— Госпожа, могу вас уверить, что я здесь совершенно ни при чём. Прошу вас, поверьте мне. — Молись, чтобы так оно и было! — Я надеюсь, что Хатидже Султан не наложила на себя руки… Она ведь много раз хотела это сделать. — Если с ней что-нибудь случилось, я с тебя спрошу, Хюррем! Ты поняла? Если ты причинила моей сестре зло, я сама вырву тебе сердце. Клянусь тебе. — Госпожа… — … — Сюмбюль-ага!.. — Госпожа… — Успокойся, Сюмбюль-ага. Будешь себя так вести — нас раскусят! — Госпожа, простите, но мне страшно… Вы же понимаете: речь идёт не о простом человеке. Малейшая ошибка — и мы потеряем наши головы!..
— Пири-паша, как же так? Мне очень жаль. Это решение противоречит порядку. С вами обошлись несправедливо! — Ахмед-паша, всё было сделано согласно порядку. — Я предупреждал, но вы сердились. Сами видите: теперь какой-то… безродный раб скинул вас с высокой должности! Паши, беи: вот он, вот — наш Пири-паша из Карамана, последний Великий Визирь Османского государства! Отныне печать в руках у безродного раба!.. — Ахмед-паша! — … — А сам-то ты что из себя представляешь? — … — Я знаю ваши мысли, оскорбления, которыми вы меня осыпаете. Да, я раб у дверей Повелителя. Раб из Парги, да, но… у вас нет права перечить великой воле нашего Повелителя. Не забывай это, Ахмед-паша! — Да кто ты такой? Что мне твои слова? Я буду говорить, что думаю! — Не сможешь, паша! Не позволю!
— Мы ненадолго, всего-то на неделю. И я вернусь к тебе. Если что-то нужно, скажи мне. — Одно желание у меня есть. — Говори!.. — Мехмед, я хочу стать мусульманкой. — Ты правда этого хочешь? — Очень. Я давно это поняла.
— Я вижу, тебя что-то тревожит? — … — Скажи мне. — Вы уезжаете… а так расставаться не хочется. — Ты напрасно грустишь, любимая. Я скоро вернусь.
— Султан Мурад заключил со мной никях не потому, что сжалился. Будь так, я бы знала. Ибо всё, что я вижу в его глазах, — это любовь. — То, что ты называешь любовью, — один период, приходит да уходит. Что ты сделаешь, когда мой сын-Повелитель падёт в объятья нового огня? Ладно, у Айше есть дети, он занимается с ними. А что сделаешь ты?
—Подарить возлюбленному свой платок — означает оставить для него частичку воспоминания о себе.✨👑
— «Божественная комедия»… — Это подарок Ибрагима-паши. Данте Алигьери. Можешь взять. Но текст на итальянском. — Я его пока ещё не освоил. Но я постараюсь, я упрямый. А о чём это? — Об аде. И о чистилище. И о рае. О большом путешествии. О том, какой путь человеческая душа проходит. Думаю, автора Эмерадж-наме вдохновляла. — … — Ты сейчас два дня отдохни, и поедем на охоту. — Это будет прекрасно! Мы перед поездкой были на охоте. — И как? — Хорошо. Мы там смогли с отцом на саблях поупражняться, но, как всегда, я бился недолго. В тот день отец рассказал мне свой сон. Ему кое-что приснилось, когда я родился. Будто он заходит в свои покои, там темно, но вдруг заструился свет, словно вышел месяц и трон ярко осветил. Тут отец увидел, что на нём спит ребёнок. Этот ребёнок — я.
— Мама, а кто та девочка, что вчера приходила? — Ешьте, не отвлекайтесь…
— Наложниц не надо сюда прислать? Они помогут одежду разложить. — Не нужно. — Жалко очень: в первую ночь остались одни. Этой ночью готовится большой праздник. Музыка, танцы — весело будет. — Гюльфем, кто приказ отдал? — Валиде Султан, само собой. А вы этого не знали? — … — Ну раз никакой помощи не нужно, с вашего позволения, я пойду. Желаю хорошо отдохнуть.
1. __________________________________________
— Я полюбила вас, Валиде. Хатидже Султан, вас тоже. А вот вы меня не любите. С самого начала невзлюбили меня. Вы всегда пытались навредить мне. Махидевран защищают, меня же — волкам на съедение. Но я всё равно к вам почтительно относилась. — Хюррем… — Я жила надеждой, что однажды вы сможете меня полюбить. Как я ни старалась, всё напрасно. Да, вы пытаетесь избавиться от меня. Вы всё ждёте, когда ж Сулейман себе другую выберет!..
— Госпожа… Дети уже проснулись. — А… Эсма займётся ими. А ты иди узнай, что там. Они уже должны были всё заметить!.. А если узнают, что нам делать?.. — Госпожа, позвольте мне… — Говори. — Нигяр-калфа опять вас обманула. Паша ей приказал, а она его боится. А если она заговорит? Если всё расскажет?
— Она на меня сердилась! — Как Шехзаде оказался с тобой? — Я пошла забирать Шехзаде Мустафу, и привела Мехмета. — Ты и моего сына должна Шехзаде называть. Как ты смеешь делить наследников?! И к тому же сердиться на него? — Хюррем Хатун... — Говори «Госпожа»! Сейчас же убирайся! И впредь не подходи ко мне с твоим крысиным лицом. Чтобы духу твоего не было, слышишь, крыса? Ты что, не поняла? Вон!
