- За что она так нас не любит?
Хотя уместней было бы спросить: за что она их так ненавидит? Только подобным чувством можно было объяснить поведение невестки. Утром, заходя на кухню, Елена демонстративно мыла в ней пол, чистила плиту и мойку. Хотя Ольга Семёновна с вечера оставляла кухню чуть ли не в стерильном состоянии. В туалет невестка каждый раз заходила со шваброй, своей тряпкой и дезодорантом, струей которого, как лучом фонарика, прокладывала себе путь к унитазу. Даже рулон туалетной бумаги приносила свой и уносила с собой. Перед тем как загрузить общую стиральную машину бельём, она дезинфицировала её так, будто до неё в ней стирали бельё прокажённых. Если кто-либо из родителей пылесосил постеленный в коридоре палас, то через несколько минут после них, ещё не остывшим пылесосом его начинала чистить Елена. Всё, что делала невестка, не поддавалось логике и не имело никакого смысла. Но постоянство этой бессмысленности делало весь этот процесс ещё более болезненным и унизительным. Никогда Ольга Семёновна и Пётр Андреевич не чувствовали себя такими униженными и оскорблёнными. Если бы Елену спросили: зачем она всё это делает? Она призналась бы только себе – она мстила! Первое время после свадьбы, скорее интуитивно, а затем осознанно, она мстила Ольге Семёновне за свою мать. За то, что именно её мать бросила ребёнка, а не свекровь. За то, что свекровь создала семью, где царит любовь и доброта. Где уже женатого сына называют «сыночком» и перед сном он желает родителям спокойной ночи, а мама целует его. Где чистота и порядок не только в доме, но и в отношениях между членами семьи. И всё это держится на материнской доброте, терпении и любви свекрови. Елена сравнивала женщину, родившую её и оставившую младенцем под дверью детского дома, с Ольгой Семёновной. И, понимая, что родительница проигрывает, Елена пыталась приуменьшить, хотя бы в своих глазах, достоинства свекрови, как женщины и человека. И делала это преднамеренно больно, прекрасно понимая, что молчаливое страдание свекрови ещё больше возвышает её. Но иначе она вести себя не могла. Она не могла простить свекрови её материнскую любовь к сыну. Любовь, которой никто и никогда не любил её – Лену. Родившаяся внучка ни на кого не была похожа. Поэтому каждый родственник считал, что похожа она на него. Когда пришло время давать внучке имя, Николай сказал родителям, что хочет назвать её в честь бабушки – Олей.
- Я думаю, Леночка не будет возражать, - сказал сын, выходя из родительской комнаты.
Ночью Ольга Семёновна плакала от благодарности и счастья. Сказанное сыном она восприняла, как награду за своё терпение и возможность примирения с невесткой. Большего счастья они с мужем не желали. Но внучку молодые родители почему-то назвали Наташей… Узнав об этом, свекровь снова плакала несколько ночей. Теперь от обиды и обманутой надежды на воцарение мира и согласия в доме. Когда Николай попытался объяснить матери произошедшее, Ольга Семёновна поспешно закрыла его рот ладонью и тихо сказала:
- Молчи. Я всё понимаю, сынок…
В отличие от бабушки, плакавшей по ночам, Наташенька плакала и днём, и ночью. Сердца дедушки и бабушки разрывались от жалости к внучке и выбивающейся из сил невестке. Попытки Ольги Семёновны помочь молодой маме пресекались Еленой на корню. Предложение Петра Андреевича постирать пелёнки, закончилось скандалом, после которого Лена запретила даже заходить к ней в комнату. Через месяц невестку было трудно узнать. Осунувшееся лицо, ввалившиеся щёки и глаза, красные от бессонных ночей и дней без отдыха.
- Нужно сказать Николаю, пусть поможет ей, - говорил дедушка, вынимая из ушей ватные тампоны, спасавшие его от плача внучки. – Так она скоро совсем свалится…
- Какой из него помощник? – отвечала Ольга Семёновна. – Ему самому помог бы кто…
Николай выглядел не лучше жены. За месяц до рождения дочери, он нашел себе подработку. Но сил лишала не столько работа, сколько невозможность выспаться из-за плача дочери… Лена почувствовала, что её руки сейчас разомкнутся и она выпустит дочь. Невестка перестала ходить по комнате и села на диван. Ребёнок заплакал ещё громче. Лена попыталась встать, но не смогла – она засыпала на ходу. Инстинктивно чувствуя опасность, грозящую ребёнку, Лена из последних сил наклонилась, приложила дочь к спинке дивана и упала рядом.
…Очнулась она, когда за окном была уже ночь. Отчего-то стало страшно. Сообразила – от тишины. Не было слышно привычного плача дочери. Потрогала диван рядом – Наташеньки не было. Хотела броситься искать её. Остановил тихий голос свекрови, доносившийся из соседней комнаты.
- Не нужно плакать, роднулечка моя. Бабулечка сейчас оденет Наташеньке всё чистенькое и сухое. И будет внучечка моя самой красивой. Ну, конечно, как наша мамочка. А как же?! Наша мамулечка самая красивая. И ты будешь красавицей. У тебя и носик, как у мамы, и бровки, как у мамы, и глазки. Только плакать не нужно. Мамочка поспит немножко, а когда проснется покормит нашу девочку. Только не плачь. Пусть мамочка поспит… Лену пронзила мысль: «Так ещё никто в жизни не оберегал её сон!» Она замерла, боясь утратить ощущение блаженства от осознания того, что её жалели!.. Её жалели! Впервые в жизни жалели, как маленькую девочку, о чём она так мечтала ночами в детском доме. Незнакомое чувство, похожее на спазм, подступило к горлу Елены и перехватило дыхание. Стало трудно дышать. Она открыла рот, чтобы не задохнуться. Откуда-то из самого нутра, из глубины её души вырвался стон. Стараясь заглушить его, она схватила зубами подушку и, сцепив их, задохнулась от толчков сотрясавших всё её тело. Часто испытываемое, но всю жизнь подавляемое чувство жалости к себе, невысказанные никому обиды, скрываемое сострадание к своему одиночеству в этом огромном, но пустом без материнской любви мире, пробилось сквозь сжатые зубы и вырвалось криком, который услышали в квартире все. К двери, из-за которой он доносился, из разных комнат, подбежали свекровь и её муж. Ольга Семёновна торопливо отдала внучку дедушке:
- Иди в залу…
- А ты? – шёпотом спросил жену Пётр Андреевич.
- Зайду к ней…
- Давно не пила валерьянку? – попытался остановить он жену.
Лена почувствовала прикосновение чьей-то руки к своим волосам. Догадалась – свекровь. И столько было в этом прикосновении неизведанной прежде нежности и сострадания, что разрыдалась ещё сильнее. Рыдая, Елена вдруг физически ощутила, что всё, о чём она мечтала ночами в детском доме – находится здесь рядом. Во всём, что её окружает в этой семье. И, главное, в доброте и терпении живущих рядом людей, любящих её, как дочь, жену, мать. Ужас от своего неблагодарного, бесчеловечного отношения к сидящей рядом женщине, вдруг до боли сжал её сердце. Ей показалось, будто она на миг почувствовала боль, множество раз причиняемую свекрови. Лена резко повернулась, схватила руку, лежавшую у неё на голове, и прижала к своим пересохшим губам.
- Простите… простите, - рыдая, зашептала она, целуя руку.
- За что, девочка моя? – сквозь слёзы спросила свекровь.
- За всё…
Свекровь опустилась возле дивана на колени.
- Доченька, бедная доченька, – целовала она мокрое от слёз, осунувшееся лицо невестки. – Несчастная ты моя…
Их слёзы перемешались… С каждым поцелуем свекрови Лена чувствовала, как что-то необъяснимо-тяжёлое, долгое время незримо мешавшее ей жить, покидает её, освобождая. Казалось, распахнули окно, в которое хлынул свежий воздух. Рыдания прекратились. Рука свекрови гладила голову невестки, словно снимая тяжесть с её измученной души.
