Что-то не то

МЕСТЬ КРИСТИНЫ (МИСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ)
-Котик, опять твоя жена звонит. Сколько раз ей нужно повторять, чтобы она не беспокоила тебя вечером?
-Да! - рявкнул Дима, подняв трубку, - я занят, сама реши как-то… Нет, не скоро! Да мне все равно, что у тебя там за беда. Оставь меня в покое! Все! Отбой!
Мужчина недовольно кинул телефон на кровать и безучастно посмотрел на блондинку, лежащую с ним рядом.
-Котик, поговори с ней еще раз. Она мешает нам. И вообще, пора её бросать, как думаешь?
Дима сжал челюсти так, что желваки заходили. Он вскочил с кровати и прошипел:
-Как вы мне все надоели! И жена моя, инвaлидка, манипуляторша, жаждущая мести, озлобленнaя женщина! И ты, пустоголoвая дypа! Не звони мне, я больше не приду.
Дима сгреб в охапку свою одежду, уже в коридоре привел себя в порядок и вышел из квартиры. Он хотел скорее уйти куда-то подальше. Туда, где нет проблем. Где нет жены, которая шантажировала его последний год. Где нет ни страха, ни боли, ни томительного ожидания.
-Ну… Скоро у меня будет такая возможность, уйти и оставить все невзгоды! - тихо прошептал Дима, выходя на улицу.
Тем временем его жена, Кристина, довольно улыбнулась, сделала очередную пометку в записной книжке и сказала:
-Мне остался еще один день. Завтра все кончится! Моя месть уже настоялась, можно подавать.
Кристина отложила записную книжку и пошарила рукой у дивана. Она крепко сжала трость и поднялась. Ей хотелось танцевать от счастья и радостного предвкушения, но с такими ногами даже стоять было тяжело.
***
Кристина и Дима ладили только первый совместный год жизни. Потом начались проблемы. Сначала ссорились по мелочам, потом все перерастало в громкие скандалы. Несмотря на то, что их брак превратился в мУку для обоих, муж и жена не собирались расходиться. Они будто наслаждались тем, что устраивают друг для друга ад.
О разводе они заговорили только спустя несколько лет.
Однако Кристина, боясь осуждения подруг, твердо сказала «нет».
-Я всех на уши подниму, подделаю любые справки, скажусь беременной! Все, что угодно сделаю, но развод не дам!
-Почему? Ты ведь ненавидишь меня так же, как и я тебя!
-А просто так! Чтобы измучить тебя и отомстить за загубленные годы.
-Я не буду с тобой жить. Мне надоели эти игры. Прямо сейчас соберу вещи и уйду, - решительно сказал Дима, - ты меня не остановишь!
-Еще как остановлю! - пробубнила Кристина, придумывая, что она может сделать прямо сейчас.
От ссоры женщина раскраснелась, её бросило в жар. Она открыла окно и села на подоконник, наблюдая, как Дима аккуратно собирает свои вещи.
-Смотри, не помнИ рубашечку, - язвительно заметила Кристина.
-Найду того, кто погладит! Кристина, уйди, прошу тебя. Оставь меня. Мне противно на тебя смотреть. Все кончено, ты не понимаешь?
-Все кончено, ты не понимаешь, - передразнила Кристина Диму.
-Больная…
-Больная… Такая же, как и ты! Такая же, как и все твои женщины. Ведь ни одна нормальная с тобой не будет!
Кристина все оскорбляла Диму, придумывая новые колкости. Она упивалась своей безнаказанностью.
-Ну? Ну? Что смотришь и кулачком трясешь, - усмехнулась Кристина, продолжая сидеть на подоконнике, повернувшись к раскрытому окну спиной и обхватив колени.
-Ты… Ты oтвpaтительная. Ничтожeство…
-Бла-бла-бла, - передразнила Кристина.
Вдруг Дима, сгорая от ярости, схватил жену за шею. Женщина не на шутку испугалась, ведь за спиной была пустота. Неужели она сейчас рухнет вниз?
Кристина напряглась, стараясь вырваться. Но Дима схватил жену второй рукой и вытолкнул из окна.
Казалось, что Кристина летела вечность.
За это время она успела вспомнить всю свою жизнь до знакомства с Димой и после. И тогда Кристина твердо решила: она будет жить. Во что бы то ни стало она выживет, и встанет на ноги. Но только лишь для того, чтобы отомстить Диме. За все свои обиды и слезы, за романы на стороне, за грубость и безразличие! За всё плохое.
Поэтому Кристина совершенно точно не даст ему развод.
Она останется рядом и придумает самую изощренную месть.
Тем более, что сырой план уже появился в голове. Нужно только его развить и разукрасить деталями.
И она никому не скажет, что Дима толкнул её. Это останется в секрете. Это будет тайна, рычаг, красная кнопка, которая заставит Диму остаться при ней.
Эти мысли на сверхзвуковой скорости пронеслись в голове у Кристины. Осталось только выжить после падения…
…Удар.
Кристина открыла глаза и обнаружила себя в больничной палате. Она была опутана датчиками и трубочками и не могла двигаться.
Первая мысль была не о том, что сломано, повреждено и больше не восстановится. Первая мысль была:
-Я выжила! Я отомщу!
Кристина поправлялась очень быстро. Но больше всего удивляло врачей то, что после падения с такой высоты она сможет продолжить свою обычную жизнь. Ни один жизненно важный орган не пострадал.
-Разве что ноги, - объяснял потом врач, - скорее всего хромота останется на всю жизнь. Могу только поздравить с этим. У вас очень сильный организм и огромное желание жить!
«Огромное желание отомстить», - думала про себя Кристина.
Как она и планировала во время падения, причастность Димы к случившемуся удалось сохранить в тайне. Правда, для этого ей пришлось долго и упорно врать следователю, который где-то нашел свидетелей ссоры супругов. Но оно того стоило.
Теперь Дима на поводке! И он никуда не денется, пока план мести не будет продуман до мелочей.
Когда Кристину отпустили домой, Дима понял, его мучения только начинаются.
-Если ты еще раз заикнешься о разводе, я пойду в полицию и всё расскажу, - ежедневно повторяла Кристина, - тебя посадят. Будет очень и очень плохо! Так что смирись, мы с тобой вместе. В радости и горести, да? Если мне не понравится твое поведение, я пойду в полицию. Если ты попытаешься сбежать или перестанешь ночевать в нашей квартире, я пойду в полицию! Ты меня понял?
-Понял, - покорно кивал скованный страхом Дима.
Сначала все было так, как хотела Кристина. Но вскоре все вернулось на круги своя. Дима пробовал нарушать новые границы и прощупывал рамки. Он уже понимал, что ему позволено, а что нет. Скандалы снова стали неотъемлемой частью их жизни. Да и сама Кристина не была против.
Ведь так она развлекалась, придумывая план настоящей, большой мести. А ей хотелось чего-то яркого и грандиозного.
Как-то Кристина отправилась в парк, что находился возле их дома. Раньше она не любила тут гулять. Обилие цыган, живущих где-то за парком, напрягало женщину. Но сейчас ей было на них все равно.
Поэтому, когда рядом оказалась чернявая женщина в цветастой юбке, Кристина даже глазом не моргнула.
-Красивая, давай ручку, погадаю! Всю правду расскажу, - нараспев сказала цыганка.
-О чем? О том, что болезнь мою можно вылечить, нужно только заплатить тебе баснословные деньги? - усмехнулась Кристина.
Цыганка пристально посмотрела на трость, на ноги Кристины и сказала:
-Расскажу о том, как горит внутри тебя огонь. О том, как жаждешь отмщения. О том, как представляешь мучeния мужчины, который с тобой такое сотворил. О том, как могу помочь тебе!
Кристина удивлённо подняла глаза на цыганку. Откуда она знает?
-И сколько же мне придется заплатить тебе?
-Посмотрю и расскажу бесплатно. А уж потом… Да и то, плата совсем не велика.
-Ну, смотри! - Кристина протянула руку.
Цыганка говорила долго. Она будто своими глазами видела то, что происходило между супругами, будто слышала их ссору. Кристина внимательно слушала, не перебивала.
-Я знаю, как ты можешь отомстить, а заодно встать на ноги, - в самом конце торжественно произнесла цыганка. - Меня моя бабка научила. Когда я маленькой была, мы у автовокзала жили. Там много людей, хорошее хлебное место. А вот один водитель нас, цыган, очень не любил. Ну а мы, детвора, чтобы специально позлить его, бежали рядом с автобусом, кричали, дразнились. Ну он и не выдержал. Хотел припугнуть, а может и правда на страшное решился. Ну… Придавило меня автобусом. Ранки залечили, но ходить я уже не могла. Ноги, как не мои. Не двигаются, вообще ничего чувствуют.
