Корсет, косички на затылке и бинт: на что были готовы советские актрисы, чтобы сохранить молодость и красоту
Раскрываем бьюти-секреты Любови Орловой, Людмилы Гурченко и других див советского кино. Мы уже писали про то, на что приходилось идти обычным советским женщинам в погоне за красотой. Теперь же настала очередь бьюти-лайфхаков актрис, которые поддерживали себя в форме всеми возможными способами. Надо сказать, что пластические операции, разумеется, появились не в XXI веке — были они и в СССР, но сравнивать их с современными решительно невозможно. Так что советские звезды придумывали различные способы, как сохранить свою красоту и молодость без помощи хирургии. Любовь Орлова Дива советского кино — красавица Любовь Орлова — страшно боялась состариться, а потому была буквально помешана на своей внешности. Каждое утро она начинала с ледяного душа. Любовь Петровна терпеть не могла спорт, но, само собой, желала оставаться стройной, поэтому заставляла себя заниматься у балетного станка. Однако сама звезда уверенно говорила, что главный секрет красоты — это корсет, который она носила, не снимая. По ее словам, он помогал ей понять, в какой момент лучше остановиться есть Кадр из фильма «Встреча на Эльбе» Неудивительно, что в итоге Любовь Орлова все же решилась на пластику — и стала одной из первых советских актрис, сделавших круговую подтяжку лица. Элина Быстрицкая В советские годы не было никаких привычных нам фитнес-тренировок, поэтому для поддержания формы актрисы занимались гимнастикой. Элина Быстрицкая, которую многие помнят по роли Аксиньи в фильме «Тихий Дон», делала следующее «упражнение»: звезда рассыпала на пол спичечный коробок и за каждой спичкой наклонялась. Таким образом Быстрицкая не только тратила калории, но и улучшала цвет лица — благодаря притоку крови к голове. «Я смолоду делаю двухчасовую гимнастику — нужно прорабатывать каждый суставчик», — говорила актриса в интервью «АиФ». Кадр из фильма «Тихий Дон» У Элины Авраамовны был еще один бьюти-секрет. Его она узнала, когда приезжала в Германию в составе делегации из СССР. Там она познакомилась с супругой советского консула в Бонне. По словам Быстрицкой, женщина подошла к ней сама. «Она отозвала меня в сторонку и сказала: ''Я очень хочу, чтобы вы сохранили свою внешность''. И дала мне несколько советов, которые я стала соблюдать. Главный инструмент тут — эластичный бинт, который наматываешь вокруг лица на ночь. Это позволяет сохранить подтянутый овал лица», — поделилась звезда. По сути, это был аналог современной маски-бандажа, которую так любят корейские бьюти-гуру. Светлана Дружинина «Актрисы выглядят плохо, потому что они непрофессиональны. Профессиональная актриса не имеет права толстеть, иметь неухоженное лицо. Это непрофессионально — толстеть. Надо следить за своим весом. Я двигаюсь постоянно, каждое утро у меня гимнастика. Я всегда в хорошей физической, психической, творческой форме», — сказала однажды Светлана Дружинина. Кадр из фильма «Девчата» Зимой актриса каждое утро на протяжении многих лет обтирает лицо снегом. Более того, она ходит по нему босиком. Дружинина вообще всю жизнь вела (и, полагаем, продолжает вести) активный образ жизни. Причем она уделяет внимание не только физическому, но и эмоциональному состоянию. По ее словам, все негативные эмоции со временем отражаются на лице. Людмила Гурченко Еще одна дива советского кино — Людмила Марковна Гурченко. Актриса славилась своей точеной фигурой и феноменально тонкой талией. «Женский организм — это вам не гармонь: потолстею-поxудею, потолстею-поxудею. Надо держать себя в рукаx!» — любила она повторять в интервью. Лишь изредка Людмила Марковна позволяла себе какие-то «послабления»: например, она любила борщ с галушками. Но не питанием единым: звезда, как и другие актрисы, находила время для гимнастики, которую она могла начать делать в любом месте. Гурченко также была известна своей страстью к уходовой косметике. В конце концов, дива все же сделала пластическую операцию. И не одну. Светлана Светличная Звезда фильма «Бриллиантовая рука» Светлана Светличная какое-то время изготавливала косметику самостоятельно. В интервью она жаловалась, что ее стройная фигура — результат мучений. Светлане пришлось полностью отказаться от жареного и соленого. Кадр из фильма «Бриллиантовая рука» «Я все время хочу есть. Но стоит мне позволить себе лишнего, соленой рыбки, например, как тут же начинаются отеки. Поэтому сплошные ограничения в питании», — признавалась знаменитость. Помимо этого, Светличная старается не сидеть на месте — и каждый день гуляет в парке. Правда, сейчас здоровье 82-летней актрисы оставляет желать лучшего. В прессе регулярно появляются сообщения о ее госпитализации. Лидия Смирнова «Старость — такая гадость!» — произнесла однажды Лидия Смирнова, которая очень расстраивалась, когда замечала возрастные изменения. На пластическую операцию она не решилась, однако нашла другой выход из ситуации. Смирнова заплетала косички на висках и туго стягивала их назад, закрепляя на затылке. «Это очень больно, конечно же. Но зато морщины на щеках разглаживаются. А сверху надеваю парик», — признавалась Лидия Николаевна. #простоинтересно2 Я долгое время не могла забеременеть ( от 1-го мужа), около 10 лет пила лекарства, которые подорвали мне всю эндокринную систему, серьезно расшатали психику. Беременность не получалась. Я ничего плохого не подозревала. Врач всё время якобы сопереживала мне. Потом я развелась с мужем ( не из-за отсутствия детей, он уехал в США через фиктивный брак) и "забила" на лечение . Спустя год встретила второго мужа, через 4 месяца поженились и в первые же дни брака сама забеременела естественным путем. Через месяц пошла с этой радостной новостью к своему врачу. Вместо радости я выслушала целую лекцию о том, что надо было подготовиться к беременности ( в 37-то лет!), пропить лекарства и уж потом беременеть. Я ей говорю ‚ что ведь я уже беременна! На что она деловито отправляет меня на срочное УЗИ. После выдает ошеломляющий вердикт - сердцебиение не прослушивается, замершая беременность, нужен срочный аборт! Поразила её фраза :"Вот мы вас сейчас выскоблим, вычистим и уже потом пролечим и вы забеременеете по-настоящему!" Я в слезы - говорю, ведь срок маленький ‚ сердце ещё не должно прослушиваться. А она ничего не слышит, прямо сейчас идите на аборт и точка. Тут я пришла в себя и начала хитрить. Типа денег нет при себе, а я ходила к ней за деньги . Она мне велела прийти на следующий день. Я посоветовалась с мамой, мужем, решили забыть про этого врача. А сама так перепугалась, что вообще к врачам решила не ходить. В итоге, на учет встала очень поздно ‚ когда ребеночек уже толкался вовсю. Родила ровно день в день, как закончилась 40-ая неделя! Моей "замершей" беременности через неделю вручат школьный аттестат! Вымахал сынуля до 1,90 м ‚ нога 47 размера! Вот вам и показная забота известного врача ! У неё был простой интерес годами тянуть из меня деньги, якобы помогает. А так бы родила быстро и перестала к ней ходить. И как потом выяснилось, когда рецепты посмотрели другие специалисты, она мне прописывала лекарство, которое в малых дозах дают для стимуляции овуляции, а в больших - для скидывания беременности." /реальная история женщины/ Нет слов. Как говорится, доверяй, но проверяй... Сталкивались когда-нибудь с вымоганием денег от врачей, назначением дорогих ненужных процедур? Источник Канал Заметки оптимистки #ИсторииИзЖизни Бедные родственники Автор: Людмила Лаврова #lara'sStories - Мама, звонила тетя Вера. Просит принять их на недельку. Она везет внука на обследование. У мальчика что-то со спиной. Что мне ей сказать? – Катя поставила перед матерью чашку с чаем, и принялась вытирать пыль. Уборка в квартире мамы раз в неделю была ее прямой обязанностью лет с тринадцати. Тогда мать отдала ей эту заботу, вернувшись в университет и взявшись за диссертацию, которую отложила на несколько лет, так как нужно было «заниматься ребенком». Кате эти «заботы» стоили слишком дорого. Мамин неусыпный контроль и бесконечное расписание кружков и секций, которые нужно было посещать, не давали ни минуты покоя. Пока подружки играли в куклы во дворе, Катя учила гаммы или писала очередной натюрморт, тоскливо вздыхая и подозревая, что свобода все-таки существует, но не для нее. Неумеренная нагрузка приводила к тому, что Катерина болела чаще обычного. И эти дни, несмотря на недомогание, девочка любила и даже ждала. Ведь в это время можно было валяться на кровати с книгой, а мама, выдав дочери графин с морсом и пару апельсинов, прикладывала прохладную ладонь ко лбу Кати, и удалялась из детской с озабоченным: - Как бы мне не подхватить от тебя, Катюша, это безобразие! Нельзя! Мне работать надо! Катя облегченно вздыхала, когда за матерью закрывалась дверь детской, и принималась за любимого своего Даррелла. Можно было читать хоть весь день напролет, и мама не качала укоризненно головой: - Катюша, есть же и другие занятия! Человек должен быть разносторонне образован! Может быть поэтому, после того, как мама решила, что Кате полезно будет научиться вести домашнее хозяйство, девочка против этой инициативы возражать не стала. Это означало, что у нее будет больше времени, которое можно провести дома, а не бежать куда-то, сломя голову. Конечно, частенько уборка ставилась ею на паузу, и Катерина замирала посреди гостиной, усевшись на недочищенный ковер и забывая даже выключить пылесос, с первой попавшейся книгой в руках. Минуты летели незаметно, и иногда мать, вернувшись домой после работы, заставала там форменный разгром. - Катя! Почему ты не убрала?! Что это такое? – спотыкалась о ведро или швабру, брошенную в коридоре, Галина Петровна. – Детка, нужно быть более ответственной! Катя, спохватившись, кое-как завершала уборку, смакуя в памяти строки Ахмадулиной или Есенина. Стихи она любила. Пусть мама и считала их лишней тратой времени. В обязанности Кати так же входило «принимать» непрошенных гостей, которых мать отчаянно не любила, но вынуждена была терпеть. Против семьи она идти не решалась, несмотря на свой, поистине, железный характер. - Бедные родственники! Сколько можно?! Эту фразу Катя не раз слышала от матери. Но произносила ее Галина Петровна только тогда, когда думала, что ее никто не услышит. Это позже Катя поняла, что, если бы хоть раз тетя Валя, старшая сестра матери, стала бы свидетелем этого раздраженного монолога, маме бы крепко досталось. Валентина Петровна, отчаянная насмешница и хохотушка, никому и никогда не спускала нападок на свою семью, справедливо полагая, что это единственное, что стоит защищать и беречь на этом свете всеми силами. Историю семейства Валентина рассказала племяннице в подробностях в день, когда Кате исполнилось шестнадцать. Мать уехала в очередную командировку, почему-то напрочь забыв за хлопотами, что неплохо было бы отметить такое событие и поздравить дочь. Но Катю это нисколько не расстроило. Она мечтала получить пару дней свободы, чтобы устроить праздник по собственному вкусу. Без взрослых «посиделок» в ресторане, со скучными тостами и велеречивыми поздравлениями. Тетка ее идею поддержала, выдав Кате определенную сумму на расходы, и пообещав ничего не говорить матери. - Катюша, я надеюсь на твое благоразумие. Сделай так, чтобы мне не пришлось потом краснеть перед твоей мамой, хорошо? - Тетя Валя! - А что я такого сказала? Ты уже взрослая! Парень-то есть у тебя? О! Краснеешь! Я думала, что девицы уже разучились это делать! Такого насмотришься да наслушаешься за прием, что диву даешься и гадаешь, остались ли еще девицы, которые… девицы? Вон, на днях маман ко мне привела деточку. Глазки голубеньки, кудряшечки беленьки, бантики-рюшечки. Кукла! И лет меньше, чем тебе. Крику было! - Почему? - А неженка ее, оказывается, не ребенок давно. Сама скоро матерью станет. - Ого! - Вот тебе и ого! А матери каково?! Говорит, что глаз с нее не спускала и как вышло – не понимает. А дурное дело, Катерина, оно не хитрое! Береги себя! Если вдруг что – поднимем и воспитаем, но оно тебе надо так рано? - Тетя Валя! - Я за нее! Все сказала! А ты – думай! Девка ты умная, а потому пасти тебя я не считаю нужным. Сама разберешься. - Спасибо… Могла ли Катя обмануть доверие тети? Конечно, нет! Мать о празднике так и не узнала. Квартиру Катерина после вечеринки выдраила так, что даже старый паркет заиграл, а потолки будто поднялись выше. Мама порядок оценила и, видимо, тогда еще решила, что лучше Кати с уборкой все равно никто не справится, а, значит, и менять ничего не стоит. Пусть практикуется. Вот Катя и практиковалась. Пока училась в школе и в университете, а потом и после того, как вышла замуж. Приезжала к матери раз в неделю и наводила порядок в большой, гулкой квартире, где можно было потеряться, если не знать, куда идти темными коридорами, заставленными стеллажами с книгами. Квартира эта принадлежала когда-то родителям Катиного отца. Мальчика из профессорской семьи сосватали с перспективной девочкой из глубинки, хотя, честно сказать, считать мать Кати таковой, было бы неправильно. В отличие от сестер, которые выросли в далеком сибирском поселке, Галю воспитывала бабушка со стороны отца. Она забрала девочку почти сразу после рождения, так как сын ее, едва успев оформить отношения со своей «любовью», пропал без вести где-то в тайге вместе со всей своей геологической партией. О том, что случилось с этими людьми узнали только несколько лет спустя, когда егерь совершенно случайно наткнулся рядом со старой сгоревшей заимкой на обглоданные кости и остатки одежды и документов. Партия, по всей видимости, сбилась с пути, заплутав в тайге, и решила остановиться на ночевку на заимке. Ссора, которая случилась между рабочими и руководителями экспедиции, стоила жизни почти всем, кто был в тот момент в старом домике. Примирение, как и драка перед этим, было, вероятно, долгим и бурным, а