Не мой сын

Галина Захарова
Люба вошла в деревенский магазин и встала в очередь. Перед ней было человека три. От нечего делать глазела на полки с продуктами. Всё из города привезла, а вот хлеба и масла сливочного не догадалась захватить.
Взгляд упал на молодого мужчину, набирающего банки тушёнки, макарон и хлеба с песком. Мальчик лет пяти-шести деловито укладывал всё в рюкзак стоящий на полу.
Лицо мужчины показалось смутно знакомым. Люба присмотрелась. Точно. Два года назад бригада строителей ремонтировала дом деда Фёдора в соседней деревне. Сын раскошелился. Всё лето по округе раздавался стук молотков и визг пилы. Дом стал похож на терем, с красной покатой крышей, резными наличниками и застекленной верандой.
Ночевали рабочие тут же, а столовались у тёти Маши, крупной полной женщины. Иногда ходили в клуб играть в бильярд.
Мужчина почувствовал взгляд и оглянулся, скользнул по лицам, отвернулся. Именно он приходил и к ним поправить забор. Высокий, симпатичный, улыбчивый. Люба его хорошо запомнила. Её он не узнал.
Наконец, мужчина подхватил тяжёлый рюкзак, и они с мальчиком вышли из магазина. Очередь двигалась медленно. В деревне люди закупаются основательно. Забудешь, проворонишь, придётся ждать следующего привоза товаров. А это деревня, в лучшем случае раз в неделю машина приходит из города. Хлеб, правда, чаще привозят.
Дом им с мамой достался от бабушки и дедушки. Мама жила здесь почти всё лето. Люба по возможности приезжала ей помочь. Она выскочила замуж на втором курсе института за однокурсника. Но брак их не просуществовал и года. С детьми они сразу решили повременить до окончания учёбы. Больше она не стремилась заводить серьёзных отношений.
Когда садилась в машину, видела любопытные взгляды из окон домов. За поворотом Люба сразу увидела мужчину с рюкзаком и мальчика. Тяжеловато по жаре нести такую ношу. Услышав звук мотора за спиной, мужчина оглянулся и остановился. Люба притормозила.
- Вам в Марьяниху?
- Да, - удивлённо ответил мужчина.
- Садитесь, подвезу.
Люба видела, как нерешительно мужчина посмотрел на мальчика. Наверное, жалко стало мальца. Топать до деревни три километра. Он открыл заднюю дверь и поставил рюкзак на сиденье.
- А можно я впереди сяду? – с надеждой спросил мальчик отца.
- Нет, детям нельзя… - Оборвал его отец.
- Да бросьте. Здесь нет ни ГАИ, ни полиции. Пусть садится. – Разрешила Люба и улыбнулась мальчику.
Тот тут же подскочил к передней двери, двумя руками открыл и быстро уселся в кресло рядом с Любой.
- А папа тоже купит машину. Правда, пап? - Мальчик радостно обернулся.
Но увидел неодобрительный взгляд отца, выпрямился и перестал улыбаться. Ехали медленно. Пыльная дорога местами сильно разбита тракторами и грузовиками.
- А я вас знаю. Вы Роман. Два года назад вы строили дом деду Фёдору. И нам вы ремонтировали забор. – Люба поймала взгляд мужчины в зеркало заднего вида.
Он тут же отвел глаза и ничего не ответил.
Люба поняла, что разговаривать он не намерен и сосредоточилась на дороге. Прервал молчание Роман только когда попросил остановить у дома тёти Маши.
Они с сыном выбрались из машины, и Роман сдержанно поблагодарил Любу. Только мальчик радостно помахал ей рукой, когда она отъезжала от дома.
Жила Люба в соседней деревне, чуть дальше, через небольшое поле. В общем-то, раньше это была одна большая деревня. Как они разделились на две, ходило много легенд.
- Мам, ты знаешь, кто у тёти Маши живет, в Марьянихе? – спросила она, выгружая на стол покупки.
- Конечно, знаю. Роман. Его все знают. Приехал неделю назад с сыном в отпуск. Говорят, он весной тоже приезжал, огород ей копал. Хороший мужик, не пьющий. Он всем здесь помогает. Кому забор поправит, кому крышу. Берёт недорого. А ты чего интересуешься? – Мама заглянула Любе в лицо, и она смущённо опустила глаза. – А чего покраснела? Понравился? Ой, девка, смотри.
- Скажешь тоже. Просто подвезла их с сыном из магазина. Я ничего не забыла? – Люба постаралась перевести разговор.
- Говорят, сын ему неродной, его жены. А она их бросила. Да вроде всё есть. – Мама стала убирать продукты, а Люба решила не расспрашивать.
Ей действительно до него нет никакого дела.
Уезжая вечером в воскресенье в город, она с любопытством посмотрела на дом тёти Маши. Но никого не увидела.
На следующий выходной выбраться к маме в деревню не получилось. Пришлось работать. Приехала только через две недели. Продукты привезла, в магазин ехать незачем. Она взяла отгулы на работе за прошлые выходные и наслаждалась воздухом, речкой, тишиной и покоем нескольких блаженных дней. Так хорошо, что уезжать не хотелось. Решила ещё одну ночь провести в деревне и спать, как в детстве. Если выехать рано-рано утром, то успеет даже домой заехать переодеться перед работой.
Мама надавала ей с собой пирога, картошки и грибов. Август стоял тёплый, но по ночам уже чувствовалась осенняя прохлада. В пять часов утра плотный туман окутывал всё вокруг так, что не видать соседних домов. Обильная роса покрывала пожухлую траву. Люба поёжилась и от холода окончательно проснулась.
За деревней туман рассеивался, над полями висела лёгкая дымка, как вуаль. Поэтому она сразу увидела впереди на дороге фигуру мужчины с мальчиком на плечах и с двумя большими сумками в руках. Сердце застучало сильнее от радости и волнения. Сразу поняла, что это Роман с сыном.
Она поравнялась с ними, остановила машину и опустила стекло.
- На автобус? Садитесь, – сказала так, словно приказывала.
На этот раз Роман, не раздумывая, опустил сына с плеч. Люба вышла из машины и открыла багажник. Тяжело дыша, Роман погрузил туда две тяжёлые сумки.
Мальчик сел сзади вместе с отцом, привалился к его боку и сразу заснул.
- Вас мне просто ангел посылает. – Первый завёл разговор Роман.
Сердце Любы подскочило.
- Никто не посылает. Это деревня. Здесь куда ни иди, столкнёшься с кем-нибудь. Отпуск закончился? – Они разговаривали тихо, чтобы не разбудить мальчика.
- Нет. Ребята позвонили, заказ хороший получили. Зовут. А у малого температура два дня назад подскочила. Пришлось задержаться. Сейчас вроде нет, но квёлый какой-то.
- А с кем же он будет в городе? – спросила Люба и прикусила язык.
Вот ведь, дала понять, что расспрашивала о нём.
- Соседка помогает. Да он и один остаётся. Большой. Не хулиганит.
Они проехали большую деревню и в конце увидели толпу народа на остановке.
- Автобус приедёт только через полчаса. Как вы на улице с больным ребенком ждать будете? Я предлагаю ехать до города со мной. Тем более ваш сын спит. И никаких «неудобно», «да что вы» и прочей чепухи. Ехать интереснее вместе, чем одной. - И она, не останавливаясь, проехала мимо, заметив несколько завистливых взглядов из толпы ожидающих.
- Меня Люба зовут. А вы Роман. А как зовут вашего сына? – вдруг, неожиданно для самой себя, спросила Люба.
- Павка. Павел, - поправился Роман. – Только он не мой сын, – немного помолчав, добавил он.
Люба не стала задавать вопросов, вела машину и ждала.
- Мы поженились с Оксаной, когда я закончил строить дом в Марьянихе. На эти деньги свадьбу сыграли. Квартира, хоть и однокомнатная, у меня есть.#опусы Хотел машину купить, но встретил её и влюбился. Голову потерял. И всё было хорошо. Только дети не получались. Переживала, плакала, когда врачи сказали, что детей у неё не может быть.
Я успокаивал. Врачи ведь тоже не боги, ошибаются. Ну, она тогда и рассказала, что сделала аборт в восемнадцать лет. Дело прошлое. Кто не ошибался в молодости. Чтобы утешить её, сказал, что можно ребёнка взять из детского дома или из дома малютки. Я вообще-то не очень детей любил, не хотел, честно говоря. Но ради неё готов был усыновить чужого.
