☆☆☆ • YT♡ •

😯📚🖋️✨
*СТАРАЯ ЖЕНА*
Очередь в поликлинике продвигалась очень медленно. Бабушки заходили в кабинет к лор-врачу и пропадали там чуть не на час. Дима заметно нервничал. На работе его по головке не погладят за то, что он так надолго отлучается. Парень специально встал возле двери, чтобы опять какая-нибудь шустрая старушка мне зашмыгнула без очереди, как случилось только что. Ладно, хоть эта бабушка пробыла недолго. И вот она, наконец, Дима в кабинете. **"
Медсестра, увидев, кто зашел, смешливо фыркнула и принялась заполнять карточки. А симпатичная, худенькая врач с обыкновенным конским хвостом на голове и отсутствием макияжа на лице улыбалась.
-Ну, что у вас болит на этот раз, молодой человек?
-Ухо что-то постреливает, - проговорил Дмитрий, усаживаясь на стул.
-Ну что ж, давайте посмотрим ваше ухо.
Симпатичная врач в белом халате подошла к пациенту, а он забыл, какое ухо надо подставить, правое или левое. На самом деле у парня ничего не болело. И это понимал как он, так и сама врач. Только на этой неделе он уже третий раз в этом кабинете. А все потому, что Наталья Викторовна упорно отказывается пойти с ним в кафе. И до дома провожать не разрешает. Дима упорный. Врач Наталья Викторовна, которую про себя он давно называл Наташей, крепко засела у него в сердце. Поэтому и таскается он в поликлинику, как на работу. Просиживает длинные очереди, лишь бы ее увидеть. А еще по вечерам подкарауливает возле ворот поликлиники. Наташа видит его, строго сдвигает густые светлые брови и убегает, не позволяя проводить себя даже до автобусной остановки.
-Здоровое у вас ухо, Дмитрий, - сказала Наталья Викторовна. - Вы очень настойчивый молодой человек. Хорошо, после работы мы сходим с вами в кафе, но только потому, что вы отнимаете мое время. Мое и других пациентов, настоящих, которым требуется помощь.
Дмитрий расцвёл.
- Всё, больше не буду отнимать ничье время, - поднялся он со стула. - Жду вас возле ворот, как всегда, в шесть.
Наталья Викторовна вышла из поликлиники в пятнадцать минут седьмого. Слегка улыбнулась, увидев долговязую фигуру Дмитрия возле ворот. Хороший, видимо, парень, только кое-чего недопонимает. Сегодня она раскроет ему глаза.
-Куда идем, Дима? - по-деловому спросила женщина, выходя из ворот.
Парень оттопырил локоток, предлагая взять его под руку. Наташа взяла и медленным шагом они пошли по улице.
-Я тут знаю одно хорошее место, - говорил Дима. - Иногда там ужинаю. Готовят вкусно и кофе там отменный.
Дима не обманул. Готовили в кафе, на самом деле, неплохо. Наташа заказала себе огромную порцию узбекского плова и овощной салат. Ела она с большим удовольствием и аппетитом. Дима смотрел и удивлялся, а женщина посмеивалась.
-Да, Дмитрий, я много кушаю. Это называется - "не в коня корм". Сколько бы ни съела, никогда не полнею.
-Но это же хорошо, Наташа, - сказал парень, первый раз назвав женщину по имени.
Он решил, что пора уже переходить на «ты» и начинать наступление. Осторожно взял Наталью за руку. Руку женщина не отдернула, только посмотрела насмешливо.
-Дима, а вот сколько тебе лет? - неожиданно спросила она.
-Мне двадцать три. А что?
-Да ничего. Это прекрасный возраст. Одно огорчает, что объектом для ухаживания ты выбрал себе очень взрослую женщину. Мне-то сорок три.
Наташа сказала это с улыбкой и ждала, что Дима удивится и сразу уберет свою руку с ее ладони. Этого не произошло. Парень не дернулся, но то, что удивился, было очевидно. Глазами заморгал.
Дмитрий очень старался не подавать виду, что он ошарашен. Уже столько времени он ходит в поликлинику, не в силах выбросить из головы Наталью Викторовну. Догадывался, что она старше, но лет на пять, максимум. Но уж никак не на двадцать! В голове не укладывалось, что в сорок три года можно так выглядеть. На лице ни единой морщинки, густые волосы собраны в хвост, а фигура, как у девочки. Диме стало страшно. И вроде собрался он пойти на попятную, а потом подумал, что несмотря на разницу в возрасте, Наташу из головы выбросить все равно не сможет. Каждый день начинается с того, что он думает о ней.
-Это ничего, Наташа, - Дима крепче сжал ладонь женщины. - Лично меня это совсем не пугает.
-Да ладно, не пугает, - рассмеялась женщина. - Я же видела, как ты глазами хлопал.
-Удивился, да, не скрываю. Но не испугался. Меня бы больше испугало то, если бы у тебя был муж. Насколько я знаю, его нет.
-Был когда-то, - высвободила свою руку Наталья. - Был, но не сложилось.
-Значит, он не был тем человеком, а твой мужчина я.
-Тоже мне мужчина нашелся, - смеялась Наталья, но до дома проводить себя позволила. И в этот день, и на следующий. Она была очень удивлена, что, узнав про огромную разницу в возрасте, парень не отступил. Ей это льстило, а как может не льстить внимание молодого симпатичного парня, когда ты давно и безнадежно одинока?
Оказалось, что и Дмитрий одинок. Его вырастила бабушка, а пару лет назад ее не стало. Получается, две одинокие души нашли друг друга. Когда Наташа с Димой бывали где-то вместе, ходили в кино, кафе, гуляли по улице, люди на них не смотрели предосудительно. Разницы в возрасте почти не было заметно.
Эту разницу знали коллеги по работе Наташи. Посмеивались, шушукались, но молчали. Молчали до той поры, пока Наташа не объявила, что выходит за Диму замуж. Тогда многие начали отговаривать женщину от этого неравного брака.
-Наталья Викторовна, вы меня извините, конечно, но он вам в сыновья годится, - сказала как-то медсестра.
-Ну и пусть, - отвечала Наташа. - Это его должно отпугивать, а не меня.
Женщина на все подобного рода колкости отвечала ровно, а в душе ее цвела весна.
"Не важно, сколько мы будем вместе" - рассудила женщина. "Важно то, что я счастлива сейчас. Я что, не заслуживаю урвать свой кусочек счастья?"
Дмитрия на работе подкалывали куда жестче.
-Что, бабушки не стало, решил себе мамку завести?
Один из коллег за такую шутку получил в глаз от Димы.
В общем, свадьба состоялась. Свадьба без гостей. Дима с Наташей отметили свое бракосочетание вдвоем, понимая, что мало кто искренне пожелает им счастья и долгих лет жизни вместе. Они не расстраивались по этому поводу. Им и вдвоём было хорошо. Жить стали в квартире у Наташи. Дима на жильё ещё заработать не успел.
Наталья не была эгоисткой и понимала, что молодому парню нужна настоящая семья, дети. Словно пытаясь "запрыгнуть в последний вагон" в свои сорок три года женщина пыталась забеременеть. Пыталась целых три года. Ну, а в сорок шесть поняла, что видно не судьба. А с Димой было хорошо. Он ни в чем не упрекал, про детей не заикался. Со стороны они смотрелись очень гармоничной парой. Даже знакомые давно смирились с их браком.
Так, в мире и согласии, они прожили десять лет, пока Наталья серьезно не заболела. Все началось с проблем с позвоночником, а кончилось тем, что женщина слегла. Знакомые начали делать ставки, как быстро от нее сбежит молодой муж.Сколько он продержится возле лежачей, стареющей супруги?