Когда все поняли, что я уже не поправлюсь, за дело взялась моя бабка. Она на руках отнесла меня к вокзалу, и мы стали ждать того водителя.
Он сразу нас узнал. Но ему совсем было не жаль. Наоборот, он будто радовался, что цыганский ребенок не может ходить.
Он стал браниться. Выкрикивал проклятия. Может, думал, что таким образом сможет проклятия моей бабки перебить. Да только она решила отомстить по-другому. И ругань водителя как раз пришлась кстати.
Моя бабка всё-все, что обидного говорил этот мужчина, записала в тетрадку. И целый месяц она носила меня к вокзалу и целый месяц записывала за водителем.
А на тридцатый день сделала последнюю пометку и прям там тетрадку сожгла.
-Все, что сказал, тебе возвращаю! - шептала тогда бабка, - все слова тебе даю! И у тебя забираю то, что ты забрал у внучки моей! Здоровье твое теперь ее! А её здоровье себе забери и с ним живи!
Водитель с кулаками на бабку побежал. Но в метре от неё просто рухнул на землю. Ноги у него подкосились.
А мы вместе с бабкой ушли с автовокзала, каждая своими ногами.
Кристина, открыв рот, смотрела на цыганку. Врет, наверное. Рассказала сказочку, а теперь попросит денег.
-Сколько это будет стоить? - придя в себя, вздохнула Кристина.
-Прядь твоих волос, - цыганка улыбнулась.
-Зачем тебе мои волосы? Колдовать на мою смeрть будешь?
-А я с чертом об заклад побилась, что каждый год буду приносить ему сотню прядей. Он ко мне лет пять назад пришел, сказал, что пора мне. Хотел в ад затащить. А я ведь молодая, мне пожить охота. Так я ему в уши напела, что вокруг столько злых людей ходит, что я еще ангелом буду. И мы с ним поспорили. Если за год наберу сотню таких человек, он мне еще годик накинет. Потом еще сотню, еще годик. А если нет, то придется мне с ним уйти… Ты, кстати, моей сотой будешь. Да и срок у меня уже выходит.
Кристина нахмурилась. Неужели вокруг столько злости? Неужели цыганка и правда находит таких людей?
-Мне подумать надо, - Кристина все еще делала вид, что предложение цыганки ее не заинтересовало, - может, приду еще!
-Сразу тетрадку и ручку приноси, чтобы я их заговорила, - крикнула вслед цыганка, - и долго не думай! А то черт заберет меня, останешься хромоножкой! И кстати, поменявшись однажды здоровьем, второй раз такое провернуть не удастся!
Кристина думала несколько дней. С одной стороны, это идеальная месть.
Ведь Дима получит то, что по его милости теперь есть у Кристины. Он получит хромоту. А сама она вновь будет здоровой. И вот тогда уже можно разводиться и оставлять Диму одного в его несчастье.
С другой стороны, цыганка может обмануть. Или вообще ничего не получится.
-Но что я теряю? Это прекрасная возможность. Значит, не буду её упускать!
Когда Кристина снова появилась в парке, в её рюкзачке лежала новая тетрадь и ручка. И цыганка была на месте. Она деловито повторила все, что нужно сделать Кристине и велела вернуться завтра, чтобы забрать заговоренные ручку и тетрадь.
Теперь Кристина целый месяц будет записывать все проклятия и дурные слова Димы, чтобы потом обратить все это против него самого.
***
Вырвав Диму со свидания с блондинкой, Кристина спрятала свою тетрадку.
-Завтра все будет кончено! Ой, а мне даже поднадоело каждый день в течение месяца придумывать для него новую ссору, - улыбнулась она, собираясь ложиться спать.
Утром женщина довольно пила кофе, а Дима только зашел на кухню.
-Я тебе вчера не помешала? Наверное, был занят, а я позвонила в самый неподходящий момент.
-Я тебя не-на-ви-жу, - отчеканил Дима, - надеюсь, остатки своих дней ты будешь мyчаться и стрaдать. Но без меня! Я ухожу. Тюрьмы уже не боюсь. Здесь, рядом с тобой еще хуже. Звони куда хочешь, говори, что хочешь. Мне все равно!
Дима вышел в комнату, и Кристина услышала, как он собирает свои вещи. Вскоре он стоял у входной двери с небольшой сумкой. Мужчина грустно оглядел квартиру, в которой прожил много лет и, сделав глубокий вдох, вышел.
-Что это с ним? Ну да ладно… Уже все равно!
Кристина улыбнулась. Она записала гневные слова мужа в тетрадь, а потом отправилась в парк, чтобы цыганка могла завершить обряд.
Чтобы наконец отомстить Диме.
ГОД СПУСТЯ
Дима, опираясь на палочку, присел на лавку в парке. Спина и рука болели. Ноги гудели. Но врачи сказали, надо ходить.
-Ай, какой! Хочешь погадаю, всю правду расскажу!
Дима оглянулся, рядом с ним стояла цыганка. Она выглядела нервной и испуганной. Дима сразу же отвернулся.
-А что так? Боишься правду узнать? - цыганка села рядом, - или уже знаешь, отчего ноги не ходят?
Дима вдруг рассмеялся. Да так громко, что на него начали коситься прохожие.
-Я могу лишь догадаться, что моя жена…
Мужчина снова зашелся в смехе. Глаза цыганки округлились, и ее взгляд заметался. Она хотела уйти, но этот хромой был её последним шансом.
-Моя жена, сумасшедшая женщина, царство ей небесное… Хотя, думаю, она в аду, и мы с ней там встретимся, - Дима продолжал ухахатываться, - она дyра! Хотела здоровые ножки, но сгорела за три месяца.
-Эй! Хватит! Я могу помочь. Могу вернуть тебе ноги! Пожалуйста, послушай, - цыганка, выпучив глаза, начала тараторить, - я многое умею. Просто времени мало, давай я…
-Уходи, - выдохнул Дима и кое-как поднялся с лавки.
Он улыбался. Сейчас он свободен.
Дима в очередной раз плохо подумал о Кристине.
Но ведь какая дурexа? Подключила магию и решила поменяться с мужем здоровьем! Хорошая идея. Только Кристина не знала, что Дима болен. Болезнь прогрессировала слишком быстро и её обнаружили не сразу. В тот день, когда жена сорвала его со свидания с блондинкой, мужчина узнал, что ему осталось не больше трех месяцев. И он был даже рад этому. Он устал бояться. Его жизнь уже была адом: или с Кристиной или со сроком. Выбора нет. Но судьба подкинула страшную болезнь. Возможно, страдания искупят его грехи.
Но все это стало не важно на следующий день. Дима просто не смог встать с кровати.
Потом была больница, врачи. И они сказали, что он здоров. Да, ноги не ходят. Но его мозг чист! Там нет болезни.
А вскоре объявилась Кристина.
Она кричала и рыдала в телефонную трубку. Она голосила так, что было слышно на другом конце света. Болезнь Димы передалась ей. А ему - всего лишь проблемы с ногами.
***
Дима ковылял к дому, зная, что цыганка провожает его взглядом. Она действительно смотрела ему вслед, вытирая слезы со смуглых щек.
-Как же так, ты ведь должен быть у меня очередным сотым. Ведь уже сегодня черт вернется, чтобы снова биться об заклад.
Цыганка глубоко вдохнула воздух и, почувствовав запах серы, обернулась. Позади никого не было. Но женщина почувствовала острую боль в сердце и упала замертво…
Житейские истории
— СКОЛЬКО НА ТЕБЕ СМЕРТЕЙ? СКОЛЬКИХ ЛЮДЕЙ ТЫ ПОГУБИЛА? ДРАГОЦЕННОСТИ НА ХЛЕБ МЕНЯЛА, НАДЕЖДУ ГОЛОДНЫМ ДАВАЛА!
— Сколько на тебе смертей? — знахарка в упор смотрела на посетительницу, — скольких людей ты погубила? Драгоценности на хлеб меняла, надежду голодным давала! На тебе столько проклятий, удивительно, что ты до сих пор жива. Дочь и внуки твои страдают из-за тебя. Их женщина, чей сын от голода погиб, прокляла. А перстенек-то тот, что ты у нее забрала, до сих пор при тебе!
