✨ Как часто бывает, в одной палате в больнице, собралась разномастная публика. Конечно, кто-то будет что ли подбирать для семидесятипятилетней Зинаиды Дементьевны пару, для того чтобы обсудить времена дефицита, кримпленовых платьев и благословенного времени юности. Или для Катеньки, вечной девушки, чтобы обсудить очередную мелодраму, для Алёнки, шебутной девчонки, друзья которой орут под окном, чтобы она выздоравливала? Конечно же нет, так что вот такой разномастный состав обосновался в пятой палате городской поликлиники маленького городка, затерявшегося в густых лесах и горах, нашей необъятной Родины. Катенька старожил, у неё какая-то болячка завелась, остальные все новенькие. Катенька, как водится всё, знает, всё видит и быстренько вводит всех курс дела, кто с кем и как. -Спиридонов, даже ни в какую не хочет дежурить без Шемякиной, ставит только в свои смены. Хотя он и заведующий отделением, мог бы и дома спасть, с женой, но нет, — вздыхает Катенька, — у них любовь тайная. Ах, как они смотрят друг на друга, с любовью и нежностью,- томно продолжает Катенька,-ах, как это романтично... -Романтично, что он двум тёткам мозги парит?- удивилась Алёнка, она относится к новому, более прогрессивному поколению. И ей на такую романтику плевать -Да никому никто не парит, — возразила Ольга, молчаливая женщина, лет сорока пяти, — они брат с сестрой. Он гулёна ещё тот, женился на докторице, со своего же отделения, жену первую оставил. Эта-то его новая, беременная, вот и чудит, что только с Еленой Николаевной, ну с Шемякиной можно дежурить в ночь. А то Лена его пасти будет. -Даааа, - разочарованно протянула Катенька -Ну, так что никакой романтики девушки, и не романтики тоже. Мы соседи, да и я часто в больнице бываю... Так за небольшими перекидываниями словами, разговорами, все и перезнакомились, поделились диагнозами, стали ждать врачей. Спиридонов действительно оказался мужчиной игривым, никого не оставившем без внимания, глаза таки бегают, так и бегают, но и врач, как говорится от бога. После ужина, разложившись, получив процедуры, начали тихонько болтать, о том, о сём. Неожиданно разговор коснулся разных народных средств лечения, хотя почему неожиданно, вполне ожидаемо. Дело дошло и до экстрасенсов, и бабок-шепталок, различных ясновидящих. Даже Алёнка заинтересовалась этой темой, оторвавшись от телефона, она рассказала что в детстве, будучи у бабушки в деревне, её покусала собака, так бабушка за десять километров возила её в соседнюю деревню к знахарке одной, испуг лечить. Денег та знахарка не брала, а платили ей кто чем мог, кто яйца оставит, кто творог, а кто и мяса кусок. -И что? Помогло? - спрашивают Алёнку -Ещё бы, конечно Разговор про знахарок различных и целителей растянулся на три вечера, так тихонько добрались и до Ванги. Начали рассказывать, кто читал, видел, или слышал. У кого-то даже дальние родственники были знакомы с тем, кто видел бабушку Вангелию в живую. -У на же своя была, да только мало кто про неё говорил, кому надо было, тот знал - подала голос молчаливая Ольга, — только звали её Домна, Домнушка -Это какая? Не та ли, что при монастыре с сёстрами в горах жила?- подала голос Зинаида Деменьтевна -Она самая, -кивнула головой Ольга -Я слышала про неё, и истории разные слышала, забылись давно, одну помню, про девчонку, которую мать прокляла, до рождения. И то смутно... -Как это прокляла, как это мать? Да ещё и до рождения, - всполошились женщины -А вот так, - усмехнулась Ольга, вот так... -Оля, - просят женщины, расскажите, что знаете... -Хорошо, слушайте. Родила одна женщина, живя с мужем, имея троих взрослых детей, дочку на старости лет, так сказать. Раньше же в сорок уже старухами становились, а если кто хорошо выглядел, про таких говорили, что она молодится, и осуждали. Так вот женщина, назовём её Анна, родила неожиданно девчонку. Уже внуки вот-вот пойдут, а они с мужем вот так, постарались. Дочь старшая, невеста уже, ревёт белугой, что опозорила мать, раньше же как было? Во всём баба виновата. А сыны, те ничего. Бате руку жмут, молодец мол, можешь ещё, а чего не мочь то? Сорок пять лет мужику, ну... Так вот, родилась девчушка, сбитенькая, крепенькая, здоровенькая. Развивалась нормально, до трёх лет. А потом, как напасть какая на ребёнка, ни бе, ни ме, лопочет что-то по своему. И стали её какие-то судороги гнуть, выворачивало так, что ни каждому акробату под силу загнуться, пятки к макушке подводило, кости крутило. Каких только врачей Анна с мужем не прошли, никто не мог поставить диагноз, до восьми лет так девчонка мучилась, деревенские её дурочкой прозвали. У матери с отцом руки опустились, ну что делать не получилась девчонка, видимо действительно мы старые для рождения детей, решили они. Да только сестра старшая той девчонки, что ревела когда, узнала что мать беременная, она полюбила младшую, вот приходит и рассказывает Что есть де в горах, при монастыре, женщине одна, Домной кличут, может туда ещё Олюшку отвезти? Мать с отцом подумали, и решили попробовать. Узнали адрес, наняли машину и поехала Анна со своими младшей и старшей дочками, старшую тоже решено было показать этой Домнушке, уж очень сильная слава про неё шла. У старшей детей не было, третий год уже замужем, а всё нет никак. Свекровь-то и так против была, что из порченого рода парень берёт, мол вон, у них дурочка деревенская растёт... Вот и поехали. Дорога к монастырю оказалась не близкая, девчонку по дороге раза два ломало и корёжило, машину приходилось останавливать. Добрались, народ стоит, во дворе монастырском Записались в очередь, дня три ждать придётся, сказали ожидающие. Уселись н скамеечку, думают что дальше делать. Сёстры привечают, переночевать найдётся, ждут. Вдруг выходит монашка, не монашка, вся в белом женщина и идёт, в лица всматривается, что-то спрашивает тихонечко -Хожалочка, хожалочка, -зашептались люди. А она вдруг прямиком к Анне с девчонками -Вы оттуда-то, - спрашивает -Да, отвечает женщина -Идёмте, Она за вами отправила. Пошли вслед за хожалочкой, как называли её люди, вошли во дворик, там фонтан бьёт и в фонтане много-много монеток накидано, Анне тоже захотелось кинуть монетку, но хожалочка мягко остановила её руку -Идём, она скажет, тогда бросишь, идём Перед тем как войти в пристрой, где по-видимому и принимала Домнушка, хожалочка велела ждать, а сама вошла внутрь. Затем вышла и поманила рукой старшую и младшую дочек. Младшая без матери совсем никуда, а тут пошла. Слышит мать в голове голос сердитый -Ты зачем прокляла ребёнка, а? Ты что наделала глупая ты баба? Ты же кровное проклятие сделала Крутится Анна, ничего понять не может. Хожалочка на неё со страхом и жалостью смотрит. -Иди, иди сюда, -голос позвал Анну, женщина смотрит на хожалочку, та маячит, иди мол... Зашла, девчонок её не видно, сумрак. -Они ушли в другую дверь, голос похож на тот, что в голове её ругал, - зачем пожаловала? -Дак вот...дочка... Смотрит Анна, а неподалёку от неё, голова и тело, ручки и ножки маленькие, как у младенца, а туловище и голова, как у взрослой женщины, и личико такое нежное, такое ангельское. -Ну, насмотрелась? -Простите... -Да не за то прощения просишь, милая. Говори, какими словами называла дочку, когда она в утробе была? -Вот завёлся какой-то чёрт, зачем мне эта зараза нужна, вот на старости-то лет мучения, может выйдет как, может рассосётся, - как робот перечислила женщина -Понятно, -Домна призадумалась, - что же делать с вами, ведь ты тоже бабочка -то неплохая, как погляжу. О чём-то они ещё поговорили, и велела Домнушка, дать матери то, что она дочери обещала. Вынесли цветок, на Ваньку мокрого похож, так в народе зовут. -Вот смотри, как почувствует плохо себя девочка, так листик пусть сжуёт, ей помогать будет.#опусы Ум у неё прояснится, грамоте, всему обучится. Цветок ей поможет, как начнёт засыхать, так и ей конец...А теперь иди...монетку ты хотела бросить? Вижу душа у тебя чистая, иди брось. Да за языком следи -Спасибо, матушка. А старшая как же? -Да всё у неё хорошо, свекровь шепчет, дурью мается, себе на погибель ведь, не хочет детей своему сыну от неугодной невестки. Всё наладится, не переживай. И с того времени действительно наладилось. Младшая перестала страдать от этих судорог непонятных, и ум будто прояснился, пелена сошла. Старшая по приезду забеременела. Так свекровь сказала, что нагуляла, что не от сына мол. Да Домнушка научила, что сказать надо в таком случае свекрови, таи замолчала, прикусив язык. Вот такая история, девушки. Все молчали, зачарованные услышанным На следующий вечер, так долго о чём-то вспоминающая Зинаида Дементьевна, улучив минутку, когда они были в палате одни, подошла к Ольге и спросила -Оля, это ты про себя ведь рассказала? Та молча кивнула -Но как? Как? Ведь я была ребёнком, когда слышала эту историю! Как так? Тебе же лет девяносто сейчас должно быть! -Восемьдесят девять. Это всё цветок, он меня так держит. Засыхать стал. Дети в больницу отправили, но цветок...Он засыхает... Мавридика де Монбазон ЗАБОТА Крики из своей квартиры Вика услышала еще на лестничной клетке. Это было так привычно и так надоело! -Пропойца несчастный, когда у тебя уже глотка разорвется! - кричала Людмила Алексеевна на своего мужа, Викиного отца. Девочка быстро прошмыгнула в свою комнату, удивляясь - «Надо же! Время-то только обеденное, а папа уже напился. С каждым разом он превосходит сам себя». Голоса отца слышно не было. Обычно он отмалчивался на вопли жены, будучи тихим и безобидным алкоголиком. Прокричавшись, Людмила Алексеевна заглянула к дочери. -Вика, ты пришла уже? Есть будешь? -Нет, мам, я в школе поела. Сережу подожду. Сережа был старшим братом Вики, серьезным парнем, проходившим стажировку в нефтяной компании. Вика не отставала от брата, заканчивая одиннадцатый класс на отлично. В её планы входило дальнейшее обучение в институте. Людмила Алексеевна часто любила повторять, что, слава Богу, хоть дети пошли в неё, а не в своего алкаша-папашу. А вот в этом Вика с Серёжей были не уверены, хотя предпочитали помалкивать. Но насчёт образования было как раз наоборот, у отца было высшее и была когда-то престижная должность. Только вот большая любовь к горячительным напиткам сгубила его карьеру и круто понесла вниз по наклонной. Сколько Вика себя помнила, в их семье было всегда так – мама кричала, отец пил. Пил и молчал. Немного передохнув после школы, Вика попыталась сосредоточиться на учебниках. "На носу" были выпускные экзамены. Но, это было сделать сложно, учитывая, что в соседней комнате продолжала бушевать мама. Иногда девушка удивлялась, откуда в маме столько сил и энергии, как она может беспрестанно кричать. Другая на ее месте давно бы смирилась и махнула рукой, но только не Людмила Алексеевна! Она практически никогда не умолкала, когда муж был дома. Даже когда он был трезв, она не переставала пилить мужчину. Иногда Вике так хотелось посидеть в тишине и не час-два, а день-два или даже больше. И, к её ужасу, это случилось совсем скоро. Людмила Алексеевна перестала кричать, когда мужа не стало... Ранней осенью отца Виктории нашли на улице случайные прохожие. Он лежал на какой-то лавочке в парке, тихонько скрючившись и так и не разогнувшись. Самое интересное, что мужчина был трезв и умер от инфаркта. Когда ему стало плохо, он не позвонил, не позвал на помощь, а тихо скончался на лавке, так же тихо, как и жил последние годы. Вика с братом понимали, почему так случилось, почему приступ застал отца вне дома. Домой мужчине возвращаться не хотелось. Тут его ждала громогласная жена. И несмотря на это, Вика маму ни в чем не винила. Женщину можно было понять. Столько лет жить с пьющим человеком, конечно же, никакого терпения не хватит! Людмила Алексеевна резко притихла и даже всплакнула на похоронах. Хотя, была в ней какая-то непонятная злость, словно бы ее муж умер специально, чтобы ускользнуть от нее, не дать ей высказаться, что она думает по этому поводу. Сразу после похорон старший брат Вики сказал, что ему предложили работу аж на Камчатке, и он согласился. Это было странно. Зачем нужно уезжать так далеко, когда есть работа под боком, в своем городе? Людмила Алексеевна, так и вовсе, обиделась на сына, говоря, что негоже оставлять семью в такой тяжелый момент. А Сережа был непреклонен. Он не разрешил сестре проводить его в аэропорт, но перед отъездом зашел к ней в комнату попрощаться. Крепко обнял, заглянул в глаза. -Ну, удачи себе, сестрёнка. Прими совет старшего брата, как закончишь институт тоже уезжай, уезжай куда-нибудь подальше. -Сереж, ты что? Мама осталась совсем одна, а если ещё и я уеду, как же она? -Поменьше бы пилила папу, может, и не осталась бы одна, - сдвинул брови Сергей. -Ну, как его было не пилить, он же пил, пил беспрестанно. -Ты была ещё маленькая и многого не помнишь. Но пить папа начал не просто так. Придирки мамы к нему начались гораздо раньше, чем его алкоголизм. Ладно, я надеюсь, ты никогда не поймёшь, о чём я говорю. Брат уехал, оставив Вику в лёгком недоумении. Почему он злится на маму, вот же она ходит, как вот опущенная. Теперь кричать не на кого... Оказалось, что кричать мама может и на дочь! Это случилось буквально через несколько дней после отъезда Сережи. Учась на первом курсе института, Виктория познакомилась со старшекурсником, и как-то сразу завертелись между ними отношения. Однажды вечером они долго гуляли по городу, не в силах расстаться, и в итоге Виктория вернулась домой позже обычного. Мама ждала ее мрачнее тучи. -Что ты шляешься? На улице ночь! Мать дома одна, а она шляется. Как ты можешь вообще оставлять меня одну так надолго? Это после того, что случилось в нашей семье. -Мама, я же тебе звонила, говорила, что задержусь. -Задержится она, эгоистка несчастная. Тебе там хорошо, ты развлекаешься, а о матери не думаешь. Я сижу здесь, в четырех стенах. Вика не стала больше оправдываться, решив, что мама права. Женщине тяжело пока находиться одной, и Вика должна больше бывать дома, чтобы дать маме привыкнуть к новому положению вещей. Девушка постаралась не задерживаться по вечерам. Однако и это не спасло ее от гневных вспышек Людмилы Алексеевны. -Господи, ну кто так суп варит? Поджарку надо класть в последнюю очередь. Вика, да ты совсем безрукая, хлеб так не нарезают! Постоянные придирки матери сводили Вику с ума, и самое интересное, что, поорав на дочь, Людмила Алексеевна словно бы оживала и расцветала. Постепенно девушка