Комментарии
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- Ксюха ВойтенкоКомментарий удалён.
- 11 янв 2022 05:27Юрий МарковС удовольствием почитал эти воспоминания студента-медика. С медициной у меня отношения обычные человеческие, а ещё, я являюсь мужем врача -терапевта, выпускницей Пермского мединститута 1975 г. Знаком со многими её однокурсниками и помню их воспоминания о студенческой жизни. Многое похоже
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
"Воспоминания о наших учителях".КрасГМУ
:Александр Домрачев
« ...
Талантом можешь ты не быть,
но терапевтом быть обязан»
(заметка № 52)
В старших классах средней образовательной школы 1980-х годов в рамках освоения обязательной программы учебной дисциплины «литература» школьники изучали творчество Н.А. Некрасова и, в частности, его поэму «Поэт и гражданин» (1855). Поэма представляет собой авторский диалог–размышление между двумя абстрактными гражданами России, один из которых поэт, а второй гражданин. Есть там замечательная крылатая фраза:
«Поэтом можешь ты не быть,
но гражданином быть обязан».
Применительно к фабуле, скрытой в этом двустишии, идеология обучения на лечебном факультете медицинского вуза СССР в 1980-е годы могла быть представлена фразой близкой по смыслу. Например, представляющей название этой заметки-воспоминания. В череде нормативно-правовых актов МЗ СССР ориентиром развития отечественного здравоохранения в 1980-х годах определилась концепция диспансеризации, представленная советскому народу в виде Приказа МЗ СССР от 30 мая 1986 года «О порядке проведения всеобщей диспансеризации населения» № 770. С позиций современного медиапространства данный документ представлял собой концептуальные позиции и в какой-то степени потенциальный вектор усилий деятельности союзного Минздрава в реализации стратегической инициативы горбачёвской перестройки в области отечественной системы здравоохранения. Как говорил лидер СССР того времени: «Ну вы понимаете …». В общем так или иначе, но Союзу ССР и, в частности, Красноярскому краю и моей малой Родине в лице Мотыгинской ЦРБ, были нужны врачи (фото 1).
В те годы районы края вышли на максимальные цифры кадрового обеспечения, но по-прежнему, не хватало узких специалистов, хирургов, а в ряде районов, и терапевтов. Понимание собственных физических возможностей в части потенциала зрительного анализатора закрывало путь в хирургию, но увеличивало исходное желание специализации в области терапии, позволяющее избежать пожизненной должности участкого терапевта. Как тут можно было избрать некардиологическую стезю в области терапии, если: 1) Министром здравоохранения СССР в период с начала 1987 по середину 1990 года был выдающийся отечественный кардиолог Чазов Евгений Иванович; 2) заведующим кафедрой внутренних болезней КГМИ № 2 была доцент, к.м.н. Толстихина И.К., врач-кардиолог высшей категории; 3) основы пропедевтики внутренних болезней в течение обоих семестров III курса осваивались на базе отделения кардиологии БСМП под руководством ассистента кафедры пропедевтики внутренних болезней КГМИ к.м.н. Гаврилиной Инны Александровны, врача-кардиолога.
Возвращаясь к нашим баранам, стоит начать с того, что в первом семестре 1987-1988 учебного года второй поток IV курса КГМИ 1984 года набора пришел на обучение в ККБ № 1. Студенческое радио общежития № 4 информировало свежеиспечённых четверокурсников лечфака о данной лечебной базе так: «Не отсвечивать: ни среди отличников, ни среди двоечников. Тихо или с дыханием через раз, без пропусков посещать все лекции, занятия и так потихоньку двигаться к госэкзаменам и на выход».
Первый цикл внутренних болезней на кафедре проходил в ноябре – декабре 1987 года под руководством ассистента кафедры внутренних болезней № 2, к.м.н. Холодовой М.К. (фото 2; на сайте КрасГМУ её почему-то нет среди бывших сотрудников кафедры).