***
Ленинград, тысяча девятьсот сорок третий год. Город-призрак, скованный холодом и голодом. Снег лежал толстым слоем на улицах, скрывая под собой тела людей, словно небрежно кем-то брошенные куклы. Ветер завывал в разбитых окнах, оплакивая погибших. Люди, превратившиеся в тени, брели по улицам, надеясь найти хоть что-то съестное. Многие падали, обессиленные, прямо на снег, и уже не поднимались.
Еда и дрова для простого народа было пределом мечтаний. Люди были готовы на все, чтобы просто выжить. Пока простой люд варил суп из кожаных ботинок и, подвергая себя опасности, шнырял по руинам в поисках дров, местная элита жила и ни в чем себе не отказывала.
Лариса, несмотря на достаточно молодой возраст, трудилась заведующей продовольственной базы. Дома у нее было тепло, качественные продукты не переводились. Лара совсем не переживала о том, что будет есть на обед или ужин — и крупы, и яйца, и даже мясо у нее было в избытке. Предприимчивая Ларочка придумала способ, как в такое тяжелое время оставаться на плаву.
Каждый день Лариса приходила на склад, как на охоту. Она вдыхала запах муки и крупы, запах, ставший для многих ленинградцев лишь далеким воспоминанием и у на душе становилось тепло — сколько еще горемычных в городе, готовых выменять свои «подкожные» на кусок хлеба или кулек пшена? Лариса прекрасно понимала, что каждый мешок с зерном — это чья-то жизнь, чья-то последняя надежда.
В маленькой каморке, освещенной тусклой лампочкой, Лариса принимала посетителей. Это были изможденные, отчаявшиеся люди, готовые отдать последнее ради нескольких буханок хлеба.
Ларочка ни к кому жалости не испытывала. Какая ей разница, какая судьба ждет старика, молодого парнишку или худенькую, почти прозрачную девчонку? Главное, чтобы ей было хорошо, тепло и сытно. А остальные… У каждого своя дорога.
***
Посетители на продовольственный склад приходили каждый день. Как-то в каморку вползла старушка — сгорбленная, с запавшими глазами. Она с трудом опиралась на палку, каждый шаг давался ей с трудом. Дрожащими руками откуда-то из-за пазухи она достала небольшой бархатный мешочек
— Здравствуй, дочка, — проскрипела старушка, с трудом переводя дыхание, — слышала, что ты… помогаешь людям.
Лариса окинула старушку оценивающим взглядом. Поджав губы, молодая женщина уселась на стул и махнула рукой в сторону табурета.
— Помогаю, если есть, чем платить. Хлеб сейчас не достается даром, бабушка.
Старушка села на табурет, ее руки дрожали. Она развязала мешочек и высыпала на стол несколько старинных золотых монет.
— Это… это все, что у меня осталось. Память о муже. Но мне нужно… для внука. Он совсем ослаб, умирает от голода.
Лариса взяла одну из монет, поднесла к свету, рассматривая чеканку.
— Хорошо, — наконец сказала она, — этого хватит на… триста грамм хлеба. Берешь, бабушка?
Старушка замерла, словно оглушенная.
— Триста грамм? За золотую монету? Да на эти деньги раньше можно было купить…
— Раньше, — перебила ее Лариса, холодно улыбаясь, — но не сейчас. И я рискую, продавая хлеб из-под полы. О вас, горемычных, душа болит. Или ты думаешь, я должна раздавать его бесплатно?
Старушка заплакала, ее плечи затряслись.
— Пожалуйста… хоть чуть-чуть больше. Он совсем маленький, мой внучек… Ему ведь жить и жить… Я о себе не думаю, дочка, мне бы мальчика моего спасти…
Лариса молчала, раздумывая. Затем вздохнула и отодвинула в сторону еще один кусок хлеба.
— Ладно. Возьми четыреста. Но это последний раз, поняла? Больше у меня для тебя ничего нет.
Старушка схватила хлеб, прижала его к груди и тихонько заплакала.
— Спасибо… спасибо тебе, дочка. Дай Бог тебе здоровья.
Она вышла из каморки, шатаясь, как пьяная. Лариса смотрела ей вслед с презрительной усмешкой.
— Глупая старуха, — пробормотала она, — еще и благодарит меня. Это я ей спасибо сказать должна. Война рано или поздно закончится, монеты я выгодно продам. А она где будет? Наверняка, до победы она не доживет…
Практически сразу после старушки в каморку вошел мужчина средних лет в потрепанной военной форме.
— Здравствуй, Лариса, — сказал он хриплым голосом, — я слышал… ты можешь помочь с хлебом. И табака бы…
Лариса кивнула, не отрывая глаз от его лица.
— Могу. Но что ты можешь предложить взамен?
Мужчина достал из кармана старинные часы, серебряные, с гравировкой.
— Это часы моего отца. Он был врачом. Спас много жизней.
Лариса взяла часы, повертела их в руках. Они были красивыми, но не представляли большой ценности.
— Мне нужны драгоценности, золото, бриллианты, — сказала она, возвращая часы мужчине, — часы меня не интересуют.
Мужчина сжал часы в руке.
— У меня больше ничего нет. Ничего, кроме этих часов и моей жизни. Но мне нужно… для жены. Она совсем обессилела. Боюсь, она не переживет эту зиму.
Лариса пожала плечами.
— Это твои проблемы. Я — не благотворительная организация.
Мужчина молчал, опустив голову. Вдруг он поднял глаза, и Лариса увидела в них отчаяние.
— Знаешь, Лариса, — сказал он тихо, — ты живешь, как королева, в то время как люди умирают от голода.
Лариса нахмурилась.
— Следи за своим языком, — прошипела она, — ты не знаешь, о чем говоришь. Совсем с голодухи разум помутился?!
— Знаю, — ответил мужчина, — я знаю, что ты наживаешься на чужом горе. Ты — падальщик, Лариса. Ты питаешься смертью.
Лариса вскочила со стула, ее лицо покраснело от злости.
— Вон отсюда! — закричала она, — вон пошел!
Мужчина не двинулся с места.
— Не бойся, Лариса, — сказал он, — я не стану тебя трогать. Но знай, что бог все видит. И он тебя накажет за твои грехи.
Он вышел из каморки, оставив Ларису в состоянии ярости и страха. Она села на стул, дрожа всем телом. Слова мужчины запали ей в душу, она впервые испугалась. Она пыталась убедить себя, что он не прав, что она просто выживает, что она имеет право на жизнь. Но голос совести, который она так долго глушила, становился все громче и громче.
***
Зима затянулась, голод и смерть продолжали собирать свою жатву. А Лариса продолжала спекулировать, менять хлеб на драгоценности. Но теперь в ее глазах появилось что-то новое — страх и беспокойство. Она боялась, что ее разоблачат, боялась, что ее накажут. Но продолжала обирать народ.
Холод пробирал до костей даже сквозь несколько слоев тряпья. Лариса зябко передернула плечами, поплотнее запахнула пуховый теплый платок на голове и поправила тусклую керосиновую лампу, стоявшую на грубо сколоченном столе. Ее каморка на задворках продовольственной базы была маленькой, сырой и пропахшей гнилью, но сейчас, в блокадном Ленинграде, она была настоящим золотым дном.
Дверь скрипнула, и в каморку, словно тень, проскользнула женщина. На руках она держала ребенка, мальчика лет пяти. Он был такой худой, что казался прозрачным, а глаза — огромными и потухшими. Лариса сразу отметила про себя: долго он не протянет.
Женщина, шатаясь, подошла к столу. Её лицо, измученное и осунувшееся, казалось старше своих лет. Она молча протянула Ларисе ладонь, на которой блеснул в тусклом свете лампы золотой перстень.
— Вот… — голос её был тихим и дрожащим, словно осенний лист на ветру, — возьмите… Пожалуйста… Дайте хоть немного еды. Ребенок умирает…
Лариса взяла перстень в руки. Тяжелый, массивный, с гербом под короной. Царских времен. Она усмехнулась про себя: вот так всегда. Несут последнее, самое дорогое, в надежде спастись. И она, Лариса, поможет им спастись. Вернее, позволит им пожить еще немного.
— Красивая вещица, — протянула Лариса, разглядывая украшение, — видать, дорогая.
— Самое дорогое, что у меня осталось, — прошептала женщина, — от матери. Но мне ничего не нужно… Только бы сына спасти…
Лариса положила перстень на стол.
— Ну, что ж, мать… Помочь, конечно, можно. Хлеб сейчас дорого стоит. Очень. И сахар… А дуранду днем с огнем не сыщешь!
Женщина с надеждой смотрела на Ларису.
— Сколько… Сколько вы дадите?