начала понимать, что мама уже привыкла так жить и по-другому, просто не может. К последнему курсу Вика решила выйти замуж за того самого старшекурсника, с которым начала встречаться, едва поступив в институт. Может быть, в глубине души Вика и понимала, что он не годится на роль мужа, но уж больно хотелось девушке побыстрее вырваться из отчего дома. Не получилось! Парня, за которого собралась выходить Вика, звали Антон, и, в принципе, он был неплохой, но уж больно ветреный и незрелый. Но, как ни странно, подружился с Людмилой Алексеевной. Он первый предложил Вике после свадьбы жить у неё. -Ты что, Антон?!! -возмутилась Виктория. - Мы же с тобой планировали снимать квартиру. -Людмила Алексеевна говорит, что это глупо, и тут я с ней согласен. Вик, зачем нам с тобой платить деньги за съём, когда у вас трёхкомнатная квартира? К тому же, у тебя такая хорошая мама, мы с ней очень поладили. Виктории показалось, что вокруг неё сжимается тугое кольцо, ей уже никогда не вырваться из этого замкнутого круга. Самое страшное, что и реальных-то поводов отказаться от предложения мамы у девушки не было. Людмила Алексеевна была сейчас сама доброта, и Антон даже представить себе не мог, как она может кричать. Представил он себе это сразу после свадьбы. Но новоиспеченного зятя это не ужаснуло, потому что кричала Людмила Алексеевна, по-прежнему, на дочь. - Как? Ну как ты застилаешь постель? Почему в твоем возрасте я должна тебя учить таким вещам? Ты уже замужняя женщина, а нормально даже кровать застелить не можешь! Зять только ухмылялся, считая, что это нормально - мама учит дочку житейским премудростям. Это неплохо. Так Антон считал до тех пор, пока теща не взялась за него. -Антон, а не кажется ли тебе, что женатому человеку не следует так часто встречаться со своими друзьями? Вот где ты был до десяти вечера? Людмила Алексеевна, внезапно решив взяться за зятя, лезла буквально во всё. Она заставляла парня отчитываться за каждый час проведённый вне дома. Контролировала его телефонные звонки. Антон взвыл, и Вика решила вмешаться, но получила только очередную отповедь. -Чем ты недовольна, дочь? Я стерегу твой семейный очаг. Мужа всегда надо держать в узде. Антон привлекательный парень, и за ним нужен контроль, чтобы гулять не начал. Гулять Антон не начал, но из семьи сбежал. Сначала это были редкие ночевки у родителей, причем делал это всегда Антон один. Не может же Вика оставить маму одну! Ну а потом, в один прекрасный день, вернувшись домой, Вика не обнаружила и вещей мужа. Людмила Алексеевна рвала и метала. -И когда он успел? Надо же, какой мерзавец, воспользовался моментом, когда я была у соседки, чтобы забрать свои вещи. Ну ничего, Вика, ничего. Поехали к его родителям, мы вернем твоего Антона в семью. -Не надо, мама, не надо никуда ехать, - повысила Вика голос на мать. - Это мой муж и моя жизнь. Я сама с ним встречусь и во всем разберусь. А в чем тут было разбираться? Вика давно уже понимала, что к этому идет. Но она встретилась с Антоном в городе, в кафе, на нейтральной территории. Перед встречей Антон несколько раз переспросил по телефону, точно ли Вика придет одна. -Вик, о чем тут разговаривать? Я подал на развод. Ты же и сама понимаешь, что так жить невозможно. Недавно твоя мама потребовала, чтобы я сообщил ей пароль от своего телефона! Это уже ни в какие ворота не лезет! Естественно, я отказался. Она долго кричала о том, что это означает, что мне есть что скрывать. Мне кажется, еще чуть-чуть, и она бы к нам в спальню начала врываться и учить, как правильно, что делать. -Антон, я же тебе изначально предлагала снять квартиру. Может быть, мы это сделаем сейчас? Не сказать, что Вике хотелось жить с Антоном дальше, но она на все была готова, лишь бы уйти из-под опеки матери. И Антон это прекрасно понимал. -Вик, ну о чем ты говоришь? Наш с тобой скоропалительный брак развалился по всем швам. Теперь я понимаю, почему ты так сильно хотела за меня замуж. Ты просто хотела уйти от Людмилы Алексеевны. Но это не поможет, и ты сама это знаешь в глубине души. Она не может быть одна, она как вампир, подпитывается от окружающих. Она бы и на квартире нас с тобой достала. Вик, ты хорошая, и у нас с тобой могло бы что-то получиться, но только не в таких условиях. Прости. А за что Вике было его прощать? Антон был прав во всём. Замуж за него она вышла не по большой любви. Они решили расстаться с друзьями. А через пару недель после официального развода Вика поняла, что беременна. Пришлось встретиться с Антоном ещё раз. Он настаивал на аборте. -Сама подумай, зачем тебе сейчас этот ребёнок? Сходиться с тобой я не собираюсь, я уже встретил другую девочку. Кстати, она из детдома. И у нее нет никаких родственников. Так вот, я, если что, от ребенка не отказываюсь. Но тебе-то самой это зачем? У тебя хорошая работа с прекрасными перспективами карьерного роста. Я считаю, что ты должна сделать аборт. Как ни странно, Людмила Алексеевна так не считала. -Работа никуда от тебя не денется, а с ребёнком я помогу, – категорично заявила женщина. -Надо рожать. И опять Вика послушала маму. Нет, она никогда в жизни об этом не пожалела. Свою дочку - Сонечку Вика обожала, к тому же, работу она на самом деле не потеряла, перейдя на удалёнку. А Людмила Алексеевна рьяно взялась за роль бабушки. Она учила дочку, как правильно обращаться с ребёнком. Как всегда, всё Вика делала неправильно, и вообще, она была полная неумеха. -Всё, что у тебя получается, это зарабатывать. Вот и иди за свой компьютер, работай. А с Сонечкой я как-нибудь уж сама! - постоянно кричала Людмила Алексеевна. Вике катастрофически не хватало общения с ребёнком. Людмила Алексеевна полностью переложила на неё все домашние дела, а к Соне практически не подпускала. -Тш-ш-ш, она спит! Не трогай Сонечку, разбудишь! У тебя что, работы нет? А, освободилась уже? Ну иди тогда ужин приготовь, да и за продуктами сходить не мешало бы, - отдавала указания Людмила Алексеевна. Вот и не было ничего удивительного в том, что когда Соня заговорила, мамой она назвала Людмилу Алексеевну, а не Вику. Виктория тогда проплакала всю ночь, понимая, что что-то нужно менять. И опять, в который раз, не смогла переломить ситуацию. Когда Соня пошла в ясельную группу детского сада, Вике удалось вырваться из дома и пойти на работу. Удерживать дочь на удаленке у Людмилы Алексеевны уже не было предлога. На работе Вика познакомилась с молодым мужчиной по имени Роман. Правда, поначалу она обращалась к нему только по имени-отчеству, так как, несмотря на молодость, этот человек занимал руководящую должность и вообще, приехал из Москвы, чтобы открывать новый филиал компании в их городе. Начав встречаться с Романом, Вика поняла, как глупо поступила, выйдя замуж за Антона. Не было там никаких чувств. #опусы Даже близко не стояло с тем, что у них происходило с Ромой. С Романом они понимали друг друга с полуслова, и им было настолько хорошо вместе, что в первый же месяц знакомства Вика рассказала о себе всё-всё, полностью описав ситуацию в семье. Хотя и описывать-то почти не пришлось, к этому времени Роман понимал, что что-то у Вики неладно с мамой. Это было понятно уже потому, что встречаться они могли только в рабочее время. А стоило Вике чуть задержаться после работы, как Людмила Алексеевна звонила с истериками, и попрёками. «Как же так? Неблагодарная дочь скинула на неё внучку, а сама где-то шляется." На знакомстве с мамой Вики настоял Роман. Вика, в принципе, отнеслась к этому спокойно, помня, что первого мужа дочери мама приняла вполне нормально. Но, сейчас этого не произошло. Людмила Алексеевна приняла Романа в штыки, а после его ухода закатила дочери истерику. -Что это за москвич заезжий? Он сегодня здесь, завтра там! Он разве останется жить в нашем городе? А у тебя дочка, она ходит в садик и ты должна в первую очередь думать о ребенке, а не о мужиках. Какая ты мать после этого! Немедленно порви с ним отношения! -Нет, мама, - твердо заявила Виктория, - мы с Романом решили расписаться. Не переживай, он в нашем городе надолго и, возможно, даже навсегда. Виктория врала, безбожно врала, но не знала другого способа, как утихомирить мать. -Расписаться они решили, - схватилась за сердце Людмила Алексеевна. - А матери, значит, это нужно сообщать в последнюю очередь. Какая же ты все-таки неблагодарная, Вика. Имей в виду, я Сонечку никуда не отдам. Она привыкла жить здесь, здесь под рукой садик. Хотите расписаться, будете тоже жить здесь. Вика пообещала маме, что так и будет. И Людмила Алексеевна немного успокоилась. Свадьбы, как таковой, не было. Вика с Романом расписались, а вечером посидели в ресторане с самыми близкими людьми. Со стороны Вики было несколько родственников, а со стороны Романа пара друзей. Самым главным гостем на этой свадьбе был Сережа, брат Вики. С ним Виктория не виделась уже года три. Последний раз брат приезжал, когда его жена была беременна вторым ребенком. Сейчас этот ребенок был еще слишком мал, и поэтому Сергей приехал один. И хоть Сережа и редко приезжал, он видел, что происходит, и часто напоминал сестре о своих словах перед отъездом. -Я же говорил тебе, нужно было уезжать сразу, как только отучилась! В ресторане, ближе к концу застолья, Сергей отвел сестру в сторону для разговора. - Мама говорит, что вы будете жить с ней. Это правда? -Сереж, в том-то и дело, что нет. Я наврала! Я наврала ей первый раз в жизни. Роману через пару дней нужно возвращаться в Москву. Естественно, я с Соней поеду с ним. Я уже даже на работе оформила перевод в московский филиал, но даже не представляю, как сказать об этой маме. Мне кажется, она просто вцепится в нас. -Так и будет, - ухмыльнулся Сергей. - Если ты скажешь ей правду, она никогда тебя не отпустит. Она на всё пойдёт, поверь мне. Тебе придётся продолжать врать, а я тебе в этом помогу. Помогу вырваться из дома. Временами, когда я приезжал к вам, меня терзали угрызения совести, что я-то успел вовремя слинять, а ты осталась. Твой Рома вроде нормальный, и мне кажется, у вас всё будет хорошо, если только ты найдёшь в себе силы уехать с ним. Уехать навсегда. Через два дня Людмила Алексеевна растерянно металась между дочерью, собирающей вещи, и внучкой. -Вика, какая Москва? Зачем вы Сонечку с собой тащите, пусть она останется со мной. -Мама, я же тебе говорю, Роману нужно оформить перевод в наш город. Всё это не займёт много времени, а Сонечке я хочу показать Москву, не такая она и маленькая. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы вернёмся. -В самом деле, мам, ты чего? - поддерживал сестру Сергей. - Жена должна быть с мужем, а дочь с матерью, так что пусть они едут. Я пока ещё не собираюсь домой. Побуду с тобой несколько дней. -Ну, если только так, - вздыхала Людмила Алексеевна. - Но смотри, Вика, не задерживайтесь там! Возвращайтесь до того, как уедет Серёжа. Серёжа уехал, а Вика так и не вернулась. Через пару недель после отъезда дочери Людмила Алексеевна орала в трубку охрипшим голосом, -Вика, ты что творишь, что значит вы не приедете?!! Ты по какому праву забрала из дома Сонечку? -Мама, по такому праву, что я ее мать. У Ромы ничего не получилось с переводом. Мы поживем здесь еще годик, - в очередной раз врала Вика. -Какой годик? Ты с ума сошла? Возвращайтесь немедленно, или я сама за вами туда приеду. - Это и ничего не изменит, мама, - стараясь говорить спокойно, возражала Вика. -Даже если ты приедешь, мы не вернёмся. -А ничего, что у меня вчера было высокое давление и что я плохо себя чувствую? Тебе всё равно, да? Вот так засну и не проснусь утром, и это будет на твоей совести, Вика, только на твоей. Каждый раз после разговора с матерью Вика долго плакала. Роман старался её утешать и поддерживать, говоря, что Людмиле Алексеевне нужно время, чтобы она смирилась. Он уговаривал Вику не поддаваться на шантаж, видя, что жена уже готова сорваться и ехать к матери. Так продолжалось где-то с полгода. У Вики было всё хорошо и с работой, и с мужем. Ее Сонечка быстро привязалась к Роману и почти сразу начала называть его папой. Вот только от звонков матери Вику начинало колотить. Дошло до того, что она перестала на них отвечать, посылая голосовые сообщения. Однажды Людмила Алексеевна позвонила и начала разговор спокойным и почти доброжелательным тоном. -Вика, я познакомилась с мужчиной. Никогда бы не подумала, что в моём возрасте это возможно, но, тем не менее... Он, как и я, вдовец, такой спокойный и интеллигентный человек. -Я рада за тебя, мама. Виктория поговорила ещё немного и, положив трубку, обернулась к Роману, прислушивающемуся к разговору. -Ну всё, хана интеллигентному человеку, - невесело улыбнулась Вика. Автор писатель Ирина Ас Она же нам никто — Пожилой человек голодный сидит! Бросили совсем! Нелюди! — Баба Саша, ну что вы такое говорите? Кто вас бросил? — возмущалась Оля. — Пойдёмте, сейчас картошечки наложу вам с котлеткой, покушаете. Юля только головой покачала. Мама опять носится с ней, как с писаной торбой. С чужой совсем, слепой, одинокой бабушкой, соседкой по коммунальной квартире. Когда баба Саша ещё не совсем ослепла, за ней ухаживала знакомая женщина. По велению души ухаживала, безвозмездно. Помогала мыться, готовила и убиралась. А у бабы Саши ещё два кота жили. Неухоженные. Конечно, запах там стоял соответствующий. И бабуля недовидит: где прольёт что, где испачкает. Поэтому работы много было. Но женщина справлялась. Забежит, приберёт, приготовит, помоет, почистит. Бабуля сидит, как пряник тульский, нарядная, в платочке, чай пьёт с печеньем. Однако бабуле всё не так было. Прикрикивала на женщину. А когда и сорвётся, кричит во весь голос, что та отравить её хочет или голодом морит. Юля с папой и мамой всё слышали из соседней комнаты и жалели женщину: как она только терпит? Ведь она к бабушке со всей душой. Вот и не хватило её надолго. Перестала ходить к бабе Саше помощница. Бабушка совсем себя запустила и комнату свою. И зрение у неё совсем упало. Стала выходить в коридор и просить у кого хлеб, у кого чай. Коты тоже стали выходить в коридор. И метить всё подряд. Мама Юли моет, чистит за ними. И бабушку подкармливает, жалеет. Тогда бабуля предложила Оле свою пенсию отдавать, чтобы та покупала ей продукты, готовила и помогала ей. Мама Юли согласилась. И постепенно бабушка начала и тут прикрикивать. Юля тоже помогала маме. Всем дело нашлось, однако, не впрок. Шумит баба Саша, ругается, что опять её плохо