🌼Сын скрывал свою жену

— Денис, сейчас же объясни, что тут происходит! — визжала Тамара Степановна, глядя на ненавистную ей женщину с ребенком.
— Здравствуйте, Тамара Степановна! — широко улыбнулась Света. — А вот и мы, ждали нас?
Тамара Степановна застыла на месте, ее лицо скривилось от негодования.
Тамара Степановна была жестким человеком и очень требовательным, сына она растила одна. Когда Денису исполнилось семь лет, женщина продала небольшой домик, который ей достался от матери, и открыла магазинчик. Теперь все силы она оставляла на любимой работе, но и о любимом сыне не забывала.
Денис окончил школу, в институт не поступил, пошел в техникум и, как только получил диплом, познакомился со Светой.
— Мама, вот и мы, — Денис привел невесту домой, чтобы познакомить с мамой.
Тамара Степановна пристально посмотрела на подругу сына и скривила лицо.
— Здравствуйте, — негромко сказала девушка. — Я Света.
— Значит, Света, — задумчиво произнесла она. — Ну, рассказывай.
— Что рассказывать?
— Про себя.
— А-а-а. Ну я учусь в институте на бюджете, живу в общежитии.
— Родители кто?
Света замялась, не очень ей хотелось это рассказывать.
— Что, оглохла?
— Папы нет, в том году похоронили. А мама... Она…
— Мама, это допрос, что ли? — улыбнулся Денис. — Света с мамой не живет, пить она стала много после смерти отца.
Тамара Степановна презрительно посмотрела на Свету и потеряла к ней всякий интерес.
— Не надо тебе такую жену, — в этот же вечер мать заявила Денису.
— Почему?
— Гены у нее плохие, не дай бог, еще забеременеет. Мне таких внуков не надо.
— Не тебе решать, мама, — в привычной манере ответил Денис.
— Ты прав, выбор за тобой, но если надумаешь жениться на этой, то лишу тебя всего. Никакого наследства не получишь. Я хочу нормальных внуков, о тебе, между прочим, забочусь, не сегодня завтра Света твоя начнет пить, как мать. От осинки не родятся апельсинки. Знаю, о чем говорю.
Тамара Степановна очень не любила алкоголиков и по тете знала, такие не прекращают пить, и их дети тоже потом употребляют.
С этого дня Денис Свету домой не приводил, боялся, что мама реализует угрозы, но встречаться со Светой не прекращал. Матери он ничего не рассказывал.
Денис уже работал в магазине у матери, а Света только окончила институт.
— Денис, а когда мы с тобой жить вместе будем? Ты меня стесняешься? — спрашивала девушка
— Нет, конечно, просто маме не нравятся наши отношения.
— Понятно. Значит, ты будешь делать все, как говорит мама?
— Нет, конечно. Она купила домик у моря, скоро уедет. И мы сможем жить вместе.
Света успокоилась. Ну мало ли какая мама у Дениса, она не хотела конфликтов, ее все устраивало. В конце концов, есть же семьи, где невестки не общаются со свекровью.
— Денис, — Света и Денис уже жили вместе в его квартире, денег в семье было достаточно, муж работал, мама у него была далеко. — Тебе мама звонит. Ответить?
— Нет, нет, — Денис быстро подбежал к телефону, схватил его и вышел в другую комнату.
О чем разговаривал мужчина с мамой, Света не знала, но ее напрягло, что он так нервничал.
Когда Денис договорил с мамой и вернулся в комнату, Света ему предъявила:
— Тебе не кажется, что пора бы все рассказать маме? Мне не нравится, что мы живем с тобой, а ты меня скрываешь.
— Да пробовал я, она даже слушать меня не хочет, — оправдывался мужчина.
— А ребенок у нас родится, тогда что?
— Свет, ну потерпи немного. Вот родим, потом мама и успокоится. Она так-то у меня хорошая. Просто она говорит, что отберет у меня все, если я буду с тобой.
Света злилась, ей было неприятно и непонятно такое поведение сожителя, но ничего не говорила. Их дело, пусть сами разбираются. Штамп в паспорте для нее не был так важен, зато живут они на всем готовом, и работа у Дениса, и квартира в центре.
Через год Света уже ходила на последнем месяце беременности и все еще пыталась добиться от Дениса честности.
— Мне вот-вот рожать, когда ты собираешься матери говорить?
— Ну опять начинается, — ворчал Денис. — Тебе что, живется плохо?
— Я хочу нормальную семью, а ты меня стыдишься! — Света давно уже хотела замуж, тешила надеждами себя и очень обижалась на Дениса.
Мужчина, как обычно, ничего не ответил, быстро собрался и ушел в магазин.
Тут же у мужа зазвонил забытый телефон, а Дениса она считала именно мужем, и неважно было, что официально они так и не расписались.
— Слушаю, — ответила молодая женщина, даже не посмотрев на экран.
— Это кто? — злобно спросила женщина, и Света ее сразу узнала.
Звонила мама Дениса, вот ее шанс самой рассказать обо всем.
— Здравствуйте, Тамара Степановна, это Света. Денис сейчас не может подойти, он в магазин вышел, а телефон забыл.
— А ты что делаешь в моей квартире? — прошипела женщина.
— Вам Денис не говорил, не хотел расстраивать, мы с ним живем вместе. Давно уже.
— Денису скажи, чтобы перезвонил, — сухо ответила женщина и отключилась.
Денис вернулся домой за телефоном, Света улыбалась, мужчина даже не понял сначала, почему она уже не злится, пока не узнал, что звонила его мама.
— Ты что наделала? Тебя кто просил? — кричал мужчин.
— Я ведь ничего такого не сказала... — Свете стало обидно до слез. — Она мама и должна знать... К тому же мне рожать на днях. Ты и ребенка нашего скрывать будешь?
— Тебя забыл спросить, что она должна знать, а что нет!
Света хотела еще что-то ответить, но резкая боль внизу живота заставила замолчать, Денис быстро сообразил и вызвал «Скорую».
В роддоме Света плакала, она помнила последний разговор с мужем, и ей было обидно от таких слов и вообще от такого поведения мужа. Она никак не понимала, чем не угодила свекрови, размышлять долго не получилось, у женщины зазвонил телефон, номер был незнакомый.
— Слушаю.
— Это Тамара Степановна. Послушай меня, Света. Нам таких родственничков, как ты и твоя мамаша, не надо. Отлипни ты уже от моего сына.
— Я к нему не прилипала. С вашим сыном мы живем давно, и пора бы вам привыкнуть уже.
— С Денисом я уже поговорила, он мне рассказал всю правду, — продолжала свекровь, явно не слушая Свету. — Скучно ему было и жалко тебя, вот и не прогонял. Но вместе вы не будете. Поняла меня?
— Этого не может быть! — парировала Света.
— Мой Денис очень воспитанный мальчик, вот и не мог сам тебя выгнать. Это тебя, видимо, не воспитали, некогда было матери-алкашке.
Света долго плакала, не могла прийти в себя, потом позвонила мужу.
— Ты совсем обнаглел? Мне звонила твоя мать! Ты ей даже не сказал, что у нее родился внук! Что ты вообще ей наговорил?
— Светочка, ну не кричи, пожалуйста. Мне пришлось приврать. Там все сложно. Если я буду жить с тобой, то она отберет у меня работу, квартиру, наследство. А как мы тогда сына будем поднимать? Сама ведь понимаешь, что деньги нам необходимы.
Денис говорил и говорил и, в конце концов, убедил Свету согласиться с таким положением дел.
Денис забрал жену из роддома, у Светы много времени уходило на ребенка, и больше они тему матери не поднимали, пока муж не собрался к ней.
— Света, я на пару недель, — Денис собирал чемодан. — Мама сказала, что соскучилась. Да и полезно мне будет.
— А нам?
— А что вам? Вам и тут хорошо. Отдохнете от меня. А маме отказать, сама понимаешь, не могу. Да ты не переживай, я с ней поговорю заодно, расскажу про внука.
Света в очередной раз промолчала, проглотив обиду. Сил доказывать что-то не было, хотелось тишины и покоя, тем более ребенок был очень капризным.
Пусть едет, им действительно вдвоем будет спокойнее. А вдруг получится ему договориться с мамой? Тогда и они смогут к ней приезжать на море летом, а это витамины, солнце... и все бесплатное.
— Свет, — муж остановился у дверей перед уходом. — Ты только мне сама не звони, ладно? Я тебе писать буду.
— Может, мне еще съехать из квартиры, пока тебя не будет? — съязвила женщина, но муж уже ушел и не слышал.
Две недели пролетели быстро, за это время Денис написал всего несколько раз. Все время ему было некогда, он пытался договориться с мамой, как объяснял мужчина.
— И не получилось? — переспросила женщина, когда Денис приехал домой.
— Да она вообще не пробиваемая! Одно и то же твердит – лишу тебя всего. А ты ведь сама понимаешь, деньги... Ну как мы без них?