Запомнился этот цикл обучения как нечто жуткое: опаздывать нельзя, шестикурсники в раздевалке борзеют, учебный кабинет в подвале маленький и холодный, как собачья конура у плохого хозяина, больные сложные, в палатах холодно настолько, что больные лежали одетыми и т.д ... Хуже всего было то, что все студенты нашей группы «никогда ничего не знали», но каждый раз при подведении итогов занятия выяснялось, что мы « … ещё только IV-ый курс, а не VI-ой и нам за наши умения и знания полагались уверенные «тройки» и нормальные «четвёрки», которые со временем могут стать «пятёрками», но «пятёрки» нам поставит сама врачебная жизнь …». Из хорошего запомнилось то, что не раз добрым словом вспомнили нашего преподавателя по III курсу – ассистента и завуча кафедры пропедевтики внутренних болезней Инну Александровну Гаврилину (Бадер), умного и порядочного человека, хорошего педагога, грамотного врача и, конечно, красивой женщины (фото 3). Что запомнилось в ней для тогдашних студентов 324 группы леч, так это её позиция "большой доктор - будущий доктор": она впервые поставила нас на врачебную доску шахматной партии жизни и не тыкала носом в какашки наши и чужие, а как-то необидно подсказывала: налево пойдешь - к вечеру до ручья дойдёшь, если напьёшься из него, то станешь козлёночком".
Каким-то образом накануне Нового – 1988 – Года первый цикл внутренних болезней на базе ККБ № 1 всё-таки закончился. Радости от окончания цикла не было. Почти всем студентам нашей 424 группы лечебного факультета было тревожно не столько за своё врачебное будущее, сколько за ближайшее студенческое будущее в пределах четвертого курса. Студенты поблатнее обсуждали идею перейти на первый поток, чтобы учиться по циклам "внутренние болезни" на базе ГКБ № 20. …
Где-то в марте 1988 года по расписанию подошёл очередной – второй – цикл внутренних болезней. В курсовом расписании второго семестра, что вывешивалось на втором этаже главного корпуса КГМИ, однозначно чётко была обозначена база нашего цикла: ККБ № 1. Не скрою, что веселящихся в связи с предстоящим началом цикла внутренних болезней на базе ККБ № 1 и в первый день цикла, в частности, среди студентов 424 группы лечебного ф-та не было. Не было их от слова «вообще», а в частности не было их и потенциально возможном поиске «под микроскопом». Всем запомнилось напутствие от преподавателя терапии по первому семестру 4 курса: Балбесам в медицинском вузе не место, а их у нас в группе есть! ...
В первый день цикла, как обычно, студенты группы дружно приехали в ККБ № 1, переоделись, сдали одежду и обувь в гардероб, пришли на кафедру, т.е. в холл второго этажа сегодняшнего легочно-аллергологического центра ККБ № 1, там где у отделения гематологии был лекционный зал и кабинет заведующего кафедрой. Вместо с другими группами своего курса ждали объявления ФИО преподавателя и места его дислокации в ККБ № 1. Всем объявили, все ушли, мы стоим. Задержалась группа № 422, шумевшая вблизи полуоткрытой двери кабинета заведующего кафедры, в связи с чем они получили наигрозное замечание от грознейшего их завучей всех кафедр КГМИ Романовой Валентины Яковлевны.
Группа № 422, по-прежнему пощебечивая, ушла счастливой к своему преподавателю, а мы остались ждать. Прошло какое количество минут и опять из кабинета заведующего кафедрой выходит завуч, т.е. как всегда грозная и нахмуренная Романова Валентина Яковлевна, и, проходя мимо нас в свой - рядом расположенный - кабинет, интересуется: «Кто это у нас здесь балбесничает? Не идёт к своему преподавателю? Номер группы? …».
