Она спохватилась, резко вскочила и, шлепая босыми ногами, побежала к двери.Обессилев как-то сразу, прислонилась к дверному косяку и замерла. Тихо. Никого. Такие сны ей снились часто и постоянно обманывали, но каждый раз она бежала к двери и распахивала ее настежь. И сейчас тоже распахнула и стала вглядываться в ночную пустоту. Тишина и сумрак ночи окружали ее. Стараясь унять разбухавшееся сердце, она присела на ступеньку крыльца. И в этой тишине вдруг раздался какой-то посторонний звук: то ли писк, то ли шорох.«Опять соседский котенок запутался»,- подумала Татьяна и пошла вызволять малыша из кустов крыжовника, как делала не раз. Но это не был котенок, Татьяна поняла сразу, когда дернула за тряпочку, торчащую из куста. Тряпочка оказалась старенькой цветной пеленкой, и она дернула ее посильнее. И оторопела: на уголке пеленки лежал маленький ребенок. Ребенок был совершенно голенький, видимо, размотался, пока лежал, это был мальчик. Судя по пупку, который еще не отвалился, от роду ему было всего ничего.Ребенок уже не мог даже кричать, он был мокрый, совершенно обессилевший и, видимо, голодный. Когда Татьяна взяла его на руки, он слабо запищал. Не помня себя и совершенно не соображая, что делает, она прижала его к себе и бегом бросилась в дом. Тут же нашла чистую простыню, запеленала ребенка, накрыла теплым одеялом и стала греть молоко. Вымыла бутылочку, нашлась и соска, оставшаяся с весны, когда она выпаивала маленького козленка.Мальчик чмокал и захлебывался от жадности, а потом, согретый и насытившийся, уснул. Брезжило утро, но Татьяна ничего не замечала, она думала о своей находке. Ей самой было за сорок, и в деревне молодежь звала ее уже теткой. Мужа и сына она потеряла на войне в один год, и осталась на этом свете совершенно одна. Никак не могла привыкнуть к своему одиночеству, но горькая правда жизни постоянно напоминала ей об этом, и вскоре она научилась полагаться только на себя. А сейчас она растерялась и не знала, что ей делать дальше. Она взглянула на ребенка – он спал, сладко посапывая, как спят все маленькие дети. И тут ей в голову пришла мысль посоветоваться с соседкой, она еще раз взглянула на малыша и пошла к Галине.У Галины в жизни, как ни у кого больше, все было гладко и спокойно: мужа и детей у нее никогда не было, никого на войне у нее не убивали, и «похоронок» никогда она не получала. Жила в свое удовольствие. Все ее мужчины были приходящие и уходящие, которых она никогда не удерживала и особо не жаловала, если что было не по ней. Сейчас Галина, красивая и статная, стояла у своего крыльца, в накинутом на плечи полушалке, потягиваясь под теплыми лучами восходящего солнца. С удивлением выслушав рассказ о ночном происшествии, она коротко сказала:- Ну, и зачем тебе это?- и пошла в дом. Успела заметить Татьяна краем глаза, уходя, как шевельнулась занавеска на ее окне, значит, ночевал очередной ухажер. «Зачем? И вправду, зачем?»- прошептала Татьяна. Пришла домой и засобиралась: покормила ребенка, завернула в сухое, собрала еды в дорогу и пошла на большак ловить попутку до города. Машину ждать пришлось недолго, через пять минут возле нее затормозил грузовик, ехавший в город.- В больницу?- спросил шофер, кивнув на сверток в ее руках.- В больницу,- сдержанно ответила Татьяна.В приюте, пока оформляли документы на подкидыша, она не могла отделаться от мысли, что что-то делает не так, не по совести, эта червоточинка в сердце не давала ей покоя. И еще так пусто было на душе! Такое же чувство она испытала, когда получила известие о гибели мужа, а потом и сына.- Как мальчика назовем? Какое имя у него?- спросила заведующая.- Имя? – переспросила Татьяна, на секунду задумалась и сказала, неожиданно для себя,- имя у него Алешка.- Хорошее имя,- сказала заведующая,- у нас тут много Алешек и Катюшек после войны. Понятно, у кого родственники погибли, а уж таких, как твой, непонятно кто бросает. Сейчас мужиков нет, радоваться надо ребеночку, а тут на тебе, бросила! Кукушка, а не мать!И вроде бы не в ее адрес были сказаны слова, но так нехорошо сделалось у Татьяны на душе! Вернувшись домой уже под вечер, она вошла в свой пустой дом и зажгла лампу. И тут на глаза ей попалась старая пеленка Алешки. Она даже не выбросила ее тогда, а просто отложила в сторону. Сейчас она взяла ее в руки и села на кровать.Машинально перебирая руками эту старую мокрую пеленку, она сидела так некоторое время, словно ни о чем не думая. И тут ее руки нащупали в уголке пеленки какой-то узелок. И в этом узелке оказались маленькая серая бумажка и простой оловянный крестик на шнурке. Развернув бумажку, Татьяна прочитала:»Милая, добрая женщина, прости. Мне этот ребенок не нужен, я запуталась в жизни, завтра меня уже не будет на свете. Не оставь моего сына, сделай для него то, чего я не смогу для него сделать». А дальше стояла дата рождения ребенка.И тут Татьяну прорвало: она рыдала и причитывала, как по покойнику. Слезы лились рекой, а она-то думала уже, что у нее их нет, все выплакала. Вспомнилось ей, как выходила она замуж и какими счастливыми они были с мужем. А потом родился Алешка – и снова счастье у них. В деревне бабы ей завидовали: от счастья Татьяна светилась вся. А отчего же не светиться, если муж – любимый, сын – любимый. И мужчины ее тоже любили и боготворили ее. Перед самой войной сын закончил курсы шоферов и пообещал, что прокатит ее на новой машине, которую ему обещали дать в колхозе. А тут война…В августе 42 го принесли ей «похоронку» на любимого мужа, а в октябре того же года – на любимого сына. И все, закончилось счастье Татьяны навсегда, померк белый свет. И стала она такой же, как все, как почти каждая вторая в деревне. Вскакивала по ночам и бежала к двери, распахивала ее, вглядываясь в ночную тьму… А там никого не было, только ночные шорохи да соседский котенок-бедолага. Вот и в эту ночь не смогла она уснуть, бегала на улицу, слушала ночь и все чего-то ждала.Утром Татьяна снова поехала в город. Заведующая приютом узнала ее сразу и не удивилась, когда она заявила, что хочет забрать мальчика обратно, что так велит ей ее погибший сын.- Хорошо,- сказала заведующая, -забирай, с документами поможем.Завернув Алешку в одеяло, Татьяна вышла из приюта с другим сердцем – там не было уже той всепожирающей тоски и пустоты, которая жила в нем все эти годы одиночества. Там заселялись уже другие чувства – счастья и любви. Если человеку предначертано по жизни быть счастливым, значит, он им будет непременно, вот это же и случилось с Татьяной. В ее пустом доме по возвращении ее встретили только фотографии мужа и сына на стене.Но в этот раз их лица Татьяне показались совсем другими, не серьезными и даже скорбными, а словно просветленными, мягкими, одобряющими и ободряющими. Татьяна прижимала к себе маленького Алешку и сама себе казалось сильной – ведь ему долго нужна будет ее помощь и защита.- А вы мне поможете,- сказала она фотографиям.Прошло двадцать лет. Алешка вырос парнем на загляденье. Не одна девушка мечтала о счастье с ним, только он выбрал ту, к которой сердце легло, самой любимой, после мамы, разумеется. Звали ее Люба. Привел однажды Алешка Любу к матери знакомиться, и тут Татьяна поняла окончательно: вырос ее сын, стал настоящим мужчиной. И благословила молодых. Отгремела свадьба, молодые начали вить собственное гнездышко. Спустя время пошли дети, а самого младшего сына назвали Алешкой, и стала Татьяна богатой на родню.В одну из ночей проснулась она от шума за окном и пошла по привычке к двери. Распахнула ее и вышла во двор. Приближалась гроза, невдалеке сверкало.- Спасибо тебе, сынок,- тихо сказала Татьяна в темноту, - теперь у меня целых три Алешки, и всех вас я люблю.Шелохнулось большое дерево у крыльца, которое посадил ее муж, когда родился Алешка, а впереди блеснула молния, как солнечная Алешкина улыбка…Автор: Светлана ТимофееваВиновный- Мам, ты что, мне не веришь? - возмущенно взвизгнул Ваня.Мама верила, вот только это было вранье. Ванька был среди тех мальчишек, кто травил собаку...Петька из соседнего подъезда был старше Вани на два года. И, как будто этого было мало, у него был классный старший брат, который отдавал Петьке свои слегка морально устаревшие гаджеты, когда покупал себе новые, позволял носить свои модные шмотки и подбрасывал карманных денег.Короче, Петька благодаря брату стал королем двора. Популярность вскружила Петьке голову и он стал сторониться бывшего лучшего друга.Поначалу Ваня обижался, а потом и сам перестал искать встречи. А когда Ванька подружился с Мишей, две маленькие компании стали конкурировать между собой.Миша был умным веселым всезнайкой, но проигрывал в любые физические игры: футбол, волейбол, салки и сифа — везде Ваню и Мишу поднимали на смех. Вот в такой обстановке вдруг и произошел это странный переход от спортивных выяснялок кто-кого до объединения ради травли беззащитного существа.Собака появилась во дворе пару недель назад. Она была страшная не от того, что осталась без дома, а по своей природе. От самого рождения в ней не было ничего привлекательного, а с годами и жизненными трудностями ее внешность стала откровенно отталкивающей.У собаки была серая густая и жесткая шерсть, будто волчья, к тому же, вздернутая клоками, как после драки. Худые ноги впивались лопатками в спину, а хвост был длинный и тонкий со странным пушком на конце.Собака была старая и глухая, поэтому мальчишки начали ей что-то кричать, звать ее к себе и убегать, орать и топать на нее. Сейчас Ваня и сам не мог понять, почему вдруг пришло в голову кидать в нее камни, но они стали кидать...Собака сначала не поверила, что мальчишки кидают в нее. Она все думала, что стоит на пути, и пыталась уйти с траектории, чтобы не мешать их игре. Но тут в нее попал камень, хлестнув по бедру.- Попал! - крикнул Петька.- Не в счет! По касательной! - нашел чем ответить умный Мишка.Камни полетели в собаку со всех сторон. Ваня был рад, что Мишка нашел правильный аргумент и Петька еще не победил их. Ванька хотел сам победить.Мальчишки неслись по улице за убегающей собакой, орали, что было сил, бросали камни, чтобы успеть опередить соперника. Собака бежала, пока могла...До леска она не добежала всего метров десять — Ванька попал ей в ногу. Победа была очевидна. Собака взвыла, ее нога начала волочиться по асфальту. Она потеряла равновесие и упала, кувыркнувшись через голову.- Готова! - проорал Петька, - И пусть больше не приходит, шельма!Ребята были веселы и довольны собой, обнявшись, они шли назад в свой двор. И Ваня сделал вид, что тоже доволен. Но это было не так. Он обернулся. Собака встала и, хромая, поплелась в лесок. Там она и осталась жить...Мальчишки бегали в лесок погонять собаку. Ваня тоже с ними ходил. Пока, наконец, эту их забаву не увидели знакомые взрослые. Мальчишек шуганули и нажаловались родителям.Сейчас Ваня стоял перед мамой и врал, глядя ей в глаза, что не гонял собаку и никогда ее не обижал. Совесть его мучила. Он прекрасно понимал, какой ужасный поступок совершил, именно поэтому не мог в нем сознаться.Поверила ему мама или нет, сказать было сложно. Она еще раз, на всякий случай, провела нравоучительную беседу с сыном о том, как надо относиться к животным, и инцидент был исчерпан.Мальчишки больше не бегали за собакой, наконец оставив ее в покое...