Adler

БЕСТОЛКОВЫЙ СЫН СОВЕРШИЛ ОШИБКУ. НЕПОПРАВИМУЮ. НЕРЕШАЕМУЮ. ЕГО ДЕВУШКА МАША ПРЯТАЛА ГЛАЗА.
Машка была пятой дочкой в семье Федора. Родилась девочка болезненной, недоношенной. Думали не выживет. Выжила. Инга лично присутствовала на родах. Не смогла отказать Федору. Тот послал старшую дочь за ней, когда понял, что врачи не успеют. Вероятно, полагал, что медсестра это то же самое что акушерка и никаких особых знаний не нужно. Всю жизнь бабы рожали и ничего. Да и жена все-таки не первый раз беременной ходит. Что может пойти не так?
Рассказ " Инга". Глава 1.
Кое-как скрывая досаду и презрение, Инга посмотрела на сына. Давно она не чувствовала себя настолько беспомощной, как сейчас. Бестолковый сын совершил ошибку. Непоправимую. Нерешаемую. Его девушка Маша прятала глаза. Ей вероятно было стыдно. Ясное дело почему. Девице едва исполнилось восемнадцать лет. Ее округлившийся живот уже бросался в глаза.
- Ты же не против, мам? Некуда больше идти. – Сын нервничал и начал щелкать пальцами.
-Прекрати! – Повысив тон, сказала Инга. – Будем думать.
Маша была девушкой худенькой, бледной, с тонкими светлыми волосами, невзрачными бровями и водянистыми глазами. Одним словом - моль. В мать свою пошла. Та тоже бледная, тонкая была. Того гляди ветер снесет. И что в ней Федька когда-то нашел?
- Спасибо, мам. Ты лучшая. Ну мы это... пойдем. Ладно? – Сын принял ответ Инги за согласие и приобняв Машу за плечи, поцеловал в макушку. Затем подав ей руку помог встать и проводил в прихожую.
Инга еще некоторое время смотрела, как сын помогает Маше обуться. Стало смешно. Срок был еще слишком маленьким, и девушка прекрасно могла справиться с застежками сама. Инге даже стало неловко из-за того, что она почувствовала раздражение. Где это видано, чтобы забота одного человека о другом вызвала подобные чувства. Не иначе как личная предвзятость играет здесь роль.
***
Машка была пятой дочкой в семье Федора. Родилась девочка болезненной, недоношенной. Думали не выживет. Выжила. Инга лично присутствовала на родах. Не смогла отказать Федору. Тот послал старшую дочь за ней, когда понял, что врачи не успеют. Вероятно, полагал, что медсестра это то же самое что акушерка и никаких особых знаний не нужно. Всю жизнь бабы рожали и ничего. Да и жена все-таки не первый раз беременной ходит. Что может пойти не так? Но ребенок не закричал. Родилась девочка синей. Инга хлопнула новорожденную по пятой точке, но никакой реакции не последовало. Не было слышно сердце. Инга пыталась вспомнить лекции, но ничего путного в голову не приходило. Она растерялась впервые в жизни. Пытаясь реанимировать ребенка с помощью подручных средств, Инга ни на что не надеялась. Страшно было, руки тряслись. Ей никогда не приходилось спасать жизнь только что рожденного младенца. Но случилось чудо. После некоторых манипуляций, девочка закричала. Инга сунула младенца в руки пьяному, то ли от счастья, то ли от вина Федьке, и ушла домой.
Сын, словно почувствовав, что мать пришла, проснулся и расплакался. Илюше было только полтора года. Не стоило оставлять его одного. Инга прижала сына к себе и зарыдала вместе с ним. Сказывался стресс, а может быть все еще сильны были чувства к любимому мужчине.
Инга полюбила Федьку где-то лет в пятнадцать. Он всегда ей нравился. Высокий, статный, с глубокими как море синими глазами. Инга никогда не видела таких красивых людей. Разве что в телевизоре. Но там все не по-настоящему. Федька был старше ее на десять лет. Но разве для любви возраст когда-то был помехой? О Федьке ходила не самая хорошая репутация. Поговаривали, что он бабник. Холостяк по природе. Каждый день Инга из окна своего дома наблюдая, как к нему приходит очередная девушка. И так раздражали они ее, что злость накатывала. Она тяжело вздыхала и с раздражением дергала занавески.
- Дуреха. Забудь про него. Бесчестный человек. Что отец его подонком был, что сына такого же воспитал. Аньку, подругу мою сгубил. Надо ли думать, женщина семерых родила. От тяжелой работы и частых родов загнулась. А он у виска пальцем покрутил и врачам сказал: «Где это видано, чтобы баба от родов зачахла». Врачей обвинял, что хворь найти не могут. Восьмые роды она не пережила. Убил получается. Не хочешь такой судьбы? Тогда и думать забудь про отродье. – Рассказывала мать. – Вон лучше на Пашку посмотри. Парень хороший, трудолюбивый, всегда руки делом заняты. Подрастешь, свадьбу сыграем. С ним будешь, как сыр в масле кататься.
Не верила Инга матери. Считала, что она не понимает ее. Если Федька ее полюбит, то у них все как у людей будет. Ясное дело, что он не такой, как его отец и другие братья и сестры. Глупо всех судить из-за одного человека.
Инга, как могла, пыталась завоевать Федькино внимание. Подкрашиваться начала, юбочку старалась покороче надеть, втихаря мамкины духи брала, ночью с бигуди спала. Но Федька словно ее не замечал. Видел в ней ребенка и все тут. Но Инга все равно верила, что однажды Федька обратит на нее свое внимание. Рано или поздно ему надоест гулять, и он захочет жениться. Это неизбежно. У всех должна быть семья. А лучше жены, чем Инга, ему не найти. Почему? Потому что никто его не сможет так полюбить так, как она. Жизнь готова свою отдать, лишь бы рядом был. Да что там жизнь... Душу. Только вот у кого обменять это все на Федькину любовь?
Инга решила воспользоваться услугами «ведьмы», что жила на окраине поселка. Бабка страшной и злой была, редко кто к ней ходил. Боялись ее, как огня в засуху. Поговаривали будто она жертвоприношением занимается. Своих детей «темному» продала взамен на дар. Но Инга в это не верила. Слухи, потому и называют слухами, что правды в них практически нет. А людская молва порой страшнее любой черной магии может жизнь человеку испортить. Женщина, к которой зашла Инга, оказалась милой. И вовсе не страшной. Разве что глаза темные, злые. Чай предложила. Инга не отказалась, боялась «ведьму» обидеть. Колдунья карты разложила. Интересные. С картинками. Инга дышать не смела, ожидая вердикт. Получится ли в конце концов у них с Федькой или нет?
- Любимая у твоего Федьки появится, но не скоро. На руках носить будет. Душу отдаст за ее счастье. Да только все печально закончится. Недолго ему радоваться.
- И что же делать?
- Жить, - ответила «ведьма».
- Его любимая, которую он на руках будет носить это я?
- Определенный вклад в его смерть ты внесешь. Как платить будешь за работу?
Инга почувствовала, как защипало глаза.
- А не было со мной работы!
Правильно про «ведьму» говорили. Страшная, злая и ничего не понимающая.
Однако ее слова заставили Ингу задуматься. Получалось, что если она с Федькой свяжется, то тот погибнет? Чепуха, не чепуха, а стало страшно. Инга погрузилась в учебу. Уехала в город учиться, да ни разу за все время обучения не наведалась домой. Так хотелось забыть про свою первую любовь.
Вернувшись в родной поселок, первым делом Инга устроилась на работу. Медсестры везде были нарасхват. В больнице к молодой женщине отнеслись хорошо. Ввели в курс дела, объяснили все, показали. Мать встретила дочку, как надо. Стол накрыла и гостей позвала. Среди них оказался и соседский парень Федька.
- И зачем ты его позвала? Зачем всех собрала? Я же просто с учебы приехала.
- Ну как... - мать развела руками, - он мне летом крышу помог залатать. А тут гости идут, и он рядом ошивается. Нехорошо получится, если не позову. Перетерпим и забудем. Пашка про тебя постоянно спрашивает. Он тоже должен прийти. Замуж тебе пора.
Замуж Инга не собиралась. Уж точно не за Пашку. Весь праздник просидела молча, не поднимая глаз, и не проронив ни единого слова. Лишь когда гости начали уходить, посмотрела на Федьку. А он, как оказалось, глаз с нее не сводил:
- Проводишь?
- Провожу, - сухо ответила Инга, чувствуя, как краснеют щеки.
- Ты такой красавицей стала. И умницей. Молодец. Был бы помоложе... Женился.
- Да разве возраст что-то значит? – Осмелев спросила Инга. Глупо было думать будто чувства ушли. Это матери можно было наврать, а себя разве обманешь?
