Родила и оставила в лесу

Он уже ушёл, а Фроська всё лежала в высокой траве с задранным сарафаном. Тело её и мысли окоченели, казалось, что никогда она больше не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой - до того всё казалось ей чужим и нереальным. Но вечер, идущий к Фроське с востока, коснулся сине-золотым рукавом травы и сильнее потянуло у земли речной прохладой. Фроська пошевелилась, нащупала сбившийся с головы платок. Она села и стала выщипывать из платка соломинки, затем поправила волосы, оттолкнулась от земли и, словно пьяная, пошла, пошла, задевая берестяным пестерем то сомкнувшиеся цветки цикория, то пряный тысячелистник, то анис...
По правую от Фроськи сторону дремал незыблемой стеной лес и пики высоких елей молчаливо тянулись к розовеющему небу. А где-то там, далеко за лугом, оставалось поле, и мать с отцом и старшей сестрой остались на ночь, чтобы утром продолжить жать рожь, а Фроську отправили домой кормить скотину, и никто из них не мог догадаться, что до дома Фроська доползёт уже другой.
Парень увязался за нею у ручья, что вился в лесочке между полем и просторным лугом. Кто он и откуда Фроська не знала, но лицо его казалось знакомым, возможно, захаживал к ним на гуляния или встречались на полях. Вел он себя приветливо, имел мягкие бабьи черты, красивые и невинные, как у телёнка, и Фроська не испугалась. Однако было в нём что-то чрезмерно игривое, глаза блестели недобрым умыслом, который Фроська уловила не сразу.
- Давай помогу донести пестерь.
- Сама управлюсь, лёгкий он, - увернулась Фроська от его руки.
- Ишь какая строптивая, - улыбался паренёк.
Как его зовут, Фроська так и не допыталась, поэтому своё имя тоже раскрывать не стала. Парень ловко забалтывал простодушную Фроську, пока они отходили далеко от поля. Ничего о себе он не рассказывал, а всё о грибах, да о неважной охоте, говорил, что комку свою с лисичками оставил у ручья. Так и не поняла Фроська откуда он взялся.
- А чего это ты увязался за мной? Тебе домой ещё. Возвращайся назад. Хватит за мной плестись!
- А я пока своё не получу от тебя, не отделаюсь.
- Чего получишь?.. - испугалась Фроська и задком, задком от него...
Ничего не ответил юноша - ка-а-ак прыгнул на Фроську, как завалил её в трескучую траву... Фроська криком зашлась, а он по щекам её свободной рукой раз-два, раз-два!
- Не ори, ду ра, всё равно никто не услышит.
Тут-то и разглядела Фроська в его лице дьявольский порок: проступал он на щеках красными пятнами да в глазах телячьих бился огнём.
Ни единой душе Фроська не поведала о случившемся. Жестокий отец точно убьёт её в гневе, вон, на матери живого места нет, всю изувечил, и саму Фроську с сёстрами тоже не жалел. Выплакала она всё по дороге и зашла во двор твёрдой поступью, сразу за дела взялась: то поросят кормить, то птицу. Всё по-тёмному.
- Ты где была так долго, Фроська? Свиньи все извизжались, чуток нас с Грушей не съели, - выговаривала ей, ходя по пятам, младшая сестра-пятилетка Дуняшка. - Мамка говорила, что ты засветло явишься, а уже темень какая.
- Сама и покормила бы! Уйди! - огрызалась Фроська, вываливая в свиное корыто подобие помоев.
- Мои обязанности - это Грушу нянькать, поди сама попробуй, уморила она меня, козявка мелкая, - бухтела наставительно Дуняшка.
- Уйди, говорю! Не хватало мне ещё твоих учений!
Фроська отёрла руки о заборную тряпку и подхватила на руки двухлетнюю Аграфену, попросту Грушу. Склонилась вместе с ней над корытом с водой, умыла и ребёнка и себя, сполоснула руки. Девочка крепко обняла за шею сестру и потрогала волосы:
- Фрося моя... Хорошая.
Фроська сдавленно всхлипнула.
***
Под конец осеннего мясоеда выдавали замуж старшую сестру Фроськи. Хоть жених был беден, сестра радовалась: наконец-то можно сбежать от тирании отца. Фроська почти ничего не ела и плясать тоже не могла - нутро её переворачивалось от запахов пищи, мутило страшно и песнопения били по ушам, как раскалённый молот. Накануне она поняла, что отяжелела... Чем признаваться в своей беде родителям, Фроське было легче накинуть верёвку в сарае на балку и удавиться - так хотя бы мучаться долго не будет. Видала не раз Фроська, как пьяный отец избивал мать за мелкие грешки: ногами по животу или головой о крыльцо. Фроська и сёстры ходили перед отцом на цыпочках от страха, даже самая младшая, и та боялась его до беспамятства и если отец брал её на руки, дрожала и задыхалась от крика.
- Тьфу! Бракованная баба, нарожала мне одних чёртовых девок! Чтоб тебя на том свете сатана в котле изжарил. Провались ты пропадом, гадкое бабьё! - шумел по привычке отец.
Как выкрутиться из сложившейся ситуации, Фроська не имела ни малейшего понятия. Каждое утро она начала придирчиво рассматривать себя в зеркало, вертелась и так, и эдак... Живот долго не показывался, но Фроська отлично чувствовала, как бьётся внутри дитё. Поначалу Фроська ненавидела то, что было у неё в животе. Никаких материнских чувств не возникало в голове у шестнадцатилетней девчонки. Каждый день, просыпаясь, она мечтала, что ребёночек не подаст признаков жизни, не коснётся её нутра крылом бабочки и каждый раз, когда Фроська начинала думать об этом, ребёнок зачинал пинаться.
После нового года Фроськин живот усиленно попёр в рост. Сложнее стало Фроське управляться по дому - как потаскает что-то тяжёлое, так ноет и ноет он...
- Что такое, Фрося? Не заболела? - интересовалась мать.
Фроська, отдышавшись, разгибалась.
- Нет, маманя, здорова я.
Скрывать живот под широкими сарафанами было не сильно трудно, тем более полнела Фроська во всех частях, наливалась соком, как яблоко. Ближе к весне и отец заметил:
- А ты, Фроська, покруглела за зиму, - уцепился он взглядом за располневшую фигуру дочери.
У Фроськи вся краска с лица сошла. Втянула в себя живот, как могла- да где там. Мысленно приготовилась к смерти.
- Мда! Вот это я понимаю баба растёт! Хорошо мы тебя откормили, да и не битая ты всю зиму считай. Может, и жениха хорошего удастся сыскать, - довольно заключил отец.
У Фроськи как камень с души упал - не догадываются!
- А ну-к! Покрутись перед батей!
Фроська скованно прошлась по избе, насилу выдавливая улыбку. Мать, лучась гордостью, подошла к дочери. Покрутила её, любуясь.
- А какая она у нас красавица, ты только посмотри, папаня! Волосы чёрные, как сажа, глазки зелёные, как травка весенняя, а носик-то какой! Чисто картошечка!
Фроська нахмурилась - уж кем-кем, а красавицей она себя отродясь не считала. Что хорошего в тех глазах её, грустных, как у коровы? А волосы тёмные и толстые, как леска для крупной рыбы? Вот у Дуняшки, мелкой пакостницы, другое дело: мягкие, белые, как пушок... А уж о носе и говорить не приходится - картошка она и есть картошка!
Вскоре пришлось Фроське утягивать живот тряпками и за это ребёнок толкал её ещё неистовее.
- Терпи, окаянный, поскорей бы ты родился и избавлюсь я... - думала в сердцах Фроська. - Седьмой месяц пошёл... скоро уж. Лишь бы папаня не догадался.
На исходе седьмого месяца Фроська с вечера почувствовала себя неважно. Живот периодически начало тянуть. Фроська изо всех сил старалась не издавать звука. Ночью поняла она, что начались роды. Прихватила Фроська своё одеяло и тихо-тихо покинула избу. Снег ещё лежал, но уже виднелись проталины. В темноте Фроська добрела до сарая, прошла в закут, где был навален запас сена, легла туда и приготовилась рожать. Животные волновались от Фроськиных стонов и ей приходилось закусывать кулак, чтобы их не тревожить. Ведь если родители услышат и придут... ей конец.
Ребёнок родился под утро. Это была девочка. Она не подавала признаков жизни и Фроська даже испугалась. Хотя чего? Ей бы это было только на руку... Однако шевельнулось что-то материнское во Фроське... Она взяла худенького, недоношенного ребёнка на руки, потормошила, шлёпнула легонько по щеке... Фроська уже готова была заплакать, но прошла минута и ребёнок жалобно и тихо захныкал. Фроська с облегчением выдохнула и на сей раз заплакала уже от счастья. Она сняла тряпицу с косы и, дотянувшись до серпа, приготовилась отрезать пуповину. Видела, как бабы, рожавшие в поле, делают именно так. Отрезала. Перевязала. Заметила Фроська на плече у ребёнка крупное родимое пятно, удивлённо провела по нему пальцем. Затем укутала в одеяло своё попискивающее дитя, положила себе на живот и откинулась на сено... Полежала так с ним в полудрёме, не шевелясь, ребёнок тоже успокоился. Ещё час прошёл. Открыла Фроська глаза и видит - светает совсем. Попыталась она дать ребёнку грудь, но девочка была слишком слабой, чтобы сосать.