Прошло почти три месяца, и вдруг мама сама заговорила о домашнем питомце. Этот вопрос всплывал в их семье периодически, но все никак они не могли прийти к согласию. Мама любила кошек, а папа и Ваня мечтали о собаке. Так вот, мама вдруг согласилась взять щенка.- Может вы и правы. Собака — это здорово! - согласилась мама, - Я тут видела одного очень милого щенка и подумала, что он точно нам подходит.- Отлично, мам! А какой породы? - Ванька был счастлив.- Никакой он не породы - дворняга.- Они, говорят, умные, - тут же стал защищать своего будущего щенка Ваня.Мама кивнула...Утром они с мамой пошли за щенком. Ваня боялся, что мама передумает, поэтому ни о чем ее не спрашивал. Но, чем дальше они шли, тем тревожнее ему становилось. Мама остановилась у магазина. Она кивнула на лесок в конце улицы:- Ну, иди познакомься с щенком. Он там. А я в магазин зайду, куплю им что-нибудь поесть.«Им?» - подумал Ваня. Он шел к леску, всматриваясь в кусты. Навстречу выпрыгнул щенок, белый, смешной, с востреньким хвостиком. Ваня присел к нему, но тут услышал устрашающее рычание...На него из кустов рычала собака. Ее взъерошенная густая шерсть встала дыбом. Собака как никогда была похожа на волка. Она вышла из укрытия прямо на него. Ваня от страха упал на асфальт и пополз спиной назад.Собака взяла щенка в зубы и, хромая на заднюю ногу, потащила его в кусты...Ваня обернулся. На дорожке стояла его мама. В руках в нее были баночки собачьей еды, она с ужасом смотрела на него. Мама прошла мимо сына ближе к кусту, открыла банки.Собака вышла, мама легко потрепала ей шею, подождала, пока собаки все съедят, поиграла с щенком и, собрав банки, пошла домой.Все это время Ваня плакал. Сначала он плакал от страха, потом от обиды, ведь мама за него не заступилась, потом от стыда, потому что мама знала, что он травил собаку, потом от того, что не мог попросить прощения.Дома мама его не ругала, разочарование в ее лице было куда большим наказанием для Вани. Подумав, мама поставила ультиматум: либо щенок обиженной Ваней собаки, либо никакого...Ваня ходил к леску два раза в день. Не только потому, что мама так сказала, он и сам чувствовал, что должен. Ваня ставил еду около куста и отходил, чтобы собака могла спокойно поесть.Он сидел на пенечке метрах в пяти и ждал. Потребовалось много времени, чтобы собака перестала бояться Вани и разрешила щенку поиграть с ним.Однажды Петька и Мишка проследили за Ваней и стали его обзывать, увидев со старой собакой. Ваня не реагировал на них, тогда в него полетели камни...Ваня вскочил с пенька и бросился в драку. Не важно, кто победил, побиты были все. Важно, что он дрался правильно. Ваня вдруг почувствовал себя очень сильным, потому что не делал ничего плохого. Он дрался, потому что должен был. А потом гордился своим разбитым носом, как завоеванным трофеем.Ваня заботился о собаке до самого конца. Она была старой. Беременность отняла у нее последние силы, а забота о щенке вымотала. Однажды она просто не вышла из кустов.Ваня отважился и залез в кусты сам. Там на траве большой расслабленной серой массой лежала собака. Она умерла, а щенок все еще пытался ее разбудить, толкал и лаял. Щенка Ваня отвел домой, а собаку они с папой похоронили...Мама не прощала Ване его поступок. Между ними была трещина, которую все же удалось залечить любовью.Любовь эта родилась тринадцать лет назад, когда Ваня впервые увидел свою маму. Любовь росла и крепла, превращая его в мужчину, который должен исправлять все свои ошибки, какими бы ужасными они не были. И он старался.Ваня попросил у мамы прощения, в ее лице он попросил прощения и у мамы своего щенка. Это было сложно. Но они простили...АвторМАРИЯ МЗОКОВАПушистая- Бабушка, а когда мама с папой приедут? – Лиза стояла рядом и пристально наблюдала, как бабушка переворачивает очередной блин. - А почему ты плачешь?- Потому что ты скоро уедешь от меня.- Я же буду приезжать. И мне тоже плакать хочется. – Лиза убежала в комнату.- Говорил, надо было сразу сказать. – Дедушка положил на тарелку недоеденный блин и расстроено отвернулся к окну.- Николай отец, пусть и решает, когда сказать дочери. – Галина вытерла уголком полотенца глаза. – Ох, горюшко-то, какое.Ночью Лизе приснилась мама. Она что-то говорила, а потом ушла. Лиза плакала, звала и никак не могла догнать её.– Тш-ш-ш. Тебе сон приснился. Всё хорошо. – Бабушка сидела на краю кровати в ночной рубашке и гладила Лизу, успокаивая.- Ма-а-ма. Она ушла-а. Я не могла её догна-ать… - Рыдала Лиза, коротко и судорожно всхлипывая. – Я к маме хочу-у-у.Когда утром она размазывала ложкой по тарелке кашу, приехал папа. Лиза выскочила из-за стола, с криком бросилась к нему. Папа подхватил её на руки, прижал к груди, а Лиза заглядывала за папино плечо, но мамы там не было.- Мама дома меня ждёт? – с надеждой спросила она.- Нет. солнышко. Прости, надо было сразу тебе сказать. – Папа опустил Лизу на пол, не глядя ей в глаза. – Мама… она стала ангелом.- А как же я? – До Лизы, наконец, дошло, что у неё больше нет и не будет мамы.Хоть ей всего шестой год, она замечала, как шептались часто бабушка и дедушка. Бабушка часто плакала и называла Лизу сиротинкой. А папа вдруг стал грустным и молчаливым, не похожим на себя. Вот почему её отправили к бабушке.Лиза ждала объяснений, но их не последовало. Она медленно пошла в маленькую комнату, прижала к груди своего любимого зайку, подаренного мамой, свернулась на кровати калачиком и заплакала, совсем как во сне. Она слышала, знала, что папа сел рядом на кровать и гладил её по спине. Постепенно она успокоилась, наплакавшись, и заснула.Только несколько лет спустя отец расскажет ей, что мама поехала с подругой в магазин на машине. Они собрались на даче отпраздновать её день рождения. Никто не помнил, зачем им понадобилось ехать, стол уже был накрыт. Да и неважно это. На них выскочил грузовик. Водитель заснул за рулём. Мама и её подруга погибли на месте, недалеко от дачного посёлка.Лиза не помнила ничего. Она играла в саду с Павликом, сыном маминой подруги. Он старше её на два года. Не видела, как отцу позвонили по телефону, как он изменился в лице и уехал куда-то. Помнила, что плакала, потому что праздник почему-то отменили, и Павлик не играл больше. Они ехали домой, в город, и отец молчал всю дорогу.- Коля, а может, мне к вам на первое время приехать? Как вы справитесь одни? – Переживала бабушка.- Нет, мам, всё равно нужно привыкать жить вдвоём. – Отец взял сумки с Лизинами вещами и отнёс их в машину.Всю дорогу Лиза надеялась, что приедет домой, а мама встретит её, обнимет. С замиранием сердца она вошла в квартиру. Отец убрал с глаз вещи мамы.Прошёл год.Однажды к ним в гости пришла коллега отца. Он так и представил её Лизе. Высокая, худая, с прямыми тёмными волосами, похожими на атласный шёлк, блестящий и переливистый. Лизе она не понравилась. От неё веяло холодом, и от её улыбки не становилось теплее. Когда отец уложил Лизу спать, коллега ещё не ушла.Ночью Лиза пошла в туалет. Обычно отец оставлял включенным ночник в прихожей, чтобы она не боялась. Но сегодня он забыл его включить. Лиза забралась на стульчик и включила свет. На вешалке висело пальто коллеги, а на полу стояли её сапоги, такие длинные, что сложились пополам. Лиза пнула их, и они упали в разные стороны. С чувством удовлетворения она вернулась в свою кровать.Коллега ещё пару раз приходила к ним в гости. Лиза злилась, ревновала и в последний раз устроила скандал с рёвом и угрозой убежать из дома, если отец не любит её, Лизу. Она действительно убежала бы, если бы на улице не было так темно и холодно. Ночью Лиза не увидела длинных сапог в прихожей. Только на полу остались грязные следы. Вечером шёл дождь.Утром недовольный отец разбудил Лизу, поторапливал одеваться побыстрее. Машина не завелась. Пришлось бежать на остановку маршрутки. Лиза спотыкалась, но отец крепко и больно держал её за руку. Раньше он сказал бы, что Лиза неуклюжая как медвежонок. А теперь с раздражением бросил, что она косолапая как медведь. Лиза молчала и изо всех сил старалась не расплакаться от обиды.В маршрутке было много народу и тесно. Папа усадил Лизу напротив девушки, круглые коленки которой касались худеньких острых коленок Лизы. По плечам девушки рассыпались пышные кудряшки волос, а на голове надет смешной берет. Ярко красный, он закрывал половину лба и торчал, как тарелка. Лиза во все глаза разглядывала девушку. Она сидела не у окна, а больше ничего интересного не было вокруг, кроме этой девушки напротив.Она тоже иногда поглядывала на Лизу. Её глаза улыбались, а на щеках то появлялись, то исчезали ямочки.На следующей остановке Лиза с папой вышли из маршрутки. На миг, через открытую дверь, она снова увидела девушку. Та помахала ей рукой. Но в следующий момент двери закрылись, и девушка уехала.Весь день Лиза вспоминала пушистые кудряшки, смешной берет и ямочки на щеках. Вечером она спросила отца, понравилась ему та девушка в маршрутке?- Какая девушка? – Отец даже взгляда не оторвал от компьютера.- В красном берете. Ты не мог не заметить её. – Настаивал Лиза.- Ты говоришь про толстушку? Не отвлекай, мне срочно нужно доделать кое-что, – ответил он, продолжая печатать.- Она не толстая, а пушистая. – Лиза обиженно отошла от отца.- Надо же, пушистая. – Механически повторил отец.На следующий день они ехали в сад на машине. Коллега отца больше не приходила к ним в гости. После дождливой осени наступила снежная зима. Каждый день по утрам Лиза мечтала, что бы машина снова не завелась, и они поехали бы на маршрутке. Мечтала снова встретить ту пушистую девушку. Но машина заводилась исправно.Или Лиза очень хотела, или кто-то сверху услышал и решил помочь, только однажды машина снова не завелась. Лиза обрадовалась, но отец вызвал такси. Только на обратной дороге из садика они сели в маршрутку. Отец взял Лизу на руки, чтобы её не затоптали тесно набившиеся в салон пассажиры.- Садитесь, пожалуйста. – Услышала Лиза звонкий голос, повернула голову и задохнулась от счастья.Она узнала бы из тысячи это круглое лицо, улыбающееся глаза и ямочки на щеках. Только в этот раз на девушке надет не смешной берет, а вязаная шапочка, из-под которой в разные стороны торчали мелкие кудряшки.Отец усадил Лизу на сиденье, а девушка встала рядом с ним.- Пап, папа, - звала Лиза и дёргала отца за рукав.- Что? – Он чуть наклонился к ней, насколько позволяла теснота в маршрутке.- Это она. – Заметив не понимающий взгляд отца, Лиза напомнила. – Ну та, пушистая девушка.Отец недовольно выпрямился, но всё же посмотрел на макушку шапки рядом. На следующей остановке пассажиры пробирались к выходу, то и дело толкали, прижимали отца и девушку друг к другу.Отец извинялся, девушка улыбалась в ответ, и Лиза не могла определить, кто из них выглядит радостнее.- А меня Лиза зовут. А вас? – Лиза решила не упустить возможность познакомиться с девушкой.- Василиса, - ответила та и улыбнулась.- Прекрасная?! Вам очень подходит имя. А моего папу зовут Николай.- Очень приятно. – Улыбнулась Василиса и подняла глаза на Николая.Вид у папы был виноватый, словно он извинялся за Лизину дерзость.- А вы замужем? – выпалила Лиза и с надеждой уставилась на Василису.- Прекрати. Так нельзя разговаривать с взрослыми. – Папа сердито посмотрел на Лизу.Она опустила глаза. Василиса наклонилась к ней, серьёзно и тихо сказала: «Не замужем».