Лариса окинула взглядом изможденную женщину и умирающего мальчика. Она знала, что может взять перстень практически задаром. Им некуда деваться.
— Полбуханки хлеба. Три куска сахара. И килограмм дуранды. И то, только потому, что жалко мне вас.
Женщина задохнулась от возмущения.
— Полбуханки?! За это?! Да этот перстень стоит целое состояние! Я слышала, как вы торгуете! Вы наживаетесь на людском горе!
Лариса хмыкнула.
— Горе не горе, а кушать хочется всем. И мне тоже. А ты что думала, я благотворительностью занимаюсь? Сейчас такое время, мать, когда за кусок хлеба готовы на все. Ты либо берешь, что дают, либо уходишь. Никто тебя тут не держит.
Женщина сжала кулаки. На её лице отразилась внутренняя борьба. Отдать такое сокровище за ничтожно малое количество еды… Но выбора у нее не было.
— Пожалуйста… — прошептала она, и в голосе её звенело отчаяние, — дайте хоть немного больше… Он совсем слабенький…
Лариса откинулась на спинку стула и расхохоталась ей в лицо. Громко, зло, без малейшего намека на сочувствие.
— Больше? Ты просишь больше? Да ты радуйся, что я вообще что-то даю! Вон, на улице, таких как вы — пруд пруди! Все с последним тряпьем готовы расстаться, лишь бы выжить! И никто не плачет! Бери, что дают, и иди. А то я сейчас передумаю.
Женщина, сломленная, опустила голову. Слезы катились по её щекам, падая на тонкие ручки мальчика. Она молча кивнула и протянула руку к хлебу, сахару и дуранде, словно это было последнее спасение.
Лариса смотрела на нее с равнодушным видом. Она видела таких каждый день. И каждый раз, глядя на их отчаяние, она чувствовала лишь одно — свою собственную власть. Власть над жизнью и смертью, власть над голодом и нищетой. И эта власть пьянила её. Она знала, что это неправильно, что это мерзко. Но в этом кошмаре блокады, в этом мире, где все перевернулось с ног на голову, она тоже выживала. Выживала, наживаясь на чужом горе.
***
Солнце пробивалось сквозь тонкую занавеску, высвечивая пылинки, кружащиеся в воздухе. Лариса, прикрыв глаза, нежилась в кровати. Война и блокада, да и сам Ленинград остались далеко позади, как страшный сон. Она пережила это страшное время, и теперь наслаждалась жизнью, в которой не было места голоду и страху. Бриллиантовые серьги покалывали мочку уха, напоминая о цене, которую она заплатила за это благополучие.
Ее муж, Григорий Петрович, важный партийный работник, дочитывал утреннюю газету в кресле. Его лицо, всегда серьезное и немного надменное, сейчас казалось расслабленным. Он был ее опорой, человеком, который дал ей стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Ради него Лара бросила родной город и переехала.
— Лара, как спалось? — спросил он, откладывая газету.
— Прекрасно, Гришенька. С каждым днем все лучше и лучше, я потихоньку забываю кошмары прошлого, — ответила Лариса, ласково ему улыбаясь.
Их дочь, Леночка, росла в атмосфере любви и достатка. Лариса и Григорий Петрович души в ней не чаяли. Девочке покупали самые дорогие игрушки, лучшие платья, возили на море каждое лето. Они хотели, чтобы у Лены было все, чего они сами были лишены в детстве.
— Мамочка, хочу новую куклу! Вот такую, как у Машеньки из соседнего дома! Только еще больше и красивее! — капризно заявила Лена, вбегая в комнату.
Лариса вздохнула, но улыбнулась.
— Конечно, доченька. Сегодня же поедем и купим тебе самую красивую куклу во всем городе! Папа пришлет за нами машину.
Григорий Петрович хмурился, но ничего не говорил. Он понимал, что Лена растет избалованной, но возражать Ларисе не решался. Он знал, что это ее способ компенсировать все те лишения, которые ей пришлось пережить.
Лена со временем превратилась в красивую, но своенравную девушку. Родители сделали все, чтобы устроить ее жизнь. Выдали замуж за сына влиятельного чиновника, надеясь, что этот брак принесет ей счастье и благополучие, обеспечили жильем.
Свадьба была пышной и многолюдной. Лариса плакала от счастья, глядя на свою дочь в белом платье. Григорий Петрович довольно улыбался, пожимая руки важным гостям. Казалось, все складывается идеально.
Но жизнь, как известно, непредсказуема. Вскоре после свадьбы стало ясно, что семейная жизнь Лены не складывается. Муж оказался человеком грубым и нечутким, охочим до женского пола. Лена терпела его загулы, закрывала глаза на измены — ей не хотелось лишаться всех тех благ, что она имела. Трагедия произошла, когда родился их первый ребенок. Мальчик оказался болен — умственная отсталость уже к году стала сильно заметной.
Лариса и Григорий Петрович были потрясены. Они тратили огромные деньги на лучших врачей, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Смирившись с горькой правдой, Лена стала еще более замкнутой и раздражительной.
— Мама, зачем мне это все? Зачем мне этот муж, этот ребенок? Я не хочу так жить! — кричала Лена, рыдая в объятиях матери.
— Тише, доченька, тише. Мы что-нибудь придумаем. Мы тебе поможем, — шептала Лариса, пытаясь успокоить дочь.
Через несколько лет Лена развелась с мужем, вернее, он от нее ушел. Она была несчастна, но родители продолжали ее поддерживать, обеспечивали полностью и ее, и внука. Лариса надеялась, что со временем Лена найдет свое счастье. Она была в этом уверена — уж Гришенька точно постарается устроить судьбу дочери. Обязательно найдет ей приличного мужа.
Так и вышло. Лене подобрали супруга «из простых» — обычный работяга был счастлив породниться со столь влиятельными людьми. Впрочем, второй брак Лене тоже счастья не принес — у нее снова родился больной ребенок. С таким же диагнозом, что и первый. Теперь у Лены было двое детей, нуждающихся в постоянном уходе и внимании. И второй муж, наплевав на перспективы и сытую жизнь, от Елены сбежал.
***
Лариса сидела у окна, глядя на унылый осенний пейзаж. Рядом с ней сидела Лена, безучастно глядя в одну точку.
— Мама, почему так? Почему все так получилось? — тихо спросила Лена.
Лариса вздохнула.
— Я не знаю, доченька. Наверное, так было предначертано. Ты не вешай нос, пожалуйста, ты должна жить ради своих детей. Я всегда буду рядом, я тебя не брошу…
— Я устала, мама. Я так устала, — прошептала Лена, — за что мне все это? Где я нагрешила? Никого ведь не обидела, никому никогда зла не желала…
Лариса подошла к дочери и обняла ее. Она чувствовала, как дрожит ее тело. Тогда-то в голове бывшей спекулянтки и мелькнула мысль: а может, дочь за ее грехи расплачивается? Может, ее, Ларису, Господь карает через внуков?
Лариса тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Да есть ли вообще этот Бог? Наверняка нет. Болезни детей, несчастье дочери — это просто роковое стечение обстоятельств. Трагическое совпадение.
Естественно, Лариса и Григорий Петрович продолжали поддерживать Лену и ее больных детей. Они сделали все, что могли, чтобы облегчить их страдания. Но не помогло — Лена нашла утешение в бутылке. Пила запоями, до потери сознания, могла валяться в парке на скамейке или у подъезда родителей в кустах. Лариса, умирая от стыда, несколько раз забирала любимую доченьку из вытрезвителя. Внуков фактически она воспитывала сама — Лене больные дети были не нужны.
***
Солнце клонилось к закату, окрашивая пыльные улицы провинциального городка в багряные тона. Лариса, сильно постаревшая, сгорбленная от горя и усталости, стояла на остановке и перебирала пальцами ручки поношенной сумки, ожидая автобус. Внутри лежали сокровища — несколько золотых монет и перстень времен царской России. Это все, что осталось от былой роскошной жизни.
Лена… Её Леночка после двух неудачных браков окончательно скатилась в яму. Алкоголь для нее стал настоящим проклятием… Лариса одна тянула непосильный груз. Муж умер, и после его кончины как-то быстро дела пришли в упадок. Чтобы вылечить детей и дочь, Лариса продала почти все, что успела «отложить в кубышку» во время блокады. Но не смогла.
Теперь Лариса, уцепившись за последнюю надежду, собралась ехать к знахарке. Ее посоветовала соседка — она, не зная ничего о прошлом Лары, ее искренне жалела. В автобусе было душно и тесно. Лариса украдкой смахивала слезы, стараясь не привлекать внимания немногочисленных пассажиров. Каждый поворот, каждая кочка отдавались болью в сердце, словно напоминая о бесчисленных неудачах.
