В одной химической лаборатории при крупном предприятии в маленьком уральском городке работает такая Наташечка, рыжая как лисичка, лет сорока с хвостиком. Еще у Наташки есть младший брат Тоха, по кличке Бурят - узкоглазый, плосколицый веселый парень, работает на заводе в токарном.Кличка у Наташки в детстве была Пончик, но не по комплекции, а от фамилии. Фамилию ей мама дала свою, а лучше бы папину, может, тогда бы не дразнили. Наташа все спрашивала, как у папы фамилия, а мама ей все не хотела говорить, а может, и сама не помнила. Тохиного папашу Наташка помнила смутно, был какой-то узкоглазый чернявый мужик в ее раннем детстве, играл на гитаре, Наташку с гиканьем катал на плечах, а верещавшего Тоху подкидывал высоко к потолку, и Наташка все боялась, что он расшибется. Мужик он был вроде незлой, и лучше бы мама его не выгоняла тогда, может, все бы по-другому сложилось у них в жизни.После того, как выгнала Тохиного папу, мама стала часто пропадать, оставляя их с Тохой вдвоем дома. Просто в магазин, или в гости к подружке, или «по делам», иногда длившимся до самого утра. Наташка уже ходила в садик, Тоха – в тот же садик, но в ясельную группу, для самых маленьких.В садике каждый день, задолго до того, как начинало темнеть, и всех деток по одному разбирали мамы, папы и бабушки, Наташка прилипала глазами к сетчатому забору и, сжав кулаки, начинала изо всех сил ждать маму. Иногда мама показывалась в конце дорожки, и весь мир тогда освещался невиданным светом и расцвечивался яркими красками счастья, даже если было промозгло, пасмурно и шел дождь. Она очень, очень маму любила – даже несмотря на... не смотря ни на что любила. Впрочем, иногда мама не приходила, как бы сильно Наташа° не сжимала кулаки в ожидании ее прихода.Много раз было, что оставались они с Антохой самыми последними в группах, каждый в своей, и пожилая воспитательница тогда сама, тяжело вздыхая и что-то бормоча сердито себе под нос, отводила их домой. Наташка издалека взглядом искала свои окна, отсчитывая третий этаж, угловая без балкона, загадывая, будут они светиться или нет, хотя и это еще на самом деле ничего не значило. Иногда мама была дома даже с выключенным светом: спала. Иногда она была домане одна, а с компанией. А если нет – их сдавали соседке, с которой у них был общий коридорчик, и так бы продолжалось еще долго, не пропади однажды мама насовсем. Вечером они заснули как обычно, а с утра мамы уже не было. В садик они в тот день не пошли, входная дверь была закрыта на ключ снаружи, и они остались дома, и даже сперва немножко обрадовались приключению.Тохе было почти 3 года, Наташке – пять.К вечеру их приключение несколько прокисло. Сначала выпили старое молоко, даже испорченное, Наташка его с сахаром развела, получилось почти как простокваша, только жидкая. Потом съели хлеб, засохшую горькую сметану и сушки. Потом съели весь сахар, запивая водой прямо из-под крана, было ужасно вкусно и жалко, когда сахар тоже кончился. Потом пытались сварить кашу из сушеного гороха, но ничего у них не получилось, хорошо хоть дом не спалили. А больше никаких продуктов дома не было.Наташка всё стучала во входную дверь каждые несколько часов, и в замочную скважину кричала: «Эээээээй», а Тоха висел на подоконнике и скулил – «Мааама, ну мааамоцька, ну ты гдееее...»А потом устал и уже не висел, а лежал на кровати и плакал, и Наташка сначала его утешала и вытирала сопли грязным платком на правах старшей, а потом тоже плакала вместе с ним. Так они и заснули, обнявшись, в слезах. На следующий день они с самого утра проснулись от голода, и полдня махали в окно прохожим, Наташка даже вставала на подоконник и стучала ладонями по стеклу, осторожно, чтобы не разбить, а то мама будет ругаться, когда вернется. Но люди их просто не замечали, только один раз какая-то девочка снизу помахала в ответ. Открыть окно, чтобы позвать людей с улицы, они не смогли ¬– шпингалеты были намертво закрашены краской – а разбить стекло не догадались. Или побоялись.На шестой день их заточения, когда они оба спали как бы в забытьи, наконец пришла... не мамочка, а воспитательница с участковым, и хлипкую дверь выломали, потому что они не смогли ее открыть (а Тоха - даже встать с кровати), и отвезли их, вялых и зареванных, сначала в больницу, а потом в приемник-распределитель. Антоха в больнице лежал долго, несколько недель, а Наташка ничего, здоровье крепкое оказалось, небольшая голодовка нипочем. Соседка по общему коридорчику, по гнусному совпадению, на которые так щедра бывает жизнь, тогда как раз уехала отдыхать в санаторий. Наташка до сих пор не понимает, как это никто из других соседей не услышал их криков, ее стука в дверь и в окна. Наверное, она была еще маленькая и стучала совсем тихо.А мама в тот раз просто уехала на поезде в далекие степи за своей новой сумасшедшей любовью, и ее за эту любовь по суду лишили родительских прав, но узнала она об этом только спустя несколько лет, когда дети давно уже жили с прабабушкой. Прабабушка приехала из соседнего городка и забрала их из распределителя с помощью взятки невиданных размеров: прабабушка была старенькая, и детей ей отдавать не хотели из-за преклонного возраста. Тогда она продала свой добротный деревянный дом, хорошо, что подсказали ей добрые люди – как дать, кому и сколько.Прабабушка была добрая и усталая, и много плакала. Скучала в квартире по своему дому, наверное. Она сначала рассказывала детям сказку про маму-принцессу, которую волшебница взяла к себе в гости, чтобы научить колдовать, а потом уже ничего не рассказывала, только вздыхала на все расспросы и вытирала слезы коричневой ладонью. Тогда они с братом решили, что мама умерла, и для обоих было шоком, когда однажды, спустя несколько лет после исчезновения, она все-таки приехала из своей стажировки у волшебницы – страшная, лохматая, без двух передних зубов и почему-то в мужском пальто и галошах. Дверь открыл Тоха и не узнал ее, испуганно позвал бабушку, а эта страшная женщина кричала «сыночек, сыночек» и рвалась в квартиру. Бабушка не впустила ее, и они долго очень громко говорили о чем-то в подъезде, и бабушка потом кричала: «Пошла отседова, шалава, я щас милицию вызову!». Потом мама кричала и билась в дверь, но бабушка ее так и не впустила, и вызвала милицию. Весь вечер бабушка потом пила на кухне капли и плакала, шепча себе под нос: «Сука, вот ведь сука... Господи прости...». Тоха с Наташкой затаились в своей комнате, всё ждали, что мама вот-вот влетит в форточку на помеле – волшебница, у которой она обучалась, явно была ведьмой, судя по маминой новой внешности. Так и уснули, не дождавшись.На следующий день, в пятницу, бабушка их в школу не пустила, они сидели дома и радовались незаконному выходному. И в субботу с воскресеньем они тоже никуда не ходили, даже гулять, и в магазин за продуктами бабушка ходила сама, хотя это давно была Тохина обязанность.В понедельник прабабушка пошла их провожать до школы, чего отродясь не было, даже когда они были первоклассниками, и они догадались: охраняет от злой волшебницы. Но никто на них так и не напал, хоть они и ожидали этого еще пару недель. Потом забыли и стали жить как прежде, как будто никто никогда и не кричал сипло в приоткрытую дверь на цепочке «сыночек, сыночек».Наташка после восьмого класса пошла в профтехучилище, быстренько получила там профессию лаборанта-рентгенолога, а Тоха спустя пару лет пошел туда же учиться на токаря. Парень был смышленый, ему бы в институт, да какое там: бабушка уже была совсем плоха, жили они бедно, нужно было работать, не до институтов. Когда они уже оба работали, прабабушка умерла на 89 году жизни, и начать разыскивать мать, чтобы ее известить, им и в голову не пришло. Похоронили сами, с деньгами и столовой для поминок помогло предприятие, стали жить дальше.Тоха живет в общежитии при заводе, и семьей обзаводиться не торопиться до сих пор. Натаха вышла замуж – в первый раз неудачно, второй – вроде ничего, и муж долго удивлялся парочке ее бзиков: во-первых, она никогда, никогда не оставляла дома детей одних. Пока они были маленькие, везде таскала их с собой, ну буквально даже идя на пять минут за хлебом в магазин – одевала и вытаскивала с собой обоих. И даже когда они оба уже учились в начальной школе – тоже не оставляла, пристраивала их то в продленку, то к соседке, то к подружкиной дочке под пригляд. Они оба ворчали и всячески пытались вырваться на свободу, отвоевать свое мужское право на самостоятельность, но при каждой такой их попытке она сразу бледнела, веснушки резко выступали на ее узком лице, и пацаны отступались. К соседке – значит к соседке. А по вечерам, ожидая возвращения пацанов из секций и мужа с работы, она всегда включала свет во всех комнатах и в кухне. А еще у нее дома всегда был абсолютно несуразный запас еды, какие-то несчитанные пачки сухарей на антресолях, мешки с крупами, которые вечно жрали насекомые и потом летали по всему дому, толстые и довольные, и банки с вареньями стояли рядами под кроватью и засахаривались год от года. И замок у нее дома всегда можно было открыть изнутри, без помощи ключа...#ОпусыиРассказыАвтор : Юлия Куфман в группе Опусы и рассказыНаташку Люда привезла из Ленинграда. Другие девки дипломы привозят, а Люда – ребеночка в подоле. Где, как, откуда? Мать заголосила. Отец кулаки сжал. Удружила дочка, что тут говорить. Люда отмалчивалась больше. Но ведь отвечать-то как-то надо? Она и рассказала, что и как.Спуталась по дурости со студентиком в техникуме: студентик замутил голову, а потом бросил. Пришлось заворачивать оглобли в родную деревню. Родители вплеснули руками, батя так вообще из дома хотел выгнать.– Ты бы лучше с сеструхи Таньки пример брала! Вот девка! Учится хорошо, себя блюдет! Отца с матерью не позорит! А ты?Ну и старшей досталось, конечно: не углядела Людкин грех. Отец кулаками машет.– Ступай из моего дома! Видеть тебя, курву, не желаю!Люда съехала от папеньки и матушки к бабке.Ребятенка - в люльку. Сами сели с бабкой – судьбу решать. Подумали, подумали. Придумали. Наняли трактор, распахали участок, насажали картошки и стали работать. Осенью картошку продали. Денег получили, коляску купили, да отложили кое-чего на горемычную безмужнюю жизнь.– Что же ты, Люданька, - плакала бабка, - как же ты не убереглась-та. А Танька, змея, че тебя, ластоньку, не надоумила-а-а. Сама-то отучилась, поди?– Отучилась, бабушка, - вздыхала Люда, качая люльку.– Ну и Бог с ней. Пущай в городе жопой крутит! Зато у нас Наташка есть!– Есть, бабуня, есть! – Люда с любовью смотрела на мелкую Наташку, выпрастывающую ножки из пеленок.Она целовала Наташкины пяточки, тетешкалась с дочкой часами и не унывала. Ждала, когда дочка подрастет и затопает крепкими загорелыми ножками по деревне на радость ей, матери.***Наталья с детства привыкла жить, как Бог на душу положит. Отца у нее не было, а мать ей – не указ. Уж сколько раз гонялась за Наташкой измученная родительница с ремнем, зажатым в кулаке, уж сколько раз проклинала ее, когда резвая дочурка перемахивала через забор, спасаясь от матери, уж сколько ругалась, как сапожник, Бога просила к себе прибрать… Бесполезно! Наташка делала, что хотела, игноря советы мудрых и бывалых.Ей нравилась свобода, она мечтала о дальних странах и путешествиях. В детстве она могла уйти за много километров от дома, и несчастная мать рвала волосы на голове, разыскивая ребенка. Когда Наташа подросла, решила правильно: зачем топать на своих ногах, когда можно ехать на колесах? Потому и началась эпопея новых путешествий: она уезжала в кузове колхозного грузовика, в автобусе, с попутками… Наташку обнаруживали и возвращали обратно, дома она получала трепку от матери, но потом опять собиралась в дорогу.– Если ты не будешь ходить в школу, то навсегда останешься здесь, - сказала однажды Наташкина учительница, - а ведь можно просто хорошо учиться, и мама сама тебя потом отпустит.– В другие страны? – спрашивала заинтересованная Наташа.– Почему и нет? Станешь хорошо учиться, и перед тобой откроется весь мир! – убеждала Наташу учительница.Наташка, намотав информацию на ус, навалилась на учебу всем своим существом. Получилось у нее хорошо. Педагоги регулярно отправляли матери благодарности. Грамот Наташа заработала на целую пухлую папку. Дед и бабушка гордились внучкой и всегда звали к себе, но прабабка, еще живая и здоровая, запрещала Наташке общаться с ними.– Они твою мать из дома выгнали, с чего к ним бегать?После этого Наташа стала жалеть Людмилу. «И родители выгоняли, и я потом не слушалась. Бедная мама» - думала она, решив, что станет хорошей дочерью. Но, с другой стороны, и деда с бабкой можно понять. Они же родные люди. Тем более, очень несчастные. Старшая дочка к ним совсем не приезжает, а с младшей не наладить контакт. С чего это Наташа должна от них открещиваться?Вот Наташа и партизанила: навещала дедушку и бабушку регулярно, скрывая это от мамы и прабабки, надеясь, что когда-нибудь враждующие стороны помирятся.Между тем, исполнилось Наталье восемнадцать лет. И слова учительницы сбылись: мама сама предложила дочери уехать учиться в другой город.– И если на то пошло, то лучше тебе отправиться в Ленинград. Там сестра живет. Она за тобой и присмотрит. Бог даст, человеком станешь, не то что я!В Ленинград? В Ленинград! Наташка всю жизнь мечтала о Ленинграде! Вот только как ее неведомая успешная тетка встретит? Неудобно как-то.– Нормально встретит. Я ей письмо написала, - убеждала Наташу мама.Тетя Таня, в отличии от сестры своей Люды, была человеком практичным и расчетливым. По молодости ни в кого не влюблялась и «ребенков» не рожала. Она окончила институт и работала инженером на предприятии. Замуж вышла по расчету, не за мужа, а за прописку. Потом супруги получили неплохую комнату, потом построили кооператив и всю жизнь стяжали богатство. Есть, чем гордиться деревенским родителям!Таня не очень-то обрадовалась племяннице.– Ни слуху, ни духу от младшей сестрицы блудной, а тут – на тебе, вспомнила, письмо написала и дочку свою навесила! Как надоели эти деревенские родственнички! Ну что за мода такая, всем колхозом наезжать! А в квартире всего три комнаты! Ни покоя, ни сна теперь никакого! Будет ходить эта кобылица по квартире, мозги компостировать, нас смущать! – истерически ломая пальцы, возмущалась она перед мужем.