Завещание

Лёва никогда просто так не звонил единокровному брату, поэтому увидев на экране айфона входящий звонок с номера родственника, Саша напрягся и интуитивно выпрямил спину.
- Да, с отцом что-то? - сразу спросил Александр.
- Привет. Ну, почти.
- Что? Да говори ты!
- Завещание он своё переписал.
- Как?
- Да вот так.
- Я приехал забрать оставшиеся вещи, а у него нотариус. Я прямо и спросил, что происходит, а отец мне "Завещание переписал".
- Ну, может на мою мать переписал или на твою? - спокойно сделал предположение Саша.
- Не-е-ет, - с долей иронии протянул Лев, - на эту свою аспирантку Верочку. Так и сказал, что завещание переписал на того, кому его книги важнее. Моей матери на его книги начхать. Она их выкинет сразу, как тело вынесут из квартиры.
- Слушай, Лёва, ну что ты вцепился так в эту квартиру?
- Саш, тебе есть где жить, ты уже состоялся, а я по съёмным хатам скитаюсь.
Александр промолчал. Он был ниже Льва ростом, более коренастый и спокойный, весь в мать. А Лев. Лев натуральный.
Его отец, Иван Афанасьевич, был доктором филологических наук, признанным человеком в своей сфере и имел обширную, занимающую целую комнату в большой пятикомнатной квартире, библиотеку.
Книгами отец дорожил. Встречались на полках среди современной литературы и очень редкие издания. Особой ценности они не имели для большинства ценителей старины, а вот филологический интерес представляли. Сыну от первого брака Александру, ставшему инженером, книги отца интересны не были, впрочем, и жилищный вопрос у старшего сына был решён. Второй брак Ивана Афанасьевича с молодой женщиной тоже не сложился, быстро развелись, но сын остался жить с отцом, а вскоре вынужден был съехать на съёмное жильё в связи с разногласиями о представлении жизненного пути молодого человека.
- Я поговорю...
- С отцом бесполезно говорить, - перебил Лев. - Надо эту аспиранточку ловить.
- Хорошо, - Александр гнул свою линию. - Ты разговариваешь с аспиранткой, я с отцом, договорились? Извини, работа, - и старший брат положил трубку.
Александр в раздумьях посмотрел в окно и усмехнулся: "Прямо мыльный сериал. Старый преподаватель отписывает своей аспирантке квартиру".
Но всё, что сказал младший брат, оказалось правдой. Отец в разговоре этим же вечером был спокоен и подтвердил, что завещание переписано.
- Я принял решение осознанно, как никогда!
- Пап, я не сомневаюсь, что ты в здравом уме, меня больше беспокоит то, что Лёва останется без своего угла. Для книг же можно было гараж купить или поспрашивать хозяйственную комнату, может, кто продаёт. Знаешь, при заселении продавались в нашем доме такие комнатки - кладовки без окошка по 12 метров, хочешь, я узнаю?
- Лёве я отписал дачу, - отец, который уже месяц не вставал с постели, приподнялся на локтях, пытаясь показать, что он недоволен.
- Пап, какой-то не тот разговор у нас, не о том, - Саша замолчал.
- Твой брат никогда не нуждался в деньгах, всегда жил беззаботно и теперь ему трудно. Да, я признаю, что потакал ребёнку и моя в этом вина есть. Деньги нужно зарабатывать, а он не хочет трудиться, получить достойную профессию.
- Так ты решил его проучить? - Александр с удивлением посмотрел на отца. - Мол, не хочешь работать, так и квартиры у тебя не будет. Интересно. Мне не особо важно, конечно, но раз уж завели разговор, то я хочу знать, а мне после тебя что достанется? Или я сам зарабатываю и мне наследство ни к чему, а бедная студентка ещё учится, ей жить негде, ей пятикомнатная квартира с книгами нужнее? - взволнованно выпалил все свои мысли сын.
- Вот ты нагородил, всё в кучу.
- А разве не так?
- Нет.
- Хорошо. Я могу, мне средства позволяют, платить за эту квартиру и следить за книгами. Могу даже их как в библиотеке выдавать. Моё слово ты знаешь, твёрдое, можешь переписывать завещание.
- Верочка лучше будет следить за книгами, она архивное дело изучала и жить ей, действительно, негде, тем более что она мне дорога!
- Пап, смешно это всё. Это больше похоже на то, что ты тронулся умом. Два своих сына, а квартиру отдать никому не известной девчонке? Не понимаю. И не хочу! - Александр всем своим видом показал, что обиделся, развернулся и демонстративно хлопнул дверью.
- Эх, сынок... знал бы ты кто она, может так и не говорил бы, - кричал отец вслед.
***
- Отец? - опередив брата, спросил Саша.
- Да, - слишком буднично, ответит Лёва.
- Сейчас приеду.
Чёрные одежды, вуаль и скорбные лица, всё смешалось. В день похорон Лев увидел одинокую фигурку девушки с опущенными вперёд плечами и накинутым на голову капюшоном. Она быстро стала удаляться, когда увидела людей, направившихся от могилы Ивана Афанасьевича на выход.
- Надо догнать. Это сто процентов Верка!
- Лев, не надо. Не сейчас. Мы же сюда не в догонялки бегать пришли, - остановил его брат.
- Как она смеет приходить? - Лев не мог успокоиться.
- А может и правда любила? - пожал плечами Саша.
- Она ему во внучки годится! Любила...
- Ты же ему сын, не внук, так что, и в дочери она тоже годиться, и в любимые. Он о ней очень трепетно отзывался, зря ты так, - Александр хлопнул брата по плечу и прижал к себе.
- Сашка, дай денег? Я потратил много, теперь работу надо искать.
- Дам, только, если на работу устроишься. Раньше не проси.
Лёва оттолкнул брата.
- Чего? Ладно, дам, не обижайся. Теперь деньги на карточке появляться не будут, нужно будет работать, братик.
Лев глубоко вздохнул и зашагал быстрее.
- А завещание когда оглашают?
- Не знаю, - пожал плечами Саша, - пригласят, соберут нас, вроде так.
- Я ей позвоню, телефон нашёл, и скажу всё, что думаю!
- Ну-ну, - ответил Александр, - пойдём, все собираются на поминальный обед.
Лёва позвонил не сразу. Долго подбирал слова и строил фразы, прежде чем набрать незнакомый номер. В первый раз набрал неверно. Вспылил. И когда Вера ответила, накричал.
Девушка спокойно выслушала звонившего и тихо ответила:
- Не беспокойтесь. Я всё поняла. Я откажусь от квартиры или как там, в вашу пользу. #опусы Мне ..., - тут Вера замолчала, - мне только нужно будет забрать книги.
- Хоть сейчас, - добавил Лёва.
- Сейчас некуда. Мне нужно найти место.
- Так ищи! - крикнул Лёва и нажал на кнопку завершения вызова.
Вера закусила губу и посмотрела на пустующий угол в её крохотной квартирке. Сыро. Злополучный сырой угол. Это главный минус, который перечёркивает все плюсы отдельного жилья.
Если бы условия позволяли, Вера не медлила бы ни минуты и освободила бы комнату под книги, а сама жила бы на семиметровой кухне. #опусы Но. Это пугающее "но".
- Анастасия Петровна, здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить, можно зайти? - спросила Вера, открыв дверь в кабинет директора детского дома.
- Верочка! Девочка моя, здравствуй, заходи, конечно. Как я рада тебя видеть.
Анастасия Петровна встала из-за стола и подошла к девушке, крепко её обняв.
- Как ты? Всё хорошо?
- Да, со мной всё хорошо. Вот только... Иван Афанасьевич... он умер.
