🌹✨🌹Наблюдатель

Климов Михаил Борисович
Вой воздушной тревоги разрывал тишину уже на протяжении нескольких минут, а потому убежище пустовало не долго. Если вам хоть раз доводилось спускаться в погреб за солениями, или же, руководствуясь служебным долгом, совершать увлекательный вояж по офисному подвалу - то атмосфера таких мест вам наверняка знакома. Аромат сырости с горчинкой старого гаража внезапно дополнили нотки лаванды в духах юной девушки с грудным ребенком. Она забежала в убежище первой и быстро проведя взглядом по едва освещенной комнате, тут же устроилась на ближайшей из деревянных скамеек. Остальные посетители также спешили разместится во временном пристанище. Мужчина средних лет, в потертом пиджаке, с лысиной и очками, напоминал университетского профессора, которым, скорее всего, и являлся, он тянул за собой большой чемодан, одно из колес которого, явно стремилось покинуть прежнее место работы. Другой посетитель был долговязым и худым, с помятым портфелем в руках. Они, желали не мешать друг другу, а потому заняли два места в противоположных концах помещения. Женщина средних лет с ярким макияжем и модным журналом в руках, разместилась ближе к середине, ну и последним ворвался гражданин с плетенной сумкой, из которой свисало наружу кольцо копченой колбасы, торчала булка хлеба, соседствуя с пластиковой бутылью какого-то напитка, а между ними виднелись стручки свежего зеленого лука. Впрочем, внимательный посетитель, отметил бы, что это далеко не все обитатели подземелья, в самом далеком и темном углу, облокотившись на стену, тихо сидел молодой человек с надвинутой на глаза шапкой и поднятым воротником. Едва ли, такое зрелище можно было бы считать странным, в последние недели многие не покидали укрытий, а для кого-то такие места, и вовсе, стали настоящим домом.
- Сегодня они рано, что-то… - пробормотал долговязый, доставая из портфеля свежую газету.
- Ну, раньше начали, может быть и закончат тоже пораньше... Может еще к ужину домой поспеть удастся - отозвался гражданин с авоськой.
- Домой… скажите еще раз это слово… - грустно вздохнул профессор.
- Ну… Домой… А что?!
- Да нет… просто… очень приятно слышать слово «дом», приятно, что у вас он есть… а мой весь тут, в этом старом чемодане…
Чувствуя, как слезы комком подкатывают к горлу, юная мать решила вмешаться в разговор.
- А давайте лучше поговорим о чем-то хорошем, добром, чего не встретишь в этом ужасе… о любви, например…
Стоило ей договорить, как в убежище ворвался с улицы еще один человек.
- Успел! - вытирая пот с лица, дородный краснощекий парень проскочил на скамейку. Обитатели убежища тут же, наперебой поприветствовали новичка.
- Поздравляем!
- Присаживайтесь!
- Сильно бомбят?
- Ну так… средне… экономнее что ли, аккуратнее, чем вчера, если вы помните…
- Ну… такое забудешь… Кто мог прорваться - давно уже убежали… - Женщина средних лет деловито размахивала журналом у лица, смакуя каждое слово - Да вот тут, у товарища в очках, и вовсе дом разбомбили, теперь - весь мир в чемодане!
- Так чего же вы на нем сидите?! - краснощекий поддержал разговор - Надо ехать!
Профессор поправил очки и, одарив молодого человека взглядом экзаменатора, произнес:
- А куда, позвольте поинтересоваться?!
- Ой, скажите еще, что вам Родина дорога?! - женщина раскрыла свой журнал, но, не удовлетворившись увиденным на его страницах, тут же захлопнула глянец обратно.
- А если и так?! - парировал оппонент.
Человек с авоськой медленно выкладывая свои аппетитные пожитки на старый деревянный стол в углу присоединился к дискуссии, активно жестикулируя руками.
- Да какая Родина?! О чем вы заладили?! Нет больше никакой Родины! Есть вот они! Там - мужчина направил свой палец вверх, как бы указывая на пролетающие бомбардировщики – «И мы - тут! А вот это вот всё…» - ловко дирижируя раскладным ножом, и половиной колбасного кольца, он описал в воздухе полусферу - «и есть теперь, эта ваша «Родина»! Сдавайтесь уже все, скорее и закончим с этим цирком и сиренами!»
- Да как вы можете?! В военное время и такое?! Да вас за это… - профессор возмущенно встал, будто его и вовсе не настораживал раскрытый нож в руках спорящего.
- Стойте, стойте! Не надо ссориться! Вот мы же хотели поговорить о любви… - лавандовая мамаша, держа спящего ребенка в руке, выбежала вперед, будто бы там была воображаемая сцена - а хотите, я вам прочитаю письмо с фронта, от моего милого…- в ее второй руке тут же, невесть откуда, появился пожелтевший клочок бумаги - Теперь же все на бумаге… Но, я не жалуюсь… Зато, всегда можно прочитать…
- Ну давайте, давайте, дорогуша - дама с журналом жестом предложила девушке на время чтения дать ей спящего малыша, видно было, что через эти руки прошло не одно поколение ребятишек.
На время ощутив долгожданную легкость, она принялась декламировать.
“Здравствуй, дорогое мое Солнышко! Пишу тебе с самой передовой, между залпами и свистами ракет. В этом бесконечном шуме я часто вспоминаю тебя, думаю о том малыше, что у нас будет… вспоминаю, как мы познакомились, тот огромный дуб, под которым столько раз сидели в парке, он наверное очень старый и переживет всех нас…” Дочитав до этих строк, девчушка больше не могла сдерживать слез.
- Ох, милочка, вы чего?!
- Нет… не пережил… дуб…и парк… и… - Сжав письмо, она отшатнулась к стене и медленно осела, закрывая лицо руками.
- Научились бы все так любить - войн бы не было! - Казалось напомаженная дама говорит это спящему младенцу в руках, оправдывая поведение его расстроенной матери.
- А как ты научишь?! Слово-то, вон оно какое! Кто-то любит Родину, кто-то милого своего, а кто-то кино хорошее, да колбасу - профессор жестом показал на авоську соседа. - Эка штука… любовь…
- Да не то! Не то, просто, “любовью” называют! Книжки свои почитай! - женщина не унималась.
- Книжки?! Книжка книжке рознь! – профессор поправил очки, будто готовясь к серьезной лекции.
- А то! Вон, эти, что сверху, они тоже книжки читают, а понимают эбо как! И ничего плохого в колбасе, между прочим, нет! Хорошая, деревенская. Выменял сегодня на старые дедовы часы. Три дня решался, и вот…
- Да не понимают они ничего! Мятутся, как звери! - долговязый процедил фразу сквозь зубы, с какой-то особой тихой обидой. - А рассудит-то кто!? Уж не мы ли?!