Дима держался год, два, три. И не просто держался, а делал все необходимое, чтобы поставить Наташу на ноги. Научился делать уколы, ставить капельницы, возил на необходимые процедуры, в кабинет заносил всегда на руках. Люди поражались силе духа и любви этой пары.
Дмитрий не опустил руки, не сбежал. И таки поставил жену на ноги.
Наташа встала, только уже не походила на прежнюю себя. Болезнь вымотала женщину, выпила из нее все соки. Казавшаяся раньше девочкой женщина теперь выглядела на свой возраст, если не старше. В волосах седина, фигура уже не казалась стройной, а болезненно худой. Лицо с уставшими глазами с лихвой выдавало возраст.
Случилось это на глазах Димы, и мужчина будто не замечал изменений в супруге. Замечали окружающие. Теперь частенько эту пару на улицах принимали за маму с сыном. Для Наташи это было очень болезненно. Она тяжело переживала каждый раз, когда так происходило. Дима успокаивал.
-Наташ, да не обращай ты внимания на людей. Что изменилось между нами с тобой? Я по-прежнему тебя люблю и всегда буду рядом.
-А может, я больше не хочу, чтобы ты был рядом? - однажды произнесла Наталья. - Не подумай ничего плохого, Дим. Мне было очень хорошо с тобой. Наша любовь была настоящей. А сейчас мне очень плохо. Плохо от взглядов и осуждения людей. Я так не хочу. Ты молодой мужчина, тебе нет еще и сорока, а я стала намного мудрее. Словно с изменением внешности постарел и мой мозг. Ясно, как на ладони я вижу, что забрала у тебя все лучшие годы. Ты еще можешь жениться и иметь детей. Не пытайся спорить, Дима. Это не скоропалительное решение, я долго думала. Я же родом из деревни и у меня там остался дом. Знаю, что в медицинский пункт туда требуется фельдшер. Я уеду, Дима, а свою квартиру отпишу тебе. Только сначала мы разведемся.
-Наташа, нет! Этому точно не бывать. Что за глупости ты болтаешь? Что между нами изменилось? Ты стала выглядеть старше, так я этого не замечаю. Мне все равно, я так же тебя люблю.
-Я знала, что ты, так скажешь, - улыбнулась женщина. - Только я уже подала на развод и звонила в деревню. Если я буду работать у них фельдшером, мне обещали отремонтировать дом. Я все решила, Дим.
Очень долго Дмитрий пытался переубедить жену. Ему казалось, что у него это получилось. Наташа перестала разговаривать о своем отъезде. Но однажды, вернувшись домой после работы, Дима обнаружил на столе дарственную на квартиру на его имя и записку.
"Мой хороший Димочка, спасибо тебе за счастливые годы жизни, за то, что ты не бросил меня в трудный момент и помог подняться на ноги. Без тебя бы я не смогла. Ты не подумай, я не грущу. Просто не чувствую в себе больше сил быть женой молодого мужчины. А ты обязательно женись и заведи детей. Этим ты сделаешь меня счастливой."
Дмитрий ужаснулся. Не готовый расставаться с супругой он начал вспоминать название деревни, в которую она уехала. Это было очень странно, но прожив с ней столько лет, он не знал, что это за деревня. Наташа никогда не говорила ему название, возможно специально.
Мужчина не отчаивался. Несколько месяцев он объезжал все ближние населенные пункты, посетил фельдшерские пункты во многих деревнях, но Наташу не нашел. Развод состоялся без участия супруги, по ее заявлению. Поняв, что Наталью он потерял окончательно, Дима напился. Напился так, что потерял паспорт и ударил коллегу, поздравившего его с удачным разводом и с приобретением квартиры. Работу пришлось сменить, как и паспорт. Началась новая жизнь, совсем другая, с новым кругом общения и без штампов в паспорте.
Через полтора года Дима встретил Кристину. Женщина внешне была сильно похожа на Наталью, только моложе самого Дмитрия на пять лет. Они повстречались всего несколько месяцев, прежде чем Кристина забеременела. Может быть, она сделала это умышленно, так как Дима ей нравился и время поджимало, хотелось уже родить. Как честный человек Дмитрий сделал Кристине предложение. Корил себя он только за одно, что о первом браке новой жене он так и не решился рассказать. Это было что-то потаенное, сокровенное и слишком личное. Вторая жена знала только о том, что когда-то Дима был женат, но ни о разнице в возрасте, ни о причинах развода не догадывалась, да и не пыталась лезть в душу мужу.
Через семь месяцев после свадьбы у Кристины с Дмитрием родились двойняшки - мальчик и девочка. И только тогда мужчина понял, что он вновь счастлив. Счастлив, как когда-то с Наташей, до того момента, как она заболела. Он любит Кристину, любит своих детей.
Двойняшкам было уже по пять лет, когда в один воскресный день Дима повел их в парк аттракционов. Кристина с ними не пошла, решив, что устроит генеральную уборку, пока нет дома маленьких "поросят".
Дмитрий усадил детей на детскую карусель, тщательно проверил ремни безопасности и отошел в сторонку. Он наблюдал за хохочущими двойняшками, когда абсолютно случайно увидел худенькую фигуру, прячущуюся за деревом в глубине парка. Он еще не разглядел эту фигуру, но сердце уже забилось волнительно, будто почувствовав....
Обогнув карусель, мужчина решил подойти к Наташе так, чтобы она его не заметила и не скрылась. А это была именно Наташа. Она стояла, прислонившись к стволу дерева и наблюдала за детьми на карусели. Увидев приближающего Диму, смутилась, но скрываться было уже поздно.
Наташа сдала еще сильнее за эти годы. Перед Димой стояла настоящая бабушка. Наполовину седые волосы уже не были собраны в конский хвост, а сложены на затылке пучком. Худенькая фигура слегка сгорбилась, и тонкие морщины паутинкой расползались от глаз. Диме было все равно, подойдя вплотную, он обнял женщину.
-Как ты меня здесь нашла? - только и спросил он.
-Проследила от квартиры. Прости, Дима, так хотелось увидеть тебя и твоих деток. Они очень на тебя похожи. Я так рада за тебя. Ты уж извини, я в город приехала ненадолго и не смогла удержаться, чтобы не узнать, как ты живешь.
-Хорошо я живу, только ведь я предал тебя, Наташ. Я ничего не рассказывал о тебе своей новой жене. А еще соврал, что квартира досталась мне от тетки, а тетка решила переехать в деревню.
-Правда, Дим? Ты так сказал? - заглянула в лицо мужчины Наталья. - Ты всё правильно сделал. Слушай, ну если я теперь твоя тётка, так разреши мне побыть ей ещё? Мне так хочется познакомиться с твоими детьми.
Кристина только что убралась в детской и собиралась начать мыть полы, когда услышала шум в прихожей. Она нахмурилась. Дима с детьми вернулись раньше времени и не дали ей закончить уборку. Кристина вышла и удивилась, увидев рядом с Дмитрием пожилую женщину.
-Познакомься, Кристин, это моя тетя. Наталья Викторовна. Та самая, которая оставила мне эту квартиру.
-Извините меня, - смущенно проговорила Наталья Викторовна. - Я не хотела вас стеснять. Я всего пару дней в городе и остановилась в гостинице.
-Что за ерунда? Вы что, с ума сошли? - вскрикнула Кристина. - Никаких гостиниц. Вы должны остаться у нас. Вот надо же, мы с Димой уже столько лет вместе, а он меня с вами не познакомил. Проходите, проходите, мы сейчас обедать будем.
Дмитрий чувствовал себя очень неловко, когда Кристина уговорила Наташу остаться ночевать в детской комнате. А вот сама Наталья ни капельки не смущалась. Все время, пока пробыла у них, она возилась с детьми. А когда уезжала, предложила:
-Может быть, на следующие выходные вы ко мне в деревню приедете? Деткам будет полезно на свежем воздухе. Опять же, у меня коровка своя, куры. Молочка парного они, наверное, не пробовали?
