Моя мамочка – крыса!

- Выдумали тоже! Зачем вам квартиру снимать и лишние деньги тратить? Живите здесь! Места всем хватит! – заявила Зоя Николаевна, услышав про то, что дочка собирается жить вместе с Вовкой.
Они встречались уже полгода, а теперь он предложил Свете жить вместе. Собирался снять квартиру для них, но еще не успел. Подыскивал варианты.
- Да нет, мамуль, молодым надо жить отдельно! – с улыбкой ответила Светочка.
- Где это написано? Вов, а ты чего молчишь? Светка вон студентка еще, ты только на работу устроился! Как вы съем тянуть собрались? Живите со мной! Вот, как на ноги встанете, так и будете снимать, а пока рано еще! Будете там сидеть впроголодь, а я переживай за вас!
- Свет, может поживем с твоей мамой? – спросил он.
- Ты думаешь? – неуверенно ответила она.
- Ну, хотя бы первое время. Денег немного отложим…
В общем, решили молодые жить с мамой Зоей. Жениться они планировали только через годик, сначала хотели узнать друг друга получше. Вот поживут немного вместе, а потом и свадебку можно сыграть.
Света и так жила с мамой, а Вова на следующий день перевез свои вещи и поселился в комнате своей невесты. Так они и зажили втроем. Поначалу так хорошо все было.
Они возвращаются домой, а Зоя уже ужин приготовила. И блины на завтрак часто пекла, а еще обед Вовке на работу в контейнер складывала. Готовила будущая теща, к слову, очень недурно.
Сама Зоя работала поварихой при заводе. Понятно, что готовить научилась. Все-таки образование.
Домой она возвращалась раньше детей, поэтому за кухню вызвалась отвечать сама, а никто и не возражал. Жили они все, не тужили, Вовка даже немного раздобрел на тещиных харчах, щечки отъел, похорошел. До сожительства худой был как щепка, а теперь мяско на кости потихоньку нарастало. Загляденье!
Месяц прошел, потом второй, потом третий, как вдруг что-то странное начал замечать зятек. Поначалу думал, что сам деньги терял, но так часто? Уже начал сомневаться.
Как-то перед сном он спросил невесту.
- Свет, а ты у меня деньги из кошелька берешь?
- Что? Нет, конечно! Если мне надо, я прошу! Я бы не стала…
- Да, ну ладно.
- А чего ты спросил? – удивилась она.
- Да, такое ощущение, что кто-то приворовывает. Может, на работе?
- Так ты же там вещи в ящик на ключ запираешь!
- Вот и я о том же! Уже который раз замечаю, что денег меньше, чем было. Вчера вот специально пересчитал, запомнил всю сумму, а утром на работу ехал снова пересчитал, пятьсот рублей не хватило!
- Ничего себе!
- Странно. И ладно, если бы это в первый раз, но ведь нет…
- Вов, я честно не брала! Погоди, если я не брала, ты не терял, то получается…
- Я даже думать о таком не могу! Мы твоей маме деньги и так даем и на еду, и за квартиру платить. Вряд ли бы она…
- Что? Моя мамочка – крыса! Ты это хочешь сказать?
- Нет, не хочу! Свет, но кто тогда? Живем мы втроем.
- А ты кошелек в куртке оставляешь?
- Или в сумке, а она обычно в прихожей лежит, но я ее уже пару дней в комнате забираю. Вчера тоже здесь у нас была, а деньги пропали. Может, домовой завелся?
- Да ну? Я в них не верю…
- Так-то я тоже! Ладно, давай спать! Утро вечера мудренее!
- Может, кошелек под подушку положить? – предложила Светлана.
- На деньгах заразы много! Не хочу!
- Тоже верно!
Заснуть после слов Вовы стало сложно. Света долго ворочалась с бока на бок, пытаясь понять, куда могли деться деньги. Она уже почти начала засыпать, как вдруг услышала скрип двери.
Девушка закрыла глаза и притворилась спящей, а сама прислушивалась. Сначала услышала тяжелые шаги матери, потом какое-то шуршание в углу, где лежала сумка Вовки, потом кряхтение, а потом снова скрип двери. И так ей стыдно стало. Света даже не представляла, что ей делать. Полежала еще минут десять, а потом не выдержала и встала с постели. Пошла к маме.
Зоя Николаевна как раз готовилась ко сну. Она обычно позже всех ложилась.
- Мам, как тебе не стыдно? – спросила дочка без лишних обиняков.
- Ты о чем? – мама подозрительно на нее посмотрела.
- Я про деньги!
Зоя скривилась, но глаза не опустила. С обидой зыркнула на дочку, а потом спросила.
- А ты думала, что вы у меня здесь бесплатно жить будете? Я вас кормлю и пою! Муж твой зарплату получает, ты стипендию!
- Мам, так мы же тебе даем деньги на продукты и коммуналку. Сумму ты сама нужную назвала. Забыла? Зачем втихаря еще брать?
- Так вы мало даете!
- Так сказала бы! Воровать зачем?
- Я не ворую! Это мой дом, и все тут мое!
- Нет, мама, кошелек Вовки – не твой! Больше так не делай!
Света и раньше знала, что мама может учудить что-то подобное. Когда-то давно случилось нечто похожее. После того Зоя поссорилась со своей матерью и не общалась с ней уже лет пять.
Бабушка обвинила ее в краже каких-то побрякушек, спрятанных в комоде. Золотых вроде. Дочка не призналась. Разыграла из себя обиженку и ушла с гордо поднятой головой, но вся семья ее после того случая считала вороватой.
- Если тебе что-то не нравится, можете хоть завтра на съемную переехать!
- И переехали бы уже, если бы ты постоянно у Вовки деньги не таскала!
- И не стыдно тебе? Матери копейку зажала!
- Так эту копейку не я заработала, а мой муж!
- Какой он тебе муж? Так просто хахаль! Сожитель!
- Да, мамуль, не ожидала я от тебя такого! – со слезами на глазах сказала Света и ушла в свою комнату.
Укладываясь спать, она поняла, что своими криками они разбудили Вовку.
- Ты все слышал? – шепотом спросила она.
- Ага…
- Моя мамочка – крыса! – чуть не плача, сказала Света.
- Печально. Не плачь, завтра же переедем, ладно?
- А куда?
- Не знаю, но что-нибудь придумаю. Не зря говорят, что не нужно молодым жить с родителями…
- Так я и не хотела!
- Надо было тебя послушать!
На следующий день, правда, переехать им не удалось, но через два дня Вова все-таки снял квартиру и забрал невесту из родительской квартиры.
Конечно, без маминых борщей и блинов стало немного тоскливо, но Света и сама хорошо готовила, поэтому вскоре они втянулись и наконец-то зажили взрослой жизнью.
А мама? Зоя Николаевна снова включила обиженку, но надолго ее не хватило. Прощения она, правда, так и не попросила, но и вычеркивать дочку из своей жизни не стала. Только вот Света теперь с опаской общалась с родной матерью и кошельки прятала, если та в гости приходила.
Автор Юля С.
Заговор невесток
Валентина Ноябрева рано осталась вдовой. 35 лет - самый расцвет красоты и женской энергии, а кому ее отдавать теперь? Кроме работы да двух сыновей - школьников, другой жизни не осталось. А так хочется еще мужской любви и заботы. Да где ж ее взять?
“Ну что за девка? До чего хороша! С нее бы картины писать - с Вальки - то”, — говорили соседки. А Ноябрева шла домой и не замечала никого вокруг. Работала женщина поваром в детской областной больнице. Работа тяжелая. Попробуй-ка целый день у горячих плит да кастрюли огромные потягай. Но, Валя привыкла. Только ноги и спина к вечеру невыносимо болели.
Соседи жалели вдову. А те бабоньки что помоложе, хоть и жалели соседку, да за мужиками своими присматривать тщательнее стали. Мужчины на Валентину заглядывались всегда. Еще в те времена когда Анатолий жив был. Анатолия нет уж третий год, а Валя из года в год все красивее становится.
Как - то в субботний день Ноябрева позвонила в дверь соседскую. Помощь ей в квартире понадобилась мужская. Никак с мальчишками справиться не получается. Соседка Тамара в дверях как статуя стоит - весь дверной проем перегородила, но мужа своего к Валентине не отпустила:
— Спит он, Валентина. После смены отдыхает. Да и не умеет Семен ничего по дому. Только на гитаре бренчать. Ты к Лариске сходи. У нее мужик рукастый - на все руки мастер.