Фроська запихнула послед подальше в сено и вышла с ребёнком на улицу. Она шла, пошатываясь, в сторону леса. Мокрая юбка липла к озябшим ногам и сами ноги тоже насквозь промокли от таявшего снега. Фроська углублялась всё дальше и дальше в лес. Где-то в вышине потрескивали ранние птицы. Паршиво было у Фроськи на душе, страшное дело она задумала... А выбор-то какой? Есть ли выбор у неё? Больше всего на свете Фроська боялась своего отца.
Фроська сошла с тропы и оставила своего ребёнка под осиной. Девочка то ли спала, то ли была слишком бессильной, чтобы шевелится. Подумала Фроська, что ей очень сильно попадёт за одеяло, но не оставлять же ребёнка на снегу! Колотило Фроську. Еле оторвала она взгляд от девочки. Какой страшный грех она собирается унести с собой в могилу! Помявшись ещё немного, Фроська отправилась домой.
Идёт Фроська, а ноги её с каждым шагом словно свинцом наливаются и душу на части рвёт. Полюбила она уже эту девочку! Разве заслужила она подобной смерти?! Представила Фроська саму себя, оставшуюся в лесу беспомощным младенцем... Представила, вскрикнула... И понеслась по лугу назад в сторону леса. Будь что будет! Пусть отец их обеих губит!
"Вернусь домой с дитём и скажу: ежели убьёте, то закапывайте нас вместе в одну могилу!"
Прибежала Фроська на то самое место, где дитя оставила, круть-верть, а дитя-то и нет! Как в воду канул! Заглянула Фроська под каждую осинку, да что заглядывать, если точно помнила, что положила ребёнка именно под той, у которой сук отломан и ёлочка молодая рядом! Да и следы Фроськины свежие видны! А ребёнка нет! Кинулась Фроська снег изучать - ещё чьи-то следы там были, подлиннее, чем у неё. И то ли волка, то ли собаки ещё. Вели те следы к охотничьей тропе да там и терялись. В какую сторону податься? Побродила Фроська минут двадцать в нерешительности.
- Ау! Кто ребёнка забрал?! Отдайте! Отдайте!
Эхом прокатились по лесу её слова. Никто не ответил.
Вышла Фроська на заснеженный, с проталинами луг... Оглянулась боязливо не лес в последний раз и перекрестилась. Затем она отёрла лицо талым снегом и вернулась домой ни с чем.
художник Маркин А.В.
***
Семь лет прошло с той поры. Пять последних Фроська была уже замужем. Муж избил её в первую же брачную ночь, когда узнал, что Фроська не девственница.
- С кем была?! Признавайся или убью!
Фроська прикрывала глаза чёрной косой, чтобы не видеть горящие гневом глаза мужа. Был он выше и шире её раза в два - когда в избу входил, наклонялся в дверях, чтобы влезть в проём.
Призналась Фроська, что ссильничали её, но о ребёнке ни слова...
Все пять лет брака муж избивал Фроську похлеще, чем отец мать. В чём только дух её держался - не знала. Две беременности закончились выкидышами один за одним и последние три года Фроська не тяжелела - видно, отбил он ей способность рожать окончательно.
Фроська считала, что она заслужила такую судьбу. За загубленную детскую жизнь суждено страдать ей долго... Часто думала Фроська о той своей первой девочке, представляла её подросшей, все годы мучилась она жгучей виной. Заслужила! Заслужила! Страшно представить в каких страданиях уходила малютка!
После очередных побоев решила Фроська, что хватит с неё - раз она никак не помрёт, раз заживает на ней любая рана, значит пришло время уйти ей по своей воле. Отправилась Фроська средь бела дня в тот самый лес, где оставила когда-то своего ребёнка. Знала она, что за лесом, там, где начинается дорога в соседнюю деревню, есть озеро. Там-то она и утопится.
"И соединятся наши души с доченькой в одном лесу, под сенью одних деревьев... Может она летает там, моя крошка, и ждёт меня все эти годы."
Посидела Фроська на бережку чёрного озера, чтобы в последний раз насладится пением птиц и ласковым ветерком лета. Хорошо на земле жить, да надолго лучше не задерживаться! Разулась Фроська и вошла в воду. Ноги сразу погрязли в толстом слое тины. Дальше, дальше надо заходить! По пояс ей уже... по шею...
- Э-ге-гей! Девушка! Здесь у нас не купаются, на дно утягивает!
Оглянулась и видит сквозь слёзы - мужичок к ней бежит, а за ним по следу девочка.
- Здесь на дно утягивает, выходите!
- А мне и нужно на дно! - тихо сказала Фрося и нырнула.
Очнулась Фроська уже на берегу мокрая и мужчина рядом с ней такой же сидит, снимает с себя водоросли и ряску.
- Утопленница, значит? - сказал мужчина.
Фроська, откашлявшись, злобно смотрела на косой ворот его рубахи.
- А вам-то что? Спасать не просила.
Вдруг она почувствовала, что кто-то роется у неё в волосах. Смотрит - девочка-синеглазка. Улыбнулась она Фроське, как ангел, как никто никогда ей не улыбался.
- Тётенька, у вас тина на голове, я вытаскиваю.
- Спасибо...
Фроська с благодарностью погладила её по ручке. Опять нахмурилась.
- Не надо было меня спасать. Мне жить незачем.
- Почему это?
- Ничего у меня нет: ни дома, ни мужа, ни детей... и не будет.
- Как это дома нет?
- Сгорел дом, - соврала Фроська, веря в собственную ложь. И была ли ложь это? Она и впрямь чувствовала, что за спиной у неё сгорели все мосты. К мужу она ни за что не вернётся, а родители к себе не пускают. Да и не нужны они ей!
- И муж сгорел с ним... А детей и не было.
Мужчина подозвал к себе дочку:
- Маруся, ягодка моя, смотри какие бабочки на поляне летают, попробуй изловить?
- Хорошо! - весело отозвалась девочка и неожиданно обняла за шею Фросю. - А вы, тётенька, не плачьте, всё будет хорошо!
- Топиться тоже не дело, - сказал задумчиво русый мужчина и потянул в рот былинку.
- Если бы вы знали какой грех у меня на душе! - сказала, как брызнула, Фрося и опустила на мокрые колени голову.
- Ну так расскажите мне, раз всё равно собрались помирать.
Фроська долго молчала и в этом молчании убегала от неё, как вода в ручье, вся загубленная её юность, все надежды, все мечты... И выложила Фрося всё этому незнакомому мужчине - и случай на лугу, и беременность, и то раннее утро, когда она родила дочь и оставила в лесу, и как вернулась за ней, да поздно... Волки унесли её дочь.
- И на плечике у моей девочки, знаете, родимое пятнышко было... Красное... Так запомнилось мне. Не успела даже поцеловать.
Она испуганно подняла несчастные глаза на мужчину - тот молчал и был очень нахмурен. Потом подозвал свою дочь и отогнул воротник детской рубашки. Фрося ахнула - родимое пятнышко на том самом плече. Схватилась она за сердце...
- Всё, беги играй опять, - сказал он девочке и обратился к Фросе: - Семь лет назад, ранним утром, меня разбудил голос. Он сказал прямо в ухо: "Вставай, Ваня! В силки твои заяц попал - забирай". Я проснулся в непонятках - что такое? Рядом жена мирно спит. Только перевернулся на другой бок, чтобы заснуть, как голос опять: "Ваня! В лес иди, срочно!" Ну я и пошёл... Собаку взял. Она и нашла вскорости ребёнка новорожденного под осиной, рядом ёлочка ещё... А у нас женой детей не было, Бог не дал... Вот, вырастили Марусеньку... Лучик солнца наш.
Фроська ошарашенно молчала, глядя на почти чёрную воду озера.
- А жена моя год назад преставилась... Одни мы остались. А теперь ты мне рассказываешь такое... Чудны дела твои, Господи!
Иван встал и подал Фросе руку.
- Ну что, пошли домой?
- К-куда? - пролепетала Фрося.
- Ну домой, в нашу деревню. Переодеться надо бы. Платья там от жены остались.
- А... а Маруся? Она не против будет?
- Вот сейчас у неё и спросим. Пошли к ней.
Иван поднял из высокой травы дочь и она выпустила из рук бабочку. Та улетела. Иван пошептал девочке на ушко, указывая на Фросю. Девочка спросила:
- А она обещает, что будет хорошей, как мама?
Фрося взяла её ручку, прильнула губами к детской коже и выдохнула, едва дыша, ощущая, как пахнет её дочь дурнопьяном сладким-сладким:
- Обещаю.