кормят, голодом морят. Папа Юли вмешался. Что же это, мол, такое! Ты ей добро делаешь, а она грязью поливает! Оля поплакала, да отказалась бабушке помогать. Так и заявила: — Сил больше нету, баба Саша! Как хотите сами живите, не могу так больше. Бабуля поняла, что «жареным запахло», на попятную пошла. Извинялась перед Олей. Стала предлагать комнату свою переписать на неё, за помощь. — Вот характер у меня не сахар, дочка! Но что сделаешь со мной, старой? И зрение потеряла и ослабла совсем. Так бы я и сама управлялась. А тут на поклон идти приходится. Понятно, что мы люди чужие. Бери мою комнату, будет тебе хоть за что меня терпеть… Поехали оформлять. Сначала справку взяли у психиатра, что бабуля вменяемая. Он её осмотрел и дал, ведь баба Саша и правда такая. #опусы Однако когда поехали к нотариусу, то она по-другому заговорила. Оля и Юля позору натерпелись с ней. Как закричит: — Не буду ничего подписывать! Вдруг они меня потом за эту комнату… Зачем я им тогда нужна буду?! Ой! Где я? Не пойму, где нахожусь! Что я тут делаю? Зачем я тут? Увезли бабулю на такси обратно домой. А она в слёзы: — Не бросайте меня, всё подпишу! Поехали назад! Я всё подпишу. Не буду притворяться… В тот день не поехали, поехали на следующей неделе. Но и там всё повторилось. Опять кричит и чудит баба Саша. Вернулись ни с чем. Оля плачет, муж на неё ругается. Она, ведь, встаёт в пять утра, чтобы, перед работой, и на свою семью дела сделать, и бабушке помочь. Юля тоже переживает за маму. Помогает по возможности, ухаживает за бабушкиными котами, убирает. Но бабуля и на неё кричит. — Невозможно, мам. Она нас грязью поливает, а мы терпим. Зачем? Она же нам никто! — спрашивает Юля. — Бабушка Саша — старый, немощный человек, инвалид. У неё никого нет. И зрения нет. Закрой глаза на минутку и представь, что это навсегда. Каково? Мне её жалко. Человек ведь! Кошку и то жалко, а тут… — Мама, а запах терпеть, сил нет! Коты вредные, царапаются, шипят. Я им насыпаю корм, а они, как баба Саша, неблагодарные. И мой велосипед теперь в коридоре из-за них воняет! — Что поделаешь, Юляшка… Старость — не радость, — отвечала мама. Она решила продолжать помогать одинокой старушке... *** …Внезапно, под Новый год, к бабушке нагрянула гостья. Выяснилось, что у неё есть внучка. И она очень мечтала найти свою бабулю. У бабы Саши было две дочери. Одной, которая жила с ней, не стало. А вторая воспитывалась мужем бабы Саши, с которым она была в разводе. У той дочери двадцать семь лет назад родилась дочь, Женя. Потом родителей Жени (отец женился во второй раз) не стало по трагическим обстоятельствам. Девушка стала разбирать семейные альбомы и наткнулась на фото бабы Саши. Жене очень захотелось найти бабушку. Хотя бы узнать: жива она или нет. Она покопалась в старых письмах и документах, которые хранились в жестяной коробке, и нашла адрес… Бабушку Сашу Женя забрала к себе. Девушка сильно переживала недавнюю потерю родителей и поэтому очень нуждалась в родственной душе. Женя хорошо зарабатывала и была очень деятельной. Она свозила бабулю к докторам и выяснила, что зрение можно частично восстановить. Бесплатно. Только этим нужно было заниматься. Она уговорила бабулю и стала таскаться с ней по врачам, сдавать анализы. Потом встали в очередь. Потом потянулись месяцы ожидания, после чего, бабушку прооперировали. Конечно, было трудно: реабилитация и уход, однако один глаз у бабули стал видеть. Баба Саша много плакала и благодарила внучку. Они с ней сильно подружились и, вместо обузы, бабушка стала даже помогать Жене. Та много работала и ничего не успевала делать по дому. А бабушка потихоньку «топталась». Готовила: варила картошку, кашу варила. Делала то, что ей было по силам. И куда только делся её вредный характер? Она и сама удивлялась. Конечно, главную роль в этом сыграло то, что она стала видеть. И, конечно же, то, что она почувствовала себя нужной и любимой. Свою комнату в коммуналке баба Саша решила продать. Родители Юли выкупили её, взяв ипотеку. Теперь вся квартира принадлежала им, а у Юли появилась своя комната. Женя долго благодарила Олю за то, что та не бросили бабушку в беде и помогали ей, хоть и трудно было. А ещё поделилась радостью, что она скоро выходит замуж. И рассказала о том, что баба Саша тоже радуется и надеется понянчить правнуков. Котов бабушкиных пришлось оставить на прежнем месте. У Жени была аллергия на кошачью шерсть. Юля с ними подружилась и они перестали быть такими уж вредными, приняли девочку. А через некоторое время их (ухоженных, отмытых, откормленных и пушистых) удалось пристроить в добрые руки. Вот такая история. И основана она на реальных событиях. Имена изменены. Жанна Шинелева Блог на дзене: Икигай Карга — Да она всё равно ничего не возьмёт! Очередь стоит! Быстрее надо работать! — возмущалась женщина, лет тридцати, стоя в очереди в магазине косметики. Варвара Сергеевна приподняла левую бровь и, приветливо улыбнувшись, смутившейся от хамства женщины, продавщице, произнесла: — Я беру эту маску! А что ещё у вас есть по акции? Тётка аж зубами скрипнула и покрылась пятнами от злости: — Позовите второго кассира! И не такую, как эта улитка! Безобразие, люди в очереди полчаса томятся! Наконец девушка продавец обслужила Варвару Сергеевну и занялась следующим покупателем. До той злой дамы оставалось ещё двое… Варвара Сергеевна недавно отметила семидесятилетний юбилей и среди прочих подарков ей на работе вручили сертификат магазина косметики на некоторую сумму. Коллеги знали, что пожилая женщина очень любит ухаживать за лицом и регулярно наносить макияж. Никто никогда за долгое время её работы в отделе не видел, чтобы Варвара Сергеевна была не накрашена. Всегда маникюр, макияж, причёска. #опусы А ещё добрый нрав и неиссякаемое жизнелюбие. Хотя жизнь у неё была «не сахар», всякое бывало. Но «всё в прошлом», — машет рукой женщина и тепло улыбается. И ищет, кому помочь. Она очень отзывчивый человек… Сегодня она провела в магазине, наверное, полчаса, пока выбирала себе косметику. И крем, и маски для лица. А потом на кассе образовалась очередь. Девушка кассир, судя по всему, была новенькая. Она немного неуверенно держалась, смущалась и работала медленно. Однако, как ей было велено начальством, предложила Варваре Сергеевне товар по акции — тканевую маску. И в тот момент тётка из очереди прямо взбесилась. Да, Варвара Сергеевна была одета не в шикарную шубу, но в добротную куртку. Шапка вязанная, сапоги — удобные, но немного поношенные. Однако упрёк этой дамы звучал так, что она прямо нищенка какая-то, да и старуха при том. И потому «ничего не купит», нечего ей и предлагать. Варваре Сергеевне стало немного обидно. Она взглянула на неё и подумала: «Несчастная женщина. Ничего у неё в жизни нет, небось. Вот и злится на всех подряд» Однако её следовало проучить и поддержать молоденькую девушку-продавца. Вот потому Варвара Сергеевна и купила ещё много чего, искоса наблюдая, как тётка исходит злобой. А девушка продавец благодарно улыбнулась и опять смутилась, пробивая чек. Потом пожилая женщина походила ещё по торговому центру. Зашла в магазин товаров для животных, купила корм своему попугаю, а потом уже вышла. Прямо около крыльца торгового центра на обледеневшем тротуаре, выложенным фигурной плиткой, сидела та злая дама из магазина косметики. Она сломала ногу. Это было видно сразу, потому что та была как-то неестественно вывернута. Женщина была бледная от боли и от холода. Кто-то из прохожих заботливо подложил ей под руку картонку, чтобы она на неё опиралась, ведь вставать до приезда врачей ей было нельзя. Скорая как раз подъезжала. Врачи вышли из машины, достали носилки и направились к женщине. Она подняла глаза на Варвару Сергеевну, шедшую мимо, и громко сказала: — Старая карга! Чтоб тебе пусто было! Это ты меня сглазила! Порчу навела! Вот я и упала на ровном месте! Уууу! — погрозила она кулаком. Все, кто стоял рядом с ней или шёл мимо по дорожке, обернулись на Варвару Сергеевну. Но та просто шла дальше, не оглядываясь. Смысла не было объяснять этой злюке, да и кому бы это ни было, кто здесь карга. Ведь она всё равно ничего не поняла, даже когда упала. Она опять сидит и винит кого угодно, но только не себя. Ведь на самом деле упала-то она от собственной злости, которая просто переполняла её, вот жизнь и расставила всё по местам. А Варваре Сергеевне было жалко беднягу. Весь вечер потом о ней вспоминала. И кошку-то жалко, а тут человек. Хоть и злой такой… Жанна Шинелева Блог на дзене: Икигай И хлебушек с маслом, и халат шелковый С детства Серёга мечтал о сытой и хорошей жизни. Чтобы и хлебушка с маслом хватало, да и дом ладный, и дети его жили-были при родителях. Сам он вырос в деревне. Мать на ферме работала, одна Серёгу растила. Отец, когда Серёга ещё маленький был, за грибами как-то пошел, да и сгинул на болотах. Голодать они с мамкой не голодали. Но лапши молочной, да гречи с луком жареным Серёга на всю жизнь наелся. Но больше, чем просто хлеба с маслом, да с икрой или рыбкой красной, мечтал Серёга о жизни хорошей. Чтобы как в кино - жена красавица в шелковом халатике с утра ему кофе варит. А дети весело выбегают из детской. И с криками -мама, папа, доброе утро!, - бегут к нему. А он такой в кресле сидит - настоящий глава семьи. Как в кино. Рос Серёга шустрым, но мелким. На голову ниже сверстников. Зато дела ворочал всё получше больших. И огород матери вскопает. И дома все починит да наладит. И все быстро, ладно. Мать, глядя на Серёгу, сетовала, - тебе бы сынок в город, учиться надо. А не то, как Коля Фетисов, чуток побарахтаешься. Да и за-пьешь го-рькую от нашей скушной жизни. Но Серёга дело свое туго знал. Сосед дядя Вася частенько звал Серёгу подсобить. Он мелким ремонтом перебивался. Так Серёга у него и лудить, и паять, и плотничать, и столярничать научился. И резину латать, и машины ремонтировать. К машинам у него особый талант проснулся. Его даже Механиком прозвали. Лет в пятнадцать уже стал Серега зарабатывать, все же матери подспорье. Потянулся народ к нему - руки у Сереги золотые, голова светлая. То, что в крутых автосервисах сделать не могли - Серёга запросто делал. После школы он гараж у дома поставил, ремонтом на полную занялся. Из города даже к нему приезжали. Так Серёга и на мечту себе заработал - машину купил подержанную. Всю перебрал, корпус отполировал - красотища, лучше новой! Как-то к соседке их, бабе Шуре, внучка приехала издалека. Баба Шура бывало, как зайдет, все хвастается: - Моя то Алинка уже в университете учится. Не чета некоторым. А женихов у нее! То про одного скажет, то про другого. Выбирает. Не то, что девки наши деревенские. За любого пойти готовы. Мамка Серегина кивает, мол вот молодец твоя Алинка. Вот радость для бабушки! Серёга, тем временем, дом новый задумал строить. Участок большой, места хватит. Фундамент залил ленточный. #опусы Сруб ему на заказ срубили ребята из соседней деревни. Сруб пятистенок, большой, да еще и выпуски на веранду. Таких в деревне ни у кого нет. Мать как увидела - обомлела: - Это на что ж нам такой дворец то, сынок? Ты бы, может лучше учиться в город поехал? Человеком бы стал. - Не волнуйся, мама, я как задумал, так и будет. А будет все хорошо. А человеком я давно уже стал. Ты же меня воспитала. Нанял Серёга себе двух строителей в помощники, кран пригнали, сруб поставили. Как-то поехал он на рынок строительный за крепежом, да материалом. Обратно едет - на дороге в их деревню машинка стоит. И девушка у машины крутится. Сломалась, похоже. Вылез Серёга из своей машины, смотрит, а это Алинка: - Сломалась? Давай посмотрю. Открыл капот, посмотрел, подкрутил, завел - работает. - А ты шустрый, спасибо тебе. Ты Сережа ведь, сосед бабушкин? Заходи на пироги сегодня, бабушка вкусные печет, - села Алинка за руль, улыбнулась, как солнышко, да уехала. А Серёга стоит, словно током его ударило. Материал привез, и к бабе Шуре. Та обрадовалась: - Проходи, пирожками угощу, да мамке ещё отнеси. Спасибо, внучке помог. - Баб Шур, а Алина где? Дома она? Алина вышла, а у Сереги сердце опять ёкнуло: - Какая ты гламурная. Как в кино. Пойдем, на своей машине покатаю, места наши покажу. Повез ее в Загорье, там холмы, да поля все в цветах. Потом в Солнечное, на карьер купаться. Алинка на каблуках выше Сереги, а каблуки сняла - глаза вровень. Он смутился, близко она, красивая. А она смеётся: - Серёж, пойдем поплаваем, - и поплыла, а Серёга за ней. Плывет и думает, что готов вот так за ней всю жизнь плыть, ехать, идти...... Вся деревня была поражена, когда Серёга дом шикарный отстроил, а потом на Алинке женился. Баба Шура поначалу расстроилась. Это ж как так, ее Алинка, да за неуча деревенского вышла. А как Серёга дом новый обставил, баню, бассейн поставил, машину новую купил, баба Шура его зауважали. А уж когда правнуки пошли, а Серёга бизнес расширил, да все делал для детей и Алиночка, баба Шура и вовсе растаяла: - Лучшего парня Алина выбрала! Не чета этим городским безруким. Выучатся, да сидят в офисах, задницы протирают. А тут все, как на дрожжах, все кипит, строится. И с нами рядом. А Серёга сидит на веранде. На хлеб с маслом икорки красной, в честь праздника мажет. Десять лет, как женаты они с Алинкой. Тут и дети, с криками выбегают: - папа, мама, доброе утро! Алина в шелковом халатике кофе несёт. Ну как в кино! Но надо же дальше что-то замутить. Мамке дом поставить новый, ей с ними шумно, чтобы свой был. На юга опять надо всех свозить. Дяде Васе, соседу дорогому, помочь. Бабу Шуру в санаторий отправить. Все и не перечесть. Планов много, жизнь ведь продолжается. Он ведь Механик, отец семейства, муж красавицы Алины. Он ведь Человек, хоть и ростом невелик. Любящий мать, жену свою, детей, да и деревню свою. И у него все получится. Как в кино! Даже лучше. Жизнь имеет значение Городские приехали! Баба Нюра сидела в гостиной и не могла совладать со своей внучкой. Девочке было всего два с половиной года, но даже одеть ее на прогулку было мукой. Бабуля натягивала на ее ногу носочек, но малышка тут же его стягивала и что-то лопотала себе под нос. Бабушка никак не могла понять, что она делает неправильно. Когда в дом вошла невестка, Нюра уже почти отчаялась. - Ну что не так с этим ребенком? Я ей одеваю, а она снимает. И что-то говорит, будто по-китайски, а я никак понять не могу. Ангелина улыбнулась и решила, что проще все объяснить. - Анна Николаевна, так вы же неправильные