Пошла Валентина к Ларисе. Лара вышла, на Валентину смотрит с прищуром:
— Это кто же тебя, Валентина, к нам послал?
— Тамара посоветовала сходить к вам. Говорит, что Иван твой - на все руки мастер. Поможет.
— Не поможет он, — перебила Лариса Валентину, — ты иди, Валечка, спешу я. Мне к Тамаре зайти нужно, — сказала Лариса и поджала губы.
Весь подъезд обошла Валентина - все пять этажей, да не нашла помощников. По ступенькам бежит вниз, наивная душа, и думает: “бедные наши женщины. У всех мужья - неумехи”. Возле квартиры своей Валя встретила Надежду Марковну с пятого этажа:
— Привет, баб Надь, давайте помогу сумку до двери донести.
— Здравствуй, Валя. Спасибо тебе, красавица. Дай тебе Бог мужа хорошего.
— Ой, что Вы. Я об этом даже не думаю.
— Зря не думаешь. Анатолия не вернешь, а тебе жить, сыновей растить. Ты посмотри на себя - кровь с молоком, а не девка!
— Какая же я девка? 38 лет, — засмеялась Валя.
— А ты куда бегала с утра спозаранку, стрекоза? - сменила тему баба Надя.
— Хотела стирку развесить, да где уж там. Дверь на балкон заклинила. Она давно проблемы мне доставляла, а сейчас и вовсе - ни туда ни сюда. Думала соседи помогут, но никто не может.
— Эх ты, наивность, — вздохнула баба Надя, — завтра племянника своего к тебе пришлю. Уж до чего работящий - Коля наш. Все что нужно починить - сможет.
— Спасибо. Да у меня с деньгами сейчас туго. Зарплата через неделю. Можно через неделю и договориться.
— Он денег не возьмет. Сам с братовьями без отца рос. А матери его - Антонине покойной, вся деревня помогала. Вот до чего люди совестливые были. Не то что наши эти, — баба Надя кивнула наверх.
— Ой, спасибо, Надежда Марковна, — Валя обняла соседку.
— Ну…ну… ладно тебе, стрекоза, — улыбнулась баба Надя, — покорми парня.
***
Валентина молча смотрела на мужчину, который стоял в коридоре. Ему было, примерно, 45 лет. Одет он был в спортивный костюм, но вместо кроссовок на ногах гостя были остроносые туфли. Завершали образ помпезные венгерские усы и густая шевелюра.
Более смешного человека, Валя никогда не видела. Женщина не удержалась и улыбнулась, а гость улыбался в ответ и поправлял кончики своих усов. Ноябрева почувствовала, что ей спокойно и уютно рядом с этим человеком. Мужчина с буденовскими усами первым прервал молчание:
— Здравствуйте, Валентина. Меня зовут Николай Прутиков. Я от тети Нади. Пришел к Вам, чтобы помочь.
— Здравствуйте, Николай. Проходите.
Коля разблокировал дверь на балкон, отремонтировал кухонный стол, который шатался, подтянул розетки, повесил полку на балконе. Десятилетние Ромка и Виталик целый день ходили за дядей Колей.
Дядя Коля сразу принял мальчишек в свою бригаду и они целый день ему помогали. Потом обедали, рассказывали друг другу интересные истории из жизни, вспоминали прошлое лето. Когда гость ушел домой, мальчики спросили у мамы:
— Мама, а дядя Коля придет к нам еще?
— Нет, больше не придет.
Но Валентина ошиблась.
***
В следующую субботу Николай снова позвонил в дверь. В руках мужчина держал две деревянные табуретки, собственноручно сделанные. На этот раз он был одет в костюм. Белая рубашка была идеально выглажена, туфли блестели.
Выглядел Николай, практически, идеально, но галстук торчал из кармана. Валентина снова улыбнулась, как в первый раз, и пригласила гостя в дом.
— Вот, Валентина, табуретки мальчикам сделал. Заметил в прошлый раз, что у вас на кухне совсем старенькие, расшатанные. А мне труда не составляет. Я же столяр. Вот и в гараже столярку соорудил, да там в свободное время столярничаю. Я и для Вас, Валя, сделаю.
Валентина внимательно посмотрела на Николая, помолчала и добавила:
— И для себя сделайте. Будете приходить к нам в выходные, раз Вам мой борщ понравился, – Валя опустила глаза.
С тех пор Николай часто бывал в доме вдовы. А потом и вовсе переехал. Валентина и Николай расписались. Сыновья Вали были только рады: дядю Колю они обожали. И Николай относился к мальчикам, как к родным. Со временем и Ромка, и Виталик начали называть Николая отцом.
Своего родного папу мальчики не забыли - помнили, любили, были благодарны Анатолию. А насчет Николая Виталий говорил: “нам повезло больше других: у нас два отца и оба достойные люди. Один подарил нам жизнь, а другой воспитал”.
Прожили Николай и Валентина 20 лет. Рядом со своей Валечкой, которая тяжело заболела, Коля был до последнего. И держал жену за руку, когда она уходила.
Валентину похоронили, а Николай как будто и сам жить перестал. Тенью бродил по квартире. И один сын, и другой, и невестки предлагали Николаю жить у них, но Прутиков отказался. Он хотел жить только дома, где каждая деталь была родной и напоминала ему о Валентине.
Свою квартиру, где жил до женитьбы, Николай давно продал, поделил деньги на две равные части и детям отдал. Оставил только старый гараж за пригорком, да столярничал там иногда по старой памяти. С тех пор как умерла жена, Николай в гараже больше не был.
Свалился через три месяца после похорон. В больницу забрали. Еле в чувства привели. Доктора сказали, что жизни в нем нет - не хочет он жить и всё. И стали дети думать, как отца к жизни вернуть, ведь не протянет долго в тоске такой.
***
Николай медленно шел из магазина домой. Спешить было некуда. Раньше, бывало, Валентина попросит вернуться из магазина побыстрее, поскольку морковь срочно нужна или свеклу забыла купить, а бульон уже кипит. А теперь никто его не ждет. Нет Валечки.
Николай, подходя ближе к подъезду, глянул на окна квартиры, где он с женой прожил 20 лет. Увидел занавески цветные на кухне, которые Валя покупала. Опустил глаза - деревце под окном растет, которое он посадил вместе с супругой. Все здесь напоминало Прутикову о жене и о том времени, когда он был счастлив. А теперь и жизнь не мила.
Возле подъезда сидела Варвара Семеновна:
— Алексеич, девчата приезжали только что. Коробку какую-то к тебе понесли.
Николай остановился.
— А что в коробке, Варвара Семеновна?
— Это уж я не знаю, не спрашивала. Отнесли коробку, тут же спустились, в машину сели и фыркнули отсель, — доложила соседка.
— Что же это ты, Семеновна? Теряешь бдительность. Вдруг чего-нибудь запрещенное пронесли. Надо было остановить и допросить по всей строгости, — подшутил над соседкой Николай Алексеевич.
— Да, ну, тебя, — махнула рукой Варвара Семеновна.
***
Николай открыл дверь в квартиру и остолбенел. Посреди коридора сидел рыжий щенок неизвестной породы. Прутиков тут же набрал невестку Елизавету.
— Лизавета, это что такое тут бегает? — с возмущением сказал Николай Алексеевич, — возвращаюсь из магазина, а оно тут ходит, как у себя дома. Лужу напрудил.
— Здравствуйте, Николай Алексеевич. Правда милый щенок? Это мальчик и зовут его Сэм.
— Тьфу ты, Господи. Вот все у вас не по-русски: и штаны заграничные, и машины и, даже, собачьи клички.
— Ну, дайте другое имя. Это наш подарок Вам, чтобы Вам было о ком заботиться.
— Не нужны мне такие подарки. Заберите его сейчас же. Мне никто не нужен. Ты слышишь меня, Лиза? Я сейчас Светлане позвоню, пусть приедут с Виталиком, заберут. Ишь, чего придумали. Вы почему со мной не посоветовались? Не приедете, я его вместе с коробкой этой во двор вынесу, пусть другой кто-то забирает, — Николай Алексеевич был невероятно расстроен. А щенок тем временем тащил в зубах очки хозяина, которые Николай Алексеевич часто оставлял, вместе с книгой, на полу возле дивана.
