Льет ли теплый дождь, падает ли снег — Я в подъезде против дома твоего стою. Жду, что ты пройдешь, а быть может, нет, Стоит мне тебя увидеть – о! — как я счастлив! Странно и смешно наш устроен мир, — Сердце любит, но не скажет о любви своей. Пусть живу я и не знаю, любишь или нет, Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ. А я боюсь услышать «нет». Песню подобрал на гитаре я, — Жаль, что ты ее не слышишь, потому что в ней, Грусти не тая, я тебя назвал Самой нежной и красивой, — о! — и это правда! По ночам в тиши я пишу стихи. Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет. В каждой строчке только точки после буквы «Эл»… Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел. Сказать хотел, но не сумел. По ночам в тиши я пишу стихи. Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет. В каждой строчке только точки после буквы «Эл»… Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел. Но тает снег весной всегда. Быть может мне, ты скажешь «да»! Онегин Гаджикасимов 1968г.
С миру по нитке
Восточная песня
Льет ли теплый дождь, падает ли снег —
Я в подъезде против дома твоего стою.
Жду, что ты пройдешь, а быть может, нет,
Стоит мне тебя увидеть – о! — как я счастлив!
Странно и смешно наш устроен мир, —
Сердце любит, но не скажет о любви своей.
Пусть живу я и не знаю, любишь или нет,
Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ.
А я боюсь услышать «нет».
Песню подобрал на гитаре я, —
Жаль, что ты ее не слышишь, потому что в ней,
Грусти не тая, я тебя назвал
Самой нежной и красивой, — о! — и это правда!
По ночам в тиши я пишу стихи.
Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет.
В каждой строчке только точки после буквы «Эл»…
Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел.
Сказать хотел, но не сумел.
По ночам в тиши я пишу стихи.
Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет.
В каждой строчке только точки после буквы «Эл»…
Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел.
Но тает снег весной всегда.
Быть может мне, ты скажешь «да»!
Онегин Гаджикасимов 1968г.