Сердце Лизы расширилось от радости, она хотела сказать что-то важное, но отец уже подталкивал её к выходу. На улице он заметил слёзы на глазах дочери, заволновался, не отдавили ли ей ногу. Лиза плакала и мотала головой.Вечером отец ругал Лизу за поведение в маршрутке.- Она на маму похожа. А твоя тощая коллега нет. – Лиза капризно топнула ногой. – А тебе она не нравится, потому что толстая.- Пушистая. - Поправил её отец. – Нельзя вот так взять и заставить человека стать твоей мамой. У неё могут быть свои планы, муж и дети. Ты не знаешь её. И я… Мама только одна.- Но её нет! Нет! – Лиза убежала в ванную и заперлась там.- Лиза, открой. Я обещаю, когда мы её снова встретим…- Мы всё время ездим на машине. Как мы встретим её?! - Лиза распахнула дверь.В субботу утром они с папой поехали на машине в Торговый центр. Лиза смотрела в окно от нечего делать. Вдруг она заметила знакомое лицо.- Папа! Останови! – закричал она, глядя назад.Завизжали тормоза, машина остановилась у тротуара.- Что? Где болит? – заволновался отец, но Лиза не ответила.Она открыла дверцу, выбралась из машины и побежала назад.- Василиса! – Лиза врезалась в неё, уткнулась в живот, потом подняла счастливое лицо.Василиса тоже радостно улыбалась ей.- Простите её. Лиза вбила себе в голову, что вы подходите ей в матери. – Послышался смущённый голос отца.Лиза по-прежнему прижималась к Василисе.- Это вы меня простите. Я ждала вас с Лизой. Думала, если вы поедите куда-нибудь на маршрутке, то мы встретимся на остановке. А у вас машина, оказывается. – Просто призналась Василиса. - Я поняла, что у Лизы нет мамы. Я всё время думала о ней, - искренне, без смущения сказала Василиса.- А поедемте с нами. Что мы стоим посреди улицы? – Николай с надеждой посмотрел на Василису.Они весело провели время. Отец впервые много улыбался и шутил, совсем как раньше. А Василиса совсем оказалась не толстой. Просто пушистые кудряшки и объёмное пальто создавали такое впечатление. Но и не тощая, как коллега.Теперь, когда Лиза выходила ночью в туалет, всегда проверяла, висит ли на вешалке её пальто. Не приснилась ли она. И засыпала счастливая. Ведь у неё теперь есть мама. Пушистая.Свою первую маму она помнила и любила. Но ведь она стала ангелом. Лиза была уверена, именно она устраивала поломку машины и встречи с Василисой. Ведь жизнь продолжается. И взрослеющей девочке нужен кто-то рядом, с кем можно делиться женскими секретами.Вот и помогай людям...В коллектив пришла женщина под 50. Работала хорошо, была приветлива, дружелюбна. Сотрудницы стали с ней общаться, расспрашивали о жизни. Она рассказывала - училась там то, жила тут, сейчас живу здесь.Удивительным было то, что история этой женщины напоминала сказку о Золушке: сначала жила бедно, а потом вдруг переехала в самый престижный район."Ты замуж, что-ли, удачно вышла?" - спрашивали ее.Но все было совсем наоборот.От первого мужа Люда ушла с пишущей машинкой и сыном, ей больше ничего не нужно было. Она знала: сама на все сможет заработать. Она работы не боится.Второй муж был человеком добрым, отзывчивым, принял ее сына, как родного. Но звезд с неба не хватал: его дохода едва хватало на жизнь, Люда трудилась за троих. И недоумевала: у отца ее мужа несколько квартир, несколько земельных участков. Почему все стоит в запустении? Ведь можно всем этим заниматься - самим или сдавать в аренду. И жить припеваючи.Они жили в весьма стесненных условиях: батареи не работали, лампочки висели без абажуров, горячая вода была не всегда, туалет и душ нуждались в капитальном ремонте.Люда экономила, копила и давала деньги на ремонт. И была благодарна - каждый день, за то, что у нее есть семья и дом.Сначала парализовала старенького деда мужа. Люда, добрая душа, отдавала свои накопления, чтобы купить лекарства и нанять сиделку. Деда не стало, денег у семьи нет. Так бывает, когда люди не имеют сбережений, хотя фактически - миллионеры, если брать в расчет простаивающие квартиры и участки. Люда взяла кредит.Тяжело заболела мать мужа. Снова кредиты.Ее уже не было на этом свете несколько лет, а долги приходилось отдавать.Отец мужа стал пить. "Эликсир правды" - как говорила про себя Люда. Потому что, как выпьет, так "правда" из него и лезет. Что пришла Люда на все готовое, в богатую семью, с расчетом пришла, не стала выходить за голодранца. И ждет, когда же это все ей достанется. Но он, отец, завещание напишет на первых встречных, лишь бы ей, Люде, ничего не досталось.А муж молчит, отцу перечить не смеет. Как же она раньше не видела, за кого замуж шла?Послушала женщина пару таких концертов, собрала вещи в чемодан, взяла охапку сына. И ушла. На съемную квартиру.И такая обида сдавила ей грудь, такая злость обуяла, что решила женщина, что жить будет хорошо, назло всем тем, кто считает ее корыстной и алчной. Ни одна копейка не пойдет на помощь людям, раз они не ценят.Через несколько лет звонил муж, говорил, что отца не стало, хоронить надо, деньги нужны."Продай участок" - сказала Люда. "Ты же получил его в наследство от матери?""Ну это долго, а деньги нужны сейчас" - канючил муж."У меня нет" - сказала Люда и бросила трубку.С этого дня она перестала быть хорошей, понимающей, спасающей, помогающей. У нее есть сын, надо жить ради него.Соседки по дому кидали косые взгляды: одна, с ребенком, на съемной квартире. Неуживчивая. Или лентяйка. Но когда узнавали женщину получше, начинали с ней дружить и очень с сыном помогли - забирали из школы, делали с ним уроки. Люда удивлялась: от посторонних людей тепла больше, чем от родни.Обида толкала женщину вперед. Они с сыном сначала купили небольшую квартирку, взлезли в долги, разумеется. А потом все стало налаживаться и теперь они живут так, что им еще и завидуют.автор Цветной Бульвар (Дзен)НелюбовьСегодня был тяжелый день. Ваня хоронил сестру. Пусть непутевую, но все же родную. Они не виделись с ней около пяти лет и вот такая трагедия. Вика, как могла поддерживала мужа, старалась большую часть хлопот взять на себя.Однако после похорон им предстояло ещё одно не менее важное дело. У Ирины, сестры Вани, остался маленький сын. И все родственники, собравшиеся в этот день простится с Ириной, как-то сразу переложили всю ответственность на младшего брата Иры. Кто ж, как не родной дядя должен позаботится о мальчике? Поэтому этот вопрос не обсуждался, а подразумевалось, что это и есть единственно правильное решение.Вика все понимала, да и против она особенно не была, но было одно "но". Она никогда не хотела детей. Ни своих, ни тем более чужих. Это её решение было принято очень давно. Она честно в этом призналась Ивану перед свадьбой , а он отнёсся к этому как-то легкомысленно. Да и кто задумывается о детях в двадцать с небольшим. Нет и нет, будем жить для себя, так они решили десять лет назад.И вот сейчас ей надо было принять совершенно чужого ребенка. Выхода не было. Отдать в детский дом племянника Ваня никогда не позволит, да Вика и не решилась бы завести такой разговор.Она знала, что никогда не полюбит этого ребенка и тем более не сможет заменить ему мать. Мальчик был не по годам взрослым и смышленым и Вика решила сказать ему все на чистоту.- Вова, ты где больше хочешь жить у нас или в детском доме?- Я хочу жить дома, сам.- Но дома тебе жить не разрешат. Тебе же всего семь лет. Так что ты должен выбрать.- Тогда у дяди Вани.- Хорошо, ты поедешь с нами, но я должна сказать тебе одну вещь. Я не смогу стать тебе мамой и не смогу тебя любить, но я буду о тебе заботится и ты не должен обижаться. Ведь у нас тебе все равно будет лучше, чем в детском доме.И вот частично формальности были улажены и они наконец-то смогли вернуться домой.Вика, посчитав, что после того разговора она уже не должна будет играть перед мальчиком заботливую тетю, а преспокойно может быть самой собой. Накормить, обстирать и помочь с уроками это ей не трудно, ну, а отдавать свои душевные силы - это уж увольте.А маленький Вовка теперь ни на минуту не забывал, что он нелюбимый и чтобы его не отдали в детский дом, должен хорошо себя вести.И вот они дома. Вове было решено отдать самую маленькую комнату. Но сначала там требовалось все передалать для мальчика. Выбор обоев, мебели, декор - это было то, что Вика обожала. Она с энтузиазмом кинулась в процесс обустройства детской. Вовке разрешили выбрать обои, а все остальное подбирала сама Вика. Средств Вика не жалела, она ведь была не жадной, она просто не любила детей, поэтому комнатка вышла на загляденье.Вовка был счастлив! Жаль только мама не видит какая у него теперь комната. Эх, если бы ещё Вика его могла полюбить. Она хорошая, добрая, только детей не любит. Очень часто размышлял об этом Вова перед сном.Вова умел радоваться всему, каждой мелочи. Цирк, зоопарк, парк аттракционов - мальчик так неподдельно выражал свой восторг, что Вика стала сама получать удовольствие от таких прогулок. Ей нравилось сначала удивить Вовика, а потом смотреть за его реакцией.В августе они должны были лететь с мужем на море, а Вову на десять дней должна была взять их близкая родственница. Однако чуть ли не в последний момент Вика все переиграла. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы мальчик увидел море. Ваня немного удивился переменам с женой, но все же в глубине души был очень рад. Ведь он очень сильно привязался к мальчишке. А Вовка был почти счастлив! Вот если бы его ещё любили. Ну и ладно, зато он увидит море!Поездка удалась. Море было теплым, фрукты сочными, а настроение отличным. Но все хорошее кончается и отпуск закончился тоже.Начались обычные будни. Работа, дом, школа. Но что-то в их маленьком мире изменилось, появилось какое-то новое ощущение. То ли ощущение движения жизни, какой-то едва уловимой радости, ожидания чуда.И чудо произошло. Вика привезла с моря новую жизнь. Как такое могло произойти, ведь они столько лет благополучно избегали таких неожиданностей. Что делать Вика не знала. Говорить мужу или все решить самой? После появления Вовки она уже не была уверена, что ее муж убежденный чайлдфри. Он обожал возится с мальчиком, с удовольствием занимался с ним и даже несколько раз брал с собой на футбол.Нет, один подвиг Вика совершила, а вот на второй уже была не готова. Она сама приняла это непростое решение.Вика сидела в клинике, когда раздался звонок из школы. Вову увезли на скорой с подозрением на аппендицит. Что ж, пока все откладывается.Она влетела в приёмное отделение больницы. Вова лежал на кушетке весь бледный, его сильно знобило. Увидев Вику он расплакался.- Вика , пожалуйста, не уходи, я боюсь. Побудь сегодня моей мамой. Пожалуйста, только один денечек и все. Я потом никогда никогда не буду просить.Мальчик крепко-накрепко вцепился в ее руку, у него градом лились слезы, то ли озноб, то ли страх сотрясали его. Такое ощущение, что у мальчика началась настоящая истерика. Вика никогда не видела чтобы он плакал, только в день похорон. А сейчас его, как прорвало.Вика придала его руку к своей щеке.- Мальчик мой, потерпи чуть-чуть. Сейчас придет доктор и все будет хорошо. Я здесь, рядом и никуда не уйду.Боже, как она любила его в этот момент! Этот мальчишка с восторженными глазами самое главное, что у нее есть .Чайлдфри, какая глупость. Сегодня же вечером она все расскажет Ване о беременности. Это решение пришло в том момент, когда Вова от боли ещё сильнее сжал ее руку.Прошло десять лет.