— Да что же это такое? — рассердился хозяин квартиры, взял щенка за шиворот, посадил в коробку и набрал номер телефона другой невестки - Светланы.
— Света, что это вы придумали? Это что - заговор невесток? Сейчас же заберите это. Мне 65 лет. Вы думаете головой? А что, если со мной что-то случится?
— Ничего с Вами не случится. Ну, а в крайнем случае, мы есть. Не пропадет ваш пес, — сказала Светлана.
— Он не мой, — настаивал отец.
— Ладно, заберем. Воспитаем с Виталиком парня. Но только не сейчас. Мы завтра утром улетаем в отпуск. Через две недели вернемся и поговорим. В шкафу корм премиум класса, шампунь, паспорт. От паразитов щенок обработан и привит. Целуем Вас крепко. Пока-пока, — Света отключила телефон.
Николай развернулся, чтобы выйти в коридор, но тут же поскользнулся на том самом месте, где щенок сделал лужу. Прутиков схватился руками за кухонный стол и еле удержался на ногах. Сердце бешено колотилось, колени дрожали, а щенок подумал, что с ним играют и начал нападать на мужчину.
— Ах ты, — Николай разозлился, взял щенка на руки, посадил в коробку и вынес во двор. Коробку Прутиков поставил под деревом и поднялся в квартиру. Глянул в окно и увидел как щенок пытается вылезти: одна попытка, вторая и наконец-то удалось выскочить. Прыжок был неудачным: коробка накрыла щенка с головой и побежала по двору. Николай посмотрел на “бегущую по двору коробку” и выругался вслух.
Прутиков снова побежал во двор. Коробку мужчина оставил возле мусорного бака и обратился к щенку:
— Ну что, пойдем, квартирант. Выделю тебе угол и довольствие. Но только на две недели и потом тебя хозяева заберут.
Щенок внимательно посмотрел на Николая, затем вернулся к мусорному баку и начал тащить за собой коробку.
— Ладно, ладно, возьмем ее с собой, но только до тех пор, пока я куплю тебе лежанку, — Николай подхватил щенка, коробку и пошел домой, — звать тебя буду - Степка. Степаном будешь. Мне эти заморские имена не нравятся. Мы ж с тобой не американцы какие-нибудь, понимаешь?
Степка внимательно посмотрел на хозяина, как будто и правда все понимал. В знак одобрения Степан лизнул хозяина в нос, а Николай Алексеевич подумал: “и зачем я про лежанку сказал? Не буду я ему лежанки покупать да к месту приучать. Вот хозяева приедут, пусть и покупают.”
***
Спать Степану было велено у входной двери. В коробке. Ночью щенок вылез из коробки и побежал к хозяину. Всю ночь спал у кровати Николая Алексеевича, положив голову на хозяйские тапочки.
И начались для Николая Алексеевича ежедневные хлопоты. Как воспитывать, как обращаться, чем кормить - этого ничего Николай не знал. Вычитывал информацию в интернете, беседовал с собачниками во дворе. Записался на прием к врачу в ветеринарную клинику.
Во двор щенка нужно было выводить 5-6 раз за день. И так несколько месяцев, пока привыкнет и сможет терпеть.
— Ох и хлопот с тобой, брат, — сказал Николай Степке. Степка виновато посмотрел на хозяина, подпрыгнул на месте и завилял хвостом.
Вечером позвонил Виталик.
— Привет, пап, как ты? Как себя чувствуешь?
— Привет, Виталик. Все хорошо, сын. С прогулки вот вернулись со Степкой.
— Молодцы. Пап, мы через три дня уже вернемся и заберем щенка, ты не переживай, ладно?
— Ну, это мы еще посмотрим: отдавать вам Степку или нет. Он, может, и сам к вам не захочет. Не тащить же его силой, правда?
— Правда, пап, — улыбнулся Виталик.
— Ладно, я занят немного. Хочу Степке гараж свой показать и планирую сделать для него несколько деревянных игрушек. Но это потом, со временем. Пока только посмотрим.
Николай Алексеевич отключил телефон, а Виталик обратился к сидящим за столом:
— Народ, по-моему, отец не отдаст нам щенка.
— А я вам что говорила? — спросила Лиза, – уж поверьте моему опыту продавца зоомагазина.
Рома засмеялся и хотел что-то сказать, но Лиза его перебила.
— Нечего смеяться. Я каждый день на работе встречаю людей, для которых собака - не только член семьи, друг, но и часть жизни. И собаки отвечают человеку тем же.
— Это правда. Так и есть, — согласилась Светлана.
***
Степку Николай Алексеевич никому не отдал. Так они и жили вдвоем, не представляя уже жизни друг без друга. К следующей зиме Степка вырос большим, крепким, выносливым кобелем. С виду он был очень уж грозным, а на самом деле мухи не обидит, если только его хозяину не угрожает опасность.
По утрам они гуляли, потом завтракали, шли в магазин, отдыхали или шли в гараж. Ходить туда с хозяином Степка очень любил. Во-первых, там не было людей и Николай Алексеевич спускал Степана с поводка. Можно было бегать и прыгать сколько влезет. Зарываться носом в снег зимой или ловить бабочек в траве летом.
В этом году зима была очень снежная. В феврале морозы ударили и снегом замело. В один из дней, возвращаясь из гаража домой, Николай вдруг остановился и схватился за сердце. Прутиков начал медленно приседать, пока наконец-то не опустился на снег. Степка подбежал к хозяину. Глаза Николая были закрыты. Пес залаял, затем облизал лицо Николая, но тот не реагировал.
Постояв немного на месте, пес вдруг рванул в сторону двора. Заметив соседа, который выбивал ковер, Степа начал лаять. Борис Иванович попытался отогнать пса, но тот не обращая внимания, продолжал лаять, ползти к ногам Бориса Ивановича и жалобно скулить. Вдруг Борис Иванович оглянулся по сторонам:
— Степка, а где Алексеевич?
Степан высоко подпрыгнул и отбежал метров десять в сторону гаражей, затем снова вернулся к Борису и снова отбежал.
— Ты меня зовешь за собой, Степа? Что случилось?
Борис Иванович позвал еще одного соседа, который парковал машину во дворе и мужчины побежали за собакой. За пригорком они увидели Николая и тут же вызвали скорую. Скорая приехала очень быстро. А до ее приезда, Степан не отходил от хозяина и пытался согреть его своим телом.
***
Степку забрали Светлана и Виталик. Пес три дня ничего не ел. Он лежал у входной двери целыми днями, в надежде, что дверь откроется и войдет хозяин. Как только Николай Алексеевич немного пришел в себя и его разрешили проведать, Роман и Виталий повезли Степку в больницу.
Виталий и Степка остались ждать на улице под окнами палаты, где лежал Николай Алексеевич, а Рома поднялся к отцу и помог ему подойти к окну. Как только Степка увидел хозяина, он моментально ожил. Пес прыгал, бегал вокруг Романа, стоял на задних лапах, подпрыгивал на месте и лаял. В это время Рома разговаривал по телефону с отцом:
— Как ты, папа?
— Нормально. Как Степушка? Вы ему курицу не давайте, у него аллергия. Забыл вам сказать, – Николай Алексеевич смотрел на Степку в окно.
— Пап, с ним все нормально. Он у нас сейчас живет. Ждет тебя. Мы все ждем твоего выздоровления и возвращения домой.
— Сынок, поднеси трубку к уху Степки. Пожалуйста.
— Хорошо.
— Степка. Степушка. Степка…
Степка наклонил голову набок, замер и прислушался.
— Степка, я скоро вернусь. Жди меня. Жди.
Степка слушал и смотрел в окно. Туда, где у окна стоял его хозяин. Николай Алексеевич помахал псу рукой и еще раз повторил: “жди”. Степка ждал и дождался.
Автор Деньги и судьбы
ПЬЯНИЦА МНОГОДЕТНАЯ
- Гляди, опять набралась, - судачили соседки по улице, глядя, как, прижимаясь к забору, Индира почти ползет домой. – Да когда же она опомнится, совсем перестала за собой следить? Того и гляди, околеет в канаве.