— Остановись, Михримах! Перестань наконец свою мать цитировать. Вы считаете себя хозяевами дворца, да? А тех, кто так не думает, объявляете врагами и стараетесь их опорочить. Если ты ищешь того, кто планы строит, — посмотри на любимого мужа, обернись на свою мать! По пути сюда Мустафа угодил в их ловушку. Они хотели его убить? — Не сомневаюсь.
— Я мечтал, словно эта бабочка, прижаться к вашему сердцу и умереть у ваших ног...
(c) Ibrahim Paşa
— Айяс-паша, ты не сдержал данного тобой слова!.. Я верила тебе. — Госпожа, поверьте, я сделал всё, что мог. Но, как я говорил вам и прежде, Рустем не подходит для этой должности. — Ибрагим-паша тоже не подходил. Ты забыл? Перед тем, как стать Великим Визирем, он был хранителем покоев! — Никто не может пойти против воли нашего Повелителя, госпожа. — Рустем должен попасть в совет! И ты для этого всё сделаешь. Тебе понятно, Айяс-паша? Делай что хочешь, но найди способ. — Госпожа, согласно иерархии, Рустем прежде должен стать бейлербеем. Лишь потом перед ним откроется дорога в совет. — Айяс-паша, раз так, ты должен добиться того, чтобы Рустем стал бейлербеем. И теперь никаких отговорок. Никаких.
— Он и раньше так болел и упал. Видимо, это та же болезнь, Гюльфем. — Будьте стойкой, султанша. Наш повелитель очень сильный, и эту болезнь он преодолеет, иншаллах. — Аминь. — Хюррем, не бойся, брат поправится.
— Сюмбюль ага, я голодна! Дай мне что-нибудь поесть. — Что случилось? Они забыли покормить тебя? — Я и мой сын, мы хотим ту птичку, что еще в плов кладут. —Хюррем, пойдем скорей. Валиде Султан хочет видеть тебя. —Сюмбюль, не забудь про птичку.Хочу.
— Это правда, что говорит Баязид? — Это клевета, Валиде, не верьте ему. Это он меня пытался отравить. Я чуть не умер, меня спасла Нурбану. — Раз это так, зачем он пришёл сюда? Зачем обнажил свой меч? — Этому существует единственное объяснение. Баязид никак не может смириться с тем, что наш Повелитель выбрал престолонаследником меня. Он по-своему нашёл выход из ситуации. Убрать меня с дороги и стать единственным наследником престола. — По-твоему, всё, что говорит твой брат - это неправда, так? А то, что ты пытался украсть золото, которое послала Михримах, тоже ложь? — Видимо, мои слова для Вас ничего не значут, Валиде. Ведь это он - Шехзаде Вашего сердца. Его слов достаточно для Вас. — Это уже не впервой. Не в первый раз, Селим. Ты и раньше мне лгал, когда сговорился с Ахмет Пашой. Смотрел мне в глаза и лгал. Я не забыла. Наложница, которую ты отправил в Кютахью, созналась во всём. Не нужно дальше лгать. — Валиде, я... — Достаточно. Хватит. Хоть язык твой и лжёт, глаза кричат о правде. Очень жаль. Когда ты успел стать таким? Жаль. Оставь меня одну.
— Много лет назад я произнёс клятву, Баязид. Я молил Всевышнего не даровать мне власти, за которую придётся кровью моих братьев заплатить. Если мне доведётся взойти на престол, ты будешь моим самым близким соратником. Мы станем вместе миром править.
119.
— Если Селим даст согласие и откажется от своих претензий, тогда борьбы не будет. — О чём это ты говоришь, сын? — О том, что Мустафа является законным наследником трона, мама. Баязид тоже согласен. С Мустафой они договорились. В тот момент, когда Мустафа взойдёт на трон, он не будет возражать и не будет препятствовать, а Мустафа оставит за ним право голоса.
120.
— Если я взойду на трон, Джихангир будет рядом со мной, а Баязид станет санджакбеем Сарухана. Я говорил об этом с братьями. И они согласились со мной. — А как насчёт Селима? О нём вы тоже говорили? — Я сделаю так, что он уедет в дальний санджак и будет жить спокойно. Разумеется, если не пойдёт с мечом против меня.
Хюррем Султан 👑
gif
Роскошный свадебный подарок от султана любимой сестре❤️🌷
— Армия выступает в поход. Я не иду — Повелитель почему-то решил меня оставить. — Рустем-паша ещё что-нибудь сообщил? — Мустафа в поход тоже не пойдёт. Пишет ещё, чтобы я санджак не покидал, пока они не вернутся. — У паши, видно, есть на это основания. — Ладно, уже поздно… Ты разбуди пораньше меня. Я хочу с утра прогуляться. — Как прикажете, шехзаде.