носочки выбрали. Смотрите, платьице у Аришки красное, а носочки вы ей пытаетесь надеть желтые. Вот она и снимает. Баба Нюра еще больше удивилась такому упрямству. И даже немного разозлилась. - Так какая ей разница, пакость такая мелкая! Городская, понимаешь ли. Кто на нее во дворе смотреть будет? Куры или утки? Так им вообще все равно! – возмущалась бабуля. - Им все равно, а Арине не все равно. Мы когда в садик собираемся, то всегда носочки в тон платья надеваем. Или белые, они ко всем подходят. Их так воспитатели в детском саду учат. Что же поделаешь? - Ну, так она же сейчас не в садике! - Ну, так она же еще маленькая совсем. Дайте ей красные носочки, она и успокоится. Так проще будет. Уж поверьте. Бабушка схватила красные носочки, предложенные невесткой, и случилось чудо. Арина перестала снимать их, сама засунула ножки в босоножки и побежала во двор, где ее уже заждался старший братик. -А что она такое говорила, когда носки снимала? - поинтересовалась бабушка. -Обычно она говорит "Не подходит" или "Не гармонирует", только понять с непривычки сложно, - сказала Ангелина с улыбкой. Когда девочка убежала на улицу, мама пошла следом. Она боялась оставлять детей одних. Все-таки в деревне они бывали нечасто. Обычно приезжали один раз летом, когда нужно помочь с огородом. Баба Нюра наводила порядок в доме, а сама бухтела себе под нос. - Это же надо! Восьмидесятые годы на дворе, а они носочки перебирают. Что же дальше будет? Вон мы в войну были рады даже портянкам. А тут носочки не того цвета! Не гармонируют! Что за люди? Одним словом городские. Ничего в жизни не понимают! Больше всего заботило Анну Николаевну, что родители не хотят крестить детей. В те годы это было неприятно и даже считалось противозаконным. Поэтому многие скрывали факт крещения или просто от него отказывались. Но допустить такого со своими внуками Нюра никак не могла. Когда сын с женой приехали в этот раз, она готова была на все, чтобы покрестить своих внучат, чего бы ей это не стоило. Как-то вечером, когда вся семья собралась к ужину, баба Нюра решила начать этот разговор. Детки поели первыми и убежали в гостиную играть с новыми игрушками, ведь разговор был не для детских ушей. - Сынок, когда ты думаешь нашего Илюшу и Аришу покрестить? Не дело ведь это! Внучку уже пять скоро, а Арине уже два года исполнилось. Даже с половиной. Столько времени прожили без божьего благословения. #опусы Не дай бог что-то случится! Вы ж потом с ними никогда не встретитесь! Неужто тебе детей не жалко? Алексей был военным. Он служил отечеству. Ему никак нельзя было открыто говорить на такие темы. И крестить детей он не собирался. Как-то и жена его просила, когда они гостили у ее родственников, но он и ей отказал. - Мама, ну что ты начинаешь? Нет никакого бога. И все это глупости от лукавого. - Ага! – зацепилась баба Нюра, - От лукавого? Раз в него веришь, значит и бог есть. И вообще, так принято. Всю жизнь детей крестили, а ты не позволяешь. Как раз в этот момент в дом вошла деревенская сплетница Любушка. Она даже минутку постояла под окошками, пытаясь подслушать, из-за чего ссорятся соседи. - Правильно-правильно, Анна! – вступилась Люба. – Детей надо крестить. И не важно, кто ты. Все мы на небесах должны встретиться! А что разве ваши еще не крещенные? - Да нет, Любка, представляешь! В городе нонче не модно детей крестить. Будто не под одним богом ходим. И не докажешь им ничего. Может, хоть тебя послушают! - Правильно говорит тебе мать, Лёшка, слушай ее. Все равно ведь никто не узнает. Чего ты боишься? Алексей встал из-за стола, дав понять, что не планирует продолжать этот разговор. - Мама, если ты не прекратишь, нам придется сократить наш отпуск на две недели! Такого Нюра точно не ожидала. Она быстренько прикусила свой язычок. Расставаться с внуками на две недели раньше она никак не планировала. И так видела своих кровиночек слишком редко. - А ты чего пришла, Любка? – спросила она соседку. - Да, как чего? Вот вам колбаски кровяной принесла. Только-только поспела. Свеженькая! Пусть гости дорогие попробуют наше деревенское! - Ладно, спасибо тебе. А теперь домой ступай. Ночь уже на дворе. Как бы не приключилось чего. Люба пошла домой, а Нюра, перемыв посуду с помощью невестки, все пыталась придумать, как же все-таки затащить деток в местную церковь. - Я завтра это, на рынок пойду, - сказала свекровь Ангелине, - я хочу внуков с собой взять. Там как раз ярмарка будет. Покажу им, как у нас все это происходит. - Мама, так я с вами пойду, можно? Я тоже на ярмарке у вас никогда не была. Тем более Ариша та еще егоза, вам за двоими не уследить. - Да что ж ты такое говоришь? У меня своих пять было. И ничего справилась, - настаивала баба Нюра. Только она почему-то умолчала, что из пятерых в живых осталось только трое. Двое деток умерли. Старший сын еще во младенчестве. А средняя дочка, когда ей три года было. Ее бык на поле затоптал насмерть. Ангелина не осуждала свекровь, но и доверять ей своих крошек побаивалась. - Нет, мама, я с вами пойду. И я настаиваю. Других вариантов не будет. Анна прикусила губу от недовольства. Перед сном она долго придумывала, как отвадить невестку хотя бы на часок, чтобы сводить внуков в церковь и тайно покрестить. Утром они все вместе отправились на ярмарку. Алексей остался дома с отцом. Он помогал чинить крышу, чтобы зимой не было протечек. Дом был уже не таким, как в его детские годы. Нуждался в умелых руках. Женщины взяли детей за ручки и отправились покорять деревенские просторы. Идти было недолго, всего минут 15, дети умаялись от жары, но когда увидали все чудеса деревенской ярмарки, да испили холодного компота из смородины и ежевики, то сразу оживились. Ангелина заметила яркие народные наряды, вывешенные на всеобщее обозрение. Так ей хотелось хотя бы примерить такой костюм. А там можно и решить, стоит ли его покупать. Увидев любопытствующий взгляд невестки, баба Нюра сама предложила. - А ты примерь, дорогая. Пять минуточек с детками я как-нибудь и сама справлюсь. Не переживай. Молодая женщина обрадовалась и побежала примерять наряд. Но когда вышла во всем убранстве, то рядом не было ни свекрови, ни детей. - Как же так? Вы не видели, куда ушла Анна Николаевна с внуками? – спрашивала она у прохожих. Они только мотали головой. Лишь одна бабулька из соседней лавки, что продавала пирожки, сказала, что они пошли в сторону церкви. - Да ты не переживай, дорогая. Наверное, на ручей наш пошли, волшебной водицы напиться. Скоро вернутся! Ангелина хотела бежать за ними. Но ее остановил продавец и заставил снять платье. Все деньги были у Анны, поэтому пришлось подчиниться. Когда мать наконец-то добежала до церкви, то застала свекровь, уговаривающую местного батюшку, чтобы тот окрестил ее внуков. - Нюра, с родителями приходи. Твой сын военный. Я без его ведома боюсь детей крестить! - А как же спасение души? Ты же батюшка! Как тебе не стыдно?! – настаивала Анна. - Стыдно, но и страшно. Ты же знаешь, в какие времена мы живем! Ангелина вошла в церковь и перекрестилась. - Здравствуйте, батюшка, - обратилась она к священнику. – Можно, я маму у вас украду на минуточку!? - Конечно, дорогая, забирай. В семье решайте такие вопросы! - А можете за детьми минуту приглядеть, если вам не сложно? – попросила невестка Нюры. Когда они вышли из церкви, Ангелина посмотрела на Анну Николаевну с добротой и долей осуждения. - Мама, Лёша не в курсе. Но я наших детей еще прошлым летом окрестила, когда была в гостях у своих родителей. Ему знать и не нужно. Это против его воли было. Я и сама не сильно верю в бога, но вроде так принято. К тому же мама моя сильно настаивала. Правда, не уверена, что два раза крестить одного и того же ребенка можно или нужно. Как думаете? Анна была так счастлива это слышать, она даже прослезилась и бросилась обнимать невестушку. - Так что значит, крещенные мои внуки? Спасена их бессмертная душа? Слава тебе господи. А сыну я ничего не скажу, ты не переживай. Мне же много не нужно. А крестики, как же крестики? - Есть они, серебряные, на шелковых ленточках. Дома в шкатулке их храню подальше от чужих глаз. Носить их нельзя сейчас, сами понимаете. - Ах, как жалко. А я так хотела внучкам сама крестики купить. Все без меня сделали! Ну да ладно, главное, что сделали. Что же ты мне раньше не сказала? - Как чего? Боялась, что Лешка узнает. А теперь уже и выбора не было! Ладно, пойдемте домой, - предложила Ангелина. Женщины вернулись в церковь за детьми. А когда шли домой, Анна много размышляла. - Ангелина, а ты точно их покрестила? Ты уверена? Просто эти носочки Аришкины! Они точно от лукавого, я тебе говорю! Девушка рассмеялась. Ох, уж эти деревенские со своими причудами. - Нет, мама, это от моды, а не от лукавого. Не переживайте! Юля С. Бабники Все дети двора смотрели на Лизоньку, когда она выходила гулять в сопровождении бабушки. Бабушка садилась на скамейку с вязанием, беседовала с соседками, а Лиза, как маленькая фея, в белом платье, с кудряшками и розовым бантом будто не шла, а плыла по двору и улыбалась от восхищённых взглядов ребят. Она всегда выходила с любимой немецкой резиновой куклой, но не играла в неё, а только носила с собой. Играть с Лизой хотели все дети, но она шла к Вовкиному сараю. Там, в тени больших тополей у Вовки висели качели, которые ему смастерил и повесил между деревьями отец. Вовка редко кого подпускал к качелям, бурча на просьбы одно и то же: - Сами сделайте и качайтесь… Вон, как мой батя. Но когда подходила Лиза, Вовка спрыгивал с качелей и жестом приглашал шестилетнюю красавицу покачаться. Лиза с важностью королевы садилась на качели. А прежде – передавала Вовке свою драгоценную куклу. И Вовка не только покачивал Лизу, но и держал её куклу. Вовке уже было семь, осенью он готовился идти в школу. Среди его друзей был ровесник Гриша, который гостил первый месяц лета у бабушки. Вова скучал по другу, но Лиза скрашивала его прогулки во дворе, он не мог налюбоваться на красивую и нарядную девочку. Когда она качалась, Вовка следил за тем, как ветерок играет её золотистыми волосами, свитыми в упругие, но нежные пружинки – локоны. После качели Лиза уходила к девочкам в песочницу. Вовке гордость не позволяла следовать за ней, и он издали посматривал на неё, пока бабушка не уводила Лизу домой. Так повторялось почти каждый день. А Гриша вернулся из деревни с подарком от своих бабушки и деда – с велосипедом. Новенький, блестящий, со звонком, велик был очень красивым. Гриша уже довольно ловко ездил на нём и трезвон от звонка то и дело был слышен во дворе. Лизе, как и всем детям во дворе, очень понравился велосипед, и она смотрела зачарованно теперь не на качели, а на Гришу, который словно артист цирка, так и куролесил перед девочкой. Вовка сопел от досады, он тоже покатался на Гришином велосипеде, но чаще всего Гриша катал теперь Лизу, которая довольно быстро научилась крутить педали. А Гришка, стоя посередине двора, держал её куклу. - Крути, крути педали быстрее да равновесие держи, вот и все дела… - командовал он Лизе. Бабушка напряжённо смотрела на внучку и тоже тонким голосом кричала: - Тише, тише едь, Лизонька, не упади! А то платье испачкаешь… Вовка печально сидел на скамейке и смотрел на Лизу, жалея, что у него пока нет велосипеда. Радость от недавнего обретения качели померкла, а потеря внимания Лизы портила всё настроение. Через неделю во двор въехала машина, гружёная какими-то брёвнами и металлическими толстыми прутьями. #опусы Рабочие принялись что-то устанавливать, а староста дома громогласно объявил: - Идёт установка новых качелей. Граждане жильцы, прошу отойти на безопасное расстояние и не мешать рабочим ЖЕКа. И действительно, через день на детской площадке красовались забетонированные столбы, а на них, на перекладине, висели две новые качели с деревянными сиденьями. Их покрасили зелёной краской. И все дети, как котята около сметаны, ходили и нюхали краску, а некоторые дотрагивались пальчиком, проверяя: высохла или нет? Наконец, на следующий день краска высохла, и счастливые ребята стали качаться. Поначалу была очередь, но уже через несколько часов желающих качаться не было. Первый ажиотаж спал. Вовкин отец снял самодельные качели у сарая. Вовка стал, как и все, качаться на общих. Лизонька тоже уже не обращала на Вову внимания и больше играла с девочками. Велосипед Гриши ей также надоел. Мальчишки с грустью сидели на скамейке и поглядывали в сторону песочницы, где с девочками играла Лиза. Старший мальчик Серёга, увидев это, рассмеялся над ними: - Эх, вы! Бабники… Мальчишки опустили глаза и покраснели. Лишь Вовка догадался ответить: - Ну, вот ещё… Лизу вскоре увезли в отпуск на море. А Вовке отец купил на базаре старенький велосипед, почти такой же как у Гриши. Вовка с отцом два дня приводили велосипед в порядок. Смазали и подтянули цепь, закрепили сиденье на нужную высоту. Красил раму Вовка сам. Даже Гриша следил за его работой и подсказывал: - Вот тут ещё мазни. Во, отлично. Дай мне, а? - Я сам. Мой велосипед-то, - возражал Вовка, - дам после, только свой мажь, вон у тебя там уже краска кое-где поцарапана. Гришка с удовольствием помазал краской невидимые царапины на своём велике, и ребята теперь катались вместе и по двору, и по парку. Они так преуспели в езде всего за пару недель, что могли бы, наверное, выступать как клоуны-виртуозы на арене цирка. Поэтому, когда приехала с моря Лиза, загорелая, с выцветшими волосами-кудряшками, и вышла во двор, то мальчики почти не обращали на неё внимания. Они лихо мчались на велосипедах мимо, поднимая клубы пыли, когда резко тормозили и делали при этом поворот. А Лиза всё стояла и смотрела на них, когда же ей уделят внимание, но мальчики и не думали давать ей свой велосипед. Они только кивали ей и кричали: - Привет, негритоска! Глянь, как кататься-то надо! Лиза, поняв, что мальчишки с ней играть не собираются, со смехом высовывала язык и строила им рожицы, прижимая к груди свою резиновую куклу. Елена Шаламонова
Мир
Домнушка
✨
Как часто бывает, в одной палате в больнице, собралась разномастная публика. Конечно, кто-то будет что ли подбирать для семидесятипятилетней Зинаиды Дементьевны пару, для того чтобы обсудить времена дефицита, кримпленовых платьев и благословенного времени юности.
Или для Катеньки, вечной девушки, чтобы обсудить очередную мелодраму, для Алёнки, шебутной девчонки, друзья которой орут под окном, чтобы она выздоравливала?
