Не время умирать ("Время красной Луны", часть 8.

Финал)
Игнат привёл Лину в небольшую избушку, о существовании которой девушка, естественно, до этого момента и не догадывалась.
- Бывший домик лесника, - пояснил он.
Лина вздохнула - грустное зрелище. Избушка покосилась, досчатые стены поросли мхом, крыша просела, а порог практически совсем сгнил и того и гляди норовил провалиться под ногами. Девяностые и здесь наложили свой отпечаток: никакого лесничества уже несколько лет, как не было - бюджет не позволял.
Игнат распахнул ветхую дверь, затолкал туда Лину и велел:
- Запрись. Тихо сиди.
- А ты? - заволновалась Лина. Перед глазами стояли образы бандитов с оружием. Она знала их нравы и их привычки.
Толмач набирал к себе в команду самых ярых отморозков - беспощадных, безжалостных, но при этом исполнительных. И при этом не слишком умных, чтобы не задавали лишних вопросов. Умных он держал под рукой - и один из них, Финн, был здесь и мог устроить сюрприз. Идеальное пушечное мясо для выполнения грязных заданий.
- Я буду гостеприимным, - хмыкнул Игнат и выпустил когти.
Превратившись в полуволка, он отпрыгнул в сторону и скрылся за деревьями.
Лина судорожно вздохнула, закрыла дверь и припала спиной к стене, прижимая к себе пистолет. Охота началась.
Девушка зажмурилась. Игнату придётся убивать людей. Но иначе они не отстанут. Интересно, а ему нравится вкус человеческой крови? Чёрт, ещё и стемнело уже, сейчас злобные карлики вылезут... Хотя... Сейчас они будут очень кстати...
А тем временем зверь притаился в густых зарослях. Если присмотреться - сквозь листву можно было увидеть два светящихся красных глаза, но для этого надо знать, что зверь там.
Лес уже погрузился во мрак, при том, что вне леса ещё были сумерки. Он сидел тихо, прислушиваясь и принюхиваясь, чтобы не пропустить добычу. Это было не сложно: его слух улавливал малейшие шорохи, а обоняние было нечеловечески острым. Дополнялось всё это способностью видеть в темноте.
***
Бандиты уже осмотрели и дом Лины, и дом Игната и естественно, никого там не обнаружили.
Только смятая и ещё относительно тёплая постель говорила о том, что недавно здесь кто-то был.
Финн хмыкнул, обнаружив на тумбочке возле кровати заколку Лины, посмотрел на измятую простынь и усмехнулся.
- Она чё, с этим зверем того, да? - к Финну подошёл Архип, который прекрасно помнил, как оборотень в тот вечер зажал его мощной косматой ногой. Он тоже мечтал отомстить за унижение.
- Походу, - ответил Финн, - В лес ушли, точняк. За ними! Разделимся на группы. По одному не оставаться!
- А че это нельзя по одному? - ухмыльнулся один из бандитов, - Мы за кем приехали? За тёлкой вроде, а не за терминатором!
Братки звучно заржали, но Финн остался серьёзным. Он покосился на Архипа, который также не смеялся. Они, в отличии от остальных, помнили тот поздний вечер и с кем столкнулись.
- Не за терминатором... За тёлкой... - задумчиво ответил Финн, - Только у этой тёлки зверюшка ручная есть. Ладно, братва, за дело!
Бандиты, оглядываясь и водя туда-сюда дулами автоматов и стволов, потянулись к лесу. Архип тоже рванул было за ними, но внезапно его остановил Финн и шёпотом произнёс:
- Стой! Пускай он пока ими займётся, а мы сейчас поищем, где волчара заныкал свою самочку... Наверняка, где-то в лесу. В укрытии...
- А почему ты шёпотом? - хлопал глазами Архип.
- Потому что он может нас услышать.
***
Даже крупный волк при необходимости может ступать тихо.
Игнат втянул носом воздух и прислушался. Идут неподалёку. Пять человек. Ступают осторожно, постоянно озираясь. Уже лучше... Он обратился в полуволка, пригнулся и подкрался ближе. Темнота была ему на руку - вскоре Игнат их увидел. Они шли гуськом, медленно, оглядываясь.
Гуськом это хорошо... Просто отлично.
Игнат обогнул их и подкрался ближе, в конец вооружённой процессии. Улучив момент, он резко прыгнул, схватив ничего не подозревающего бандита, идущего самым последним и ещё в полёте полоснул его по шее когтями. Чтобы не успел даже пискнуть. Тёплая человеческая кровь заструилась между пальцев... Божественный аромат. Игнат едва удержался, чтобы не зарычать от удовольствия, и аккуратно уложил бездыханное тело на землю. Чтобы не шуметь.
Остальные услышали только хруст веток и шелест листвы.
- Слышал? Что это было? - испуганно спросил один из них.
Бандиты завертели головами, пытаясь выяснить источник шума.
- Где Серый, братва? - заметил пропажу второй.
Кажется, справа что-то захрустело. Но тут же затихло.
Тук-тук. Тук-тук. Сердца застучали громче, почувствовав неладное.
Азарт приходит в процессе. Игнату нравилось слушать биение сердец, наполненных страхом. И ощущать запах страха. Было всё труднее сдерживать рычание. Так... Все отвернулись, кроме одного. Он следующий. Прыжок - вторая шея попала под острые когти.
- Че за фигня, мужики?!!
Тук-тук! тук-тук! Всё громче и громче. Уже три сердца из пяти.
- Кажись, рычит кто-то!.. Лёха гдеее?!
Паника - плохой помощник.
- Что это?! Вы видели что-то чёрное?!!!
А кто видел? А никто не видел - и они стояли уже вдвоём, спина к спине, отчаянно водя туда-сюда стволами, паля в воздух и пытаясь высмотреть хоть что-то в темноте. Но они ничего не видели. А зверь видел.
И второй оставшийся в живых успел увидеть - как перед ним буквально из ниоткуда выросло косматое существо, отдалённо напоминающее человека, примерно двух метров ростом и с жуткой оскаленной пастью с клыками. И взмах когтистой косматой лапы, похожей на человеческую руку. Последний, повернувшись, успел увидеть только вспышку красных глаз и раскрытую клыкастую пасть прямо перед лицом...
***
В это время вторая группа, из шести человек, находилась метрах в ста от того места, где уже лежали пять растерзанных тел. Конечно же они услышали выстрелы, но что-то предпринять не успели - внезапно из кустов высыпали маленькие, пищащие шустрые существа, оказавшиеся весьма злобными. Их было штук двадцать и они явно пришли не познакомиться. Точнее, познакомиться - с вкусными, сочными людьми.
Злобные создания кинулись на бандитов, невзирая на наличие оружия.
- Что за фигня??? - крикнул один из них, пытаясь отбросить с руки вцепившегося в неё мелкого монстра и выронил пистолет. Как логично оказалось - зря. Это стоило ему жизни - ведь на лежащего на земле бандита тут же налетели другие такие же твари, подбираясь к открытым частям тела...
Бандиты палили в злобных монстров, которые вполне поддавались такому воздействию и мгновенно превращались в зелёные ошмётки слизи. Но эффект неожиданности не заставил себя ждать - как итог, из группы в живых остался только один крепкий браток. Он размазал по дереву последнего карлика, осмотрелся и понёсся прочь из этого жуткого места.
***
Игнат отдышался, превратившись в человека. Минус пять. Следующие неподалёку, метрах в ста. Хотя...
Оттуда послышались звуки выстрелов, крики, и писк, в котором Игнат узнал звуки, издаваемые гоблинами.
- Спасибо, ушастые, - усмехнувшись про себя, пробормотал он и глубоко вдохнул воздух.
Теперь следующие.
Их пятеро и эти вооружены получше. И идут кучнее, чем предыдущие. Естественно они всё слышали и уже готовы, что лес таит опасность. Переговариваются...
- Что тут, б**, такое?!
- А я знаю???
- Давайте кучнее, мужики!
- Глянь, там что-то есть!!!
"Что-то" налетело неожиданно, как его не ожидай. Так же, по одному, воспользовавшись паникой, нечто косматое, рычащее и с огромными, загнутыми, чёрными когтями и красными глазами перебило очередную группу бандитов.
Эти оказались покрепче. Игнат выпрямился, вернулся в человеческий облик, тяжело дыша и осматриваясь. И, немного подумав, всё же выплюнул кусок свежей тёплой плоти.
Всё его лицо было в чужой крови. Она же полностью окрасила его руки по локоть, испачкала грудь и живот. Игнат облизнулся и закрыл глаза. Всё же это вкусно... Но потом тряхнул головой, пытаясь разогнать адреналин и почувствовал боль в районе ключицы. Чёрт, опять попали...
***
Лина услышала выстрелы и закрыла глаза, ещё сильнее прижимая к себе пистолет. А потом не выдержала. Линка - ты же с оружием! Иди помогай, давай! Опять струсила!
Она повернулась, резко выдохнула, передёрнула затвор и решительно направилась к двери, вытягивая впереди себя дрожащие руки с пистолетом.
