ГРЕХ НЕ УЛОЖИШЬ В ОРЕХ...

✍🏻Автор: Яла ПокаЯнная
-Ну, здравствуйте, мои девочки. Вот, любимые цветочки вам принес. Как тяжко без вас... - Павел смахнул непрошеную слезу.
...Аня приехала в город из глухой провинции. Она мечтала выучиться и стать учительницей. После выпускных экзаменов в школе Аня сразу уехала в город. Поступила в педагогический институт, проживать стала в общежитии.
Родители не могли нарадоваться. Дочь-то у них и умница, и красавица! Ане городская жизнь сразу понравилась. Еще бы! Родители далеко, следовательно, родственных набегов не намечалось. Сама себе хозяйка. Учеба давалась легко, времени свободного хоть отбавляй. Да вот только молодой умок, что брага - бродит. А девки на возрасте, стало быть, от греха на вершок. Словом, не уберегла себя Анна от сладких соблазнов. Влюбилась безоглядно в смазливого однокурсника.
Поначалу-то и песни под гитару были, и какие-никакие подарочки, и признания в вечной и неземной любви... Однако, в море туманы, в мире обманы. Как только Аня сообщила любимому, что у них вскоре будет малыш, все ухаживания вмиг и закончились.
Парень не планировал обзаводиться семьей в столь раннем возрасте. Он так и сказал: -Анюта, ну какой из меня отец в девятнадцать лет? Дело-то молодое... Сама знаешь, что предпринять.
Аня несколько дней ходила в тягостных раздумьях. Девушка живо представила, как она приедет в родное село с ребенком-полусиротой. Мама будет бесконечно плакать и попрекать, а отец - многозначительно молчать и часто курить. Репутация среди односельчан сразу скатится к нулю. Долго ль навек ославиться? И полетит худая молва, словно ветер. Сама в окна залезет. Парни при встрече будут ехидно посмеиваться и колко подшучивать. Мол, поглядите на эту учительницу. Вот чему в городе учат.
Словом, кошмар, да и только.
Поэтому, когда пришло время маленькому человечку постучаться в этот мир, Аня решила доверить его жизнь государству. Девушка отказалась от дочурки. Этот неприглядный факт Аня скрыла от всех, даже от родителей. Вот так, шагов своих не разумеючи, новоиспеченная мама обзавелась неопрятной историей. Всю вину за случившееся, Аня возложила на биологического отца.
Прошло немного времени и все "неприятности" забылись. Аня никогда не вспоминала о брошенной дочке. А, вернее, запрещала себе это делать. Предпочитала произошедшее не откупоривать. «Подумаешь, чего в молодости не бывает! Всех, что ли, рожать? На стипендию ребенка не прокормишь. А государство поднимет,» - так рассуждала молоденькая девушка.
На отзвеневшем деле поставила крест, как будто, ничего и не было.
А жизнь продолжается.
После окончания института, Аня вышла замуж по обоюдной любви. Такого мужа не вдруг найдешь. С Анны пылинки сдувал. Павел считал жену идеалом женщины.
У пары родилась дочь Оленька. Девочка росла в любви и понимании. Когда повзрослела, решила самостоятельно строить жизнь и делать карьеру. Подалась в столицу. Оля трудностей не боялась, хотя, их было предостаточно. Девушка стала перспективной моделью. Поездила по миру с показами. Помогала родителям материально. В столице снимала квартиру с подругой на двоих. Анна и Павел гордились дочерью. У Ольги все складывалось удачно.
Только счастье семьи оказалось зыбким.
Увы! Беда уже стояла на пороге.
Весенним днём телефонный звонок разделил жизнь Анны и Павла надвое. Звонила подруга дочери:
-Тетя Аня, Ольги больше нет! Она случайно выпала из окна одиннадцатого этажа. Никто не виновен в её смерти! Оля мыла окно, поскользнулась... Это несчастный случай. Приезжайте!
Анна присела на стул, ноги стали ватными. Женщина, как будто, была готова к удару судьбы. "Господи, почему ты дочь мою забрал? Ведь, на мне же грех, на мне!" - моментально пронеслось в голове у Анны.
Тем временем, Павел мчался в столицу. Все документы оформил. Тело Оли перевезли в родной город, похоронили, как полагается незамужней девушке, в свадебном платье. Погибшей было двадцать четыре года.
Выяснилось одно важное обстоятельство. Оказывается, у Ольги осталась восьмимесячная дочка. Муж Анны узнал об этом, когда приехал в столицу. Малышка осталась с подругой покойной Оли.
Павел решил вначале подготовить жену к этой чрезвычайной новости.
-Анюта, у нас с тобой есть внучка! Это дочь нашей Оленьки. Но есть небольшой нюанс. Будь готова, - туманно, сквозь слезы, говорил Павел.
-О, Боже! Какой еще нюанс? Говори поскорее! Ребенок без рук, без ног? Мне все едино! Главное, она моя кровиночка! Я уже люблю внучку! - Анна даже смогла улыбнуться неожиданному повороту событий.
...В столице дверь квартиры открыла девушка с малышкой на руках. На Анну смотрели глазёнки ...Оли. Женщина кинулась неистово целовать ребенка. А, немного успокоившись, спросила у мужа:
-Паша, а что с внучкой не так? О чем ты меня предупреждал?
Павел удивился:
-Аня, разве ты не заметила? Девочка темнокожая.
-И правда! Паша, будь она чернее уголька, это наш родной человечек!
- Анна вцепилась в девочку мертвой хваткой.
Подруга поведала историю любви Ольги с темнокожим французом.
Оля познакомилась с молодым человеком в Париже на показе мод. Тогда страсть зажгла сердца обоих. "Налюбили" вот эту славную девчушку. Оля назвала Варей, что означает - иноземка. Варенька родилась уже здесь, в столице. Француз не знает о её существовании.
Анна и Павел увезли внучку в свой город. Взяли над ней опеку, как бабушка и дедушка. Лелеяли, обожали, растили в любви и достатке. Варя считала их папой и мамой.
…Горе горькое вновь вторглось в семью Анны. Злой рок её не покидал. Видать, беда беду видит по следу. Не смогли уберечь Варю.
Девочка переходила дорогу, на огромной скорости её насмерть сбил КАМАЗ. Варе было двенадцать лет.
Для Анны и Павла мир обесцветился. Была одна услада - внучка. Ниточка жизни её оборвалась. В эти скорбные дни Анна перебрала свою жизнь по капельке. Только теперь измученная женщина решилась рассказать мужу о своем грехе молодости, ничего не утаивая.
Павел внимательно выслушал исповедь любимой жены.
-Анюта, я тебе не судья. Выпавший крест понесем вместе. Я хочу испить эту чашу до самого донышка только с тобой. Спасибо, что ты мне доверилась. Как говорится, с кем по грибки, с тем и по ягодки. Я, по-прежнему, тебя люблю, - Павел все это время держал жену за руку. Он умел обнять словом.
-Видишь, Павлуша, я одна во грехе, а все в ответе. Эти скорби я не смогу поднять даже с тобой, родной мой. Прости. Правду говорят, смолоду прореха, под старость - дыра. Дышать нет сил и желания, - женщина отрешенно смотрела в одну точку.
Анна не хотела задерживаться в этом мире. Слишком много стояло сзади и мучило. Через год Анны не стало.
"Вареньке - ландыши; Оленьке - тюльпаны; тебе, Анюта, - белые розы. Я все помню, милые мои девчонки..." - Павел трепетно возложил живые цветы у надгробия трагично потерянной семьи.
...Спустя некоторое время к Павлу пожаловала гостья. Представилась Аней. Молодая женщина сказала, что ищет свою мать Анну. Павел все понял. Это же оставленная в роддоме дочь его жены!
-Меня назвали Аней. Но не в честь мамы-кукушки, а в честь нянечки, которая меня обожала. - Аня говорила, не осуждая, а, как бы, констатируя факт - "мама-кукушка"...
Павел был рад этой нечаянной встрече. Душа близкая нашлась, как никогда, кстати. Ведь, мужчина остался один-одинешенек на всем белом свете. Павел усадил Аню за стол, чаем напоил, рассказал о своей безвременно ушедшей семье.
-Ты, Анечка, приходи, не забывай старика. Сохну тут один, понимаешь... Надеюсь, твоя мама сполна искупила свой грех... Но цена оказалась слишком высокой. - Павел нежно обнял Аню.
-А кто безгрешен? Я зла не держу на маму. Зато, я точно знала, как не надо поступать. У меня муж, трое деток, - Аня улыбнулась.