Индира была одинокой многодетной матерью с шестью детьми. Причем самый младший, Темка, родился через пять месяцев после смерти отца. Георгий, долгие годы проживший в беспросветной нищете, устал от такой жизни и свел с нею счеты, уйдя в лес на ночь глядя. Когда Индире сообщили о смерти мужа, она сама чуть не умерла. Едва родив Тему, женщина, вспоминая свое горе, отдалась во власть зеленого змия. Молоко пропало у нее через полгода после родов, так что кормить малыша стало задачей старших детей. Сережа и Никита, старшие из мальчиков, которым на тот момент было пятнадцать и тринадцать лет, все лето работали на соседских полях и огородах. Заработанного хватило, чтобы купить козу и с десяток кур, корма для них. Так что малыш Тема каждый день пил свежее молоко, а через день съедал по сваренному всмятку куриному яйцу.
Индира после похорон мужа совершенно забыла и про себя, и про детей. Она целыми днями сидела в глубокой задумчивости на крылечке перед домом, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Ни плач, ни крики ребятишек на нее не действовали. Индира кривила губы и шепотом приказывала:
- Эй вы там, тихо. У мамки голова болит…
Столь экзотическое имя ей дал отец, бывший большим поклонником известной индийской женщины-политика. Мужчина мечтал, что его единственная дочурка, которая была лучшей в классе, пойдет по пути большой карьеры и сможет стать видным человеком. Хотя бы депутатом районного совета. Но его мечтам было не суждено сбыться.
На пятом курсе истфака девушка познакомилась в парке с обычным работягой – весельчаком Жорой, шутки которого заставили ее искренне хохотать. Он был нахальным и обаятельным, умевшим расположить к себе любую девушку. Индира с ужасом поняла, что не сможет устоять перед его чарами.
Молодые люди встречались почти три года, и за это время Индира уже начала думать, что не дождется предложения от своего избранника. Однако Георгий подготовил поездку в горы и при друзьях, встав на одно колено, поднес девушке кольцо со словами:
- Ты выйдешь за меня?
Родители Индиры были категорически против брака с неизвестно кем, как выразился ее отец.
- Дочь, нельзя связываться с человеком, который понятия не имеет, на что он будет завтра жить. А ты еще хочешь детей от него иметь, - сокрушался отец. Мать молчала, так как понимала, что никто не заставит Индиру изменить ее мнение. Она не хотела статусного жениха из мажоров, хотя легко могла бы выбрать любого, ухажеров из такого контингента у нее хватало. Но девушке был нужен именно Георгий.
Первый год молодые прожили в крохотной съемной квартире, и привыкшая к удобствам молодая супруга не всегда успевала управляться с домашними делами после работы. Георгий помалкивал, старался помогать жене. Спустя три года супруги переехали из съемного жилья в собственный домик, доставшийся мужчине по наследству от дяди со стороны матери. Родители Индиры не смогли смириться с выбором дочери и разорвали с ней отношения сразу после свадьбы.
- Мы тебя не раз отговаривали не связываться с этим сомнительным типом, - отрубил отец, когда Индира пришла к ним попросить денег на продукты. Георгий остался без работы, а Индира была на сносях – ждала третьего ребенка.
- Зачем вам нищету плодить? - рассердилась мать, увидев большой живот дочери. – Не слышала, что надо предохраняться, если себя не можете прокормить?
- Большая семья – это счастье, - заученно ответила Индира, но мать покачала головой.
- Счастье не в количестве детей, а в том, какое будущее ты им дашь. О чем они будут думать, видя вокруг себя нищету и голод? Твой муж, кроме как размножаться, что-нибудь еще умеет делать?
Индира поняла, что на этом разговора больше не будет, и ушла. Даже когда по очереди умерли ее родители, она не пришла на похороны. Причина была не столько в том, что она не хотела там присутствовать, а в том, что в это время она рожала очередного ребенка. Обиженные ее отношением родственники через суд добились аннулирования завещания, так что Индире не досталось ничего. Однако она была слишком горда, чтобы просить что-то у людей, в одночасье ставших для нее худшими врагами.
После рождения четвертого ребенка Георгий начал пить, и Индира, чтобы ему доставалось меньше алкоголя, стала пить наравне с ним. Дети не раз видели, как родители невнятно что-то говорили друг другу на повышенных тонах, но вмешиваться не смели. После того, как Георгий наложил на себя руки, Индиру почти никто не видел трезвой. Собутыльники, которых она приводила домой, подчистую съедали все, что было в холодильнике. Детям нередко приходилось спать голодными, мечтая о том, что завтра у них будет хотя бы скудный ужин из вареной картошки или макарон с консервами. Один из любителей халявной еды вовсе увел козу и продал неизвестно кому. После этого ухажер перестал появляться у Индиры, которая в пропаже обвинила детей.
- Не смотрите за хозяйством, ничего делать не хотите. Вот и поделом всем, бездельники!
Она очень старалась устроить личную жизнь, но дальше пьянки на одну ночь ничего не выходило.
Сережа и Никита, закончив 9й класс, по очереди уехали в город – учиться в техникуме. За ними потянулись остальные, и вскоре с матерью остался лишь Тема. К своим десяти годам мальчишка научился готовить на скорую руку и мог накормить мать, которая порой напившись, не понимала, что происходит. Старшие приезжали с продуктами и необходимыми по хозяйству вещами. Индира сердилась, что дети не дают ей денег.
- Изверги, я для чего вас рожала? – кричала она, трясясь от похмелья. – Дай денег, голова болит. Вот помру, это вы будете виноваты!
Однако те молча уходили из дома, стараясь не задерживаться. Однажды Никита приехал и устроил ремонт, на материалы братья и сестры собрали деньги все вместе. Однако Индире не нравилось, что из-за ремонта резко изменился ее привычный уклад:
- А куда я буду гостей приводить, а? Нам же надо где-то посидеть, пообщаться. Куда я людей посажу? На мешки с цементом, что ли?
Нередко она приставала к строителям, чтобы уговорами заставить их купить для нее дешевый алкоголь. Бледная, с торчащими в разные стороны давно немытыми седыми волосами, Индира размахивала руками и устраивала концерт. Она то рыдала, то оглушительно смеялась, то ругалась грязными словами. Кончалось тем, что женщина, устав от собственного представления, тихо исчезала из дома на пару часов. Возвращалась тоже тихо, как следует вывалявшись в грязи.
- Ну не виновата я, что земля у нас на улице неровная, - пыталась она оправдаться перед сыновьями. – Вы хоть знаете, почему мамка пьет? Потому что мне очень больно, а вам до меня и дела нет. Черствые вы и неблагодарные… вот кого я родила – неблагодарных бестолочей, оказывается. Жора, где ты? Забери меня к себе, я так устала от всего.
Никита и Сергей молча выслушивали ее слова. Тёма хватал мать за руку и тащил в спальню:
- Мама, поспи. Утром тебе станет легче. Отдыхай, хорошо?
Взрослые братья переглядывались:
- Чем же ей помочь? Может, в клинику отправить, реабилитационную?
Однако кодирование и прочие ухищрения не помогли. Индира как пила, так и продолжала пить. Уговоры сыновей оставила без внимания:
- Да что вы ко мне все прицепились? Живете себе в хороших условиях, вот и живите дальше. Не лезьте ко мне, и без вас тошно.
Шли годы, а привычки Индиры оставались теми же. В год, когда Тёма должен был получать аттестат за 9 класс, женщины не стало: умерла от алкогольной интоксикации. Дети похоронили ее в том же поселке, рядом с могилой отца.
После похорон они решили продать дом: Сергей хотел забрать младшего брата к себе, чтобы тот продолжил учиться. Соседи удивленно смотрели, как дети Индиры с непритворной скорбью на лицах стоят возле памятника матери:
- Она же всю жизнь пила, про вас не вспоминала. А вы с ней носились, как с писаной торбой, вон какой памятник поставили. Зачем?
- Потому что, какая бы она ни была, это наша мама, - твердо ответил самый младший, Тёма. Он украдкой смахнул слезу со щеки. – И всегда останется ею…
- Правильно сказал, шкет, - одобрительно заметил Сергей и похлопал братишку по плечу.
Когда они уехали, соседи тоже возложили по венку на могилу Индиры.