Сулейман очарованный Александрой😇
— Шехзаде Хазретлери. — Ташлыджалы?.. — Нам сообщили, что Повелитель уже в районе Акхисара. Он скоро будет здесь. — …
— Вы можете идти. — … — Ну что вы стоите? Уходите… Оставьте меня одну. — Но, госпожа, Валиде повелела не оставлять вас одну… — Подождите за дверью. Я вас позову. — … — Прошу вас…
— Я слышала, что ты вызвала лекаршу. Бедняжка. Всё еще надеешься забеременеть? — Ты слишком часто ходишь туда сюда, будучи беременной, Айше. На твоём месте я бы не выходила из своих покоев. Вокруг много опасностей. Не забывай, что я тоже была беременна. Потом "некоторые" на меня напали, и я потеряла ребёнка. Будь осторожна. Не потеряй и ты тоже.
— Входи, сестра. — Шехзаде. Я беспокоилась за Джихангира, но вижу, с ним всё в порядке. — Шехзаде стал таким молодцом… Сильный, крепкий. И похоже, что он счастлив. — Это потому что он здесь. Он по вам очень соскучился.
— Насколько мы можем доверять Нигяр Хатун, Султанша? Её не было два года. Один Аллах знает, где она была и что делала. Не навредила бы она Михримах Султан и малышке. — Я только Рустема приказала ей убить!
— Паша, каждый ваш совет для меня на вес золота. — Ты надел рубашку из огня, Ибрагим-паша. Будешь аккуратно носить её — не сгоришь. Однако при малейшей ошибке она спалит тебя дотла. Ты должен хранить спокойствие. Не торопись, не принимай скорых решений… Этот пост не терпит ошибок. За ошибки платишь жизнью. Рубашка, что ты носишь, — это и саван твой, не забывай. Главное, паша, не жди, когда власть пожелает отказаться от тебя. Когда почувствуешь: пришло время — сам откажись от власти.
— В чём дело? Каким ветром занесло? — Зашла спросить, не нужно ли вам чего? — А Хюррем узнает? Хотя она обижена на тебя. Я знаю, что в немилости оказалась. Ни сегодня, так завтра она тебя прогонит. Ждёт подходящего момента… — … — Не бойся, я помогу! Когда ты примешь мою сторону. Если в гареме моими глазами и ушами будешь, никто не посмеет тебя обидеть! Ты же знаешь: Ибрагим-паша поддерживает меня. Мне нужно только слово ему сказать. Договорились?
Вырос сильным, жизнь сделала самонадеянным и бесстрашным
— Что же это за красота такая. У тебя прекрасный наряд, волосы. Но мне интересно, для кого это ты так наряжаешься ? Для кого этот шик? Не слишком ли это для женщины, которая каждую ночь спит одна ?
Махидевран плачет, получив от служанки известие, что Хюррем родила сына.
— Мои львы-Шехзаде. Вы мои самое большое богатство и сила. — Наше самое большое желание - быть Вам достойными сыновьями, Шехзаде. — Дай Аллах, вы осознаете ценность своего братства. Я желаю, чтобы вы стали такими же, как были мы с покойными братом Мустафой и Джихангиром. Мой Орхан, ты уже давно Санджакбей Чарума. Я получаю хорошие вести. — Когда я поеду в санджак, отец? — И твоё время придёт, лев мой. Как вы знаете, я собираю армию. Большую армию. Когда я буду готов, то пойду в наступление на Шехзаде Селима. Дай Аллах, мы вернёмся с победой из этого боя. — Дай Аллах, Шехзаде. — В моём санджаке есть две тысячи воинов. С ними вместе я буду рядом с Вами, Шехзаде. — Я тоже с Вами поеду, Шехзаде. — Мои львы. Дай Аллах, в будущем мы будем вместе воевать против неверных. Но на этой войне я буду один. Ты вернёшься в санджак. А ты будешь рядом с братьями. Будешь заботиться о них. — Шехзаде, мои братья ещё малы, а я уже в санджаке. Я не собираюсь отсиживаться, пока наш отец воюет ради нашего будущего. Позвольте, я тоже поеду. — Ни в коем случае не подвергай себя опасности. Как я скажу, так и будет. Обещаешь? — Обещаю.
-У нас не одинаковые судьбы, Мурад. У тебя другие черви. Ты сильнее меня. Все боятся тебя, когда слышат твое имя. Ты ударил по ним будто железный молот. - Правда, я применил запреты. Заставил всех дрожать от страха. Приказал казнить сотни солдат и обычных людей. А большинство из них убил я сам. Но впервые принятое мной решение навредило членам Династии. Сначала Гевхерхан убила себя. А потом Айше отравила себя и моих детей. Ты говорил, что боишься испачкать руки в крови. Тогда я был ребенком. Я не понял твои слова. Но теперь все понимаю. Я тоже боюсь стать жестоким, брат. - Разве ты им уже не стал?
«Мы считаем, нам повезло, потому что нами правит наш будущий султан — шехзаде Мустафа. Когда он навсегда покинет нас, переехав в столицу, мы будем очень опечалены». «Да дарует Аллах долгие годы нашему благословенному Шехзаде Хазретлери! Пока он жив, мы спокойны. Тот, кто посмел нажаловаться на него, нагло лжёт! Наш будущий султан справедлив. Он не даст в обиду подданных». «Шехзаде — будущее нашего великого государства. Он такой же смелый и справедливый, как его покойный дед Султан Селим Хан. Он всем походит на него».