Снаружи было тихо. Темнота полностью залила лес, но Лине было плевать. Она осторожно спустилась по гнилым ступенькам и хотела было уже двигаться дальше, как вдруг сзади кто-то схватил её, зажав рот рукой.
- Ну вот и попалась! - пробормотал Архип, - Бросай игрушку, девочка, она тебе не поможет.
Сзади подошёл кто-то ещё:
- Здорова, Лина, - услышала она голос Финна.
Лина поняла, что наверняка это идея Финна. Этот был всегда умён, гад. Так... Игрушку она ещё не бросила, а потому может попытаться ею воспользоваться...
Она сделала вид, что опускает руки, но изловчившись, успела направить пистолет назад и нажать на курок. Архип взвыл, резко выпустив Лину, которая было рванула в лес, но оказалась схваченной Финном, от чего с досадой вскрикнула. Он втянул её обратно в домик, запер дверь и отобрал пистолет.
- Какая шустрая стала. Не ори. Сейчас твой волчара управится и сам придёт, а я его тут встречу... Ещё унижать меня будет...
Финн стянул ремень, связал Лине руки и уложил её на пол. Немного подумав, он достал из кармана платок и затолкал Лине в рот.
Бандит проверил, что других входов и выходов нет, подошёл к заколоченному окну, вытащил одну доску и припал спиной к стене, периодически выглядывая в получившуюся щель.
Снаружи послышался хруст веток и шаги. Человеческие.
***
Игнат услышал выстрел, затем вскрик Лины и рванул к домику. Ещё издалека он учуял запах крови. Не её кровь. А уже подбегая ближе, увидел лежащего на пороге мёртвого Архипа.
- Умница, - буркнул Игнат, понимая, что внутри ещё один. И у него Лина.
- Без глупостей! Стой! - раздался из домика мужской голос, - Иначе я её замочу!
Игнат остановился, не отходя далеко от деревьев. Так, чтобы их тень скрывала его от обозрения из домика.
- Стою, - с усмешкой ответил он, - И чё? Я могу и ночь тут простоять, а ты всё равно выйдешь.
- А ты только с когтями такой смелый? - вновь заговорил Финн, - Давай как люди сойдёмся, что ли.
При этом Финн поглядывал в щель, примериваясь, как бы выстрелить получше. Браток осознавал, что всё равно у зверя даже в облике человека преимущество - более чуткий слух, обоняние, ночное зрение и реакция.
- Да без проблем, - ухмыльнулся Игнат, - Выходи давай.
"Ага, щас!" - подумал Финн.
Оборотень стоял в облике человека, но его было почти не видно из-за деревьев.
В это время Лина уже почти ослабила ремень, стараясь сделать это тихо.
Финн сам же её и научил всему. Развлекуха у него была такая - обучать баб Толмача некоторым навыкам, которые им по сути, были не нужны. Потому Лина сейчас со знанием дела упорно крутила запястьями, чтобы постепенно ослабить узел. Маленькие ручки должны легко выскользнуть, как только это станет возможным...
Но при этом она торопилась, также стараясь вытолкнуть кляп изо рта. Финн был хитрым и беспринципным. Она понимала, что он сейчас выманивает Игната, чтобы просто пристрелить его.
- Я тебя не вижу, может ты уже в зверя превратился, - продолжал Финн, - Ближе подойди, иначе я её пристрелю.
- А тебе больше ничё не завернуть? - хмыкнул Игнат.
А дальше всё произошло очень быстро. Финн выстрелил в пол, попутно крикнув, что следующий выстрел будет в неё, и испугавшись, Игнат вышел под свет Луны. Финн прицелился, чтобы попасть ему в голову, но Лина уже освободила руки и кинулась на него. И несколько выстрелов, и падение на пол - всё произошло примерно в одно время.
- С*ка!!! - заорал Финн, замахиваясь на девушку, но в тот же момент дверь слетела с петель и когтистая рука оттащила бандита от Лины.
Девушка, лёжа на полу, успела только увидеть, как по старым доскам растекается огромная багровая лужа...
***
Добравшись до дома, Игнат обессиленно рухнул на диван. Лина чувствовала свою вину. Опять. Ноги ещё тряслись от пережитого.
В этот раз - две пули попали в цель. Одна в район ключицы, другая в грудь. Еще бы немного - и в сердце.
- Может, сегодня всё-таки в больницу? - неуверенно предложила Лина.
Игнат отрицательно помотал головой:
- Не, так пройдёт.
Он полежал немного, потом поднялся и пошёл на кухню. Очень долго пил, как будто после марафона.
Лина подошла к нему сзади и обняла. Весь грязный, как и тогда, в крови, взмыленный, загнанный. Но он опять её спас. Послезавтра - ночь красной Луны. Успеет восстановиться или нет?
Игнат, будто почувствовав волнение девушки, повернулся и вопросительно посмотрел на неё:
- Ты чего? - улыбнулся он, обнимая Лину за талию.
- Я пойду в ванную... - пробормотала Лина.
Игнат притянул её к себе, наклоняясь, и хрипло прошептал:
- Я с тобой...
Лина засмеялась:
- Ты ранен, а всё туда же!
- Так это полезно для здоровья, - смешливо ответил Игнат и потащил Лину к ванной.
Ночью Игнат куда-то смылся, как только Лина заснула. Видимо, нужно было подкрепиться после ранения. Вместо ночной тишины осеннего леса девушка услышала протяжный волчий вой, к которому внезапно присоединился ещё один... И ещё, и ещё, пока лес не превратился в одно сплошное логово волков.
***
А к обеду к его дому стали стягиваться автомобили. Абсолютно разные: дорогие и не очень, большие и маленькие. Там были мужчины и женщины, также абсолютно разные: пожилые и молодые, дорого одетые и не очень. С виду - люди. Но у них были другие глаза.
Многие заходили знакомиться с Линой. Нет, ну обычные люди же, если не знать! Особенно Лине понравилась в общении женщина лет сорока с небольшим, красивая, как картинка, с невероятными янтарными глазами. Назвалась Мирославой, дальней родственницей Игната, из Москвы.
А вечером Игнат запер Лину в комнате и велел не выходить, пока он не вернётся. Только вот Лине очень не понравилось что-то в его взгляде. Какая-то тревожность и... как будто обречённость. Красная Луна осветила окрестности.
***
Какофония рыков и воя снаружи нарастала. Вдали, где располагалась скала, в небо словно вырывался столб красного пламени, сливаясь со светом красной Луны. Лина маялась в комнате, думая, как выбраться. Тревога уже полностью захлестнула её. Она попыталась выставить раму, но в доме Игната были другие окна и такой фокус не прошёл.
Внезапно кто-то снаружи открыл дверь, Лина было кинулась, думая, что это Игнат, но увидела на пороге Марину. Не здороваясь даже, ведьма заговорила:
- Лина, если хочешь, чтобы он вернулся, ты должна идти за ним. Я не договорила тогда. Перед Красной Луной чёрного волка освобождали от охоты. Он должен был отдыхать и набираться сил, потому что там, у скалы, ему достаётся больше всех. Как лидеру стаи. Игнат ранен. Он может не справиться.
Сказав это, Марина развернулась и ушла, оставив растерянную Лину стоять в дверях. Но девушка довольно быстро пришла в себя.
Ну всё, хорош сидеть сложа руки! Лина решительно встала и пошла на кухню. Открыла тумбочку.
- Да, не волчица... - буркнула Лина, вытаскивая пистолет. Тот самый, которым уже смогла убить человека. Теперь очередь злобных карликов. Она передёрнула затвор, сунула запасные патроны в карман рубашки и вышла из дома по направлению к сараю, - Сиди, говорит, не суйся.. Да щас!!! - бурча себе под нос, Лина зашла в сарай, схватила вилы, передумала, отшвырнула их и взяла топор. Довольно хмыкнула, - Я че, барышня кисейная, что ли? - Лина выдохнула, похлопала себя по щекам, чтобы взбодриться и побежала в лес.
Лине было всё равно, погибнет она или нет. Она ляжет с ним рядом и они умрут вместе, если что. Машка потом найдёт и похоронит обоих.
Звуки приближались. И вот уже Смотрящая во тьму увидела жуткое мельтешащее месиво из волков и мелких монстров, которые буквально кишели там. Хлестала кровь - красная, волчья, и склизкая зелёная - монстров. Она бежала так быстро, как умела. Насколько придавала сил кровь далёких-далёких предков чёрных волков. Бойня приближалась. Щель в скале светилась красным светом. Им надо успеть не пустить гоблинов до рассвета. Загнать обратно, а с рассветом щель закроется. Тех, кто успел выскочить - убить.
Какие-то гоблины пытались прорваться, но их перехватывали волки. Несколько монстров неслись Лине навстречу, она выхватила пистолет, направила его и пальнула. Один монстр упал. Финн хвалил её, помнится, за меткость...
Второй подбежал близко и попал под топор, которым Лина махала так, будто всю жизнь только и делала, что боролась с монстрами.
Навстречу выскочила белая волчица, которая бросилась вдогонку за гоблинами. Она встретилась с Линой янтарными глазами и девушке показалось, что она кивнула. Одобрила. Лина узнала волчицу - Мирослава.