автор канал на дзене - #Пойдёмсомной
Захотел вернуться.. Б
Видя настрой жены, Слава признался:
- Теперь все равно все узнаешь.
- Слава, ты о чем? Что я узнаю? - ноги Анны подкосились и она медленно опустилась на диван.
Аня влюбилась в Славу с первого взгляда, когда была еще студенткой университета. Познакомилась с ним во время прохождения практики в солидной фирме.
Парень уже работал там. И несмотря на молодой возраст, смог получить должность заместителя начальника отдела.
Скромная девушка даже и не мечтала, что статный, красивый Вячеслав обратит на нее внимание.
Практикантка с грустью украдкой посматривала в сторону Славы в свой последний рабочий день.
Аня тихо вздыхала. Скоро снова приступать к учебе. Вряд ли она теперь когда-нибудь увидит парня, который в последнее время не покидал ее мыслей.
Сердце бешено застучало в груди, а щеки Анны налились румянцем. Неожиданно к молоденькой практикантке подошел сам зам отдела снабжения:
- Анна, это тебе презент от фирмы. Характеристика готова, подойдешь в конце рабочего дня к руководителю, - произнёс Слава и преподнёс ей коробочку конфет.
- Спасибо, - смущенно ответила она.
- Может, посидим где-нибудь после работы? А то здесь слишком много любопытных глаз.
- Я не против.
Аня еще больше покраснела.
- Вот и хорошо! Жду в восемь. В парке у фонтана, - почти шепотом сказал он и отправился на свое рабочее место.
***
Аня пришла на встречу, как они и договаривались. Слава уже был на месте. Увидев, поспешил к ней. Они отправились в кафе.
- Расскажи о себе, - попросил он, мне интересно буквально все.
- Не знаю, с чего начать... Я обычная девушка. Из самой простой семьи. Родилась и выросла в деревне. В город приехала учиться. А ты?
- Я тоже, - ответил он как-то неохотно, – приехал покорять город из деревни. Всего добился сам, потому что с родителями связи не поддерживаю. Они бросили меня, когда я был совсем маленьким.
Сначала ушел из семьи отец, а затем мама выскочила замуж и уехала. Оставила меня бабушке. Новый муж моей матери не захотел растить чужого ребенка.
Меня бабуля воспитывала. Ее, к сожалению, уже два года, как нет на этом свете. Но я часто вспоминаю самого родного мне человека только добрыми словами.
Анне стало жаль Славу, которому также не повезло с родителями, как и ей. Хотя она промолчала, не рассказала кавалеру, что судьбы-то у них почти одинаковые.
Ее родители ничуть не лучше Славиных. Мать и отец злоупотребляют сколько она себя помнит. Им нет до нее никакого дела.
По факту она была предоставлена сама себе. Очень рано пришлось повзрослеть. Научиться стирать, гладить свои вещи, самостоятельно делать домашние задания.
- Сочувствую тебе, - произнесла Аня.
- Не надо. У меня все хорошо. Зато теперь я точно знаю, что так никогда не поступлю со своим ребенком... как поступили со мной!
Анна улыбнулась и с нежностью посмотрела на Славу. Он нежно погладил ее руку и улыбнулся в ответ...
Молодой человек проводил Анну до общежития и назначил новое свидание. Так началась их дружба, которая постепенно переросла в нежное чувство. Они стали встречаться почти каждый вечер.
Через месяц Слава предложил Анне переехать к нему на съемную квартиру. Она согласилась. Влюбленная парочка стала жить вместе.
А когда Аня окончила университет и устроилась на работу, они поженились, правда без торжества.
Жили молодожёны все в той же съемной квартире, но мечтали о собственной жилплощади. Надеялись, что когда-нибудь у них будет квартира, где они обустроят все по своему собственному вкусу.
Единственное, что омрачало счастье молодых - они не могли между собой прийти к общему мнению, что касается детей.
Аня была готова стать матерью. Слава же утверждал, что они еще сами дети. Ребёнка надо заводить только тогда, когда ты сам твердо стоишь на ногах.
- А что будет, если мы с тобой еще долго не сможем приобрести собственную квартиру? Неужели у нас не будет детей?
- Пока точно нет. Я не хочу детей, понимаешь? Нам же и так неплохо! Вдвоем. Зачем нам еще кто-то? Давай закроем эту тему! Она для меня слишком болезненна.
Аня больше ни о чем не спрашивала. Они вместе с мужем работали, вместе - отдыхали... Все у них было хорошо ровно до того момента, пока Аня узнала, что она беременна. Тест показал две полоски.
Поначалу супругу ничего не сказала. Боялась, что тот начнёт упрекать её, будто она сделала это специально.
В тайне сходила в женскую консультацию - подтвердить свои догадки.
- Слава, я беременна!
Анна огорошила мужа с порога, когда тот поинтересовался, почему она его не поставила в известность, что ушла с работы раньше?
Почему передала через коллегу, что отпросилась после обеденного перерыва? Какие у нее могли возникнуть срочные дела, о которых ему неизвестно?
- Ты хочешь сказать, что у нас будет…
- Именно. Мы скоро станем родителями. Ты рад?
- Конечно, - вздохнул супруг, - только я надеялся, что все же это будет позже...
Глаза Анны заблестели от обиды. Явно Слава не очень-то и был в восторге от услышанного.
- Но раз так получилось - значит, так тому и быть, - Слава несмотря на свое смятение, поцеловал жену.
И Аня думала, что все вышло как нельзя лучше. Скоро у них родится ребенок, который сделает их еще ближе друг другу.
***
На первое ультразвуковое исследование Вячеслав не пошел с Аней, он остался ждать ее в машине.
Аня вышла из кабинета УЗИ ошарашенная новостью - она носит под сердцем не одного ребенка, а сразу двух.
- Как двойня? И что мы с ней делать будем, если помощи ни тебе, ни мне ждать не от кого? Нет, так мы не договаривались. Срочно иди на аборт!
- Слава, что ты говоришь?! Я видела наших детей! Маленькие ручки и ножки... Как бьются их маленькие сердечки... - Аня заплакала, видя, как взбесился муж.
- Медицина сейчас шагнула далеко вперед, ты даже почувствовать ничего не успеешь. Еще успеем обзавестись потомством!
- Ты с ума сошел?! Нет, я делать ничего не буду! Наши дети появятся на этот свет! И мне все равно - нравится тебе это или нет...
***
Анна жила надеждой, что муж примет то, что они станут родителями не одного ребенка, а сразу двух. И вроде бы Слава постепенно свыкся с этой мыслью.
Но, когда у Ани начал увеличиваться в размерах живот, заметил:
- Ты меняешься! Вон как тебя разнесло! Может, диету надо соблюдать?!
- Когда рожу, тогда и приведу себя в форму. А пока главное, чтобы с детьми все было хорошо. - Аня старалась не замечать колкостей мужа. - Раз двойня - значит, живот будет большой. Так мне доктор сказал.
***
Как только Аня ушла в декретный отпуск, ее положили на сохранение. И до самых родов она находилась в стационаре.
Вячеслав приходил к жене, приносил передачи и рассказывал, как у него дела.
В день выписки он забрал жену вместе с детьми в новую съемную квартиру. Прежнюю пришлось оставить, потому что хозяева наотрез отказались сдавать жилье семье, где двое новорожденных.
Машенька и Сашенька – так назвали детишек молодые родители. Все внимание Анны теперь было направленно на младенцев.
Слава работал. Приходил он теперь много позже обычного. Вечером помогал уставшей жене. И единственная помощь его - присмотреть за спящей двойней, пока Анна сходит в душ.
Муж стал задерживаться на работе, а Аня лишних вопросов не задавала, потому что любила мужа и всецело доверяла ему. Да из-за ежедневных хлопот ей было не до того. Пришел домой, принес продукты и средства гигиены по списку - и на том спасибо.
Анна чувствовала, что молодой отец относится с некой прохладцей к своим деткам. Нет в нем той нежности и трепета, которые были у нее.
- Они слишком маленькие! Вот Сашка подрастет, научу его в футбол играть, а сейчас что?! Все равно ничего не понимают. - объяснял Слава жене свой отказ пообщаться с детками...
***
Дочери и сыну было полтора года, когда Анна заговорила о возвращении на работу.
Видя настрой жены, Слава признался:
- Теперь все равно все узнаешь.
- Слава, ты о чем? Что я узнаю? - ноги Анны подкосились и она медленно опустилась на диван.
- Во-первых, я ушел в другую компанию.
- Ты хочешь сказать, что мы больше не будем вместе работать?
- Не перебивай, пожалуйста! Во-вторых, прости, но у меня есть другая. Детей я не брошу, буду помогать. Но жить хочу с ней.
- Как другая? Бросаешь нас? Ты же говорил, что никогда не поступишь, как твои родители, а сам? - заплакала Анна.
- Сказал же: детей я не бросаю.