Конечно же нет, так что вот такой разномастный состав обосновался в пятой палате городской поликлиники маленького городка, затерявшегося в густых лесах и горах, нашей необъятной Родины.
Катенька старожил, у неё какая-то болячка завелась, остальные все новенькие.
Катенька, как водится всё, знает, всё видит и быстренько вводит всех курс дела, кто с кем и как.
-Спиридонов, даже ни в какую не хочет дежурить без Шемякиной, ставит только в свои смены. Хотя он и заведующий отделением, мог бы и дома спасть, с женой, но нет, — вздыхает Катенька, — у них любовь тайная. Ах, как они смотрят друг на друга, с любовью и нежностью,- томно продолжает Катенька,-ах, как это романтично...
-Романтично, что он двум тёткам мозги парит?- удивилась Алёнка, она относится к новому, более прогрессивному поколению. И ей на такую романтику плевать
-Да никому никто не парит, — возразила Ольга, молчаливая женщина, лет сорока пяти, — они брат с сестрой. Он гулёна ещё тот, женился на докторице, со своего же отделения, жену первую оставил.
Эта-то его новая, беременная, вот и чудит, что только с Еленой Николаевной, ну с Шемякиной можно дежурить в ночь. А то Лена его пасти будет.
-Даааа, - разочарованно протянула Катенька
-Ну, так что никакой романтики девушки, и не романтики тоже. Мы соседи, да и я часто в больнице бываю...
Так за небольшими перекидываниями словами, разговорами, все и перезнакомились, поделились диагнозами, стали ждать врачей.
Спиридонов действительно оказался мужчиной игривым, никого не оставившем без внимания, глаза таки бегают, так и бегают, но и врач, как говорится от бога.
После ужина, разложившись, получив процедуры, начали тихонько болтать, о том, о сём.
Неожиданно разговор коснулся разных народных средств лечения, хотя почему неожиданно, вполне ожидаемо.
Дело дошло и до экстрасенсов, и бабок-шепталок, различных ясновидящих.
Даже Алёнка заинтересовалась этой темой, оторвавшись от телефона, она рассказала что в детстве, будучи у бабушки в деревне, её покусала собака, так бабушка за десять километров возила её в соседнюю деревню к знахарке одной, испуг лечить. Денег та знахарка не брала, а платили ей кто чем мог, кто яйца оставит, кто творог, а кто и мяса кусок.
-И что? Помогло? - спрашивают Алёнку
-Ещё бы, конечно
Разговор про знахарок различных и целителей растянулся на три вечера, так тихонько добрались и до Ванги.
Начали рассказывать, кто читал, видел, или слышал. У кого-то даже дальние родственники были знакомы с тем, кто видел бабушку Вангелию в живую.
-У на же своя была, да только мало кто про неё говорил, кому надо было, тот знал - подала голос молчаливая Ольга, — только звали её Домна, Домнушка
-Это какая? Не та ли, что при монастыре с сёстрами в горах жила?- подала голос Зинаида Деменьтевна
-Она самая, -кивнула головой Ольга
-Я слышала про неё, и истории разные слышала, забылись давно, одну помню, про девчонку, которую мать прокляла, до рождения. И то смутно...
-Как это прокляла, как это мать? Да ещё и до рождения, - всполошились женщины
-А вот так, - усмехнулась Ольга, вот так...
-Оля, - просят женщины, расскажите, что знаете...
-Хорошо, слушайте.
Родила одна женщина, живя с мужем, имея троих взрослых детей, дочку на старости лет, так сказать. Раньше же в сорок уже старухами становились, а если кто хорошо выглядел, про таких говорили, что она молодится, и осуждали. Так вот женщина, назовём её Анна, родила неожиданно девчонку.
Уже внуки вот-вот пойдут, а они с мужем вот так, постарались. Дочь старшая, невеста уже, ревёт белугой, что опозорила мать, раньше же как было? Во всём баба виновата.
А сыны, те ничего. Бате руку жмут, молодец мол, можешь ещё, а чего не мочь то? Сорок пять лет мужику, ну...
Так вот, родилась девчушка, сбитенькая, крепенькая, здоровенькая. Развивалась нормально, до трёх лет. А потом, как напасть какая на ребёнка, ни бе, ни ме, лопочет что-то по своему. И стали её какие-то судороги гнуть, выворачивало так, что ни каждому акробату под силу загнуться, пятки к макушке подводило, кости крутило.
Каких только врачей Анна с мужем не прошли, никто не мог поставить диагноз, до восьми лет так девчонка мучилась, деревенские её дурочкой прозвали.
У матери с отцом руки опустились, ну что делать не получилась девчонка, видимо действительно мы старые для рождения детей, решили они.
Да только сестра старшая той девчонки, что ревела когда, узнала что мать беременная, она полюбила младшую, вот приходит и рассказывает
Что есть де в горах, при монастыре, женщине одна, Домной кличут, может туда ещё Олюшку отвезти?
Мать с отцом подумали, и решили попробовать. Узнали адрес, наняли машину и поехала Анна со своими младшей и старшей дочками, старшую тоже решено было показать этой Домнушке, уж очень сильная слава про неё шла.
У старшей детей не было, третий год уже замужем, а всё нет никак. Свекровь-то и так против была, что из порченого рода парень берёт, мол вон, у них дурочка деревенская растёт...
Вот и поехали. Дорога к монастырю оказалась не близкая, девчонку по дороге раза два ломало и корёжило, машину приходилось останавливать.
Добрались, народ стоит, во дворе монастырском
Записались в очередь, дня три ждать придётся, сказали ожидающие. Уселись н скамеечку, думают что дальше делать. Сёстры привечают, переночевать найдётся, ждут.
Вдруг выходит монашка, не монашка, вся в белом женщина и идёт, в лица всматривается, что-то спрашивает тихонечко
-Хожалочка, хожалочка, -зашептались люди.
А она вдруг прямиком к Анне с девчонками
-Вы оттуда-то, - спрашивает
-Да, отвечает женщина
-Идёмте, Она за вами отправила.
Пошли вслед за хожалочкой, как называли её люди, вошли во дворик, там фонтан бьёт и в фонтане много-много монеток накидано, Анне тоже захотелось кинуть монетку, но хожалочка мягко остановила её руку
-Идём, она скажет, тогда бросишь, идём
Перед тем как войти в пристрой, где по-видимому и принимала Домнушка, хожалочка велела ждать, а сама вошла внутрь.
Затем вышла и поманила рукой старшую и младшую дочек. Младшая без матери совсем никуда, а тут пошла.
Слышит мать в голове голос сердитый
-Ты зачем прокляла ребёнка, а? Ты что наделала глупая ты баба? Ты же кровное проклятие сделала
Крутится Анна, ничего понять не может. Хожалочка на неё со страхом и жалостью смотрит.
-Иди, иди сюда, -голос позвал Анну, женщина смотрит на хожалочку, та маячит, иди мол...
Зашла, девчонок её не видно, сумрак.
-Они ушли в другую дверь, голос похож на тот, что в голове её ругал, - зачем пожаловала?
-Дак вот...дочка...
Смотрит Анна, а неподалёку от неё, голова и тело, ручки и ножки маленькие, как у младенца, а туловище и голова, как у взрослой женщины, и личико такое нежное, такое ангельское.
-Ну, насмотрелась?
-Простите...
-Да не за то прощения просишь, милая. Говори, какими словами называла дочку, когда она в утробе была?
-Вот завёлся какой-то чёрт, зачем мне эта зараза нужна, вот на старости-то лет мучения, может выйдет как, может рассосётся, - как робот перечислила женщина
-Понятно, -Домна призадумалась, - что же делать с вами, ведь ты тоже бабочка -то неплохая, как погляжу.
О чём-то они ещё поговорили, и велела Домнушка, дать матери то, что она дочери обещала.
Вынесли цветок, на Ваньку мокрого похож, так в народе зовут.
-Вот смотри, как почувствует плохо себя девочка, так листик пусть сжуёт, ей помогать будет.#опусы Ум у неё прояснится, грамоте, всему обучится. Цветок ей поможет, как начнёт засыхать, так и ей конец...А теперь иди...монетку ты хотела бросить? Вижу душа у тебя чистая, иди брось. Да за языком следи
-Спасибо, матушка. А старшая как же?
-Да всё у неё хорошо, свекровь шепчет, дурью мается, себе на погибель ведь, не хочет детей своему сыну от неугодной невестки.
Всё наладится, не переживай.
И с того времени действительно наладилось.
Младшая перестала страдать от этих судорог непонятных, и ум будто прояснился, пелена сошла.
Старшая по приезду забеременела. Так свекровь сказала, что нагуляла, что не от сына мол. Да Домнушка научила, что сказать надо в таком случае свекрови, таи замолчала, прикусив язык.
Вот такая история, девушки.
Все молчали, зачарованные услышанным
На следующий вечер, так долго о чём-то вспоминающая Зинаида Дементьевна, улучив минутку, когда они были в палате одни, подошла к Ольге и спросила
-Оля, это ты про себя ведь рассказала?
Та молча кивнула
-Но как? Как? Ведь я была ребёнком, когда слышала эту историю! Как так? Тебе же лет девяносто сейчас должно быть!
-Восемьдесят девять. Это всё цветок, он меня так держит. Засыхать стал. Дети в больницу отправили, но цветок...Он засыхает...
Мавридика де Монбазон
ЗАБОТА
Крики из своей квартиры Вика услышала еще на лестничной клетке. Это было так привычно и так надоело!
-Пропойца несчастный, когда у тебя уже глотка разорвется! - кричала Людмила Алексеевна на своего мужа, Викиного отца.
Девочка быстро прошмыгнула в свою комнату, удивляясь - «Надо же! Время-то только обеденное, а папа уже напился. С каждым разом он превосходит сам себя».
Голоса отца слышно не было. Обычно он отмалчивался на вопли жены, будучи тихим и безобидным алкоголиком.
Прокричавшись, Людмила Алексеевна заглянула к дочери.
-Вика, ты пришла уже? Есть будешь?
-Нет, мам, я в школе поела. Сережу подожду.
Сережа был старшим братом Вики, серьезным парнем, проходившим стажировку в нефтяной компании. Вика не отставала от брата, заканчивая одиннадцатый класс на отлично. В её планы входило дальнейшее обучение в институте.
Людмила Алексеевна часто любила повторять, что, слава Богу, хоть дети пошли в неё, а не в своего алкаша-папашу. А вот в этом Вика с Серёжей были не уверены, хотя предпочитали помалкивать. Но насчёт образования было как раз наоборот, у отца было высшее и была когда-то престижная должность. Только вот большая любовь к горячительным напиткам сгубила его карьеру и круто понесла вниз по наклонной. Сколько Вика себя помнила, в их семье было всегда так – мама кричала, отец пил. Пил и молчал.
Немного передохнув после школы, Вика попыталась сосредоточиться на учебниках. "На носу" были выпускные экзамены. Но, это было сделать сложно, учитывая, что в соседней комнате продолжала бушевать мама. Иногда девушка удивлялась, откуда в маме столько сил и энергии, как она может беспрестанно кричать. Другая на ее месте давно бы смирилась и махнула рукой, но только не Людмила Алексеевна! Она практически никогда не умолкала, когда муж был дома. Даже когда он был трезв, она не переставала пилить мужчину. Иногда Вике так хотелось посидеть в тишине и не час-два, а день-два или даже больше.
И, к её ужасу, это случилось совсем скоро. Людмила Алексеевна перестала кричать, когда мужа не стало...
Ранней осенью отца Виктории нашли на улице случайные прохожие. Он лежал на какой-то лавочке в парке, тихонько скрючившись и так и не разогнувшись. Самое интересное, что мужчина был трезв и умер от инфаркта. Когда ему стало плохо, он не позвонил, не позвал на помощь, а тихо скончался на лавке, так же тихо, как и жил последние годы. Вика с братом понимали, почему так случилось, почему приступ застал отца вне дома. Домой мужчине возвращаться не хотелось. Тут его ждала громогласная жена.
И несмотря на это, Вика маму ни в чем не винила. Женщину можно было понять. Столько лет жить с пьющим человеком, конечно же, никакого терпения не хватит!
Людмила Алексеевна резко притихла и даже всплакнула на похоронах. Хотя, была в ней какая-то непонятная злость, словно бы ее муж умер специально, чтобы ускользнуть от нее, не дать ей высказаться, что она думает по этому поводу.
Сразу после похорон старший брат Вики сказал, что ему предложили работу аж на Камчатке, и он согласился. Это было странно. Зачем нужно уезжать так далеко, когда есть работа под боком, в своем городе? Людмила Алексеевна, так и вовсе, обиделась на сына, говоря, что негоже оставлять семью в такой тяжелый момент. А Сережа был непреклонен.
Он не разрешил сестре проводить его в аэропорт, но перед отъездом зашел к ней в комнату попрощаться. Крепко обнял, заглянул в глаза.
-Ну, удачи себе, сестрёнка. Прими совет старшего брата, как закончишь институт тоже уезжай, уезжай куда-нибудь подальше.
-Сереж, ты что? Мама осталась совсем одна, а если ещё и я уеду, как же она?
-Поменьше бы пилила папу, может, и не осталась бы одна, - сдвинул брови Сергей.
-Ну, как его было не пилить, он же пил, пил беспрестанно.
-Ты была ещё маленькая и многого не помнишь. Но пить папа начал не просто так. Придирки мамы к нему начались гораздо раньше, чем его алкоголизм. Ладно, я надеюсь, ты никогда не поймёшь, о чём я говорю.
Брат уехал, оставив Вику в лёгком недоумении. Почему он злится на маму, вот же она ходит, как вот опущенная. Теперь кричать не на кого...
Оказалось, что кричать мама может и на дочь! Это случилось буквально через несколько дней после отъезда Сережи. Учась на первом курсе института, Виктория познакомилась со старшекурсником, и как-то сразу завертелись между ними отношения. Однажды вечером они долго гуляли по городу, не в силах расстаться, и в итоге Виктория вернулась домой позже обычного. Мама ждала ее мрачнее тучи.
-Что ты шляешься? На улице ночь! Мать дома одна, а она шляется. Как ты можешь вообще оставлять меня одну так надолго? Это после того, что случилось в нашей семье.
-Мама, я же тебе звонила, говорила, что задержусь.
-Задержится она, эгоистка несчастная. Тебе там хорошо, ты развлекаешься, а о матери не думаешь. Я сижу здесь, в четырех стенах.
Вика не стала больше оправдываться, решив, что мама права. Женщине тяжело пока находиться одной, и Вика должна больше бывать дома, чтобы дать маме привыкнуть к новому положению вещей.
Девушка постаралась не задерживаться по вечерам. Однако и это не спасло ее от гневных вспышек Людмилы Алексеевны.
-Господи, ну кто так суп варит? Поджарку надо класть в последнюю очередь. Вика, да ты совсем безрукая, хлеб так не нарезают!
Постоянные придирки матери сводили Вику с ума, и самое интересное, что, поорав на дочь, Людмила Алексеевна словно бы оживала и расцветала. Постепенно девушка начала понимать, что мама уже привыкла так жить и по-другому, просто не может.
К последнему курсу Вика решила выйти замуж за того самого старшекурсника, с которым начала встречаться, едва поступив в институт. Может быть, в глубине души Вика и понимала, что он не годится на роль мужа, но уж больно хотелось девушке побыстрее вырваться из отчего дома.