Дима и подумать не успел, как Кристина согласилась.
-Мы обязательно приедем, Наталья Викторовна. Обязательно. В деревне здорово. Я раньше всю лето у бабушки проводила.
До следующих выходных Дмитрий надеялся, что Кристина забудет о поездке, но она говорила на полном серьезе.
-Да что, Дима, мы же Наталье Викторовне обещали. К тому же дети к ней привязались. Надо ехать.
В субботний вечер в деревне, до которой когда-то давно Дмитрий так и не доехал, Кристина собирала клубнику на участке возле дома, а счастливые и грязные двойняшки носились вокруг мамы, больше мешая, чем помогая.
К стоящему чуть в стороне Диме подошла Наталья, тронула мужчину за локоть.
-Дим, я вижу, что ты чувствуешь себя некомфортно. Мы с тобой, конечно, врем, но ничего плохого не делаем. Я давно не чувствую в тебе мужчину, как и ты во мне женщину. Но я люблю тебя и это другая любовь. Она не менее сильная, чем любовь женщины к мужчине. Мне нравится твоя жена и не думай, что ты ее предаешь. А твоих детей я очень полюбила. Буду счастлива, если они будут бывать у меня.
Не глядя, Дмитрий нашарил на своем локте руку Натальи и крепко ее сжал. Это пожатие сказало все лучше любых слов.
Так и есть, права Наталья. Он тоже ее любит. И тоже по-другому, не так, как раньше. Эта любовь стала теплой, родственной, но от этого не менее сильной.
Автор рассказа: блог на дзен: Ирина Ас
☆☆☆ • YT♡ •
😯📚🖋️✨
- Ты как огурец режешь? Ты как, дура такая, огурец режешь?! – шипел отец голосом, звенящим от злобы. – Тебе сказано – мелко! Тебе сказано – мелкими кубиками! А это что?.. Ну надо же, тварь какая ленивая! А ну вон пошла отсюда! Кудаааааа пошла?! Вернулась и быстро все перерезала вдвое мельче!
Огурцы. Кубиками.
Кальмары. Почистить.
Грейпфруты.
Что-то нужно было сделать с грейпфрутами, кажется, содрать с долек кожицу как можно скорее. Я все равно была идиотка, ленивая уродина и тупая скотина. **" Просто монолог заканчивался чуть быстрее.
Я и мама, мы обе ленивые идиотки, которые ничего не хотят делать, а только жрать.
Посмотрите-ка, они хотят идти наряжаться, они что, дуры, думают, что кто-то на них смотрит? Да кому они нужны, у них все равно ни лица, ни фигуры!
Так мы проводили каждое 31 декабря.
Каждый Новый год.
Отец любил готовить. Любил, когда вкусно, много и нарядно.
Но еще больше он любил вот эту садистическую радость от унижения другого.
Эту дрожь удовольствия, когда издеваешься над кем-то с полным осознанием своей силы и беспомощности другого.
Впрочем, это не только в праздники.
Но в праздники я ненавидела его особенно.
И салаты.
И мясной пирог.
И торт "муравейник".
Потом приходили гости, и отец за секунду преображался, становился галантным и остроумным, шутил и помогал дамам снимать шубы, звенел хрусталем бокалов, играл Шопена на пианино.
Тут можно было незаметно отползти, судорожно умыться, надеть что-то чистое.
Впрочем, какая разница, на меня все равно никто не смотрит, думала я.
И слава богу.
И слава богу.
После того, как я покинула родительский дом – а это случилось рано – я никогда не готовила в Новый год.
Никогда.
Ничего.
Ни оливье. Ни селедку под шубой. Ни даже эти несчастные бутерброды с икрой. Не говоря уже о сложных блюдах.
Я ни разу в жизни не участвовала в игре "девочки, давайте быстренько нарежем салатики". И в игре "а кто сделает горячее".
Надо сказать, никто из моих друзей или мужчин ни разу не возмутился. Не хочешь готовить, не готовь, ради бога.
Обычно в Новый год я задумчиво сидела перед пакетом мандаринов, пока Никита готовил пирог, или селедку под шубой, или резал колбасу.
Иногда я поднимала голову от пакета мандаринов и спрашивала: "Как ты думаешь, я не пустое место? Не ленивая уродина? Ты меня любишь?".
Ты не пустое место, терпеливо отвечал Никита, очищая морковку.
Ты умная и талантливая. Ты красивая. Ты трудоголик и перфекционист. Я люблю тебя и всегда буду любить.
К счастью, Новый год происходит не так часто. Раз в году всего.
После переезда в Прагу меня отпустило.
У меня появился новый праздник, свой собственный – Рождество, и он не был отравлен.
Рождество с глинтвейном и имбирными пряниками, Рождество с уткой и карпом, Рождество с чечевичным супом и золотыми звездами.
Новый год я рассеянно пролистывала.
В Европе новый год легко пролистнуть и не заметить, если не хочется.
Обычно мы заходили к друзьям, у которых, естественно, был оливье, и я просто ждала, пока все кончится.
И вдруг.
В этом году - сидя возле коробки с мандаринами - я поняла, что это место не болит больше.
Что в этом месте даже не осталось шрама.
Оно зажило бесследно.
Где-то очень-очень далеко осталась та маленькая грязная кухня, на которой нужно было мелко резать огурец и тереть сыр.
Перестал работать портал, который мог переместить меня в эту кухню.
Я сама уже старше того вызывающего отвращение мужика в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, который орал на маленькую девочку.
Столько всего было после.
Это я была той женщиной, которая пекла оладушки рождественским утром для толпы голодных девчонок. Девчонки хихикали и толкались, и совали носы мне под руку, и утаскивали оладушки прямо со сковородки.
Это я была той женщиной, которая заваривала умирающей подруге чай с черной смородиной.
Это я была той женщиной, которая готовила утром омлет для любимого мужчины, пребывая в наркотическом тумане нежности.
Это я была и есть та женщина, которую утром в кофейне могут спросить "вам как всегда, пани Анастазия?".
Травма нестираема.
Но вокруг нее можно вырасти, оплетая ее новыми нервными окончаниями, перезаписывая поверх нее новые истории, много хороших историй.
Историй про любовь.
Травма нестираема, но в какой-то момент она перестает иметь над тобой власть – как не имеет над тобой власти горсть песка на дне пляжной сумки. Это песок позапрошлого лета.
В этом году я впервые подумала – пусть у нас будет и Новый год тоже.
Почему бы и не нарезать оливье.
С колбасой.
Докторской.
Автор - Анастасия Рубцова
☆☆☆ • YT♡ •
😯📚🖋️✨
Что значит, у нашего папы будет другой ребенок? - недоумевала маленькая Таня.
Поджимая босые пальчики ног, маленькая Танюша выбралась из своей кровати. Ей не спалось, потому что за стенкой девочка слышала всхлипывания мамы. Мама сильно плакала и Таня знала почему. Сегодня вечером мама сильно поругалась с папой. Папа ушел. Когда они ругались, звучали незнакомые для четырёхлетней Тани слова. "Развод", "измена" и ещё кое-что. Но то, что у папы скоро родится другой ребёнок девочка поняла. Ребёнок - это такой малыш. Непонятно только, как он может родиться у папы без мамы.**" Девочке многое было непонятно. И страшили всхлипывания мамы за стенкой.
Она тихонько вошла в тёмную мамину спальню и подошла к кровати.
-Мама, - тихо позвала девочка.
Женщина порывисто к ней повернулась, поблёскивая мокрыми глазами.
-Ты чего не спишь, дочка, - постаралась взять себя в руки женщина.
-Я слышу, как ты плачешь, мама.