— Может, ты на другую работу пойдешь? Кроме этого магазина больше работать негде, что ли? — Света все же устроила скандал, молчать она уже не могла. — Ты так и будешь до пенсии матери врать про меня и сына? А мне что, прятаться? Я нормальной семьи хочу! Нормальной, ты меня слышишь?
— Светочка, ну не кипятись. Я понимаю, все понимаю. И мы все расскажем маме. И от денег я откажусь, и от квартиры этой. Давай только немного накопим? Ну не на улицу же нам идти.
— Как мы накопим? Ты половину всех денег матери отправляешь! Как мы будем копить? Ты просто оттягиваешь время!
— Не нравится? — Денис вдруг вскипел. — Можешь уходить! Куда пойдешь, к своей матери-алкашке? Иди, только сына я тебе не отдам!
Света обиделась и решила, что действительно пришло время уходить, раз мужчина так относится, но наутро Денис попросил прощения.
— Давай больше не будем ругаться? Ну прости меня, сам не знаю, что на меня нашло. Да и к тому же, идти тебе некуда… — сказал мужчина, и Света, конечно же, согласилась. — Я расскажу маме. И про внука расскажу. Снова пообещал он.
Ребенок у Светы и Дениса рос, а в семье ничего не менялось. Денис все так же боялся рассказать матери о своей семье, а Света злилась с каждым разом все больше.
— Иди сыну расскажи, какой ты трус! — шипела она на мужа.
— Опять ты начинаешь! Тебя что не устраивает? Денег мало даю? Сидишь дома, ничего не делаешь, еще и требуешь что-то!
— Я только хочу, чтобы твой сын знал бабушку! И, наконец, уже штампа в паспорте хочется.
— Ой, да бабушка никогда к нам не приедет, так что не обязательно им знакомиться.
Конфликты утихали, проблемы не решались, но оба молчали из-за сына.
Прошло несколько лет.
— Светка, — Денис пришел раньше обычного. — У меня для вас сюрприз!
— У меня тоже, и я первая, — сказала женщина
— Ну рассказывай...
— Я беременна, так что ты снова скоро станешь папой. А заодно и бабушку обрадуешь.
— Света, я думаю, нам не стоит думать о втором ребенке... — неуверенно проговорил мужчина. — Придется идти на аборт. Сама подумай, у нас нет ничего.
Света убивать своего ребенка точно не собиралась и тут же приняла решение, которое надо было принять уже давно.
Денис, увидев, что жена совсем расстроилась, все же подошел к ней и сказал:
— Давай мы об этом позже подумаем, а пока отдохнете на море. На две недели поедешь, ты только представь! Отель пять звезд, до моря пять минут!
— А ты?
— А у меня работа, никак. Но вам купил билеты, давай, собирайтесь. Завтра с утра вылет.
Света согласилась, хоть и понимала, что не просто так мужчина их отправляет, подозрения подтвердились случайно в этот же вечер.
— Мама, встречу, конечно. В аэропорту, завтра, да, не опоздаю, – услышала она краем уха.
Света сделала вид, что ничего не знает, собрала чемодан и на следующее утро уехала на такси с сыном.
— Мама, мы на море? — счастливый мальчик махал папе рукой из машины.
— Нет, сынок.
— Почему? — улыбка сползла с лица ребенка.
— С бабушкой будем знакомиться, — решение пришло спонтанно.
Денис быстро все прибрал дома, спрятал все фотографии, большую часть детских вещей засунул в кладовку и закрыл ее на ключ. Он надеялся, что мама надолго не задержится.
В аэропорту его уже ждала недовольная мама
— Сколько можно ждать? Все такой же медлительный... Вот и не женишься никогда, — ворчала она.
— Мама, я тебе хотел сказать, я живу не один.
— В смысле? Все еще с этой своей? — лицо матери исказилось недовольной гримасе.
— Нет-нет, — быстро ответил сын. — С другой девушкой, ее сейчас нет, она пока у себя поживет, чтобы тебе не мешать.
Тамара Степановна улыбнулась в знак одобрения.
Дома Тамара Степановна первым делом прошла в свою комнату, Денис постарался, все вещи оттуда вынес.
— В твою комнату захожу, если только пыль протереть, — говорил сын, и женщина улыбалась.
Света с сыном немного погуляли по торговому центру, а потом вызвали такси и поехали домой, дверь открыли своими ключами.
— А вот и мы, — проговорила довольная Света. — Здравствуйте, Тамара Степановна! Как долетели?
— Денис, что они тут делают? И кто это вообще?
— Тамара Степановна, ну что вы кричите? Знакомьтесь, это ваш внук. Мишенька, познакомься с бабушкой.
Тамара Степановна скривила лицо, Денис застыл в метре от матери, не ожидал, что жена вернется домой.
— Тамара Степановна, что же вы, как неродная? Признавать родственников не хотите?
— Денис, — мать старалась держать себя в руках, хотя на ее лице было все написано. — Я тебя предупреждала, не нужны нам такие гены в семье. Сейчас же ее прогони!
Денис не знал, что ему делать и как поступить. Он явно сомневался, и Света приняла решение за него, к тому же она еще вчера все решила. А пришла только для того, чтобы испортить жизнь Денису.
— Да мы сами уйдем, можешь не утруждать себя, — сказала она, с презрением глядя на мужа.
И как она с ним жила столько времени? Еще и верила, что он все расскажет матери.
Света с сыном ушли к другой бабушке, та, увидев внука впервые, даже на какое-то время прекратила пить и помогала беременной дочери. За это время Света успела найти работу, а через пару лет снова вышла замуж.
Денис пытался вернуть Свету, но она даже разговаривать с ним не стала, отправив его к Тамаре Степановне, которая не уехала обратно, а осталась жить с сыном, чтобы он не повторил ошибки и не притащил в дом Свету.
Жизнь у Светы складывалась хорошо, новый муж принял Мишу и второго ребенка Светы, как родных. Тамару Степановну Света встретила лет через десять.
— Света, я к тебе, еле нашла.
— Что вам? — ответила женщина.
— Света, у меня горе, Дениса похоронила.
— Соболезную.
— У меня ведь никого не осталось, кроме тебя и Мишки.
— Вы правильно сказали, у вас никого не осталось, — сказала Света, проходя мимо нее. Еще через год Тамара Степановна умерла, оставив все имущество внукам.
🌼Выходила Любка за своего Семёна по большой любви. Ждала его, как из армии пришел, так сразу и поженились.
Жили они скромно. Любка на ферме дояркой работала, а Семён механизатором в колхозе.
Родила Люба своему мужу трёх дочек, что вызывало большое недовольство мужа - очень сына он хотел. Любка, может быть, и на четвёртого бы решилась - трое есть и четверых прокормим, - но через год после рождения младшенькой выпивать стал Семён.
Сначала пил тихо-мирно. Выпил - и спать лёг. Потом руки стал распускать, Любку поколачивать. Детишек не трогал никогда.
Люба была остра на язык, баба боевая, грубая. Но то с бабами, мужу своему отпор не давала. Один раз, правда, попыталась, так только ещё больше разозлила его. Здоровенный был Семён, крепкий. Да разве справиться ей с таким мужиком?
Терпела Люба. А куда ей с тремя детишками деваться было? Из родных - никого...
- Любка, это как же ты терпишь от мужика-то своего? Ты же сама, кого хочешь поколотить можешь... - посмеивалась Рая, которая когда-то имела виды на Семёна.
- Вот язва-то, лишь бы языком молоть. Мужик-то мой здесь при чём? В сарае я ударилась, когда поросям давала, - оправдывала свой синяк под глазом Люба. - А поколотить, да, могу. Смотри у меня, Райка.
- Ой, Райка, а можно подумать твой тебя не поколачивает. Забыла, как по двору от него бегала? Молчала б лучше, - вступилась за Любу подруга Нина.
- Да тьфу на тебя. То и было один раз. Сама я виновата была. А Любка вон уже не первый раз с битым глазом приходит. Так сама ж себе счастье такое выбрала... - гордо удалилась Рая.
Пришел однажды Семён домой сильно пьяный, скандал учинил.
- Мне вон Петька Власов сказал, у любого мужика сын должен быть. У всех в деревне сыновья есть. У Петьки так вообще четверо. А я, что, не мужик получается? Одних девок мне рожаешь.
- Ты бы лёг, Семён, - чувствовала Люба, что кулаки сейчас в ход пойдут. Так оно и вышло.
На шум выбежала из комнаты младшенькая дочка - пятилетняя Машенька. Малышка пыталась защитить мамку от разъяренного отца. Семён в пылу гнева оттолкнул малышку. Отлетела она, как пёрышко и, ударившись об стол, громко заплакала.
Семён, испугавшись содеянного, затих. Люба бросилась к плачущей дочке. Увидев кровь на её губе, Люба контроль над собой потеряла. Такую силу физическую в себе почувствовала, что сама этой силы испугалась.
