Сомнение МУДРОСТИ начало...

:

Михаил Сборщик

28 сен 2022

СКАЗКА О СТАРИКЕ И ПИЛОТЕ

Или « Однажды бабьим летом»
АВТОРСКИЙ РАССКАЗ
Михаил Сборщик
Часть 2

СКАЗКА О СТАРИКЕ И ПИЛОТЕ - 936769805685




2

Осень в этом году пришла неожиданно очень рано. Как и положено, с холодным ветром, мелким нудным дождем, мокрыми опавшими листьями, с озябшими озабоченными прохожими, уныло и торопливо передвигающимися по улице с одной только мыслью: « Быстрее бы в тепло, на диван, к телевизору». Конец августа и весь сентябрь погода, словно издеваясь, мстила горожанам за очень жаркое лето. Уже шли разговоры, что бабьего лета не будет, осенний нудный дождь плавно перейдет в снег, и наступит зима.
Но вдруг прояснилось. Пелена туч, более месяца окутывающая город, раздвинулась. Выглянуло еще веселое и теплое солнце. В воздухе заметались пряные испарения, ветер принес неповторимый осенний аромат. Началась «золотая» осень.
Конечно же, я, как и многие, лишь только запахло бабьим летом, засобирался устроить себе променад. Я люблю пешие прогулки по ночному городу. И именно в такую погоду. Тишина, прохлада, сумасшедшие ароматы осени и, что самое главное, отсутствие автомобилей с их ядовитыми выхлопами, редкие прохожие – все это навевало на меня романтическое настроение. Легко дышалось, легко думалось. Прогулки по ночным улицам дают заряд бодрости не на одну рабочую неделю. А если погода постоит еще дней десять….
Поэтому к выходу из дома я приготовился основательно. Начиная с одежды. Джинсы, свитер, кроссовки, кожаная куртка. Кончая мыслями, расшатанными осенней непогодой. В голове в последние дни был полный разлад. Ни к какому консенсусу со своими мыслями я прийти не мог, поэтому прогулка по ночному городу была жизненно необходима. До вечера было еще достаточно долго, и это тоже мне было на руку. За дни непогоды и слякоти дел накопилось уйма, которые я в силу своей природной и неисправимой лени все откладывал на потом. И вот наконец-то «потом» настало. Мне давно надо было появиться на местной радиостанции, занести кое-какие рассказы. Надо сказать, что иногда я пишу рассказы, может не такие шедевры, но ребятам нравится, и мои работы иногда звучат в эфире. Затем надо забежать к Лариске, я давно обещал забить ее холодильник фруктами и прочими витаминами для внучки. Дочь сейчас переживает не лучший период своей семейной жизни. Поэтому внучка живет у бабушки. Далее по плану визит к сыну. Мне буквально на днях привезли несколько дисков с фильмами - лауреатами последнего каннского фестиваля, а кто, как не Вовка обожает их. Мои молодожены живут в недавно купленной квартире на другом конце города. И это еще одна причина оставить их на десерт. Я буду у них к вечеру, а прогулка по ночному городу стимулирует. Да еще не мешало бы зайти к Лиде, обсудить вопрос о праздновании дня учителя, отдать ей тезисы, как всегда выступать придется мне, а я до смерти ненавижу писать скучные доклады. Да и разобраться надо с этой компьютерной историей.
В общем, когда я вышел из здания радиостанции и пробежал по рядам витаминного рынка с двумя увесистыми пакетами в руках, я уже был полон мажорного настроения и радужных планов на сегодняшнюю ночь.
Лариску я встретил в вестибюле большой шестнадцатиэтажной башни, в которой находилась ее, а когда-то наша квартира. Теперь же, по стечению обстоятельств, да и по понятным причинам Лариска жила здесь одна в четырехкомнатных покоях. Мое же теперешнее жилище было не в пример скромнее, но меня это ни в какой степени не напрягает.
--- Сережка! Ой, как ты кстати.— Лариска улыбнулась мне.
---Послушай! Ты мне должен помочь. Понимаешь, у нас с Машкой сегодня вечеринка. Ну, сам знаешь…. Девичник…. Собираемся к восьми.---Это бывает каждые две недели уже лет так десять. И почему-то именно по средам. Почему-то не в другой какой-нибудь день. Но женские пути неисповедимы.
--А у меня Ирка на руках. Я понимаю, что тебе некогда, но ведь это же и твоя внучка. Ты просто проследи за уроками, она девочка взрослая, сама все сделает, да и спать ее уложишь. Она одна уже не боится оставаться. Часам к одиннадцати будешь уже свободен. Ну, ужином ее накормишь. Я буду позднее,— скороговоркой про частила она.
Я с улыбкой смотрел на нее. Лариска у нас журналист. Работает в местной газете. У нее действительно не очень много свободного времени в плане работы. А если еще учесть то, что дочь довольно часто решает свои женские проблемы и часто в ущерб воспитанию своего ребенка, то вам все станет понятно. Ну, что ж, Ира в свои десять лет действительно вполне взрослый и самостоятельный человек.
--Ну, так как?--- сколько было мольбы в этом вопросе.
