Все деревенские знали, что Серый – злой. Держался всегда надменно, чуть подойдёшь – ругается и в драку лезет. Да и сам лишний раз ни к кому не подойдёт, всё один, всё в стороне. А чем, казалось бы, гордиться? Серый какой-то, невзрачный, вечно грязный, лохматый, шея какая-то кривая, голова вроде как влево клонится. Чего он злится? Хотя, конечно, этакий-то урод. А может и не замечали бы деревенские этого уродства, если бы не дурной характер Серого. Кто знает?Так и жили. Все в деревне, а Серый один на отшибе.Та девушка появилась у них в середине осени. Видно, долго шла, запыхалась, выбилась из сил и села прямо на краю дороги. Сидела, уронив рядом тощую котомочку, поникнув плечами, тяжело дыша и не шевелясь от изнеможения. Из закрытых глаз текли крупные, как летние капли дождя, слёзы.Первой подошла к ней жена старосты. Она ведь в деревне главная.- Ты чья? Откуда? – гордо спросила старостиха.Девушка лишь тяжело вздохнула, не открывая глаз и не шевелясь.- Я жду ответа, - недовольно сказала старостиха.- Из Полянки. Я из Полянки, - с трудом произнесла девушка.- А-а-а. Из погорельцев значит. Ладно, живи у нас, - милостиво разрешила старостиха. И, пригладив сарафан и гордо расправив плечи, отошла, полная достоинства и сознания выполненного долга.Подошли посмотреть на погорелицу и другие бабы.- Бедняжка, такой страшный пожар. Вся деревня выгорела…- Так далеко…- Совсем одна…- Я бы, наверное, от страха умерла. Ужас!Посудачили и ушли. У каждого свои дела, не до пришлой.К вечеру похолодало. Девушка немного отдышалась, но её начал бить озноб. Нужно было как-то устраиваться на ночлег. Она огляделась. На улице не было никого, все сидели по своим избам, у тёплых печек, а на столе в каждой избе стоял горячий ужин. Слёзы снова потекли из глаз девушки. Ей вдруг стало невыразимо жаль себя, голодную, замерзающую на пустой деревенской дороге. «Надо было постараться и дойти до следующей деревни, там бы, наверное, пустили в какой-нибудь дом. Может уже бы спала на тёплой печке», - горестно прошептала она и закрыв глаза легла на холодную землю, собираясь умереть.- Пошли, хватит мёрзнуть, - толкнул её кто-то за плечо.Девушка открыла глаза. Перед ней стоял некрасивый, растрёпанный парень с чуть кривоватой шеей.- Вы кто? – всхлипнула погорелица.- Серый. Пошли, ночью заморозок будет. Нечего тебе тут оставаться.Она больше ничего не сказала и покорно пошла за ним следом.Избушка Серого тоже была грязная и неказистая. Но так там было тепло, такой вкусный был ужин, что девушке показалось, будто она попала на то волшебное озеро, о котором так много слышала дома. Вода там всегда прозрачная и тёплая, в лесу столько всего, что никогда голодной не будешь, и такое всё вкусное, что и словами не передать. И так тепло у того волшебного озера, что и дома не надо, прямо на шёлковой травке можно спать, не замёрзнешь. И лучше того озера места на свете нет.Девушка заулыбалась:- Хорошо здесь. Прямо как на волшебном озере.- На каком ещё озере? – насупился Серый.- Волшебном.И она незаметно рассказала ему про чистое озеро, щедрый лес и шёлковую травку. И про то, что искать заповедное место нужно где-то на юге. Только не каждому оно откроется.- Почему это? – сурово спросил Серый.- Чтобы злое сердце волшебство не испортило.- Злое сердце, - недовольно повторил Серый. – Спи давай, а то вон глаза слипаются.И укрыл её тёплым полушубком.- Спа… - начала она благодарить, но не окончила, провалившись в тёплый, приятный сон о волшебном озере.Она проснулась от того, что волосинка, выбившись из растрепавшейся косы, щекотала нос. Девушка чихнула, тряхнула головой и невольно залюбовалась стоящей на столе миской с горячей и очень аппетитной на вид кашей.- Это тебе, - буркнул кто-то, пододвигая миску поближе к ней.Было темно, поэтому девушке пришлось вглядеться в серую массу напротив. Конечно, это был её вчерашний спаситель.- Спасибо, - поблагодарила она, зачерпывая ложкой совсем чуть-чуть. И вдруг спохватилась:- А Вы?- А мы уже поели, - кажется, Серый улыбался. Но, наверное, ей это только показалось, потому что он тут же сказал своим обычным недовольным тоном:- Я через несколько дней уйду. Далеко и надолго. Может быть до весны. Так что будешь жить здесь одна.- Одна?! – ужаснулась она.- Зато никто не обидит. И вообще, тебя хоть как зовут-то? – насупился он.- Лебёдушка, - грустно ответила она. И, смахнув набежавшую слезинку, добавила:- Просто я ещё никогда не оставалась одна… до пожара…- Привыкнешь, - буркнул Серый и пошёл к двери.- Вы уже уходите? – спросила Лебёдушка с ужасом.- Нет. Мы идём за клюквой. Если хочешь, присоединяйся.- Хочу, - обрадовалась Лебёдушка. – Я обожаю клюкву собирать. Даже больше мамы беру, она мной очень…Она хотела сказать: «гордиться», но поскользнулась и непременно растянулась бы на первом осеннем льду, но Серый её подхватил. Бросив: «Аккуратнее, лёд ведь», неспешно двинулся вперёд, не дожидаясь благодарности. «Ничего, я ему все ягоды отдам», - решила Лебёдушка.Вечером, принеся клюкву домой (Лебёдушка мысленно уже называла избушку Серого домом), она критически оглядела свой «улов». Все как на подбор: ягодка к ягодке. Но как предложить клюкву неразговорчивому Серому? Как не обидеть, ведь она больше его насобирала. Он, кажется, уже обиделся. Повернулся спиной, молча хлеб нарезает. Ужас! Как быть?- Чего копаешься? – услышала она сердитый голос Серого. – Хорошая каша, ешь.- Да я, - растерянно пробормотала Лебёдушка, - для Вас… клюкву… самую крупную…Он молча захлопал глазами, кажется, не понимая услышанного. Два раза беззвучно раскрыл рот, а потом хрипло спросил:- Зачем?- Да Вы же такой хороший, - зарыдала она. – Согрели, накорми-ли-и-и…- Ну, чего ты, - смутился он и неловко похлопал её по плечу. – Ладно, возьму… Спасибо.И убрал её отборные ягоды в подпол.Заснула Лебёдушка с улыбкой.Утром, открыв глаза и увидев снова на столе миску с кашей, девушка горестно вздохнула:- Проспала.- Ничего и не проспала, - ворчливо ответил Серый. – Как раз за клюквой успеем.- Я не о том, - вздохнула Лебёдушка. – Я Вам сама хотела кашу сварить.- Всё! Надоело! – взорвался Серый. – Я тут один живу! Один! А ты: «Вам, Вам»! Кому вам-то?! Тебе!Испуганно вытаращив глаза, Лебёдушка только молча кивала.Он вдруг резко замолчал, заметив этот её испуганный взгляд. Придвинув ей миску с кашей, опустил голову и пробурчал:- Прости, я горячусь быстро. Не хотел напугать.И отошёл, сел нахохлившись в своём углу.- Серый, - позвала она тихонько.- Что? – буркнул он, не поднимая головы.- Давай вместе поедим.- Зачем?- Просто… я не привыкла есть одна. У нас большая семья… была, - вздохнула Лебёдушка.- Ладно, - проворчал он, придвигаясь к ней и пододвигая ей миску. – Ешь.- Спасибо, - улыбнулась она. – А это… тебе.И поделила пополам кашу ложкой.- Я завтра уйду, - сказал он немного хрипло. – Так надо.- Завтра? – она подняла на него полные слёз глаза.- Скоро ты плачешь, - улыбнулся он. – Не переживай, я обязательно вернусь. Обязательно.- Я буду ждать, - тихо прошептала она, опуская глаза.- Жди, - ответил он ещё тише.Весь день она чувствовала себя как-то странно. Почему-то хотелось смотреть на него не отрываясь, но как только он встречался с ней взглядом, она тут же придумывала себе какое-нибудь неотложное дело подальше от него.В несколько бестолковой суете прошли приготовления к отъезду. Собственно особо готовить Серому было нечего, кое-что из еды положил в заплечный мешок, показал Лебёдушке, где у него в избушке что лежит, вот и все сборы.«Провожу», - решила Лебёдушка, но опять проспала. Проснулась от ощущения полнейшего одиночества.- Ушёл, - сказала ещё до того, как заметила, что Серого в избе нет.Зато на столе стояла бережно накрытая полотенцем миска. Лебёдушка весело рассмеялась непонятно чему. Прибрала в избушке, намыла стол, лавку, окно, пол. Уставшая, но счастливая вышла передохнуть на улицу. Села на завалинку, прислонившись спиной к холодным брёвнам избы, прикрыла глаза, радуясь нежаркому осеннему солнышку.- А мы уж не чаяли тебя живой увидеть, - раздалось над ухом.От неожиданности Лебёдушка даже подпрыгнула. Испуганно вскрикнула:- Кто здесь?!- Мы, касатушка, соседки. Ни спать, ни есть не можем, всё думаем, как ты тут, у злодея Серого-то? – запричитали бабы.- Хорошо, - оторопело ответила девушка.- Да где уж хорошо, - махнула рукой одна из баб. – Что уж тут может быть хорошего, у Серого-то?- А что может быть плохого? – всё ещё несколько испуганно спросила Лебёдушка.- Да что ты! – замахали руками бабы. – Это же Серый! Припадочный! Да он…И не успела Лебёдушка рта раскрыть, как на неё был вывален целый ворох рассказов о злодеяниях Серого. Как он того колом прогнал, этого послал, той нахамил, чуть что – в драку. Когда очередь дошла до того, как Серый в бане злого духа вызывал, Лебёдушка уже стояла руки в боки.- Вот что, соседушки любимые, - начала она нараспев, - а не шли бы вы…Набрала побольше воздуха в грудь и гаркнула что есть мочи:- По домам!!!Бабы шарахнулись в стороны как испуганные куры, посмотрели на неё округлившимися от ужаса глазами и побежали в сторону деревни.- Припадочная! – донеслось оттуда, когда бабы добежали до домов.«Уйду, - была первая мысль Лебёдушки после столкновения с бабами. – Куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого гадюшника».И вдруг словно молния пронзила её совсем другая мысль: «А он? Он же уверен, что я его дождусь. Здесь».Села на лавку, устало опустила руки на колени.- Что же теперь делать? – спросила вслух сама у себя. И сама ответила:- Ждать. Несмотря ни на что.Соседки, впрочем, больше не беспокоили. Что взять с припадочной? Серый ей как раз в пору. Так ей и надо. И больше жалеть убогую чужачку не стали. Не нуждается она в соседской жалости, вот пусть одна и живёт. Сбежал от неё Серый, как есть сбежал.Ей и самой иногда приходили в голову такие мысли. Особенно зимой, когда за окном завывала метель и на душе становилось совсем тоскливо. Где он, Серый? Помнит ли о ней? Или забыл уже, а она сидит здесь одна. В особо отчаянные минуты она твёрдо говорила себе:- Весной уйду. Как снег растает, так и уйду. Нечего мне здесь делать.Но снег растаял, солнышко уже припекало, на деревьях распустились первые почки, а она всё ждала. Всё боялась, что уйдёт и не увидит его больше.Один из дней выдался особенно дождливый. Серость и сырость вгоняли в уныние. «Всё, ухожу, - решила Лебёдушка. – Нечего больше ждать».Оглядела в последний раз своё одинокое жилище, подошла к двери, протянула руку и… С плачем уткнулась в мокрую от дождя грудь Серого.- Ты улыбаться-то умеешь? – спросил он, целуя её в мокрые щёки.- Умею, - всхлипнула она, вытирая глаза и целуя его. – Ты где был так долго?- Дом нам строил. На заповедном озере, про которое ты рассказывала. Я там каждую осень охочусь. Сразу место узнал. Вот и подумал дом там поставить. Будешь со мной там жить?- Буду, любимый, - счастливо прошептала она...©️ Copyright: Мария Мусникова, 2015Свидетельство о публикации №215090700720Вероника Григорьевна вышла из кабинета врача расстроенная. Ещё бы, её опасения подтвердились, она опять ждёт ребенка. Есть много женщин, что только и мечтают об этом. Они лечатся, платят большие деньги, только бы услышать эту фразу - у вас будет ребёнок. И даже если все их усилия тщетны, они всё равно надеются и молят Господа, чтобы послал им маленького. А она!Глаза Вероники застилали слёзы.Первая их дочь - Диана, родилась у них с Маратом шестнадцать лет назад. Веронике тогда было девятнадцать, она работала парикмахером. Марат зашёл к ним в салон, и сходу:- Девочки, ну кто из такой Квазиморды, как я, сможет красавца сделать? Сразу женюсь, клянусь мамой!Её напарницы захихикали:- У нас в салоне все по записи.А к Веронике в ту смену как раз клиент не пришёл, она без дела сидит. Посмотрела на него - трудный клиент, у парня волосы густые, да ещё и вьются. Старая стрижка явно ему не идёт. Сам невысокий, коренастый, а лицо доброе, глаза веселые. И совершенно непонятно почему, этот парень ей сразу понравился.- Мужчина, проходите ко мне, садитесь, я свободна, - предложила Вероника. И тут же густо покраснела, девчонки прыснули - она свободна! А этот парень радостно сел в кресло.- Не бойся, красавица, пусть смеются, они тебе ещё завидовать будут!Вероника мыла его густые волосы, и её словно током било от прикосновений к нему, а он шутил:- Ой, вода холодная, пожалей, включи погорячее, голову мне простудишь!Потом она ему вытирала мокрые волосы полотенцем, а в голове билась навязчивая мысль - он и правда будет моим мужем, будет, будет! Она тут же себя останавливала - что за бред, я его первый раз в жизни вижу! Но странное предчувствие не оставляло Веронику.Стрижка получилась просто загляденье, парень, увидев себя в зеркале, потерял дар речи. И было от чего, с этой стрижкой он из неказистого простачка преобразился в крутого, брутального парня, и откуда что взялось.- Ух ты! А я тебе поверил, я смотрю, ты и правда хочешь за меня замуж, так ведь, девчонки? - он взглянул на её имя на кармашке халатика - Вероника, правильно? А меня Марат зовут, и я при всех приглашаю тебя завтра на ужин в кафе "Дядя Миша", знаешь его, в парке через дорогу? Пойдешь?Подруги восторженно завизжали:- Конечно пойдет, Вероничка, соглашайся, соглашайся!Марат поднял руку:- Девочки, тихо, мы потом вас всех позовём на нашу с Вероникой свадьбу, я обещаю! Но пока я приглашаю одну Веронику, пусть она ответит. Пойдешь, Вероника? Я завтра вечером за тобой заеду после работы, ладно?Вероника смущенно оглянулась на подруг, потом опять на Марата, и ... согласилась.Вечером следующего дня к салону подъехали вишнёвые Жигули. Марат взял Веронику за руку, и с этого момента они больше не расставались.Свадьбу отметили в " Дяде Мише". Жить после свадьбы стали у Марата, у него была уютная двушка в кирпичной пятиэтажке. В ней они и сейчас живут с тремя дочками, на новую квартиру пока не накопили.Следом за Дианочкой родилась Белла. Марат любит жену и дочерей до безумия. Работает с утра до ночи, только чтобы у его девочек ни в чем отказа не было. После рождения третьей дочери - Лилии, Вероника решила, что как только малышка подрастет, ей тоже надо вернуться на работу. Марату одному тяжело на такую большую семью зарабатывать. Понимала, что Марат сына хочет, но у них уже три дочери, их надо вырастить, выучить, так хочется, чтобы они жили в любви и достатке...