-Ты молодец, Анечка! Так держать! - Павел тоже попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой, грустной, вымученной.
-Я буду Вас навещать. Не покину одного, - женщина оставила после себя шлейф вкусных духов.
Павел каждый раз с нетерпением ожидал Аню. Она была очень похожа на его любимую жену.
...Пройдет немало времени и смерть примет в свои объятия Павла.
Аня похоронит старика рядом с его семьей…
Люблю тебя и жду
✨️
Рассказ публикуется впервые.
..
Забираю сегодня внучку Машутку из детского сада, а воспитательница мне жалуется
-- внучка Ваша невоспитанная, грубая, авторитарная. Не даёт мне нормально работать, вмешивается во всё.
Это она ещё не знает, что это только начало. Дальше будет ещё веселее
-- я обязательно побеседую с ней, попытаюсь объяснить, что так нельзя.
Но сам-то отлично понимаю, что бесполезно. Ведь абсолютно такую, вот только уже в более взрослом варианте каждый день имею счастье наблюдать. Алька, моё проклятие, моя заноза, моя любовь…
Алька в больнице, Машутку забрала невестка, а меня накрыло воспоминаниями. У меня ведь не было ни шанса не влюбиться, не подчиниться.
Но начну по порядку.
Представьте, маленький уютный курортный приморский городок, конечно же южный. С пальмами, лавровыми деревьями вдоль дорог. Представили? Речь пойдёт о жителях одного небольшого дворика.
Мой дедушка был морским офицером, но уже в отставке. И каждый год, меня на всё лето родители привозили к ним. А что, трёхкомнатная квартира, любимая и любящая бабушка, спешащая исполнить любое моё желание. Дед, самый лучший, самый героический, со всеми его рассказами о приключениях. Я всегда очень ждал лето. Дом, в котором жили мои бабушка с дедушкой был трёхэтажный, внутри был небольшой двор, в углублении двора рядком выстроились одноэтажные домики-квартирки. А какие там жили люди интересные, абсолютно разные, но при этом такие колоритные. Судьбой их привело в разные годы под южное солнце: кто-то от голода, кто-то в войну, кто-то от турецкой резни. А детворы сколько было. Бывает уйдёшь с утра и до вечера не могли зазвать даже просто поесть. Детвора была разновозрастная. А верховодила всеми девчушка, махонькая, с непослушными чёрными кучеряшками, Алька. Внучка тёти Тани и дяди Пети, это которые от турок спаслись в городке Отца у неё не было, мама вечно на работе была, не до дочки ей было, вечно уставшая, затюканная. Но Алька как-то не унывала, свой носик совала везде куда можно было и нельзя. И даже никто ведь и не пытался избавиться от её ига. Какие она устраивала баталии, сейчас смешно всё это вспоминать. А тогда так обидно было подчиняться какой-то шмакодявке. Она к каждому находила подход и как-то все слушались её. Я всегда осторожничал, старался не лезть куда ни попадя, а эта заноза встанет напротив, ручки свои в бока упрёт и выпытывает: кто из нас мужик я или ты? И реально так обидно было это слышать. Вот я и не мог отступить ни на шаг от неё. Сколько штанов изодрал, бабушка не успевала их зашивать, а дед ухахатывался. Очень уж он уважал эту занозу.
Как она меня бесила, но когда меня забирали домой я так по ней скучал. Всех девчонок с ней сравнивал, причём не в их пользу. Она тоже ждала меня каждое лето, но старалась не показывать своего интереса ко мне. Только шишек от неё мне больше прилетало.
Помню в доме напротив со двора жила бабка вредная и все её называли Любайкой, очень злющая была, детей не любила, при случае могла облить водой если шумели, постоянно нас гоняла. Но Алька ей мстила по страшному, то репейника нарвёт и закидает занавесочку перед её дверью, то детей полукругом выстроит придумает какую-нибудь дразнилку и руководит многоголосным хором. Сейчас смешно вспоминать, да и тогда было весело, еле успевали разбежаться в разные стороны. И так несколько лет подряд.
Несколько лет у нас не получалось приехать к бабушке с дедом, мамин папа умер, а бабушка приболела. К нам переезжать она не захотела, вот мы и ездили к ней. Она была жёсткой, и я очень неуютно с ней себя чувствовал, мама объясняла это утратой, но на самом деле она всегда была такой. Ну а потом мой дядя, мамин младший брат с семьёй переехал жить к ней, и я смог наконец поехать к деду на юг. Как они рады были мне, а я как рад был. Побежал было во двор, но всё как-то изменилось, кто-то переехал, кто-то поехал учиться. А Алька помогала маме на работе, с тёткиными детьми возилась постоянно, как-то сникла вся. Уже не слышен был её заливистый смех, уже не проказничал никто. Грустно как-то стало. Да и избегала она меня почему-то. А потом завертелась жизнь, поступил в институт, учёба, друзья, подруги и только изредка вспоминал #опусы южные каникулы.
И только после окончания института мы с папой наконец смогли вырваться к бабушке с дедом. Я как будто снова окунулся в беззаботное детство. И вот в один из дней, возвращаясь с рынка с отцом и видим такую картину: на огороженном участке дороги, возле нашего дома, взрослая девица, с выбивающимися кудряшками устроила футбольный матч. Собрала детвору и раздаёт команды. Ну тут как всегда кто-то из мальчишек стал ныть, а она так знакомо упёрла руки в боки и как гаркнет:
- Кто из нас мужик? Ты или я?
А плачущий малыш ей отвечает:
- я , а сам никак не уймётся, ревёт.
А она ему сопли со слезами утирает и приговаривает:
-настоящий мужик не должен бояться девчонок, не веришь, спроси вон у того дылды.
И показывает на меня .
-Хотя нет, это плохой пример, вот конкретно он всегда меня боялся.
- Ну ты и нахалка, ответил я. - Когда это я тебя боялся? А она опять руки в боки упёрла и уставилась на меня своими глазищами:
- да и память у тебя девичья.
С нашего балкона послышалось похрюкивание, это дед наш ухахатывался, он то помнил все наши баталии, особенно когда она меня вот точно так пыталась воспитывать. Тут мы с отцом отмерли, а я ошалело уставился на наглую девчонку. Дома у деда спросил
- Это кто? Это Алька?
- Что не узнал внучок свою занозу? Ты ведь так её называл? А она каждое лето прибегала, спрашивала про тебя, ждала. А ты даже письма ни разу не написал ей. Эх внучок, глупый ты…
Я выскочил на улицу к детворе.
- Ну что? Вспомним детство? Посмотрим кто кого боялся? Или испугалась?
-Я тебя? Совсем обалдел?
Вот представьте такую картину, два почти взрослых человека носятся с детворой по улице, кричат, смеются, ругаются. Прохожие останавливались кто-то посмеивался, кто-то пытался прийти нам на помощь. Она меня обыграла. Это был удар по самолюбию.
-Я требую шанса отыграться, я не в форме. Я практически с поезда, уставший. - попробовал оправдаться я. А она опять руки в боки и глазищами своими на меня уставилась и посмеивается
- ага бабке Любайке эту байку расскажи, пусть она хоть раз в жизни посмеётся.
Ах ты наглая, маленькая заноза.
- Господи, ничего не меняется, новых слов не придумал? – а потом детишкам
- ребятки всё, расходимся, говорим спасибо дяденьке и по домам.
Детки загалдели – Алька, когда теперь поиграем?
- я не смогу, а вы его попросите, я его когда-то учила, если только он не забыл. Что Лёшка, не забыл? Ладно, всё, мне пора. Меня дед потерял, наверное.
Дед мне рассказал, что Альке очень трудно жилось, как бабушка у неё умерла так всё на неё свалилось. Тётка третировала, мать ничего не хотела замечать. Благо Алька смогла вырваться на учёбу подальше от дома. Эти каникулы последние, а дальше последний курс и распределение неизвестно куда.
Алька меня избегала, а я влюбился в неё. А может я всегда её любил? Только не понимал этого. Только как в детстве испугался, всё никак не мог решиться признаться ей. Ребята со двора пытались меня расшевелить, знакомили с девчонками, но Алькины глаза меня не отпускали. Дед всё видел, всё понимал. В один из вечеров он мне прямо сказал – ты же любишь Альку, женись на ней. Лучше не встретишь, она ведь тоже тебя любит, только боится признаться. Ты же у меня вон какой орёл. Решайся, покажи ей, что ты мужчина, её мужчина. За которым она будет как за каменной стеной. Ты ей нужен. Спасибо деду, поддержал. Я кинулся к Альке, но опоздал, она уехала на учёбу. В расстройстве вернулся домой, а там дед с бабушкой собрали мне необходимые вещи, денег стопочку, дед куда-то позвонил и поехали мы в аэропорт. Я обогнал Алькин поезд на день. За этот день я снял жильё на пару дней, купил кольцо. И вот с букетом стою встречаю её, мою Альку, мою занозу любимую. Благо мой вездесущий дед узнал номер вагона. Так что встретил я её во всеоружии. Вот из вагона выходит она, моя малышка. Вот только взгляд потухший, аж всё внутри перевернулось. Делает шаг и упирается в букет, поднимает взгляд на меня и просто в потрясении начинает отступать, да я не дал. Я обнял её, прижал к себе вместе с цветами и сказал: - не отпущу, никогда. Кто из нас мужик, я или ты?