Сегодня у Вики почти юбилей, а точнее круглая дата. Ей 45 . Будут гости, поздравления. А пока, за чашечкой кофе, что-то накатило. Как быстро промелькнуло время. Прошла юность, молодость. Она состоявшаяся женщина, счастливая жена и мама двух замечательных детей. Вовке уже почти восемнадцать, а Сонечке десять. И она ни о чем не жалеет.Хотя нет, есть одна вещь, о которой она очень- очень жалеет. О тех словах о нелюбви. Как бы ей хотелось, чтобы Вовка их не помнил, чтобы забыл и никогда не вспоминал. После того дня в больнице, она старалась, как можно чаще говорить ему о своей любви, но помнил ли мальчик те, первые её признания, она так и не решалась спросить.автор ©️ Светлана Иванова«Наконец-то воспитал жену»Чем больше жил Иван с новой женой, тем больше у него появлялось претензий.Готовить она, оказывается, не любит. Поэтому мужу часто предлагала купить магазинных пельменей.Чистку ковром пылесосом Марина называла «мужской работой», и всегда ласково улыбалась Ване, указывая глазами на пылесос.Такой расклад мужу не нравился. Но он как-то даже не знал, с какой стороны начать перевоспитание новой жены.Ваня в молодости был завидным женихом: симпатичный, при машине, ухватистый. Но женился он всё равно не очень удачно.По глу_пости женился: влюбился в пышную гр_удь и красивую улыбку, решил «окольцеваться», но поспешил.Жалеть о женитьбе он стал очень быстро, уже через год после рождения в семье первенца Игорёши.Жанна, нерадивая супруга, про свои обязанности перед мужем сразу забыла. Дни и ночи возилась она с капризным младенцем, с первых дней избаловала дитя, приучив к себе.Ваня грустил в холодной супружеской постели, потому что Жанна почти всё время спала с сыном.Как ни проявлял Ваня к ней своего интереса, она никак не реагировала. И всё у неё находились новые отговорки: то у сыночка колики, то зубик идёт, то у неё голова болит, то мастит какой-то жизни не даёт.В общем, выкручивалась хитрая Жанка постоянно. Ни любви тебе, ни ласки. Вот тебе и женился!Но Ваня мужественно терпел все лишения. Он сам грел себе ужин, если сын болел и требовал к себе повышенного внимания. Сам находил в комоде носки и бельё. Сам даже грязные вещи свои в корзину клал.Что и говорить: повезло Жанне с мужем. А она вместо благодарности ему только упрёки адресовала. Не хватало ей, видите ли, денег на памперсы. Экономить могла бы.Ваня ей так и говорил:- Меня мать без памперсов в деревне растила. Ничего. Не умерла. Даже стиралки у неё не было. Ты учти, что мне ещё машину нужно содержать. Знаешь, сколько топливо стоит? А мне тебя нужно к врачу возить.Детскую консультацию навещать приходилось нередко, в месяц по пару раз: малыш болел. А Ване нужно было ещё и на работу ездить – не трястись же в автобусе, который собирал работников на смену.Не изменилась семейная жизнь у супругов и после того, как появился второй сын.Теперь Ваня чувствовал себя и вовсе позабытым-позаброшенным.Жанна не всегда успевала даже ему приготовить что-то, приходилось самому ещё и с ужином возиться. А в холодильнике у них был не очень большой выбор продуктов, иногда муж находил там лишь сырые яйца.Молча глотая обиду, Ваня ставил на плиту сковороду и жарил себе глазунью, которая частенько пригорала.В таких печальных условиях пришлось Ване жить несколько лет. Какой мужчина мог стерпеть все эти тяжести и лишения?От грусти Ваня стал заезжать на кофе к одинокой коллеге, Оксане. Женщина была старше Ивана на добрых 10 лет, но выглядела она очень хорошо, была ухоженной, не то, что его Жанка.Супруга себя запустила ужасно. И поправилась сильно, и причёска у неё всегда была одна и та же. Но, самое главное, она совершенно не проявляла к мужу симпатии.Не замечала, что он всегда аккуратно подстрижен и выбрит. От неё вообще в основном можно было услышать только жалобы. Устаёт она, денег ей опять же мало, времени на себя нет. Тоска.Оксана была всегда весёлой, игривой, причёсанной. Кофе у неё был вкусный. Стал Ваня захаживать к коллеге. И тогда начала его жена ещё больше раздражать.Вот прям бы там и выгнал её взашей из дома. Но нельзя: жильё было приобретено в браке. Поэтому Ване ничего не оставалось, как воспитывать нерадивую супругу нравоучениями.Вскоре Жанна вышла на работу. Дети пошли в сад. Она начала лучше спать по ночам, у неё появились свои деньги. Сделала новую причёску, начала подкрашиваться, накупила себе новых вещей.- Хвостом перед кем-то крутит, приманивает, — думал Ваня, мучаясь ревностью.Узнать, с кем там его благоверная собирается закрутить, было сложно: коллектив у неё в бухгалтерии был в основном женским, а единственным мужчиной в нём – пенсионер Сильвестрович, охранник.- Вот хоть Сильвестровича готова подцепить, — упрекал Ваня Жанну, а та только плечами пожимала да пальцем у виска крутила ему.Крутанул бы он ей, но что с бабами возиться. Терпел.Но железным Ваня не был. Видел он всё, что с женой происходит. Дом она запустила, готовить ей было неинтересно.Обычно на обед и ужин Ивана ждали блюда вроде каши, супа или пюре с котлетами. Видите ли, дети их предпочитают. Ванина любимая еда готовилась редко, по выходным, раз в неделю.Он воспитывал жену:- Ты только о себе думаешь, эгоистка. Только и делаешь, что наряжаешься и прихорашиваешься. А вот то, что на смесители у тебя пятна видны, тебя не волнует.- Вань, но не идти ли мне на работу нечёсаной лахудрой. Я же с людьми работаю. А смеситель подождёт, у меня сегодня что-то давление скачет. Устала я. Завтра вымою.- У тебя всё завтра, — замечал Ваня.Жанна обижалась до слёз и больше не спорила.- Распустила нюни! – раздражался муж.Он же понимал, что это ловкий ход, чтобы вызвать его сочувствие. Будто он не уставал. Хорошо, хоть Оксана понимала его и жалела.Семейная жизнь с каждым днём становилась всё более сложной. Жанна менялась только к худшему, Ваниных замечаний не принимала, всё время пререкалась.Чтобы она его наконец услышала, Ваня начал её немного шлёпать. Несильно. То подзатыльник отвесит. То в ухо щёлкнет пальцами. Жена обижалась, порой снова распускала нюни, но становиться хозяйственнее и ласковее не спешила.Муж почти отчаялся. Как-то раз стал он снова читать лекцию о том, как важно дом содержать в чистоте, а она ему в ответ – огрызнулась:- Да ты сам хоть бы раз за собой посуду помыл!Такой наглости стерпеть настоящему мужчине невмоготу. Не выдержал Ваня – размахнулся и врезал жене по лицу.Она даже не устояла и ударилась о стенку. Сначала посмотрела на него удивлённо, а потом как начала истерить! Ушла в спальню. Копошилась там. Муж думал – порядки наводит. А нет. Она вещи собрала и с детьми вместе из дома вышла.Ваня в окно увидел, что к дому подъехала машина её брата.- Ну и пусть валит, — сам себе сказал Ваня.Ему даже как-то легче стало. Надоело ему с ду_рой с этой жить. Мужчина она видный. При машине. С домом. Найдётся ему новая жена.Ожидания Вани очень быстро оправдались. Буквально в течение года встретил он, на зависть всем, красотку. Звали её Марина.Была она стройной, симпатичной, бойкой. Встретившись с ней пару раз для приличия, позвал Ваня её замуж. Она согласилась.Правда, Оксанка ему закатила скандал, обзывала его предателем, подлецом и другими нецензурными словами. Она почему-то думала, что он на ней женится.Придумала же такое! Ну, ничего. Зато теперь он будет счастливым. Маринка его ценила, не то, что Жанна. Говорила ему комплименты, а по ночам с него семь потов сгоняла.Счастливой была его семейная жизнь. Почти...Вскоре после свадьбы стала Маринка лениться, и всё ему поручения разные давать.Теперь Ваня должен был сам в магазин за продуктами мотаться. Жена это объясняла тем, что она экономить не умеет, поэтому ей семейный бюджет доверять нельзя.Обидно было, что семейным бюджетом она называла Ванину зарплату. Её деньги принадлежали исключительно ей.Чем больше жил Иван с новой женой, тем больше у него появлялось претензий.Готовить она, оказывается, не любит. Поэтому мужу часто предлагала купить магазинных пельменей.Чистку ковром пылесосом Марина называла «мужской работой», и всегда ласково улыбалась Ване, указывая глазами на пылесос.Такой расклад мужу не нравился. Но он как-то даже не знал, с какой стороны начать перевоспитание новой жены. На его замечания она всегда только отмахивалась, когда он просил её что-то сделать, Маринка сладко улыбалась и говорила:- Милый, а сделай сам.И целовала его в нос. Ваню это злило. Он фыркал, отшатывался от её неуместной нежности и уходил ни с чем в зал смотреть телевизор.Неизвестно, сколько ему ещё пришлось бы страдать, но сама жизнь внесла свои коррективы.Так вышло, что Марина забеременела. Стал её мучить токсикоз. В связи с этим будущая мама все домашние дела вообще забросила.Теперь готовка, стирка и уборка легли на плечи Ивана.Когда родилась дочь, стало ещё хуже. Марина так же, как и первая жена, стала спать с малышкой. Ваня превратился в какое-то ненужное приложение.Мало того, что муж остался совсем без внимания, жена ещё и требовала от него помощи с ребёнком. Отец, дескать, должен тоже купать, кормить, играть.Как-то вечером Марина снова стала упрекать Ваню в том, что он мало ей помогает. Ваня не стал молчать и в ответ ей выдвинул ряд претензий:- Ты устала? А я как? От тебя не дождёшься ни завтрака, ни ужина нормального. Ладно бы хоть в постели было хорошо. А ты ведь стала похожей на пугало – в застиранном халате, лохматая! Посмотри на себя в зеркало. Я нормальный мужчина, я хочу видеть перед собой женщину, а не вешалку.- Сам ты пугало! – огрызнулась Марина. И Ваня от обиды отвесил ей оплеуху.Марина на минуту обомлела.«Наконец-то, — обрадовался Ваня. Сейчас увидит, что она творит, небось, побоится, что я от неё уйду».Тем временем супруга вышла из комнаты в кухню, а через минуту вернулась оттуда со скалкой.Ваня подарил её жене с намёком на то, чтобы она почаще готовила ему пельмени и вареники, но инструмент так и остался невостребованным. До сегодняшнего дня.Подойдя ближе к мужу, Марина этой скалкой огрела его по шее, потом – по затылку.Несмотря на то, что супруга была худощавой, удар у неё был поставлен прекрасно.Ваня попытался прикрыться рукой, но жена отходила его и по руке. Умело и ловко Марина колотила мужа по спине, рукам и ногам. И Ваня понял, что ему нужно спасаться.Он побежал из комнаты в ванную, заперся там. Марина стала яростно бить скалкой в дверь.Ваня испугался и за дверь – недешёвую, кстати, — и за себя. Начал он просить жену успокоиться. Не сразу она его услышала, но всё же через какое-то время бить в двери прекратила.Когда Ваня вышел, Марина стояла перед дверями со скалкой и топориком для отбивных.Ему стало не по себе. Он понял, что шутки с ней плохи. Вопросительно посмотрел на неё, она коротко резюмировала:- А теперь пошёл на кухню и вымыл посуду. И отбивных настучи, если есть хочешь. Я пока погуляю с дочкой. И не дай Бог к моему возвращению ты не развесишь стирку.После этого инцидента Ваня на свою жизнь посмотрел по-другому. На следующий день он предложил жене:- Давай лучше я с малой погуляю.- Хорошо, — спокойно согласилась Маринка.И Ваня обрадовался, потому что гулять с коляской по улице было куда приятнее, чем заниматься уборкой.Когда он вернулся, его ждал нехитрый ужин. Макароны с сосисками. Зато горячий.И Ваня поел с радостью, поблагодарил жену, поцеловал в щёчку и успокоился...Наконец-то он её воспитал…
Мир
Под утро Татьяне приснился странный сон: будто сын ее, Алешка, стоит на крылечке и стучит в дверь...
Она спохватилась, резко вскочила и, шлепая босыми ногами, побежала к двери.