Вцепилась Люба в мужнино горло и поволокла к колоде, где дрова рубили. Схватила Люба топор.
- Ты что делаешь, дура-баба, убьешь же! - орал перепуганный Семён. - Люди, добрые, помогите, убивают!
На крик о помощи прибежал сосед Васька. Еле пальцы Любины смог разжать, чтобы топор забрать.
- Тронешь ещё детей, точно убью. Понял меня? - прошипела Люба.
- Я понял, понял, Любушка. Виноват я, прости меня. - Семён сразу протрезвел, стоял, трясясь от страха, и даже пошевелиться боялся. - Пойду я, ладно? У доченьки прощения попросить надо...
- Иди уже и на глаза мне сегодня не попадайся.
- Спасибо, Любушка. Спасибо, Васёк. Не дал погубить.
- Ну Любка, ну ты даёшь! Как же ты с верзилой-то своим справилась? - вскоре прибежала Нина, узнав о случившемся.
- Потому что я мать... Дочурку он мою обидел. Ох, Нинка, - тяжело вздохнула Люба, - да я и сама не знаю, откуда сила во мне такая прибыла. Люба впервые за долгие годы дала волю слезам.
Опозорен был Семён на всю деревню. Даже детвора смеялась над ним.
С тех пор жену свою он и пальцем не тронул. Дочкам в глаза смотреть боялся. Стыдно ему было, особенно перед Машенькой. Просил у неё прощения много раз. Даже специально в райцентр съездил, игрушку купил. Не все, оказывается, мозги ещё пропил.
Только пить Семён так и не бросил. И через несколько лет умер прямо во время очередной пьянки.
Райка больше над Любой не посмеивалась, боялась её и другим советовала не связываться: "Ой, бабоньки, не подходите вы к ней. Психическая она. Чуть что - сразу за топор хвататься".
А Люба ничего, справилась. Вырастила дочек, воспитала. Замуж она больше не выходила.
Все три дочки, повзрослев, уехали в райцентр, техникум окончили, замуж вышли. И было у Любы три внучки и четыре внука...
🌼СТАРАЯ ДЕВА
Жила Люба в живописной деревушке, среди ромашковых полей на берегу прозрачной речки, вся природа вокруг дышала красотой, леса пронизанные золотистым солнечным светом, лужайки с изумрудной травой, а извилистые тропинки так и звали прогуляться по ним со своим возлюбленным, цветы так и просились чтобы их подарили прекрасной девушке. Вот только Любу не приглашали на вечерние прогулки, цветы дарили другим и парни не пытались её тайком поцеловать, эта сторона жизни обошла её стороной и так и осталась для неё непознанной тайной.
У Любы никого не было кроме деда, тот не смотря на солидный возраст обладал огромной энергией и бодростью, что в пору молодым позавидовать, а так же ужасным склочным и тяжёлым характером, местные предпочитали его избегать, так как общаться с ним было не возможно. Люба единственная кто его терпела, деваться ей было некуда и она находила подход к его деспотичной натуре. Так и жили они особняком, вели огромное хозяйство, в труде проходили дни, Люба была молодой девушкой, как говориться на выданье, но не смотря на хорошее приданное свататься к ней никто не спешил.
Она переживала, хоть виду и не показывала. Глядя на своё отражение, горько плакала, широкое лицо, на котором затерялись маленькие глазки, а рот как у лягушки, приземистая, плотная, создана явно для работы, а не для любви. Единственное что украшало её, так это густые тёмные кудри, только какой от них толк, коли остальное так подкачало. А само её имя, Любовь, было ей дано будто в насмешку. Когда по деревне прошёл слух, что Шурка - рябая выходит замуж, Люба начала понимать, наверное на неё не обращают внимания парни не из - за внешности, уж если горбатая рябая и косолапая Шурка кому - то приглянулась... Только спустя годы Люба поняла отчего осталась одна, внешность у неё была самая обычная, просто никто не хотел связываться с её дедом и тем более родниться с ним.
Деда не стало когда Любе стукнуло тридцать лет а звание "старой девы," закрепилось за ней давно. Теперь она стала единственной хозяйкой добротного дома, большого огорода, а так же коровы, свиней и домашней птицы. Все диву давались, как она одна со всем этим управляется, а Любе и в радость был этот труд, не оставалось времени печалиться о своей участи. Но внезапно, один за другим стали появляться женихи. Но Люба понимала, что привлекает их не она сама, а дедово наследство. Может если бы она была моложе, то закрыв глаза поверила бы, но сейчас глаза её были широко раскрыты и она видела корысть движущую кандидатами в мужья.
Одиночество тяготило её, нет она не обладала тяжёлым характером своего деда, имелись и приятельницы, люди любили её за спокойный доброжелательный характер, но жила то она одна и не было рядом родного человека. И Люба всё чаще стала задумываться об усыновлении ребёнка. Долго думать не стала и поехала в приют, в первое же своё посещение она увидела мальчика лет пяти, болезненного худого и напуганного, узнав что тот недавно потерял семью, душа её сжалась от боли. Такое же одинокое сердце, как и она и здесь он не останется! В те времена с усыновлением было проще и вскоре маленький Павлуша переехал к Любе.
Запуганным и болезненным Пашка оставался не долго, как по волшебству все хвори ушли, Люба отпоила его парным молоком, отогрела нерастраченной материнской любовью. Ребёнка стало не узнать, носился он по округе с местной детворой, открывая всё новые и новые заповедные уголки края, ставшего ему родным. Рвался помогать Любе, хоть та и не заставляла его ничего делать, был благодарен ей за этот новый мир, открывшейся ему, а она целовала его в вихрастую макушку и тоже была благодарна, за всё.
Павлуша пошёл в первый класс, когда к одной Любиной приятельнице, приехали многочисленные родственники. Та постоянно бегала к Любе, то за табуреткой, то за тарелками, а потом пригласила её посидеть с ними, Люба согласилась заглянуть на минутку, а в итоге засиделась до ночи, пока за ней не прибежал соскучившийся Павлуша. В ту ночь она не могла уснуть, перед глазами стоял Аркадий, военный на пенсии, который так галантно ухаживал за ней весь вечер. Что - то трепетное зарождалось в груди, рвалось наружу, не давало спать. Она чувствовала его неподдельный интерес к ней, именно к ней, а не к её двору полному скотины.
Прогулки с Аркадием стали обычным делом, он бережно водил Любу по извилистым тропинкам, рвал для неё цветы и наконец она испытала сладость первого поцелуя. Люба ходила сама не своя от счастья, она не чувствовала себя больше старой девой, теперь она была женщина, желанная и прекрасная, с прямой спиной и танцующей походкой, с тёмными кудрями и накрашенными губами, которые помнили прикосновение колючих усов Аркадия.
Вечер приглушил краски осени, словно накинул на мир тёмную вуаль. Люба и Аркадий сидели на скамейке. На чёрном полотне неба зажигались серебристые искорки звёзд и воздух пропитался предчувствием чего -то, она ощущала это и ждала, сейчас он скажет главные слова... Аркадий несколько раз откашливался и наконец решился:
"Любовь Петровна, вы и сами понимаете... , - он вновь откашлялся, - вы видите моё отношение к вам, вообщем мы взрослые мужчина и женщина и я предлагаю вам узаконить наши отношения и жить вместе..."
Люба улыбалась, слушая это сбивчатое предложение, скрытая тёмной вуалью вечера. А он продолжал:
"Вот только, поймите меня правильно, мальчика вашего Пашу, лучше вернуть в приют, чужие дети нам ни к чему, своих ещё успеваем завести."
Люба сидела как громом поражённая, словно внезапно кто - то окатил её колодезной водой:
"Вы предлагаете мне сдать сына, чтобы быть с вами?" - ошарашенно произнесла она.
"Ах бросьте, - забеспокоился Аркадий, - все же знают что он не сын вам, а потом появится свой родной...
"Прощайте, - перебила его Люба, - я сына на штаны в доме не поменяю."
"Вы же потом жалеть будете, не рубите с плеча!"- кричал он ей вслед.
Серебристые искорки звёзд казались размытыми белыми блюдцами, из - за слёз застилавших её глаза, но она твёрдо знала что жалеть не будет, что ж старая дева, так старая дева, но не предательница...
🌼БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ
Галина Михайловна вошла в квартиру невестки и с жадностью начала осматривать свежий ремонт. В её взгляде была зависть, а ещё злость, потому что несмотря ни на что Татьяна умудрилась совсем справиться сама: дом полная чаша, сын растёт воспитанным и аккуратным, но даже этому Галина Михайловна была не рада.
- О! Бабуля! Какими судьбами?
- Проходила мимо, решила зайти. А что такое? Ты мне не рад?
- Да, нет, что ты! Я всегда рад тебя видеть… Просто ты так редко приходишь…
- Это вы живёте припеваючи, а у меня столько проблем… И за что мне только такая жизнь?