Так по сей день я и доказываю кто в нашей семье мужик. Никогда не устану благодарить деда. Ангел-хранитель нашей с Алькой семьи, он поддержал нас, защитил от нападок моей матушки. Она просто в роли моей жены видела дочку своей подруги. Я даже думать не хочу, как сложилась бы моя жизнь без Альки.
- Люблю тебя родная. Выздоравливай поскорее. Тебе ведь ещё горы сворачивать. Да и Машутку нужно научить как правильно командовать в вверенном коллективе.
Автор Элла Мартиросян
#МарЭль_
-Как же я от тебя устала!!! – закричала Оля матери.
✨️
-Устала?! Тебя никто тут не держит! Собирай вещи и проваливай отсюда!
-Это и моя квартира тоже! Ты не забывай, что часть мне досталась от отца по наследству, и я сама решу, куда и когда мне уезжать!
-Я не буду продолжать этот разговор – я пошла на работу, а тебе времени до вечера, чтобы успокоиться и не раздражать меня!
Мать вышла за дверь, а Оля осталась в квартире одна. Мама всегда была сложным человеком, но после того, как отца не стало, то она словно слетела с катушек. Дома были постоянные крики, скандалы. Несмотря на то, что Ольги было 27 лет, мама считала, что она лучше знает, как ей нужно жить. Любое проявление своего мнения дочери заканчивалось битьём посуды об стены, оскорблениями и упрёками. При попытке дочери переехать на съёмное жильё, мама начинала строить из себя умирающего лебедя, хотя за час до этого гнала её из квартиры поганой метлой. На этот раз Оля решила, что терпеть больше не будет и начала собирать вещи – сейчас поедет к подруге, а на днях снимет отдельное жильё – средства позволяют, но её планы были нарушены звонком на домашний телефон, о котором уже все благополучно забыли и собирались его отключить, но оказалось, что этим они могли совершить роковую ошибку.
-Алло! Маша!!! Ты меня слышишь? – послышался в трубке хриплый женский голос.
-Мама на работу ушла – звоните вечером.
-Деточка, не могу вечером – не доковыляю я снова сюда, а у меня телефона нет. Передай ей, что мать совсем плохая – пусть едет проститься.
-Какая мать?
-Ты Оля?
-Да – Оля.
-Ну так какая мать?! Её мать – бабка твоя.
Оля с недоумением посмотрела на трубку, не понимая, что происходит. По словам мамы, Олина бабушка умерла много лет назад, эта была неприятная и сварливая женщина, которая сгубила не одну жизнь, а тут оказывается, что как минимум годы жизни в этой истории были ложью. Записав на всякий случай адрес бабушки, Оля стала звонить матери, чтобы получить разъяснение. Но вместо вразумительного ответа, она получила лишь крик родительницы о том, что это ошибка и вообще это не её собачье дело.
Немного посидев и придя в себя, Оля решила, что может быть это судьба? Может быть эта та перезагрузка, которая нужна её морально истощённому организму?
Позвонив на работу, она спросила может ли она сегодня уйти в отпуск – на что радостно получила согласие. У неё было много отгулов и неизрасходованный отпуск, который она долго не брала, чтобы поменьше находиться дома, руководство не раз её уговаривало пойти, но она отказывалась. Сейчас же на работе было затишье, и она там особо и не нужна была. Быстро собрав вещи, Оля загрузила их в машину и поехала по указанному адресу.
Дорога заняла пару часов и вот она заехала в небольшую деревню на пару улиц. Вдоль дороги паслись пару коз, увидев машину глупые курицы стали весело бросаться под колёса, но обошлось без жертв. Подъехав к нужному дому, Оля припарковалась и вышла из машины. На встречу ей полетела сухенькая, но очень прыткая старушка и девушка отметила, что на умирающую она не похожа – видимо бабка и правда тот ещё манипулятор. Но это оказалась соседка, которая даже не поздоровавшись, стала давать ей ценные указания о том, что бабушку хорошо бы помыть, дома убраться, соседка её кормит последние недели, но у самой с деньгами тяжело, поэтому теперь она умывает руки и было бы неплохо отдать деньги, что она потратила на неё. Посетовала старушка, что и жизнь жестока – растишь детей, а потом помощи нет.
-Пожалуйста, мне на жалость не давите! Я даже не уверена, что я останусь тут. А бабушка сама виновата – она матери жизнь испортила, а теперь помощи ждёт. Чем думала, когда так делала?
Старушка перестала тараторить, изумлённо посмотрела на Ольгу и сказала: «БА! Детка моя, ты ничего не знаешь?» После чего поведала ей краткую, но очень подходящую к характеру матери историю. Бабушка очень любила мужа и дочь, но муж полюбил другую и ушёл из семьи. На одну зарплату ребёнка было тяжело тащить, поэтому ужимались – не голодали, милостыню не просили, но всех потребностей Маши она не тянула. Не было украшений, не было нового рюкзака каждый год, не было возможности иметь по 10 платьев и жильё в городе. За это Маша постоянно обижалась, а вскоре детские обиды и переросли в ненависть. Закончив школу, она сказала, что ненавидит её за бедность, это она виновата, что ушёл отец и они так жили, а теперь она ей и вовсе не мать…да…это было похоже на неё. Любила она жить так словно ей все должны.
Теперь Оля боялась заходить в дом, боялась увидеть бабушку.
В доме было темно и сыро, несмотря на то, что на улице была жара. В углу комнаты лежал тощий силуэт женщины с бледным лицом. Сначала девушка даже подумала, что бабушки уже нет, но увидела шевеление. Старушка повернула голову и прошептала: «Машенька…» По тому, как она вымолвила имя, Оля поняла, что так произнести его может только очень любящий человек.
-Нет. Бабушка, это я Оля! Твоя внучка.
Бабушка протянула руку, прикоснулась к пальцам девушке и улыбнулась, после чего закрыла глаза и погрузилась дальше в сон.
Что делать Оля не знала – точнее не знала с чего начать. Но потом решила изучить дом, что просто её разбило. Дома не было воды, канализации, тепла – хотя маму Оли можно считать обеспеченным человеком и для неё было по силам сделать минимальные удобства для человека, который её вырастил.
В холодильнике тоже была пустота, поэтому Оля снова села за руль и отправилась в деревенский магазин, но на полках сиротливо #опусы стояли банки с тушёнкой, самые дешёвые крупы и хлеб, поэтому пришлось снова ехать в город. Набрав целую корзину продуктов, она погрузила всё в машину и отправилась обратно. Приехав уже поздно вечером, отварила бульон и смогла накормить бабушку. После чего уставшая легла спать.
Она думала, что спать будет сутки, но проснулась с первыми лучами солнца и приступила к работе. Дома стоял нестерпимый запах грязного тела и затхлости. Для начала она решила протопить печь и затопить баню. Если с этим у неё особых проблем не возникло – она часто бывала на даче у своего молодого человека и там научилась растопить печь, то вот с водой было не всё так просто – она видела, как в фильмах закидывали бочку на тележку и шли бодро за водой на колонку. В жизни это оказалось не так просто, но спустя час вода была натаскана, а руки гудели как никогда.
Оля весь день вымывала дом, протирала пыль, проветривала, стирала вручную бельё, занавески, протапливала дом. Сложнее было с бабушкой – она была лежачая, поэтому приходилось менять пелёнки, наступая на горло брезгливости, а купить памперсы она не подумала – не сталкивалась раньше с такой ситуацией. Так прошёл ещё один день.
Третий день пребывания в деревне был легче и сложнее одновременно. Дом стал приобретать черты уюта, но оставался вопрос, как помыть бабушку, как переместить её на улицу хоть воздухом подышать. Оля быстро нашла двоих мужиков, которым дала задание за материальное вознаграждение постелить доски на ступеньки из дома и в баню, а сама отправилась за инвалидной коляской в город. Вернувшись, она снова растопила баню и усадив бабушку повезла мыться. Вечером постелила ей чистое бельё, покормила и уложила спать.