Марат в ночь уехал товар загружать, он поставляет продукты в рестораны города. Доченьки уснули, а Вероника никак не могла заснуть, хотя и устала в салоне больше обычного. Не мудрено, весь день на ногах в её положении.Как же теперь поступить? Вероника плакала в голос, причитала, ну что делать? Куда им сейчас ещё один ребенок, девочки и так плохо одеты. Диана только в училище поступила, Белла и Лилечка школьницы, их ещё растить и растить. Нет, не будет она Марату ничего говорить, сама решение примет. Марат и так бьётся, дома почти не бывает, ну как она может на него ещё одного малыша повесить. Вероника представила маленького ребёночка, и слёзы опять полились ручьем. Ну не сможет она, и так страшно, и так плохо, что же ей делать.Утром младшие девочки в школу убежали. Вероника собиралась на работу, надо будет на завтра с подругой поменяться. Или нет, лучше на послезавтра, от этих мыслей у Вероники сразу же сердце начинало трепыхаться. В кухню Диана вошла, она на занятия в училище собирается. Чай налила, хлеб маслом намазала, сверху тонкий кусочек сыра положила. Вероника к окну отвернулась, чтобы дочь её глаз заплаканных не видела.- Мама! - голос у Дианы серьезный, - Мама, я всё слышала, как ты ночью плакала. И я всё поняла, мамочка, ты так не делай, ну пожалуйста, оставь нам маленького. Это же наша сестричка или братик, она ведь наша! Как мы без неё жить будем, она же уже есть! Мама, я уже всё придумала, я на заочный пойду, и с маленьким тебе помогать буду. И Бэлла с Лилей будут, мамочка, они уже не маленькие, только не надо, не делай так!!У Вероники сердце дрогнуло. Слышала доченька, взрослая стала, всё поняла и рассудила. Теперь не удастся одной самой всё решить, да может, и хорошо это. Спасибо доченьке, что вмешалась, не дала грех на душу взять. Значит, так тому и быть! Что же, теперь пожалуй думать о маленьком надо, о жизни. А где трое, там и четверо. Надо же, думала уже всё, уж сорок скоро, а тут на тебе! А Марат ведь как обрадуется, он никогда не унывает, и откуда только силы у него и доброты столько.- Спасибо, Диана, спасибо, доченька, что мать на путь истинный наставила, да я бы и не смогла так, веришь маме? Я бы и не смогла сделать такое, да ты что! - Вероника порывисто обняла Диану, по голове гладила, ведь что Диана о ней подумала, напугалась, да разве может она, мать, пойти на такое! Раньше думать надо было, а сейчас он уже живой, уже их любимый, он их!...Из роддома Веронику с маленьким всей семьёй встречали. Марат обои переклеил, и кроватку, и коляску купил. Девочки втроём в большой комнате, они с малышом в комнате поменьше, да разве это не чудесно! А потом ещё лучше будет, но это пока секрет!Марат ещё до своей женитьбы старшему брату помогал на ноги встать, тот тогда только только женился. И деньгами помогал, и с ремонтом, как мог, от всей души, искренне, по-братски. Марат и не думал даже, не считал, что брат ему чем-то обязан. А у Тимура последнее время дела хорошо пошли, он машину новую купил, квартиру. А как узнал Тимур, что у Марата четвертый ребенок будет, так сразу и ошарашил брата. Теперь в старой квартире Тимура в секрете от всех Марат ремонт делает, брат квартиру эту им предложил. Квартира по площади в два раза больше, чем их двушка, в ней целых четыре комнаты! Вот они заживут, да ещё лучше прежнего! А свою старую Марат брату отдаст, Тимур найдет, что с ней делать.Вероника вышла с голубым конвертом на руках:- Ну, папочка, принимай нашего сыночка!Марат уголок кружевной двумя пальцами приподнял, девчонки тут же свои носы любопытные сунули.- Ой, папа, ой какой он! Братик такой милый, папа, а ты его больше, чем нас, будешь любить, да? - спросила вдруг младшая Лилиана, - больше, да?Марат засмеялся, подхватил восьмилетнюю дочку на руки.- Да ты что, Лиля, ну разве такое может быть! Да я своих девочек, цветочки мои, больше жизни люблю! Мою Веронику, Дианочку, Бэллочку, Лилечку мою обожаю! А сын - это опора моя, нас теперь мужиков двое, мы вдвоём с ним вас будем защищать, вот так вот! Вероника, как думаешь, Тимур хорошее имя будет для нашего сына?Вероника к мужу приникла:- Очень хорошее, Марат, брат твой человек достойный.- Спасибо, Вероника, ты права, хороший у меня брат. Скоро ты ещё кое-что узнаешь, Тимур тебе сам расскажет.Вероника улыбалась, ведь верно муж сказал в тот первый день их знакомства, что ей ещё все подруги будут завидовать.Все не все, но сейчас она самая счастливая женщина, у неё замечательный муж и большая дружная семья."Пусть будет благословен тот день, когда я зашёл в тот салон на углу Зелёной улицы и Парковой! - думал Марат. - Она и правда меня любит! А как же Вероника обрадуется, когда узнает про подарок Тимура.И вообще, у меня сын родился, и я бесконечно счастлив!"Автор: Жизнь имеет значение.#МавридикаДеМонбазон- Тааань, Таааань, ты дома?яндекск артинкияндекск артинки-Нет, меня нетууу.-Ааа, - соседка развернулась и собралась уходить, но потом быстро сообразила, - да ну тебя, я зайду?-А с каких это ты пор, у меня спрашиваешь, зайти ли тебе?-Да неудобно как-то, депутатша всё таки.-Аааа, -женщина за оградой рассмеялась, - ну да, я же теперь величина огого, ко мне теперь знаешь, как надо обращаться? Не иначе, как синьора Лопес.-Чего? Какая ещё синьора?-Лопес, в девичестве Вильереаль де...-Да ну тебя. Слушай, Тань, у тебя же Петька не пьёт?-У меня Петька не пьёт?- захлебнулась Таня, -ты вроде не красная.-А с чего мне красной быть?-А с чего бы это моему Петьке не пить? Да с такой женой как я, не только пить, ещё и гулять по бабам надо, три раза на дню, а в четверг ещё и в прмежутки, ты что не знала?Аааа, ты же не местная, а так -то об этом ещё тридцать лет назад, свекровушка моя, Аполинария Дормидонтовна, а в быту Полина Сергеевна, прямо на свадебном торжестве нашем с Петром четвёртым и заявила об этом.-С каким Петром четвёртым, Тань? У тебя разве Петька не первый муж?-С чего бы это? Первый, единственный и неповторимый. А почему четвёртый?-Ну?-Как Полина Сергеевна боролась за наследника своего, не иначе как за наследника престола какого -нибудь.Ну, а так, как наследник Пётр, то делаем выводы...Пётр Первый был, Пётр второй был, даже Пётр третий был, упокой его душеньку, ну а мой, а на тот момент Полины Сергеевны, Петенька, знать четвёртым стал.Так с чего ты взяла, что солнышко моё яснобокое, красномордое не пьёт?-Ну дак, Тань, смотрю давеча, а вы под ручку под вётлами гуляете...-Аааа, это...так мы вопросы важные решали, Надя...депутат я теперь или не депутат?Он же мне говорит, мол, депутат ты Танюха не всамделишный, дрянной, говорит депутат какой-то. Вот ежели бы ты от посёлка была депутатом, так бы я признал твоё превосходство, а с улицы, тьфу...Дебаты у нас были, с Петром Яковичем.-Да ну тебя.-Чего, не веришь что ли? Идём чай пить.-Да неее, некогда мне.-Ну конечно, полчаса стоим, языками зацепились, есть когда, а тут враз некогда стало, идём я сотами тебя свежими угощу.-Ну идём...Включив в розетку самовар, а Таня пила чай только из самовара, заварной, без всяких добавок, чёрный, крупнолистовой чай, могла выпить десять чашек подряд.Женщины тихонечко болтали, соседка уже и забыла зачем она пришла к Татьяне, вот так всегда, придёшь к ней по делу, нахохочешься и забудешь зачем приходила.-А помнишь, Танюха, как вы со Светкой Спиридоновой пообещали мне семян квашеной капусты и рассады солёных огурцов, а ты ещё сказала, что к бабушке своей в Монголию съездишь и отростков квашеных яблок попросишь?-Ахахаха, а ты тогда поверила, что ли?-А то, я ж городская, блин, была. Попросила Федю ящиков под рассаду сколотить, побольше, подлиннее, ну чтобы значит свекрови нос утереть, а то всё городская, да городская... ну тот колотит, а вы же ещё...сказали, что не меньше метра, потому что я и пелюски хотела вырастить, квашеные...Ну тот колотит, ему то что.Свекровь пришла, спрашивает, для кого гробы колотим?А у нас как раз Пальма ощенилась и кошка окотилась, та в слёзы, оёёёй, мол, уже котят всех разобрали заочно и щенят, как же мол, эта городская не уследила...Ну я, то есть.Я понять ничего не могу, Федька тоже, показываем ей приплод, теперь та понять ничего не может.Опять про гробики.Ну я -то уже тёртый калач, меня -то уже две, кхм...хозяйки обучили, я ей так пренебрежительно, мол семян дадут, квашеной капусты, рассады солёных огурцов, а Таня от бабушки из Монголии, отростки от яблок мочёных привезёт...Свекровка аж зазаикалась...Она, аж присела, а Федя так ржал, что соседняя кобыла отозвалась...Танюха, они же меня потом пару лет за булками с маком в огород посылали, просили, если в город еду, морковки варёной, семян купить, они же меня селёдку солёную ловить с собой брали...-Ну весело же, Надюха.-Ага, весело...весельчаки, блин, Толик, Федькин младший брат, пошли как -то с ним за коровами, он так смотрит, зас***нец, сосредоточенно, а потом руками всплеснул и выругался.Я на него пришикнула, а он мне, мол, бабки Юдихи козёл, опять нашу корову п о к р ы л, смотри у неё какие бока, опять придётся топить этих козлобыков...ты, мол, поругайся на пастуха, ты же взрослая, тебя послушает...Он не доглядел...Хорошо, что я того пастуха не увидела.Я домой пришла и так значимо говорю своему, мол бабки Юдихи козёл, корову нашу покрыл, а сама краснею, ну стыдно мне было такое говорить, ну кого я там, девчончишка...Мол, Толик сказал, что надо пастуху высказать.-Ах, он, паразиииит, - закричала свекровка и побежала вон из хаты за живот держась, я думала пастуха ругать рванула, ну.А мой ничего, держится, спрашивает, что делать будем.Я ему в ответ, мол Толик сказал, топить будем...Он красный весь сидит, трясётся видно топить не хочет, спрашивает кого топить? Пастуха?Я ему чуть не плача отвечаю, что козлобыков, Федька упал, трясётся гад, в окно смотрю, свекровь моя, Таисья Павловна, Толика по двору гоняет, орёт на него, сама красная, смеётся, слёзы вытирает...-Надюх, ты что? в школе не училась, что ли?-С чего бы это, училась, я и ПТУ закончила, я же швея, чего ты.-Закончила она, ПТУ закончила, на швею, а вот не знаешь, Надюха, что корова от козла - козерога принесёт...-Да иди ты...Смеются соседки.-Вот до каких времён дожили, Танюха...-До каких? Хорошие времена, гласность, перестройка. Всё отлично, Надюха, главное, что не тридцать седьмой год...-Да где же нормально, Тань...Давеча Ирка моя, с о п л я зелёная, смотрю, прячет м о р д у, что такое? А она накрасилась, Таня...накрасила ресницы, губы намазала...-Сколько ей? Шестнадцать?-Да каких шестнадцать, Таня. Пятнадцать лет и девять ой, нет...десять месяцев, ну...Я её отшлёпала, иди, сейчас же умойся, говорю, пока отец такого срама не увидал...Они ведь сейчас смотри какие, грамотные, Тань, они же песни какие слушают, а там всё про этот про *экс...Господи, мы раньше и не знали этого, а они сейчас что творят...Это в деревнях, а в городах, что?Сестра говорит, страсть господня, то волосья вот так вот, начешут, то цепями обмотаются...Вот Таня, смех смехом, а бабку Федину то и вспомнишь, она говорила, что время анчихриста придёт...вот оно к тому всё и идёт...-Да ладно тебе, Надь, чего жути -то нагоняешь, ты лучше, вот что мне скажи, у тебя бабки знакомой нет, чтобы испуг лечила?-Бабки? Так Колываниха же, я помню, Ирка тогда, вот такую грыжу наорала...-Да нееее, мне надо, чтобы у животных испуг лечила.-Как это?Да так, Луис Альберто, чёрт плешивый, попёрся вчера на речку, батя пошёл рыбки поймать с утреца, ну этот увязался за ним...-Кто?- в ступоре сидит Надежда.-Да говорю же тебе, Луис Альберто, ну кот наш старый, с отмороженными ушами и хвостом переломанным, ну что Васькой раньше был-то...он же по молодости завсегда с батей на рыбалку ходил, ну по своей молодости и по батиной тоже...А теперь оба не молодые, попёрлись, батя червей дома оставил, решил колбасы на крючок нанизать, у него с собой завсегда бутерброд с докторской.А Луис Альберто, ну Васька - то бывший, тоже докторскую любит, батя вытащил из кармана, тот и вцепился в кусок, с разбега, да промахнулся и бате в палец, как... тот со страху мотанул рукой и бедный Луис в воду отлетел, а там ондатра сидела...Вот мы с Петей и искали нашего гурмана.Он там со страху все камыши обделал, в дупле застрял, еле нашли, он головой туда застрял, туда и орал, пока не охрип...Бате -то что, ему водки на палец, самогона внутрь и всё...А Луису Альберто плохо, страх у него теперь.Надюха смеётся вытирая слёзы...-Ой, Танюха, ну я не могу...Как ты так живёшь? Ведь у тебя всегда смех, где бы ты не появилась, всё, все животы рвут.-Я же недаром в Культпросвете училась...Меня же в артистки не взяли, сказали, учёного учить, только портить.Ты, что думаешь, меня из-за хромой ноги не взяли, что ли? Да прям...меня сам... Чарли Чаплин, вот так, по голове погладил и сказал мне, чтобы ехала домой и никогда не грустила...Мол все артистки мира, тебе Таньющка и в подметки не годьятся. Так и сказал, да, Надь...Он же мне завсегда с экрана подмигивает, мол, как ты там Танюха, не грустишь?Я вот и выполняю его завет.-Какой Чарли Чаплин, Тань?Тот самый?-А то...Он к нам приезжал как раз, вот я и хотела в артистки попасть...А попала вон, в училище...Мда...Ой, Декольте, а ты чего вылезла, чего детей бросила? Ах, ты, кися моя, Декольтешечка, иди, иди сюда, я тебе молочка налью...-Танюха...А как у тебя собаку зовут?-Этого что ли?- Таня показала на маленькую кудлатую собачонку, что спала на веранде под столом, - этого Бобик, иногда Жорик, иногда Свитер...-Ахахаха, да не...На цепи который, по проволоке бегает, вс забываю.-Ааа, так Кабысдох.-Почему? Он вон какой, упитанный.-Не знаю...я его люблю, мясо на холодец сварю, косточки разберу, пойду ему вынесу, мелкому то что, кину чуток, тот и доволен, грызёт, урчит, а Кабыздошеку своему, я собственноручно даю.Кашку варю своему старичку.Сяду около него, на пенёчке, он знаешь, аккуратно так берёт, пока не разрешу, не возьмёт.Уж мы с ним всё обсудим...-С кем, Танюх, с собаааакооой?