Таня забралась на постель матери, и та подвинулась, укрывая дочку одеялом.
-Я не буду плакать, давай спать.
-Мама, а что такое развод?
Таня услышала, как мать испустила тяжелый вздох. Не хотелось объяснять, но надо, ведь Таня будет спрашивать, куда делся папа.
-Танюш, мы с твоим папой теперь будем жить отдельно. Так бывает. Это не значит, что он перестанет быть твоим папой. Он будет приходить, общаться с тобой. Просто мы с ним перестанем быть мужем и женой.
-А другой ребенок? Мама, я слышала, у папы родится другой ребенок. А как он может родиться без тебя?
Вопрос был еще сложнее. Девочка почувствовала, как под одеялом мама напряглась, раздумывая, как такое объяснить маленькому четырехлетней девочке.
-Знаешь, так иногда бывает, - начала она издалека, - мужчина и женщина живут вместе. А потом мужчина может найти себе другую тетю. Жить уже с ней. Так и получилось. Твой папа встретил другую тетеньку. И это у них теперь будет ребенок.
-Из-за этого плачешь, - шептала Танюша. - Не хочешь, чтобы у папы с тетей был еще ребенок?
-Твой папа, он... - не выдержав, хотела ругнуться женщина, но осеклась. - Я больше не буду плакать, дочка. Давай спать. То, что у нас с папой случилось, на тебе не отразится.
Хоть Тане было тогда четыре годика, она запомнила этот разговор с мамой. Мама обещала, что на ней ничего не отразится. Но как могло такое не отразиться, когда вся жизнь мгновенно перевернулась с ног на голову?
Отец ушел к другой, беременной от него женщине. Но как бы там не было, он был кормильцем семьи. Неплохо зарабатывал. И после его ухода, мама Тани начала испытывать острую нехватку денег. Алименты не спасали. Женщине пришлось искать вторую работу.
Дедушка с бабушкой, родители Таниной мамы, жили очень далеко в деревне и на их помощь рассчитывать не приходилось. Но были же и другие бабушка с дедушкой - родители Таниного папы. Помыкавшись немного и поняв, что не справляется Танина мама - Ольга обратилась к ним, решив узнать их отношение к происходящему.
У бабы Вали и деда Димы была огромная трехкомнатная квартира, казавшаяся для маленькой Тани хороми. В этой квартире для девочки находилось много огромных уголков, и она любила бывать у бабушки с дедушкой, не понимая, почему они так долго к ним не приходили. Ольга завела Таню и прямо в прихожей, не разуваясь, спросила, открывшую ей дверь свекровь:
-Валентина Ивановна, я думаю, вы в курсе того, что случилось? Олег ушел от нас, и сейчас мы в процессе развода. Оказалось, что у него есть другая, и ей скоро рожать.
-Да знаю я всё, - всплеснула руками Валентина. - Если ты думаешь, что я его одобряю, ты ошибаешься. Но это уже случилось, и Олег мой сын. Я не собираюсь прекращать с ним общаться. С ним и с его новой женщиной.
-Это я и так поняла, - криво усмехнулась Ольга. - Меня интересует другой момент. Могу ли я иногда приводить к вам Танюшу? Я нашла вторую работу по вечерам, а Таню одну оставить не могу. Голову уже сломала, что делать?
-Так нечего было и ломать. Конечно же ты можешь приводить Танечку к нам.
Правда, Дима? - спросила свекровь выглянувшая из комнаты мужа. - Таня наша внучка, и мы ее любим. Как бы там у вас с Олегом не сложилось, в этом плане ничего не поменялось.
Тане надоело слушать взрослые разговоры. Она стояла в прихожей, задрав голову и переводила взгляд с бабушки на маму, чувствуя между ними напряжение. А из комнаты улыбался деда Дима и махал ей рукой. Танюша сбросила с ног ботиночки и побежала к дедушке. Она уже успела соскучиться за то время, что мама не приводила ее сюда.
После развода родителей Таня стала бывать у бабы Вали и деда Димы намного чаще. Мама приводила её и оставляла, не заходя в квартиру из деликатности. Не хотела Ольга встретить здесь бывшего мужа. А он у родителей бывал. Бывал не один, а со своей новой тётей с большим животиком. Тётя фыркала на Таню и делала вид, что её не существует. А папа, вроде бы, разговаривал, как и раньше.
Потом у папы с тётей родился Стасик. Сначала Стасик не бывал у бабушки с дедушкой один, а когда начал подрастать, его тоже стали оставлять у бабы Вали. Стасик Таню не любил, видимо, настроенный своей мамой. С возрастом девочка начала это понимать. По большему счёту ей было всё равно, ведь баба Валя с дедой Димой обращаются с ней по-прежнему.
Когда Тане было десять лет, она случайно услышала разговор бабушки с новой папиной женой.
-Девочка уже достаточно большая для того, чтобы оставлять её дома одну. Не понимаю, почему Ольга продолжает таскать её к вам? - высказывала бабе Вале женщина.
-Да что ж тут непонятного? - сделала круглые глаза Валентина. - Таня наша внучка, такая же, как Стасик. И мы не хотим прекращать с ней общение. Мне всегда за радость, когда Танюша здесь бывает. Она растет настоящей помощницей. Уже и полы научилась мыть.
-Вам что, полы некому помыть? - психовала мама Стасика. - Если хотите, скажите, я вымою. Но меня раздражает присутствие девочки в этой квартире. Это как-то неправильно. Мы с Олегом муж и жена. Стасик ваш внук. Он должен быть вам ближе. Вот ему скоро исполняется шесть лет. А что вы ему подарите? Вы же потратились на день рождения Тани.
-Не переживай, - успокаивала женщину Валентина. - Мы с мужем отложили денежек, и подарок Стасик получит достойный. А что мы там Тане-то подарили? Новый портфель к школе. Это даже не сравнится с тем сюрпризом, что мы готовим для внука.
Таня стояла в прихожей, до этого собираясь войти на кухню, где происходил разговор женщин, да так там и замерла, услышав, что речь идет о ней. При последних словах бабушки ей стало очень обидно, и девочка дернулась, чтобы уйти. Толкнула вешалку и загремела. Баба Валя выглянула из кухни и поменялась в лице. Неприятно ей стало, что внучка все услышала. Она взяла девочку за руку и увела в спальню. Там закрыла за собой дверь и зашептала:
-Танюш, ты не обращай внимания на все эти разговоры. Жена твоего папки, видишь какая, с гонором. А я не хочу ни с кем ссориться. Пусть мы Стасику подарим побольше. Ведь не в деньгах счастье! Любим-то мы вас одинаково.
Несмотря на обиду, Танюша улыбнулась. Бабушка не обманывает. Они с дедушкой любят её не меньше, чем Стасика. Ну и пусть ему подарок лучше подарят. Наплевать!
Так Таня думала в десять лет и продолжала думать дальше. Даже когда в тринадцать, на день рождения, получила 500 рублей, в то время как Стасику бабушка с дедушкой купили дорогущий скоростной велосипед.
"Не в деньгах счастья, а в отношении", - думала девочка.
Она продолжала бывать в доме бабы Вали и деда Димы практически каждый день, хотя мама уже не работала на двух работах. Да и если что, сама Таня могла прекрасно оставаться дома одна. Но бабушка с дедушкой всегда ей так радовались. Тем более, им требовалась помощь. Подрастая Таня научилась убираться в большой трехкомнатной квартире. Она делала это так, что бабушка не могла на нее нахвалиться.
-Какая же ты молодец, Танюша. Ни пылинки, ни соринки, а полы как вымыты! Я бы сама так не смогла. Да и здоровье уже не то.
К четырнадцати годам в жизни Тани произошли изменения. Как-то вечером, вернувшись от бабушки, она застала маму не одну. Мама смутилась, так как думала, что Таня ушла с ночёвкой. Смутилась и представила дочери мужчину.