- Значит, она была не такой уж и плохой матерью, коли вырастила таких детишек, -задумчиво проговорила немолодая женщина в темном платке. Стоявшая рядом женщина помоложе согласно кивнула и прошептала:
- Покойся с миром, Индира…
Автор Ольга Брюс
Отомстил родственникам..
- Ольгу помните? Девочку из детского дома, которую ваш Максим в жены взял, а потом после навета дочечки вашей, Викочки, из дома выгнал! И с вашим, между прочим, участием! Помните, бабушка Рита?
- Спасибо, что ты так хорошо Лену приняла, - Глеб обнял мать.
- А как могло быть иначе? – спросила Ольга. – Вы же пожениться собираетесь.
- Мам, так свекрови обычно невесток не любят, - улыбнулся Глеб.
- Знаешь, сыночек, была у меня свекровь, - проговорила Ольга, - так я поклялась, что такой никогда не буду!
- Это ты про бабушку?
- Ну, да, - Ольга отвела взгляд, - лишь одной бабушкой тебя судьба наградила, да и та от тебя отказалась, когда тебе три года было.
- Мамуля, мне уже двадцать шесть, а ты только сейчас об этом заговорила? Или это тебе статус свекрови напомнил?
- Да, вот вспомнилось, - Ольга тяжело вздохнула и понесла посуду на кухню.
- Мам, ты чего? – Глеб догнал Ольгу. – Тогда что-то страшное случилось?
- А какая уж сейчас разница? Столько лет прошло…
- Расскажи, - попросил Глеб, - если тебе нетрудно.
- Говорю же, давно дело было…
***
- А кто это у нас тут такой сладенький мальчик? Кто бабушкин медовый пряничек? А это Глебушка!
- Рита Владимировна, - Оля протянула руки, - аккуратнее, пожалуйста, он может упасть!
- Руки убрала! – грозно сказала женщина. – Я мужа твоего вырастила и ни разу не уронила! А внуков тем более по полу валять не собираюсь!
Иди лучше ужин приготовь, чем над душой стоять! Максим скоро с работы явится!
- Хорошо, Рита Владимировна, - согласилась Оля и пошла на кухню.
Покорности Оле было не занимать, в детском доме этому с пеленок учат. А вот за сынишку она опасалась.
Свекровь ласковой была только с внуком, а со всеми остальными, невестка не в счет, ей по определению битой быть положено, сыном и дочкой, она была тираном и деспотом.
А если слово поперек сказать, так можно было и отцовым ремнем солдатским получить!
Премудрости уклада семьи мужа Оля выучила в первые пару месяцев совместного проживания, а сейчас просто жила в струе.
Рита Владимировна царствовала дома, живя на пенсию и гонорары умершего супруга, Максим, Олин муж, работал с утра до ночи, а сестра Максима Вика пока находилась в опале и проживала на даче.
- Бестолковые твои вечеринки и катания по городу – недостойное занятие, - заключила Рита Владимировна, - посиди в деревне, ума-разума наберись. А когда осознаешь, тогда и поговорим!
Только Максим с Ольгой знали, что Вика на даче устроила форменный вертеп, потому что присмотра вообще никакого не было. Так она стянула туда всех городских друзей.
- Вы матери ни гу-гу, - предупредила Вика, - а то я вам бошки поотрываю!
Максим с Ольгой прилежно молчали, а сдали Вику заехавшие по случаю Рождества соседи.
Дом в напряжении ждал явление провинившейся дочери, потому Рита Владимировна отдыхала душой с внуком, готовясь рвать и метать.
***
Отгрохотавший скандал взбудоражил многих соседей, которые не вызвали полицию только потому, что знали характер Риты Владимировны. А Вика, по итогу, была посажена под домашний арест.
- Я так и думала, что это ты меня сдала! – сказала она, проходя мимо Оли. – Ты еще поплатишься! Слезами умоешься!
- Я ничего не говорила, - попыталась оправдаться Оля, но Вика ее не слушала.
Заперлась у себя в комнате и врубила музыку на всю мощность колонок.
Предчувствие грозы не покидало Олю два месяца.
Она знала, насколько Вика мстительна, а характер точь-в-точь от маменьки. Но того, что началось, Оле даже в страшном сне присниться не могло.
- Мам, а на кого Глебушка похож? – спросила Вика. – На деда, что ли?
- Почему на деда? – удивилась Рита Владимировна. – На Максима!
- Нет, - Вика сморщила носик, - на Макса точно не похож. Нос не такой, да и уши прижаты. А может на прабабку?
- У моей бабки лопухи были, что она их косынкой всю жизнь перевязывала, - Рита Владимировна присматривалась к ушам внука, сидящего у нее на коленях. – Может в Ольгину родню, их-то мы не знаем, она ж детдомовка!
- Не-не, от Ольги в Глебушке вообще ничего нет! – заявила Вика. – Видно же!
Не слышать этих разговоров Ольга не могла, но внимания не обратила. Как молодой хозяйке в доме, ей приходилось заниматься бытом всей семьи.
А обратить внимание стоило хотя бы тогда, когда Вика приволокла все семейные альбомы и начала с матерью сличать Глеба с фотографиями всей родни до пятого колена.
- Какое-то сходство есть, - задумчиво проговорила Вика, - вот, троюродный дядя, - она передала фото матери.
- Ослепла? – отреагировала Рита Владимировна. – Разрез глаз совсем другой! И уши не те! Вообще не похож!
Перелопатив все альбомы, Вика уносила их с озабоченным видом, оставив маму с правильно вложенными в ее голову мыслями. Как семена, обильно политые, через несколько дней они дали всходы.
- Ты от кого Глеба родила? – прямо спросила Рита Владимировна у невестки.
- От Максима, - опешила Оля.
- Уверена?
- Да, - пролепетала Оля, обильно краснея, - он у меня первый и единственный мужчина.
- Серьезно? – усомнилась Рита Владимировна. – Это после детдома, что ли? Сказки мне не рассказывай!
- Я правду говорю! – Оля попыталась проявить характер. – А что это за подозрения? Мы с Максимом женаты уже три года! Внуку почти три, а вы только сейчас что-то себе удумали!
Пощечина, звонкая и хлесткая не заставила себя ждать.
- Заткнулась! То, что ты выскочила за моего мальчика по залету, еще не дает тебе право голоса в моем доме! Признавайся, от кого Глеба нагуляла?
- Он от Максима, - разрыдалась Оля, - я никогда и ни с кем! Я только Максима люблю!
- Любить ты можешь, кого захочешь, это дело добровольное. А про Глеба ты мне правду скажешь! Мы со всей родней сличили, не нашей он породы!
- Рита Владимировна, я же сирота, Глебушка может быть похож на моего отца или деда…
- Знаешь, дорогая моя, это может быть и так, а может и не так! А как ты можешь доказать, что ты Максиму была верна? – Рита Владимировна грозно посмотрела на невестку.
- А вы у Максима спросите, - плакала Оля, - Мы же с ним до свадьбы два года встречались, он всех моих друзей и знакомых знает.
- А ты на мальчика не кивай, он не в том возрасте, чтобы мозги иметь! Он пока другой головой думает! А тогда-то и того больше! – отмахнулась свекровь.
- Рита Владимировна, я вам клянусь! Никого у меня, кроме Максима, не было!
- Ну, предположим, - проговорила свекровь.
Отошла на три минуты, а потом подскочила к Ольге и как рявкнула:
- От кого Глеба родила?!
Оля подпрыгнула на месте, повернулась с ужасом в глазах:
- От… от … М.. Максима, - еле выговорила она.
- Ладно, живи пока, потом разберемся!
***
Потом не заставило себя долго ждать.
- Мама, вот тебе официальный документ! – Вика бросила на стол несколько листов бумаги. – Наслаждайся!
- Что это за Филькина грамота? – с раздражением спросила Рита Владимировна. – Ничего я тут не понимаю!
- А это, мамочка, - заявила Вика, - прогрессивный метод определения отцовства. ДНК-тест называется!
- И что там написано?
- А то, что Глебушку Олька нагуляла где-то, а нам подсунула!
***
- Это, сынок, начало 2000-х было, тогда только эти тесты появляться начали, - заканчивала Ольга рассказ, - ни процедуры отработано не было, ни правовой базы. Это Вика подсунула чужой материал, а в суде результаты приняли за чистую монету.