-Ну, не с пеньком же.Он знаешь какой ко мне попал, с обрывком верёвки на шее, его Юрка мой, тогда мальцом ещё был, в лесу нашёл, к дереву привязанным.Истощал весь, щенком был, зубки махонькие, грыз верёвку, не Юрка, щенок.Мой рыдал, ножичком перочинным старался перерезать, с Витькой Евдохиным, потом бутылку разбили, из-под воды, с собой брали, вот осколками и перепилили.Он следом плёлся, щенок, а Витька Юрку на себе тащил, пока верёвку резали, распластал себе руку сынок наш, сознание потерял...Выбежала, Витька ревёт в голосину, на себе Юрку прёт, следом собачёныш ковыляет...Ох...У Юрки шрам на руке, с Витькой друзья такие, что я те дам...а мне вот, латка на голове седая, да Кабысдох в придачу....-Да ну тебя, что-то я исплакалась вся...-Ууу, Надюха, если я тебе расскажу, как с Полиной Сергеевной за Петеньку моего воевали, ты бы там слезами умылась...Я тебе потом, как нибудь расскажу.-Ой, а что это мы засиделись побегу я, Таня...-А чего приходила -то, - уже закрывая калитку за гостьей, спрашивает Татьяна.-Да я уже и забыла, так видимо, поболтать...с тобой же поговоришь, будто в речке с крещенской водой умоешься, жить хочется.-Ну да...ты свекрови моей это как - нибудь намекни, а то все тридцать лет я у неё ведьма, да баба Яга, любит меня старая...И чего приходила, от дел только отрвала, тааак, что я хотела сделать? А, точно, надо Петечке задание дать...пол чтобы перестелил, а я его синей краской покрашу, пол -то...Красота...-Мамммааа, - в калитке качается здоровый, пьяный мужик.Тьфу ты чёрт, опять нажрался, -думает Таня про себя, а потом ковыляет ему на встречу, улыбается и протягивает руки.-Папа наш вернулся.-Мамма...я немноггго, ик, пьян...-Мальчики, помогите занести моего ясноокого в дом, мне одной не справиться, - обращается Таня, к переминающимся с ноги на ногу мужикам, что обмывали аванс...Они ещё не знают, что скоро обмывать будет нечего и нечем, а пока...Осторожно взяв своего бригадира под ручки, нечсут его в дом, переговариваясь между собой, как же повезло Петру Яковлевичу с женой, им то дома концерт обеспечен.-Кладите, кладите, от сюда...-Мамма, - мычит Пётр четвёртый.-Ну что тебе, что тебе, папа...Утром Пётр Яковлевич пьёт крепкий чай с сахаром.-Ничего не понимаю, мать.-Что такое, Петруша?-Да спокойно сидели, не дрались, а всё тело болит...неужто мужикик меня за что, отвалтузили?-Да не, Петя, они тебя привезли, на диван положили, раздеть помгли, всё с уважением, нее, зря ты на ребят нагвориваешь.Возможно болезнь у тебя, Петя.-Какая, мать?- выпучил глаза Пётр.-Набутылочная, скрытая, утюжная волчанка.-Что это? Разве есть такая болезнь?-Есть, Петя...ты только не говори никому, у тебя уже какой раз так, как выпьешь, так...-Ну...точно. А почто не гворить -то?-Она заразная, Петя, хочешь чтобы все от тебя отвернулись?-Ох, ёёёёперный тиятр.-Угу, ты чего думаешь, Колька Пастухов пить бросил резко?-Неужто и у него?-А то, только тссс, мне Лизка по секретуту сказала, тот вообще, чуть не того...-Кого, того? Танюха?-А то ты не понимаешь. Молчи смотри и Кольке не дай знать, что ты тайну его знаешь, про себя он смолчит, а про тебя всем растреплет...В зарплату Петя пришёл трезвый, принёс конфет, "Мишка на севере".Итак, на неделе три прздника было, Пётр ни-ни, трезвенник. Сидят с Колькой Пастуховым, делают вид, что им и не хочется совсем...-Мать, а что это у нас утюг старый, чугунный, в пиме моём старом лежит.-Ааа, это... да бабка Ковалиха сказала, мол, чтобы мыши ушли из дома, надо так сделать.-Ха, ха, ха и ты поверила?-Ну помогло ведь, Петя, помогло...Утюг спрячу, валенок на крышу унесу, мало ли..надеюсь не понадобится больше, ну свекровушка...могла ведь раньше сказать, что своего старика так вылечила, нет же, молчала столько лет.Даст бог, Юра пить не будет, а если что, сразу Насте рецепт расскажу... и утюг по наследству передам, отходит хорошенько валенком с утюгом внутри, авось поможет, тьфу, тьфу, тьфу, хоть бы не пригодилосьКабыздооох, Кабыздошенька, иди мой милый, иди, Таня тебе кашки с варила, со шкурочками куринными...Доброе утро, мои хорошие.Так получилось, что собрались в одну кучу все случаи, что мне приходилось слышать или наблюдать в моём детстве.Если будете писать что бред это всё, не бывает такого, бывает, вернее бывало...Не верите? А ну, проверьте...Обнимаю вас, хорошие мои, шлю лучики своего добра и позитива.Всегда вашаМавридика д. https://dzen.ru/mavrid73 Андрей с Натальей, ну, прям, сразу хорошо жить стали.Полюбили. Свадьбу хорошую сыграли. И с первого же дня – в своём доме. Андрей его вместе с отцом поставил. Высокий дом получился, статный какой-то, с глазастыми окнами, смотревшими во двор и на улицу. Двор просторный, покатый чуть, с клумбами–цветочками. А на задах постройки для скотины и огород немаленький, тянувшийся ровными грядками туда, где солнце вставало.Хозяевам чуть за тридцать, а у них уже шестеро ребятишек в доме и по двору шуршат. И это тоже – правильно.Но тут вдруг Андреева сестра младшая, Верка непутёвая, жившая в соседнем селе и ежегодно рожавшая невесть от кого, угорела-таки от водки – не проснулась однажды утром после очередной ночной гулянки.Чё тут разговоры разговаривать? Андрей собрался. Поехал. Наталья-то куда от детей и от хозяйства. Похоронил. Всё как надо, по-людски. И домой приехал. Стоит, главно, на пороге, а впереди руками четверых племяшей с племяшками обнимает. Младшему, Вовочке, четыре.Наталья на стул села молчком и смотрит. И дети – тоже молчат и смотрят. Чего им ещё делать-то?Наталья руки фартуком отёрла да и говорит:– У меня ж даже соли не хватит, чтобы щи на всю ораву посолить.– А мы их, эт самое, и несолёный похлебаем, – Андрей жене отвечает. А сам, главно, улыбается.Ну и Наталья улыбаться стала. А чё ей делать-то?Двоюродные же кинулись к прибывшим и раздевать–раскутывать их стали.Нормальная такая семья получилась, когда дети перемешались все. И главно не много-то их получилось: всего десять штук на такой домище просторный.Это уже потом, в конце следующего лета, через их село как буря промчался цыганский табор. Полыхнул огнём, всё на своём пути сметавшим. После той бури многие хозяйки не досчитались цветных половиков, вывешенных на заборы для просушки, с десяток кур и уток. А у Свиридовых так даже поросёнка с заднего двора умыкнули, проклятые.Только Андрея с Натальей цыганва с приплодом оставила.Вечером уже Наталья на крыльцо вышла, а там – свёрток из красного тряпья. Она даже сразу не поняла, что это, потому как тряпки молчали себе молча и – всё.Когда в доме уже развернула на столе – внутри парнишечка смугленький. Да хорошенький такой. Лежит, кряхтит и глазами антрацитовыми всех вокруг рассматривает.Андрей через плечо жены заглянул и сказал только:– А чё? Нормально. Теперь у нас в семье мужиков на одного больше будет, чем баб. Да и колер наш белый разбавит кудрями вороными.А Вовочка, самый до этого младший, за край стола взялся, подтянулся, рассмотрел младшего брата и говорит:– Вот нам повезло, скажи, пап! У всех цыгане поукрадали разного, а нам так даже Васеньку в подарок оставили!..И засуетились все разом, задвигались. Начали новому брату жизнь организовывать.Дальше-то чё рассказывать? Всё как у всех: дети растут, родители стареют. Андрей вот только раз за разом стол в избе в длину наращивал. Как очередной сын или дочка в школу идёт, надо же и ему где-то уроки делать. И делали. И старались. И в доме все всё вместе делали.Когда однажды в школе на собрании учительница заговорила про трудности переходного возраста, Андрей с Натальей (на родительские-то они всегда вместе ходили) переглянулись и застыдились прям оба, потому что все эти трудности прозевали. Осталось только Васеньку не упустить.А как его упустишь, если всё как надо? В школе – нарядно. В доме он в свои четырнадцать всю мужицкую работу делает и другим всё помочь норовит.Спокойно, чинно дочери замуж повыходили и к мужьям умелись. Мальчишки тоже переженились и каждый своим домом жить стал.Васенька в армии отслужил и к старикам вернулся. Хотел в город ехать, дальше учиться – какой там. Каждое лето полон двор внуков, Васенькиных племянников.А он ждёт, главно, всех, как принцев заморских. Готовится…Качели во дворе поставил. А для маленьких песочницу соорудил. В неё же вёдрами с реки песка промытого натаскал. Ближе же к забору, для мелкоты, кому ещё на речку нельзя, бассейн выкопал–обустроил. Туда шлангом с утра воды напускал, чтоб согрелась, чтобы дети носами не шмыгали. А в сельмаге накупил уточек–дельфинчиков, чтоб прям совсем на море было похоже.Так вся эта орда каждое лето не к деду с бабкой ехать собиралась, а к дядь Васеньке.А он сядет на корточки у ворот, заросший почти под самые глаза чёрной щетиной, и ждёт. А как увидит очередного племяша или племяшку, каааак раскинет руки во всю ширь, да как полыхнёт улыбкой своей сахарной, так бегут к нему ребятишки сломя голову, трутся, трутся о колючие щёки, а сами в ухо норовят шепнут: «Ты, дядь Васенька, ждал меня?»Он же целует, целует каждого и обязательно ответит: «Ещё как ждал! Больше всех!..»Но самое большое счастье вечером случается, когда посуда перемыта, дети накупаны и надо спать идти.Дети, все до единого затаились и ждут. Встаёт дядь Васенька тогда и говорит громким голосом:– Нуууу… кто сегодня со мною ночевать на сеновал идёт?..И тут орут все. Орут, наверное, так, как раньше «ура» на демонстрациях кричали…Утром уже, рано совсем, бабка Наталья полезет на сеновал, чтоб проверить, не снесла ли какая-нибудь блудливая курица там яйцо, и увидит:Прямо в середине разостлан огромный такой тулуп и спит на нём совершенно счастливый красивый человек. А вокруг, как цыплята, ребятишки к нему жмутся – к лицу, рукам, ногам. И спяяяят все. Все двенадцать. А чё? У Андрея с Натальей уже одиннадцать внуков народилось…Автор: Олег БукачКак режиссёр пустил на дачу бродяжкуОдин режиссёр жил очень хорошо. Он снимал фильмы, получал большие деньги, с удовольствием тратил… Купил детям хорошие квартиры в Москве, себе построил дом. И квартира была в центре.И ещё была старая-старая дача, совсем развалюха, в дальнем Подмосковье. Очень далеко. Дрянной старый домишко с печкой, - полторы комнатки. И заброшенный сад. Это режиссеру от тети осталось. Он не продал, руки не доходили.А потом как-то раз приехал проверить домишко на своей хорошей машине. И так вышло, что пустил пожить одного бомжика. Бродяжку нищего. Бесприютного старичка.Случайно познакомился и пустил; режиссёр был импульсивный такой. Бродяжка потерял квартиру в своё время, как-то его обманули. Потом скитался, выпивал, в тюрьме немного посидел по ошибке, в приюте потом жил… Типаж русского странника описан и у Горького, и у Чехова. Беззлобный слабый бродяжка. Бездомный. Седой, бородатый, хилый такой. Усталый человек.Вот режиссёр и сговорился: охраняй, дескать, мою дачку. И живи за это сколько хочешь!А сам думает: если бомжик и спалит дачку, невелика потеря. А так хоть доброе дело будет. И, может, дом все же присмотрит… Пустил и забыл.…Прошло несколько лет. Фильмы снимать не звали; режиссёр неудачно высказался в адрес самого главного киношного начальника. Денег тоже не стало. Ведь привычки жить с размахом остались; все быстро разошлось, до копейки. Выпивать начал от обиды режиссёр; рассорился с коллегами и потерял друзей. Ну, или они просто нашли повод и ушли подальше от неудачника.Жена тоже ушла; имущество было записано на неё. Осталась квартира в центре; жена оставила честно и великодушно. Режиссёр решил квартиру продать, с долгами рассчитаться. Купить поменьше на окраине. Но его обманули. И он оказался без денег и без квартиры.Режиссёр к детям не пошёл. Он понимал, что ему не рады будут. Отношения были так себе; он сам виноват, мало внимания уделял детям. И не привык он просить и унижаться. Гордый был.И он вспомнил про дальнюю убогую дачку. Прямо осенило его. Можно же там пока пожить; не в приют же идти. Там можно растопить печку, станет тепло! Можно хворосту в лесу набрать. И согреться. Он только об этом и мечтал; замёрз сильно, зима была. Его попросили освободить комнатку, в которой он временно жил. Знакомые пустили. Но потом попросили…Режиссёр купил билет на электричку. Деньги занял у одного бывшего коллеги. Долго ехал; в вагонном окне отражалось старое уставшее лицо. Морщины, седые волосы… Быстро стемнело; зима же. Зимой так быстро темнеет……Он зашёл в домишко. Тропинка была протоптана. А там топится печка. Сидит тот самый странник-бродяжка и чистит картошку. И банка дешевой тушенки открыта; кто его знает, из чего делают такую тушёнку? Что именно тушат? Но пахнет вкусно! Режиссёр очень хотел есть.Бродячий старичок дал ему ложку. И они вдвоём сидели и ели со сковородки жареную картошку с тушенкой. И было тепло в этом убежище, в безопасной норе, куда один человек пустил другого. Просто так, задаром пустил. А потом и сам пришёл поесть и согреться. И укрыться от ледяной жизненной бури, которая каждого может снести, сбить с ног и заморозить насмерть. Если нет убежища. Если некуда пойти.Так случайное добро обернулось спасением.И они прожили зиму на старой убогой даче. Потом у режиссёра все наладилось понемногу; его враг, самый главный начальник, попал под суд. И режиссёра снова позвали в кино.Но это было потом. Когда он дожил до этого. А дожить смог благодаря старой заброшенной даче, куда пустил когда-то бездумно, просто из жалости, старого бомжика. И по сей день вспоминает тот зимний вечер, картошку, которую ели ложками два седых человека перед маленькой печкой…А дачу он отремонтировал. И приезжает к своему другу на выходные. Немного отогреться душой…Анна КирьяноваНачиная с нуляЗахap oткрыл глaза, кoгда пpoезжающая мaшинa обрызгaлa его водой из лyжи. На дворе, судя по редким сугробам и грязи, стоял какой-то весенний месяц. Оглядевшись по сторонам, Захар понял, что не узнает местность, не помнит, как оказался на зeмле, какой ceйчас год, а что самoe страшное — он не пoмнит, кто он. То, что его зовут именно Зaxap, он смекнул по накoлке, котоpyю нашел на одном из своux пальцeв.Проведя нехитрый осмотр пустых карманов своей грязной, рваной, дурно пахнущей и безвкусно подобранной одежды и потрогав себя за бороду, Захар сделал oчeвидный вывод: он бoмж.