Поехали мы в детский дом. А там нас сразу окружили дети. Смотрят, ждут, понравиться хотят. А Павка… Он смотрел такими глазами, что у меня всё внутри перевернулось. За руку меня взял. Дети его отпихивают, а он вцепился, не отпускает. Ему тогда ещё четырёх не было.
Оксана девочку хотела, присматривала. А мне пацана стало жалко. Такой маленький, а глаза, как у собаки, которая потерялась и ищет хозяина. Я предложил мальчика и девочку сразу взять. Но нам отказали. Если бы они были братом с сестрой, тогда можно, а так… В общем, сказали, чтобы мы выбрали только одного.
Я не мог забыть Павлика, как он смотрел на меня, как вцепился своей ручонкой. И сейчас, как вспомню, так слёзы наворачиваются. Оксана согласилась. А я пообещал, что потом ещё и девочку возьмём. – Роман погладил Павлика по голове.
- Он так смешно хотел ей понравиться. Старался, но, то тарелку разобьёт, то чай прольёт. Никак у них с Оксаной не получалось наладить отношения. Павлик всё ко мне лип, а она ревновала. Начали ссориться. Павлик переживал, что мы отдадим его назад.
Оксана стала как-то отдаляться от нас. Вроде всё как всегда, а только она с работы стала задерживаться. Я думал, что не хочет с Павликом сидеть. Я ведь работал допоздна. На машину копил. Совсем немного осталось.
Однажды пришёл с работы, а Павлик один. Спрашиваю, где Оксана, а он насупился, молчит. Игрушки стали убирать, я нашёл листок с её запиской. Он его уже изрисовал каракулями.
Просила прощения, что не может так больше жить, что взять Павлика было ошибкой… А я это ради неё сделал. Не отдавать же парня назад в детский дом. Да и прикипел я к нему. Он меня папкой называет.
Сунулся я в загашник, где деньги держал. Всё взяла. У меня часть денег на карте лежала, часть налом дома. И где её искать? Так и стали мы жить с Павликом вдвоём. В отпуск решил в Марьяниху приехать. Мальцу деревню показать. Он ничего не видел.
- А родители его? – Люба смотрела перед собой, едва сдерживая слёзы.
- Мать от него в роддоме отказалась. А тётя Маша его тоже полюбила. Он её бабушкой звал.
- Натерпелся мальчишка. – Люба посмотрела в зеркало заднего вида, но Роман опустил глаза, наверное, любовался на спящего Павлика.
- Не то слово. – Роман быстро взглянул в зеркало.
- И как вы управляетесь?
- Вечером, когда на работе задерживаюсь, соседка пенсионерка забирает из сада. Да он самостоятельный. На следующий год в школу пойдёт. Я свою жизнь без него теперь не представляю. Вот ещё немного подкоплю, и купим машину. Теперь уж точно. А там, глядишь, на юг к морю махнём…
За разговорами дорога пролетела незаметно. За окнами уже мелькала окраина просыпающегося города. Люба довезла Романа и Павлика до дома, дала номер своего телефона.
- Если что нужно, я помогу. И не стесняйтесь, звоните.
- Да что вы. Вы и так нам уже столько раз помогали. А знаете что? Павлику в октябре будет шесть лет. Я приглашаю вас к нам на день рождения. Придёте?
- Обязательно! Буду рада. – И Люба искренне улыбнулась.
Роман сначала отнёс сумки в квартиру, потом вернулся за Павликом. Осторожно вытащил его из машины и на руках понёс к подъезду. Мальчик прижался к нему, но не проснулся. У двери Роман оглянулся. Люба помахала ему рукой, уже не пряча слёз.
ДзенБлог: Живые страницы
Георгий Жаркой
Чужие проблемы
Так сложилось, что одна женщина не любила появляться в семье дочери – у зятя тяжелый характер. Она чувствовала себя лишней, чужой. И дочь как будто уходила в себя, была немногословной и задумчивой.
С внуками встречалась на стороне, иногда брала к себе на ночь.
Внуки подросли, и дорожка в дом дочери заросла травой. И тогда на первый план вышли старые друзья, в их компании можно поговорить о жизни, и все друг друга понимают.
Одна подруга жаловалась на свою мать, ей больше девяноста, и агрессивная деменция прогрессирует. У другой тяжело болен муж, и все боятся за его здоровье. У третьей супруг пьет пиво каждый вечер, и остановить невозможно
Встретятся, и на голову женщины валятся чужие проблемы, и все это обсуждается подробно, до последней детали.
Иногда кто-нибудь звонил и рассказывал о своих бедах, и женщина думала, что правильно живет: надо поддерживать близких, сочувствовать им. А бед у близких много: каждый день новые появляются, и старые никуда не уходят.
В шестьдесят женщина выглядела старше своих лет: беспокойный взгляд, тревожная обрывистая речь.
В середине лета собралась к сестре месяца на два. Давно сестра зовет, но как оставить подруг и дальнюю родню? Кто сочувствовать будет? Кто утешит страдающие сердца? Но все-таки отправилась – надо сестричку навестить.
Ехала почти три дня, вот и вокзал. Спустилась женщина на перрон, в руках несколько сумок, вдруг кто-то взял вещи, кто-то заключил в свои объятия. Сестра приехала встречать, с ней муж, пятеро детей и несколько внуков. Окружили гостью, каждый норовит обнять, даже маленькие детишки. Наконец, муж громко сказал, что пора домой, чтобы с дороги отдохнуть. Чуть ли не руках отнесли в машину. Столько тепла, искренности и душевности!
И началась иная жизнь – незнакомая. Большое дружное семейство, неунывающее, веселое, сплоченное.
Все вместе, и постоянно смех и шутки, ни одной тяжелой темы.
На второй день приезжая как будто скинула лет десять, двигалась легко, шутила и смеялась, как в молодости.
Пролетело время, надо возвращаться. Дружное семейство – все до одного – поехало на вокзал, обнимали и целовали, затем долго-долго махали руками, пока вагон не скрылся вдали.
А она сидела и думала, что не хочется ехать домой – в тяжелую отравленную атмосферу. И еще думала: «Может, я сама виновата, что попала в темную душную комнату, у которой двери только на вход»?
#ГеоргийЖаркой_
БУМЕРАНГ ДОБРА...
— Вторую неделю тут лежим, а к этой бабульке в углу никто не приходит, — громким шепотом проговорила Лена моя соседка по больничной палате, дородная женщина, лет тридцати пяти.
Я согласно кивнула. Сама не так давно думала о том же самом. Сухонькая старушка чем-то напоминала мне мою бабушку, ту, что жила в деревне и к которой меня иногда оправляли погостить во время летних каникул. И пахло от ее вещей так же, печным дымом, луком и сыростью.
— Нина Петровна, выпьете с нами чаю? — мне показалось, что старушка проснулась.
— Чаевничайте девочки, не глядите на меня. У старых людей аппетит не тот.
«Или скромность не позволяет, угоститься чужим печеньем», — подумала я, установив на тумбочку рядом со старушкой чашку чая и блюдце с печеньем.
— А вы за компанию, Нина Петровна, аппетит и придет!
Мы с Леной второй соседкой по палате переглянулись. Наша старушка была не только одинокая, но ужасно стеснительная — самое опасное сочетание, на мой взгляд.
Той же ночью я проснулась от странного звука, рядом будто бы кто-то плакал. Я полежала немного, прислушиваясь, и поняла, что это наша старушка тихонечко шмыгает носом, чтобы никого не разбудить.
— Нина Петровна, что случилось? Что-то болит? Позвать врача?
— Нет, нет, Машенька, не беспокойтесь. Это я о своем плачу. О сыне вспомнила.
— А где же он, ваш сын? — Лена тоже проснулась и, присев на кровати, накидывала халат.
— Ой, простите, разбудила вас все же, — запричитала старушка.
— Вы лучше о сыне расскажите, а то Лена больше сегодня не уснет, — улыбнулась я.
— Сыночек мой сейчас в Москве живет, мы редко видимся, вот и скучаю я.
— А вы что же к нему не едете? Или сын вас не зовет? — спросила Лена, пересев на мою кровать.
— Звал как-то раз, но с тех пор как женился, перестал приглашать. Да и куда мне на старости лет?
— В гости-то к вам он хотя бы приезжает?
— Раньше часто бывал, а теперь уж, почитай, пять лет не виделись.
— И вы, что же, не сообщили сыну о том, что в больнице лежите? — спросила я.