Муж Виталий был с супругой категорически согласен. Действительно, что за нравы! Действительно, надоели: вырвется хоть один человек из этого болота, выправится немного, и давай, вся дерёвня, один за другим, прет в город к родне, будто медом здесь намазано! И по магазинам их води, и переночевать им, и детей ихних безмозглых приюти… Да сколько можно!***Наташа уже на пороге поняла: ей здесь не рады. Тетка, вся в шелках и духах, скривилась, приказала разуться и пройти. А муж ее даже не поздоровался: сидит надутый, с телевизора глаз не сводит. Тетка чаю налила, сушек в вазу насыпала, уставилась на Наташу недобрым взглядом. Попили чаю. Тетка Таня делает вид, что слыхом не слыхивала про просьбу сестры приютить у себя племянницу. Наташка вспыхнула, поблагодарила и засобиралась.– А ты уже где-то устроилась? – спросила Татьяна.– Да, - буркнула Наташка и вышла вон из квартиры.Да гори ты огнем все!Вот она, свобода! Всю жизнь Наташка рвалась к ней, а теперь приуныла. Где ночевать, что делать, где селиться? А мамы с прабабушкой нет. Никто ей картошек не сварит и сала не нарежет. Делай, что хочешь – никто ремнем по заднице не даст! Полная свобода!Побрела Наталья по городской улице, и даже по сторонам не смотрит. Ни на мосты разводные, ни на Петропавловку, ни на стрелки Васильевского… Ничего не интересно Наташке. Плакать хочется и к маме. Она бы уже так и сделала, да вдруг наткнулась на доску объявлений. А там: русским по белому написано:«Требуются дворники. Жилье предоставляется» И адрес, куда обратиться надо.Мажорное свиданиеНа сайте знакомств Юлин профиль был самым ярким и бесящим. Что ни фото, то какие-то пафосные сюжеты: ночные клубы, модные выставки, рестораны с панорамным видом, катание на кабриолетах, шампанское на закате, клубника в шоколаде. Скрудж Макдак вел себя куда скромнее.Женская половина сайта хотела быть как Юля — зарвавшейся богатой дрянью с комплексом богини, а та часть пользователей, что имела в своих организмах помимо Х еще и Y-хромосому, считала девушку недоступной каменной высотой — жадной и бездушной.Мажорку оценивали, ее обсуждали, но никто ей не писал. Мужчины искали кого попроще. Юля напоминала им о собственных неудачах, неправильном выборе профессии и заурядных родословных. Любой из них знал, что такая, как Юля, даже не чихнет в сторону простого мебельщика, теплотехника, наладчика или машиниста асфальтоукладчика. Но именно такому и ответила этим вечером девушка.«Пафосная выскочка и содержанка», — нагадил в сердцах Данила Пальцев под новой фотографией Юли.Мужчина решил от лица всех обиженных одиночек сковырнуть этот мажорный нарост на сайте знакомств. Профиль Данилы напоминал заброшенный завод: много лет производил только впечатление разрухи. Фотографию Пальцев взял ту же, что распечатал на рабочий пропуск, в графе «О себе» написал: «Холост, среднеспециальное, козерог» и зачем-то приложил свежие результаты анализа крови. В хобби указал: «Еда и сон». С такой анкетой Пальцеву часто писали с предложением тянуть газопровод где-нибудь в Сибири, а вот девушки никогда не проявляли интерес. Но не сегодня.«Почему вы так решили?» — спросила в ответ Юля.«Потому что ты никогда не пойдешь на свидание с обычным работягой. Тебе надо, чтобы с ложки кормили фуа-грой. А сама в жизни палец о палец не ударила, смотреть тошно», — не успокаивался Пальцев. Ему хотелось какой-то справедливости, хотелось доказать, что пафос не главное и перед ним очередная пустышка без мозгов и самоуважения.«А пойдете со мной на свидание?»К такому Пальцев не был готов и на минуту растерялся. Но быстро нашел, что сказать:«У меня есть куда более важные траты, чем выгуливать дорогих баб!»Он поставил восклицательный знак и почувствовал, как его переполняет достоинство.«Тогда давайте я вас выгуляю, если, конечно, у вас хватит смелости».«Да что ты будешь делать!» — ругался про себя Пальцев.Его загоняли в угол, высмеивали, хлестали его же оружием.«Не переживайте, смелости хватит!» — пошел он ва-банк, хоть и знал, что ничего хорошего из этого не получится. С другой стороны, он может сбежать в любой момент и удалить анкету с сайта. В конце концов, что он теряет, кроме пары часов из своего унылого графика?***Встретиться договорились следующим вечером. На свидание Данила пришел в своем единственном костюме, который остался еще с выпускного и на который из жалости не покусилась даже моль; с запахом шарикового дезодоранта на всем теле, чистой головой и парой тысяч рублей в кошельке. За ночь мужчина поостыл и потерял весь свой боевой запал. Вернулись неуверенность и смущение, хотелось всё бросить и бежать домой к сериалам и макаронам с тушенкой, но тут из-за деревьев показалось то, чего Пальцев никак не ожидал увидеть: та самая Юля с сайта знакомств ехала за рулем кабриолета. Да, это был самый настоящий кабриолет, что совсем не удивило Данилу. Удивило его то, что машина была марки Иж 1995 года выпуска и в кабриолет ее превратили явно не на заводе, а где-то в гаражном кооперативе. Из хриплых колонок звучала популярная музыка, на заднем сиденье лежали какие-то огромные квадратные сумки и выделялся пышный и яркий веник иван-чая.— Это вам, — показала Юля на букет, припарковавшись под знаком «Остановка запрещена».— М-м-не? — удивился Пальцев.— Ну да, я же вас пригласила.Юля вышла из машины, и Данила разглядел милую круглолицую девушку околоспортивной внешности, одетую в простенький, но изящный самодельный сарафан. При правильном ракурсе и хорошей камере могли бы получиться очень хорошие модельные фото.— Когда высохнет, сможете перетереть и заварить. Подарки должны быть не только красивыми, но и практичными, я считаю, — задорно подмигнула Юля.Пальцев ничего не понимал. Перед ним была та же девушка, что и на фото, но это был совершенно другой человек, а не тот, которого он представлял в своей голове. Практичные подарки, машина, сарафан… Где-то явно таился подвох, но вот где?— Садитесь, нам нужно скорее ехать, — галантно открыла с ноги пассажирскую дверь Юля.— К чему такая срочность? Куда? — удивился Данила, заползая в авто.— В ресторан, конечно! Только нужно сперва на фуа-гра заработать, — улыбнулась барышня и, выкрутив руль до упора, стартанула с места. Колеса взвизгнули, а улица наполнилась запахом жженой резины.По пути Юля ввела Пальцева в курс дела.— В сумках сзади — заказы из ресторана, сейчас развезем по клиентам и получим свой, такой же.— Не понял, — чихнул Пальцев, когда они проехали мимо поливальной машины и водяная пыль наполнила салон кабриолета.— Я покажу, — крикнула Юля, входя в занос на повороте.— Квартира тридцать семь, — высадила девушка Пальцева около одного из подъездов и вручила пакет с едой, — я в соседний двор.Данила не успел даже открыть рот, а машина уже скрылась в арке между дворами.Пальцев взглянул на пакет в своих руках, затем на домофон и, сам не понимая зачем, набрал номер квартиры.— Доставка, — сказал он, когда в динамике что-то булькнуло.Лифт не работал, и Даниле пришлось подниматься на десятый этаж пешком.— Ого, какой у вас сервис, даже в костюмах еду развозите! — протянул запыхавшемуся Пальцеву чаевые дядька с голым торсом. — Надеюсь, ваша еда стоит своих денег.— Я тоже, — искренне пропыхтел Пальцев.Когда он вышел, кабриолет уже ждал, а водительница махала рукой:— Давайте скорее, у нас еще восемь заказов! И если успеем еще раз заехать на базу, сможем на десерт заработать.По пути Данила пытался завести разговор, а еще уговорить прекратить странное свидание и отвезти его домой, но музыка в колонках, рев прогоревшего резонатора и скрип колес не оставляли мужчине шансов.Снова двор, снова домофон, Юля вручает пакет и просит не тормозить. Пальцев смотрит вслед удаляющемуся авто и шурует к домофону.— Доставка!***— Ну, что будете? — протянула Юля меню выжатому как лимон Пальцеву, когда они закончили с доставкой и расположились в ресторане на диванчике под кондиционером.— Я не понимаю, вы что, обычным курьером работаете? — вытирая пот с лица, спросил Данила.— Только когда хочу вкусно и дорого поесть, — хихикнула девушка. — У меня договоренность с директором. Два раза в неделю я выхожу на полдня и могу заказать что угодно из меню. Попробуйте гребешки, вкусно.Пальцев поморщился, затем еще раз пролистал меню и заказал полтора литра воды, какой-то теплый салат, утиную ногу в малиновом соусе, тарелку шашлыка, фруктовую нарезку и семгу. Выбирал мужчина по принципу «чем дороже, тем лучше».Ели молча. Уж слишком сильно разыгрался аппетит во время поездок.— Ну что, думаю, можно в клуб, растрясти вашу рыбу с шашлыком и пропустить по стаканчику, — предложила девушка. Объевшийся и разомлевший Данила лениво кивнул.Юля привезла его в такой пафосный район, что даже голуби тут гадили как-то изысканно. На входе в клуб томилась длинная очередь, но Юля и Пальцев оказались слишком важными персонами, и их запустили внутрь через отдельную дверь. Вскоре Пальцев понял почему.Юля провела его прямо за барную стойку.— Это Влад, бармен. Влад, это Данила, он…— Машинист асфальтоукладчика, — ответил за Юлю Пальцев.— Да? Не знала, что у вас такая интересная профессия, — похвалила Юля своего спутника. — В общем, тут всё примерно то же самое, что и с асфальтом: нарезаете, заливаете, трамбуете.— Вы о чем? — протестовала Пальцев. — С ума сошли? Я не буду разливайкой работать!— Вам и не нужно. Будете мыть посуду, нарезать фрукты и лимон, готовить лед, пока я выступаю. Заработаете нам на пару коктейлей.— Стойте! А вы куда?! — хватал Пальцев ускользающую от него девушку.— Я на сцену, у меня сет на полтора часа, буду играть.В этот момент ведущий объявил о выходе нового диджея с никнеймом Безумная Юлия.Пальцев вдруг ясно осознал, что лучшего определения для его спутницы не найти. Он собирался сбежать, но не успел — бармен вручил ему гору рюмок и попросил нарезать лимон. Данила сдался. Ему то и дело подмигивали красивые, обвешанные золотом девушки по ту сторону барной стойки, молодые официантки называли его котиком, так как не могли запомнить имя, а Влад показывал, как смешиваются коктейли стоимостью тридцать литров бензина каждый.Юля играла весьма посредственно: треки сменялись слишком резко, ее музыкальный вкус оставлял желать лучшего, но зато девушка умела зажечь толпу, выкрикивая в микрофон какие-то совершенно несуразные лозунги, от которых весь зал радостно махал руками, кричал, срывался на танцпол и усиленно заказывал выпивку, что для Пальцева было настоящим испытанием. Он даже пару раз чуть не оставил на слайсе то, в честь чего была названа его фамилия.— Это вам, — протянул Данила термоядерного цвета коктейль Юле, когда та вернулась со сцены. — Я сам смешал, один к восьми.— Судя по вкусу, один тут кола, а остальное — крепкий алкоголь, — поморщилась Юля. — Мне кажется, им машину можно заправлять.— С таким ценником, конечно, можно! Я колой немного разбавил, чтобы совсем не наглеть.— Сделайте мне лучше горячего чаю с лимоном, а то голос сел. Можете туда сорок капель коньяка плеснуть, мне хватит, — улыбнулась девушка.Пальцев приготовил чай, хлебнул коктейля собственного производства и под натиском Юли отправился с ней на танцпол, где, сам того не ожидая, протанцевал сорок минут.— Скажите, а если вам срочная медицинская помощь потребуется, вы по приезде в больницу сперва проведете несколько операций под местной анестезией, а только потом примете роль пациента? — на полном серьезе спросил Пальцев, когда они с Юлей вернулись за бар.— Если самое эффективное лечение окажется платным, а денег у меня не будет, то возможно, — залилась смехом девушка. — Знаете, некоторые вещи кажутся недоступными, но лишь потому, что люди не ищут альтернативные подходы. Идемте, у нас в программе еще пикник с панорамным видом.В качестве оплаты за свою работу Юля забрала бутылочку дорогого шампанского и какие-то легкие закуски. До обзорной точки они шли пешком, опьяненные сумерками и небольшой дозой алкоголя.Вечерний город готовился ко сну. Из окон домов доносились звуки микроволновок, гудение стиральных машинок и чья-то усталая речь. Пальцев шел рядом с самой пафосной девушкой сайта знакомств и размышлял над ее словами о людских желаниях и подходах к их исполнению. Мировоззрение его стремительно менялось.Наконец они добрались до какой-то стройки. Старое семиэтажное здание реставрировалось и было окружено строительными лесами и защитной сеткой.— Высоты не боитесь? — спросила Юля.— Не знаю, я обычно на асфальте провожу всё свое время.Вопрос Юля задала не просто так. Подойдя к строительным лесам, она подняла с земли две желтые каски и, нахлобучив одну на себя, а вторую на голову Даниле, предложила подняться наверх.— Да вы что? Это же незаконно и небезопасно! Нас же могут поймать, оштрафовать. А если мы сорвемся?! — отнекивался Пальцев.— Так вы в каске, — постучала Юля по пластику.— Так себе аргумент.— Этот дом стоит на самой верхней точке. Скоро работы будут закончены, и мы уже не сможем увидеть город с такой удачной позиции. Где ваш авантюризм, Данила?— Под барабаном дорожного катка, — признался Пальцев.— Не бойтесь, я подстрахую. Поверьте, оно того стоит, — пропустила Юля вперед мужчину.Немного помешкав, Пальцев ступил на лестницу и начал взбираться. Юля последовала за ним. Но вместо обещанной страховки она то и дело подгоняла спутника, угрожая стянуть с него ботинки.Через пару минут эти двое уже сидели на верхней площадке строительных лесов, откуда и правда открывался захватывающий вид. Под мерцающим мириадами звезд черным небом дремал небольшой городок, в котором тысячи одиноких людей стеснялись жить полной жизнью и следовать мечтам.Юля открыла шампанское, а Данила удивил ее, выудив из кармана губную гармошку и сыграв какую-то забавную мелодию детской песенки.— Это всё, что я выучил десять лет назад. С тех пор забросил, — признался Пальцев, убирая инструмент.— Получилось плохо, вам нужно больше тренироваться, — подколола его Юля и, достав свой телефон, сделала несколько снимков.Они расстались ближе к рассвету, поцеловавшись смущенно, как пятиклассники. А когда Данила как следует выспался и включил телефон, то заметил полсотни сообщений. Это были фотографии, которые Юля делала незаметно на протяжении всего прошлого дня. На фото Пальцев увидел совершенно незнакомого себя: подставляющего довольное лицо под теплый ветер, когда они с Юлей развозили заказы на ее кабриолете; ужинающего разнообразием дорогих блюд и попивающего модные коктейли; отплясывающего среди стильных и веселых богачей и поедающего сырную тарелку на фоне звездного неба. Если бы Пальцев не знал, что всё это приключилось с ним, он бы подумал, что на фото какой-то зажравшийся мажор и хозяин жизни, но никак не дорожный рабочий.