- Мама, - тихо прошептала Лена. – Мамочка…
Слышно было, как скрипят половицы в зале, где дедушка ходил с затихшей у него на руках, внучкой. Часы на городской площади пробили четыре раза. Город спал под звёздным куполом Божьей благодати…
автор:Аркадий Тищенко.
Жила — была девочка…
В подмосковном храме в начале 70-х служил отец Павел. Его жена, матушка Ирина, обожала своего мужа и целыми днями хлопотала по хозяйству. Их единственная дочка Тоня росла при храме и воспитывалась в строгости и послушании. Привычных радостей у неё не было, но ребёнок думал, что так живут все и по-другому быть не может. А потом батюшка решил, что семилетняя дочка должна воспитываться в монастыре. Подальше от мирского зла и разврата. В монастыре Тоня пела в хоре. Голос у неё оказался прекрасным, а слух – абсолютным. Так в монастыре в чтении духовной литературы и молитвах проходило Тонино детство. Восемь лет Тоня прожила в монастыре тихой жизнью без печалей и радости. А на девятый год решилась убежать. Две недели она готовилась к побегу: прятала хлеб с обеда, выпытывала у послушниц, далеко ли от монастыря находится родное село. И вот однажды на рассвете Тоня вышла из ворот и… побежала по дороге через поле, потом через лес. Платок она сняла, косу распустила, чтобы меньше отличаться от обычных девушек. Без остановок она шла целый день, вечером устроилась на ночлег в лесу у ручья, потом ещё день. Она шла домой! И лишь поздно вечером явилась на порог родительского дома. Склонившись в пояс родителям, Тоня сказала: «Здравствуйте батюшка и матушка. Это я, ваша Антонина». Но батюшка, дождавшись утра, посадил дочку в зелёную Ниву и повёз назад в монастырь. А там бедную беглянку отвели в карцер отбывать наказание: три дня без еды и света - на первый раз. Поняв свои ошибки, Тоня через три месяца убежала вновь, зажав в кулаке бумажку с номером телефона своей тёти Оли, живущей в Москве. Приехав в Москву зайцем на Ленинградский вокзал, Тоня подошла к девушке своего возраста: «Сестричка, помоги позвонить тёте, пожалуйста!»
- Какая я тебе сестричка, дурочка! - засмеялась в ответ накрашенная девица, но, увидев слёзы в Тониных глазах, смягчилась. - Ладно, не реви, деревенская, пойдём искать телефон.
Услышав в трубке «алло», Тоня сказала: «Тётя Оля, это я, Тоня. Дайте ваш адрес, я приеду и всё объясню».
- Ты, где находишься? - удивившись, спросила тётя.
- В Москве, на Ленинградском вокзале, в телефонной будке у главного входа.
- Стой, где стоишь и не двигайся, - ответила тётя. - Я буду скоро.
А через два часа Тоня увидела Ниву своего отца, подъезжающую к главному входу. Прошло три года. В 1993 году, в день, когда Тоне исполнилось 18 лет, она взяла листок бумаги и написала: «Меня зовут Антонина Павловна Нечаева. Я насильно удерживаюсь в монастыре против моей воли. Паспорта и других документов не имею. Прошу вас помочь мне покинуть монастырь». Потом Тоня уложила письмо в конверт, а сверху написала: «Москва, в прокуратуру».
- Вот, - сказала Тоня, протягивая письмо игуменье, и тут же слукавила. - Второе такое письмо в руках надёжного человека. Если до завтра он не дождётся от меня звонка, его письмо пойдёт по адресу. И к пятнице у вас будут большие неприятности. Простите меня и отпустить с миром. Матушка сняла очки и внимательно посмотрела на Тоню.
- Злая ты, - вздохнула она. - Мы тебе добра желали, а ты поганство такое устроила. Покарает тебя Господь за чёрную душу твою греховную. Не будет тебе прощения, помяни моё слово! Ступай отсюда вон сейчас же! И не жди от меня благословения Божьего, бесстыдница неблагодарная!
Через час Тоня уже ехала в автобусе, а через три стояла у справочного бюро Ленинградского вокзала: «Дайте мне адрес музыкального училища с общежитием». Пообедав в скверике рогаликом и стаканом газировки, сполоснув лицо в привокзальном туалете, Тоня спустилась в метро... Здание училища имени Гнесиных она нашла быстро.
- Извините, матушка, - поклонилась Тоня пожилой женщине у входа. - Я хочу учиться петь, куда мне обратиться?
- Рано ты пришла, - ответила женщина, удивившись «матушке». - У нас в конце июля экзамены. В приёмной комиссии узнай условия.
Сидящая за столом девушка выслушала сбивчивую просьбу Тони.
- Вот список документов. Собирайте их, потом на прослушивание приезжайте в июле.
- Но я издалека приехала, сестричка, - Тоня умоляюще сложила перед собой ладошки. - Мне некуда идти и некуда возвращаться. И жить тоже негде!
Девушка удивлённо посмотрела на Тоню, на клочке бумажки написала что-то и протянула ей:
- Вот адрес моей бабушки. Она лежачая. Мы ей сиделку ищем. За еду будешь за ней ухаживать?
- Да! Буду! Слава Богу! - Тоня, улыбаясь, перекрестилась. - Спасибо, сестричка!"
Дверь открыли сразу, будто ждали её с минуты на минуту.
- Вы новая сиделка, от Наташи? - обрадовалась женщина, впустившая Тоню. - Я её мама, а сиделка нужна моей маме. Вы согласны за ней ухаживать за жильё и еду?
«Я попала в сказку», - подумала Тоня.
Сказка кончилась, когда мама Наташи проводила Тоню в комнату к лежачей старушке, где теперь предстояло жить и Тоне. В нос ударил спёртый воздух мочи и лекарств. На кровати лежала бабушка. Голова её была повернута к стене, поэтому лица Тоня не увидела. Были видны только седые спутанные волосы - длинные и очень грязные.
«Господи, за ней вообще никто не ухаживал? - с жалостью подумала Тоня.
- Вы уже освоились? Прекрасно! - сказала мама Наташи. - Я Екатерина Гордеевна Лядова - концертмейстер Гнесинки. У меня экзамены на носу, а времени нету. А это мама моя, Луиза Ивановна Грауве, прекрасная пианистка, из нашей старой гнесинской плеяды. Мама! - вдруг безо всякого перехода закричала она. - Просыпайся! У тебя новая сиделка! Её зовут Тоня!
Голова на подушке шевельнулась и произнесла на удивление чётко:
- Катя, ты же знаешь, что я не сплю и всё слышу. Но сил для знакомства у меня сейчас нет. Девочка меня простит за бестактность. Я права, девочка?
- Да, матушка! - с готовностью ответила Тоня. - Вы отдыхайте!.. Извините нас!
Голова старушки медленно повернулась, и Тоня увидела высохшее лицо с запавшим ртом.
- Видишь, как меня скрутило, дочка, - зашептала Луиза Ивановна.
Вот так встретила Тоню столичная майская жизнь: жужжанием мух в душной комнате, тиканьем старинных часов над кроватью больной старухи да перезвоном улицы за окном. Тоня расстелила на полу ванной клеёнку, на неё положила махровую простыню, а на простыню осторожно перенесла раздетую Луизу Ивановну: старушка была лёгкая, как ребёнок. Большими ножницами Тоня срезала седые колтуны с головы бабушки и выбросила. Затем она намылила бабушку от макушки до пят, включая все пролежни и даже между пальцами ног. Из бабушкиных глаз непрерывно катились слёзы. Потом Тоня обмыла бабушку, вытерла полотенцем, набросила на неё чистую простынь и перенесла на чистую кровать. В дверях показалась голова Екатерины Гордеевны в бигудях:
- Вижу, вы справились? Вот молодцы! С лёгким паром, мамочка!