— Зачем же его лишний раз тревожить? Да и нет у меня теперь его номера, — Нина Петровна вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Как так нет номера? — воскликнула Лена.
— Так телефон, что мне Алеша привез, поломался, а номер внутри был, я и не подумала его записать, ум сейчас не такой цепкий.
— Как зовут вашего сына? Можно попробовать его отыскать, — предложила я.
— Не нужно, не нужно, Машенька, — замахала руками Нина Петровна и я подумала, что возможно женщина права. Зачем лишний раз тревожить сына, который до сих пор не удосужился изыскать возможность связаться с матерью?#опусы Хотя обстоятельства бывают разные. Возможно, с ним что-нибудь случилось.
Я озвучила свои мысли, и Нина Петровна тут же перестала плакать.
— А вы девочки на самом деле можете сами найти Алексея? Не обращаясь в милицию?
Мы с Леной посмотрели друг на друга.
— Попробуем.
На следующий день мы все утро рыскали в соцсетях в поисках сына Нины Петровны. Наконец, найденный мною седовласый красавец, оказался тем самым нужным нам Алексеем Соколовым. Только он был зарегистрирован как Алекс Сокол, попробуй, догадайся, что у человека в голове?
— Алешенька! Да, это он, Маша! Надо же, как повзрослел, — Нина Петровна поглаживала сухими пальцами экран ноутбука, где красовалось фото ее сына. А я тут же, не спрашивая разрешения, написала этому Соколу послание. Сообщила о том, что его мать утеряла его номер телефона и не может связаться с ним. Рассказала, что пишу из больницы, где сейчас и находится его мама.
Ответ пришел моментально. Сокол писал: «Передавайте маме привет от меня. И пожелайте скорейшего выздоровления». «И все?», — спросила я. Он не ответил и вышел из контакта. Я сидела как громом пораженная. Мы с Леной потратили гораздо больше времени и сил на этого человека, чем он на свою мать.
— Не отвечает пока ваш сын, Нина Петровна. Наверное, на работе занят, — поспешила сообщить я, и захлопнула ноутбук.
Когда я рассказала обо всем этом своему мужу, он долго возмущенно молчал. В прошлом году мы похоронили свекровь, и Гриша до сих пор очень болезненно переживал потерю своей мамы.
— Давай я сам с ним поговорю, — предложил муж.
— Считаешь, это что-то изменит?
— Ты права, такой сынок ненароком может причинить еще большую боль.
— Зачем я только предложила его искать? Дала женщине надежду.
А вечером мне пришло сообщение от собственного мужа. Гриша писал: «Добрый день, Мария! Огромное вам спасибо за то, что связались со мной. Прошу, передайте маме, я ее очень люблю и надеюсь, что она скоро поправится! Я работаю сейчас в спецслужбах и пока не могу связаться с ней. Но как только мои дела позволят, я обязательно приеду навестить ее и привезу ей новый телефон. Такой, который никогда не сломается».
Под текстом была подпись: Алексей Соколов.
Я улыбнулась.
— Нина Петровна! Смотрите, ваш Алеша написал!
— Правда? — старушка подскочила на кровати.
— Да!
Я прочла вслух послание мужа.
— Ох, девочки! Как же я вам благодарна! Ведь я думала, с Алешей что-то случилось! Не мечтала уже увидеться с ним. Много ли мне осталось?
Каждый день мой муж Гриша писал сообщения от Алексея, сына Нины Петровны. Ограничивался дежурными фразами, такими как: «У меня все хорошо и на работе, и в семье!», «Ты мама, главное поправляйся скорее, и мы скоро увидимся», и так далее. Мы все трое, Лена была в курсе происходящего, наблюдали, как наша старушка расцветала буквально на глазах и уже не знали, как остановиться. Понимали, что поступаем не очень хорошо, даем пожилой женщине напрасную надежду, но она так радовалась этим посланиям, что и у нас на душе становилось светлее.
Перед самой моей выпиской, пока Нина Петровна была на процедурах, в палату вошел наш лечащий врач Семен Васильевич.
— Просто ума не приложу, что делать с вашей соседкой? — посетовал доктор. — Живет совершенно одна, в старом домике с печкой. Соседи алкаши, помощи от них не дождешься. У нее еще и водопровод зимой замерзает, так она воду таскает ведрами с колонки. Думал таких штук уже не существует. Никак нельзя Нине Петровне сейчас такие тяжести носить, а она упрямится. Не дает никаких контактов своих родственников. Я бы с ними поговорил о том, чтобы забрали пока старушку к себе. Хотя бы до весны.
Мы с Леной переглянулись, подумав, вероятно, об одном и том же. Даже если доктор свяжется с сыном Нины Петровны, тот вряд ли предложит забрать мать к себе.
— Вы девушки попробуйте что-нибудь разузнать у нее, — печально улыбнувшись, попросил доктор.
— Попробуем, — пообещали мы с Леной, а в моей голове уже зародилась одна идея.
Вечером, накануне моей выписки, приехал Гриша, забрать сумки и просто проведать меня. Ни одного дня не проходило, чтобы муж не посетил меня в больнице, соседка Лена даже смеялась, утверждая, что мой Григорий привязан ко мне будто веревочкой.
— Гриша, а знаешь, что доктор говорит..., — начала я и пересказала мужу слова Семена Васильевича.
— Вот как такое может быть? Явно Нина Петровна своего сынка баловала, пока он маленький был. А теперь он устроился в жизни, а мать и знать не хочет.
— Да, да, — покивала я.
— А я вот, Машка подумал, пусть Нина Петровна погостит у нас? До весны. Что здесь такого? У нас комната пустует с тех пор как мама...
Гриша не договорил, тяжело вздохнув.
— И, правда, Гриша, было бы чудесно! — воскликнула я, будто бы просто соглашаясь с ним. На самом деле, именно эта идея родилась у меня, после разговора с врачом. — Только, вот как уговорить Нину Петровну? Она такая скромница, что даже печенье чужое боится взять. Не то, чтобы жить в чужом доме.
— А мы скажем ей, что общаться с сыном она пока может только через нас. Да еще и от него самого что-нибудь прибавим, мол он умоляет ее пожить пока с нами, а через пару месяцев, когда придет весна, он сам лично за ней и приедет.
Мы так и поступили. Написали еще, что Алексей обещает весной приехать не просто в гости, а поживет у матери некоторое время. Отремонтирует ей дом и удобства все проведет, чтобы мама на колонку за водой не бегала.
Только услышав такую новость, Нина Петровна согласилась поехать к нам. Ее еще пару дней продержали в больнице и мы как раз успели подготовить все к приезду гостьи. Все подготовить и всех подготовить. Моя мама, например, была крайне удивлена таким моим поступком.
— Маша, я не понимаю, я думала, ты выросла! Это пока ты была маленькой, таскала в дом то кошек, то собак, а теперь что?
— Мамочка, Нина Петровна не собачка, и никого я в дом не тащу. Она наша гостья, погостит у нас пару месяцев и уедет.
— Все равно, я не понимаю, как можно жить под одной крышей с посторонним, тем более пожилым человеком?
Мне хотелось спросить маму, как бы она себя чувствовала, окажись она на месте Нины Петровны? Но я не решилась ее расстраивать. Я уже давно поняла, некоторые вещи лучше проговорить про себя и тут же забыть о них, иначе обычные слова могут так ранить человека, что никакими нитками не заштопаешь прореху в душе.
— Гриша, а что мы будем делать, когда придет весна? — спросила я мужа, перед сном. Следующим утром мы забирали Нину Петровну из больницы. — Мы столько ей наобещали от лица ее сына, что наша ложь может так расстроить женщину, что последнее будет хуже первого.
— Не горюй, придумаем что-нибудь. Напишем, что Алешенька задерживается и просил пока меня заняться ее домом. А дальше видно будет.
И я успокоилась. На следующий день мы привезли Нину Петровну домой и стали бороться с ее застенчивостью. Старушку даже обедать невозможно было дозваться, она постоянно утверждала, что не голодна.
— Нина Петровна, если вы похудеете, живя у нас то, что мы скажем Алеше? Сын хочет видеть вас здоровой, а для этого нужно хорошо питаться!
— Машенька, давай я тогда буду помогать тебе на кухне, или по дому. Неудобно мне быть нахлебницей.