Обессилев как-то сразу, прислонилась к дверному косяку и замерла. Тихо. Никого. Такие сны ей снились часто и постоянно обманывали, но каждый раз она бежала к двери и распахивала ее настежь. И сейчас тоже распахнула и стала вглядываться в ночную пустоту. Тишина и сумрак ночи окружали ее. Стараясь унять разбухавшееся сердце, она присела на ступеньку крыльца. И в этой тишине вдруг раздался какой-то посторонний звук: то ли писк, то ли шорох.
«Опять соседский котенок запутался»,- подумала Татьяна и пошла вызволять малыша из кустов крыжовника, как делала не раз. Но это не был котенок, Татьяна поняла сразу, когда дернула за тряпочку, торчащую из куста. Тряпочка оказалась старенькой цветной пеленкой, и она дернула ее посильнее. И оторопела: на уголке пеленки лежал маленький ребенок. Ребенок был совершенно голенький, видимо, размотался, пока лежал, это был мальчик. Судя по пупку, который еще не отвалился, от роду ему было всего ничего.
Ребенок уже не мог даже кричать, он был мокрый, совершенно обессилевший и, видимо, голодный. Когда Татьяна взяла его на руки, он слабо запищал. Не помня себя и совершенно не соображая, что делает, она прижала его к себе и бегом бросилась в дом. Тут же нашла чистую простыню, запеленала ребенка, накрыла теплым одеялом и стала греть молоко. Вымыла бутылочку, нашлась и соска, оставшаяся с весны, когда она выпаивала маленького козленка.
Мальчик чмокал и захлебывался от жадности, а потом, согретый и насытившийся, уснул. Брезжило утро, но Татьяна ничего не замечала, она думала о своей находке. Ей самой было за сорок, и в деревне молодежь звала ее уже теткой. Мужа и сына она потеряла на войне в один год, и осталась на этом свете совершенно одна. Никак не могла привыкнуть к своему одиночеству, но горькая правда жизни постоянно напоминала ей об этом, и вскоре она научилась полагаться только на себя. А сейчас она растерялась и не знала, что ей делать дальше. Она взглянула на ребенка – он спал, сладко посапывая, как спят все маленькие дети. И тут ей в голову пришла мысль посоветоваться с соседкой, она еще раз взглянула на малыша и пошла к Галине.
У Галины в жизни, как ни у кого больше, все было гладко и спокойно: мужа и детей у нее никогда не было, никого на войне у нее не убивали, и «похоронок» никогда она не получала. Жила в свое удовольствие. Все ее мужчины были приходящие и уходящие, которых она никогда не удерживала и особо не жаловала, если что было не по ней. Сейчас Галина, красивая и статная, стояла у своего крыльца, в накинутом на плечи полушалке, потягиваясь под теплыми лучами восходящего солнца. С удивлением выслушав рассказ о ночном происшествии, она коротко сказала:
- Ну, и зачем тебе это?- и пошла в дом. Успела заметить Татьяна краем глаза, уходя, как шевельнулась занавеска на ее окне, значит, ночевал очередной ухажер. «Зачем? И вправду, зачем?»- прошептала Татьяна. Пришла домой и засобиралась: покормила ребенка, завернула в сухое, собрала еды в дорогу и пошла на большак ловить попутку до города. Машину ждать пришлось недолго, через пять минут возле нее затормозил грузовик, ехавший в город.
- В больницу?- спросил шофер, кивнув на сверток в ее руках.
- В больницу,- сдержанно ответила Татьяна.
В приюте, пока оформляли документы на подкидыша, она не могла отделаться от мысли, что что-то делает не так, не по совести, эта червоточинка в сердце не давала ей покоя. И еще так пусто было на душе! Такое же чувство она испытала, когда получила известие о гибели мужа, а потом и сына.
- Как мальчика назовем? Какое имя у него?- спросила заведующая.
- Имя? – переспросила Татьяна, на секунду задумалась и сказала, неожиданно для себя,- имя у него Алешка.
- Хорошее имя,- сказала заведующая,- у нас тут много Алешек и Катюшек после войны. Понятно, у кого родственники погибли, а уж таких, как твой, непонятно кто бросает. Сейчас мужиков нет, радоваться надо ребеночку, а тут на тебе, бросила! Кукушка, а не мать!
И вроде бы не в ее адрес были сказаны слова, но так нехорошо сделалось у Татьяны на душе! Вернувшись домой уже под вечер, она вошла в свой пустой дом и зажгла лампу. И тут на глаза ей попалась старая пеленка Алешки. Она даже не выбросила ее тогда, а просто отложила в сторону. Сейчас она взяла ее в руки и села на кровать.
Машинально перебирая руками эту старую мокрую пеленку, она сидела так некоторое время, словно ни о чем не думая. И тут ее руки нащупали в уголке пеленки какой-то узелок. И в этом узелке оказались маленькая серая бумажка и простой оловянный крестик на шнурке. Развернув бумажку, Татьяна прочитала:»Милая, добрая женщина, прости. Мне этот ребенок не нужен, я запуталась в жизни, завтра меня уже не будет на свете. Не оставь моего сына, сделай для него то, чего я не смогу для него сделать». А дальше стояла дата рождения ребенка.
И тут Татьяну прорвало: она рыдала и причитывала, как по покойнику. Слезы лились рекой, а она-то думала уже, что у нее их нет, все выплакала. Вспомнилось ей, как выходила она замуж и какими счастливыми они были с мужем. А потом родился Алешка – и снова счастье у них. В деревне бабы ей завидовали: от счастья Татьяна светилась вся. А отчего же не светиться, если муж – любимый, сын – любимый. И мужчины ее тоже любили и боготворили ее. Перед самой войной сын закончил курсы шоферов и пообещал, что прокатит ее на новой машине, которую ему обещали дать в колхозе. А тут война…
В августе 42 го принесли ей «похоронку» на любимого мужа, а в октябре того же года – на любимого сына. И все, закончилось счастье Татьяны навсегда, померк белый свет. И стала она такой же, как все, как почти каждая вторая в деревне. Вскакивала по ночам и бежала к двери, распахивала ее, вглядываясь в ночную тьму… А там никого не было, только ночные шорохи да соседский котенок-бедолага. Вот и в эту ночь не смогла она уснуть, бегала на улицу, слушала ночь и все чего-то ждала.
Утром Татьяна снова поехала в город. Заведующая приютом узнала ее сразу и не удивилась, когда она заявила, что хочет забрать мальчика обратно, что так велит ей ее погибший сын.
- Хорошо,- сказала заведующая, -забирай, с документами поможем.
Завернув Алешку в одеяло, Татьяна вышла из приюта с другим сердцем – там не было уже той всепожирающей тоски и пустоты, которая жила в нем все эти годы одиночества. Там заселялись уже другие чувства – счастья и любви. Если человеку предначертано по жизни быть счастливым, значит, он им будет непременно, вот это же и случилось с Татьяной. В ее пустом доме по возвращении ее встретили только фотографии мужа и сына на стене.
Но в этот раз их лица Татьяне показались совсем другими, не серьезными и даже скорбными, а словно просветленными, мягкими, одобряющими и ободряющими. Татьяна прижимала к себе маленького Алешку и сама себе казалось сильной – ведь ему долго нужна будет ее помощь и защита.
- А вы мне поможете,- сказала она фотографиям.
Прошло двадцать лет. Алешка вырос парнем на загляденье. Не одна девушка мечтала о счастье с ним, только он выбрал ту, к которой сердце легло, самой любимой, после мамы, разумеется. Звали ее Люба. Привел однажды Алешка Любу к матери знакомиться, и тут Татьяна поняла окончательно: вырос ее сын, стал настоящим мужчиной. И благословила молодых. Отгремела свадьба, молодые начали вить собственное гнездышко. Спустя время пошли дети, а самого младшего сына назвали Алешкой, и стала Татьяна богатой на родню.
В одну из ночей проснулась она от шума за окном и пошла по привычке к двери. Распахнула ее и вышла во двор. Приближалась гроза, невдалеке сверкало.
- Спасибо тебе, сынок,- тихо сказала Татьяна в темноту, - теперь у меня целых три Алешки, и всех вас я люблю.
Шелохнулось большое дерево у крыльца, которое посадил ее муж, когда родился Алешка, а впереди блеснула молния, как солнечная Алешкина улыбка…
Автор: Светлана Тимофеева
Виновный
- Мам, ты что, мне не веришь? - возмущенно взвизгнул Ваня.
Мама верила, вот только это было вранье. Ванька был среди тех мальчишек, кто травил собаку...
Петька из соседнего подъезда был старше Вани на два года. И, как будто этого было мало, у него был классный старший брат, который отдавал Петьке свои слегка морально устаревшие гаджеты, когда покупал себе новые, позволял носить свои модные шмотки и подбрасывал карманных денег.
Короче, Петька благодаря брату стал королем двора. Популярность вскружила Петьке голову и он стал сторониться бывшего лучшего друга.
Поначалу Ваня обижался, а потом и сам перестал искать встречи. А когда Ванька подружился с Мишей, две маленькие компании стали конкурировать между собой.
Миша был умным веселым всезнайкой, но проигрывал в любые физические игры: футбол, волейбол, салки и сифа — везде Ваню и Мишу поднимали на смех. Вот в такой обстановке вдруг и произошел это странный переход от спортивных выяснялок кто-кого до объединения ради травли беззащитного существа.
Собака появилась во дворе пару недель назад. Она была страшная не от того, что осталась без дома, а по своей природе. От самого рождения в ней не было ничего привлекательного, а с годами и жизненными трудностями ее внешность стала откровенно отталкивающей.
У собаки была серая густая и жесткая шерсть, будто волчья, к тому же, вздернутая клоками, как после драки. Худые ноги впивались лопатками в спину, а хвост был длинный и тонкий со странным пушком на конце.
Собака была старая и глухая, поэтому мальчишки начали ей что-то кричать, звать ее к себе и убегать, орать и топать на нее. Сейчас Ваня и сам не мог понять, почему вдруг пришло в голову кидать в нее камни, но они стали кидать...
Собака сначала не поверила, что мальчишки кидают в нее. Она все думала, что стоит на пути, и пыталась уйти с траектории, чтобы не мешать их игре. Но тут в нее попал камень, хлестнув по бедру.
- Попал! - крикнул Петька.
- Не в счет! По касательной! - нашел чем ответить умный Мишка.
Камни полетели в собаку со всех сторон. Ваня был рад, что Мишка нашел правильный аргумент и Петька еще не победил их. Ванька хотел сам победить.
Мальчишки неслись по улице за убегающей собакой, орали, что было сил, бросали камни, чтобы успеть опередить соперника. Собака бежала, пока могла...
До леска она не добежала всего метров десять — Ванька попал ей в ногу. Победа была очевидна. Собака взвыла, ее нога начала волочиться по асфальту. Она потеряла равновесие и упала, кувыркнувшись через голову.
- Готова! - проорал Петька, - И пусть больше не приходит, шельма!
Ребята были веселы и довольны собой, обнявшись, они шли назад в свой двор. И Ваня сделал вид, что тоже доволен. Но это было не так. Он обернулся. Собака встала и, хромая, поплелась в лесок. Там она и осталась жить...
Мальчишки бегали в лесок погонять собаку. Ваня тоже с ними ходил. Пока, наконец, эту их забаву не увидели знакомые взрослые. Мальчишек шуганули и нажаловались родителям.
Сейчас Ваня стоял перед мамой и врал, глядя ей в глаза, что не гонял собаку и никогда ее не обижал. Совесть его мучила. Он прекрасно понимал, какой ужасный поступок совершил, именно поэтому не мог в нем сознаться.
Поверила ему мама или нет, сказать было сложно. Она еще раз, на всякий случай, провела нравоучительную беседу с сыном о том, как надо относиться к животным, и инцидент был исчерпан.
Мальчишки больше не бегали за собакой, наконец оставив ее в покое...
Прошло почти три месяца, и вдруг мама сама заговорила о домашнем питомце. Этот вопрос всплывал в их семье периодически, но все никак они не могли прийти к согласию. Мама любила кошек, а папа и Ваня мечтали о собаке. Так вот, мама вдруг согласилась взять щенка.
- Может вы и правы. Собака — это здорово! - согласилась мама, - Я тут видела одного очень милого щенка и подумала, что он точно нам подходит.
- Отлично, мам! А какой породы? - Ванька был счастлив.
- Никакой он не породы - дворняга.