В июле Тоня была зачислена на 1-й курс дирижерско-хорового факультета знаменитого училища имени Гнесиных. Конечно, не без помощи Екатерины Гордеевны. Она занималась с Тоней вокалом, поговорила с теоретиком Бородниковым, чтобы тот не поставил Тоне тройку, поговорила с зав. отделения Кучеренко, чтобы он «подготовил» членов приёмной комиссии. Достала билеты по русскому и литературе, достала все нужные книги и учебники. Тоня, спавшая тогда по три часа в сутки, умудрялась кормить и купать Луизу Ивановну, готовить завтрак и ужин на всю семью. И при всем этом успешно переходила из тура в тур. Так она стала студенткой прославленной Гнесинки - ей полагалась стипендия в тридцать рублей и место в общежитии. Тоня, разумеется, не ушла в общежитие. Екатерина Гордеевна ездила к коменданту с коньяком и конвертом, и договорилась, чтобы место Тони пока «придержали». Луиза Ивановна уже не могла жить без Тони. Целыми днями она лежала без еды и питья - ждала только Тоню. Тоня приходила, ловко переворачивала Луизу Ивановну, меняла простыни, потом кормила старушку с ложечки и рассказывала ей что-нибудь из своей монастырской жизни или пела отрывки из своей новой программы.
- Ми верхнее прикрой, а до-диез ближе должно звучать! - вносила свои правки Луиза Ивановна.
Но особенно она оживала, когда Тоня уходила в соседнюю комнату заниматься на фортепиано:
- Нет, это немыслимо! - кричала Луиза Ивановна Тоне помолодевшим голосом. – Нельзя же так, детка! Что ты вколачиваешь, как сваи забиваешь?! Погружай пальцы в клавиши, как в масло!
Через три месяца Тоня отпросилась у Екатерины Гордеевны на выходной и поехала на вещевой рынок «Лужники». Однокурсницы говорили, что только там можно прилично одеться за три копейки. Тоня потолкалась среди торговых рядов, поглядела на цены!.. И поехала домой.
- Ты ничего не купила? - изумилась дома Екатерина Гордеевна. - Денег не хватило? А я ж тебе говорила: возьми у меня десятку!
- Не нужно, - уклончиво ответила Тоня. - Я потом.
Тоня поняла, что нужно устраиваться на работу, а не существовать на милость от Екатерины Гордеевны. Ей было очень жалко Луизу Ивановну. Но и себя было жаль не меньше. Тоня решила съехать в общежитие, перевестись на заочное и устроиться на работу. Об этом Тоня и намеревалась поговорить с Екатериной Гордеевной, улучив подходящий момент. Этот момент настал за новогодним столом. Но уже и куранты пробили, и поздравления отзвучали, а Тоня никак не решалась начать разговор. Наконец, она вытащила из духовки утку с яблоками и принесла в гостиную. Луиза Ивановна уже могла сидеть в инвалидном кресле. Она по-детски захлопала в ладошки, и глаза её увлажнились. Тоня налила ей водки в крошечную стопочку. Ничего другого Луиза Ивановна не пила, как она выражалась: «сыздетства». Екатерина Гордеевна с бокалом шампанского поднялась с места.
- Тонечка! Я не знаю, что бы мы без тебя делали?! Ты вернула нас к жизни! Ты показала нам своим примером, что такое порядочность, совесть и сострадание. Ты золотой, замечательный человек! Ты член нашей семьи! Я пью за тебя, за твоё здоровье и твоё счастье, Тонечка!
А Луиза Ивановна поцеловала Тоню в плечо и сказала:
- Бог послал мне тебя в конце жизни. За все мои страдания. Не уходи. Ты ведь не уйдёшь?
Тоня не плакала очень давно. Некогда ей было плакать и слёзы свои считать. Но вот сейчас Тоня плакала безутешно, как на похоронах. Она и не заметила, как срослась с этой семьей. И теперь отдирала себя от своих любимых людей, потому и причитала от горя и боли. Снежные ангелы летели в морозной ночи и с любопытством заглядывали в светящиеся окна. Они задержались у окон наших героинь и с удивлением смотрели на необычную для праздника картину. На наряженной ёлке мерцали шары и свечи, а за праздничным столом сидели три печальные женщины. Молодая и очень красивая горько плакала. Женщина постарше молча смотрела на неё. А седая старушка, заметив ангелов за окном, незаметно посылала им воздушные поцелуи и махала рукой. Ангелы поняли, о чём она их просит, и сделали всё, как надо… Первого января неизбежный разговор с Екатериной Гордеевной всё же состоялся. Тоня разлила чай по чашкам и, опустив глаза, сказала:
- Я предательница и грешница. Но я должна уйти от вас.
- Почему?! - Екатерина Гордеевна бросила ложку на стол.
- Я вас очень люблю, - Тоня поняла, что сейчас снова расплачется. - Но мне не хватает стипендии. Я должна устроиться на работу.
- И это всё? Господи, как ты меня напугала. Ну, так работай у меня! За зарплату, а не за еду и жильё. Лучше я тебе буду платить, чем неведомо кому. Сто рублей тебя устроит?
Тоня не поверила своим ушам!..
- Сто рублей в месяц, плюс четыре выходных. - Екатерина Гордеевна вдохновенно жевала Киевский торт, а Тоня с трудом понимала её речь. - Больше не могу пока - и не проси. Может, потом премию дам в конце года. К своим съездишь. Соглашайся, Тоня!
«К каким своим? - подумала Тоня. - Скажет тоже...»
- Тонечка, иди скорее! Я сейчас описаюсь! - закричала из своей комнаты Луиза Ивановна.
- Бегу! - звонко отозвалась Тоня, ловко выпорхнула из-за стола и понеслась в комнату старушки.
Екатерина Гордеевна с облегчением выдохнула - вопрос был решён. Прошло ещё три года. Луиза Ивановна умерла у Тони на руках в Пасхальное утро, под звон колоколов за окнами, улыбаясь солнцу над храмовыми куполами. А незадолго до своей смерти она подарила Тоне старинное фамильное кольцо с крупным бриллиантом. Екатерина Гордеевна не возражала - у неё этих драгоценностей было много - она была к ним равнодушна. Кольцо выглядело неброско, и никто бы не подумал, что Тоня носит на пальце целое состояние. А Екатерина Гордеевна немного погодя вышла замуж за француза, продала квартиру в Москве и уехала на Лазурный берег к вечному солнцу, вину и любви. Вскоре и Тоня вышла замуж за прораба Толю. Познакомились они в зоопарке, где Тоня любила гулять по выходным. Однажды Тоня стояла у клетки и разговаривала с орлом.
- Тебе повезло. Есть еда, есть крыша над головой. Поверь, это не так уж плохо.
Орёл ничего не успел ей ответить, потому что к ним подошёл мужчина и протянул Тоне руку:
- Добрый день! Меня зовут Анатолий. Выходите, девушка, за меня замуж?
Тоня посмотрела на Анатолия: шутит он или нет. Нет, не шутил.
- Я сейчас не могу, - сказала Тоня. - Я на гастроли завтра уезжаю с хором. В Минск.
- А, может, после Минска сможете? - расстроился Анатолий.
- Может, и смогу, - кивнула Тоня. - У меня как раз отпуск намечается.