"Ага, красные глаза только у чёрных волков. Ясно." - мелькнуло в голове.
Лина побежала дальше. Туда, где монстры сбились в одну огромную кучу, падая, вновь кидаясь туда. Иногда из кучи с силой вылетали чёрные огромные лапы с когтями и только успевали отлетать зелёные ошмётки, остающиеся от злобных карликов. Уже ослабленные лапы... Чёрт!!! Сердце забилось так сильно, что Лина думала, что задохнётся. Периодически на неё наскакивали гоблины, пару раз укусили, но некоторые из них легли от топора, а парочка от пуль.
Наконец она оказалась возле кишащей кучи. Они уже терзали её без пяти минут мужа.
- А-а-а-а-а!!! - Лина закричала и занесла топор. Взмах - куча уродливых голов полетели в сторону. Ещё взмах - вторая порция...
Тут подскочила белая волчица, изменилась до полуволка и, задыхаясь, произнесла:
- Я их отвлеку. Забирай его. Их осталось мало. Мы уже и без него справимся...
Волчица с трудом отогнала от чёрного волка часть гоблинов, к ней на помощь поспешил матёрый серый волк. Лина поспешно перезарядила пистолет, и ещё несколько ушастых тварей повалились на землю от выстрелов. Чёрный волк истекал кровью. Его морда было порвана, тело изодрано..
Лина наклонилась к нему, попутно топором отгоняя монстров и шепнула:
- Давай, помогай мне... Не время умирать, тебе ещё волчат воспитывать.
Он прорычал и превратился в человека. Лина ещё раз махнула топором, так как несколько существ пытались помешать им покинуть поле боя. Попыталась сдвинуть его с места.. Блин, слишком тяжёлый!
И вновь белая полуволчица:
- Сейчас я превращусь в волка, заваливай его ко мне на спину.. Сама добежишь?
- Да, - выдохнула Лина, - К машине его, ему надо в больницу.
Где-то вдали забрезжил рассвет...
***
Прошла неделя.
Игнат открыл глаза и первое, что увидел - радостное лицо Лины. И яркий свет из большого окна.
Он облизнул губы. Жутко хотелось пить.
- Дайте водички! - тут же прокричала Лина.
К ним подошла медсестра. Медленно так, бочком, с опаской глядя на необычного пациента.
...В то ранее утро грязная, обезумевшая девушка привезла на заднем сиденье серебристой девятки в областную больницу истерзанного, окровавленного, голого и грязного мужика.
Врачи вначале попытались выяснить, что произошло, но в руках у безумицы мгновенно оказался топор в какой-то зелёной слизи и она жутко кричала, потрясывая им:
- Спасайте его!!! Иначе всех тут зарублю!!!
Врачи испугались. Вызвали милицию. Приехала группа захвата, начальник которой узнал в грязном голом мужике того, кто недавно чинил его тачку. Сказал, что всё нормально и велел спасать. Сумасшедшая после некоторых препирательств таки отдала топор, и её стали кличить сумасшедшая без топора.
Перелили кровь - четвертую отрицательную. Сумасшедшая всё допытывалась, подходит ли ему человеческая кровь? Готова была ехать в зоопарк чтобы привезти волчью кровь. Зачем - непонятно. Тут подоспела грязная, окровавленная, растрёпанная женщина с красивыми янтарными глазами, спросила, жив ли какой-то чёрный волк, обняла сумасшедшую и поцеловала её в лоб.
Голый грязный мужик выжил, хоть и был изрядно потрёпан, да ещё и с полузажившими огнестрельными ранениями. Даже ухо зашили. А когда перестали действовать обезболивающие, мужик вообще дал жару: он начал периодически обрастать чёрной шерстью, рычать, клацать огромными клыками и распахивать красные глаза, чем изрядно пугал всех, кроме сумасшедшей без топора, которая гладила его по косматой щеке и целовала в зубастую пасть. Тогда только ненормальный мужик успокаивался и принимал обратно нормальный вид.
Приходила другая сумасшедшая, которую недавно перевели в общую палату из реанимации. Машей представилась. Сумасшедшая без топора кинулась к ней на шею, они долго болтали про гоблинов, оборотней и бандитов.
На перевязках медсестры крестились и ойкали, когда мужик рычал. А сумасшедшая вообще не уходила из палаты. Она несла что-то, что волчата в животе, кажется, начали царапать её коготками и чтобы мужик скорее приходил в себя. Врачи хотели вызвать психбригаду, но сумасшедшая пообещала снова найти топор и сказала, что у неё ещё пистолет есть. Это если топор не поможет. А ещё у мужика как-то слишком быстро затягивались раны. Но сумасшедшая говорила, что это ещё медленно, обычно быстрее. Врачи очень сожалели, что эти чокнутые ещё и размножаются...
Медсестра протянула Лине стакан с водой и процедила:
- Сама его пои. Я боюсь.
Лина улыбнулась, поблагодарила медсестру и, приподняв голову Игната, поднесла стакан с водой.
Он жадно пил, пока не выпил всю воду. А потом прохрипел:
- Ещё есть?
Медсестра вздрогнула. Она думала, он опять рычит.
- Сейчас принесу, - пискнула она и засеменила прочь.
Лина наклонилась к Игнату, улыбнулась и шепнула:
- Откашляйся. Хватит всех пугать.
Он послушно откашлялся и гневно прищурился:
- Ты меня не послушала и попёрлась в лес.
Лина кивнула.
- Ах ты ж.. Выпишусь - загрызу.
Подошедшая медсестра опять вздрогнула и выронила стакан с водой. Лина засмеялась, наклоняясь к нему и крепко поцеловала. Игнат обхватил её руками и притянул к себе.
Сзади послышался звук падающего тела. Медсестра упала в обморок, потому что вместо ногтей у мужика на концах пальцев красовались огромные, чёрные когти...
Конец.
Тамара подскочила за 15 минут до будильника. Она осторожно спустила ноги с кровати. Точно, все, как она и думала. Тапки Григория были мокрыми, а рядом сидел довольный кот. Тамара быстро схватила тапки, выскочила на кухню, бросила их в тазик, а из шкафа достала точно такие же. Она сразу купила две пары одинаковых тапок, чтобы можно было вот так утром их поменять. Уж слишком хорошо она своего кота знала.
- Гад полосатый! Что же ты делаешь? Ведь из-за тебя никакого счастья в доме!
Кот, который пришел за ней следом на кухню, дернул хвостом, и обиженно удалился. Женщина тихо прошла в спальню, поставила сухие чистые тапочки, и вышла.
- Пойдем, зараза, накормлю тебя!
Кот, не глядя на нее, прошествовал на кухню. Он шел так, как будто делал одолжение этой глупой женщине. Тамара невольно улыбнулась. Как ни крути, а кот во всем прав. Не везло ей с мужиками. Хотелось чего-то такого… Романтичного, а не деревенского. Но, вот как-то не срасталось.
Нет, от мужиков отбоя не было. Тамара женщиной была эффектной. Но, то ли она слишком торопилась, то ли выбирала не тех, то ли кот своим презрением к ее избранникам помогал, но ни один мужчина надолго у нее не задерживался. А ведь всегда все очень серьезно! Да и кандидаты неплохие.
Тамара сделала себе кофе, сидела, отхлебывала и смотрела на кота. Это наказание она выловила из лужи неподалеку от магазинчика, в котором работала. Каким чудным образом услышала писк, и сама не знала. Лужа эта была там столько, сколько Тамара себя помнила. Даже в самую сушь она не пересыхала. Через нее кто-то сердобольный перекинул дощечку, и все по этой дощечке проходили. Как оказался там котенок, до сегодняшнего дня оставалось для нее загадкой.
В тот день она была не в настроении. Петр, представительный мужчина, с которым она уже два месяца жила, ни с того, ни с чего, вдруг собрал чемоданы.
- Не могу я тут жить! Петухи орут, мужики пьяные песни орут, вода горячая только в бане. Не для меня это.
- Петя, ну так я же не против, давай поедем к тебе, в город.
- Ты? В город?
Он ее таким взглядом окинул, что Тамара сама дверь ему открыла, да еще и ускорения придала. А потом расплакалась. Она в деревне всегда самой модной была, а он-то что? Двое штанов всего, да и то, одни Тамара ему купила.
Но, долго горевать Тамарка не привыкла, да и на работу нужно было. А вечером и нашла этого заморыша. Другого и слова для него не подобрать.
Дома котенка накупала, в теплое полотенце завернула, накормила, и к печке уложила. Тот притих, уснул. Переделав все свои дела, легла и Тамара. А ночью проснулась оттого, что кто-то теплый песни ей в ухо поет. В свете ночника увидела котенка, который устроился у нее в изгибе шеи и сладко мурчал. Она прикрыла его одеялом, да и заснула с улыбкой...