«Навернoe, напился какой-то сивyxи, и пaмять отшибло», — решил он, вставая с земли.Hecмотря на то что он был бомжом, Захар совсем не помнил, как нужно себя вести, где жить, что делать и о чём заботиться в пepвую очepeдь.Когда холодный ветерок забрался ему под куртку, задачи начали выстраиваться сами по себе. «Надо найти кров», — смекнул Захар и снова посмотрел по стopoнам.Вдaлeке, за магистралью, на солнце блестели разноцветные крыши дачных дoмикoв. Туда-то он и решил нaпpавиться.Дaчный кооператив oкaзался довольно бoльшим и пycтынным. Редкие мaшины стoяли там и тут. Люди приeзжали проверить ущерб, нанесенный их теплицам и заборам за зиму, убpaться в домикax, прикинуть бюджет на бyдyщий сезон.Зaxap обошел все дачи, пока не нашел самую заброшенную и унылую на вид. Там-то он и peшил начать свoй нoвый жизнeнный пyть.Дoмик давно дышaл на ладан: прохудившаяся крыша, выбитое окно, мусор по углам и, что самoe интереснoe, настоящая кирпичная печка, вернее, половина печки.«Пoйдёт для нaчaла», — подумал Захар, продолжая осматривать новые владения.На кyxне в шкафах удалocь найти какие-то древние консервы с бобами, огромный коробок спичек, соль, десяток пакетиков с сухими супами быстрого приготовления и макаронные рожки, которые лепили, наверное, еще до отмены крепостного пpaва.В ветxoй, покocившейся сapaюшке на участке Захар обнаружил орудия труда, которыми когда-то, в недалекой дpeвнocти, пользовались хозяева этого имeния.Пoдкрепившись и нaйдя в прихожей одежду почище, Захар принялся за убopку.— Ну и пopoсята тут жили, — причитал новоиспеченный землевладелец, расставляя вeщи по полкам и выметая грязь на улицу.На чepдаке он обнapyжил какой-то стaрый журнал по садоводству и материалы для ремонта крыши, которые были сложены сюда с большими надеждами, но пpoиграли битву с бoльшoй ленью.Первым дeлом Захар решил залатать все дыры, через которые уходило драгоценное тепло. «Ну точно бoмж», — сделал он вывoд, кoгда copвал пeрвyю мозоль на своих нeжных руках, дaвно зaбывших, что такое тpyд.Пару днeй у него yшло на ремонт крыши, еще день он потратил на ремонт дверных петель и поиск куска поликарбоната, которым заменил разбитое стекло. Затем он coбрал все бeздонные вeдра, старые чайники, кроватные дужки и ржавые коньки и отнес всё это в ближайший пункт приема металлолома. Выpyчив нeмного денег, он обеспечил себя нехитрым пpoпитанием на месяц.Пpoгуливаясь между дачными участками, Захар всегда искал под ногами полезные материалы: доски и саморезы, которые строители теряли в траве при возведении заборов, кирпичи, которыми он постепенно восстанавливал печку, куски кровли. Он никoгда не зaлeзaл на чужие участки, ведь соседи, обнаружив пропажу, в первую очередь пoдyмают на него, а Захар собиpaлся задepжаться в своём новом жилище нaдолго.Снег pacтаял, из города потянулись садоводы и любители шашлыка, заиграло хриплoe радио, запахло кoнским нaвoзoм.Захар старался не пoпадаться на глаза людям, но, заметив, что никому до него нет никакого дела и даже несколько раз поздоровавшись с соседями, он решил, что его не пpoгонят, и начал налаживать контакты.— Дoбрый день. Я новый хозяин, — caлютовал он как-то гopбу за кocым забором, который мелькал там теперь eжeдневно.Влaделицeй горба оказалась женщина. Когда она разогнулась, хруст послышался аж в соседней области.— Чего? — гpyбо отвeтила coceдка.— Да… Это… — деловито нахмурил брови Захар, изображая peaльного xoзяина участка. — Скaжите, а вам помощь какая-нибудь требуется? У меня с деньгами сейчас туговато — всё oтдал за учacтoк. Я бы за семена и мешок навоза мог бы что-то у вас по xoзяйству сделать.— Вы? По хозяйству? Пoмoчь мне?! — вытаращила глаза женщина. По спине Захара пробежал холодок, он почувствовал, что его раскусили. — Еcли выпрямите забop мeжду нашими участками и спилите ветки боярышника, о чём я уже дecять лет не мoгу допроситься, я вам севок и кoе-что по мeлочи с удoвольствием дам.— Легко! — просиял Захар.Нет, это оказалось совсем не легко, но за оказанную помощь Захару не только дали рассаду и семена, а еще и накормили. Жизнь налаживалась. Каждый новый день бомж ходил по участкам, предлагая свои услуги в обмен на рассаду, семена, еду, стройматериалы, а иногда и деньги. После помощи соседям он занимался своим собственным участком.Выстояв в битве при черноплодке и отстояв землю, разгромив в пух и прах армию одуванчиков, Захар разбил первые грядки и привил крыжовник на смородину. Старый журнал по садоводству и советы местных знатоков помогли правильно наладить производство будущих овощных культур. Наконец из печной трубы показался первый дымок, уличный туалет познал чудесную силу эмали, по проводам пошел ток, а худой шланг прокашлялся и забил фонтанами по всему участку. Дача преображалась на глазах, как и сам Захар. Он загорел, оброс мускулами, приобрел свойственную всем огородникам сутулость, которой ужасно гoрдился.Начиналась подготовка к следующей зиме. У Захара были бoльшие плaны: запастись дровами, утеплиться по максимуму, договориться с пpeдседателем о кpyглогодичной подаче электричества, пока однажды к его забopy из горбыля не подъехала нeзнакомая мaшина.— Здpaсти, а вы кто? — испуганно поинтересовался Захар, не торопясь пycкать в дом мoлодую пapу.— Мы по oбъявлению, дoгoваривались участок пocмoтреть сегодня. Это же семнадцатый дом? — спpoсила девушка.«Вот тебе и плaны, — грустно подумал он. — Как обычно, стоит привести в порядок какую-то заброшку, как из ниоткуда появляются хозяева и начинают предъявлять свои пpaва».— Нeт, это не он, — соврал Захар, понимая, что эта ложь мало чем поможет.— Да? Стpaнно, по координатам, которые дала хозяйка, должен быть он, — сказала девушка, окидывая взглядом участок. — Правда, выглядит намного лyчше, чем она его oписывaла.— Еще бы, — eле слышно пробурчал Зaxaр.Через десять минут к забopу подъexaла ещё одна машина, и из нee вышла какая-то жeнщина в тpaypном настpoeнии и в таком же наряде: темное платье, темные волосы, темные круги под глазами. Не зная, как себя вести, Захар на всякий случай затаился в кустax.Поздоровавшись с молодыми людьми, женщина взглянула на домик и ненадолго впала в ступор. Она внимательно изучила взглядом новенький забор, плодоносящие грядки, отремонтированные крышу, дверь, окна, покрашенный туалет и другие инновации на участке и никак не могла найти слов, пока из своего укрытия не вылeтeл Захар.Ни на что не нaдeясь, он собupaлся снaчaла накричать на женщину за то, что та сама виновата и не следила за участком, а потом умолять ее не продавать и позволить ему здесь жить. Он обязательно выкyпит у нее эту дачу, как только встанет на ноги. Но не ycпeл произнести ни слова. Женщина его опepедила:— Так вот где ты, гад, пpoпадаешь! Я четыpе месяца его ищy, с умa схожу, а он, видите ли, на дачу пepeeхал!— Не пoнял, — отшатнулся Захар от агpeссивной хозяйки и на всякий случай схватился за плacтиковую лeйку.— Значит, когда я десять лет просила хоть что-то тут сделать, так он палец о палец не ударил, а тут вдруг peшил в дачники подaться!— Кто вы?! — испyгaнно закричал Захар, видя, как женщина надвигается на него.— Я тебе ceйчас скажу ктo! — зарядила она ему подзатыльник. — Довел меня почти до седых волос! Я уже дaчу решила продать, чтобы деньги на твои поиски выдeлить.Пoдзатыльник запустил все заглохшие процессы в мозгу Захара. Память нaчaла возвращаться фpaгмeнтарно.В страннoй и нeрвнoй хозяйке дачи Захар узнал poдную жену. В доброй cутyлoй соседке — злoбную вeдьмy, с которой он постоянно гавкался из-за забора и боярышника, которые ему были абсолютно безразличны, как и вся эта дачная poмантика, доставшаяся ему по нacледству. Постепенно Захар начал вспoминать тот дeнь, когда он потерял память.В то утро он caм peшил выставить ненавистный участок на продажу, о чем решил не cooбщать жене. Он добрался на дачу, весь измазавшись в грязи по дороге, сделал фотографии, выложил объявление в интернет, затем переоделся в чистую дачную одежду и направился домой. По пути на него напала стaя coбак, которую Захар сам же и спpoвоцировал, нaзвaв их вожака блохастым пcoм и дернув его за хвост. Пока Захар спасался бегством, из рваных карманов вылетели и телефон, и кошелек. Поскользнувшись, он ударился головой о бордюр и oтключился. Coбаки немного подpaли одежду, пoмoчились на обидчика и ушли по своим, более вaжным, делам.Этими воспоминаниями Зaхaр поделился с женой, за что пoлучил поцeлуй в щeку и извинения.— А я ужe так свыкся с мыслью, что я бoмж… Дaже как-то немного гpycтнo теперь, — улыбнулся Захар, глядя на плоды свoeй работы.— Вы извините, нам просто ехать нужно, — вмешался молодой человек. — Мы готовы купить участок за ту сумму, что была озвучена.— Извините, но мы снимaeм объявление, — сказал Захар, чeм сильно огopчил покупателей. Через минyту их мaшина скрылась за повopoтoм.— Я вooбще думаю, нам надо сюда пepeехать. С paботы-то всё равно уже попepли, небocь, за пpoгулы, а тут так хорошо, — предложил он жене.— А может, ты лучше снова память потеряешь и перевезешь нас на юг? — пошутила супруга.— Дaвaй лyчше так съeздим. Я тут немного заработал на чyжих огopoдах. На скромный отдых хватит, главное — успeть до сбopa кaбaчкoв.Автор: Алекcaндр PaйнЕй очень нужна была работа. Тогда подруга предложила помочь устроиться секретарем к двум парням, они рисовали мультфильмы. «Только не влюбляйся в босса», — напутствовала она Лилиан.Всего пятнадцать долларов в неделю, но отучившуюся всего один год в бизнес-школе стенографистку взяли на должность секретарши, в чьи обязанности входило записывать под диктовку и смешивать чернила.Мультипликационная студия работала над созданием серии мультфильмов по мотивам книжки «Алиса в Стране чудес». Уолт Дисней был недоволен работой новой секретарши, она медленно печатала и делала много ошибок, гораздо лучше ей удавалось разукрашивать эскизы. Иногда братьям Дисней приходилось просить Лилиан Боундс не обналичивать чек с зарплатой, у студии просто не было средств.Уолтер Элайас Дисней рисовал всегда. Семья его родителей была всегда стеснена в средствах, не хватало денег даже на бумагу и карандаши, так что мальчуган рисовал на песке перед домом. Однажды сосед купил ему пачку листов и дал 25 центов за рисунок лошади. В семь лет Уолт уже рисовал комиксы и продавал их соседским ребятишкам. В Первую мировую войну, устроившись водителем в Красный крест, Дисней разрисовывал грузовики, а потом поступил в Институт искусств.В 1923 году вместе с братом Уолт основал мультипликационную студию. Не обошлось без неудач, так продюсер фактически присвоил права на кролика Освальда.На свадьбе старшего брата Роя Уолт впервые обратил внимание на очаровательную секретаршу. Словно с глаз спала пелена. Теперь он откровенно флиртовал с Лилиан, а однажды, когда они были одни в студии, поцеловал ее. Они часто ходили в кино, он подвозил ее на своей машине до дома, хотя Лилиан жила в четырех минутах ходьбы.Дисней очень стеснялся познакомиться с ее семьей, ведь у него не было приличного костюма. Тогда он собрал все наличные и за сорок долларов купил костюм с двумя парами брюк. Для Лилиан это не имело никакого значения, она его боготворила - мечтательного фантазера, трудоголика, полного новых идей и планов.Прижимистость Уолта Диснея позже станет легендарной, но тогда он нашел семьдесят пять долларов на обручальное кольцо из белого золота с полудюжиной маленьких бриллиантов.Они прожили вместе больше сорока лет. И это были не всегда сказочные годы. Лилиан долго не могла забеременеть, Уолтер очень много работал. Хотя он и назвал ее "Мадам Королева", Лилиан ревновала его к работе, поклонникам и другим женщинам. Но всегда была рядом и была не только женой, но и соратником. Когда Уолтер придумал нового персонажа, мышь с большими усами, Лилиан настаивала — Мортимер слишком претенциозное имя. Так родился Микки Маус.Первый крупный успех пришел к Диснею с мультипликационным фильмом «Белоснежка». В 1937 году «Белоснежка» получила премию «Оскар» — одну большую статуэтку и семь маленьких, по числу гномов. Всего за свою карьеру Уолт Дисней заслужил двадцать шесть «Оскаров».Однажды Дисней решил порадовать жену и на Рождество подарил ей картонную коробку. Лилиан была разочарована, решив, что там шляпка, которую муж выбрал без нее, а значит скорее всего ей не понравится. Сняла крышку, а из картонки выпрыгнул щенок! Позже эта сцена вошла в сценарий мультипликационного фильма "Леди и Бродяга".Идея создания парка развлечений Лилиан не нравилась, она отговаривала мужа, утверждая, что это разорит их. И все же Диснейленд открылся.В 1933 году у пары родилась долгожданная дочь Дайан Мари, врачи предупредили, что после вторых родов Лилиан может не оправиться. Тогда Диснеи решили усыновить еще одного ребенка, девочку Шэрон Мэй.Он всегда очень много курил, и после смерти Уолта Диснея в 1966 году киностудия полностью отказалась от демонстрации табачных изделий в своих мультипликационных лентах. Ему было шестьдесят пять лет.Оставшись одна, Лилиан искала себя заново. Всю свою жизнь она посвятила мужу и детям, а теперь его не стало, а дочери выросли. Более сорока лет она была ангелом-хранителем Уолта Диснея.Через три года Лилиан вышла замуж еще раз, ее избранником стал Джон Л. Труйенс. Но и второго мужа Лилиан довелось пережить. Последние годы она много занималась благотворительностью и заботилась о внуках и правнуках, а у нее их было много: десять внуков и тринадцать правнуков.Лилиан Дисней скончалась 15 декабря 1997 года. Тридцать один год назад в этот же день закрыл глаза Уолт Дисней…Из сети… #опусыирассказы
Мир
СЕРЫЙ
Все деревенские знали, что Серый – злой. Держался всегда надменно, чуть подойдёшь – ругается и в драку лезет. Да и сам лишний раз ни к кому не подойдёт, всё один, всё в стороне. А чем, казалось бы, гордиться? Серый какой-то, невзрачный, вечно грязный, лохматый, шея какая-то кривая, голова вроде как влево клонится. Чего он злится? Хотя, конечно, этакий-то урод. А может и не замечали бы деревенские этого уродства, если бы не дурной характер Серого. Кто знает?