- Судить-то не нам…- профессор извлек из чемодана походный чайник и примус на спирту, водопровод, к счастью, все еще работал и вскоре к звукам войны добавилось приятное журчание закипающей воды – Вот, догорят дома наши, догорит и дуб, что был в парке, а там, где были они, потом, после дождя, вырастут новые ростки, новые дубы, да липки… Вот они-то и рассудят… «Что есть эта ваша любовь и какие книжки читать…» —пока он говорил, чайник достаточно нагрелся и, кинув в воду пару пакетиков, он жестом предложил всем желающим присоединиться к импровизированной трапезе.
- А вы кем были, до войны?! - поинтересовался долговязый
- Я, учитель… и до войны, и сейчас
- Вот и учите, значит… не прекращаете… - собеседник улыбнулся и подмигнул, что совершенно не соответствовало его суровому морщинистому лицу.
- А как иначе?! Это моя природа, моя суть. Сахару?! - предложил профессор, выудив из чемодана пачку рафинада - А вы!? Кем работали вы?
- Я…- долговязый несколько засмущался - Я был проповедником, пастором.
- Ну, так это, тогда, ваше профессиональное, о любви-то говорить? Паству вдохновлять…
- А что говорить?! Все наперебой задают одни и те же вопросы - “Где Бог, когда такое…”
- Так и где же Он?! Где?! - мужчина с авоськой решил последовать примеру профессора и принялся ножом нарезать свой хлеб и колбасу для всех, вступая в горячую дискуссию.
- Да Он там, где и был – пастор пытался быть достаточно убедительным, - проблема в том, что мы все стали очень от Него далеки.
- И что теперь?! Молиться к немым небесам?! - лавандовая мисс вытерла остатки слез с лица, но так и осталась сидеть на полу, около стены.
- Может Ему там нечего сказать нам в ответ?! - дополнила богословский протест женщина с журналом.
Да, наше дело - молиться и стараться быть людьми - пока пастор пытался защитить свою позицию, на улице с новой силой завыла сирена.
- О! Сейчас их полицаи пойдут с проверками! Говорят, кстати, за людей они нас не считают вообще. То прячешься от бомб, то от этих извергов… - краснощекий решил сменить тему. - Сегодня в нашем районе снова, вроде как, их власть… Домой, значит, лучше и не ходить…
Нарезав бутерброды, мужчина, раздобыл доску, которая тут же стала импровизированным подносом. Задавая свой вопрос, он на секунду замер и, как будто, на самом деле, ожидал услышать ответ.
- А как, как они нас от своих вообще отличают?! Мы что пахнем иначе, или выглядим?!
- Наверное, как звери, внутренним чутьем определяют, кто питался молоком их матери, а кто чужой… - учитель сделал глоток горячего чая.
- Как так возможно, что те же самые люди и вдруг, чужие?! Звери?! - пастор не мог смириться с реалиями войны. В ответ, учитель, после еще одного глотка, все же решил поделиться небольшой лекцией.
- Ну вот, в детстве вам покажут, к примеру, безобидную птичку и расскажут, что именно от нее все беды в мире, дескать, она, паразитка, разносит заразу, от нее все болеют и умирают, от нее и в экономике такие дыры, да подкрепят еще это наспех придуманными фактами и нарисованными картинками. А там уж, человек растет, убеждения в нем тоже растут, крепнут. Он думает себе так - все вокруг, и впрямь, не очень-то хорошо! А варианта исправить - два - либо признать, что вся беда от его собственной человеческой лени, глупости, да наивности, превозмочь в себе все это, трудиться упорно и нудно… много лет исправляя все и вся... Либо… ну… просто взять и начать истреблять этих птичек, про которых с детства ему говорил «Старший Брат».
- Ну истребят, а дальше?!
- Дальше окажется, что птички не одни были, там целый сговор их, пернатых, против человечества… вот так и живем…
- А может быть такая судьба?! – Женщина, удерживая чужого ребенка на руках, оторвалась от чтения журнала.
- Позвольте, вы верите в судьбу?! – учитель был явно разочарован в реплике из аудитории.
- А почему бы и нет… - вмешался пастор - Одни империи поднимаются, другие падают, а мы лишь маленькие незаметные пешки в этой большой игре… вот только без пешек не бывает и игры…
- Вся жизнь театр, а мы сидим в партере… - вздохнул учитель, переводя взгляд на чашку в руках.
Завершив распределение бутербродов среди желающих и протерев нож, мужчина с авоськой чуть не выкрикнул в ответ: - Больше похоже на то, что сидим в сортире, а не в портере!
— Это кто как, кто как?! Кое-кто в нашем театре и до буфета добрался!
- Берите, берите, не стесняйтесь! – поднос с торжественным парадом бутербродов, добрался до учителя.
- Нет что вы, нам чужого не надо! А то, так же и начинаются войны, мы знаем! Кушайте ваши бутерброды на здоровье, мы молча позавидуем! - парировал учитель.
- Право, сударь, я не обеднею! Господа, не стесняйтесь! – Произнеся эту фразу, раздающий заметил гражданина в дальнем углу, который сидел молча все это время. - А вот вы!? Вы почему сидите там в углу все время и только слушаете, не подключаясь к нашему разговору?
Таинственный незнакомец встал и не поднимая козырек своей шапки, поклонившись, тихо пробормотал пару слов благодарности и направился на выход.
- Слушайте, а может он это, того, шпиён вражеский?! – встрепенулся краснощекий, доедая бутерброд и запивая его чаем.
- Нет, не переживайте, право, я не поддерживаю ваших врагов. – незнакомец ускорил шаг, направляясь к двери.
- Но и на нашего ты как-то не очень похож. Молчалив больно.
- Не обращайте на меня внимания, пожалуйста! Просто общайтесь между собой, я вам не помешаю.
- Ну уж нет! Теперь-то нам совершенно определенно необходимо узнать не засланный ли ты казачок, голубчик! Может хоть паспорт покажешь?!- вмешался человек с авоськой.
- У меня нет с собой паспорта, но я вас…
Оставив поднос с остатками еды, и вооружившись ножом, мужчина тут же преградил неизвестному дорогу.
- Так! Паспорта нет! И это в то время, когда бомбежки и комендантский час! – Схватив молодого человека за плечи, краснощекий, подбежав, толкнул его на скамейку. - Подозрительно…
- Я слышал, что они подсылают так лазутчиков, чтобы наводку точную делать по целям. -учитель не сильно хотел вмешиваться, но и в стороне оставаться не мог.
- Да не лазутчик я…
- Ну это пусть проверят военные, после тревоги! Паспорта может и нет, но отпечатки пальцев проверить стоит! А до того времени, вы, уважаемый, под гражданским арестом!
- Оставьте эту ерунду, пожалуйста, просто отпустите меня, и я уйду! – казалось, незнакомец был абсолютно спокоен и говорил без особого волнения.
- А потом в новостях мы прочитаем о точном ударе по нашим позициям?! Нет уж! – Мужчина снова извлек нож из кармана и раскрыв его, обратился к краснощекому - Что у него в карманах?! Посмотри!
- Вы не можете… - фраза незнакомца, казалось, больше была исполнена удивлением, чем просьбой.
- Можем! И обязательно проверим!
Шум разбудил ребенка, и лавандовая мамаша была вынуждена подняться и направится спешно к нему. Однако, краснощекий остановил ее жестом.