потому спалось участникам экспедиции хорошо и крепко. Спастись не успел никто. Мать Гали, о жизни которой можно было бы написать не один роман, отдала младшую свою дочь на воспитание бабушке, так как решила, что в Москве девочке будет лучше. Надо отдать должное бабушке Галины, со своей задачей она справилась на отлично. Галочка была одета, обута, учила французский и занималась фигурным катанием. С мамой девочка виделась раза два в год, когда бабушка отправляла ее на каникулы в поселок, твердя: - Твоя семья здесь, деточка! Там – родственники, но не более. Маму слушайся, но помни – я жду тебя дома! Поняла? Галочка все понимала очень хорошо. Она видела, как живут мать и сестры, и ей такая жизнь совсем не нравилась. Может быть поэтому, она старалась держаться подальше от старшей сестры даже тогда, когда ты приехала в Москву на учебу. Остановиться в доме бабушки Галины Валентина отказалась наотрез. Жила в общежитии, требуя только встреч с «младшенькой», которые ей с радостью разрешали, ведь к тому времени бабушка с Галей уже не справлялась. Своенравная, амбициозная, по-своему умная, Галина всегда была себе на уме. Зная, что у матери все дети от разных отцов, еще в неполные пятнадцать лет заявила бабушке: - Я так жить не буду! У моих детей будет самый лучший отец, которого я смогу найти. Да и вообще, рожать такую ораву… Лучше один ребенок. - Это ты сейчас так думаешь. А вот влюбишься… - Бабушка, ты о чем вообще? Какая любовь? Замуж нужно выходить, хорошо подумав головой! Чтобы не получилось такой истории, как у мамы. Я не хочу, чтобы мои дети расплачивались за мою глупость! Нет! Свою жизнь я буду строить совершенно иначе. - И как же? - А вот увидишь! Линию свою Галина вела с упорством, достойным осла Ходжи Насреддина. Мужа своего будущего заприметила еще на втором курсе и сделала все, чтобы свадьба состоялась. Против такого напора и бабушкиной интеллигентности, продемонстрированной при встрече с будущими родственниками, устоять было сложно. - У вас прелестная девочка! Вы такая молодец! Воспитать такого ребенка чудного в наше время… Ах, как это сложно! Галочка, а чем занимаются ваши родители? - Отец был геологом. К сожалению, его жизнь была не столь долгой, как мне бы хотелось. - А мама? - Мама? Мама положила жизнь на алтарь воспитания моих сестер. Она удивительный человек! - И чем же занимаются ваши сестры? - Старшая – будет врачом. А младшая пока еще учится в школе. - Это прелестно! Женщина, способная в одиночку поднять трех детей, достойна уважения! - Меня воспитывала бабушка. - Ах, да-да-да! Конечно! - Она – мой ангел-хранитель! И ее помощь моей маме просто бесценна! На свадьбе, которая состоялась спустя полгода, матери Галины не было. Как и младшей сестры – Веры. Была лишь Валентина, которая сидела в дальнем углу, куда усадила ее лично Галина, опасаясь неуместности или скандала. Валя ела салат, с любопытством разглядывая гостей, приглашенных на свадьбу сестры. Там почти не было молодежи, зато было много «нужных» людей, приглашенных новыми Галиными родственниками. - Что вас так удивляет, Валечка? – свекровь Галины проплывала по залу, приветствуя гостей, величественная и грациозная. Остановившись у стола, где сидела Валентина, она обмахивалась кружевным платочком. – О будущем нужно заботиться заранее. Лучше – вчера. Или же, в крайнем случае, сегодня! Потому, что завтра будет уже поздно! После пышного торжества свекры Галины перебрались на просторную теплую дачу, оставив «молодым» свою квартиру. - Живите! И поскорее порадуйте нас внуками! С этим Галина спешить, как раз, не стала. Распланировав свое будущее, по совету свекрови, на несколько лет вперед, она страшно разозлилась, когда после допущенной неосторожности, узнала, что ждет ребенка. - Я не буду рожать! Рано! Я не хочу! У меня впереди столько планов! – рыдала она в объятиях сестры, которая к тому времени уже окончила университет и устроилась на первую в своей жизни работу в женскую консультацию. - Не рожай. Если нет такого желания, то зачем? – Валентина утешала сестру по-своему. – Только, имей в виду, твое решение может иметь далеко идущие последствия. И по мне, так пусть лучше эти последствия пачкают пеленки и голосят, чем доставят тебе в будущем массу проблем со здоровьем. - Но все говорят, что это безопасно! - На заборе тоже много чего написано, но это не значит, что это правда, Галь. Я тебе, как врач, говорю – ничего безопасного в этой процедуре нет! Путем долгих раздумий и взвешивания всех «за» и «против», Галина пришла к неутешительному выводу – придется рожать. И поскольку, образу идеальной невестки и жены соответствовать было все-таки нужно, по ее сугубому мнению, воспитанием единственной дочери Галя тоже занялась сама. Свекры радовались, муж Галю просто боготворил, а Катя росла, обласканная всеми до того дня, как не стало отца. Тихий, никогда не требовавший к себе внимания, он ушел из жизни так незаметно и легко, что Галина, вернувшись с дочерью с прогулки, даже не сразу поняла, что случилось. Она решила, что муж задремал, готовясь к очередной лекции, и укрыла его пледом, отправившись на кухню готовить чай. И только рев обиженной Кати, которая решила воспользоваться моментом, и пообщаться с вечно занятым папой, дал понять ей, что что-то не так. Родители мужа Галю поддержали во всем. Сами занялись организацией, оградив невестку от хлопот, а потом сообщили ей, что все останется, как было. Галина с дочерью в городской квартире, а они на давно обжитой, любимой своей, даче. Галю этот вариант вполне устроил. Свекров она досмотрела честь по чести, а потом распорядилась доставшимся ей имуществом, рассудив так: - Катюша, мне эта дача в страшном сне не приснится! Я ненавижу возиться с грядками. Да и дом там старый. Им заниматься нужно. Решено! Продаем его! И покупаем тебе квартиру! - Мама, а может, не надо? - Почему? - Бабушка с дедушкой так любили этот дом… - Катя! Жить надо настоящим, а не прошлым! Ты еще мала и заниматься домом не в состоянии. А у меня на это нет ни сил, ни средств. Поэтому, делать будем так, как я скажу. Катя спорить больше не стала. Поехала на дачу в выходные, отпросившись у матери и соврав, что идет в гости к подруге. Бродила по участку, прощаясь с каждой сосной, с каждым кустиком. А потом долго сидела на веранде, грея руки о чашку с чаем, и ревела. Уезжая, забрала с собой любимую трубку деда и чайную пару, которую особенно любила бабушка. И эти вещи хранила трепетно и нежно, не позволяя даже мужу прикасаться к ним. В отличие от матери, замуж Катя вышла по любви, несмотря на то, что ее выбор одобрили только тетки. - Хороший парень! – Валентина мыла посуду на кухне сестры после сватовства и крутила мокрым пальцем у виска. – Что тебе еще надо, Галина? Умный, способный, и Катерину любит без памяти! А что молодой… Так кому это когда мешало! Повзрослеют вместе! Оно и к лучшему… - Что ты несешь, Валя?! У Кати такое приданое! Квартира, машина, счет в банке! Пусть и небольшой, но все-таки! Я все сделала, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась! А этот?! Гол, как сокол! Из нажитого, только диплом с отличием и амбиции! А ими, дорогая моя, сыт не будешь! Валентина в сердцах шарахнула тарелкой о край раковины и рявкнула так, что услышала даже Катя, провожавшая будущих родственников и стоявшая с женихом у подъезда: - Ты дочь замуж выдаешь или ее приданое? Что тебе важнее – счастье девочки или деньги? Поди, спроси у нее, чего она хочет? - Не шуми, Валя! – Галина подобрала крупные осколки с пола, и достала веник. – Чего хочет Катя, я знаю. Но это не значит, что ее желания правильны. Понимаешь? Про рай в шалаше – это только в пошлых романах бывает. А для жизни нужно чуть больше, чем удобства во дворе. Тебе ли не знать? Этот легкий намек на свое детство Валентина сестре не забыла. Переговорила с племянницей и дала ей свой материнский совет, к которому Катя решила прислушаться. Да, рождение первого ребенка им с мужем пришлось отложить на какое-то время, да и ипотека, которую они взяли, радости в повседневные заботы не добавила. Но зато теперь они жили в собственной квартире, которая, хоть и уступала по площади и расположению той, что куплена была когда-то мамой для Кати, зато позволяла не оглядываться на мнение Галины Петровны, которое та высказывала с завидной регулярностью и весьма безапелляционно. - Катя, я не понимаю этого демарша! Зачем? – Галина искренне была удивлена поступком дочери и зятя. - Затем, мама! Думаю, ты сама прекрасно понимаешь причины, которые меня на это решение подтолкнули. Я не хочу с тобой ссориться. А это случится неизбежно, поскольку Алексей мой ко двору тебе не пришелся. Поэтому, давай-ка мы договоримся – ты живешь своей жизнью, а в нашу стараешься не вмешиваться. А я в ответ тебя люблю, ценю и уважаю. И помогать буду по мере возможности так, как ты сочтешь нужным. Хорошо? Что Галине оставалось делать, кроме, как согласиться? И теперь Катя приезжала к ней раз в неделю для того, чтобы привезти продукты и сделать уборку. А заодно обсудить семейные новости. Вот и сейчас Галина Петровна приспустила очки на кончик носа и воззрилась на дочь. - Что тебе ответить Вере, дочь? А ты не знаешь? - Конечно, нет! Я сказала, что спрошу, какие у тебя планы. - Могла бы сразу сказать, что меня нет и не будет! - Что ты такое говоришь?! - Что надо, то и говорю! Надоело! Проходной двор, а не квартира! Как папы твоего не стало, так ко мне едут все, кому не лень! И у каждого важные дела! Как будто у меня их нет и быть не может! - Мамуль, прости, но какие у тебя дела? Ты же сейчас не работаешь. И внуками не занимаешься. - Катерина! Что за разговоры?! - А что не так? Я тебя на той неделе попросила с Аришей посидеть, а ты мне что? Некогда тебе? Недосуг! Пришлось мне ребенка с собой в клинику тащить. В кабинете гинеколога столько интересного, знаешь ли! И там она еще не была! Благо, тетя Валя нормально отреагировала. Спросила только, почему у тебя совести нет. - Да что она себе позволяет! - Что хочет, то и позволяет. Она же вам старшая сестра. Имеет право. Тем более, что вы сами этим правом ее и наделили, когда бабушка заболела. Так? - Нет! Не так! Мы решили, что она теперь глава семьи. Но это же не дает ей права так отзываться о родственниках! - Да ты что! А тебе, значит, можно? Тетя Вера у нас бедная родственница, получается? - Бедную нашла! – фыркнула Галина Петровна и потянулась за конфетой. – Да она богаче нас всех вместе взятых. Помещица! Ты же видела, какая у нее усадьба! Барыня, да и только! - Мам, она эту усадьбу своими руками создавала. И уж барыней ее назвать – у меня, допустим, язык не повернется. Я не смогла бы жить в таком режиме и столько работать. - Конечно! Здоровье тебе не позволило бы! - А ей – позволяет! И работать так много, и за бабушкой ухаживать! Даже тетя Валя не стала спорить и оставила бабушку там, у Веры. Хотя здесь, в Москве, возможностей для ухода за бабушкой куда больше. - Это упрек, дочь? – Галина нахмурилась, и отложила так и не надкушенную конфетку в сторону. - Ну что ты! Ты же помогаешь им финансово! А уход за бабушкой тебе никто и не доверил бы! – Катя легонько усмехнулась. - Почему это?! - А у тебя почти отсутствует такое понятие, как «кровные узы». Тебе хорошо и прекрасно одной. Самой по себе. А все эти родственники – сестры, племянники, внуки… Это все лишнее! Так, ведь, мам? - Катя! - А что, Катя? Ты ведь даже меня не дослушала. Я не просила тебя принять у себя тетю Веру с мальчиком. Об этом и разговора не было! Я хотела узнать, когда мы сможем собраться все вместе, чтобы пообщаться. Но ты почему-то решила, что гости приедут к тебе. - А разве, нет? - Нет, конечно, мама. У тети Вали, конечно, квартира маленькая и места там немного, но у меня-то с этим все в порядке. И я с радостью приму у себя тетю Веру. А тетя Валя обещала помочь с клиникой. Мы справимся. - Вот и прекрасно! А то все я, да я… - Мам, не льсти себе! – Катя забрала у матери чашку с недопитым чаем и покачала головой. – Что ты-то? Припомни-ка, когда у тебя гости были в последний раз? Вспомнила? То-то! Ты – одна, мамочка! Совсем одна! И совершенно этого не понимаешь. - У меня есть ты! - Да. Тут ты права. Я у тебя есть и всегда буду. Вот только, ты всегда хотела, чтобы я жила по твоим правилам. Сколько раз я от тебя слышала, что все эти люди мне практически посторонние. Что семья – это ты, я, ну и ладно, так уж и быть, Леша с Ариной. Ты даже моего собственного ребенка не воспринимаешь, как близкую тебе душу. Так, какая-то надоедливая девчонка, с которой тебе иногда приходится возиться, чтобы совсем уж не рассориться со мной. - Катя, что с тобой?! Что ты болтаешь?! - А ничего, мам! – Катя сердито дернула плечом и собрала со стола оставшуюся посуду. – Ты хотела, чтобы у меня не было семьи, совершенно не понимая, что, если тебе она не нужна, это вовсе не значит, что я разделю такую точку зрения. Молчи! Я знаю все, что ты сейчас скажешь! Дословно знаю, мам! И про то, что мне эти хлопоты не нужны и не должны быть интересны. И про то, что мне необходимо думать, прежде всего, о собственной семье и своем ребенке. Только, знаешь, что? Я именно об Арине и думаю! Я хочу, чтобы она знала своих бабушек двоюродных, дядюшек, тетушек, братьев и сестер! Пусть они не так часто видятся, но Арина, в отличие от тебя, знает, что Никита, которого тетя Вера везет сейчас к нам, отлично играет в шахматы и очень хорошо рисует. Он такие письма Арине шлет, ты бы видела! Знает, что она читать пока не умеет, а потому, рисует ей целые истории! И она ждет его! Выбирает подарки и самые любимые игрушки, которые хочет ему отдать на память, потому, что любит этого мальчика. - Любит?! Да она видела его пару раз в жизни! - И что? Этого ведь недостаточно, да, мама? С глаз долой – из сердца вон? Так? И родными люди перестают быть, как только между ними появляется расстояние больше, чем пара метров? Знаешь, что? Пара метров – это, когда тебе уже никто не