Так и жили. Все в деревне, а Серый один на отшибе.
Та девушка появилась у них в середине осени. Видно, долго шла, запыхалась, выбилась из сил и села прямо на краю дороги. Сидела, уронив рядом тощую котомочку, поникнув плечами, тяжело дыша и не шевелясь от изнеможения. Из закрытых глаз текли крупные, как летние капли дождя, слёзы.
Первой подошла к ней жена старосты. Она ведь в деревне главная.
- Ты чья? Откуда? – гордо спросила старостиха.
Девушка лишь тяжело вздохнула, не открывая глаз и не шевелясь.
- Я жду ответа, - недовольно сказала старостиха.
- Из Полянки. Я из Полянки, - с трудом произнесла девушка.
- А-а-а. Из погорельцев значит. Ладно, живи у нас, - милостиво разрешила старостиха. И, пригладив сарафан и гордо расправив плечи, отошла, полная достоинства и сознания выполненного долга.
Подошли посмотреть на погорелицу и другие бабы.
- Бедняжка, такой страшный пожар. Вся деревня выгорела…
- Так далеко…
- Совсем одна…
- Я бы, наверное, от страха умерла. Ужас!
Посудачили и ушли. У каждого свои дела, не до пришлой.
К вечеру похолодало. Девушка немного отдышалась, но её начал бить озноб. Нужно было как-то устраиваться на ночлег. Она огляделась. На улице не было никого, все сидели по своим избам, у тёплых печек, а на столе в каждой избе стоял горячий ужин. Слёзы снова потекли из глаз девушки. Ей вдруг стало невыразимо жаль себя, голодную, замерзающую на пустой деревенской дороге. «Надо было постараться и дойти до следующей деревни, там бы, наверное, пустили в какой-нибудь дом. Может уже бы спала на тёплой печке», - горестно прошептала она и закрыв глаза легла на холодную землю, собираясь умереть.
- Пошли, хватит мёрзнуть, - толкнул её кто-то за плечо.
Девушка открыла глаза. Перед ней стоял некрасивый, растрёпанный парень с чуть кривоватой шеей.
- Вы кто? – всхлипнула погорелица.
- Серый. Пошли, ночью заморозок будет. Нечего тебе тут оставаться.
Она больше ничего не сказала и покорно пошла за ним следом.
Избушка Серого тоже была грязная и неказистая. Но так там было тепло, такой вкусный был ужин, что девушке показалось, будто она попала на то волшебное озеро, о котором так много слышала дома. Вода там всегда прозрачная и тёплая, в лесу столько всего, что никогда голодной не будешь, и такое всё вкусное, что и словами не передать. И так тепло у того волшебного озера, что и дома не надо, прямо на шёлковой травке можно спать, не замёрзнешь. И лучше того озера места на свете нет.
Девушка заулыбалась:
- Хорошо здесь. Прямо как на волшебном озере.
- На каком ещё озере? – насупился Серый.
- Волшебном.
И она незаметно рассказала ему про чистое озеро, щедрый лес и шёлковую травку. И про то, что искать заповедное место нужно где-то на юге. Только не каждому оно откроется.
- Почему это? – сурово спросил Серый.
- Чтобы злое сердце волшебство не испортило.
- Злое сердце, - недовольно повторил Серый. – Спи давай, а то вон глаза слипаются.
И укрыл её тёплым полушубком.
- Спа… - начала она благодарить, но не окончила, провалившись в тёплый, приятный сон о волшебном озере.
Она проснулась от того, что волосинка, выбившись из растрепавшейся косы, щекотала нос. Девушка чихнула, тряхнула головой и невольно залюбовалась стоящей на столе миской с горячей и очень аппетитной на вид кашей.
- Это тебе, - буркнул кто-то, пододвигая миску поближе к ней.
Было темно, поэтому девушке пришлось вглядеться в серую массу напротив. Конечно, это был её вчерашний спаситель.
- Спасибо, - поблагодарила она, зачерпывая ложкой совсем чуть-чуть. И вдруг спохватилась:
- А Вы?
- А мы уже поели, - кажется, Серый улыбался. Но, наверное, ей это только показалось, потому что он тут же сказал своим обычным недовольным тоном:
- Я через несколько дней уйду. Далеко и надолго. Может быть до весны. Так что будешь жить здесь одна.
- Одна?! – ужаснулась она.
- Зато никто не обидит. И вообще, тебя хоть как зовут-то? – насупился он.
- Лебёдушка, - грустно ответила она. И, смахнув набежавшую слезинку, добавила:
- Просто я ещё никогда не оставалась одна… до пожара…
- Привыкнешь, - буркнул Серый и пошёл к двери.
- Вы уже уходите? – спросила Лебёдушка с ужасом.
- Нет. Мы идём за клюквой. Если хочешь, присоединяйся.
- Хочу, - обрадовалась Лебёдушка. – Я обожаю клюкву собирать. Даже больше мамы беру, она мной очень…
Она хотела сказать: «гордиться», но поскользнулась и непременно растянулась бы на первом осеннем льду, но Серый её подхватил. Бросив: «Аккуратнее, лёд ведь», неспешно двинулся вперёд, не дожидаясь благодарности. «Ничего, я ему все ягоды отдам», - решила Лебёдушка.
Вечером, принеся клюкву домой (Лебёдушка мысленно уже называла избушку Серого домом), она критически оглядела свой «улов». Все как на подбор: ягодка к ягодке. Но как предложить клюкву неразговорчивому Серому? Как не обидеть, ведь она больше его насобирала. Он, кажется, уже обиделся. Повернулся спиной, молча хлеб нарезает. Ужас! Как быть?
- Чего копаешься? – услышала она сердитый голос Серого. – Хорошая каша, ешь.
- Да я, - растерянно пробормотала Лебёдушка, - для Вас… клюкву… самую крупную…
Он молча захлопал глазами, кажется, не понимая услышанного. Два раза беззвучно раскрыл рот, а потом хрипло спросил:
- Зачем?
- Да Вы же такой хороший, - зарыдала она. – Согрели, накорми-ли-и-и…
- Ну, чего ты, - смутился он и неловко похлопал её по плечу. – Ладно, возьму… Спасибо.
И убрал её отборные ягоды в подпол.
Заснула Лебёдушка с улыбкой.
Утром, открыв глаза и увидев снова на столе миску с кашей, девушка горестно вздохнула:
- Проспала.
- Ничего и не проспала, - ворчливо ответил Серый. – Как раз за клюквой успеем.
- Я не о том, - вздохнула Лебёдушка. – Я Вам сама хотела кашу сварить.
- Всё! Надоело! – взорвался Серый. – Я тут один живу! Один! А ты: «Вам, Вам»! Кому вам-то?! Тебе!
Испуганно вытаращив глаза, Лебёдушка только молча кивала.
Он вдруг резко замолчал, заметив этот её испуганный взгляд. Придвинув ей миску с кашей, опустил голову и пробурчал:
- Прости, я горячусь быстро. Не хотел напугать.
И отошёл, сел нахохлившись в своём углу.
- Серый, - позвала она тихонько.
- Что? – буркнул он, не поднимая головы.
- Давай вместе поедим.
- Зачем?
- Просто… я не привыкла есть одна. У нас большая семья… была, - вздохнула Лебёдушка.
- Ладно, - проворчал он, придвигаясь к ней и пододвигая ей миску. – Ешь.
- Спасибо, - улыбнулась она. – А это… тебе.
И поделила пополам кашу ложкой.
- Я завтра уйду, - сказал он немного хрипло. – Так надо.
- Завтра? – она подняла на него полные слёз глаза.
- Скоро ты плачешь, - улыбнулся он. – Не переживай, я обязательно вернусь. Обязательно.
- Я буду ждать, - тихо прошептала она, опуская глаза.
- Жди, - ответил он ещё тише.
Весь день она чувствовала себя как-то странно. Почему-то хотелось смотреть на него не отрываясь, но как только он встречался с ней взглядом, она тут же придумывала себе какое-нибудь неотложное дело подальше от него.
В несколько бестолковой суете прошли приготовления к отъезду. Собственно особо готовить Серому было нечего, кое-что из еды положил в заплечный мешок, показал Лебёдушке, где у него в избушке что лежит, вот и все сборы.
«Провожу», - решила Лебёдушка, но опять проспала. Проснулась от ощущения полнейшего одиночества.
- Ушёл, - сказала ещё до того, как заметила, что Серого в избе нет.
Зато на столе стояла бережно накрытая полотенцем миска. Лебёдушка весело рассмеялась непонятно чему. Прибрала в избушке, намыла стол, лавку, окно, пол. Уставшая, но счастливая вышла передохнуть на улицу. Села на завалинку, прислонившись спиной к холодным брёвнам избы, прикрыла глаза, радуясь нежаркому осеннему солнышку.
- А мы уж не чаяли тебя живой увидеть, - раздалось над ухом.
От неожиданности Лебёдушка даже подпрыгнула. Испуганно вскрикнула:
- Кто здесь?!
- Мы, касатушка, соседки. Ни спать, ни есть не можем, всё думаем, как ты тут, у злодея Серого-то? – запричитали бабы.
- Хорошо, - оторопело ответила девушка.
- Да где уж хорошо, - махнула рукой одна из баб. – Что уж тут может быть хорошего, у Серого-то?
- А что может быть плохого? – всё ещё несколько испуганно спросила Лебёдушка.
- Да что ты! – замахали руками бабы. – Это же Серый! Припадочный! Да он…
И не успела Лебёдушка рта раскрыть, как на неё был вывален целый ворох рассказов о злодеяниях Серого. Как он того колом прогнал, этого послал, той нахамил, чуть что – в драку. Когда очередь дошла до того, как Серый в бане злого духа вызывал, Лебёдушка уже стояла руки в боки.
- Вот что, соседушки любимые, - начала она нараспев, - а не шли бы вы…
Набрала побольше воздуха в грудь и гаркнула что есть мочи:
- По домам!!!
Бабы шарахнулись в стороны как испуганные куры, посмотрели на неё округлившимися от ужаса глазами и побежали в сторону деревни.
- Припадочная! – донеслось оттуда, когда бабы добежали до домов.
«Уйду, - была первая мысль Лебёдушки после столкновения с бабами. – Куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого гадюшника».
И вдруг словно молния пронзила её совсем другая мысль: «А он? Он же уверен, что я его дождусь. Здесь».
Села на лавку, устало опустила руки на колени.
- Что же теперь делать? – спросила вслух сама у себя. И сама ответила:
- Ждать. Несмотря ни на что.
Соседки, впрочем, больше не беспокоили. Что взять с припадочной? Серый ей как раз в пору. Так ей и надо. И больше жалеть убогую чужачку не стали. Не нуждается она в соседской жалости, вот пусть одна и живёт. Сбежал от неё Серый, как есть сбежал.
Ей и самой иногда приходили в голову такие мысли. Особенно зимой, когда за окном завывала метель и на душе становилось совсем тоскливо. Где он, Серый? Помнит ли о ней? Или забыл уже, а она сидит здесь одна. В особо отчаянные минуты она твёрдо говорила себе:
- Весной уйду. Как снег растает, так и уйду. Нечего мне здесь делать.
Но снег растаял, солнышко уже припекало, на деревьях распустились первые почки, а она всё ждала. Всё боялась, что уйдёт и не увидит его больше.
Один из дней выдался особенно дождливый. Серость и сырость вгоняли в уныние. «Всё, ухожу, - решила Лебёдушка. – Нечего больше ждать».
Оглядела в последний раз своё одинокое жилище, подошла к двери, протянула руку и… С плачем уткнулась в мокрую от дождя грудь Серого.
- Ты улыбаться-то умеешь? – спросил он, целуя её в мокрые щёки.
- Умею, - всхлипнула она, вытирая глаза и целуя его. – Ты где был так долго?
- Дом нам строил. На заповедном озере, про которое ты рассказывала. Я там каждую осень охочусь. Сразу место узнал. Вот и подумал дом там поставить. Будешь со мной там жить?
- Буду, любимый, - счастливо прошептала она...
©️ Copyright: Мария Мусникова, 2015
Свидетельство о публикации №215090700720
Вероника Григорьевна вышла из кабинета врача расстроенная. Ещё бы, её опасения подтвердились, она опять ждёт ребенка. Есть много женщин, что только и мечтают об этом. Они лечатся, платят большие деньги, только бы услышать эту фразу - у вас будет ребёнок. И даже если все их усилия тщетны, они всё равно надеются и молят Господа, чтобы послал им маленького. А она!
Глаза Вероники застилали слёзы.
Первая их дочь - Диана, родилась у них с Маратом шестнадцать лет назад. Веронике тогда было девятнадцать, она работала парикмахером. Марат зашёл к ним в салон, и сходу:
- Девочки, ну кто из такой Квазиморды, как я, сможет красавца сделать? Сразу женюсь, клянусь мамой!
Её напарницы захихикали:
- У нас в салоне все по записи.
А к Веронике в ту смену как раз клиент не пришёл, она без дела сидит. Посмотрела на него - трудный клиент, у парня волосы густые, да ещё и вьются. Старая стрижка явно ему не идёт. Сам невысокий, коренастый, а лицо доброе, глаза веселые. И совершенно непонятно почему, этот парень ей сразу понравился.
- Мужчина, проходите ко мне, садитесь, я свободна, - предложила Вероника. И тут же густо покраснела, девчонки прыснули - она свободна! А этот парень радостно сел в кресло.
- Не бойся, красавица, пусть смеются, они тебе ещё завидовать будут!
Вероника мыла его густые волосы, и её словно током било от прикосновений к нему, а он шутил:
- Ой, вода холодная, пожалей, включи погорячее, голову мне простудишь!
Потом она ему вытирала мокрые волосы полотенцем, а в голове билась навязчивая мысль - он и правда будет моим мужем, будет, будет! Она тут же себя останавливала - что за бред, я его первый раз в жизни вижу! Но странное предчувствие не оставляло Веронику.
Стрижка получилась просто загляденье, парень, увидев себя в зеркале, потерял дар речи. И было от чего, с этой стрижкой он из неказистого простачка преобразился в крутого, брутального парня, и откуда что взялось.
- Ух ты! А я тебе поверил, я смотрю, ты и правда хочешь за меня замуж, так ведь, девчонки? - он взглянул на её имя на кармашке халатика - Вероника, правильно? А меня Марат зовут, и я при всех приглашаю тебя завтра на ужин в кафе "Дядя Миша", знаешь его, в парке через дорогу? Пойдешь?
Подруги восторженно завизжали:
- Конечно пойдет, Вероничка, соглашайся, соглашайся!
Марат поднял руку:
- Девочки, тихо, мы потом вас всех позовём на нашу с Вероникой свадьбу, я обещаю! Но пока я приглашаю одну Веронику, пусть она ответит. Пойдешь, Вероника? Я завтра вечером за тобой заеду после работы, ладно?
Вероника смущенно оглянулась на подруг, потом опять на Марата, и ... согласилась.
Вечером следующего дня к салону подъехали вишнёвые Жигули. Марат взял Веронику за руку, и с этого момента они больше не расставались.
Свадьбу отметили в " Дяде Мише". Жить после свадьбы стали у Марата, у него была уютная двушка в кирпичной пятиэтажке. В ней они и сейчас живут с тремя дочками, на новую квартиру пока не накопили.
Следом за Дианочкой родилась Белла. Марат любит жену и дочерей до безумия. Работает с утра до ночи, только чтобы у его девочек ни в чем отказа не было. После рождения третьей дочери - Лилии, Вероника решила, что как только малышка подрастет, ей тоже надо вернуться на работу. Марату одному тяжело на такую большую семью зарабатывать. Понимала, что Марат сына хочет, но у них уже три дочери, их надо вырастить, выучить, так хочется, чтобы они жили в любви и достатке...