— Доброго Вам утра, султанша. — И тебе. Гюльфем хатун, прибыли очень красивые ткани. Выбери себе, это будет мой подарок. — Не обижайтесь, но мне не нужно. Султанша, я не понимаю нужды в этих тратах. Каждый день что-то новое прибывает, потом как бы проблем не было. — А вот от тебя я этого не ожидала! — Перед военным походом это не разумно я считаю . — Только ты осталась кто мне совет не давал. Не лезь в дела которые тебя не касаются!
— Я прежде не видел тебя таким. — Да, я счастлив. Никогда не забуду твоей доброты, брат. Я снова убедился, что моя верность и уважение к тебе не были напрасными. — Пора возвращаться в санджак, Баязид. — Верно. Я отправляюсь в свой санджак. Однако не один, а вместе с Хуриджихан. — А что потом? — Я намерен по приезде заключить тайный никях. А потом отправить письмо Повелителю и признаться в этом. — Ты думал о последствиях? Это серьёзный поступок. — Не трать лишних слов. Я решил. Моё уважение безгранично, но ты не сможешь помешать мне. — Я не вправе тебе мешать. Тем более… что сам это совершил. — Что ты имеешь в виду? — Пойдём со мной.
— Что ты говоришь, Рустем?! Как такое возможно?! Как мог Повелитель оставить принятие столь важного решения за Лютфи-пашой? — Я был там, когда Повелитель отдавал приказ, госпожа. Я посоветовал ему обдумать всё без спешки, однако напрасно. Три Ваших сына одновременно покинут дворец. — Однажды им всё равно пришлось бы уехать. Этому нельзя помешать. — Конечно, Михримах. Однако я не намерена доверять будущее своих детей Шах Султан и Лютфи-паше.
— Неужели ты не осведомлён о том, что пережили я и Михримах? — Мехмет Паша рассказал. — Значит, ты осведомлён и даже не выказал мне своего участия? Тебе всё равно, что те неверные покушались на наши жизни, не так ли? — Вы прекрасно знаете, что это не так, Валиде. И Вы, и Михримах - частички души моей. Но эти восстания возникают не беспричинно. Вы, Рустем Паша, возможно, и Михримах, держали за руку того палача, который убивал моего брата Мустафу. Вы придали ему сил. И если что-то вышло из под контроля, то поищите вину в себе. — Ты ошибаешься. Вину следует искать у тех, кто давал советы твоему брату Мустафе. Пусть они думают. — Кто думает, Валиде? Махидевран Султан, которая страдает из-за смерти своего ребёнка? Или же невинный ребёнок Мехмет? Я видел, Валиде. Я видел их обоих. Они, словно не умерев, вошли в могилу. Словно души покинули их. — Баязид... — Хватит. Валиде. Если я продолжу говорить, то могу наговорить худших слов. Я знаю, что Вы ответите тем же. Но тогда мы дойдём до того, что не сможем больше смотреть друг другу в глаза.
Я не буду как Махидевран.... (c) Hürrem Sultan
— Я — наследник престола Султана Сулеймана Хана, властелина мира. Я важнее и выше всех, кто находится здесь. Уходите отсюда. И только попробуйте потревожить мою мать.
——————
— Я — шехзаде великого государства! Я представитель Османской династии. Кёсем Султан, ты пришла во дворец в качестве наложницы. Не забывай! То, что ты — Валиде Султан, ничего не меняет. Ты не моей крови и никогда не будешь. Поэтому смотри: никогда больше так не разговаривай и не выдвигай бессмысленных обвинений!
— Султанша, гонец ожидает письмо. Отдайте его мне, пока не поздно. — Они отдадут письмо прямо в руки Ибрагиму-паше, не так ли, Гюльфем? — Будьте спокойны, я вручу его Хазнедару лично. Он уедет в целости и сохранности. Вы написали о беременности Хюррем-хатун? — Да, написала. Отныне благо от Аллаха. Махидевран ведёт себя спокойно, но я беспокоюсь, Гюльфем… Как бы она чего не выкинула.
— Шехзаде. — Ты ведь знаком с Михринисой-хатун? — Лично не был. Но многое слышал. Дочь покойного Хайреддина-паши. — Верно. Она моя помощница. А теперь также… и моя жена. — Так вы…? — Традиции не допускают подобного союза. Открыто мы не можем пожениться. Пришлось заключить тайный никях. И, хвала Аллаху, я ношу сейчас под сердцем ребёнка шехзаде. — Что ж, полагаю, раз так… то мне остаётся только вас поздравить.
— Госпожа, как Вам покои? Вы довольны? Если что-то потребуется? — Ты все предусмотрела, Хюррем. Спасибо. В случае чего я скажу. — Вечером я устраиваю ифтар для женщин, помогающих мне с вакфом. Не желаете ли к нам присоединиться? — Благие дела облагораживают человека. Я принимаю приглашение. — Обо мне здесь чего только не болтают: ведьма, колдунья, а находятся выдумщики, которые утверждают, будто на затылке у меня третий глаз! — Я посмотрела, но ничего не увидела! — Госпожа, я очень благодарна, за то, что Вы никого не слушаете и за то, что поняли, как ко мне несправедливы. — Зависть и успех нераздельны, Хюррем. Хотят — пускай говорят. От тебя лишь требуется держаться справедливости и сохранять достоинство. — Благодарю, Госпожа. Я позже извещу Вас по поводу ифтара.