Эта «нахлебница» еще и деньги нам предлагала за постой, при этом кушала точно рахитичный воробушек. Очень долго мы с мужем учили Нину Петровну уму разуму. Объясняли ей прописные истины, даже бумеранг добра приплели, делая вид, что приняли ее в надежде на то, что нам за это воздастся. Пусть думает, что хочет, лишь бы перестала бояться выходить из комнаты даже в туалет — а вдруг кому-то в этот момент тоже приспичит!#опусы Постепенно наша постоялица все же оттаяла, скинула свой панцирь и начала улыбаться, встречая нас после работы. Она уже не боялась зайти на кухню, когда Гриша пил там вечером чай, или попросить купить вязальных ниток для того, чтобы начать вязать носки сыну Алеше. Нам перед этим Нина Петровна уже связала по две пары носков. По вечерам мы все вместе смотрели сериалы, это бы такой своеобразный ритуал. При этом, когда Гриша заказывал пиццу, Нина Петровна комично съедала все корочки, не понимая нашу расточительность.
Не знаю, что там говорила мама о неудобстве жизни в обществе постороннего человека, мы такового чувства не испытывали совершенно. Напротив, в доме стало намного теплее и уютнее, с тех пор как в нем поселилась наша милая бабушка.
Как-то раз вечером в пятницу я, возвращаясь домой, заехала в аптеку. Нужно было купить лекарство для Нины Петровны, которое рекомендовал ей доктор. Мой взгляд упал на тесты на беременность и я машинально прихватила парочку. Голова в последнее время, что-то кружилась. Тесты на беременность я перестала покупать уже более полугода назад. Какой смысл? После того выкидыша, который случился в первый год нашей с Гришей семейной жизни, беременность у меня не наступала вот уже очень давно. Мы почти смирились с нашим положением и оба периодически просматривали рекламу клиник, где помогают бездетным семьям обзавестись долгожданным ребенком.
Субботним утром я проснулась от ощущения того, что меня сейчас вырвет. Я бросилась в ванную, но вместо того, чтобы сунуть голову в унитаз, остановилась и взяла с полочки тест.
Минут пять после того, как высветились две полоски, я еще сидела и смотрела на них невидящим взором. Потом, даже не нажав на кнопку смыва, поплелась в нашу спальню.
— Гриша, как думаешь, что это? — я передала мужу в руки результат. Муж долго вглядывался и крутил тест в руках. Потом его зрачки расширились и он буквально завопил:
— Это знаешь?! Это знаешь, что такое?! Это бумеранг добра, будь он не ладен! — Гриша забегал по комнате, подбирая свои носки.
— Что ты делаешь? — рассмеялась я.
— Прибираюсь! Сын скажет: «Что у меня за отец, неряха!».
— Гриша! У нас что же будет сын?
— Будет! Теперь точно будет!
Муж поднял меня на руки и закружил по комнате.
— Что у вас за переполох? — в комнату заглянула Нина Петровна.
— Бабушкой вы скоро станете, Нина Петровна! Ба-буш-кой! — по слогам проговорил муж.
После этого известия домочадцы начали сдувать с меня пылинки. Нина Петровна даже часть готовки взяла на себя, хотя до этого стеснялась особо хозяйничать на кухне. Счастье буквально захлестывало нас в то время и хорошо, что мы делили этот восторг на троих, иначе можно было и захлебнуться.
А потом, однажды, я застала Нину Петровну в слезах.
— Что случилось, Нина Петровна? Вы заболели? Где болит? Скажите мне!
Женщина испуганно посмотрела на меня, напомнив ту сгорбленную старушку, что лежала вместе со мной в отделении терапии.
— Маша, прости меня. Я не подумала, что вы с Гришей настолько добры, чтобы пойти на обман ради меня.
К горлу подступил комок.
— О чем вы говорите? Я не понимаю.
— Мне рассказали, что сын мой Алеша вовсе никогда не писал мне и даже совсем не желает меня видеть.
— Кто вам рассказал? — еще не успев задать этот вопрос, я уже знала ответ. Единственный человек с кем я поделилась подробностями этой ситуации, была моя сестра Надя. А она, вероятно, рассказала обо всем нашей маме. Я должна была учесть, что Надя с мамой очень близки и у них нет секретов друг от друга. Мама как раз сегодня забегала к нам в мое отсутствие, принесла гостинцы от родственников с севера. Но как же она могла? Зачем?
— Нина Петровна, успокойтесь, пожалуйста! Ваш сын, он...
Я не успела договорить. В этот момент входная дверь отворилась и в квартиру вошел Гриша. Он был не один.
— Смотрите кого я к вам привел! — радостно воскликнул муж.
Я сразу узнала седовласого Алешу с фотографии в контакте и буквально открыла рот от удивления.
— Мама! Вот я и приехал, как обещал! — сказал Алексей и заключил Нину Петровну в объятия.
— Но, как же? Как же так? — Нина Петровна растерянно переводила взгляд с меня на сына.
— А вы не верьте всему, что говорят люди, Нина Петровна! — улыбнулась я, сама еще не понимая, как же так!
— Алешенька! — старушка обвила за шею сына и уткнулась в его плечо, а Алексей, прижав к себе мать, посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что я не сдержавшись, заплакала. Гормоны, наверное.
В тот же день Алексей увез Нину Петровну домой.
— Как же вы будете ночевать в не натопленном доме? — забеспокоилась я.
Но как оказалось, Алексей уже два дня, как вернулся в город. Остановился в доме матери и пытался ее разыскать. Он даже писал мне в контакте, но я, как на зло долго не заходила на страницу. И ведь видела же что висят непрочитанные сообщения, но подумала, ничего серьезного.
В результате, сын Нины Петровны, в поисках матери, поехал в больницу, по адресу, что я сама ему и написала. А там уже выяснил у Семена Васильевича, где живет его мама.
С моим мужем они столкнулись прямо возле подъезда и Григорий, который узнал Алексея по фото, поначалу не хотел впускать того в квартиру.
— Машка, ты бы видела выражение его глаз, после того, как я высказал ему все, что о нем думаю. До сих пор у меня мурашки по коже от того, как человек может в чем-то раскаиваться! Еще чуть-чуть и он бы упал передо мной на колени, честное слово!
Мы с мужем сидели на кухне и ждали когда заварится чай. Без Нины Петровны в доме было немного пусто.
— Кстати, я предложил Алексею помощь по обустройству дома Нины Петровны. Можем завтра поехать к ним в гости, чтобы обсудить детали, — улыбнулся Гриша, будто прочитав мои мысли.
— Точно! Чего это я! Не в Москву же Алеша увез нашу милую бабушку! Еще увидимся. Тем более, Нина Петровна обещала научить меня вязать пинетки для малыша.
Автор: Светлана Юферева
Советское время.
- Мам, сколько ты там еще будешь скрипеть, мы спать хотим!
- Ну так ты возьми и переложи пол, я еще отца твоего об этом просила.
- Завтра переложу, ложись уже спать, мне на работу с утра.
Утро.
- Сынок, ты помнишь, что ты обещал?
- У нас досок нет, я завтра позвоню Никите и мы съездим в город на его машине.
Завтра.
- Мам я на рыбалку, давай потом.
Прошла неделя.
- Сынок, я купила доски, они в сарае, сделай пожалуйста пол.
- Доски купила?! Ты что, грузчиков нанимала?! И за доставку небось еще отдала?!
- Да какая разница, главное….
- Я же тебе сказал! Мы с Никитой съездим в город и всё сами перевезем!
Совсем от старости мозги высохли… - бубнил он себе под нос демонстративно захлопывая за собой входную дверь и выходя на улицу.
Прошло два года.
- Мам ты чего там все скрипишь! Ребенка разбудишь, иди спать ложись!
-…
Спустя пять лет Мать умерла.
Нотариус пригласил к себе её сына с семейством для того, чтобы вручить им завещание. Никто особо не ожидал золотых гор или заграничной недвижимости. Мать всю свою жизнь жила достаточно скромно. Дом при жизни построил муж и кроме скотины, да земледелия у них особо дохода не было.
Нотариус достал из своего стола файл, в котором томился официальный документ, где указывалось, что дом и земля переходят по наследству сыну и его семейству и в конце от руки было написано «Сынок пожалуйста перестели пол»
Он посмотрел на каракули, и в знак любви и уважения к собственной матери пообещался выполнить её последнюю просьбу.
Прошло двадцать лет.
- Дорогой я конечно рада, что мы живём у твоих родителей, но может перестелешь пол, а то этот скрип по ночам не дает мне нормально спать.
- Пап у нас есть доски?