нужен. Дырка в земле… И ты там в гордом одиночестве, весь такой красивый и никому уже особо неинтересный. Я так не хочу, мам. Катя обернулась в дверях, глядя на мать: - Ты подумай над тем, что я тебе сказала. И позвони мне, если что-то надумаешь, хорошо? А если решишь, что тебе это все-таки ни к чему, то я всегда знаю, что сказать тетушкам. Твоя мигрень – это прекрасное средство от надоедливых родственников. Так ведь? Катя ушла, а Галина Петровна задумалась. Она долго еще сидела в тот вечер в темноте пустой гулкой гостиной, перебирая в памяти свою жизнь и все, что было известно ей о родных и близких. И результат этих раздумий удивил ее. Оказалось, что родня знала о ней куда больше, чем Галина о ком бы то ни было, кроме, разве что, Кати. Да и то, не факт. Дочь поразила ее своими рассуждениями и отчаянным желанием донести то, чего Галина Петровна понять, до определенного момента, в силу своего характера и возраста просто не могла. Девчонка! Как смела она учить ее жизни?! Семью ей захотелось! Матери уже недостаточно?! Галина негодовала, спорила сама с собой, но уже понимала – дочь права. Пусть и не во всем, но все-таки. Люди, увы, не вечны… И с кем останется Катя, когда ее, Галины не станет? Кто будет ей поддержкой и опорой? Те самые «бедные родственники»? Так, стоит ли их гнать от себя в таком случае? Галина думала и думала, глядя, как за окном зажигаются огни и люди спешат куда-то, пытаясь решить какие-то свои дела и проблемы, ей неведомые, но, наверняка, важные и нужные… Улицы опустели, редкие прохожие пропали, и осталась только тишина, когда Галина очнулась и посмотрела на часы. Звонить уже поздно. Пусть Катя отдыхает. А завтра Галина Петровна непременно наберет номер дочери, чтобы условиться о встрече и заручиться ее помощью в выборе подарков для многочисленных племянников и племянниц. И Арине нужно будет что-то купить. Права Катя! Никудышная бабушка из Галины получилась. Может быть, и дальше она будет не слишком-то хорошей и правильной, ведь кардинально меняться в ее возрасте задачка не из простых, да и под силу она далеко не каждому. Галина насчет себя нисколько не обольщается. Но попробовать исправить ситуацию все-таки стоит. Пусть и таким, не очень верным, наверное, способом. Ее внучка так похожа на Катю… А это значит, что у нее доброе сердце и бабушкин подарок будет оценен по достоинству и принят с благодарностью. И маленькая шустрая девчушка потянет за руку Никиту, сунет ему в руки карандаш, и попросит: - Нарисуй ее! Нарисуй бабушку! Видишь, какая она красивая? Я ее не часто вижу! А теперь у меня будет ее портрет! Нарисуешь? И Валентина метнется за валерьянкой, а Катя выпроводит из комнаты детей, глядя, как сестры обнимутся и заговорят все разом, перебивая друг друга, и спеша поделиться чем-то важным. Она выйдет из комнаты, прикроет за собой дверь, и на удивленный взгляд мужа, тихо рассмеется: - Ой, не спрашивай! Иногда, возраст приходит один! И хорошо, что, кажется, это не наш случай! https://dzen.ru/lara_stories?device_id=e0aac4f4fe54d02e065a98dd204e49b8 Эх ты, Николай, сиди дома не гуляй Клавдия Щукина вошла в дом, поглядела на дочь и произнесла обиженно: - Танька, вставай скорее, одевайся, пойдем отца искать. - А что его искать, он сам придет, - удивилась девочка-подросток, кудрявая и курносая, вся в мать. Клавдия покачала головой и всхлипнула: - Тебе лишь бы лежать! А у меня тут беда случилась, вставай говорю, накинь кофту и пошли! Пока ты без отца не осталась! - Да что случилось, скажи, мам! - спрыгнув с кровати и отбросив журнальчик в сторону, огрызнулась Таня. - Иду. С ума сходите... ...Поздним вечером все небо черно, не видать звездочек, лишь местами подсвечивают дорогу редкие фонари. Таня шла рядом с матерью и вздыхала: все люди уже спать легли, отдыхают себе дома, у телевизоров, а они вот идут, куда идут? Не выдержала и подала голос: - Мам, тебе чего неймется? Папка же сказал, что с дядей Петей на рыбалке будет. И с ночевой останется. - Угу, - всхлипнула мать, Клава. - С ночевой он там останется. Знаем-знаем. Мне Танечка, сегодня же глаза открыли, и я знаю куда идти. Точнее, к кому. К Комарихе! Комарова Ира, одинокая немолодая женщина, жила в махонькой избушке на краю деревни. Танюша ее знала: невзрачная эта Комариха, унылая, угрюмая, никто из деревенских с ней не водится. Аккурат возле ее дома и остановились мать с дочкой. - Стой тут. Хотя нет, пошли, - дернув дочку за рукав кофты, скомандовала Клавдия. Дочка Таня искоса глядела на чужой дом, к которому тащила мать, сбавляла шаг и упиралась. Мать встала у двери в сени, тихонько дернула, дверь хлопнула но не открылась: крючок лязгнул. Тогда Клавдия просунула в дверную щель палочку, крючок откинулся и дверь открылась. Дальше Таня не пошла, осталась на крыльце стоять. Но всё, что происходило далее, услышала. - Я так и знала, Коля, вот на какой рыбалке ты, нашел дуру, - заголосила мать. Мать выбежала рыдая обратно на крыльцо, за Таней, схватила ее за шиворот как кутенка и потащила за собой: - Вот дочка, полюбуйся, на папашу своего! Там, в избе тётки Комаровой, в кухне стол накрыт, за ним отец сидит, и Комариха. *** ...Рыдала и ругалась, проклиная на чем свет стоит, Клавдия супруга целых два дня. И вещи собрала его, в маленький чемодан, чемодан демонстративно выбросила за ворота, размахнувшись, да с крыльца... - Ой, доченька, - ревела мать после. - Вот видишь, мужики они какие! Ведь все для него, тебя ему родила, а он что волк, в лес смотрит! Татьяна молчала и кусала губы, поглядывая на мать. И в то же время волновалась и в окно косилась, высматривая в нем отца. Тот стоял у ворот, у чемодана собранного, но не уходил, да и куда ему? - А знаешь что? Сама иди, а тут мой дом тожа! - в сердцах выдал отец и в сарай пошел. "Вот молодец, папка", - раздумывала Таня. И вечерком носила в тот сарай еду и снедь, отца кормить. Вот еще, чужой тетке отдавать папку. Он им самим еще ох как пригодится! Когда мать, напившаяся успокоительных капель, притихла и уснула, Татьяна накинула на плечи шаль и вышла из дома, поговорить с отцом. - Да ты что, папка, как не стыдно, к чужой тете ходить пить? Отец вздыхал. И хорошо, темно было, в сарайчике света не было, Татьяне не довелось увидеть его бесстыжих глаз. - Да понимаешь, дочка... Я мать люблю. Комариха эта, сама уговорила посидеть с ней. Только посидеть, понимашь, доча. Она ж баба одинокая, ей даже поговорить не с кем, прямо жалко ее. - А мне мать жалко, - надув губы, заявила Таня. - Ты прекращай это, иначе обижусь и никогда не прощу. ...Но разве ж можно остановить запущенный маховик на ходу? Татьяна проследила за отцом пару дней и легко выявила, что ходит он, каждый вечер ходит к Комаровой. Возвращаясь, натыкаясь на дочь, Николай оправдывался взахлеб: - Сходил вот, поддержал бабенку. Ей так плохо! Ее же первый муж бросил, удрал подлец, от второго она сама сбежала. *** Клавдия постучала в дверь и вошла: - Здравствуй, Ира. Ира - это имя было, "Комарихи" - Комаровой. - Ну что ж ты смотришь как на врага, - выдавила из себя угрюмую улыбку Клавдия. - Да ты не бойся, я к тебе пришла с миром. Даже вот, смотри, пирог тебе принесла. Мясной, какой мой Николай любит (ему и скормишь). Под пристальным и недоверчивым взглядом хозяйки дома, Клавдия прошла в кухню и поставила пирог на стол. Мандраж уняла свой и к сопернице повернулась с улыбкой: - Мне Коленька про тебя столько всего рассказывал. Комарова Комариха-Ира нахмурилась: - А что рассказывал то? - Дак всякое. Что тебя первый муж бросил, а от второго ты сама ушла. Точнее, босиком бежала ночью, в чем была... Как никто в деревне общаться с тобой не хочет, а ты устала от одиночества... Да все он мне рассказывал. А как рассказал, так мне тебя жалко стало. Так что не бойся ты, не буду драться. Про драку Клавдия не просто так упомянула, был конфликт позавчера: немного погоняла Ирку. Но это нервы всё, с кем не бывает. Соперница Ирина поглядела хмуро, отвернулась, а Клавдия улыбнулась и спокойно подошла к плите, там чайником громыхнула. - Полный. Полный, говорю, и горячий чайник то. Значит ждала кого-то. Тебе одной куда так много кипятка? - А может посуду мыть! - Да где же посуда то? У тебя вон чисто. Клавдия вовсе почувствовала себя вдруг вольготно, в доме соперницы, заглянула под вышитое полотенце, на столе. - Блинчики. Ты молодец, тоненькие они у тебя, в дырочку. Прямо как мой Коля любит. Ой что это я? Наш Коля любит! Наш! Ирина Комарова, натянутая как струна, вдруг выбежала из избы. - Ира! Клавдия усмехнулась и налив себе чай в кружку, пошла к столу, там села и неспешно отпила чай. Комариха вернулась в избу и запахло куревом: - А ты чего пришла то? - А дружить с тобой хочу, - спокойно заявила гостья. - Я вот подумала, раз ты есть и к тебе Коля ходит, то рано или поздно насовсем уйдет. Так я ж не против. Мне что, у меня все есть: работа, дом, дочь скоро вырастет. Я счастья женское ощутила, пора и честь знать... Поделиться, так сказать, с обездоленными. Татьяна зачиталась книгой и не сразу заметила, что мать мечется по дому, что-то в шкафах ищет. - Что ищешь, мам? - Да ничего, доча. Врешь, Таню не обманешь, почувствовала своим детским сердечком девочка, что мать вне себя. И увидела, как мать достала из шкафа комплект постельного белья, нераспечатанного, запрятала его в пакет, туда же трусы, носки новые, мужские, и тельняшки... - Мама! - Читай, читай доча! - шуршит пакетом мать, сам в сердцах, всё утрамбовывает. А как побежала вон из дома со всех ног, Таня покачала головой и посмотрела вслед из окна. Маршрут мамкин, стало быть, к Комарихе конечно. Каждый день к ней шастает, к своей разлучнице. Только вот что задумала, интересно знать... А через день всё ясно стало, когда мать выгонять начала из дома папку. - Уходи, говорю! - выбрасывала прямо из открытого окна снова, тот несчастный чемодан, мама. - Я тебе вон даже, Коленька, приданного собрала, унесла твоей "молодайке"! Во всем чистом, на всем новом с ней будешь спать! Николай стоически возмущался: - Еще чего, никуда со свово дома не пойду! И не болтай всякого при ребенке! - Да иди уже, иди, живи у Ирки Комаровой, развел посмешище, перед людьми стыдно! - Да не смогу я, оспидя! - распинался под окном отец. Фуражку с головы сдёрнул, в кулак зажал, кулачком себе в грудь бьёт, сердешный: - Я с вами хочу жить, вы ж моя семья! - А теперь Ирка будет! А может даже и родит тебе, какие твои годы! Николай чуть не расплакался: - Она меня ненавидит! Ты ей зачем наговорила всякого, теперь думает, я болтун! - А ты кто, не болтун разве, чего ты ей наобещал! - Я ей не нужен! Она вон деньги из кармана умыкнула, всю получку! Клавдия резко замолчала и из дома вышла, встала возле мужа. - Как так, умыкнула? Еще ж даже не жена, распоряжаться чтоба... Николай лицо скуксил. Таня давно уже позабыла про свою книгу и с интересом ждала, чем спор закончится. Она подошла к открытому окну и молча посмотрела на отца, потом на мать, та спохватилась: - А ты чего тут стоишь, на-ко вот, бери сумку, мой кошелек, да в магазин дуй, хлеба купи. - Зачем, мама, ты каравай испекла. - Иди в магазин, говорю! - мать ногой топнула и Танечка рассердилась. - Да ну вас! *** ...Таня в магазине нарочно долго пробыла, слонялась у витрин, чтобы домой не идти: пусть поговорят родители с глазу на глаз, может и решат чего. А когда домой вернулась, поняла, что все хорошо. И лучше быть не может: отец чинил свою рыбацку сеть, растянув ее по всей комнате, мать в кухне пекла блины, в дырочку. Танюшка пошла помогать отцу, а перед сном, копошась в своей постели, услышала разговор родителей через стенку. - Она меня совсем не кормила, у ей только чай швыркал, - жаловался Николай жене. - Говорила, чтоб приходил сытым. А ты ж понимаешь что я привык хорошо кушать. - Ох ты бедненький, не повезло с любовницей, - насмешливо протянула мать. - Ленивая, готовить не умеет, еще и в карманах шарится. Что делать будешь, милый? Может мне к Ире ходить, готовить, а? - Опять ты издеваешься. А я ж тебе объясняю, дуре... Что по-глупости ею увлекся, да только лучше тебя никого нету. - Дура значит, - поменялся голос матери. - Это я дура. А Ирка наверное умная, вот и иди к ней, чего лежишь! Танюша повернулась в постели и вздохнула: - Опять ругаются. Эх, папка, ну зачем тебе эта теть Ира? Сам на нее жалуешься, зачем ходишь? ...Долго еще Клавдия припоминала мужу обиды, но тот больше ни шагу из дома. И вот уже забылась его мимолетная интрижка, снова мать с отцом вместе, Танечка счастлива, ей купили билет в летний лагерь на море. *** Из лагеря Танюша вернулась полной эмоций. И не сразу поняла, что в семье снова что-то стряслось. Причину она поняла позже, когда увидела что к ним за молоком ходит Ира. Та самая, Комарова. Тяжело ходит, живот у ней. Даже Татьяне понятно, что тетка беременна. - Мама! - делает круглые глаза Таня, когда Комариха уходит с банкой молока. - Она что, ждет ляльку? Это что значит, от нашего папки?! И видит Таня, что мать прячет глаза: - Танюшка. У тебя будет братик. Ну вот так. Ну а что поделать, зайка. - Какой еще братик?! - злится Таня. И видит, что матери тоже больно, та переживает бурю внутри себя. Предатель! Папка - предатель! Ест еду которую мы с мамой готовим, спит в нашем доме, а сам... Никогда не прощу! Татьяна вступает сейчас в подростковый возраст. И вещи, которые еще год назад приняла бы, и смогла понять, вдруг становятся чудовищными! И видит Щукин, что дочка отстраняться стала. Отказывается садиться за один стол с отцом, не хочет слушать, огрызается. *** Знает Таня, что у нее "братик" появился на свет, назвали Лёвой. И теперь уже мать сама носит молоко к собственной сопернице, едва не разрушившей ее брак тогда. А папаша... Таня с презрением отворачивается, не в силах смотреть на его довольную морду. Довольную! Таня сама слышала как он хвалился пьяный, своему соседу, что у него сын родился! И да, он напился как свинья, когда "сын родился". Татьяна смотрит на отца и мать и не понимает, как так можно, жить в одном доме и делать вид, что все хорошо. Мать иногда приводит Лёву прямо домой. И водится с ним, потому что "теть Ира" уехала по делам. Леве уже три года, он все в доме сносит, Татьяна знает, что пацан озорной и нужно прятать все, что лежит на поверхностях, особенно косметику. Уже испортил ее помаду и духи выбрызгал, за что отхватил тумаков от "сестры Тани". Но более всего Тане неприятно, что папаша (теперь он не папочка, он - папаша!) рад сыну, сюсюкается с ним непрестанно. - Танюш, побудь с Левой, пожалуйста, - просит мать. Татьяна занята: она постиранные вещи во дворе развешивает. Огрызается: - Не видишь, я занята?! - Не шипи так, дочка... Там машина приехала, продают фрукты, я сбегаю куплю, вам же! Он рядышком во дворе побегает, а ты присмотри одним глазом... Ну? Танечка. - Ладно иди, - говорит Таня. И занимается дальше, своими делами, намеренно не глядя за малышом. ...