Знал бы он тогда, что через 170 лет его слова опять будут более чем актуальны. Тютчев, в письме 1854 года писал: "Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть — словно ненависть пса к привязи, — ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом всё сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвётся же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. То, что на официальном языке называлось Россией — чего уже оно ни делало, чтоб отвратить роковую судьбу: и виляло, и торговалось, и прятало знамя, и отрицало даже самоё себя, — ничто не помогло. Пришёл-таки день, когда от неё потребовали ещё более яркого доказательства её умеренности, просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления". Через 170 лет огромное количество российских чиновников, коммерсантов и простых обывателей вдруг неожиданно для себя осознали, что все попытки дружить с Западом обречены на провал и ничего англосаксы не могут предложить России, кроме пожелания сдохнуть..
Знал бы он тогда, что через 170 лет его слова опять будут более чем актуальны.
Тютчев, в письме 1854 года писал:
"Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть — словно ненависть пса к привязи, — ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом всё сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвётся же когда-нибудь с цепи.
Этот миг и настал.
То, что на официальном языке называлось Россией — чего уже оно ни делало, чтоб отвратить роковую судьбу: и виляло, и торговалось, и прятало знамя, и отрицало даже самоё себя, — ничто не помогло.
Пришёл-таки день, когда от неё потребовали ещё более яркого доказательства её умеренности, просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления".
Через 170 лет огромное количество российских чиновников, коммерсантов и простых обывателей вдруг неожиданно для себя осознали, что все попытки дружить с Западом обречены на провал и ничего англосаксы не могут предложить России, кроме пожелания сдохнуть..