--Ну, что сделаешь, Лар?---ответил я. – Я сегодня никуда не тороплюсь.
Лариска, аккуратно поставив на подоконник два тяжело нагруженных пакета, потянулась ко мне и чмокнула в щеку.
--- Спасибо! Эта встреча для меня так важна.
« Ага. Важна. Девичьи посиделки с бутылочкой винца и промыванием косточек знакомым, а так же малознакомым личностям. Знаю я вас. Ну, у Лариски это чисто профессиональный интерес, а вдруг выплывет что-нибудь интересное. И, что самое парадоксальное – выплывало. И не раз»,- думал я о неосуществленных своих планах. Но на этом сюрпризы не закончились. Едва войдя в квартиру, мы столкнулись с Вовкой.
--- Батя, привет! Слушай, ты не мог бы сегодня побаловать Ирку, а то мать погулять собирается. Ольга занимается, реферат готовит, сам понимаешь, она в трансе, не достучишься. Ирка с Настей уроки делают. Звонила. Нам с Фаридом надо срочно в одно место. Я вечером позвоню, а скорее всего, заеду за Ольгой. Ма,- это было громко произнесено вглубь квартиры,- ладно. Я поехал. Увидимся. Батя, спасибо за диски.— Маленькие компьютерные кругляшки уже перекочевали в его карман.
-- Чао!- сын исчез, оставив за собой легкий шлейф дорогого одеколона.
Не успел я раздеться, как в прихожей появилась Лариска уже при параде. Я в который раз убедился, до чего моя бывшая жена оперативна и внутренне собрана. Никогда не улыбался анекдотам о женщинах, которые на сборы тратят по два, а то и больше, часа. Лариске на это хватало минут пятнадцать, а в экстренных случаях и того меньше. И она от этого не казалась ни бледнее, ни неопрятнее своих подружек - копуш. Всегда аккуратная, подкрашенная и милая. Ну, Лариска всегда была такой.
--Сумки с продуктами на кухне. Разберешь. Фрукты в холодильник положишь, я потом сама разберу, что к чему. В миксере сок. Ирку напоишь. Сырки со сметаной взобьешь. Ей нравится. Но сильно не парься, она все сама знает. Ну, я пошла, Сережа,- и снова поцелуй в щеку, на этот раз какой-то виноватый. И Лара испарилась, исчезла. Обреченно вздохнув, я прошел в квартиру. Удивительно, но при всей Лариной сумбурности характера, ее стремительности она умудрялась содержать свои «хоромы» в идеальной чистоте. И когда она все успевала? В моей однокомнатной берлоге тоже было чисто, результат многолетней совместной жизни, но то и дело бросалось в глаза - это жилище одинокого холостяка. Сразу скажу – женщины не часто посещали мою квартиру. Я прошелся по комнатам. Раз я здесь оказался нужно как-то убить время. Заглянул в кабинет-библиотеку, где жужжал компьютер. Увидел пушистую головку невестки, склонившуюся над клавиатурой. « Да! Ее, пожалуй, не оторвешь от работы»,- вздохнул и отправился кухню. Интересно, когда нарисуется внучка? Ладно. Для начала сварю кофе. Потом разобрать продукты.
Через некоторое время квартиру наполнил аромат вкуснейшего кофе «Арабика». У Лариски все-таки отличный вкус. Наполнив чашку горячим кофе, я пошел в кабинет. Ольга сидела за компьютером, стараясь работать, однако, понаблюдав за ней, я понял, что девочка больше клюет носом, чем осознанно наблюдает за строчками на экране.
-- Оля! - вздрогнув, девочка резко обернулась.
-- А, Свек….- я всегда поражался Ольгиной манере общения. Этот Свек – это сокращенный вариант от свекра, и Ольга произносит слово с большой буквы. Не «папа», не «батя», как называл Вовка, не Сергей Александрович, как называли все ученики. Нет. Просто – Свек. Емко и понятно. И, кстати, совсем не обидно, Просто вот такая она – Ольга.
--Это что? Кофе? – с трудом подавляя зевоту, спросила она.
-- Кофе.
--А не вредно? На ночь. Давление и прочее….- В голосе прозвучала ехидца.
--Давление и прочее в норме. Ну, а кофе для тебя.
--Да? Ну, а я, пожалуй, выпью. - Ольга развернулась со стулом ко мне. Аккуратно взяла у меня из рук чашку.
--Спасибо, Свек….
Полчаса мне хватило, чтобы разобрать Ларкины пакеты. Мясные консервы, колбаса копченая, баночки зеленого горошка и кукурузы. Лапша быстрого приготовления и прочие «шедевры» фастфуда. Ну что ж, Лариска в своем репертуаре. Нет, чтобы купить на рынке парного мяса, ей подавай полуфабрикаты. Чтобы быстро: запарил и пошел. И все бегом. Все галопом. Ну, Ларка есть Ларка.
Закончив с продуктами, покурив в форточку на кухне, я вернулся в кабинет. Ольга сладко спала за компьютером, разметав копну пушистых волос по клавиатуре. Вот и попила кофе. Кто говорит, что кофе учащает сердцебиение и прогоняет сон? Аккуратно, стараясь не вспугнуть сон «спящей красавицы», я подхватил девочку на руки. Отнес в спальню.