Через год у Тони и Толи родился сын Фёдор. А ещё через четыре года - дочка Лиза. Сейчас Тоне Нечаевой 37 лет. Она закончила с отличием аспирантуру Гнесинского института и служит в одном известном московском хоре. Она часто ездит с гастролями за границу, и обожает привозить из разных стран мужу и детям всякие потрясающие вещи. С Тоней меня познакомила моя сестра, которая тоже поёт в этом хоре. Как-то после концерта мы втроём пошли в кафе, где Тоня и поведала мне удивительную историю своей жизни. Я слушала Тоню и смотрела на неё во все глаза. Она сидела передо мной: красивая, стройная, неземная. Не женщина, а модель с обложки журнала. А на её нежном лице светились вдохновенные бирюзовые глаза. Да за такие глаза полжизни отдать не жалко!.. Вот такой гармоничный и музыкальный человек, певица Антонина Павловна Нечаева, живёт и работает в Москве, и дружит с моей сестрой - чему я очень рада! В свободное от работы время Тоня пишет портреты собак с весёлыми почти человеческими глазами и иногда ездит с детьми в зоопарк. А ещё она каждый месяц с букетом роз, спешит на Ваганьковское кладбище, чтобы навестить могилу дорогой для неё Луизы Ивановны. Расставляя розы по вазонам, Тоня подробно рассказывает Луизе Ивановне земные новости. А любопытные ангелы, тихонько подсев рядышком, наблюдают за Тоней и тоже с интересом слушают её, распахнув свои чистые детские глаза с шёлковыми золотыми ресницами.
@Жанна Титова.
СЛАДКАЯ МЕСТЬ
Изoльдy Владимиpoвнy Клюквy вот уже нeскoлькo дней мyчила бeccoнница, а если говорить точнee, то она наxoдилась на гpaни нepвного срывa.
Ей не спалocь, а нacтенные часы показывaли вceго четыре утра. Она подошла к окну, улицы были абсолютно пусты, город ещё спал и только свeтoфop на перекрестке подмигивал огоньками: красный, жёлтый, зелёный, красный, жёлтый, зелёный...
Изольда вздoxнyла и, задёрнув штору, пoшла вapить себе кофе.
Причин, вызвавших её нepвное напряжение, было несколько — первая, глaвнaя, повлекшая за собой все ocтальные — нoвый сосед.
Caма смена жильцов в квартиpe на вepхнем этaже, кoнечно же, не имела для Изольды большого значения, но новый сосед оказался барабанщиком по пpoфeccии и хамом по жизни...
Изольда, пpивыкшая к спoкoйнoмy, размеренному oбpaзу жизни, была вoзмyщeна тем, что нoвый жилeц пoлнocтью игнoриpoвал ее просьбы и замeчaния, а в ответ лишь цинично хамил, грубил и (как ей казалось) специально выдыхал ей в лицо едкий дым своих сигарет.
Жизнь Изольды Владимировны пpeвратилась в нacтoящий ад, где над головой постоянно раздавались стyки и бряцание, а в квартире невoзможно былo дышать из-за гycтого сигаретного смoга.
Понимая, что самocтоятельно справится с зарвавшимся соседом у не получается, Изольда решила мcтить. Для осуществления задуманного плана ей необходимо былo заручиться поддержкой. Изольда Владимиpoвна зapeгистрupoвалacь на caйте знакoмств.
«Здopoвый мужик», которого она рассчитывала нaйти при пoмoщи сайта, должен был пpoyчить наглеца и поставить жирную точку в конфликте с зарвавшимся барабанщиком.
Имея за плeчaми пoлвека с хвocтикoм и облaдaя внeшностью «на любитeля», найти кавалepa было непpoсто. Прекрасно это понимая, она разместила на сайте знакомств не своё фото, а изображение ceксуальнoй пышнoгpyдой девицы, которое нaшла в интepнете .
Как она потом будет выходить из этой ситуации, когда подлог раскроется, мадам Клюква peшuтeльнo не знaла, но, вспомнив любимый фильм "Унecённыe ветpoм," повторила известную фразу Скарлетт: «Я подумаю об этoм зaвтра!».
Жeлающих познакомиться с ceксуальной "фeминoй" нашлось нeмaло.
Изольда Владимировна тщательно рассматривала кaждyю кaндидaтypy, оценивая на предмет пригодности для свершения задуманной мести. Безжалостно отсеяв слабых и слишком юных, она остановила свой выбор на некоем Виталике. Его фотография с оголённым торсом и мужественным профилем заставила бы биться сильнее любое женское сердце. Mcтитeль был выбpaн!
В длительной переписке её приятно удивила неожиданная близocть интересов. Виталик, несмотря на свoю мoлoдость, так же, как она, любил французскую поэзию девятнадцатого века, импpeccионистoв и неплохо разбирался в дачном хозяйстве.
Сегодня был назначен дeнь их пepвoго свидaния. Красавец Виталий был приглашен в гocти, и это была вторая причина из-за которой Изольдy мучила бeccoнницa.
Разница между фото на сайте и реальностью была очевидна — в годax лет тридцaть, в килoгpaммax— пятьдecят. Для того, чтобы хоть как-то выровнять ситуацию, нужно былo действовать paдикально.
За крacoтoй и молодостью она отправилась в салон красоты. Цены на ycлуги пугали, но отступать было уже поздно: на кону стояла её репутация.
Первой процедурой на пути к мoлoдому телу былo шoкoлaднoe обёртывание. Густо намазанная жидким шоколадом и, как младенец, завернутая в одеяло, она сама себе напоминала куколку гигантской бабочки. Истекая слюной от пикантного запaxa шоколада (Изольда два дня уже как xyдела), она с тocкoй наблюдала за молоденькими работницами салона. Они весело щебетали и смеялись, Клюква горестно вздoxнyлa о безвозвратно ушедшей молодости. Дальше были маникюр, педикюр, стpuжкa — тут всё прошло сравнительно спокойно. Пocлeднeй точкой, так сказать, кульминацией образа, должен был стaть визаж. Опытная визажистка, которой для ориентира была пpeдъявлeна фотография юнoй ocoбы с сайта знакомств, пpистaльно осмотрела фронт работ и, понимая всю тщетность намерений, начала творить. Когда работа по созданию образа соблазнительницы подошла к концу (или потеряла смысл), Клюква, посмотрев на результат, от неожиданности собственного отражения вскрикнула. На Изольду Владимировну смотрела не знакомая ей, испуганная дама в боевой раскраске, не двусмысленно намекающей на принадлежность к древнейшей из пpoфecсий. Рacстpoенная результатом тюнинга, Изольда успокоила себя пословицей: «Путь к сердцу мужчины лeжuт чepeз желудок!».
Ровно в восемнадцать к приёму гocтя всё было гoтoвo. На аккуратно застеленном бeлoй вышитой скaтepтью столе стoяли хрустальные салатницы, заполненные разнообразными закусками, в хлебнице горкой лежали великолепные румяные пирожки, а в центре праздничного стола кpacoвалась утка с яблоками, приготовленная по ocoбoму ceмeйному peцепту.
В дверь позвонили и Клюква, предвкушая судьбоносную встречу, побежала открывать .
Вмecтo красавца Виталикa на пороге стоял немолодой, лысоватый мужчина с бyкетoм цветов и свepткoм.
— Вам кого ? — скeптически осматpuвaя незнакомца, спросила Изольда Влaдимиpoвна.
— Мне нyжна Изольда, — ответил гость .
— Этo я! — с вызовом заявила Клюква.
Возникла напряжённая пауза, гость в нерешительности мялся на пороге, явно пытаясь решить — уйти или остаться. Потом, как будто приняв решение, пpeдставился.
— Виталий Игоревич, пoзвoльтe вoйти? — Виталий протянул застывшей от изyмлeния хозяйке букет цветов и cвёртoк.
— Вы совершенно не похожи на снимок с сайта, — язвительно заметила Изольда, подавая гостю дoмашние тaпoчки.
Она paзвepнула свёрток, тaм была книга.
— Я просто не знал, едите ли вы конфеты, — сконфуженно объяснил он. — Поэтому peшил, что книга лучший подарок.
«Камacyтра», — с удивлением прочитала Изольда название книги. Гость густо покраснел.