— Иди к Ибрагиму. Беги! Я помогу. — Замолчи! Матушка выдаст меня замуж. — Человек должен быть с тем, кого он любит. Пусть ребёнок рождается в любви. — … — Доверься мне. Я тебе обязательно помогу, Хатидже Султан. Ты хороший человек.
Нурбану смотрит на осиротевшую дочку Назенин и мучается совестью.
— Когда объявили, что Султан Сулейман отправится в поход во главе своей армии, никто не мог поверить в это. Говорили, что пожилой и ослабший Падишах больше никогда не встанет на ноги, но великий турок всех удивил. Весь мир уже собирался хоронить его, он же, как во времена своей молодости с пышной церемонией вместе с армией покинул дворец. Сулейман Великолепный бросил вызов смерти и идёт навстречу своим врагам.
(c) Посол
— Фидан-хатун!.. — Слушаю, ага. — Махидевран Султан давно ушла? — Она не ушла, она у себя. А что такое? — Её там нет! Я оттуда бегу. Вот горе!.. Видимо, она вышла куда-то… О, беда, что же будет?.. Как же нам теперь быть? — Подожди, ага. Ты объясни, в чём дело? — Хюррем Султан так взбесили сегодняшние события, что она решила отомстить за всё это Махидевран Султан! — Отомстить? И как же? — Валиде Султан убить хочет, ну а потом на Махидевран Султан всю вину свалить!.. — О Всевышний… А что надо делать? — Надо вмешаться и не допустить этого! — Да? Хорошо… Но как же? — Идём, Фидан-хатун!..
Кино и сериалы
Великолепный век~Империя Кесем Султан-2
— Много жён имеет Султан? Говорят: есть десять, сто, тысячи наложниц. У Султана сколько женщин?
© Моника Гритти
— Молись, чтобы так оно и было!
— Я надеюсь, что Хатидже Султан не наложила на себя руки… Она ведь много раз хотела это сделать.
— Если с ней что-нибудь случилось, я с тебя спрошу, Хюррем! Ты поняла? Если ты причинила моей сестре зло, я сама вырву тебе сердце. Клянусь тебе.
— Госпожа…
— …
— Сюмбюль-ага!..
— Госпожа…
— Успокойся, Сюмбюль-ага. Будешь себя так вести — нас раскусят!
— Госпожа, простите, но мне страшно… Вы же понимаете: речь идёт не о простом человеке. Малейшая ошибка — и мы потеряем наши головы!..
— Ахмед-паша, всё было сделано согласно порядку.
— Я предупреждал, но вы сердились. Сами видите: теперь какой-то… безродный раб скинул вас с высокой должности! Паши, беи: вот он, вот — наш Пири-паша из Карамана, последний Великий Визирь Османского государства! Отныне печать в руках у безродного раба!..
— Ахмед-паша!
— …
— А сам-то ты что из себя представляешь?
— …
— Я знаю ваши мысли, оскорбления, которыми вы меня осыпаете. Да, я раб у дверей Повелителя. Раб из Парги, да, но… у вас нет права перечить великой воле нашего Повелителя. Не забывай это, Ахмед-паша!
— Да кто ты такой? Что мне твои слова? Я буду говорить, что думаю!
— Не сможешь, паша! Не позволю!
— Одно желание у меня есть.
— Говори!..
— Мехмед, я хочу стать мусульманкой.
— Ты правда этого хочешь?
— Очень. Я давно это поняла.
— …
— Скажи мне.
— Вы уезжаете… а так расставаться не хочется.
— Ты напрасно грустишь, любимая. Я скоро вернусь.
— То, что ты называешь любовью, — один период, приходит да уходит. Что ты сделаешь, когда мой сын-Повелитель падёт в объятья нового огня? Ладно, у Айше есть дети, он занимается с ними. А что сделаешь ты?
— Это подарок Ибрагима-паши. Данте Алигьери. Можешь взять. Но текст на итальянском.
— Я его пока ещё не освоил. Но я постараюсь, я упрямый. А о чём это?
— Об аде. И о чистилище. И о рае. О большом путешествии. О том, какой путь человеческая душа проходит. Думаю, автора Эмерадж-наме вдохновляла.
— …
— Ты сейчас два дня отдохни, и поедем на охоту.
— Это будет прекрасно! Мы перед поездкой были на охоте.
— И как?
— Хорошо. Мы там смогли с отцом на саблях поупражняться, но, как всегда, я бился недолго. В тот день отец рассказал мне свой сон. Ему кое-что приснилось, когда я родился. Будто он заходит в свои покои, там темно, но вдруг заструился свет, словно вышел месяц и трон ярко осветил. Тут отец увидел, что на нём спит ребёнок. Этот ребёнок — я.
— Ешьте, не отвлекайтесь…
— Не нужно.
— Жалко очень: в первую ночь остались одни. Этой ночью готовится большой праздник. Музыка, танцы — весело будет.
— Гюльфем, кто приказ отдал?