Она чайник поставила, сидя дома, не спеша чай попила. А когда вышла во двор, не увидела мальчика. - Эй, Лёва. Где ты там? А ну вылезай. Татьяна смотрит недовольным взглядом. Осматривается. Замечает калитку, которая ведет в огород. Идет туда, видит что вторая калитка открыта. Которая прямиком в лес ведет. - Лёва? Еще пять минут прошло, а она уже бегает прямо в резиновых тапках по лесной развилке и кричит что есть сил: "Лёва, Лё-ооова!" И вдруг страх леденящий ползет по позвоночнику девочки, к горлу подступают рыдания. "Что я маме скажу теперь? Да и ладно, мама... А вдруг с Лёвкой случится что?! Ой я глупая, он же маленький!" Казалось, целая вечность прошла, она обежала все места, которые знала. Далее не совалась, там и заблудиться можно, возвращалась домой уставшая, с невыносимой тяжестью на душе. А когда во двор зашла, услышала голос матери: - Татьянка, а ты где была? Мы с Левкой тебя потеряли. С Левкой... Потеряли... Левка вышел, держась за край юбки мамкиной. Он ел огромное красное яблоко. Никогда еще Таня так не радовалась, как этому чужому, ненавистному ребенку. - Представляешь, - смеялась мама, - Стою я там, фрукты у машины выбираю, вижу, он бежит, оре-ё-ёт, меня потерял! Ах, Левка, привык ко мне, да? Ну разве не чудо, Тань? Эх, Тань, - говорит Клавдия, - Я б смогла, сама такого же родила. Мальчика, тебе братика. Или сестренку. Татьяна все еще приходит в себя после беготни в лесу. Вздыхает: - А чего не родила, мам? Еще не поздно ж. - Нет, Танюш. Я когда тебя родила... В-общем, врачи сказали, что больше детей у меня не будет. А твой папка так о сыне мечтал. Снова Таню задевают за живое слова матери: - Так мечтал, что на стороне сына сделал! Одной меня ему мало стало! Меняется выражение лица матери, она смотрит на дочь осуждающе: - Не ругайся, дочь. Ну что теперь, так жизнь повернула... Я тоже не мечтала о таком счастье, ребенка от соперницы нянчить. Но Левка же ни в чем не виноват... И потом, он не чужой нам, он твой брат! И папка твой больше в сторону Ирины не смотрит. Он мне поклялся, что не повторится! И очень сильно переживает, что ты зла на него. Но что хорошего злиться, Танюш, если все случилось давно, а? Ну перестань уже, дочка злиться. Я до сих пор не простила Ирку. Но вижу что ей тяжелей чем нам. Когда она узнала что беременна, то собиралась избавляться от беременности. Это я ее попросила рожать. Обещала что помогу чем смогу. Пойми, дочь... Предательство любимого мужчины очень тяжело принять. Я жить не хотела после того как узнала что он там, с Ирой... Но жизнь-собака, она такая. Повернет так, как ей заблагорассудится. Для меня Левка - ребенок моего мужа. Муж рад ему, а я... Тоже рада. Не смогла родить я, родила другая. А для Иры Левка - это вся ее жизнь, вселенная. - Мама, это все красивые слова. Благородные. Но как ты заговоришь, когда Ирина на алименты вдруг подаст? - Откуда ты такие слова знаешь, дочка, - растерянно смотрела на Татьяну Клавдия. - Да даже если и на алименты подаст, это ее право... Мы не обеднеем если что. - Хорошо, мам, - кивает головой Таня. - Я согласна с тобой в некоторых моментах. Левка вправду не виноват что родился таким образом. И он мой брат, которого я... Хотела. Но все-равно все не так, мам. Клавдия обняла дочку: - Я знаю, Тань. Но оттого что мы злимся, ничего не изменится. *** Вечером приходит с работы отец, приезжает Ирина Комарова, приходит за сыном. Ира подарок привезла для Тани. Сумочку. К удивлению, Татьяна принимает подарок и предлагает вслух: - Теть Ир, я пирожков напекла. С собой возьмите, Лёвке они очень нравятся. Давайте я вас до дома провожу. Ирина смущена и лепечет: - Ой спасибо Тань... Век тебе буду благодарна, что Лёвку моего... (Отчего то слезы вытирает). - Да ладно вам, я ж по-свойски, - улыбается Таня. - Пойдем братик. Она берет братишку за руку и ведет к воротам, разговаривая с ним. Лева радостно ей отвечает. А чета Щукиных стоит у ворот, смотрят вслед и переглядываются: - Оттаяла наконец-то наша Танюша, кажется. Ну и ладно, ну и хорошо значит... Мыльная опера Варя планировала связать свою жизнь только с обеспеченным мужчиной. В ее семье лишних денег никогда не водилось, хоть ее мама и проработала всю жизнь учителем в школе, а отец преподавал в университете историю. Порой Варя не понимала, зачем они посветили этому свою жизнь. Когда она стала постарше, то начала предлагать родителям уйти в репетиторство. Ведь там платили намного больше, чем в школе и в ВУЗе. Но родители улыбались и отказывались. Говорили, что им нравится их работа. А если нужно было подтянуть какого-то ученика или студента, то делали это бесплатно, что жутко раздражало Варю. По стопам родителей она, конечно же, не пошла и поступила на актерский факультет. Отучившись, Варя стала бегать по пробам в кино, но пока удавалось играть только в театре, да и то вторые роли. Конечно, особо денег ей это не приносило. И вот однажды случилось чудо, и ее позвали на второстепенную роль в новом сериале. Сразу было понятно, что сериал третьесортный, но это все равно казалось Варе сказкой. Глядишь, ее заметит какой-нибудь продюсер, и пригласит в следующий раз на главную роль в кино. Варя считала, что все актеры зарабатывают огромные деньги. Но это было не так. Того гонорара, который она получала за съемки, хватало лишь на продукты и оплату квартиры. Иногда получалось купить себе новую одежду. Но вместе с ней в сериале играли и знаменитые актеры. Конечно, не такие, которых узнают на каждом шагу, но имеющие за своими плечами хоть какую-то фильмографию. И тогда Варя поняла, что нужно действовать, пока съемки не окончены. Если она охмурит одного из актеров, то ей и пробиться в дальнейших съемках будет проще (все-таки, у них связи), да и те, кто играли в главных ролях, явно были не бедны. В перерывах между съемками Варя налаживала контакты. Девушкой она была симпатичной, довольно неглупой. Поэтому, вскоре, она заинтересовала одного актера. Звали его Матвей. Матвей был хорош собой, сыграл уже несколько ролей в сериалах и фильмах, но при этом был довольно простым человеком, который много шутил и общался со всеми на съемочной площадке, включая даже ассистентов. Матвей стал проводить много времени с Варей. Информации о нем в интернете было мало, но то, что Варя смогла найти, она использовала в своих целях. Съемки сериала подходили к концу, а вот отношения Вари и Матвея стремительно развивались. Вскоре они начали видеться за пределами съемочной площадки, вместе ужинали в ресторане, а порой просто гуляли. Правда, Варю смущал тот факт, что Матвей ни разу не пригласил ее к себе, хотя она и была бы не против. Она даже подумала, что, может, он женат, и как-то за ужином прямо спросила его. - Нет, конечно, - улыбнулся он. – Я считаю, что измена – это отвратительный поступок. Вообще, если мужчина выбрал женщину, то он всегда должен помнить, что это его решение и его выбор. И если он изменяет своей женщине, в первую очередь, он предает самого себя. И вообще, с чего ты так решила? - Просто, понимаешь, - проговорила она, - ты никогда не зовешь меня в гости… Вот я и подумала… - Ааа, - рассмеялся Матвей, - ну тут все довольно просто: я живу не здесь. Я живу за городом, в двухстах километрах от съемок. И на время работы я просто остановился в отеле. Девушка выдохнула. Она как-то не подумала, что он живет где-то в другом месте, потому что думала, что их город для него был родным. - Как только съемки закончатся, мы обязательно поедем ко мне в гости. Ты познакомишься с моими родителями. - Родителями? – переспросила Варя. – Они рядом живут? - Мы в одном доме живем, - улыбнулся Матвей. Девушку это смутило. Ей казалось, что такой взрослый мужчина должен жить отдельно от своих родителей. Хотя, возможно, у него там огромный дом, и они даже толком и не пересекаются. Когда съемки подошли к концу, а Варя получила оставшуюся часть своего гонорара, они поехали в гости к Матвею. Он сдержал обещание, и пригласил ее к себе в гости в тот же день. Варя не спрашивала, где конкретно живет мужчина. Не хотела показаться навязчивой. Вообще, она старалась быть скромнее в его присутствии. Все же, как-никак, он звезда. Вдруг, сорвется с крючка. Поэтому никаких подарков она не просила, а в ресторане всегда заказывала все по минимум. Правда, и сам Матвей не рвался дарить девушке украшения или новый телефон, хотя Варя знала, что за съемки он получил довольно большую сумму. Вскоре Матвей свернул с трассы, и они поехали по проселочной дороге. Варя ожидала, что скоро перед ней вырастет коттеджный поселок. Она даже представляла, как они будут проезжать мимо больших домов, а она постарается угадать, какой из них принадлежит Матвею. Но вместо коттеджного поселка, они въехали в деревню. Сначала Варя подумала, что дорога проходит через деревню, а вскоре они поедут дальше, но Матвей неожиданно свернул на одну из улиц, и Варя вообще перестала что-то понимать. Это была не новомодная деревня, где красивые и аккуратные дома, а вот самая обычная. В похожую Варя ездила летом к бабушке, и уже тогда ненавидела запах навоза, который и сейчас пробрался в салон автомобиля, несмотря на то, что окна были закрыты. До последнего девушка надеялась, что это просто дорога так виляет. Но уже через пару минут Матвей остановился у одного из крайних домов с большим участком. - Вот мы и приехали, - улыбнулся он. - Ты живешь тут? – спросила Варя, надеясь, что он скажет, что пошутил. - Да, дом родителей. Я его восстановил, провел все коммуникации, и теперь это идеальное место для жизни. Свежий воздух, природа, овощи с огорода… А еще мы держим хозяйство. Ну, выходи, я тебе все покажу. Варя не могла поверить, что тот человек, который играет всяких там бизнесменов и ловеласов, в реальности живет в самой простой деревне со своими родителями. Как сказала бы ее мама, Варя впала в состояние когнитивного диссонанса. Но выйти пришлось, и Варя тут же вляпалась в грязь в своих бежевых замшевых босоножках. А вот родители Матвея полностью соответствовали этому месту. Низкая тучная женщина в цветастом халате и седой мужчина в тельняшке. - Матюша, приехал! – принялась обнимать мама сына. – Как съемки прошли? - Отлично! – улыбнулся он. – А я не один. Познакомьтесь: Варя. Девушка кивнула, не зная, плакать ей или смеяться. Матвей с гордостью показывал Варе огород, хозяйство, дом, баню. Варя видела, что сюда и впрямь вложено немало средств – все выглядит довольно аккуратным и новым, но все равно это остается деревней, как не крути. А на ужин у них были, естественно, не лобстеры, а жареная картошка с грибами и жирные котлеты. Вечером Матвей предложил Варе прогуляться по деревне. Девушке вообще хотелось обратно домой, в город, но она согласилась. Она все еще лелеяла надежду, что Матвей не уезжает отсюда просто потому, что не было причины. Поэтому она спросила его прямо: - Матвей, а ты собираешься перебраться в город? Купить там квартиру, ну или дом построить где-нибудь вблизи города? - Зачем? – спросил он. – Мне нравится здесь жить, а на время съемок я могу позволить себе проживать в отеле. Варя закипала. - Матвей, но ты же актер! Публичный человек! А живешь в какой-то деревеньке со своими родителями! Это даже не по статусу. Мужчина остановился и сурово взглянул на Варю. - А мне плевать на статус, - проговорил он. – Я люблю деревню, мне нравится вести хозяйство. Но и играть я люблю. И я могу это все совмещать. Варя покачала головой. Понять она его не могла. Всю свою жизнь она старалась вырваться из бедности, съехать от таких же родителей, как Матвей. Те тоже никогда не думали о деньгах и о хорошей жизни, занимаясь тем, что им нравится. И только Варя решила, что нашла свое счастье, как судьба над ней посмеялась, подсунув Матвея. Наверное, самого странного актера с их съемочной площадки. - Я поеду домой, - проговорила Варя. - Автобус через час, - взглянув на часы, произнес он. – Могу довезти до станции. До города, извини, сегодня не повезу. Можешь остаться на ночь, а утром поедем. Варя представила, как будет ночевать в этом деревенском доме, а утром проснется под крик петуха, и ее затошнило. Ну уж нет, если надо, то и на попутках доберется. Матвей довез Варю до автобуса, и там они распрощались. Вскоре Варя уехала на съемки в другой город. Ей опять досталась второстепенная роль, но она и этому была рада. Вот только теперь к общению с актерами она подходила осторожно. Вначале узнавала всю подноготную про человека, а уже потом думала, стоит ей пробовать завязать с ним дружбу или что-то большее, или же лучше остерегаться этого человека. А то странные люди эти актеры…
Мир
Корсет, косички на затылке и бинт: на что были готовы советские актрисы, чтобы сохранить молодость и красоту
Раскрываем бьюти-секреты Любови Орловой, Людмилы Гурченко и других див советского кино.
Мы уже писали про то, на что приходилось идти обычным советским женщинам в погоне за красотой. Теперь же настала очередь бьюти-лайфхаков актрис, которые поддерживали себя в форме всеми возможными способами.