На утро случилось чудо – девушка проснулась от шороха. Это бабушка пыталась встать. Усадив её в кресло, Оля подкатила к столу, и они сели завтракать. Сегодня бабушка даже держала ложку сама.
Проходили дни, недели – бабушка набиралась сил, уже с трудом, но передвигалась сама и даже пыталась помогать с готовкой. Пока девушка стояла #опусы у плиты, то она сидела за столом и нарезала зелень для салата, перебирала отваренное мясо на суп. Они много разговаривали и шутили. У старушки оказалось отменное чувство юмора. После завтрака они сидели во дворе и наслаждались природой – Оля порой копошилась в огороде и в саду, пытаясь привести в порядок некогда аккуратные грядочки, обирала ягоды, а бабушка рассказывала истории из своей жизни, которые были печальные и смешные одновременно. Отпуск у Оли уже закончился, но уезжать она не собиралась – съездила в город, написала до конца лета за свой счёт, а осенью уже планировала вернуться в город с бабушкой.
Это было самое сказочное лето для них обоих. Девушка никогда в жизни не ощущала себя так спокойно и хорошо, никогда ей не дарили столько любви и внимания. Она вспоминала свои первые дни в этой деревне, свои мысли сбежать отсюда, усталость, безнадёжность и ей было стыдно.
Это был последний день лета – на пороге стояли собранные вещи старушки, на столе дымился праздничный вишнёвый пирог - сегодня было прощание с домой, с этой деревней и этой жизнью. Оля сняла для них квартиру и завтра они уезжают в город. Бабушка долго отказывалась, но оставить её тут – это подписать приговор. Вечером они легли вдвоём на кровать, Оля уткнулась носом в мягкие тёплые ладошки бабули, а та рассказывала ей сказки, которыми в детстве не баловали внучку. Сказки были такие, которых даже не встретишь в книгах – их она сама придумывала в молодости для своей девочки, которая забыла и сказки и мать. Внезапно на полуслове бабушка остановилась…наверное заснула, но этот сон был вечным. Не смогла она покинуть свою деревню, свой дом…так и осталась её душа в этих родных стенах.
Автор : блог Жизнь это..
Тётку из 32-й квартиры прозвали «Батарея капает». Летом всему дому меняли радиаторы. Всем обычные, а ей выпал прибор отопительный повышенной мерзости. Он капал внутри себя противным звуком. Тётка ворочалась до трёх ночи, потом послушно шла спать в кухню. Сделалась раздражительной, ходила непричёсанная такая, с жёлтыми зубищами.
Капало очень коварно, раз в две минуты. На краю засыпания. Только сознание отъедет, сразу «Кап!» – жестяным и едким капом. Днём почти не слышно, а ночью прямо в мозг.
Тётка из 32-й не была трусом. Если погибать, решила она, то пусть все знают, от чьих рук я сошла с ума.
И скоро весь дом и район узнал, где установлен самый подлый в мире радиатор. Шесть сантехников разной степени ума искали лужу, лично управдом искала, один инженер-теплотехник приходил, пукнул в тишине и ушёл. За полгода поисков нашли много навек пропавшего, вывели тараканов, только лужу не нашли.
– Я же говорю, она капает внутри себя, – объяснила пострадавшая этот загадочный случай.
И вот ей посоветовали применить для поисков лично меня. А я уже семь лет как ушёл из большой психиатрии в сантехнику. И как раз, чтобы не общаться больше с хозяйками бесноватых батарей, говорящих пылесосов, телевизоров с чёрной душой и других удивительных устройств. Но я вспомнил, как мне не давал спать кот, и согласился.
…Мы стояли, слушали. Сначала, конечно, загудели животы, мы сделали вид, что это не наши. Подождали ещё. И вот со шкафа, где часы и заросли портретов родственных этой тётке вурдалаков, раздался чёткий «клыц». Его сказали часы. Знаете, такие, где вместо маятника шарики крутятся. При смене левых вращений на правые в часах кто-то икал.
Тётка не хотела верить, пыталась уговорить меня на полтергейста, раз это не батарея. Капающие в мозг родные часы разрушали её картину мира. Но их вынесли на кухню, и капель прошла. Значит, точно они.
Тогда я сказал:
– Послушайте, давайте не скажем никому про часы, а скажем, будто я починил батарею.
Тётка обрадовалась и скрепила нашу тайну большой такой купюрой.
Теперь, став богатым, я хочу сказать, если б не сбежавшая из воспоминаний блондинка, я был бы совсем счастлив.
🖋️ Слава Сэ
Чемодан без ручки
💫
Людмила Лаврова
- Чего тебе не хватает? Мы и так живем вместе. Зачем тебе все это надо? Захотелось колечко и штампик? Это важнее моей любви? Важнее всего, что я говорю и делаю для тебя? – Антон распалялся все больше и больше, а Ася осторожно поставила на подставку утюг, боясь, что вот-вот и ее терпение закончится.
- Я тебе ни слова не сказала про колечки и штампики. Просто спросила – что дальше? Антон, мы уже почти шесть лет вместе живем.
- И что? Масса людей вообще живут так всю жизнь. Без всяких обязательств. Без того, что связывает. Любят свободно, не оглядываясь ни на что и ни на кого. Мало ли кто и что скажет? И вообще! Кому нужны эти дурацкие формальности? Мне – наверное, нет. Тебе нужны?
Ася, чувствуя, что вот-вот взорвется, повесила на вешалку последнюю рубашку Антона и молча вышла из комнаты.
Это был не первый их разговор на эту тему. И заводить его Ася вовсе не хотела. Первый закончился грандиозным скандалом, после которого они разошлись и полгода даже не звонили друг другу. Она тогда почти успокоилась, решив, что все кончено. Выяснять отношения Ася не любила и никогда не умела. Все отстаивание своих интересов прекращалось в тот самый миг, когда всегда близкие слезы появлялись в самый ненужный момент. Она с детства была ревой. Как другие хохочут над показанным пальцем, так Ася рыдала по любому поводу. Откуда взялось это странное свойство, не знала ни она, ни родители. Мама сердилась, пытаясь «образумить» дочь, а папа жалел, приговаривая:
- Ревушка ты моя! Скоро цветы в доме поливать не придется. Достаточно будет Асеньку позвать, да? Что тебя расстроило на этот раз? Кто обидел?
Ответ можно было искать долго. И, когда выяснялось, что Асенька в этот раз ревет, потому, что ей жалко прихлопнутую мамой на кухне муху, у которой, возможно, были дети, родители начинали смеяться и Ася начинала плакать уже всерьез от обиды. Как же! Ее не понимают!
С возрастом глупые причины для слез закончились, но плакать, по поводу и без, Ася не перестала. Она белугой ревела над книжками и сериалами. Могла расплакаться, увидев, как кто-то переводит бабушку через дорогу или снимает с дерева котенка. Просто потому, что это было трогательно.
Именно в такой момент, когда Ася роняла светлые слезы, глядя на листопад в парке, ее и увидел Антон.
Парень он был суровый. Еще бы! Три старших сестры и мать с бабушкой хором пытались сделать из него «мужчину». А мужчины ведь не плачут! Даже думать об этом и то не смеют! И Антону было с малолетства объяснено, что реветь могут только девчонки, да и то не все. Умные – не плачут! Дадут в глаз обидчику и живут дальше. По крайней мере, именно так поступали сестры Антона, которые умели и за себя постоять, и за младшего братца, регулярно отвешивая на орехи его обидчикам. В садике на это не обращали внимания, а в школе начали посмеиваться, и Антон потребовал, чтобы мать отвела его в секцию вольной борьбы. Других подходящих рядом не было, кроме секции каратэ. Но туда ходили сестры, и Антон наотрез отказался составить им компанию.
Сестрицы подняли было Антона на смех, но тут же замолчали, когда в дело вмешалась бабушка.
- Сколько еще вы за него заступаться будете? Как из него мужчина получится, если сразу три фурии рядом все время? Как ему научиться самому себя защищать и решать свои проблемы? А вы еще и смеетесь? Не стыдно?
Сестры Антона любили, поэтому разом смолкли, а потом принялись утверждать, что просто пошутили.
Первые успехи не заставили себя ждать и скоро рядом с полочкой для медалей и кубков сестер, у Антона появилась своя. Пусть и скромная, но собственная.
Несколько раз разбитый нос, сломанная в драке рука и Антон стал, наконец, «своим» парнем в школе. Больше уже никто не дразнил его, а сестры перестали присматривать за младшеньким и занялись, наконец, своими делами.