- Да, баушка твоя ещё сто лет назад привезла их и сложила на чердаке.
Доски никуда не делись, они по прежнему пылились на старом чердаке, дожидаясь своего часа, часа когда они наконец станут полом, частью дома, и этот час настал.
Сын с отцом достали инструмент из сарая и начали потихоньку отрывать старое дерево, которое изнывало когда проржавевшие от времени гвозди вылезали наружу.
- Нечего себе! Смотри те ка! - сын достал из подпола старую, полусгнившую сумку.
Через минуту, заинтригованной семейство в полном составе, уже стояло возле находки.
Старая молния легко поддалась и раскрывшись, сумка показала свои сокровища. Внутри лежали пачки советских купюр, самых больших номиналов.
Отец обливаясь холодным потом, не верил своим глазам.
Сын вытряхнул остатки на пол и в последний момент из сумки вывалилась записка.
Отец узнал каракули своей матери и прочел в слух.
- Сынок, мой брат умер два года назад, свой дом и квартиру он завещал мне, я продала их и вырученные деньги, я передаю тебе и твоим детям. Я рада, что ты наконец решил переложить старый пол. Теперь в этом нет необходимости, вы можете переехать и встать на ноги, с любовью Мама.
Отец держал записку в руке и перечитывал её снова и снова. Рядом валялись старые трухлявые доски, и пачки бесполезных купюр. В его душе раздавался противный скрип.
Саша кефир
Ни о чём не жалею
— Да, — подумала Роза, со смешанным чувством жалости и брезгливости глядя на Александра, — Правильно я поступила тогда. Было трудно, но ничего, я справилась.
…Александр и Роза работали на одном предприятии. Там и познакомились. Огромный десятиэтажный корпус конструкторского бюро одного из ведущих предприятий оборонной промышленности. Закрытая территория, пропуска и секретность. Роза работала в архиве, на первом этаже. Александр был простым инженером в одном из отделов на восьмом этаже. Часто приходил в архив за документами, они требовались по работе. Потом Александр стал приходить слишком часто. Потом и вовсе не по работе, а затем, чтобы увидеть симпатичную смешливую девушку, которая выглядывала из окошечка.
Много позднее, в корпусе был проведен ремонт, и все пережитки советского прошлого убрали. Поставили прозрачную стеклянную стенку, отделяющую архив от посетителей и всё стало выглядеть современно. А тогда архив был отгорожен от посетителей деревянной стеной в которой, имелись такие полукруглые окошечки с деревянным подоконником и дверкой, закрывавшейся изнутри на щеколду. К ним иногда выстраивалась длинная очередь, и Александр специально вставал в конец неё, чтобы потом, без лишних глаз и ушей пообщаться с Розочкой.
Она хохотала и очаровательно краснела, в то время как Александр сыпал шутками и комплиментами. Однако, девушка не отвлекалась от работы. Она не переставая что-то писала в огромную толстую книгу, таскала многотомные стопки разных ТУ и раскладывала их по полкам. Мария Дмитриевна, начальница архива, была строгая. Она не разрешала никого из посторонних пускать в помещение. Однажды она увидела, как Роза и Александр пили чай, всё так же, общаясь через окошечко, и даже за это очень жёстко поругала девушку. Тогда Александр впервые пригласил Розу на свидание. И закрутилось.
Влюбились они тогда без памяти, ни дня, ни минутки не могли провести друг без друга. Поженились, стали жить вместе. У Розы была крохотная комната в коммунальной квартире. Там ещё жила почти совсем слепая бабушка-соседка. В одной комнате Роза, а в другой бабушка. Так и жили. А Александр жил с родителями. Они оба, и отец, и мать всю жизнь проработали на этом оборонном предприятии, и потому, когда сын вырос и окончил школу, то вопрос о его учёбе и последующем месте работы не стоял. Парень окончил институт по специальности «Авиационная и ракетно-космическая техника» и устроился на то самое предприятие.
Александру и Розе повезло. В конце девяностых годов, предприятие предложило своим сотрудникам приобрести квартиры на начальном этапе строительства. Стоили они не дорого. Роза и Александр до этого усердно копили деньги на отдельное жильё, а пока жили в квартире его родителей и те смогли помочь молодым, добавив деньги на покупку квартиры. Время было лихое, и покупка квартиры зачастую была делом рискованным, то и дело всплывала информация об обманутых дольщиках, но справедливо полагая, что родное предприятие не обманет, на семейном совете было решено рискнуть.
Всё получилось, как нельзя лучше. Большой двенадцатиэтажный дом был построен в срок, и скоро молодые въехали в уютную двушку.
Жить бы им, да радоваться, однако было и в их семье не всё гладко. Роза и Александр оба мечтали о детях, но судьба, очевидно, решила, что слишком у них всё хорошо и что-то тянула с этим радостным событием.
Годы шли. Ничего не получалось.
Роза и Александр не унывали. Они оббегали всех врачей, все в один голос сказали, что у супругов со здоровьем полный порядок, однако беременность почему-то не наступала. Они шутили о том, что другие пары на этой почве расходятся и скорее всего, они, эти другие, давно бы уже разбежались, а Александра и Розу такое общее желание иметь ребенка только больше сплотило. Супруги продолжали верить и, казалось, даже сильнее любить друг друга.
И вот, когда Розочке исполнилось сорок три года, наступила долгожданная беременность. Врачи в один голос стали отговаривать супругов от опрометчивого шага, пугая всевозможными последствиями. Роза спорила и утверждала, что всё будет в порядке, и она не собирается расставаться с долгожданным малышом только потому, что кто-то считает, что это рискованно. Она всю жизнь этого ждала и не лишилась ума, чтобы вдруг перечеркнуть свою мечту.
Александр поддерживал жену и говорил, что со всеми трудностями они справятся. Они сплотились ещё больше и с нетерпением стали ожидать долгожданного сына. Да. УЗИ показало, что у супругов будет мальчик. Абсолютно нормальный. Результаты всех тестов и скринингов были хорошие, беременность протекала без осложнений и через девять месяцев, ровно в срок появился замечательный здоровый малыш. Супруги были счастливы. Розочка летала как на крыльях, не чувствуя ни усталости, ни какой-либо послеродовой депрессии. Она смеялась. Какая может быть депрессия? Счастье! Настоящее счастье, наконец появился долгожданный ребенок! Она посвящала малышу всё свое время. С чувством и с толком подолгу гуляла с коляской по лесу. Дома много занималась с сыном, прочла всю информацию о том, как можно ускорить развитие малыша, как лучше всего действовать, с чего начинать. Малыш рос крепким, здоровым, всё больше становясь похожим на Александра, и уже пробовал делать первые шаги.
Однако за всей этой круговертью и приятными хлопотами Роза не заметила, как Александр полностью переменился. #опусы Когда это произошло? Как? Ещё недавно так мечтавший о ребёнке и поддерживающий её супруг стал совершенно равнодушным к этому самому долгожданному чаду. Сын его абсолютно не интересовал. Роза возилась с малышом, звала Александра посмотреть на его успехи, но тот избегал контактов и всё больше замыкался. Увлеченной заботами о малыше Розе некогда было делать выводы. Однако когда сын подрос, она с удивлением заметила, что приобретя сына, лишилась мужа. Сначала потеряв интерес к ребёнку, постепенно, он потерял его и к жене.
Вскоре у супругов на эту тему состоялся серьёзный разговор. Муж что-то говорил о том, что Роза изменилась. Потому и он тоже изменился. Что Роза не в том возрасте, в котором можно удачно оправиться после родов и её фигура, мягко говоря, уже не та и не так привлекает его, и вообще, Роза подзапустила себя. Ходит всё время с хвостиком, где стрижки? Где укладки? Да и разговоров теперь с ней только что о ребёнке. Скучно. Ну, точнее не скучно, а просто… Да! Да! Он понимает, что это и его ребёнок тоже, но вот так получилось, что не очень близки ему все эти дела оказались. Может даже и хорошо, что ребенок так долго не появлялся, а то бы они давно уже разбежались…
Роза застыла, пораженная такими словами и вообще этим открытием.
— Так вот, значит, как! Ребёнок тебе совсем не нужен. Ждал, ждал, сам не зная чего и дождался. «Пришла зима — не ждали!», а я значит, не интересная стала теперь? Ага! Слишком сыном твоим много занимаюсь! Нет, ну надо? Где логика в твоих словах?! Ты просто ищешь себе оправдание и обвиняешь меня в том, что тебе стало скучно? Какая же я дура была! Понятно теперь.