Раздался звонок.— Алло, не спишь? Ты вчера букет свой забыл. Он уже высох, приглашаю на чай, — послышался знакомый голос в трубке. — Приходи, если хватит смелости.«Чай же так быстро не сохнет», — подумал Пальцев, а вслух сказал:— Приду.Александр РайнБАЛЕРИНЫ НЕ ЕДЯТ ПОСЛЕ ШЕСТИ«Маловеры! — пенял Спаситель ученикам. — Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас…»Обобщение считается истинным, если рассмотрены все элементы данного класса и не встретилось ни одного противоречащего случая. Так вот, мне их пока не встретилось. Хотя нельзя исключать и того, что до своего Чуда я просто пока не дожила. Как говорят медики, известные оптимисты, рак будет у каждого, просто не все до своего рака доживут.Моя вера — то самое горчичное зерно. Если кто-то забыл, как оно выглядит, пойдите в ближайший супермаркет и найдите в отделе приправ баночку с этикеткой «Дижонская горчица». Вероятно, моё зерно ещё меньшего калибра, потому что несколько десятилетий опытов неумолимо доказывают: гора не сдвинется, если я не приложу к этому личных усилий.Иные из моих знакомых, видимо, имели веру с целый каштан, так как довольно неплохо устроились. Не буду заострять внимание на том, что это удалось им ценой утраты определённых добродетелей, и просто порадуюсь их житейскому счастью. Но не следует ли из этого, что сила веры находится в обратной пропорции к объёму добродетелей индивида? Чем больше грешишь, тем крепче уповаешь на милость Господню и его долготерпение и горячо надеешься, что тебе сойдёт с рук…Не говоря уже о том, что эксплуатировать Господню волю ради эгоистического личного счастья — как-то… не совсем прилично, что ли. Будто чужой хлеб заедаешь. Вокруг столько людей, лишившихся крова и вообще всего, тяжелобольных и увечных, а ты тут лезешь со своими глупостями. Типа «Господи, сотвори чудо! Пусть мой милый будет со мной». Даже неловко как-то. Всё равно что требовать шоколадку, сидя на дымящихся руинах…В общем, неважно у меня с верой. То есть нет, бытие Бога не вызывает у меня ни малейшего сомнения. Только вот моё место в этой парадигме представляется слишком несущественным, стремящимся к бесконечно малым величинам, чтобы ожидать чего бы то ни было для себя лично. Тем более, что и примерным поведением похвастаться не могу.Поэтому, если требуется сдвинуть гору, — засучила рукава, поплевала на ладони, и за лопату! Глаза боятся — руки делают. Армейский хронотоп: копать от забора и до обеда! В одиннадцатом часу прихожу домой, грею суп с клёцками и…обедаю? Ужинаю?Да какая уже разница. «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься…»А думаете, почему балерины такие стройные? Правильно. Они не едят после шести.Они едят после одиннадцати!©️ Тори ГрассХудожник Андрей ПоповСыновий совет— Пап, вот тебе уже пятьдесят пять, а ты всё так и возишься со своей машиной целыми днями. Жизнь-то не вечная, познакомился бы с кем, вечера бы коротал не в одиночестве, — в очередной раз отчитывал сын отца, который пришёл весь в мазуте и сразу направился в ванную.— Да где я знакомиться-то буду? Не на улице же к людям приставать, — послышалось сквозь шум льющейся воды.— Интернету уже сто лет в обед — давно всё придумано. Зашёл на сайт и выбирай, пиши, знакомься. Я сам так делаю. Хочешь, покажу?— Ну ты включи мне, а я попозже попробую. Нечего со мной как с маленьким, — сказал отец, входя в комнату и вытирая лицо полотенцем.— Уверен?— Слушай, ну тебя как-то без подсказок сделал и вырастил, чай не деревянный, разберусь, — пробухтел отец.— Ну смотри… Ладно, я побегу в поликлинику, опаздываю. Телефон дома на зарядке оставлю. У меня у самого вечером свидание с девушкой с сайта, чтоб ты понимал, что это всё работает.— Давай, хорошего дня, — попрощался отец и отправился на штурм холодильника.Наделав себе горку бутербродов, он вернулся в комнату. Путь к дивану пролегал мимо раскрытого ноутбука, Сан Саныч вспомнил о советах сына и решил попробовать. Нарушив спящий режим компьютера, он вбил в поисковик: «Сайт знакомств».Интернет тут же выдал ему самые популярные запросы, и отец открыл первый попавшийся сайт. Он еще не успел ничего толком разглядеть, как пришло сообщение: «Привет, Саш. А давай сегодня в три часа встретимся, кофе выпьем».— О как, не успел зайти, а девки уже сами пишут, да еще такие молодые, — оценил вслух Сан Саныч сервис и написал: «А давай».До трёх часов оставалось каких-то сорок минут. Саныч завернул бутерброды в пакет, налил кофе в термос и, погладив рубашку и брюки, отправился по указанному адресу.***— Доброго денечка, — весело отсалютовал Сан Саныч и протянул молодой девушке, на вид чуть младше тридцати, букет полевых цветов, которые собрал по пути. — Настя?— Ну… ну да, — удивленно ответила та. — А вы кто?— Саша, разумеется.— Вы… Саша? — расстроенно спросила девушка, оглядывая мужчину с ног до головы. Волосы у него были зачесаны назад, на теле хрустели выглаженные рубашка и брюки, с гладко выбритого лица не сходила довольная улыбка. Он явно подготовился к свиданию.— Я, — подтвердил худшие опасения Насти Сан Саныч и протянул цветы. — Держи.— Я думала, вы помоложе. Хотя на фото сходство определенно есть… Знаете, мне, вообще-то… Мне домой, пожалуй, надо… Там это… — из-за нахлынувшего огорчения девушка сразу не смогла придумать оправдания.— Домой? Так давай подвезу. У меня машина за углом, — всё еще широко улыбаясь, сказал мужчина.— Хорошо, — из вежливости согласилась Настя.Она ожидала увидеть какой-нибудь старенький, как сам Саша, «Фольксваген-гольф» или «жигули», но никак не ямобур на базе ГАЗ.— Давай помогу, — галантно предложил Сан Саныч и подал свою мозолистую руку.Как только они оказались в кабине, он повернул ключ, машина затарахтела, запело радио.— Так. У нас ведь кофе планировался, держи. — Сан Саныч открутил крышку от термоса и налил в нее черный, как смола, напиток.— Я не…— В медной турке готовил, у меня свой рецепт. Очень наваристый получается, — подмигнул Саныч и открыл пакет. — На́ вот, а то худющая, аж смотреть больно, — протянул он хлеб с маслом, на котором блестел солидных размеров шмат докторской колбасы. От одного вида этого бутерброда наступало насыщение. — Отказы не принимаются, — наигранно строго посмотрел на девушку Саныч.Та откусила бутерброд, отпила кофе и чуть не хрюкнула от удовольствия. Кофе мягко растекался по желудку теплом и приятно бодрил.— Погнали, — скомандовал сам себе Саныч и включил передачу.Настя ждала каких-нибудь скучных мужицких историй по дороге, но вместо этого Саныч проводил своего рода экскурсию.— Вон здание бывшего банка, в царские времена там выдавались кредиты. А я как-то в кредит взял путевку в Африку, сам не знаю зачем. Но у меня был друг Толик, очень похожий на гориллу, его так все и звали. В общем, мы с Толиком поехали искать его родственников…Истории у Сан Саныча не заканчивались, и каждая новая — необычней предыдущей, причем все так или иначе были связаны с какими-то знаковыми местами города. Слушая их, Настя заливалась звонким смехом.— Насть, тут такое дело, а мы с тобой на заказ не заедем? Там просто деньги хорошие. Выручку пополам, — предложил Саныч, когда ему позвонили клиенты. В одном из ближайших поселков требовалось пробурить лунки под сваи.Настя хотела было отказаться, но Саныч задобрил её бутербродом с салом. Откусив, девушка согласно кивнула, и Саныч мастерски вошел в прямой поворот на скорости.— Поможешь? — спросил Саныч, вылезая из кабины.— Я? А как? Что делать-то?— Я покажу, — подмигнул мужчина, протягивая Насте перчатки.Саныч помог ей забраться в кузов и усадил на место оператора установки.— Вот этот выдвигает стрелу, этот — поворот, опускаешь бур, куда я покажу, и нажимаешь тут, — инструктировал Саныч. Затем нацепил девушке на голову белую каску и вручил очередной бутерброд. — Первую вместе попробуем. — Он нежно накрыл своей ладонью девичью руку и начал давить на рычаги.— Как прикольно-о-о-о, — радостно запищала Настя, когда они пробурили первое отверстие.— Теперь сама, — сказал он и спрыгнул с платформы на землю.— А вы точно уверены, что ей можно? — спросил заказчик.— Ей всё можно, — кивнул Саныч и начал руководить процессом.Через три часа Саныч отсчитал Насте положенную сумму и предложил всё же довезти домой.— А может, отпразднуем получку? — предложила вдруг девушка, у которой глаза горели азартом. — Я угощаю.— А чего ж не отпраздновать, отпразднуем! Только угощать не нужно, — кивнул мужчина.Они заехали в ближайший супермаркет, где Саныч купил всё для шашлыка, а затем повез Настю к ближайшему водоему.— Красиво тут, — смотрела девушка на краснеющую от закатного солнца воду.— Я это место давно нашёл, когда поселок еще только строился. На этот берег, кроме меня, никто не может подъехать, я сюда, бывает, с ночёвкой на рыбалку приезжаю. Костёрок, гитарка, уха…— Здорово как, — смаковала слова девушка, снимая зубами мясо с шампура.— Ага, жаль, сына никак не вытащить. Он примерно твоего возраста. Ему лень, скучно, да и некогда: то на работе, то на свиданиях…— Так вы ведь вон как ловко совмещаете, — восхищенно заметила Настя.— Зато я уже ничего не понимаю в современной жизни.— Ой, бросьте, всё вы понимаете, даже лучше тех пацанов, что обычно знакомятся. Приходят на встречи в каких-то мятых футболках, ни цветочка, ни элементарной шоколадочки — ничего. В кафе сразу просят раздельный счет; поговорить, кроме как о своей работе, ни о чём не могут…Начало смеркаться. Затушив угли и убрав всё в машину, Сан Саныч предложил прокатиться по вечернему городу и послушать музыку. Настя согласилась даже без бутербродов. Предварительно они заехали на мойку самообслуживания, чтобы помыть колеса. Там девушка взяла инициативу в свои руки и с радостью ребенка сбивала грязь пистолетом.Потом они катались по теплым вечерним улицам с открытыми окнами и подпевали радио, пока Насте на телефон не пришло сообщение.— Ой, а вы мне тут чего-то написали на сайте знакомств, — удивилась девушка и показала Сан Санычу текст: «Это Саша. Телефон был разряжен, я не видел, что ты перенесла встречу. Ещё в силе?»На аватарке Сан Саныч узнал лицо сына и, поняв, что произошло, повернул в сторону дома.— Куда мы? — спросила Настя.— Надо кое-что выяснить, — ответил Сан Саныч, затем кому-то позвонил и попросил спуститься.Через пять минут они уже стояли во дворе, где к машине подбежал молодой парень.— Пап, ты чего наделал-то? — спросил он, обращаясь к Сан Санычу.— Сам говорил: знакомься, зайди на сайт. Я думал, что это она мне написала, — оправдывался мужчина.— Так надо было сначала свой профиль создать! А не с моего писать! — возмутился сын и повернулся к Насте: — Ты извини… Это я — Саша. Это я должен был с тобой встретиться.— Так вы что, оба Саши? — удивилась девушка.— Ага, у нас уже пятое поколение Сан Санычей, — усмехнулся отец.— Слушай, если всё еще можно как-то переиграть, я бы хотел пригласить тебя завтра на кофе, — сказал Саша.— Я бы рада, но…— Но мы завтра идём в тир, — ответил за неё Сан Саныч.— Чего?! Какой еще тир? — нахмурился Саша.— Твой папа пригласил меня пострелять из имитации настоящего оружия, а потом мы поедем бурить лунки под электрические столбы и на сырный фестиваль вечером.— А ты уверена?— Уверена! — Настя чмокнула Сан Саныча в щёку и без посторонней помощи залезла в кабину.— Спасибо, сын, за совет, — протянул руку Сан Саныч. — Будут еще — ты давай, не стесняйся. Прислушаюсь.— Хо-ро-шо, — обиженно протянул Саша, провожая взглядом отъезжающий ГАЗ, из которого донесся радостный женский голос: — А можно я поведу?— Только когда в поле выедем!Александр Райн #александррайнШёл ypoк в шестoм клаcce, в кабинет вплылa завyч. Хмуpaя, как актриса в образе ведьмы, пожирающей непослушных детей. Забpaла к директору на ковер всех до единого.Ого! Интepeсно, думaю, что же натвopили?Начинаю жyрнал оформлять, делаю другую бумажную работу. Жду.Почти в кoнце урока стучат в дверь. Шестиклашки вразнобой спрашивают, мoл, Наталниколавна, можно войти!?Вeрнулись они разной степени взъерошенности/взмыленнocти, но с peшительными мордахами. Несломленные после допроса партизаны! Никакого следа раскаяния, но видно, что гpyсть и тревoга присутствуют.Ничего сeбе: удивляюсь я. Рассаживаются птенчики. Тут врывается класснaя руковoдитель.Просит пару минут срочно. Сгopeл сарай - пылай и хата! Урок уже пропал.Разрешаю. До звoнка пять минут. ))Классная замирaeт у доски, обвoдит класс горящим взором и заявляет.- Молoдцы! Молодцы! Горжусь вами! Все обсудим сегодня на классном часе.Исчeзает.И тoлько что передо мной сидели мокрые вopoбушки с галчатами, скворцами. В момент изменились. Оpлята! Спины расправили. Выражение лиц довoльное, бодрое. Получaeтся, что директор песочила, а классная - пoхвалила?Спрашиваю.- Что стряслoсь?Однoго их ботаника, допустим, его звали Вася, несколько месяцев по неизвестной причине терроризировали два десятиклассника. Всей шкoле известные проблемные подрoстки, всё решающие кулаками. Миролюбивые, как бойцовские псы.Вася не жаловался. На физре случайно увидeли синяки, прижaли одноклассника в paздевалке к стене. Вытрясли из нeго правду. Что было дальше?Не бездарно, а вполне толково спланировали операцию. Ох, подозреваю, что среди шестиклашек обретался будущий гений тaктики-стратегии! Надеюсь, это ему сейчас, во взpoслой жизни, пригодилось. В армии, бизнeсе и т.д. Где бы он ни был, чем бы ни занимался. ))) Вepнемся к происшествию.Хулиганов перехватили сытыми и расслабленными на выходе из столовой. Все вместе без предупреждения (!) набpoсились сзади. Двадцать пять человек пpoтив больших, но двyx.Мальчики навалились и сбили врагов с ног. Прижали к полу, держали за ноги, за руки. Не дали встать. Били портфелями и кулаками.Девочки дергали за волосы, щипали. Кто-то укусил за щеку и нос!На этой фазе расправы Васины мучители заскулили, запищали, сломались морально.Тогда им и сообщили, что если еще хоть разочек Васю тpoнете - пришибем. Опять же момент был выбран правильно! ))Награда нашла героев? Вы уже в кypсе! Их отругала директор. И похвалила классная руководитель. А я едва смогла справиться с эмоциями. Сказала.- Один за всех и все за одного?- Да!- Дневники oткрывайте!Поставила каждому по пятeрке. Это был особенный урoк для меня. Такиe запoминаются на всю жизнь.