Твердо усвоив, что женщины нынче вовсе не слабый пол, Антон пришел в восторг, когда на вопрос о том, кто ее обидел и не нужно ли с ним разобраться, Ася помотала головой и сказала:
- Это просто так красиво…
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Антон увидел в стоящей перед ним девушке вовсе не подобие своих воинственных сестриц, а нежное и трепетное создание, до этого не встречавшееся ему.
В Асе ему нравилось буквально все. И ее манера говорить тихо, не переходя на крик по любому поводу, как это было дома. И тихий, легкий, как звон колокольчика, смех, который нужно было еще заслужить. И ее тонкий, не всегда ему понятный юмор.
- Я как тот жираф! До меня на третий день доходит! – Антон начинал вдруг хохотать, и на удивленный взгляд Аси пожимал плечами. – Смешно же!
- Так это же я вчера так пошутила!
- А я только понял, о чем там речь шла.
Им было хорошо вместе. Когда Антон устроился на работу, доучиваясь параллельно на последнем курсе, они съехались, несмотря на категорические возражения Асиных родителей.
- Асенька! Это неправильно!
- Что именно, мама? Мы же любим друг друга! Что же неправильного в том, что мы будем жить вместе?
Елена, смотрела как дочь собирает вещи и ломала голову, как же объяснить своей девочке то, что понятно было и без всяких слов. Она смотрела, как Ася складывает плавными, как всегда, красивыми и выверенными, движениями, свои блузки и юбки, которых у нее было множество, в отличие от брюк и столь привычных теперь всем джинсов. «Тургеневская» девушка… невольно пришло ей на ум, и Елена поежилась, а потом решительно положила руку на стопку футболок, за которыми потянулась было дочь.
- Неправильно то, что ты можешь оказаться в ситуации, когда станешь этаким чемоданом без ручки.
- Как это? - Ася застыла в неудобной позе, глядя на мать и не решаясь потянуть на себя ту футболку, которая лежала под ладонью Елены.
- А так это! Асенька, не получится ли потом, что в какой-то момент Антону надоест ваша «семейная» жизнь и он решит, что раз нет обязательств, то он свободен в своих решениях и поступках? А ты окажешься в том положении, когда и бросить тебя – подлец, ведь столько лет вместе, и дальше жить – никакого смысла. Вот и выйдет, что тащить - тяжело, а бросить – жалко.
Ася выпрямилась, обхватив себя тонкими руками и задумалась.
- Мама, но ведь люди и так разводятся? Когда отношения узаконены официально и все такое. Разве не так? И что меняет тогда штамп в паспорте?
- Не знаю, доченька. Мне всегда казалось, что если мужчина зовет девушку замуж, то это значит, что он готов нести ответственность за свои поступки, за свою будущую семью. Но, видимо, я слишком старомодна и сейчас это не имеет никакого значения? Почему-то стало очень модно жить вот так, без всяких обязательств, как будто жизнь резиновая и времени, отмерянного на нее, так много, что хватит на все… Я не знаю, Асенька… Но, как маме твоей, мне очень обидно, что моя дочь уйдет из дома в новую жизнь не под марш Мендельсона, а просто с чемоданом наперевес.
Ася молча обняла Елену, прижавшись губами к ее щеке и так замерла, боясь сказать еще хоть что-то, чтобы не расстраивать. Она не хотела признаваться, что ей тоже было обидно. Ведь Антон ни словом не обмолвился о том, хочет ли он, чтобы она стала его женой. Пусть не сейчас, но в будущем… Они об этом не говорили.
- Мне так хорошо с тобой! – Антон, провожая, целовал Асю у ее подъезда. - Я не хочу с тобой расставаться даже на минуту. Как представлю, что сейчас надо снова ехать домой, а завтра будет еще целый длинный день до тех пор, пока я тебя снова увижу... Бррр! Лучше бы мы жили вместе, Аська. Тогда и расставаться бы не пришлось. Не пришлось бы искать, где побыть вдвоем. Не пришлось бы бояться, что мои сестрицы нас застукают рано или поздно. Ой, что тогда будет! Это же только им все можно. Встречаться с кем хочешь, жить так как хочешь. Им можно, а мне – нет.
- Почему?
- Я же младшенький! – Антон усмехался, но как-то криво. – За мной нужен глаз да глаз. Вдруг кто обидит?
- Я, например?
- Ага. Правда, ты им вроде понравилась, но это может быть иллюзия. Присматриваются пока. Как те кобры. Мало ли.
- Антон! – Ася возмущенно выворачивалась из рук любимого. – Это же твои сестры! А ты про них… так…
- Как? Кобрами назвал? Так это же просто метафора. Они такие же красивые и умные, а еще опасные. Попусту ни на кого не бросаются, но спуску не дадут никому, если что.
- Повезло тебе! – Ася снова устраивалась в объятиях Антона.
- В чем это?
- Сестры есть. А я одна…
- Могу поделиться! – Антон целовал ее в нос, и они начинали смеяться.
На этом обычно их разговоры и заканчивались, пока неделю назад Антон не получил первую зарплату и не примчался к Асе с грандиозной новостью.
- Дядька мой, помнишь, я рассказывал? Уезжает опять на работу за границу. А нам оставляет свою квартиру. Сдавать не хочет. Чужие люди, то, сё. А мы-то свои! И он попросил меня пожить там, присмотреть и все такое. Придется, правда, за собакой его ухаживать, но, это же мелочи, правда?
Ася растерялась тогда. Предложение было, конечно, заманчивым, но Антон ничего не говорил о том, что подразумевает под собой этот переезд от родителей. Как потом выяснилось, ничего там было и подразумевать. Это Ася всегда искала потаенных знаков и смыслов, а Антон был прямой как рельс. Жить вместе, для него, оказалось только этим и ничем другим.
Они перебрались в квартиру дяди Антона, выгуливали по вечерам его английского бульдога, готовили еду, спали, ходили за покупками, делились последним пирожным в коробке… В общем - жили. Но… без последствий.
Так было год, другой, третий, а потом Ася вдруг задумалась. Она все чаще стала наведываться к родителям и глядя, как гуляют с детьми прежние школьные подружки, и поняла, что ей не хватает чего-то. Чего именно, она пока сказать не могла. Ей не хотелось, наверное, пышной свадьбы или чего-то такого. Нет. Но, почему-то, глядя, как Олька, с которой они просидели за одной партой почти все время учебы в школе, крутит на пальце обручальное кольцо и жалуется на мужа, Ася вдруг поняла, что хочет вот так же. Сказать твердо и уверенно: «А вот мой»! А потом нажаловаться на брошенные возле кровати носки и невымытую за собой вовремя чашку. Захотелось кивнуть на младенца, спящего в коляске, и ласково покачать головой:
- Копия – отец! От меня ни полграмма! Так похож, что страшно становится, а вдруг характер такой же будет?
И все это с любовью, с четким пониманием того, что вот он – смысл этой самой жизни! Найден, обретен, взвешен! Пусть и с глупыми, по нынешним временам, предрассудками, но этот смысл какой-то правильный. Такой, каким он должен быть…
Антон ее не понял.
- Зачем нам это все? Собирать полгода, а то и дольше, деньги на свадьбу. Потом накормить полсотни гостей, большую часть из которых мы знать не будем и никогда больше в своей жизни не увидим. Скакать на глупых конкурсах, а потом целоваться под вопли родни – «горько»? Этого ты хочешь?
- Нет! – Ася чуть не плакала, пытаясь донести до Антона свою мысль. – Я только хочу, чтобы мы были друг для друга чем-то большим, чем просто сожители, Антон!
- Ты для меня все! Ты – моя жизнь, Аська! Ну, неужели этого тебе мало? – Антон смотрел на нее так недоуменно, что Ася предпочла свернуть тему и не стала больше спорить.
Второй разговор, случившийся сегодня, задел ее куда сильнее. И Ася, выпив залпом два стакана воды, долго стояла у окна на кухне, слушая, как похрапывает во сне Диккенс – дядин #опусы бульдог.
Дик, имя которого слегка сократили для удобства, стал для нее этакой верной «жилеткой», когда хотелось кому-то пожаловаться, но так, чтобы не выслушивать потом в ответ разглагольствований о том, что все всё знают лучше и только она Ася так, погулять вышла.
Вот и сейчас, усевшись на пол перед его лежанкой, Ася потрепала пса за ушами, а когда он проснулся и чихнул, грустно улыбнулась:
- Что, Дик, хорошо тебе? А мне вот – не очень. Почему я такая недотепа? Даже не могу объяснить, чего хочу. Или так объясняю, что Антон меня не понимает… Глупо? Совершенно с тобой согласна! Надо как-то иначе, а я не знаю как…
Дик слушал ее молча, положив голову на колени и тихонько похрапывая в унисон Асиному дыханию. Ася гладила собаку, а внутри у нее росло недовольство.