Надо сказать, что пластические операции, разумеется, появились не в XXI веке — были они и в СССР, но сравнивать их с современными решительно невозможно. Так что советские звезды придумывали различные способы, как сохранить свою красоту и молодость без помощи хирургии.
Любовь Орлова
Дива советского кино — красавица Любовь Орлова — страшно боялась состариться, а потому была буквально помешана на своей внешности. Каждое утро она начинала с ледяного душа.
Любовь Петровна терпеть не могла спорт, но, само собой, желала оставаться стройной, поэтому заставляла себя заниматься у балетного станка. Однако сама звезда уверенно говорила, что главный секрет красоты — это корсет, который она носила, не снимая. По ее словам, он помогал ей понять, в какой момент лучше остановиться есть
Кадр из фильма «Встреча на Эльбе»
Неудивительно, что в итоге Любовь Орлова все же решилась на пластику — и стала одной из первых советских актрис, сделавших круговую подтяжку лица.
Элина Быстрицкая
В советские годы не было никаких привычных нам фитнес-тренировок, поэтому для поддержания формы актрисы занимались гимнастикой. Элина Быстрицкая, которую многие помнят по роли Аксиньи в фильме «Тихий Дон», делала следующее «упражнение»: звезда рассыпала на пол спичечный коробок и за каждой спичкой наклонялась. Таким образом Быстрицкая не только тратила калории, но и улучшала цвет лица — благодаря притоку крови к голове.
«Я смолоду делаю двухчасовую гимнастику — нужно прорабатывать каждый суставчик», — говорила актриса в интервью «АиФ».
Кадр из фильма «Тихий Дон»
У Элины Авраамовны был еще один бьюти-секрет. Его она узнала, когда приезжала в Германию в составе делегации из СССР. Там она познакомилась с супругой советского консула в Бонне. По словам Быстрицкой, женщина подошла к ней сама.
«Она отозвала меня в сторонку и сказала: ''Я очень хочу, чтобы вы сохранили свою внешность''. И дала мне несколько советов, которые я стала соблюдать. Главный инструмент тут — эластичный бинт, который наматываешь вокруг лица на ночь. Это позволяет сохранить подтянутый овал лица», — поделилась звезда.
По сути, это был аналог современной маски-бандажа, которую так любят корейские бьюти-гуру.
Светлана Дружинина
«Актрисы выглядят плохо, потому что они непрофессиональны. Профессиональная актриса не имеет права толстеть, иметь неухоженное лицо. Это непрофессионально — толстеть. Надо следить за своим весом. Я двигаюсь постоянно, каждое утро у меня гимнастика. Я всегда в хорошей физической, психической, творческой форме», — сказала однажды Светлана Дружинина.
Кадр из фильма «Девчата»
Зимой актриса каждое утро на протяжении многих лет обтирает лицо снегом. Более того, она ходит по нему босиком. Дружинина вообще всю жизнь вела (и, полагаем, продолжает вести) активный образ жизни. Причем она уделяет внимание не только физическому, но и эмоциональному состоянию. По ее словам, все негативные эмоции со временем отражаются на лице.
Людмила Гурченко
Еще одна дива советского кино — Людмила Марковна Гурченко. Актриса славилась своей точеной фигурой и феноменально тонкой талией.
«Женский организм — это вам не гармонь: потолстею-поxудею, потолстею-поxудею. Надо держать себя в рукаx!» — любила она повторять в интервью.
Лишь изредка Людмила Марковна позволяла себе какие-то «послабления»: например, она любила борщ с галушками.
Но не питанием единым: звезда, как и другие актрисы, находила время для гимнастики, которую она могла начать делать в любом месте. Гурченко также была известна своей страстью к уходовой косметике. В конце концов, дива все же сделала пластическую операцию. И не одну.
Светлана Светличная
Звезда фильма «Бриллиантовая рука» Светлана Светличная какое-то время изготавливала косметику самостоятельно.
В интервью она жаловалась, что ее стройная фигура — результат мучений. Светлане пришлось полностью отказаться от жареного и соленого.
Кадр из фильма «Бриллиантовая рука»
«Я все время хочу есть. Но стоит мне позволить себе лишнего, соленой рыбки, например, как тут же начинаются отеки. Поэтому сплошные ограничения в питании», — признавалась знаменитость.
Помимо этого, Светличная старается не сидеть на месте — и каждый день гуляет в парке. Правда, сейчас здоровье 82-летней актрисы оставляет желать лучшего. В прессе регулярно появляются сообщения о ее госпитализации.
Лидия Смирнова
«Старость — такая гадость!» — произнесла однажды Лидия Смирнова, которая очень расстраивалась, когда замечала возрастные изменения.
На пластическую операцию она не решилась, однако нашла другой выход из ситуации. Смирнова заплетала косички на висках и туго стягивала их назад, закрепляя на затылке.
«Это очень больно, конечно же. Но зато морщины на щеках разглаживаются. А сверху надеваю парик», — признавалась Лидия Николаевна.
#простоинтересно2
Я долгое время не могла забеременеть ( от 1-го мужа), около 10 лет пила лекарства, которые подорвали мне всю эндокринную систему, серьезно расшатали психику.
Беременность не получалась. Я ничего плохого не подозревала. Врач всё время якобы сопереживала мне. Потом я развелась с мужем ( не из-за отсутствия детей, он уехал в США через фиктивный брак) и "забила" на лечение .
Спустя год встретила второго мужа, через 4 месяца поженились и в первые же дни брака сама забеременела естественным путем.
Через месяц пошла с этой радостной новостью к своему врачу. Вместо радости я выслушала целую лекцию о том, что надо было подготовиться к беременности ( в 37-то лет!), пропить лекарства и уж потом беременеть.
Я ей говорю ‚ что ведь я уже беременна! На что она деловито отправляет меня на срочное УЗИ. После выдает ошеломляющий вердикт - сердцебиение не прослушивается, замершая беременность, нужен срочный аборт!
Поразила её фраза :"Вот мы вас сейчас выскоблим, вычистим и уже потом пролечим и вы забеременеете по-настоящему!"
Я в слезы - говорю, ведь срок маленький ‚ сердце ещё не должно прослушиваться. А она ничего не слышит, прямо сейчас идите на аборт и точка.
Тут я пришла в себя и начала хитрить. Типа денег нет при себе, а я ходила к ней за деньги . Она мне велела прийти на следующий день. Я посоветовалась с мамой, мужем, решили забыть про этого врача.
А сама так перепугалась, что вообще к врачам решила не ходить.
В итоге, на учет встала очень поздно ‚ когда ребеночек уже толкался вовсю. Родила ровно день в день, как закончилась 40-ая неделя!
Моей "замершей" беременности через неделю вручат школьный аттестат! Вымахал сынуля до 1,90 м ‚ нога 47 размера! Вот вам и показная забота известного врача ! У неё был простой интерес годами тянуть из меня
деньги, якобы помогает.
А так бы родила быстро и перестала к ней ходить. И как потом выяснилось, когда рецепты посмотрели другие специалисты, она мне прописывала лекарство, которое в малых дозах дают для стимуляции овуляции, а в больших - для скидывания беременности."
/реальная история женщины/
Нет слов. Как говорится, доверяй, но проверяй...
Сталкивались когда-нибудь с вымоганием денег от врачей, назначением дорогих ненужных процедур?
Источник
Канал Заметки оптимистки
#ИсторииИзЖизни
Бедные родственники
Автор: Людмила Лаврова
#lara'sStories
- Мама, звонила тетя Вера. Просит принять их на недельку. Она везет внука на обследование. У мальчика что-то со спиной. Что мне ей сказать? – Катя поставила перед матерью чашку с чаем, и принялась вытирать пыль.
Уборка в квартире мамы раз в неделю была ее прямой обязанностью лет с тринадцати. Тогда мать отдала ей эту заботу, вернувшись в университет и взявшись за диссертацию, которую отложила на несколько лет, так как нужно было «заниматься ребенком».
Кате эти «заботы» стоили слишком дорого. Мамин неусыпный контроль и бесконечное расписание кружков и секций, которые нужно было посещать, не давали ни минуты покоя. Пока подружки играли в куклы во дворе, Катя учила гаммы или писала очередной натюрморт, тоскливо вздыхая и подозревая, что свобода все-таки существует, но не для нее.
Неумеренная нагрузка приводила к тому, что Катерина болела чаще обычного. И эти дни, несмотря на недомогание, девочка любила и даже ждала. Ведь в это время можно было валяться на кровати с книгой, а мама, выдав дочери графин с морсом и пару апельсинов, прикладывала прохладную ладонь ко лбу Кати, и удалялась из детской с озабоченным:
- Как бы мне не подхватить от тебя, Катюша, это безобразие! Нельзя! Мне работать надо!
Катя облегченно вздыхала, когда за матерью закрывалась дверь детской, и принималась за любимого своего Даррелла. Можно было читать хоть весь день напролет, и мама не качала укоризненно головой:
- Катюша, есть же и другие занятия! Человек должен быть разносторонне образован!
Может быть поэтому, после того, как мама решила, что Кате полезно будет научиться вести домашнее хозяйство, девочка против этой инициативы возражать не стала. Это означало, что у нее будет больше времени, которое можно провести дома, а не бежать куда-то, сломя голову. Конечно, частенько уборка ставилась ею на паузу, и Катерина замирала посреди гостиной, усевшись на недочищенный ковер и забывая даже выключить пылесос, с первой попавшейся книгой в руках. Минуты летели незаметно, и иногда мать, вернувшись домой после работы, заставала там форменный разгром.
- Катя! Почему ты не убрала?! Что это такое? – спотыкалась о ведро или швабру, брошенную в коридоре, Галина Петровна. – Детка, нужно быть более ответственной!
Катя, спохватившись, кое-как завершала уборку, смакуя в памяти строки Ахмадулиной или Есенина.
Стихи она любила. Пусть мама и считала их лишней тратой времени.
В обязанности Кати так же входило «принимать» непрошенных гостей, которых мать отчаянно не любила, но вынуждена была терпеть. Против семьи она идти не решалась, несмотря на свой, поистине, железный характер.
- Бедные родственники! Сколько можно?!
Эту фразу Катя не раз слышала от матери. Но произносила ее Галина Петровна только тогда, когда думала, что ее никто не услышит. Это позже Катя поняла, что, если бы хоть раз тетя Валя, старшая сестра матери, стала бы свидетелем этого раздраженного монолога, маме бы крепко досталось. Валентина Петровна, отчаянная насмешница и хохотушка, никому и никогда не спускала нападок на свою семью, справедливо полагая, что это единственное, что стоит защищать и беречь на этом свете всеми силами.
Историю семейства Валентина рассказала племяннице в подробностях в день, когда Кате исполнилось шестнадцать. Мать уехала в очередную командировку, почему-то напрочь забыв за хлопотами, что неплохо было бы отметить такое событие и поздравить дочь. Но Катю это нисколько не расстроило. Она мечтала получить пару дней свободы, чтобы устроить праздник по собственному вкусу. Без взрослых «посиделок» в ресторане, со скучными тостами и велеречивыми поздравлениями. Тетка ее идею поддержала, выдав Кате определенную сумму на расходы, и пообещав ничего не говорить матери.
- Катюша, я надеюсь на твое благоразумие. Сделай так, чтобы мне не пришлось потом краснеть перед твоей мамой, хорошо?
- Тетя Валя!
- А что я такого сказала? Ты уже взрослая! Парень-то есть у тебя? О! Краснеешь! Я думала, что девицы уже разучились это делать! Такого насмотришься да наслушаешься за прием, что диву даешься и гадаешь, остались ли еще девицы, которые… девицы? Вон, на днях маман ко мне привела деточку. Глазки голубеньки, кудряшечки беленьки, бантики-рюшечки. Кукла! И лет меньше, чем тебе. Крику было!
- Почему?
- А неженка ее, оказывается, не ребенок давно. Сама скоро матерью станет.
- Ого!
- Вот тебе и ого! А матери каково?! Говорит, что глаз с нее не спускала и как вышло – не понимает. А дурное дело, Катерина, оно не хитрое! Береги себя! Если вдруг что – поднимем и воспитаем, но оно тебе надо так рано?
- Тетя Валя!
- Я за нее! Все сказала! А ты – думай! Девка ты умная, а потому пасти тебя я не считаю нужным. Сама разберешься.
- Спасибо…
Могла ли Катя обмануть доверие тети? Конечно, нет!
Мать о празднике так и не узнала. Квартиру Катерина после вечеринки выдраила так, что даже старый паркет заиграл, а потолки будто поднялись выше. Мама порядок оценила и, видимо, тогда еще решила, что лучше Кати с уборкой все равно никто не справится, а, значит, и менять ничего не стоит. Пусть практикуется.
Вот Катя и практиковалась. Пока училась в школе и в университете, а потом и после того, как вышла замуж. Приезжала к матери раз в неделю и наводила порядок в большой, гулкой квартире, где можно было потеряться, если не знать, куда идти темными коридорами, заставленными стеллажами с книгами.
Квартира эта принадлежала когда-то родителям Катиного отца. Мальчика из профессорской семьи сосватали с перспективной девочкой из глубинки, хотя, честно сказать, считать мать Кати таковой, было бы неправильно. В отличие от сестер, которые выросли в далеком сибирском поселке, Галю воспитывала бабушка со стороны отца. Она забрала девочку почти сразу после рождения, так как сын ее, едва успев оформить отношения со своей «любовью», пропал без вести где-то в тайге вместе со всей своей геологической партией.
О том, что случилось с этими людьми узнали только несколько лет спустя, когда егерь совершенно случайно наткнулся рядом со старой сгоревшей заимкой на обглоданные кости и остатки одежды и документов. Партия, по всей видимости, сбилась с пути, заплутав в тайге, и решила остановиться на ночевку на заимке. Ссора, которая случилась между рабочими и руководителями экспедиции, стоила жизни почти всем, кто был в тот момент в старом домике. Примирение, как и драка перед этим, было, вероятно, долгим и бурным, а потому спалось участникам экспедиции хорошо и крепко. Спастись не успел никто.
Мать Гали, о жизни которой можно было бы написать не один роман, отдала младшую свою дочь на воспитание бабушке, так как решила, что в Москве девочке будет лучше.
Надо отдать должное бабушке Галины, со своей задачей она справилась на отлично. Галочка была одета, обута, учила французский и занималась фигурным катанием. С мамой девочка виделась раза два в год, когда бабушка отправляла ее на каникулы в поселок, твердя:
- Твоя семья здесь, деточка! Там – родственники, но не более. Маму слушайся, но помни – я жду тебя дома! Поняла?