Целый год Тамара не делала попыток выйти замуж. Да, ей уже 30, скоро-то и поезд уйдет, а что делать? Не отдавать же свое сердце и красоту, например, Степану, который со школы за ней ходит, вздыхает? Ну, уж нет. Не о такой жизни она мечтала. Она хотела жить в городской квартире, в деревню только на выходные приезжать. Конечно, сейчас никого своим транспортом не удивишь, но все же… Жизни хотелось другой, культурной. Вот и искала себе женихов на стороне. Нет, Тамарка не была легкодоступной женщиной, но примерно раз в год, а иногда и чаще, ходила «В замуж». Правда, до свадьбы ни разу так дело и не дошло.
Она снова посмотрела на кота. Между прочим, в последний раз, именно кот сделал так, что Михаил, почти кандидат наук отказался на ней жениться. А ведь все уже считай договорено было. Он уже с мамой приехал. Машина у калитки стояла, Тамарка из-за забора на любопытных проходящих гордо посматривала. Вот вам! Не верили? А Тамарка смогла!
Тогда вообще все так хорошо было.
Михаил маме своей Тамаркины угодья показывал. Женщина ягодку сорвет, цветочек понюхает.
- Хорошо-то как… Здесь можно неплохо отдохнуть…
Тамара улыбалась.
- Вот, банька скоро будет готова. Ничем не хуже городской сауны, а даже полезнее…
Мама Михаила снисходительно ей улыбнулась.
- Только вот кота нужно будет отдать кому-то. Терпеть не могу кошачью шерсть.
Тамару слова эти покоробили, но она виду не подала, зато Васька отреагировал. Встал, потянулся, в дом пошел, а через 10 минут вернулся и сразу шасть на крышу. Он всегда там отсиживался, когда натворит чего-нибудь. Прошло еще 5 минут, ровно столько, сколько потребовалось матери Михаила добраться до комнаты, где, около дивана стояли ее дорогие итальянские туфли. То, как материлась эта культурная дама, слышала вся деревня. Признаться, и Тамара, не один год отработавшая в торговле, такие слова не знала. Даже бровь в удивлении подняла.
В общем, кот в туфлях подарок оставил, а Тамарка снова в девках осталась. Как она ругалась тогда на кота...
- Слезай, гад! Я тебя сейчас наизнанку выверну! Что же ты такое творишь? Как не стыдно? Семену Ильичу испортил обувь. Маме Миши, а Николаю? Николаю-то за что? Он же так хорошо к тебе относился!
Кот на Тамару не смотрел, знал, что вся ее злость ненадолго.
- Что, Тамар, снова Васька твоего жениха забраковал?
У калитки стоял Степан. Он небрежно оперся на столб, и Тамара невольно залюбовалась его фигурой. Вот, где мощь и сила. Женихи-то ее городские все тщедушные были, хотя сама Тамара формы имела округлые.
- Степан, ну ты еще мне нервы попорти!
Тамара в сердцах махнула на него.
- Зря ты не слушаешь кота! Животные не ошибаются.
Она захлопнула за собой дверь. Зачем ей говорить это, если она уже и сама думала. Васька-то никогда и нигде не гадил. И гости ведь к ней приезжали, и гостили не один день. Все нормально было. Как только жених, так на тебе!
Она уже кофе допила, как из спальни послышалась ругань. Тамара устало прикрыла глаза. Забыла, что кот давно уже научился все двери в доме открывать. С Евгением она познакомилась месяц назад, а вот вчера он к ней в гости приехал. Вечером посидели, он захмелел сильно. Все рассказывал, как они замечательно заживут. Тамара поверила, потянулась к нему, но Евгений уже захрапел. Ну, ничего… Бывает. Устал человек с дороги.
Она пошла в спальню. Жених вляпался сразу двумя ногами.
- Это что? Это что такое? Немедленно эту тварь из дома выкинь, чтоб я больше его тут не видел!
Тамара спокойно посмотрела на Евгения.
- Ну, рановато ты стал распоряжаться в моем доме, и приказы отдавать. Кот-то тут поболее твоего живет!
- Ах, вон как? Ну и живи тут со своим котом! Дура деревенская!
Мужчина быстро схватил свою сумку и ринулся в прихожую. Тамара убрала следы недовольства кота и прошептала:
- Ну, что, доволен, гад полосатый?
Откуда-то из-под кровати донесся довольный «мур».
Вечером, когда пришла с работы, Ваську своего не обнаружила. Странно. Обычно ждет ее у калитки. Даже Степан над ней смеялся:
- Зачем тебе какие-то ухажеры, если у тебя такой верный кавалер?
А сегодня нет. Она весь лом обошла, весь двор. Нет Васьки. И тут услышала, что где-то высоко наверху кот жалобно мяукает.
Она выскочила за калитку. Так и есть, сидит на высоком тополе. Чуть ли не самой верхушке.
- Вась, слезай! Ну что орешь-то? Туда же как-то залез?
Кот смотрел на нее бешенными глазами и орал. Через полчаса уговоров она пошла за лестницей. Долго примеряла, вроде как установила. Залезла, никак не дотянуться, тогда перелезла на сук, села на него, и в этот момент лестница упала. Тамара растерянно смотрела вниз. И что теперь делать?
Кот же, спокойно обогнул ее по веткам, спустился вниз и ушел в дом. Нужно звать на помощь или пытаться слезать самой. Сейчас ей стало страшно. Она зажмурилась, и уже хотела расплакаться, но услышала:
- Чего, соседка, решила птицей стать?
Тамара открыла глаза. Ну, конечно, кто еще это может быть? Именно тот, кого она меньше всего видеть хотела.
- Степан, не смешно! Лестницу подними.
- Подниму, если расскажешь, что на дереве забыла? Яблоки на тополе вроде не растут…
Тамара вздохнула:
- Васька гад! Залез, а слезть не смог!
- И где же он?
- Слез.
Тамара поняла, насколько глупо прозвучали ее слова. Хотелось и плакать, и смеяться.
- Ну, ты даешь… Ты хоть раз скелет кота на дереве видела?
Степан смотрел на нее и улыбался. Но не обидно, и так, по доброму. Потом поднял лестницу.
- Ну, теперь ты мне ужин должна!
Тамарка махнула рукой. Ужин, так ужин. Они со Степаном с детства знакомы были. Даже целовались когда-то, в молодости.
Как все так получилось, она и сама не могла сказать. Только проснулась она рядом со Степаном. И не просто рядом, а плотном кольце его рук. Самое странное, что не хотелось никуда из этих объятий. Первый раз вчера она чувствовала себя Тамарой, человеком, а не куклой, которая обязательно должна произвести впечатление. Надо вставать. Она пошевелилась, но Степан только крепче прижал ее.
- Куда? Лежи. Я кофе сделаю и принесу…
Такое тоже впервые.
И она почти расслабилась под звон посуды на кухне, но потом вспомнила про Ваську. Черт… Он же сейчас… Тамара и сама не понимала, почему так сильно перепугалась? Ведь это же всего Степан. Она же никогда не хотела за него замуж, хоть и знала, что он сохнет по ней. Но сейчас, когда подумала, что из-за кота он может уйти, чуть не заплакала.
Женщина осторожно встала. Нужно что-то делать. Вчера, когда она все это рассказывала Степану, они вместе хохотали, а сейчас ей совсем не до смеха было.
Тамара на цыпочках выскочила в прихожую. Она уже готова была просто спрятать обгаженные ботинки. Что угодно придумать, скажет, украли! Но ботинки были сухие. Она даже повертела их в руках. Нет, ничего.
- Что, сухо?
Она резко обернулась. Степан держал в руках кофе, а о его ноги терся Васька.
- Сухо…
- Ну, получается, что теперь тебе не отвертеться, пойдешь за меня замуж. Больше твой Васька, похоже, не примет никого.
Тамара смотрела на него, смотрела, а потом сказала:
- Знаешь, Степ… Ну и дура же я…
Степан прижал ее к себе.
- Ничего страшного, зато кот у тебя умный!
Ирина Мер.
*Ивашкина судьба*
Ивашка-дурашка! – Услышал Ваня за спиной и вздрогнул... Он в это время ел малину с веток, что выбрались сквозь сетчатый забор тети Тамары и разрослись по улице, где никогда никто не собирал с них ягоды. Ивашка так увлекся, что даже не заметил, как эта противная девчонка с тонкими косичками к нему приблизилась. Он оглянулся, а она тем временем приложила к вискам большие пальцы рук, а остальными принялась трясти и высунула при этом язык: «Меее».
Ваня шумно выдохнул и бросился бежать, не понимая, почему его все так не любят? Дружить никто не хочет, все только дразнят, да обзываются. Мать слова доброго не скажет никогда, умеет только подзатыльники отвешивать, да причитать, что, дескать, навалился на ее голову.
– Ты где шляешься весь день? – Крикнула мать с порога, как только Ваня забежал во двор, а она в это время вышла воду выплеснуть из чашки, в которой мыла обычно посуду.
Вот! Что и требовалось доказать. Ивашке так порой хотелось исчезнуть, как будто вовсе не было его. Но он ведь был, он есть, а значит, есть и люди, для которых Ваня может стать нужным и любимым. Он в это безоглядно верил. Когда был жив его отец, тот любил Ваню, по-настоящему. Игрушки покупал, трепал по волосам, со словами: «Горе ты мое луковое». Но говорил это с таким теплом, что на душе спокойно становилось и приятно. А мать рычала, будто Ваня и не человек совсем. Вот и теперь.