- Ты с ней давно? – только и смогла спросить Аня.
Она и сама не понимала, почему задала именно этот вопрос. Какая разница, когда у мужа появилась другая? Главное, что он уходит от неё и от детей.
- Если честно, то да. Ты лежала на сохранении... Я же мужчина, меня можно понять!
Анна словно окаменела от слов своего благоверного. Он обманывал ее почти два года. Она уставилась в одну точку и не двигалась, пока Слава судорожно собирал вещи, чтобы уйти от нее навсегда.
***
Своего обещания Слава не сдержал. Поначалу он ещё приходил к детям и даже несколько раз забирал их из садика. Но потом уехал в другой город вместе со своей пассией. След его простыл.
Аня осталась одна. Как жить дальше, она не представляла. Вернуться в деревню? Хотя бы у неё будет крыша над головой, но там нет работы. Здесь всё наоборот. Работа есть - жилья нет.
На помощь пришел работодатель, который был в курсе случившегося в семье Анны. Он посодействовал, и женщина вскоре получила комнату в общежитии.
Аня радовалась, несмотря на то, что в комнате нужно было делать ремонт. Но это мелочи. Главное, ей с детьми есть где жить.
Однажды одинокая мамочка выходила на прогулку с детьми, когда услышала чей-то голос:
- Разрешите Вам помочь.
Она не успела ответить, как мужчина подхватил малышей и спустился с ними по ступенькам.
- Спасибо!
- Рад был помочь. Семен. Живу в триста восемнадцатой комнате. Так что мы с Вами на одном этаже.
Сема оказался добрым и простым мужчиной. Его бросила жена. Загуляла с лучшим другом. И Семен поначалу очень страдал, ведь он признался супруге в том, что бездетный. А она бросила его. Он развелся. Перебрался в общежитии.
С Аней они сблизились постепенно. Он помог ей с ремонтом. Иногда сопровождал женщину и ее детей во время прогулки. Потом вместе с Аней они стали забирать Машу и Сашу из детского сада. Между мужчиной и женщиной установились теплые дружеские отношения.
Когда Сема предложил стать его женой, Аня попросила время подумать. Потом ответила:
- Зачем нам жениться? У меня дети, а ты холостой! Найдёшь себе девушку, и у вас всё будет хорошо!
- Я на тебе жениться хочу. И дети мне не помеха. Своих у меня не будет никогда.
И Анна все же согласилась. Они с Семеном подали заявление в загс.
***
Не прошло и недели, как Аня снова стала замужней, в город вернулся Слава. Он пришел к бывшей на работу.
- Привет! Как дела? Как жизнь? – заискивающе спросил он, поджидая Анну у выхода из офиса. - За Сашкой и Машей в детский сад спешишь?
- Привет! - притормозила она. - У нас всё хорошо. Мы живы и здоровы! А чего ты вдруг про нас вспомнил?
- А что? Я имею полное право знать, как мои дети.
- Узнал? Можешь быть свободен!
- Я понимаю, Ань, ты злишься на меня. Я заслужил! Но каждый имеет право на ошибку.
- Хочешь к нам вернуться? Не сложилось у тебя там, прибежал сюда. Как же так? У тебя же с ней была настоящая любовь. Так ты мне говорил?!
- Ань, давай не будем скандалить. Я мириться приехал. Тебе же тяжело одной. Я все осознал, все понял. Буду вам помогать, а со временем все забудется и мы снова будем счастливы, как раньше. Давай вместе заберем детей из детского сада. Садись в машину. - Слава подхватил бывшую за локоть.
- Хорошо, что ты все осознал. Только вот твое предательство я не забуду даже через тысячу лет. И помощь мне твоя ни к чему. - Анна освободилась от его руки. - Я замуж вышла. И я счастлива.
- Ты? Разведёнка с двумя прицепами замужем? - не мог поверить Слава.
- А что здесь такого? На моём пути встретился достойный человек. – только и успела ответить Аня, как из-за угла показался Семен. – Кстати, можешь познакомиться с моим мужем.
- Да пошли вы оба… - психанул Вячеслав и быстро зашагал к своей машине.
***
Через год Анна с мужем купили свое жилье. Где Слава и что с ним, Аня не знает и знать не хочет. У ее детей есть отец, пусть он и не родной, зато настоящий.
Автор ГЛУБИНА ДУШИ
#ЖитейскиеИстории
🌹🌷ЛУЧШЕ НЕ НАЧИНАТЬ. (Валентина Сараева)
Клавдия Ефимовна Скрипкина проснулась под утро от ощущения сильной и непривычной боли за щекой . Где -то в нижней челюсти старушки внезапно поселилось злобное существо, терзающее ее скулу с такой силой, что Клавдия Ефимовна взвыла не своим голосом.
Добравшись до ведра с водой, 88 летняя бабушка зачерпнула ковшом согревшейся за ночь воды. Отлив немного в стакан, щедро сыпнула туда соли и принялась полоскать рот. Надеялась, видимо напугать соляным раствором монстра, грызущего ее скулу. Горько соленый вкус отвлек немного боль. Но этого было недостаточно, чтобы уснуть снова. Промучившись до утра, Клавдия Ефимовна решила, что миновать зубного доктора ей не удастся.
«Неуж- то и взаправду кость так болеть может» подумала она. Ведь всего-то каких-то пару лет назад, она спорила с соседкой о том, что зубы не могут болеть. «Чего там болеть. Ведь кость сплошная». Выходит, что могут болеть. Да еще как !
Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, Клавдия Ефимовна ударилась в воспоминания. Этот способ забыться, в последнее время стал ее любимым способом заполнить пустоту одиночества.
Лет десять уж тому, как умер второй ее муж Павел Трофимович Скрипкин. Детей совместных им Бог не дал. Как и с первым мужем. О первом своем Клавдия не очень любила вспоминать. Пожили -то всего ничего. Лет пять, не более, а натерпелась она, в ту пору столько, что и на три жизни бы хватило. Правда, не от мужа, а от мамаши его.
Каких только пакостей не выделывала свекровушка Клавдии, мать первого мужа ее Кирилла. И била сноху, и славила по селу, как хотела, и тарелку со щами на голову опрокидывала. Крута была свекровушка, не дай Бог. Закончилось это все тем, что поскользнулась Клавдия на ступеньках дома и упала животом на железную скобу, о которую люди добрые с обуви грязь очищают.
А в животе молоденькой Клавы ребеночек ножками бил. Оно бы все ничего. Мало ли что в жизни бывает. Но вот откуда на крыльце кучка солидола оказалась, на которой Клавдия поскользнулась?
Кирилл на работе колхозной в то время был. Утром жена мужа провожала, никакого солидола там не было. А потом Клава коровушку кормилицу свою доить пошла. Выходя с ведром из сараюшки, увидела как мать Кирилла со двора пошла куда-то. Клавдия, помнится порадовалась даже, надеясь, что зловредная старуха хоть на время ее в покое оставит.
Поднялась с ведром, полным молока на крылечко и ту же ноги разъехались. Упала Клавдия и ребеночка убила своего. Семьдесят лет без малого прошло с того черного дня, а обида так и не прошла полностью.
Перед самой войной это случилось. Клавдия тогда в больнице отходила несколько дней. А как домой заявилась, так мужу ультиматум и преподнесла . «Или я, или она»
Сын от греха подальше, матушку в соседнее село к сестре своей, дочери материной увез. Не сильно свекровь возмущалась. Чуяла кошка, чье мясо съела.
Доходили слухи до Клавдии, что не сладкой свекровушке ее жизнь с тех пор казалась. Сестра Кирилла вся в матушку свою пошла. Ну и нашла коса на камень. А тут еще и зятек не лыком шит оказался. Короче приперли они старуху к стене крепко. Волей, неволей, но руки укоротила свои бабка и язык на место поставила.
Забеременеть Клаве больше не удалось. А через год мужа ее первого война прибрала. Клавдия погоревала немного да и успокоилась.
Видимо, со смертью дитя своего и любовь ее к мужу тоже умерла.
Второй раз замуж пошла , когда самой уж под сорок было. Вдовец с двумя мальчонками посватал. Возможно, не будь детей сироток без мамки и не пошла бы Клава за их отца. А так… Нет своих, хоть на чужих порадовалась.
Мальчишки покладистыми оказались. Хоть и не называли «мамой», но и не обижали зря. Хотя и не маленькие были, когда отец их новую жену в дом привел. Максимке старшенькому тринадцатый шел, а Андрюшке девятый.
Вырастили супруги неплохих парней. Выучили, в армию одного за другим спровадили. У каждого из них давным давно свои дети. И внуки уже не маленькие.
Последний раз Клавдия сыновей видела на похоронах Кирилла, отца мальчишек.
Издалека приехали тогда парни. Первое время изрекдка писали они мачехе, даже деньги кое-какие посылали. Но со временем связь их прервалась. И где они, что с ними, Клавдия Ефимовна не знала.