- Так, дамочка, вы его карманы проверьте, пока мы держим!
Девушка неохотно подошла и брезгливо запустила руку в карман куртки незнакомца, доставая оттуда небольшой кожаный бумажник.
- Не открывайте! Не надо!!! – вот сейчас незнакомец был уже не на шутку зол.
- Ах не надо?! – чуть ли не хором завопили пленившие его. — Значит есть что скрывать… Несите ремень, свяжем шпиона!
Пока смелые горожане привязывали неизвестного к спинке лавки, ремнем, который краснощекий ловко вытянул из своих брюк, девушка раскрыла трофейный кошелек. Но учитель кивнул ей предлагая дать добычу ему, как эксперту. Да та и сама была рада расстаться с лишней ответственностью.
- Ну что там пишут?! – женщина с журналом, на удивление быстро заставила ребенка вновь уснуть и теперь ее разрывало любопытство.
- Тут все как-то не понятно. – учитель выудил из бумажника пластиковую карту -Удостоверение, что он какой-то “историк-наблюдатель”, номер, выдан… Но, там ошибка, вот! Это явная подделка! Страны-то такой – нет! А дата?! И вовсе они там с ума посходили! Даже подделки нормальные не могут сделать!
- А что там?!
- Что!?
- Да чушь полная! Вот, посмотрите сами, - учитель передал карточку краснощекому - Выдан через 20 лет от этого дня!
- Вот, ведь! А деньги там чьи?! Наши, или их?! – краснощекий махнул рукой на бумажник, явно проявляя интерес к остальному содержимому.
- Да тут вообще денег нет, - учитель продемонстрировал пустые внутренности трофея - карточка эта и все…
- А ну ка, рассказывай, что за подделка! – мужчина с ножом, поднес его к глазам связанного пленника.
— Это не подделка, это правда, мой ID только, мне пора, пожалуйста, проявите благоразумие!
- Чёрта с два! – краснощекий торжествовал так, будто бы командир, выйгравший крупное сражение.
- Я вам не враг! – связанный понизил голос, но говорил весьма уверенно и убедительно – Послушайте, я действительно не шпион! А удостоверение… - тут он замялся – я просто не принадлежу вашему времени…
Можно было бы ожидать, что такое фраза вызовет неудержимый хохот собравшихся, но то, как она была произнесена, заставила всех на секунду застыть. Тишину нарушала только канонада боя, приближающаяся, которая переместилась издалека немного ближе к убежищу.
- Так ты что, из будущего к нам пришел?! – Краснощекий посмотрел на карточку и на пленника, сверяя фото.
- А вообще-то логично. Ну да, историк, все правильно… - учитель ответил за пленника.
— Значит, как в кино и книжках?! Путешествия во времени?! – женщина, отдав ребенка матери, казалась вся превратилась в слух, пытаясь не пропустить ни одного слова.
- Но если у них, в будущем, есть машина времени, почему они не отправятся в прошлое убить этого поганца, устроившего войну?! – мужчина возмущенно сложил нож и принялся нервно ходить по комнате.
Ну это, как раз-таки очевидно! – учитель считал своим долгом объяснить все коллегам по несчастью - Они не могут изменить ничего, ведь, если они исправят что-то в прошлом, значит будущего, их будущего, уже не будет, оно станет другим… А это невозможно, ведь тогда и он бы не отправился назад во времени… Это временной парадокс…
- Да, но он же пришел к нам сюда… Это же уже все меняет… - казалось, пастор был озадачен, происходящее никак не поддавалось логике.
- Может быть и нет…
- Как нет!? А Брэдбери? «Эффект бабочки»?!
- Ну, - профессор снял очки и откинувшись на скамейке, принялся массировать уставшие глаза, - если, скажем, вы отправляетесь в то место, где гарантированно после вашего ухода, все бабочки погибнут и так - то давите их сколько душе угодно - будущее не изменится! Если попасть, к примеру, в Помпеи, за 10 минут до извержения, и убить там кого ни будь, очевидно же — это никак не повлияет на дальнейшую историю человечества…
- То есть, - пастор был глубоко поражен открывшейся цепочке рассуждений, он пытался сложить всю картину из маленьких фрагментов - вы хотите сказать, что все мы…
- Да, что все мы здесь… - учитель не договорил, все, итак, поняли суть короткого урока.
- Потому он и спешил уйти… - краснощекий сел на скамейку рядом с пленником.
- Безумие какое-то… Вы что?! Серьезно в это верите?! – внутренний когнитивный диссонанс пастора, все же нашел выход в решительном несогласии - А как же “Бритва Оккама”?! Да простой лазутчик он! И все тут!
- А я бы лучше ушел отсюда побыстрее! - учитель принялся складывать в чемодан остывший примус и вылил остаток воды из чайника.
- И я! – женщина с журналом решительно поднялась со своего места. – Да и маме с ребенком наверняка стоило бы держаться от этого места подальше…
- Вы что, с ума сошли!? – пастор пытался воззвать к благоразумию граждан - Может он специально панику поднимает среди нас, мы выйдем, а там его дружки!
- Да хватит уже! – пленник не выдержал и обернулся на спорящих - Он прав. Да, я из вашего будущего и да, я пришел сюда потому… потому что…
- Потому что мы все тут сдохнем, да?! – краснощекий навис над связанным негодуя.
- Нет… умрут не все… один…
- Что “один”?!
- Выживет один… и я ничего с этим поделать просто не могу! Я бы очень, очень хотел… Словно извиняясь, он пристально посмотрел на лавандовую мамашу.
В этот момент, учитель, сложивший свои пожитки, взял в руки бумажник историка, намереваясь отдать имущество владельцу и уйти, но тут из потаенного кармана кошелька выпал на пол сложенный в несколько раз листок бумаги.
- Так, а это что такое?! - учитель спешно поднял и расправил лист. – Рисунок карандашом…
Вся компания, тут же собралась вокруг учителя, пытаясь разглядеть содержимое, и только дама с ребенком решила остаться в стороне, но не прошло и минуты, как все взоры устремились на нее.
- Чего это вы на меня так смотрите!? Что там, на бумаге!?
Напомаженная дама, торжественно и спокойно выдала - А там, голубушка, ваш портрет…
- Мой…что?! – девушка направилась к собравшимся, чтобы убедиться лично.
- Ну, конечно, - пастор нашел последний элемент мозаики, теперь его картина сложилась воедино - чего бы ему еще преодолевать пространство и время?! Выживет только один… Вы еще не поняли?! Он и есть этот один, а она – священнослужитель махнул в сторону лавандовой мамаши.