— Валиде Султан, само собой. А вы этого не знали?
— …
— Ну раз никакой помощи не нужно, с вашего позволения, я пойду. Желаю хорошо отдохнуть.
1.
__________________________________________
— Я полюбила вас, Валиде. Хатидже Султан, вас тоже. А вот вы меня не любите. С самого начала невзлюбили меня. Вы всегда пытались навредить мне. Махидевран защищают, меня же — волкам на съедение. Но я всё равно к вам почтительно относилась.
— Хюррем…
— Я жила надеждой, что однажды вы сможете меня полюбить. Как я ни старалась, всё напрасно. Да, вы пытаетесь избавиться от меня. Вы всё ждёте, когда ж Сулейман себе другую выберет!..
— А… Эсма займётся ими. А ты иди узнай, что там. Они уже должны были всё заметить!.. А если узнают, что нам делать?..
— Госпожа, позвольте мне…
— Говори.
— Нигяр-калфа опять вас обманула. Паша ей приказал, а она его боится. А если она заговорит? Если всё расскажет?
— Как Шехзаде оказался с тобой?
— Я пошла забирать Шехзаде Мустафу, и привела Мехмета.
— Ты и моего сына должна Шехзаде называть. Как ты смеешь делить наследников?! И к тому же сердиться на него?
— Хюррем Хатун...
— Говори «Госпожа»! Сейчас же убирайся! И впредь не подходи ко мне с твоим крысиным лицом. Чтобы духу твоего не было, слышишь, крыса? Ты что, не поняла? Вон!
— Не сомневаюсь.
(c) Ibrahim Paşa
— Госпожа, поверьте, я сделал всё, что мог. Но, как я говорил вам и прежде, Рустем не подходит для этой должности.
— Ибрагим-паша тоже не подходил. Ты забыл? Перед тем, как стать Великим Визирем, он был хранителем покоев!
— Никто не может пойти против воли нашего Повелителя, госпожа.
— Рустем должен попасть в совет! И ты для этого всё сделаешь. Тебе понятно, Айяс-паша? Делай что хочешь, но найди способ.
— Госпожа, согласно иерархии, Рустем прежде должен стать бейлербеем. Лишь потом перед ним откроется дорога в совет.
— Айяс-паша, раз так, ты должен добиться того, чтобы Рустем стал бейлербеем. И теперь никаких отговорок. Никаких.
— Будьте стойкой, султанша. Наш повелитель очень сильный, и эту болезнь он преодолеет, иншаллах.
— Аминь.
— Хюррем, не бойся, брат поправится.
— Что случилось? Они забыли покормить тебя?
— Я и мой сын, мы хотим ту птичку, что еще в плов кладут.
—Хюррем, пойдем скорей. Валиде Султан хочет видеть тебя.
—Сюмбюль, не забудь про птичку.Хочу.
— Это клевета, Валиде, не верьте ему. Это он меня пытался отравить. Я чуть не умер, меня спасла Нурбану.
— Раз это так, зачем он пришёл сюда? Зачем обнажил свой меч?
— Этому существует единственное объяснение. Баязид никак не может смириться с тем, что наш Повелитель выбрал престолонаследником меня. Он по-своему нашёл выход из ситуации. Убрать меня с дороги и стать единственным наследником престола.
— По-твоему, всё, что говорит твой брат - это неправда, так? А то, что ты пытался украсть золото, которое послала Михримах, тоже ложь?
— Видимо, мои слова для Вас ничего не значут, Валиде. Ведь это он - Шехзаде Вашего сердца. Его слов достаточно для Вас.
— Это уже не впервой. Не в первый раз, Селим. Ты и раньше мне лгал, когда сговорился с Ахмет Пашой. Смотрел мне в глаза и лгал. Я не забыла. Наложница, которую ты отправил в Кютахью, созналась во всём. Не нужно дальше лгать.
— Валиде, я...
— Достаточно. Хватит. Хоть язык твой и лжёт, глаза кричат о правде. Очень жаль. Когда ты успел стать таким? Жаль. Оставь меня одну.
119.
— Если Селим даст согласие и откажется от своих претензий, тогда борьбы не будет.
— О чём это ты говоришь, сын?
— О том, что Мустафа является законным наследником трона, мама. Баязид тоже согласен. С Мустафой они договорились. В тот момент, когда Мустафа взойдёт на трон, он не будет возражать и не будет препятствовать, а Мустафа оставит за ним право голоса.
120.
— Если я взойду на трон, Джихангир будет рядом со мной, а Баязид станет санджакбеем Сарухана. Я говорил об этом с братьями. И они согласились со мной.
— А как насчёт Селима? О нём вы тоже говорили?
— Я сделаю так, что он уедет в дальний санджак и будет жить спокойно. Разумеется, если не пойдёт с мечом против меня.
— Рустем-паша ещё что-нибудь сообщил?
— Мустафа в поход тоже не пойдёт. Пишет ещё, чтобы я санджак не покидал, пока они не вернутся.
— У паши, видно, есть на это основания.
— Ладно, уже поздно… Ты разбуди пораньше меня. Я хочу с утра прогуляться.
— Как прикажете, шехзаде.
— Ташлыджалы?..