- Дальше понятно, - кивнул Глеб, - развод, исправление в свидетельстве о рождении…
- И очень много нервов и грязи, - добавила Ольга. – А потом было сложно, но, как видишь, и ты вырос, и я не пропала. Да и живем мы хорошо!
- Обидно, мам, - проговорил Глеб. – Понятно, что семейка та еще, но так несправедливо поступить! Я как представлю, что ты одна, без родни, без поддержки, с ребенком на руках…
- Но мы выжили, - ответила Ольга.
- А могли бы и пропасть! А все из-за этих мерзких родственников!
- Оставь, - вяло махнула Ольга рукой, - говорю же, много времени прошло.
Глеб кивнул, но чувство несправедливости продолжало свербеть, требуя мести!
***
- Я всех нашла, - сказала Лена, - но история там странная.
- Ну, что за история? – спросил Глеб.
- Твой отец в тю.рьме, - Лена достала из папки копии документов, которые смогла найти, - а сидит он за то, что спалил собственную дачу, где его сестра проводила время с друзьями.
Погибли и сестра, твоя тетя Вика, и все гости. И сидеть твоему отцу еще долго. Так, ну с тетей понятно, вот данные о захоронении.
А бабушка твоя жива, правда, находится в доме престарелых. Когда ее сына посадили, а дочку похоронили, она немного умом тронулась.
- На ум приходит закон бумеранга, - проговорил Глеб.
- Я думаю, может «ну!» их? – Лена посмотрела на молодого человека. – Они, как бы, свое уже получили…
- Получить-то получили, - кивнул Глеб, - а вот за что, я думаю, стоит сообщить!
Давай адрес тюрьмы и адрес дома престарелых. Будем делать все по закону!
***
От свидания с отцом Глеб отказался, но через суд восстановил отцовство, а папе Максиму отправил только решение суда.
Конечно, из места заключения сразу посыпались письма Глебу, но он их выбрасывал, даже не открывая.
А к бабушке Рите Глеб поехал лично.
- Максим! Максимушка! – воскликнула Рита Владимировна. – Ты ко мне приехал!
- Я не Максим, - ответил Глеб, - но приятно слышать, что бабушка признала во внуке своего сына!
- Нет, ты не Максим, - растерялась старушка, - у него голос другой. Не такой твердый!
- Потому что я его сын, а соответственно, твой внук!
- Внук?
- Глебом меня зовут, Ольгин сын. Ольгу помните?
Девочку из детского дома, которую ваш Максим в жены взял, а потом после навета дочечки вашей, Викочки, из дома выгнал! И с вашим, между прочим, участием!
А потом и отцовство аннулировали по подложным тестам! Помните, бабушка Рита?
- Глебушка! – со слезами на глазах проговорила Рита Владимировна. – А как же ты на папочку своего похож! А он-то сейчас…
- Знаю, - кивнул Глеб, - сидит. Как раз за убийство сестры и сидит! Она уже рассчиталась, а на том свете ей еще черти дровишек подкинут! – Глеб повысил голос. – Папочке я тоже сообщил, что у него теперь сын есть! Пусть теперь сам себя грызет, потому что я ему даже слова не напишу!
- Внучек! Глебушка! – плакала старушка, сидя на кровати. – Да как же так? Разве, так можно?
- А что, незаслуженно? – ухмыльнулся Глеб. – А мне кажется, как раз по делам! И ты доживай тут свои деньки и знай, что ваша семья сама себя наказала и все это вы получили по справедливости!
Он развернулся и вышел из палаты.
Глеб шел по коридору, а вслед ему неслись крики старухи:
- Глебушка! Внучек! Прости нас, Христа ради!
Глеб шел гордо с чувством удовлетворения. Он отстоял честь матери и теперь можно спокойно жить дальше.
Красивой мести не получилось, но справедливость, черт возьми, восторжествовала!
Автор ГЛУБИНА ДУШИ
Сожитель сестры
- Если бы ты не разгуливала полуголой по квартире, Сережа бы никогда к тебе не зашел. Сама подолом метешь перед мужиком, а что он поделает? - Яна брезгливо посмотрела на младшую сестру - Лану, которая, вытянувшись в струну, едва сдерживалась, чтобы не закричать в голос.
Их мать, Дарья, презрительно сплюнула сквозь зубы:
- Вот и я о том же. Ходишь по дому в одной футболке, все видно. Нечего было соблазнять чужого мужика. И не просто, а мужчину собственной сестры. Вообще ни в какие ворота не лезет.
Дарья с Яной переглянулись и вышли прочь. Лана услышала, как старшая сестра бросила в ее сторону:
- Бесстыжая.
Лане стало обидно до слез. Почему мать и сестра ведут себя так, словно она – гулящая? Причем ни та, ни другая в упор не замечали, что вышеупомянутый Сережа только и делает, что буквально раздевает молоденькую студентку глазами при каждой встрече. От его похотливого взгляда девушку передергивает. Бр-р, до чего же он противен… и как только Яна его терпит?
Разница между Яной и Ланой всего пять лет. Дарья не особо хотела второго ребенка, но так получилось. Ее мужу Григорию было все равно, чем занимаются дома жена и дети. Он знал, что его долг – это заработать денег и принести домой, чтобы вторая половина обустраивала его быт. Желательно, с удобствами.
Дарья неплохо справлялась со своими обязанностями, как ей поначалу казалось. Потом, когда дети подросли, стала понимать – не справляется, причем очень серьезно. Вопрос об этом впервые встал, когда старшей дочери исполнилось двадцать лет. Яна заявила, что хочет жить отдельно, причем не с подругами снимать квартиру, а со своим мужчиной. Дарья была в шоке:
- Тебе всего ничего, какой еще мужчина?
- Ну как это – всего ничего? – обиделась Яна. – У нас с Пашей серьезные отношения, мы хотим всегда быть вместе. Ты же сама говорила, что мне нужно становиться самостоятельной. Чем не способ?
- Ну… - мама призадумалась, после чего махнула рукой. – Хорошо, живи с ним. Только прежде познакомь нас, мы же теперь почти как одна семья.
При знакомстве с Пашей Лана была пятнадцатилетним подростком и не понимала, почему родители вдруг позвали в гости какого-то чужого дядю. Шумный вечер закончился ближе к часу ночи, и все это время, начиная с семи часов, Лане пришлось провести в своей комнате. Шум и хождение по квартире порядком раздражали Лану, которая после прихода сестры хотела только одного:
- Скорей бы закончился этот дурдом. Когда они с Пашей уйдут?
Павел показался Лане слишком горластым и склонным к бурному проявлению чувств. Он был на пару лет старше Яны и ощущал себя чуть ли не пупом земли. Впрочем, Яна через год остыла к своему избраннику и вернулась в родительскую квартиру. Еще через год заявила, что встретила мужчину своей мечты, и съехала. Нового избранника звали Сергеем, он был почти на десять лет старше Яны и вел праздный образ жизни.
Яна защищала его перед родными, заявив, что желающих заарканить ее Сережу целая очередь:
- Да вы знаете, какие у него золотые руки. Пальцем коснется, и все заработает. Только он не хочет за «спасибо» вкалывать, потому что гордый и уважает себя.
Лана, понаблюдавшая за мужчиной, пришла к выводу, что сестра выбрала себе тот еще экземпляр. Явно не уважает никого, начиная с себя. Начать хотя бы с его внешнего вида. Нечесаные, давно не мытые волосы торчали мочалкой, мутноватые глаза, очень цепкие и с оценивающим выражением. Яна не заметила, как Сергей с сальной улыбкой окидывал пристальным взглядом ее младшую сестру при первом знакомстве. Полные губы раздвинулись, обнажив желтоватые кривые зубы:
- Королева, как дела? Хотя нет, королева у меня Яночка, а ты будешь принцессой. Рад знакомству, очень рад.
Он схватил девушку за руку и впился в тыльную сторону ладони слюнявым поцелуем, вызвав в Лане приступ отвращения. Девушка чуть не вырвала кисть из лап Сергея, но тот и не думал отпускать. Засмеялся, дыхнув в лицо перегаром:
- Аппетитная какая, настоящая конфетка. Янчик, ты почему мне раньше не говорила, что у тебя такая клевая сестричка?