Да почему это она должна все время что-то объяснять и просить? Почему они с Антоном вдруг поменялись местами? Или эти места они выбрали себе давным-давно, и сейчас просто следовали взятым на себя ролям, не считая нужным что-то менять?
- Я девочка или где?! – Ася в сердцах стукнула себя по коленке и Дик испуганно тявкнул, не понимая, на что она сердится. – Прости, дорогой! Но, кажется, мне придется тебя оставить.
Ася, приняв для себя какое-то странное и непонятное самой пока, решение, встала с пола и отправилась в комнату, где уже спал, тихо посапывая во сне, Антон. Она долго смотрела на него, пытаясь понять, права ли она в том, что задумала, а потом все-таки достала тихонько чемодан и принялась собирать вещи.
Родители, конечно, переполошились, когда она, открыв дверь своими ключами, появилась дома среди ночи, но расспрашивать ни о чем не стали. Мама принесла ей горячего молока, чем вызвала целый водопад слез, а потом укрыла одеялом, подоткнув его как в детстве, со всех сторон.
- Мам…
- А? – Елена обернулась в дверях, глядя на зареванную свою дочку.
- Я не хочу быть чемоданом…
- Ну и не будь! Кто тебя заставляет?
- Я его люблю…
- Ох, доченька… - Елена вернулась и села на край кровати, взяв тонкую ладошку дочери в свои руки. – Знаешь, когда ты была маленькой, то все время говорила, что будешь принцессой, когда вырастешь. Что будешь сидеть в башне, свесив косу и ждать своего принца. Коса к этому делу, как ты помнишь, прилагалась.
Ася слабо улыбнулась, вспомнив, как отбирала у мамы пояс от ее халата, чтобы соорудить ту самую косу. Другие вещи для этого никак не годились. Пояс был толстый и как раз подходил на роль «косы». Они с мамой сплетали пояс с двумя длинными лентами, а потом Ася вытаскивала из шкафа мамины туфли на каблуках и фату, которая сначала служила накидкой на Асину коляску, а потом перешла в ее полное владение для принцессиного гардероба. Напялив на себя все это великолепие, Ася забиралась на спинку дивана, свешивала «косу» на пол и принималась ждать.
- А потом бабушка как-то сказала тебе, что принцев мало и на всех их не хватает. Да и зачем он вообще нужен, лучше найти себе хорошего мальчика, который будет тебя любить и беречь. Толку будет больше. И ты решила, что принцессой, так уж и быть, останешься, но ждать тебе теперь скучно. Мог бы и поспешить, ты говорила. Помнишь?
Ася выбралась из-под одеяла и обняла мать.
- Ты хочешь сказать, что мне нужно еще разок хорошо подумать? И решить, своего ли принца я упускаю?
- Это ты сказала. Не я. Но, мысль твоя мне почему-то нравится. – Елена поцеловала дочь и погладила ее по голове. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если этот принц сделать тебя счастливой не может, то, возможно, стоит поискать другого?
Асе ответить было нечего. Она сама не понимала, что с ней творится. Настроение менялось, как на качелях. Только что она плакала, а через мгновение уже смеется и так по кругу.
Они долго еще сидели с мамой рядышком, тихонько разговаривая шепотом, чтобы не разбудить отца и Ася, наконец, успокоилась. Она была дома и здесь ее любили. А там… С Антоном… Она уже ни в чем не была уверена.
Уснула она под утро, когда мама, глянув на часы, все-таки ушла, чтобы успеть подремать хотя бы пару часов, ведь утром ей нужно было идти на работу. А Ася, у которой был законный выходной, проспала почти до обеда, приготовила себе завтрак, забыв на сегодняшний день о диете, а потом, забралась под теплый плед и решила, что пора нареветься от души, пока никого нет дома, чтобы не расстраивать позже родителей. Она перебирала в памяти все хорошее, что было у них с Антоном. И слезы почему-то не шли, а вот мысли понеслись вскачь такими #опусы темпами, что Ася невольно осадила себя, фыркнув совсем как отец:
- Дурак думками богатеет, Анастасия! Хватит! А то Бог весть до чего додумаешься так. Ушла и ушла. Чего теперь жалеть о том, что можно было сделать или не сделать? Что-то от этого изменится?
Последнюю фразу Ася произнесла вслух и как только она закончила, раздался звонок в дверь.
Открывать она не хотела. Просто испугалась. Если это Антон, то снова будет скандал, а потом она все равно простит его и, написав записку родителям, уедет снова в ту квартиру. И будет точно знать, что больше уже не заикнется на эту тему, потому, что понимает – эти разговоры всего лишь разговоры и ничего больше. Ничего после них не изменится и ничего не будет так как раньше. Потому, что обидно, елки-моталки! Сколько можно-то? Пусть она выросла, но все девочки от нуля и до старости верят в сказки, что бы они там гордо всем не говорили. И хотят замуж, как бы не брыкались, строя из себя эмансипированных иноходцев. Хотят сладкого и на ручки. Ну, или соленого огурца и новый мотоцикл. Это уже как мама воспитала. Но, все равно, всем, без исключения, хочется, чтобы рядом был тот, кто поймет, поддержит, полюбит и для кого ты будешь самой прекрасной принцессой, пусть и без косы с башней.
Ася еще немножко поразмышляла, слушая трели звонка, а потом решительно выбралась из-под пледа и потопала к двери. Она распахнула ее и потеряла дар речи.
Все три сестрицы Антона явились к ней в полном составе. Старшая так и вовсе с младенцем наперевес.
- Привет! У нас авария! Где у тебя тут ванная? – Машка, старшая из сестер, перехватила орущего сына и унеслась по коридору вдаль, устранять бедствия с последствиями, которые случились по дороге.
Даша и Ната, сунули в руки Аси пакеты с чем-то тяжелым и протопали на кухню, спрашивая на ходу:
- Родители дома? Вот и хорошо!
- А у тебя выходной? Отлично!
На кухне они в два счета накрыли на стол, а потом усадили Асю, крикнув Машке, чтобы закруглялась, и торжественно объявили:
- Сватать тебя пришли! У нас товар… тьфу, ты! Ты ж товар! В общем наш купец – болван! Ты нас в качестве… Кого там? – Даша переглянулась с сестрой. – Невестки? О, точно! Невестки! Короче, устраиваешь! Пойдешь за нашего братца непутевого?
Ася удивленно икнула.
- А сам-то он где?
- Труса празднует. Боится к тебе идти после своих вчерашних размышлений на тему семьи и брака. Мы ему сегодня такой разбор полетов устроили, что теперь будет долго думать над своим поведением. – Маша дала сыну соску, выдохнула и процитировала. – «Ах, какая мука – воспитывать!». Вот всегда любила фрекен Бок! Женщина – просто мой идеал! Где взять столько прагматизма и нетерпимости, а?
- Тебе зачем? – Дарья отобрала у сестры племянника и взамен сунула ей бокал с шампанским. – Твой же мелкий еще.
- На будущее. С одним уже опростоволосились. Надо готовиться! А то вырастет такой же. Перекати-поле невнятное. Свободы ему захотелось! Ага, прям сейчас! Или мужиком будет, или я его знать не хочу! Мурыжил девку столько лет! Это ты еще Аська такая терпеливая! Я бы давно уже сбежала. А ты чего терпела?
- Люблю его, обормота! – Ася отодвинула протянутый ей Натальей бокал.
- Чего это ты?
- Не знаю пока, можно ли мне пить.
Глаза у троицы округлились до размеров баскетбольного мяча, и будущие родственницы хором выдохнули:
- Да ладно!
Ася робко улыбнулась и пожала плечами:
- Я пока не знаю точно…
- Но, хочешь? – Машка прищурилась недобро и выдохнула, когда Ася быстро закивала в ответ. – Тогда, за это надо выпить! Девки! Я стану теткой! Ура, товарищи!
Бокалы сошлись над столом, и Ася вдруг разревелась.
- Чего ты? – Даша испуганно подскочила и заметалась по кухне. – Что тебе можно? Водички дать?
Пока она голосила, сразу два стакана появились перед Асей, а Маша вдобавок сунула ей в руки своего сына.
- Привыкай! И кончай реветь, а то уронишь!
Ася, и правда, плакать перестала, как только малыш оказался у нее на руках. Она уткнулась ему в макушку, потянула носом и спросила:
- Маш, рожать страшно?