— Я же не знал,.. думал, так будет лyчше.
Потом они много смeялись, ели, спорили об истории литературы, лечении ревматизма и делились рецептами зacoлки помидор. ....
С верхнего этажа доносились звуки оглушительного барабанного ритма, но они, увлечённые беседой, ничего этого не замeчали.
— Пoзвольтe, я вам, Витaлий, пyгoвицу пришью, вoн онa у вac на одной ниточке дepжится?
Виталий Игоревич смущённо снял рубашку и выключил свет.
«Это хорошо, что завтра выходной и мoжнo paно не вставать», — думала враз помолодевшая и счacтливая Изольда. Рядом мирно посапывал Виталик, она с нeжнocтью пocмoтpeла на его пpoфиль. И ей показалocь, что он oчeнь пoxoж на юнoшy с caйта знaкoмств.
Автор: Иpинa Oгaнян
— Как твой ребенок так ребенок, а мой обуза? — Кирилл смотрел на жену, искренне не понимая, что происходит
Ненавижу тебя и твоего сына! Я устала тянуть твоего ребенка!
А я твоего! Ты живешь за мой счет, я кормлю твоего ребенка, так будь добра успокоиться и относиться к детям одинаково!
Я одинаково? А ты?
Тогда вали, достала!
Еще совсем недавно Кирилла можно было назвать счастливым человеком. За Алесей он ухаживал со школы, но яркая и умная девушка всегда его игнорировала. Он понимал, что блекнет на фоне одноклассников, но всегда надеялся, что ему повезет. И повезло. С детства он был увлечен компьютерами, самостоятельно писал программы, постоянно развивался и учился. И его заметили!
Появились деньги и он решился пригласить Алесю куда-нибудь. Та сначала презрительно скривилась, но потом моментально считала стоимость его одежды, изменившуюся внешность, спросила про работу. И понеслось….
Мама была права, когда кричала и умоляла его не жениться на ней, но кто ее слушал? Он баловал свою любимую, одаривал подарками, а когда узнал, что скоро станет папой, то прыгал до потолка. Но со временем ей стало все мало. Его жена стала вкладывать деньги в свою внешность, перестала заниматься сыном и в один прекрасный день просто исчезла.
Почему он это не замечал? Почему игноривал все звоночки? Настолько верил и любил? Тогда он смотрел на пустые шкафыи ничего не понимал. А потом она написала длинное сообщение, которое все обьяснило:
Кирилл, прости, но я не готова быть матерью и женой. Я хочу яркой жизни, хочу фейеверк эмоций,а не грязные памперсы и недосып. Я устала, я ненавижу сына, тебя и свою жизнь. Ты мне ни в чем не помогаешь, ты весь в работе и искренне считаешь, что я твой приз. А я не приз, а человек. Поверь, так будет лучше.
Он читал и ничего не понимал, только то, что их бросили. Мужчина хлебнул в тот период полной ложкой различных проблем. Сын недавно пошел в садик, вечно болел, был гиперактивным ребенком. Как с ним справляться, когда у него работа, новые проекты и горе? Мама сразу помогала, а потом не выдержала:
— Кирилл, тебе надо найти хорошую женщину. Максиму нужна мама, а тебе хозяйка в доме.
— Мам, я справляюсь, нам с малым никто не нужен.
Она критически осмотрела квартиру и машинально глазами поискала внука. Тот был занял игрушками, а не шкодил, как обычно. Слава богу, пару минут тишины обеспечено.
— Нужен, нужен, не дай бог со мной что-то случится. Яже устаю, работа, дом, вы. Посмотри на малыша, ты его до чего довел? Это я сейчас контролирую элементарные вещи, а не ты. Да, я понимаю, ты занят, но так же нельзя.
— Может быть, няню нанять?
— А деньги?
Кирилл вздохнул, мама была права. Да, он хорошо зарабатывал, но деньги утекали как вода сквозь пальцы. Тем более, чтобы не было проблем в будущем, он подал в суд на определение места жительства ребенка. И Алеся с ним договорилась, что за определенную сумму не будет чинить препятствия. Конечно, его мама долго причитала, что они и так докажут, что женщина плохая мать, но мужчина решил не рисковать.
Кроме этого, он выплачивал ипотеку, потом опять же бывшей жене отдавал часть за ее долю квартиры. Голова шла кругом, он сам понимал, что можно было многие проблемы решить судами, но не хотел. Учитывая все это, на няню уж точно не оставалось.
— Я не могу все решать скандалами, мама, — потихоньку начиная злиться, всегда парировал Кирилл. — Это отразиться на ребенке, мало ли как она захочет отомстить. Тем более не могу заставить полюбить сына, раз ей он не нужен.
— Да ты просто трус. Ее надо наказать за такое отношение, без трусов оставить, а не жалеть и искать ей оправдания.
А тут его позвали на день рождения троюродной сестры. Потом уже, анализируя, он понял, что все было не просто так. Потому что его моментально познакомили с разведенной Ингой, у которой была дочка, чуть-чуть младше его сына. Она понравилась мужчине своей милой улыбкой, детской непосредственностью, открытостью и добротой. Они разговорились, потом он позвал ее на свидание.
В этот момент его мама с сестрой тихонько молились, чтобы у них все получилось. Они знали женщину только с хорошей стороны, поэтому искренне считали, что сделали доброе дело таким поступком.
Через месяц он уже и не мог представить, как раньше жил без нее. Инга моментально нашла общий язык с его малышом, помогала ему по дому, стала ему другом. Однажды, гуляя по парку, она сказала:
— Он очень воспитанный у тебя. Знаешь, мне кажется, они подружились.
Мужчина с улыбкой посмотрел на молодую женщину, а потом перевел взгляд на детей. Они бегали, разбрасывая листья и громко заразительно смеялись. Неужели ему повезло? Он не выдержал, и, смущаясь, сказал:
— Знаешь, я не сильно романтичный, но выходи за меня замуж.
— Да, да, я согласна.
Через год он ненавидел себя за это решение. Женщина, переехав в его квартиру, моментально навела свои порядки. Для начала детская сына стала комнатой для ее дочки. Он попробовал протестовать, но был моментально поставлен на место:
— Кирилл, она девочка, ей надо. Ну, посуди сам, мы в спальне, Максим в зале, она в детской. Ты пойми, дети растут моментально, она стесняется.
— Как бы да, но это же была изначально его комната, он обидеться.Да и чего им стесняться, они еще крохи?
— А мы ему все объясним, он умный мальчик и все поймет. Им уже по 6 лет, они все понимают. Зачем разнополых детей в одну комнату?
Он согласился с ее доводами, хотя мысли о неправильности всего происходящего постоянно его одолевали. Тем более, мужчине для работы выделили утеплённый балкон, мол, спальня не предназначена для этого. Но тут уже не выдержала его мать. При первой попытке возмутиться Инга моментально ее поставила на место.
После бурного скандала со свекровью, она не удержалась, высказалась мужу:
— Родной, что твоя мама к нам лезет? Ей какая разница, как мы живем?
Женщина искренне негодовала. Она наконец-то приучила его сына к элементарным вещам, наладила режим, а тут пытается все разрушить свекровь. Надо было раньше думать, когда малыш рос, как трава. Инга прекрасно видела, что ребенком особо никто не занимался, и теперь пыталась все наверстать. Ее день был расписан: логопед, развивающие занятия, элементарный бассейн, потому что у малыша проблемы со спиной.
Взъелась свекровь из-за комнаты? Искренне считала, что она будет просто прислугой ее сыну и внуку? Нет, так не будет. Тем более она сразу сказала, что поедет жить к Кириллу на этих условиях. Забыл, не придал значения? Его проблемы.
И понеслось. Кирилл теперь искренне не понимал, что происходит. Жена как сорвалась с катушек, постоянно от него что-то требуя. Он погрузился с головой в работу и не мог выполнять все ее прихоти. А ей вечно что-то было надо: помочь по дому, забрать детей из садика, посидеть с больным ребенком.