- Девочка моя, мне очень жаль, прими мои соболезнования.
- Всё хорошо, Анастасия Петровна. Помогите мне. Осталась большая библиотека, у меня сыро, я не могу книги к себе, помогите.
- Библиотека Ивана Афанасьевича?
- Да. Но это же не просто книги, там есть ценные экземпляры, не могу я их в сырую комнату.
- Да-да. Я поняла, - директор задумалась, - большая, говоришь.
- Да, квадратов пятнадцать нужно. Я перевозку оплачу, Анастасия Петровна.
- Ве-ра. Надо сначала придумать куда такое количество разместить. В архиве совсем мала места, даже если стеллажи сдвинуть. Я подумаю, позвоню тебе, хорошо? Не могу пока дать ответ. Пока только половину обещаю разместить.
- Анастасия Петровна, спасибо, - Вера подскочила со стула. Её худенькая фигурка дрожала.
- Иван Афанасьевич много помогал детскому дому. Мне очень жаль, что его не стало. Он месяц ходил ко мне, сюда в этот кабинет, прежде чем встретиться с тобой, и спрашивал: "Как мне смотреть в глаза этой девочке, как сказать, что я её отец?" Я не знаю, разговаривали ли вы на эту тему, но он не знал, что родились двойняшки, и мать оставила тебя в роддоме, а мальчика забрала. Ты родилась очень слабой, а твоей матери нужно было строить карьеру и ухаживать за слабым ребёнком - это шаг назад. Иван Афанасьевич был очень хорошим человек, если бы он узнал раньше...
- Да. Я знаю, - загрустила девушка. - Он все эти года был просто рядом, ненавязчиво так, понимал, что мне нужно время, а времени как оказалось и не осталось.
Анастасия Петровна отвлеклась на звонок, и Вера ушла. Отца она знала плохо. Но то, что он искренне хотел ей добра - не требовало доказательств, это было видно при каждой встрече. Он будто желал наверстать упущенное, все эти года, все, до каждой минуты, что ушли безвозвратно.
***
Вера сидела на добротном из красного дерева стуле, который ей из-за своих размеров, казался креслом, и рассматривала лепнину. Вензеля закручивались и уходили в потолок. Красота и величие, собранное из белой крошки, казались вечными. Отец любил этот стиль. Вере же казалось, что это не мог сделать человек, а прилетели инопланетяне и создали неземную красоту. Сейчас так не творили.
Вера глубоко вздохнула.
Дверь кабинета открылась, и внутрь шумно вошли двое.
- Александр, Лев, присаживайтесь. Все в сборе, начнём, - произнёс мужчина за большим письменным столом из того же, что и стул, красного дерева.
Мужчины даже не сразу заметили Веру, сидящую поодаль, приняв за помощницу нотариуса.
- Квартиру, расположенную по адресу: Улица Советская, дом 15 квартира 73 завещаю своей дочери Устиновой Вере Ивановне, - продолжал зачитывать завещание мужчина.
Лев от неожиданности чуть не подскочил. Саша тоже повернулся и уставился на девушку, что сидела поодаль.
- Подождите, как дочери? - перебил Лев.
- Попрошу. Все вопросы после того, как я оглашу завещание, - возмутился нотариус.
Сашка дернул брата за руку и заставил сесть прямо.
Наконец, нотариус дочитал завещание:
"... зарегистрировано под номером 256, нотариус Кротов И.А."
Расписаться Лев подошёл первым и, не дожидаясь никого, выскочил в холл.
- У тебя в распоряжении будет такая шикарная дача! Лев, ты чего, по стоимости она не меньше квартиры, а может и больше. До города недалеко. Мне вот только немного денег оставил, я же не плачу тут.
- Нет, ты слышал? Дочь! До-о-чь! Почему он не рассказал нам, почему скрыл?
- Ну, теперь мы не узнаем, если только эта не расскажет, - пожал плечами Александр.
Вера спокойно вышла следом за братьями и остановилась рядом.
Александр даже прищурился, рассматривая девушку. Она, действительно, была его сестрой и очень походила на отца. Тот же тип фигуры: худая, с длинными ногами и руками, плечи, опущенные вперёд, черты лица, но более мягкие и женственные, и родинка над правой бровью.
- Я только заберу книги, как хотел Иван Афанасьевич, - наконец сказала она.
- Иван Афанасьевич, Иван Афанасьевич. Может папочка? - выпалил Лев.
- Да, - Вера опустила глаза в землю, - он мой отец. Не волнуйтесь, с нотариусом я уже обсудила мой отказ от наследства.
- Что? - Саша посмотрел на Льва и, увидев его усмешку, сказал:
- Вам не нужно было это делать, отец всем детям оставил то, что они заслужили.
- Мне не нужна такая огромная квартира, я не смогу за неё оплачивать. Когда я могу забрать книги?
- Сейчас и забирай, - с усмешкой продолжал Лев.
Александру стало не по себе.
- Если вам нужна будет помощь, не только сейчас, а вообще, вы позвоните, - и он протянул ей визитку.
- Спасибо, - Вера опять опустила глаза.
Сегодня я смогу только разложить книги и может часть упаковать.
- Вот ключ, - Саша долго искал его в портфеле, - отдадите ему только тогда, когда вывезете книги. Договорились? - уточнил Саша и строго посмотрел на брата.
- Да понял я.
***
Три дня Вера упаковывала книги. Собирала их в коробки, что взяла в супермаркете, просто перевязывала бечёвкой. Некоторые стеллажи она тоже решила взять с собой - это заметно упростит размещение книг на новом месте, Лев не был против. Он стал более спокоен по отношению к Вере и был рад, что от части рухляди его избавят.
Тут же, на стуле висела старая кофта отца. Вера накинула её на плечи и понюхала. Запах отца не исчез, он всё ещё напоминал о нём. Кофту Вера тоже запаковала в коробку. Взяла ручку и последние записи отца.
Осталось разобрать последнюю полку с наиболее ценными экземплярами книг. Вера рассматривала их более тщательно. Одну из книг она уже видела, читала. Книга тогда заинтересовала её и она намеревалась сделать кое-какие записи.
Вера взяла книгу в руки. В середине торчал кусочек тетрадного листка. Вера открыла нужную страницу и вынула листок, повертев его в руках.
"Здравствуй, дорогая доченька.
Если ты читаешь это послание, значит мои книги уже в надёжных руках. Я завещаю тебе самое ценное, что есть у меня - мою литературу.
Я так много хотел тебе сказать, что сейчас путаются мысли. Знай одно - я виноват перед тобой, Вера, и не прощу себя, что лишил тебя детства, семьи и любви, пусть и не намеренно.
Я уверен, что ты откажешься от квартиры, которую завещаю. Твой брат приложит для этого все усилия, и я позаботился об этом, оформил на тебя другую жилплощадь. Ты была там вместе со мной, на Сухарной 20 кв. 45., когда мы забирали рецензию. Ключи и документы в ячейке. Ниже адрес, где находится ячейка. Код - дата выпуска нашей любимой книги.
Люблю тебя безмерно. Папа.
Губы Веры тряслись, отсекая каждую букву.
- И я люблю тебя, пап, спасибо за книги.
Про мать не спрашивайте. Не было её в жизни Веры и не будет. Так тоже бывает, и тему эту не стоит поднимать.
Наталья Сысойкина
Блог на дзене: Вкусные рассказы
Свекровь
-Мам, а ты куда собираешься? Ты куда- то уезжаешь? Что случилось?
-Ничего дочка, все хорошо. Домой вот поеду, к сыну, поди не выгонит, пустит в дом-то.
-Как? Ты от нас уезжаешь? Мы тебя чем-то обидели?