- Они, говорят, умные, - тут же стал защищать своего будущего щенка Ваня.
Мама кивнула...
Утром они с мамой пошли за щенком. Ваня боялся, что мама передумает, поэтому ни о чем ее не спрашивал. Но, чем дальше они шли, тем тревожнее ему становилось. Мама остановилась у магазина. Она кивнула на лесок в конце улицы:
- Ну, иди познакомься с щенком. Он там. А я в магазин зайду, куплю им что-нибудь поесть.
«Им?» - подумал Ваня. Он шел к леску, всматриваясь в кусты. Навстречу выпрыгнул щенок, белый, смешной, с востреньким хвостиком. Ваня присел к нему, но тут услышал устрашающее рычание...
На него из кустов рычала собака. Ее взъерошенная густая шерсть встала дыбом. Собака как никогда была похожа на волка. Она вышла из укрытия прямо на него. Ваня от страха упал на асфальт и пополз спиной назад.
Собака взяла щенка в зубы и, хромая на заднюю ногу, потащила его в кусты...
Ваня обернулся. На дорожке стояла его мама. В руках в нее были баночки собачьей еды, она с ужасом смотрела на него. Мама прошла мимо сына ближе к кусту, открыла банки.
Собака вышла, мама легко потрепала ей шею, подождала, пока собаки все съедят, поиграла с щенком и, собрав банки, пошла домой.
Все это время Ваня плакал. Сначала он плакал от страха, потом от обиды, ведь мама за него не заступилась, потом от стыда, потому что мама знала, что он травил собаку, потом от того, что не мог попросить прощения.
Дома мама его не ругала, разочарование в ее лице было куда большим наказанием для Вани. Подумав, мама поставила ультиматум: либо щенок обиженной Ваней собаки, либо никакого...
Ваня ходил к леску два раза в день. Не только потому, что мама так сказала, он и сам чувствовал, что должен. Ваня ставил еду около куста и отходил, чтобы собака могла спокойно поесть.
Он сидел на пенечке метрах в пяти и ждал. Потребовалось много времени, чтобы собака перестала бояться Вани и разрешила щенку поиграть с ним.
Однажды Петька и Мишка проследили за Ваней и стали его обзывать, увидев со старой собакой. Ваня не реагировал на них, тогда в него полетели камни...
Ваня вскочил с пенька и бросился в драку. Не важно, кто победил, побиты были все. Важно, что он дрался правильно. Ваня вдруг почувствовал себя очень сильным, потому что не делал ничего плохого. Он дрался, потому что должен был. А потом гордился своим разбитым носом, как завоеванным трофеем.
Ваня заботился о собаке до самого конца. Она была старой. Беременность отняла у нее последние силы, а забота о щенке вымотала. Однажды она просто не вышла из кустов.
Ваня отважился и залез в кусты сам. Там на траве большой расслабленной серой массой лежала собака. Она умерла, а щенок все еще пытался ее разбудить, толкал и лаял. Щенка Ваня отвел домой, а собаку они с папой похоронили...
Мама не прощала Ване его поступок. Между ними была трещина, которую все же удалось залечить любовью.
Любовь эта родилась тринадцать лет назад, когда Ваня впервые увидел свою маму. Любовь росла и крепла, превращая его в мужчину, который должен исправлять все свои ошибки, какими бы ужасными они не были. И он старался.
Ваня попросил у мамы прощения, в ее лице он попросил прощения и у мамы своего щенка. Это было сложно. Но они простили...
Автор
МАРИЯ МЗОКОВА
Пушистая
- Бабушка, а когда мама с папой приедут? – Лиза стояла рядом и пристально наблюдала, как бабушка переворачивает очередной блин. - А почему ты плачешь?
- Потому что ты скоро уедешь от меня.
- Я же буду приезжать. И мне тоже плакать хочется. – Лиза убежала в комнату.
- Говорил, надо было сразу сказать. – Дедушка положил на тарелку недоеденный блин и расстроено отвернулся к окну.
- Николай отец, пусть и решает, когда сказать дочери. – Галина вытерла уголком полотенца глаза. – Ох, горюшко-то, какое.
Ночью Лизе приснилась мама. Она что-то говорила, а потом ушла. Лиза плакала, звала и никак не могла догнать её.
– Тш-ш-ш. Тебе сон приснился. Всё хорошо. – Бабушка сидела на краю кровати в ночной рубашке и гладила Лизу, успокаивая.
- Ма-а-ма. Она ушла-а. Я не могла её догна-ать… - Рыдала Лиза, коротко и судорожно всхлипывая. – Я к маме хочу-у-у.
Когда утром она размазывала ложкой по тарелке кашу, приехал папа. Лиза выскочила из-за стола, с криком бросилась к нему. Папа подхватил её на руки, прижал к груди, а Лиза заглядывала за папино плечо, но мамы там не было.
- Мама дома меня ждёт? – с надеждой спросила она.
- Нет. солнышко. Прости, надо было сразу тебе сказать. – Папа опустил Лизу на пол, не глядя ей в глаза. – Мама… она стала ангелом.
- А как же я? – До Лизы, наконец, дошло, что у неё больше нет и не будет мамы.
Хоть ей всего шестой год, она замечала, как шептались часто бабушка и дедушка. Бабушка часто плакала и называла Лизу сиротинкой. А папа вдруг стал грустным и молчаливым, не похожим на себя. Вот почему её отправили к бабушке.
Лиза ждала объяснений, но их не последовало. Она медленно пошла в маленькую комнату, прижала к груди своего любимого зайку, подаренного мамой, свернулась на кровати калачиком и заплакала, совсем как во сне. Она слышала, знала, что папа сел рядом на кровать и гладил её по спине. Постепенно она успокоилась, наплакавшись, и заснула.
Только несколько лет спустя отец расскажет ей, что мама поехала с подругой в магазин на машине. Они собрались на даче отпраздновать её день рождения. Никто не помнил, зачем им понадобилось ехать, стол уже был накрыт. Да и неважно это. На них выскочил грузовик. Водитель заснул за рулём. Мама и её подруга погибли на месте, недалеко от дачного посёлка.
Лиза не помнила ничего. Она играла в саду с Павликом, сыном маминой подруги. Он старше её на два года. Не видела, как отцу позвонили по телефону, как он изменился в лице и уехал куда-то. Помнила, что плакала, потому что праздник почему-то отменили, и Павлик не играл больше. Они ехали домой, в город, и отец молчал всю дорогу.
- Коля, а может, мне к вам на первое время приехать? Как вы справитесь одни? – Переживала бабушка.
- Нет, мам, всё равно нужно привыкать жить вдвоём. – Отец взял сумки с Лизинами вещами и отнёс их в машину.
Всю дорогу Лиза надеялась, что приедет домой, а мама встретит её, обнимет. С замиранием сердца она вошла в квартиру. Отец убрал с глаз вещи мамы.
Прошёл год.
Однажды к ним в гости пришла коллега отца. Он так и представил её Лизе. Высокая, худая, с прямыми тёмными волосами, похожими на атласный шёлк, блестящий и переливистый. Лизе она не понравилась. От неё веяло холодом, и от её улыбки не становилось теплее. Когда отец уложил Лизу спать, коллега ещё не ушла.
Ночью Лиза пошла в туалет. Обычно отец оставлял включенным ночник в прихожей, чтобы она не боялась. Но сегодня он забыл его включить. Лиза забралась на стульчик и включила свет. На вешалке висело пальто коллеги, а на полу стояли её сапоги, такие длинные, что сложились пополам. Лиза пнула их, и они упали в разные стороны. С чувством удовлетворения она вернулась в свою кровать.
Коллега ещё пару раз приходила к ним в гости. Лиза злилась, ревновала и в последний раз устроила скандал с рёвом и угрозой убежать из дома, если отец не любит её, Лизу. Она действительно убежала бы, если бы на улице не было так темно и холодно. Ночью Лиза не увидела длинных сапог в прихожей. Только на полу остались грязные следы. Вечером шёл дождь.
Утром недовольный отец разбудил Лизу, поторапливал одеваться побыстрее. Машина не завелась. Пришлось бежать на остановку маршрутки. Лиза спотыкалась, но отец крепко и больно держал её за руку. Раньше он сказал бы, что Лиза неуклюжая как медвежонок. А теперь с раздражением бросил, что она косолапая как медведь. Лиза молчала и изо всех сил старалась не расплакаться от обиды.
В маршрутке было много народу и тесно. Папа усадил Лизу напротив девушки, круглые коленки которой касались худеньких острых коленок Лизы. По плечам девушки рассыпались пышные кудряшки волос, а на голове надет смешной берет. Ярко красный, он закрывал половину лба и торчал, как тарелка. Лиза во все глаза разглядывала девушку. Она сидела не у окна, а больше ничего интересного не было вокруг, кроме этой девушки напротив.
Она тоже иногда поглядывала на Лизу. Её глаза улыбались, а на щеках то появлялись, то исчезали ямочки.
На следующей остановке Лиза с папой вышли из маршрутки. На миг, через открытую дверь, она снова увидела девушку. Та помахала ей рукой. Но в следующий момент двери закрылись, и девушка уехала.
Весь день Лиза вспоминала пушистые кудряшки, смешной берет и ямочки на щеках. Вечером она спросила отца, понравилась ему та девушка в маршрутке?
- Какая девушка? – Отец даже взгляда не оторвал от компьютера.
- В красном берете. Ты не мог не заметить её. – Настаивал Лиза.
- Ты говоришь про толстушку? Не отвлекай, мне срочно нужно доделать кое-что, – ответил он, продолжая печатать.
- Она не толстая, а пушистая. – Лиза обиженно отошла от отца.
- Надо же, пушистая. – Механически повторил отец.
На следующий день они ехали в сад на машине. Коллега отца больше не приходила к ним в гости. После дождливой осени наступила снежная зима. Каждый день по утрам Лиза мечтала, что бы машина снова не завелась, и они поехали бы на маршрутке. Мечтала снова встретить ту пушистую девушку. Но машина заводилась исправно.
Или Лиза очень хотела, или кто-то сверху услышал и решил помочь, только однажды машина снова не завелась. Лиза обрадовалась, но отец вызвал такси. Только на обратной дороге из садика они сели в маршрутку. Отец взял Лизу на руки, чтобы её не затоптали тесно набившиеся в салон пассажиры.
- Садитесь, пожалуйста. – Услышала Лиза звонкий голос, повернула голову и задохнулась от счастья.
Она узнала бы из тысячи это круглое лицо, улыбающееся глаза и ямочки на щеках. Только в этот раз на девушке надет не смешной берет, а вязаная шапочка, из-под которой в разные стороны торчали мелкие кудряшки.
Отец усадил Лизу на сиденье, а девушка встала рядом с ним.
- Пап, папа, - звала Лиза и дёргала отца за рукав.
- Что? – Он чуть наклонился к ней, насколько позволяла теснота в маршрутке.
- Это она. – Заметив не понимающий взгляд отца, Лиза напомнила. – Ну та, пушистая девушка.
Отец недовольно выпрямился, но всё же посмотрел на макушку шапки рядом. На следующей остановке пассажиры пробирались к выходу, то и дело толкали, прижимали отца и девушку друг к другу.
Отец извинялся, девушка улыбалась в ответ, и Лиза не могла определить, кто из них выглядит радостнее.
- А меня Лиза зовут. А вас? – Лиза решила не упустить возможность познакомиться с девушкой.
- Василиса, - ответила та и улыбнулась.
- Прекрасная?! Вам очень подходит имя. А моего папу зовут Николай.
- Очень приятно. – Улыбнулась Василиса и подняла глаза на Николая.
Вид у папы был виноватый, словно он извинялся за Лизину дерзость.
- А вы замужем? – выпалила Лиза и с надеждой уставилась на Василису.
- Прекрати. Так нельзя разговаривать с взрослыми. – Папа сердито посмотрел на Лизу.
Она опустила глаза. Василиса наклонилась к ней, серьёзно и тихо сказала: «Не замужем».
Сердце Лизы расширилось от радости, она хотела сказать что-то важное, но отец уже подталкивал её к выходу. На улице он заметил слёзы на глазах дочери, заволновался, не отдавили ли ей ногу. Лиза плакала и мотала головой.