Федька рассмеялся и ушел. А Инга долго еще прокручивала в голове его слова. В тот день в сердце вновь зажглась надежда, что все у них получится.
Пашка с приездом Инги все чаще околачивался возле их с мамой дома. Сначала просто заглядывал, как бы случайно. Но Инга понимала, что он так напрашивается на "чай". Знал, что всегда за стол пригласят. Затем и вовсе стал приносить разные подарки. Мать Инги никогда не отказывала парню. Радовалась, когда он приходил и почти всегда уговаривала его задержаться.
- Хороший парень. Отличный. Лучшего мужа и зятя не найти. Смотри, какую табуреточку сколотил? Ну, - любовалась женщина очередным подарком, - вот какие вещи можно делать, когда руки из того места растут. Ты бы нос не воротила, а присмотрелась. Он со своим отцом на лесопилке работает. Голодной не будешь.
- А меня кто-то спрашивал,хочу ли я Пашкиной женой быть? – Злилась Инга.
- А что не так? Неужели, не нравится? Али кого другого любишь?
- А может и люблю!
- Про Федьку и думать забудь. У него девка беременная ходит. Вот-вот родит. Бедняжка тощая, как смерть, а пузо уже больше нее самой.
- Как?! – Инга обомлела.
- А вот так! Сколько веревочки не виться, а конец все равно будет. Надо думать! Скольких баб перепортил, вот одна и понесла. Женится твой Федька. Так что выбрось из головы, уже должна была переболеть.
Но Инга верить не хотела. Ну не могло такого быть. Вот же он недавно рядом с ней стоял. Красавицей называл. Жениться хотел. Про возраст говорил. Не могло же так получиться, что у него другая появилась. Постоянная.
Но мать оказалась права. Федькина избранница оказалась молоденькой девушкой. Тоненькая, беленькая, маленькая, без фигуры. На подростка похожа. Удивительно, как она забеременеть смогла. И Федька хорош, что-то Инге про возраст говорил, а сам нашел кого помоложе. «Кого» звали Любовь. Дочка школьной технички и электрика. Ни рожи, ни кожи. И так обидно за себя стало, что выть хотелось. И жизнь уже стала не мила. Все же надо было у той «ведьмы» приворот заказывать.
На следующий день, когда Паша пришел с очередным подарком Инга не хотела его впускать.
- Ты так и будешь сюда ходить? Со своими глупыми подарками, - разозлилась она на парня. – Или замуж зови, или проваливай навсегда. Видеть больше никого не хочу.
Павел растерялся и ушел. А на следующий день пришел с кольцом и цветами. Сначала у матери Инги разрешения спросил, а затем на колени перед любимой встал.
Инга согласилась. Назло Федьке. Пусть тот знает, что у нее тоже все в жизни в порядке. И она тоже замуж выйдет. И назло ему счастливой будет. Он потом еще плакать будет, что такую девушку упустил.
Но судьба распорядилась по-другому. И горько плакать пришлось Инге.
- ГДЕ ЭТО ВИДАНО, ЧТОБЫ СНОХА ДО ОБЕДА ДРЫХЛА? ГОТОВИТЬ -НЕ ГОТОВИТ. УБИРАТЬ - НЕ УБИРАЕТ. СТИРАТЬ - НЕ СТИРАЕТ.
Порой Инга сталкивалась с золовкой возле комнаты и тогда та уже не стесняясь, высказывала все ей в лицо.
- Не любишь Пашу? Не любишь, коза. Да хоть совести бы хватило скрывать свои чувства. Будь добра вечером тарелку горячего борща перед ним поставить. Да чая крепкого налить. Он не ест почти ничего. Чувствует твое отношение.
Рассказ "Инга" Глава 2.
Инга не хотела играть пышную свадьбу. Рассчитывала на то, что все будет скромно. Но кто ее спрашивал? Мать со свекровью бегали как заведенные, суетились, готовились к торжеству. Точно свадьба была у них, а не у Инги.
- Все должно быть как у людей и даже лучше.
- Какое счастье, что наши дети полюбили друг друга.
Все эти хлопоты ужасно раздражали Ингу. Но самое страшное произошло чуть позже.
- Девочку, конечно, к себе заберем. Мы ее не обидим. – Будущая свекровь Ольга Степановна добродушно улыбнулась сватье.
- Я не перееду, - решила вмешаться Инга в разговор, - тут жить буду.
«Рядом с Федькой», - добавила про себя.
- Глупости, - рассмеялась мать и бросила недобрый взгляд в сторону дочери, - Пашка первый у нее. Все как положено. Вот Инга и нервничает.
- Я не нервничаю. Я буду жить дома.
- Чушь не неси, - одернула ее мать. – До замужества здесь будешь, а потом переедешь.
- А вот и нет! – Разозлилась Инга.
Ольга Степановна часто заморгала и посмотрела на будущую невестку.
- Я тоже переживала. Боялась от родителей уезжать. Если хочешь, то какое-то время с мамой поживешь, пока к нам не привыкнешь. Мы люди добрые, простые. Пашка мой никогда тебя не обидит. Все будет хорошо.
- Какой срам и позор! Где это видано, чтобы мужнина жена возле маминой юбки сидела! – Разозлилась мать. – А ну пошла отсюда. Не надо меня позорить! – Затем повернувшись к сватье сказала, - Извини, Оль, за цирк. Я с ней поговорю.
Инга фыркнула и встала со стула.
- Ничего страшного. У девочки стресс. Я думаю, все будет хорошо... Все невесты нервничают. Это называется предсвадебный мандраж... Я сама в день свадьбы спряталась. Отец еле нашел меня... Я тогда в сарай забилась, выходить не хотела...
Инга недослушала будущую свекровь. Ни она, ни родная мать совершенно не хотели понимать Ингу. У них не так все было. По-другому. Они никогда так сильно никого не любили, как она Федьку. И пусть он тоже женится на другой, но будет тут жить. Рядом. Пусть у него будут дети. Пусть они растут, кричат и балуются. Но не знать как он и что у него происходит, хуже смерти.
Инга, выскочив из дома, прихватила с собой деньги. Теперь у нее была работа, а значит и копеечка в кармане всегда имелась. Есть чем расплатиться с «ведьмой». А значит можно себя спасти.
- Приворот хочу сделать. На Федьку, - запыхавшись сказала она, - хочу, чтобы полюбил меня настолько сильно, что дышать без меня не мог. Устроите такое? Я заплачу. Не как тогда...
«Ведьма» головой покачала.
- Кроме несчастья тебе ничего это не принесет. Забудь про него. А не-то счастливую жизнь проморгаешь.
- Вы можете это сделать или нет? – Для Инги это было последней надеждой. Надо было раньше заявиться, пока все не зашло так далеко. Свадьбу отменить можно. И с Федькой уехать в город или вообще переехать в другую страну. Родные как-нибудь переживут. Не им страдать.
- Не нужно себе жизнь портить. Дорогая, не черни себя.
- Да жизнь для меня не жизнь, если не с Федькой. Может его эта... Люба приворожила?
- Чистые у них отношения, без тьмы. Не тебе он судьбою обещан.
- Вы должны мне помочь. Вы обязаны сделать что я хочу. У меня деньги. Заплачу. Сколько вы хотите? Могу всю жизнь долг отдавать. Только Федьку приворожите. Он без меня счастлив не будет.
- А это не тебе за чужое счастье решать, - переменилась «ведьма» в лице, - не возьмусь.
- Чтоб вам пусто было! – В сердцах крикнула Инга.
Дома девушку ждал серьезный разговор с матерью. Она долго отчитывала Ингу за устроенное шоу.
- Это хорошо, что Олечка женщина понимающая. Я бы на ее месте подумала, что ты Пашку не любишь. А какая мать захочет жить с девицей, которая ее сына не уважает? Выбрасывай дурь из головы и о семейной жизни начинай думать. Все. Детство кончилось. Пора за голову браться.
Свадьбу сыграли хорошую. Наготовили всего разного. Гости смеялись и желали счастья молодым. Подарков надарили. Пашка от счастья светился. Ему даже в какой-то момент плохо стало. Крепкий парень, а от чувств голову повело.
- Я тебя с детства люблю. – Признался он. – Лучшей жены мне не найти.
Свекровь подготовила комнату молодым. Постель лучшим бельем постелила. Подушки взбила. Шторы обновила и цветы свежие в вазу поставила.
После свадьбы Инга осталась наедине с Пашей. Но притронуться мужу к себе не дала. Одна мысль о том, как ей предстоит провести первую брачную ночь, вызывала тошноту.
- Я не буду настаивать. – Муж был смущен и в то же время растерян. – Не бойся меня. Когда будешь готова, я это пойму. Давай помогу платье снять.
- Не трогай меня! Не хочу! Уйди, - закричала Инга.
Паша замер. А Инга расплакалась.