Татьяна усмехнулась на кухне, услышав последнюю фразу свекрови. Она знала, за что её свекровь не вылезает из проблем, а ведь она её предупреждала, что всё именно так и будет, но она её не слушала, даже наоборот обвинила её в зависти и корысти, а потом и вовсе выгнала из дома вместе с маленьким сынишкой. Может Галина Михайловна и забыла всё, что она натворила за свою жизнь, но Татьяна всё помнила, как и помнили все те, кому эта женщина причинила немало горя.
- Галина Михайловна, идёмте пить чай. Я ваш любимый заварила, с бергамотом.
- Шикуешь… а я даже обычный чай не могу себе позволить, пью кипячёную воду…
- А что так? Снова все деньги отправляете внуку?
- Не лезь, куда не просят! Я свои деньги отправляю, а не твои!
- Делайте, что хотите, только не жалуйтесь. Вы сами во всём виноваты, я вас предупреждала, что всё так и будет.
Татьяна казалась невозмутимой, но имена эта невозмутимость злила Галину Михайловну ещё больше. Да, Татьяна её предупреждала, и она оказалась права. И что с того? В одной из комнат раздался звук пылесоса, и Галина Михайловна вопросительно посмотрела на Татьяну.
- Ты домработницу завела?
- Нет, что вы! Это Дениска… мы просто разделили обязанности поровну – он пылесосит и вытирает пыль, ну а на мне мытьё полов, и готовка со стиркой.
- Хорошо устроилась…
- Вы пейте чай, пейте. Попробуйте шарлотку, утром испекла, как чувствовала, что вы придёте.
Денис закончил пылесосить, и выйдя на кухню, принялся мыть посуду, которая стояла в раковине. Галина Михайловна поморщилась, уж слишком идеальным казался ей единственный ребёнок её покойного сына. Вроде её сын был оторви и выбрось, пил, курил, кололся, а этот… Переведя взгляд на сноху, она решила задать давно интересовавший её вопрос.
- Таня, я вообще-то к тебе по делу пришла… Мне нужно завещание составить… Скажи, какие нужны документы, и сколько я должна буду заплатить?
- Галина Михайловна, я, если честно не знаю, цены каждый год меняются… Вы бы лучше к нотариусу обратились, а документы…я вам запишу на бумажке, чтобы вы не забыли.
- Всё ты знаешь, просто помочь не хочешь, такая у тебя натура.
Татьяна пожала плечами, она и правда не знала расценок ведь, сколько лет прошло, как она уволилась из нотариальной конторы и теперь работала дома – пекла на заказ торты и всякую выпечку.
- Я хочу свою квартиру отписать на сына и внука, а то мало ли что… Помру, так сразу наследники налетят как коршуны, вас хлебом не корми, только халяву подавай.
Татьяна удивлёно вскинула брови, сколько жила ни что ей не давалось легко и просто. Мать умерла при родах, а отец от неё сразу отказался. Воспитала её бабушка, которая во внучке души не чаяла. Училась Татьяна хорошо, планировала поступить в кулинарный, но бабушка настояла, чтобы Таня получила высшее образование в юридическом ВУЗ –е. На последнем курсе влюбилась, хотя и понимала что этот мужчина ей не подходит, он уже тогда был зависимым, однако что не сделаешь ради любимого.
Жили вместе со свекровью, работали, планировали будущее. Олег время от времени проходил реабилитацию в наркодиспансере, а Татьяна мечтала, что когда-нибудь всё это закончится, и они наконец-то заживут, как нормальная семья. Психолог, работавший с Олегом рассказал, что у него огромный комплекс неполноценности из-за того, что ему кажется, что его мать любит старшего брата больше, чем его. Татьяна и сама это понимала, отношение Галины Михайловны было видно невооруженным взглядом, но всё равно она не могла понять мужа. Зачем гробить себя, только потому, что к тебе кто-то относится не так как ты хочешь. Вскоре родился Денис и Олег на некоторое время и вовсе отказался от своей пагубной привычки. Даже Татьяна вздохнула с облегчением, но не тут-то было. Она до сих пор помнит тот злополучный день, когда её жизнь разделилась на до и после. Татьяна мечтала о своём собственном жилье, а Олег постоянно настаивал, чтобы они жили с его матерью, мол, братец мой непутёвый, столько раз женился и разводился, матери покоя нет от его бурной личной жизни, а с тобой она более менее поладила. Татьяна, конечно, понимала мужа, но жить в одной квартире с его старшим братом и племянником ей совсем не нравилось. Старший брат мужа нигде не работал, однако ел за троих, а напившись, мог себе позволить чуть ли не до утра громко слушать музыку. Его сын, будучи второклассником уже стоял на учёте в полиции, так как систематически подворовывал у одноклассников. Решение проблемы пришло само собой. Антон брат Олега сошёлся с женщиной и съехал, а Татьяна и Олег посоветовавшись, взяли кредит и затеяли ремонт в квартире. Однако их счастье было не долгим. Антон спустя пару месяцев вернулся, зато Галина Михайловна намекнула Татьяне и Олегу, что было бы лучше, если бы они съехали. Олег естественно устроил дома скандал, а потом, громко хлопнув дверью, вышел из квартиры. Всю ночь Татьяна не спала. Несколько раз она выходила на улицу на поиски мужа, однако её поиски не увенчались успехом. Олега обнаружила полиция в каком-то заброшенном доме, мужчина скончался от передозировки. Естественно после похорон Галина Михайловна в этот же день указала Татьяне на дверь, хотя она и сама не собиралась там оставаться, просто хотела дождаться сороковин. Пришлось Татьяне вернуться к бабушке, а ещё выплачивать кредит, который они брали на ремонт квартиры свекрови.
Замуж Татьяна больше не собиралась, а всю себя посвятила сыну и работе. С кредитом она расплатилась, даже на машину себе накопила. Всё это время свекровь лишь время от времени приходила к Татьяне в гости, и то только для того, чтобы посмотреть, как живётся её бывшей снохе, ведь у неё в отличие от Татьяны было куча проблем. Сына посадили за воровство, внук был в бегах, и теперь она систематически отправляла ему деньги заграницу. Из-за переживаний часто повышалось давление, и женщина боялась, что после её смерти сын и внук не справятся, ведь они оба нигде не работали. А эта Танька живёт, словно сыр в масле катается. Татьяна и правда ни в чём не нуждалась, она работала, и даже весьма преуспела, однако несмотря на это, она всё также она мечтала уйти из нотариальной конторы и открыть свою собственную кондитерскую.
Татьяна смогла осуществить свою мечту только после смерти бабушки, ведь бабушка всегда говорила, что выпечка это не серьёзно, то ли дело работа юриста. Поначалу было тяжело, Татьяна пекла для себя и выкладывала примеры своих работ в интернет. Вскоре у неё появились первые заказы, потом ещё и ещё, потом заказов стало так много, что Татьяне пришлось снять помещение и нанять сотрудников. Сейчас у неё своя кондитерская, а недавно она сделала ремонт в квартире, купила новую мебель и технику. Жизнь постепенно налаживалась, и только визит свекрови возвращал её в прошлое, в то время, когда у неё не было ничего, но зато она была счастлива и любима. Вот и сейчас она пришла снова, чтобы упрекнуть её в том, что она живёт в своё удовольствие, когда та едва концы с концами сводит. Галина Михайловна отхлебнула ароматный чай и покосилась на внука, который с невозмутимым видом складывал чисто вымытую посуду в кухонный шкаф.
- А что ты Дениску в лагерь не отправила?
- Я купила билеты в Хургаду, мы через неделю улетаем. Решили отдохнуть вместе.
- В Хургаду??? Это же такие деньжищи… Зажрались… Я тут концы с концами свести не могу, а они в Хургаду собрались…
Галина Михайловна ушла, а Татьяна задумчиво стояла у окна, вспоминая то время, когда она жила у свекрови. Тогда Галина Михайловна была совершенно другой, гордой, напористой, а сейчас…глаза бегают, как у вора, который хочет что-то стянуть, а сама пытается упрекнуть Татьяну во всех её бедах, хотя, по сути, она ни в чём и не виновата. Интересно, за что она так с ней?
- Мам, почему бабушка нас не любит?
- Что ты такое говоришь? Бабушка тебя любит… а меня она не обязана любить, я ей, по сути, ни кто.
- Нет, мама, бабушка меня не любит, я это чувствую, просто мне интересно почему?
Татьяна не нашла что ответить, может потому что она не любила Олега и поэтому также относится и к его сыну. Всё может быть. Люди склоны отдавать предпочтение одному в ущерб другому, зачастую даже не подозревая, что жизнь может повернуться так, что придёт время, и именно нелюбимый ребёнок/внук будет ухаживать за ними, когда любимчики не захотят этого делать. Так произошло и у Галины Михайловны. Прошли годы, в пьяной драке погиб Антон. Его сын уже много лет числился без вести пропавшим. Татьяна вышла замуж и родила дочь, а Денис окончил медицинский и работал в хирургическом отделении. Галина Михайловна больше не приходила с проверками. Женщина пережила инсульт и теперь не могла ходить. Денис нанял ей сиделку, привозил ей лекарства и продукты, как-никак она его бабушка, хотя он и понимал, что бабушка его недолюбливает. В такие моменты женщина ворчала:
- Квартиру мою хочешь?! Думаешь, я не знаю для чего ты меня обхаживаешь?! Я эту квартиру лучше государству завещаю, чем она вам достанется!