-Да что ты, Наташенька, что ты! Ничем не обидели, просто чую, что загостилась, пора и честь знать.
-Так, ничего не пойму! Поставь-ка сумку, пойдем, чайку с тобой попьем, поговорим, пока девочек дома нет, заодно и расскажешь, что случилось. Пойдем, пойдем.
Наташа ловко орудовала на кухне. Пока грелся чайник она нарезала колбасу и сыр на бутерброды, поставила вазочку с конфетами, налила заварку в стаканы.
-Ну рассказывай, какая муха тебя укусила, что ты решила от нас уехать.
-Да какая муха, Наташа? Ты думаешь, я не понимаю, что когда ты выйдешь замуж, я вам тут буду только мешать! Твой Слава ясно сказал, что после свадьбы нужно будет переезжать в его дом. А я там разве нужна? Как он отнесется к тому, что чужая бабка, мать бывшего мужа поселится в его жилище? Ладно бы хоть твоя родная мать была, и то негоже старикам с молодыми жить, а я кто? Свекровка!
-Знаешь мам, я хотела сказать тебе спасибо. Да, я много раз тебя благодарила, и буду благодарить всю оставшуюся жизнь. Если бы не ты, не жила бы я сейчас так, как живу, а может и совсем бы меня уже не было. Только благодаря тебе у меня сейчас все хорошо. Ты для меня за эти годы стала самой настоящей мамой. Спасибо тебе, моя родная, за то, что не бросила, за то, что поддержала в трудную минуту. Я тебя очень сильно люблю, и никогда в жизни не брошу, хоть выйду замуж, хоть нет. Ты же от сына отреклась ради меня и внучек, так почему я тебя бросить-то должна? Слава знает, как я к тебе отношусь, и он совсем не против того, чтобы мы жили все вместе.
Пожилая уже женщина сидела за столом, и вместе со сладким чаем глотала соленые слезы. Она никак не могла поверить, что ее никто не гонит из дома, к которому она успела привыкнуть. А уж в то, что ее сноха, после того, как выйдет второй раз замуж, заберет ее, свою свекровь с собой в дом нового мужа, ей верилось еще меньше.
-Ну ты что, мам! Никому я тебя в обиду не дам. Ты же моя, родная, любимая. ну куда мы без тебя?
***
Вот что я тебе скажу, дочка. Уходи от него. Беги, пока не поздно, а то получится, как у меня. Всю жизнь терпела побои да издевательства, хорошо хоть помер муж рано. Серёжа- он же копия своего отца, все повадки перенял, характер- один в один. Ничего хорошего тебя с ним не ждет. Так и будешь синяки носить, да в гипсе ходить. Ты еще молодая, зачем тебе с ним мучиться? Собирай детей, уходи, не порти свою жизнь, его не изменить. А я помогу, чем смогу.
-Мам, да как же я уйду от него? Он же мне нигде жизни даст, везде достанет. Да и где я жить буду? Вы же знаете, что мне пойти не к кому, дом родительский я продала, когда Серёжа бизнес открывал.
-Решать тебе, Наташенька, но выход есть всегда. Ты о себе не думаешь, так о детях подумай. Они-то что хорошего видят? Тем более, у тебя капитал материнский есть. В городе конечно не купить жилье, а вот в пригороде можно подыскать. Ты подумай хорошо, а я тебе помогу, чем смогу. На сына я уже повлиять не могу, сама видишь, он и меня не особо жалует, тоже достается, а все-таки вдвоем легче проблему решить. У меня и накопления кой- какие есть, добавлю.
Сын Виктории, Сергей, был очень жестоким человеком. Куда смотрела Наташа, когда выходила за него замуж совсем непонятно, ведь уже в то время он поднимал на нее руку. Мама Наташи хоть и пыталась отговорить дочь от этого брака, но безуспешно. Молодость, любовь, и святая уверенность в том, что он изменится сделали свое дело, и Наташа вышла замуж. Самое интересное, что уже в день свадьбы он так избил ее, что сломал ей нос, но на утро так извинялся, так искренне просил прощения, что Наташа растаяла, и простила.
Дальше- больше. Скандалы по любому поводу, а чуть что не так- сразу в ход шли кулаки. Со временем Наташа стала испытывать такой страх перед мужем, что просто боялась разговаривать в его присутствии. Даже когда видимых причин для скандалов не было, Сергей все равно находил, к чему придраться.
То юбка коротка, то декольте велико, то брюки в обтяжку, а то и вовсе, смеется, как лошадь, смеет его позорить. Или наоборот, сидит, как истукан, не улыбнется. Сильно горячий суп, холодное пюре, не в том стакане чай, не те конфеты- все это было поводом для очередной порции тумаков.
С рождением первой дочки ситуация только усугубилась. Плачет ребенок, мешает. Не накрасилась, не следишь за собой, не приготовила ужин, плохо убралась в доме. Или наоборот, для кого это ты накрасилась, нарядилась, пока меня нет?
Наташа привыкла к постоянным синякам, к тому, что муж запросто может оттаскать ее за волосы, к тому, что может ударить по лицу, пнуть. Да много чего было. #опусы Даже челюсть ломал, а про нос и говорить нечего, он настолько весь искривлен, что без оперативного вмешательства уже не обойтись.
Пока жива была мама, Наташа периодически спасалась бегством, но Сергей непременно становился душкой и лапочкой, и всеми правдами и неправдами возвращал жену домой, где через некоторое время все повторялись. Мать зятя стыдила, он краснел, бледнел, и клялся, что это было в последний раз.
Когда мать женщины умерла, спасаться стало негде, ведь родительский дом Сергей решил продать, и открыть бизнес. И бизнес прогорел, и Наташа без дома осталась, еще и свой дом Сергей потерял, пришлось продать, чтобы выплатить долги.
После продажи дома молодые переехали в квартиру свекрови. Женщина и так знала, что в семье сына не все гладко, постоянно выговаривала сыну, что так нельзя, но когда увидела, как Сергей бьет Наташу, просто ужаснулась, и тут же вмешалась.
Поначалу Сергей прислушивался к матери, и Наташу почти не бил, но немного погодя все повторилось с удвоенной силой. Вика попробовала вмешаться еще раз, да тоже получила порцию люлей. С тех пор так и повелось- Сергей чешет кулаки об Наташу, вмешивается свекровь, достается и ей. Потом Сергей с виноватым видом ходит вокруг матери, вымаливает прощения, и так по кругу.
Почему ни жена, ни мать Сергея не обратились в соответствующие органы- очень просто. Наташа просто напросто боялась, да и пойти ей было некуда, тем более Сергей пообещал забрать у нее дочь, в случае, если она соберется уходить. А мать- да стыдно куда-то обращаться, кому- то постороннему признаваться, что родной сын, родная кровинка чешет об тебя кулаки, да и жалкое его, непутевого. Так и терпели 2 женщины, молчали, плакали друг другу в жилетку.
Вторая беременность стала настоящим ударом для Наташи. Как взрослая женщина не заметила, не почувствовала свое положение? Все было как обычно, никакого токсикоза, никакого недомогания, даже регулярные дни приходили каждый месяц. А может жизнь в постоянном стрессе притупила все другие чувства и ощущения, но когда Наташа узнала, что беременна, ребенок уже шевелился, и ни о каком прерывании не могло быть и речи. Так появилась вторая дочь.
Старшей дочери было 5 лет, младшей- 3 года, когда Сергей в очередной раз устроил разборки с женой, да так, что она не могла подняться с кровати 3 дня. Однозначно сломаны ребра, но в больницу лишний раз женщина боялась обращаться. Хирург, пожилой уже мужчина, однажды сказал ей, что скоро сам, за руку поведет ее в отделение, и все вот эти отговорки типа сама упала, ударилась, пусть им там и расскажет.