Автор: Нaтaля ШyмaкПРИШЛОСЬ ВЫЙТИ ЗА СТАРОГО, СЕДОГО СТАРИКА...- Какая ты маленькая! А волосы у тебя шелковистые, давай косички заплету? Я куплю тебе сапоги ботфорты, короткую юбку кожаную и косуху. Волосы распустишь до пояса, придёшь ко мне на стройку. Парни все упадут от зависти, какая у меня девочка! Мамка у меня в рейсе, пойдем ко мне? Не бойся, не трону тебя, ты же маленькая такая, Анютка моя...Аня всегда смущается, она ещё совсем девчоночка, ей такие слова никто не говорил.Она учится в медучилище и ещё ни с кем не встречалась...Мама её мечтает, чтобы Аня на медсестру выучилась. Аня у неё младшая, старшей Лерочке уже почти сорок. Она к мужу в Мурманск давно уже уехала, сыновья у них Анатолий и Дима.Так что двоюродный племянник её Анатолий аж ровесник Ани.А средняя сестра Света на юга подалась, тоже там замуж вышла, сестры с семьями редко приезжают в гости к маме. Живут далеко.Одна Аня с мамой осталась, мать её около себя держит, маленькой считает, даже гулять вечером не разрешает.Папа у них умер, уже как десять лет прошло, он был старше мамы. Строгий был, сестрам старшим спуску не давал, замуж обеих выдал.И Светланка, и Валерия в замужестве счастливы.А вот младшую Анечку папа не успел за хорошего человека замуж выдать.Так мать теперь за Анечку трясётся, втихую с портретом отца разговаривает,- Ой боюсь я за Анютку нашу, больше всего за неё боюсь я, не справлюсь ведь я без тебя, Гриша, ой не справлюсь! Красивая наша Анютка, пока ещё скромница, слушается, да что дальше будет не знаю. Ты ж знаешь, Гриша, как бывает, поди как влюбится, ведь не удержать мне её. Я её и пугаю по-всякому, и по-доброму наставляю, она не балованная у нас, да одной мне без тебя тяжело. Девки такие вот наивные, как Анечка наша, и попадаются на удочку! А я уже старая для нее, она хоть вроде и слушается, да какой я для неё авторитет? Несовременная я теперь для них стала! Чует моё сердце, лучше бы она страшная была, с лица воды не пить. Вон наша старшая, не велика красавица, а живут хорошо. Ты бы видел, какая Лерка наша солидная женщина стала! Уж пятый десяток старшей нашей. А Миша её все так и крутится вокруг, - Леруся, давай я сделаю, Леруся, ну что ты хочешь? Так и вертится, в глаза смотрит, любит Мишка Лерку нашу, и сыновей любит. Она у них там в Мурманске как королевишна с мужем и сыновьями своими живёт, фото шлёт, всё приехать обещалась, да работы много. Да и Света с Игорем у моря живут. Летом жильё сдают, теснятся в половинке, да скоро Оксанка их учиться уедет. А так они дружно живут, мы с Анечкой у них не раз отдыхали. Да только выросла наша младшая, за Анютку сердце болит, Бога молю, чтобы помог ей, не допустил неловкости какой...Аня слышала как-то обрывки маминых стенаний, обидно даже стало ей такое недоверие. Вечно мама в чем-то её подозревает, как маленькую. А ведь Ане уже восемнадцать исполнилось.Недавно в аптеке, где Аня теперь подрабатывает после занятий, парень симпатичный покупал что-то для своей мамы. Видно заботливый, раз для мамы. Увидел Аню, подмигнул ей, - Хочешь провожу тебя после работы? Меня Гена зовут, а тебя я слышал Анютка? Ну так что?Аня смутилась, растерялась и плечами пожала.Геннадий рассмеялся, - В общем буду тебя ждать, синеглазая! - он весело оглядел её с головы до ног, бровями повел и вышел.И весь оставшийся день Аня усердно мыла пузырьки и улыбалась - неужели и правда он будет её ждать?В аптеку работать её взяла мамина старая подруга Маргарита Александровна. Она заведующая этой аптекой. Видно по маминой просьба она ещё и присматривала за Аней. Поэтому вечером отправляла сторожа Васильича Аню до дома провожать.Кричала в подсобку, где он ночевал, - Васильич, проводи-ка девчонку, а то не дай Бог...Аня лично против него ничего не имела, но ходить с пожилым седым дедом в спецовке ей не очень-то нравилось.Поэтому увидев в окно, что Гена уже пришёл, она быстро переоделась и выскользнула из аптеки, пока за ней Васильич не увязался.Домой Аня пришла чуть позже обычного. Маме сказала, что работы было много, а сама весь вечер улыбалась, вспоминая, как Гена смотрел на неё...- Ты чего сбегаешь? - угрюмо спросил Васильич, - Видел я твоего, не понравился он мне. Похож на одного из тех, кто хотел аптеку грабануть, да они сбежали. Ты с ним Анютка поаккуратнее, я Маргарите пока не говорил про него, - через несколько дней сказал ей Васильич, когда она пришла в подсобку за чистыми полотенцами.Аня вспыхнула, - Вы что тут все, сговорились меня опекать? Ну ладно мама, а ты вообще мне чужой. Я уже взрослая!- Да нет, твоя жизнь, я просто предупредить хотел, - без эмоций на лице ответил Васильич и отошёл в сторону.Маргарита Александровна все эти дни была занята, к ним приехали проверяющие. И Аня свободно убегала вечером с Геннадием.Несколько раз он приглашал её в гости, но Аня всё не решалась. Но сегодня Гена пообещал её с мамой познакомить. Они пришли к нему, но мамы дома не было.- Наверное задержалась с рейса, она ж у меня проводница. Ей и бельё надо сдать, и прибраться в вагоне, но она скоро придёт, - успокаивал Аню Гена.А сам подсел к девушке и начал её целовать, - Ну какая же ты хорошая, ты не бойся, сладкая моя!Аня вырвалась, она не ожидала вот так сразу, ведь они недавно только познакомились. Она схватила плащ и сумочку и выбежала от Геннадия...На следующий день Гена не пришёл её встречать. И ещё через день, наверное он решил, что она маленькая и глупая, а она просто так не смогла.Мама её всегда учила, говорила Анечке, - А что ты мужу скажешь, если до него с другими будешь? А если ребёнок, а он откажется?На маму Аня сердилась, мама у неё несовременная. Но в душе эти слова занозою сидели и в её сердце, как же это глупо!Этим вечером Аня решила сама к Геночке зайти, а вдруг он просто заболел? Ну да, конечно, он бы непременно пришёл, она ведь чувствует, как он её любит, как смотрит на неё - убедила себя Анна.И едва дождавшись конца работы, Анечка побежала к дому Гены.Хотела позвонить, но дверь была приоткрыта. Она радостно вбежала, сейчас она скажет, как верит ему и любит!Но вдруг она увидела Гену, на руках его сидела пышная блондинка. Она обвила его руками, а ЕЁ Гена целовал и целовал её, а потом...Аня просто замерла от ужаса, а Геннадий будто почувствовал. Он обернулся, Аня встретила его неузнавающий взгляд и ... тут же выбежала из квартиры...На учёбу Аня на следующей день не пошла, её всю трясло, будто она заболела. А к вечеру поднялась температура.Мама всполошилась, отпаивала её чаем с липовым мёдом. Пыталась накормить, но есть Аня не могла ей было очень плохо.Как же она обманулась, за что он так с ней, мучилась Аня и не могла ни есть, ни спать. Она так ждала любви, а первая её любовь вот чем обернулось.В училище она пошла только через неделю, похудевшая и какая-то повзрослевшая.А вечером после работы в аптеке её ждал на улице Гена- Ну что ты, глупенькая, ты чего себе надумала? Это просто бывшая моя, ты же ещё маленькая, а я мужик, мне надо. Да и что такого, мы же и не женаты ещё, я тебе пока не муж, я клятву не давал, - глаза у Гены бегали, не знал, что сказать. Да и обидно ему было, что она вот так застала его.Анютка ему очень нравилась, забавная она, доверчивая. С ней он ещё не наигрался, да уж очень Любка была тогда хороша.Любаша постарше, попроще, да и с опытом она, умелица, вот он и не удержался.Досадно даже, он бы с Анькой может и жить бы стал, она покладистая, смотрит на него, как на божество. С ней он о себя сразу возомнил, приятно же!А тут вдруг незадача, мамка из рейса вернулась и напарницу Любку притащила. Сама в магазин ушла, а их вдвоём с Любкой оставила. Как пить дать специально, хочет на Любке его женить, не первый раз ему её подсовывает.Аня разговаривать с Геной отказалась, а из аптеки вышел вдруг Васильич, и она первый раз ему обрадовалась.- Обижает тебя, да Аня? Пойдём я тебя провожу.Геннадий цикнул от досады, пнул ногой камушек, - Да пошли вы все! Нужна ты мне очень!И ушёл, посмеиваясь своим мыслям.А Васильич, как и раньше, вечерами стал опять провожать Аню домой.Теперь он не всегда молчал, а что-то говорил про осень и на всякие посторонние темы. Будто ему было жалко Аню.Она же удивлённо заметила, что волосы и борода у него седые, как у старика, а глаза молодые. Ходит быстро, да и рука крепкая, словно он и не старый, как ей казалось.Но мысли о Геннадии то и дело к ней возвращались.Она вспоминала его и не могла смириться с тем, что он лгал. Ведь она поверила ему, влюбилась и теперь никак не может его забыть!Вот и сегодня она мыла какие-то пузырьки для приготовления микстуры на заказ.И ревела, пока никто её не видит.В таком виде ее и застала Галя, она за тарой для микстуры зашла.- Ты чего такая зарёванная. Просто голова болит? А бледная что, тебя не тошнит случайно? Может ты беременная, Ань, ты же с парнем встречалась, я тебя с ним видела. Ох и бабник, по глазам таких сразу вижу. Взгляд такой масляный, и всё таким мало, таким баб никогда не хватает. Так ты что, и правда что ль беременная? Токсикоз у тебя наверное, вон неделю говорят дома отлёживалась. Ты небось матери не сказала, так мне можешь сказать! - всполошилась Галина.- Я сама разберусь, Галя! - Аня вытерла слёзы и подумала, ну как ей все надоели.- Ну ладно, сама так сама, - Галя забрала вымытые пузырьки и ушла.Аня переоделась и решила уйти пораньше никому ничего не сказав. Ей хотелось побыть одной.Она прошлась по набережной, где ещё недавно счастливая гуляла с Геной. Вот уж точно говорят, не родись красивой...Вспомнила, как Генка тогда поставил её на бетонный парапет набережной и вёл за ручку, как маленькую. Говорил, что она как школьница и ей надо косички заплетать...Аня залезла на парапет и раскинула руки. Ну почему она такая несовременная, не как все? Наверное она никогда больше уже не будет счастливой...Чьи-то сильные руки вдруг подхватили её, Аня сразу и не поняла в чём дело и кто это вообще?- Ты что задумала? Галина панику подняла, сказала, что ты в таком состоянии, мало ли что тебе в голову придёт. Ну я и побежал тебя искать!Аня изумилась, увидев, что это Василич.А он довёл её до дома, прямо до квартиры, и попросил, - Ты только не глупи, Ань. Ты же молодая, красивая, у тебя вся жизнь ещё впереди!На следующий день прийдя в аптеку Аня сразу столкнулась с Галиной.- Ну ты как? А мы тебя вчера потеряли, я Васильичу сказала, что ты из-за парня ревела, да может и повод есть. А он вдруг разнервничался, искать тебя побежал. Да и немудрено, после того, что он пережил всякое сразу в голову приходит! - сразу затараторила Галина.- А что он пережил? - спросила машинально Аня, думая о чем-то своём.- А ты что, не знала? У него жена беременная погибла, с работы шла вечером, а какие-то подонки напали и... Денис чуть не спился, Васильича нашего ведь Денисом зовут. А Маргарита его родня какая-то дальняя, вытащила его из этого состояния.- Нет, я не знала, - Аня обернулась и сначала не поняла, кто это вышел из подсобки.Спецовка вроде Васильича, но перед ней стоит совсем не старый мужчина без бороды, коротко стриженный. Только виски у него седые, а глаза уже не такие грустные.- Васильич? Денис, это ты что ли? - не поверила своим глазам Галина, - Да тебя и не узнать, прямо парень молодой!- Да я и не старый, всего то тридцать три, - усмехнулся Денис Васильевич, и посмотрел на Аню вопросительно, - Ну что, Ань, теперь не будешь "старика" стесняться, когда пойду тебя провожать...После работы Аня с Денисом гуляли всё дольше и дольше. Аня на себя удивлялась, и как ей раньше Денис казался таким старым? Как она не разглядела, что он молодой?Теперь и глаза у Дениса не грустные, он стал совсем другим.Вернулся он, слава Богу, как про своего родственника сказала заведующая аптекой Маргарита Александровна.Денис ухаживал за Аней бережно.Сначала она была потрясена тем, что Денис оказывается со слов Галины решил, что Аня беременна. Что её очень обидел тот парень и что она решила с собой что-то сделать.И его это ужаснуло, ведь он винил себя, что его беременная жена тогда погибла. И Денис кинулся спасать Аню.Потом, когда выяснилось, что это не так, они уже привыкли, прикипели друг к другу.Денис рассказывал Ане о себе, он вдруг захотел вернуться с своей прежней работе.Аня же чувствовала его тепло и заботу, и сердце её вскоре откликнулось.Она и сама не поняла, как она полюбила этого ещё молодого, но чуть не похоронившего себя мужчину. Умного, интересного и удивительно доброго и сильного.- Ты выйдешь замуж за седого старика, битого жизнью? Или так и оставишь его погибать одного? - спросил Аню однажды Денис, стараясь говорить шутливо, но глаза его выдавали волнение.- Ну если этот мудрый и сильный мужчина не боится взять в жены глупую девчонку, то я согласна, - ответила в том же духе Анна.Денис обнял её и поцеловал, глядя на неё счастливыми глазами, - Тогда поехали ко мне, я ночевал в подсобке потому, что не мог жить один в своей квартире. А теперь мне опять хочется жить дальше...******Как же время быстро летит, уже двадцать пять лет прошло, как она замуж вышла. И времена изменились, а кажется, что они с Денисом всё те же, они до сих пор, как молодые.Сегодня у Анны с Денисом серебряная свадьба.Мама Ани решила с силами собраться и пирог испечь для любимых дочки и зятя.Сестра Лера обещала приехать и Светлана тоже.Давно они не виделись, мама так рада, что все её дочки опять соберутся вместе...Заведующая аптекой Анна Григорьевна посмотрела в окно - а вот и её муж подъехал за ней на машине.- Ну что, моя девчонка любимая, поехали домой. Алиса с Васей и Гришкой нам сюрприз какой-то приготовили, - встретил Анну муж у выхода из аптеки с букетиком нежных незабудок.Как тогда, двадцать пять лет назад.А теперь старший их сын Гриша уже совсем взрослый. Да и средний сын Вася брата во всём догоняет.Только дочка Алиса ещё совсем девчоночка.Сыновей они назвали как отца Ани и отца Дениса - Гришей и Василием.А дочку Алисой.Потому что их жизнь - как страна чудес.Казалось что уже не будет счастья, а оно вдруг случилось, да ещё когда его совсем не ждали.Да ещё на всю их долгую долгую оставшуюся жизнь.Жизнь имеет значение - Оля
Мир
😷 Ненужные дети...
В одной химической лаборатории при крупном предприятии в маленьком уральском городке работает такая Наташечка, рыжая как лисичка, лет сорока с хвостиком. Еще у Наташки есть младший брат Тоха, по кличке Бурят - узкоглазый, плосколицый веселый парень, работает на заводе в токарном.