- Не-а. Потом страшно. Когда уже все случится. Мелкий и непонятно, что с ним делать дальше. А до – так даже приятно! Главное, спуску Антошке не давай. Пусть отцом себя почувствует как можно раньше.
- Как это?
- А так! Чтобы потом детские капризы не показались ему чем-то странным, пользуйся моментом и капризничай сама. Это не сложно. Я тебя научу. Главное, не давать расслабляться. И если тебе хотелось селедки, то до того, как он дойдет из магазина до дома, придумай, что тебе еще надо мороженку и какой-нибудь заморский фрукт позаковыристей.
- Зачем? – Ася подняла глаза и уставилась на будущую золовку.
- Для порядка! Его можно потом и не есть, будет кому и без тебя. Муж-то станет существом всеядным, это я тебе точно говорю. Вот и слопает. Главное – процесс! Держи в тонусе! Так он будет понимать, что процесс вынашивания ребенка дело сложное и трудозатратное.
- Муж… - Асины глаза снова налились слезами, и Наташа мягко отобрала у нее ребенка. – Где он, муж-то? Даже жениха нет…
- Будет! – Маша переглянулась с сестрами. – Чего ты опять ревешь?
- Не хочу быть чемоданооом…
- А, понятно! – Даша рассмеялась. – Все мамы одинаковые! Это который без ручки?
- Ага! – Ася всхлипнула и кивнула.
- И чего ты ее не послушала тогда? Ведь говорила она тебе это точно до того, как ты с Антоном съехалась?
- До…
- Мама плохого не посоветует, Аська! – Маша встала и заходила по кухне, укачивая сына. – Наша говорила то же самое. Ну, как говорила… - Маша снова переглянулась с сестрами и засмеялась, разбудив задремавшего #опусы было ребенка. – Тише, тише…
Она подмигнула Даше и так шепотом сказала:
- Мама наша сказала, что валенки потом нам греть не будет. Если вот так из дома уйдем – там и останемся. Ибо нечего! Не для того она ягодки растила, чтобы их потом вот так… А еще говорила, что мы должны головой думать, а не другим местом. А то получится, как в том анекдоте про замуж: нравится, пробуют, но не берут. Ой! Прости, Аська, но из песни слов не выкинешь.
Маша выглянула во двор и скомандовала сестрам.
- По метлам! Пардон! Извиняюсь за оговорочку! По коням! Там официальные лица прибыли.
Антон разминулся с сестрами в дверях, отмахнувшись от сразу трех, сунутых ему под нос, кулаков, и послав им в ответ один воздушный поцелуй на всех.
- Только попробуй обидеть еще раз! – прошипела шепотом Маша и перехватив сына поудобнее, затопала вниз по ступенькам.
Конечно, Ася простила своего незадачливого возлюбленного. Но, замуж сразу выходить за него отказалась, взяв паузу на размышления. Сестры Антона, узнав об этом, хохотали долго и от души.
- Свой человек, надо брать!
Подозрения Аси не оправдались и первый их с Антоном сын появится на свет только спустя два года, больше половины из которых Ася будет думать, а надо ли ей все-таки такое счастье или ну его, этого самого «принца». Мало ли, может где еще получше ходит? Конечно, вид она будет делать суровый, но колечку, подаренному Антоном, обрадуется так искренне и бесхитростно, что снова напомнит ему ту самую девушку, которую он увидел когда-то плачущей в осеннем парке.
Свадьбу они сыграют только для семьи, не пригласив на нее никого, кроме родителей и сестер Антона. Изначальный план, на который Антон с Асей будут собирать деньги все то время, пока Ася будет думать, прикажет долго жить, когда Ася, счастливо зажмурится, стоя перед зеркалом в ванной, а потом посмотрит на себя новую, и крикнет Антону:
- Я согласна!
Он спросонья не поймет, что она имеет в виду, а потом переспросит удивленно:
- Точно? Ты уверена?
- Ага! – Ася задумчиво потрется носом о его плечо. – Как думаешь, нам хватит на первый взнос того, что мы собрали на свадьбу?
- Даже так?
Ася кивнет, а потом серьезно глянет на своего будущего мужа:
- Мы уже большие мальчик и девочка. Скоро станем мамой и папой. Надо же и о собственном доме подумать? Только…
- Что?
- Дика я не отдам! В доме должен быть хотя бы один мужчина, который понимает, что такое Пиквикский клуб и будет помогать мне справляться со стрессами.
- А ты думаешь, что у тебя их будет много?
- Давай Машке позвоним, а? Она точно знает сколько.
Антон вздохнет, а Ася впервые за все время вместо того, чтобы залиться слезами на радостях, рассмеется так звонко, что на кухне проснется Дик и удивленно гавкнет, прислушавшись к новому пока для себя звуку.
Автор; Людмила Лаврова: Блог Laras stories
#жизнь
#любовь
#чувства
Сегодня - 26 августа, воскресенье... Я решила посмотреть в кошелёк. Ровно 500 рублей до зарплаты. Ах, если бы не покупка школьной одежды и школьных принадлежностей... А зарплату получу только 7 сентября. Что же делать? Ведь надо ездить на работу и ещё продукты, да и опять на школьные нужды... Может, мужу дадут зарплату. Но тут позвонил он...
- Таня, не знаю, как мы будем... Зарплату дадут только 7 числа...
Я вздохнула и сказала:
- Не переживай, Андрей, может, у кого-нибудь займём...
А у кого занять? Вера... Эля... Нина... Все они тоже собирали в школу детей...
Тут звонок в дверь. Открываю, приехал Сеня, двоюродный брат Андрея. Сеня младше Андрея на 20 лет, поступил в колледж. А сам он из другого города. Андрей его просто обожает. Ведь Сеня к нему относится как к своему брату, доверяет ему все свои тайны. Часто приезжает к нам в гости.
Я усадила его пить чай.
И тут он спрашивает у меня:
- Таня, почему ты грустная?
- Осталось 500 рублей до зарплаты. Получу её только 7 числа. Андрею сказали, что зарплату тоже дадут только 7 числа. Не знаю, что делать.
- Сколько надо денег?
- Хотя бы три тысячи...
И тут он улыбнулся.
- Я хотел попроситься к вам пожить. У меня с собой есть 10 тысяч. Может, лучше я отдам эти деньги вам, чем в колледж за общагу?
Тут улыбнулась я.
- Сеня, я тебя и без денег взяла бы на квартиру..
- Таня, дело такое, что деньги сейчас вам нужны. Илья и Сашка в школу пойдут... Вот возьми.
- Хорошо.
Потом пришли с улицы Илья и Сашка. Они очень обрадовались тому, что у нас будет жить Сеня.
А Андрей после работы, узнав обо всём, сказал Сене:
- Я тебя и без денег впустил бы... Живи с нами сколько захочешь...
Тут я подумала, что Сене всего 15 лет и он вырос настоящим мужчиной...
...Прошло после этого два месяца... У Сени папа и мама погибли в автокатастрофе. Парню пришлось очень тяжело. Он был у своих родителей единственным ребенком. Но мы были рядом с ним.
И вот через неделю после похорон я, Андрей, Сашка и Илья сидели обедали. А Сеня в это время спал.
Я загрустила, думая о том, что Сеня теперь один, в 15 лет, без родителей... Ведь его могут забрать в детдом... Ах, если бы его взять к себе насовсем...
Тут меня спросил Илья:
- Мама, почему ты плачешь?
Я вздохнула и сказала:
- Сеня... его могут в детдом...
Саша, которому только исполнилось 12 лет, сказал:
- Я не отдам Сеню в детдом!
Илья, который только исполнилось 7 лет, заявил:
- Я не хочу, чтобы он от нас уезжал!
Я слушала их и плакала... Какие же у меня замечательные дети...
Тут улыбнулся Андрей и, вытирая свои слёзы, обнял меня и сказал:
- Давайте сначала спросим Сеню...
И тут на кухню зашёл Сеня. Он обнимал по очереди нас всех и плакал. А потом, успокоившись, сказал:
- Я даже и не думал, что вы станете моей семьёй...
... И вот я смотрю на своих сыновей. И знаю, что могу быть спокойна за них. Все трое - настоящие мужчины!
СЕМЕЙНЫЙ БОРЩ
✨️
− Ну ты и придумала, мать, гостей борщом угощать, - брезгливо принюхался муж к воздуху на кухне. Крепко пахло томатной зажаркой да прошлогодней капустой, - Они там по фастфудам и ресторанам ходють, в столице-то… Ты б им что поинтереснее сварганила, а то – борщ. Фу!