Денис не спорил, ему не нужна была её квартира. У него была своя, а бабушке он помогал просто из чувства долга, хотя мог, конечно же, этого не делать. Галина Михайловна уходила тяжело. Свою квартиру как она и обещала, женщина завещала государству. Казалось, женщиной двигала только злоба и зависть, именно поэтому она решила поступить так, а не иначе. Невдомёк ей было, что одними квадратными метрами счастлив не будешь, и что в жизни любовь и взаимопомощь ценятся намного больше, чем материальные ценности.
🌼Маму я вам не отдам…
Эту историю рассказала общительная женщина, с которой мы вместе ехали в одной маршрутке в Алушту. В разговоре она упомянула бабушку Фатиму. Заметив моё удивление, светловолосая синеглазая Оля улыбнулась и сказала:
— Да-да, вы не ослышались, именно Фатима. Бабуля — крымская татарка, мой дед ей жизнью обязан. Если бы не она — кто знает, что с ним стало бы и каким бы он вырос.
И я с интересом стала расспрашивать.
…В довоенные годы в одном селе близ Алушты жила большая дружная крымско-татарская семья. У молодых супругов Асана и Фатимы подрастало трое ребятишек — шестилетняя Реяна, пятилетняя Эльзара и четырёхлетняя Севиль. Рядом с ними стоял домик соседей — Анны и Петра Екимовых, сынишка которых, босоногий Тимофей, частенько прибегал поиграть к своим подружкам. Было ему в ту пору около трёх лет, соседи на свой лад звали его Тимуром.
те годы люди, особенно в сёлах, не делили детей на своих и чужих. Все они были общими. Каждая мать старалась приветить соседского ребёнка — и вкусненьким угостить, и по голове погладить.
А уж забавного вихрастого Тимошку семья Алиевых и вовсе считала за своего — собственного-то наследника Бог не дал, одни дочери в семье.
Так бы и жили соседи дальше, не тужили, да нежданно пришла беда. Рожая второго ребёнка, Анна умерла, спасти не сумели обоих. Обезумевший от горя отец не находил себе места, дневал и ночевал на сельском кладбище на могиле Аннушки.
Стоял морозный февраль, Пётр же ходил на погост, не особо заботясь о том, тепло ли одет. Тяжёлое воспаление лёгких встретил с облегчением: жизнь без Анны была лишена смысла. В одну из ночей Пётр ушёл вслед за Анной, оставив маленького Тимошку круглым сиротой.
Родни у супругов не было, и единственное, что ждало ребёнка, — это детдом.
— Тимурчика никому не отдам, — твёрдо сказала Фатима, — это сын наших дорогих соседей, а значит, и наш сын тоже. Воспитаем как своего, ничего, где трое — там и четвёртому место найдётся.
Бедно жила семья Алиевых, но любви и ласки у родителей с лихвой хватало на всех детей.
С началом Великой Отечественной отца семейства забрали на фронт. Первое время жена и дети исправно получали весточки, радуясь, что папка жив-здоров, отважно бьёт фрицев. Все надеялись, что совсем скоро наши разгромят гитлеровцев и с победой вернутся домой.
Однако враг оказался силён, и надежды таяли с каждым днём. В один из дней на тихую окраинную улочку принесли похоронку. Собрав остатки воли в кулак, заплаканная Фатима буквально заставила себя вернуться в повседневную жизнь — детям как никогда была нужна её забота.
Тимофей, потеряв второго отца, не отходил теперь от матери ни на шаг: вглядывался в её лицо, ловил малейшее движение. Чуткое сердечко трепетало от боли и сострадания к этой враз постаревшей женщине, глаза которой не просыхали от слёз. По ночам, крепко прижавшись к маме, приёмный сынок слышал, как сотрясалось от рыданий её худенькое тело. Но натруженные руки, годами не знавшие покоя, продолжали нежно гладить сыночка по голове, шептать ему на ушко ласковые, ободряющие слова:
— Мы справимся, родной, всё будет хорошо!
В мае 1944-го в дом пришла новая беда: ранним утром крымских татар вывели во дворы и приказали собрать весь скарб. Впереди были долгие годы депортации.
Десятилетнего Тимофея, русского по национальности, Фатиме не отдали. Сцена прощания была настолько душераздирающей, что даже конвоиры отводили в сторону глаза, дав матери возможность попрощаться с сыном. Обессилевшего от слёз мальчишку вырвали из её рук буквально силой.
— Мама, мамочка моя, не оставляй меня! — захлёбываясь от плача, Тимошка бежал вслед за грузовиком, увозившим мать и сестёр в неизвестность. В маленькую жизнь ребёнка вновь пришло большое, недетское горе.
— Тимурчик, жди меня, родной, мы обязательно вернёмся, помни, что я тебя очень люблю! — рыдала Фатима, к платью которой тесно жались насмерть перепуганные девчонки.
Возвращение затянулось на десятилетия. В Узбекистане Алиевым пришлось всё начинать с нуля. Горя, выпавшего на долю этой молодой женщины, хватило бы не на одну книгу. Но с Божьей помощью и при поддержке местного населения осиротевшая семья потихоньку наладила жизнь. Фатима устроилась на швейную фабрику, дочки пошли в школу. Осенью все вместе собирали в колхозе хлопок.
Но не было ни одного дня, ни одной ночи, чтобы мать не вспомнила о своём сыне. Мысли о том, где он, что с ним, продолжали терзать измученное сердце.
Ни на минуту не забывал о маме и сёстрах и Тимофей, которого сразу же определили в детский дом. В родное село он вернулся несколько лет спустя — когда возмужал и вырос. Парнишке пришлось самостоятельно обживаться в опустевшем доме. Со временем освоил строительную специальность, построил много домов своим землякам, позже женился на хорошей девушке, с которой познакомился ещё в детдоме. Люба знала, сколько горя выпало на долю её супруга, да и сама она настрадалась не меньше — родители погибли в войну.
В особо тяжёлые минуты она, как когда-то это делала Фатима, гладила Тимошу по голове и говорила:
— Мы справимся, родной, всё будет хорошо. И мама к нам обязательно вернётся.
Пролетели годы. Дочери Фатимы вышли замуж, создали свои семьи, подарив бабушке долгожданных внуков. В конце 80-х многие крымские татары начали возвращаться домой, в родной Крым. Сердце матери рвалось туда с неистовой силой, ведь оно продолжало жить надеждой на встречу с сыном.
В конце жаркого узбекского лета большая семья собралась на совет. Дочери с зятьями приняли решение: едем! Вот только куда? Собранных денег едва хватало на сельский домик в степном Крыму — изрядно потрёпанный временем и давно не знавший ремонта.
— Ничего, справимся! — сказала Фатима. — И не такое переживали, Всевышний нас не оставит, с Его помощью всё преодолеем.
Первые месяцы ушли на благоустройство и привыкание к новой жизни. Но дети и внуки знали: матери очень хотелось поехать в Алушту, в родное село, к своим истокам. Туда, где она оставила сына. Расспросить, узнать, что стало с её любимым мальчиком.
И вот старшая дочь Реяна с мужем Сервером попросили соседа, имевшего старенькие раздолбанные «Жигули», отвезти их в Алушту — подарить маме встречу с прошлым. Фатима едва дожила до утра — нестерпимо болело сердце, ведь впереди опять ждала неизвестность.
Чем меньше километров оставалось до родного села, тем неспокойнее вела себя старая женщина. Реяна, прижав её к себе, успокаивала как могла.
Вот уже и родные пейзажи Алушты, знакомые места. Машина свернула на узкую улочку, впереди показался дом. Но Фатима его не узнала. Вместо маленькой мазанки стояло крепкое просторное строение, огороженное красивым забором.
— Пустят ли нас во двор новые хозяева? — робко спросила она у зятя, с надеждой посмотрев ему в лицо. — Мне бы только воздухом родного двора подышать, спросить, знают ли они хоть что-нибудь о Тимуре.
— Не волнуйтесь, мама, думаю, нам не откажут, — ответил Сервер.
Еле-еле передвигая ослабевшие ноги, поддерживаемая с обеих сторон, Фатима подошла к калитке. Реяна нажала на кнопку звонка, где-то в глубине двора раздалась заливистая трель.
Любаша, готовившая обед, выглянула в окошко.
— Тимош, там люди какие-то стоят, а у меня руки в тесте, выйди, пожалуйста, к ним сам, — обратилась она к мужу.