Старушка была неконфликтной и с молодости. А сейчас и подавно. Не любила шумных посиделок, сплетен бабских никогда не поддерживала. От этого, возможно и подруг подходящих у нее не было.
И жила Клавдия Ефимовна одна на самом краю поселка. Несмотря на возраст по дому делала все сама. И поленницу сложить и огород посадить и в лес по грибы- ягоды сходить. Все сама. Спасибо, что хоть от правления сельского дрова ей колотые привозили.
Нарядившись в лучшее свое коричневое платье с белым воротом, бабушка одела поверх платья вязаную кофту.
«Как домой возвертаюсь, не забыть пуговку пришить к кофте, а то болтается. Потеряю, где еще такую возьму?» буднично думала старушка, уверенно семеня в сторону поликлиники.
Народу у регистратуры в единственной больнице маленького городка, было не протолкнуться. Пристроившись в хвосте бесконечной очереди, Клавдия Ефимовна приготовилась к долгому ожиданию. Ноги древней бабушки затекли, спина ныла, но она стойко перенося неудобства, целый час медленно продвигалась к заветному окошечку. То и дело в очереде вспыхивали кратковременные, но яростные перепалки. Как всегда, кто-то пытался пролезть без очереди, уверяя всех, что отлучался всего лишь на секундочку. Но возмущенное «Вас тут сроду не стояло», подхваченное множеством очередников, отбрасывали неудачного покусителя в хвост очереди.
Едва не падая от усталости, Клавдия Ефимовна добралась все же до окна регистратуры. «Доча, - заискивающе пропищала старушка, чегой-то у меня в роте так болит, что света не вижу. Поди зуб. К дохтуру поди надоть. А?»
«Доча» - пятидесятилетняя необъемная бабища, раздраженно глянув на крохотную Клавдию Ефимовну, неуважительно пробасила. «Так вам лучше знать. К «дохтуру» или на кладбище. Карточка есть?»
«Зачем ей моя карточка? - Подумала бабушка, шаря в необъемной своей сумке. -А с паспорта пойдет? Карточка -то? Или вам отдельную надоть?» Она бесхитростно воззрилась на онемевшую регистраторшу.
«Перешница старая- разозлилась, пришедшая в себя «доча», --ты мне тут шуточки не устраивай. Народу тьма, а она тут поясничает. Карта спрашиваю у нас или на руках ?»
Клавдия Ефимовна обиженно заморгала. «Я можа и перешница старая. Но карточки с собой не ношу. Они у меня дома в альбоме лежат. С каких таких щей карточка моя у тебя должна быть?. Ты мне не родная кровь, чтобы тебе карточки дарить».
Очередь подозритенльно притихла, прислушиваясь к странному диалогу «перешницы» с «дочей».
Давясь смехом стоящая позади Клавдии Ефимовны, молодка пожалела старую. «Вы, бабушка ответьте . ваша медицинская карта, в которую доктора назначения пишут где?»
«Аааа… - дошло наконец до старушки - Только не знаю я. Как при батюшке Ельциным мне пендицит вырезали так я больше в больницах ваших и не была».
«Ясно — успокоилась регистраторша. - Паспорт с собой? А полис где?»
Как ни странно, но и паспорт и просроченный давно медицинский полис оказались у бабки в наличие.
Побурчав еще немного по поводу просроченной медицинской страховки, регистраторша наконец выдала бабке листок с номером врачебного кабинета и временем приема.
На третий этаж Клавдия Ефимовна поднялась удивительно легко для своего возраста. Но вот стоять в переполненном людьми коридоре у кабинета зубного, для бабуши 88 лет, вскоре стало невмоготу. Очередь негромко гудела, переговаривалась. Многие болтали по телефонам, до сих пор вызывающим у старушки суеверный страх. Никто не обращал внимания на едва стоящую бабку.
На деревянных креслах, похожих на те, что раньше устанавливались в сельских клубах, в основном сидели люди не старые. А некоторые так и вовсе - зеленая молодежь. Но уступать место Клавдии Ефимовне никто не торопился.
Ближе всего к ней, сидел парень лет двадцати. Скорей всего он был нездоров. Не то с нарушением обмена веществ в организме, не то просто любитель хорошо покушать. Но ряшка у парнишки была просто на загляденье. Любой хряк бы позавидовал. Да и брюшко не подкачало. Делая вид, что спит, парень откинулся в кресле.
Но зоркая бабушка поймала на себе его подозрительный взгляд. «Уступил бы место бабушке»- проговорила она достаточно громко, слегка затронув парня за плечо.
«Чего!? - воскликнул тот таким тоном, будто старушка предложила ему по меньшей мере, выскочить из окна третьего этажа. Несмотря на то, что Клавдия Ефимовна была особой почти скромной и не скандальной, это удивленно- возмущенное «Чего!?» ее видимо обидело. - «Место, говорю уступи. Молодой, здоровый, постоишь.»
Парень ничего не успел ответить. Сидевшая рядом с ним немолодая женщина в раскраске, не соответствующей ее возрасту, истерически завопила - «Сиди Мишенька. Раз есть сила у старухи по больницам шляться, значит есть сила и постоять. Ребенок больной. Что, некого больше с места согнать?»
Клавдия Ефимовна от такого оборота дела, растерялась и отступив подальше от разъяренной мамаши «больного ребенка» прислонилась к стене.
Помощь пришла к ней в лице пожилого человека с костылем, сидевшего поодаль.
«Присядь, мать — поднимаясь с кресла , обратился он к Клавдии Ефимовне. - А то действительно. Парень настолько болен, что того и смотри от жира лопнет. А ты виновата будешь».
Очередь, до этого негромко что-то бормочущая, уставилась на спорщиков, в нетерпеливом предвкушении скандала.
«Ах ты, старый козел. Мальчик болен. У него несварение желудка. Вот и поправился немножко. Или ты считаешь, что все должны быть такими глистами, как ты и эта старая калоша? Да ваши кости скоро шкуру вам проткнут. Жлобы. Я своего ребенка в черном теле не держу. А вы, на кладбище ползите. Там вам лет десять уж, как прогулы ставят. Нечего по больницам шляться» - пронзительно, на всю больницу заверещала мать «бедного мальчика».
Невозмутимо выслушав очередную тираду крашеной дамы, инвалид с костылем негромко ответил -« Ну если вы, уважаемая так щедры для своего дитяти, то уж фруктами его бы кормили, а не жиром надували. Иначе, на кладбище ему вскоре ползти придется. А мы еще погодим».
Очередь возликовала. Хоть какое-то развлечение в этом маленьком мире зубной боли отвлекло ее от взаимных жалоб друг другу.
Положение спасла одна из очередниц, вызванная к доктору на «эшафот». «Садитесь, бабуля» - великодушно показала она рукой на освободившееся кресло.
Ожидать своей очереди сидя, было гораздо легче для старой женщины. Да и неожиданный заступник оказался хорошим собеседником. Но как бы там ни было, Клавдия Ефимовна без особого дискомфорта дождалась вызова к доктору.
При виде устрашающей своими никелерованными частями , непонятной конструкции в центре кабинета, Клавдия Ефимовна заметно оробела. Немолодой мужчина в не очень свежем халате махнул рукой на сооружение. «Садитесь в кресло , бабуля. Посмотрим, чем помочь вам можно.»
Видя, что больная медлит, доктор довольно бесцеремонно подтолкнул ее к зубоврачебному креслу. Устроившись поудобнее Клавдия Ефимовна несмело пропищала - «У роте чегой-то шибко дерет. Прям-таки ночь спать не могла.»
Доктор, которому видимо порядком надоели жалобы пациентов, пошутил словами из известного анекдота.
«Ну да, последний зуб заболел, которым любимому зятю бутылки с пивом открывала. Да, бабуся?»
Не поняв шутки, Клавдия Ефимовна испуганно переспросила- «Какие бутылки? Какому зятю? Да, Господь с тобой, сынок. У меня и зятя нет. Снохи только. Да и те далече»
Старухина наивность кажется доктора слегка смутила. Переходя на официальный тон, он произнес «Начнем-с. - Рот открой. Пошире.»
Клавдия Ефимовна от страха закрыв глаза, широко, как только смогла, открыла рот.
«Ничего себе!» - пробормотал врач.
Чувствуя новый прилив страха, бабушка распахнув глаза, в панике прошептала - «Чего там?». И удивилась сама, увидев удивленное лицо доктора. «У вас, Клавдия Ефимовна зубы все свои?»
« А чьим же быть им в моем-то роте?» - пришла пора торжествовать бабушке.
«Я за последние 30 лет у человека вашего возраста не видел так хорошо сохранившихся зубов. Как у сорокалетнего здорового человека. Ничуть не съеденные и абсолютно здоровые Маленькая трещинка не в счет. Мы ее мигом залатаем» - отозвался доктор. От уважения к необыкновенному клиенту, доктор перешел на «вы», что случалось с ним крайне редко.