И вот тут выясняется «что нас здесь вообще не ждали, а наш преподаватель кафедры ждёт нас в ж/д больнице … и, вообще, интересоваться надо, где цикл проходит, … переодеваемся и едем в жд больницу … нас проверят вместе с преподавателем и не дай бог, если мы сегодня не доедем …» ... Где-то к 11.00 студенты 424 группы лечебного факультета прибыли на территорию терапевтического отделения Дорожной больницы станции Красноярск Красноярской железной дороги Министерства путей сообщения СССР. Долго искали своего ассистента: не нашли, но выяснили, что ассистент нас ждал, не дождался и поехал на кафедру. Занятие заканчивалось по расписанию в 12.00. Памятуя грозное напутствие от доцента Романовой В.Я., ждали ассистента до последнего. Не дождались и пошли переодеваться, чтобы не опоздать на лекцию по внутренним болезням в ККБ № 1, которая начиналась в 13.30 в том самом лекционном зале, около которого мы утром стояли. В районе первого этажа нам встретилась молодая симпатичная женщина, которая, уже пройдя мимо нас, спросила у нас номер нашей группы. Номер группы в КГМИ, как правило, до 6 курса менялся один раз в году: на единичку увеличивалась первая цифра исходного трехзначного числа. Если номер нашей группы на первом курсе был 124 леч, в начале первого семестра четвертого курса этот был 424 леч: утром – 424 леч, то он не поменялся и при ответе на данный вопрос в обед: 424 леч. Тут всё выяснилось: это наш преподаватель, мы балбесы, нашему преподавателю попало от завуча кафедры Романовой, кроме того имела место быть нелицеприятная беседа с заведующим кафедрой доцентом Толстихиной И.К. на предмет самодисциплины и наведения должной дисциплины и атмосферы в обучаемой студенческой группе в духе и на уровне лучших традиций кафедры внутренних болезней № 2 … Дальше последовало, что нам следует выучить к следующему занятию, что иметь при себе, какие учебники следует получить уже сегодня в библиотеке КГМИ … В общем, на начало лекции в 13.30 мы опоздали, но зашли в лекционный зал с небольшим опозданием дружно. Лекцию читал заведующий кафедрой доцент Толстихина И.К. Обструкция началась по полной. Перспективы наши в КГМИ и в обществе развитого социализма с точки зрения Ирины Кирилловны были мало перспективные. Вернее, бесперспективные, в том числе, в формате «ошибок вступительной комиссии при отборе абитуриентов … ошибок экзаменационных комиссий при поступлении … отсутствии личного самоконтроля … контроля со стороны деканата … разбирательства в присутствии заместителя декана … принятия соответствующих решений в комсомольской организации, что на уровне курса, видимо, уже бесполезно … староста с комсоргом уже сегодня идут в деканат». Как опоздавших нас посадили на первые два ряда, а сидеть там было очень неудобно … Читатели, возможно, заметят, что уж слишком я подробен и памятлив про события и слова 35-летней давности … Полностью согласен, что это так. Просто старостой 424 леч был автор этих строк и, если после лекции все пошли в библиотеку, то я и комсорг Казимирская Ирина Васильевна пошли в деканат лечебного факультета – к любимому заместителю декана лечебного факультета доценту кафедры нормальной анатомии Шарайкиной Евгении Павловне. Там нас нестрого пожурили и наказали: «ухо с циклом и кафедрой держать востро … если начнутся эксцессы, то сразу сообщить, а то нас еще и правда к шестому курсу исключат …». Уважаемая Евгения Павловна, как всегда, была на пике педагогического мастерства: построжила, пожалела, обнадёжила...
Быстро только сказка сказывается, да не дело делается … В общем, занятия начались, пошли и что важно: пошли без эксцессов. Один день, два дня, три, неделю!... Преподаватель наш имел несложную должность, фамилию, имя и отчество: ассистент кафедры внутренних болезней № 2 КГМИ Павлова Наталья Юрьевна (фото 4).
Фото 6. Профессор, д.м.н. Демко Ирина Владимировна. Заведует кафедрой внутренних болезней № 2 и руководит научно-образовательным центром «Пульмонология» в Красноярском государственном медицинском университете.
Не помню точно, но припоминается, что по прошествии где-то первых 8-10 учебных дней Наталья Юрьевна вместе с очередной темой на следующее занятие дала задание подготовиться и к завтрашнему зачёту по всем ранее пройденным темам. Мы пытались повозмущаться, но она объяснила ситуацию так: «На вашу группу есть соответствующая характеристика с предыдущего цикла. Ваша группа – на контроле. Соответственно, и я на контроле. Мне поставлена задача … Да и вообще вы какие-то подозрительные: на занятия не опаздываете, с занятий не сбегаете, в отделении работаете нормально, темы учите, отвечаете нормально, в материале разбираетесь, есть базис младших курсов … Что-то тут не сходится: либо старый и опытный педагог ошибся, либо я плохой преподаватель: необъективна, нестрога и т.д. Этот момент очень смущает руководство кафедры».