--Отдохни, моя труженица….
Вернувшись, кинул взгляд на монитор. « Дифференциация лазерных лучей в поле магнитного излучения». Однако же, какой реферат пытается писать моя невестка. Кстати, реферат был почти закончен. Осталось только подведение итогов, да и сверка всего материала. Я машинально сдвинул мышку и через секунду уже стучал по клавиатуре.
Через какое-то время, услышав в дверях поворот ключа, я откинулся на спинку стула. Пришла внучка. Пришла, неправильно было сказано, ворвалась, влетела, принося с собой неугомонность и бабкину торопливость. Для десяти лет Ирка была умненькой и вдумчивой девочкой, пожалуй, излишне темпераментной и шустрой, но в то же время в живых черных глазах проскакивала искорка ума и понимания.
--Деда! Привет. А я уроки уже все сделала. Мы с Настей недолго сидели. Там по математике вопрос непонятный был. Но мы разобрались. А ты у нас надолго? А баба ушла? А что ты у нас редко бываешь. А когда еще придешь?
Весь этот шквал вопросов был обрушен на меня, пока Ирка наливала себе чай, сложила на тарелочку сырки и, удобно расположившись у меня на коленях, подняла на меня черные глазки.
--Да, деда! Я тебе задачи переписала из учебника. Специально, попробуй, реши.- Ирка метнулась в спальню, принеся оттуда листочки.
--А там, на моей кровати, Ольга, что ли спит? А я куда лягу? Ну ладно, разберемся.
Я взглянул на листочки: Решите задачу. Купили книгу, альбом и тетрадь. За всю покупку без тетради заплатили 75 рублей. Книга стоит 40 р. Сколько стоит альбом? Сколько стоит тетрадь? И еще одна …. Колумбийский фермер собрал 4 т. кофейных зерен. Из них 940 кг он продал на шоколадную фабрику. А остальные огурцы поместил в 68 мешков поровну. Сколько кофейных зерен в каждом мешке? А вот еще. Собрали 50 кг яблок. Из 15 кг сварили варенье, а остальные упаковали в 5 мешков поровну в каждый. Сколько мешков получилось? « Да. Ужас. И это задачи в учебнике за четвертый класс. И не знаешь, что будет с образованием дальше». Мы с Ирой поболтали немного, посмеялись. Потом я отправил ее спать, сварил еще кофе и стал собираться домой. Зазвонил мобильник. Вовка. Из трубки послышались женские голоса, смех, приглушенный расстоянием.
--Батя, это ты? Мы с Фаридом сломались по дороге, закатили машину на СТО. Не знаю, долго будем или нет, но ясно, что до победы. Ольга спит уже? Ты передай ей, пожалуйста. Появлюсь, дома завтра к обеду, а она пусть остается у матери, зачем через весь город кататься. Ну, давай, батя. Спокойной ночи.
--Спокойной ночи. Вы смотрите, осторожнее, – усмехнувшись, сказал я и выключил мобильник. Я собрался уже выходить, проверив Иринку, она уже спала, смешно посапывая, как открылась дверь в ванную. Ольга, с мокрыми волосами остановила меня.
--Свек! Подожди немного. Я тоже пройдусь по свежему воздуху.
Я, в очередной раз за сегодня, вздохнул и опустился на пуфик в прихожей.
СКАЗКА О СТАРИКЕ И ПИЛОТЕ - 936769843829
-- И, что тебе не спалось? Дома никого, ничто не мешает выспаться.
--Да я и так что-то заспалась, прямо как спящая красавица. Надо хоть немного прогуляться, развеяться. Пойду к родителям, это рядом, за парком. Вы же проводите? Кстати вам по пути?
--Провожу, конечно. Кстати, тебя не Ирка выгнала? Она что-то мне говорила, что я тебя на ее кровать положил. Извини.
Ольга весело, заразительно засмеялась
--Ой! Ха-ха-ха. Ты не выдумывай. Ирка – чудо. Мы с ней всегда договоримся. Просто я проснулась уже, когда она пришла ложиться. Решила душ принять. Потом поняла, что ты уходишь. И решила пойти с тобой.
-- А Володя? Он сказал, ты у Лариски ночевать будешь.
--А он сам-то придет?- И, увидев мой потупленный взгляд, констатировала:
-- То- то же. А Ирка забавная девчонка. Мы с ней всегда ладим. А смешная какая. Недавно ехали с ней и с моей мамкой, ты знаешь ее, на автобусе.- Я знал Ольгину мать, Серафиму, женщину дородную и властную, и не только со свадьбы, но и по работе в родительском комитете университета. Знал и отца Ольги – инвалида, но об этом потом. Так вот Серафима была весом в сто шестьдесят килограммов.