Марат в ночь уехал товар загружать, он поставляет продукты в рестораны города. Доченьки уснули, а Вероника никак не могла заснуть, хотя и устала в салоне больше обычного. Не мудрено, весь день на ногах в её положении.
Как же теперь поступить? Вероника плакала в голос, причитала, ну что делать? Куда им сейчас ещё один ребенок, девочки и так плохо одеты. Диана только в училище поступила, Белла и Лилечка школьницы, их ещё растить и растить. Нет, не будет она Марату ничего говорить, сама решение примет. Марат и так бьётся, дома почти не бывает, ну как она может на него ещё одного малыша повесить. Вероника представила маленького ребёночка, и слёзы опять полились ручьем. Ну не сможет она, и так страшно, и так плохо, что же ей делать.
Утром младшие девочки в школу убежали. Вероника собиралась на работу, надо будет на завтра с подругой поменяться. Или нет, лучше на послезавтра, от этих мыслей у Вероники сразу же сердце начинало трепыхаться. В кухню Диана вошла, она на занятия в училище собирается. Чай налила, хлеб маслом намазала, сверху тонкий кусочек сыра положила. Вероника к окну отвернулась, чтобы дочь её глаз заплаканных не видела.
- Мама! - голос у Дианы серьезный, - Мама, я всё слышала, как ты ночью плакала. И я всё поняла, мамочка, ты так не делай, ну пожалуйста, оставь нам маленького. Это же наша сестричка или братик, она ведь наша! Как мы без неё жить будем, она же уже есть! Мама, я уже всё придумала, я на заочный пойду, и с маленьким тебе помогать буду. И Бэлла с Лилей будут, мамочка, они уже не маленькие, только не надо, не делай так!!
У Вероники сердце дрогнуло. Слышала доченька, взрослая стала, всё поняла и рассудила. Теперь не удастся одной самой всё решить, да может, и хорошо это. Спасибо доченьке, что вмешалась, не дала грех на душу взять. Значит, так тому и быть! Что же, теперь пожалуй думать о маленьком надо, о жизни. А где трое, там и четверо. Надо же, думала уже всё, уж сорок скоро, а тут на тебе! А Марат ведь как обрадуется, он никогда не унывает, и откуда только силы у него и доброты столько.
- Спасибо, Диана, спасибо, доченька, что мать на путь истинный наставила, да я бы и не смогла так, веришь маме? Я бы и не смогла сделать такое, да ты что! - Вероника порывисто обняла Диану, по голове гладила, ведь что Диана о ней подумала, напугалась, да разве может она, мать, пойти на такое! Раньше думать надо было, а сейчас он уже живой, уже их любимый, он их!...
Из роддома Веронику с маленьким всей семьёй встречали. Марат обои переклеил, и кроватку, и коляску купил. Девочки втроём в большой комнате, они с малышом в комнате поменьше, да разве это не чудесно! А потом ещё лучше будет, но это пока секрет!
Марат ещё до своей женитьбы старшему брату помогал на ноги встать, тот тогда только только женился. И деньгами помогал, и с ремонтом, как мог, от всей души, искренне, по-братски. Марат и не думал даже, не считал, что брат ему чем-то обязан. А у Тимура последнее время дела хорошо пошли, он машину новую купил, квартиру. А как узнал Тимур, что у Марата четвертый ребенок будет, так сразу и ошарашил брата. Теперь в старой квартире Тимура в секрете от всех Марат ремонт делает, брат квартиру эту им предложил. Квартира по площади в два раза больше, чем их двушка, в ней целых четыре комнаты! Вот они заживут, да ещё лучше прежнего! А свою старую Марат брату отдаст, Тимур найдет, что с ней делать.
Вероника вышла с голубым конвертом на руках:
- Ну, папочка, принимай нашего сыночка!
Марат уголок кружевной двумя пальцами приподнял, девчонки тут же свои носы любопытные сунули.
- Ой, папа, ой какой он! Братик такой милый, папа, а ты его больше, чем нас, будешь любить, да? - спросила вдруг младшая Лилиана, - больше, да?
Марат засмеялся, подхватил восьмилетнюю дочку на руки.
- Да ты что, Лиля, ну разве такое может быть! Да я своих девочек, цветочки мои, больше жизни люблю! Мою Веронику, Дианочку, Бэллочку, Лилечку мою обожаю! А сын - это опора моя, нас теперь мужиков двое, мы вдвоём с ним вас будем защищать, вот так вот! Вероника, как думаешь, Тимур хорошее имя будет для нашего сына?
Вероника к мужу приникла:
- Очень хорошее, Марат, брат твой человек достойный.
- Спасибо, Вероника, ты права, хороший у меня брат. Скоро ты ещё кое-что узнаешь, Тимур тебе сам расскажет.
Вероника улыбалась, ведь верно муж сказал в тот первый день их знакомства, что ей ещё все подруги будут завидовать.
Все не все, но сейчас она самая счастливая женщина, у неё замечательный муж и большая дружная семья.
"Пусть будет благословен тот день, когда я зашёл в тот салон на углу Зелёной улицы и Парковой! - думал Марат. - Она и правда меня любит! А как же Вероника обрадуется, когда узнает про подарок Тимура.
И вообще, у меня сын родился, и я бесконечно счастлив!"
Автор: Жизнь имеет значение.
#МавридикаДеМонбазон
- Тааань, Таааань, ты дома?
яндекск артинки
яндекск артинки
-Нет, меня нетууу.
-Ааа, - соседка развернулась и собралась уходить, но потом быстро сообразила, - да ну тебя, я зайду?
-А с каких это ты пор, у меня спрашиваешь, зайти ли тебе?
-Да неудобно как-то, депутатша всё таки.
-Аааа, -женщина за оградой рассмеялась, - ну да, я же теперь величина огого, ко мне теперь знаешь, как надо обращаться? Не иначе, как синьора Лопес.
-Чего? Какая ещё синьора?
-Лопес, в девичестве Вильереаль де...
-Да ну тебя. Слушай, Тань, у тебя же Петька не пьёт?
-У меня Петька не пьёт?- захлебнулась Таня, -ты вроде не красная.
-А с чего мне красной быть?
-А с чего бы это моему Петьке не пить? Да с такой женой как я, не только пить, ещё и гулять по бабам надо, три раза на дню, а в четверг ещё и в прмежутки, ты что не знала?
Аааа, ты же не местная, а так -то об этом ещё тридцать лет назад, свекровушка моя, Аполинария Дормидонтовна, а в быту Полина Сергеевна, прямо на свадебном торжестве нашем с Петром четвёртым и заявила об этом.
-С каким Петром четвёртым, Тань? У тебя разве Петька не первый муж?
-С чего бы это? Первый, единственный и неповторимый. А почему четвёртый?
-Ну?
-Как Полина Сергеевна боролась за наследника своего, не иначе как за наследника престола какого -нибудь.
Ну, а так, как наследник Пётр, то делаем выводы...Пётр Первый был, Пётр второй был, даже Пётр третий был, упокой его душеньку, ну а мой, а на тот момент Полины Сергеевны, Петенька, знать четвёртым стал.
Так с чего ты взяла, что солнышко моё яснобокое, красномордое не пьёт?
-Ну дак, Тань, смотрю давеча, а вы под ручку под вётлами гуляете...
-Аааа, это...так мы вопросы важные решали, Надя...депутат я теперь или не депутат?
Он же мне говорит, мол, депутат ты Танюха не всамделишный, дрянной, говорит депутат какой-то. Вот ежели бы ты от посёлка была депутатом, так бы я признал твоё превосходство, а с улицы, тьфу...
Дебаты у нас были, с Петром Яковичем.
-Да ну тебя.
-Чего, не веришь что ли? Идём чай пить.
-Да неее, некогда мне.
-Ну конечно, полчаса стоим, языками зацепились, есть когда, а тут враз некогда стало, идём я сотами тебя свежими угощу.
-Ну идём...
Включив в розетку самовар, а Таня пила чай только из самовара, заварной, без всяких добавок, чёрный, крупнолистовой чай, могла выпить десять чашек подряд.
Женщины тихонечко болтали, соседка уже и забыла зачем она пришла к Татьяне, вот так всегда, придёшь к ней по делу, нахохочешься и забудешь зачем приходила.
-А помнишь, Танюха, как вы со Светкой Спиридоновой пообещали мне семян квашеной капусты и рассады солёных огурцов, а ты ещё сказала, что к бабушке своей в Монголию съездишь и отростков квашеных яблок попросишь?
-Ахахаха, а ты тогда поверила, что ли?
-А то, я ж городская, блин, была. Попросила Федю ящиков под рассаду сколотить, побольше, подлиннее, ну чтобы значит свекрови нос утереть, а то всё городская, да городская... ну тот колотит, а вы же ещё...сказали, что не меньше метра, потому что я и пелюски хотела вырастить, квашеные...
Ну тот колотит, ему то что.
Свекровь пришла, спрашивает, для кого гробы колотим?
А у нас как раз Пальма ощенилась и кошка окотилась, та в слёзы, оёёёй, мол, уже котят всех разобрали заочно и щенят, как же мол, эта городская не уследила...
Ну я, то есть.
Я понять ничего не могу, Федька тоже, показываем ей приплод, теперь та понять ничего не может.
Опять про гробики.
Ну я -то уже тёртый калач, меня -то уже две, кхм...хозяйки обучили, я ей так пренебрежительно, мол семян дадут, квашеной капусты, рассады солёных огурцов, а Таня от бабушки из Монголии, отростки от яблок мочёных привезёт...
Свекровка аж зазаикалась...Она, аж присела, а Федя так ржал, что соседняя кобыла отозвалась...
Танюха, они же меня потом пару лет за булками с маком в огород посылали, просили, если в город еду, морковки варёной, семян купить, они же меня селёдку солёную ловить с собой брали...
-Ну весело же, Надюха.
-Ага, весело...весельчаки, блин, Толик, Федькин младший брат, пошли как -то с ним за коровами, он так смотрит, зас***нец, сосредоточенно, а потом руками всплеснул и выругался.
Я на него пришикнула, а он мне, мол, бабки Юдихи козёл, опять нашу корову п о к р ы л, смотри у неё какие бока, опять придётся топить этих козлобыков...ты, мол, поругайся на пастуха, ты же взрослая, тебя послушает...Он не доглядел...
Хорошо, что я того пастуха не увидела.
Я домой пришла и так значимо говорю своему, мол бабки Юдихи козёл, корову нашу покрыл, а сама краснею, ну стыдно мне было такое говорить, ну кого я там, девчончишка...Мол, Толик сказал, что надо пастуху высказать.
-Ах, он, паразиииит, - закричала свекровка и побежала вон из хаты за живот держась, я думала пастуха ругать рванула, ну.
А мой ничего, держится, спрашивает, что делать будем.
Я ему в ответ, мол Толик сказал, топить будем...
Он красный весь сидит, трясётся видно топить не хочет, спрашивает кого топить? Пастуха?
Я ему чуть не плача отвечаю, что козлобыков, Федька упал, трясётся гад, в окно смотрю, свекровь моя, Таисья Павловна, Толика по двору гоняет, орёт на него, сама красная, смеётся, слёзы вытирает...
-Надюх, ты что? в школе не училась, что ли?
-С чего бы это, училась, я и ПТУ закончила, я же швея, чего ты.
-Закончила она, ПТУ закончила, на швею, а вот не знаешь, Надюха, что корова от козла - козерога принесёт...
-Да иди ты...
Смеются соседки.
-Вот до каких времён дожили, Танюха...
-До каких? Хорошие времена, гласность, перестройка. Всё отлично, Надюха, главное, что не тридцать седьмой год...
-Да где же нормально, Тань...Давеча Ирка моя, с о п л я зелёная, смотрю, прячет м о р д у, что такое? А она накрасилась, Таня...накрасила ресницы, губы намазала...
-Сколько ей? Шестнадцать?
-Да каких шестнадцать, Таня. Пятнадцать лет и девять ой, нет...десять месяцев, ну...
Я её отшлёпала, иди, сейчас же умойся, говорю, пока отец такого срама не увидал...
Они ведь сейчас смотри какие, грамотные, Тань, они же песни какие слушают, а там всё про этот про *экс...Господи, мы раньше и не знали этого, а они сейчас что творят...Это в деревнях, а в городах, что?
Сестра говорит, страсть господня, то волосья вот так вот, начешут, то цепями обмотаются...
Вот Таня, смех смехом, а бабку Федину то и вспомнишь, она говорила, что время анчихриста придёт...вот оно к тому всё и идёт...
-Да ладно тебе, Надь, чего жути -то нагоняешь, ты лучше, вот что мне скажи, у тебя бабки знакомой нет, чтобы испуг лечила?
-Бабки? Так Колываниха же, я помню, Ирка тогда, вот такую грыжу наорала...
-Да нееее, мне надо, чтобы у животных испуг лечила.
-Как это?
Да так, Луис Альберто, чёрт плешивый, попёрся вчера на речку, батя пошёл рыбки поймать с утреца, ну этот увязался за ним...
-Кто?- в ступоре сидит Надежда.
-Да говорю же тебе, Луис Альберто, ну кот наш старый, с отмороженными ушами и хвостом переломанным, ну что Васькой раньше был-то...он же по молодости завсегда с батей на рыбалку ходил, ну по своей молодости и по батиной тоже...
А теперь оба не молодые, попёрлись, батя червей дома оставил, решил колбасы на крючок нанизать, у него с собой завсегда бутерброд с докторской.
А Луис Альберто, ну Васька - то бывший, тоже докторскую любит, батя вытащил из кармана, тот и вцепился в кусок, с разбега, да промахнулся и бате в палец, как... тот со страху мотанул рукой и бедный Луис в воду отлетел, а там ондатра сидела...
Вот мы с Петей и искали нашего гурмана.
Он там со страху все камыши обделал, в дупле застрял, еле нашли, он головой туда застрял, туда и орал, пока не охрип...
Бате -то что, ему водки на палец, самогона внутрь и всё...А Луису Альберто плохо, страх у него теперь.
Надюха смеётся вытирая слёзы...
-Ой, Танюха, ну я не могу...Как ты так живёшь? Ведь у тебя всегда смех, где бы ты не появилась, всё, все животы рвут.
-Я же недаром в Культпросвете училась...Меня же в артистки не взяли, сказали, учёного учить, только портить.
Ты, что думаешь, меня из-за хромой ноги не взяли, что ли? Да прям...меня сам... Чарли Чаплин, вот так, по голове погладил и сказал мне, чтобы ехала домой и никогда не грустила...
Мол все артистки мира, тебе Таньющка и в подметки не годьятся. Так и сказал, да, Надь...Он же мне завсегда с экрана подмигивает, мол, как ты там Танюха, не грустишь?
Я вот и выполняю его завет.
-Какой Чарли Чаплин, Тань?Тот самый?
-А то...Он к нам приезжал как раз, вот я и хотела в артистки попасть...А попала вон, в училище...Мда...Ой, Декольте, а ты чего вылезла, чего детей бросила? Ах, ты, кися моя, Декольтешечка, иди, иди сюда, я тебе молочка налью...
-Танюха...А как у тебя собаку зовут?
-Этого что ли?- Таня показала на маленькую кудлатую собачонку, что спала на веранде под столом, - этого Бобик, иногда Жорик, иногда Свитер...
-Ахахаха, да не...На цепи который, по проволоке бегает, вс забываю.
-Ааа, так Кабысдох.
-Почему? Он вон какой, упитанный.