Не получилось!
Парня, за которого собралась выходить Вика, звали Антон, и, в принципе, он был неплохой, но уж больно ветреный и незрелый. Но, как ни странно, подружился с Людмилой Алексеевной. Он первый предложил Вике после свадьбы жить у неё.
-Ты что, Антон?!! -возмутилась Виктория. - Мы же с тобой планировали снимать квартиру.
-Людмила Алексеевна говорит, что это глупо, и тут я с ней согласен. Вик, зачем нам с тобой платить деньги за съём, когда у вас трёхкомнатная квартира? К тому же, у тебя такая хорошая мама, мы с ней очень поладили.
Виктории показалось, что вокруг неё сжимается тугое кольцо, ей уже никогда не вырваться из этого замкнутого круга. Самое страшное, что и реальных-то поводов отказаться от предложения мамы у девушки не было. Людмила Алексеевна была сейчас сама доброта, и Антон даже представить себе не мог, как она может кричать.
Представил он себе это сразу после свадьбы. Но новоиспеченного зятя это не ужаснуло, потому что кричала Людмила Алексеевна, по-прежнему, на дочь.
- Как? Ну как ты застилаешь постель? Почему в твоем возрасте я должна тебя учить таким вещам? Ты уже замужняя женщина, а нормально даже кровать застелить не можешь!
Зять только ухмылялся, считая, что это нормально - мама учит дочку житейским премудростям. Это неплохо. Так Антон считал до тех пор, пока теща не взялась за него.
-Антон, а не кажется ли тебе, что женатому человеку не следует так часто встречаться со своими друзьями? Вот где ты был до десяти вечера?
Людмила Алексеевна, внезапно решив взяться за зятя, лезла буквально во всё. Она заставляла парня отчитываться за каждый час проведённый вне дома. Контролировала его телефонные звонки.
Антон взвыл, и Вика решила вмешаться, но получила только очередную отповедь.
-Чем ты недовольна, дочь? Я стерегу твой семейный очаг. Мужа всегда надо держать в узде. Антон привлекательный парень, и за ним нужен контроль, чтобы гулять не начал.
Гулять Антон не начал, но из семьи сбежал. Сначала это были редкие ночевки у родителей, причем делал это всегда Антон один. Не может же Вика оставить маму одну! Ну а потом, в один прекрасный день, вернувшись домой, Вика не обнаружила и вещей мужа.
Людмила Алексеевна рвала и метала.
-И когда он успел? Надо же, какой мерзавец, воспользовался моментом, когда я была у соседки, чтобы забрать свои вещи. Ну ничего, Вика, ничего. Поехали к его родителям, мы вернем твоего Антона в семью.
-Не надо, мама, не надо никуда ехать, - повысила Вика голос на мать. - Это мой муж и моя жизнь. Я сама с ним встречусь и во всем разберусь.
А в чем тут было разбираться? Вика давно уже понимала, что к этому идет. Но она встретилась с Антоном в городе, в кафе, на нейтральной территории. Перед встречей Антон несколько раз переспросил по телефону, точно ли Вика придет одна.
-Вик, о чем тут разговаривать? Я подал на развод. Ты же и сама понимаешь, что так жить невозможно. Недавно твоя мама потребовала, чтобы я сообщил ей пароль от своего телефона! Это уже ни в какие ворота не лезет! Естественно, я отказался. Она долго кричала о том, что это означает, что мне есть что скрывать. Мне кажется, еще чуть-чуть, и она бы к нам в спальню начала врываться и учить, как правильно, что делать.
-Антон, я же тебе изначально предлагала снять квартиру. Может быть, мы это сделаем сейчас?
Не сказать, что Вике хотелось жить с Антоном дальше, но она на все была готова, лишь бы уйти из-под опеки матери. И Антон это прекрасно понимал.
-Вик, ну о чем ты говоришь? Наш с тобой скоропалительный брак развалился по всем швам. Теперь я понимаю, почему ты так сильно хотела за меня замуж. Ты просто хотела уйти от Людмилы Алексеевны. Но это не поможет, и ты сама это знаешь в глубине души. Она не может быть одна, она как вампир, подпитывается от окружающих. Она бы и на квартире нас с тобой достала. Вик, ты хорошая, и у нас с тобой могло бы что-то получиться, но только не в таких условиях. Прости.
А за что Вике было его прощать? Антон был прав во всём. Замуж за него она вышла не по большой любви. Они решили расстаться с друзьями. А через пару недель после официального развода Вика поняла, что беременна. Пришлось встретиться с Антоном ещё раз. Он настаивал на аборте.
-Сама подумай, зачем тебе сейчас этот ребёнок? Сходиться с тобой я не собираюсь, я уже встретил другую девочку. Кстати, она из детдома. И у нее нет никаких родственников. Так вот, я, если что, от ребенка не отказываюсь. Но тебе-то самой это зачем? У тебя хорошая работа с прекрасными перспективами карьерного роста. Я считаю, что ты должна сделать аборт.
Как ни странно, Людмила Алексеевна так не считала.
-Работа никуда от тебя не денется, а с ребёнком я помогу, – категорично заявила женщина. -Надо рожать.
И опять Вика послушала маму. Нет, она никогда в жизни об этом не пожалела. Свою дочку - Сонечку Вика обожала, к тому же, работу она на самом деле не потеряла, перейдя на удалёнку.
А Людмила Алексеевна рьяно взялась за роль бабушки. Она учила дочку, как правильно обращаться с ребёнком. Как всегда, всё Вика делала неправильно, и вообще, она была полная неумеха.
-Всё, что у тебя получается, это зарабатывать. Вот и иди за свой компьютер, работай. А с Сонечкой я как-нибудь уж сама! - постоянно кричала Людмила Алексеевна.
Вике катастрофически не хватало общения с ребёнком. Людмила Алексеевна полностью переложила на неё все домашние дела, а к Соне практически не подпускала.
-Тш-ш-ш, она спит! Не трогай Сонечку, разбудишь! У тебя что, работы нет? А, освободилась уже? Ну иди тогда ужин приготовь, да и за продуктами сходить не мешало бы, - отдавала указания Людмила Алексеевна.
Вот и не было ничего удивительного в том, что когда Соня заговорила, мамой она назвала Людмилу Алексеевну, а не Вику. Виктория тогда проплакала всю ночь, понимая, что что-то нужно менять. И опять, в который раз, не смогла переломить ситуацию.
Когда Соня пошла в ясельную группу детского сада, Вике удалось вырваться из дома и пойти на работу. Удерживать дочь на удаленке у Людмилы Алексеевны уже не было предлога. На работе Вика познакомилась с молодым мужчиной по имени Роман. Правда, поначалу она обращалась к нему только по имени-отчеству, так как, несмотря на молодость, этот человек занимал руководящую должность и вообще, приехал из Москвы, чтобы открывать новый филиал компании в их городе.
Начав встречаться с Романом, Вика поняла, как глупо поступила, выйдя замуж за Антона. Не было там никаких чувств. #опусы Даже близко не стояло с тем, что у них происходило с Ромой. С Романом они понимали друг друга с полуслова, и им было настолько хорошо вместе, что в первый же месяц знакомства Вика рассказала о себе всё-всё, полностью описав ситуацию в семье. Хотя и описывать-то почти не пришлось, к этому времени Роман понимал, что что-то у Вики неладно с мамой. Это было понятно уже потому, что встречаться они могли только в рабочее время. А стоило Вике чуть задержаться после работы, как Людмила Алексеевна звонила с истериками, и попрёками. «Как же так? Неблагодарная дочь скинула на неё внучку, а сама где-то шляется."
На знакомстве с мамой Вики настоял Роман. Вика, в принципе, отнеслась к этому спокойно, помня, что первого мужа дочери мама приняла вполне нормально. Но, сейчас этого не произошло. Людмила Алексеевна приняла Романа в штыки, а после его ухода закатила дочери истерику.
-Что это за москвич заезжий? Он сегодня здесь, завтра там! Он разве останется жить в нашем городе? А у тебя дочка, она ходит в садик и ты должна в первую очередь думать о ребенке, а не о мужиках. Какая ты мать после этого! Немедленно порви с ним отношения!
-Нет, мама, - твердо заявила Виктория, - мы с Романом решили расписаться. Не переживай, он в нашем городе надолго и, возможно, даже навсегда.
Виктория врала, безбожно врала, но не знала другого способа, как утихомирить мать.
-Расписаться они решили, - схватилась за сердце Людмила Алексеевна. - А матери, значит, это нужно сообщать в последнюю очередь. Какая же ты все-таки неблагодарная, Вика. Имей в виду, я Сонечку никуда не отдам. Она привыкла жить здесь, здесь под рукой садик. Хотите расписаться, будете тоже жить здесь.
Вика пообещала маме, что так и будет. И Людмила Алексеевна немного успокоилась. Свадьбы, как таковой, не было. Вика с Романом расписались, а вечером посидели в ресторане с самыми близкими людьми. Со стороны Вики было несколько родственников, а со стороны Романа пара друзей. Самым главным гостем на этой свадьбе был Сережа, брат Вики. С ним Виктория не виделась уже года три. Последний раз брат приезжал, когда его жена была беременна вторым ребенком. Сейчас этот ребенок был еще слишком мал, и поэтому Сергей приехал один. И хоть Сережа и редко приезжал, он видел, что происходит, и часто напоминал сестре о своих словах перед отъездом.
-Я же говорил тебе, нужно было уезжать сразу, как только отучилась!
В ресторане, ближе к концу застолья, Сергей отвел сестру в сторону для разговора.
- Мама говорит, что вы будете жить с ней. Это правда?
-Сереж, в том-то и дело, что нет. Я наврала! Я наврала ей первый раз в жизни. Роману через пару дней нужно возвращаться в Москву. Естественно, я с Соней поеду с ним. Я уже даже на работе оформила перевод в московский филиал, но даже не представляю, как сказать об этой маме. Мне кажется, она просто вцепится в нас.
-Так и будет, - ухмыльнулся Сергей. - Если ты скажешь ей правду, она никогда тебя не отпустит. Она на всё пойдёт, поверь мне. Тебе придётся продолжать врать, а я тебе в этом помогу. Помогу вырваться из дома. Временами, когда я приезжал к вам, меня терзали угрызения совести, что я-то успел вовремя слинять, а ты осталась. Твой Рома вроде нормальный, и мне кажется, у вас всё будет хорошо, если только ты найдёшь в себе силы уехать с ним. Уехать навсегда.
Через два дня Людмила Алексеевна растерянно металась между дочерью, собирающей вещи, и внучкой.
-Вика, какая Москва? Зачем вы Сонечку с собой тащите, пусть она останется со мной.
-Мама, я же тебе говорю, Роману нужно оформить перевод в наш город. Всё это не займёт много времени, а Сонечке я хочу показать Москву, не такая она и маленькая. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы вернёмся.
-В самом деле, мам, ты чего? - поддерживал сестру Сергей. - Жена должна быть с мужем, а дочь с матерью, так что пусть они едут. Я пока ещё не собираюсь домой. Побуду с тобой несколько дней.
-Ну, если только так, - вздыхала Людмила Алексеевна. - Но смотри, Вика, не задерживайтесь там! Возвращайтесь до того, как уедет Серёжа.
Серёжа уехал, а Вика так и не вернулась. Через пару недель после отъезда дочери Людмила Алексеевна орала в трубку охрипшим голосом,
-Вика, ты что творишь, что значит вы не приедете?!! Ты по какому праву забрала из дома Сонечку?
-Мама, по такому праву, что я ее мать. У Ромы ничего не получилось с переводом. Мы поживем здесь еще годик, - в очередной раз врала Вика.
-Какой годик? Ты с ума сошла? Возвращайтесь немедленно, или я сама за вами туда приеду.
- Это и ничего не изменит, мама, - стараясь говорить спокойно, возражала Вика. -Даже если ты приедешь, мы не вернёмся.
-А ничего, что у меня вчера было высокое давление и что я плохо себя чувствую? Тебе всё равно, да? Вот так засну и не проснусь утром, и это будет на твоей совести, Вика, только на твоей.
Каждый раз после разговора с матерью Вика долго плакала. Роман старался её утешать и поддерживать, говоря, что Людмиле Алексеевне нужно время, чтобы она смирилась. Он уговаривал Вику не поддаваться на шантаж, видя, что жена уже готова сорваться и ехать к матери. Так продолжалось где-то с полгода.
У Вики было всё хорошо и с работой, и с мужем. Ее Сонечка быстро привязалась к Роману и почти сразу начала называть его папой. Вот только от звонков матери Вику начинало колотить. Дошло до того, что она перестала на них отвечать, посылая голосовые сообщения.
Однажды Людмила Алексеевна позвонила и начала разговор спокойным и почти доброжелательным тоном.
-Вика, я познакомилась с мужчиной. Никогда бы не подумала, что в моём возрасте это возможно, но, тем не менее... Он, как и я, вдовец, такой спокойный и интеллигентный человек.
-Я рада за тебя, мама.
Виктория поговорила ещё немного и, положив трубку, обернулась к Роману, прислушивающемуся к разговору.
-Ну всё, хана интеллигентному человеку, - невесело улыбнулась Вика.
Автор писатель Ирина Ас
Она же нам никто
— Пожилой человек голодный сидит! Бросили совсем! Нелюди!
— Баба Саша, ну что вы такое говорите? Кто вас бросил? — возмущалась Оля. — Пойдёмте, сейчас картошечки наложу вам с котлеткой, покушаете.
Юля только головой покачала. Мама опять носится с ней, как с писаной торбой. С чужой совсем, слепой, одинокой бабушкой, соседкой по коммунальной квартире.
Когда баба Саша ещё не совсем ослепла, за ней ухаживала знакомая женщина. По велению души ухаживала, безвозмездно. Помогала мыться, готовила и убиралась. А у бабы Саши ещё два кота жили. Неухоженные. Конечно, запах там стоял соответствующий. И бабуля недовидит: где прольёт что, где испачкает. Поэтому работы много было. Но женщина справлялась. Забежит, приберёт, приготовит, помоет, почистит. Бабуля сидит, как пряник тульский, нарядная, в платочке, чай пьёт с печеньем.
Однако бабуле всё не так было. Прикрикивала на женщину. А когда и сорвётся, кричит во весь голос, что та отравить её хочет или голодом морит. Юля с папой и мамой всё слышали из соседней комнаты и жалели женщину: как она только терпит? Ведь она к бабушке со всей душой. Вот и не хватило её надолго. Перестала ходить к бабе Саше помощница.
Бабушка совсем себя запустила и комнату свою. И зрение у неё совсем упало. Стала выходить в коридор и просить у кого хлеб, у кого чай. Коты тоже стали выходить в коридор. И метить всё подряд. Мама Юли моет, чистит за ними. И бабушку подкармливает, жалеет.
Тогда бабуля предложила Оле свою пенсию отдавать, чтобы та покупала ей продукты, готовила и помогала ей. Мама Юли согласилась. И постепенно бабушка начала и тут прикрикивать.
Юля тоже помогала маме. Всем дело нашлось, однако, не впрок. Шумит баба Саша, ругается, что опять её плохо кормят, голодом морят. Папа Юли вмешался. Что же это, мол, такое! Ты ей добро делаешь, а она грязью поливает! Оля поплакала, да отказалась бабушке помогать. Так и заявила:
— Сил больше нету, баба Саша! Как хотите сами живите, не могу так больше.