Кличка у Наташки в детстве была Пончик, но не по комплекции, а от фамилии. Фамилию ей мама дала свою, а лучше бы папину, может, тогда бы не дразнили. Наташа все спрашивала, как у папы фамилия, а мама ей все не хотела говорить, а может, и сама не помнила. Тохиного папашу Наташка помнила смутно, был какой-то узкоглазый чернявый мужик в ее раннем детстве, играл на гитаре, Наташку с гиканьем катал на плечах, а верещавшего Тоху подкидывал высоко к потолку, и Наташка все боялась, что он расшибется. Мужик он был вроде незлой, и лучше бы мама его не выгоняла тогда, может, все бы по-другому сложилось у них в жизни.
После того, как выгнала Тохиного папу, мама стала часто пропадать, оставляя их с Тохой вдвоем дома. Просто в магазин, или в гости к подружке, или «по делам», иногда длившимся до самого утра. Наташка уже ходила в садик, Тоха – в тот же садик, но в ясельную группу, для самых маленьких.
В садике каждый день, задолго до того, как начинало темнеть, и всех деток по одному разбирали мамы, папы и бабушки, Наташка прилипала глазами к сетчатому забору и, сжав кулаки, начинала изо всех сил ждать маму. Иногда мама показывалась в конце дорожки, и весь мир тогда освещался невиданным светом и расцвечивался яркими красками счастья, даже если было промозгло, пасмурно и шел дождь. Она очень, очень маму любила – даже несмотря на... не смотря ни на что любила. Впрочем, иногда мама не приходила, как бы сильно Наташа° не сжимала кулаки в ожидании ее прихода.
Много раз было, что оставались они с Антохой самыми последними в группах, каждый в своей, и пожилая воспитательница тогда сама, тяжело вздыхая и что-то бормоча сердито себе под нос, отводила их домой. Наташка издалека взглядом искала свои окна, отсчитывая третий этаж, угловая без балкона, загадывая, будут они светиться или нет, хотя и это еще на самом деле ничего не значило. Иногда мама была дома даже с выключенным светом: спала. Иногда она была дома
не одна, а с компанией. А если нет – их сдавали соседке, с которой у них был общий коридорчик, и так бы продолжалось еще долго, не пропади однажды мама насовсем. Вечером они заснули как обычно, а с утра мамы уже не было. В садик они в тот день не пошли, входная дверь была закрыта на ключ снаружи, и они остались дома, и даже сперва немножко обрадовались приключению.
Тохе было почти 3 года, Наташке – пять.
К вечеру их приключение несколько прокисло. Сначала выпили старое молоко, даже испорченное, Наташка его с сахаром развела, получилось почти как простокваша, только жидкая. Потом съели хлеб, засохшую горькую сметану и сушки. Потом съели весь сахар, запивая водой прямо из-под крана, было ужасно вкусно и жалко, когда сахар тоже кончился. Потом пытались сварить кашу из сушеного гороха, но ничего у них не получилось, хорошо хоть дом не спалили. А больше никаких продуктов дома не было.
Наташка всё стучала во входную дверь каждые несколько часов, и в замочную скважину кричала: «Эээээээй», а Тоха висел на подоконнике и скулил – «Мааама, ну мааамоцька, ну ты гдееее...»
А потом устал и уже не висел, а лежал на кровати и плакал, и Наташка сначала его утешала и вытирала сопли грязным платком на правах старшей, а потом тоже плакала вместе с ним. Так они и заснули, обнявшись, в слезах. На следующий день они с самого утра проснулись от голода, и полдня махали в окно прохожим, Наташка даже вставала на подоконник и стучала ладонями по стеклу, осторожно, чтобы не разбить, а то мама будет ругаться, когда вернется. Но люди их просто не замечали, только один раз какая-то девочка снизу помахала в ответ. Открыть окно, чтобы позвать людей с улицы, они не смогли ¬– шпингалеты были намертво закрашены краской – а разбить стекло не догадались. Или побоялись.
На шестой день их заточения, когда они оба спали как бы в забытьи, наконец пришла... не мамочка, а воспитательница с участковым, и хлипкую дверь выломали, потому что они не смогли ее открыть (а Тоха - даже встать с кровати), и отвезли их, вялых и зареванных, сначала в больницу, а потом в приемник-распределитель. Антоха в больнице лежал долго, несколько недель, а Наташка ничего, здоровье крепкое оказалось, небольшая голодовка нипочем. Соседка по общему коридорчику, по гнусному совпадению, на которые так щедра бывает жизнь, тогда как раз уехала отдыхать в санаторий. Наташка до сих пор не понимает, как это никто из других соседей не услышал их криков, ее стука в дверь и в окна. Наверное, она была еще маленькая и стучала совсем тихо.
А мама в тот раз просто уехала на поезде в далекие степи за своей новой сумасшедшей любовью, и ее за эту любовь по суду лишили родительских прав, но узнала она об этом только спустя несколько лет, когда дети давно уже жили с прабабушкой. Прабабушка приехала из соседнего городка и забрала их из распределителя с помощью взятки невиданных размеров: прабабушка была старенькая, и детей ей отдавать не хотели из-за преклонного возраста. Тогда она продала свой добротный деревянный дом, хорошо, что подсказали ей добрые люди – как дать, кому и сколько.
Прабабушка была добрая и усталая, и много плакала. Скучала в квартире по своему дому, наверное. Она сначала рассказывала детям сказку про маму-принцессу, которую волшебница взяла к себе в гости, чтобы научить колдовать, а потом уже ничего не рассказывала, только вздыхала на все расспросы и вытирала слезы коричневой ладонью. Тогда они с братом решили, что мама умерла, и для обоих было шоком, когда однажды, спустя несколько лет после исчезновения, она все-таки приехала из своей стажировки у волшебницы – страшная, лохматая, без двух передних зубов и почему-то в мужском пальто и галошах. Дверь открыл Тоха и не узнал ее, испуганно позвал бабушку, а эта страшная женщина кричала «сыночек, сыночек» и рвалась в квартиру. Бабушка не впустила ее, и они долго очень громко говорили о чем-то в подъезде, и бабушка потом кричала: «Пошла отседова, шалава, я щас милицию вызову!». Потом мама кричала и билась в дверь, но бабушка ее так и не впустила, и вызвала милицию. Весь вечер бабушка потом пила на кухне капли и плакала, шепча себе под нос: «Сука, вот ведь сука... Господи прости...». Тоха с Наташкой затаились в своей комнате, всё ждали, что мама вот-вот влетит в форточку на помеле – волшебница, у которой она обучалась, явно была ведьмой, судя по маминой новой внешности. Так и уснули, не дождавшись.
На следующий день, в пятницу, бабушка их в школу не пустила, они сидели дома и радовались незаконному выходному. И в субботу с воскресеньем они тоже никуда не ходили, даже гулять, и в магазин за продуктами бабушка ходила сама, хотя это давно была Тохина обязанность.
В понедельник прабабушка пошла их провожать до школы, чего отродясь не было, даже когда они были первоклассниками, и они догадались: охраняет от злой волшебницы. Но никто на них так и не напал, хоть они и ожидали этого еще пару недель. Потом забыли и стали жить как прежде, как будто никто никогда и не кричал сипло в приоткрытую дверь на цепочке «сыночек, сыночек».
Наташка после восьмого класса пошла в профтехучилище, быстренько получила там профессию лаборанта-рентгенолога, а Тоха спустя пару лет пошел туда же учиться на токаря. Парень был смышленый, ему бы в институт, да какое там: бабушка уже была совсем плоха, жили они бедно, нужно было работать, не до институтов. Когда они уже оба работали, прабабушка умерла на 89 году жизни, и начать разыскивать мать, чтобы ее известить, им и в голову не пришло. Похоронили сами, с деньгами и столовой для поминок помогло предприятие, стали жить дальше.
Тоха живет в общежитии при заводе, и семьей обзаводиться не торопиться до сих пор. Натаха вышла замуж – в первый раз неудачно, второй – вроде ничего, и муж долго удивлялся парочке ее бзиков: во-первых, она никогда, никогда не оставляла дома детей одних. Пока они были маленькие, везде таскала их с собой, ну буквально даже идя на пять минут за хлебом в магазин – одевала и вытаскивала с собой обоих. И даже когда они оба уже учились в начальной школе – тоже не оставляла, пристраивала их то в продленку, то к соседке, то к подружкиной дочке под пригляд. Они оба ворчали и всячески пытались вырваться на свободу, отвоевать свое мужское право на самостоятельность, но при каждой такой их попытке она сразу бледнела, веснушки резко выступали на ее узком лице, и пацаны отступались. К соседке – значит к соседке. А по вечерам, ожидая возвращения пацанов из секций и мужа с работы, она всегда включала свет во всех комнатах и в кухне. А еще у нее дома всегда был абсолютно несуразный запас еды, какие-то несчитанные пачки сухарей на антресолях, мешки с крупами, которые вечно жрали насекомые и потом летали по всему дому, толстые и довольные, и банки с вареньями стояли рядами под кроватью и засахаривались год от года. И замок у нее дома всегда можно было открыть изнутри, без помощи ключа...
#ОпусыиРассказы
Автор : Юлия Куфман в группе Опусы и рассказы
Наташку Люда привезла из Ленинграда. Другие девки дипломы привозят, а Люда – ребеночка в подоле. Где, как, откуда? Мать заголосила. Отец кулаки сжал. Удружила дочка, что тут говорить. Люда отмалчивалась больше. Но ведь отвечать-то как-то надо? Она и рассказала, что и как.
Спуталась по дурости со студентиком в техникуме: студентик замутил голову, а потом бросил. Пришлось заворачивать оглобли в родную деревню. Родители вплеснули руками, батя так вообще из дома хотел выгнать.
– Ты бы лучше с сеструхи Таньки пример брала! Вот девка! Учится хорошо, себя блюдет! Отца с матерью не позорит! А ты?
Ну и старшей досталось, конечно: не углядела Людкин грех. Отец кулаками машет.
– Ступай из моего дома! Видеть тебя, курву, не желаю!
Люда съехала от папеньки и матушки к бабке.
Ребятенка - в люльку. Сами сели с бабкой – судьбу решать. Подумали, подумали. Придумали. Наняли трактор, распахали участок, насажали картошки и стали работать. Осенью картошку продали. Денег получили, коляску купили, да отложили кое-чего на горемычную безмужнюю жизнь.
– Что же ты, Люданька, - плакала бабка, - как же ты не убереглась-та. А Танька, змея, че тебя, ластоньку, не надоумила-а-а. Сама-то отучилась, поди?
– Отучилась, бабушка, - вздыхала Люда, качая люльку.
– Ну и Бог с ней. Пущай в городе жопой крутит! Зато у нас Наташка есть!
– Есть, бабуня, есть! – Люда с любовью смотрела на мелкую Наташку, выпрастывающую ножки из пеленок.
Она целовала Наташкины пяточки, тетешкалась с дочкой часами и не унывала. Ждала, когда дочка подрастет и затопает крепкими загорелыми ножками по деревне на радость ей, матери.
***
Наталья с детства привыкла жить, как Бог на душу положит. Отца у нее не было, а мать ей – не указ. Уж сколько раз гонялась за Наташкой измученная родительница с ремнем, зажатым в кулаке, уж сколько раз проклинала ее, когда резвая дочурка перемахивала через забор, спасаясь от матери, уж сколько ругалась, как сапожник, Бога просила к себе прибрать… Бесполезно! Наташка делала, что хотела, игноря советы мудрых и бывалых.
Ей нравилась свобода, она мечтала о дальних странах и путешествиях. В детстве она могла уйти за много километров от дома, и несчастная мать рвала волосы на голове, разыскивая ребенка. Когда Наташа подросла, решила правильно: зачем топать на своих ногах, когда можно ехать на колесах? Потому и началась эпопея новых путешествий: она уезжала в кузове колхозного грузовика, в автобусе, с попутками… Наташку обнаруживали и возвращали обратно, дома она получала трепку от матери, но потом опять собиралась в дорогу.
– Если ты не будешь ходить в школу, то навсегда останешься здесь, - сказала однажды Наташкина учительница, - а ведь можно просто хорошо учиться, и мама сама тебя потом отпустит.
– В другие страны? – спрашивала заинтересованная Наташа.
– Почему и нет? Станешь хорошо учиться, и перед тобой откроется весь мир! – убеждала Наташу учительница.
Наташка, намотав информацию на ус, навалилась на учебу всем своим существом. Получилось у нее хорошо. Педагоги регулярно отправляли матери благодарности. Грамот Наташа заработала на целую пухлую папку. Дед и бабушка гордились внучкой и всегда звали к себе, но прабабка, еще живая и здоровая, запрещала Наташке общаться с ними.
– Они твою мать из дома выгнали, с чего к ним бегать?
После этого Наташа стала жалеть Людмилу. «И родители выгоняли, и я потом не слушалась. Бедная мама» - думала она, решив, что станет хорошей дочерью. Но, с другой стороны, и деда с бабкой можно понять. Они же родные люди. Тем более, очень несчастные. Старшая дочка к ним совсем не приезжает, а с младшей не наладить контакт. С чего это Наташа должна от них открещиваться?
Вот Наташа и партизанила: навещала дедушку и бабушку регулярно, скрывая это от мамы и прабабки, надеясь, что когда-нибудь враждующие стороны помирятся.
Между тем, исполнилось Наталье восемнадцать лет. И слова учительницы сбылись: мама сама предложила дочери уехать учиться в другой город.
– И если на то пошло, то лучше тебе отправиться в Ленинград. Там сестра живет. Она за тобой и присмотрит. Бог даст, человеком станешь, не то что я!
В Ленинград? В Ленинград! Наташка всю жизнь мечтала о Ленинграде! Вот только как ее неведомая успешная тетка встретит? Неудобно как-то.
– Нормально встретит. Я ей письмо написала, - убеждала Наташу мама.
Тетя Таня, в отличии от сестры своей Люды, была человеком практичным и расчетливым. По молодости ни в кого не влюблялась и «ребенков» не рожала. Она окончила институт и работала инженером на предприятии. Замуж вышла по расчету, не за мужа, а за прописку. Потом супруги получили неплохую комнату, потом построили кооператив и всю жизнь стяжали богатство. Есть, чем гордиться деревенским родителям!
Таня не очень-то обрадовалась племяннице.
– Ни слуху, ни духу от младшей сестрицы блудной, а тут – на тебе, вспомнила, письмо написала и дочку свою навесила! Как надоели эти деревенские родственнички! Ну что за мода такая, всем колхозом наезжать! А в квартире всего три комнаты! Ни покоя, ни сна теперь никакого! Будет ходить эта кобылица по квартире, мозги компостировать, нас смущать! – истерически ломая пальцы, возмущалась она перед мужем.
Муж Виталий был с супругой категорически согласен. Действительно, что за нравы! Действительно, надоели: вырвется хоть один человек из этого болота, выправится немного, и давай, вся дерёвня, один за другим, прет в город к родне, будто медом здесь намазано! И по магазинам их води, и переночевать им, и детей ихних безмозглых приюти… Да сколько можно!
***
Наташа уже на пороге поняла: ей здесь не рады. Тетка, вся в шелках и духах, скривилась, приказала разуться и пройти. А муж ее даже не поздоровался: сидит надутый, с телевизора глаз не сводит. Тетка чаю налила, сушек в вазу насыпала, уставилась на Наташу недобрым взглядом. Попили чаю. Тетка Таня делает вид, что слыхом не слыхивала про просьбу сестры приютить у себя племянницу. Наташка вспыхнула, поблагодарила и засобиралась.
– А ты уже где-то устроилась? – спросила Татьяна.