— Что тебе понятно? — скривился Александр. — Роза! Не накручивай, я не брошу ребенка, я знаю, ему нужен отец, но…
— Такой отец ему точно не нужен! — отрезала Роза, злобно сверкнув глазами. — Всё. Я ухожу. Давно надо было догадаться. Ты просто повод никак не мог найти, чтобы уйти от меня. Что ж. Я сама уйду! Со своим сыном.
На следующий день Роза с малышом вернулась в старую коммуналку. Бабушка, соседка, была ещё жива. Только совсем ничего уже не видела и из дома никуда не выходила. Ей помогала приходящая женщина из соседнего подъезда. Роза наняла грузовик и грузчиков и скоро ей привезли всю мебель и вещи из комнаты малыша. И свои вещи забрала женщина. Больше ничего.
От коллеги по работе, с которой она случайно встретилась, когда гуляла с коляской в парке, Роза узнала, что оказывается, Александра давно уже видели с другой… Эта новость не удивила женщину. Удивляло её только одно. Куда делась любовь Александра? И как можно было так равнодушно отнестись к своему сыну? Когда-то она читала, что есть люди, совершенно не подходящие на роль родителей. Похоже, Александр оказался одним из них. Может поэтому судьба так долго не давала им детей? Правда, потом всё же сжалилась и дала ей, Розе, последний шанс. При мысли о сыне у женщины теплело в груди. Как хорошо, что она тогда решилась рожать! Только вот кто же знал, что всё так обернётся?
С Александром они развелись. Квартиру продали и поделили. Роза смогла продать свою комнатку в коммуналке и приобрела симпатичную однушку. Было очень трудно. Но она справилась. Александр исправно платил алименты, но с сыном видеться желания никакого не проявлял. Роза и не хотела. У него теперь была другая жизнь. Как-то она видела его мельком с другой женщиной. Они выходили из торгового центра. Что больше всего поразило женщину, это то, что они были с детьми. Мальчик, на вид, лет пять и девочка лет восьми. Роза весь вечер проплакала. Получается, что родной сын ему не нужен, а с чужими он жить готов? Никак не могла она этого понять…
Постепенно жизнь наладилась. Сын, Рома, пошёл в школу. Он был обычным мальчиком. Учился средне, звёзд с неба не хватал и никаких талантов особо не проявлял. Да и не надо, — думала Роза. Подрастёт, сам решит, кем ему быть и чем заниматься. Про отца мальчик спрашивал. Роза тогда ещё, сразу, не стала врать про полярных лётчиков и космонавтов, а честно призналась, что папа ушёл в другую семью, так бывает. Больше вопросов Рома не задавал.
А Александр неожиданно появился на её горизонте несколько лет спустя. Роза увидела его на платформе пригородной электрички. Женщина еле узнала его. Он сильно состарился и вид у него был какой-то помятый и побитый. Он стоял в грязной куртке допотопного вида и считал на ладони мелочь. Подняв глаза, он заметил Розу. Выглядела она очень хорошо. В легкой шубке, с симпатичной сумочкой в руках она смотрелась с ним рядом, как красавица и чудовище.
Роза уже была на пенсии, но продолжала работать. Ещё тогда, когда крутилась одна с малышом на руках, вспомнила она, что в школе хорошо знала химию и очень её любила. Вот и бралась «подтягивать» отстающих учеников. Сначала соседка её уговорила. Просто по-соседски помочь, потом ещё были ученики, так постепенно и пошло. Роза накупила книжек, пособий и сборников, стала серьёзно готовиться и повышать свой уровень. Сарафанное радио быстро разнесло о ней хорошую славу. И сейчас, спустя годы, Роза продолжала брать учеников. А Александр, видимо, не сдвинулся с места, или сдвинулся, но не в ту сторону. Совсем опустился. Он рассказал Розе, что та женщина с детьми его бросила, выгнала. Плохая, нехорошая оказалась. А о Розе и сыне он часто вспоминает. И любит их... А по коммуналке за ним долг большой. И он не знает, где денег взять. Роза, случайно, ему не поможет?
Роза отрицательно покачала головой и отошла от него подальше, сделав пару шагов по платформе, в своих изящных сапожках на каблучках, и подумала о том, как она была права, что ушла тогда от него! Ни о чём она не жалела все эти годы. А теперь поняла, что и жалеть то не о чем было! Значит, так и надо было. Такова судьба.
Жанна Шинелева
Блог на дзене: Икигай
-На аборт! Я не приму чужого ребенка! - муж поставил условие
- Ты в своем уме? У меня двадцать третья неделя! Какой аборт? – обернулась Лида.
- Ну, значит донашивай и в детдом. Мне чужой не нужен. Лишний рот кормить не стану, - отрезал мужчина, включая телевизор.
- Он не чужой. Он наш! Я его никому не отдам.
- Мам! Ну хватит уже переживать, ты нас не побеспокоишь, если иногда помощи попросишь.
- Ну мне уже неудобно. Ты и так мне больше всех помогаешь, не знаю уж, с какими глазами к тебе обращаться.
- Мам, ну ты же не к чужому человеку обращаешься, а к сыну. Ладно, я побежал! Звони, если что!
Стоя у окна и наблюдая, как младший сын весело машет на прощание и садится в машину, Лида думала о том, как правильно поступила двадцать лет назад, не послушав мужа и не оставив Сашу в роддоме. Хотя на карте стояла ее семейная жизнь.
- Как хорошо, что между мужем и сыном я выбрала тебя, сыночек, – тихо проговорила женщина, радуясь своему решению.
----
Лида и Маша были сестрами, но враждовать начали, едва маленькую Марусю принесли из роддома.
- Верните ее назад! Выбросите ее в мусорное ведро! –кричала трехлетняя Лида, не принимая тот факт, что теперь она – старшая сестренка.
- Ну, Лидочка! Это же не игрушка, а малыш. Как мы можем ее выбросить? – умилялись родители, не понимая вселенского масштаба горя ребенка. Им казалось, что девочка немного покапризничает и вскоре примет сестричку. И станут они лучшими подружками на всю жизнь.
Но их надеждам не суждено было сбыться. Чем старше становились девочки, тем хуже общались между собой. Дележка игрушек сменилась скандалами из–за косметики и одежды. Однажды сестры не поделили парня и практически полностью перестали общаться.
К тому времени, когда обе собрались замуж, общение прекратилось полностью. Несмотря на то, что обе остались жить в родном городе, Лида и Маша даже с праздниками друг друга не поздравляли. А к родителям ездили в разные дни, чтобы не пересекаться и не ругаться в очередной раз. О том, чтобы забыть старые обиды и относиться друг к другу уважительно, не было и речи. Каждая считала себя правой и не собиралась уступать. Все попытки родителей помирить дочек разбивались вдребезги.
Спустя время, Лида, как старшая сестра, решила положить конец бесполезным попыткам:
- Мам, перестаньте нас сводить и пытаться помирить. Ну не умеем мы дружить. Не такие мы, как все остальные сестры. Может когда–нибудь, когда сильно прижмет, начнем созваниваться. Но сейчас – нет!
В течение первых пяти лет брака в семье Лиды родились две дочки. Муж очень надеялся, что будет хотя бы один сын, поэтому оба раза закатывал жене скандал.
- Ну ты вообще меня не уважаешь, что ли? Что за позор такой – одни бабы в семье! – орал он.
- Ты биологию в школе учил? Пол ребенка от женщины не зависит! – отбивалась жена.
- От бабы все зависит! Вы ж хитрые, как кошки! Давай третьего рожай! Мне пацан нужен! Наследник!
- Наследник чего? Гаража, дивана и пульта от телевизора? Ты мне со старшими помогаешь? Ты к ним вообще подходишь?
- А что мне к ним подходить? Титьки у меня нет, играть мне с ними не интересно! Ты сама вроде норм справляешься! Вот будет у меня парень, я буду с ним и в футбол играть, и на рыбалку ездить, и машину научу водить.
- Ага! Это ты прям с пеленок начнешь делать? Или пацаны, в отличие от девок сразу взрослые рождаются? Ты умеешь памперс менять, купать, кормить? Нет? А мальчики какают и писают так же часто, как девочки! И пачкаются во время еды, и переодеваться не умеют! Я только–только двух более-менее научила себя обслуживать, в садик отдала, а ты предлагаешь все с начала начать. Ну нет!
- Но мне нужен сын!