- Пожалуйста, давай не будем в одну кровать ложиться. Не могу пока...
Паша настаивать не стал. Взял сложенное покрывало и расстелил его на полу.
Инга, глядя на мужа испытывала одновременно стыд, жалость, боль и ненависть к себе. Не должно было такого произойти в ее жизни. Не должно. Да и Пашка не виноват, что она Федьку любит. А тот дурак, даже о чувствах ее не знает. Женой молодой любуется, точно привороженный.
Начались тяжелые дни. Инга старалась как можно меньше бывать дома. А по выходным не выходила из комнаты до самого обеда. Затем тихонько собиралась и уходила из дома. К маме шла в гости. Проходя мимо Федькиного дома, замирала. Так хотелось с ним столкнуться. Просто поздороваться. Увидеть его. Большего и не надо. Порой Инга останавливалась и гадала, будет ли выглядеть странно, если она к ним зайдет? Как-никак соседи. Вроде чужие, а вроде и нет. С сестрами Федьки она иногда играла в детстве. Редко, но, бывало. Те уже тоже выросли, замуж вышли и «улетели» из гнездышка. Одна Верка осталась, да и та долго в девках не засидится. Красивая, умная, стройная. Поклонников много. Но всякий раз, стоя возле калитки Инга не решалась зайти. Слухи пойдут. А оно ей надо?
Ольга Степановна отнеслась к невестке с пониманием. Не дергала ее, не приставала. А вот золовка взъелась. Не нравилась ей Инга.
- Где это видано, чтобы сноха до обеда дрыхла? Готовить - не готовит. Убирать - не убирает. Стирать - не стирает. На работу никогда мужа не проводит. Позор, просто. – Возмущалась она.
Порой Инга сталкивалась с золовкой возле комнаты и тогда та уже не стесняясь, высказывала все ей в лицо.
- Не любишь Пашу? Не любишь, коза. Да хоть совести бы хватило скрывать свои чувства. Будь добра вечером тарелку горячего борща перед ним поставить. Да чая крепкого налить. Он не ест почти ничего. Чувствует твое отношение.
Ольга Степановна сначала одергивала свою дочь, а потом и сама стала замечать странности. Не нравилось ей видеть вечно недовольную чем-то невестку.
- Мы к тебе хорошо отнеслись. Как дочь родную приняли, а ты? Неужели, мой сын чем-то обидел тебя? Я с ним поговорю. Главное не молчи.
Инга слушала, кивала, но никогда ничего не отвечала. Не видела смысла. А Пашка, влюбленный дурак, первым делом заходя домой, жену искать. Словно не верил до сих пор, что женился. Насмотреться на Ингу не мог и надышаться.
- Ты мое сокровище, - шептал он на ухо и обнимал молодую жену. Инга прятала глаза в пол и терпела. – Хочешь подарок какой? Скажи? Куплю, сделаю, найду. А хочешь на море поедем? Воздухом соленым подышим. Я слышал санаторий строят, хороший. Там все есть. Будем у моря солнышком наслаждаться.
Но не нужны были Инге ни море, ни солнышко, ни горный воздух, ни подарки. Только Федька. А Любка тем временем дочек ему родила. Близняшек. Мать рассказала.
- Представляешь? Она такая маленькая, а двоих смогла. Во чудеса. Выносила ведь. В срок все. А вы когда с Пашкой внуками нас порадуете? Уже год замужем. Пора бы.
Инга не хотела об этом даже думать. Пашка год на полу спал, пока золовка как бы случайно, не заглянула к ним в комнату. Увиденная картина ее поразила.
- Брата, моего, как бродячего пса на пол положила. Дрянь, а не девка! Гнать ее надо! – Кричала она.
- Мое дело, где спать, - злился в ответ Паша.
- Для кого ты эту... эту... - Злилась золовка, - бережешь. Точно у нее кто-то есть! Чую! Не чистая она. Порченная. А, если не порченная, так другому отдастся. Болван. Помяни мою слова! Только, если узнаю что... Опозорю скотину. Жить ей не дам. Ни на одну приличную работу не устроится.
С тех пор Инга стала сама на пол укладываться. Да только ночью Пашка вставал и перекладывал свою жену на кровать. Сам в кресло садился. Дремал. Утром уходил на свою лесопилку, а вечером возвращался, ужинал, уговаривал Ингу лечь с ним. Она отказывалась и устраивала на полу. Он ждал, когда она заснет, брал на руки и укладывал на кровать. Одеялом накрывал, чтобы не замерла. И в макушку целовал, жадно вдыхая ее аромат. Любил, больше жизни.
Все переменилось, когда мать сообщила Инге отвратительную новость.
- Любка опять беременна. После родов прошло полгода, а Федька ей опять заделал. Не бережет бабу свою. Ох, не бережет. В отца своего пошел. А она еле ходит. Я тут сестру его Верку видела. Говорит Люба по дому совсем ничего не делает. Слабая. На детей только времени хватает. Верка все на себе тащит. И за отцом смотрит, братьями, и за детьми Любкиными приглядывает. Не успевает. Говорит, замуж выйду, кто на себя хозяйство возьмет? Куры у них болеют. Какой-то птичьей болезнью. Как бы не подохли от хвори. А Любка даже тарелку супа мужу своему налить не может. То ли правда слабая, то ли прикидывается. Федька сам готовит. Иногда после работы в магазине с ним сталкиваюсь. Смех просто. Спрашивал, как суп гороховый варить.
Инга почувствовала обиду. Так потрясли ее мамины слова. Как это любимому мужу тарелку супа после работы не налить? Была бы она женой Федьки, тот бы сытый ходил, чистый, глаженный. Он любовь ее, кумир, практически святой человек– не может поесть горячего после тяжело дня? И это при живой жене? Да кем эта Люба себя возомнила? Слабая она, как же. Точно притворяется. Просто Фу, а не девка. Гадость одним словом.
Так обидно за него стало, что на глазах слезы навернулись.
- Что хнычешь? – Спросила мать. – Себя в моих словах узнала? Поговаривают, что ты о Пашке не заботишься. Надеюсь, слухи. Но поселок у нас небольшой. Знакомых много. Ты уж не позорь меня. Я тебя хорошо воспитала.
Счастье привалило, когда Федька в больницу попал. Инга нарадоваться не могла, тому, как ей повезло. Ко всем пациентам она относилась одинаково. Но тут был совсем другой случай. Для Феди она выбила лучшую палату. Подсуетилась. Попросила. На хорошем счету была в больнице. Не отказали, только удивились. С чего бы Инге так заботиться о чужом человеке? У Федьки диагностировали воспаление легких. Лечили. Инга внимательно следила за его состоянием, ухаживала.
Приходя домой, бросала все вещи и становилась у плиты. Готовила. Супы варила, пироги пекла, салаты резала. Свекровь с золовкой радовались, что невестка наконец-то за голову взялась и прекратила свою «забастовку». Только не знали они, что не из-за любви к Паше, она так суетиться. Любовь к другому человеку заставляет ее до самой ночи готовить.
Для любимого Федьки, Инга брала обеды из дома. Сосед заботу принимал с благодарностью и нежностью. Когда ему стало легче, он начал шутить.
- Хорошая ты девушка, - говорил он, - обо мне так мать родная не заботилась. Ей-Богу, не вру.
- Глупости, - смеялась Инга, - у нас ко всем так относятся. Работа такая. Для выздоровления хорошо питаться надо. Уход нужен.
- Жаль, жаль, - Смеялся Федька, - а я уж начал мечтать о том, что между нами может что-то получится.
Инга краснела.
- Да разве оно возможно?
- И то правда. – Отвечал Федька и смотрел на Ингу своими красивыми глазами.
Перед самой выпиской Федька совсем окреп. Его жена даже ни разу не пришла, чтобы его навестить. Но оно даже к лучшему было. Инга практически ее ненавидела. Не ясно было до сих пор, что Федя в ней нашел. Дрянь, а не девка. Как говорит золовка.
- Я только температуру измерить, - аккуратно прикрывая дверь, зашла в палату Инга.
Федька кивнул.
- Посидишь со мной?
Инга оглянулась, точно боялась, что ее застукают.
- Посижу.
- Как же Паше с тобой повезло. – Федя лег на подушку, - я все думаю, где таких жен берут? Заботливая, понимающая, да еще и умная. Моя Любка совсем про меня забыла. Представляешь? Но оно и понятно. Тяжело ей.
Инга ласково улыбнулась.
- Забота о детях требует много времени.
- Да, знаю я. – Вздохнул Федька, - а порой так любви хочется. Ласки.
Мужчина приподнялся на локтях и посмотрел на Ингу. Она замерла. Федя аккуратно дотронулся до ее волос, а затем погладил по щеке.
- Какая же ты все-таки красивая.
Инга ощутила дрожь. Как же она об этом мечтала. Он и она. Одни. Вместе. Рядом.