– Да, - буркнула Наташка и вышла вон из квартиры.
Да гори ты огнем все!
Вот она, свобода! Всю жизнь Наташка рвалась к ней, а теперь приуныла. Где ночевать, что делать, где селиться? А мамы с прабабушкой нет. Никто ей картошек не сварит и сала не нарежет. Делай, что хочешь – никто ремнем по заднице не даст! Полная свобода!
Побрела Наталья по городской улице, и даже по сторонам не смотрит. Ни на мосты разводные, ни на Петропавловку, ни на стрелки Васильевского… Ничего не интересно Наташке. Плакать хочется и к маме. Она бы уже так и сделала, да вдруг наткнулась на доску объявлений. А там: русским по белому написано:
«Требуются дворники. Жилье предоставляется» И адрес, куда обратиться надо.
Мажорное свидание
На сайте знакомств Юлин профиль был самым ярким и бесящим. Что ни фото, то какие-то пафосные сюжеты: ночные клубы, модные выставки, рестораны с панорамным видом, катание на кабриолетах, шампанское на закате, клубника в шоколаде. Скрудж Макдак вел себя куда скромнее.
Женская половина сайта хотела быть как Юля — зарвавшейся богатой дрянью с комплексом богини, а та часть пользователей, что имела в своих организмах помимо Х еще и Y-хромосому, считала девушку недоступной каменной высотой — жадной и бездушной.
Мажорку оценивали, ее обсуждали, но никто ей не писал. Мужчины искали кого попроще. Юля напоминала им о собственных неудачах, неправильном выборе профессии и заурядных родословных. Любой из них знал, что такая, как Юля, даже не чихнет в сторону простого мебельщика, теплотехника, наладчика или машиниста асфальтоукладчика. Но именно такому и ответила этим вечером девушка.
«Пафосная выскочка и содержанка», — нагадил в сердцах Данила Пальцев под новой фотографией Юли.
Мужчина решил от лица всех обиженных одиночек сковырнуть этот мажорный нарост на сайте знакомств. Профиль Данилы напоминал заброшенный завод: много лет производил только впечатление разрухи. Фотографию Пальцев взял ту же, что распечатал на рабочий пропуск, в графе «О себе» написал: «Холост, среднеспециальное, козерог» и зачем-то приложил свежие результаты анализа крови. В хобби указал: «Еда и сон». С такой анкетой Пальцеву часто писали с предложением тянуть газопровод где-нибудь в Сибири, а вот девушки никогда не проявляли интерес. Но не сегодня.
«Почему вы так решили?» — спросила в ответ Юля.
«Потому что ты никогда не пойдешь на свидание с обычным работягой. Тебе надо, чтобы с ложки кормили фуа-грой. А сама в жизни палец о палец не ударила, смотреть тошно», — не успокаивался Пальцев. Ему хотелось какой-то справедливости, хотелось доказать, что пафос не главное и перед ним очередная пустышка без мозгов и самоуважения.
«А пойдете со мной на свидание?»
К такому Пальцев не был готов и на минуту растерялся. Но быстро нашел, что сказать:
«У меня есть куда более важные траты, чем выгуливать дорогих баб!»
Он поставил восклицательный знак и почувствовал, как его переполняет достоинство.
«Тогда давайте я вас выгуляю, если, конечно, у вас хватит смелости».
«Да что ты будешь делать!» — ругался про себя Пальцев.
Его загоняли в угол, высмеивали, хлестали его же оружием.
«Не переживайте, смелости хватит!» — пошел он ва-банк, хоть и знал, что ничего хорошего из этого не получится. С другой стороны, он может сбежать в любой момент и удалить анкету с сайта. В конце концов, что он теряет, кроме пары часов из своего унылого графика?
***
Встретиться договорились следующим вечером. На свидание Данила пришел в своем единственном костюме, который остался еще с выпускного и на который из жалости не покусилась даже моль; с запахом шарикового дезодоранта на всем теле, чистой головой и парой тысяч рублей в кошельке. За ночь мужчина поостыл и потерял весь свой боевой запал. Вернулись неуверенность и смущение, хотелось всё бросить и бежать домой к сериалам и макаронам с тушенкой, но тут из-за деревьев показалось то, чего Пальцев никак не ожидал увидеть: та самая Юля с сайта знакомств ехала за рулем кабриолета. Да, это был самый настоящий кабриолет, что совсем не удивило Данилу. Удивило его то, что машина была марки Иж 1995 года выпуска и в кабриолет ее превратили явно не на заводе, а где-то в гаражном кооперативе. Из хриплых колонок звучала популярная музыка, на заднем сиденье лежали какие-то огромные квадратные сумки и выделялся пышный и яркий веник иван-чая.
— Это вам, — показала Юля на букет, припарковавшись под знаком «Остановка запрещена».
— М-м-не? — удивился Пальцев.
— Ну да, я же вас пригласила.
Юля вышла из машины, и Данила разглядел милую круглолицую девушку околоспортивной внешности, одетую в простенький, но изящный самодельный сарафан. При правильном ракурсе и хорошей камере могли бы получиться очень хорошие модельные фото.
— Когда высохнет, сможете перетереть и заварить. Подарки должны быть не только красивыми, но и практичными, я считаю, — задорно подмигнула Юля.
Пальцев ничего не понимал. Перед ним была та же девушка, что и на фото, но это был совершенно другой человек, а не тот, которого он представлял в своей голове. Практичные подарки, машина, сарафан… Где-то явно таился подвох, но вот где?
— Садитесь, нам нужно скорее ехать, — галантно открыла с ноги пассажирскую дверь Юля.
— К чему такая срочность? Куда? — удивился Данила, заползая в авто.
— В ресторан, конечно! Только нужно сперва на фуа-гра заработать, — улыбнулась барышня и, выкрутив руль до упора, стартанула с места. Колеса взвизгнули, а улица наполнилась запахом жженой резины.
По пути Юля ввела Пальцева в курс дела.
— В сумках сзади — заказы из ресторана, сейчас развезем по клиентам и получим свой, такой же.
— Не понял, — чихнул Пальцев, когда они проехали мимо поливальной машины и водяная пыль наполнила салон кабриолета.
— Я покажу, — крикнула Юля, входя в занос на повороте.
— Квартира тридцать семь, — высадила девушка Пальцева около одного из подъездов и вручила пакет с едой, — я в соседний двор.
Данила не успел даже открыть рот, а машина уже скрылась в арке между дворами.
Пальцев взглянул на пакет в своих руках, затем на домофон и, сам не понимая зачем, набрал номер квартиры.
— Доставка, — сказал он, когда в динамике что-то булькнуло.
Лифт не работал, и Даниле пришлось подниматься на десятый этаж пешком.
— Ого, какой у вас сервис, даже в костюмах еду развозите! — протянул запыхавшемуся Пальцеву чаевые дядька с голым торсом. — Надеюсь, ваша еда стоит своих денег.
— Я тоже, — искренне пропыхтел Пальцев.
Когда он вышел, кабриолет уже ждал, а водительница махала рукой:
— Давайте скорее, у нас еще восемь заказов! И если успеем еще раз заехать на базу, сможем на десерт заработать.
По пути Данила пытался завести разговор, а еще уговорить прекратить странное свидание и отвезти его домой, но музыка в колонках, рев прогоревшего резонатора и скрип колес не оставляли мужчине шансов.
Снова двор, снова домофон, Юля вручает пакет и просит не тормозить. Пальцев смотрит вслед удаляющемуся авто и шурует к домофону.
— Доставка!
***
— Ну, что будете? — протянула Юля меню выжатому как лимон Пальцеву, когда они закончили с доставкой и расположились в ресторане на диванчике под кондиционером.
— Я не понимаю, вы что, обычным курьером работаете? — вытирая пот с лица, спросил Данила.
— Только когда хочу вкусно и дорого поесть, — хихикнула девушка. — У меня договоренность с директором. Два раза в неделю я выхожу на полдня и могу заказать что угодно из меню. Попробуйте гребешки, вкусно.
Пальцев поморщился, затем еще раз пролистал меню и заказал полтора литра воды, какой-то теплый салат, утиную ногу в малиновом соусе, тарелку шашлыка, фруктовую нарезку и семгу. Выбирал мужчина по принципу «чем дороже, тем лучше».
Ели молча. Уж слишком сильно разыгрался аппетит во время поездок.
— Ну что, думаю, можно в клуб, растрясти вашу рыбу с шашлыком и пропустить по стаканчику, — предложила девушка. Объевшийся и разомлевший Данила лениво кивнул.
Юля привезла его в такой пафосный район, что даже голуби тут гадили как-то изысканно. На входе в клуб томилась длинная очередь, но Юля и Пальцев оказались слишком важными персонами, и их запустили внутрь через отдельную дверь. Вскоре Пальцев понял почему.
Юля провела его прямо за барную стойку.
— Это Влад, бармен. Влад, это Данила, он…
— Машинист асфальтоукладчика, — ответил за Юлю Пальцев.
— Да? Не знала, что у вас такая интересная профессия, — похвалила Юля своего спутника. — В общем, тут всё примерно то же самое, что и с асфальтом: нарезаете, заливаете, трамбуете.
— Вы о чем? — протестовала Пальцев. — С ума сошли? Я не буду разливайкой работать!
— Вам и не нужно. Будете мыть посуду, нарезать фрукты и лимон, готовить лед, пока я выступаю. Заработаете нам на пару коктейлей.
— Стойте! А вы куда?! — хватал Пальцев ускользающую от него девушку.
— Я на сцену, у меня сет на полтора часа, буду играть.
В этот момент ведущий объявил о выходе нового диджея с никнеймом Безумная Юлия.
Пальцев вдруг ясно осознал, что лучшего определения для его спутницы не найти. Он собирался сбежать, но не успел — бармен вручил ему гору рюмок и попросил нарезать лимон. Данила сдался. Ему то и дело подмигивали красивые, обвешанные золотом девушки по ту сторону барной стойки, молодые официантки называли его котиком, так как не могли запомнить имя, а Влад показывал, как смешиваются коктейли стоимостью тридцать литров бензина каждый.
Юля играла весьма посредственно: треки сменялись слишком резко, ее музыкальный вкус оставлял желать лучшего, но зато девушка умела зажечь толпу, выкрикивая в микрофон какие-то совершенно несуразные лозунги, от которых весь зал радостно махал руками, кричал, срывался на танцпол и усиленно заказывал выпивку, что для Пальцева было настоящим испытанием. Он даже пару раз чуть не оставил на слайсе то, в честь чего была названа его фамилия.
— Это вам, — протянул Данила термоядерного цвета коктейль Юле, когда та вернулась со сцены. — Я сам смешал, один к восьми.
— Судя по вкусу, один тут кола, а остальное — крепкий алкоголь, — поморщилась Юля. — Мне кажется, им машину можно заправлять.
— С таким ценником, конечно, можно! Я колой немного разбавил, чтобы совсем не наглеть.
— Сделайте мне лучше горячего чаю с лимоном, а то голос сел. Можете туда сорок капель коньяка плеснуть, мне хватит, — улыбнулась девушка.
Пальцев приготовил чай, хлебнул коктейля собственного производства и под натиском Юли отправился с ней на танцпол, где, сам того не ожидая, протанцевал сорок минут.
— Скажите, а если вам срочная медицинская помощь потребуется, вы по приезде в больницу сперва проведете несколько операций под местной анестезией, а только потом примете роль пациента? — на полном серьезе спросил Пальцев, когда они с Юлей вернулись за бар.
— Если самое эффективное лечение окажется платным, а денег у меня не будет, то возможно, — залилась смехом девушка. — Знаете, некоторые вещи кажутся недоступными, но лишь потому, что люди не ищут альтернативные подходы. Идемте, у нас в программе еще пикник с панорамным видом.
В качестве оплаты за свою работу Юля забрала бутылочку дорогого шампанского и какие-то легкие закуски. До обзорной точки они шли пешком, опьяненные сумерками и небольшой дозой алкоголя.
Вечерний город готовился ко сну. Из окон домов доносились звуки микроволновок, гудение стиральных машинок и чья-то усталая речь. Пальцев шел рядом с самой пафосной девушкой сайта знакомств и размышлял над ее словами о людских желаниях и подходах к их исполнению. Мировоззрение его стремительно менялось.
Наконец они добрались до какой-то стройки. Старое семиэтажное здание реставрировалось и было окружено строительными лесами и защитной сеткой.
— Высоты не боитесь? — спросила Юля.
— Не знаю, я обычно на асфальте провожу всё свое время.
Вопрос Юля задала не просто так. Подойдя к строительным лесам, она подняла с земли две желтые каски и, нахлобучив одну на себя, а вторую на голову Даниле, предложила подняться наверх.
— Да вы что? Это же незаконно и небезопасно! Нас же могут поймать, оштрафовать. А если мы сорвемся?! — отнекивался Пальцев.
— Так вы в каске, — постучала Юля по пластику.
— Так себе аргумент.
— Этот дом стоит на самой верхней точке. Скоро работы будут закончены, и мы уже не сможем увидеть город с такой удачной позиции. Где ваш авантюризм, Данила?
— Под барабаном дорожного катка, — признался Пальцев.
— Не бойтесь, я подстрахую. Поверьте, оно того стоит, — пропустила Юля вперед мужчину.
Немного помешкав, Пальцев ступил на лестницу и начал взбираться. Юля последовала за ним. Но вместо обещанной страховки она то и дело подгоняла спутника, угрожая стянуть с него ботинки.
Через пару минут эти двое уже сидели на верхней площадке строительных лесов, откуда и правда открывался захватывающий вид. Под мерцающим мириадами звезд черным небом дремал небольшой городок, в котором тысячи одиноких людей стеснялись жить полной жизнью и следовать мечтам.
Юля открыла шампанское, а Данила удивил ее, выудив из кармана губную гармошку и сыграв какую-то забавную мелодию детской песенки.
— Это всё, что я выучил десять лет назад. С тех пор забросил, — признался Пальцев, убирая инструмент.
— Получилось плохо, вам нужно больше тренироваться, — подколола его Юля и, достав свой телефон, сделала несколько снимков.
Они расстались ближе к рассвету, поцеловавшись смущенно, как пятиклассники. А когда Данила как следует выспался и включил телефон, то заметил полсотни сообщений. Это были фотографии, которые Юля делала незаметно на протяжении всего прошлого дня. На фото Пальцев увидел совершенно незнакомого себя: подставляющего довольное лицо под теплый ветер, когда они с Юлей развозили заказы на ее кабриолете; ужинающего разнообразием дорогих блюд и попивающего модные коктейли; отплясывающего среди стильных и веселых богачей и поедающего сырную тарелку на фоне звездного неба. Если бы Пальцев не знал, что всё это приключилось с ним, он бы подумал, что на фото какой-то зажравшийся мажор и хозяин жизни, но никак не дорожный рабочий.
Раздался звонок.
— Алло, не спишь? Ты вчера букет свой забыл. Он уже высох, приглашаю на чай, — послышался знакомый голос в трубке. — Приходи, если хватит смелости.
«Чай же так быстро не сохнет», — подумал Пальцев, а вслух сказал:
— Приду.
Александр Райн
БАЛЕРИНЫ НЕ ЕДЯТ ПОСЛЕ ШЕСТИ
«Маловеры! — пенял Спаситель ученикам. — Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас…»
Обобщение считается истинным, если рассмотрены все элементы данного класса и не встретилось ни одного противоречащего случая. Так вот, мне их пока не встретилось. Хотя нельзя исключать и того, что до своего Чуда я просто пока не дожила. Как говорят медики, известные оптимисты, рак будет у каждого, просто не все до своего рака доживут.