Наконец, автобус остановился на окраине села. Лариса, с трудом выбираясь из салона, огляделась. Кругом простирались бескрайние поля, уходящие к горизонту. Вдали виднелась одинокая покосившаяся изба. Туда ей и надо было.
Превозмогая усталость, Лариса побрела по проселочной дороге. Ноги вязли в пыли, но она не останавливалась. Шла долго. На пороге избы её встретила женщина лет шестидесяти, с морщинистым лицом и проницательными глазами. В ней было что-то завораживающее, что-то, внушающее доверие.
— Знаю, зачем пришла, — сказала знахарка, пропуская Ларису внутрь, — измаялась? Время просто твое пришло…Звать как?
Изба была обставлена скромно, но чисто. В углу мерцала лампадка перед иконой.
— Лариса я… Какое время? — не сразу сообразила Лариса, что знахарка имеет ввиду.
— За грехи свои расплачиваться, — хмыкнула знахарка, усаживая Ларису на лавку, — дочь твою темная сила держит, не отпускает. И внуки твои… душа у них слабая, болезни к ним липнут. Ну-ка, посмотри мне в глаза…Вижу горе твое. И вижу причину его.
Лариса втянула голову в плечи, словно ожидая удара. Она знала, что пришла к той, кто видит больше, чем другие.
— Это… это из-за меня? — спросила она, стараясь говорить как можно тише.
Знахарка кивнула.
— На тебе, Лариса, грех большой висит. Да такой, что в землю врос, корнями опутался.
Лариса заплакала. Слезы катились по морщинистому лицу, оставляя мокрые дорожки.
— Я знаю, — прошептала она. — Я знаю… Блокада… Господи, прости меня…
Знахарка молчала, позволяя Ларисе выплакаться. Потом спросила:
— Помнишь перстень? Женщина приходила, Христа ради просила сына ее помочь спасти? Мальчонка маленький, светленький, неживой почти?
Лариса всхлипнула и кивнула.
— Помню… она хотела хлеба. У нее сын умирал, пяти лет. А я… Я взяла перстень, а хлеба дала совсем мало.
— Мало? — переспросила знахарка, — ты дала столько, чтобы протянуть еще день. Знала, что скоро конец, не захотела душу детскую уберечь. Зря сюда его принесла, не возьму я его. Ничего от тебя не возьму…
Лариса закрыла лицо руками.
— Я… я боялась. Думала, сама умру от голода.
— Страх — не оправдание. Женщина эта прокляла тебя тогда. В отчаянии прокляла. Сказала, что расплачиваться будешь за гибель ее сына своим потомством.
— И что же… что же мне делать? Неужели нет никакой надежды?
Знахарка покачала головой.
— Черноты на тебе столько, что даже солнце сквозь нее не пробьется. Ты долгие годы жила, питаясь чужим горем. Деньги твои пахнут смертью.
— Но ведь я… я помогала людям! — воскликнула Лариса, — благодаря мне они жили.
— Помогала, — согласилась знахарка, — но это — капля в море. Грехи твои тянут тебя на дно, как гири.
— Значит, нет никакого выхода? — Лариса почувствовала, как ноги подкашиваются, — неужели Ленка и внуки так и будут мучиться?
Знахарка снова посмотрела на Ларису своими пронзительными глазами.
— Ты за них больше не молись, — сказала она, — молись за тех, кого обидела. За тех, кому не помогла. За тех, кто погиб из-за твоей жадности.
— И что это даст? — спросила Лариса, с трудом понимая смысл ее слов.
— Это даст им покой, — ответила ведунья, — а тебе… тебе, может быть, облегчит ношу. Но не избавит от нее.
Лариса встала с табурета, шатаясь. Ноги не держали, голова кружилась.
— Спасибо, — прошептала она, — спасибо за правду.
Знахарка молча смотрела ей вслед, пока Лариса не скрылась за дверью. Потом вздохнула и покачала головой. Знала она, что слова ее не помогут Ларисе. Слишком поздно. Слишком много тьмы она накопила за свою долгую жизнь. И теперь тьма эта поглотит и ее, и ее потомство. А облегчение… облегчение придет только после смерти, когда перед судом Божьим предстанет.
ЧТО-ТО НЕ ТО
НЕВЕСТА (МИСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ)
Мужика ты себе не можешь найти потому, что умная слишком. Стрижка у тебя короткая и одежда не женственная. Джинсы и кроссовки, куда это годится?
-Спасибо, сестренка. Умеешь поддержать, - Рита тяжело вздохнула.
-А разве я тебя не поддерживала, а? Сколько раз пыталась свести с друзьями мужа? Ты же все нос воротишь. Тоже мне, невеста! А тебе, между прочим, уже не двадцать лет и даже не тридцать. Надо брать, что дают! – Настя гневно ударила кулаком по столу.
-Ты и взяла, да? Хоть и замужем, а счастлива? Маешься, плачешься мне и подружкам в жилетку. Скажи, неужели лучше так, чем одной?
-Вдвоем ведь проще. Да и детей мы с мужем родили, – Настя поджала губы, - могла бы тоже так сделать, а не бегать по бабкам, экстрасенсам и гадалкам… Венец безбрачия она ищет! В своей голове проблему найди… И не надо на меня так смотреть. Я хоть и младше тебя, Рита, но в голове у меня все по полочкам!
-И не венец безбрачия, а проклятие, - тихо сказала Рита, - старое родовое проклятие. Только бабка, которая смотрела наш род, не может никак понять, что же все-таки произошло… Видит воду, слышит крик женский, крoвь на пальце, тень какая-то… Короче, не знает она, как проклятие снять. Говорит только, что я сама должна это как-то сделать. Вроде как, сойдутся все звезды на небе, и я получу шанс. Если же не воспользуюсь им, то так и проживу в одиночестве, как и некоторые в нашем роду.
-Ты о ком? О папиной старшей сестре? Так она такая же, как и ты. Слишком тщательно выбирала…
-А помнишь, она говорила, что и ее дядька всю жизнь один прожил? И вообще, ты разве не знаешь нашу семейную историю? Мы ведь как собираемся вместе, так только и разговоров, что я не одна такая несчастная. В каждом поколении был человек без семьи. Вот! Я и говорю, это какая-то родовая история, которая запустила проклятие. Что-то произошло в далеком прошлом. И теперь приходится пожинать плоды.
-Очень интересно, - фыркнула Настя, - и что же произошло в далеком прошлом, что теперь наша Рита мужа себе найти не может?
ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ
-Невеста, конечно, не красавица. Зато отличная партия! Считай, ты не девушку замуж берешь, а ее денежки. Так что, не отказывайся.
-Да я не думал. Ведь те средства, которые ее отец обещал, покроют все долги, - Михаил улыбнулся, - Слушай, а ты что, свахой заделался?
-Ну, друг, какая из меня сваха. Просто у меня с купцом Егоровым дела. Хорошенько мы с ним тогда посидели… Вот он и рассказал, что старшую дочь Ольгу замуж собирается выдавать. И про приданое рассказал. Обмолвился, конечно, спьянy, что желающих не так много. Те, кто сами при средствАх, на его денежки не льстятся, хотят невесту покрасивее. А совсем уж нищим дочку он отдавать не станет… А тут я про тебя рассказал. Он сразу повеселел и сказал, что будет рад познакомиться.
-Ну, мне выбирать не приходится. Так что, я согласен. Когда поедем к купцу?
Михаил уже несколько лет пытался держать на плаву лавку отца. Когда-то глава семейства торговал мехами. А как единственный сын подрос, стал потихоньку вводить его в курс дела. Михаил быстро освоился, все у него получалось. Да только отец, расслабившись, увлекся на старости лет картами. Заработал долги, слег, а потом помeр.
Долги остались Михаилу. Крутился он, как мог. Но только успевал по закладным платить, на жизнь совсем не оставалась. И приходилось ему все делать самому, на работников у Михаила средств совсем не было.
А тут закадычный дружок принес добрую весть. Купец Егоров старшую дочку замуж отдает. И его, Михаила, в качестве зятя видеть хочет. Невеста, конечно, дурна собой, но породниться с богатым Егоровым означает еще и наладить собственные финансовые вопросы.
***
В условленное время Михаил приехал к купцу. Простой и добродушный Егоров принял гостя с распростертыми объятиями, угощал его лучшим вuном. А когда сам немного захмелел, то завел разговор о женитьбе.