- Я загляну к тебе попозже, - прошептала она. Федя довольно улыбнулся.
Ночью тогда все и случилось. Никогда Инга не была так счастлива, как в тот день. Федя был ласковым, нежным, трепетным, внимательным.
- Девочка, - ошарашенно прошептал он, когда понял, что сделал. Смутился. Не знал, что Паша только по бумагам мужем числится, а на деле... – Что же ты не сказала?
Ничего не ответила Инга. Не смогла. Рада была, что он первый. Так и должно быть. Только отчего-то совестно стало. Не хотела она Пашу так обманывать. Получается, что золовка была права. Но разве можно приказать собственным чувствам? Да она словно и не жила до этой самой ночи.
Беда наступила спустя полтора месяца. Инга поняла, что беременна.
ПЕРВЫЙ РАЗ ЗА ВСЮ СОВМЕСТНУЮ ЖИЗНЬ МУЖ ПОВЫСИЛ НА ЖЕНУ ГОЛОС. – А НУ ГОВОРИ КТО ОН?! СЛОВО ДАЮ, ЧТО ОТОМЩУ!
- Девочка, милая... - Ольга Степановна, положила руку на плечо Инги, - сразу нужно было сказать. О таком не молчат. Насилие должно наказываться. Пойдем, кивнула она свекру. Как бы беда не случилась! Страшная будет ночь.
Насилие, какое страшное слово... Опасное, жестокое, ужасное... Инга еще раз вздрогнула, когда до нее дошел смысл слов свекрови.
Рассказ "Инга" Глава 3.
Протоптанной дорожкой Инга отправилась к «ведьме». За советом, конечно. Попросила расклад сделать.
- Запуталась. – Инга чувствовала, как горят щеки.
- Добровольно с дороги ушла.
- Люблю его.
- Это не любовь, дорогая. – «Ведьма» разложила карты.
- А что?
- Помешательство.
- Вы ничего не знаете о любви. – Оскорбилась Инга и тут же притихла. Разве могла одинокая баба ее понять? Разве знала она что-нибудь о чувствах? На то и ведьмой ее кличут, потому что... Бездушная. Нечистая. Злая. Бесчувственная.
- Понесла? – Нахмурилась колдунья.
- Знаете...
- Карты знают. – «Ведьма» долго смотрела на расклад, изучала, что-то меняла. Инга сделала глоток предложенного чая. Но напиток вряд ли так можно было назвать. Так... горячая водичка по вкусу напоминающая сено и землю.
- Сбросишь дитя. Признаться тебе надо. Обман твой жизнь хорошим людям испортит.
- Нет. – Инга покачала головой, отказываясь верить. – Не может быть такого. Я Федьке скажу. Мы с ним уедем. Далеко. Я разведусь, он разведется. Посмотрите повнимательнее. Карты врут.
- Карты никогда не врут. Холоден к тебе твой Федька. Подальше от него держись. Счастье свое ты уже упустила... Почти.
- Вы врете! Вы шарлатанка! – Инга покраснела. – Сколько я должна?
- Другим расплатишься.
Инга не поняла сказанного, швырнула на стол деньги и выбежала из дома.
На языке крутилось неприятное слово «помешательство». Помешанными только сумасшедших называют. А она нормальная, здоровая. Она любит и хочет быть любимой. Разве это так много? И Федька ее... Он же то же самое чувствует, а иначе бы не случилось у них... Вот кто помешанная так это «ведьма». Ни за что Инга больше к ней не вернется. Сама справится. Без всяких карт и магии.
Домой Инга вернулась поздно. Домашние не спали. Золовка крутилась с матерью на кухне. Свекор храпел на диване с газетой в руках. Паша услышав, что пришла жена, встал. Подошел. Помог снять верхнюю одежду, а затем проводил ее за стол.
- Разговор есть. – Коротко сказал он и вышел из комнаты.
«Узнал! Да как не узнать... Все знакомы. Все друг друга знают. Кто-то увидел. Рассказал», - пронеслось в голове у Инги.
Паша вернулся в комнату держа в руках шубу. Свекровь зашла следом за ним.
- Холода скоро. – Потупился Паша. – И день рождения у тебя. Я знаю, что заранее дарить плохо, но хочется, чтобы ты была всегда в тепле. И вот...
Муж протянул Инге шубу, а свекровь положила на стол шапку.
- Это мутоновая шуба, воротник песец и шапка тоже. Посмотришь?
Свекровь улыбнулась и потрепала сына по волосам, как ребенка.
- Пашка на машину копил. Решил, что не к спеху. Инга... Ты чего?
А Инга пошевелиться не могла. Слезы сами полились из глаз. Громко всхлипнув, она встала из-за стола.
- Тебе плохо? – Ольга Степановна переглянулась с Пашкой. – Какая-то ты сама не своя в последнее время. Шубка не понравилась? Или обидел кто?
Инга попыталась выйти из комнаты, но Паша остановил ее за руку.
- Ты... не рада? Тебе кто-то причинил зло?
«Да, причинил», - хотела ответить Инга, да только сглотнула неприятный ком, образовавшийся в горле. Ведь сама себе боль причинила. Сама себе нагадила. И это шубка... Мутоновая... Разве она ее заслужила? Разве имела право обманывать хороших людей?
- Да, что я вам сделала, чтобы вы мне шубы дарили! Лучше бы дальше на машину копил. – Истерически закричала она, не зная что еще ответить. Инга вырвала свою руку и убежала в комнату. Закрыв дверь в спальню, упала на подушку. Рыдала до тех пор, пока не почувствовала чью-то нежную руку и ласковый шепот.
- Ну тише, тише... - Паша прижал жену к себе. – Успокойся.
Инга больше не сопротивлялась и не вырывалась. Лишь долго всхлипывала и тяжело дышала. Так и уснула у мужа на груди.
Утром проснулась от стука в дверь. Посмотрела в окно. Шел дождь. Ольга Степановна принесла завтрак. Поставив поднос с едой на стул, присела на край кровати.
- Инга... - Свекровь защелкала пальцами. Нервничала. Паша тоже так делал, когда начинал волноваться. – Поговорить с тобой хочу. Не знаю... Имею ли на это право, но мы вроде не чужие. Родные уже.
- Простите за вчерашнее. Шубка очень красивая. - Инга подогнула ноги и отвернулась. Смотреть в глаза матери мужа было стыдно.
- Не в этом дело, - отмахнулась Ольга. – Считай, что забыли... Я о другом... Изменилась ты сильно. Всегда немногословной была, а тут... И истерика твоя... Тебе не стоит бояться. Лучше скажи. Заступимся. Не последние люди в поселке. Людей позовем. Разберемся.
- Я не понимаю...
- Тронул тебя кто-то? – Чуть замявшись спросила свекровь... - Из соседнего поселка или свои? Стыдится тут нечего... Таких нужно наказывать.
Инга почувствовала подступающую тошноту, когда догадалась о чем пытается поговорить свекровь.
- Я не готова...- выдавила из себя Инга. Да и разве можно было что-то здесь сказать? Какой позор! Стыд просто! Гадость...
- Я тебя поняла, - приняла ответ невестки Ольга, делая какие-то свои выводы.
Инга не притронулась к завтраку, который принесла свекровь. Аппетита не было. Когда Ольга Степановна вышла из комнаты. Инга обняла себя за колени и завыла.
Признаться надо родным. Рассказать о том, что оступилась. И забыть о произошедшем как о страшном сне. Ее измена проступок, который ей никогда не искупить. Посмотрев на поднос, сердце закололо. Манная каша, булочка с маслом, чай, яблочко и печенье. И все для кого? Для нее? Такой неправильной, подлой, отвратительной невестки... Жалко стало Ольгу Степановну и Пашку. Они не виноваты были. Не знали, что Инга о другом мечтала. Но и признаться как? Заклеймят ведь позором. Не простят никогда. Выгонят. И как она одна справится? Пустит ли ее обратно мать? Смирится ли с тем, что ее дочь дрянью оказалась? Ведь все пальцем показывать будут. Злорадствовать. И никто на целом свете никогда не сможет ее понять. Не назло мужу она так поступила, а из-за любви. Чистой, всепоглощающей, уничтожающей. Точно помешательство случилось. Может и права "ведьма" оказалась...
Надо было сразу честной быть. Не дурить мужу голову. Да разве думала ли она о том, что все так получится?
Пашку все уважали. Честные, трудолюбивые люди ценятся везде. И отец его всегда уважением пользовался. А тут такое клеймо.
Долго думала Инга как поступить. Часа два просидела не двигаясь. А затем подскочила с кровати и засуетилась. Федьке о проблеме рассказать надо. А затем и с домашними вопрос решить. Обманывать она точно никого не собиралась. Нельзя так. Не по-людски!
До Федькиного дома Инга добралась быстро. Калитка была открыта.