Именно в тот момент, когда она корчилась на кровати, не в силах подняться, Наташа и вспомнила тот разговор со свекровью, где она уговаривала Наташу уйти.
Получилось не все так гладко, как хотелось бы. Наташа решилась, и ушла от мужа. Уехала в пригород, сняла квартиру, подала на развод. Сколько еще нервов она потратила, сколько страха натерпелась, только ей одной известно. Сергей приезжал, скандалил, бил окна. Наташа вызывала милицию, Сергея забирали. Наташу даже хотели поставить на учет, как неблагополучную, но благодаря свекрови все обошлось.
После развода Наташа занялась поиском дома. Конечно, средств материнского капитала не хватало, и женщина совсем отчаялась. На помощь ей пришла свекровь. Она добавила некоторую сумму, и Наташе удалось купить дом. Конечно, не особняк, но вполне пригодный для жизни. Свекровь часто приезжала, сидела с детьми, а однажды не выдержала, и расплакалась. Рассказала, что сил нет жить с сыном, постоянные скандалы выматывают, а еще он часто поднимает на нее руку.
Наташа, не долго думая, сказала свекрови, чтобы та перевозила вещи, ведь часть денег- то ее, значит и жить она тут может на законных основаниях.
Не сразу, но Вика согласилась. Так 2 женщины, свекровь с невесткой стали жить вместе.
Жизнь наладилась, Наташа из запуганной, забитой женщины превратилась в женщину молодую и цветущую, вышла на работу. Поначалу она пугалась мужского внимания, ей было страшно начинать новые отношения- а вдруг все повторится? Но и тут на помощь пришла свекровь.
Понемногу Наташа оттаяла. Когда она встретила Славу, она уже была полностью уверена в себе, и знала, что больше никому и никогда не даст себя в обиду. А Слава и не собирался ее обижать. Имея мелкий бизнес- грузоперевозки, Слава уже 4 года был вдовцом. Сын- студент, к отцу приезжает редко, но когда он познакомился с Наташей, то одобрил выбор отца, мол, хорошая женщина.
Слава сначала думал, что Вика- мать Наташи, а когда узнал, что это свекровь, даже не сразу поверил, ну не бывает у невестки и свекрови таких отношений.
Когда он позвал Наташу замуж, она не сразу согласилась, тем более после того, как Слава предложил всем переехать в его дом, ведь он больше по площади.
-Слав, я без мамы никуда не поеду. Она у меня одна осталась, больше никого из близких, я не могу ее бросить, понимаешь?
А Слава и не против. С мамой, так с мамой. У него самого мамы давно нет, а Вика ему нравилась, хорошая, спокойная женщина, да и дети к ней привыкли.
Через год после свадьбы Наташа родила еще одну дочь, и Вика с удовольствием помогает молодым с внучкой. Конечно с внучкой, а как же иначе, если Наташа- дочь?
И Наташа, и Слава не представляют свою жизнь без бабушки Вики. И тут дело даже не в том, что она с детьми помогает, да по дому хозяйничает. Просто настолько она своя, родная, что никому они ее не отдадут, самим такая бабушка нужна.
Кстати, никто на нее и не претендует. Сыну мать не очень-то и нужна. После того, как в обмен на свое и Наташино спокойствие Вика оформила дом на сына он совсем пропал, иногда звонит, узнать жива-ли, да денег попросить, но не виделись они уже лет 5, не меньше. да и Вика не сильно хочет этих встреч. Хоть и сын родной, а где-то что- то оборвалось, перегорело. Не сын это, когда совести хватает на мать руку поднимать, да и не только на мать, на женщину в целом.
Светлана Васильева
Блог на дзене: Язва Алтайская
Лидия Петровна прошлась по комнатам и осталась очень довольна. Ну теперь все на местах, всё так, как ей нравится. Дочку она замуж недавно выдала. Думала Варя с Артёмом у неё жить будут, но они решили жить у его родителей. У них трёшка, места больше. Да и у Артема автосервис его в гаражах от дома недалеко. Клиентов много, не хочет Артём в другой район переезжать, хочет расширяться, под мойку ещё одно помещение надумал арендовать.
Одна Лидия Петровна не жила никогда. Замуж рано вышла, муж намного был старше. Юную Лидочку её папа, можно сказать, из рук в руки Виктору передал. Виктора давно нет. Варя выросла, и вот - вышла замуж, уехала, тихо без нее. Лидия Петровна ремонт косметический сделала, обновила кое-что, подругу в гости позвала, давно хотели встретиться. Лена подруга приехала, осмотрелась, облюбовала кресло новое. В новом кресле она просто утонула, такое мягкое, удобное. Ленка в своем репертуаре - нога на ногу, красненького по глоточку, орешки, фруктики и болтает без умолку:
- Ну что, Лидка, давай, рассказывай! Слушай, ты даже и не представляешь, как я тебе завидую! Да у тебя просто новая жизнь начинается. И квартирка твоя после косметики и новой мебели заиграла! Знаешь, я когда со своим развелась - так счастлива была. Такой зануда, не мой пассажир. У тебя конечно другая история, но зато теперь Варька от тебя съехала и ты одна. Красота!
- Не знаю, Лен, непривычно, скучно как-то, лучше бы Варя с Артёмом у меня жили.
- Брось! Поживи для себя. Вот увидишь, родят они тебе внука и сразу к мамке и притащатся. А ты для себя то и не жила толком, Лида! Виктор твой неплохой был конечно человек, но ты уж извини, старый очень. Да и ты с ним всегда старше выглядела. Ну не будем это обсуждать, давай за нас, за молодых и красивых. Кстати, ты когда последний раз отдыхать ездила?
- Мы с Виктором много лет назад однажды плавали на теплоходе, речной круиз, по Волге. Очень понравилось. Ну и с Варей мы на море каждый год ездили.
- С тобой всё ясно, подруга. Думаю, нам пора активно взяться за твою личную жизнь, которой, как я вижу, у тебя давно уже нет. Я знаю, что мы будем делать! Мы поедем с тобой в один ведомственный санаторий. Я там уже была, и у меня отличные впечатления. Массажик поделаем, ванны жемчужные, водичка минеральная. Да твои тебя просто не узнают, когда вернёшься!
Вид из окна их номера был просто шикарный. В лечебном корпусе бассейн, сауна, столы для тенниса. Лена сразу потащила Лиду в салон - покрасить волосы и сделать ногти. После окраски волос и укладки Лида долго себя рассматривала в зеркале. Надо же, она как-то уже настроилась на роль бабушки, и всё. А оказывается она ещё очень даже ничего.
- Да, да, и я об этом, - поддакивала Ленка, а то ишь, крест собралась на себе ставить. В толстовке и шароварах по парку внука в коляске катать ты ещё успеешь. Да котлетки зятю крутить. Знаем мы это, плавали уже: - Мам, я побежал, опаздываю! Помой за мной посуду, плиз! Мама, а блинчики завтра пожаришь? Мамуля то, мамуля сё, - сынок мой меня к своим делам вечно пристраивает. Нееее, ты не думай, я ему и блины, и пирожки, и борщ, всё как положено. Но о себе не забываем. Так, Лидка, у нас сегодня ванна жемчужная, потом обед, прогулка, отдых, бассейн, ужин и дискотека. Да, а ты как думала!
На дорожке бассейна Лида чуть не столкнулась с энергично плывущим мужчиной в шапочке и очках. Он резко взял в сторону, а Лида ощутила себя неуклюжей.