Тимофей Петрович, сняв с переносицы очки, отложил в сторону газету и отправился во двор. Распахнул калитку, вгляделся в лица — и буквально остолбенел. На пороге стояла его мама, мамочка, мамуля! Конечно, она постарела, да ведь и он уже давно не мальчик. Но он не мог не узнать её, образ матери навечно запечатлелся в его сердце.
— Тимурчик, родной! — на всю округу раздался крик старой женщины. — Хвала Аллаху, ты жив, мой мальчик!
Тимофей, плечи которого затряслись от рыданий, опустился на землю и крепко обнял колени старушки.
Навзрыд плакали все — Реяна и Сервер, пожилой водитель-сосед, Любаша, прибежавшая на крики и сразу осознавшая, что произошло.
— Добро пожаловать в дом, гости дорогие! — первой оправившись от слёз, гостеприимно пригласила Любаша.
— Мама, познакомься, это ещё одна твоя дочь, Люба, — Тимофей подвёл супругу к Фатиме.
— Ну, здравствуй, девочка моя, — обняла и расцеловала Любу Фатима.
Женщина, с малых лет не знавшая родительской ласки, прижалась к матери мужа и снова заплакала.
Позже, когда все вдоволь наговорились друг с другом, расспросили о житье-бытье, насмотрелись на фотографии детей и внуков, а гости собрались ехать обратно, Тимофей с твёрдостью в голосе сказал:
— Реяна, вы как хотите, но маму я не отдам. Она останется у нас, в своём доме — с моей семьёй, моими детьми и внуками. Слишком долго я её не видел. Да и стара она жить в степи, в неприспособленном доме — впереди зима, а здоровье у неё слабое. Со своей стороны, с ремонтом вам обязательно помогу: я же строитель, как и двое моих сыновей. И запомните: наш дом всегда открыт для вас, вы — моя семья на всю оставшуюся жизнь.
— Бабушка прожила у нас более десяти лет, — с теплом вспоминает Ольга. — Мы её очень любили, а дед Тимофей и вовсе пылинки сдувал. По вечерам они наговориться не могли: вспоминали прошлое. Бабушка научила меня шить, вышивать, готовить татарские блюда. А самое главное — научила любить. Через годы, через расстояния, наперекор всему.
Нам всем её очень не хватает. Но благодаря ей у нас теперь такая большая и дружная семья, и хотя мои замечательные тётушки Реяна, Эльзара и Севиль, к сожалению, тоже ушли из жизни, но остались их дети и внуки.
И как бы каждый из нас ни был занят, в день рождения бабушки мы собираемся вместе, и в бабушкином доме вновь многолюдно и шумно, пахнет пловом, чебуреками и кубете, и мы с теплом и любовью вспоминаем, каким удивительно душевным и добрым человеком она была…
🌼🌼🌼 Обуза
Всю дорогу пока ехали в деревню, молчали. Константин избегал смотреть на жену. Та сидела на заднем сиденье, завёрнутая в одеяло и молчала, мысленно прощаясь с домом, где жила последние шесть лет.
И с мужем.
После того как врачи поставили ей неутешительный диагноз, Константин будто ушёл в себя. Перестал называть жену ласковыми словами, перестал дарить подарки, стал задерживаться на работе, у родителей и у друзей.
Олеся кажется, понимала, в чём дело: она нужна ему была, пока крепко стояла на ногах, а теперь в качестве инвалида потеряла ценность. Месяца не прошло, как он поставил её в известность:
— Вот что Олеся, ты на меня не обижайся, сама должна всё понимать. Ты теперь больна, тебе нужен покой, прогулки на свежем воздухе, полноценная пища. А я на работе целыми днями, в доме и приготовить некому. Не твоя вина, что ты не справляешься с делами по дому, но ведь жизнь не стоит на месте. Алёшкой нужно заниматься, нужно заниматься домом. Я разговаривал с твоими отцом и матерью, те согласились тебя забрать к себе. Прошу не отказывайся поехать туда, и тем более не считай меня слабохарактерным. Там тебе будет лучше, там ты будешь окружена родными людьми, будешь чаще бывать на свежем воздухе. Ну, ты всё прекрасно понимаешь сама.
Олеся тогда испугалась, не за себя, за пятилетнего сына.
— А как же Алёшка без меня? А как же я без моего малыша?
— Мы будем приезжать с ним к тебе по выходным дням.
Константин принял решение сдать жену её родителям обратно. Как куклу, которая сломалась. Именно такой себя воспринимала женщина.
Родная деревня встретила Олесю спокойствием, мать вышла с огорода, отец тоже был сегодня дома.
— Тебя не узнать, доченька! – всплеснула руками мама, когда Константин внёс супругу на руках в дом. — Какая ты бледная и худая стала!
Как обычно, мать не сдержалась и расплакалась. Кивала головой на все слова зятя.
— Алёшка в садике, - пояснял тот. – Мне нужно торопиться обратно в город, чтобы вечером его забрать.
— Почему же ты его сюда не привёз? – удивилась Татьяна, Олесина мама. – Алёшка должен рядом с матерью быть.
Константин кинул взгляд на напрягшуюся супругу и неуверенно произнёс:
— Видите ли, мы с Олесей решили, что мальчик пока поживёт со мной. У него в городе сад, за ним приглядывает моя мама. Мать теперь частый гость в нашем доме, правда Олесь? Болезнь болезнью, но домашние дела кому-то надо делать.
В один миг поменялось выражение лица Татьяны, оно превратилось из растерянного в сердитое:
— Ты почему всё решил за нас, за мою дочь. Я что, не поняла, что ты от Олеськи избавиться надумал, раз так, то и мальчика отдавай!
Никто не ожидал того, что женщина вдруг бросится на своего зятя, ухватит его за грудки.
— Олеську мою я хорошо знаю. Она никогда не откажется от сына. Это ты ей можешь голову морочить, а я от тебя не отстану!
Олеся, сидевшая на диване, потянулась в сторону скандалящей матери и упала прямо на пол. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что ноги перестали слушаться. Иллюзия у неё была, что всё как прежде.
В скандал вмешался муж Татьяны, оторвал её от смутившегося зятя.
— Ну ты Константин, давай собирайся обратно в город поедем, я заберу Лёшку к нам.
— Но как? – удивился тот. – Я же сказал: у него садик.
— Так ведь не школа. Поживёт лето у нас, отдохнёт на природе.
…Потом, когда Константин с отцом уехали забирать мальчика, Олеся прижалась головой к плечу матери:
— Мам, зачем ты на Костика накричала? Когда я ехала сюда, переживала так… Вот я вам на шею обузой свалилась, мало того, что вам меня придётся смотреть, так ещё и нянчиться? Пусть бы лучше Лёша остался в городе с отцом.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? – удивилась мать. — Коська от тебя хочет избавиться, а сына у себя оставить. Помяни моё слово, останешься без мужика, тот во второй раз женится, на здоровой ходячей бабе. А с тобой на развод подаст.
Олеся помотала головой:
— Нет, нет, мамочка, не говори так! Косте сейчас тяжелей чем мне. Он до сих пор винит себя в этой аварии. Когда женились, никто не предполагал, что ему придётся с инвалидом маяться. Я не хочу быть обузой для него. Я и вам не хочу становиться в тягость. Вот если бы в какой-нибудь интернат меня сдать, где за мной ухаживали будут люди, которым платят за это.
Мать отругала дочку:
— Что ты выдумала, Господь с тобой! Я тебя никуда не отдам. А Коська-зять, тоже мне мученик нашёлся… Да, я считаю, это он виноват, в том, что с тобой случилось! Ну ничего… Ещё увидишь, на ноги тебя поставим.
Олеся улыбнулась и глаза её повлажнели.
— Ну это вряд ли, мамочка.
— Для меня самое главное, что ты жива.
**
У Олеси была инвалидная коляска, на которой мать возила её к местной знахарке, старушке, которая разбиралась в травах и считалась целительницей. Надежда Октябриновна её имя.
Жила старушка не одна, с правнучкой Аксинией, женщины укладывали Олесю на кушетку, и баба Надя ощупывала ей ноги, копчик.
— Повредилась, да? – жалостливо качала головой женщина. – Мне сон приснился, в котором сказано было, что твой мужчина себя спасал. В последние секунды он развернул машину так, чтоб ему меньше досталось. Он не подумал о том, что рядом ты была и могла принять весь удар.
— Неправда, - сразу же произнесла Олеся. Она смотрела в одну точку, – всё было совсем не так. Да и что вы можете знать, предполагать только. Это вас, наверное, мать моя надоумила, да?
Олеся оглянулась на мать, притихшую за шторой.
— Я домой хочу, - вздохнула девушка.
— Лежи пока. Я тебе массаж сделаю и травяной чай.
Аксинья, девочка восьми лет выглядывала из-за шторы тоже. Она тихонько подошла к лежащей на кушетке Олесе и протянула букет ромашек.