--Так вот. Ирка сидела со мной. Мама впереди. Ирка разглядывала пассажиров, читала объявления, причем вслух. И вот ее заинтересовал вопрос. Почему на боковом окне автобуса написано « запасной выход», и висит молоток. Она и спросила меня, почему это так. Я, конечно, ей объясняю. В случае аварии автобус ложится на бок, двери внизу, а окно наверху. Пассажиры берут молоток и разбивают им стекло. Потом вылезают наружу и прыгают с автобуса. Спасаются. - Ирка думала – думала, а потом заявила. - А баба Серафима как же? Она в окно не вылезет. Мы, что, ее бросим. - И все это громко на весь автобус. Представь картинку, я сижу красная, как рак, мама – красная, а ей хоть бы что. Она так пытливо смотрела на меня. Потом, будто что-то решив для себя – нет, не надо аварии. - А вот еще случай был. У нас, знаешь, около дома, дорога узкая, а тротуара нет. Идешь, особенно когда грязь, по обочине, а машины, хоть и редко, но все равно в обе стороны. Как то идем с Иркой. Она говорит: « Идти надо по левой обочине». Я спрашиваю: « Какая разница? » Дорогу переходить-то два раза неохота. На ту сторону, а потом назад. Ирка подумала так основательно, а потом выдала: « Понимаешь, у нас движенье правостороннее. Если будем идти так, как идем, в зад кто-нибудь заедет. А по той стороне ты будешь видеть, кто тебя задавит». Как будто важно, кто на тебя наедет.
Мы посмеялись. Мы медленно шли по осеннему городу, вечер обнимал нас теплом и темнотой. Ольга вцепилась в мою руку и всем телом прильнула ко мне.
--А Вовка? Скажи, это он же звонил. Опять где-то с Фаридом загуляли. Сказал, завтра придет? Да? Ладно, не обращай внимания, я как-то привыкла уже. Мне вообще кажется, что он не нагулялся еще, а я его жениться заставила. Я сама ничего не поняла. Ну, пусть погуляет с Фаридом, это не так страшно, не один.
Быстро темнело. Где-то, за пределами города, вдали, играя зарницами, прошла гроза. Здесь же, в городе, было тихо. Ветер слегка шелестел кронами деревьев, ещё не опавших, но уже готовых к листопаду. Осень брала права в свои руки. Окрасила листья в багряный цвет, мазнула немного охры, и бледно-зелеными пятнами вкрапила в свой костер осеннего праздника. Со стороны старого парка тянуло прохладой и запахом уже опавших листьев. Над головой, где-то теряясь вдали, слышался утихающий крик запоздалых журавлей. Ольга как-то неожиданно замолчала, вцепившись в мою руку, теснее прижалась к моему боку. Мы шли по безлюдному городу, каждый думая о своем. Неожиданно из какого-то распахнутого на ночь окна полилась мелодия “deep purple” «солджер оф фортун», она легла на вечерний город, своим созвучием заполнив все вокруг.
-- Люблю, « Дип. Перпл!»- Ольга вздохнула, когда композиция кончилась.
--Они так проникновенно поют, все мелодии полны жизнью и желанием любить. Правда? Слушай, Свек, пойдем через парк, так быстрее и там интересней будет.
-- А не боишься? Уже темно.
-- Ты издеваешься? Я же выросла около парка. Через парк, там, с той стороны, забор сломан, а за забором дом моих родителей. Я там все детство провела. Не в парке, конечно. Хотя и в парке тоже. Мы маленькими вообще в парке играли. В войну, в казаки-разбойники, в прятки. И вообще, во что только дети не играют. Потом я выросла. Первая любовь тоже случилась здесь в парке. Вот только недолгая она оказалась – первая любовь. Что-то мне взгрустнулось. Пойдем в парк, я тебе что-то покажу. Это мой секрет. Я уже взрослой была….
Я невольно улыбнулся. В девятнадцать лет рассуждать о прошедшем детстве так, как будто тебе уже пятый десяток идет. Хотя если вспомнить свои молодые годы, может, мы тоже были такие. Ну что ж, раз хочешь, пойдем через парк. Я плавно повернул девушку к пролому в заборе, и мы ступили на территорию парка. Парк повстречал нас осенней прохладой и тишиной. Где-то вдалеке играла музыка, не заглушая шуршание опавших листьев под нашими ногами, которых здесь, в глубине парка, было действительно много. Кроны старых сосен, скрипя и волнуясь, что-то говорили в вышине на своем, только растениям понятном, языке. Легкий запоздалый ветерок пролетел над головами, пробуждая и торопя деревья сбросить свой багряный наряд. Где-то в глубине начал свою работу неугомонный дятел, разбудив своим стуком стаю сорок, с неопределенным тревожным тарахтеньем они взлетели, сопроводили нас вдоль аллеи и, так же неожиданно успокоившись, расселись на ветках соседних осин. Деревья, молодые, недавно посаженные здесь осинки, словно охраняли взятую в полукруг старинную полуразрушенную стену, появившуюся в парке еще в советское время, еще даже до моего рождения. На ней, на стене, даже сохранились кое-какие надписи, но какие именно, расшифровать не было возможности из-за старости. Говорят, когда-то это было памятником маевок, что проводились в парке в дореволюционное время, ее, эту стену, давно бы уже надо снести, но кто-то слишком сердобольный посадил молодые деревца. И вот теперь молодые осины хороводились вокруг этого памятника старины. С осин мои мысли перекинулись на каждодневные житейские проблемы. Оля что-то щебетала, но я ее плохо слушал, находясь в мыслях очень далеко. Конечно, сегодняшняя встреча с Лариской получилась слишком сумбурной, мы так толком ничего не договорили, а ведь надо. Тем более что Ирка сейчас живет у нее, а я знаю, чем чревато подкидывание ребенка бабушке. Дочь никогда не оставляет ребенка, если только в очередной раз не выходит замуж. Мне, как и Лариске, надоело бороться с ее постоянными замужествами до такой степени, что мы давно махнули рукой, пусть все идет своим чередом, Ирка растет ухоженной и сытой, умненькой девочкой, а дочь…. Ну, что поделаешь. Да и Вовкина сегодняшняя выходка просто ошеломила. Нет, я понимаю, молодые годы, все были в те времена шальные, но не до такой же степени. Оставить жену у матери, а самому уехать с другом развлекаться. Надо бы поговорить с ним. Конечно, он видит своими глазами отношения мои с его матерью. Но, все-таки я его отец, он должен услышать.