Вечером отец ругал Лизу за поведение в маршрутке.
- Она на маму похожа. А твоя тощая коллега нет. – Лиза капризно топнула ногой. – А тебе она не нравится, потому что толстая.
- Пушистая. - Поправил её отец. – Нельзя вот так взять и заставить человека стать твоей мамой. У неё могут быть свои планы, муж и дети. Ты не знаешь её. И я… Мама только одна.
- Но её нет! Нет! – Лиза убежала в ванную и заперлась там.
- Лиза, открой. Я обещаю, когда мы её снова встретим…
- Мы всё время ездим на машине. Как мы встретим её?! - Лиза распахнула дверь.
В субботу утром они с папой поехали на машине в Торговый центр. Лиза смотрела в окно от нечего делать. Вдруг она заметила знакомое лицо.
- Папа! Останови! – закричал она, глядя назад.
Завизжали тормоза, машина остановилась у тротуара.
- Что? Где болит? – заволновался отец, но Лиза не ответила.
Она открыла дверцу, выбралась из машины и побежала назад.
- Василиса! – Лиза врезалась в неё, уткнулась в живот, потом подняла счастливое лицо.
Василиса тоже радостно улыбалась ей.
- Простите её. Лиза вбила себе в голову, что вы подходите ей в матери. – Послышался смущённый голос отца.
Лиза по-прежнему прижималась к Василисе.
- Это вы меня простите. Я ждала вас с Лизой. Думала, если вы поедите куда-нибудь на маршрутке, то мы встретимся на остановке. А у вас машина, оказывается. – Просто призналась Василиса. - Я поняла, что у Лизы нет мамы. Я всё время думала о ней, - искренне, без смущения сказала Василиса.
- А поедемте с нами. Что мы стоим посреди улицы? – Николай с надеждой посмотрел на Василису.
Они весело провели время. Отец впервые много улыбался и шутил, совсем как раньше. А Василиса совсем оказалась не толстой. Просто пушистые кудряшки и объёмное пальто создавали такое впечатление. Но и не тощая, как коллега.
Теперь, когда Лиза выходила ночью в туалет, всегда проверяла, висит ли на вешалке её пальто. Не приснилась ли она. И засыпала счастливая. Ведь у неё теперь есть мама. Пушистая.
Свою первую маму она помнила и любила. Но ведь она стала ангелом. Лиза была уверена, именно она устраивала поломку машины и встречи с Василисой. Ведь жизнь продолжается. И взрослеющей девочке нужен кто-то рядом, с кем можно делиться женскими секретами.
Вот и помогай людям...
В коллектив пришла женщина под 50. Работала хорошо, была приветлива, дружелюбна. Сотрудницы стали с ней общаться, расспрашивали о жизни. Она рассказывала - училась там то, жила тут, сейчас живу здесь.
Удивительным было то, что история этой женщины напоминала сказку о Золушке: сначала жила бедно, а потом вдруг переехала в самый престижный район.
"Ты замуж, что-ли, удачно вышла?" - спрашивали ее.
Но все было совсем наоборот.
От первого мужа Люда ушла с пишущей машинкой и сыном, ей больше ничего не нужно было. Она знала: сама на все сможет заработать. Она работы не боится.
Второй муж был человеком добрым, отзывчивым, принял ее сына, как родного. Но звезд с неба не хватал: его дохода едва хватало на жизнь, Люда трудилась за троих. И недоумевала: у отца ее мужа несколько квартир, несколько земельных участков. Почему все стоит в запустении? Ведь можно всем этим заниматься - самим или сдавать в аренду. И жить припеваючи.
Они жили в весьма стесненных условиях: батареи не работали, лампочки висели без абажуров, горячая вода была не всегда, туалет и душ нуждались в капитальном ремонте.
Люда экономила, копила и давала деньги на ремонт. И была благодарна - каждый день, за то, что у нее есть семья и дом.
Сначала парализовала старенького деда мужа. Люда, добрая душа, отдавала свои накопления, чтобы купить лекарства и нанять сиделку. Деда не стало, денег у семьи нет. Так бывает, когда люди не имеют сбережений, хотя фактически - миллионеры, если брать в расчет простаивающие квартиры и участки. Люда взяла кредит.
Тяжело заболела мать мужа. Снова кредиты.
Ее уже не было на этом свете несколько лет, а долги приходилось отдавать.
Отец мужа стал пить. "Эликсир правды" - как говорила про себя Люда. Потому что, как выпьет, так "правда" из него и лезет. Что пришла Люда на все готовое, в богатую семью, с расчетом пришла, не стала выходить за голодранца. И ждет, когда же это все ей достанется. Но он, отец, завещание напишет на первых встречных, лишь бы ей, Люде, ничего не досталось.
А муж молчит, отцу перечить не смеет. Как же она раньше не видела, за кого замуж шла?
Послушала женщина пару таких концертов, собрала вещи в чемодан, взяла охапку сына. И ушла. На съемную квартиру.
И такая обида сдавила ей грудь, такая злость обуяла, что решила женщина, что жить будет хорошо, назло всем тем, кто считает ее корыстной и алчной. Ни одна копейка не пойдет на помощь людям, раз они не ценят.
Через несколько лет звонил муж, говорил, что отца не стало, хоронить надо, деньги нужны.
"Продай участок" - сказала Люда. "Ты же получил его в наследство от матери?"
"Ну это долго, а деньги нужны сейчас" - канючил муж.
"У меня нет" - сказала Люда и бросила трубку.
С этого дня она перестала быть хорошей, понимающей, спасающей, помогающей. У нее есть сын, надо жить ради него.
Соседки по дому кидали косые взгляды: одна, с ребенком, на съемной квартире. Неуживчивая. Или лентяйка. Но когда узнавали женщину получше, начинали с ней дружить и очень с сыном помогли - забирали из школы, делали с ним уроки. Люда удивлялась: от посторонних людей тепла больше, чем от родни.
Обида толкала женщину вперед. Они с сыном сначала купили небольшую квартирку, взлезли в долги, разумеется. А потом все стало налаживаться и теперь они живут так, что им еще и завидуют.
автор Цветной Бульвар (Дзен)
Нелюбовь
Сегодня был тяжелый день. Ваня хоронил сестру. Пусть непутевую, но все же родную. Они не виделись с ней около пяти лет и вот такая трагедия. Вика, как могла поддерживала мужа, старалась большую часть хлопот взять на себя.
Однако после похорон им предстояло ещё одно не менее важное дело. У Ирины, сестры Вани, остался маленький сын. И все родственники, собравшиеся в этот день простится с Ириной, как-то сразу переложили всю ответственность на младшего брата Иры. Кто ж, как не родной дядя должен позаботится о мальчике? Поэтому этот вопрос не обсуждался, а подразумевалось, что это и есть единственно правильное решение.
Вика все понимала, да и против она особенно не была, но было одно "но". Она никогда не хотела детей. Ни своих, ни тем более чужих. Это её решение было принято очень давно. Она честно в этом призналась Ивану перед свадьбой , а он отнёсся к этому как-то легкомысленно. Да и кто задумывается о детях в двадцать с небольшим. Нет и нет, будем жить для себя, так они решили десять лет назад.
И вот сейчас ей надо было принять совершенно чужого ребенка. Выхода не было. Отдать в детский дом племянника Ваня никогда не позволит, да Вика и не решилась бы завести такой разговор.
Она знала, что никогда не полюбит этого ребенка и тем более не сможет заменить ему мать. Мальчик был не по годам взрослым и смышленым и Вика решила сказать ему все на чистоту.
- Вова, ты где больше хочешь жить у нас или в детском доме?
- Я хочу жить дома, сам.
- Но дома тебе жить не разрешат. Тебе же всего семь лет. Так что ты должен выбрать.
- Тогда у дяди Вани.
- Хорошо, ты поедешь с нами, но я должна сказать тебе одну вещь. Я не смогу стать тебе мамой и не смогу тебя любить, но я буду о тебе заботится и ты не должен обижаться. Ведь у нас тебе все равно будет лучше, чем в детском доме.
И вот частично формальности были улажены и они наконец-то смогли вернуться домой.
Вика, посчитав, что после того разговора она уже не должна будет играть перед мальчиком заботливую тетю, а преспокойно может быть самой собой. Накормить, обстирать и помочь с уроками это ей не трудно, ну, а отдавать свои душевные силы - это уж увольте.
А маленький Вовка теперь ни на минуту не забывал, что он нелюбимый и чтобы его не отдали в детский дом, должен хорошо себя вести.
И вот они дома. Вове было решено отдать самую маленькую комнату. Но сначала там требовалось все передалать для мальчика. Выбор обоев, мебели, декор - это было то, что Вика обожала. Она с энтузиазмом кинулась в процесс обустройства детской. Вовке разрешили выбрать обои, а все остальное подбирала сама Вика. Средств Вика не жалела, она ведь была не жадной, она просто не любила детей, поэтому комнатка вышла на загляденье.
Вовка был счастлив! Жаль только мама не видит какая у него теперь комната. Эх, если бы ещё Вика его могла полюбить. Она хорошая, добрая, только детей не любит. Очень часто размышлял об этом Вова перед сном.
Вова умел радоваться всему, каждой мелочи. Цирк, зоопарк, парк аттракционов - мальчик так неподдельно выражал свой восторг, что Вика стала сама получать удовольствие от таких прогулок. Ей нравилось сначала удивить Вовика, а потом смотреть за его реакцией.
В августе они должны были лететь с мужем на море, а Вову на десять дней должна была взять их близкая родственница. Однако чуть ли не в последний момент Вика все переиграла. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы мальчик увидел море. Ваня немного удивился переменам с женой, но все же в глубине души был очень рад. Ведь он очень сильно привязался к мальчишке. А Вовка был почти счастлив! Вот если бы его ещё любили. Ну и ладно, зато он увидит море!
Поездка удалась. Море было теплым, фрукты сочными, а настроение отличным. Но все хорошее кончается и отпуск закончился тоже.
Начались обычные будни. Работа, дом, школа. Но что-то в их маленьком мире изменилось, появилось какое-то новое ощущение. То ли ощущение движения жизни, какой-то едва уловимой радости, ожидания чуда.
И чудо произошло. Вика привезла с моря новую жизнь. Как такое могло произойти, ведь они столько лет благополучно избегали таких неожиданностей. Что делать Вика не знала. Говорить мужу или все решить самой? После появления Вовки она уже не была уверена, что ее муж убежденный чайлдфри. Он обожал возится с мальчиком, с удовольствием занимался с ним и даже несколько раз брал с собой на футбол.
Нет, один подвиг Вика совершила, а вот на второй уже была не готова. Она сама приняла это непростое решение.
Вика сидела в клинике, когда раздался звонок из школы. Вову увезли на скорой с подозрением на аппендицит. Что ж, пока все откладывается.
Она влетела в приёмное отделение больницы. Вова лежал на кушетке весь бледный, его сильно знобило. Увидев Вику он расплакался.
- Вика , пожалуйста, не уходи, я боюсь. Побудь сегодня моей мамой. Пожалуйста, только один денечек и все. Я потом никогда никогда не буду просить.
Мальчик крепко-накрепко вцепился в ее руку, у него градом лились слезы, то ли озноб, то ли страх сотрясали его. Такое ощущение, что у мальчика началась настоящая истерика. Вика никогда не видела чтобы он плакал, только в день похорон. А сейчас его, как прорвало.
Вика придала его руку к своей щеке.
- Мальчик мой, потерпи чуть-чуть. Сейчас придет доктор и все будет хорошо. Я здесь, рядом и никуда не уйду.
Боже, как она любила его в этот момент! Этот мальчишка с восторженными глазами самое главное, что у нее есть .
Чайлдфри, какая глупость. Сегодня же вечером она все расскажет Ване о беременности. Это решение пришло в том момент, когда Вова от боли ещё сильнее сжал ее руку.
Прошло десять лет.
Сегодня у Вики почти юбилей, а точнее круглая дата. Ей 45 . Будут гости, поздравления. А пока, за чашечкой кофе, что-то накатило. Как быстро промелькнуло время. Прошла юность, молодость. Она состоявшаяся женщина, счастливая жена и мама двух замечательных детей. Вовке уже почти восемнадцать, а Сонечке десять. И она ни о чем не жалеет.