- Давай возьмем из детского дома. Дом у нас большой, зарплата хорошая, потянем. Зато будет сразу большой и самостоятельный – хоть удочку ему в руки, хоть руль, хоть пульт от телика, - усмехнулась Лида.
- Ну нет! Воспитывать чужого отпрыска? Я что, глуповат, по–твоему?
- Где вас таких выращивают, домостроевцев? – бурчала себе под нос Лида, уходя из гостиной.
Младшая сестра вышла замуж раньше старшей на два года, но за прошедшие семь лет брака не смогла родить ребенка. Первое время она и ее муж были уверены, что пока не готовы, потом неудачные попытки списывали на стресс и усталость, а когда прошли всех врачей – выяснилось, что Маша не может иметь детей.
Маша не была фанаткой деток и, если не муж, вряд ли бы решилась на ребенка. Но муж так мечтал о большой семье, такими жалобными глазами смотрел на чужие коляски, что Маша тоже постепенно прониклась этой идеей. Правда, примерно на шестой год их совместной жизни, когда они уже сдали анализы и точно знали о своем диагнозе, муж вдруг стал отстраняться от Маши. Все чаще, по вечерам, он задерживался на работе, а дома не отрывался от компьютера.
Маша пыталась разговаривать с любимым, водила его к семейному психологу, но ситуация осталась неразрешимой. Зато муж почти полностью перестал говорить про ребенка. Только иногда делал замечания, которые ему казались рядовыми, а жену ранили:
- Маш, я у твоих родителей сегодня был, у них там компьютер не включался. Так там Лидкины девчонки были. Большие уже совсем. Вы помириться так и не надумали?
- Нет. И мне неинтересно слушать про ее семью и детей.
- Ее семья – ты. Также, как и родители.
- Мы с ней много лет враждовали. У нас ничего общего нет. Я даже представить не могу, о чем нам с ней можно разговаривать. Она – типичная клушка, мамашка с детьми. У нее даже интересов никаких нет. Вот о чем нам с ней говорить?
- А ведь она то же самое может о тебе сказать. Вы же даже не пытались помириться.
- Ты решил новый повод для скандалов придумать? Моего бесплодия тебе мало?
- Нет, мне его предостаточно! Но мы могли бы попытаться рассмотреть другие варианты.
- Какие? Из детского дома я не хочу брать ребенка, - недовольная Маша собиралась в магазин.
- Ну а суррогатное материнство мы не потянем финансово. Так что, у меня нет больше предложений.
- Если бы ты хотел, то нашел денег. – уходя, бросила Маша.
За семь лет попыток она порядком устала быть всегда виноватой в их бездетности. Поэтому в последнее время тоже стала «показывать зубы». Ответственность за отсутствие денег на суррогатную мать она полностью переложила на мужа. Как показала практика, он с ней не справился.
Спустя еще полгода, не дождавшись лишь нескольких дней до седьмой годовщины свадьбы, муж Маши собрал вещи, сказав напоследок, что он устал жить с ней в браке без детей. К тому же, у него уже есть ребенок, которого ему родила секретарша.
- Ты знаешь, Маш, она хоть и глупенькая, но здоровая и от меня не требует заоблачных подвигов. Ее вполне устраивает моя зарплата, да и родить она может в любой момент. Так что не обижайся. – и мужчина захлопнул за собой дверь.
Развод состоялся. Искать утешения Маша решила в родительском доме. Оставаться одной в пустой квартире ей было невыносимо. К сожалению, вдоволь наплакаться в объятиях мамы не получилось. Лида с мужем сильно заболели и решили отправить детей на неделю к бабушке с дедушкой. Вместо слез по разбитому браку Маша целую неделю посвятила маленьким племянницам. Оказалось, что дети – это очень здорово! Если раньше Маша сомневалась и убеждала себя, что это муж хочет детей, а ей они не нужны, то сейчас она все больше осознавала - готова к материнству, даже без мужа. Но брать чужого ребенка из детского дома она отказывалась категорически.
Мама, забегавшись с внучками и проблемами младшей дочери, совершенно забыла предупредить Лиду, что у них гостит Машенька. Лида была немного удивлена, увидев Машу. Сестры встретились нос к носу впервые за долгие годы. Удивительно, но им даже удалось вполне сносно пообщаться. Выяснилось, что все юношеские обиды испарились, как утренняя дымка над тихим, спокойным озером. И сестры решили, что худой мир куда лучше многолетней глупой детской ссоры. Проговорив обо всем на свете целую ночь, обсудив все новости и проблемы, к утру сестры могли с уверенностью сказать, что теперь они если не подруги, то уж точно не чужие друг другу люди. Лида планировала забрать дочек, но Маша попросила оставить их еще на пару дней.
- Отдохните с мужем, в кои–то веки вместе время проведите, а я посмотрю за девчонками. Мне кажется, мы с ними подружились. У нас сегодня шопинг. Пойдем розовые шмотки покупать! – поглаживая племяшек по русым волосам, Маша была в восторге от этих симпатичных девчушек.
- Тебе своих пора заводить, - улыбнулась Лида.
- Да не могу я своих. Чужого не хочу, а на суррогатную маму муж не заработал. А я и подавно! Значит, буду одинокой теткой, которая постарается наверстать упущенные годы в общении с племянницами.
На мгновение Лида о чем–то задумалась, потом хотела что-то сказать сестре, но не решилась.
Вечером она неожиданно вернулась с мужем.
- А чего это вы так рано? Мы же вам дали отдохнуть пару дней? – забеспокоилась Маша.
- Маш, нам с тобой надо поговорить. – Лида выглядела встревоженной.
- Что случилось? Вы решили мне девчонок своих отдать? Я только за! – пошутила Маша.
- Нет, я хочу выносить ребенка для тебя. Если чужую маму ты не потянешь, да и боязно, то уж своя–то надежнее.
- Ты серьезно? – на глаза Маши навернулись слезы.
- Да. Правда тебе придется заплатить немного за то время, пока я не смогу работать. Но это выйдет куда дешевле.
- Я согласна! - не думая, выпалила сестра и заключила Лиду в крепкие объятия.
Маша не могла поверить, что сестра ради нее пойдет на такой серьезный шаг. Она заметила, что муж Лиды был явно не в восторге. Улучив возможность, Маша шепотом спросила сестру:
- Лид, а твой муж не будет против? Не получится так, что вы не сможете мне ребенка отдать?
- Ты же родная, так что сможем. Мы будем с ним постоянно общаться. Ты вот две недели с моими девчонками просидела, не захотела же их себе забрать?
- Захотела, но ты ж не отдашь, - засмеялась сестра, не понимая, как могли они столько лет потратить на бессмысленные обиды и ссоры.
Пройдя все необходимые обследования и сдав анализы, Лида отправилась с сестрой к репродуктологу – выбирать отца будущему племяннику.
- Чувствую себя как–то странно, – Лида шагала по коридору медцентра и озиралась. - Будто в брачном агентстве сидим, мужа тебе выбираем.
- Ну нет, с мужьями я завязала. Мне за семь лет одного хватило. Сейчас выбор еще серьезнее. Ведь с мужем можно развестись, а с генетикой своего ребенка – нет. Надо тщательнее выбирать, чтоб потом не удивляться, в кого сын лопоухий или косоглазый…
- Сын? – дополнила Лида.
- Я почему–то уверена, что у меня будет мальчик. Вернее, у нас.
- У меня мальчики не получаются. Вся надежда на тебя и одного из вот этих товарищей, – Лида махнула рукой в сторону анкет доноров.
Выбрав одну анкету, женщины начали готовиться к процедуре.
Спустя два месяца Лида и Маша уже сидели дома и смотрели на тест на беременность, ожидая результата.
- Если там одна полоска, я больше пытаться не буду. Это знак! Это судьба меня наказывает! – нервничала Маша.
- Успокойся. У меня осечек не бывает. Я дважды легко и быстро беременела. Уверена, сейчас все получилось, - подбадривала сестра.
Женщины уставились на тест, жутко волнуясь. Вдруг на тесте медленно проявилась вторая полоска, объявив, что Маша тоже в скором времени сможет стать мамой.
- Я не верю! Это просто сон! – заплакала она, глядя на крошечный кусок бумажки.