-- Свек! Ты меня не слушаешь? Да?- Голос Ольги вырвал меня из размышлений, я повернул голову к ней.
--Я уже целых полчаса рассказываю тебе про чудеса парка, а ты ничего не говоришь. Плаваешь где-то в своих мыслях.- Оля капризно надула губки.
--Ну, вот скажи мне, ты веришь или нет, что у всех растений парка есть душа, и что они могут разговаривать с тобой. Но только если захотят, конечно.
-- Верю. Да. Просто надо быть такой молодой, как ты. Со мной они, конечно, говорить не станут, Я старый уже.
--Старик, хм. Да какой ты старик, у тебя глаза молодые, да и лекции ты интересно проводишь, с азартом. Старики так не проводят, уж я-то знаю. Хотя, конечно, Берегини с тобой откровенничать вряд ли будут.
--А, кто они такие - Берегини?
-- Ну вот, а говоришь, что слушал. Я же тебе рассказываю. Семь осинок-берегинь окружили стену плача, чтобы отвратить чужую силу, силу неугодную Сварогу. Берегини – это добрые духи - охранительницы, они помогают не только Сварогу, но и всем людям. А стена плача - это место, куда приходят люди, и не только поплакать, рассказать о своей боли. Здесь столько несчастий и жизненных передряг можно услышать. Стена плача все хранит, а Берегини охраняют, чтобы нехороший человек не проник в их секреты. Есть еще одна важная функция у стены плача, но я тебе сейчас не могу сказать, это не мой секрет. - Ольга хитро улыбнулась, но тотчас спрятала свои глаза. Мы прошли дальше. Подошли к старому великану дубу, стоявшему отдельно на полянке, словно он главарь этого участка дикого парка. Он действительно был, словно капитан на мостике своего корабля, словно отец над своими детьми, прикрывая своим телом от холодных ветров, укутывая всех снегом лютой зимой.
--А вот и сам Сварог, собственной персоной.- Воскликнула она, проведя ладонью по шершавой коре старого дуба. Оля прикоснулась щекой к стволу дерева и замерла на несколько секунд, как бы впитывая силу растения, идущую из недр земли. Я оторопел. Я еще ни разу не видел Ольгу такой одухотворенной, такой нежной и такой красивой. Да, знал, что она красивая девочка, иначе, неужели Вовка женился бы на ней. Вовка, который разделял девчонок на две категории - красивых и очень умных. Очень умные сами пробьются, а на красивых девушках мальчишки всегда женятся. Но сейчас Ольга была удивительно красива, даже и по моим меркам.
-- Сварог – хозяин всех тут. И осинок-берегинь, и стены плача, и леших, их сейчас не видно. Они появляются в непогоду, хочешь, приходи сюда перед грозой, увидишь лешего, но лучше тебе с ними не встречаться. Закрутят, околдуют, и, могут вообще выкинуть из действительности. Потом ничего не вспомнишь. Лешие они не злые, просто шутят так с людьми, вот их и не считают добрыми. Но они не виноваты. Есть еще «пилот», этот, вообще, молодой и вечно свежий персонаж. Говорят, что он сын Сварогу, но я этого, конечно, точно не знаю. Я его знаю всю жизнь, но общаться стали недавно. Мне кажется, что он неравнодушен ко мне. Ну, знаешь, знаки внимания всякие. Подарки. Но это было до Вовы еще. И, потом я ведь знаю, что он всего дух. Пусть вполне реальный, но все-таки дух.
--А как ты с ними говоришь? Как общаешься?
--Не знаю. Это все из детства пришло. Когда была маленькой, верила всему. Это было для меня королевство, древнее и чудесное. Потом я выросла. Не знаю, иногда мне кажется, что я говорю с ними наяву. С берегинями, со Сварогом, с пилотом. Я в универ, на физику пошла, потому что мне они подсказали. Это было, как наваждение: спать ложилась, не зная ничего, а проснулась с определенным желанием стать физиком. Но не просто физиком, а преподавателем в школе. Но, вообще-то, есть еще причина, но об этом я тебе потом как-нибудь расскажу. А пилот…. Он иногда приходит ко мне во сне, говорит ласковые слова, жалеет меня, когда мне плохо. Поддерживает меня во всех начинаниях, лелеет. Извини, но он иногда кажется таким реальным. Особенно в таких случаях, как сегодня. Вовка, как всегда, обидел и ушел. Ну, вот скажи мне, Свек, зачем он так со мной. – И Ольга еле заметно всхлипнула. Я понял, что Ольгино спокойствие и озорство были показушными. Она так скрывала свою настоящую боль и обиду. Чтобы никто не увидел и не услышал, как нам больно, а мы все равно энергичны и азартны.