Но наше занятие на этом не закончилось. В рамках комсомольского собрания группы под эгидой комсорга Казирской И.В. решили, что будем все готовиться. Довели это до присутствующих балбесиков. И все реально готовились к занятиям! Лично мой раздел в группе на терапии был определён, как за сновцем кафедры фармакологии: лечение и рецептурная пропись назначений. Со временем и благодаря доценту Кусаеву В.И. был ещё добавлен блок «Диагностика. Дифференциальная диагностика». Вот это было интересно!
Зачёт состоялся на славу. Приготовились все. Отвечали для своего курса на уровне хорошей «четвёрки» и выше! Итоги зачёта: сдали все с первого раза (фото 6).
Главное, что преподаватель остался нами доволен и доволен тем, что его точка зрения на группу объективна, а то, что было в личном досье группы, как-бы сдвигалось на второй план. Более подробно узнали мы об этом только через 2 года – уже на VI курсе. И знаете от кого? Узнаете - не поверите: от своего куратора группы – группы 632 леч 1989-1990 года обучения – завуча кафедры внутренних болезней № 2 КГМИ Романовой В.Я. Неисповедимы пути студента … но это будет только через два года.
На тот момент мы все заметили другое. Теперь наш преподаватель не прятал от нас своей улыбки. А улыбка у дорогой и уважаемой Натальи Юрьевны не просто красивая (фото 7), она обворожительная: была и есть.
Цикл для четвёртого курса был длинным – больше месяца, в календарном исчислении примерно 1 месяц и 10 дней. Зачёта после цикла не было. Для нашей группы расписание в семестре было составлено так, что все серьёзные циклы в семестре почти прошли. На этом фоне и примерно за неделю до последнего занятия Наталья Юрьевна как-то предупредила нас, что утром заедет на кафедру, для нас она задержится, но мы работаем в отделении, а разбор темы в конце занятия. Никто и не придал этому особого значения.
Хорошо помнится, что почти все наши девочки единошно заметили ненормальное состояние нашего преподавателя по возвращению и при разборе учебной темы занятия: улыбка есть, а в глазах забота или печаль и печаль эта вселенская. Помню, что кто-то из наших девчонок в конце занятия спрашивает у преподавателя: «Что случилось?». Наталья Юрьевна сперва отнекивалась, но потом, как-то сразу похмурнев, сообщила следующее: «Дорогие мои студенты! Есть не очень приятная новость. Дело в том, что я работаю не просто первый год, вы у меня первая группа … Поэтому вы будете сдавать зачёт по циклу. Вопросы по циклу – это темы занятий. Принимать зачёт будет заведующий кафедрой доцент Толстихина».
… Несколько раз за свою жизнь я видел гоголевскую сцену «Ревизор приехал!»: пару раз – по телевизору, а остальные случаи как-то всегда приходилось испытывать на своей шкуре в реальной жизни!
Видеоссылка 1.
https://www.youtube.com/watch?v=vtBlYhASpq0
Те первые секунды после объявления о зачете у заведующего кафедрой были удачным исполнением этой мизанс-сцены известного спектакля силами широко известных в очень узком кругу артистов из числа студентов 424 группы лечебного факультета КГМИ 1987-1988 года обучения. Эту аналогию не я придумал, это кто-то сказал в последующие дни и все согласились, что мизанс-сцена с репликой «Ревизор приехал!» состоялась, удалась и удалась настолько, что сам великий Станиславский сказал бы «Верю!» ...
В рамках зачёта следовало подготовить реферат по списку тем и представление на нового больного. Каждому на зачёте предстояло читать ЭКГ, защищать представление на больного и реферат, отвечать на 1-2 теоретических вопроса по темам занятия. Не было у нас печали … Решили так: день накануне зачета – для подготовки к зачету. Поэтому программу цикла за неделю уплотнили на 2 дня. К этим обстоятельствам добавилось еще одно: представим себе, что последний день цикла – пятница; зачёт, соответственно, намечен на пятницу, но заведующий кафедрой в связи с отъездом в командировку в четверг, назначает зачёт на среду. Это ещё больше уплотняет график учебного процесса.
Место и время изменить нельзя … В назначенный день прибыли к 9.00 к кабинету заведующего кафедрой внутренних болезней № 2 (фото 8).