Под яблонькой на самодельной скамейке сидела Люба. Вязала что-то. Увидев незваную гостью, встрепенулась и отложила пряжу.
- С Федей надо поговорить. – Промолвила Инга и зачем-то добавила. – Он в больнице у нас недавно лечился...
Люба не стала расспрашивать зачем и почему. Лишь молча кивнула и ушла в дом. Амеба покорная, без права голоса, серая моль...
Федька вышел во двор спустя несколько минут. Увидев Ингу, не обрадовался.
- Чем обязаны? – Голос у него был холодным, отстраненным. Словно и не знал он ее до этой встречи.
- Я... Ну как... - Растерялась Инга. – Жду...
- Кого? – Не понял ее Федька.
- Ребенка.
- Поздравляю.
- От тебя, - выдавила Инга, поражаясь холодности и отрешенности в его голосе.
Федька шумно выдохнул, взъерошив себе волосы.
- И?
- Что делать? – Инга готова была расплакаться. Не так в голове она представляла себе эту минуту. Казалось, что Федька поднимет ее на руки. Обрадуется. А он лишь пожал плечами.
- Избавься. Что же еще...
- А как же мы?
- Не было никаких мы. Так... Помогли друг другу. Кто же знал, что выйдет такое.
Инга шмыгнула носом.
- Я же люблю тебя – Прошептала она и спрятала глаза, на которых выступили крупные слезы.
И это было правдой. Она любила его безнадежно и сильно, отчаянно. Грезила в своих мечтах о жизни с ним. А он... А ему было плевать... Он слышал такие признания от многих девушек. Инга была очередной. Просто галочкой в его списке. Сколько уже было у него таких, а сколько еще будет...
Из дома выглянула Люба.
- Чай будете? Вот-вот дождь опять пойдет.
- Не нужно. – Ответил ей Федька. – Инга уже уходит. Не все документы в больнице оформили. Она пришла сообщить об этом...
- Мы же вместе были... - Не поднимая глаз, сказала Инга.
- Избавляйся от проблемы, как хочешь. – Федька понизил голос. - Хоть вешалку в руки бери. А к моему дому не подходи. Нечего жизнь людям ломать.
Инге захотелось выкрикнуть что-нибудь злое, страшное, до того обидно стало. Пусть его жена Любка все слышит. Пусть знает про ту единственную ночь в больнице. И про ребенка. Пусть все вокруг знают, как он поступил. Несправедливо и бесчестно.
Но Инга ушла, низко опустив голову. Зашла к маме, потому что возвращаться домой не было сил. Долго сидела в своей комнатке боясь пошевелиться. Жить не хотелось, до того больно было.
- Инга. – Мать чувствовала, что что-то происходит не так. – Говорят тебя у местной ведьмы видели. Зачем к ней ходишь? Проблем мало?
- Да я так... Пару раз... Судьбу узнать хотела.
- Наговорит она тебе всякого. Глаза у нее злые. Нечего вокруг ее дома шататься. Нормальные люди к ней не ходят. Обманет, травами своими опоит и понимай как звали. Чужое счастье ворует. Спрашивается, а на что живет? Ну да ладно. Надеюсь, ты меня услышала. Анька тут на днях заходила...
Услышав имя золовки Инга вздрогнула.
- Говорит, ты совсем странная стала. Недовольны тобой. Не ухаживаешь за мужем. Ольге огрызаешься. К себе никого не подпускаешь. Это правда?
- Правда.
Мать замолчала, а затем спросила:
- В чем дело? Неужто слухи правдивы?
- Какие? – Инга посмотрела на мать пустыми глазами.
- Знаешь... Я когда тобой беременна была, сама не своя ходила. Отца твоего ко всем ревновала. Мне казалось, что он уйдет. Раздуло меня сильно. От отеков ничего не помогало. Один словом, как слон была. А он смеялся. Говорил, что я еще краше стала. Разве можно изменять той, что внутри себя человека целого носит? Да только не слышала я его. Ревновала к любой стройной девице. Одержимой была собственными мыслями. И вот однажды, с работы иду и догоняет меня моя подружка. Говорит, что твой отец с Василисой в сарае чужом закрылся. Мне так дурно стало. Аж в глазах потемнело. Жить расхотелось. Как думаешь, что было дальше? Не было никакой Василисы. Отец твой на работе задержался. А подруга моя от зависти так сказала. Плохо сделать хотела. Семейную жизнь сломать. Знала, какая я ревнивая и воспользовалась этим. Почему? Ну обидно ей было, что меня муж на руках носит, а ее пьет целыми днями. Потому, когда мне рассказали будто ты не по мужу своему страдаешь, а о другом грезишь, я у виска покрутила пальцем. И очень надеюсь, что была права.
- Я Федьку люблю. – Инга посмотрела на мать. – Больше жизни. И ребенка от него жду.
- Чепуха, - рассмеялась мать. – Не шути так! Не смешно.
- А я не шучу! Правду говорят! Пра-вду! – Зарыдала Инга.
Мать только руками всплеснула, да за голову взялась. Долго они сидели молча. Думали. Наконец мама встала и заходила по комнате.
- У меня сегодня останешься! Ольке скажу, что помощь твоя нужна. Плохо чувствую себя. Горе-то какое! Позорище! К тетке в город поедешь. Решим вопрос! Вернешься, разведешься. Нечего было... - Мама стала перекладывать вещи с одного места на другое, - Ой, беда... Ой, горе... Подсунула честным людям девку... Стыд-то какой... Жить ты здесь не будешь. Комнату там найдешь, в больницу устроишься. Медсестры везде нужны... Ой, не узнал бы кто... Воспитала шельму...
- Не надо. Уеду в город, там рожу и жить останусь.
- Глупая!
- Ты ничего не понимаешь!
- Да что тут понимать?!
- Тебя только чужое мнение волнует!
- А тебя что? А тебя? – Мать схватилась за голову. – Только ты сама себя и волнуешь! А о других подумала? Зачем всех дурила? Кто тебя насильно замуж тащил? Не ты ли Пашке предложение сделала? А он разве заслужил такое? О родных бы подумала, прежде чем в чужую кровать ложиться. Видеть тебя не хочу. Беда...
Инга сжалась клубочком на кровати и ничего не отвечала. А мать все продолжала и продолжала...
В город к тетке Инга поехала рано утром. Ни с мужем, ни со свекрами и золовкой не попрощалась. Сил не было. Мать наплела им про неизлечимо больную сестру, которой требуется особый уход. Да не простая сиделка нужна, а медсестра!
От ребенка Инга избавляться не хотела. От любимого он был. Частичкой его. Да только права оказалась «ведьма». Сглазила ее или опоила чаем своим. Сбросила Инга дитя. Случилось все рано утром. Закололо живот, кровь пошла.
- Стресс. – Сухо сказала тетка. – Но может оно и к лучшему. Меньше на одну проблему. И скрыть можно.
А Любка, жена Федькина, тем временем к третьему ребенку готовилась. Счастливая ходила. Улыбалась. Муж ей лисью шапку подарил. И так нелепо эта шапка смотрелась на ее голове. Сама Любка маленькая, а головной убор огромный.
Золовка со свекровью по возвращению Инги с вопросами не лезли. У них было свое представление о том, что случилось со снохой. А Пашка исхудал, бледный ходил. Разговаривать перестал. Точно, чувствовал, что происходит в его жизни нечто плохое. Как-то за ужином, наблюдая как Инга скребет вилкой тарелку, сорвался. Стукнул кулаком по столу, да так что вся семья вздрогнула:
- Что вы все меня за дурака держите! Кто он?! – Первый раз за всю совместную жизнь муж повысил голос на Ингу. – А ну говори кто он?! Слово даю, что отомщу! Там где живут - не гадят!
- Федька... - промямлила Инга.
Тут же Пашка сорвался с места, опрокинул стул и выбежал из комнаты, точно пожар начался.
Первой отмерла свекровь:
- Девочка, милая... - Ольга Степановна, положила руку на плечо Инги, - сразу нужно было сказать. О таком не молчат. Насилие должно наказываться. Пойдем, кивнула она свекру. Как бы беда не случилась! Страшная будет ночь.
Насилие, какое страшное слово... Опасное, жестокое, ужасное... Инга еще раз вздрогнула, когда до нее дошел смысл слов свекрови.
- КАК СВОЮ ПРИНЯЛИ. ПРИГРЕЛИ. ВСЕ ДЛЯ НЕЕ ДЕЛАЛИ. ЗА ОДНИМ СТОЛОМ СИДЕЛИ, А ОНА ГАДЮКОЙ ОКАЗАЛАСЬ. ТЬФУ, - ПЛЕВАЛА СВЕКРОВЬ НА ПОРОГ ДОМА.