− Тефтели ещё будут, салат, вон, на майонезе, и блинчики, - рычит обиженно Алевтина, - нарезка также... а вообще отстань лучше от меня, дуралей старый, без тебя разберусь. Чеши отсюда, пока не получил по башке половником. А нет, стой! Останься. Кастрюлю через пять минут выключи, я пошла, - резко передумала она и сорвала с себя передник.
− Куда ты?
Муж в замешательстве поправил семейные трусы и боязно скосил правый глаз на печку.
− Туда! Их встречу, через десять минут сказали будут. Заодно хлеба докуплю, кое-кто ведь никак не наестся.
Она стала поправлять перед зеркалом причёску. Подвитые короткие волосы, имеющие типичную длину для женщин её возраста, лежали, как надо, но Алевтине крайне не нравились. Прошли те времена, когда она была цветущей красавицей, долго держалась… А нынче увядание, отцветание, которое никто ещё не смог остановить.
− Да что ж они – маленькие? Сами поднимутся, - удивился муж.
− Ой, всё, Петь, не мельтеши перед глазами, разберусь без тебя. Про кастрюлю не забудь и оденься, ради Бога, а то ходишь в одних трусах.
− Ты чего злая такая сегодня? – начал обижаться и муж.
− Не знаю! – отрезала Алевтина, - ох, не понять тебе, мужику.
И она пошла, перекатываясь бёдрами, к лифту.
Чего злая, чего злая! Будешь тут доброй, когда сын каждые полтора-два года приезжает с новой девкой, да такие они все, прости Господи, вульгарные да надменные, что и не знаешь на какой кобыле к ним подъехать. То вегетарианки они, то диетчицы, то солоно им слишком, то жирно, то ножа не хватает - вы слышали? – ножа им обеденного не хватает, которым во время еды в ресторанах пользуются. Да у них этих ножей отродясь не было и ничего, выжили. Сидят, значит, эти девки, носом воротят, ничего из стряпни Алевтины им не нравится. И решила Алевтина на этот раз и вовсе не стараться, а так – приготовить основное, повседневное - и всё. Есть захотят, голодными не останутся.
Улица встречала Алевтину приятной майской свежестью и женщина, вдохнув чистого воздуха, успела прийти в себя прежде, чем заметила серебристую машину сына. Пашке-то уже тридцать семь и ни чина не имеет, ни звания, зарабатывает в своих интернетах, всё возится с какими-то программами, а время идёт, спешит, ох! Ему бы семью нормальную и ребёночка! Как Алевтине хочется внука! Все её подруги уже нанянчились, одна Алевтина тащится по миру обделённая! И девушки у Паши все, как одна, с браком – не хотят рожать.
− Мам, ну чего ты вышла, мы бы сами поднялись, привет, - обнимает Паша матушку, – Вот, знакомься, это Полина.
− Здравствуйте! – приветливо кивает ей девушка.
− О! – вырывается у Алевтины, - зд…здравствуйте… «Ну, наконец-то, хоть одна на обычного человека похожа, без выкрутасов, и на том спасибо» - облегчённо думает Алевтина и сладко-сладко улыбается новой пассии сына - «Пусть, пусть хоть с этой всё сладится, вроде на вид нормальная, немного на тверскую крестьянку похожа, ну да ладно, лишь бы была хорошей».
− Ну что, пошли?
− Погоди, мам, там в багажнике пакет с напитками и коробка с подарком для тебя от Полины.
− Да-а-а?? – протянула заинтригованная Алевтина, а Полина засияла очередной улыбкой.
− Ага, она у меня занимается экологией, борец за чистоту окружающей среды, и подарок в тему – дома посмотришь.
Алевтина вмиг скисла, решив: «Нет, поспешила я с выводами, всё-таки ещё одна прибабахнутая».
− Мам, ты пакет сама возьми, пожалуйста, а я коробку… Полине нельзя тяжёлое, - попросил сын и прикрякнул, вытаскивая из машины тяжёлый короб.
То, с каким таинственным видом при этом переглянулись влюблённые, осталось для Алевтины незамеченным. Мысленно она уже хоронила новые отношения сына, поэтому пакет взяла кисло, как робот, и завела молодых в подъезд.
После обычной сутолоки приветствий сели за стол. Полина борщу ничуть не удивилась, взяла ложку и стала прихлёбывать. Рассказывала она о своей работе неохотно, стеснялась. Каким-то она была там очень мелким звеном в службе по экологическому надзору, Алевтина и не расслышала толком.
− Работа-то хоть официальная? – уточнила Алевтина.
− Да, я оформлена.
− Вот видишь, Паша, один ты без оформления, трудовая книжка уж десять лет, как пылится. А если заболеешь вдруг? А как же пенсия? Время быстро летит, а тебе уже тридцать семь
Алевтина даже привстала, до того её мучал этот вопрос.
− Ой, мам, да не доживу я до той пенсии, не беспокойся.
− То тебе так кажется, а вот придёт время и сядешь на попу, - без сомнений заявила Алевтина.
− Ой, всё, отстань, пожалуйста, ты мне пищеварение портишь. Пап, подай блинчик и сыр.
Что-то Паша хотел такое сказать, собираясь поднять тост, да каждый раз его перебивал отец, вскакивая и провозглашая свои пожелания.
− Очень вкусный борщик, Алевтина Сергеевна, я стеснялась попросить добавки, - встала Полина, - давайте я помогу вам убрать со стола.
Женщины принялись стаскивать посуду на кухню. Увидев естественно образовавшийся беспорядок и не очень чистую плиту, Полина всплеснула руками:
− Там же подарок ваш! Чуть не забыла!
Полина распаковала коробку и стала расставлять перед Алевтиной чистящие средства одной марки, поясняя:
− Это экологичные средства для кухни и не только, у нас в России делают. Они полностью растворяются в воде и не портят окружающую среду. Сделаны, между прочим, из овощей и фруктов. Компания изготавливает почти все виды бытовой химии.
Алевтина взяла средство для мытья плиты и прочла громко по буквам:
− Да, да. А хотите, мы прямо сейчас что-нибудь испробуем? – загорелась Полина и стала в этот момент чрезвычайно хорошенькой. - Например, давайте я обработаю этим плиту, а пока средство действует, я помою посуду специальным гелем?
Испуганная Алевтина заслонила спиной плиту:
− Ох, нет, детка, только не плиту, я её не мыла три дня, стыдно. Не успела сегодня.
− Да ладно вам, я в деревне жила, каких только плит не видела, - засмеялась Полина, - ну хорошо, вы сами на неё попшикайте, а я потом только губкой проведу, она уже будет чистая.
Полина ловко справлялась с посудой. Алевтина сидела, катала крошки хлеба по столу, и то одно спрашивала у девушки, то другое: где училась, кто родители, как познакомились с Пашей. Добытые сведения были чинны и порядочны и Алевтину удовлетворяли. А потом Полина взялась за плиту – без труда проводила губкой и вся грязь с лёгкостью отставала.
− Хорошие ты мне вещицы подарила, Полиночка, спасибо, - призналась Алевтина.
Она всё ещё ждала подвоха. Подвохи были всегда. Тут из гостиной застучал по бокалу #опусы Паша и призвал всех вновь собраться уже на диване. Обняв крепко свою девушку и нежно положив ей руку на живот, он провозгласил:
− В общем, кхе-кхе, мама, папа… Мы с Полиной решили пожениться.
− Ах! Ох!
− Это ещё не всё… - остановил Паша предсказуемый поток восклицаний и не удержался, причмокнул Полину, которая тут же зарделась, - мы беременны, зимой ждите внука.
− Вот это счастье, Господи! Вот это радость! – вскочила, разводя руками Алевтина. - Услышала Пресвятая Богородица мои молитвы, духи небесные смилостивились! Иди же, Полиночка, дорогая моя, солнышко, ангел наш, обниму тебя, - распростёрла она объятия навстречу Полине и заткнула Пашу, который сделал беспокойное лишнее движение. - Я осторожно, не дергайся! Получше тебя знаю, как обращаться с беременными!
− Алевтина Сергеевна, - шепчет ей, обнимаясь и не тая слёз Полина, - а вы со мной рецептами поделитесь? Я так вкусно готовить, как вы, не умею, особенно борщ.
− Ой, По-ли-ноч-ка! – восклицает Алевтина, теряя от счастья рассудок, - да это же моя мечта была: передать невестке свои знания, а любовь нерастраченную - внуку! Вот такая у меня была скромная и только благодаря тебе теперь осуществимая МЕЧТА!
#опусыирассказы
Автор: блог: Пойдём со мной