Бабуля поняла, что «жареным запахло», на попятную пошла. Извинялась перед Олей. Стала предлагать комнату свою переписать на неё, за помощь.
— Вот характер у меня не сахар, дочка! Но что сделаешь со мной, старой? И зрение потеряла и ослабла совсем. Так бы я и сама управлялась. А тут на поклон идти приходится. Понятно, что мы люди чужие. Бери мою комнату, будет тебе хоть за что меня терпеть…
Поехали оформлять. Сначала справку взяли у психиатра, что бабуля вменяемая. Он её осмотрел и дал, ведь баба Саша и правда такая. #опусы Однако когда поехали к нотариусу, то она по-другому заговорила. Оля и Юля позору натерпелись с ней. Как закричит:
— Не буду ничего подписывать! Вдруг они меня потом за эту комнату… Зачем я им тогда нужна буду?! Ой! Где я? Не пойму, где нахожусь! Что я тут делаю? Зачем я тут?
Увезли бабулю на такси обратно домой. А она в слёзы:
— Не бросайте меня, всё подпишу! Поехали назад! Я всё подпишу. Не буду притворяться…
В тот день не поехали, поехали на следующей неделе. Но и там всё повторилось. Опять кричит и чудит баба Саша.
Вернулись ни с чем. Оля плачет, муж на неё ругается. Она, ведь, встаёт в пять утра, чтобы, перед работой, и на свою семью дела сделать, и бабушке помочь. Юля тоже переживает за маму. Помогает по возможности, ухаживает за бабушкиными котами, убирает. Но бабуля и на неё кричит.
— Невозможно, мам. Она нас грязью поливает, а мы терпим. Зачем? Она же нам никто! — спрашивает Юля.
— Бабушка Саша — старый, немощный человек, инвалид. У неё никого нет. И зрения нет. Закрой глаза на минутку и представь, что это навсегда. Каково? Мне её жалко. Человек ведь! Кошку и то жалко, а тут…
— Мама, а запах терпеть, сил нет! Коты вредные, царапаются, шипят. Я им насыпаю корм, а они, как баба Саша, неблагодарные. И мой велосипед теперь в коридоре из-за них воняет!
— Что поделаешь, Юляшка… Старость — не радость, — отвечала мама. Она решила продолжать помогать одинокой старушке...
***
…Внезапно, под Новый год, к бабушке нагрянула гостья. Выяснилось, что у неё есть внучка. И она очень мечтала найти свою бабулю. У бабы Саши было две дочери. Одной, которая жила с ней, не стало. А вторая воспитывалась мужем бабы Саши, с которым она была в разводе. У той дочери двадцать семь лет назад родилась дочь, Женя. Потом родителей Жени (отец женился во второй раз) не стало по трагическим обстоятельствам. Девушка стала разбирать семейные альбомы и наткнулась на фото бабы Саши. Жене очень захотелось найти бабушку. Хотя бы узнать: жива она или нет. Она покопалась в старых письмах и документах, которые хранились в жестяной коробке, и нашла адрес…
Бабушку Сашу Женя забрала к себе. Девушка сильно переживала недавнюю потерю родителей и поэтому очень нуждалась в родственной душе. Женя хорошо зарабатывала и была очень деятельной. Она свозила бабулю к докторам и выяснила, что зрение можно частично восстановить. Бесплатно. Только этим нужно было заниматься. Она уговорила бабулю и стала таскаться с ней по врачам, сдавать анализы. Потом встали в очередь. Потом потянулись месяцы ожидания, после чего, бабушку прооперировали. Конечно, было трудно: реабилитация и уход, однако один глаз у бабули стал видеть.
Баба Саша много плакала и благодарила внучку. Они с ней сильно подружились и, вместо обузы, бабушка стала даже помогать Жене. Та много работала и ничего не успевала делать по дому. А бабушка потихоньку «топталась». Готовила: варила картошку, кашу варила. Делала то, что ей было по силам. И куда только делся её вредный характер? Она и сама удивлялась. Конечно, главную роль в этом сыграло то, что она стала видеть. И, конечно же, то, что она почувствовала себя нужной и любимой.
Свою комнату в коммуналке баба Саша решила продать. Родители Юли выкупили её, взяв ипотеку. Теперь вся квартира принадлежала им, а у Юли появилась своя комната. Женя долго благодарила Олю за то, что та не бросили бабушку в беде и помогали ей, хоть и трудно было. А ещё поделилась радостью, что она скоро выходит замуж. И рассказала о том, что баба Саша тоже радуется и надеется понянчить правнуков.
Котов бабушкиных пришлось оставить на прежнем месте. У Жени была аллергия на кошачью шерсть. Юля с ними подружилась и они перестали быть такими уж вредными, приняли девочку. А через некоторое время их (ухоженных, отмытых, откормленных и пушистых) удалось пристроить в добрые руки.
Вот такая история. И основана она на реальных событиях. Имена изменены.
Жанна Шинелева
Блог на дзене: Икигай
Карга
— Да она всё равно ничего не возьмёт! Очередь стоит! Быстрее надо работать! — возмущалась женщина, лет тридцати, стоя в очереди в магазине косметики.
Варвара Сергеевна приподняла левую бровь и, приветливо улыбнувшись, смутившейся от хамства женщины, продавщице, произнесла:
— Я беру эту маску! А что ещё у вас есть по акции?
Тётка аж зубами скрипнула и покрылась пятнами от злости:
— Позовите второго кассира! И не такую, как эта улитка! Безобразие, люди в очереди полчаса томятся!
Наконец девушка продавец обслужила Варвару Сергеевну и занялась следующим покупателем. До той злой дамы оставалось ещё двое…
Варвара Сергеевна недавно отметила семидесятилетний юбилей и среди прочих подарков ей на работе вручили сертификат магазина косметики на некоторую сумму. Коллеги знали, что пожилая женщина очень любит ухаживать за лицом и регулярно наносить макияж. Никто никогда за долгое время её работы в отделе не видел, чтобы Варвара Сергеевна была не накрашена. Всегда маникюр, макияж, причёска. #опусы А ещё добрый нрав и неиссякаемое жизнелюбие. Хотя жизнь у неё была «не сахар», всякое бывало. Но «всё в прошлом», — машет рукой женщина и тепло улыбается. И ищет, кому помочь. Она очень отзывчивый человек…
Сегодня она провела в магазине, наверное, полчаса, пока выбирала себе косметику. И крем, и маски для лица. А потом на кассе образовалась очередь. Девушка кассир, судя по всему, была новенькая. Она немного неуверенно держалась, смущалась и работала медленно. Однако, как ей было велено начальством, предложила Варваре Сергеевне товар по акции — тканевую маску. И в тот момент тётка из очереди прямо взбесилась. Да, Варвара Сергеевна была одета не в шикарную шубу, но в добротную куртку. Шапка вязанная, сапоги — удобные, но немного поношенные. Однако упрёк этой дамы звучал так, что она прямо нищенка какая-то, да и старуха при том. И потому «ничего не купит», нечего ей и предлагать. Варваре Сергеевне стало немного обидно. Она взглянула на неё и подумала: «Несчастная женщина. Ничего у неё в жизни нет, небось. Вот и злится на всех подряд» Однако её следовало проучить и поддержать молоденькую девушку-продавца. Вот потому Варвара Сергеевна и купила ещё много чего, искоса наблюдая, как тётка исходит злобой. А девушка продавец благодарно улыбнулась и опять смутилась, пробивая чек.
Потом пожилая женщина походила ещё по торговому центру. Зашла в магазин товаров для животных, купила корм своему попугаю, а потом уже вышла. Прямо около крыльца торгового центра на обледеневшем тротуаре, выложенным фигурной плиткой, сидела та злая дама из магазина косметики. Она сломала ногу. Это было видно сразу, потому что та была как-то неестественно вывернута. Женщина была бледная от боли и от холода. Кто-то из прохожих заботливо подложил ей под руку картонку, чтобы она на неё опиралась, ведь вставать до приезда врачей ей было нельзя. Скорая как раз подъезжала. Врачи вышли из машины, достали носилки и направились к женщине. Она подняла глаза на Варвару Сергеевну, шедшую мимо, и громко сказала:
— Старая карга! Чтоб тебе пусто было! Это ты меня сглазила! Порчу навела! Вот я и упала на ровном месте! Уууу! — погрозила она кулаком.
Все, кто стоял рядом с ней или шёл мимо по дорожке, обернулись на Варвару Сергеевну. Но та просто шла дальше, не оглядываясь. Смысла не было объяснять этой злюке, да и кому бы это ни было, кто здесь карга. Ведь она всё равно ничего не поняла, даже когда упала. Она опять сидит и винит кого угодно, но только не себя. Ведь на самом деле упала-то она от собственной злости, которая просто переполняла её, вот жизнь и расставила всё по местам.
А Варваре Сергеевне было жалко беднягу. Весь вечер потом о ней вспоминала. И кошку-то жалко, а тут человек. Хоть и злой такой…
Жанна Шинелева
Блог на дзене: Икигай
И хлебушек с маслом, и халат шелковый
С детства Серёга мечтал о сытой и хорошей жизни. Чтобы и хлебушка с маслом хватало, да и дом ладный, и дети его жили-были при родителях.
Сам он вырос в деревне. Мать на ферме работала, одна Серёгу растила.
Отец, когда Серёга ещё маленький был, за грибами как-то пошел, да и сгинул на болотах.
Голодать они с мамкой не голодали. Но лапши молочной, да гречи с луком жареным Серёга на всю жизнь наелся.
Но больше, чем просто хлеба с маслом, да с икрой или рыбкой красной, мечтал Серёга о жизни хорошей. Чтобы как в кино - жена красавица в шелковом халатике с утра ему кофе варит.
А дети весело выбегают из детской. И с криками -мама, папа, доброе утро!, - бегут к нему.
А он такой в кресле сидит - настоящий глава семьи.
Как в кино.
Рос Серёга шустрым, но мелким. На голову ниже сверстников.
Зато дела ворочал всё получше больших. И огород матери вскопает. И дома все починит да наладит. И все быстро, ладно.
Мать, глядя на Серёгу, сетовала, - тебе бы сынок в город, учиться надо. А не то, как Коля Фетисов, чуток побарахтаешься. Да и за-пьешь го-рькую от нашей скушной жизни.
Но Серёга дело свое туго знал.
Сосед дядя Вася частенько звал Серёгу подсобить. Он мелким ремонтом перебивался.
Так Серёга у него и лудить, и паять, и плотничать, и столярничать научился. И резину латать, и машины ремонтировать.
К машинам у него особый талант проснулся. Его даже Механиком прозвали.
Лет в пятнадцать уже стал Серега зарабатывать, все же матери подспорье.
Потянулся народ к нему - руки у Сереги золотые, голова светлая. То, что в крутых автосервисах сделать не могли - Серёга запросто делал.
После школы он гараж у дома поставил, ремонтом на полную занялся. Из города даже к нему приезжали.
Так Серёга и на мечту себе заработал - машину купил подержанную.
Всю перебрал, корпус отполировал - красотища, лучше новой!
Как-то к соседке их, бабе Шуре, внучка приехала издалека. Баба Шура бывало, как зайдет, все хвастается:
- Моя то Алинка уже в университете учится. Не чета некоторым. А женихов у нее! То про одного скажет, то про другого. Выбирает. Не то, что девки наши деревенские. За любого пойти готовы.
Мамка Серегина кивает, мол вот молодец твоя Алинка. Вот радость для бабушки!
Серёга, тем временем, дом новый задумал строить. Участок большой, места хватит. Фундамент залил ленточный. #опусы Сруб ему на заказ срубили ребята из соседней деревни. Сруб пятистенок, большой, да еще и выпуски на веранду. Таких в деревне ни у кого нет. Мать как увидела - обомлела:
- Это на что ж нам такой дворец то, сынок? Ты бы, может лучше учиться в город поехал? Человеком бы стал.
- Не волнуйся, мама, я как задумал, так и будет. А будет все хорошо. А человеком я давно уже стал. Ты же меня воспитала.
Нанял Серёга себе двух строителей в помощники, кран пригнали, сруб поставили.
Как-то поехал он на рынок строительный за крепежом, да материалом. Обратно едет - на дороге в их деревню машинка стоит. И девушка у машины крутится. Сломалась, похоже.
Вылез Серёга из своей машины, смотрит, а это Алинка:
- Сломалась? Давай посмотрю.
Открыл капот, посмотрел, подкрутил, завел - работает.
- А ты шустрый, спасибо тебе. Ты Сережа ведь, сосед бабушкин? Заходи на пироги сегодня, бабушка вкусные печет, - села Алинка за руль, улыбнулась, как солнышко, да уехала.
А Серёга стоит, словно током его ударило.
Материал привез, и к бабе Шуре. Та обрадовалась:
- Проходи, пирожками угощу, да мамке ещё отнеси. Спасибо, внучке помог.
- Баб Шур, а Алина где? Дома она?
Алина вышла, а у Сереги сердце опять ёкнуло:
- Какая ты гламурная. Как в кино. Пойдем, на своей машине покатаю, места наши покажу.
Повез ее в Загорье, там холмы, да поля все в цветах. Потом в Солнечное, на карьер купаться. Алинка на каблуках выше Сереги, а каблуки сняла - глаза вровень. Он смутился, близко она, красивая. А она смеётся:
- Серёж, пойдем поплаваем, - и поплыла, а Серёга за ней. Плывет и думает, что готов вот так за ней всю жизнь плыть, ехать, идти......
Вся деревня была поражена, когда Серёга дом шикарный отстроил, а потом на Алинке женился.
Баба Шура поначалу расстроилась. Это ж как так, ее Алинка, да за неуча деревенского вышла.
А как Серёга дом новый обставил, баню, бассейн поставил, машину новую купил, баба Шура его зауважали.
А уж когда правнуки пошли, а Серёга бизнес расширил, да все делал для детей и Алиночка, баба Шура и вовсе растаяла:
- Лучшего парня Алина выбрала! Не чета этим городским безруким. Выучатся, да сидят в офисах, задницы протирают. А тут все, как на дрожжах, все кипит, строится. И с нами рядом.
А Серёга сидит на веранде. На хлеб с маслом икорки красной, в честь праздника мажет. Десять лет, как женаты они с Алинкой. Тут и дети, с криками выбегают:
- папа, мама, доброе утро!
Алина в шелковом халатике кофе несёт.
Ну как в кино!
Но надо же дальше что-то замутить. Мамке дом поставить новый, ей с ними шумно, чтобы свой был. На юга опять надо всех свозить. Дяде Васе, соседу дорогому, помочь. Бабу Шуру в санаторий отправить. Все и не перечесть. Планов много, жизнь ведь продолжается.
Он ведь Механик, отец семейства, муж красавицы Алины.
Он ведь Человек, хоть и ростом невелик. Любящий мать, жену свою, детей, да и деревню свою.
И у него все получится. Как в кино! Даже лучше.
Жизнь имеет значение
Городские приехали!
Баба Нюра сидела в гостиной и не могла совладать со своей внучкой. Девочке было всего два с половиной года, но даже одеть ее на прогулку было мукой.
Бабуля натягивала на ее ногу носочек, но малышка тут же его стягивала и что-то лопотала себе под нос.