Пользуясь тем, что все рассматривают рисунок, путешественник сумел высвободить руки и стремглав вскочил, направляясь к двери. Пара прыжков и железная дверь с грохотом закрылась за ним. В принципе, он мог высвободится, конечно же, и раньше, ему мешали вовсе не наспех завязанные руки, он просто не мог решиться. Взвешивал все «за» и «против». На одной чаше весов было его сердце, на другой холодный, расчетливый разум и профессиональный долг. Рывок к двери был самым болезненным делом в его жизни, но еще более страшным и неизбежным было то, что он должен был совершить, оказавшись снаружи. Время не должно было измениться, никак и ни при каких условиях. Он не был уверен, что и теперь-то, после всего, с временной линей все по-прежнему в порядке, но выбора не было. После глухого хлопка двери, историк что есть сил закрутил колесо замыкающего механизма, заклинив его тем ремнем, что только недавно был на его руках. Сейчас ни у кого внутри не хватит сил разблокировать запертую дверь и выбраться наружу. Первым у двери оказался краснощекий, он тщетно силился провернуть колесо механизма.
- Зараза! Он ее намертво закрыл снаружи, механизм заблокирован!
- Мы должны найти выход, может есть связь? – пастор не намерен был сдаваться.
- Да нет тут ничего не ловит! – сирена, и еще ближе подкравшаяся канонада, практически не давала им нормально говорить - Кричать нет смысла… это ясно… - срываясь на крик, ответил учитель.
- Ну что, твой сынок всех нас оставил на верную смерть, чтобы никто кроме него не выжил… - мужчина с ножом перестал мерять шагами комнату и пристально посмотрел на мать с ребенком - Прекрасное будущее…наше… - он чеканил слова, как пулемет, стреляющий по вражеской пехоте.
- Стойте, - казалось пастору пришла в голову идея - а если сейчас этот ребенок не выживет, то… значит… - все взгляды снова устремились на замершую от ужаса мать.
— Значит он не придет к нам в будущем и не оставит нас тут погибать! Все просто… - мужчина с ножом медленно направился к ребенку, его мать, выйдя из оцепенения, рванулась изо всех сил пытаясь скрыться в дальнем углу, но толпа, словно стая волков, окружала ее все плотнее и плотнее. В конце концов грохот пушечных перестрелок и ракетных ударов прервал истошный крик, захлебывающийся в нарастающем гуле воздушной тревоги.
- Сегодня они рано, что-то… - пробормотал долговязый, доставая из портфеля свежую газету.
- Ну, раньше начали, может быть и закончат раньше. Может еще к ужину домой поспеть удастся - отозвался гражданин с авоськой.
- Домой… скажите еще раз это слово… - грустно вздохнул профессор.
- Ну… Домой… А что?!
- Да нет… просто… очень приятно слышать слово «дом», приятно, что у вас он есть… а мой весь тут, в этом старом чемодане…
Чувствуя, как слезы комком подкатывают к горлу, юная мать решила вмешаться в разговор.
- А давайте лучше поговорим о чем-то хорошем, добром, чего не встретишь в этом ужасе… о любви, например…
🌹✨🌹Дама непререкаемых принципов.
Галина вышла из подъезда. Не глядя на соседскую скамейку медленно пошла в другую сторону.
Нет, сидеть с камушками - практически ровесницами - она не будет. И подходить к ним не будет. Опускаться до разговоров про коммунальные платежи ... Это было принципиально.
Тем более там была Ольга, соседка по площадке. Тоже живущая одна в своей квартире, почти ровесница.
Галина знала себе цену, но её цена, почему-то, не пользовалась спросом.
В сером длинном плаще она медленно и важно двинулась на вечернюю прогулку.
Она всегда была одна. И дома, и на прогулке, и в нечастых поездках.
У нее когда-то был муж, есть сын. Но муж давно умер.
Она была в санатории, когда это случилось. Ей позвонили, сообщили. Она не поехала хоронить, не вернулась из санатория. Объяснила, что для нее это большой стресс. Похоронили без нее, подключилась организация, в которой муж проработал много лет, приехал сын с женой. А она не поехала. Тяжело. Да и начатый курс лечения нужно было завершить, иначе какой толк от санатория. Доводить начатое до конца - тоже был ее неоспоримый принцип.
Сначала было очень одиноко без мужа. И по хозяйству как-то непривычно. Некому было бегать по магазинам, заниматься неприятной уборкой. Ещё в юности муж взял все эти обязанности на себя. Берёг её. Галина занималась хозяйством исключительно при возникшем желании.
Сыном по большей части занимался тоже муж - мягкий, коммуникабельный, интеллигентнейший и добрый человек. Да и времени у него было больше.
Галина работала заведующей научного отдела большой областной библиотеки. На работе ее уважали и немного боялись. Она была жёстким и принципиальным руководителем, легко увольняли за малейшую провинность. Работала уже и на пенсии, пока не ... "попросили".
Ушла с таким скандалом, что теперь ходу туда не было. В её начальника и женщину, пришедшую на её место, летели формуляры, журналы.... Проезжая мимо здания библиотеки, она всегда с тоской глядела на него: сорок лет отработала там, а зайти нет возможности. Это тоже было принципиально.
После ухода мужа Галина попробовала жить в семье сына. Это было ужасно. Невоспитанные дети лезли в ее комнату, громко орали по утрам, поздно ложились вечером. Она высказывала им претензии постоянно, а когда обозвала внучку хабалкой, та перестала с ней разговаривать. На просьбы невестки - встретить их из школы, отвести на секцию, накормить....Галина ответила жёстко:
- Нет, я вам не прислуга. Не нанималась.
И когда она надумала вернуться домой, ей показалось, что сын вздохнул с облегчением. Из серии: как жаль, мама, что ты, наконец–то, уезжаешь.
Ну что ж! Так, значит так. Жена ему важнее матери. Вот и сейчас уже две недели не звонил. А сама, первая, она не звонила ему никогда, принципиально.
Единственно, кому Галина звонила, так это в магазин по доставке продуктов, женщине, которая приходила к ней делать уборку и бывшему читателю библиотеки - мужчине лет 50-ти, отдаленно похожему на ее ушедшего мужа, который помогал с ремонтом.
Ее хозяйство приходило в упадок. Ломалось всё. Георгий говорил, что надо менять телевизор, стиралку, сантехнику, но ... пенсия у Галины была небольшая. Она платила за доставку продуктов, платила за уборку, коммуналку ... денег практически не оставалось.
А недавно домработница попросила повысить оплату, мало ей, видите ли. Иначе, отказывается. А если повышать, то вообще туго будет. Вот уже окончательно вышел из строя телевизор и пылесос. Просить у сына Галина не могла. Дело принципа. И накопить не получалось.
Поэтому ещё больше обозлилась, когда дети соседки по площадке начали делать дорогой ремонт в ее квартире, менять мебель и технику. Суета и грязь этого ремонта её раздражали так, что она в очередной раз поругалась с Ольгой. Вот и сейчас, выйдя из подъезда, она раздражённо обошла, привезенный сыном Ольги - Сергеем, новый диван и услышала, как Ольга хвалит сына кумушкам. Подумала:
"Подумаешь! Рос таким хулиганом, а сейчас- ну, идеальный. Не бывает так! Не поверю!"
А на душе скребли кошки. И камень какой-то давил сердце уже давно.