- Я этого хама ещё с прошлого раза помню, - рассказывала Лена ей в дУше после бассейна, - он плавает, как ненормальный, в тренажёрном зале железо тягает и в теннис режется. На женщин внимания ноль, не наш вариант, даже время не стоит тратить!
- Мужики так свои штанги и гантели называют, эх ты, Лидка, совсем ты от жизни отстала, - Лена высушила феном волосы, - ну что, идём на ужин, потом у нас намечается дискотека! Посмотрим, какие на этот раз тут мужчины отдыхают! За ужином Лена и Лида, набрали на свои тарелки всего понемногу и сели за столик у окна.
- Смотри, кто к нам идёт, это же тот хам!, - вдруг шепнула подруге Лена. По залу к ним пробирался между столиками мужчина с подносом. И к Лиде обратился:
- Здравствуйте, разрешите к вам присесть? Кругом всё занято, да и извиниться я хотел, за то что в бассейне вас испугал, чуть не толкнул. Да, меня Анатолий зовут, а вас?
- Лида, Лена, - представились подруги.
- Лида, а вы здесь наверное в первый раз? Просто у нас негласно принято, что плывём по правой стороне дорожки. И потом, - он немного смутился, - мужчины обычно на одной дорожке, дамы на другой. -После ужина Лена принарядилась, волосы уложила и Лиду заставила. Дискотека восьмидесятых, музыка заводная, подруги отплясывали от всей души. - Лена, ну прямо как в молодости! - Лида еле отдышалась после быстрого танца.
- А ты что всё время оглядываешься, а Лид? Ну ка говори, кого ищешь, Анатолия что-ли? Да ладно! Если его, то зря. В том году он только в бассейн и спортзал ходил. Скучный мужик, неужели он тебе понравился? Впрочем дело твоё, а я пойду на белый танец вон того мужчину приглашу, похоже он один. Натанцевались подруги до упаду, еле до номера дошли. Давно Лида себя такой молодой не чувствовала.
На следующий день Лида шла с массажа мимо спортзала.
- Лида, добрый день, может в теннис поиграем?, - оглянулась - Анатолий.
- Здравствуйте, Анатолий, - Лида давно, ещё студенткой играла. Потом семья, муж кандидат наук, весь в работе. Ну и как-то... - Вы знаете, я очень давно не играла в теннис, разучилась наверное, - Лида улыбнулась.
- Плавать, кататься на велосипеде и играть в теннис если научился, то разучиться невозможно, - уверенно сказал Анатолий.
Три недели в санатории пролетели очень быстро. -Лена, мне даже неудобно, вроде мы вместе приехали, а в итоге я все вечера, да и днём иногда, с Толей, - словно повинилась Лида, складывая вещи.
- Брось, я за вас очень рада. Кстати, и правда классный мужик оказался, надо же, как я ошиблась. У тебя что с ним, серьезно? А, Лида? Ну прости за любопытство.
- Да ты что? А вы с ним отлично смотритесь. Да и интересы совпадают.
Вернувшись домой, Лида и Анатолий продолжили встречаться. Варя с Артёмом заезжали, Варя сообщила, что беременна и через полгода Лида станет бабушкой. Восхитились, что мама так хорошо выглядит. А потом Варя спросила:
- Мам, а можно мы у тебя месяц до родов поживем, ну и когда маленький родится, может ещё немного. А то свекровь поучать будет. -Вы что, не ладите?, - огорчилась Лида. И подумала, что она совсем обалдела, скоро бабушкой станет, а у неё любовь на уме. Стыдно, о другом надо думать, дочке надо помочь.
- Да нет, мама, мы ладим, ну ты же знаешь, Татьяна Акимовна такая правильная. Это надо так, а то вот так. А ты у меня не такая, ну можно, мама?
- Ну конечно, Варенька, я только рада буду, - Лида улыбнулась и погладила дочку по голове. Давно ли она была маленькая, а скоро сама мамой будет.
- И ты что, согласилась?, - возмущённо орала в трубку Лена, - ты представляешь, во что твоя жизнь превратится? Ты же всё на себя возьмёшь, я тебя сто лет знаю, подруга! Ну уж нет, я этого не допущу. Тебе Анатолий уже несколько раз предложение делал, ты почему ему отказала?
- Не говори ерунды, дети только рады будут. Слышала, что Варька сказала - не нужны им поучения. Пусть своей семьёй живут, поняла, подруга?
Анатолий был счастлив. Наконец-то Лида согласилась стать его женой и переехала к нему.
У Вари и Артема родилась чудесная дочка Сонечка. Они живут отдельно, Варя вернулась домой. Лида разрешила им сделать в квартире всё под себя, как им хочется. И Варя теперь с упоением там хозяйничает. Артем снял в аренду большое помещение для шиномонтажа в их районе. И его бизнес пошёл в гору, особенно в сезон. Лида и Татьяна Акимовна по очереди приезжают погулять или посидеть с внучкой. Сонечка очень улыбчивая и обаятельная девочка. Но вечером Лида возвращается к себе домой, где её ждёт любимый муж Анатолий:
- Ну что, бабуля, нагулялась с внучкой? В выходные вместе поедем, а то она меня не узнает, скажет - куда деда дели?
Оказывается, это может случиться в любом возрасте. Когда уже ничего не ждёшь! И каждый вечер сразу станет удивительно хорош, и день, и ночь, и вся оставшаяся жизнь.
А Ленка, как была, так и осталась лучшей подругой Лиды. Ещё бы!
Автор: блог на дзен - Жизнь имеет значение
Вот зачем Ленке приспичило помочь бедной старушеке с огромным пакетом? Мало того, что у него оторвались ручки и под отборный мат, она собирала с асфальта почти испорченные продукты. Которые мадам собрала, наверное, в ближайшем мусорном баке. Из-за этого она опоздала на работу.
А все её излишняя жалость. Не могла пройти мимо. Лежит к примеру человек на лавке и почти не подаёт признаков жизни. Лена бежит спасать, а вдруг с ним, что-то серьёзное. И отчетливый запах перегара исходящий от него, не мешает ей вызвать спасательную службу. А в итоге? Медики кричат, что он просто пьян вдрабадан, и зачем было их вызывать. А полиция ведёт мужика, который еле волочит ноги, к себе в каталажку. И тоже искоса глядят. Им это надо? Проспался, сам бы с этой лавки умотался.
Вообще Ленка добрая. Хотя за глаза её называют, ненормальной и крутят пальцем у виска.
Отдать квартиру отчиму после того, как её мама ушла из жизни. Причём больше всего благодаря ему. Он не работал, а мама помимо основной работы, ещё и подъезды мыла. Вот и надорвалась. Но Ленке было жаль его. Мужик немолодой, вряд-ли жилье себе найдёт. А она чего? Молодая ещё, заработает. Насилу соседи уговорили не выписываться и дарственную делать.
Ленка решила в город ехать... Здесь тебе и работа и жилье снять можно. Накоплений хватило на комнату в коммуналке. Сначала она мыла полы в супермаркете, но зарплаты хватало только на оплату комнаты. Хотя и были плюсы. При разделе просрочки и ей оставалось немного. Так что не голодала. А вот одежда. Она же не вечная. Сколько не стирай, изнашивается со скоростью звука. А про обувь и говорить нечего. Только клей успевай покупать.
Решила она в домработницы пойти. Но опыта ноль, не брали. Пока в одной конторе, где платили с задержками и относились к персоналу безобразно, её милостливо приняли с испытательным сроком.
Первой её клиентской была бабуля божий одуванчик с командирским голосом.
- Чай горячий, неправильно заварила, ванную плохо отмыла, посуда жирная.
Так начиналась её трудовая деятельность.