--Свек!- Немного погодя снова заговорила девушка.
--Да. Оля. Я слушаю тебя.
--Ты не обращай внимания. Это я так просто, расслабилась.- Незаметным жестом девушка смахнула с глаз слезинки.— Сегодня такой вечер. Ты рядом. Здесь. В парке. Я не одна. И знаешь, я могу тебе рассказывать все-все. И никто мне не может запретить. Правда. Ведь хорошо.- Ольга на минуту задумалась, на ее лице прорезалась морщинка, показывая на усиленную работу мозга. Потом все-таки решившись:
--Мне берегини нашептали, что пилот отмечает только честных и непорочных девушек. Он начинает, якобы, ухаживать за ними. Я тоже в это не верила, – увидев мою усмешку, вздохнула девушка. - Но, однажды, я увидела это в действительности. Он явился ко мне в настоящем мире. Он красивый и юный. Он обладает таким очарованием, что настоящим мужикам еще учиться да учиться. Я понимаю, все эти свароги и лешие сказки. Но с пилотом все было по-другому, и, знаешь, мне все это понравилось. Я – дура? Да? Но, посуди сам. Я честная и непорочная. Не смейся,- Ольга заметила мою ухмылку.- А я ведь, в самом деле - непорочная. Я ведь в законном браке. Честная жена, по сравнению с твоим Вовкой, но это не главное…. Хотя нет. Порочна…. Если считать пороком всякие глупые мысли.
Я увидел перед собой ее огромные карие глаза, которые, не мигая, смотрели на меня. Это длилось всего секунду, потом Ольга, опустив взгляд, прошептала:
--Пошли домой.
И уже в следующее мгновение, сорвавшись с места, устремилась к выходу из парка. В считанные секунды я остался один. Не заметив ничего подозрительного ни в деревьях, окружающих «стену плача», ни в осеннем воздухе, наполненном ночной прохладой и ожиданием грозы, я опять усмехнулся и побрел дальше. Да, девочка начиталась книг по славянской мифологии еще в детстве, наверное, далее сказки перешли в действительность, в окружающий мир, заполнив все ее существование. Это, конечно, излечимо, нужно просто внимание мужа, да и всех ее окружающих. Время могучий лекарь, оно все расставит по местам. Правда, есть еще «пилот», вполне реальный человек, делающий подарки, рассказывающий о любви. Хорошо бы узнать о нем. Уже одно упоминание о нем может скомпрометировать девушку, и если он существует на самом деле, надо защитить чистое создание от лихих клеветников. Ладно, разберемся. Мне вообще не нравятся эти Вовкины загулы, а они, судя по реакции Ольги, видимо, часты. Именно в таких ситуациях появляются всякого рода «пилоты». Хотя, Ольга говорит, что встретила его еще до Вовки. Потом встретила Вовку, знакомство, яркая любовь, и в завершении всего, свадьба. Мысли плавно перекинулись на проблемы с Лариской и Вовкой, и я, как всегда, осенью, навеял этими мыслями, грусть.
Оля ждала меня у кованых ворот парка, насмешливо склонив голову.
--Ну, что, Свек, запыхался? А я говорила. Увалень ты старый,- смеясь, проговорила она, шутливо стуча кулачками мне в грудь. Я невольно улыбнулся.
-- Ха. Он еще смеется. Старый, старый, старый. – Топая ногами, настойчиво повторяла она.
-- Замшелый старый камень. Валун. – И она нараспев начала декламировать
Под камень лежащий,
Валун на дороге,
Вода не сочится,
Вода не бежит.
На мшистой подстилке,
Как будто в берлоге,
В незыблемой дреме
Годами лежит.
-- Оля. Что это было?
--Моё стихотворенье,- ответила, помолчав, потом добавила. – Ха! Не обольщайся. Не о тебе. Много чести. – Потом, неожиданно погрустнев. – Оно уже старое. И вообще я не людей имела в виду. А, правда, здорово. Да? Прямо к ситуации. – И она рассмеялась. Весело. Заливисто.
-- Ты не обиделся? Да? Не обижайся, пожалуйста. Я такая. Дура.
--Оля! А там дальше что-нибудь было?
-- Да. Но это уже не так интересно.
-- Все равно. Почитай.
--Ты, правда, этого хочешь?
-- Правда.

--Ладно.- И она заговорила, вспоминая:
А, рядом, смешинки,
Ромашки – подружки,
Как в вальсе снежинки
Ведут хоровод.
И, словно хозяин,
На этой опушке,
Масленок красавец
Со свитой идет.
И шепчется с ветром
Ковыль беспокойный,
О том, что услышал,
Поведать спешит.
С утра холодок был,
Но день будет знойный…
И только лишь камень, замшелый мой камень,
Валун на дороге, недвижим лежит.