-Танюш, познакомься, это дядя Слава. Мы с ним встречаемся.
В четырнадцать лет Таня прекрасно понимала значение слова «встречаемся», но дядя Слава ей не понравился. Щуплый мужичок с хмурым выражением лица неприветливо кивнул девочке. Его тусклые глаза явно не выражали радости от ее появления. Таня буркнула, что-то типа - "приятно познакомиться", и ушла в свою комнату.
Так и пошло. Дядя Слава с того момента стал часто бывать у них, а потом и вовсе переехал. Переехав, начал выражать претензии. Мужчине не нравилось, что они с Ольгой спят в зале, в то время как у Тани своя отдельная комната.
-Было бы справедливо, если бы у нас с тобой была спальня. А вот девочка может и в зале поспать.
Так он и называл ее "девочка", очень редко обращаясь по имени. И разговоры эти специально начинал при Тане. Ольга фыркала на сожителя и виновато смотрела на дочь. Но это только по первому времени. Постепенно Вячеслав вдолбил в её голову несправедливость проживания девочки в отдельной комнате и она уже не смотрела на дочь виновато, а как-то вопросительно. Таня быстро смекнула в чём дело. И как-то, когда дядя Слава в очередной раз завёл свою "шарманку", сказала:
-Если хотите, занимайте мою комнату. Я могу спать и в зале.
Неприятно было видеть Тане с какой радостью мама уцепилась за её слова. Было видно, что женщина ждала их давно и если бы Таня не сказала, рано или поздно, это бы предложила сама Ольга. Вот так, исподволь, дядя Слава заставлял Таню чувствовать себя лишней в собственном доме. Нет, мама, конечно же, по-прежнему любила свою дочку и Таню ни в чём не упрекала.
Но, по всей видимости, полюбила она и Вячеслава и очень боялась его потерять. Все недвусмысленные нападки мужчины на свою дочь Ольга старалась сглаживать.
Таня все реже и реже стала бывать дома. Ночевала у подружек, у бабушки с дедушкой. Когда закончила девять классов, поступила в техникум и ушла жить в общежитие. Так было проще, хотя и было немного обидно, когда мама не принялась ее отговаривать от ухода из дома. Дядя Слава сиял, почувствовав себя хозяином, а в моменты визитов Тани домой давал ей понять, что она теперь здесь всего лишь гостья. Живя в общежитии, Таня подружилась с соседкой по комнате и часто изливала душу подруге:
-Понимаешь, семья у меня вроде есть. Есть мама, отец, баба Валя с дедой Димой. И всё равно, я всё время чувствую себя на втором плане. Для мамы теперь на первом плане дядя Слава, для бабушки с дедушкой Стасик. Вроде бы и любят они нас со Стасом одинаково, а в материальном положении это выражается очень по-разному. Я тебе уже рассказывала про подарки на дни рождения. Я уже не говорю о том, что Стасу и кроме этого частенько подкидывают денег.
-Да, а у тебя на ужин только булочка, - смеялась подруга. - Очень несправедливо. Хотя, с одной стороны, тебе везет, у тебя целых две семьи. И без ничего ты точно не останешься. То ли дело я, у меня одна мамка и та на съёме.
Бухает постоянно и сидит голодная. Я уже подумываю, устроиться по вечерам официанткой, чтобы ей продукты покупать.
-Серьезно? А что, так можно, - удивилась Таня? - Слушай, я бы тоже работать пошла, мне деньги нужны.
Вот так и получилось, что еще учась в техникуме Таня начала подрабатывать, зная, что в жизни ей приходится рассчитывать только на себя. Она отучилась, сняла квартиру и сразу же вышла работать парикмахером в салон красоты. У Тани хорошо получалось, у нее появились постоянные клиенты, чаевые. Девушка мечтала, что когда-нибудь откроет свой салон, но для этого нужно
больше трудиться и экономить.
К тому времени не стало дедушки Димы, и баба Валя начала сдавать. Все чаще и чаще она звонила внучке с просьбами прийти к ней переночевать, потому что она плохо себя чувствует. Таня на просьбы всегда откликалась и, жалея бабушку, бежала к ней со всех ног.
Однажды баба Валя попросила Таню прийти не в свою квартиру, а в квартиру ее двоюродной сестры. Когда девушка туда приехала, баба Валя несколько смущенно провела ее в небольшую комнату, заставленную сумками с вещами.
-Вот, я теперь здесь жить буду.
Баба Валя все время отводила взгляд и Таня почувствовала неладное.
-Что значит - здесь будешь жить? А твоя квартира? Что случилось с ней?
-Да ничего не случилось. Я подарила её Стасику на восемнадцатилетие. Это всё-таки серьёзная дата и подарок должен быть особенным.
Таня сглотнула комок обиды, мгновенно появившейся в горле. Когда ей исполнялось восемнадцать лет, бабушка подарила ей тысячу рублей. Разговаривать не хотелось, но все-таки Таня продолжала спрашивать:
-Ну хорошо, переписала ты свою квартиру на Стасика. А здесь-то ты как оказалась?
-Ты не подумай ничего плохого, Танюш, - засуетилась баба Валя. - Меня никто не выгонял. Стасик захотел жить с девочкой, и я сама уехала. Ну а что? Мне с сестрой веселее.
-Не поняла? Стасик захотел жить с девочкой в огромной трехкомнатной квартире и для тебя там места не нашлось?
-Говорю же, я сама съехала. Они молодые. Что мне у них под ногами мешаться? Танюш, ты бы померила мне давление. Что-то мне совсем нехорошо, - перевела тему Валентина.
Машинально, словно робот, Таня мерила бабушке давление. Делала укол, пропуская мимо ушей льстивые слова:
-Ты у меня такая умница, Танюша. И на парикмахера выучилась и уколы делать умеешь. Что бы я без тебя делала? - подхалимничала баба Валя, стараясь загладить неприятный осадок в душе девушки, который остался после известия о том, что она подарила свою трешку Стасику.
Таня молчала и от бабушки постаралась уйти как можно быстрее. На улице она набрала полную грудь воздуха, резко выдохнула. Обидно! Снова очень обидно, как было много раз в жизни. Нельзя сказать, что Татьяна сильно рассчитывала на эту квартиру, но все равно в глубине души надеялась, что она достанется им со Стасом поровну.
Через день Валентина снова позвонила своей внучке.
-Танюша, слушай, у меня для тебя новости, - нервно хихикнула она в трубку. - Ты знаешь, мы с сестрой всё-таки не уживёмся. Забери меня к себе. Я знаю, что ты живёшь на съёмной квартире. Ничего страшного. В конце концов, ты же моя любимая внучка, тебе меня и досматривать. Придется мне остаток своей жизни доживать с тобой.
-А вот и не придется, - рявкнула в трубку Таня. - Знаешь что, бабушка? Я молчала всю жизнь. Молчала, когда Стасик на дни рождения получал велосипеды и дорогие подарки, а я фигу с постным маслом. Мне было обидно, не скрою. Но ты всегда уверяла, что любишь нас одинаково, и я утешалась этой мыслью. Но теперь это уже перебор. О какой одинаковой любви может идти речь, если ты, ни на секунду не задумавшись, отдала всю свою огромную квартиру Стасику? Никогда не думала, что это скажу, но не собираюсь я тебя досматривать. Пусть досматривает тот, кому ты отписала квартиру.
С бешено колотящимся сердцем Таня положила трубку, не став выслушивать, как верещит на том конце бабушка. Не прошло и пятнадцати минут, как Тане позвонил ее отец.