– Где шлялся, спрашиваю?! Мухой в огород дуй, принеси редиску и зелени. Потом картошки подкопни, а то отец скоро придет, а ужин не готов еще.
«Отец»… Как больно это слово кромсало его маленькую душу на части. У Ивашки был один отец, а этот… Федя… Не отец он ему вовсе. Его мать привела в дом через год, как папу Вани похоронили, а еще через год у них Дуняшка родилась, вот ту любила мать, души не чаяла, и голоса не повышала на нее. Хотя, та еще маленькой совсем была. А Ваня-то уже большой, уж нынче в первый класс пойдет!
Ваня утер нос рукавом и мигом помчался в огород, зная, что мать еще раз повторять не станет, отходит по спине, чем попадя, а если ничего не попадется в руки, то и ладошкой шлепнет так, что мало не покажется, рука была тяжелой у нее, уж Ване ли не знать. Не раз перепадало, стоило хоть малость провиниться.
Подбежав к грядке с редисом, Ваня присел на корточки и потянул уж было руку, как услышал за забором строгий голос тети Тамары, которая поучала свою племянницу, ту самую, с косичками по пояс и веснушками, что делали ее лицо забавным.
– Олечка, ну разве можно так? Зачем ты Ваню дразнишь? Он тебе что-то плохое сделал?
Ваня подкрался к деревянному забору, что разделял соседские участки и заглянул, едва дыша, во двор Тамары через небольшую щель. Так хотелось ему посмотреть на эту Олечку, что же она ответит, интересно. Ваня ведь на самом деле ничего плохого ей не сделал, да он и никому никогда зла не причинил, ведь папа говорил всегда, что если человек делает злое, то зло к нему вернется, а если доброе, то и к нему добро с лихвой придет. И Ваня ждал. Он верил, что его хорошие поступки где-то копятся, а когда нужно будет, то к нему вернется все добро. Девчонка опустила голову и покраснела.
– Все ребята его так дразнят, – Тихо произнесла она и расплакалась.
– Ну нет, так дело не пойдет, – ласково погладила ее по голове тетя Тамара, – Ты же не все?! И плакать не нужно. Просто прими решение, что больше не станешь всем уподобляться, потому что обижать людей нельзя, ты это знаешь.
– Я не хотела обижать Ивашку, – всхлипнула девчонка и принялась теребить свою тонкую косичку, – Я хотела подружиться с ним.
– Вот и замечательно! – Тетя Тамара положила руку ей на плечо, – Слезки вытирай, и идем пирог печь с малиной.
Оля закивала, отправляясь к дому за тетей, а Ивашка улыбнулся – уж не такая она и противная, эта девчонка и он был бы не против подружиться с ней.
– Тебя только за смертью посылать, бедоносец проклятущий! – Гаркнула мать, и тут же шлепнула Ванюшку полотенцем, что висело у нее на плече, – Я тебя зачем в огород отправила? Забыл по пути? Мух ловишь? Бегом картошку мне неси!
Она наклонилась и принялась со злостью вырывать редиски из земли, а Ваня рванул на картофельное поле. Сердце колотилось в груди так сильно, он ведь даже не заметил, как мать к нему приблизилась, и был напуган. Хорошо, что не лопатой в этот раз ударила, а полотенцем отхлестала.
Накопав картошки, он схватил ведро и побежал домой, где мать ворчала недовольно, копошась на кухне, а в комнате истошно кричала Дуняшка.
– Беги коляску покачай, – велела Ване мать, как только он занес ведро с картошкой.
Он обтер руки о штаны и поспешил к сестре, которая к тому моменту плакала уже потише.
– Дуняша, привет! – Сказал мальчик ласково, наклонившись к сестренке и та, увидев его, всхлипнула и принялась агукать и улыбаться.
Покачав недолго коляску, Ваня увидел, что сестренка спит и хотел пойти на кухню что-нибудь перекусить, но услышал скрип калитки, затем что-то загремело на улице и стало ясно, что дядя Федя возвращается не в духе, и скорее всего, нетрезвым. А это значит, что сейчас начнет ругать мать и может Ване перепасть. Мальчик незаметно выскочил на задний двор, затем прокрался под окнами к калитке и, оказавшись за воротами, выдохнул с облегчением. Он знал, что матери сейчас будет не до него, а Федору и вовсе дела не было до Ивашки, если на глаза ему не попадался, когда тот был злым и нетрезвым.
Подобрав с земли длинный прут, Ваня повертел его в руках и потащил за собой, бредя по пыльной улице. Зачем ему тот прут, он сам не знал, просто, наверное, чтобы хоть что-то в руках было. Игрушки ему мать не покупала и если другие ребятишки выносили во двор мячи, машинки, солдатиков, то у Ивашки не было совсем ничего. Все, что дарил отец, мать убрала куда-то. Вот он и подумал, что из прутика такого можно сделать удочку, к примеру. Проходя мимо калитки тети Томы, Ивашка невольно посмотрел в ту сторону, поймав себя на мысли, что ему отчего-то захотелось увидеть эту девочку с косичками, Олю, и в тот же миг калитка распахнулась. Ваня сначала прибавил шаг по привычке, но увидев широкую улыбку на лице соседки, приостановился, удивившись.
– Привет! – Сказала она, хитро сощурившись, – Ивашка, я тебя обидеть не хотела. Извини!
Сказала Оля, и у Вани будто крылья появились за спиной, а сердце застучало быстро-быстро.
– А я и не обиделся! – Гордо заявил он, – что я, девчонка что ли, чтобы обижаться по пустякам.
Оля рассмеялась.
– А я девчонка, но все равно не обижаюсь никогда. Мой папа говорит, что умный человек другого не обидит, а на дураков и обижаться не стоит. Выходит, я себя сегодня повела как дурочка, но больше так не буду делать. Идем играть?!
– Идем, – Ваня пожал плечами, – а куда?
– Идем к нам во двор, мне папа там качели сделал, и еще можно в беседке поиграть в настольную игру. Хочешь?!
– Не знаю, – Ваня снова неуверенно пожал плечами. Он ведь никогда не видел даже настольные игры, потому и не имел понятия, как в них играть. Сначала он подумал, что скорее всего, это куклы какие-то, которыми играют на столе, он видел как-то, что девчонки на улице соорудили подобие стола под старым дубом и расставляли там разную мебель для кукол, которые ходили в гости друг к другу. И тут наверняка что-то подобное, но Ваня был согласен и на это, ведь важнее было то, что его пригласили играть!
– Ты покачайся пока на качелях, а я быстро за игрой схожу, – Звонко прощебетала Оля и помчалась к крыльцу.
Ваня смотрел на качели, но подойти постеснялся, хоть Оля сама предложила. Вскоре девочка выбежала из дома, с картонной коробкой в руках. Ваня тут же рванул к ней навстречу, взял из ее рук коробку и понес к беседке, помня, что папа учил его – девочкам нужно помогать, мужчина сильнее! По пути он пытался сообразить, что же такое находится в такой тонкой коробке. Куклы туда вряд ли поместятся, мебель для них, тем более. А когда Оля вытащила содержимое коробки и разложила на столе какой-то картонный квадрат с рисунками, Ваня и вовсе удивился.
– Это что? – Спросил он, не скрывая удивления.
– Настольная игра «Кот в сапогах» – пояснила девочка.
– А как же в нее играть и где этот кот? – Задумчиво поинтересовался Ваня.
– Вот же он! – Рассмеялась Оля, ткнув пальцем на кота в огромной шляпе, изображенного в центре поля, – Вот, смотри…
И она принялась увлеченно объяснять Ивашке правила игры. Сначала мальчик растерялся. Ему казалось, что он не запомнит все, что Оля рассказала, не сумеет играть и больше девочка его не пригласит. Но, оказалось все гораздо проще. Время пролетело незаметно. Уже смеркалось, когда из дома вышла тетя Тома и приблизилась к ребятам, держа в руках большое блюдо с пирогом.
– Ну что, не наигрались еще? – добродушно спросила женщина, – Вижу, подружились вы, и это здорово! Только вот, сейчас мы будем пить чай с пирогом и расходиться, уже поздно, а завтра снова сможете играть.
Ваня вспомнил, что с утра у него во рту даже маковой росинки не было, и в животе предательски заурчало.
После чаепития Ивашка, довольный и сытый, поблагодарил тетю Тому за вкусный пирог и, сказав Оле, что ему было интересно с ней играть, бросился со двора со всех ног. Он знал, что мать сейчас задаст ему по первое число, но страха, как бывало раньше, теперь не было, ради этих радостных мгновений, что он только что провел в соседском доме, можно было и наказание перенести.
Забежав на веранду, Ивашка остановился у двери и прислушался. Храп дяди Феди было слышно даже здесь. Потянув на себя осторожно скрипучую дверь, Ваня услышал громкие тяжелые шаги и втянул шею, понимая, что сейчас произойдет. Мать приблизилась молча к Ивану и с ходу принялась хлестать его ремнем, с остервенелым взглядом.