- Никогда ты мне не нравилась. – Наконец сказала она. – Хочешь называй это предвзятостью или вредностью, да только видно оно, когда женщина мужчину не любит. А ты Пашку никогда не любила. Может и не стоило тебе про Федю говорить? Жила бы себе тихонечко, молчала. А может и не было ничего того, что думает моя мать? Федька ходок еще тот... Все знают. Зачем ему ты? За какой надобностью? Уж не врешь ли?
Рассказ "Инга" Глава 4.
Инга не хотела признаваться в своем проступке. Было страшно. Надо было послушать мать и остаться в городе. Там бы она смогла начать новую жизнь. А что же теперь делать? Свекры ушли. Пашка ушел. Одна лишь золовка осталась за столом. Глаз с Инги не сводила. Злилась.
- Никогда ты мне не нравилась. – Наконец сказала она. – Хочешь называй это предвзятостью или вредностью, да только видно оно, когда женщина мужчину не любит. А ты Пашку никогда не любила. Может и не стоило тебе про Федю говорить? Жила бы себе тихонечко, молчала. А может и не было ничего того, что думает моя мать? Федька ходок еще тот... Все знают. Зачем ему ты? За какой надобностью? Уж не врешь ли?
Инга сжалась. Анька, сестра мужа, всегда была жестокой, резкой. В кого такая пошла, непонятно. И что ей не живется, этой Аньке спокойно? Своей семьи нет, детей нет, подруг по пальцам можно пересчитать, а все в жизнь брата лезла. Как будто ей больше всего надо было. Точно не сестра, а жена. Золовка, одним словом.
- В чем я вру? – Подняла Инга на нее глаза.
- Не знаю. Сердце мне подсказывает, что подлость совершила. И врешь сейчас, чтобы клеймо на себе не поставить. Да только правда рано или поздно вскроется.
Инга отвела глаза. Разве недосказанность можно считать враньем? Свекры и муж сами себе что-то придумали. Сами в это поверили. Не ее же вина в том, что они не правильные выводы сделали?
- Убьет Пашка Федьку. Ох, не жить ему, - Аня глаз с Инги не сводила. Наблюдала. Ждала.
Реакция последовала. Инга встала из-за стола, еле скрывая слезы. Федю жалко стало. Не виноват он был в происходящем. Ведь сама с ним легла. Дождалась, когда все уснут. А он честный человек, запутался. Не хотел изменять жене. Стыдно ему было. По-другому и быть не могло.
Спасть Федю нужно, пока Паша бед не натворил. Что есть позор, когда пострадает невинный? Любимый, святой человек. Ее Феденька.
Инга выбежала из дома. Спешила. Боялась не успеть. Дурой себя чувствовала, что допустила подобное. Не следовало ничего говорить. Да кто же знал, что ее не так поймут? Кто же знал, что про замечательного человека плохо подумают? Федька жену любил. Слабость проявил, да... Но то мужская природа была. Редкий голодный лев перед куском свежего мясо устоит.
А тем временем Паша с Федькой в драку вступили. Да и не драка это была, а самая настоящая борьба. Бой. Битва. Схватка. Не на жизнь, а на смерть. Паша справедливости хотел, а Федька защищался. И никто не мог их остановить. Никто и не спешил. Даже Инга замерла.
Все прекратилась, когда Любка, жена Федькина, тоненькая как спичка, в хлопковом халате за живот взялась и на холодную землю упала. Чувств лишилась. Народ ожил. Зеваки к беременной кинулись. Про помощь и врача кричать начали. Федька, воспользовавшись моментом деревяшку в руки взял, да Пашу огрел так, что тот упал навзничь и больше не встал. Федя к жене подошел, врача стал звать. И глаза у него были безумные. Испуганные. Все лицо в крови. Да кто на это внимание обратил. Свекры к сыну кинулись. Ольга Степановна завыла. Свекор голову сыну приподнял, что крикнул. А Инга стояла. Не знала, кому помощь больше нужна. Любке, Федьке или Паше... Долго бы простояла, если кто-то за руку ее не потащил.
Мать домой ее завела. Плакала что-то. А затем и вовсе вышла, оставив дочь одну. Инга на негнущихся ногах в комнатку свою зашла. Ничего с себя не снимая, на неразобранную кровать рухнула. Так и заснула.
Пашу в больницу определили с черепно-мозговой травмой. Инга отпуск взяла. Не хотела на работу ходить. К свекрам домой тоже не возвращалась. У матери жила. Да и как вернуться? Когда позор тенью на ее семью лег. Хорошего человека просто так избили. Не разобрались. Не поговорили. Не спросили. А у него две маленькие дочки и жена третьего родила. Не доносила. Любку местные жалели. Словно она больше всех пострадала. Горько становилось от того, что эту безропотную моль жалеют. За жертву считают. А ведь пострадавшей в произошедшем была только она – Инга. Ведь за любовь страдала. За чистое чувство. Но разве кто понял ее? Им всем было не дано так любить, как она любила Федьку.
- Как ты могла? Как могла? Вытворила такое... Не призналась. – Сетовала днями и ночами мать. – Столько жизней чуть не поломала. Да, если бы не Любка, кто знает, кто знает...
Не отвечала Инга матери. Лишь однажды не выдержав сказала:
- Если бы не Люба, то счастлива бы я была. Замуж за Федьку вышла. Лучшей женой для него стала.
- Помешанная! Прикуси свой язык! – Срывалась мама и тут же плакала.
Точно видела в Инге сумасшедшую. Тяжело ей было. А кому легко наблюдать, как единственное дитя себя в яму закапывает.
- Чего тебе только не хватало...
Ясное дело чего. Федьки. Любви его. А теперь и про это забыть можно. Да и про жизнь...
Как-то ясным мартовским днем к ним в гости заглянула Ольга Степановна. Принесла вещи Инги. Мать как могла, пыталась уговорить женщину зайти, да только та ни в какую не соглашалась.
- Как свою приняли. Пригрели. Все для нее делали. За одним столом сидели, а она гадюкой оказалась. Тьфу, - Плевала свекровь на порог дома. – Дрянь. Грязь. Мерзость. Будь моя воля со свету бы ее сжила. Есть кому сделать.
Мать плакала, извинялась. Но сердце свекрови словно окаменело. Не верила она слезам этим. За сына ее душа болела.
Так и прошло несколько лет. Инга дом мужа стороной обходила. Корила себя. Предательницей чувствовала. На работе коллеги косились. За спиной обсуждали. Однажды новенькая в лицо решила сказать, что думает.
- Такого мужика упустила. Какая глупость! И ради чего? Ради пары минут удовольствия? И с кем? С этим... заношенным...
Обидно Инге становилось. Не за себя. За Федьку.
- Прокляну так, что мать твоя прочувствует. Если еще что услышу про него. – Грозилась она.
Никто не знал, что в голове у Инги. Но на всякий случай больше не лезли к ней в душу. Мало ли... Все знали, что та к «ведьме» ходить любит. Слухи распространялись быстро.
Мать же была слабее. Не смогла терпеть косые взгляды. В город уехала. К сестре. С ней и осталась. Но так даже лучше было. Никто больше не упрекал Ингу за ее любовь.
Любка тем временем четвертым забеременела. И так это Ингу потрясло, что увидев, как соседка наглаживает свой живот, долго стояла посреди дороги не в силах пошевелиться. Простила Люба Федьку. Поняла его. Не ушла. А надежда была, что все будет иначе. Именно в тот момент Инга и осознала, что глупость совершила. Права была «ведьма». Во всем права. Да разве время воротишь?
Да и Пашу как вернуть? Где его любовь, о которой он так рассказывал? Может и не любил он ее вовсе, раз проступок не простил. Получается, правильно ему досталось. Только Федька зря пострадал. А может и не зря...
Жалела себя Инга первое время. Плакала. Раскаивалась. Не понимала за что ее судьба одиночеством наказывает. А потом отпустило... Вспоминала мамины слова о том, что Бог не даст больше испытаний человеку, чем тот может вынести. Этими мыслями и успокаивалась.
Все изменилось, когда, возвращаясь домой с работы Инга увидела Пашу. Не одного, а с девушкой. Они весело о чем-то болтали. Она смеялась, а он шутил.
Инга не думала, что ее это заденет. Их дороги с мужем больше не пересекались. Однако в душе было неприятное чувство, будто кто-то на ее добро позарился. У всех жизнь наладилась, кроме нее. В молоденькой девушке Инга узнала новенькую медсестричку. Она отчего-то напоминала Федькину жену. Любку. Такая же тоненькая, светленькая, маленькая. Лишь позже узнала, что у Фединой жены сестра младшая есть. В городе девочка училась, жила, а потом приехала родителей навестить. И с Пашей познакомилась. Остаться решилась. Из-за любви, конечно. Из-за чего же еще от лучшей жизни отказываются?
