По закоулкам памяти.

ВОЛШЕБНЫЙ АБАЖУР...
Удивительная вещь - детская память!..
Порой даже сам не знаешь, откуда всплывают воспоминания...
Какие-то эпизоды, разговоры, эмоции от просмотренного фильма или просто какая-нибудь безобидная вещь вдруг вызывают в душе такую горячую бурю чувств и эмоций, что просто диву даёшься!..
...
Середина 60-х...
Маленькая комнатушка нашего барака была обставлена мамой таким образом, что казалось: определенная вещь только для этого места и подходит!..
У одной стены располагалась родительская кровать, напротив стоял мой диван, в одном углу "жил" телевизор, в другом "почивала" этажерка с книгами, плюс ещё комод у окна, посредине стоял круглый стол, а вот над ним...
А над столом висел обворожительный голубой абажур, круглый такой, красивый, с бахромой по всей окружности, красота неимоверная!..
Боже мой!..
Сколько удивительных историй услышал я, сидя за столом под этим абажуром длинными зимними вечерами!..
...
Сибирь...
Зима...
Вечер...
И тот самый абажур...
Мы лепим пельмени: папа, мама и я...
- Сашка, устанавливай мясорубку, закрепляй ее покрепче, сейчас будем крутить мясо, - говорит мне папка, а сам готовит к фаршу лук с чесноком...
Мама замешивает тесто, все уже привычно, но что это?..
"Касли" - читаю я чугунные отлитые буквы на мясорубке...
Вроде, не в первый раз я прикручиваю этот нехитрый чугунный "аппарат" к табуретке, но почему-то никогда раньше на эти буквы внимания не обращал...
- Пап, а что такое "Касли"?..
И в ответ, братцы, я услышал такое, о чем и сейчас, когда я пишу эти строки, вспоминаю с улыбкой...
...
Касли, оказывается -
небольшой городок на Южном Урале в Челябинской области, городок, который свёл однажды моих будущих родителей на всю их оставшуюся жизнь...
- Что такое "Касли", спрашиваешь?.. Ну, слушай...
И началось!..
- А что, Сашка, - папка сидит над мусорным ведром, очищая луковицу столовым ножом, - вот в этих самых Каслях пришел я однажды в женское общежитие в том самом нашем ремесленном училище, в котором я уже давно не учился, но тянуло меня на мою "вторую Родину", где бы я ни странствовал тогда, ты же знаешь, что своего родного дома у меня не было, сиротой остался я перед самой войной, одни детдома и были моей родной крышей над головой...
Так вот, пришел я в общагу, спросил, мол, у кого из девчат есть гитара, так и познакомили меня тут же с твоей будущей мамкой, у нее в комнате как раз и была единственная эта гитара...
- Да знаю я, - рассмеялась мама, - сначала ты влюбился в гитару, а уж потом...
- Ну, а что? Так и было, не спорю, сначала я влюбился, как ты говоришь, в гитару, а потом уже в тебя! - и рассмеялся папка свои фирменным смехом, как умел только он...
...
И началась наша очередная лепка пельменей, под которую мама наливала отцу "с барского плеча" стопочку-другую "портвейна" и слушал я, маленький очкарик, очередную семейную легенду...
...
Вот так и стали двое молодых людей, Клава и Толя, в этих самых Каслях, как тогда говорили, "встречаться", приходил мой будущий отец в комнату к маме с букетиком полевых цветов, играл на гитаре, пел популярные тогда песни: про "Когда весна придет, не знаю", "В Москве в отдаленном районе, семнадцатый дом от угла", "Хвастать, милая, не стану", другие хиты тех лет, слушали девчата красивый баритон, вздыхали, думая о чем-то своем и вот однажды...
Нагрянула вечером в училище милиция, стали искать моего будущего отца за какие-то - то ли прошлые, то ли вовсе чьи-то чужие - грехи, а моя мама, не будь дурой, спрятала беглеца у себя в комнате и пока милиция грохотала сапогами по коридорам общежития, молодая пара в темноте ...целовалась!..
А под утро, собрав нехитрые пожитки, умчались влюбленные первым же поездом в далёкую-далекую Сибирь, где жили Клавины родители..
- А ведь я тогда очень тобою рисковал, Клауська - подвыпивший отец отставил рюмку в сторону...
- Ведь, не дай Бог, обнаружь они меня в твоей комнате и тебе бы пришлось не сладко, отбивайся потом, отбрехивайся, если получится...
- А ты, думаешь, Толя, я не понимала, чем рискую...Но любила я тебя, дурака, ох и любила, аж спина у меня кружилась!..
А я сидел под абажуром, открыв рот, совершенно забыв, зачем я тут нахожусь, не до пельменей мне было, такой "триллер" передо мной разворачивался!..
- А ты помнишь, Толя, как ты мечтал меня по вечерам в рестораны водить? - расхохоталась мама, - ага, в нашей деревне на сорок дворов и в ресторан?!.
И, повернувшись ко мне, добавила:
- Главное, сынок, едет в вагоне и мечтает, сам не зная, что его ждёт, в рестораны, говорит, ходить будем, в театры, помнишь, Толя?..
Молчит батя, улыбается...
А мама в раж вошла:
- Вышли мы ночью из вагона на полустанке, дождь хлещет, как из ведра, темнотища, хоть глаз коли, до деревни ещё шесть километров по бездорожью шлёпать, вот тебе и ресторан с театром!..
...
Прошло шестьдеся лет...
И стоит у меня сейчас перед глазами незабываемая картина: в углу, на своем легендарном стуле, сделанном папкиной одной рукой,( другая в это время была в гипсе!), сидит, улыбаясь, отец, мама стоит, склонившись над столом, (она всегда лепила пельмени почему-то стоя), а в другом уголочке, на табуретке, (опять же сделанной папкиными золотыми руками), сижу я, маленький очкарик, с кружочком свежего теста в руках...
А над нами...
А над нами висит тот самый голубой абажур...
Невольный молчаливый свидетель и благодарный слушатель всех наших семейных легенд...
...
А в городе Касли, в местном Музее, до сих пор стоит скульптура Матроса, выполненная когда-то талантливой рукой одного из лучших учеников училища, моего будущего отца!..
Приезжал папка ко мне в гости на Южный Урал, когда я там учился в середине семидесятых, схрдил он в тот Музей:
- Ага, Сашка!..Смотрю - стоит мой Матрос, как вчера мы с ним расстались, надо же!..
Я уж думал, что его выбросили давно, а он стоит, как стоял!..
Правда, ствол у автомата кто-то немного отломил, жалко конечно!..
А так, стоит мой дружище Матрос, куда он денется?..
... ... ...
Александр Волков...