«А с чего это я зубья есть стану? — хитро спросила старушка, - мне государство пензию положило. И картохи хватает. Если захочу, косточку погрызу наваристую. А зубья пусть грызут те, кому больше нечего грызть».
Оценив по достоинству шутку, доктор рассмеялся. «Молодцом бабуля. Вы поди и другими болячками не страдаете? Когда в последний раз на осмотрах были? Карточка у вас пуста совсем»
Узнав от Клавдии Ефимовны, что последнее ее посещение лечебного заведения было тогда, когда «Батюшка Ельцин страной правил», доктор от удивления даже присвистнул.
«Молодцом, бабуля. Да! Были люди в ваше время! Не то что нонешнее племя - вспомнил он слова поэта из школьной программы. - Хлипкая молодежь пошла. Едва ли не с пеленок все поголовно мои клиенты. И не только. Печенки у всех погроблены. Пиво с 10 лет халкают. Гадость заграничную ведрами потребляют. Колы, спрайты… Я своему внуку запрещаю. Да что толку. Родители сами всю эту химию употребляют и дети туда же».
Сетуя на современные нравы, доктор тем не менее, не забывал о своей работе. Ловко запломбировав больной зуб старушки, он поинтересовался какой же пастой чистит та зубы. «Да простой- сплевывая противную зубную пыль отозвалась Клавдия Ефимовна. Ложка соли на стакан воды. Или соды. Вот и вся паста»
«Действительно - согласился доктор. - Природные средства. Никакой химии. И эмаль не стирается. А то мы тут боремся за чистоту полости рта. А щетка ничего кроме механических повреждений не дает. Но…. Минздрав меня не поймет, если своим клиентам предложу зубы не чистить, а лишь солью полоскать. Всего вам наилучшего, Клавдия Ефимовна. До 100 прожить. Надеюсь, для вас это плевое дело! Больницы — это хорошо. Но как пойдешь по ним, так тысячу несуществующих болячек у тебя обнаружат. Так что , лучше не начинать»
Добравшись до дома, Клавдия бережно стянула с себя «выходную» одежду, ровесницу своей молодости. Переодевшись в домашний халат, она покормила кошку и включив видавший виды телевизор, присела на краешек продавленного диванчика.
Хотелось есть, но доктор запретил ей делать это в течении двух часов.
«Ой, батюшки, пуговицу-то пришить забыла» - Клавдия Ефимовна достала из древнего серванта коробку с необходимыми мелкими принадлежностями. Придвинувшись к окну долго не могла попасть ниткой в игольное ушко.
А когда наконец ей это удалось, безрадостно подумала. «Доктор прав ведь. Как начнешь по больницам ходить — не остановишься. Завтра придется снова идти. Чегой-то видеть плоховато стала. Или лучше не начинать?»
©️ Copyright: Сараева, 2018
#ИсторииОтВалентины
😍Eсть люди, кoторые рoдились в 60-х годах. Воспитывaлись в 60-х. Учились в 70-х. Жeнились и выходили замуж в 80-х гoдах. Рабoтали в 80-90-е годы, а мнoгие работают до сих пoр...
Они мeняли мирoвоззрение в 90-е. Прoзрели в 2000-х. Удивлялиcь в 2010-х годах. И не сдaются в 2020-х гoдах!
Перeжито почти семь рaзных десятилетий. Два разных века. Два рaзных тысячeлетия.
Прoйден пyть от междугородного телефона - к видеозвонкам в любую тoчку мира, от диафильмов и слайд-шоу - до Yоutubе, от винилoвых пластинок - до онлайн-музыки, от рyкописных писем - до электронной почты, WhatsAрр и социальных сeтей.
От прослушивания футбольных мaтчей по радио, просмотра черно-бeлого телевидения, а затем и телeвидения высокой чeткости.
Когда-то они ходили в «Видеоклуб», а теперь смотрят Nеtflix.
Они знали, как печатaть фотографии, при них появились первые кoмпьютеры, перфокарты, дискеты, а теперь у них в руках гигaбайты и терабайты на мобильных телефонаx или iРad.
Все дeтство они нoсили шорты, затем длинные бpюки, оксфoрды, шорты-бермуды или мини-юбки, макси-юбки, лосины, шаровары и т.д.
Они ходили в валенкaх, ездили на самодельных самoкатах, вместо кoлёс - шарикопoдшипники, на двyхколесных велoсипедах под рамой, мопeдах, бензиновых или дизельных автомобилях, а теперь ездят на гибридах или 100% электрических самокатах, велoсипедах, моноколесах, скутерах и автомобилях...
Они избежали инфaнтильного пaралича мeнингита, оспы, гриппа Н1N1 и лихорадки западного Нила.
Да! Тaкие люди прошли через многoе, но какая замечательная и интeресная жизнь у них!
Это поколeние смeло может назваться «бывшими пeнсионерами», рoдившимися в том мирe 50-60-х, у кого было анaлоговое детство и цифровая взрoслая жизнь. Они являются своего рoда «Абракадаброй»
В прямoм смысле слoва.
Это покoление прoжило и пережило больше, чем любое другое в истoрии человечества в каждом измерении жизни.
Имeнно это поколение aдаптировалось к любым изменениям.
Аплодисменты всем прeдставителям «особого поколения», которое былo и остаeтся уникальным, несмотря ни на что!
Здoрoвье радoсти, удачи, добра и счастья! 🙏🌹😍
Это все о нас!
👻Художник
Не выдуманные истории людей.
Как-то похвасталась я свекрови об успехах моего сына (ее внука) в
рисовании. Ходили мы на тот момент в кружок. В ответ она сказала, что,
мол, ничего удивительного, он в дедушку, я поддакнула, что да, мой дед
учился в академии художеств, но свекровь сказала, мол, значит в прадеда и
в деда (в свекра).
Про то, что свекор рисует, я слышала впервые. На что свекровь ответила,
что вбил себе в голову дурь и зарыл свой талант. Может, добился бы
чего-то. Художники хорошо зарабатывают, и мог бы и на пенсии рисовать на
заказ. Я, естественно, пристала, чтобы она объяснила, что сие значит.
И свекровь рассказала такую историю.
Свекор так же с детства рисовал, все и всех. С натуры, фантазии, хотя и вырос в деревне.
И хотя нигде не учился, рисунки получались очень профессиональные.
Учиться на художника не пошел, так как родители считали, что это
баловство.
Поступил в институт на вечерний, женился на первых курсах. И, помимо
работы на заводе, брал через знакомых халтуры – чертил, рисовал портреты
по фотографиям…
Как-то предложили нарисовать портрет-картину-эскиз (не знаю, как
правильно назвать) для памятника с маленькой фотографии для паспорта.
Нарисовал, понравилось не только заказчикам. Его нашел через этих
заказчиков художник, работающий на кладбище, который сам отказался от
этой работы, и предложил ему рисовать эскизы. А тот художник уже
переносил их на памятники. Платил копейки, но "работодатель", видно,
решил сбросить на него всю бумажную подготовительную работу, поэтому на
количестве выходило прилично. Работал так несколько лет, потом
кладбищенский художник начал пить, и их совместная трудовая деятельность
постепенно сошла на нет.
Дома не говорил, что рисует покойников. Это потом рассказал.
Как-то приехал он к родителям, провести отпуск, и захотелось нарисовать
ему портрет матери. Нарисовал маслом во весь рост в натуральную
величину, шикарный такой. Вся деревня бегала, смотрела. Даже
председатель и агроном пришли оценить.
Оценили так, что агроном захотел групповой портрет всего семейства, а
председатель оформление доски почета и агитационного уголка. В общем,
просьбу председателя он выполнил, а семейство агронома запечатлел в
набросках и забрал картину домой дописывать.
Буквально через месяц свекру пришлось вновь приехать в деревню на похороны матери.
А когда приехал в отпуск, привез законченный семейный портрет агронома.
Заказчик остался очень доволен, портрет вышел выше похвал. Односельчане
бегали смотреть. Агроном был такой довольный, что даже сделал "день
открытых дверей".
Потом делились впечатлениями: "Как живые", "Я прям испугался: открыл
дверь, а они сидят напротив все. А потом глядь – это картина"...
Тут отец пристал: "Мать нарисовал, стоит, как живая, нарисуй и меня рядом". Нарисовал такой же огромный портрет и отца.
Уехал домой, через некоторое время звонит отец:
"Агроном со всей семьей на машине разбился".
Поехали на похороны.
Вынесли гробы взрослые, детские, и тут родственники выносят громадный
портрет счастливого семейства и ставят впереди. Народ так и отшатнулся.
Бабки стали шептать за спиной что-то про проклятую картину.
Вернулся он домой сам не свой. Свекровь говорит, стал себя винить и повторял, что и отца уже тоже нарисовал.
Видно, по селу нехорошие разговоры пошли. Отец звонил, переживал.
Агитационный уголок, говорил, спалили. Года не прошло, пришла телеграмма
о смерти отца. Свекор даже не удивился, сказал только:" Я же говорил".
На похоронах — та же история.