"Ну почему так? Она - начитанная, умная, самодостаточная должна жить еле-еле сводя концы с концами, а эта простушка, которая всю жизнь провозилась с кастрюлями и внуками, как сыр в масле катается? Несправедливо!"
Обидно, когда твои мечты сбываются у других.
Так в думах о несправедливости она дошла до аллеи парка и присела на скамью. Она никогда ни с кем не разговаривала на прогулках. Даже, если к ней подходили и задавали вопросы, важно уходила от разговора.
Фотоколлаж автора.
Она сидела и наблюдала за голубями, когда рядом присел молодой мужчина в капюшоне.
- Здравствуйте, как ваши дела?
Он был совсем не знаком, смотрел тоже на голубей. Но, возможно, это один из бывших студентов - посетителей библиотеки. И она вдруг ответила совершенно постороннему человеку.
- Здравствуйте! Дела не очень. Сын не звонит давно. Видимо нет ему дела до матери, а у меня дома сантехника ломается и телевизор бы....
Собеседник громко перебил:
- Так позвоните ему сами. Вы же знаете его номер? Если нет, я дам. У меня есть.
- Вы знакомы с моим сыном? Не надо, конечно, у меня есть его номер.
Собеседник молчал. Странный, подумала Галина. Но решила, что это, возможно, знакомый сына и продолжила свой претенциозный монолог.
- Я не понимаю почему некоторые не забывают о своих матерях пожилых, а некоторые...Чем я это заслужила? Вот вы помогаете матери?
- Угу, так и есть, - пробурчал себе под нос молодой человек.
Как-то не похож он на друга сына, намного моложе, - подумала Галина, но продолжила.
- Если будете ему звонить, передайте, что...
- А я тут при чём! - гаркнул собеседник и вскочил со скамьи. - Я вообще ничего не знал и первый раз сегодня об этом услышал.
Он говорил последние слова уже на ходу, удаляясь от Галины в глубь аллеи. Она увидела наушники под капюшоном и поняла ... сейчас говорил он совсем не с ней.
Она жаловалась постороннему человеку, который её вообще не видел и не слышал, не смотрел в её сторону. Она была просто объект этой аллеи, старушка на скамейке. Никому ненужная старушка.
Стало от этого так обидно! Её уже просто не замечают. Она - никто. Со всеми своими заслугами, умом и начитанностью, жизненными принципами, она - никто.
К горлу подкатил ком. Он поднялся от сердца и покатился выше. Это было невозможно. Галина не плакала никогда. В общем, она не помнит, чтобы она плакала. А тут. Слезы полились из глаз так, как будто они были избавлением от того камня, который лежал на сердце, от чванливого равнодушия, которое она копила, которое каменело и уплотнялось все сильней. Она силой воли и принципиальности его удерживала и не давала выхода. А теперь этот камень, как будто растворился в соли слез и начал выходить. Остановить его было невозможно.
Реветь она спустилась к реке. А когда слёзы отпустили, вернулась на скамейку и позвонила сыну.
Первый раз - сама набрала. И не упрекала. Разговор был совсем другим. Первый раз за всю жизнь она не бурчала на сына, не учила жизни, первый раз в своей жизни спросила его о здоровье жены и делах внуков, о его делах. Он рассказывал с осторожностью, понимая, что с матерью что-то не так, слыша, голос, который знал и который не знал.
А потом удивленно спросил:
- Мам, а у тебя точно всё в порядке?
- Да всё хорошо. Скучно, правда, без телевизора. Сломался совсем.
- А почему ты молчала? Я Серёге сейчас позвоню, он купит и установит, он же - мастеровой. Не переживай за деньги, они сейчас у меня есть. И я скоро приеду обязательно.
А на лестнице в подъезде ей встретилась Ольга. Галина набрала в грудь воздуха, чтобы сказать хоть что-нибудь, надо было помириться, но слова не находились. Ольга ее опередила.
- Галина Леонидовна, здравствуйте! Как дела ваши? Как здоровье?
Глаза Галины показались Ольге заплаканными.
- Все хорошо, спасибо Ольга Ивановна. Видела ваш новый диван, очень понравился.
- Вот и пойдемте ко мне, чаю на новом диване попьем, обновим, так сказать.
Они долго сидели и говорили говорили, как две старые подруги. Ольга обещала, что завтра забежит Сергей и сменит прокладки на смесителе, а потом займётся телевизором. Галина рассказала, что решила отказаться от домработницы, будет потихоньку сама убираться, силы и время есть. Разве что иногда позовет, окна помыть. Да и на работу бывшую сходить надо, посидеть в родных стенах библиотеки. Не выгонят ведь, а может и забыли.
Она опять всплакнула. Так часто она не плакала никогда. Но почему-то, плакать нравилось, было как-то легко и отрадно.
- Вот и хорошо, поплачьте, - говорила Ольга, - со слезами всё плохое уходит и для нового и доброго место освобождается. Всё будет хорошо. И мы поможем. Вместе ведь всегда лучше.
🌹✨🌹"Мне некуда идти, внученька"- тихо пробормотал старик. Девушка впустила переночевать дедушку, а на утро оторопела от увиденного
Родители девочки погибли в страшной автокатастрофе, когда ей было всего семь лет, поэтому воспитывать малышку пришлось ее родной бабушке, Тамаре Ивановне.
Жили они небогато, но на все необходимое им хватало. Бабушка старалась как могла: продавала яйца, молоко, сметану, вязала на заказ варежки и носочки. Вероника была послушной и не избалованной девочкой. Окончив школу, она поехала поступать на экономиста в Москву,. Тяжело было оставлять бабушку одну, но та сама настояла на том, что девушка поехала покорять столицу.
Учеба давалась ей легко, окончив университет с красным дипломом, девушка быстро устроилась на работу. Но вскоре поняла, что работа в офисе это не ее. Она с детства любила рисовать и в свободное от работы время училась на визажиста. У нее отлично получалось и вскоре она полностью перешла на работу мастера визажа со своими постоянными клиентами.
Как-то раз девушка ехала на очередной выезд клиентки, на улице лил сильный дождь.
«Хорошо, что я на машине»-радостно подумала Вероника, но вскоре поняла, что с ней(машиной) что-то не так. Выйдя из нее она увидела, что правое переднее колесо сдуто. Девушка сталкивалась с такой проблемой впервые. Подумав немного, она достала запасное колесо и попыталась сама поменять его, но все попытки были безуспешны. Вероника, уже успев устать и промокнуть насквозь, в слезах села в машину.
Тут в ее окно постучали.
-Девушка, вам помочь? – за окном стоял молодой мужчина.
-Да, было бы здорово, у меня ничего не получилось.- вытирая слезы из глаз ответила Вероника.
Мужчина протянул девушке зонт и в два счета заменил колесо.
-Сколько я вам должна?- хотела отблагодарить его девушка.
-Ваш номер для меня лучшая награда! - улыбаясь ответил мужчина.-Меня, кстати, зовут Игорь, а вас как прекрасная незнакомка?
-Меня Вероника- смущенно ответила девушка, протягивая визитку. Она никогда раньше не замечала за собой такого, но перед ним она оробела и вела себя словно маленькая школьница.