- Да брось ты, - равнодушно ответила Яна, от которой спиртным не пахло, но вела она себя так, словно успела раздавить пару стаканов водки по дороге. Она недовольно посмотрела на сестренку:
- Чего встала? Иди, ужин сваргань. Мы с Сережей пришли с предками потусить.
Лана сжала челюсти с такой силой, что почувствовала, как сводит скулы от боли. Оглянувшись назад, она увидела, как в прихожую выходит мать с радостной улыбкой:
- А кто это у нас? Проходите, Сережа, не стесняйтесь.
- Это мы с превеликим удовольствием, - Сергей дурашливо поклонился и поцеловал женщине руку.
Лану передернуло: как может мама с таким счастливым лицом подавать ему руку? Он же такой мерзкий и неприятный тип, что рядом противно находиться. Его рубашка не первой свежести, растянутые спортивные брюки, отталкивающий запах – все вызывало в молодой девушке сильнейшее раздражение и отвращение. Мама с улыбкой провела гостя в зал и оттуда крикнула:
- Ланочка, можно нам по-быстрому что-нибудь соорудить? Чтобы гостю понравилось, а то скажет, что я вас обеих неумехами воспитала. Еще и папа сейчас подойдет, пообщаемся от души.
- Было бы перед кем распинаться, - мрачно пробурчала девушка, приступая к чистке картошки. Она потушила мясо с картофелем, настругала на скорую руку салат из свежих овощей и поставила чайник.
Мать, придя на кухню, прошипела:
- Что так долго? Ставь вазочки с печеньем и конфетами, пусть Яна видит, что у нас все хорошо.
И уже другим, приторно-сладким, голосом позвала всех к столу:
- Яночка, Сереженька, пойдемте поужинаем. Папа звонил, сказал, что уже в подъезде.
Словно отвечая на ее слова, в дверь постучали. На пороге стоял глава семейства, держа в руках коробку с тортом:
- Я, как всегда, не с пустыми руками. Яночка, ты почему так долго не заходила? Иди ко мне, поцелуй батю.
Обменявшись поцелуем с дочерью, мужчина пожал руку сожителю Яны:
- Наслышан, рад знакомству.
Лана бесилась, слыша из своей комнаты, как вежливо ее родители поддакивали кавалеру Яны.
- Блин, слушать вас противно. Как можно в одной комнате с этим ... спокойно находиться? От него же жутко воняет, или они запах не чувствуют?
Больше всего девушку раздражал тот факт, что ее отсутствия за общим столом никто и не заметил. Словно еда на столе появилась сама собой.
- Ну да, - усмехнулась Лана, - я ведь теперь заменяю скатерть-самобранку. Сама приготовила и сама убралась оттуда подальше, чтобы никому не мешать.
В тот вечер компания засиделась допоздна. Сергей, который и до этого пришел порядком подшофе, вывел Яну в коридор и что-то настырно нашептывал ей. Та исчезла и появилась в квартире спустя десять минут, спрятав бутылку дешевой водки за пазухой.
- Вот, - гордо провозгласил Сергей, – и мы не с пустыми руками. Надо отметить знакомство с такими классными людьми, как Даша и Гриня. Гринь, похож я на твоего зятя?
- Очень, - услужливо ответил отец и засмеялся с таким видом, словно всю жизнь мечтал услышать именно эти слова.
- То-то же, - удовлетворенно хмыкнул Сергей и неожиданно для всех затянул матерную частушку. Дарья поперхнулась, а Григорий заискивающе засмеялся. Оба переглянулись и выдали:
- Какой веселый и компанейский у нас зятек! Янка, держись за такого парня, мировой просто!
- Пусть и он за меня держится, правда, зай? – томно улыбнулась Яна и прижалась к плечу мужчины.
Не ожидавший этого Сергей пролил содержимое рюмки и обрушил на девушку поток матерной брани. Родители Яны молчали, словно воды набрали в рот. Сергей отвел душу, повернулся к притихшим родственникам и весело спросил:
- Хотите, на гитаре сбацаю что-нибудь? Я умею, Яна подтвердит.
- Да, он классно играет, - Яна отвечала так, как будто ничего особенного не произошло, как будто слышать подобные слова в свой адрес для нее более чем привычное и знакомое дело.
Лана, до которой доносился каждый звук, в бессильном гневе сжимала кулаки.
- Когда же они уберутся отсюда? Сколько можно, а?
Девушку подмывало вскочить, войти на кухню и устроить скандал, чтобы Яне с ее неандертальцем больше в голову не приходило появляться в таком виде. Даже если и пришли, почему нельзя вести себя, как нормальные, приличные люди? То есть не кричать во все горло, не говорить матом и тем более – вести себя настолько панибратски перед совершенно незнакомыми людьми?
Лана остолбенела, услышав свое имя.
- А эта малая, Лана, где она? Почему с нами не сидит? – неожиданно поинтересовался Сергей.
- Так маленькая еще, - ответила мать, но мужчина был не согласен.
- Да наши бабки в ее возрасте детей рожали, какой там маленькая? – хмыкнул он. – Я сам в тринадцать лет водочку попробовал, ничего страшного со мной не произошло. У нас же по батьке все сибиряки, здоровые, как быки. А я еще и племенной, - заржал Сергей. Смех подхватила Яна:
- О да, поверьте ему на слово. Точно, племенной бык.
- Ты же в этом убедилась, да? – ласково проговорил Сергей.
Лане стало противно и стыдно одновременно. Яна и так не шибко с головой дружила, но здесь переплюнула саму себя. Этот? В одной постели с ним? Фу…
Лица Григория и Дарьи вытянулись, когда дочь начала целоваться при них со своим избранником. Григорий чуть заметно поморщился, но зоркий глаз Сергея заметил это.
- Ладно, детка, заканчивай, - он оттолкнул от себя девушку и вальяжно откинулся назад.
- Классно было, мне понравилось, - далее последовал набор настолько непечатных слов, что Лана в ужасе закрыла уши обеими руками.
- Как вы это слушаете? – девушку скрутило от ненависти. Откуда вообще взялся этот грубый пьяный мужлан, чтобы вести себя так нагло перед ее родителями? Однако самым поразительным было то, что оба – и отец, и мать – ничего против не имели. Они просидели с гостем столько времени, пока он сам не объявил, что им пора:
- Эу, пошли на хату, - провозгласил он. - Только я сначала пойду отолью.
Лана слышала, что его заносит, и молилась, чтобы не занесло в ее комнату. Благо, она по дороге в туалет. Все обошлось: Сергей зашел прямо по маршруту и вышел через пару минут. Выйдя, громко провозгласил:
- Вот так вот сольешь лишнее топливо, и уже счастье. Правда, зая?
«Зая» с готовностью кивнула, и они начали собираться. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем дверь за Яной и ее ухажером закрылась.
Отец тут же открыл окна:
- Да, надышали мы тут… Как тебе Янкин парень?
Лана вышла из своей комнаты, огляделась. Дойдя до кухни, чтобы попить чаю, застыла на пороге:
- Блин… чем тут так воняет? Как вы сидели в таком смраде?
- Ты лучше наведи здесь порядок, - ответила мать. – Вырастешь, заведешь себе парня, потом будешь права качать.
Лана поняла, что сейчас ей не стоит с кем-либо говорить. Почему-то родители вели себя так, как будто младшая дочь провинилась перед ними. Или она привела бомжеватого вида поддатого мужичка, который умеет выражать свои мысли исключительно матом.
Девушка заглянула на дно кастрюли и поморщилась. Ей практически ничего не оставили: взору Ланы предстали две картофелины и крохотный кусок мяса. От салата тоже ничего не осталось, кроме сока от помидоров и запаха огурцов.
- Проглоты, - зло подумала девушка, накладывая остатки еды в тарелку. Быстро управившись, она ушла спать.
- Мне всю ночь будут сниться кошмары после таких гостей. – подумала она.
Наутро Лана не могла вспомнить, что ей снилось. Просто было ощущение, что это что-то неприятное, после чего просто хочется помыться, чтобы не осталось воспоминаний.
Визиты Яны вместе с пьяным Сергеем в квартиру родителей продолжились. Хотя бы раз в десять дней парочка приходила, устраивала порой шумные разборки друг с другом и уходила уже помирившись. Обычно это происходило после того, как Сергей накатывал больше, чем ему требовалось. В таком состоянии он хотел всем подряд доказывать, какой он умный, независимый, самостоятельный и состоятельный.