Хотя нет, есть одна вещь, о которой она очень- очень жалеет. О тех словах о нелюбви. Как бы ей хотелось, чтобы Вовка их не помнил, чтобы забыл и никогда не вспоминал. После того дня в больнице, она старалась, как можно чаще говорить ему о своей любви, но помнил ли мальчик те, первые её признания, она так и не решалась спросить.
автор ©️ Светлана Иванова
«Наконец-то воспитал жену»
Чем больше жил Иван с новой женой, тем больше у него появлялось претензий.
Готовить она, оказывается, не любит. Поэтому мужу часто предлагала купить магазинных пельменей.
Чистку ковром пылесосом Марина называла «мужской работой», и всегда ласково улыбалась Ване, указывая глазами на пылесос.
Такой расклад мужу не нравился. Но он как-то даже не знал, с какой стороны начать перевоспитание новой жены.
Ваня в молодости был завидным женихом: симпатичный, при машине, ухватистый. Но женился он всё равно не очень удачно.
По глу_пости женился: влюбился в пышную гр_удь и красивую улыбку, решил «окольцеваться», но поспешил.
Жалеть о женитьбе он стал очень быстро, уже через год после рождения в семье первенца Игорёши.
Жанна, нерадивая супруга, про свои обязанности перед мужем сразу забыла. Дни и ночи возилась она с капризным младенцем, с первых дней избаловала дитя, приучив к себе.
Ваня грустил в холодной супружеской постели, потому что Жанна почти всё время спала с сыном.
Как ни проявлял Ваня к ней своего интереса, она никак не реагировала. И всё у неё находились новые отговорки: то у сыночка колики, то зубик идёт, то у неё голова болит, то мастит какой-то жизни не даёт.
В общем, выкручивалась хитрая Жанка постоянно. Ни любви тебе, ни ласки. Вот тебе и женился!
Но Ваня мужественно терпел все лишения. Он сам грел себе ужин, если сын болел и требовал к себе повышенного внимания. Сам находил в комоде носки и бельё. Сам даже грязные вещи свои в корзину клал.
Что и говорить: повезло Жанне с мужем. А она вместо благодарности ему только упрёки адресовала. Не хватало ей, видите ли, денег на памперсы. Экономить могла бы.
Ваня ей так и говорил:
- Меня мать без памперсов в деревне растила. Ничего. Не умерла. Даже стиралки у неё не было. Ты учти, что мне ещё машину нужно содержать. Знаешь, сколько топливо стоит? А мне тебя нужно к врачу возить.
Детскую консультацию навещать приходилось нередко, в месяц по пару раз: малыш болел. А Ване нужно было ещё и на работу ездить – не трястись же в автобусе, который собирал работников на смену.
Не изменилась семейная жизнь у супругов и после того, как появился второй сын.
Теперь Ваня чувствовал себя и вовсе позабытым-позаброшенным.
Жанна не всегда успевала даже ему приготовить что-то, приходилось самому ещё и с ужином возиться. А в холодильнике у них был не очень большой выбор продуктов, иногда муж находил там лишь сырые яйца.
Молча глотая обиду, Ваня ставил на плиту сковороду и жарил себе глазунью, которая частенько пригорала.
В таких печальных условиях пришлось Ване жить несколько лет. Какой мужчина мог стерпеть все эти тяжести и лишения?
От грусти Ваня стал заезжать на кофе к одинокой коллеге, Оксане. Женщина была старше Ивана на добрых 10 лет, но выглядела она очень хорошо, была ухоженной, не то, что его Жанка.
Супруга себя запустила ужасно. И поправилась сильно, и причёска у неё всегда была одна и та же. Но, самое главное, она совершенно не проявляла к мужу симпатии.
Не замечала, что он всегда аккуратно подстрижен и выбрит. От неё вообще в основном можно было услышать только жалобы. Устаёт она, денег ей опять же мало, времени на себя нет. Тоска.
Оксана была всегда весёлой, игривой, причёсанной. Кофе у неё был вкусный. Стал Ваня захаживать к коллеге. И тогда начала его жена ещё больше раздражать.
Вот прям бы там и выгнал её взашей из дома. Но нельзя: жильё было приобретено в браке. Поэтому Ване ничего не оставалось, как воспитывать нерадивую супругу нравоучениями.
Вскоре Жанна вышла на работу. Дети пошли в сад. Она начала лучше спать по ночам, у неё появились свои деньги. Сделала новую причёску, начала подкрашиваться, накупила себе новых вещей.
- Хвостом перед кем-то крутит, приманивает, — думал Ваня, мучаясь ревностью.
Узнать, с кем там его благоверная собирается закрутить, было сложно: коллектив у неё в бухгалтерии был в основном женским, а единственным мужчиной в нём – пенсионер Сильвестрович, охранник.
- Вот хоть Сильвестровича готова подцепить, — упрекал Ваня Жанну, а та только плечами пожимала да пальцем у виска крутила ему.
Крутанул бы он ей, но что с бабами возиться. Терпел.
Но железным Ваня не был. Видел он всё, что с женой происходит. Дом она запустила, готовить ей было неинтересно.
Обычно на обед и ужин Ивана ждали блюда вроде каши, супа или пюре с котлетами. Видите ли, дети их предпочитают. Ванина любимая еда готовилась редко, по выходным, раз в неделю.
Он воспитывал жену:
- Ты только о себе думаешь, эгоистка. Только и делаешь, что наряжаешься и прихорашиваешься. А вот то, что на смесители у тебя пятна видны, тебя не волнует.
- Вань, но не идти ли мне на работу нечёсаной лахудрой. Я же с людьми работаю. А смеситель подождёт, у меня сегодня что-то давление скачет. Устала я. Завтра вымою.
- У тебя всё завтра, — замечал Ваня.
Жанна обижалась до слёз и больше не спорила.
- Распустила нюни! – раздражался муж.
Он же понимал, что это ловкий ход, чтобы вызвать его сочувствие. Будто он не уставал. Хорошо, хоть Оксана понимала его и жалела.
Семейная жизнь с каждым днём становилась всё более сложной. Жанна менялась только к худшему, Ваниных замечаний не принимала, всё время пререкалась.
Чтобы она его наконец услышала, Ваня начал её немного шлёпать. Несильно. То подзатыльник отвесит. То в ухо щёлкнет пальцами. Жена обижалась, порой снова распускала нюни, но становиться хозяйственнее и ласковее не спешила.
Муж почти отчаялся. Как-то раз стал он снова читать лекцию о том, как важно дом содержать в чистоте, а она ему в ответ – огрызнулась:
- Да ты сам хоть бы раз за собой посуду помыл!
Такой наглости стерпеть настоящему мужчине невмоготу. Не выдержал Ваня – размахнулся и врезал жене по лицу.
Она даже не устояла и ударилась о стенку. Сначала посмотрела на него удивлённо, а потом как начала истерить! Ушла в спальню. Копошилась там. Муж думал – порядки наводит. А нет. Она вещи собрала и с детьми вместе из дома вышла.
Ваня в окно увидел, что к дому подъехала машина её брата.
- Ну и пусть валит, — сам себе сказал Ваня.
Ему даже как-то легче стало. Надоело ему с ду_рой с этой жить. Мужчина она видный. При машине. С домом. Найдётся ему новая жена.
Ожидания Вани очень быстро оправдались. Буквально в течение года встретил он, на зависть всем, красотку. Звали её Марина.
Была она стройной, симпатичной, бойкой. Встретившись с ней пару раз для приличия, позвал Ваня её замуж. Она согласилась.
Правда, Оксанка ему закатила скандал, обзывала его предателем, подлецом и другими нецензурными словами. Она почему-то думала, что он на ней женится.
Придумала же такое! Ну, ничего. Зато теперь он будет счастливым. Маринка его ценила, не то, что Жанна. Говорила ему комплименты, а по ночам с него семь потов сгоняла.
Счастливой была его семейная жизнь. Почти...
Вскоре после свадьбы стала Маринка лениться, и всё ему поручения разные давать.
Теперь Ваня должен был сам в магазин за продуктами мотаться. Жена это объясняла тем, что она экономить не умеет, поэтому ей семейный бюджет доверять нельзя.
Обидно было, что семейным бюджетом она называла Ванину зарплату. Её деньги принадлежали исключительно ей.
Чем больше жил Иван с новой женой, тем больше у него появлялось претензий.
Готовить она, оказывается, не любит. Поэтому мужу часто предлагала купить магазинных пельменей.
Чистку ковром пылесосом Марина называла «мужской работой», и всегда ласково улыбалась Ване, указывая глазами на пылесос.
Такой расклад мужу не нравился. Но он как-то даже не знал, с какой стороны начать перевоспитание новой жены. На его замечания она всегда только отмахивалась, когда он просил её что-то сделать, Маринка сладко улыбалась и говорила:
- Милый, а сделай сам.
И целовала его в нос. Ваню это злило. Он фыркал, отшатывался от её неуместной нежности и уходил ни с чем в зал смотреть телевизор.
Неизвестно, сколько ему ещё пришлось бы страдать, но сама жизнь внесла свои коррективы.
Так вышло, что Марина забеременела. Стал её мучить токсикоз. В связи с этим будущая мама все домашние дела вообще забросила.
Теперь готовка, стирка и уборка легли на плечи Ивана.
Когда родилась дочь, стало ещё хуже. Марина так же, как и первая жена, стала спать с малышкой. Ваня превратился в какое-то ненужное приложение.
Мало того, что муж остался совсем без внимания, жена ещё и требовала от него помощи с ребёнком. Отец, дескать, должен тоже купать, кормить, играть.
Как-то вечером Марина снова стала упрекать Ваню в том, что он мало ей помогает. Ваня не стал молчать и в ответ ей выдвинул ряд претензий:
- Ты устала? А я как? От тебя не дождёшься ни завтрака, ни ужина нормального. Ладно бы хоть в постели было хорошо. А ты ведь стала похожей на пугало – в застиранном халате, лохматая! Посмотри на себя в зеркало. Я нормальный мужчина, я хочу видеть перед собой женщину, а не вешалку.
- Сам ты пугало! – огрызнулась Марина. И Ваня от обиды отвесил ей оплеуху.
Марина на минуту обомлела.
«Наконец-то, — обрадовался Ваня. Сейчас увидит, что она творит, небось, побоится, что я от неё уйду».
Тем временем супруга вышла из комнаты в кухню, а через минуту вернулась оттуда со скалкой.
Ваня подарил её жене с намёком на то, чтобы она почаще готовила ему пельмени и вареники, но инструмент так и остался невостребованным. До сегодняшнего дня.
Подойдя ближе к мужу, Марина этой скалкой огрела его по шее, потом – по затылку.
Несмотря на то, что супруга была худощавой, удар у неё был поставлен прекрасно.
Ваня попытался прикрыться рукой, но жена отходила его и по руке. Умело и ловко Марина колотила мужа по спине, рукам и ногам. И Ваня понял, что ему нужно спасаться.
Он побежал из комнаты в ванную, заперся там. Марина стала яростно бить скалкой в дверь.
Ваня испугался и за дверь – недешёвую, кстати, — и за себя. Начал он просить жену успокоиться. Не сразу она его услышала, но всё же через какое-то время бить в двери прекратила.
Когда Ваня вышел, Марина стояла перед дверями со скалкой и топориком для отбивных.
Ему стало не по себе. Он понял, что шутки с ней плохи. Вопросительно посмотрел на неё, она коротко резюмировала:
- А теперь пошёл на кухню и вымыл посуду. И отбивных настучи, если есть хочешь. Я пока погуляю с дочкой. И не дай Бог к моему возвращению ты не развесишь стирку.
После этого инцидента Ваня на свою жизнь посмотрел по-другому. На следующий день он предложил жене:
- Давай лучше я с малой погуляю.
- Хорошо, — спокойно согласилась Маринка.
И Ваня обрадовался, потому что гулять с коляской по улице было куда приятнее, чем заниматься уборкой.
Когда он вернулся, его ждал нехитрый ужин. Макароны с сосисками. Зато горячий.
И Ваня поел с радостью, поблагодарил жену, поцеловал в щёчку и успокоился...
Наконец-то он её воспитал…