-«Визажист Вероника Викторовна»-процитировал надпись на визитке Игорь- Можно я наберу вам в субботу?
-Да, конечно, можете звонить в любое время- покраснев ответила девушка. Мужчина казался старше ее лет на пять, красивые голубые глаза обрамлялись черными длинными ресницами, девушка невольно стала разглядывать их.
-Ах, я жутко опаздываю!-очнувшись вспомнила девушка - До свидания!-садясь в машину произнесла девушка и помчала к клиентке.
Вернувшись вечером домой девушка снова и снова прокручивала в голове образ ее спасителя. Ей еще никто так не впадал в душу, а ночью ей приснился сон в котором он и она стоят у алтаря, а ее душа наполнена счастьем. Утром девушка проснулась с улыбкой на лице…
Но вот наступили выходные, девушка нервно ждала звонка от Игоря, но их все не было. Вероника начала думать о том, что скорее всего он просто подшутил над ней. Вдруг раздался звонок. Девушка от неожиданности вздрогнула и с надеждой посмотрела на экран. Но звонил не он, а бабушка Тамара.
За разговором выяснилось, что Тамару Ивановну положили в больницу. Ночью женщине стало плохо и она вызвала скорую.
-Бабушка!!!почему же ты мне сразу не позвонила! Мы ведь у друг друга одни, пожалуйста, береги себя-отчитывала девушка бабушку по телефону.
Положив трубку, Вероника недолго думая, собрала вещи и поехала навестить ее. Приехав в деревню,девушка быстро навела порядок в доме, приготовила вкусный обед и поехала к бабушке. Спустя неделю ее выписали, с учетом того, что за ней будет присматривать внучка.
-Внученька, расскажи, как у тебя дела? Может встретила кого? – за чаем начала была расспрашивать Тамара Ивановна
-Нет бабуля, никого у меня нет.- огорченно ответила Вероника.
-Ну как же так, родная! Ты же у меня и умница и красавица! Неужели нет никого рядом? Пора бы уже задуматься о семье, детях! – удивленно восклицала бабушка- А то все работаешь и работаешь, другие уже вон, детишек родили и ходят счастливые!
-Да не нравится мне никто, бабушка! только вот встретила недавно мужчину, Игорем зовут. Все никак не могу забыть его, но он не звонит уже месяц – вздохнула Вероника, но чтобы не расстраивать бабушку, быстро поменяла тему разговора.
Когда бабушке стало значительно лучше, девушка вернулась в Москву. На улице опять лил дождь, подъезжая к своему дому она увидела сидячего на ступеньках у входа в подъезд, пожилого старика. Он сидел прямо под дождем и дрожал от холода.
-Дедушка, вам плохо?- обеспокоенно спросила Вероника.
-Нет, деточка, со мной все нормально – дрожащим от холода голоса ответил старик.
-Почему же вы тогда сидите тут под дождем?-не унималась девушка
-Мне некуда идти, внученька.- тихо промолвил старик- Меня выписали из больницы на день раньше, а родственники заберут только завтра. Телефон я свой потерял, чтобы сообщить им об этом. Я их тут тихонечко подожду, не волнуйся за меня.
-Нет, так дело не пойдет! Вставайте, а то снова попадете туда, откуда вас выписали! Пойдемте-ка ко мне, там тепло и сухо. Переночуете у меня!- скомандовала Вероника.
-Нет, нет, что ты, доченька, я посижу здесь – пряча глаза отвечал ей дедушка
-Отказы не принимаются! Давайте-ка, встаем –помогая дедушке встать на ноги произнесла девушка.
Старик взяв свою трость медленно последовал за Вероникой, по щекам его текли слезы.
-Какая же ты добрая, внученька – шептал он
Придя домой девушка быстро накрыла на стол, сняла с дедушки насквозь промокшее пальто и поставила его сушиться. За чаем и разговорами наступила темная ночь. Вероника постелила дедушке кровать в соседней комнате и сама от усталости быстро задремала. Ночью ей кто-то позвонил и начал спрашивать номер карты, но девушка,подумав, что это очередные мошенники, быстро отключила звонок.
Проснувшись утром девушка увидела, что дедушки нет. Как он ушел она не слышала, будто и не было его вчера вовсе. На телефон пришла смс-ка. Девушка открыла экран телефона от увиденного она потеряла дар речи….
«На ваш счет переведено 1000000 рублей» увидела она смс от банка.
Подумав, что это какая-то ошибка она открыла мобильный банк, но и там на счету высвечивалась семизначная цифра.
Девушка испугалась, ведь она никогда не получала такие суммы. Быстро одевшись, она побежала в ближайший банк. Но там ей удалось узнать только фамилию и инициалы отправителя, которые были ей незнакомы. Весь день Вероника не находила себе места, вдруг она вспомнила, что ночью ей звонили.
-Здравствуйте, это вы мне звонили ночью?-быстро набрав номер спросила девушка.
-Да, здравствуйте, вы получили деньги?-ответил ей мужской голос.
-Так это вы отправили мне такую большую сумму!!!-обрадовавшись тому, что нашла отправителя, ответила девушка.
-Ну я бы не сказал, что это большая сумма за то, что вы вчера сделали. Вы помогли моему отцу, а сегодня мой отец попросил вас отблагодарить.
-Вы что, издеваетесь? Я ни сделала ничего такого. Пришлите мне свои реквизиты, что бы я перевела вам деньги обратно! я не приму такие большие деньги! Скажите, хотя бы, как зовут вашего отца!?- восклицала Вероника.
-Орлов Василий Геннадьевич-ответил мужчина.
-Орлов? Но в банке мне сказали совсем другую фамилию-растерялась Вероника.
-Все правильно, деньги перевел я, у нас с отцом разные фамилии- ничуть не удивился голос на другом конце провода.
-Послушайте, все это как-то странно, ведь я тоже Орлова…
Вероника, давайте вы приедете к нам в Санкт-Петербург и мы вам все объясним- предложил голос в трубке
-Да, хорошо, я обязательно приеду-согласилась девушка. Она поняла, что тут скрывается что-то важное и ни все так просто. Имя дедушки, которого она приютила вчера вечером было точно такое же как у ее деда, который по рассказам бабушки Томы исчез много лет назад.
Через неделю Вероника была в Санкт-Петербурге. Ее встретили и уже через час она оказалась в большом особняке. Дом покорял своей красотой и размерами, такие девушка видела только по телевизору. Там ее встретил старик, тот самый, что сидел около ее подъезда.
-Ну здравствуй, внученька-произнес он.
-Внучка???-опешила Вероника
-Наверное, если бы я не увидел тем утром фотографию с Тамарой, стоящую на твоем столе, я бы тебя так и не узнал. Ну, рассказывай, как она там поживает?- продолжал дед.
-Подождите, я ничего не понимаю!!!-остановила его Вероника.