Мальчик сжал кулаки и не смел даже пикнуть, лишь морщась и шикая от боли. А когда мать принялась трясти перед его носом этот самый ремень и шептать в самое ухо, чтобы не потревожить сон Феди и Дуняши, о том, что в следующий раз получит еще больше и чтобы не смел из дома даже нос высовывать неделю, Ваня решил, что уйдет в интернат. Хоть и пугала мать его частенько, что туда отправит, рассказывая ужасы, которые его там ждут, он вдруг подумал, что скорее всего, там ему будет даже лучше. Ведь наказания матери с каждым разом все жестче и жестче. Она ведь не спросила, где был сын, что делал, а сразу наказала лишь за то, что он вернулся позже, чем она велит. Ей вообще не интересны были его чувства.
На следующий день, когда Федор ушел на работу, а мать сказала, что Дуняшу на прививку повезла, строго-настрого наказав Ване из дому не выходить, он все-таки осмелился пойти во двор. Жила семья в частном секторе на окраине и Ваня знал, что на прививки мать сестру возила далеко, так что, время было у него, чтобы на воздух выйти.
– Ивашка, привет! – Услышал Ваня звонкий голос Оли, а потом увидел голову, выглядывающую из-за забора.
– Привет! – Обрадовался мальчик, – А ты как туда залезла?
– По лестнице! – Довольно объяснила девочка, – Тетя Тамара груши собирала, а потом к забору лестницу поставила.
– А ты не упадешь? – Забеспокоился Ивашка.
– Не-а! – Девочка улыбнулась и так спокойно стало на душе, – Придешь ко мне играть?
Спросила. А Ваню, будто кипятком обдали после этих слов. Вспомнив вчерашний взгляд матери, он вздрогнул. Даже не боль ему запала в душу, а презрение в ее глазах. Он вспомнил, что ему запрещено из дома выходить и с сожалением помотал головой.
– Олечка, ты с Ваней говоришь? – Послышался голос тети Томы, – Приглашай его на завтрак, у меня готово все.
Девочка снова повернулась к Ивану:
– Идем к нам завтракать, тетя Тамара кашу вкусную сварила, с медом и абрикосами!
Ивашка удивленно посмотрел на девочку, потому что впервые слышал про такую кашу, и пожал плечами неуверенно.
–Идем! – Кивнула Оля, – не стесняйся! Я побегу калитку открывать.
Ваня тяжело вздохнул и, решив, что никто даже не узнает, если он позавтракает у соседей, направился к калитке.
– Идем, – Оля, встретив нового друга, потянула его за руку к беседке, и тут же отпрянула, прикрыв ладонью рот, – А это что? Ты упал?
Она смотрела на Ивашку широко раскрытыми глазами и тетя Тома, подходившая в это время к беседке, приостановилась, заметив удивление на лице племянницы. Она приблизилась, внимательно разглядывая красные полосы на руке мальчика. Тома поставила тарелки на стол и, присев на корточки перед Ивашкой, с теплотой посмотрела в его глаза:
– Ванечка, кто тебя бил? – Спросила вкрадчиво, – Федя?
– Нет, – Ваня замотал головой и шмыгнул носом, – Это мамка. – Он всхлипнул и с надеждой посмотрел на тетю Тому, – а вы можете меня отвести в интернат? Я хочу там жить, мне лучше было бы.
– Та-а-к, – Тамара прижала мальчика к себе и поцеловала в макушку, – Давайте завтракать, а после все решим. Конечно же, я помогу тебе, мой милый.
Женщина украдкой смахнула слезы со щеки, раскладывая кашу по тарелкам, и прошептала тихо:
– Это я виновата во всем…
Пока дети ели вкусную кашу, Тамара отошла в сторонку, набирая в телефоне чей-то номер. Поговорив, она вернулась к детям и, обняв Ивана, сказала тихим добродушным голосом:
– Ванечка, тебе нужно сейчас домой пойти и маме ничего не говори о нашем разговоре. А завтра к вам приедут тети из опеки. Ты им расскажи всю правду, хорошо?! Они тебе помогут. Ничего не бойся, они не обидят. И если тебе предложат ехать с ними, соглашайся, я потом тебя найду. Договорились?
– Да, – Иван кивнул, – Вот если бы вы, тетя Тома, были моей мамкой… Я такую кашу никогда ен ел. И еще вы очень добрая, а мамка злая.
Он серьезно посмотрел в ее глаза и поплелся домой, а Тома тяжело вздохнула, глядя ему вслед.
Часть 2
Весь день Ивашка был как будто сам не свой. Когда мать вернулась с сестренкой из поликлиники, он забился в дальний угол, в надежде там остаться незамеченным, но мать уже с порога начала орать, что он не так поставил башмаки. Ваня уже и не знал, за что ему может попасть в очередной раз, и хотя, казалось, делал все старательно, мать находила повод сорвать зло на нем, чтобы потом для Феди быть внимательной и кроткой.
К вечеру Федор пришел домой с какими-то мужчинами и потребовал, чтобы супруга накрывала стол.
– Жрать давай! Друзья ко мне приехали на пару дней! – Стукнул он кулаком по столу и Ивашка, приглядывающий за сестренкой в это время, вздрогнул.
Алевтина принялась метаться по дому. Разогрела плов, принесла из погреба соленья, сало нарезала.
Мужчины расположились за столом вольготно, потирая руки, и принялись разговаривать громко, перебивая друг друга. Дуняша расплакалась от шума и Федор гаркнул, чтобы Ваня успокоил сестру, не то получит.
– Дуняша, а-гу-гу, – Дрожащим голосом взмолился мальчик, – ну не плачь, я тебя покачаю, а-а-а.
Он трясся от страха за то, что не только ему может достаться от Феди, но и этой малышке. Мужчина уже однажды требовал, чтобы жена вышвырнула ее на улицу, раз успокоить не может. Но Дуняша, будто поняла, что плакать не время, поворочалась еще недолго и уснула под мерное качание коляски.
Ночь прошла словно в бреду. Мужчины пили, ели, общались на повышенных тонах, требовали у Алевтины еще еды, потом отправили ее за самогонкой к бабке Фене, которая снабжалась своей продукцией всех местных алкоголиков. Дуняша плакала, но никто уже не обращал на ее плач внимания. Ваня так и задремал рядом с коляской. И только на рассвете все угомонились, мать забрала Дуняшу и Иван, увидев, что на его кровати спит какой-то дядька, ушел в баню и, разместившись на скамеечке, сладко уснул.
Проснулся от шума во дворе. Вышел на улицу, потирая глаза, и увидел двух незнакомых женщин с какими-то бумагами в руках. Они пытались пройти в дом, спрашивали про Ваню, но мать не пускала их, а потом из дома вышел взъерошенный Федор, слегка покачиваясь и начал прогонять незваных гостей, пытаясь даже силу применить. Женщины пообещали, что сейчас должен подъехать участковый, но Федя этого не слышал, он схватил одну из женщин за руку и повел к калитке.
Ваня бросился к ним.
– Тетеньки, заберите меня в интернат, я не хочу тут больше оставаться, заберите!
Федор, в недоумении взглянул на пасынка и, встряхнув головой, икнул и подтолкнул его к женщинам.
– А и правда, заберите! Надоел он тут глаза мозолить.
– Не пущу! – Подбежала Алевтина и, схватив сына за руку, потянула к себе.
– Пусть идет, – Федор пытался оттянуть ее от мальчика, но она не сдавалась.
– Совсем весь ум пропил? – Рыкнула Алевтина на мужа, – Если он уйдет, то и пенсия по потере кормильца уйдет! И все пособия!
Женщины переглянулись, и одна из них велела Ване идти в их машину.
– Иди, подожди нас там, все будет хорошо, не бойся.
В это время у ворот остановился полицейский автомобиль, из которого поспешно вышел молодой участковый.
-Они у меня сына забирают. Права не имеют! Пусть немедленно вернут его, иначе, я найду на всех управу! – Кричала Алевтина, но ее никто не слушал.
В доме громко плакала Дуняша. Один из гостей Федора выскочил на крыльцо в одних трусах со словами:
– Там малая блажит, спать мешает! – Но увидев полицейского, замолчал, и быстро убежал обратно.
Участковый с женщинами из опеки прошли в дом, хоть Алевтина и пыталась не позволить этого, увидели все, что творилось там и, пообещав горе-родителям, что позже и за младшенькой приедут, спешно покинули дом.
В интернат Ивашку привезли только поздним вечером, прежде пришлось отвечать на вопросы, показываться разным докторам, потом купаться и переодеваться. Конечно, его сытно накормили, и мальчишка был весьма доволен. В эту ночь он спал спокойно, даже видел сны. Ему приснилась Оля, тетя Тома, Кот в сапогах, и… папа. Он гладил мальчика по голове, а тот был счастлив, как когда-то.
Проснулся Ваня с грустинкой, но когда его окружили незнакомые ребята, стали называть свои имена и спрашивать, как зовут его, все печали мигом развеялись. Ване казалось, будто он попал в какую-то сказку, где его не будут обижать. Ребят накормили вкусным завтраком, а потом мальчишки показали игровую комнату, где у Вани буквально глаза разбегались. Столько игрушек он еще не видел никогда. Он внимательно разглядывал полки с машинками, вертолетиками, кубиками, корзины с мячами, но подойти боялся. Вдруг, это трогать нельзя.