Как всегда, в это время закончилась планёрка. Ирина Кирилловна из конференцзала зашла в свой кабинет, раздала экспресс-задания сотрудникам кафедры и, не допив чай, позвала нас к себе. Мне досталось место на сереньком диванчике слева от стола, т.е. сидел под самым носом. Хорошо запомнилось, что Ирина Кирилловна, молча попивая чай, смотрела ленты ЭКГ и раздавала их нам, студентам. Мы давай их смотреть, шуршать. Что интересно: Наталья Павловна сидела с нами и среди нас, т.е. Ирина Кирилловна её не выделяла среди студентов и это смотрелось не здорово. Время подготовки пошло, а доценту-то скучно. Прошло 1-2 минуты.
Ирина Кирилловна нам: Кто готов отвечать?
В ответ – тишина.
Ирина Кирилловна чуть-чуть иначе повторяет: Кто будет отвечать?
В ответ – тишина.
Третья фраза была просто гениальной: Тогда отвечает староста группы!
Староста 424 леч, как уже отмечалось, это автор сего «бестселлера». Оказалось, что сперва надо ответить по расшифровке ЭКГ. Это дело в теории нормально далось ещё на первом курсе: вектор абстракции поляризующихся и деполяризующихся массивов миокарда был сформирован правильно. Хорошую и интересную лекцию по этой теме прочитал заведующий кафедрой физики доцент Дубынин Виктор Васильевич. В конце своей лекции он так и сказал: не всё понятно, что я рассказал, сейчас - для 1 курса - запомните это именно вот так, а потом будете добавлять, усложнять, но эта основа должна быть. Не понятно - зазубрите! ... Первая лента виделась мне без патологии. Так и оказалась. Вторая лента была с острым инфарктом. Тут я удивил Ирину Кирилловну правильным обоснованием места расположения инфаркта. На её вопросы правильно ответил по возможным осложнениям, тактике ведения и т.д. По пути Толстихина спрашивает: «А каким врачом хотите стать?». Отвечаю, что терапевтом-кардиологом. В общем теоретические моменты и этиопатогенез обсудили по большинству тем от вопросов диагностики до тактики. Подошли к лечению ... А вот тут-то собака покопалась. А я накануне зачета был на кафедре фармакологии, доложился куратору СНО по ходу выполнения эксперимента, получил уточнения. Уже тогда, будучи сновцем этой кафедры второго года, был привлечён к выполнению хоздоговорной НИР. Куратором на кафедре был заведующий кафедрой Нетёса Владимир Александрович. Если сказать коротко и чётко, то человек – проблема. Тем не менее в конце отчёта, видя в моём состоянии кручину и торопление, поинтересовался источником проблем. Услышав ситуацию со сдачей зачёта, поинтересовался чем может помочь. Я спросил, что можно почитать по новинкам фармакотерапии в кардиологии, чтобы не терять время в библиотеке, которого нет. Почти сразу он достал из шкафа нетолстую книгу «Справочник кардиолога по клинической фармакологии» В.И. Метелицы под редакцией Е.И. Чазова от 1987 года. Отдает её мне и говорит, что книга – новинка, по заказу купили на каком-то научном мероприятии, там-то есть небольшой раздел с рубрикатором, указаны новинки, а потом основной текст. Изложено доступно и доходчиво для любого уровня (фото 9).