Галочка все понимала очень хорошо. Она видела, как живут мать и сестры, и ей такая жизнь совсем не нравилась. Может быть поэтому, она старалась держаться подальше от старшей сестры даже тогда, когда ты приехала в Москву на учебу. Остановиться в доме бабушки Галины Валентина отказалась наотрез. Жила в общежитии, требуя только встреч с «младшенькой», которые ей с радостью разрешали, ведь к тому времени бабушка с Галей уже не справлялась.
Своенравная, амбициозная, по-своему умная, Галина всегда была себе на уме. Зная, что у матери все дети от разных отцов, еще в неполные пятнадцать лет заявила бабушке:
- Я так жить не буду! У моих детей будет самый лучший отец, которого я смогу найти. Да и вообще, рожать такую ораву… Лучше один ребенок.
- Это ты сейчас так думаешь. А вот влюбишься…
- Бабушка, ты о чем вообще? Какая любовь? Замуж нужно выходить, хорошо подумав головой! Чтобы не получилось такой истории, как у мамы. Я не хочу, чтобы мои дети расплачивались за мою глупость! Нет! Свою жизнь я буду строить совершенно иначе.
- И как же?
- А вот увидишь!
Линию свою Галина вела с упорством, достойным осла Ходжи Насреддина. Мужа своего будущего заприметила еще на втором курсе и сделала все, чтобы свадьба состоялась. Против такого напора и бабушкиной интеллигентности, продемонстрированной при встрече с будущими родственниками, устоять было сложно.
- У вас прелестная девочка! Вы такая молодец! Воспитать такого ребенка чудного в наше время… Ах, как это сложно! Галочка, а чем занимаются ваши родители?
- Отец был геологом. К сожалению, его жизнь была не столь долгой, как мне бы хотелось.
- А мама?
- Мама? Мама положила жизнь на алтарь воспитания моих сестер. Она удивительный человек!
- И чем же занимаются ваши сестры?
- Старшая – будет врачом. А младшая пока еще учится в школе.
- Это прелестно! Женщина, способная в одиночку поднять трех детей, достойна уважения!
- Меня воспитывала бабушка.
- Ах, да-да-да! Конечно!
- Она – мой ангел-хранитель! И ее помощь моей маме просто бесценна!
На свадьбе, которая состоялась спустя полгода, матери Галины не было. Как и младшей сестры – Веры.
Была лишь Валентина, которая сидела в дальнем углу, куда усадила ее лично Галина, опасаясь неуместности или скандала.
Валя ела салат, с любопытством разглядывая гостей, приглашенных на свадьбу сестры. Там почти не было молодежи, зато было много «нужных» людей, приглашенных новыми Галиными родственниками.
- Что вас так удивляет, Валечка? – свекровь Галины проплывала по залу, приветствуя гостей, величественная и грациозная. Остановившись у стола, где сидела Валентина, она обмахивалась кружевным платочком. – О будущем нужно заботиться заранее. Лучше – вчера. Или же, в крайнем случае, сегодня! Потому, что завтра будет уже поздно!
После пышного торжества свекры Галины перебрались на просторную теплую дачу, оставив «молодым» свою квартиру.
- Живите! И поскорее порадуйте нас внуками!
С этим Галина спешить, как раз, не стала. Распланировав свое будущее, по совету свекрови, на несколько лет вперед, она страшно разозлилась, когда после допущенной неосторожности, узнала, что ждет ребенка.
- Я не буду рожать! Рано! Я не хочу! У меня впереди столько планов! – рыдала она в объятиях сестры, которая к тому времени уже окончила университет и устроилась на первую в своей жизни работу в женскую консультацию.
- Не рожай. Если нет такого желания, то зачем? – Валентина утешала сестру по-своему. – Только, имей в виду, твое решение может иметь далеко идущие последствия. И по мне, так пусть лучше эти последствия пачкают пеленки и голосят, чем доставят тебе в будущем массу проблем со здоровьем.
- Но все говорят, что это безопасно!
- На заборе тоже много чего написано, но это не значит, что это правда, Галь. Я тебе, как врач, говорю – ничего безопасного в этой процедуре нет!
Путем долгих раздумий и взвешивания всех «за» и «против», Галина пришла к неутешительному выводу – придется рожать.
И поскольку, образу идеальной невестки и жены соответствовать было все-таки нужно, по ее сугубому мнению, воспитанием единственной дочери Галя тоже занялась сама.
Свекры радовались, муж Галю просто боготворил, а Катя росла, обласканная всеми до того дня, как не стало отца. Тихий, никогда не требовавший к себе внимания, он ушел из жизни так незаметно и легко, что Галина, вернувшись с дочерью с прогулки, даже не сразу поняла, что случилось. Она решила, что муж задремал, готовясь к очередной лекции, и укрыла его пледом, отправившись на кухню готовить чай. И только рев обиженной Кати, которая решила воспользоваться моментом, и пообщаться с вечно занятым папой, дал понять ей, что что-то не так.
Родители мужа Галю поддержали во всем. Сами занялись организацией, оградив невестку от хлопот, а потом сообщили ей, что все останется, как было. Галина с дочерью в городской квартире, а они на давно обжитой, любимой своей, даче. Галю этот вариант вполне устроил.
Свекров она досмотрела честь по чести, а потом распорядилась доставшимся ей имуществом, рассудив так:
- Катюша, мне эта дача в страшном сне не приснится! Я ненавижу возиться с грядками. Да и дом там старый. Им заниматься нужно. Решено! Продаем его! И покупаем тебе квартиру!
- Мама, а может, не надо?
- Почему?
- Бабушка с дедушкой так любили этот дом…
- Катя! Жить надо настоящим, а не прошлым! Ты еще мала и заниматься домом не в состоянии. А у меня на это нет ни сил, ни средств. Поэтому, делать будем так, как я скажу.
Катя спорить больше не стала. Поехала на дачу в выходные, отпросившись у матери и соврав, что идет в гости к подруге. Бродила по участку, прощаясь с каждой сосной, с каждым кустиком. А потом долго сидела на веранде, грея руки о чашку с чаем, и ревела. Уезжая, забрала с собой любимую трубку деда и чайную пару, которую особенно любила бабушка. И эти вещи хранила трепетно и нежно, не позволяя даже мужу прикасаться к ним.
В отличие от матери, замуж Катя вышла по любви, несмотря на то, что ее выбор одобрили только тетки.
- Хороший парень! – Валентина мыла посуду на кухне сестры после сватовства и крутила мокрым пальцем у виска. – Что тебе еще надо, Галина? Умный, способный, и Катерину любит без памяти! А что молодой… Так кому это когда мешало! Повзрослеют вместе! Оно и к лучшему…
- Что ты несешь, Валя?! У Кати такое приданое! Квартира, машина, счет в банке! Пусть и небольшой, но все-таки! Я все сделала, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась! А этот?! Гол, как сокол! Из нажитого, только диплом с отличием и амбиции! А ими, дорогая моя, сыт не будешь!
Валентина в сердцах шарахнула тарелкой о край раковины и рявкнула так, что услышала даже Катя, провожавшая будущих родственников и стоявшая с женихом у подъезда:
- Ты дочь замуж выдаешь или ее приданое? Что тебе важнее – счастье девочки или деньги? Поди, спроси у нее, чего она хочет?
- Не шуми, Валя! – Галина подобрала крупные осколки с пола, и достала веник. – Чего хочет Катя, я знаю. Но это не значит, что ее желания правильны. Понимаешь? Про рай в шалаше – это только в пошлых романах бывает. А для жизни нужно чуть больше, чем удобства во дворе. Тебе ли не знать?
Этот легкий намек на свое детство Валентина сестре не забыла. Переговорила с племянницей и дала ей свой материнский совет, к которому Катя решила прислушаться. Да, рождение первого ребенка им с мужем пришлось отложить на какое-то время, да и ипотека, которую они взяли, радости в повседневные заботы не добавила. Но зато теперь они жили в собственной квартире, которая, хоть и уступала по площади и расположению той, что куплена была когда-то мамой для Кати, зато позволяла не оглядываться на мнение Галины Петровны, которое та высказывала с завидной регулярностью и весьма безапелляционно.
- Катя, я не понимаю этого демарша! Зачем? – Галина искренне была удивлена поступком дочери и зятя.
- Затем, мама! Думаю, ты сама прекрасно понимаешь причины, которые меня на это решение подтолкнули. Я не хочу с тобой ссориться. А это случится неизбежно, поскольку Алексей мой ко двору тебе не пришелся. Поэтому, давай-ка мы договоримся – ты живешь своей жизнью, а в нашу стараешься не вмешиваться. А я в ответ тебя люблю, ценю и уважаю. И помогать буду по мере возможности так, как ты сочтешь нужным. Хорошо?
Что Галине оставалось делать, кроме, как согласиться?
И теперь Катя приезжала к ней раз в неделю для того, чтобы привезти продукты и сделать уборку. А заодно обсудить семейные новости.
Вот и сейчас Галина Петровна приспустила очки на кончик носа и воззрилась на дочь.
- Что тебе ответить Вере, дочь? А ты не знаешь?
- Конечно, нет! Я сказала, что спрошу, какие у тебя планы.
- Могла бы сразу сказать, что меня нет и не будет!
- Что ты такое говоришь?!
- Что надо, то и говорю! Надоело! Проходной двор, а не квартира! Как папы твоего не стало, так ко мне едут все, кому не лень! И у каждого важные дела! Как будто у меня их нет и быть не может!
- Мамуль, прости, но какие у тебя дела? Ты же сейчас не работаешь. И внуками не занимаешься.
- Катерина! Что за разговоры?!
- А что не так? Я тебя на той неделе попросила с Аришей посидеть, а ты мне что? Некогда тебе? Недосуг! Пришлось мне ребенка с собой в клинику тащить. В кабинете гинеколога столько интересного, знаешь ли! И там она еще не была! Благо, тетя Валя нормально отреагировала. Спросила только, почему у тебя совести нет.
- Да что она себе позволяет!
- Что хочет, то и позволяет. Она же вам старшая сестра. Имеет право. Тем более, что вы сами этим правом ее и наделили, когда бабушка заболела. Так?
- Нет! Не так! Мы решили, что она теперь глава семьи. Но это же не дает ей права так отзываться о родственниках!
- Да ты что! А тебе, значит, можно? Тетя Вера у нас бедная родственница, получается?
- Бедную нашла! – фыркнула Галина Петровна и потянулась за конфетой. – Да она богаче нас всех вместе взятых. Помещица! Ты же видела, какая у нее усадьба! Барыня, да и только!
- Мам, она эту усадьбу своими руками создавала. И уж барыней ее назвать – у меня, допустим, язык не повернется. Я не смогла бы жить в таком режиме и столько работать.
- Конечно! Здоровье тебе не позволило бы!
- А ей – позволяет! И работать так много, и за бабушкой ухаживать! Даже тетя Валя не стала спорить и оставила бабушку там, у Веры. Хотя здесь, в Москве, возможностей для ухода за бабушкой куда больше.
- Это упрек, дочь? – Галина нахмурилась, и отложила так и не надкушенную конфетку в сторону.
- Ну что ты! Ты же помогаешь им финансово! А уход за бабушкой тебе никто и не доверил бы! – Катя легонько усмехнулась.
- Почему это?!
- А у тебя почти отсутствует такое понятие, как «кровные узы». Тебе хорошо и прекрасно одной. Самой по себе. А все эти родственники – сестры, племянники, внуки… Это все лишнее! Так, ведь, мам?
- Катя!
- А что, Катя? Ты ведь даже меня не дослушала. Я не просила тебя принять у себя тетю Веру с мальчиком. Об этом и разговора не было! Я хотела узнать, когда мы сможем собраться все вместе, чтобы пообщаться. Но ты почему-то решила, что гости приедут к тебе.
- А разве, нет?
- Нет, конечно, мама. У тети Вали, конечно, квартира маленькая и места там немного, но у меня-то с этим все в порядке. И я с радостью приму у себя тетю Веру. А тетя Валя обещала помочь с клиникой. Мы справимся.
- Вот и прекрасно! А то все я, да я…
- Мам, не льсти себе! – Катя забрала у матери чашку с недопитым чаем и покачала головой. – Что ты-то? Припомни-ка, когда у тебя гости были в последний раз? Вспомнила? То-то! Ты – одна, мамочка! Совсем одна! И совершенно этого не понимаешь.
- У меня есть ты!
- Да. Тут ты права. Я у тебя есть и всегда буду. Вот только, ты всегда хотела, чтобы я жила по твоим правилам. Сколько раз я от тебя слышала, что все эти люди мне практически посторонние. Что семья – это ты, я, ну и ладно, так уж и быть, Леша с Ариной. Ты даже моего собственного ребенка не воспринимаешь, как близкую тебе душу. Так, какая-то надоедливая девчонка, с которой тебе иногда приходится возиться, чтобы совсем уж не рассориться со мной.
- Катя, что с тобой?! Что ты болтаешь?!
- А ничего, мам! – Катя сердито дернула плечом и собрала со стола оставшуюся посуду. – Ты хотела, чтобы у меня не было семьи, совершенно не понимая, что, если тебе она не нужна, это вовсе не значит, что я разделю такую точку зрения. Молчи! Я знаю все, что ты сейчас скажешь! Дословно знаю, мам! И про то, что мне эти хлопоты не нужны и не должны быть интересны. И про то, что мне необходимо думать, прежде всего, о собственной семье и своем ребенке. Только, знаешь, что? Я именно об Арине и думаю! Я хочу, чтобы она знала своих бабушек двоюродных, дядюшек, тетушек, братьев и сестер! Пусть они не так часто видятся, но Арина, в отличие от тебя, знает, что Никита, которого тетя Вера везет сейчас к нам, отлично играет в шахматы и очень хорошо рисует. Он такие письма Арине шлет, ты бы видела! Знает, что она читать пока не умеет, а потому, рисует ей целые истории! И она ждет его! Выбирает подарки и самые любимые игрушки, которые хочет ему отдать на память, потому, что любит этого мальчика.
- Любит?! Да она видела его пару раз в жизни!
- И что? Этого ведь недостаточно, да, мама? С глаз долой – из сердца вон? Так? И родными люди перестают быть, как только между ними появляется расстояние больше, чем пара метров? Знаешь, что? Пара метров – это, когда тебе уже никто не нужен. Дырка в земле… И ты там в гордом одиночестве, весь такой красивый и никому уже особо неинтересный. Я так не хочу, мам.
Катя обернулась в дверях, глядя на мать:
- Ты подумай над тем, что я тебе сказала. И позвони мне, если что-то надумаешь, хорошо? А если решишь, что тебе это все-таки ни к чему, то я всегда знаю, что сказать тетушкам. Твоя мигрень – это прекрасное средство от надоедливых родственников. Так ведь?
Катя ушла, а Галина Петровна задумалась.