— Тётя, вы очень красивая. Как куколка.
— Спасибо милая, - улыбнулась Олеся.
О том, что красива, Олеся давно знала. Именно красота подарила ей счастье в лице Кости. Константин приезжал на похороны своей бабушки и Олесю увидел в магазине.
Светловолосая девушка, похожая на ангела очаровала его. Влюбился. Приезжал несколько раз, прежде чем сделал предложение.
Городской парень, приезжавший в деревню на собственном автомобиле, взбудоражил сердце Олеси. Она с радостью согласилась на брак и уехала с Константином в город.
А теперь… Что толку от той красоты, если ноги не ходят?
Оказавшись дома, девушка наконец очнулась от прошлой городской жизни.
Как редко она вспоминала родных, не хотела брать трубку, когда звонила мама. Морщила хорошенький носик, когда приезжал и привозил рыбу отец.
— Папа, я же говорила, что мы не едим рыбу! Я её даже чистить не хочу! – возмущалась она. Отец стоял в прихожей с мешком рыбы в руках и глазами сверкал.
— Я ж как лучше хотел. Тебе не придётся рыбу чистить, мы с матерью её всю ночь потрошили. Ты её в морозилку сложи, пусть лежит. Потихоньку доставай и жарь.
— Лучше мяса осенью привезите, - жала плечиком Олеся.
А о том, чтобы Олеся с мужем приехали на недельку помочь с сенокосом и огородами, не могло быть и речи: Константин фыркал, что у него законный отпуск, он отдохнуть хочет, Олеся, глядя на него кивала головой.
— Простите меня, - вытирала слёзы с глаз Олеся.
Теперь, когда она стала инвалидом, на всё стала смотреть под другим углом.
Только мать с отцом от неё не отмахнутся, хоть и сами старенькие и больные. Только им она нужна, если бы не дтп, так бы и жила в неведении.
**
Мать не разрешала Олесе ничего делать по дому:
— Куда ты тянешься, убери руки. Я всё сама. Вдруг упадёшь с коляски, ещё хуже своим ножкам сделаешь. Давай я тебя во двор выкачу.
Отец срубил и сгладил с полом все пороги и неровности между дверями, сделал подобие пандуса у крыльца, чтобы дочь в коляске могла передвигаться спокойно.
Мать вывезла Олесю во двор, где отец складывал дрова, а сын Олеси, Лёшка, помогал ему, нося по одному полену в руках.
— Помощник растёт, - усмехнулся отец. — Дочка, смотри что я тебе купил.
Отец указал на гамак, который привязал к столбикам, установленным под навесом. Крякнув, он взял Олесю на руки и пересадил в гамак.
Вроде бы мелочь, а столько радости. Жизнь ведь и состоит из мелочей, Олеся читала лёжа в гамаке книгу, слушала переговоры Лёшки с дедом и улыбалась.
Вечером отец завёл свой мотоцикл, усадил Олесю в люльку, рядом – внука Лёшку. Мать села на сиденье, обхватив за талию супруга. Поехали на речку, Олесю посадили прямо у воды, чтобы у неё была возможность насладиться водой, тёплой как молоко.
Девушка нежилась под солнцем, подставляя тело, она прикрыла своё лицо соломенной шляпкой. Он вынырнул из воды, взявшись из ниоткуда.
— Девушка, скажите, а вы русалка?
Голос его был насмешливым, Олеся поднялась, откинув шляпку, когда услышала его голос. На неё смотрели озорные глаза, облепленные мокрыми густыми ресницами. Парень был молодой, статный, он вышел из воды, показав идеальную фигуру. Когда он увидел Олесю в лицо, осёкся и замолчал.
— Кто ты? И почему не купаешься?
— Я загораю, - ответила девушка.
— Мама, мама, - подбежал Лёшка.
Молодой человек взглянул на ребёнка, смутился и сказал:
— Извините что помешал.
— Что тебе мой цыплёночек, - обняла сына Олеся и проводила взглядом наглеца, нарушившего её покой.
Парень, оглядываясь на неё, прошёл к компании молодёжи, расположившейся в нескольких метрах с палатками. У них было весело, катались на моторной лодке. Время от времени поглядывая на Олесю, молодой парень сел в лодку и завёл её, оставшись рулевым. Стайка молодых парней и девчат сразу же залезла в лодку, а потом прыгали с неё. Это были прекрасные летние деньки.
Олеся каждый вечер звонила мужу, но тот редко брал трубку. Отвечал нехотя, каждое слово с него приходилось «тянуть».
— Олесь, у меня куча дел, не до тебя, правда. Ты не могла бы звонить только по делу? – попросил он.
— Кость, я решила состричь волосы. Они длинные, вечно путаются, за ними стало сложно ухаживать, - заявила она. – Мне кажется, мама уже замучилась с ними. Ты не будешь против если я состригу их до плеч?
Раньше Константин запрещал ей состригать волосы. Они у неё были длинными и тяжелыми, спускались ниже талии. После больницы пришлось часть волос состричь, однако и тогда Константин просил оставить их. Говорил, что видел, как все женщины завидуют пышной Олесиной «гриве».
Теперь же он равнодушно согласился:
— Делай что хочешь. А сейчас извини, меня дела ждут.
— Подожди, Кость, ты даже про Алёшку не спросил!
Муж неожиданно огрызнулся:
— А тебе какое дело до него, скажи? Ты как сидела в своей коляске, так и будешь сидеть. А мне придётся самому мальчишку растить. Тебе там что, заняться нечем, достала уже звонить и ныть.
— Я ною?! Что ты такое говоришь? У тебя нет времени на нас сыном, мы вообще тебе нужны?
— Ты в своём уме? Что мне может быть нужно от калеки? – медленно произнёс он.
Олеся чуть не задохнулась от возмущения, поспешно положила трубку и крепко сжала её в руках, едва не плача.
Вот муж и открылся ей с другой стороны. Олеся молчала, стараясь не вспоминать тот злополучный вечер. Костя позвал её на день рождения друга, Алёшку оставили со свекровью. Олеся оказалась самой красивой девушкой на том вечере и с удовольствием принимала комплименты. Супруг ревновал, он пил и пил, а потом просто выдернул из-за стола и увёл на улицу.
— Поехали домой, - сообщил он.
— Но ты же пьяный, как ты сядешь за руль?
— Я из-за тебя напился! Вырядилась и хвостом крутишь!
— Ты что такое говоришь?
Они не доехали до дома. И виной всему был Константин. Олеся решила не вспоминать об этом.
Никогда.
Никто не должен винить в произошедшем её мужа. Она даже матери не говорила ничего.
**
Парень, встретившийся на берегу, пришёл вечером к их дому. Олеся сидела на крыльце с сыном, читала ему вслух книгу.
— Вы к кому? – оторвалась она от книжки и посмотрела на мявшегося у ворот молодого человека.
— Я… За молоком. Я молоко люблю. Говорят, у вас можно купить.
— Да, конечно, - спохватилась Олеся. – Сынок, Лёшенька, беги скорей к бабушке, скажи, что за молоком пришли.
Мальчуган побежал в дом.
— На самом деле я к вам. Вот, - немного смущаясь, заявил незнакомец.
— Ко мне? Зачем?
Если бы Олеся могла ходить, она ушла бы отсюда немедленно. Но раз она лишена такой возможности, то осталась сидеть.
— Вы очень красивая, я почему-то впервые вижу вас тут. Вы знаете, я художник. Я учусь писать картины. Я, честно говоря, людей рисовать не люблю, но когда вас увидел… Я просто онемел от вашей красоты.
— Вы просто болтун и молодой повеса, - договорила за него Олеся. – И вам заняться нечем. Я замужняя женщина, у меня есть муж. А ещё я не могу ходить. Я инвалид. Понятно теперь?
Впервые она высказалась о себе со злостью.
Мама вынесла молоко в банке и подала его гостю.
— А это сливки, - улыбнулась мать. – Маме своей передай, Елисей, скажи подарок от меня. Приходите к нам, давно маму твою не видела.
— Хорошо, скажу, - улыбнулся парень. — А это ваша дочь? Почему я не знаком с ней и не видел здесь?
— Моя дочка в городе жила, - улыбнулась женщина.
— Красивая очень.
— Ну, ну, не заглядывайся, молод ты ещё.
— А можно я ещё завтра за молоком приду? – поинтересовался наглец.
Он ходил не за молоком, а к Олесе. И это все заметили, включая саму Олесю. Елисей этот, оказался таким наглым и непринуждённым, что начал приходить напрямую к Олесе.
— Да что тебе нужно от меня? – злилась молодая женщина.
— Да вот вижу, что ты не можешь ходить и не могу пройти мимо. Я хочу помогать тебе чем смогу!
— Тебе это быстро надоест! – злилась Олеся.
Однако мать Олеси так не считала, она была рада любой помощи. Наверное, устала носить на себе дочь.
Незаметно Елисей проник во все сферы жизни Олеси.