--Ну, как.- Но тут же, прикрыв мне рот ладошкой.
--Молчи. Я знаю, ты будешь меня расхваливать, даже если не понравилось. Сережа.- Она неожиданно прыснула смешком себе в кулачок.- Ой! Сергей Александрович! Я поправилась. Поправилась!- Это в ответ на мой строгий взгляд.
--Скажи…. Скажите…. Я, правда, совсем дура. Да!
--Ну, почему?
--Ну, вы же думаете. Вот дура – верит во всякую чепуху. И еще радуется, как ребенок маленький, что вам про это ерунду рассказала. Как будто чемодан с куклами перед подружками открыла. Показала, малышка.
--Нет, Оленька, я так не думал.- Я действительно так не думал, особенно сейчас. Я просто любовался ей. Её непосредственностью, её быстрой сменой настроения, её манерой со мной общаться.
-- Думаешь! Думаешь! Я знаю. Но я не ребенок! Я уже взрослая деловая женщина. Замужняя. Между прочим. И, между прочим, за твоим же сыном.
Это прозвучало с каким-то укором, так серьезно, что я, неожиданно для себя, смутился и, вроде бы, даже покраснел. Ольга заметила это, она оказывается очень чуткая девчонка, и рассмеялась. Опять, стуча меня кулачками в грудь, веселясь, проговорила:
-- Да. Ладно, ладно. Перестань. Смутился он. Ха-ха Я добилась этого. А что? Все на кафедре говорят, он неприступный. Холодный.- Потом, как- то резко успокоившись, посмотрев на меня влажными от смеха глазищами, выдохнула:
--Сережа! – И уже не поправляясь, - Сережа, обними меня. Зябко.
Я подчинился, слегка приобняв её за плечи. Ольга, всем телом прижавшись к моему боку, повлекла меня в лабиринт ночных улиц.


* * *

--Ну, вот и пришли. Только подожди, света нигде нет, сейчас я посмотрю, может, их никого дома нет.- Ольга, издав подозрительный смешок, исчезла за калиткой дома. Дом родителей Ольги возвышался перед нами темной громадой. Высокий, сложенный из белого кирпича, с резными окнами и наличниками, он был, в самом деле, самым большим на улице, даже по меркам частного сектора. Окруженный участком земли соток семь, садом и дворовыми постройками, даже странно было - здесь жила семья инвалида. Свет действительно не горел ни в одном окне, даже на улице, над крыльцом, лампочка оставалась темной. Из кустов смородины вынырнула Оля и, сделав жест рукой, подозвала к себе.
--Свек! Моих родителей, кажется, дома нет, я стучаться не стала. Странно, но я не вижу даже Пирата. А он главный охранник дома. Ну, ничего. Сейчас мы с тобой пойдем в домик для гостей. Ты же не бросишь даму совершенно одну на незнакомой улице? Правда?
-- Ух, ты и хитрая, Олька. Сама знаешь, что не брошу, но куда родители – то делись? Отец, сама говоришь, из дома не выходит?
--А я откуда знаю? Не бойся за твое чистое имя и репутацию я ручаюсь. – И ехидно добавила, – приставать не буду.
Она опять нырнула в кусты смородины. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Проскочив смородину и несколько яблоневых деревьев, миновав металлический гараж – ракушку, мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж деревянной пристройки. Ольга смело поднялась наверх, поискала ключи под ковриком и радостно повернулась ко мне.
--Есть! Я всегда, когда возвращалась домой поздно, ночевала здесь. Ключ с тех пор так и лежит на месте. Только, Свек, я прошу, Вовке не говори про этот мой секрет.- Она бросила на меня быстрый взгляд заговорщицы. – Нет – нет. Ничего криминального, просто я не хочу, чтобы он знал, где меня искать, если я неожиданно пропаду. Тебе я доверяю, а Вовке – извини. Нет, ты не подумай, Вовка мой муж, и с этим, наверное, ничего не поделаешь. Но извини, он выпал из моего доверия. Ольга исчезла в домике, вернее в верхней его части, куда вела дверца с площадки, на которой мы находились. Это было вроде солярия, открытая площадка перед входом в дом, окруженная с трех сторон резным парапетом. Площадка выдавалась вперед, паря в воздухе над кустарниками смородины, крыжовника и малины, словно капитанский мостик на корабле, плывущем по зеленому морю. Это была пристройка второго этажа среди одноэтажных строений, поэтому мы сейчас находились выше всех. Ощущение владения всем миром было до того реальным, что я содрогнулся. Я стоял у парапета, вглядываясь в мир, в темный мир, так недавно оставленный нами. Где-то далеко за пределами восприятия глаз бушует гроза, сюда долетают только зарницы, сполохи которых разрывают темноту ночи. Влажный осенний ветер приносит запахи прелой листвы, ароматы спелых ягод и неповторимую прохладу ночных улиц, которую можно почувствовать только здесь, в частном секторе города. В каменных джунглях, состоящих из многоэтажных башенок, в старых пятиэтажных микрорайонах, где находится моя квартира, этого никогда не увидишь.