Стоит в хате гроб , а у стенки портреты матери и отца во весь рост, как
живые. Увидел, истерика началась. Бросался на картины, братья держали.
Бабки опять за спинами пошептали, сопоставили, перечислили – мать, агроном с семьей, отец…
Приехал домой в полной депрессии. Объявил, что карандаш больше в руки не возьмет.
Про халтуры для памятников рассказал. Считал, что эти эскизы покойников
всему причина. Стал вспоминать, сколько портретов на заказ нарисовал для
неизвестных людей, через знакомых знакомых, и неизвестно, что с теми
людьми стало.
Не могли вспомнить до тех халтур для кладбища, умирал кто-то из
опортреченных или нет. Но еще такие большие и реалистические портреты до
тех случаев не рисовал, может, и в этом дело.
Я еще спросила: "А вас и детей что, не рисовал?"
На что свекровь ответила: "Карандашные наброски делал, а маслом нет... сапожник, как всегда, без сапог".
Кстати, любил пейзажи рисовать инопланетные и с искаженной перспективой
(или не знаю, как правильно описать, просто повторяю слова свекрови),
пугающие, свекровь сказала, что к стенке их всегда поворачивала, не по
себе было. А если долго на них смотрела — начинала болеть голова до
тошноты. Но пейзажи нравились определенному кругу и их быстро покупали,
разбирали. Один неприятный случай вспомнила, тогда, еще до женитьбы,
параллельно со свекровью дружил с девушкой-художницей.
Свекор нарисовал такой "пейзажик". Свекровь его видела и красочно мне
описала, я попыталась представить, но понять и мысленно увидеть не
получилось. Белая огромная Луна, если всмотреться, то видно четкую
маленькую, а вокруг как бы ореол бледнее. Вблизи маленькие пятнышки
разных оттенков. Создается впечатление, что она огромная, выпуклая и в
движении из-за этих пятнышек, впереди море — лунная дорожка (тоже из
пятнышек), в которую переходит дорога на обрыве, все под таким углом,
что видно, что обрыв, но одновременно дорога как бы продолжается в
лунной. На море — большой бумажный кораблик из листика в клеточку,
который как бы касается бортом обрыва, но чего на самом деле не может
быть. И вроде как бы он на воде, но вершина почему-то смотрит на
зрителя, чего просто не может быть. Все перспектива искаженная, но как
бы реально. От этого, как сказала свекровь, начинает болеть голова. И по
дороге как бы идет (не касаясь ногами дороги) одинокая обнаженная
девушка с длинными волосами, которые прикрывают наготу. Нарисована она
как-то так, что девушка одновременно и на обрыве, и на лунной дорожке.
Эта девушка непонятно как нарисована. Если присмотреться вблизи, то она
как бы из ломаных кусочков, а если не вдаваться в детали, то она и на
лунной дорожке и на обрыве, и создается впечатление, что она движется
(как так нарисовать, я не представляю). Все это в бело-зеленоватом
лунном свете и очень пугающе, реалистично. Еще как-то от освещения она
менялась, оживала что ли (со слов). Свекрови эта картина не понравилась,
а у той девушки-художницы вызвала восторг, она сказала, что это она, и
картина про нее, и выпросила ее себе в подарок. Повесила этот ужас у
себя в комнате.
Через пару недель друзья были в гостях у этой девушки-художницы и стали
свидетелями кошмарной сцены. Девушка сидела на диване и задумчиво
смотрела на картину. Ребята о чем-то разговаривали за столом под чай с
тортиком. Вдруг девушка вскочила, схватила со стола нож и стала резать и
бить эту картину в какой-то дикой ярости. Ее пытались унять, потом у
нее из носа просто хлынула кровь. Все испугались, картину выбросили.
Почему девушка себя так повела – не смогла объяснить.
И потом произошел последний случай, который все решил.
Друг у него был закадычный, еще с детства, с одной деревни, потом в
одном институте учились на одном факультете, курсе. Стал друг его
успокаивать, стыдить, просить не зарывать талант и рисовать хотя бы
нормальные пейзажи и натюрморты. Но свекор отказывался наотрез, говоря,
что и яблоки с вазами, его кистью нарисованные, принесут несчастья.
Как-то друг стал спорить, что все это выдумка и самовнушение. И заставил
свекра нарисовать его портрет и удостовериться, что все совпадение.
Свекор поддался уговорам.
И чем все закончилось?
Через год друг умер от лейкоза.
Что было с художником — словами не передать, свекровь сказала, что
думала, что и он за другом последует. Или с ума сойдет. Сидел ночами и
рисовал свой портрет. Наказывал себя так или убивал. Наверное, штук сто
нарисовал.
Потом все собрал: и картины старые, и наброски, и кисти, и краски, и все сжег на пустыре.
С тех пор даже детям елочку в альбом на рисование ни разу не нарисовал.
Я в шоке была от ее рассказа. Даже и не знала, что сказать. Свекровь
была уверена, что все просто совпало. А мне было не по себе, столько
совпадений. Свекровь еще о его сюрреалистических картинах сказала, что
"такое рисовать может только человек с поломкой в голове". То, что
свекор незаурядная личность, я и так видела (чего стоила его
феноменальная память, как все шутили, "память разведчика": запоминал
таблицы, графики, схемы, формулы за пару минут, просто на них
посмотрев). Про записную книжку в голове со всеми датами и телефонами я
уже не говорю. Два высших образования, руководящие должности, потом все
бросил, пошел в моря.
Немного эксцентричный, но никаких сдвигов или "поломок в голове" за ним не замечала.
Гроза
Ксения вот уже почти три часа плелась от станции до Заречного, хотя в среднем этот путь занимал около получаса.
Женщина загребала ногами шелковую пыль дороги, идущей меж двух полей, отливающих золотом пшеницы, часто останавливалась и подолгу стояла, тяжело дыша. Мрачные мысли одолевали ее, не давая двигаться дальше.
«А вдруг целительница сейчас скажет, что нет его в живых! — подумала Ксения, и слезы градом покатились из глаз женщины. — Пусть лучше загулял или пьет где-то», — замирая от беспокойства за мужа, думала она.
Мимо протарахтел по ухабам зеленый «Москвич», притормозил чуть поодаль.
— Женщина, — крикнул водитель, — если вам в Заречный, подвезу!
Ксения испуганно покачала головой:
— Нет, не надо, спасибо. Я сама дойду потихоньку.
— А то давай… — еще раз предложил мужчина и широко улыбнулся. — С ветерком не обещаю, но быстрее, чем ты плетешься, — почему-то перешел на «ты» мужчина.
Ксения снова неистово замотала головой. Она старалась как могла оттянуть разговор с целительницей.
Чем ближе был Заречный, тем страшнее становилось Ксении. Поэтому перспектива проехать с ветерком не понравилась.
Водитель, симпатичный темноволосый мужчина, словно бы расстроился, но делать нечего, поехал дальше.
Страх заползал во все уголки организма: выхолаживал живот, останавливал сердце, перехватывал дыхание.
В таком состоянии Ксения жила вот уже почти неделю.
Двадцать дней назад они крепко поругались с мужем из-за пустяка. Она хотела поклеить во всей квартире обои, а Егор настаивал на том, чтобы сделать левкас. Он несколько раз, будто смакуя, повторял это новое для них обоих слово.
— Тьху на тебя, черт лысый!
— выругалась Ксения, — левкас, левкас. Объясни хоть, что это такое.
Егор, расстроенный тем, что жена назвала его лысым, но обрадованный, что попросила объяснений, стал рассказывать про этот вид ремонта. Но Ксения разозлилась еще больше.
— Так и знала, что иностранным словом обозвали то, что у нас испокон веку делают. Побелка обыкновенная, — припечатала жена. — Ты издеваешься? Нет и еще раз нет! — отрезала она. — Хочу обои! Разговор закончен.
— Тогда покупай сама и клей сама! — выкрикнул Егор и ушел на балкон, бормоча под нос ругательства.
Ксения фыркнула в ответ. В тот вечер у нее было дежурство в ночную смену. Не помирившись с мужем, она мазнула по губам розовой помадой, взяла сумочку и отправилась на работу. А Егор должен был рано утром уехать. Он работал шофером КамАЗа вахтовым методом.
Ксения так рассердилась на мужа, что даже не собрала ему паек на первые дни на вахту. Пустой рюкзак для продуктов валялся в коридоре. Выходя из квартиры, Ксюша даже пнула его. Огромную сумку с оборудованием и теплой одеждой он всегда отвозил на базу днем раньше. Оттуда вся бригада уезжала в аэропорт.
Придя утром с дежурства, Ксения обнаружила так и валяющийся рюкзак у порога. Женщину разобрало от злости: «Ну надо же, даже продукты не взял. Не нужно ему, ну а мне тем более»! Она прошла на кухню и открыла холодильник. Так и есть: колбаса, сыр, тушенка. Ничего не взял.
«Обиделся! — констатировала Ксения. — Ну и фиг с ним».