- Да если бы я вашу Янку не любил, фиг бы вы меня здесь увидели, на этой вашей раздолбанной кухне! - кричал мужчина, брызгая слюнями. – Вы думаете, я ничего не видел в своей жизни? Видел, еще как видел. У меня столько девок было, вообще себе не представляете.
- Мы очень рады за нашу дочь, - торопливо отвечала Дарья, чтобы хоть как-то утихомирить разошедшегося гостя.
- Пойми, мамаша, мне ничего не стоит утилизировать человека, - откровенничал Сергей. – Я не понаслышке знаю, что такое служить в горячих точках. Было дело, приходилось людей убивать вот этими руками, - он поднимал кверху сжатые кулаки и придавал своему лицу героическое выражение. – Но я же человечность не потерял. Всей душой тянусь к хорошим людям, поэтому и люблю к вам приходить, побалакать от души. Мои вы родные, - Сергей всхлипнул и полез обниматься с Григорием.
Лане надоело сидеть в своей комнате. Только куда она пойдет, когда ночь на дворе? Тихонько пробралась в ванную и включила воду: якобы искупаться. На самом деле, у девушки не было никакого желания принимать ванну. Просто надоело из своей комнаты слушать пьяный бред и откровенное подхалимство родителей. Перед кем они так выслуживаются? У Ланы были знакомые, успевшие отслужить. Она никогда не слышала, чтобы те хвастали тем, о чем постоянно твердил Сергей.
- Ни один солдат, который прошел через такое, не будет хвастать подобными вещами, -подумала Лана.
Ее поражало, что с приходом сестры и ее кавалера родители начинали смеяться и шутить. Причем, на взгляд Ланы, совершенно глупо и неискренне. Тут же спешили накрывать на стол, угощали чаем и домашней выпечкой.
Когда после очередного визита гости ушли, девушка возмущенно спросила:
- Почему вы разрешаете Яне притаскивать сюда этого дурно пахнущего? Хам и алкаш, после него в квартире дышать нечем.
- А куда их девать? – пожала плечами мать. – Не буду же я родную дочь на улицу выставлять, чтобы тебе хорошо было. И вообще, ты за собой следи. Почему дома ходишь в таком виде? Что за легкомыслие?
Она показала на тунику дочери:
- Это что за наряд? То ли платье, то ли футболка. Как можно в таком виде разгуливать?
- Да не разгуливаю я! - взбесилась Лана. –Я вообще стараюсь носа не высовывать лишний раз, когда Яна приходит. Потому что этот ее Сережа - ужас какой-то, вечно грязный и вонючий. Еще и смотрит такими сальными глазами, меня аж переворачивает.
Дарья внимательно посмотрела на дочь:
- Ой ли?
- Да ну вас всех, - сердито ответила Лана и ушла к себе.
Как же все достало!
Ни мать, ни сестра, ни отец не замечают, что Сергей при виде Ланы начинает плотоядно улыбаться и облизываться. А уж как он смотрит на нее, когда она проходит мимо, слов нет. По крайней мере, приличных. Оставался только привычный Сергею лексикон, который он демонстрировал во всей красе каждый раз, когда доходил до кондиции.
Родители каждый раз только руками разводили, говоря, что не станут выставлять за порог родную дочь, пусть даже если она пришла с таким неприглядным женихом. Но однажды терпению Ланы пришел конец…
Сергей, как обычно, начал говорить во весь голос, не выбирая выражений. Яна не сводила с него влюбленного взгляда, а мать услужливо подливала любителю выпить. Тому явно нравилась идея, что вся водка будет доставаться только ему. По мере того, как уменьшалось содержимое бутылки, голос Сергея становился громче, и количество матов увеличивалось.
- Может, хватает уже орать во все горло? – на кухне появилась взбешенная Лана и уставилась на Сергея. – Сколько можно тут сидеть и матюкаться во весь голос?
- Лана, тебе не спится? – ласково спросила мать.
- Уснешь тут с вами, когда ор стоит на всю квартиру, - зло ответила девушка. – У меня завтра экзамен, я не могу ничего читать, потому что здесь стоит адский шум. Может, нашим гостям пора домой?
- Вот именно, - ответила мать, сверля Лану сердитым взглядом. – Не трогай Сережу и Яночку, они же гости. Что ты себе позволяешь?
Лана ринулась прочь из кухни. Сергей, молчавший все это время, облизнулся с видом человека, который скоро попробует на вкус особенный десерт.
- Ну ладно, мы, пожалуй, пойдем, - он сделал знак Яне, и та послушно встала.
При следующем визите дело приняло скверный оборот. Лана, сидевшая в своей комнате, была в наушниках – готовилась сдавать тест по английскому. Она не заметила, как над ней кто-то навис. Только запах перегара и немытого тела заставили ее поднять голову и отпрянуть назад от отвращения.
- Привет, куколка, - пробормотал Сергей и схватил Лану за плечи. – Ты мне давно нравишься. Думаешь, я сюда прихожу чаи гонять с твоими предками? На черта они мне сдались, когда мне нужна ты?
- Отпусти! - закричала Лана и оттолкнула мужчину от себя.
На крик прибежали Яна и Дарья. Сергей стоял с наглой ухмылкой. Когда он вышел, мать с сестрой обрушились на Лану. По их словам выходило, что она сама затащила Сергея к себе в комнату. А когда поняла, что дело может пойти не так, как планировала, подняла крик.
- Я не знала, что он рядом, пока не почувствовала его мерзкий вонючий запах! – заорала во все горло Лана. – Он меня лапает в моей комнате, а вы его выгораживаете? Почему вы мне не верите?
- Потому что приличная девушка из нормальной семьи никогда не станет ходить перед чужим мужиком в таком виде, - отрезала мать. – Додумалась соблазнить мужчину собственной сестры. Погоди, твое время еще придет.
- На тебе пробу ставить негде, бесстыжая, - процедила Яна.
Выходя из комнаты, обозвала сестренку в очень грубой форме. Лана осталась, кусая губы и вытирая непрошенные слезы.
- И как это понимать? - спрашивала она себя. – Почему они ведут себя так, будто я сама все это подстроила? Я бы никогда даже близко по своей воле не подошла к такому, как этот Сергей. Фу, мерзкий, ужасный.
Отец вел себя, как обычно. А обычно он не замечал младшую дочь, которую почему-то считал слишком маленькой, глупой и эгоистичной. Он не обратил внимания, что Лана стала уходить рано утром, спеша в колледж. Матери тоже оказалось все равно. Лишь один раз она спросила:
- Ты куда намылилась?
-На работу, - холодно ответила дочь.
- А… понятно, - и Дарья вернулась к своим делам.
Лана шла к ближайшему супермаркету, где начала работать кассиром после недельной стажировки. Она бросила учебу в колледже. Девушке надоели визиты сестры с вечно пьяным спутником, как и нездоровое внимание последнего.
- Накоплю и свалю от них. Пусть сами радуются этому гаду, а я уже видеть его не могу, -думала девушка, стоя на кассе.
Ее мечта сбылась лишь после того, как она встретила открытого и доброго парня, который позже предложил выйти за него. Только тогда Лана поняла, что это шанс сбежать из дома. Ведь без образования не найти более оплачиваемую работу и не накопить на съемную квартиру.
- Спасибо, Саша, что ты вытащил меня из этого ужаса, – шептала Лана, глядя на спящего мужа. – А учебу я продолжу, обязательно. И мы вместе встанем на ноги.
Через месяц после свадьбы Лана узнала, что сожитель сестры зверски избил ее. Яна со сломанной челюстью лежала в больнице, еще у нее были трещины в ребрах и несколько гематом.
- Раньше надо было думать, с кем связалась, – Лана сдерживала нотки радости, думая о сестре. – У всех вас отличное зрение, но вы предпочли не замечать того, что выплескивалось наружу из этого Сергея.
| Через год Яна вновь привела в дом какого-то уголовника. Родители также рукоплескали ему, пока он по пьяни не ударил ножом Григория, отца Яны и Ланы. С тех пор Дарья осталась одна, похоронив мужа. Яна сбежала в неизвестном направлении, ее сожителя посадили, а Лана не пришла к матери, потому что обида за поведение Сергея еще теплилась в ее ранимой душе.
Автор Ольга Брюс