Он прибегал с утра, перед тем как убежать на работу, помогал матери Олеси вынести девушку во двор и посадить в гамак. Прибегал он вечером, а по выходным торчал у них во дворе весь день.
Вся деревня уже сплетничала о них.
«Видать Олеська во второй раз замуж выскочит. За нашего Елисея.»
Люди говорили это без злости, все жалели пострадавшую девушку. Мать Елисея, Елизавета Марковна, приходила посмотреть на Олесю, вежливо с ней поговорила.
— Олеся, для тебя, наверное, не секрет, как ты понравилась моему сыну. Теперь я и сама вижу, что он нашёл в тебе. Ты очень симпатичная и милая девушка. И сынок у тебя хороший. Если надумаете сойтись, я не против буду. Елисей у меня не один, ещё два сына и трое дочерей. Мы все дружно живём и помогаем друг другу семьями.
Олеся покачала головой:
— Разве вы не в курсе, что у меня есть муж?
Елизавета Марковна посмотрела на Олесю странным взглядом:
— А вы разве не в разводе?
— Нет конечно, с чего вы взяли?
— Он ведь живёт с другой женщиной. Об этом в деревне все знают. Странно, что ты не в курсе.
Внутри Олеси будто сердце перевернулось, потемнело в глазах. Она откатилась в коляске прочь.
— Нет! Этого не может быть, ведь у нас сын!
**
Мать долго молчала, прежде чем призналась:
— Да. Всё так и есть, он живёт с женщиной. Я не хотела говорить, тебе и так горя хватает, не хватало ещё из-за этого блудливого пса нервничать. Ты ему больше не звони, подавай на развод. Нужно сделать всё, чтобы Алёшку у нас не отобрали.
— Как его могут у меня забрать? – удивилась Олеся. – Я же его мать.
Мать посмотрела на неё с грустью:
— Ты ведь сама нуждаешься в помощи, дочь. Я в этих делах несведущая, но мне кажется… Есть риск, что он Лёшку может отсудить.
«Я не отдам ему Лёшку, он и его угробит» - сердито подумала Олеся.
Боль от измены мужа отошла на второй план. Ей стало страшно, что у неё заберут сына. Пока муж молчит, не заикается про развод, и она будет молчать. А там видно будет.
Зимой Олеся заскучала, сидя у окна.
Как же она обрадовалась, когда её навестил Елисей.
— Ну что, я с работы пришёл. Давай на санях тебя покатаю, - предложил он.
— Лучше Лёшку моего покатай.
— И его тоже, - улыбнулся парень.
Олеся начала ловить себя на мысли, что он ей нравится. Парень открыто ухаживал, приходя по выходным. Сейчас рано темнело, вечерами Елисей показывался на минутку. И у него была куча дел, снег почистить у дома и во дворе, нарубить дров.
Олеся всё это понимала и набравшись терпения, ждала друга по выходным.
Бабушка-травница Надежда Октябриновна сама приходила в их дом почти каждый день.
У матери Олеси стала отказывать поясница, так сказался на её суставах непосильный уход за дочерью-инвалидом.
Бабушка Надя понимала это, и ходила сама. Делала Олесе массаж, банки, пиявки и даже иглоукалывание. Когда пришла весна, Олеся вдруг почувствовала ноги. С каждым днём они её стали удивлять, то лежали безжизненными и неподвижными, а тут вдруг зашевелились пальчики на ногах. Это было настоящим чудом.
Когда Олеся начала подниматься и ходить, при поддержке Елисея и папы, мать уже не сдерживалась и плакала взахлёб. Олесе вдруг стало ясно, что в недалёком будущем она начнёт ходить.
Исцеление ведь с малого начинается.
Летом Олеся уже ходила сама, с помощью костылей. Ноги очень ослабли от неподвижного лежания, мышцы атрофировались.
Об этом узнал Константин.
…Олеся шла на костылях до тех пор, пока не устала. Тогда Елисей посадил её бережно в коляску, которую катил с собой.
— Хватит, Олеся, ты устала.
— Нет, отдай, я ещё хочу походить. Если бы ты знал, как мне хочется поскорее встать на ноги самой, без этих палок!
Елисей сложил её костыли вместе и понёс в одной руке. Он склонился и поцеловал девушку в щёку:
— Я знаю, милая. Потерпи.
Когда подошли к дому, Олеся увидела машину мужа. Елисей тоже её заметил и сбавил шаг.
— Олеська! – улыбаясь, шёл Константин. – У тебя волосы отросли, ты загорела… А это кто? Волонтёр?
Олеся молча смотрела на изменившегося мужа. Его улыбка, точнее оскал, бегающие глаза, лицо. Всё стало чужим и противным. Муж уже давно ей не принадлежит. Он перешёл черту, после которой уже не может быть прежних отношений.
— Олеськ, а я за тобой. Мне тут сказали, что ты ходить начала. Это же хорошо. Я увезу тебя по врачам, тут-то их вообще нет. Скоро начнёшь носиться, как и прежде моя девочка.
Елисей крепко сжал руки на ручках её кресла. Олеся повернулась к нему:
— Елисей, оставь нас, нам нужно поговорить.
Тот посмотрел на неё странным взглядом.
— То есть ты его простишь? И уедешь с ним? А как же я?
Олеся печально посмотрела:
— Ты должен смириться с тем, что у меня есть свои собственные желания, Елисей…
Она поглядела ему вслед, понимая, что он уже стал родным.
Константин подошёл к её коляске и вдруг рухнул на колени, пытаясь обнять её ноги.
— Малышка моя, я так рад! Я просто не поверил своим ушам, когда мне сказали… Прости. Да, я знаю, что тебе рассказали о другой женщине. Я тебе всё объясню. Это была помощница по дому. Я нанял её специально чтобы квартира наша не заросла в грязи. Она запала на меня, размечталась что я женюсь на ней. А я не могу. Я о тебе думаю. Ты самая красивая из всех, кого я видел. Да что эти бабы, они все в подмётки тебе не годятся!
Олеся слушала мужа безо всякого интереса, она вдруг поняла, что ей всё равно, что он там говорит.
— Я подаю на развод и не хочу, чтобы ты приезжал сюда. И сын останется со мной.
Она принялась крутить колёса в сторону дома, Константин так разозлился, что дёрнул её коляску и она выпала из неё.
— Да ты что себе возомнила?!
У Олеси всё померкло перед глазами, послышались крики матери и отца. Не говоря ни слова, Елисей кинулся на Константина с кулаками, а её подняли с земли.
…Свадьбы не было, Елисей с Олесей просто расписались в ЗАГСе. Невеста медленно ступала, зато шла сама, прижимая к себе букет ромашек.
Свою новую семейную жизнь Олеся решила начинать без шика. Было у неё уже и дорогое платье с фатой, был богатый букет из миниатюрных роз, только счастья это всё не принесло.
Её главные ценности это муж и сын. Это родители.
Много нового ждало Олесю в жизни, после развода и нового брака. Самое главное, теперь Олеся знала, что никогда не останется в беде одна, у неё за спиной есть крепкий тыл, её родные люди.
Ешь цельнозерновой хлеб, творог, овощи, зелень. Не соли, добавь немного перца, это ускорит метаболизм. Жуй медленно и осознанно. Последний раз за два часа до сна.
И не забудь отстать от себя, когда вцепишься зубами в теплый багет. Даже если в три часа ночи. Теплый багет и вино, какая разница когда, когда вкусно!
Втяни живот. Качай пресс, приседай, сгибая ноги четко под углом 90 градусов. Не горбись, не смотри на задницы чужих мужиков в тренажерном зале. Не потей, будь приличной.
И отстань от себя. Ты достаточно хороша, чтобы надеть прошлогодний купальник и лечь звездой в центре пляжа.
Проверь телефон, вдруг кто-то позвонил. Проверь почту, вдруг срочный заказ. Посмотри нет ли в личке непрочитанных сообщений. Выгляни в окно, вдруг там апокалипсис, а тебя не позвали.
И отстань от себя. Хватит все контролировать, набери себе ванну и расслабься. Ты справишься со всем, ты скала, львица и сладкий пирожочек.
А если не справишься, пусть будет так. Ты не обязана.
Выкинь мусор, протри пол второй раз за день, поверни все кружки ручками на северо-восток, положи пульты параллельно.
И отстань, отстань, ОТСТАНЬ ОТ СЕБЯ.
Ты уже достаточно хороша. Особенно с этими растрепанными волосами и в пижаме. С отросшим гель-лаком, долгами и тихой утренней ненавистью.
Всем нам нужна крестная фея, чтобы появлялась в момент, когда мы сидим в грязном переднике и отделяем гречку от риса, бывших от настоящего, день от ночи, целлюлит от бедер, седину от кудрей и сказала:
- На хер все! Мы едем на вечеринку.
- Там будет принц?
- Вот еще! Там будут бесплатные коктейли!! И надень кеды, мы будем много танцевать и орать в караоке.