-У меня же две доченьки. Олюшку, старшенькую, замуж выдам, а потом уже и о младшей, Софии, позабочусь. Сына мне Бог не дал. Поэтому все, что у меня есть, потом в руки зятя перейдет. А вообще, знаешь, - купец опустил тяжелую руку на плечо Михаила, - Олюшка пошла в меня. Вот прям копия!
Купец провел рукой по широкому лицу, зацепив выпирающую губу и второй подбородок. Михаила передернуло, он представил свою будущую невесту во всей красе.
-Ну так вот, - продолжал купец, - а София, она в мамочку нашу, царство ей небесное. Ах, как была хороша моя любимая жена. А какая добрая, отзывчивая. Мы с ней душа в душу... Жаль, что она ушла так рано. Нервная бoлезнь не пощадила.
Егоров смахнул слезу и серьезно посмотрел на Михаила. Тот снова вздрогнул. Ну никак у него из головы не выходил придуманный им образ невесты.
В это время сестры, София и Ольга, сидели в комнате старшей сестры с пили чай. Они целый день говорили о предстоящем замужестве старшенькой и обсуждали наряды.
-Ну что, сестренка, невеста я теперь! Скоро уеду из отчего дома. Но мы с тобой все равно будем часто видеться. Кстати, говорят, жених очень хорош собой. И статен, и мужественен. Мне об этом прачка Аглая сказала. А ей Дуняша, которая с Прошкой в прошлом году на ярмарку ездила. И там мехами, которыми мой жених торгует, любовалась. И им самим, - радостно сказала Ольга.
-Не стоит тебе, сестрица, о таких вещах думать, - тихо ответила София, но в тот же миг прыснула от смеха, - ну расскажи, расскажи, что про твоего жениха еще говорят…
-Он в одиночку отцовское дело продолжает. Старается, все у него хорошо выходит. Вот сейчас поженимся, так он точно развернется. Станет таким богатым, что я буду как сыр в масле. Даже лучше жить буду, чем с батечкой... А потом мужу детишек нарожaю. Если он позволит, я дочку в честь маменьки назову. А сына в честь него самого! Ах, какая чудная семья у нас будет. И любить будем друг друга, как батечка с маменькой.
София улыбнулась и взяла руку сестры в свою. Молодая девушка уже слышала такие слова от Ольги. Уже был претендент. Да только что-то у них с отцом не заладилось, и свадьба отложилась. Ольга плакала и страдала. Даже обвиняла сестру, что на ее фоне выглядит совершенно урoдливой. И именно это отпугнуло жениха.
Но все печали прошли, когда купец рассказал будущей невесте о новом женихе. Вот бы теперь все получилось, и Ольга спокойно вышла замуж.
-Так… Мне бы прихорошиться. Думаю, скоро меня позовут знакомиться с женихом, - радостно вздохнула Ольга и тут же нахмурилась, - только ты в комнате сиди. Не надо, чтобы он тебя видел, ладно? А то как в прошлый раз будет...
-Конечно, сестренка. Я тут останусь, пока он не уедет, - улыбнулась София.
И правда, вскоре за Ольгой послали. Она, гордо подняв голову, выплыла из комнаты и предстала перед Михаилом.
Невообразимо пышное платье сделало из девушки круглый шар. Белая шея и толcтые щеки были покрыты веснушками. Маленькие глазки, посаженные близко-близко к широкому носу, искрились от счастья. Крупные плечи Ольга прикрыла шалью. Жиденькие волосики спрятала под платок.
Стараясь улыбаться, Михаил немного испугался. Ольга была похожа на тoлстую жабку, которую нарядили в тугое платье.
-Рад знакомству, - наконец произнес ошеломленный Михаил.
Ольга улыбнулась и вздохнула с облегчением. Все, теперь точно свадьбе быть!
Первое знакомство прошло неплохо. Купец шутил, Михаил старался не подавать виду, что невеста ему совсем не по нраву. А Ольга стыдливо прятала глаза и постоянно краснела.
«Это только первое впечатление. Да и что мне ее красота? Человек-то она хороший. Отец у нее замечательный. Значит, воспитал дочь подобающе. Стерпится-слюбится. Зато на ноги встану. Дело отца, а теперь мое, в гору пойдет»
Вскоре Михаил собрался обратно к себе. Он попрощался, вышел к повозке, уселся и вдруг понял, что забыл у купца свой табачoк. Молодой мужчина решил вернуться.
-…Простите, я…, - Михаил осекся, заходя в дом.
В комнате, где минутой ранее он сидел только с купцом и его дочерью, теперь была еще одна девушка.
Поразительно красивая, тонкая. И такая чистая, что почти прозрачная. Огромные зеленые глаза, как драгоценные нефриты. Алые губы словно нежные лепестки роз.
Михаил задержал дыхание, он боялся, что это видЕние, эта прекрасная девушка может исчезнуть, если он двинется или скажет хоть слово. Ольга, заметив, как ее жених смотрит на Софию, тут же поднялась, закрыв пышными юбками младшую сестру.
-Михаил, вы что-то забыли? – кокетливо спросила она.
-Да… табачoк. Забыл я. Простите, нас не представили, - мужчина склонил голову, чтобы еще раз взглянуть на Софию.
-Это моя младшая. София, - серьезно сказал купец и сделал жест рукой, чтобы та удалилась.
-Здравствуйте, - тихонько прошептала София и поспешно выбежала из комнаты.
И тут Михаил понял, что никакой свадьбы не будет. И деньги купца ему совсем не нужны, если эта чудесная, неземная девушка будет всего лишь сестрой его невесты.
-Простите. Прощайте! - Михаил, находясь в полной растерянности, откланялся и вышел.
***
-Ты что, с ума сошел? Как ты можешь отказываться? Вы ведь уже обо всем договорились. Какая у тебя теперь будет репутация, - друг Михаила гневно смотрел на него.
-Мне все равно. Как-то ведь жил, как-то справлялся. И теперь справлюсь. Ну не могу я жениться на Ольге. Перед глазами ее сестра… Слушай, а может Егоров ее за меня отдаст?
-Размечтался. Для младшей он подберет партию получше, чем почти обнищавший сын некогда именитого купца. А вот если ты откажешься, то он тебя уничтожит.
-Не важно. Уже ничего не важно. Без Софии мне все равно не жить… Послушай, помоги последний раз! Поезжай к Егорову и соври ему что-то. Что угодно. Но пусть знает, что свадьба отменятся.
-Совсем уже ополоумел, - друг снова бросил на Михаила гневный взгляд и ушел.
Когда купец Егоров узнал, что его будущий зять все отменил, он молчал об этом несколько дней, не зная, как признаться дочери. Но Ольга сама все поняла по виноватому виду отца.
-Это Сонька виновата! Она показалась моему жениху. Ведь просила, сиди в комнате, не выходи. Нет, надо было выскочить, как только он за порог.., - рыдала безутешная Ольга.
София стояла в сторонке, чувствуя вину. Но она ведь не специально. Она больше всего на свете хотела, чтобы Ольга была счастлива.
-Уже второй раз! Второй раз со мной такое случается. Как мне теперь жить? Отвергли, унизили, уничтожили, - заламывала руки Ольга.
Девушка долго не могла успокоиться, даже пришлось посылать за лекарем. Тот дал какие-то настойки, велел делать компрессы и рекомендовал постельный режим. Ночью к Ольге приставили дворовую дeвку, чтобы та следила, как бы ничего не случилось. Но утомленная тяжелым днем, она задремала.
Утром же все обнаружили пустую кровать. Ольга исчезла.
Купец снарядил людей на поиски дочери. Искали ее весь день. Но даже следов не нашли. Куда делась девушка? А ведь она всю ночь могла просто идти, идти, идти, все дальше отдаляясь от родного дома.
Весть о пропаже купеческой дочери быстро облетела округу. И все, стар и млад, польстившись на обещанное вознаграждение от Егорова, отправились ее искать.
***
-…Как тебе? Это ты виноват. Из-за тебя несостоявшаяся невеста ушла. Кто знает, что могло случиться с ней? – в день пропажи друг приехал к Михаилу и все ему рассказал.
-Я не хотел… Я не думал… Но надо что-то делать! Надо искать Ольгу! – Михаил искренне переживал.
-Так езжай, ищи! Исправляй свои ошибки!
Михаил тяжело вздохнул. Надо срочно выезжать. Надо найти Ольгу во что бы то ни стало. Мужчина вышел из дома и направился в конюшню. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил, как большая черная птица спикировала прямо на него. Слегка оцарапав шею и клюнув Михаила в голову, птица улетела.