— Почему я должен день отвлекаться на сопливых детей? Я работаю.
— Кирилл, я не могу бесконечно ходить на больничные с детьми. Тем более, на Максима мне его не дают.
— А мне что сделать? Я занят, мне некогда. Увольняйся тогда и сиди дома.
— А жить на что? У тебя что, так много остается денег после выплаты всех твоих долгов? На элементарное с трудом хватает.
— Значит, так, — заявил Кирилл с негодованием. — Хватит мне тут изображать из себя уставшую. И по поводу денег, это временно и ты это знаешь, за квартиру осталось выплатить год, а я плачу намного больше.
— Так плати как положено и деньги будут!
У мужчины округлились глаза. С каких это пор она решила, что будет им командовать?
— Это мне решать, сколько платить, что ты лезешь?
Как это она так вляпалась? Когда ей рассказывали про него, женщина искренне сочувствовала мужчине и жалела. Надо же, какая бывшая жена стерва, бросила ребенка и мужа, укатив за красивой жизнью. Ей после развода некуда было укатить, бывший муж исчез и она выкарабкивалась сама. И ждала, наивная, любви. И чтобы эта любовь, как пить дать рано или поздно свалилась ей на голову сама. И только тогда станет понятно и ясно, зачем она жила все предыдущие годы, и как они были ужасны, и как теперь, с появлением «главного» мужчины, все пойдет замечательно хорошо! И искренне считала, что вот он, ее главный мужчина. Ага, конечно,принц на белом коне.
Не выдержав, Инга, повысив голос, высказалась:
— Так будь добр не решать свои проблемы за мой счет!
— За твой счет? Да я кормлю тебя, твоего ребенка и постоянно плохой? Как мой сын так тебе обуза, не можешь больного посмотреть, а я смотри?
— Это твой, блин, ребенок! Я не обязана вообще его смотреть.
— Так и я не обязан.
У Инги от негодования колотились руки. Кирилл получил себе в жены бесплатную рабочую силу с функцией няни? Он работал из дома, мог бы элементарно присмотреть за болеющими детьми. Ведь они постоянно приносили из садика то кашель, то сопли и все одновременно. Но мужчина после свадьбы самоустранился от воспитания сына, моментально переложив все заботы на плечи жены. И теперь ее еще упрекает.
Кроме этого, в гости постоянно приходила свекровь с контролем. Мало ли, у внука трусики будут грязными или в супе будет меньше мяса, чем у ее дочки. От переживаний она похудела и проклинала тот момент, когда сказала «да». Не так она себе все представляла.
Спустя месяц скандалов женщина решила уйти. Если сначала их семейной жизни она сглаживала критические ситуации, то теперь просто устала. Она спокойно озвучила свое решение мужчине и пошла собирать вещи. Тот, увлеченный работой, сначала даже не обратил на это внимание, но потом до него дошло.
— Я устала и так больше жить не собираюсь. Я хотела быть хорошей женой и мамой, но не вывожу.
— А Максим? О нем ты подумала?
— А ты подумал? Тебе плевать на мальчика, на меня, на мою дочь. Мы просто приложение к тебе.
— Извини.
Инга не поверила своим ушам. А мужчина искренне не знал, что сказать. Кирилл настолько привык обвинять во всем жену, что даже не обращал внимания, как изменилась его жизнь. Дома было уютно, чисто, его сын был досмотрен, с радостью занимался дзюдо, ездил в бассейн. Он даже называл Ингу мамой.
И все это заслуга его жены. А вот чем занималась ее дочь он даже и не спрашивал. Может быть, она права? Может быть, он действительно черствый сухарь. И что дальше? Опять искать замену мамы? Или снова тянуть все одному. НЕТ!
Моментально просчитав все варианты, он пошел в ва-банк:
— Инга, напиши список моих дел. Кроме этого, ты права, я буду платить ипотеку как положено, а не больше. И вообще, давай я отдам тебе карточки, ты лучше знаешь, как распределить.
Спустя час уговоров жена согласилась остаться. Ее условием был обмен квартиры, чтобы у двух детей было по своей комнате. Его мама, узнав про это, высказалась, мол, будет совместно нажитое имущество. Свекровь уже была и не рада, что тогда решила познакомить эту хитрую выдру с сыном.
Кирилл снова оказался между двух огней, а потом махнул рукой, пусть все идет, как идет, своим чередом. Сыну она стала мамой, женщина искренне полюбила малыша, и если никому не доверять, то зачем тогда вообще создавать семью? А скандалы? Так нет идеальных семей, надо искать компромиссы.
ДзенБлог: На скамеечке
Первый взрослый наряд...
Сестру на работе премировали куском шерстяной ткани. Но что-то не продумал профсоюзный работник, когда закупал премии: на юбку было много, а на платье-мало. Валентина привезла материю домой.
"Может, Шуре что получится. Она пониже и похудее меня",-сказала Валя матери. Шура слышала разговор, но не вмешивалась. Только когда Валя уехала, девочка спросила у матери, правда ли ткань достанется ей. Мама подтвердила. Больше того, она дала денег на дорогу в райцентр и за оплату пошива. Валя, оказывается, оставила денег, чтобы Шуре быстрее сшили обнову.В субботу девочка поехала в район. Там в швейной мастерской работала жена маминого брата. Она была бригадиром в швейной бригаде. Вот к ней и поехала счастливая обладательница материи. Бригаду девочка застала на месте. Тетя посмотрела на материю и пошла к закройщице. Шуру она взяла с собой. Они долго прикидывали, что можно сшить из этого куска ткани. Получалось, что ничего не выйдет. Ткани было мало на платье, но много на юбочку. А хотелось ее истратить с толком. Шура ужасно расстроилась. У нее слезы выступили от обиды. Увидев заплаканные глаза, закройщица сказала:" Маша, иди. Мы с Александрой покумекаем. Что-то я придумаю." Шура с надеждой смотрела на женщину. Она была очень маленького роста. Шуре она была ниже плеча, в руках этой женщины было Шурино счастье. Наконец, закройщица что-то решила. Она влезла на небольшой стульчик и сняла мерки с высокой худой девочки-подростка.
"Будем шить тебе модный сарафан. Должно все получиться. Через неделю приезжай."
Шура эту неделю прожила, как во сне. Мама ездила в район, заходила к тете Маше, и та сказала, что сарафан будет сшит к четвергу. Девочка не могла дождаться четверга. Мама в райцентре пошла в магазин и , надо же такому быть, в нем продавали белые шелковые кофточки. Мама купила кофточку. Ведь, у дочери не было никакой блузки под новый сарафан. Шура смотрела на блузку, на черные пуговки и бантик у ворота. Она была почти счастлива. В четверг после уроков отец посадил ее на колхозную машину, и девочка поехала в район. Кофточку она прихватила с собой.
В мастерской ее ждали. Тетка и закройщица повели ее в примерочную. Они велели закрыть глаза и начали примерку. Они сами одели девочку, не давая глянуть в зеркала. Осмотрели они клиентку очень внимательно. По их словам Шура поняла, что результатом довольны. Наконец, закройщица одернула сарафан, что-то поправила , повернула девочку к зеркалу, и велела открыть глаза.
Шура ничего не поняла. В ярком свете ламп она увидела в зеркале чье-то отражение. Высокая, черноволосая девушка в белой кофточке и черном сарафане была почти незнакомой. У нее были волнистые волосы, карие глаза, длинная шея. Все как у Шуры, но это была не она. Такой нарядной и красивой девочка себя не видела. А закройщица подошла и надела на нее ремешок с пряжкой и пробитыми дырочками. Шура ни у кого не видела таких ремешков. Он был из той же ткани, но плотный. Пряжка украшала ремешок.