Но Ленка, есть Ленка. Поминутно извиняюсь, переделывала всю работу, вместо того, чтобы просто хлопнуть дверью. Ведь в большинстве случаев, кто пользуется услугами посторонних лиц? Скучающие пенсионерки, которым в край надо весь свой негатив вывернуть на другого.
Вот именно к таким и посылали неопытную Лену и очень удивлялись, почему после её ухода, им не звонили и не жаловались на новенькую.
А в тот день, когда она опоздала, её даже не ругали. А срочно отправили к лежачей женщине. Дело в том, что сотрудница которая к ней ходила, уволилась.
Лена пришла и ахнула. Ну до чего же бессовестные люди. Если женщина не может вставать и смотреть, как выглядит её квартира после уборки, значит все можно?
Евгения Львовна была удивлена, когда Лена осторожно поменяла ей грязное постельное белье. Переодела её в чистую сорочку и обработала небольшую пролежень. А потом лежала и улыбалась, слыша, как девушка гремела посудой, бегала туда сюда, то с тряпкой, то с пылесосом. Только когда все блестело и по дому раздавался запах чего то вкусного, она угомонилась.
Принесла Евгении на специальном подносе наваристый суп с клецками, кружку ароматного чая.
- Я тут подумала, когда мусор выкидывала, что вам домашнего супа не помешает покушать. А то у вас там только упаковки от готовых блюд. Вы кушайте, потом терелку помою и пойду. На сегодня работы больше нет.
Евгения с удовольствием съела суп и попросила Лену посидеть с ней. Ей хотелось узнать, откуда такая шустрая девушка появилась и какие у неё планы на будущее. Да и просто поговорить захотелось. Ведь прежняя Света, забежит на полчаса, сунет ей размороженую котлету с гарниром и дальше побежала.
Лена не стесняясь описала свою жизнь.
- Но ведь это трудно, каждый день убирать чужие квартиры, и как я думаю, терпеть разные придирки. Неужели ты об этом всегда мечтала? - спросила женщина.
- Ой, Евгения Львовна, о чем я только не мечтала. И певицей быть и балериной. Но голоса нет, ноги короткие. Меня ни в один кружок не взяли. Когда болела мама, хотела стать врачом и лечить всех. Но видно не судьба. Я еле девять классов закончила, потому что работала одновременно. В ларьке у Ахмета. Он меня хвалил. Даже премию иногда давал. Потому что я за чистотой прилавка следила, фрукты принимала только хорошие. #опусы А то у нас там были такие ушлые поставщики. Все гниль подсунуть норовили. А сейчас-то и мечтать некогда. Бегаю, как белка в колесе. На работе упахаюсь, прихожу домой. Я в коммуналке живу. А там опять коридор грязный, унитаз не почищен, бумаги опять нет. Вот уберу все и сразу спать. Один раз, не поверите, в туалете с ершиком в руках уснула! - весело засмеялась она.
Евгения Львовна улыбнулась. Так ей понравилась эта весёлая и неунывающая девушка.
- А хочешь работать только у меняя? С твоим начальством я договорюсь. А то мне сиделки разные попадаются. Одни воруют, другие молча и второпях сделают свою работу и бегом домой к семьям. Я ведь изначально, как слегла, взяла девушку с проживанием. Вроде ничего поначалу была. А как освоилась, чудеса творить начала. То ночью в клуб убежит развлекаться. А мне лекарство по часам принимать надо. Придёт сонная, с запахом алкоголя, сунет мне стакан с водой и таблеткой и говорит: "Всё я спать. Когда проснусь, все приготовлю..."
Я потерпела месяц, а потом сказала ей, что если она продолжит в том же духе, вылетит отсюда к чертям. Так она другой выход нашла. Стала ухажеров сюда водить. Думала, если я лежу, то и оглохла уже. Пришлось с ней попрощаться. Так я и стала обращаться в разные агентства. Чтобы приглядеться и выбрать наконец-то подходящую сиделку. После этой неряхи Светы, я в последний раз попросила помощницу в вашем агентстве. Думаю, если такая же прибудет, буду искать в другом месте. Ты не думай, я не одинока. У меня сын есть, внук. Но живут в другой стране, к сожалению. У них там стабильная работа. Они мне очень хорошо помогают деньгами. Приезжают, но редко. А лежу я уже лет пять. Упала на скользкой лестнице. Лечилась долго. Врачи обещали, что и сидеть смогу. Но не судьба видно. Ну что, согласна ко мне переехать? - улыбнулась Евгения.
- Конечно. Вам же помощь нужна. У вас вон работы сколько. Занавески не стираны, окна не вымыты, под мебелью пыль скопилась - начала перечислять Ленка.
- Ну, ну, все прекрати, Золушка. Сегодня же беру тебя на работу. Езжай в свою коммуналку, собирай вещи и ко мне. Жить будешь в соседней комнате. А я пока твоему начальнику позвоню, - засмеялась Евгения.
Лена убежала. А Евгения стала звонить в агентство. Разговор был неприятным, там безбожно стали поднимать цену, ссылаясь на то, что Лена у них лучший работник. Евгения вспомнила разговор с девушкой и расхохоталась:
- И что же вы лучшему работнику две копейки платили и посылали к самым надоедливым и придирчивым клиентам? Так, хватит болтовни. Она завтра же напишет заявление об увольнении. Платить я ей буду сама. И даже не заикайтесь про отработку в две недели. А то я на вас налоговую натравлю. Связи есть, - и положила трубку.
Так Лена поселилась у Евгении. Теперь каждое утро на завтрак были то блины, то сырники, то оладьи. Каждое утро обязательное умывания, обтирание, чистка зубов. Болтая и рассказывая что-нибудь весёлое, Лена играючи справлялась со всем. Окна были вымыты до блеска. Грязь из под мебели исчезла. И вроде уже и чисто и приготовлено, Лена все успокоится не может.
Сбегала в библиотеку, притащила кучу журналов, книг.
- Зачем тебе это? - смеялась Евгения.
- Это для вас. А может, там какие-нибудь упражнения есть. Которые помогут вам хоть сидеть. Потом коляску купим, и я буду вас на улицу вывозить. В четырёх стенах, что за радость? А там свежий воздух, птички поют, - размечталась Ленка.
Евгения расплакалась.
- Леночка, мне даже врачи не помогли, а ты про какие-то упражнения толкуешь. Не береди мне душу. Я знаю, ты как лучше хочешь, но мне увы уже не помочь.
Но Евгения ещё плохо знала Ленку.
Та каждый день приходила к ней в комнату. Садилась в кресло и раскладывала журналы и книги. Молча, только шевеля губами, читала. Подчеркивала карандашом интересные места.
И Евгения не выдержала.
- Ну что ты там нашла? Покажи уже...
Ленка радостно соскочила с кресла, выудила один журнал из стопки и протянула Евгении:
- Вот нашла простые упражнения. Только их делать нужно регулярно и по нескольку раз в день. Но не беспокойтесь, у меня все под контролем. Если вы, конечно, согласны.
Евгения вздохнула.
- Ты же все равно меня в покое не оставишь? - Ленка мотнула головой. - Ну давай попробуем.
Да это был тяжёлый труд. Евгения то плакала, то смеялась. Грозилась Ленку уволить и выгнать. Но постепенно стала привыкать. Упражнения стали посерьёзнее, но эффекта почти не было.
Пока однажды среди ночи Евгения не крикнула:
- Лена, иди сюда!
Та испуганно выскочила из комнаты и подбежала к Евгении.
- Где болит? Что болит? Где телефон?
Евгения прикрикнула на неё:
- Чего всполошилась-то? Вот, лучше посмотри. Большой палец на ноге шевелится...