--Я король мира! О-го-го! — Воскликнула, смеясь, Ольга, незаметно подошедшая сзади. - Ты знаешь, как сейчас похож на Ди Каприо, глаза, точно его, когда он увидел океан с «Титаника» впервые. Что там высматриваешь?
Девушка встала рядом, опираясь на перила ограждения. Вглядевшись вдаль, она повернулась ко мне:
--Сегодня ночью, наверное, гроза будет. Зарницы играют. Я раньше всегда сюда бегала, здесь все видно, ощущение такое, будто ты летишь над миром, а все остальные у твоих ног, особенно, когда кто-нибудь обидит. А знаешь, сколько возле этой мачты слез вылито. Не сосчитать. Ха, я еще и рева оказывается, – Ольга прошла к мачте, возле которой стояло одинокое кресло. Расположившись в кресле, она снова поймала мой взгляд:
--Эту пристройку отец построил специально для меня, за мой неугомонный нрав, да и неудержимые фантазии. Потом говорил, что буду женой, дом будет моим. А я, видишь, вышла замуж, купили квартиру, и появляюсь в родительском доме раз в месяц. И это даже много. Но и папа, когда строил этот дом, был здоровый. Папа был полон планов и сил. А потом…. Потом он стал инвалидом. Дом остался недостроенным, и многому, что еще в его планах, не суждено было сбыться,- Ольга говорила это сквозь слезы, как давно вымученное, затаенное в глубине души и никогда никому не высказанное.
-- Оленька, а что случилось? Что с ним произошло? Если, конечно, не секрет.
--Какой секрет? Просто папа не любит об этом говорить, и мы все его в этом поддерживаем. А вообще-то он у нас герой. Но кому этот героизм нужен? Инвалид, передвигающийся только на коляске. Он работал водителем. Стаж большой. Когда появилась альтернатива этим нашим автобусам – маршрутное такси, папа вовремя среагировал. Уже через неделю папа водил «Рафик». На маршруте «16», знаешь, в двадцатом микрорайоне, через дамбу и до дач. Все хорошо было. Появились деньги. Мы таких больших денег до того не видели. У папы руки золотые были. Он же дом построил, сад посадил и вырастил. Вот и нам отстроить дом обещал…. И вот однажды он вез людей от дач. Через дамбу, а мост у нас крутой сам знаешь. Перед папиным «Рафиком» дымил «Кировец» с длинным прицепом. Не помню, как называется, кажется - «трал». Папа выехал на мост, ехал медленно, он вообще не торопился никогда. В машине было десять человек и папа с кондуктором Светланой Михайловной. «Кировец» пошел на подъем, все было, вроде хорошо. Но, вдруг, у «Кировца» отказали тормоза, а может не у «Кировца», а у «трала». Ну не смог тракторист заблокировать огромную махину, и она медленно, но верно покатилась назад по дамбе. Прямо на «Рафик» моего отца. Он смог только остановить машину и крикнул всем, чтобы вылетали из «Рафика» через заднюю дверь. Он успел еще открыть двери у Светланы Михайловны и молча, вытолкал ее на улицу, как прицеп накрыл такси. В результате два трупа - люди, не успевшие выскочить из машины, и отец, прижатый какой-то дугой на прицепе. Светлана Михайловна потом, когда вышла из ступора, говорила, что папа не терял сознания до приезда врачей. У него оказался поврежден позвоночник, и отнялись ноги. С тех пор и окончилась «стройка века». Мы, правда, никому об это не говорим, но папа прошел все это: и суд, и геройство, у него какая-то медаль есть, и, забвенье. В гости приходят только лучшие друзья. Да ты, наверное, слышал про это дело. Дело то громкое было. Я-то еще маленькой была, одиннадцать лет всего, и то помню все как сейчас. Я тогда еще врачом хотела стать, но увидела, что я ничем бы не помогла, поэтому в медицинский институт не пошла.
Ольга встала с кресла и подошла ко мне. Положила ладони на плечи, смотря мне прямо в глаза, поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку.
-- Сергей Александрович, Свек, спасибо тебе! За все! За то, что выслушал меня, за то, что не смеялся надо мной. Да и вообще, за то, что ты есть. Мой любимый и родной. Свек. Только я смотрю, гроза ближе подошла, куда ты пойдешь? Может быть, останешься, переночуешь здесь. Дом-то большой, места хватит.
-- Нет, Оленька, домой надо. Я, правда, приду только под утро. Ну, здесь ничего не поделаешь, молодая девчушка заговорила. Я пойду.
Мы пошли по лестнице вниз. Едва мы спустились на землю, к нам метнулась большая тень.
-- А вот и Пират. Старый ты мой бродяга. Где ты был? А папа с тобой тоже пришел? Ну, пойдем, посмотрим. Ладно, Свек, пока. Я пойду домой.
Она махнула рукой на свет, который загорелся в доме и над дверью. Потом подскочила ко мне, уткнувшись лицом в грудь, всхлипнула:
-- Так не хочу, что бы ты уходил. Еще раз спасибо за этот вечер. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Пока, Сережа. – Это уже демонстративно, гордо и независимо. Потом последовал ни к чему не обязывающий, легкий поцелуй в губы, но почему-то я снова смутился и покраснел, но Ольги рядом уже не было.
Продолжение следует...
•

Комментарии