-Плохой знак, - с досадой воскликнул мужчина, - очень плохой…
Вскоре шустрый конь быстро нес Михаила по дороге. Казалось, будто кто-то указывает дорогу. Ведь Михаил был уверен, что именно на этой развилке надо повернуть направо. А на другой, налево. За несколько часов поиска, мужчина обессилил. Надо было передохнуть и напоить коня.
Михаил остановился у реки и спешился. У воды он пробыл несколько минут. И вдруг услышал тихое пение. Он тут же пошел на звук. У самой воды, на камне сидела растрепанная Ольга. Ее ночная сорочка испачкалась и кое-где порвалась.
-Ольга, - облегченно выдохнул Михаил, снимая с себя кафтан, чтобы прикрыть девушку, - как я рад, что с вами все в порядке. Я вас сейчас же отвезу к отцу. Он очень волнуется.
Ольга медленно повернулась. На ее лице была отрешенная и даже немного безумная улыбка. В руках она держала розу. Михаил вздрогнул. Пальцы и ладони девушки были перепачканы чем-то красно-бурым. Подтёки переходили на запястья и маленькие капельки были видны на белой сорочке.
-А я загадала, что именно ты меня найдешь. Жених нашел свою невесту, - Ольга тихонько засмеялась, но тут же улыбка слетела с ее лица, - как думаешь, для тебя еще не все потеряно?
НЕВЕСТА. РОЗА ДЛЯ ЖЕНИХА (МИСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ)
-Этой ночью я была кое у кого. Она меня многому научила. Я теперь все умею. Знаю, как себя вести с женихом. Что смотришь? Подойди поближе. Страшно? Не бойся, я хочу тебе розу подарить.
Михаил испуганно отшатнулся. А Ольга протянула мужчине цветок, испачканный ее крoвью. Михаил аккуратно взял розу в руку и посмотрел на девушку. Этой ночью что-то случилось с ней. Ольга совсем потеряла рассудок. И у кого она могла быть? Кто посмел приютить купеческую дочь, не отправив за ее отцом?
Ольга открыла глаза. В грyди снова заныло. Боль и обида душили, не давали вздохнуть. Все вокруг виноваты. И отец, и София, и Михаил. А ведь он был таким галантным, так ей улыбался. Но стоило ему увидеть младшую сестру, сразу изменил свое решение.
Несостоявшаяся невеста приподнялась на кровати. У ее ног крепко спала девушка, которую приставили к купеческой дочери.
-И что? Я так и буду мириться с тем, что меня обманывают прямо перед свадьбой? Второй жених уходит, а я… А я, наверное, так и останусь одинокой. Нет! Я не буду снова ждать... Я должна постоять за себя. Я хочу, чтобы Михаил жалел о своем решении. И хочу, чтобы всегда помнил обо мне!
Ольга тихонько слезла с кровати, открыла окно и аккуратно выбралась на улицу. Луна услужливо подсвечивала путь девушке. Куда идти, она точно не знала. Но была уверена, что сердце, требующее отмщения, приведет ее туда, куда нужно.
Ольга направлялась к одной старухе. Та жила за лесом, у бурной реки. Она почитает древних богов, не ходит в церковь и знает, как помочь исстрадавшейся душе. Зайдя в темный лес, девушка запела песенку, чтобы было не так страшно. Но ночная тьма пугала. Шорохи и звуки за спиной заставляли оборачиваться. Голые ноги Ольга уже давно оцарапала о колючие ветки. Ночная сорочка испачкалась, а волосы растрепались.
-Да меня саму бояться в таком виде надо, - вдруг повеселела Ольга, - на кого я похожа? На призрака… У…ууууу….
Девушка расхохоталась. И снова подумала, что ее смех может напугать какого-нибудь путника, решившего заночевать в лесу. Эта мысль пришлась ей по нраву, и она снова расхохоталась.
Ольга вышла из леса, когда рассвело. На ее губах так же играла улыбка. Она издавала странные звуки, которые, по ее мнению, могли напугать каких-то незнакомцев. Девушка огляделась.
Где-то тут, по заверению прачки Аглаи, жила старуха. Ведьму эту боялись. И так сильно, что никто не мог прогнать ее с места. Старуха уже много раз насылала проклятия на смельчаков, отважившихся явиться к ней не с добром. Ольга знала, что к этой черной ведьме иногда ходят за помощью. Но плата огромная, не каждый согласится. Однако девушке было все равно. Радостной жизни у нее точно не будет. И жениха не будет. И свадьбы тоже. Не быть ей никогда невестой.
Ольга пошла вдоль реки, напевая свою песенку. Она смотрела по сторонам, пытаясь отыскать глазами лачугу ведьмы. Как вдруг услышала грубый голос.
-Ты ко мне пришла, купеческая дочь?
Девушка обернулась и расплылась в улыбке. Она хотела подбежать и обнять старуху, ведь шла к ней всю ночь. Но ведьма выставила руку вперед и гневно сказала:
-Зачем пришла? Знаешь ведь, что попрошу за свою помощь очень много.
-Знаю, - спокойно сказала Ольга, - и я на все готова. Все отдам. Да только и просьба у меня будет серьезная.
-Не любовь тебя сюда привела, хоть и невестой была… Была невестой, а женой не станешь. И сдается мне, что не ради этого пришла, не попросишь у меня нового жениха, - ухмыльнулась старуха и поманила Ольгу за собой.
Вскоре ведьма привела девушку к своей лачуге.
-Плюй на порог и заходи, - приказала колдунья.
Ольга усмехнулась, неумело плюнyла и перешагнула через порог. Внутри все было завешано пучками сухих трав и растений. Под низким потолком расположилось чучело черной вороны и висел мешочек, в котором кто-то копошился. Глиняные горшки, с чем-то неприятно пахнущим, стояли на шатких полочках.
-Так что тебе надо? – ведьма указала Ольге на соломенную подстилку в углу, - садись туда, рассказывай.
-Я была невестой. Дважды. Женихи сначала соглашались на свадьбу. А потом видели мою сестру, Софию. И отказывались жениться на мне, - с безумной улыбкой сказала Ольга, - она очень красивая. Я знаю, что на ее фоне я выгляжу, как… как… безобразное чучело. Но она не виновата, что родилась такой прекрасной. Как и я не виновата в том, что дурна собой. Но они…
-Женихи? Те, кто отказывался от тебя? Ради них ты пришла?
-Ради Михаила. На днях он приезжал со мной знакомиться. Ах, как чудесно мы провели время. Он добрый и заботливый. Мы могли стать прекрасной парой. Но он увидел Софию. И отказался от меня. И вот тут его вина. Он виноват. И он должен за это заплатить.
-Что готова отдать? – старуха усмехнулась.
-Все. Жизнь готова отдать. А что меня ждет, - Ольга расхохоталась так, что слезы полились из глаз, - Соню отец в любом случае выдаст замуж. Год еще посидит в девках и все. А я? Меня и так никто в качестве своей невесты видеть не хочет, а если уж младшая сестра замуж выйдет, то мне уже этого счастья точно не видать.
Ведьма кивнула головой и достала глиняный горшок. Туда она бросила сушеные коренья и что-то похожее на мышиные хвосты. Залила все отвратительно пахнущей настойкой, перемешала пальцем, облизнула его и села рядом с Ольгой.
-Тебе надо будет выпить это. А потом… Можешь сказать своему Михаилу, все, что захочешь. И это исполнится. Сама создашь проклятие для него. Свое слово надо будет подкрепить крoвью. Твоей и его!
Ольга наклонилась и понюхала жижу в горшочке. Девушка поморщилась и вздохнула. От такого средства точно станет плохо.
Но как ей до Михаила добраться? Ведь Ольге тогда надо будет вернуться в родной дом, как-то уговорить отца, чтобы тот пригласил Михаила… Все слишком сложно. Она, наверное, зря пришла.
-Ах, я не знаю, как это все сделать, - сказала девушка, все еще глупо улыбаясь - я всю ночь к вам шла. Сейчас батечка, наверняка, ищет меня со своими людьми. И он, конечно, никогда в жизни не даст мне поговорить с женихом. А сама я к нему не дойду. Я и ножки поранила. И сорочку испачкала.
-А тебе и не надо возвращаться, - подмигнула ведьма, - ты же пришла сюда, готовая с жизнью проститься. А раз так, то такая и плата будет. Проклянёшь жениха, а сама всё…
Ольга повеселела. И даже румянец появился на ее щеках. Как же хорошо стало. Сейчас она отомстит и спокойно уйдет. А там, в райских садах, рядом с Боженькой ей будет хорошо.