Беру книгу и вижу, что у меня такая есть: купил её на прошедших зимних каникулах в селе Белый Яр под Абаканом. При покупке внимание обратило то, что книга свежая – идет январь 1988 года, а книга издана в 1987 году, актуальное название, редактор книги – Е.И. Чазов, министр здравоохранения СССР. К этому времени я уже начал собирать свою личную библиотеку будущего врача. Мельком посмотрел содержание в магазине: показалось актуальным и достаточно интересным. Удивился Владимир Александрович тому, что редкая книга из числа вновьвышедших есть у обычного студента, и прочитал мне в соответствии с просьбой маленькую лекцию о том, что кардиология в своей фармакотерапии постоянно «шарахается из угла в угол»: то пытается усилить функциональный потенциал миокарда и получает соответствующие осложнения, то пытается ослабить сократительную способность миокарда и опять получает соответствующие осложнения ... На очередном витке научных знаний в настоящее время опять пришли к пониманию актуальности группы средств, ограничивающих работоспособность миокарда, но на этот раз подход другой: ограничение работоспособности есть, а снижения сократительной способности миокарда практически нет в том плане, что в пределах терапевтической дозы лекарственного средства миокард нормально «вывозит нагрузку» в диапазоне доспортивного уровня нагрузок; в потенциальном сочетании с бета-блокаторами блокаторы кальциевых каналов – это синергисты и настолько удачные, что это мечта кардиолога для лечении широкого круга сердечно-сосудистой патологии. Оригинален механизм действия, заключающийся в блокировании кальциевых каналов и т.д. … В общем, справочник свой накануне зачета я ещё подчитал: там может быть с сегодняшней точки зрения нового для 2022 года вообще ничего нет, но для 1988 года вся имеющаяся информация была разложено по полочкам и разложена системно, правильно для врача, доступно для студента.
В общем задаёт мне Ирина Кирилловна в щадящем режиме вопрос: Что нового в кардиологии? Я рассказал про вероятный информационный потенциал функциональных и лабораторных тестов, потом про открытие маркёров ЭКГ при электролитном дисбалансе, плавно перешёл к тенденции развития исторического пути кардиологической фармакотерапии и современному состоянию вопроса, а также ближайшим перспективам в лице клинического потенциала лекарственных средств группы блокаторов кальциевых каналов. Тут меня доцент Толстихина останавливает: «Молодой человек, вы меня разыгрываете или как?». … Я растерялся. Решил, что где-то глобально ошибся. Она продолжает: «Я вашему курсу лекции по основам фармакологии всех внутренних болезней буду читать, начиная с мая месяца. Лекцию по блокаторам кальциевых каналов только разрабатываю для врачей. Вышла новая книга под редакцией Чазова. Вот её и надо брать за основу лекции и ничего придумывать не надо». Что мне тут говорить? Только соглашаться и тут я добавляю нечаянно свои «пять копеек», что автор Метелица, называется книга «Справочник кардиолога по клинической фармакологии», у меня эта книга есть ... Это было последней каплей для весов терпения доцента. Ирина Кирилловна, продолжая считать, что я ее как-то разыгрываю, обращается к группе, что она – кандидат наук, доцент, заведующая кафедрой, много лет, как врач-кардиолог высшей категории – книгу эту купить не может даже через друзей в Москве, следит за её выходом, а студент купил её в какой-то хакасской деревне и ещё что-то типа лекции бормочет заведующему кафедрой ... Тут меня спасла группа, пояснив, что я давно сновец кафедры фармакологии и всё может быть правдой. На этот момент прошло минут 20-25 зачёта. Наталья Юрьевна подсказывает Ирине Кирилловне, что время 9.40 или 9.45, а ещё никто не ответил, а на 11.00 намечен совместный с хирургами осмотр тяжёлого больного, а потом лекция. Ирина Кирилловна озвучивает решение, которое я никогда ранее и никогда позднее не слыхал: «Зачет не дифференцированный, но для себя в журнал ставлю оценки, чтобы следить за вами. Ответил студент на «отлично», но мы ему поставим «хорошо». Он же хочет стать кардиологом, как я: знать на «отлично» - это значит знать, как я, поэтому сегодня даже «хорошо» - это много, а дальше будем посмотреть». Так я получил свою первую и единственную четверкопятёрку или пятёркочетверку. Так я до сих пор не знаю, как это правильно назвать. Важно было, что это был оценказачёт! Я был рад до небес: пронесло! Кто-то стал отвечать следующий. Я сижу. Тут Ирина Кирилловна остановила этот ответ и отправила меня домой со словами: «Идите гуляйте … Зачетку получите потом … завтра у одногруппников … Две секунды, чтобы исчезнуть с вещами из кабинета ...». В общем не поверила Ирина Кирилловна студенту про книгу и про то, что он её видел и читал. Однако результат собеседования был неплохой для группы: других спрашивали быстро и по формальным признакам в течение 2-3 минут. Все получили зачёт с первого раза у заведующего кафедрой!!! Не было ни одной тройки! Больше всех была довольна ассистент кафедры Павлова: ведь это была проверка и её компетенций и эта проверка прошла успешно.