Разозлилась в тот день Инга сильно. Сама не понимала от чего. То ли от того, что все вокруг счастливы кроме нее, то ли от того, что копию Любки рядом с Пашей увидела. И ведь совести никакой у девиц этих... А она одна. Кроме дома и работы ничего не видит.
Решила Инга с Пашей поговорить. Ведь много недосказанного осталось между ними, после того дня... Подкараулила его, когда он на лесопилку шел. Он увидев ее, как соленой столб замер.
- Прости, - прошептала Инга. А что еще она сказать могла?
Только не ответил Паша ничего, глаза отвел и дальше пошел. Словно и не видел Ингу.
- Не хотела я, чтобы так вышло. Глупая была... Повелась на слова красивые.
Паша обернулся. Их взгляды столкнулись. И столько боли в них было, что сердце ныть начало.
- Прошло уже...
- Не прошло. Ничего не прошло. – Инга догнала его. Дотронуться хотела, только он руки свои одернул. Спрятал. Не простил ее.
- Не будем.
- Запуталась я. Прости, глупую. Я не хотела. Принудил Федя... Помешательство было... И ведьма та... Она виновата. Подлила мне что-то. – Искала Инга себе оправдание.
Пашка лишь рукой махнул. Долго Инга смотрела ему вслед. Хорошим мужем он был. Жаль не замечала раньше. За таким, как за каменной стеной жила бы. И ухаживал он хорошо. Не скупился на подарки. Угождал. Ни разу не попрекнул ее. А ведь она даже тарелку супа ему ленилась налить. Неужели, из-за какой-то ошибки ничего изменить нельзя? Она ведь все осознала. Поняла. Раскаялась. О Феде даже не вспоминает. О Паше целыми днями думает. О том, как жить бы сейчас могла. Детей растить.
Долго Инга размышляла над тем, как поступить дальше. И наконец решила. Семейное счастье нужно бы вернуть. Любыми способами. Если надо и к «ведьме» сходить. Теперь то спустя года она знает, как с ней разговаривать и четко, не мямля, то, что нужно просить. И если Паша был с ней искренен и честен, то про чувства непременно вспомнит. Где же это видано, чтобы про любимых людей забывали и видеть не хотели.
ВИДЕЛ ЛИ КТО ТАКОЕ? ЧТОБЫ ЖЕНА НЕ РАБОТАЛА, ДОМА СИДЕЛА, А МУЖ ГОЛОДНЫЙ В МЯТОЙ РУБАХЕ ХОДИЛ? И ВЕДЬ ТЕРПИТ ЕЕ ФЕДЬКА. НЕ УХОДИТ.
В комнате у свекрови было душно и темно. Ольга Степановна поджимала под себя ноги. Инга зажгла свет. По лицу женщины тек холодный пот. - Убирайся! Убирайся из нашего дома. Тебе здесь не рады, ты Пашку моего... - Свекровь не договорила, застонала от боли. Инга подошла к окну и распахнула занавески, открыла форточку, чтобы проветрить помещение, а затем подошла к кровати.
Рассказ "Инга" Глава 5.
«Ведьма» для Инги уже стала как родная и близкая подруга. Так уж вышло. Инга приходила к ней, садилась за старый стол, пила отвратительный чай, делилась своими переживаниями и нервничала в ожидании "приговора". Потом, конечно, расстраивалась, злилась и оскорбляла колдунью. А так нельзя. Кто в своем уме «ведьме» проклятия кидать будет? Найдется ли в целом поселке такой смельчак?
Инге даже интересно стало, почему «ведьма» после всех злых слов из дома своего не гонит. Принимает ее. Отваром делится. И карты свои раскладывает.
- Не лебезишь и ладно, - отвечала «ведьма». Вот и гадай, что она имела в виду.
Когда Инга в очередной раз заглянула к ней в дом, то обнаружила без сознания. Первую помощь оказала. И в больницу определила. Не было у колдуньи родных и близких. Отшельница. Местные ее не любили. Однако нет-нет кто и заглядывал по-тихому. В основном молодые. Погадать просили. Но жила «ведьма» за счет городских. За помощью к ней ездили. Кто ребеночка для себя просил, кто приворот хотел на любимого сделать, кто порчу для неугодных родственников заказывал. Не отказывала им колдунья. Да и разве откажешь? Репутация важна. И деньги.
- Никогда не понимала почему вы городским помогаете, а своим шиш? – Спрашивала Инга, ставя капельницу.
- В своем поселке не гадят, - отвечала «ведьма».
- А может сил у вас никаких нет? Травки вам не помогают. Людская болезнь скосила. – Провоцировала Инга.
- А может и нет, - не стала спорить колдунья.
Когда Инга закончила с процедурами, то долго маялась, прежде чем с просьбой обратиться. Момент искала. Не решалась.
- Мне бы мужа вернуть. Пашку, - Инге было стыдно. Да только «ведьма» услышав о чем ее просят, хохотать начала. Да так громко, что соседок по палате разбудила. Инга покраснела и ушла ни с чем.
Когда на следующий день рано утром, зашла в палату, чтобы измерить температуру, то «ведьма» спросила:
- Чем платить будешь?
- Деньгами.
- Не интересно.
- А что вам надо?
- А ничего, - отмахнулась колдунья. – Людей полюби. Потянутся к тебе. Нового найдешь.
Людей Инга любила. Заботилась о пожилых и молодых одинаково. Не разделяла. Старалась. Знала, что каждому пациенту нужно. Все процедуры делала аккуратно. Порой с кем-то приходилось быть строгой, с кем-то мягкой. По-разному было. Следила за своими больными, как за родными. В свои смены интересовалась о самочувствие каждого пациента. Редкая медсестра была столь щепетильной. Всех врачей знала в глаза. Если видела, что случай тяжелый, а врач недостаточно профессионален, то не скрывая говорила об этом вслух. Советовала к кому лучше обратиться. За годы работы стала подмечать детали, и в конце концов начала разбираться в болезнях. Но наравне с врачом себя никогда не ставила. Эта была негласная грань, которую нельзя было переходить. Никто не любил зазнаек. Все ей прощалось в больнице за профессионализм.
- Голубушка, тебе нужно было дальше учиться. Сейчас бы специалистом хорошим стала. Очереди бы собирала, - как-то поделилась своими мыслями одна пожилая пациентка.
Инга часто об этом думала. Чего уж скрывать. Бросить все хотела. В город уехать. Закончить мединститут. И заниматься лечением людей уже в качестве врача. Нравилось ей видеть, как пациенты выздоравливают. На душе сразу тепло становилось. Словно сделала нечто хорошее. Вот где магия настоящая, а не эти привороты, порчи и прочая дрянь. Да только личная жизнь мешала. Сначала рядом с Федькой жить хотела, а затем не до всего стало. Куда ей о карьере думать, когда личного счастья нет. Одиночество угнетало.
«Ведьма» выздоровела и чувствовала себя намного лучше. Карты где-то нашла. Не простые. Дорогие. С картинками.
- Кто тебе принес? Тут нельзя. Люди шепчутся, - спрашивала Инга.
- Медсестричка принесла. Молодая. Судьбу знать хотела. Подарок сделала. – Не стала скрывать колдунья. – Нельзя говоришь? Тут твои же ко мне в очередь встраиваются. Из другого отделения даже приходят. Никто не против.
- Что за медсестричка деловой себя почувствовала? – Поинтересовалась Инга.
- Светой зовут.
Инга разозлилась.
- И что же она узнала?
- А ничего, - пожала плечами «ведьма». – Защита у нее сильная, видимо мать в церковь ходит. А что задело?
Не то слово, как задело. Света была молоденькой девушкой, с которой Паша гулял. Считай, что соперница. Не иначе.
«Разлучница», - так назвала про себя ее Инга.
- Не лезь к ним, а? – «Ведьма» словно мысли услышала. - У тебя другой человек виден. Не упусти хоть в этот раз.
Да разве слушала ее Инга?
- Я значит тебе все самое лучшее, а ты за спиной мне гадишь. Врагам угождаешь. В следующий раз, если тебе плохо станет, мимо пройду.
- Да, если бы хотела я зло причинить, давно бы страдала ты. Недоброжелателей нажила ты своими поступками.
- Что кто-то порчу хотел мне сделать? – Усмехнулась Инга.
- На смерть. – Ответила спокойно «ведьма», словно речь шла о какой-нибудь ерунде.
- Кто? Свекровь? Золовка моя? Или эта... Как там ее... Света?
Но как бы не пыталась Инга узнать ответ, колдунья молчала.
- Жалко сказать? – Уговаривала Инга, - да, чтоб тебе страдать всю жизнь! - Пожелала «ведьме».