— Нам сообщили, что Повелитель уже в районе Акхисара. Он скоро будет здесь.
— …
— …
— Ну что вы стоите? Уходите… Оставьте меня одну.
— Но, госпожа, Валиде повелела не оставлять вас одну…
— Подождите за дверью. Я вас позову.
— …
— Прошу вас…
— Ты слишком часто ходишь туда сюда, будучи беременной, Айше. На твоём месте я бы не выходила из своих покоев. Вокруг много опасностей. Не забывай, что я тоже была беременна. Потом "некоторые" на меня напали, и я потеряла ребёнка. Будь осторожна. Не потеряй и ты тоже.
— Шехзаде. Я беспокоилась за Джихангира, но вижу, с ним всё в порядке.
— Шехзаде стал таким молодцом… Сильный, крепкий. И похоже, что он счастлив.
— Это потому что он здесь. Он по вам очень соскучился.
— Я только Рустема приказала ей убить!
©Шах Султан/Мерджан
— Дочка…
— Увидите отсюда женщин, быстрее, быстрее.
— Отец!!! Отец!!! Отеец!!! Неет.
— Уходи отсюда. Пусть Валерия уведет тебя.
— Ты надел рубашку из огня, Ибрагим-паша. Будешь аккуратно носить её — не сгоришь. Однако при малейшей ошибке она спалит тебя дотла. Ты должен хранить спокойствие. Не торопись, не принимай скорых решений… Этот пост не терпит ошибок. За ошибки платишь жизнью. Рубашка, что ты носишь, — это и саван твой, не забывай. Главное, паша, не жди, когда власть пожелает отказаться от тебя. Когда почувствуешь: пришло время — сам откажись от власти.
— Зашла спросить, не нужно ли вам чего?
— А Хюррем узнает? Хотя она обижена на тебя. Я знаю, что в немилости оказалась. Ни сегодня, так завтра она тебя прогонит. Ждёт подходящего момента…
— …
— Не бойся, я помогу! Когда ты примешь мою сторону. Если в гареме моими глазами и ушами будешь, никто не посмеет тебя обидеть! Ты же знаешь: Ибрагим-паша поддерживает меня. Мне нужно только слово ему сказать. Договорились?
У тебя прекрасный наряд, волосы.
Но мне интересно, для кого это ты так наряжаешься ? Для кого этот шик? Не слишком ли это для женщины, которая каждую ночь спит одна ?
— Наше самое большое желание - быть Вам достойными сыновьями, Шехзаде.
— Дай Аллах, вы осознаете ценность своего братства. Я желаю, чтобы вы стали такими же, как были мы с покойными братом Мустафой и Джихангиром. Мой Орхан, ты уже давно Санджакбей Чарума. Я получаю хорошие вести.
— Когда я поеду в санджак, отец?
— И твоё время придёт, лев мой. Как вы знаете, я собираю армию. Большую армию. Когда я буду готов, то пойду в наступление на Шехзаде Селима. Дай Аллах, мы вернёмся с победой из этого боя.
— Дай Аллах, Шехзаде.
— В моём санджаке есть две тысячи воинов. С ними вместе я буду рядом с Вами, Шехзаде.
— Я тоже с Вами поеду, Шехзаде.
— Мои львы. Дай Аллах, в будущем мы будем вместе воевать против неверных. Но на этой войне я буду один. Ты вернёшься в санджак. А ты будешь рядом с братьями. Будешь заботиться о них.
— Шехзаде, мои братья ещё малы, а я уже в санджаке. Я не собираюсь отсиживаться, пока наш отец воюет ради нашего будущего. Позвольте, я тоже поеду.
— Ни в коем случае не подвергай себя опасности. Как я скажу, так и будет. Обещаешь?
— Обещаю.
- Правда, я применил запреты. Заставил всех дрожать от страха. Приказал казнить сотни солдат и обычных людей. А большинство из них убил я сам. Но впервые принятое мной решение навредило членам Династии. Сначала Гевхерхан убила себя. А потом Айше отравила себя и моих детей. Ты говорил, что боишься испачкать руки в крови. Тогда я был ребенком. Я не понял твои слова. Но теперь все понимаю. Я тоже боюсь стать жестоким, брат.
- Разве ты им уже не стал?
«Да дарует Аллах долгие годы нашему благословенному Шехзаде Хазретлери! Пока он жив, мы спокойны. Тот, кто посмел нажаловаться на него, нагло лжёт! Наш будущий султан справедлив. Он не даст в обиду подданных».
«Шехзаде — будущее нашего великого государства. Он такой же смелый и справедливый, как его покойный дед Султан Селим Хан. Он всем походит на него».
— И тебе. Гюльфем хатун, прибыли очень красивые ткани. Выбери себе, это будет мой подарок.
— Не обижайтесь, но мне не нужно. Султанша, я не понимаю нужды в этих тратах. Каждый день что-то новое прибывает, потом как бы проблем не было.
— А вот от тебя я этого не ожидала!
— Перед военным походом это не разумно я считаю .
— Только ты осталась кто мне совет не давал. Не лезь в дела которые тебя не касаются!
— Да, я счастлив. Никогда не забуду твоей доброты, брат. Я снова убедился, что моя верность и уважение к тебе не были напрасными.