– Идем уже, – позвали мальчишки, а девчонки, играя на ковре своими куклами, поглядывали на Ивашку и хихикали, – Не обращай на них внимание, – сказал рослый мальчик с ярко рыжими кудрями и еще раз позвал за собой.
Ивану здесь определенно нравилось, но он вспоминал тетю Тому и Олю, и отчего-то становилось грустно. Потом вспоминал дом, мать, Федора и старался прогнать эти мысли.
На следующий день ребят разбудил громогласный грубый голос. Сначала Ване даже показалось, что кричит мужчина, но, открыв глаза, увидел дородную женщину в синем халате. Все вскочили с кроватей и принялись очень быстро переодеться, а потом застилась каждый свою постель.
– Не зевай, – шепнул Ивану рыжий мальчик Матвей, – это злая воспиталка, с ней не пошалишь.
Женщина, заметив замешательство, приблизилась к Ивашке и громко скомандовала:
– Поторопись! И если через две минуты постель не заправишь, будешь наказан!
Ваня, вспомнив мать, ремень, боль, замер на месте, словно вкопанный, а женщина зло зыркнув на него, прикрикнула:
– Сегодня ты без завтрака! Разбирайся с кроватью, а остальные строем в столовую!
Теперь это место уже не казалось Ване сильно хорошим. Единственное, что отличало эту женщину от матери – не налупила, уже было легче, но Иван мечтал всегда о том, что рядом будут люди только добродушные. Увы! Ваня подумал, что наверное, такого не бывает, и снова вспомнил тетю Тому, вот она была всегда добра к нему. Жаль, что не мог он с ней остаться навсегда. И стоило вспомнить о ней, как в комнату зашла баба Елена, которая мыла полы в коридоре, и ласковым голосом позвала Ваню выйти.
– Идем, внучок, я провожу тебя. К тебе пришли.
Она всех называла «внучка», «внучек», и Ваня сазу обратил внимание, что дети любят бабушку, будто родную.
– А кто пришел? – Спросил несмело Ваня.
– Не знаю, – пожала плечами баба Лена, – мне не сказали, велели тебя привести.
Ваня сжался от страха, что пришла мать и что она его заберет домой. Ноги перестали повиноваться, он с трудом дошел до нужной двери, а когда увидел тетю Тому, бросился к ней, обняв за шею, когда она присела на корточки.
– Ну как ты, мо хороший? – Спросила Тамара, разглядывая Ваню с головы до ног, - Никто тебя здесь не обижает?
– Нет, – помотал Ивашка головой, – тут одна тетя злая есть, но она не дерется.
– А я тебе, смотри, что принесла. - Тамара вытащила из пакета пирожки и сок, – мы с Олечкой для тебя приготовили. Она тебе привет большой передала. Покушай!
Ваня принялся уплетать пышные, еще тепленькие пирожки и запивать их свежим соком.
– Спасибо, тетя Тома! – Сказал Ваня, вытирая рот салфеткой, которую дала ему Тамара.
– Ванечка, а я поговорить с тобой хотела, – осторожно начала Тамара, – Ты уже взрослый мальчик и я должна тебе объяснить, что тебя могут забрать у мамы навсегда, а могут, если мама всем пообещает, что не будет больше себя плохо так вести, вернуть домой обратно.
Не успела Тамара договорить, как глаза мальчика наполнились слезами.
– Я не хочу домой! Тетя Тамара, вы скажите им, что я останусь тут, но к мамке не поеду. Я ее боюсь! Она плохая! Я бы так хотел быть вашим сыном, тетя Тома.
Ваня не выдержал и разрыдался, а Тамара обняла его, прижав к себе и гладила по голове, шепча опять себе под нос: «Это все я виновата»… А потом вздохнула тяжело и медленно произнесла.
– Ванечка, не плачь, мой дорогой. Я обещаю, если суд решит тебя забрать у мамы, то я добьюсь того, чтобы взять тебя к себе. Ты только подожди немного. Я ведь тоже очень бы хотела мамой твоей стать. Ты веришь мне?
– Да, верю!
Ваня тихо всхлипывал, сжимая теплую ладонь тети Тамары, и чувствовал, что эта женщина не может обмануть.
Десять лет спустя…
– Сынок, ты что так долго? – Крикнула Тамара из гостиной, – Мы опоздаем ведь, Оля приедет в школу раньше нас.
– Сейчас, уже иду, – ответил Ваня из своей комнаты и вскоре спешно вышел, – Мамуль, а может, ну его, этот галстук?! Не умею я его завязывать.
– А тебе и не надо уметь, – Улыбнулась Тамара, – Сейчас я помогу, а позже это будет делать супруга.
– Да какая супруга?! – Покраснел Иван, – Нам с Олей еще надо поступить, потом окончить институт, потом на ноги встать уверенно…
– Ты знаешь, Ванечка, порой лучше не строить планы грандиозные. Вы если любите друг друга с Олей, то чего тянуть? Столько лет вместе, о чем думать можно? Мы с братом моим вам поможем, безусловно.
Тамара тяжело вздохнула и погладила Ивана по плечу.
– Ты так похож на своего отца! И это я ему на выпускной завязывала галстук. А он, вот так же, хотел просто снять его.
Она улыбнулась, а Иван округлил глаза от удивления.
– А можно поподробнее с этого места? Как такое получилось? Вы с папой были в юности знакомы?
– Не просто знакомы, – Глаза Тамары заблестели от подступивших слез, – Но, не будем о грустном! Сегодня твой день и ты должен запомнить его самым счастливым!
– Самым счастливым был день, когда ты приняла меня в свою семью, мамуля!
Иван поцеловал Тамару в щеку и, поправив галстук, поморщился, с наигранным укором заглянув Томе в глаза.
– И все-таки, без галстука я чувствовал бы себя лучше.
– А с галстуком ты выглядишь элегантнее! – Улыбнулась она, – Ну, идем!
После торжественной части и поздравлений, когда выпускники отправились танцевать, Тамара пожелала Ване с Олей хорошо повеселиться и отправилась домой. Она налила себе крепкий чай, достала старый альбом и принялась листать его, переживая снова сохранившиеся чувства.
С Виктором, отцом Ивана, Тома училась в одном классе. Они сидели за одной парой, ходили вместе домой после школы, а перед выпускными экзаменами Витя признался Тамаре в любви.
– Тома, давай после школы поженимся?! – Говорил он, с блеском в глазах, – Мы ведь столько лет друг друга знаем! Или ты не любишь меня?
– Люблю! – Ответила Тамара, – Но только рано нам еще. Сначала специальности получим, встанем на ноги, потом уже о свадьбе будем думать.
Виктор еще пару раз возвращался к этому разговору, но Тома не хотела даже слушать. И когда он предложил поехать вместе поступать в Новосибирск, она и тут отказалась.
– Зачем, у нас ведь тоже институты есть, а там чужое все, я не поеду.
– Но здесь нет факультета, о котором я мечтал. Тамар, мне очень нужно получить желаемую специальность. Ну, поехали?
– Ну нет, ты поезжай, раз тебе надо, а я здесь останусь. А как дипломы будут на руках, найдем работу и поженимся. В разлуке и любовь наша окрепнет!
Влюбленные расстались, и Тамара быстро поняла, как сильно не хватает ей Витюшки, но признаться в этом гордость не позволила, она решение не поменяет!
Как только Витя получил диплом, ему в Новосибирске стажировку предложили – о таком только мечтать. И он опять просил Тамару:
– Приезжай сюда, и для тебя найдем работу, ну я больше не могу в разлуке жить.
– Нет, я уже нашла работу в нашем городе. А ты поскорее стажировку проходи и возвращайся.
Но Виктор вернулся нескоро и с малышом на руках.
– Так случилось,– говорил он виновато, встретив Тому у ее калитки, – Мы с коллегами отмечали сдачу проекта в одном кафе, а потом я шел домой пешком. Был мороз, увидел девушку, не смог мимо пройти. Там думать некогда – еще немого и она бы околела. Я подхватил ее, привел к себе, в чувства привел, обошлось без обморожений. Она рассказала, что жила с бабушкой, а когда той не стало, выяснилось, что сыну завещание оставила, и он прогнал Анютку из дому. Деваться некуда, она и села с мыслью, что судьба сама распорядится, как с ней поступить.
Виктор позволил Ане у него пожить, ну а потом сам не заметил, как их отношения стали уж слишком близкими.
– Тамара, ты пойми, – шептал он, глядя прямо ей в глаза, – Я ведь мужчина, а ты все откладывала наше счастье. Я не любил ее, я думал о тебе, но когда Аня забеременела, то не смог уже ее оставить.
Виктор тогда Тамаре честно написал, что у него теперь другая, и после этого общение их прекратилось. Вот только Аня после родов вскоре умерла, а Витя вернулся в родные пенаты с Иваном. Молил прощения у Томы, но она не приняла, твердила, что он ее предал.
… Тамара так и задремала с альбомом в руках, рядом стояла кружка остывшего чая.