Ничего не добилась Инга. Обозлилась сразу на всех. Неприятно знать, что кто-то тебе зла желает. Тем временем жизнь продолжалась. Инга доучилась не операционную медсестру. Врачи помогли. В больницу приехал работать новый доктор. Поговаривали, что в городе у него остались молодая жена с ребенком и мать. Больше ничего Инга о нем не знала. Немногословным был. Про личную жизнь молчал. На медперсонал смотрел с высока. Однако в качестве специалиста мужчина показал себя с хорошей стороны. Операции ему стали доверять охотнее. Прощали холодность и высокомерие. Но оно и понятно было. Специалисты ценились всегда. А хорошие специалисты были на вес золота, имели авторитет. Как-то после одной тяжелой операции, хирург пристально посмотрел на Ингу и сказал:
- Без вас бы никогда не справился. Вы молодец.
Инга комплимент не поняла. Оскорбилась. Подумала, что насмехается.
- Значит грош цена вашим знаниям раз вы без простой медсестры не справились бы. – Ответила она.
- А вы не простая.
- А какая?
- Операционная.
Свободное время Инга проводила дома. Нашла мамины пяльцы и начала вышивать. Процесс успокаивал. А спокойствия и терпения в жизни Инги очень не хватало.
Тяжело было жить рядом с Федькой и наблюдать за тем, как растут его дочери. Инга часто представляла себя на месте Любы. Вот уж кому повезло, так повезло. И муж любимый рядом, дети растут, свой сад есть. Сама не работает, Федьке все свободное время посвящает. Не в этом ли заключается женское счастье? Нет, Инга определенно от своей работы не отказалась бы. Слишком любила своих пациентов. Но вот женой для Федьки стала бы замечательной. Говорили, что Любка хозяйство плохо ведет. Готовить лениться. Стирает не всегда. Лишний раз рубашку мужу не погладит, так и ходит он в мятой, пока сам за утюг не возьмется. Неумеха - в общем и целом. Инга никогда бы такого не допустила. Позор-то какой! Видел ли кто такое? Чтобы жена не работала, дома сидела, а муж голодный в мятой рубахе ходил? И ведь терпит ее Федька. Не уходит.
Но вспоминая о том, как сама занималась хозяйством, когда замужем была, Ингу охватывал стыд. Всегда находила себе оправдание. У нее любовь была, страдала она сильно, вот и не досуг было делами заниматься. Как вообще можно что-то делать, когда душа болит? Если бы она могла вернуться назад, то непременно лучше бы к Паше относилась. Он хороший мужчина. Трудолюбивый. С таким жизнь прожить счастье, не иначе. Может это и есть любовь?
Инга дом бывшего мужа перестала обходить стороной. Старалась на глаза попасться. Искала повод для разговора. Однажды ей повезло. Зимой дело было. Инга шла на работу, оступилась на льду и упала. Сильно ударилась. На ноги встать не могла. А Паша из дома как раз выходил. Не оставил бывшую жену в сугробе мерзнуть. На руки подхватил и в дом занес.
- Чуть-чуть посижу и пройдет, - сказала Инга. Паша помог снять сапоги и стянул носок с ушибленной ноги.
- Покраснело. Может в травму?
- Просто посиди со мной. – Попросила Инга. – Ушиблась. Отойдет. Не сильно спешишь?
- Выходной. За лекарствами собирался. Мать заболела.
- Давай я ее осмотрю, - предложила Инга и взяла Пашу за руку.
- Не стоит. – Бывший муж высвободил ладонь и отстранился. Между ними вновь возникла незримая стена.
- Я может и медсестра, но в болезнях не хуже врачей разбираюсь. Разве будет плохо, если...
- Не нужно, - перебил ее Паша.
Инга потерла ногу и попыталась встать. Ушибленное место ныло, но было терпимо. Из комнаты послышался голос Ольги Степановны:
- Паш, ты? Кто с тобой? Светочка?
Инга почувствовала обиду.
- Ольга Степановна, это я. Инга.
Не спрашивая разрешения, она прошла в комнату. В комнате у свекрови было душно и темно. Ольга Степановна поджимала под себя ноги. Инга зажгла свет. По лицу женщины тек холодный пот.
- Убирайся! Убирайся из нашего дома. Тебе здесь не рады, ты Пашку моего... - Свекровь не договорила, застонала от боли.
Инга подошла к окну и распахнула занавески, открыла форточку, чтобы проветрить помещение, а затем подошла к кровати на которой лежала женщина.
- Что с вами? Где болит?
Паша зашел в комнату матери и замер в проходе.
- Мама отравилась. Инга выйди.
Но Инга уходить не собиралась.
- Можете лечь на спину? – Спросила она женщину. Ольга Степановна явно нуждалась в помощи. – Я посмотрю на ваш живот. Паша, прикрой дверь.
Видимо Ольге Степановне было совсем плохо, потому как она сопротивляться не стала, послушалась.
- На боку лежать легче.
Инга ощупала живот. Свекровь зажмурилась от боли.
- Вам срочно нужно в больницу. Это не отравление.
В комнате воцарилось молчание.
- Ну, чего мы все ждем?! Перитонит?
А дальше началась суета. Свекровь госпитализировали. Ей требовалась операция. В больнице Инга «подняла всех на уши». Сама лично подготовила палату, все как следует проверила. Перед самой операции, схватила хирурга за руку.
- Внимательнее! - Дала наставление, - за нее, как за мать родную отвечать будешь.
Появилось волнение. Раньше такого не было. Инга переживала. Лично присутствовать на операции не смогла. Одно дело, когда на операционном столе незнакомый человек, а совсем другое, когда кто-то знакомый. Операция прошла успешно. Жизни Ольги Степановны ничего не угрожало. Два дня Инга провела в больнице. Присматривала. Проверяла. Заботилась. А на третий день сдалась. Устала.
- И надо тебе так вокруг нее прыгать. Обратно в семью не примут. Кто она тебе теперь? – Спросила санитарка.
- Пациент. – Сухо отвечала Инга. Она и не думала помогать человеку только из-за корыстных целей. Просто переживала. Не чужие ведь. Мало ли что было когда-то.
Паша со свекром и сестрой каждый день навещали Ольгу Степановну. Справлялись о ее здоровье у лечащего врача. Отблагодарили хирурга. А он, в свою очередь кивнув в сторону Инги, сказал:
- Спасибо ей скажите. Если бы не она, то не было бы вашей мамы. Вовремя спохватилась и болезнь распознала.
Инге благодарности были не нужны. Она поступила так, как должна. Свекор выдавил из себя скупое спасибо. Золовка, покачала головой:
- Это ее работа. Не за что спасибо говорить.
А вот Паша другими глазами на нее посмотрел. Он уже не был так холоден, как раньше. Принес в больницу букет цветов и конфеты.
- Забыли, что было, - сказал он. – Ты спасла маме жизнь. Я всегда буду благодарен тебе за это. Приходи к нам на чай.
Инга смутилась. Врачи молодцы, а она... Всего лишь тревогу забила, посуетилась, позаботилась... Много ли это, чтобы подарки брать? Но цветы из рук мужа приняла. Поняла, что простил ее. В душе появилась приятная надежда, что все поправимо. И никакие "ведьмы" не нужны.
С тех пор Паша избегать ее перестал. Здоровался. Спрашивал о делах. Сначала их общение было скупым. А затем стало приобретать дружеский характер. Инга с удивлением про себя отмечала, какой Паша хороший человек. И надо же какую интересную игру затеяла судьба. Если бы в тот день бывший муж не проявил человечность, оставил бы ее на улице, не помог встать, то ничего бы и не было. И она проявила профессиональный интерес, проглотила обиды и поинтересовалась болезнью Ольги Степановны. Неужели жизнь так устроена? Сделай хорошее дело и оно к тебе добром вернется в троекратном объеме. Может именно это имела в виду «ведьма», говоря «полюби людей».
Тем временем на работе, нелюдимый хирург с которым работала Инга, стал подозрительно часто общаться с коллегами. Расспрашивал что-то. Узнавал. А как-то в один весенний день так и вовсе потерял всякую совесть, предложив Инге выпить с ним чашечку кофе.
- Это не профессионально. – Отвечала она. Странные ухаживания раздражали. Инга отказывала ему во всем, что не касалось работы. А его это словно еще больше подзадоривало.
- Влюблен в Ингу Сашка наш, ой влюблен. – Сплетничали коллеги.
- Знал бы он, какие интриги она плела за спиной у бывшего мужа.
- Ох, рассказал бы кто... Хороший мужик, загубит ведь...
Инга на сплетни внимания не обращала. Все равно ей было, что про нее врач подумает. Игнорировала. Но каждую сплетницу запоминала. Так... На всякий случай. Пашка более открытым стал, рассказывал о себе и родных кое-что. С каждым таким разговором, женщина полагала, что они становятся ближе. Пока, однажды Паша одной фразой все не испортил:
- Жениться думаю. – Сказал он и помедлил. – На Светке.
Мир Инги рухнул вновь.