-Татьяна, ты что творишь? Ты чего бабушку довела? Она там рыдает, у неё давление подскочило. Быстро поезжай к ней и извинись. Бабушка столько в тебя вложила. Никогда бы не подумал, что ты такая меркантильная. Она ведь могла перестать с тобой общаться после того, как мы с твоей матерью развелись, но не сделала этого.
-А знаешь что, папа, называй меня меркантильной, называй как хочешь, но с этого момента у меня бабушки нет. Пусть Стасик бежит и делает ей уколы от давления.
Таня отключилась и, не раздумывая, занесла в чёрный список номер бабушки и папы.
.
автор Ирина Ас.
☆☆☆ • YT♡ •
😯📚🖋️✨
Погорельцев временно поселили в опустевшую избу бабки Матруны. Единственный бабкин сын погиб в первые дни войны, а больше никаких близких родственников у нее и не ос-талось. Две недели назад бабка Матруна присела у морковной грядки, да так и не встала. «Легко померла», – тайком крестясь, шептали деревенские бабы.. Похоронили старушку всей дерев-ней вскладчину. Три осиротевших курочки пошли на поминаль-ный стол, а дворнягу без имени приютила тетка Маня. Окна и двери неказистой, но еще довольно крепкой избы крест-накрест забили горбылем.
…Пожар в глухой таежной деревне – это настоящее стихийное бедствие. Тут уж раз на раз не приходится. Бывало, что выгорали целые деревни. Что может быть страшнее и безжало-стнее разбушевавшегося и всепожирающего огня! Но тут, как говорится, Бог миловал. Деревню удалось отстоять потому, считали все, что изба стояла на отшибе, а все надворные постройки пошли на дрова еще в войну, когда надо было накормить и обогреть шестерых, мал мала меньше. Вот и пришлось горемычной бабе сначала порешить живность, а потом уже и стайки пошли в ход.**"
… Спасли только вдову и детей. Ни ложки, ни плошки… Остались, в чем были. Потому-то по молчаливому согласию колхозники и сняли горбыли с окон и дверей Матруниного дома.
…Обезумевшая Фрося не просыхала от слез и без конца пересчитывала, пересчитывала единственное, что у нее осталось, – своих детей. Ей все казалось, что она опоздала и кто-то из них остался там, в том яростном огненном ужасе.
Односельчане тихонько заходили в хату и оставляли, кто что мог: старенький изодранный кожушок, пару алюминиевых помятых мисок, а то и почти целое байковое одеяло. Да и что могли принести инвалиды и вдовы, сами только что пережившие страшную войну и не понаслышке знавшие, что такое голод и нищета. Все искренне жалели и Фросю, и детей, но вывод был однозначен: придется, видно, бабе надевать суму и идти с детьми побираться, чтобы не умереть с голоду. Тогда это не было редкостью, а, наоборот, иногда являлось единствен-ным выходом из безвыходного положения.
… Лет тридцать назад Пелагею Ивановну, тогда еще просто Палашку, отец, чтобы не кормить лишний рот, увез в город и отдал в няньки. Девчонке повезло. Едва заневестившись, она удачно вышла замуж. В деревне с тех пор не появлялась. Изред-ка встречая односельчан, не очень-то бросалась им навстречу, разговаривала подчеркнуто правильным «городским» языком, может, даже неосознанно давая понять, какая огромная разница между ними, деревенщиной, и ей, женой пусть и небольшого, но начальника. Детей у них почему-то не было, но Пелагея Ивановна не очень-то убивалась.
– Хватит! С детства нанянчилась на всю жизнь, – говорила она.
О Фросиной беде узнала случайно. Зашла на базар и встретила там тетку Маню, приехавшую по своим делам в город. Когда-то в деревне они жили рядом и были закадычными подружками. Не виделись уже лет пятнадцать. И вот такая встреча…
Глубоко в душе Пелагея Ивановна, в общем-то, была такой же деревенской бабой, пусть и оборвавшей, но не забывшей свои корни, да и погибший на войне Фросин муж приходился ей какой-то дальней родней. Поэтому ничего удивительного не было в том, что Пелагея Ивановна и Василий Филиппович вдруг появились в деревне. Привезли необходимую одежонку, вещи, продукты, городские гостинцы. Даже их просьба никому не показалась странной, свои ведь все-таки. А просили они отдать одного ребенка.
– Тебе ведь легче будет, да и ребенок еще спасибо скажет, как вырастет, - убеждали они совсем растерявшуюся несчастную бабу.
Вообще-то, Пелагее Ивановне приглянулась семилетняя Любка, но девчонка, уразумев, чего от нее хотят, с ревом убежала куда-то и старалась не попадать на глаза этой «тетке с городу», пока та с мужем не уехала. Забрали они самого младшего, пятилетнего Павляню, часто болевшего, худенького молчаливого мальчика. И на этом всякие отношения между семьями прекратились…
Мало-помалу жизнь налаживалась. Подрастали дети. Как ни странно, но все пятеро выжили и выросли, обзавелись семья-ми и, хотя жили отдельно, но все были рядом с матерью, здесь же, в этой деревне. О Павляне знали, что он долго болел, но потом ничего – выправился. В школе учился хорошо. Окончил десятилетку, потом институт, вернулся в город и сейчас работал инженером на заводе. Семью заводить почему-то не спешил. Год назад тяжело заболел Василий Филиппович и, промаявшись с полгода, умер. Через два месяца уснула и не проснулась Пелагея Ивановна…
Голубая новенькая автомашина, только что отмытая в речке до зеркального блеска, медленно въехала на деревенскую улицу. Свора обескураженных собак сопровождала ее громким лаем, оповещая всех о чрезвычайном происшествии. Медленно, очень медленно автомашина продвигалась вперед и, когда она остановилась у бывшей Матруниной хаты, уже вся деревня от-куда-то знала: приехал Фроськин Павляня.
Фрося стояла у калитки и растерянно теребила передник, как-то испуганно озираясь по сторонам. Павляня, симпатичный высокий мужчина, вышел из машины и быстро пошел к ней, но вдруг остановился, словно споткнулся о десятки горящих любо-пытных глаз, потом медленно подошел к матери, как-то неловко и быстро обнял ее, что-то пробормотал и чмокнул в щеку. Тут же развернулся, подошел к машине и под одобрительные ком-ментарии, шутки, смешки стал извлекать из нее какие-то мешки, коробки, кульки с конфетами, печеньем и пряниками, отдельно достал ящик с яблоками. Запах копченой (!) колбасы, селедки и еще чего-то непонятного, но не менее интригующего, поплыл над восхищенной толпой. Тут же нашлись добровольные помощники, и все это разнообразное великолепие торжественно переместилось в хату.
А вечером гуляла вся деревня… Столы собрали из окрестных хат и поставили прямо на пустыре за домом. Перед этим неожиданно одаренные всевозможными подарками и гостинцами племянники и племянницы с необыкновенным усердием и азартом расчистили и подмели его, да так, что любо-дорого было посмотреть. И еще много-много лет спустя, этот пустырь иначе, как Павляниным, и не называли…
Переполненные впечатлениями, довольные уважитель-ным отношением и обхождением горожанина и надолго запом-нившимися необыкновенными угощениями, гости разошлись только под утро. Разумеется, те, кто мог к тому времени идти. Братья и сестры, зятья и невестки и их многочисленные отпрыски тоже потихоньку потянулись к своим хатам.
Павляня долго сидел за опустевшим столом, обхватив голову руками, словно думал тяжелую думу. Мать неуверенно подошла к нему и, не зная, как обратиться, остановилась…
– Павел Васильевич! – почти шепотом позвала она. – Шли бы вы спать, Павел Васильевич.
Павляня вздрогнул, как будто его ударили, и резко обернулся:
– Васильевич?! Моего отца звали Егором! И я помнил об этом всегда, мама! Двадцать лет каждый день я мечтал о том, как приеду и скажу: «Здравствуй, мама!» А еще всю свою жизнь я хотел тебя спросить: почему? Почему ты отдала именно меня? Не Любку, не Петьку хромого, не Манечку, а именно меня?! Я что, был самый никудышний?