Моя вера — то самое горчичное зерно. Если кто-то забыл, как оно выглядит, пойдите в ближайший супермаркет и найдите в отделе приправ баночку с этикеткой «Дижонская горчица». Вероятно, моё зерно ещё меньшего калибра, потому что несколько десятилетий опытов неумолимо доказывают: гора не сдвинется, если я не приложу к этому личных усилий.
Иные из моих знакомых, видимо, имели веру с целый каштан, так как довольно неплохо устроились. Не буду заострять внимание на том, что это удалось им ценой утраты определённых добродетелей, и просто порадуюсь их житейскому счастью. Но не следует ли из этого, что сила веры находится в обратной пропорции к объёму добродетелей индивида? Чем больше грешишь, тем крепче уповаешь на милость Господню и его долготерпение и горячо надеешься, что тебе сойдёт с рук…
Не говоря уже о том, что эксплуатировать Господню волю ради эгоистического личного счастья — как-то… не совсем прилично, что ли. Будто чужой хлеб заедаешь. Вокруг столько людей, лишившихся крова и вообще всего, тяжелобольных и увечных, а ты тут лезешь со своими глупостями. Типа «Господи, сотвори чудо! Пусть мой милый будет со мной». Даже неловко как-то. Всё равно что требовать шоколадку, сидя на дымящихся руинах…
В общем, неважно у меня с верой. То есть нет, бытие Бога не вызывает у меня ни малейшего сомнения. Только вот моё место в этой парадигме представляется слишком несущественным, стремящимся к бесконечно малым величинам, чтобы ожидать чего бы то ни было для себя лично. Тем более, что и примерным поведением похвастаться не могу.
Поэтому, если требуется сдвинуть гору, — засучила рукава, поплевала на ладони, и за лопату! Глаза боятся — руки делают. Армейский хронотоп: копать от забора и до обеда! В одиннадцатом часу прихожу домой, грею суп с клёцками и…обедаю? Ужинаю?
Да какая уже разница. «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься…»
А думаете, почему балерины такие стройные? Правильно. Они не едят после шести.
Они едят после одиннадцати!
©️ Тори Грасс
Художник Андрей Попов
Сыновий совет
— Пап, вот тебе уже пятьдесят пять, а ты всё так и возишься со своей машиной целыми днями. Жизнь-то не вечная, познакомился бы с кем, вечера бы коротал не в одиночестве, — в очередной раз отчитывал сын отца, который пришёл весь в мазуте и сразу направился в ванную.
— Да где я знакомиться-то буду? Не на улице же к людям приставать, — послышалось сквозь шум льющейся воды.
— Интернету уже сто лет в обед — давно всё придумано. Зашёл на сайт и выбирай, пиши, знакомься. Я сам так делаю. Хочешь, покажу?
— Ну ты включи мне, а я попозже попробую. Нечего со мной как с маленьким, — сказал отец, входя в комнату и вытирая лицо полотенцем.
— Уверен?
— Слушай, ну тебя как-то без подсказок сделал и вырастил, чай не деревянный, разберусь, — пробухтел отец.
— Ну смотри… Ладно, я побегу в поликлинику, опаздываю. Телефон дома на зарядке оставлю. У меня у самого вечером свидание с девушкой с сайта, чтоб ты понимал, что это всё работает.
— Давай, хорошего дня, — попрощался отец и отправился на штурм холодильника.
Наделав себе горку бутербродов, он вернулся в комнату. Путь к дивану пролегал мимо раскрытого ноутбука, Сан Саныч вспомнил о советах сына и решил попробовать. Нарушив спящий режим компьютера, он вбил в поисковик: «Сайт знакомств».
Интернет тут же выдал ему самые популярные запросы, и отец открыл первый попавшийся сайт. Он еще не успел ничего толком разглядеть, как пришло сообщение: «Привет, Саш. А давай сегодня в три часа встретимся, кофе выпьем».
— О как, не успел зайти, а девки уже сами пишут, да еще такие молодые, — оценил вслух Сан Саныч сервис и написал: «А давай».
До трёх часов оставалось каких-то сорок минут. Саныч завернул бутерброды в пакет, налил кофе в термос и, погладив рубашку и брюки, отправился по указанному адресу.
***
— Доброго денечка, — весело отсалютовал Сан Саныч и протянул молодой девушке, на вид чуть младше тридцати, букет полевых цветов, которые собрал по пути. — Настя?
— Ну… ну да, — удивленно ответила та. — А вы кто?
— Саша, разумеется.
— Вы… Саша? — расстроенно спросила девушка, оглядывая мужчину с ног до головы. Волосы у него были зачесаны назад, на теле хрустели выглаженные рубашка и брюки, с гладко выбритого лица не сходила довольная улыбка. Он явно подготовился к свиданию.
— Я, — подтвердил худшие опасения Насти Сан Саныч и протянул цветы. — Держи.
— Я думала, вы помоложе. Хотя на фото сходство определенно есть… Знаете, мне, вообще-то… Мне домой, пожалуй, надо… Там это… — из-за нахлынувшего огорчения девушка сразу не смогла придумать оправдания.
— Домой? Так давай подвезу. У меня машина за углом, — всё еще широко улыбаясь, сказал мужчина.
— Хорошо, — из вежливости согласилась Настя.
Она ожидала увидеть какой-нибудь старенький, как сам Саша, «Фольксваген-гольф» или «жигули», но никак не ямобур на базе ГАЗ.
— Давай помогу, — галантно предложил Сан Саныч и подал свою мозолистую руку.
Как только они оказались в кабине, он повернул ключ, машина затарахтела, запело радио.
— Так. У нас ведь кофе планировался, держи. — Сан Саныч открутил крышку от термоса и налил в нее черный, как смола, напиток.
— Я не…
— В медной турке готовил, у меня свой рецепт. Очень наваристый получается, — подмигнул Саныч и открыл пакет. — На́ вот, а то худющая, аж смотреть больно, — протянул он хлеб с маслом, на котором блестел солидных размеров шмат докторской колбасы. От одного вида этого бутерброда наступало насыщение. — Отказы не принимаются, — наигранно строго посмотрел на девушку Саныч.
Та откусила бутерброд, отпила кофе и чуть не хрюкнула от удовольствия. Кофе мягко растекался по желудку теплом и приятно бодрил.
— Погнали, — скомандовал сам себе Саныч и включил передачу.
Настя ждала каких-нибудь скучных мужицких историй по дороге, но вместо этого Саныч проводил своего рода экскурсию.
— Вон здание бывшего банка, в царские времена там выдавались кредиты. А я как-то в кредит взял путевку в Африку, сам не знаю зачем. Но у меня был друг Толик, очень похожий на гориллу, его так все и звали. В общем, мы с Толиком поехали искать его родственников…
Истории у Сан Саныча не заканчивались, и каждая новая — необычней предыдущей, причем все так или иначе были связаны с какими-то знаковыми местами города. Слушая их, Настя заливалась звонким смехом.
— Насть, тут такое дело, а мы с тобой на заказ не заедем? Там просто деньги хорошие. Выручку пополам, — предложил Саныч, когда ему позвонили клиенты. В одном из ближайших поселков требовалось пробурить лунки под сваи.
Настя хотела было отказаться, но Саныч задобрил её бутербродом с салом. Откусив, девушка согласно кивнула, и Саныч мастерски вошел в прямой поворот на скорости.
— Поможешь? — спросил Саныч, вылезая из кабины.
— Я? А как? Что делать-то?
— Я покажу, — подмигнул мужчина, протягивая Насте перчатки.
Саныч помог ей забраться в кузов и усадил на место оператора установки.
— Вот этот выдвигает стрелу, этот — поворот, опускаешь бур, куда я покажу, и нажимаешь тут, — инструктировал Саныч. Затем нацепил девушке на голову белую каску и вручил очередной бутерброд. — Первую вместе попробуем. — Он нежно накрыл своей ладонью девичью руку и начал давить на рычаги.
— Как прикольно-о-о-о, — радостно запищала Настя, когда они пробурили первое отверстие.
— Теперь сама, — сказал он и спрыгнул с платформы на землю.
— А вы точно уверены, что ей можно? — спросил заказчик.
— Ей всё можно, — кивнул Саныч и начал руководить процессом.
Через три часа Саныч отсчитал Насте положенную сумму и предложил всё же довезти домой.
— А может, отпразднуем получку? — предложила вдруг девушка, у которой глаза горели азартом. — Я угощаю.
— А чего ж не отпраздновать, отпразднуем! Только угощать не нужно, — кивнул мужчина.
Они заехали в ближайший супермаркет, где Саныч купил всё для шашлыка, а затем повез Настю к ближайшему водоему.
— Красиво тут, — смотрела девушка на краснеющую от закатного солнца воду.
— Я это место давно нашёл, когда поселок еще только строился. На этот берег, кроме меня, никто не может подъехать, я сюда, бывает, с ночёвкой на рыбалку приезжаю. Костёрок, гитарка, уха…
— Здорово как, — смаковала слова девушка, снимая зубами мясо с шампура.
— Ага, жаль, сына никак не вытащить. Он примерно твоего возраста. Ему лень, скучно, да и некогда: то на работе, то на свиданиях…
— Так вы ведь вон как ловко совмещаете, — восхищенно заметила Настя.
— Зато я уже ничего не понимаю в современной жизни.
— Ой, бросьте, всё вы понимаете, даже лучше тех пацанов, что обычно знакомятся. Приходят на встречи в каких-то мятых футболках, ни цветочка, ни элементарной шоколадочки — ничего. В кафе сразу просят раздельный счет; поговорить, кроме как о своей работе, ни о чём не могут…
Начало смеркаться. Затушив угли и убрав всё в машину, Сан Саныч предложил прокатиться по вечернему городу и послушать музыку. Настя согласилась даже без бутербродов. Предварительно они заехали на мойку самообслуживания, чтобы помыть колеса. Там девушка взяла инициативу в свои руки и с радостью ребенка сбивала грязь пистолетом.
Потом они катались по теплым вечерним улицам с открытыми окнами и подпевали радио, пока Насте на телефон не пришло сообщение.
— Ой, а вы мне тут чего-то написали на сайте знакомств, — удивилась девушка и показала Сан Санычу текст: «Это Саша. Телефон был разряжен, я не видел, что ты перенесла встречу. Ещё в силе?»
На аватарке Сан Саныч узнал лицо сына и, поняв, что произошло, повернул в сторону дома.
— Куда мы? — спросила Настя.
— Надо кое-что выяснить, — ответил Сан Саныч, затем кому-то позвонил и попросил спуститься.
Через пять минут они уже стояли во дворе, где к машине подбежал молодой парень.
— Пап, ты чего наделал-то? — спросил он, обращаясь к Сан Санычу.
— Сам говорил: знакомься, зайди на сайт. Я думал, что это она мне написала, — оправдывался мужчина.
— Так надо было сначала свой профиль создать! А не с моего писать! — возмутился сын и повернулся к Насте: — Ты извини… Это я — Саша. Это я должен был с тобой встретиться.
— Так вы что, оба Саши? — удивилась девушка.
— Ага, у нас уже пятое поколение Сан Санычей, — усмехнулся отец.
— Слушай, если всё еще можно как-то переиграть, я бы хотел пригласить тебя завтра на кофе, — сказал Саша.
— Я бы рада, но…
— Но мы завтра идём в тир, — ответил за неё Сан Саныч.
— Чего?! Какой еще тир? — нахмурился Саша.
— Твой папа пригласил меня пострелять из имитации настоящего оружия, а потом мы поедем бурить лунки под электрические столбы и на сырный фестиваль вечером.
— А ты уверена?
— Уверена! — Настя чмокнула Сан Саныча в щёку и без посторонней помощи залезла в кабину.
— Спасибо, сын, за совет, — протянул руку Сан Саныч. — Будут еще — ты давай, не стесняйся. Прислушаюсь.
— Хо-ро-шо, — обиженно протянул Саша, провожая взглядом отъезжающий ГАЗ, из которого донесся радостный женский голос: — А можно я поведу?
— Только когда в поле выедем!
Александр Райн #александррайн
Шёл ypoк в шестoм клаcce, в кабинет вплылa завyч. Хмуpaя, как актриса в образе ведьмы, пожирающей непослушных детей. Забpaла к директору на ковер всех до единого.
Ого! Интepeсно, думaю, что же натвopили?
Начинаю жyрнал оформлять, делаю другую бумажную работу. Жду.
Почти в кoнце урока стучат в дверь. Шестиклашки вразнобой спрашивают, мoл, Наталниколавна, можно войти!?
Вeрнулись они разной степени взъерошенности/взмыленнocти, но с peшительными мордахами. Несломленные после допроса партизаны! Никакого следа раскаяния, но видно, что гpyсть и тревoга присутствуют.
Ничего сeбе: удивляюсь я. Рассаживаются птенчики. Тут врывается класснaя руковoдитель.
Просит пару минут срочно. Сгopeл сарай - пылай и хата! Урок уже пропал.
Разрешаю. До звoнка пять минут. ))
Классная замирaeт у доски, обвoдит класс горящим взором и заявляет.
- Молoдцы! Молодцы! Горжусь вами! Все обсудим сегодня на классном часе.
Исчeзает.
И тoлько что передо мной сидели мокрые вopoбушки с галчатами, скворцами. В момент изменились. Оpлята! Спины расправили. Выражение лиц довoльное, бодрое. Получaeтся, что директор песочила, а классная - пoхвалила?
Спрашиваю.
- Что стряслoсь?
Однoго их ботаника, допустим, его звали Вася, несколько месяцев по неизвестной причине терроризировали два десятиклассника. Всей шкoле известные проблемные подрoстки, всё решающие кулаками. Миролюбивые, как бойцовские псы.
Вася не жаловался. На физре случайно увидeли синяки, прижaли одноклассника в paздевалке к стене. Вытрясли из нeго правду. Что было дальше?
Не бездарно, а вполне толково спланировали операцию. Ох, подозреваю, что среди шестиклашек обретался будущий гений тaктики-стратегии! Надеюсь, это ему сейчас, во взpoслой жизни, пригодилось. В армии, бизнeсе и т.д. Где бы он ни был, чем бы ни занимался. ))) Вepнемся к происшествию.
Хулиганов перехватили сытыми и расслабленными на выходе из столовой. Все вместе без предупреждения (!) набpoсились сзади. Двадцать пять человек пpoтив больших, но двyx.
Мальчики навалились и сбили врагов с ног. Прижали к полу, держали за ноги, за руки. Не дали встать. Били портфелями и кулаками.
Девочки дергали за волосы, щипали. Кто-то укусил за щеку и нос!
На этой фазе расправы Васины мучители заскулили, запищали, сломались морально.
Тогда им и сообщили, что если еще хоть разочек Васю тpoнете - пришибем. Опять же момент был выбран правильно! ))
Награда нашла героев? Вы уже в кypсе! Их отругала директор. И похвалила классная руководитель. А я едва смогла справиться с эмоциями. Сказала.
- Один за всех и все за одного?
- Да!
- Дневники oткрывайте!
Поставила каждому по пятeрке. Это был особенный урoк для меня. Такиe запoминаются на всю жизнь.
Автор: Нaтaля Шyмaк
ПРИШЛОСЬ ВЫЙТИ ЗА СТАРОГО, СЕДОГО СТАРИКА...