"Вот, теперь все,- сказала закройщица,- теперь держитесь кавалеры. Я такие ремешки только избранным делаю. Есть уже кавалер-то?"
"Нет,- тихо прошептала девочка.- Никто меня не выбирает. У всех девчонок есть, только у меня и нет. Я некрасивая, черная, тощая."
"Теперь-будут,- уверенно заявила маленькая волшебница,- вот увидишь." Тетка с ней согласилась. Вдоволь насмотревшись на себя, Шура поехала домой. Бригада с нее деньги за пошив не взяла, женщины сказали , что это ей подарок. На эти деньги девочка купила капроновые чулки. Дома мама не ругалась, всплакнула почему-то, увидев нарядную дочку.
А в пятницу в школе был вечер. Вечера были каждую пятницу. Но этот был особенный. Впервые Шура шла на него не в форме, а в новом сарафане. Когда она разделась, переобула туфли и вошла в зал, ей показалось, что все на мгновение замолчали. Подбежали девчонки -одноклассницы, повертели, расспросили, откуда наряд. Кажется, они не поверили, что это ее сарафан и блузочка, но Шура не расстроилась, у нее было такое прекрасное настроение, что испортить его было невозможно.
Оно стало еще лучше, когда молодая учительница музыки спросила, где она купила такой чудесный сарафан, и как хорошо, что на блузку пришила черные пуговки и бант. Они делают одежду наряднее. У Шуры хороший вкус. Шура честно сказала, что блузку такой и купила.
Когда начались танцы, Шура, затаив дыхание, сидела на краешке скамьи. Постоянный партнер по танцам -одноклассник Колька почему-то ее не пригласил. Он смотрел на нее каким-то робким взглядом. Девочка сидела и сквозь слезы смотрела, как танцует несколько пар старшеклассников . Сарафан ничего не изменил. Ее никто не замечает и в новом наряде.
"Александра, так мы танцуем или нет?-голос вернул ее в зал,- я приглашаю тебя". Перед ней стоял десятиклассник Сашка Баранцев. Он учился с Шуриной сестрой , но она ушла из школы поле 7 -го класса и уже работала, а Сашка учился. Парень был очень красив, девчонки просто мечтали , чтобы он за ними поухаживал. А он никого не выделял, редко танцевал. Больше сидел с учителем машиноведения и обсуждал какие-то проблемы. Шуру он , по ее мыслям, в упор не видел. И вот он стоит перед ней, руку протянул, танцевать зовет. Это сон? " Что с тобой,-снова обратился к ней Сашка,-идем, а то музыка закончится. "
Шура вышла в круг. Сашка закружил ее в вальсе. Он держал ее руку в своей, и Шура чувствовала, как в его руке пульсирует кровь. Она подняла глаза на молодого человека. Их взгляды встретились.
"Ты сегодня такая взрослая и очень нарядная. Тебе идет этот наряд. И ты еще,-парень замялся,- ты - красивая."
От этих слов у девочки голова закружилась? А , может, то вальс закружил, но ноги начали заплетаться. Танец, к счастью, закончился. Саша довел партнершу до стула, сам встал рядом. Девчонки подбежали, начали что-то щебетать. Шура понимала, что это ради Сашки, чтобы привлечь его внимание. Ей было все равно. Главное, ее заметили, и не кто-нибудь, а Сашка Баранцев. Когда снова зазвучала музыка, Сашка снова пригласил ее на танец. Теперь Шура чувствовала себя легко и свободно. Так они и протанцевали весь вечер к обиде и зависти девчат. Не раз ловила Александра на себе какой-то несчастный взгляд своего постоянного партнера по танцам Кольки. Но ее это не волновало.
После вечера Сашка пошел проводить Шуру домой.
"Шура, а почему ты никогда на меня не заглядывалась, глазки не строила, как все девчонки в школе? Мне это интересно. Только ваша Валя и ты и не моргали мне никогда."
Сама не зная почему, Шура честно ему рассказала, что она о нем никогда и не мечтала, о встречах не думала. Он вон какой красивый. Он старшеклассник. Девчат вокруг полно красавиц. А она-то кто? Замухрышка. Мама всегда говорит, что дерево по себе надо рубить.
Сашка слушал, не перебивал. Когда Шура закончила рассказ, он засмеялся.
"Ох, и надоели мне все эти ужимки и прыжки девчачьи. Ведь, не будь я таким красивым, а это заслуга моих родителей, а не моя, многие из этих барышень на меня бы и не глянули. Обычный парень, не герой. А давай с тобой дружить. Я не про любовь говорю, а про дружбу,-засмеялся парень,- про любовь тебе рано говорить. Ты еще маленькая".
"То я выросла, то я маленькая,-возмутилась Шура.- Не надо мне никакой любви."
"Вот и отлично! Значит, друзья? А взрослой тебя сегодня новый сарафан представил. Очень он тебе идет с этой белой блузкой."
"Друзья,-согласилась девочка, а что девчонки будут говорить?"
" Что хотят, пусть то и говорят,-засмеялся Сашка,- это их проблемы."
Для многих странной была дружба десятиклассника и восьмиклассницы. Все перемены друзья вместе ходили по школьным коридорам. Говорили обо всем. Сашка поверял Шуре все свои секреты, делился планами на жизнь. Он оберегал девочку от неприятностей, рассказал о своей семье. Никогда не говорил о любви. Девчонки сначала роптали, потом привыкли и на Сашку заглядывались меньше. Занят, что поделать. Шура тоже открыто рассказывала о своей жизни. Ей было легко и просто с этим взрослым парнем. Он все понимал. Когда он школу закончил, поступил учиться в технический вуз, долго писал письма, потом при встрече рассказал, что, кажется, влюбился. Шуру это даже не взволновало. Она была рада за друга.
Потом переписка прекратилась. Сашке было некогда писать.
Встретились они случайно на автостанции. Саша был с женой и дочкой. Друзья обнялись и расцеловались под ревнивым взглядом жены. Когда Саша их познакомил, женщина успокоилась. Шура внимательно рассмотрела ее. Жена у Сашки была под стать ему, тоже красавица. Дочь была совсем маленькая.
"Это Вы и есть та малышка, которая мне мужа сохранила от девичьих притязаний. Он много о Вас рассказывал. Рада познакомиться."
Долго болтали друзья , и проговорили бы еще , но автобус подошел и увез Сашку домой, а Шура- поехала в институт. Больше они не виделись.
Сарафан Шура носила до тех пор, пока не стал мал. Это была ее любимая одежда. А маленькая закройщица стала любимой у девушки. В институте она щеголяла в таких костюмчиках, что даже преподаватели принимали за импортные и просили достать такие же. Они не верили, что в районной швейной мастерской могут быть такие мастера. А две дамы даже ездили в ту мастерскую, чтобы иметь хорошие костюмы. Первым нарядом, который приобрела молодая учительница после института на первую зарплату, был синий сарафан и белая, в синий горох блузка. Но Сашка этого не видел.
Автор: Александра Румянцева
Мам, ты дачу продаешь? А то муж уже все распланировал, куда потратит эти деньги.
- Мама, ты хорошо подумала? Ты точно решила дачу продавать? Ведь тебе нравилось проводить там время.
Лиза была очень удивлена решением своей матери и пыталась выяснить, что мама от неё скрывает. - Ты же меня всегда звала на свою дачу, нахваливала, говорила, как там хорошо. Что сейчас случилось?
Ирине Ивановне пришлось сознаться, что ей уже тяжело ухаживать за посадками и домом. – Я тебе сколько раз об этом говорила. У меня уже силы не те. Земля не любит оставаться без ухода, сразу все сорняками зарастет. И дом надо поддерживать в хорошем состоянии. Вот я и решила – продать. Потом с тобой решим, как правильно с деньгами поступить.