-Не знаю...я его люблю, мясо на холодец сварю, косточки разберу, пойду ему вынесу, мелкому то что, кину чуток, тот и доволен, грызёт, урчит, а Кабыздошеку своему, я собственноручно даю.
Кашку варю своему старичку.
Сяду около него, на пенёчке, он знаешь, аккуратно так берёт, пока не разрешу, не возьмёт.
Уж мы с ним всё обсудим...
-С кем, Танюх, с собаааакооой?
-Ну, не с пеньком же.
Он знаешь какой ко мне попал, с обрывком верёвки на шее, его Юрка мой, тогда мальцом ещё был, в лесу нашёл, к дереву привязанным.
Истощал весь, щенком был, зубки махонькие, грыз верёвку, не Юрка, щенок.
Мой рыдал, ножичком перочинным старался перерезать, с Витькой Евдохиным, потом бутылку разбили, из-под воды, с собой брали, вот осколками и перепилили.
Он следом плёлся, щенок, а Витька Юрку на себе тащил, пока верёвку резали, распластал себе руку сынок наш, сознание потерял...
Выбежала, Витька ревёт в голосину, на себе Юрку прёт, следом собачёныш ковыляет...
Ох...У Юрки шрам на руке, с Витькой друзья такие, что я те дам...а мне вот, латка на голове седая, да Кабысдох в придачу....
-Да ну тебя, что-то я исплакалась вся...
-Ууу, Надюха, если я тебе расскажу, как с Полиной Сергеевной за Петеньку моего воевали, ты бы там слезами умылась...
Я тебе потом, как нибудь расскажу.
-Ой, а что это мы засиделись побегу я, Таня...
-А чего приходила -то, - уже закрывая калитку за гостьей, спрашивает Татьяна.
-Да я уже и забыла, так видимо, поболтать...с тобой же поговоришь, будто в речке с крещенской водой умоешься, жить хочется.
-Ну да...ты свекрови моей это как - нибудь намекни, а то все тридцать лет я у неё ведьма, да баба Яга, любит меня старая...
И чего приходила, от дел только отрвала, тааак, что я хотела сделать? А, точно, надо Петечке задание дать...пол чтобы перестелил, а я его синей краской покрашу, пол -то...Красота...
-Мамммааа, - в калитке качается здоровый, пьяный мужик.
Тьфу ты чёрт, опять нажрался, -думает Таня про себя, а потом ковыляет ему на встречу, улыбается и протягивает руки.
-Папа наш вернулся.
-Мамма...я немноггго, ик, пьян...
-Мальчики, помогите занести моего ясноокого в дом, мне одной не справиться, - обращается Таня, к переминающимся с ноги на ногу мужикам, что обмывали аванс...
Они ещё не знают, что скоро обмывать будет нечего и нечем, а пока...
Осторожно взяв своего бригадира под ручки, нечсут его в дом, переговариваясь между собой, как же повезло Петру Яковлевичу с женой, им то дома концерт обеспечен.
-Кладите, кладите, от сюда...
-Мамма, - мычит Пётр четвёртый.
-Ну что тебе, что тебе, папа...
Утром Пётр Яковлевич пьёт крепкий чай с сахаром.
-Ничего не понимаю, мать.
-Что такое, Петруша?
-Да спокойно сидели, не дрались, а всё тело болит...неужто мужикик меня за что, отвалтузили?
-Да не, Петя, они тебя привезли, на диван положили, раздеть помгли, всё с уважением, нее, зря ты на ребят нагвориваешь.
Возможно болезнь у тебя, Петя.
-Какая, мать?- выпучил глаза Пётр.
-Набутылочная, скрытая, утюжная волчанка.
-Что это? Разве есть такая болезнь?
-Есть, Петя...ты только не говори никому, у тебя уже какой раз так, как выпьешь, так...
-Ну...точно. А почто не гворить -то?
-Она заразная, Петя, хочешь чтобы все от тебя отвернулись?
-Ох, ёёёёперный тиятр.
-Угу, ты чего думаешь, Колька Пастухов пить бросил резко?
-Неужто и у него?
-А то, только тссс, мне Лизка по секретуту сказала, тот вообще, чуть не того...
-Кого, того? Танюха?
-А то ты не понимаешь. Молчи смотри и Кольке не дай знать, что ты тайну его знаешь, про себя он смолчит, а про тебя всем растреплет...
В зарплату Петя пришёл трезвый, принёс конфет, "Мишка на севере".
Итак, на неделе три прздника было, Пётр ни-ни, трезвенник. Сидят с Колькой Пастуховым, делают вид, что им и не хочется совсем...
-Мать, а что это у нас утюг старый, чугунный, в пиме моём старом лежит.
-Ааа, это... да бабка Ковалиха сказала, мол, чтобы мыши ушли из дома, надо так сделать.
-Ха, ха, ха и ты поверила?
-Ну помогло ведь, Петя, помогло...
Утюг спрячу, валенок на крышу унесу, мало ли..надеюсь не понадобится больше, ну свекровушка...могла ведь раньше сказать, что своего старика так вылечила, нет же, молчала столько лет.
Даст бог, Юра пить не будет, а если что, сразу Насте рецепт расскажу... и утюг по наследству передам, отходит хорошенько валенком с утюгом внутри, авось поможет, тьфу, тьфу, тьфу, хоть бы не пригодилось
Кабыздооох, Кабыздошенька, иди мой милый, иди, Таня тебе кашки с варила, со шкурочками куринными...
Доброе утро, мои хорошие.
Так получилось, что собрались в одну кучу все случаи, что мне приходилось слышать или наблюдать в моём детстве.
Если будете писать что бред это всё, не бывает такого, бывает, вернее бывало...Не верите? А ну, проверьте...
Обнимаю вас, хорошие мои, шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д. https://dzen.ru/mavrid73 Андрей с Натальей, ну, прям, сразу хорошо жить стали.
Полюбили. Свадьбу хорошую сыграли. И с первого же дня – в своём доме. Андрей его вместе с отцом поставил. Высокий дом получился, статный какой-то, с глазастыми окнами, смотревшими во двор и на улицу. Двор просторный, покатый чуть, с клумбами–цветочками. А на задах постройки для скотины и огород немаленький, тянувшийся ровными грядками туда, где солнце вставало.
Хозяевам чуть за тридцать, а у них уже шестеро ребятишек в доме и по двору шуршат. И это тоже – правильно.
Но тут вдруг Андреева сестра младшая, Верка непутёвая, жившая в соседнем селе и ежегодно рожавшая невесть от кого, угорела-таки от водки – не проснулась однажды утром после очередной ночной гулянки.
Чё тут разговоры разговаривать? Андрей собрался. Поехал. Наталья-то куда от детей и от хозяйства. Похоронил. Всё как надо, по-людски. И домой приехал. Стоит, главно, на пороге, а впереди руками четверых племяшей с племяшками обнимает. Младшему, Вовочке, четыре.
Наталья на стул села молчком и смотрит. И дети – тоже молчат и смотрят. Чего им ещё делать-то?
Наталья руки фартуком отёрла да и говорит:
– У меня ж даже соли не хватит, чтобы щи на всю ораву посолить.
– А мы их, эт самое, и несолёный похлебаем, – Андрей жене отвечает. А сам, главно, улыбается.
Ну и Наталья улыбаться стала. А чё ей делать-то?
Двоюродные же кинулись к прибывшим и раздевать–раскутывать их стали.
Нормальная такая семья получилась, когда дети перемешались все. И главно не много-то их получилось: всего десять штук на такой домище просторный.
Это уже потом, в конце следующего лета, через их село как буря промчался цыганский табор. Полыхнул огнём, всё на своём пути сметавшим. После той бури многие хозяйки не досчитались цветных половиков, вывешенных на заборы для просушки, с десяток кур и уток. А у Свиридовых так даже поросёнка с заднего двора умыкнули, проклятые.
Только Андрея с Натальей цыганва с приплодом оставила.
Вечером уже Наталья на крыльцо вышла, а там – свёрток из красного тряпья. Она даже сразу не поняла, что это, потому как тряпки молчали себе молча и – всё.
Когда в доме уже развернула на столе – внутри парнишечка смугленький. Да хорошенький такой. Лежит, кряхтит и глазами антрацитовыми всех вокруг рассматривает.
Андрей через плечо жены заглянул и сказал только:
– А чё? Нормально. Теперь у нас в семье мужиков на одного больше будет, чем баб. Да и колер наш белый разбавит кудрями вороными.
А Вовочка, самый до этого младший, за край стола взялся, подтянулся, рассмотрел младшего брата и говорит:
– Вот нам повезло, скажи, пап! У всех цыгане поукрадали разного, а нам так даже Васеньку в подарок оставили!..
И засуетились все разом, задвигались. Начали новому брату жизнь организовывать.
Дальше-то чё рассказывать? Всё как у всех: дети растут, родители стареют. Андрей вот только раз за разом стол в избе в длину наращивал. Как очередной сын или дочка в школу идёт, надо же и ему где-то уроки делать. И делали. И старались. И в доме все всё вместе делали.
Когда однажды в школе на собрании учительница заговорила про трудности переходного возраста, Андрей с Натальей (на родительские-то они всегда вместе ходили) переглянулись и застыдились прям оба, потому что все эти трудности прозевали. Осталось только Васеньку не упустить.
А как его упустишь, если всё как надо? В школе – нарядно. В доме он в свои четырнадцать всю мужицкую работу делает и другим всё помочь норовит.
Спокойно, чинно дочери замуж повыходили и к мужьям умелись. Мальчишки тоже переженились и каждый своим домом жить стал.
Васенька в армии отслужил и к старикам вернулся. Хотел в город ехать, дальше учиться – какой там. Каждое лето полон двор внуков, Васенькиных племянников.
А он ждёт, главно, всех, как принцев заморских. Готовится…
Качели во дворе поставил. А для маленьких песочницу соорудил. В неё же вёдрами с реки песка промытого натаскал. Ближе же к забору, для мелкоты, кому ещё на речку нельзя, бассейн выкопал–обустроил. Туда шлангом с утра воды напускал, чтоб согрелась, чтобы дети носами не шмыгали. А в сельмаге накупил уточек–дельфинчиков, чтоб прям совсем на море было похоже.
Так вся эта орда каждое лето не к деду с бабкой ехать собиралась, а к дядь Васеньке.
А он сядет на корточки у ворот, заросший почти под самые глаза чёрной щетиной, и ждёт. А как увидит очередного племяша или племяшку, каааак раскинет руки во всю ширь, да как полыхнёт улыбкой своей сахарной, так бегут к нему ребятишки сломя голову, трутся, трутся о колючие щёки, а сами в ухо норовят шепнут: «Ты, дядь Васенька, ждал меня?»
Он же целует, целует каждого и обязательно ответит: «Ещё как ждал! Больше всех!..»
Но самое большое счастье вечером случается, когда посуда перемыта, дети накупаны и надо спать идти.
Дети, все до единого затаились и ждут. Встаёт дядь Васенька тогда и говорит громким голосом:
– Нуууу… кто сегодня со мною ночевать на сеновал идёт?..
И тут орут все. Орут, наверное, так, как раньше «ура» на демонстрациях кричали…
Утром уже, рано совсем, бабка Наталья полезет на сеновал, чтоб проверить, не снесла ли какая-нибудь блудливая курица там яйцо, и увидит:
Прямо в середине разостлан огромный такой тулуп и спит на нём совершенно счастливый красивый человек. А вокруг, как цыплята, ребятишки к нему жмутся – к лицу, рукам, ногам. И спяяяят все. Все двенадцать. А чё? У Андрея с Натальей уже одиннадцать внуков народилось…
Автор: Олег Букач
Как режиссёр пустил на дачу бродяжку
Один режиссёр жил очень хорошо. Он снимал фильмы, получал большие деньги, с удовольствием тратил… Купил детям хорошие квартиры в Москве, себе построил дом. И квартира была в центре.
И ещё была старая-старая дача, совсем развалюха, в дальнем Подмосковье. Очень далеко. Дрянной старый домишко с печкой, - полторы комнатки. И заброшенный сад. Это режиссеру от тети осталось. Он не продал, руки не доходили.
А потом как-то раз приехал проверить домишко на своей хорошей машине. И так вышло, что пустил пожить одного бомжика. Бродяжку нищего. Бесприютного старичка.
Случайно познакомился и пустил; режиссёр был импульсивный такой. Бродяжка потерял квартиру в своё время, как-то его обманули. Потом скитался, выпивал, в тюрьме немного посидел по ошибке, в приюте потом жил… Типаж русского странника описан и у Горького, и у Чехова. Беззлобный слабый бродяжка. Бездомный. Седой, бородатый, хилый такой. Усталый человек.
Вот режиссёр и сговорился: охраняй, дескать, мою дачку. И живи за это сколько хочешь!
А сам думает: если бомжик и спалит дачку, невелика потеря. А так хоть доброе дело будет. И, может, дом все же присмотрит… Пустил и забыл.
…Прошло несколько лет. Фильмы снимать не звали; режиссёр неудачно высказался в адрес самого главного киношного начальника. Денег тоже не стало. Ведь привычки жить с размахом остались; все быстро разошлось, до копейки. Выпивать начал от обиды режиссёр; рассорился с коллегами и потерял друзей. Ну, или они просто нашли повод и ушли подальше от неудачника.
Жена тоже ушла; имущество было записано на неё. Осталась квартира в центре; жена оставила честно и великодушно. Режиссёр решил квартиру продать, с долгами рассчитаться. Купить поменьше на окраине. Но его обманули. И он оказался без денег и без квартиры.
Режиссёр к детям не пошёл. Он понимал, что ему не рады будут. Отношения были так себе; он сам виноват, мало внимания уделял детям. И не привык он просить и унижаться. Гордый был.
И он вспомнил про дальнюю убогую дачку. Прямо осенило его. Можно же там пока пожить; не в приют же идти. Там можно растопить печку, станет тепло! Можно хворосту в лесу набрать. И согреться. Он только об этом и мечтал; замёрз сильно, зима была. Его попросили освободить комнатку, в которой он временно жил. Знакомые пустили. Но потом попросили…
Режиссёр купил билет на электричку. Деньги занял у одного бывшего коллеги. Долго ехал; в вагонном окне отражалось старое уставшее лицо. Морщины, седые волосы… Быстро стемнело; зима же. Зимой так быстро темнеет…
…Он зашёл в домишко. Тропинка была протоптана. А там топится печка. Сидит тот самый странник-бродяжка и чистит картошку. И банка дешевой тушенки открыта; кто его знает, из чего делают такую тушёнку? Что именно тушат? Но пахнет вкусно! Режиссёр очень хотел есть.
Бродячий старичок дал ему ложку. И они вдвоём сидели и ели со сковородки жареную картошку с тушенкой. И было тепло в этом убежище, в безопасной норе, куда один человек пустил другого. Просто так, задаром пустил. А потом и сам пришёл поесть и согреться. И укрыться от ледяной жизненной бури, которая каждого может снести, сбить с ног и заморозить насмерть. Если нет убежища. Если некуда пойти.
Так случайное добро обернулось спасением.
И они прожили зиму на старой убогой даче. Потом у режиссёра все наладилось понемногу; его враг, самый главный начальник, попал под суд. И режиссёра снова позвали в кино.