Бабушка никак не могла понять, что она делает неправильно. Когда в дом вошла невестка, Нюра уже почти отчаялась.
- Ну что не так с этим ребенком? Я ей одеваю, а она снимает. И что-то говорит, будто по-китайски, а я никак понять не могу.
Ангелина улыбнулась и решила, что проще все объяснить.
- Анна Николаевна, так вы же неправильные носочки выбрали. Смотрите, платьице у Аришки красное, а носочки вы ей пытаетесь надеть желтые. Вот она и снимает.
Баба Нюра еще больше удивилась такому упрямству. И даже немного разозлилась.
- Так какая ей разница, пакость такая мелкая! Городская, понимаешь ли. Кто на нее во дворе смотреть будет? Куры или утки? Так им вообще все равно! – возмущалась бабуля.
- Им все равно, а Арине не все равно. Мы когда в садик собираемся, то всегда носочки в тон платья надеваем. Или белые, они ко всем подходят. Их так воспитатели в детском саду учат. Что же поделаешь?
- Ну, так она же сейчас не в садике!
- Ну, так она же еще маленькая совсем. Дайте ей красные носочки, она и успокоится. Так проще будет. Уж поверьте.
Бабушка схватила красные носочки, предложенные невесткой, и случилось чудо. Арина перестала снимать их, сама засунула ножки в босоножки и побежала во двор, где ее уже заждался старший братик.
-А что она такое говорила, когда носки снимала? - поинтересовалась бабушка.
-Обычно она говорит "Не подходит" или "Не гармонирует", только понять с непривычки сложно, - сказала Ангелина с улыбкой.
Когда девочка убежала на улицу, мама пошла следом. Она боялась оставлять детей одних. Все-таки в деревне они бывали нечасто. Обычно приезжали один раз летом, когда нужно помочь с огородом.
Баба Нюра наводила порядок в доме, а сама бухтела себе под нос.
- Это же надо! Восьмидесятые годы на дворе, а они носочки перебирают. Что же дальше будет? Вон мы в войну были рады даже портянкам. А тут носочки не того цвета! Не гармонируют! Что за люди? Одним словом городские. Ничего в жизни не понимают!
Больше всего заботило Анну Николаевну, что родители не хотят крестить детей. В те годы это было неприятно и даже считалось противозаконным. Поэтому многие скрывали факт крещения или просто от него отказывались. Но допустить такого со своими внуками Нюра никак не могла.
Когда сын с женой приехали в этот раз, она готова была на все, чтобы покрестить своих внучат, чего бы ей это не стоило.
Как-то вечером, когда вся семья собралась к ужину, баба Нюра решила начать этот разговор. Детки поели первыми и убежали в гостиную играть с новыми игрушками, ведь разговор был не для детских ушей.
- Сынок, когда ты думаешь нашего Илюшу и Аришу покрестить? Не дело ведь это! Внучку уже пять скоро, а Арине уже два года исполнилось. Даже с половиной. Столько времени прожили без божьего благословения. #опусы Не дай бог что-то случится! Вы ж потом с ними никогда не встретитесь! Неужто тебе детей не жалко?
Алексей был военным. Он служил отечеству. Ему никак нельзя было открыто говорить на такие темы. И крестить детей он не собирался. Как-то и жена его просила, когда они гостили у ее родственников, но он и ей отказал.
- Мама, ну что ты начинаешь? Нет никакого бога. И все это глупости от лукавого.
- Ага! – зацепилась баба Нюра, - От лукавого? Раз в него веришь, значит и бог есть. И вообще, так принято. Всю жизнь детей крестили, а ты не позволяешь.
Как раз в этот момент в дом вошла деревенская сплетница Любушка. Она даже минутку постояла под окошками, пытаясь подслушать, из-за чего ссорятся соседи.
- Правильно-правильно, Анна! – вступилась Люба. – Детей надо крестить. И не важно, кто ты. Все мы на небесах должны встретиться! А что разве ваши еще не крещенные?
- Да нет, Любка, представляешь! В городе нонче не модно детей крестить. Будто не под одним богом ходим. И не докажешь им ничего. Может, хоть тебя послушают!
- Правильно говорит тебе мать, Лёшка, слушай ее. Все равно ведь никто не узнает. Чего ты боишься?
Алексей встал из-за стола, дав понять, что не планирует продолжать этот разговор.
- Мама, если ты не прекратишь, нам придется сократить наш отпуск на две недели!
Такого Нюра точно не ожидала. Она быстренько прикусила свой язычок. Расставаться с внуками на две недели раньше она никак не планировала. И так видела своих кровиночек слишком редко.
- А ты чего пришла, Любка? – спросила она соседку.
- Да, как чего? Вот вам колбаски кровяной принесла. Только-только поспела. Свеженькая! Пусть гости дорогие попробуют наше деревенское!
- Ладно, спасибо тебе. А теперь домой ступай. Ночь уже на дворе. Как бы не приключилось чего.
Люба пошла домой, а Нюра, перемыв посуду с помощью невестки, все пыталась придумать, как же все-таки затащить деток в местную церковь.
- Я завтра это, на рынок пойду, - сказала свекровь Ангелине, - я хочу внуков с собой взять. Там как раз ярмарка будет. Покажу им, как у нас все это происходит.
- Мама, так я с вами пойду, можно? Я тоже на ярмарке у вас никогда не была. Тем более Ариша та еще егоза, вам за двоими не уследить.
- Да что ж ты такое говоришь? У меня своих пять было. И ничего справилась, - настаивала баба Нюра.
Только она почему-то умолчала, что из пятерых в живых осталось только трое. Двое деток умерли. Старший сын еще во младенчестве. А средняя дочка, когда ей три года было. Ее бык на поле затоптал насмерть.
Ангелина не осуждала свекровь, но и доверять ей своих крошек побаивалась.
- Нет, мама, я с вами пойду. И я настаиваю. Других вариантов не будет.
Анна прикусила губу от недовольства. Перед сном она долго придумывала, как отвадить невестку хотя бы на часок, чтобы сводить внуков в церковь и тайно покрестить.
Утром они все вместе отправились на ярмарку. Алексей остался дома с отцом. Он помогал чинить крышу, чтобы зимой не было протечек. Дом был уже не таким, как в его детские годы. Нуждался в умелых руках.
Женщины взяли детей за ручки и отправились покорять деревенские просторы. Идти было недолго, всего минут 15, дети умаялись от жары, но когда увидали все чудеса деревенской ярмарки, да испили холодного компота из смородины и ежевики, то сразу оживились.
Ангелина заметила яркие народные наряды, вывешенные на всеобщее обозрение. Так ей хотелось хотя бы примерить такой костюм. А там можно и решить, стоит ли его покупать.
Увидев любопытствующий взгляд невестки, баба Нюра сама предложила.
- А ты примерь, дорогая. Пять минуточек с детками я как-нибудь и сама справлюсь. Не переживай.
Молодая женщина обрадовалась и побежала примерять наряд. Но когда вышла во всем убранстве, то рядом не было ни свекрови, ни детей.
- Как же так? Вы не видели, куда ушла Анна Николаевна с внуками? – спрашивала она у прохожих.
Они только мотали головой. Лишь одна бабулька из соседней лавки, что продавала пирожки, сказала, что они пошли в сторону церкви.
- Да ты не переживай, дорогая. Наверное, на ручей наш пошли, волшебной водицы напиться. Скоро вернутся!
Ангелина хотела бежать за ними. Но ее остановил продавец и заставил снять платье. Все деньги были у Анны, поэтому пришлось подчиниться.
Когда мать наконец-то добежала до церкви, то застала свекровь, уговаривающую местного батюшку, чтобы тот окрестил ее внуков.
- Нюра, с родителями приходи. Твой сын военный. Я без его ведома боюсь детей крестить!
- А как же спасение души? Ты же батюшка! Как тебе не стыдно?! – настаивала Анна.
- Стыдно, но и страшно. Ты же знаешь, в какие времена мы живем!
Ангелина вошла в церковь и перекрестилась.
- Здравствуйте, батюшка, - обратилась она к священнику. – Можно, я маму у вас украду на минуточку!?
- Конечно, дорогая, забирай. В семье решайте такие вопросы!
- А можете за детьми минуту приглядеть, если вам не сложно? – попросила невестка Нюры.
Когда они вышли из церкви, Ангелина посмотрела на Анну Николаевну с добротой и долей осуждения.
- Мама, Лёша не в курсе. Но я наших детей еще прошлым летом окрестила, когда была в гостях у своих родителей. Ему знать и не нужно. Это против его воли было. Я и сама не сильно верю в бога, но вроде так принято. К тому же мама моя сильно настаивала. Правда, не уверена, что два раза крестить одного и того же ребенка можно или нужно. Как думаете?
Анна была так счастлива это слышать, она даже прослезилась и бросилась обнимать невестушку.
- Так что значит, крещенные мои внуки? Спасена их бессмертная душа? Слава тебе господи. А сыну я ничего не скажу, ты не переживай. Мне же много не нужно. А крестики, как же крестики?
- Есть они, серебряные, на шелковых ленточках. Дома в шкатулке их храню подальше от чужих глаз. Носить их нельзя сейчас, сами понимаете.
- Ах, как жалко. А я так хотела внучкам сама крестики купить. Все без меня сделали! Ну да ладно, главное, что сделали. Что же ты мне раньше не сказала?
- Как чего? Боялась, что Лешка узнает. А теперь уже и выбора не было! Ладно, пойдемте домой, - предложила Ангелина.
Женщины вернулись в церковь за детьми. А когда шли домой, Анна много размышляла.
- Ангелина, а ты точно их покрестила? Ты уверена? Просто эти носочки Аришкины! Они точно от лукавого, я тебе говорю!
Девушка рассмеялась. Ох, уж эти деревенские со своими причудами.
- Нет, мама, это от моды, а не от лукавого. Не переживайте!
Юля С.
Бабники
Все дети двора смотрели на Лизоньку, когда она выходила гулять в сопровождении бабушки. Бабушка садилась на скамейку с вязанием, беседовала с соседками, а Лиза, как маленькая фея, в белом платье, с кудряшками и розовым бантом будто не шла, а плыла по двору и улыбалась от восхищённых взглядов ребят.
Она всегда выходила с любимой немецкой резиновой куклой, но не играла в неё, а только носила с собой.
Играть с Лизой хотели все дети, но она шла к Вовкиному сараю. Там, в тени больших тополей у Вовки висели качели, которые ему смастерил и повесил между деревьями отец.
Вовка редко кого подпускал к качелям, бурча на просьбы одно и то же:
- Сами сделайте и качайтесь… Вон, как мой батя.
Но когда подходила Лиза, Вовка спрыгивал с качелей и жестом приглашал шестилетнюю красавицу покачаться. Лиза с важностью королевы садилась на качели. А прежде – передавала Вовке свою драгоценную куклу. И Вовка не только покачивал Лизу, но и держал её куклу.
Вовке уже было семь, осенью он готовился идти в школу. Среди его друзей был ровесник Гриша, который гостил первый месяц лета у бабушки. Вова скучал по другу, но Лиза скрашивала его прогулки во дворе, он не мог налюбоваться на красивую и нарядную девочку. Когда она качалась, Вовка следил за тем, как ветерок играет её золотистыми волосами, свитыми в упругие, но нежные пружинки – локоны.
После качели Лиза уходила к девочкам в песочницу. Вовке гордость не позволяла следовать за ней, и он издали посматривал на неё, пока бабушка не уводила Лизу домой.
Так повторялось почти каждый день. А Гриша вернулся из деревни с подарком от своих бабушки и деда – с велосипедом. Новенький, блестящий, со звонком, велик был очень красивым. Гриша уже довольно ловко ездил на нём и трезвон от звонка то и дело был слышен во дворе.
Лизе, как и всем детям во дворе, очень понравился велосипед, и она смотрела зачарованно теперь не на качели, а на Гришу, который словно артист цирка, так и куролесил перед девочкой. Вовка сопел от досады, он тоже покатался на Гришином велосипеде, но чаще всего Гриша катал теперь Лизу, которая довольно быстро научилась крутить педали. А Гришка, стоя посередине двора, держал её куклу.
- Крути, крути педали быстрее да равновесие держи, вот и все дела… - командовал он Лизе. Бабушка напряжённо смотрела на внучку и тоже тонким голосом кричала:
- Тише, тише едь, Лизонька, не упади! А то платье испачкаешь…
Вовка печально сидел на скамейке и смотрел на Лизу, жалея, что у него пока нет велосипеда. Радость от недавнего обретения качели померкла, а потеря внимания Лизы портила всё настроение.
Через неделю во двор въехала машина, гружёная какими-то брёвнами и металлическими толстыми прутьями. #опусы Рабочие принялись что-то устанавливать, а староста дома громогласно объявил:
- Идёт установка новых качелей. Граждане жильцы, прошу отойти на безопасное расстояние и не мешать рабочим ЖЕКа.
И действительно, через день на детской площадке красовались забетонированные столбы, а на них, на перекладине, висели две новые качели с деревянными сиденьями. Их покрасили зелёной краской. И все дети, как котята около сметаны, ходили и нюхали краску, а некоторые дотрагивались пальчиком, проверяя: высохла или нет?
Наконец, на следующий день краска высохла, и счастливые ребята стали качаться. Поначалу была очередь, но уже через несколько часов желающих качаться не было. Первый ажиотаж спал.
Вовкин отец снял самодельные качели у сарая. Вовка стал, как и все, качаться на общих. Лизонька тоже уже не обращала на Вову внимания и больше играла с девочками. Велосипед Гриши ей также надоел. Мальчишки с грустью сидели на скамейке и поглядывали в сторону песочницы, где с девочками играла Лиза.
Старший мальчик Серёга, увидев это, рассмеялся над ними:
- Эх, вы! Бабники…
Мальчишки опустили глаза и покраснели. Лишь Вовка догадался ответить:
- Ну, вот ещё…
Лизу вскоре увезли в отпуск на море. А Вовке отец купил на базаре старенький велосипед, почти такой же как у Гриши. Вовка с отцом два дня приводили велосипед в порядок. Смазали и подтянули цепь, закрепили сиденье на нужную высоту. Красил раму Вовка сам. Даже Гриша следил за его работой и подсказывал:
- Вот тут ещё мазни. Во, отлично. Дай мне, а?
- Я сам. Мой велосипед-то, - возражал Вовка, - дам после, только свой мажь, вон у тебя там уже краска кое-где поцарапана.
Гришка с удовольствием помазал краской невидимые царапины на своём велике, и ребята теперь катались вместе и по двору, и по парку. Они так преуспели в езде всего за пару недель, что могли бы, наверное, выступать как клоуны-виртуозы на арене цирка.
Поэтому, когда приехала с моря Лиза, загорелая, с выцветшими волосами-кудряшками, и вышла во двор, то мальчики почти не обращали на неё внимания. Они лихо мчались на велосипедах мимо, поднимая клубы пыли, когда резко тормозили и делали при этом поворот.
А Лиза всё стояла и смотрела на них, когда же ей уделят внимание, но мальчики и не думали давать ей свой велосипед. Они только кивали ей и кричали:
- Привет, негритоска! Глянь, как кататься-то надо!
Лиза, поняв, что мальчишки с ней играть не собираются, со смехом высовывала язык и строила им рожицы, прижимая к груди свою резиновую куклу.
Елена Шаламонова