Ленка, как заорала:
- Ура! - и тут же вспомнила, что ещё ночь на дворе. - А у вас номер врача сохранился? Давайте мы ему утром позвоним. Пусть приедет и посмотрит! - и затанцевала по комнате.
Врач приехал. Нетерпеливую Ленку отправили в свою комнату, чтобы не мешала. А потом позвали.
- А ты молодец, девушка - с ноткой удивления сказал доктор - Теперь можно ещё одну операцию сделать. Рискнем, Валерия Львовна?
Та просияла:
- Конечно, Иван Тимофеевич.
Всю операцию Ленка просидела в коридоре. Ждала. Но и по привычке помогала. Кому костыль подать, потому что человек уронил. Медсестре лекарство в коробках до места донести.
Когда вышел Иван Тимофеевич, она с надеждой спросила:
- Ну как?
Он снял шапочку:
- Теперь только время покажет. Только реабилитация будет долгой. Не молода у нас пациентка.
Лена воскликнула:
- Да я с неё пылинки сдувать буду. Спасибо вам большое. Можно я вас поцелую?
- Валяй - разрешил Иван Тимофеевич. Она поднялась на цыпочки и чмокнула его в щетинистую щеку.
Пока Евгения была в больнице, Лена буквально не отходила от неё. Исчезала только за тем, чтобы приготовить еды. Бульон, овощной суп. Всё как предписал врач.
- Это дочка твоя или внучка? Вон как ухаживает! - спрашивали её женщины в палате.
- Нет, ещё лучше. Моя сиделка и мой ангел хранитель, посланный мне судьбой! - гордо отвечала Евгения.
Когда Евгения в специальном корсет впервые села в инвалидной кресло, они обнялись и дружно разревелись от радости.
А когда приехал сын с внуком, Евгения просто расцвела.
- Ну, теперь, мама, мы можем забрать тебя к себе! - заявил сын.
Раздался грохот.
Это Лена уронила блюдо с пирогами.
- Как? Зачем? - спросила она расстроенно и убежала в свою комнату. Плакать.
Евгения с укором посмотрела на сына:
- Какой ты бестактный, Серёжа. Лена хватит рыдать. Иди сюда!
Лена появилась через пятнадцать минут. С сумкой.
- Мне сейчас уходить или сначала разбитую посуду убрать? - хмуро спросила она, хлюпая носом.
- А ну сядь! - приказала ей Евгения - Разнюнилась она. И вещи ещё рано собрала. Тебе ещё документы надо оформить. Дуреха ты моя, куда я без тебя? Поедешь с нами. Погостим немного и вернёмся.
Лена вышла замуж. Нет, не за внука Евгении. А за нового соседа, который переехал в квартиру по соседству с Евгенией. Он долго смотрел, как Лена не может открыть заевший дверной замок. Подошёл и помог, посоветовал вообще сменить на новый. Потому что этому уже каюк пришёл. Так и познакомились.
Евгения довольна. Мало того, что она была самой главной гостей на свадьбе Лены и имела успех у кавалеров, несмотря на инвалидную коляску. Так Лена через год подарила ей внучку, хоть и не родную. А муж Лены Костя, часто возит их всех на дачу. Где они пьют свежее коровье молоко и лакомятся ягодами, прямо с грядок. Ведь Лена не умеет сидеть на месте. Какая это дача? Если нет ни ягод ни зелени к столу...
Блог писателя : Наташкины истории.
Не твой это дед, и дом – не твой
– Пиши, я сказал, нече по сторонам глазеть. Замужняя, чай..., – дед увидел, как Люська – жена внука его единственного, которому заменил он отца, глянула за забор – на голоса молодых, – Пиши – живём мы, внучок, хорошо. Хорошо, живём, значит ...
– Да написала я уже, чего повторяете-то!
– Пиши, не твоего ума дела, твое дело – писать! Пиши чего говорю! – он рявкнул, и продолжил диктовать, – Мать, значит, схоронили. На могилку ходим, незабудки там наросли.
– Писали уж, про незабудки-то...
– Когда это?
– Так в прошлый раз ещё. Все одно и то же диктуете. А я – пиши.
– А чё те делать-то ещё, коль не мужу писать? Гляжу – глазами уж стреляешь!
– А то мало дел-то! Каша у Вас вон стынет, поешьте...
– Да погодь ты со своей кашей, пиши...
Людмила пишет сидя за сколоченным из досок столом посреди двора, а дед убирает в скирду высушенную траву и пытается сосредоточиться. Но в последнее время это к него получается не очень хорошо.
Вот как похоронил дочь, так и сдал.
Совсем сгорбился, часто бесцельно бродил по двору, за дела, вроде, брался, но до конца не доводил, бросал. Потом уходил в лощину и сидел там долго у извилистой их реки.
Он давно мечтал о лодке.
Людмила знала – внука он очень ждёт. Может даже больше, чем она...
Да и ждёт ли она уже мужа своего? Три года, как в глаза не видела...
Познакомились они с Алексеем на полузабытом проезжем тракте. Туда выходили местные из деревень с товаром, какой есть. Кто с яйцами, кто с грибами, а кто и с медом. Народ ехал со станции, с базара – обменивались и покупали.
Вышла туда и Люся с матерью – чернику продать, сезон как раз. А Алексей ехал на телеге с дедом. Остановились, хотели чернику на сливу выменять, поговорили сердечно.
Дед и шуткани:
– А эту чумазую нам не отдадите с черникой заодно, мы ее отмоем, банька у нас...
Мать оглянулась, а Люська ее и правда стоит – губы черные, руки черные...
– Да и забирайте, у меня ещё две есть..., – рассмеялась звонко.
– А чё, Леха, заберём? А то мать наша че-то совсем разболелась. Уж и Фиалку сам дою. А?
Люся краснела, Леха отводил глаза. А мать – возьми да расскажи, какая хата у них, да где стоит.
И явился-то Леха всего пару раз, посидели на скамейке на расстоянии. А тут и дед с дочерью своей – Анной, матерью Алексея – сваты.
А Люся, вообще-то, учиться хотела, в техникум. Да где уж там! Теперь – замуж. Алексей ей нравился очень, только какой-то заботы и большой любви она от него не чувствовала. Как будто надо жениться – вот и женился.
Дождались, когда восьмилетку Люда закончит, и забрали к себе в дом, далековато от родного села. Только через год и расписались.
Дети не родились. Может потому, что объявлялся Леха в доме редко. Подрабатывал он в леспромхозе, и приезжал лишь на побывку, и не каждый даже выходной.
Люся в его приезды расцветала, заплетала красиво свои длинные темнорусые косы. Мать брала на себя все дела, лишь бы молодые побыли вместе. Да вот только Алексея тянуло обратно – в леспромхоз. Люся его волновала мало.
– Скукота тут у вас.
– Так возьми меня с собой.
– Да ты что! Мы с мужиками в бараке живём. Куда там тебя? Да и мать с дедом не оставишь. Болеет мать-то?
– Болеет. При тебе храбрится только.
Мать, действительно, чувствовала себя хуже и хуже с каждым днём. Уже отвозил её дед в больницу, лечилась. А все хозяйство: корова, овцы, поросята, птица – на Люсе.
А Алексей надумал уехать на заработки – на Дальний Восток. Кто-то его позвал.
– Понимаешь, заработаю, отстроим новый дом...
Люся ждала, писала письма, и от себя, и от матери с дедом под его диктовку.
Свекровь умерла. Хоронить помогли родственники Людмилы, Алексей не приехал, а дед – был не помощник, совсем расклеился в те дни, дочь жалел.
– Я то чего живу, коли Клавы нет, Нюры нет?– низко опустив голову, горевал он вечером на пороге.