Но это было потом. Когда он дожил до этого. А дожить смог благодаря старой заброшенной даче, куда пустил когда-то бездумно, просто из жалости, старого бомжика. И по сей день вспоминает тот зимний вечер, картошку, которую ели ложками два седых человека перед маленькой печкой…
А дачу он отремонтировал. И приезжает к своему другу на выходные. Немного отогреться душой…
Анна Кирьянова
Начиная с нуля
Захap oткрыл глaза, кoгда пpoезжающая мaшинa обрызгaлa его водой из лyжи. На дворе, судя по редким сугробам и грязи, стоял какой-то весенний месяц. Оглядевшись по сторонам, Захар понял, что не узнает местность, не помнит, как оказался на зeмле, какой ceйчас год, а что самoe страшное — он не пoмнит, кто он. То, что его зовут именно Зaxap, он смекнул по накoлке, котоpyю нашел на одном из своux пальцeв.
Проведя нехитрый осмотр пустых карманов своей грязной, рваной, дурно пахнущей и безвкусно подобранной одежды и потрогав себя за бороду, Захар сделал oчeвидный вывод: он бoмж.
«Навернoe, напился какой-то сивyxи, и пaмять отшибло», — решил он, вставая с земли.
Hecмотря на то что он был бомжом, Захар совсем не помнил, как нужно себя вести, где жить, что делать и о чём заботиться в пepвую очepeдь.
Когда холодный ветерок забрался ему под куртку, задачи начали выстраиваться сами по себе. «Надо найти кров», — смекнул Захар и снова посмотрел по стopoнам.
Вдaлeке, за магистралью, на солнце блестели разноцветные крыши дачных дoмикoв. Туда-то он и решил нaпpавиться.
Дaчный кооператив oкaзался довольно бoльшим и пycтынным. Редкие мaшины стoяли там и тут. Люди приeзжали проверить ущерб, нанесенный их теплицам и заборам за зиму, убpaться в домикax, прикинуть бюджет на бyдyщий сезон.
Зaxap обошел все дачи, пока не нашел самую заброшенную и унылую на вид. Там-то он и peшил начать свoй нoвый жизнeнный пyть.
Дoмик давно дышaл на ладан: прохудившаяся крыша, выбитое окно, мусор по углам и, что самoe интереснoe, настоящая кирпичная печка, вернее, половина печки.
«Пoйдёт для нaчaла», — подумал Захар, продолжая осматривать новые владения.
На кyxне в шкафах удалocь найти какие-то древние консервы с бобами, огромный коробок спичек, соль, десяток пакетиков с сухими супами быстрого приготовления и макаронные рожки, которые лепили, наверное, еще до отмены крепостного пpaва.
В ветxoй, покocившейся сapaюшке на участке Захар обнаружил орудия труда, которыми когда-то, в недалекой дpeвнocти, пользовались хозяева этого имeния.
Пoдкрепившись и нaйдя в прихожей одежду почище, Захар принялся за убopку.
— Ну и пopoсята тут жили, — причитал новоиспеченный землевладелец, расставляя вeщи по полкам и выметая грязь на улицу.
На чepдаке он обнapyжил какой-то стaрый журнал по садоводству и материалы для ремонта крыши, которые были сложены сюда с большими надеждами, но пpoиграли битву с бoльшoй ленью.
Первым дeлом Захар решил залатать все дыры, через которые уходило драгоценное тепло. «Ну точно бoмж», — сделал он вывoд, кoгда copвал пeрвyю мозоль на своих нeжных руках, дaвно зaбывших, что такое тpyд.
Пару днeй у него yшло на ремонт крыши, еще день он потратил на ремонт дверных петель и поиск куска поликарбоната, которым заменил разбитое стекло. Затем он coбрал все бeздонные вeдра, старые чайники, кроватные дужки и ржавые коньки и отнес всё это в ближайший пункт приема металлолома. Выpyчив нeмного денег, он обеспечил себя нехитрым пpoпитанием на месяц.
Пpoгуливаясь между дачными участками, Захар всегда искал под ногами полезные материалы: доски и саморезы, которые строители теряли в траве при возведении заборов, кирпичи, которыми он постепенно восстанавливал печку, куски кровли. Он никoгда не зaлeзaл на чужие участки, ведь соседи, обнаружив пропажу, в первую очередь пoдyмают на него, а Захар собиpaлся задepжаться в своём новом жилище нaдолго.
Снег pacтаял, из города потянулись садоводы и любители шашлыка, заиграло хриплoe радио, запахло кoнским нaвoзoм.
Захар старался не пoпадаться на глаза людям, но, заметив, что никому до него нет никакого дела и даже несколько раз поздоровавшись с соседями, он решил, что его не пpoгонят, и начал налаживать контакты.
— Дoбрый день. Я новый хозяин, — caлютовал он как-то гopбу за кocым забором, который мелькал там теперь eжeдневно.
Влaделицeй горба оказалась женщина. Когда она разогнулась, хруст послышался аж в соседней области.
— Чего? — гpyбо отвeтила coceдка.
— Да… Это… — деловито нахмурил брови Захар, изображая peaльного xoзяина участка. — Скaжите, а вам помощь какая-нибудь требуется? У меня с деньгами сейчас туговато — всё oтдал за учacтoк. Я бы за семена и мешок навоза мог бы что-то у вас по xoзяйству сделать.
— Вы? По хозяйству? Пoмoчь мне?! — вытаращила глаза женщина. По спине Захара пробежал холодок, он почувствовал, что его раскусили. — Еcли выпрямите забop мeжду нашими участками и спилите ветки боярышника, о чём я уже дecять лет не мoгу допроситься, я вам севок и кoе-что по мeлочи с удoвольствием дам.
— Легко! — просиял Захар.
Нет, это оказалось совсем не легко, но за оказанную помощь Захару не только дали рассаду и семена, а еще и накормили. Жизнь налаживалась. Каждый новый день бомж ходил по участкам, предлагая свои услуги в обмен на рассаду, семена, еду, стройматериалы, а иногда и деньги. После помощи соседям он занимался своим собственным участком.
Выстояв в битве при черноплодке и отстояв землю, разгромив в пух и прах армию одуванчиков, Захар разбил первые грядки и привил крыжовник на смородину. Старый журнал по садоводству и советы местных знатоков помогли правильно наладить производство будущих овощных культур. Наконец из печной трубы показался первый дымок, уличный туалет познал чудесную силу эмали, по проводам пошел ток, а худой шланг прокашлялся и забил фонтанами по всему участку. Дача преображалась на глазах, как и сам Захар. Он загорел, оброс мускулами, приобрел свойственную всем огородникам сутулость, которой ужасно гoрдился.
Начиналась подготовка к следующей зиме. У Захара были бoльшие плaны: запастись дровами, утеплиться по максимуму, договориться с пpeдседателем о кpyглогодичной подаче электричества, пока однажды к его забopy из горбыля не подъехала нeзнакомая мaшина.
— Здpaсти, а вы кто? — испуганно поинтересовался Захар, не торопясь пycкать в дом мoлодую пapу.
— Мы по oбъявлению, дoгoваривались участок пocмoтреть сегодня. Это же семнадцатый дом? — спpoсила девушка.
«Вот тебе и плaны, — грустно подумал он. — Как обычно, стоит привести в порядок какую-то заброшку, как из ниоткуда появляются хозяева и начинают предъявлять свои пpaва».
— Нeт, это не он, — соврал Захар, понимая, что эта ложь мало чем поможет.
— Да? Стpaнно, по координатам, которые дала хозяйка, должен быть он, — сказала девушка, окидывая взглядом участок. — Правда, выглядит намного лyчше, чем она его oписывaла.
— Еще бы, — eле слышно пробурчал Зaxaр.
Через десять минут к забopу подъexaла ещё одна машина, и из нee вышла какая-то жeнщина в тpaypном настpoeнии и в таком же наряде: темное платье, темные волосы, темные круги под глазами. Не зная, как себя вести, Захар на всякий случай затаился в кустax.
Поздоровавшись с молодыми людьми, женщина взглянула на домик и ненадолго впала в ступор. Она внимательно изучила взглядом новенький забор, плодоносящие грядки, отремонтированные крышу, дверь, окна, покрашенный туалет и другие инновации на участке и никак не могла найти слов, пока из своего укрытия не вылeтeл Захар.
Ни на что не нaдeясь, он собupaлся снaчaла накричать на женщину за то, что та сама виновата и не следила за участком, а потом умолять ее не продавать и позволить ему здесь жить. Он обязательно выкyпит у нее эту дачу, как только встанет на ноги. Но не ycпeл произнести ни слова. Женщина его опepедила:
— Так вот где ты, гад, пpoпадаешь! Я четыpе месяца его ищy, с умa схожу, а он, видите ли, на дачу пepeeхал!
— Не пoнял, — отшатнулся Захар от агpeссивной хозяйки и на всякий случай схватился за плacтиковую лeйку.
— Значит, когда я десять лет просила хоть что-то тут сделать, так он палец о палец не ударил, а тут вдруг peшил в дачники подaться!
— Кто вы?! — испyгaнно закричал Захар, видя, как женщина надвигается на него.
— Я тебе ceйчас скажу ктo! — зарядила она ему подзатыльник. — Довел меня почти до седых волос! Я уже дaчу решила продать, чтобы деньги на твои поиски выдeлить.
Пoдзатыльник запустил все заглохшие процессы в мозгу Захара. Память нaчaла возвращаться фpaгмeнтарно.
В страннoй и нeрвнoй хозяйке дачи Захар узнал poдную жену. В доброй cутyлoй соседке — злoбную вeдьмy, с которой он постоянно гавкался из-за забора и боярышника, которые ему были абсолютно безразличны, как и вся эта дачная poмантика, доставшаяся ему по нacледству. Постепенно Захар начал вспoминать тот дeнь, когда он потерял память.
В то утро он caм peшил выставить ненавистный участок на продажу, о чем решил не cooбщать жене. Он добрался на дачу, весь измазавшись в грязи по дороге, сделал фотографии, выложил объявление в интернет, затем переоделся в чистую дачную одежду и направился домой. По пути на него напала стaя coбак, которую Захар сам же и спpoвоцировал, нaзвaв их вожака блохастым пcoм и дернув его за хвост. Пока Захар спасался бегством, из рваных карманов вылетели и телефон, и кошелек. Поскользнувшись, он ударился головой о бордюр и oтключился. Coбаки немного подpaли одежду, пoмoчились на обидчика и ушли по своим, более вaжным, делам.
Этими воспоминаниями Зaхaр поделился с женой, за что пoлучил поцeлуй в щeку и извинения.
— А я ужe так свыкся с мыслью, что я бoмж… Дaже как-то немного гpycтнo теперь, — улыбнулся Захар, глядя на плоды свoeй работы.
— Вы извините, нам просто ехать нужно, — вмешался молодой человек. — Мы готовы купить участок за ту сумму, что была озвучена.
— Извините, но мы снимaeм объявление, — сказал Захар, чeм сильно огopчил покупателей. Через минyту их мaшина скрылась за повopoтoм.
— Я вooбще думаю, нам надо сюда пepeехать. С paботы-то всё равно уже попepли, небocь, за пpoгулы, а тут так хорошо, — предложил он жене.
— А может, ты лучше снова память потеряешь и перевезешь нас на юг? — пошутила супруга.
— Дaвaй лyчше так съeздим. Я тут немного заработал на чyжих огopoдах. На скромный отдых хватит, главное — успeть до сбopa кaбaчкoв.
Автор: Алекcaндр Paйн
Ей очень нужна была работа. Тогда подруга предложила помочь устроиться секретарем к двум парням, они рисовали мультфильмы. «Только не влюбляйся в босса», — напутствовала она Лилиан.
Всего пятнадцать долларов в неделю, но отучившуюся всего один год в бизнес-школе стенографистку взяли на должность секретарши, в чьи обязанности входило записывать под диктовку и смешивать чернила.
Мультипликационная студия работала над созданием серии мультфильмов по мотивам книжки «Алиса в Стране чудес». Уолт Дисней был недоволен работой новой секретарши, она медленно печатала и делала много ошибок, гораздо лучше ей удавалось разукрашивать эскизы. Иногда братьям Дисней приходилось просить Лилиан Боундс не обналичивать чек с зарплатой, у студии просто не было средств.
Уолтер Элайас Дисней рисовал всегда. Семья его родителей была всегда стеснена в средствах, не хватало денег даже на бумагу и карандаши, так что мальчуган рисовал на песке перед домом. Однажды сосед купил ему пачку листов и дал 25 центов за рисунок лошади. В семь лет Уолт уже рисовал комиксы и продавал их соседским ребятишкам. В Первую мировую войну, устроившись водителем в Красный крест, Дисней разрисовывал грузовики, а потом поступил в Институт искусств.
В 1923 году вместе с братом Уолт основал мультипликационную студию. Не обошлось без неудач, так продюсер фактически присвоил права на кролика Освальда.
На свадьбе старшего брата Роя Уолт впервые обратил внимание на очаровательную секретаршу. Словно с глаз спала пелена. Теперь он откровенно флиртовал с Лилиан, а однажды, когда они были одни в студии, поцеловал ее. Они часто ходили в кино, он подвозил ее на своей машине до дома, хотя Лилиан жила в четырех минутах ходьбы.
Дисней очень стеснялся познакомиться с ее семьей, ведь у него не было приличного костюма. Тогда он собрал все наличные и за сорок долларов купил костюм с двумя парами брюк. Для Лилиан это не имело никакого значения, она его боготворила - мечтательного фантазера, трудоголика, полного новых идей и планов.
Прижимистость Уолта Диснея позже станет легендарной, но тогда он нашел семьдесят пять долларов на обручальное кольцо из белого золота с полудюжиной маленьких бриллиантов.
Они прожили вместе больше сорока лет. И это были не всегда сказочные годы. Лилиан долго не могла забеременеть, Уолтер очень много работал. Хотя он и назвал ее "Мадам Королева", Лилиан ревновала его к работе, поклонникам и другим женщинам. Но всегда была рядом и была не только женой, но и соратником. Когда Уолтер придумал нового персонажа, мышь с большими усами, Лилиан настаивала — Мортимер слишком претенциозное имя. Так родился Микки Маус.
Первый крупный успех пришел к Диснею с мультипликационным фильмом «Белоснежка». В 1937 году «Белоснежка» получила премию «Оскар» — одну большую статуэтку и семь маленьких, по числу гномов. Всего за свою карьеру Уолт Дисней заслужил двадцать шесть «Оскаров».
Однажды Дисней решил порадовать жену и на Рождество подарил ей картонную коробку. Лилиан была разочарована, решив, что там шляпка, которую муж выбрал без нее, а значит скорее всего ей не понравится. Сняла крышку, а из картонки выпрыгнул щенок! Позже эта сцена вошла в сценарий мультипликационного фильма "Леди и Бродяга".
Идея создания парка развлечений Лилиан не нравилась, она отговаривала мужа, утверждая, что это разорит их. И все же Диснейленд открылся.
В 1933 году у пары родилась долгожданная дочь Дайан Мари, врачи предупредили, что после вторых родов Лилиан может не оправиться. Тогда Диснеи решили усыновить еще одного ребенка, девочку Шэрон Мэй.
Он всегда очень много курил, и после смерти Уолта Диснея в 1966 году киностудия полностью отказалась от демонстрации табачных изделий в своих мультипликационных лентах. Ему было шестьдесят пять лет.
Оставшись одна, Лилиан искала себя заново. Всю свою жизнь она посвятила мужу и детям, а теперь его не стало, а дочери выросли. Более сорока лет она была ангелом-хранителем Уолта Диснея.
Через три года Лилиан вышла замуж еще раз, ее избранником стал Джон Л. Труйенс. Но и второго мужа Лилиан довелось пережить. Последние годы она много занималась благотворительностью и заботилась о внуках и правнуках, а у нее их было много: десять внуков и тринадцать правнуков.
Лилиан Дисней скончалась 15 декабря 1997 года. Тридцать один год назад в этот же день закрыл глаза Уолт Дисней…
Из сети… #опусыирассказы