– Бог с тобой, сынок! Да что ж ты такое говоришь? Ты то-гда был самый маленький и очень слабенький… Здесь бы ты просто не выжил…
– А, может, я был просто самым ненужным, обузой для всех вас? Ведь остальные-то выжили и здесь, зато всегда жили рядом с тобой, да и сейчас вы все вместе. Их же ты не отдала! А меня с глаз долой – из сердца вон, да? Почему ты отдала именно меня? Почему?
И здоровый мужик вдруг заплакал, словно малый ребенок, уронив голову на стол. Он громко и судорожно всхлипывал, икал, совсем, как когда-то, в далеком детстве… А мать… Мать гладила его шершавой рукой по голове, по плечам, по спине и тихо шептала:
– Сыночек! Дитятко! Кровинушка моя! Прости, если сможешь. Прости.
Автор: Антонина Кухтина Бруштунова
☆☆☆ • YT♡ •
😯📚🖋️✨
*Любовь эта ваша...*
-Мам, а что Юрка дома не ночевал? - Катя, зевая вышла на кухню, где мать жарила оладьи.
Мать приехала в гости, по её словам, отдохнуть от кур да гусей и старого остолопа.
Это она Катиного отца имеет ввиду.
Катя рада что мама приехала, можно немного побыть маленькой девочкой, когда мама рядом.
-Так уж взрослый парень, Катя, двадцать три года, в армию сходил, что уж ты тоже, - мать, как всегда, заступалась за любимого внука.**"
-Да я ничего, мам, просто предупреждать надо, полночи не спала, от каждого шороха вскакивала.
-Ладно тебе, вспомни себя, дело молодое. Идите завтракайте, где Степан?
Катя позвала мужа, они сели завтракать, разговаривая о предстоящих делах.
Юрка встретился в дверях с родителями, прошмыгнул в комнату, пряча счастливые глаза.
- Юрий, - строго сказал Степан, - что ещё за новости?
-Что, пап?
-Мама полночи провозилась, сама не спала и мне не давала, не ночуешь дома, хотя бы предупреждай, ну что такое? Взрослый, самостоятельны? Женись тогда...
-Хорошо, пап, женюсь.
- Юрий, - взвизгнула Катя, - Стёп, тоже как маленький, идём уже, вечером поговорим.
-Не говори потом что я не принимаю участие в его воспитании, - проворчал Степан, усаживаясь в машину.
-Раньше надо было, - огрызнулась Катя.
А вечером...Вечером их ждал сюрприз.
Юрка сообщил родителям, что у него для них есть сюрприз.
Волнуясь и заикаясь, парень сказал, что, собрался жениться.
Родители, конечно, не были к такому готовы, хоть и не ночует по ночам иногда дома парень, но как -то вроде рановато ещё.
О чём немедленно сообщили наследнику.
Бабушка счастливо улыбалась, как же, внучок -то вырос, глядишь и правнуков удастся понянчить, вот Юрик, вот удружил бабуле.
-Ну, - Катерина сложила руки на груди, - и кто же наша избранница? Когда ты планируешь знакомить нас?
Степан просто молча смотрел на сына, в голове его бродили мысли, что как-то быстро Юрка вырос, просил же Катерину об ещё одном ребёнке, нет же, кричала, всяко обзывалась, доводы приводила, вот сейчас была бы доченька, а что?
Сами молодые, ещё бы двоих потянули, э-эх.
Внуков придётся ждать.
Юрка улыбался растерянно и краснел.
-Мама, пап, бабуля, вы только не волнуйтесь...Я действительно собрался жениться...У нас будет ребёнок, и...
-Да ты мой золотой, - всхлипнула бабушка и поцеловала Юрку, - да ты мой хороший, вот осчастливил бабушку...
-Мам, да погоди ты, - Катерина будто что-то предчувствовала, её что-то угнетало, она не могла понять что? Нежелание принять то, что сын вырос? Что она станет, о боже, бабушкой? Бабушкой в сорок три года?
Нееет, нееет...
Степан крякнул и сказал, что надо делать свадьбу.
— Вот с этим небольшая загвоздка, - говорит Юрка немного заикаясь от волнения, - понимаете, мы хотим просто расписаться.
-Ааа, как у Соловьёвых, - закивала бабуля, - у их Нелька, тоже расписались и в путешествие, в это, свадебное укатили. Ну правильно, что там поить -кормить всех...
-И куда же вы хотите в путешествие? - спросила Катя, она уже внутренне невзлюбила эту девчонку, так бывает, всё пройдёт, промелькнула мысль у женщины.
-Как это без свадьбы, - не понял Степан, - нет, я не согласен, я должен со сватом выпить, кхе-кхе...
-Мам, пап...понимаете, - Юрка мялся и краснел, вы знакомы с Таней.
-Таня, Танюшка, - вскрикнула бабушка, - как хорошо, что у девочки такое простое имя, не то, что сейчас всякие, прости. Господи...
-Подожди ты, мама, - Катя потёрла виски и вскинула болезненно глаза на сына, - какая Таня? Стёп? Ты в курсе?
Муж удивлённо покачал головой и развёл руками.
-Юра, прекрати говорить загадками! - Катерина грозно смотрела на сына, - ни с какой Татьяной мы не знакомы!
-Мам...это Таня...ну тёть Таня, блин, Таня Василенкова...
-Чего?
-Кто?
-Кааак?
— Это шутка, да сынок? Ха-ха-ха, сегодня как раз первое...июля...Да, вот...Шутка...
-Угу, - сказал Степан, - весь июль никому не верь, да сынок как апрель, только июль.
-Ой, оой, Юра, сыночек, разве так можно шутить? Мне аж сердце скололо, фу ты проказник, чуть бабушку..., ох ты боженьки, ух...
— Это не шутка, - выпалил Юра, мы с Таней любим друг друга, у нас будет ребёнок. Я влюблён в неё с детства, с тринадцати лет, перед армией признался, набрался смелости и признался, она засмеялась и велела идти в армию, а там видно будет, может быть, всё и пройдёт.
Не прошло, понимаете?
- Ей сорок лет, сынок, - тихо проговорила Катя, - сорок, а тебе двадцать...
-Мам, Тане тридцать девять, а мне двадцать три...Понимаешь? Я не пацан, я взрослый человек и я прекрасно осознавал свои действия.
-А она, она осознавала, когда дитё тащила в койку? - закричала бабушка, - ооой, оёёёй, Катя, Катя, Стёпа, что вы сидите? Надо что -то делать, ооой...
-А что делать-то... мама? - Катя развела руками и села на стул.
Степан сидел весь красный и пыхтел, вот это погулял на свадьбе сына, - с тоской думал мужчина, - вот это попил со сватом, ну сынооок, ну отчебучил.
Это же Танька, подруга Катькина, Катерина у её сына, Глеба, крёстная, от кума так кума, от это...
И началась война, злая и беспощадная.
Татьяна была проклята всеми проклятиями, бабушка ходила к участковому, чтобы Таньку- заразу такую, за совращения ребёнка посадили...Чтобы родительских прав её змею лишили, в темницу, в темницу её...
Юрку пытались в Казахстан к троюродной тётке отправить, обещали ему всё что в их силах, учиться в Америке или Чехии? Машину, квартиру, в Москву уехать? В Питер?
Даже спрашивали не чувствует ли он, Юрка, себя женщиной?
А что? Мало ли? Ну это так, на крайний случай...
Юрка был неумолим, запретил им и близко подходить к квартире, в которой жила Татьяна.