– Алексей есть, внук Ваш, и я..., – пыталась успокоить Люся.
Дед махал рукой. Она приносила ему неловко склеенную и уже зажженую цигарку. Докурив, он притаптывал окурок.
– Иди в дом! Нече тут! Застынешь...
Люся уходила, а потом подсматривала, как дед ударом ноги отворял дверь сарая, входил внутрь, бросался лицом вниз на солому, катался по земле, плакал глухим стариковский плачем.
Но потихоньку жизнь вошла в свое русло. Люся – из дома на ферму и обратно. Да и старику есть чем заняться. То картошку перебирал, то дрова колол, то косил.
Все со скидкой на возраст – потихоньку.
А вот ворчал безбожно.
– Фиалка мычала утром! Не доена она у тебя чи шо?
– Доена, ещё перед фермой доила. Вперёд ведь ее всегда...
– Значит так доила, руки б тебе оторвать... Вот Леха приедет – все расскажу!
– Сами доите, коли не нравлюсь.
– Молчи, девка! Ишь, взяли на свою голову бездельницу! Нашли на дороге...
Люся жала плечами – опять не с той ноги встал.
Иногда огреть его сковородкой хотелось очень. Становился он все упрямее. Исхудал, а есть не дозовешься!
Как-то был случай.
Надумал дед лодку строить. Вбил две жердины посередь двора, и что-то все строгал там. Люся раз есть позовет, два, три, а он – как и не слышит. #опусы Да ещё и огрызается:
– Цыц! Ничего ты не понимаешь! Баба и есть баба! Так бы и убил...
Несколько мгновений Люся стояла с ведром в руках, глядя на деда, а потом кинула ведро в скирду со всего маху.
– Да и подите Вы, со своим хозяйством! Я учиться уеду! Вот!
Она заплакала от обиды, убежала в дом, покидала в чемодан свои вещи. Надоело все! К матери лучше пойти, чем выслушивать каждый раз такое ...
Люся, как была простоволосая, из дома выбежала с чемоданом. Дед стоял, отвернувшись, но ничего уже не мастерил, стоял тихо. Она громко хлопнула дверью калитки и быстро пошла по грунтовке через село.
Лицо ее потемнело, думы были злые. Распалил дед обиду.
А за селом остановилась, села на чемодан. Сердце в груди защемило. Просидела полчаса, подумала, и вернулась обратно. Подошла потихоньку ко двору.
Дел сидел на скамье, прижавшись спиной к стене.
Господи, куда ее понесло? – подумалось Люсе, – И как он без неё?
Она зашла во двор. Услышав её, он вскочил и, вроде как, принялся за свои дела.
– Есть будете? – строго спросила Люся, стоя ещё с чемоданом.
– Давай поедим, давай... И это ... Лёше надо написать, давно что-то не писали.
Людмила не сказала деду – главное.
Последние письма их вернулись на почту – адресат выбыл. Вот только куда выбыл, почтальону неизвестно.
И Люда, уж который раз, писала письма под диктовку деда и убирала их за образа. Там и лежали они плотной связкой.
Куда отправлять?
А может вернётся и вправду...тогда и прочтет, как жили они тут без него с дедом.
Вот только верилось в это уже мало. Но она – жена, должна вести хозяйство и приглядывать деда. Никуда не денешься...
А человеку свойственно надеяться на лучшее. Она и в деревне, и на ферме не говорила никому, что не знает адреса мужа. Стыдно как-то ...
А дед чудил и чудил. Однажды поздней осенью, когда Люся возвращалась с вечерней дойки, увидела она дым черный над их домом. На несколько мгновений застыла, а потом бросилась бежать.
Горело за сараем сено. А дед раскинув руки, прижимался к сараю, словно надеялся своим телом укрыть его от огня. Штаны на нем чуть не горят.
Люся подхватила ведро, набрала воды в бочке, плеснула. Казалось, огня стало даже больше.
– Уйдите оттуда, уйдите! – но дед не слышал.
Тогда она прыгнула по языкам огня, схватила его за руку и потянула к себе. Осмотрела – не ожегся ли, сунула ведро:
– Воду неси!
И сама помчалась за лоханью. Они таскали воду, боролись с огнем. И огонь постепенно стихал. Последние его плевки гасли на догорающем сене.
Люда подошла к деду – лицо его измазано жирной копотью, да и она не чище...
– Курили? Сколько говорить, не бросайте цигарки! Сколько?
Дед растерянный, виноватый и вымотанный, смотрел на нее испуганно. Люся смягчилась.
– Баню затоплю, побрить Вас надобно. Совсем заросли.
– Люсь! Тут ...
– Что?
– Да ничего ... Ладноть ...
Баньку растопили, сажу отмыли. Дед побритый, в белой рубахе, сидел у печи. Но весь он было какой-то потерянный, и не кричал на неё как обычно, не ворчал привычно уже.
– Вы не заболели ли часом? И вода Вам сегодня ни холодна - ни горяча. Обычно столько брани слышу, как баня у нас. А тут...
– Да нет. Спать хочу просто, – и заковылял в свою каморку.
А наутро на ферме заведующая так ласково, будто жалеет.
– Люсенька! #опусы Там тебя письмо деловое в правлении дожидается, ты забеги потом.
Люся и не сразу поняла, что там написано. Председатель пояснил – Алексей с ней разводится, и надо ей в город съездить, бумаги на развод подписать.
И все – не жена она больше Алексею Пономареву.
Председатель прятал глаза, и самому неприятно сообщать такое:
– Зато свободная женщина ты теперь, Людмила! И детей нет к лучшему, – думал тем успокаивал, – Опять замуж выйдешь. А хочешь учиться пошлем?
– А дед?
– А что дед?
– Да беспомощный он совсем стал. Вчера вот чуть дом не пожег ... кормлю чуть не насильно. В общем ...
– Так чей дед-то? Лехин же. Вот и пусть думает... Не твой это дед, и дом теперь не твой.
Людмила возвращалась домой. А как – не домой? Уж стал этот дом родным.
На землю падал первый осенний снег.
Дед как-то беспомощно сидел на пороге, запрокинув вверх лицо.
Снежинки, одна, другая, падали ему на лицо, как будто желали утешить, сказать ласковое слово. Но, видать, неуютно показалось им в его морщинках, и они срывались и летели дальше искать себе другой уголок.
Люся, зайдя в калитку, начала ворчать, гнать деда в дом.
Он встрепенулся, но не встал с места. Она подошла.
– Знаешь уже? – спросил тихо.
Люся сразу поняла, что и дед тоже знает о разводе. Кто-то уж доложил.
– Знаю...
– Прощаться будем? – казалось, дед не смог усидеть дома, так ждал ответа Людмилы, вот и вышел...
Людмила помолчала, поставила сумку на порог.
– Гоните?
Дед поморгал глазами, а потом закрыл их морщинистой ладонью – не хотелось слабость показывать. Хотел что-то сказать. Хотел, но перешибло слова рыданием.
– Ну, коли, не прогоните, останусь, – скорей вставила Людмила, – С Вами поживу пока, а там, как Бог даст. Не горюйте так.
Он шмыгнул носом, отер тыльной стороной рукава лицо, ухватившись за перила, поднялся.
– Я там ... в общем, самовар достал. Думаю, а хвать – да не уйдешь ..., – он махнул рукой, – Ты прости меня, дочка, коли че! Виноват я. Да и за Лешку стыдно. Мы с тобой щас такое письмо напишем этому гаденышу! Ух! Я уж придумал все. Вмиг вернётся ...
Людмила глянула на образа.
– Напишем! Обязательно напишем, дедуль. Как не написать!
Наталья Павлинова
Блог на дзене: Рассеянный хореограф