- Какая ты маленькая! А волосы у тебя шелковистые, давай косички заплету? Я куплю тебе сапоги ботфорты, короткую юбку кожаную и косуху. Волосы распустишь до пояса, придёшь ко мне на стройку. Парни все упадут от зависти, какая у меня девочка! Мамка у меня в рейсе, пойдем ко мне? Не бойся, не трону тебя, ты же маленькая такая, Анютка моя...
Аня всегда смущается, она ещё совсем девчоночка, ей такие слова никто не говорил.
Она учится в медучилище и ещё ни с кем не встречалась...
Мама её мечтает, чтобы Аня на медсестру выучилась. Аня у неё младшая, старшей Лерочке уже почти сорок. Она к мужу в Мурманск давно уже уехала, сыновья у них Анатолий и Дима.
Так что двоюродный племянник её Анатолий аж ровесник Ани.
А средняя сестра Света на юга подалась, тоже там замуж вышла, сестры с семьями редко приезжают в гости к маме. Живут далеко.
Одна Аня с мамой осталась, мать её около себя держит, маленькой считает, даже гулять вечером не разрешает.
Папа у них умер, уже как десять лет прошло, он был старше мамы. Строгий был, сестрам старшим спуску не давал, замуж обеих выдал.
И Светланка, и Валерия в замужестве счастливы.
А вот младшую Анечку папа не успел за хорошего человека замуж выдать.
Так мать теперь за Анечку трясётся, втихую с портретом отца разговаривает,
- Ой боюсь я за Анютку нашу, больше всего за неё боюсь я, не справлюсь ведь я без тебя, Гриша, ой не справлюсь! Красивая наша Анютка, пока ещё скромница, слушается, да что дальше будет не знаю. Ты ж знаешь, Гриша, как бывает, поди как влюбится, ведь не удержать мне её. Я её и пугаю по-всякому, и по-доброму наставляю, она не балованная у нас, да одной мне без тебя тяжело. Девки такие вот наивные, как Анечка наша, и попадаются на удочку! А я уже старая для нее, она хоть вроде и слушается, да какой я для неё авторитет? Несовременная я теперь для них стала! Чует моё сердце, лучше бы она страшная была, с лица воды не пить. Вон наша старшая, не велика красавица, а живут хорошо. Ты бы видел, какая Лерка наша солидная женщина стала! Уж пятый десяток старшей нашей. А Миша её все так и крутится вокруг, - Леруся, давай я сделаю, Леруся, ну что ты хочешь? Так и вертится, в глаза смотрит, любит Мишка Лерку нашу, и сыновей любит. Она у них там в Мурманске как королевишна с мужем и сыновьями своими живёт, фото шлёт, всё приехать обещалась, да работы много. Да и Света с Игорем у моря живут. Летом жильё сдают, теснятся в половинке, да скоро Оксанка их учиться уедет. А так они дружно живут, мы с Анечкой у них не раз отдыхали. Да только выросла наша младшая, за Анютку сердце болит, Бога молю, чтобы помог ей, не допустил неловкости какой...
Аня слышала как-то обрывки маминых стенаний, обидно даже стало ей такое недоверие. Вечно мама в чем-то её подозревает, как маленькую. А ведь Ане уже восемнадцать исполнилось.
Недавно в аптеке, где Аня теперь подрабатывает после занятий, парень симпатичный покупал что-то для своей мамы. Видно заботливый, раз для мамы. Увидел Аню, подмигнул ей, - Хочешь провожу тебя после работы? Меня Гена зовут, а тебя я слышал Анютка? Ну так что?
Аня смутилась, растерялась и плечами пожала.
Геннадий рассмеялся, - В общем буду тебя ждать, синеглазая! - он весело оглядел её с головы до ног, бровями повел и вышел.
И весь оставшийся день Аня усердно мыла пузырьки и улыбалась - неужели и правда он будет её ждать?
В аптеку работать её взяла мамина старая подруга Маргарита Александровна. Она заведующая этой аптекой. Видно по маминой просьба она ещё и присматривала за Аней. Поэтому вечером отправляла сторожа Васильича Аню до дома провожать.
Кричала в подсобку, где он ночевал, - Васильич, проводи-ка девчонку, а то не дай Бог...
Аня лично против него ничего не имела, но ходить с пожилым седым дедом в спецовке ей не очень-то нравилось.
Поэтому увидев в окно, что Гена уже пришёл, она быстро переоделась и выскользнула из аптеки, пока за ней Васильич не увязался.
Домой Аня пришла чуть позже обычного. Маме сказала, что работы было много, а сама весь вечер улыбалась, вспоминая, как Гена смотрел на неё...
- Ты чего сбегаешь? - угрюмо спросил Васильич, - Видел я твоего, не понравился он мне. Похож на одного из тех, кто хотел аптеку грабануть, да они сбежали. Ты с ним Анютка поаккуратнее, я Маргарите пока не говорил про него, - через несколько дней сказал ей Васильич, когда она пришла в подсобку за чистыми полотенцами.
Аня вспыхнула, - Вы что тут все, сговорились меня опекать? Ну ладно мама, а ты вообще мне чужой. Я уже взрослая!
- Да нет, твоя жизнь, я просто предупредить хотел, - без эмоций на лице ответил Васильич и отошёл в сторону.
Маргарита Александровна все эти дни была занята, к ним приехали проверяющие. И Аня свободно убегала вечером с Геннадием.
Несколько раз он приглашал её в гости, но Аня всё не решалась. Но сегодня Гена пообещал её с мамой познакомить. Они пришли к нему, но мамы дома не было.
- Наверное задержалась с рейса, она ж у меня проводница. Ей и бельё надо сдать, и прибраться в вагоне, но она скоро придёт, - успокаивал Аню Гена.
А сам подсел к девушке и начал её целовать, - Ну какая же ты хорошая, ты не бойся, сладкая моя!
Аня вырвалась, она не ожидала вот так сразу, ведь они недавно только познакомились. Она схватила плащ и сумочку и выбежала от Геннадия...
На следующий день Гена не пришёл её встречать. И ещё через день, наверное он решил, что она маленькая и глупая, а она просто так не смогла.
Мама её всегда учила, говорила Анечке, - А что ты мужу скажешь, если до него с другими будешь? А если ребёнок, а он откажется?
На маму Аня сердилась, мама у неё несовременная. Но в душе эти слова занозою сидели и в её сердце, как же это глупо!
Этим вечером Аня решила сама к Геночке зайти, а вдруг он просто заболел? Ну да, конечно, он бы непременно пришёл, она ведь чувствует, как он её любит, как смотрит на неё - убедила себя Анна.
И едва дождавшись конца работы, Анечка побежала к дому Гены.
Хотела позвонить, но дверь была приоткрыта. Она радостно вбежала, сейчас она скажет, как верит ему и любит!
Но вдруг она увидела Гену, на руках его сидела пышная блондинка. Она обвила его руками, а ЕЁ Гена целовал и целовал её, а потом...
Аня просто замерла от ужаса, а Геннадий будто почувствовал. Он обернулся, Аня встретила его неузнавающий взгляд и ... тут же выбежала из квартиры...
На учёбу Аня на следующей день не пошла, её всю трясло, будто она заболела. А к вечеру поднялась температура.
Мама всполошилась, отпаивала её чаем с липовым мёдом. Пыталась накормить, но есть Аня не могла ей было очень плохо.
Как же она обманулась, за что он так с ней, мучилась Аня и не могла ни есть, ни спать. Она так ждала любви, а первая её любовь вот чем обернулось.
В училище она пошла только через неделю, похудевшая и какая-то повзрослевшая.
А вечером после работы в аптеке её ждал на улице Гена
- Ну что ты, глупенькая, ты чего себе надумала? Это просто бывшая моя, ты же ещё маленькая, а я мужик, мне надо. Да и что такого, мы же и не женаты ещё, я тебе пока не муж, я клятву не давал, - глаза у Гены бегали, не знал, что сказать. Да и обидно ему было, что она вот так застала его.
Анютка ему очень нравилась, забавная она, доверчивая. С ней он ещё не наигрался, да уж очень Любка была тогда хороша.
Любаша постарше, попроще, да и с опытом она, умелица, вот он и не удержался.
Досадно даже, он бы с Анькой может и жить бы стал, она покладистая, смотрит на него, как на божество. С ней он о себя сразу возомнил, приятно же!
А тут вдруг незадача, мамка из рейса вернулась и напарницу Любку притащила. Сама в магазин ушла, а их вдвоём с Любкой оставила. Как пить дать специально, хочет на Любке его женить, не первый раз ему её подсовывает.
Аня разговаривать с Геной отказалась, а из аптеки вышел вдруг Васильич, и она первый раз ему обрадовалась.
- Обижает тебя, да Аня? Пойдём я тебя провожу.
Геннадий цикнул от досады, пнул ногой камушек, - Да пошли вы все! Нужна ты мне очень!
И ушёл, посмеиваясь своим мыслям.
А Васильич, как и раньше, вечерами стал опять провожать Аню домой.
Теперь он не всегда молчал, а что-то говорил про осень и на всякие посторонние темы. Будто ему было жалко Аню.
Она же удивлённо заметила, что волосы и борода у него седые, как у старика, а глаза молодые. Ходит быстро, да и рука крепкая, словно он и не старый, как ей казалось.
Но мысли о Геннадии то и дело к ней возвращались.
Она вспоминала его и не могла смириться с тем, что он лгал. Ведь она поверила ему, влюбилась и теперь никак не может его забыть!
Вот и сегодня она мыла какие-то пузырьки для приготовления микстуры на заказ.
И ревела, пока никто её не видит.
В таком виде ее и застала Галя, она за тарой для микстуры зашла.
- Ты чего такая зарёванная. Просто голова болит? А бледная что, тебя не тошнит случайно? Может ты беременная, Ань, ты же с парнем встречалась, я тебя с ним видела. Ох и бабник, по глазам таких сразу вижу. Взгляд такой масляный, и всё таким мало, таким баб никогда не хватает. Так ты что, и правда что ль беременная? Токсикоз у тебя наверное, вон неделю говорят дома отлёживалась. Ты небось матери не сказала, так мне можешь сказать! - всполошилась Галина.
- Я сама разберусь, Галя! - Аня вытерла слёзы и подумала, ну как ей все надоели.
- Ну ладно, сама так сама, - Галя забрала вымытые пузырьки и ушла.
Аня переоделась и решила уйти пораньше никому ничего не сказав. Ей хотелось побыть одной.
Она прошлась по набережной, где ещё недавно счастливая гуляла с Геной. Вот уж точно говорят, не родись красивой...
Вспомнила, как Генка тогда поставил её на бетонный парапет набережной и вёл за ручку, как маленькую. Говорил, что она как школьница и ей надо косички заплетать...
Аня залезла на парапет и раскинула руки. Ну почему она такая несовременная, не как все? Наверное она никогда больше уже не будет счастливой...
Чьи-то сильные руки вдруг подхватили её, Аня сразу и не поняла в чём дело и кто это вообще?
- Ты что задумала? Галина панику подняла, сказала, что ты в таком состоянии, мало ли что тебе в голову придёт. Ну я и побежал тебя искать!
Аня изумилась, увидев, что это Василич.
А он довёл её до дома, прямо до квартиры, и попросил, - Ты только не глупи, Ань. Ты же молодая, красивая, у тебя вся жизнь ещё впереди!
На следующий день прийдя в аптеку Аня сразу столкнулась с Галиной.
- Ну ты как? А мы тебя вчера потеряли, я Васильичу сказала, что ты из-за парня ревела, да может и повод есть. А он вдруг разнервничался, искать тебя побежал. Да и немудрено, после того, что он пережил всякое сразу в голову приходит! - сразу затараторила Галина.
- А что он пережил? - спросила машинально Аня, думая о чем-то своём.
- А ты что, не знала? У него жена беременная погибла, с работы шла вечером, а какие-то подонки напали и... Денис чуть не спился, Васильича нашего ведь Денисом зовут. А Маргарита его родня какая-то дальняя, вытащила его из этого состояния.
- Нет, я не знала, - Аня обернулась и сначала не поняла, кто это вышел из подсобки.
Спецовка вроде Васильича, но перед ней стоит совсем не старый мужчина без бороды, коротко стриженный. Только виски у него седые, а глаза уже не такие грустные.
- Васильич? Денис, это ты что ли? - не поверила своим глазам Галина, - Да тебя и не узнать, прямо парень молодой!
- Да я и не старый, всего то тридцать три, - усмехнулся Денис Васильевич, и посмотрел на Аню вопросительно, - Ну что, Ань, теперь не будешь "старика" стесняться, когда пойду тебя провожать...
После работы Аня с Денисом гуляли всё дольше и дольше. Аня на себя удивлялась, и как ей раньше Денис казался таким старым? Как она не разглядела, что он молодой?
Теперь и глаза у Дениса не грустные, он стал совсем другим.
Вернулся он, слава Богу, как про своего родственника сказала заведующая аптекой Маргарита Александровна.
Денис ухаживал за Аней бережно.
Сначала она была потрясена тем, что Денис оказывается со слов Галины решил, что Аня беременна. Что её очень обидел тот парень и что она решила с собой что-то сделать.
И его это ужаснуло, ведь он винил себя, что его беременная жена тогда погибла. И Денис кинулся спасать Аню.
Потом, когда выяснилось, что это не так, они уже привыкли, прикипели друг к другу.
Денис рассказывал Ане о себе, он вдруг захотел вернуться с своей прежней работе.
Аня же чувствовала его тепло и заботу, и сердце её вскоре откликнулось.
Она и сама не поняла, как она полюбила этого ещё молодого, но чуть не похоронившего себя мужчину. Умного, интересного и удивительно доброго и сильного.
- Ты выйдешь замуж за седого старика, битого жизнью? Или так и оставишь его погибать одного? - спросил Аню однажды Денис, стараясь говорить шутливо, но глаза его выдавали волнение.
- Ну если этот мудрый и сильный мужчина не боится взять в жены глупую девчонку, то я согласна, - ответила в том же духе Анна.
Денис обнял её и поцеловал, глядя на неё счастливыми глазами, - Тогда поехали ко мне, я ночевал в подсобке потому, что не мог жить один в своей квартире. А теперь мне опять хочется жить дальше...
******
Как же время быстро летит, уже двадцать пять лет прошло, как она замуж вышла. И времена изменились, а кажется, что они с Денисом всё те же, они до сих пор, как молодые.
Сегодня у Анны с Денисом серебряная свадьба.
Мама Ани решила с силами собраться и пирог испечь для любимых дочки и зятя.
Сестра Лера обещала приехать и Светлана тоже.
Давно они не виделись, мама так рада, что все её дочки опять соберутся вместе...
Заведующая аптекой Анна Григорьевна посмотрела в окно - а вот и её муж подъехал за ней на машине.
- Ну что, моя девчонка любимая, поехали домой. Алиса с Васей и Гришкой нам сюрприз какой-то приготовили, - встретил Анну муж у выхода из аптеки с букетиком нежных незабудок.
Как тогда, двадцать пять лет назад.
А теперь старший их сын Гриша уже совсем взрослый. Да и средний сын Вася брата во всём догоняет.
Только дочка Алиса ещё совсем девчоночка.
Сыновей они назвали как отца Ани и отца Дениса - Гришей и Василием.
А дочку Алисой.
Потому что их жизнь - как страна чудес.
Казалось что уже не будет счастья, а оно вдруг случилось, да ещё когда его совсем не ждали.
Да ещё на всю их долгую долгую оставшуюся жизнь.
Жизнь имеет значение - Оля