На первое УЗИ сестры должны были отправиться вместе. Маша не смогла на него попасть, так как ее отправили в командировку по работе. Ко второму скринингу она готовилась заранее. Так как планировалось узнать пол малыша. К сожалению, руководитель отдела отказался войти в положение и отпускать Машу с работы пораньше. Маше пришлось ехать быстрее. Она нервничала и почти не следила за дорогой. В итоге, на одном из оживленных перекрестков она выскочила на красный и столкнулась с внедорожником. Основной удар пришелся на сторону водителя. Машу не успели довезти до больницы. Она скончалась в машине скорой помощи.
В это время Лида лежала на кушетке в кабинете УЗИ и слушала врача о том, что плод в норме, развивается как и положено, патологий не выявлено. Лида думала о сестре, пытаясь придумать оправдание этой «горе – матери», которая безумно хотела успеть посмотреть на своего сына, но все-таки пропустила такое важное событие. О том, что будет мальчик, врач сообщил практически сразу.
- Ого, вот это мужичок! Богатырь будет!
- Крупный?
- Не могу сказать точно, но если будет расти такими темпами, будет килограмма на четыре. Это первый ребенок у вас?
- Третий. – Лида не стала пояснять, что является суррогатной мамой.
- А первые детки крупные?
- Да, почти по четыре, обе.
- Значит долгожданный парень? Отлично! Ждите здоровяка.
Взяв заключение врача, Лида вышла из кабинета. На телефоне она обнаружила несколько пропущенных звонков от сестры и сообщение о том, что она немного опоздает - задержали на работе. После этого сообщения прошло полчаса. Уже можно было и пешком дойти. Лида почувствовала неладное и набрала номер сестры.
- Добрый день, - ответил в трубке незнакомый мужской голос.
- Добрый день. А вы кто? Это ведь номер моей сестры… - растерялась Лида. - Я номером ошиблась?
- Нет, не ошиблись. Ваша сестра попала в дтп. Я – сержант полиции Иванов. Ее увезли на скорой, в третью городскую. Звоните туда, о ее состоянии вам там сообщат точнее.
- Она жива?
- На момент приезда скорой была жива.
Лиде показалось, что у нее подкосились ноги. Схватившись за перила, она с трудом смогла спуститься по лестнице и дойти до лавочки. В голове стучала одна мысль – «Она жива, а ты должна сохранить ее ребенка. Успокойся.#опусы Возьми себя в руки!» В этот момент малыш, словно почувствовав неладное, начал активно шевелиться, показывая, что теперь Лиде предстоит думать о нем куда больше.
Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы вернуть себе возможность здраво мыслить, Лида начала искать номер приемного отделения указанной гаишником больницы. Оказалось, что дозвониться сразу просто нереально. Заказав такси, Лида решила сама поехать в больницу и все выяснить на месте.
Прошел еще час прежде, чем она нашла того, кто смог ей хоть что-то разъяснить.
- Девушка после ДТП! Да! Что? Подождать? Сколько? – Лида слушала, как медсестра в приемном обзванивала кого-то в поисках информации о Маше.
Наконец девушка смогла дозвониться. Изменившись в лице и бросив быстрый взгляд на Лиду, она положила трубку и сказала:
- Пойдемте со мной.
Она завела Лиду в какую–то полутемную комнату:
- Вы присядьте. Я смотрю, у вас ребеночек будет. вам нельзя нервничать.
- Девушка! Хватит тянуть резину! Что с моей сестрой? Она в коме? Инвалидом останется? Говорите уже!
- К сожалению, вашу сестру не удалось спасти. Она скончалась в скорой. Там не было шансов. Примите мои соболезнования.
Лида будто провалилась в глубокую яму без дна и летит, летит, летит…
С того момента она плохо помнила происходящее. Как приехали родители и муж, как плакала мама, как муж предупредил, что отвезет дочек к своим родителям. Как кто-то подходил и предлагал помощь с похоронами.
Оказалось, потерять сестру, едва обретя ее, было ужасно больно. Видя, как опускали в могилу гроб, Лида думала о том, что Машка могла быть сейчас жива, если бы не эта их затея с ребенком.
Лида поделилась своими мыслями с мамой:
- Мам, это я виновата, что Машка погибла. Не предложила бы эту идею с ребенком, она бы так не гоняла.
- Нет, Лидочка. Ты не виновата, и никто не виноват. Кому что суждено, то и сбудется. А ты теперь носишь ее ребеночка. Ты не переживай, мы с папой его сами воспитаем, - бесцветным голосом говорила мама.
- Нет.
- Что нет? Ты рожать его не будешь?
- Буду, но я не отдам его вам. Вы на пенсии, какой вам ребенок? А у меня муж давно сына просил. Пусть радуется.
- Но это не ваш ребенок. К тому же, не известно, кто там.
- Маша была уверена, что это мальчик. И она права. Это теперь мой сын. Я его воспитаю достойно.
Спустя несколько дней после похорон муж решил завести с Лидой неприятный разговор.
- Лидка, ну что делать будем, когда в больницу?
- Зачем? Я нормально себя чувствую. – Лида стояла у окна и смотрела на заснеженный двор.
- Как зачем? Аборт делать! Это ж Машкино дите. Не наше. Куда его теперь? Машки-то нет.
- Ты в своем уме? У меня двадцать третья неделя! Какой аборт? – обернулась Лида.
- Ну, значит донашивай и в детдом. Мне чужой не нужен. Лишний рот кормить не стану, - отрезал мужчина, включая телевизор.
- Он не чужой. Это мой племянник! Я его никому не отдам. Это Машин сын!
- И что? Давно ли вы такие дружные стали? Столько лет не разговаривали, а сейчас что ты – воспылали сестринские чувства! Мне этот ребенок не нужен! Мне своих двух хватает. Был бы мой – ладно. А чужого никогда не приму.
- Уходи, - еле сдерживаясь, сказала Лида.
- Куда я уйду. Это мой дом, - ухмыльнулся муж.
- Это наш дом. Твой, мой и дочек. Так как дети со мной останутся, моих здесь аж три четверти.
- Ой, да забирай. Ты себе и так яму выкопала, одна с тремя, без работы! Учти, я алименты буду только на девок платить! Этого, - муж кивнул на округлившийся живот Лиды, - сама воспитывай. Только попробуй на меня его записать.
- Я его на себя запишу, не переживай.
Через несколько дней муж собрал вещи и ушел. На развод подал сам, но процесс затянулся из-за беременности Лиды и наличия маленьких деток.
Спустя положенное время Лида родила крепкого горластого мальчика, удивительно похожего на Машу. Родители старались помочь дочери с внуком, как могли. Нельзя сказать, что одной с тремя детьми ей было легко.#опусы Порой бывало, накатывала такая усталость и отчаяние, что хотелось выть. Но ни в один из таких моментов она не пожалела, что оставила племянника себе и не послушалась мужа. Мальчик рос смышленый, активный и очень ласковый. Лиде казалось, что сын к ней даже ближе, чем дочки.
Много раз женщина планировала рассказать сыну правду о том, кто его родители, но каждый раз не находила слов. И нужно ли ворошить прошлое?
Между тем, дети росли, одна за другой вышли замуж и уехали из родного дома дочки. Разъехались по разным городам, иногда звонили по праздникам маме, но приезжать в гости не торопились. У них все хорошо, своя жизнь, свои заботы. Сын же не смог уехать от матери. Он настолько привязан к любимой мамочке, что ему и в голову не приходило оставить ее одну и уехать в поисках счастья. Саша счастлив здесь, рядом со своей мамой, которая отдала ему лучшие годы своей жизни.
- Мам, тебе замуж надо! Вот тогда и я со спокойной душой смогу уехать от тебя, - шутил он, когда мама задавала вопросы по поводу его будущего. – Одной оставаться тебе нельзя, то кран потечет, то труба лопнет. Кто чинить будет?
- Я о тебе беспокоюсь, - говорила Лида, - тебе жениться пора. В твои годы влюбляются, создают семьи…
- Мамуль, ты моя семья, понимаешь? Ты.
Саша помогал маме во всем, даже готовил ужин и отдавал часть зарплаты. Единственный мужчина в семье, он считал себя ответственным за маму. К тому же, сестры жили далеко и приезжали редко. Правду о том, кто его родная мама, Лида рассказала, когда парню стукнуло тридцать лет. Он отреагировал куда проще, чем она ожидала.
- Мам, ты меня выносила, родила и воспитала. Куда уж роднее–то? А Маша... Жалко, что все так сложилось. Но я не хотел бы мамы лучше, чем у меня есть. Значит, так должно было случиться. Ты – моя мама и только ты.
Конец
Автор: Ольга Брюс