Войдя в гостиную, она увидела, что телевизор хоть и без звука, но работает.
— Ах ты ж пapasит!
— обругала она мужа. — Надо же, даже телевизор не выключил и умотал в свою Пантелеевку.
Вахта всегда длилась две недели. Уже через пару дней Ксения оттаяла, и, думая, что и Егор тоже отошел от ссоры, стала ждать от него звонка, но он так и не позвонил.
— Ну и ладно, ну и пусть! — с обидой подумала женщина.
А через несколько дней не выдержала и сама написала ему сообщение. Ответа не последовало.
Ко дню приезда супруга Ксения успокоилась совершенно и даже соскучилась. Что и говорить, она очень любила мужа. Ксюша сбегала в супермаркет и прикупила вкусненького. К приезду Егора стол был празднично накрыт, сверкая белоснежной посудой и столовыми приборами, но муж не приехал.
Тогда Ксения не смущаясь набрала его номер.
«Абонент вне зоны…», — бесстрастно сообщил робот.
Ксения хотела тут же позвонить бригадиру, но не решилась, хотя сердце тревожно сжалось, предчувствуя неладное.
«Никогда я не проверяла его, и сейчас не буду. Мало ли что. Придет. Это я оттаяла, а он может все еще злится», — думала Ксения.
Егор рано начал лысеть. В двадцать пять лет у него уже были приличные лобные залысины. А к тридцати на голове не было ни одной волосинки. Он очень переживал по этому поводу. Ксения всегда поддерживала его, говоря, что не имеет значения, что у мужчины на голове, а главное, что у него внутри.
И вот в тот вечер она обозвала его лысым да еще и чертом. Это слово он тоже не любил.
Поэтому Ксения была абсолютно уверена, что Егор все еще злится на нее, и, возможно, поэтому не приехал сразу домой после вахты, а, скорее всего, поехал на дачу.
На следующий день Ксения, набрав полные сумки еды, двинулась в дачный поселок. Уже издалека, подходя к дому, она поняла, что Егора там нет.
Вот тогда она забеспокоилась не на шутку и тут же набрала номер бригадира. Ответ Игната Павловича просто убил.
— Так не было его на вахте. Я позвонил ему несколько раз, он не ответил. Ну и уехали без него, самолет ждать не будет. Вашего номера нет у меня. Выяснять некогда было. Хорошо, что сами звоните…
— Как не было на вахте? — перебила Ксения бригадира.
— Не было, — встревоженно повторил Игнат.
Ксения заплакала.
— Его и дома нет с того дня!
— сообщила она, задыхаясь от слез и плохих предчувствий.
— Ругались? — спросил бригадир.
— Ругались, — обреченно подтвердила бедная женщина, — я сейчас на даче, думала он здесь после вахты спрятался. Но его здесь нет и не было. А больше ему негде.
— Ну милмоя, — протянул Игнат, — дача — не единственно место, где можно скоротать пару-тройку недель.
— Вы намекаете…
— Да прямо говорю. Загулял ваш Егор, ищите у старых дружбанов.
Ксению обдало словно кипятком.
«Не может быть! — мысленно ахнула она. — Неужели снова?»
Примерно пять лет назад Ксения с большим трудом вытянула мужа из компании алкоголиков и дебоширов. И что, опять?
— Куда идти, Игнат Палыч? — спросила Ксения, чуть не плача.
— Да никуда не ходи. Нагуляется и придет, — ответил бригадир и отключился.
В ночь перед тем, как пойти к Таисье, Ксения увидела странный сон.
Стоит мощный красивый дуб посередине поля, и вдруг откуда ни возьмись, набежали тучи, поднялся ветер, загремел гром, и молния ударила, раскроив дерево на две части.
Ксения подскочила, вся облилась холодным потом и сразу поняла, беда с Егором.
Сердце зашлось так, что вот-вот остановится. Женщина выпила лекарство, но так больше и не уснула.
А утром приняла решение идти к Таисье. Не первый раз в жизни возникла нужда спросить совета у целительницы.
И всегда она помогала.
Но в этот раз ноги просто не несли Ксению в Заречный. Она даже несколько раз поворачивала назад к станции, но пройдя пару десятков метров, возвращалась снова.
Егор словно сквозь землю провалился, и Ксения была уверена, что Тася скажет, где он. Правда, подруги советовали по больницам да моргам поискать, но Ксения решила, что послушает Тасю. Что та посоветует, то и станет делать. Зачем зря ноги бить и людей от дел отрывать?
Последний раз Ксения остановилась за несколько метров до калитки Таси. И в этом момент на дорогу вышла Клавдия. Увидев Ксению, она улыбнулась, хотя и понимала, что что-то случилось. С радостными вестями к ее дочери как правило не приходили. Ну разве ж только отблагодарить. Но Ксении не было давно. Значит, не благодарить пришла женщина.
— Ксюша, привет, заходи, — позвала Клавдия. — Тася свободна.
Увидев Клавдию, Ксения еле удержалась на ногах. Хорошо, что Клава успела к ней подскочить.
— Да что же это! — запричитала она. — Да держись давай. Не удержу я тебя. Тася! — позвала она дочь, понимая, что не справится с Ксенией в одиночку.
Тася была во дворе, развешивала белье, быстро выскочила на дорогу. Вдвоем они дотащили почти бездыханную Ксению до скамейки.
В тени дерева Ксения пришла в себя. Выпив воды, она сразу спросила:
— Тася, что с Егором?
И целительница мгновенно увидела его в морге. Давно уж лежит, дней двадцать.
Как такое сказать женщине?
Она провела рукой над головой Ксении, погрузив ее в глубокий сон.
Следующая картинка показывала, что если Ксения узнает о смерти мужа, то завтра ее уже и самой не будет в живых. Сердце не выдержит такого горя.
А если Тася скроет, то Ксения все равно узнает правду и умрет от сердечного приступа, но чуть позже. А вот третья картинка была обнадеживающей. Но Ксения упустила этот шанс. Тася увидела, как Пашка пару часов назад ехал мимо Ксюши и пригласил ее подвезти, но она отказалась. А если бы села в машину, то у них бы состоялось знакомство, и тогда Тася смогла бы рассказать Ксении всю правду. Ведь Егора надо забрать и похоронить по-человечески. Павел отвез бы Ксюшу домой, поддержал бы ее, во всем помог: и с похоронами, и с поминками. Да и потом продолжал бы поддерживать. Тогда Ксения перенесла бы утрату гораздо легче, а через некоторое время, влюбленный Павел сделал бы Ксюше предложение.
Тася смотрела на мирно спящую Ксюшу и страдала.
«Неужели ничего нельзя сделать?» — задала она вопрос самой себе и неожиданно увидела Пелагею.
— Почему же нельзя? — спросила она. — Пусть Клава посидит рядом с Ксюшей, а ты до Павла беги. Ничего не утаивая, расскажи все как есть. Понравилась она ему. Он ее судьба, а не Егор. И детей от него родит, а с Егором не получалось. Все скажи ей, в морге, мол, твой муж. В полиции она узнает, как он погиб.
И Пелагея показала страшную смерть Егора.
В тот вечер он выскочил за сигаретами. Думал по-быстрому сбегать, даже телефон не взял и телевизор не выключил. Но в торце дома магазинчик был закрыт, а другой ближайший — в соседнем микрорайоне. Откуда ни возьмись тучи набежали, гроза началась. Егор через футбольное поле в школьном дворе бежал. Молния и шарахнула. Через пару часов собаки нашли его. Егора никто не знал в этом районе, жили в нем недавно. Хозяева собак вызвали полицию, тело забрали.
— Пусть Пашка домой ее отвезет, — продолжала Пелагея. — А там уж все завяжется.
Сказала, показала и исчезла.
А Тася к Павлу пошла, размышляя о том, какая же интересная штука жизнь. Одного убило для того, чтобы другому место освободить, и чтобы дети на свет появились.
«А почему же сразу нельзя было Ксюшу с Павлом свести?» —горько вздохнула Тася и тут же споткнулась, не удержалась и упала.
«Поняла, что лезу туда, куда не положено!» — догадалась Тася, поднимаясь, потирая ушибленное место и отряхивая пыль с платья.
Пашка возился в огороде. Тася позвала его и быстро в нескольких словах рассказала мужчине суть вопроса.
— Поехали! — сказал и решительно шагнул к машине.
— Уверен? — спросила Тася.
— Да, я ее как на дороге увидел, у меня сердце екнуло. Вот идет моя женщина. Моя судьба, мать моих детей.
— Так и подумал? — недоверчиво спросила Таисья.
Павел кивнул.
Егора похоронили через неделю. Павел все время был рядом с Ксенией, во всем ей помогал и поддерживал как мог.
Все получилось так, как и предвещала Пелагея. Через время Ксения и Павел поженились, у них вскоре родился милый мальчуган. Рисковать не стали, Ксения была суеверна, хотя очень хотелось назвать Егором. Павел предложил похожее имя — Игорь.