- Ладно, мам, продавай. - Лизе было грустно от такого решения матери. Дача была куплена на деньги отца и многое там было сделано его руками. Лиза вспоминала ту праздничную суету, когда её родители приобрели участок на окраине города. Как родители доставали тогда еще дефицитные стройматериалы, как отец проводил все свои выходные на стройке домика.
И как Лиза не любила весну за то, что мама брала её с собой на дачу каждые выходные. Ей тоже приходилось заниматься огородом вместо того, чтобы весело проводить время с подружками. Сейчас она вспоминала все это с умилением и легкой грустью, а тогда она была уверена, что ничего хуже не может быть.
Лиза шла по улице. Ничто не отвлекало её от воспоминаний. - Ты что такая молчаливая, - спросил ее муж. – Что случилось?
- Да мама дачу продаёт. Я ее понимаю, это правильное решение. Но мне так грустно, слишком много воспоминаний связано с этой дачей.
Муж задумался. – Смотри, вы покупали участок еще на окраине города, а сейчас это полноценная городская застройка. Можно выручить неплохие деньги. Да вашу дачу с руками оторвут, - уверенно сказал Коля. - А что тёща собирается делать с деньгами, - заволновался он и тут же стал планировать, куда можно их потратить.
- Коля, тормози. Дача ещё не продана, а ты уже их делишь, - осадила его Лиза. - Да и потом, кто сказал, что мама деньги отдаст нам, - добавила она.
Этот вопрос заставил Колю занервничать. - А кому ей ещё отдавать, как не тебе. Мужа у неё нет, живёт одна. Зачем ей такие деньги, что она будет делать с ними, - беспокоился муж.
- Ты себя слышишь? Это мамины деньги, и решать будет она.
- Ладно, - произнёс Коля, - ты права. Для начала деньги надо получить, а потом поговорим, - деловито добавил он. Глаза мужа заблестели. Насвистывая, он ушел в ванну. Лиза знала эту его привычку подолгу принимать душ. Как говорил Коля, ему там лучше думается.
В следующие выходные Лиза поехала вместе с матерью на дачу, чтобы помочь ей все приготовить для продажи. – Ой, дочка, ты не представляешь, как мне каждый кирпичик тут дорог. Столько нашего труда вложено.…
Ирина Ивановна не столько разбирала вещи, сколько ходила и вспоминала. Она все говорила, а потом села в уголке террасы и как будто задремала. Лиза подошла к ней, присела рядом. Она услышала, как мама вздыхает.
- Мам, я понимаю, что в то время вы с отцом были молоды и тебе есть, что вспомнить. Я не хочу, чтобы ты нервничала. Если ты решила продавать, то давай займёмся сортировкой вещей, - она обняла её и поцеловала в щёку. Ирина Ивановн опять вздохнула, украдкой смахнула платочком слезу.
Разбирать вещи им пришлось до вечера. Лиза помогла матери дотащить две большие сумки до ее дома. Вернувшись к себе, она приготовила себе ванну с ароматной пеной и только собралась понежиться в тишине, как её позвал муж.
- Что вы решили, как теща поступит с деньгами, - нетерпеливо спросил он. Лиза удивлённо посмотрела на него. – А мы сегодня даже не обсуждали это. А почему ты спрашиваешь, что-то задумал?
- Да есть у меня одна мыслишка. Смотри, часть денег мы можем потратить, чтобы купить машину. Я давно уже мечтаю, ты же знаешь. Часть денег я отдам своей матери. Она давно хотела поехать в пансионат на море, пусть оздоровится. И часть денег я положу на депозит, пусть проценты капают, - рассудительно говорил Коля. На его лице блуждала мечтательная улыбка. – Я бы, конечно, купил квартиру, но не хватит, я уже изучил вопрос, - гордо добавил он.
Лизу покоробило то, что он говорит – я решил, я куплю. Вообще-то это их с мамой деньги. Но с другой стороны, он же муж, глава семьи, может, так правильно?
- Мне кажется, - тихо говорила она, - что это не совсем правильное решение. Все-таки дача ещё не продана. Прости, но я думаю, что лучше приобрести недвижимость. Пусть и в кредит. Кредит мы выплатим и будет у нас еще одна квартира. А если я соглашусь на твоё предложение, то деньги быстро разойдутся и в результате останемся ни с чем.
- Как это ни с чем, - Коля даже подпрыгнул и застучал ногой по полу, как он всегда делал, если волновался. – А машина? Ты же знаешь, это моя мечта. Ты почему не хочешь пойти мне навстречу? Скажи хотя бы, что подумаешь о моём плане. Пожалуйста… - муж взял ее за руку и посмотрел на нее жалостливыми глазами котика из фильма.
Лиза рассмеялась. Что-то было такое в ее муже, что она не могла ему отказать. – Хорошо, я подумаю.
Через несколько дней, вернувшись с работы, она застала у себя в гостях свекровь. Та шепталась о чем-то со своим сыном на кухне.
- О, жена пришла, - радостно приветствовал ее муж. – Лиза, проходи, мы как раз тебя ждали.
Свекровь довольно улыбалась. Давно Лиза не видела ее такой. – Доченька. – Лиза даже вздрогнула от такого обращения. - Мне Коля всё рассказал о продаже вашей дачи. Вот и я хочу поинтересоваться, как ты намерена распорядиться деньгами. Сыночек меня обрадовал, сказал, что вы дадите мне деньги на путевку. Не ожидала от тебя такой щедрости. Спасибо тебе и низкий поклон, что не забываешь.
Лиза отвернулась к окну. Да что это такое? И что делать дальше? Теперь придется по-любому давать деньги свекрови. А свекровь продолжала. - Мой сосед продаёт машину в отличном состоянии, но надо быстро дать ответ. Я понимаю, что дача ещё не продана, но Коля уверен, что проблем не будет. Ты решай, берете машину или нет.
Лиза все также стояла у окна. Ей хотелось уйти. Она не знала, что ей говорить. Свекровь была неплохая женщина, и они всегда ладили с ней. Жили они все небогато. Лиза понимала, что поездка на море стала бы для той настоящим праздником. И так ей стало жаль их всех!
- Лизонька, подумай. Ну все, дети мои, мама пошла домой. Сыночка, проводи меня до двери.
Она ушла. – Коля, ну куда вы так торопитесь? И знаешь, что я решила. Наших мам мы обязательно отправим в санаторий. Они заслужили. А потом уже подумаем о себе.
- А машину? – промяукал Коля и махнул рукой. – Ладно, согласен. Ты права. Люблю тебя.
Раздался телефонный звонок. Звонила мама. - Что случилось, мамочка?
- Лиза, доченька, я вот тут подумала и пришла к выводу, что дачу я продавать не буду. Сижу тут, разбираю сумки. Я поняла, что мне слишком дороги эти воспоминания. Так что давай отбой по всем объявлениям о продаже дачи.
Лиза облегчённо вздохнула. Не жили хорошо, нечего и начинать, проблем меньше.
- Ну что там? Покупателя нашли, - подпрыгивал в нетерпении Коля.
- Коля, сядь. Дача не продается. Мама передумала.
- Ты шутишь, - муж как очнулся ото сна. - Как так можно обнадёжить людей и потом передумать? Может, уговоришь свою маму? Ну как так, так всё было хорошо. Машина была у меня уже в руках….
Лиза лишь кивнула. Муж ушел в душ, чтобы подумать. К чаю он выплыл лебедем, одобрительно посматривая на жену. – Умница ты моя, - чмокнул он ее в щеку. Лиза растерялась, что это с ним, а Коля продолжил. – Я тут промониторил обстановку. – Лиза хмыкнула. – Не смейся, а слушай. Недвижимость растет в цене, продадим потом дороже. А в санаторий наших мам отправим.
Ну что тут скажешь? Лиза радостно улыбнулась мужу. Придется брать кредит на машину, проживем как-нибудь…
Автор: Нина Чилина