Ведьма прищурилась и посмотрела в глаза своей гостье.
-Да ты совсем ума лишилась, девочка, - прошептала она, - ничего же не соображаешь. И что мне с тобой делать? Выгнать, не брать грех на душу?
-Нет, - нахмурилась Ольга.
-Конечно, я тебя не выгоню. Но грех на душу не возьму. Ведь ее у меня нету. Забрали. Боги мои забрали ее. Она в целости и сохранности. А тут тело, которое может делать все, что угодно, - ведьма улыбнулась и похлопала Ольгу по плечу.
Ольга снова понюхала жижу в горшочке и задумалась. Как же ей все-таки встретиться с Михаилом? Может ведьма подскажет, наворожит, поможет?
-Наворожу, помогу, - тихо прошептала старуха будто услышала мысли своей гостьи.
Колдунья подняла голову вверх и чучело вороны моргнуло. Ольга вскрикнула. Старуха улыбнулась.
-Она живая. Моя помощница и советчица. Она все сделает. Она заставит твоего жениха самого к тебе прийти. Острыми когтями оцарапает, клюнет как следует, мыслишку правильную ему в голову подсадит, и скоро он найдет тебя.
-Ой, как здорово, - Ольга хлопнула в ладоши, - лети, птичка, покажи ему, где я. А где я? Мне прямо тут сидеть?
-Я сама отведу тебя к реке. Там быстрое течение. Пороги. Вода бурлит, как кипящее масло. Там все для него и начнется. А для тебя закончится… Давай-ка, бери зелье, что я для тебя приготовила и следуй за мной.
Ольга уверенно кивнула. Вскоре она в сопровождении колдуньи вышла из лачуги. Они долго шли по берегу реки. Вдруг девушка увидела розовый куст.
-Какие прекрасные цветы. Как они тут выросли? Этот чудо какое-то.
-Сорви, сорви себе розу. Она пригодится. Роза для жениха пригодится… В самый центр куста залезь, пусть шипы царапают кожу, пусть делают больно. Оттого твое проклятие еще сильнее будет!
Старуха достала из кармашка какой-то порошок и рассыпала его на нежные лепестки. Ольга тем временем полезла за приглянувшимся ей цветком. Шипы раздирали сорочку и оставляли глубокие царапины на руках. Наконец, девушка сорвала розу. Она вдохнула его нежный аромат и улыбнулась.
-Как все будет красиво. Я у реки, с розой для моего жениха. Он увидит и поймет… Но будет поздно. Ведь я уже все решила.
Девушка, прижимая к себе цветок, посмотрела на старуху. Та кивнула, и они снова отправились в путь. Когда Ольга уже не могла идти голыми ногами по колючим камням, ведьма, наконец, остановилась.
-Тут садись, выпей зелье и жди. Скоро появится твой жених. Шипы на твоем цветке уже разодрали в крoвь руки. Осталось, чтобы и он оцарапался. Отдай розу своему жениху. Он уколется, появится капелька и его крoви. Твои слова, твое проклятие будет подкреплено этим. А потом…
Ведьма посмотрела на бурную реку. Если попасть туда, то уже никогда не выбраться.
-Прощай, купеческая дочка. Ты выбрала красивую месть. Ты жертвуешь собой, чтобы наказать обидчика. Мои боги это одобряют. А твой Бог… Он оставил тебя, раз ты нашла дорогу к старой ведьме. - колдунья похлопала Ольгу по плечу, оставила ее одну, а сама вскоре скрылась из виду.
Девушка села на камень и положила розу рядом с собой. Она поднесла горшочек с зельем к губам и, задержав дыхание, выпила все до последней капли. Ждала она не долго. Вскоре появился Михаил.
***
-…Я хочу тебе розу подарить, - Ольга выглядела отрешенной.
Михаил был сбит с толку. Как теперь ее отсюда увезти? Девушка потерла рассудок. И чтобы не усугубить положение, надо быть с ней обходительным, не говорить ничего против и аккуратно двигаться в сторону купеческого дома.
Михаил кивнул и потянулся к розе. Как только цветок оказался в его руке, Ольга истерично рассмеялась. Мужчина испуганно смотрел на нее, не зная, как себя вести.
-Проклинаю тебя! Я тебя проклинаю, - Ольга ошалелыми глазами смотрела на своего несостоявшегося жениха, - и весь твой род! Ты обязательно женишься. Обязательно найдешь ту, с которой будешь счастлив. Но ваши дети… Они будут страдать. И дети их детей. Старшие, как и я, не смогут найти себе пару. Одни всю жизнь промаются. А младшие будут в браке. Только счастья и любви никогда не испытают.
Триста вёсен твоим потомкам мучиться. Триста вёсен мое слово не снять. Триста вёсен проклятие над твоим родом будет теперь клубиться. А как время пройдет, так слова мои рассеются. Но только с условием. Старший ребенок должен будет снять проклятие. Сам снять. Крoвью. А если нет, то отсчет начнется заново. И снова триста вёсен непроглядной печали! Так и будет!
Михаил, в ужасе от этих слов, сжал свою руку. Острый шип проколол его кожу, выступила капелька крoви. Мужчина сделал шаг навстречу Ольгу, но та, разбежавшись, рухнула в бурлящую реку.
-Жизнь свою отдаю. И проклинаю!
Услышав последние слова Ольги, Михаил было прыгнул за девушкой. Но она сразу же скрылась под водой. Мужчина так и стоял, растерянно сжимая розу. Ему вдруг почудилось, что черная тень, как шелковый платок, заструилась по его телу. Потом впиталась в кожу и заставила тело содрогнуться.
-Триста вёсен… Не может этого быть. Это не правда, - прошептал мужчина все еще рассматривая свои руки.
ТРИСТА ВЁСЕН СПУСТЯ
Рита нетерпеливо ожидала свой заказ. Обеденный перерыв заканчивался, но официантка явно не торопилась.
-Алло, - женщина недовольно ответила на звонок коллеги, - нет, я еще в кафе. Совещание в три? Я буду… Нет, сами как-то разберитесь… Нет, раньше не подойду!.. Нет, у меня обед… Все, пока!... Господи, понаберут по объявлению, а я как обычно должна за всеми подчищать…
-Все правильно! Так их. У человека должен быть нормальный перерыв и хороший обед. Злой и нервный работник не будет хорошо выполнять свои обязанности.
Рита резко перевела взгляд на соседний столик. Там сидел молодой мужчина. Он пришел после нее, она помнила, однако перед ним уже стоял обед.
-Девушка, а можно поторопить кухню! – вместо ответа мужчине, Рита позвала официантку, - да, спасибо. Просто я заказала давно, а меня будто игнорируют.
-О, в этом кафе всегда запара. А меня обслужили раньше вас ну… по блaту, - снова заговорил незнакомец.
-Я тоже так хочу, - буркнула Рита и уставилась в свой телефон.
-Могу договориться с начальником. Только мне надо знать, за кого просить. Лучшим вариантом было бы ваше имя и номер телефона. На всякий случай, чтоб заранее звонить вам и спрашивать, когда будете.
-Послушайте, очень оригинально вы знакомитесь, конечно, - недовольно сказала Рита, - но правда, мне не до этого. На работе катастрофа, обед долго не несут, по всем фронтам все плохо. Я не лучший собеседник сегодня. Да и вообще, не лучший собеседник.
Женщина нервно отодвинула от себя декоративную вазочку с розой.
-Ой… Ай… Укололась! Тут же всегда были искусственные цветы. А сегодня поставили живую розу, - Рита растерянно смотрела на крошечный прокол, над которым выступила малюсенькая красная капелька.
И тут ей вдруг показалось, что какая-то черная тень отделилась от нее и медленно растворилась в воздухе. Словно пыль смахнули. Удивленная и немного напуганная женщина перевела взгляд на немного навязчивого незнакомца.
-Я думал, что так красивее, - мужчина раздосадовано глядел на Риту, - Только одного не учел, шипы срезать надо. Вдруг кто-то уколется, как вы, например. Ну ничего, я над этим поработаю. Да и вообще, тут надо многое поменять… Я так понимаю, вы постоянный клиент? А я не так давно выкупил это кафе у предыдущего владельца. Было бы здорово получить от вас совет. Но раз сегодня у вас все плохо, то можем обменяться телефонами и поговорить об этом в другой день. Завтра, например.
Рита уже с интересом посмотрела на мужчину. Улыбнулась. И вдруг поняла, что сейчас у нее все будет хорошо.