– Мамуля, я дома! – Счастливый Ваня зашел в комнату, – А ты что же, не спала? Из-за меня? – заволновался Ваня.
– Из-за себя, вот, прошлое все вспоминала.
Она протянула Ване фотографию, где Витя обнимал ее, и Ваня молча посмотрел на нее с вопросом в глазах.
Тома не стала ничего скрывать. Все рассказала Ване и продолжила.
– Я ведь надеялась, что Витя станет уговаривать, продолжит приходить. Думала, что помариную его немного и прощу. Я ведь все еще любила его, было тебя жаль – такая кроха и без маминой любви остался. Но, увы и ах! Витя решил, что из-за ребенка не хочу его простить и как-то встретил Алевтину, а она давно за ним ухлестывала, вот и тут не растерялась. Ну а он, на зло мне, с ней решил судьбу связать. Она тебя усыновила, чтобы только Витю понадежней привязать. А я опять рыдала по ночам в подушку, да только поздно было. Ну а когда отца не стало твоего, и я видела, как Алевтина издевается над тобой, я себя казнила за то, что сразу Виктора не приняла. Возможно, жив бы был, не стал бы на вахты мотаться только для того, чтоб от нее подальше быть. Ох, натворили мы делов. И только я всему виной. Так что, Ванюшенька, не повторяй моих ошибок. Если хотите вместе быть, тянуть не стоит.
– А мы и не будем! – Гордо заявил Иван, – Мы с Олей решили, что семья учебе не помешает. А если дети появятся, то у них две бабушки и дед есть! Так что, как только поступим, сразу и заявление подадим. Подрабатывать сейчас и в интернете можно.
– И это правильно! – Обняла Ваню Тамара, – С радостью поможем, поддержим. Только бы вы были счастливы, мои хорошие.
– Обязательно будем, – кивнул Иван и поцеловал Тому в макушку, – Спасибо тебе за то, что не оставила меня, не прошла мимо.
– Прости за все, что пережить тебе пришлось из-за моей гордыни.
Тамара всхлипнула, а Ваня не позволил ей грустить.
– А кто мне обещал пирог? – Спросил он хитро, наклонив голову набок.
– Будет тебе пирог! – Тамара снова улыбнулась, сбросив груз печали, – А ты отдохни пока, всю ночь ведь на ногах провел.
Ваня лег на диван, а Тома укрыла его пледом и тихонько вышла, думая о том, какая все же сложная порой судьба бывает…
Подъезд
- Хозяйка, - треснул в темноте чей-то голос, - дай 30 рублей здоровье поправить.
Лида вздрогнула и от неожиданности выронила ключи. Замерла.
Над последним лестничным пролётом не горела лампочка. Пространством у самого выхода правила темнота. Пахло перегаром, немытым телом и ещё чем-то еле уловимым, пряно-сладким. Чем именно она никак не могла понять, но эти нотки совершенно не вписывались в общую композицию. Звякнули ключи.
- Простите, пожалуйста! Не хотел вас напугать.
Из темноты вылепилась мужская фигура.
«Бомж», - подумала Лида, отступая вверх по лестнице.
Мужик поднял ключи, повертел их в руках, перебирая связку между пальцами, и протянул её женщине.
- Поменяй замок. Хлипкий он у тебя, по ключам видно. Такой вскрыть - раз плюнуть.
- Чё те видно в темноте такой? - неожиданно смело для себя самой выпалила Лида, - видно ему! А ну дай сюда! - рванула она связку и замерла, оторопев от своей резкости.
- Не пожалей тридцатничек-то! - уже жалобно повторила фигура.
- Я те дам тридцатничек! А ну вали отсюда, чёрт пьяный! А то щас милицию вызову! - выпалила Лида, уже надвигаясь на мужика своим телом, - вали, сказала! Развелось вас тут, как собак нерезанных!
Лида сжала ключи, толкнула страшную фигуру в сторону и рванула к выходу. С размаху ударила она в дверь плечом и ахнула от боли: в панике она забыла нажать на кнопку замка.
«Как он сюда вообще попал?» - вспыхнул в голове вопрос.
- Домофон не работает, - будто прочитал её мысли, сказал мужик.
Лида стала лихорадочно нащупывать в темноте кнопку - та не светилась. По шее к затылку медленно поднималась липкая паника. Женщина стала биться в дверь всем телом, но она не поддавалась. Тут мужик протянул руку и, слегка толкнув дверь, будто та и не была заперта, открыл её. Лида вывалилась на улицу.
Не помня себя от страха она бросилась бежать из двора. Метров через 300 остановилась. Перевела дыхание. Проверила сумку, телефон, кошелёк. Всё на месте. Сердце стучало где-то в горле.
Немного успокоившись, Лида решила ехать на работу. Оттуда она позвонит в управляющую компанию и потребует, чтобы те наконец-то проверили домофон. Уже не первый раз в их подъезд заходят бомжи. Раньше они боялись жильцов и старались уйти, как только слышали их шаги, а этот наглый оказался. Ещё и денег просил!
«Ишь ты, какой! Паскуда немытая. Ментов на вас не хватает», - стучали в голове мысли.
Лида сделала пару шагов в сторону метро и снова остановилась. «А вдруг это домушник? Вон что про замок говорил».
- Да чтоб тебя! - уже не понимая, на кого ругается, выпалила Лида. - Надо поменять замок.
8:30. Обычно в это время она уже едет в метро. На работу она никогда не опаздывала. Но тут откладывать нельзя.
«Надо как минимум купить замок и вызвать слесаря. Не ровён час и правда квартиру вскроют».
Она развернулась. В соседнем дворе была мастерская по ремонту обуви и изготовлению запасных ключей. Кажется, там же можно было купить и новый замок.
Проклиная это промозглое мартовское утро она шагала через двор, пытаясь угадать, открыта ли сейчас мастерская или нет.
Дверь была заперта, хотя часы работы говорили об обратном. Подёргав для уверенности ручкой она выругалась и развернулась. Тут щёлкнул замок и в проёме показалось мужское лицо:
- Вы ко мне?
- А тут есть кто-то ещё?
- Простите, - улыбнулся мужчина и распахнул дверь, - Чем могу помочь?
- Мне нужен новый замок.
- Замка нет, только личинки.
- Чего?
- Новую сердцевина к Вашему старому замку.
- А ключи другие будут?
- Конечно.
- Давайте.
Мужчина прошёл внутрь, нырнул под прилавок и начал там чем-то размеренно и долго шуршать.
8:50. «На работу уже точно опоздаю, - думала она, - надо предупредить».
Лида потянулась к сумке, нащупала внутри телефон и тут он неожиданно взорвался звонком. Она вздрогнула. Звонила дочь. Сердце зябко заворочалось под рёбрами. В это время они с ней обычно не созванивались. Что-то случилось.
Чуя недоброе, Лида поднесла трубку к уху:
- Да, Марусь.
- Мама, ты цела?! - взвизгнула труба.
- Да. А что ...
- Ты где? Ты где?!
- Я... я.. эээ, я замок покупаю.
На том конце разразился плач.
- Маруся, милая, что с тобой? Что случилось-то?
- Мама, теракт! - дочь кричала слова, - на твоей станции теракт. Ты там? Ты в метро?
- Нет.
- Только что там был взрыв!
Рука перестала слушаться, пространство сузились в какую-то мизерную точку и выстрелом расширилось обратно, грозя выплюнуть сознание за пределы головы.
- Когда?
- Я не знаю. Не знаю. Мы сами только что узнали. Ты должна была быть там! - надрывалась дочь.
- А я здесь, - почти шёпотом произнесла Лида.
- Господи! Господи! Я уже успела тебя похоронить!! Господи!
- Да я вот замок решила поменять, - выдавила Лида, будто извиняясь, что не оправдала худшие ожидания дочери.
- Какой замок, мама? Какой замок? - плакала та на другом конце трубки.
- Дверной. Хлипкий он какой-то, - повторяя слова незнакомца, сказала Лида. - Его вскрыть на раз два можно.
- Мама, замок, мама!! Ы-ы-ы. Да ты в рубашке родилась! Ы-ы-ы. Ты понимаешь? Тебе свечки ангелам хранителям ставить нужно, мама! Ты меня слышишь? Я тебя уже похоронила! - у дочери была явная истерика.
- Подожди, Марусь, мне твой папа звонит, - соврала Лида и положила трубку.
Не помня себя от потрясения и ужаса она рванула из мастерской и побежала в сторону дома. Скользкий мартовский асфальт грозил опрокинуть её навзничь, но она, демонстрируя чудеса эквилибристики, летела вперёд, не замечая луж и прохожих. В два прыжка преодолела высокие ступеньки подъезда и дёрнула дверь, но она была закрыта. Набрала код домофона. Тот пикнул и освободил замок.
Лида рванула ручку и в глаза ей ударил яркий электрический свет - лампочка была цела, а подъезд пуст. В воздухе всё ещё пахло чем-то пряно-сладким и очень знакомым.
Миро! Так пахнет церковное миро! - наконец вспомнила она и, теряя сознание, съехала вдоль стены на пол.