Вечером соседи по общаге № 4 из комнаты № 418 поинтересовались результатами зачета. Мы у них настольную лампу брали для вечерней самоподготовки накануне зачёта. Рассказал я дело кратко и помню, что сосед Валентин Виноградов, курсом старше, сказал так, что если сдал Толстихиной И.К. первым и с первого раза зачет – это очень хорошо, тебя запомнили как нормального студента и в трудную минуту это пригодится, а реферат и представление о больном, которые фигурировали на описываемом зачёте, надо сохранить (фото 10).
***
История имела продолжение. Через несколько дней по сновским делам работал на кафедре фармакологии. Увидел меня заведующий кафедрой Нетёса, позвал и говорит: «Слушай, ты говорил, что у тебя справочник есть Метелицы. Не дашь его на время попользоваться?».
Отвечаю, что есть, дам и уточняю, что у вас же был свой экземпляр. Владимир Александрович в ответ, что мол кто-то недавно из хирургов заходил, увидел и попросил почитать – подработать лекцию, а тут его спросила про справочник доцент Кириллова И.К. Надо бы выручить ККБ № 1. Не стал я ничего рассказывать про свою четверкопятёрку или пятёркочетверку. Книгу принес и подписана она была как положено: на первом развороте, на титульной странице, страницах 7, 17, 117, 217 стояла роспись «Домр» и год покупки в букве «Д» - 1988 ...
К Наталье Юрьевне Павловой наша группа на обучение больше не попадала, а вот ситуация с нормальным обучением группы на кафедре восстановилась. На V курсе группа понравилась доценту Кусаеву В.И., он нас стал брать. На 6-м курсе наша группа стала 632 леч, а куратором - Романова В.Я., а основной курс терапии 3-месячной продолжительности провёл Штегман Анатолий Гердович! Титанище-врач и человечище как человек. Ещё тогда мы поняли, что под своей суховатой личиной грозного завуча прячется замечательный человек.
А какая у нас была компания после последнего звонка в июне 1990 года!!! О ней можно просто мечтать: 632 леч в полном составе + куратор 632 леч Романова В.Я. + доцент Толстихина И.К. + ассистент, кмн Штегман А.Г.! Несомненно, что Анатолий Гердович, который 3,5 месяца вёл у 632 группы цикл кардиологии и знал нашу группу, как облупленную, зажигал и был душой компании, но это уже совсем другая история и о ней в другой раз …
А может всего этого и не было? Или было, но как-то не так? Всё в нашей жизни может быть не так, как видится:
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится
На расстояньи.
P.S.
1. Для чего я это написал? Точно не знаю ... Было интересно вспоминать про молодость? Наверное, да. Значит, старею … Сделать кому неприятно или польстить? Не актуально … Вероятно, потому, что очень важно встретить хороших людей на жизненном пути. В нашем студенческом КГМИ их было (фото 11).
Важно, что даже неровно начавшиеся отношения с ключевой кафедрой быстро «заровнялись» и переросли в хорошие отношения. Но это уже совсем другая история и, если её следует представить на всеобщее мнение выпускников КГМИ-КрасГМУ, то она будет попозже …
2 Возможно, что многие читатели готовы сделать замечание: следует писать «заведующая кафедрой доцент Толстихина», а не ««заведующий кафедрой доцент Толстихина». Пишем по действующим правилам русского языка – пишем по должности, должность указываем по номенклатуре и без отражения пола конкретной персоны. Аналогичным образом следует поступать и в случае написания фразы «студент Петрова». По номенклатуре есть абитуриент, студент, интерн, ординатор и т.д. и нет «студентки Петровой» или «аспирантки Ивановой», т.к. есть статус студента и нет статуса «студентки», есть статус аспиранта и нет статуса «аспирантки». Этот момент в ФГБОУ ВО КрасГМУ касается оформления историй болезни, рефератов, представлений о больном и т.д. Тут действует несколько ГОСТов и ГОСТ 7.32-2017 «Отчет о НИР» в частности.
3 Из вопросов возник такой: Действительно ли что на восьмидесятые годы на группы 4-6 курсов на кафедре внутренних болезней велись личные дела, досье и т.д.? Что там было? Где оно хранилось? На кафедре? Куда девалось по окончании вуза?