Ушёл к ней, к этой развратнице, ходили под ручку, Танька гордо выпячивала плоский живот и счастливо улыбалась, Катя ревела, бабушка падала в обмороки, куры с гусями и дед были заброшены, нужно было спасать внука.
Заявление участковый не принял, велел успокоиться, так как все взрослые люди, лишать Татьяну родительских прав не за что, да и не на кого, Глебу девятнадцать лет.
- Катька, иди, иди к ней, поговори, сама ведь мать она небось...Ну нашло что-то, подурачилась и хватит, - увещевает Катю мать.
Катерина пошла на разговор, Татьяна открыла дверь, весёлая, улыбающаяся, в легкой пижамке, тьфу, бесстыжая.
-Поговорить надо, - Катя тяжело опустилась на стул в прихожей.
-Говори, - нагло смотрит в глаза, гадина, гадина, загубила ребёнка.
-Отпусти Юрку, прошу тебя, не тронь мальчишку, не ломай ему жизнь? Проси что хочешь, всё сделаю, только отпусти Юрку...
-Всё сделаешь, говоришь? Хорошо, отдай мне тогда Степана своего. А что? Почему это ты с мужиком должна жить, а я одна старость встречать?
-Что...Что ты такое говоришь? Издеваешься, да?
-Издеваюсь...
-Зачем тебе парнишка? Ты же как вампирка, присосалась к нему, молодость тянешь, что делаешь? А если к сыну твоему такая старуха прицепится? Рада будешь? Или настолько похоть глаза застила что на всё плевать? Ты же его на руках таскала, Танька, что ты делаешь?
Представь Глеб к тётке уйдёт, ну? Что делать будешь? или плюнешь?
-Бороться за сына буду... А как ещё -то, зачем ему старуха? Девок молодых полно...
-А что же к моему присосалась? Моего знать не жалко?
- Жалко, отчего не жалко, говорила ему, гнала от себя, плакала, молила чтобы уходил, а он ни в какую, понимаешь?
Думаешь совсем я подлая, да?
Думаешь без разбора, со всеми подряд, как мать твоя про меня говорит, чтобы детей от меня прятали, людоедкой, вампиркой называет, да ещё чем похлеще, думаешь мне нравится?
Думаешь хорошо мне идти по двору, когда люди в спину смеются и пальцем тычут?
Нет, не жалости прошу, и понять меня не прошу тоже, я счастливая, понимаешь, несмотря ни на что, я счастливая.
-Он повзрослеет и уйдёт от тебя, пойми ты, полтинник тебе будет, с дитём на руках, о чём думаешь?
Да хоть десять лет, да мои, полтинник говоришь? А это что, всё? Черта? Ложись и умирай, да?
С дитём на руках? А мне не страшно, поняла? Я и не жила толком с мужиком -то нормальным, я и не знаю как это...Глеба вырастила и этого выращу, ясно?
Уходи, Катя, а Юрку я не держу, - со слезами на глазах выкрикнула Таня, - забирайте его, уходите, уходите все отсюда...
-Мама? - Юрка поднимался по лестнице, когда услышал Танин крик, поспешил и увидел, как Таня выталкивает его маму, - что ты тут делаешь? Что происходит?
- Забирать пришла тебя, катитесь оба отсюда, пошли вон, вон, - закричала Таня, - уходите, вон, вон из моей жизни.
Таня кричала, вся раскраснелась, у неё началась истерика, Юрка зло глянул на мать и велел убираться, Катя поспешно ушла.
На телефон Юра не отвечал ни отцу, ни матери, ни бабушке.
Неохотно взял трубку от деда, сразу сказал, что если хоть слово про Татьяну скажет, его тоже в чёрный список отправит...
Бабушка слегла с давлением, положили в больницу, думали, что Юрка приедет, но любимый старший внук всех поставил в чёрный список, от этого бабушка ещё больше разболелась.
Катя встретила крестника, Глеба, попросила его передать Юрке, что бабушка в больнице, тот сказал передаст...
Юрка приехал к бабуле под вечер, исхудавший, какой-то замотанный, лучше бы не приезжал, бабушка ещё больше расстроилась.
-Таня на сохранение попала, - шепнул двоюродной сестре, Надюшке, единственной с кем из родственников общался, - угроза сильная, плохо ей.
Родилась у Тани с Юрой девочка, назвали Катей, сообщил на радостях родителям, те никак не отреагировали.
-Кать, может это, хоть денег подкинуть?
- Кому? Таньке? Так сходи, подкинь, можешь ещё чего там подкинуть...
- Да ладно тебе, почему Таньке то сразу? Юрка же там и внучка.
- Замолчи, даже не говори мне это слово вслух, слышишь?
-Ладно, ладно, - Стёпа покраснел и отвернулся. Он подкараулил сына, когда тот гулял с коляской, подошёл несмело.
-Здравствуй, сын...
-Здравствуй, папа...
-Можно?
-Да, конечно, - Юра откинул кружевную накидку.
-На тебя похожа, такой же маленький был, только толще.
-Ну она же девочка.
-Как ты?
-Нормально, пап.
-Учёбу бросил?
-Я на заочку же перевёлся.
-Вон как. Как живёте? Вообще.
-Хорошо, пап...Вы как? Мама как? Бабуля с дедом?
-Да всё так же...
-Ну хорошо.
-Ты это...хоть бы заходил к матери.
-Пап, один не пойду, только с Катей и Таней...
-Ты же знаешь её характер, материн.
-У меня такой же, помнишь...она всегда гордилась что я в неё пошёл, характером, вот пусть теперь...
- Нельзя так, сын, она же мать...
-А я отец, пап...
-Отееец, - протянул Степан, - чудно так, Юрка, вот только на шее катал тебя, а уже отец...Да ещё так...
-Как, папа? Как так? А если бы я на сверстнице женился или моложе? Что бы изменилось?
-Не сравнивай, Юрка, то другое...
-А что бы изменилось?
-Ладно, сынок, каждый при своём мнении останется. А домой всё же приходи...пока один...А там видно будет. Ладно, пойду, вот на деньги.
- Не надо мне ничего, у нас всего хватает.
-А это и не тебе, это ей, Кате маленькой, второй, что говорится.
Степан положил деньги в коляску и пошёл, опустив голову.
-Паап, - позвал Юрка, Степан обернулся, - паап, спасибо тебе.
Степан махнул рукой и пошёл.
Не так он представлял всё, не такой планировал жизнь единственного своего сына, но так вышло.
Стоит ли судить Катю что не может принять эту ситуацию, это только говорят так, что мол хоть чёрта сын приведёт, приму, мол сын дороже, нееет, - думает Степан, тяжело это женщине, матери, очень тяжело.
Пройдёт время, Катя оттает и даже полюбит свою внучку, сын будет приходить домой к родителям, внучка будет бежать к любимым бабе с дедой, но не примирятся бывшие подруги.
Когда придёт время жениться Глебу он будет просить свою крёстную мать присутствовать на его свадьбе.
-Прости сынок, прости Глебушка, подарок, благословение, всё тебе будет, но нас не будет, прости...
- Эх, Юрка, Юрка, - жалеет внука бабушка, - всю жизнь себе загубил смолоду, со старухой связался…
-Бабушка, это любовь, ну пойми ты, - говорит Надюшка, подросшая внучка от младшего сына стариков, - любят они друг друга, правда.
— Вот любовь эта, проклятущая, - сокрушается бабушка, - надо же было, привязалась именно к нашему парнишке, живут же люди без той любви, припеваючи…
Не цыкай мне, не цыкай, вот вырастишь своих, так погляжу, как запоешь, ежели, не дай бог, сын или дочь со стариками свяжутся, попомнишь потом бабушкины слова, цыкает она.
Так и живут, кто его знает, как там оно дальше будет, но пока вот так…
автор Мавридика де Монбазон