Она долго еще сидела в тот вечер в темноте пустой гулкой гостиной, перебирая в памяти свою жизнь и все, что было известно ей о родных и близких. И результат этих раздумий удивил ее. Оказалось, что родня знала о ней куда больше, чем Галина о ком бы то ни было, кроме, разве что, Кати. Да и то, не факт. Дочь поразила ее своими рассуждениями и отчаянным желанием донести то, чего Галина Петровна понять, до определенного момента, в силу своего характера и возраста просто не могла.
Девчонка! Как смела она учить ее жизни?! Семью ей захотелось! Матери уже недостаточно?!
Галина негодовала, спорила сама с собой, но уже понимала – дочь права. Пусть и не во всем, но все-таки. Люди, увы, не вечны… И с кем останется Катя, когда ее, Галины не станет? Кто будет ей поддержкой и опорой? Те самые «бедные родственники»? Так, стоит ли их гнать от себя в таком случае?
Галина думала и думала, глядя, как за окном зажигаются огни и люди спешат куда-то, пытаясь решить какие-то свои дела и проблемы, ей неведомые, но, наверняка, важные и нужные…
Улицы опустели, редкие прохожие пропали, и осталась только тишина, когда Галина очнулась и посмотрела на часы.
Звонить уже поздно. Пусть Катя отдыхает.
А завтра Галина Петровна непременно наберет номер дочери, чтобы условиться о встрече и заручиться ее помощью в выборе подарков для многочисленных племянников и племянниц. И Арине нужно будет что-то купить. Права Катя! Никудышная бабушка из Галины получилась. Может быть, и дальше она будет не слишком-то хорошей и правильной, ведь кардинально меняться в ее возрасте задачка не из простых, да и под силу она далеко не каждому. Галина насчет себя нисколько не обольщается. Но попробовать исправить ситуацию все-таки стоит. Пусть и таким, не очень верным, наверное, способом.
Ее внучка так похожа на Катю… А это значит, что у нее доброе сердце и бабушкин подарок будет оценен по достоинству и принят с благодарностью.
И маленькая шустрая девчушка потянет за руку Никиту, сунет ему в руки карандаш, и попросит:
- Нарисуй ее! Нарисуй бабушку! Видишь, какая она красивая? Я ее не часто вижу! А теперь у меня будет ее портрет! Нарисуешь?
И Валентина метнется за валерьянкой, а Катя выпроводит из комнаты детей, глядя, как сестры обнимутся и заговорят все разом, перебивая друг друга, и спеша поделиться чем-то важным.
Она выйдет из комнаты, прикроет за собой дверь, и на удивленный взгляд мужа, тихо рассмеется:
- Ой, не спрашивай! Иногда, возраст приходит один! И хорошо, что, кажется, это не наш случай! https://dzen.ru/lara_stories?device_id=e0aac4f4fe54d02e065a98dd204e49b8 Эх ты, Николай, сиди дома не гуляй
Клавдия Щукина вошла в дом, поглядела на дочь и произнесла обиженно:
- Танька, вставай скорее, одевайся, пойдем отца искать.
- А что его искать, он сам придет, - удивилась девочка-подросток, кудрявая и курносая, вся в мать.
Клавдия покачала головой и всхлипнула:
- Тебе лишь бы лежать! А у меня тут беда случилась, вставай говорю, накинь кофту и пошли! Пока ты без отца не осталась!
- Да что случилось, скажи, мам! - спрыгнув с кровати и отбросив журнальчик в сторону, огрызнулась Таня. - Иду. С ума сходите...
...Поздним вечером все небо черно, не видать звездочек, лишь местами подсвечивают дорогу редкие фонари. Таня шла рядом с матерью и вздыхала: все люди уже спать легли, отдыхают себе дома, у телевизоров, а они вот идут, куда идут? Не выдержала и подала голос:
- Мам, тебе чего неймется? Папка же сказал, что с дядей Петей на рыбалке будет. И с ночевой останется.
- Угу, - всхлипнула мать, Клава. - С ночевой он там останется. Знаем-знаем. Мне Танечка, сегодня же глаза открыли, и я знаю куда идти. Точнее, к кому. К Комарихе!
Комарова Ира, одинокая немолодая женщина, жила в махонькой избушке на краю деревни. Танюша ее знала: невзрачная эта Комариха, унылая, угрюмая, никто из деревенских с ней не водится. Аккурат возле ее дома и остановились мать с дочкой.
- Стой тут. Хотя нет, пошли, - дернув дочку за рукав кофты, скомандовала Клавдия.
Дочка Таня искоса глядела на чужой дом, к которому тащила мать, сбавляла шаг и упиралась. Мать встала у двери в сени, тихонько дернула, дверь хлопнула но не открылась: крючок лязгнул. Тогда Клавдия просунула в дверную щель палочку, крючок откинулся и дверь открылась.
Дальше Таня не пошла, осталась на крыльце стоять. Но всё, что происходило далее, услышала.
- Я так и знала, Коля, вот на какой рыбалке ты, нашел дуру, - заголосила мать. Мать выбежала рыдая обратно на крыльцо, за Таней, схватила ее за шиворот как кутенка и потащила за собой:
- Вот дочка, полюбуйся, на папашу своего!
Там, в избе тётки Комаровой, в кухне стол накрыт, за ним отец сидит, и Комариха.
***
...Рыдала и ругалась, проклиная на чем свет стоит, Клавдия супруга целых два дня. И вещи собрала его, в маленький чемодан, чемодан демонстративно выбросила за ворота, размахнувшись, да с крыльца...
- Ой, доченька, - ревела мать после. - Вот видишь, мужики они какие! Ведь все для него, тебя ему родила, а он что волк, в лес смотрит!
Татьяна молчала и кусала губы, поглядывая на мать. И в то же время волновалась и в окно косилась, высматривая в нем отца. Тот стоял у ворот, у чемодана собранного, но не уходил, да и куда ему?
- А знаешь что? Сама иди, а тут мой дом тожа! - в сердцах выдал отец и в сарай пошел.
"Вот молодец, папка", - раздумывала Таня. И вечерком носила в тот сарай еду и снедь, отца кормить.
Вот еще, чужой тетке отдавать папку.
Он им самим еще ох как пригодится!
Когда мать, напившаяся успокоительных капель, притихла и уснула, Татьяна накинула на плечи шаль и вышла из дома, поговорить с отцом.
- Да ты что, папка, как не стыдно, к чужой тете ходить пить?
Отец вздыхал. И хорошо, темно было, в сарайчике света не было, Татьяне не довелось увидеть его бесстыжих глаз.
- Да понимаешь, дочка... Я мать люблю. Комариха эта, сама уговорила посидеть с ней. Только посидеть, понимашь, доча. Она ж баба одинокая, ей даже поговорить не с кем, прямо жалко ее.
- А мне мать жалко, - надув губы, заявила Таня. - Ты прекращай это, иначе обижусь и никогда не прощу.
...Но разве ж можно остановить запущенный маховик на ходу? Татьяна проследила за отцом пару дней и легко выявила, что ходит он, каждый вечер ходит к Комаровой. Возвращаясь, натыкаясь на дочь, Николай оправдывался взахлеб:
- Сходил вот, поддержал бабенку. Ей так плохо! Ее же первый муж бросил, удрал подлец, от второго она сама сбежала.
***
Клавдия постучала в дверь и вошла:
- Здравствуй, Ира.
Ира - это имя было, "Комарихи" - Комаровой.
- Ну что ж ты смотришь как на врага, - выдавила из себя угрюмую улыбку Клавдия. - Да ты не бойся, я к тебе пришла с миром. Даже вот, смотри, пирог тебе принесла. Мясной, какой мой Николай любит (ему и скормишь).
Под пристальным и недоверчивым взглядом хозяйки дома, Клавдия прошла в кухню и поставила пирог на стол. Мандраж уняла свой и к сопернице повернулась с улыбкой:
- Мне Коленька про тебя столько всего рассказывал.
Комарова Комариха-Ира нахмурилась:
- А что рассказывал то?
- Дак всякое. Что тебя первый муж бросил, а от второго ты сама ушла. Точнее, босиком бежала ночью, в чем была... Как никто в деревне общаться с тобой не хочет, а ты устала от одиночества... Да все он мне рассказывал. А как рассказал, так мне тебя жалко стало. Так что не бойся ты, не буду драться.
Про драку Клавдия не просто так упомянула, был конфликт позавчера: немного погоняла Ирку. Но это нервы всё, с кем не бывает.
Соперница Ирина поглядела хмуро, отвернулась, а Клавдия улыбнулась и спокойно подошла к плите, там чайником громыхнула.
- Полный. Полный, говорю, и горячий чайник то. Значит ждала кого-то. Тебе одной куда так много кипятка?
- А может посуду мыть!
- Да где же посуда то? У тебя вон чисто.
Клавдия вовсе почувствовала себя вдруг вольготно, в доме соперницы, заглянула под вышитое полотенце, на столе.
- Блинчики. Ты молодец, тоненькие они у тебя, в дырочку. Прямо как мой Коля любит. Ой что это я? Наш Коля любит! Наш!
Ирина Комарова, натянутая как струна, вдруг выбежала из избы.
- Ира!
Клавдия усмехнулась и налив себе чай в кружку, пошла к столу, там села и неспешно отпила чай.
Комариха вернулась в избу и запахло куревом:
- А ты чего пришла то?
- А дружить с тобой хочу, - спокойно заявила гостья. - Я вот подумала, раз ты есть и к тебе Коля ходит, то рано или поздно насовсем уйдет.
Так я ж не против. Мне что, у меня все есть: работа, дом, дочь скоро вырастет. Я счастья женское ощутила, пора и честь знать... Поделиться, так сказать, с обездоленными.
Татьяна зачиталась книгой и не сразу заметила, что мать мечется по дому, что-то в шкафах ищет.
- Что ищешь, мам?
- Да ничего, доча.
Врешь, Таню не обманешь, почувствовала своим детским сердечком девочка, что мать вне себя. И увидела, как мать достала из шкафа комплект постельного белья, нераспечатанного, запрятала его в пакет, туда же трусы, носки новые, мужские, и тельняшки...
- Мама!
- Читай, читай доча! - шуршит пакетом мать, сам в сердцах, всё утрамбовывает. А как побежала вон из дома со всех ног, Таня покачала головой и посмотрела вслед из окна.
Маршрут мамкин, стало быть, к Комарихе конечно. Каждый день к ней шастает, к своей разлучнице. Только вот что задумала, интересно знать...
А через день всё ясно стало, когда мать выгонять начала из дома папку.
- Уходи, говорю! - выбрасывала прямо из открытого окна снова, тот несчастный чемодан, мама. - Я тебе вон даже, Коленька, приданного собрала, унесла твоей "молодайке"! Во всем чистом, на всем новом с ней будешь спать!
Николай стоически возмущался:
- Еще чего, никуда со свово дома не пойду! И не болтай всякого при ребенке!
- Да иди уже, иди, живи у Ирки Комаровой, развел посмешище, перед людьми стыдно!
- Да не смогу я, оспидя! - распинался под окном отец. Фуражку с головы сдёрнул, в кулак зажал, кулачком себе в грудь бьёт, сердешный:
- Я с вами хочу жить, вы ж моя семья!
- А теперь Ирка будет! А может даже и родит тебе, какие твои годы!
Николай чуть не расплакался:
- Она меня ненавидит! Ты ей зачем наговорила всякого, теперь думает, я болтун!
- А ты кто, не болтун разве, чего ты ей наобещал!
- Я ей не нужен! Она вон деньги из кармана умыкнула, всю получку!
Клавдия резко замолчала и из дома вышла, встала возле мужа.
- Как так, умыкнула? Еще ж даже не жена, распоряжаться чтоба...
Николай лицо скуксил. Таня давно уже позабыла про свою книгу и с интересом ждала, чем спор закончится. Она подошла к открытому окну и молча посмотрела на отца, потом на мать, та спохватилась:
- А ты чего тут стоишь, на-ко вот, бери сумку, мой кошелек, да в магазин дуй, хлеба купи.
- Зачем, мама, ты каравай испекла.
- Иди в магазин, говорю! - мать ногой топнула и Танечка рассердилась.
- Да ну вас!
***
...Таня в магазине нарочно долго пробыла, слонялась у витрин, чтобы домой не идти: пусть поговорят родители с глазу на глаз, может и решат чего. А когда домой вернулась, поняла, что все хорошо.
И лучше быть не может: отец чинил свою рыбацку сеть, растянув ее по всей комнате, мать в кухне пекла блины, в дырочку.
Танюшка пошла помогать отцу, а перед сном, копошась в своей постели, услышала разговор родителей через стенку.
- Она меня совсем не кормила, у ей только чай швыркал, - жаловался Николай жене. - Говорила, чтоб приходил сытым. А ты ж понимаешь что я привык хорошо кушать.
- Ох ты бедненький, не повезло с любовницей, - насмешливо протянула мать. - Ленивая, готовить не умеет, еще и в карманах шарится. Что делать будешь, милый? Может мне к Ире ходить, готовить, а?
- Опять ты издеваешься. А я ж тебе объясняю, дуре... Что по-глупости ею увлекся, да только лучше тебя никого нету.
- Дура значит, - поменялся голос матери. - Это я дура. А Ирка наверное умная, вот и иди к ней, чего лежишь!
Танюша повернулась в постели и вздохнула:
- Опять ругаются. Эх, папка, ну зачем тебе эта теть Ира? Сам на нее жалуешься, зачем ходишь?
...Долго еще Клавдия припоминала мужу обиды, но тот больше ни шагу из дома. И вот уже забылась его мимолетная интрижка, снова мать с отцом вместе, Танечка счастлива, ей купили билет в летний лагерь на море.
***
Из лагеря Танюша вернулась полной эмоций. И не сразу поняла, что в семье снова что-то стряслось.
Причину она поняла позже, когда увидела что к ним за молоком ходит Ира. Та самая, Комарова. Тяжело ходит, живот у ней. Даже Татьяне понятно, что тетка беременна.
- Мама! - делает круглые глаза Таня, когда Комариха уходит с банкой молока. - Она что, ждет ляльку? Это что значит, от нашего папки?!
И видит Таня, что мать прячет глаза:
- Танюшка. У тебя будет братик. Ну вот так. Ну а что поделать, зайка.
- Какой еще братик?! - злится Таня.
И видит, что матери тоже больно, та переживает бурю внутри себя.
Предатель! Папка - предатель! Ест еду которую мы с мамой готовим, спит в нашем доме, а сам... Никогда не прощу!
Татьяна вступает сейчас в подростковый возраст. И вещи, которые еще год назад приняла бы, и смогла понять, вдруг становятся чудовищными!
И видит Щукин, что дочка отстраняться стала. Отказывается садиться за один стол с отцом, не хочет слушать, огрызается.
***
Знает Таня, что у нее "братик" появился на свет, назвали Лёвой.