-Присаживайся, Вероника, сейчас я тебе все расскажу. Внучка, мы с твоей бабушкой развелись много лет назад, еще до твоего рождения. В этом моя вина, я изменил ей, а она этого мне не простила. Для всех меня считали просто пропавшим. Я пытался наладить с ней связь, но она так и не смогла меня простить. К тому же она запретила мне общаться с сыном, но как же мне повезло встретиться с тобой - старик рассказывал историю и плакал - надо же, мир такой огромный, а мы с тобой встретились.
Из рассказа Вероника поняла, что у нее много родственников, а дед все также хочет вернуться к бабушке, и ,кажется, она сможет ему в этом помочь. Девушка видела, что он до сих пор ее любит и думает только о ней, любовь с годами не проходит, а становится лишь крепче. Вероника очень долго слушала историю, но вдруг у нее зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.
-Алло?-сказала она сухим голосом.
-Алло, это Вероника? Это Игорь, я менял вам колесо, может вспомните? Я потерял вашу визитку, очень долго вас искал. Но к счастью я вспомнил название салона красоты, в котором вы работаете, там-то мне и дали ваш номер.
Внутри души девушка ликовала, она поняла, что Игорь не звонил ей просто потому, что потерял ее номер, а не потому что она ему не понравилась. Она зря накручивала себя все это время.
Жизнь начала налаживаться, а главное, что поняла девушка, что нужно наслаждаться каждым днем и не терять доброту. Она так давно ждала счастье и вот оно случилось.
Вера была последней, кто видел соседку Аню живой. Не считая, разумеется, убийцы этой юной девушки...
Из окон моей кухни хорошо просматривается дорога, идущая через все наше село, поэтому мне всегда известно, кто отправился в город, к кому приехали гости и кто идет в аптеку или в продовольственный магазин. Но в тот день... В такое невозможно было поверить. «Это просто невероятно!», — думала я, глядя на молодого мужчину, быстро шедшего мимо моего дома. Однако... То же лицо, таже фигура, походка... Да, это и вправду Мишка! Неужто он посмел тут появиться? Накинув куртку, я побежала к соседке, обычно знающей все и про всех. Может быть, хотя бы ей что-нибудь известно?
Перед глазами немедленно стали возникать неправдоподобно чудовищные картины десятилетней давности... О кошмарной истории, случившейся в тихом благополучном селе, тогда писали, наверное, все российские газеты, и вокруг постоянно было полно важных суровых милиционеров и любопытных журналистов.
Анечку знали и любили все жители нашего села. Многие еще помнили, как радовались Иван Александрович, директор школы, и его жена, аптекарша Инна Владимировна, когда у них родилась дочка... В браке они прожили десять лет, а детей все не было. Неоднократно я наблюдала, как директор усаживал супругу в свой чахлый старенький «Москвич» и вез в город. Возвращалась она через несколько недель. Мы знали, что Иван Александрович возит ее к какому-то профессору, который лечит бесплодие. Вот профессор-то и помог. Когда живот Инны Владимировны наконец округлился, она ходила по селу с гордо поднятой головой, а глаза ее светились, пожалуй, даже поярче, чем звезды в безоблачную летнюю ночь... Анечка появилась на свет чуть раньше положенного срока. Уж не знаю, по этой ли причине или по какой другой, она отличалась от остальных детей. Вроде бы немного отставала в развитии, что ли... Инна Владимировна каждый день отвозила ее в город в специальную школу, утверждая, что в обычной дочка учиться не смогла бы. Не слишком то верилось во всю эту чепуху. Анечка казалась мне поумнее многих других детей, однако ее родители — люди образованные — свято верили в то, что говорили им — городские врачи. Не зря говорят, что чужие дети растут быстро! На моих глазах маленькая Анечка превратилась в совершенно очаровательную улыбчивую большеглазую девушку, которую все у нас просто обожали. Да и как иначе? Анечка была очень светлым, солнечным человечком, безотказным, всегда готовым помочь — донести ли тяжелую сумку, сбегать ли в магазин за хлебом или в аптеку за лекарством, посидеть ли с малыми детьми, если матери нужно было куда-нибудь отлучиться... Ей было около семнадцати лет, когда в нашем селе появился Михаил — племянник агронома, только недавно окончивший профтехучилище. Отец парня погиб в автокатастрофе, а мать умерла двумя годами раньше от рака желудка...
— Кроме нас у несчастного мальчика больше никого не осталось, мы просто обязаны позаботиться о нем, – вздыхала агрономова жена. Однако было ясно, что дело не только в доброте душевной. Агроном тогда как раз собирался переквалифицироваться в фермеры, а потому, понятное дело, дополнительные рабочие руки в семье были очень кстати.
Однако Мишка даже и не пытался скрывать свою неприязнь к «идиотизму сельской жизни» — так он говорил. Родственников своих, а также односельчан величал в лучшем случае «деревенщиной» и относился к ним чрезвычайно презрительно.Ни с кем из ребят-ровесников так и не сдружился, гулять ходил в одиночестве, брал с собой разве что собаку. До определенного времени...
Анечка явно ему нравилась. Он частенько прохаживался около ее дома, а потом их все чаще стали замечать вместе. Иногда они шли на реку, иногда — в лес, а однажды я своими глазами видела, как он крепко обнял ее и поцеловал прямо в губы. Помню, еще подумала тогда, что едва ли этот городской задавака Мишка захочет жениться на Анечке, а раз так, значит, девочка будет страдать... Впрочем, подобных парочек в селе было достаточно много. На самом деле никто обычно не воспринимал всю эту детвору всерьез — разумеется, до того момента, пока односельчане не получили приглашений на очередную веселую свадьбу...
В тот день, десять лет назад, ко мне прибежала возбужденная соседка.
— Степановна, ты слыхала, что случилось? задыхаясь, выпалила она. — Анечка пропала, вся деревня ее ищет!
Оказалось, девушка не ночевала дома, но родители не слишком обеспокоились, хотя это вовсе не было на нее похоже. Ну разве могло им прийти в голову, что кто-нибудь способен обидеть всеобщую любимицу? Минувшим вечером Анечка сказала матери, что идет на свидание с Михаилом, и вот с тех самых пор ее никто и не видал... Конечно, все взгляды обратились на Мишку, но тот утверждал, что они вчера встретились - как обычно на реке, погуляли, а потом каждый отправился в свою сторону. На вопрос, почему не проводил - девочку домой, Мишка пожал плечами:
— Так она не захотела! Тебе, - мол, рано вставать, сказала, - сама дойду, здесь недалеко...
Агроном с семейством уверенно подтвердили,что парень, в отличие от Анечки, провел ночь дома, в своей постели. Встревоженный Иван Александрович отвел Михаила к реке и попросил показать, где они с девушкой расстались. Потом односельчане до темноты обшаривали заросли над рекой и ближайший лесок.
Мишка, конечно же, тоже везде ходил вместе со всеми, тоже искал...
Вечером Инна Владимировна вызвала-таки милицию.
Следующие три дня мы всем селом уже с помощью милиции пытались найти Анечку, однако безрезультатно...