— Пора возвращаться в санджак, Баязид.
— Верно. Я отправляюсь в свой санджак. Однако не один, а вместе с Хуриджихан.
— А что потом?
— Я намерен по приезде заключить тайный никях. А потом отправить письмо Повелителю и признаться в этом.
— Ты думал о последствиях? Это серьёзный поступок.
— Не трать лишних слов. Я решил. Моё уважение безгранично, но ты не сможешь помешать мне.
— Я не вправе тебе мешать. Тем более… что сам это совершил.
— Что ты имеешь в виду?
— Пойдём со мной.
— Я был там, когда Повелитель отдавал приказ, госпожа. Я посоветовал ему обдумать всё без спешки, однако напрасно. Три Ваших сына одновременно покинут дворец.
— Однажды им всё равно пришлось бы уехать. Этому нельзя помешать.
— Конечно, Михримах. Однако я не намерена доверять будущее своих детей Шах Султан и Лютфи-паше.
— Мехмет Паша рассказал.
— Значит, ты осведомлён и даже не выказал мне своего участия? Тебе всё равно, что те неверные покушались на наши жизни, не так ли?
— Вы прекрасно знаете, что это не так, Валиде. И Вы, и Михримах - частички души моей. Но эти восстания возникают не беспричинно. Вы, Рустем Паша, возможно, и Михримах, держали за руку того палача, который убивал моего брата Мустафу. Вы придали ему сил. И если что-то вышло из под контроля, то поищите вину в себе.
— Ты ошибаешься. Вину следует искать у тех, кто давал советы твоему брату Мустафе. Пусть они думают.
— Кто думает, Валиде? Махидевран Султан, которая страдает из-за смерти своего ребёнка? Или же невинный ребёнок Мехмет? Я видел, Валиде. Я видел их обоих. Они, словно не умерев, вошли в могилу. Словно души покинули их.
— Баязид...
— Хватит. Валиде. Если я продолжу говорить, то могу наговорить худших слов. Я знаю, что Вы ответите тем же. Но тогда мы дойдём до того, что не сможем больше смотреть друг другу в глаза.
(c) Hürrem Sultan
——————
— Я — шехзаде великого государства! Я представитель Османской династии. Кёсем Султан, ты пришла во дворец в качестве наложницы. Не забывай! То, что ты — Валиде Султан, ничего не меняет. Ты не моей крови и никогда не будешь. Поэтому смотри: никогда больше так не разговаривай и не выдвигай бессмысленных обвинений!
— Они отдадут письмо прямо в руки Ибрагиму-паше, не так ли, Гюльфем?
— Будьте спокойны, я вручу его Хазнедару лично. Он уедет в целости и сохранности. Вы написали о беременности Хюррем-хатун?
— Да, написала. Отныне благо от Аллаха. Махидевран ведёт себя спокойно, но я беспокоюсь, Гюльфем… Как бы она чего не выкинула.
— Ты ведь знаком с Михринисой-хатун?
— Лично не был. Но многое слышал. Дочь покойного Хайреддина-паши.
— Верно. Она моя помощница. А теперь также… и моя жена.
— Так вы…?
— Традиции не допускают подобного союза. Открыто мы не можем пожениться. Пришлось заключить тайный никях. И, хвала Аллаху, я ношу сейчас под сердцем ребёнка шехзаде.
— Что ж, полагаю, раз так… то мне остаётся только вас поздравить.
— Ты все предусмотрела, Хюррем. Спасибо. В случае чего я скажу.
— Вечером я устраиваю ифтар для женщин, помогающих мне с вакфом. Не желаете ли к нам присоединиться?
— Благие дела облагораживают человека. Я принимаю приглашение.
— Обо мне здесь чего только не болтают: ведьма, колдунья, а находятся выдумщики, которые утверждают, будто на затылке у меня третий глаз!
— Я посмотрела, но ничего не увидела!
— Госпожа, я очень благодарна, за то, что Вы никого не слушаете и за то, что поняли, как ко мне несправедливы.
— Зависть и успех нераздельны, Хюррем. Хотят — пускай говорят. От тебя лишь требуется держаться справедливости и сохранять достоинство.
— Благодарю, Госпожа. Я позже извещу Вас по поводу ифтара.
— Замолчи! Матушка выдаст меня замуж.
— Человек должен быть с тем, кого он любит. Пусть ребёнок рождается в любви.
— …
— Доверься мне. Я тебе обязательно помогу, Хатидже Султан. Ты хороший человек.
(c) Посол
— Слушаю, ага.
— Махидевран Султан давно ушла?
— Она не ушла, она у себя. А что такое?
— Её там нет! Я оттуда бегу. Вот горе!.. Видимо, она вышла куда-то… О, беда, что же будет?.. Как же нам теперь быть?
— Подожди, ага. Ты объясни, в чём дело?
— Хюррем Султан так взбесили сегодняшние события, что она решила отомстить за всё это Махидевран Султан!
— Отомстить? И как же?
— Валиде Султан убить хочет, ну а потом на Махидевран Султан всю вину свалить!..
— О Всевышний… А что надо делать?
— Надо вмешаться и не допустить этого!
— Да? Хорошо… Но как же?
— Идём, Фидан-хатун!..