И теперь уже мать сама носит молоко к собственной сопернице, едва не разрушившей ее брак тогда.
А папаша... Таня с презрением отворачивается, не в силах смотреть на его довольную морду. Довольную! Таня сама слышала как он хвалился пьяный, своему соседу, что у него сын родился! И да, он напился как свинья, когда "сын родился".
Татьяна смотрит на отца и мать и не понимает, как так можно, жить в одном доме и делать вид, что все хорошо.
Мать иногда приводит Лёву прямо домой. И водится с ним, потому что "теть Ира" уехала по делам.
Леве уже три года, он все в доме сносит, Татьяна знает, что пацан озорной и нужно прятать все, что лежит на поверхностях, особенно косметику.
Уже испортил ее помаду и духи выбрызгал, за что отхватил тумаков от "сестры Тани".
Но более всего Тане неприятно, что папаша (теперь он не папочка, он - папаша!) рад сыну, сюсюкается с ним непрестанно.
- Танюш, побудь с Левой, пожалуйста, - просит мать.
Татьяна занята: она постиранные вещи во дворе развешивает. Огрызается:
- Не видишь, я занята?!
- Не шипи так, дочка... Там машина приехала, продают фрукты, я сбегаю куплю, вам же! Он рядышком во дворе побегает, а ты присмотри одним глазом... Ну? Танечка.
- Ладно иди, - говорит Таня.
И занимается дальше, своими делами, намеренно не глядя за малышом.
...Она чайник поставила, сидя дома, не спеша чай попила. А когда вышла во двор, не увидела мальчика.
- Эй, Лёва. Где ты там? А ну вылезай.
Татьяна смотрит недовольным взглядом. Осматривается. Замечает калитку, которая ведет в огород. Идет туда, видит что вторая калитка открыта. Которая прямиком в лес ведет.
- Лёва?
Еще пять минут прошло, а она уже бегает прямо в резиновых тапках по лесной развилке и кричит что есть сил: "Лёва, Лё-ооова!"
И вдруг страх леденящий ползет по позвоночнику девочки, к горлу подступают рыдания.
"Что я маме скажу теперь? Да и ладно, мама... А вдруг с Лёвкой случится что?! Ой я глупая, он же маленький!"
Казалось, целая вечность прошла, она обежала все места, которые знала. Далее не совалась, там и заблудиться можно, возвращалась домой уставшая, с невыносимой тяжестью на душе.
А когда во двор зашла, услышала голос матери:
- Татьянка, а ты где была? Мы с Левкой тебя потеряли.
С Левкой... Потеряли...
Левка вышел, держась за край юбки мамкиной. Он ел огромное красное яблоко.
Никогда еще Таня так не радовалась, как этому чужому, ненавистному ребенку.
- Представляешь, - смеялась мама, - Стою я там, фрукты у машины выбираю, вижу, он бежит, оре-ё-ёт, меня потерял! Ах, Левка, привык ко мне, да? Ну разве не чудо, Тань? Эх, Тань, - говорит Клавдия, - Я б смогла, сама такого же родила. Мальчика, тебе братика. Или сестренку.
Татьяна все еще приходит в себя после беготни в лесу. Вздыхает:
- А чего не родила, мам? Еще не поздно ж.
- Нет, Танюш. Я когда тебя родила... В-общем, врачи сказали, что больше детей у меня не будет. А твой папка так о сыне мечтал.
Снова Таню задевают за живое слова матери:
- Так мечтал, что на стороне сына сделал! Одной меня ему мало стало!
Меняется выражение лица матери, она смотрит на дочь осуждающе:
- Не ругайся, дочь. Ну что теперь, так жизнь повернула... Я тоже не мечтала о таком счастье, ребенка от соперницы нянчить. Но Левка же ни в чем не виноват... И потом, он не чужой нам, он твой брат!
И папка твой больше в сторону Ирины не смотрит. Он мне поклялся, что не повторится! И очень сильно переживает, что ты зла на него. Но что хорошего злиться, Танюш, если все случилось давно, а? Ну перестань уже, дочка злиться.
Я до сих пор не простила Ирку. Но вижу что ей тяжелей чем нам. Когда она узнала что беременна, то собиралась избавляться от беременности. Это я ее попросила рожать. Обещала что помогу чем смогу. Пойми, дочь... Предательство любимого мужчины очень тяжело принять. Я жить не хотела после того как узнала что он там, с Ирой... Но жизнь-собака, она такая. Повернет так, как ей заблагорассудится.
Для меня Левка - ребенок моего мужа. Муж рад ему, а я... Тоже рада. Не смогла родить я, родила другая. А для Иры Левка - это вся ее жизнь, вселенная.
- Мама, это все красивые слова. Благородные. Но как ты заговоришь, когда Ирина на алименты вдруг подаст?
- Откуда ты такие слова знаешь, дочка, - растерянно смотрела на Татьяну Клавдия. - Да даже если и на алименты подаст, это ее право... Мы не обеднеем если что.
- Хорошо, мам, - кивает головой Таня. - Я согласна с тобой в некоторых моментах. Левка вправду не виноват что родился таким образом. И он мой брат, которого я... Хотела. Но все-равно все не так, мам.
Клавдия обняла дочку:
- Я знаю, Тань. Но оттого что мы злимся, ничего не изменится.
***
Вечером приходит с работы отец, приезжает Ирина Комарова, приходит за сыном.
Ира подарок привезла для Тани. Сумочку.
К удивлению, Татьяна принимает подарок и предлагает вслух:
- Теть Ир, я пирожков напекла. С собой возьмите, Лёвке они очень нравятся. Давайте я вас до дома провожу.
Ирина смущена и лепечет:
- Ой спасибо Тань... Век тебе буду благодарна, что Лёвку моего... (Отчего то слезы вытирает).
- Да ладно вам, я ж по-свойски, - улыбается Таня. - Пойдем братик.
Она берет братишку за руку и ведет к воротам, разговаривая с ним. Лева радостно ей отвечает.
А чета Щукиных стоит у ворот, смотрят вслед и переглядываются:
- Оттаяла наконец-то наша Танюша, кажется. Ну и ладно, ну и хорошо значит...
Мыльная опера
Варя планировала связать свою жизнь только с обеспеченным мужчиной. В ее семье лишних денег никогда не водилось, хоть ее мама и проработала всю жизнь учителем в школе, а отец преподавал в университете историю.
Порой Варя не понимала, зачем они посветили этому свою жизнь. Когда она стала постарше, то начала предлагать родителям уйти в репетиторство. Ведь там платили намного больше, чем в школе и в ВУЗе. Но родители улыбались и отказывались. Говорили, что им нравится их работа. А если нужно было подтянуть какого-то ученика или студента, то делали это бесплатно, что жутко раздражало Варю.
По стопам родителей она, конечно же, не пошла и поступила на актерский факультет. Отучившись, Варя стала бегать по пробам в кино, но пока удавалось играть только в театре, да и то вторые роли.
Конечно, особо денег ей это не приносило. И вот однажды случилось чудо, и ее позвали на второстепенную роль в новом сериале. Сразу было понятно, что сериал третьесортный, но это все равно казалось Варе сказкой. Глядишь, ее заметит какой-нибудь продюсер, и пригласит в следующий раз на главную роль в кино.
Варя считала, что все актеры зарабатывают огромные деньги. Но это было не так. Того гонорара, который она получала за съемки, хватало лишь на продукты и оплату квартиры. Иногда получалось купить себе новую одежду.
Но вместе с ней в сериале играли и знаменитые актеры. Конечно, не такие, которых узнают на каждом шагу, но имеющие за своими плечами хоть какую-то фильмографию.
И тогда Варя поняла, что нужно действовать, пока съемки не окончены. Если она охмурит одного из актеров, то ей и пробиться в дальнейших съемках будет проще (все-таки, у них связи), да и те, кто играли в главных ролях, явно были не бедны.
В перерывах между съемками Варя налаживала контакты. Девушкой она была симпатичной, довольно неглупой. Поэтому, вскоре, она заинтересовала одного актера.
Звали его Матвей. Матвей был хорош собой, сыграл уже несколько ролей в сериалах и фильмах, но при этом был довольно простым человеком, который много шутил и общался со всеми на съемочной площадке, включая даже ассистентов.
Матвей стал проводить много времени с Варей. Информации о нем в интернете было мало, но то, что Варя смогла найти, она использовала в своих целях.
Съемки сериала подходили к концу, а вот отношения Вари и Матвея стремительно развивались. Вскоре они начали видеться за пределами съемочной площадки, вместе ужинали в ресторане, а порой просто гуляли.
Правда, Варю смущал тот факт, что Матвей ни разу не пригласил ее к себе, хотя она и была бы не против. Она даже подумала, что, может, он женат, и как-то за ужином прямо спросила его.
- Нет, конечно, - улыбнулся он. – Я считаю, что измена – это отвратительный поступок. Вообще, если мужчина выбрал женщину, то он всегда должен помнить, что это его решение и его выбор. И если он изменяет своей женщине, в первую очередь, он предает самого себя. И вообще, с чего ты так решила?
- Просто, понимаешь, - проговорила она, - ты никогда не зовешь меня в гости… Вот я и подумала…
- Ааа, - рассмеялся Матвей, - ну тут все довольно просто: я живу не здесь. Я живу за городом, в двухстах километрах от съемок. И на время работы я просто остановился в отеле.
Девушка выдохнула. Она как-то не подумала, что он живет где-то в другом месте, потому что думала, что их город для него был родным.
- Как только съемки закончатся, мы обязательно поедем ко мне в гости. Ты познакомишься с моими родителями.
- Родителями? – переспросила Варя. – Они рядом живут?
- Мы в одном доме живем, - улыбнулся Матвей.
Девушку это смутило. Ей казалось, что такой взрослый мужчина должен жить отдельно от своих родителей. Хотя, возможно, у него там огромный дом, и они даже толком и не пересекаются.
Когда съемки подошли к концу, а Варя получила оставшуюся часть своего гонорара, они поехали в гости к Матвею. Он сдержал обещание, и пригласил ее к себе в гости в тот же день.
Варя не спрашивала, где конкретно живет мужчина. Не хотела показаться навязчивой. Вообще, она старалась быть скромнее в его присутствии. Все же, как-никак, он звезда. Вдруг, сорвется с крючка. Поэтому никаких подарков она не просила, а в ресторане всегда заказывала все по минимум. Правда, и сам Матвей не рвался дарить девушке украшения или новый телефон, хотя Варя знала, что за съемки он получил довольно большую сумму.
Вскоре Матвей свернул с трассы, и они поехали по проселочной дороге. Варя ожидала, что скоро перед ней вырастет коттеджный поселок. Она даже представляла, как они будут проезжать мимо больших домов, а она постарается угадать, какой из них принадлежит Матвею.
Но вместо коттеджного поселка, они въехали в деревню. Сначала Варя подумала, что дорога проходит через деревню, а вскоре они поедут дальше, но Матвей неожиданно свернул на одну из улиц, и Варя вообще перестала что-то понимать. Это была не новомодная деревня, где красивые и аккуратные дома, а вот самая обычная. В похожую Варя ездила летом к бабушке, и уже тогда ненавидела запах навоза, который и сейчас пробрался в салон автомобиля, несмотря на то, что окна были закрыты.
До последнего девушка надеялась, что это просто дорога так виляет. Но уже через пару минут Матвей остановился у одного из крайних домов с большим участком.
- Вот мы и приехали, - улыбнулся он.
- Ты живешь тут? – спросила Варя, надеясь, что он скажет, что пошутил.
- Да, дом родителей. Я его восстановил, провел все коммуникации, и теперь это идеальное место для жизни. Свежий воздух, природа, овощи с огорода… А еще мы держим хозяйство. Ну, выходи, я тебе все покажу.
Варя не могла поверить, что тот человек, который играет всяких там бизнесменов и ловеласов, в реальности живет в самой простой деревне со своими родителями. Как сказала бы ее мама, Варя впала в состояние когнитивного диссонанса.
Но выйти пришлось, и Варя тут же вляпалась в грязь в своих бежевых замшевых босоножках.
А вот родители Матвея полностью соответствовали этому месту. Низкая тучная женщина в цветастом халате и седой мужчина в тельняшке.
- Матюша, приехал! – принялась обнимать мама сына. – Как съемки прошли?
- Отлично! – улыбнулся он. – А я не один. Познакомьтесь: Варя.
Девушка кивнула, не зная, плакать ей или смеяться.
Матвей с гордостью показывал Варе огород, хозяйство, дом, баню. Варя видела, что сюда и впрямь вложено немало средств – все выглядит довольно аккуратным и новым, но все равно это остается деревней, как не крути.
А на ужин у них были, естественно, не лобстеры, а жареная картошка с грибами и жирные котлеты.
Вечером Матвей предложил Варе прогуляться по деревне. Девушке вообще хотелось обратно домой, в город, но она согласилась. Она все еще лелеяла надежду, что Матвей не уезжает отсюда просто потому, что не было причины. Поэтому она спросила его прямо:
- Матвей, а ты собираешься перебраться в город? Купить там квартиру, ну или дом построить где-нибудь вблизи города?
- Зачем? – спросил он. – Мне нравится здесь жить, а на время съемок я могу позволить себе проживать в отеле.
Варя закипала.
- Матвей, но ты же актер! Публичный человек! А живешь в какой-то деревеньке со своими родителями! Это даже не по статусу.
Мужчина остановился и сурово взглянул на Варю.
- А мне плевать на статус, - проговорил он. – Я люблю деревню, мне нравится вести хозяйство. Но и играть я люблю. И я могу это все совмещать.
Варя покачала головой. Понять она его не могла. Всю свою жизнь она старалась вырваться из бедности, съехать от таких же родителей, как Матвей. Те тоже никогда не думали о деньгах и о хорошей жизни, занимаясь тем, что им нравится. И только Варя решила, что нашла свое счастье, как судьба над ней посмеялась, подсунув Матвея. Наверное, самого странного актера с их съемочной площадки.
- Я поеду домой, - проговорила Варя.
- Автобус через час, - взглянув на часы, произнес он. – Могу довезти до станции. До города, извини, сегодня не повезу. Можешь остаться на ночь, а утром поедем.
Варя представила, как будет ночевать в этом деревенском доме, а утром проснется под крик петуха, и ее затошнило. Ну уж нет, если надо, то и на попутках доберется.
Матвей довез Варю до автобуса, и там они распрощались.
Вскоре Варя уехала на съемки в другой город. Ей опять досталась второстепенная роль, но она и этому была рада. Вот только теперь к общению с актерами она подходила осторожно. Вначале узнавала всю подноготную про человека, а уже потом думала, стоит ей пробовать завязать с ним дружбу или что-то большее, или же лучше остерегаться этого человека. А то странные люди эти актеры…