В конце концов из города привезли специально обученную овчарку.Мы все отправились на реку и видели, как милиционер дает собаке понюхать Анечкино синее платьице. Ищейка почти сразу же взяла след и побежала. Милиционеры — за ней, а нам велено было оставаться на месте и не мешать. Всего четверть часа спустя хмурый молоденький сержантик вернулся, усадил в машину Ивана Александровича с Инной Владимировной и увез, а еще через пять минут мы услышали и в далеке крик, полный боли и ужаса...
Такого количества милицейских машин в нашем селе еще не бывало. Они съехались как-то очень быстро — в течение часа с того момента, когда в лесу обнаружили зако.панное тело Анечки... Место преступления было оцеплено милицией, никому из нас туда подойти не позволили.
Приехал прокурор, потом, тревожно завывая сиреной, примчалась машина скорой помощи — Анечкину маму, Инну Владимировну, прямо рядом с телом убитой дочери свалил сердечный приступ. Ее увезли в больницу. Мгновенно постаревший, растерянный Иван Александрович поехал вместе с женой. Я еще подумала, что оно, пожалуй, и неплохо — ему ведь наверняка тоже медицинская помощь понадобится.
На следующий день о трагедии, случившейся в нашем селе, написали все газеты. Мы «прославились» на всю страну...
Невозможно было понять, кто способен совершить подобное злодеяние! Как же так? Анечка ни разу в жизни ‚ никому не сделала зла, почему же Бог не спас ее? Было совершенно ясно, что это сделал случайный чужой человек, свой бы её ни за что не обидел! Должно быть, негодяй прельстился необыкновенной красотой девушки, над.ругался над ней, а потом, чтобы скрыть свое - преступление, просто убил...
Милиционеры несколько дней с утра до ночи ходили по селу, опрашивали всех, что-то записывали в свои блокноты, но ни на какие наши вопросы не отвечали. Говорили, права не имеют — тайна следствия, мол.
Искали хоть кого-нибудь, способного пролить свет на это кошмарное преступление.
Однако только я одна, кроме Михаила, могла похвастать тем, что видела Анечку в тот злополучный вечер, но тогда было еще совсем светло.
Михаил неприкаянной, угрюмой тенью бродил по селу. Односельчане, понимая его состояние — все таки потерял любимую девушку, да еще, видать, терзала вина за то, что отпустил Анечку ночью одну, не проводил до самого дома, родителям с рук на руки не передал, — были с ним добры и обходительны, как никогда прежде...
Инна Владимировна через неделю вернулась из больницы. Всего за несколько дней цветущая счастливая женщина превратилась в полубезумную всклокоченную старуху с потухшими, вечно слезящимися глазами. Иван Александрович продолжал ежедневно ходить на работу, однако было видно, что мысли его витают где-то очень далеко. Его коллеги учителя шепотом рассказывали друг другу о том, что такой идеальной тишины на школьных уроках еще не бывало: обычно шумные и озорные, ребятишки уважали горе своего директора и как могли старались лишний раз не расстраивать его.
И все-таки убийцу обнаружили — причем, обнаружили именно в нашем селе! Милицейская машина, мигая синим проблесковым маячком, однажды с ревом пронеслась под моими окнами, и уже буквально через несколько минут ко мне на кухню ворвалась до полусмерти перепуганная соседка:
— Вера Степанна, слыхала, какой ужас — агрономова Мишку только что арестовали! Приехали, надели наручники и забрали в милицию!
Нам очень долго не хотелось верить, что этот парень мог убить. И кого — Анечку!
Всеобщую любимицу! Девушку, с которой встречался, которую обнимал и целовал! Он же почти свой, и Анечка ему всегда доверяла! Односельчане были уверены, что в милиции, конечно же, быстро во всем разберутся и Михаила скоро отпустят...
В милиции и в самом деле разобрались. Однако правда нас шокировала.
Оказывается, Анечка была беременна, но — глупенькая! — почему-то побоялась рассказать об этом своим родителям. И Мишка пообещал ей помочь, решить эту «незначительную проблему». Похоже, я с самого начала была совершенно права — парню даже в голову не приходило жениться на Анечке, девушке очень красивой и доброй, однако, по мнению городских докторов, «отстающей в развитии»... Погулять, поиграть влюбовь — это запросто, но связывать с ней свою жизнь он вовсе не намеревался. И еще... Михаил был абсолютно уверен в том, что родители девушки не оставят без внимания факт его «активного участия» в жизни их дочери, и ему придется-таки вести ее под венец...
Под давлением неопровержимых улик Михаил признался следователю, что встретился с Анечкой в тот вечер на берегу реки... (фрагмент описания у.би.йства удалён админами группы из-за правил сайта)
Жутко себе представить: он все время находился там и смотрел, как несчастная девочка умирает — прежде, чем забросать землей навсегда переставшее дышать и двигаться прекрасное молодое тело...
Хоронить Анечку пришло все село. Я давно не видела столько плачущих людей одновременно. Даже взрослые суровые мужики утирали рукавами подозрительно блестевшие глаза, глядя на убранную траурными лентами фотографию:
Анечка на ней счастливо и радостно улыбалась, и у каждого появлялось стойкое ощущение того, что эта красивая девушка улыбается именно ему...
Семейство агронома стояло поодаль, не смея приблизиться — видать, стыд замучил: ведь это именно у них в доме проживал убийца...
Надо сказать, что, заметив этих людей, многие односельчане недовольно заворчали — мол, совсем совести нет, еще и на похороны явились...
Однако Иван Александрович сам подошел к ним и попросил стать ближе к гробу, сказав, что, хотя никто не вернет ему дочь и ничем невозможно восполнить такую утрату, - однако не агроном ведь Анечку убил... И рассерженные люди умолкли: раз уж сам безутешный отец не считает агрономову семью виноватой, им тем более не пристало предъявлять претензии. Черная от горя Инна Владимировна вообще ни на кого и ни на что не реагировала — смотрела только на дочь, и было похоже, что муж всерьез опасается за ее рассудок... Жители нашего села очень - долго не могли прийти в себя после этой ужасной трагедии.
Судебный процесс тянулся несколько месяцев. Убийцу приговорили всего к десяти годам лишения свободы. Помнится, все мы были до крайности возмущены излишней мягкостью приговора, но что можно было сделать?
Почему я так удивилась, увидев сегодня Михаила, ведь десять лет уже истекли? Наверное, потому, что этот человек рискнул вернуться сюда, где по-прежнему живут несчастные родители Анечки, до сих пор страдающие от тоски по своему единственному ребенку! Как он мог как посмел здесь появиться!?
...Инна Владимировна и Иван Александрович так и не оправились от постигшего их страшного удара. Радость навсегда покинула их дом. Несколько раз Анечкина мама заходила ко мне — вроде бы по делу, но было ясно,что ей очень хочется поговорить о дочери, вспомнить ее, а муж такие разговоры не поощрял, боясь видно, что психика жены не выдержит... А Инна Владимировна постоянно твердила, что Анечкиного ребенка она любила бы вне зависимости оттого, замужем ее дочка или нет... Да и как можно было слишком долго гневаться на свое любимое дитя?! Вот только Анечка и этого уже не узнает...