Страница 3.2.4. Автор - Д.Нагишкин. Часть 4-я из 6-ти. Дополнительно к теме: "ВОПРОСЫ АРХЕОЛОГИИ, ЭТНОГРАФИИ и АНТРОПОЛОГИИ СИБИРИ и ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА", к статье: 3). "НЕОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ в НИЗОВЬЯХ РЕКИ УССУРИ (СЕЛО КАЗАКЕВИЧЕВО)", автор - В.Е.Ларичев. Книга оцифрована в 2017 году. Содержание: - 19. "Маленькая Эльга". - 20. "Лиса и медведь". - 21. "Верная примета". - 22. "Глупый богач".
Это случилось очень давно. Так давно, что самый старый удэ не помнит. Ему об этом рассказывал дед. А деду говорил его отец. Очень давно это было. У 1-го охотника, Сольдига, умерла жена и оставила ему дочку по имени Эльга. Похоронил Сольдига жену, погоревал, погоревал и женился 2-й раз. Взял женщину из рода Пунинга. И стали они жить втроём: Сольдига, жена его Пунинга и дочка Эльга. Сольдига очень любил свою дочь. Делал разные игрушки: колыбельку, чумашки, мялку с колотушкой, чтобы кожу мять. Такие игрушки делал, чтобы привыкла Эльга к женской работе. А маленькая Эльга просила отца:
Посмотрел Сольдига на дочку, видит - смелая девочка у него растёт. Сделал он дочке игрушки: маленькие нарты, лучок-самострел, копьё, маленького оленя из дерева вырезал. Ездовых собачек упряжку. Увидела Пунинга, что не послушал её муж, и невзлюбила Эльгу. Стала обижать её, когда уходил отец на охоту. Терпела Эльга, отцу не жаловалась на мачеху, чтобы его не огорчать. …Так жили они. Вот однажды повстречал Сольдига кабана в тайге. Долго гнал его Сольдига. Совсем загнал. Ушёл в чашу кабан и залёг. Шёл мимо амба - тигр. Он голодный был. На кабана наткнулся - и давай его рвать! Не разглядел Сольдига, кто там копошится - метнул в чащу копьё. Проткнуло копьё кабана и задело тигра. Рассвирепел тигр и набросился на Сольдигу. Стал охотник говорить тигру, что не его хотел он убить, в кабана метил, да не стал его амба слушать и разорвал на куски. Узнал амба вкус человеческой крови. Стал к стойбищу ходить. Пошли на его тропу другие охотники - сородичи Сольдиги, просили не трогать их, в другие места просили тигра уйти. Но амба не слушал их. Стал по ночам приходить - свиней, оленей, собачек таскать. Маленьких детей таскать стал! Чего уж хуже!.. Не стало отца - Эльге совсем плохо пришлось! Возненавидела её Пунинга. Стала работой девочку морить. Ходит Эльга за водой, моет крупу для каши, солит рыбу, сушит юколу для собачек, мнёт шкуры, вышивает мачехе халаты, таскает из тайги хворост для очага. А Пунинга целыми днями лежит на нарах, ест, спит, трубку курит, ничего сама не делает, всё кричит на Эльгу:
- "То подай, девчонка! Это подай!"
Знала Эльга, что старших слушаться надо, делала всё, что ей мачеха велела. Было ей очень тяжело. Но Эльга терпела. Сама себя утешала:
- "Вот вырасту - от мачехи уйду. Одна жить буду. Охотиться буду".
Не расставалась Эльга со своим копьём, потому что его отец сделал. Очень своего отца Эльга любила. Куда бы ни шла, копьё носила с собой.
Вот 1-н раз послала мачеха Эльгу берёзовой коры надрать, чтобы новые чумашки сделать. Пошла девочка в тайгу, отыскала хорошую берёзу, сделала 2 надреза, стала кору драть. Вдруг слышит - кто-то спрашивает её грубым голосом:
- "Эй! Что ты делаешь тут, девчонка? Чья ты?"
Обернулась Эльга и увидела амбу - тигра. Уже давно у него плохая охота стала. Бока его ввалились от голода, был амба очень злой. Но Эльга не испугалась тигра. Ответила:
- "Я дочь Сольдиги! А тебе что надо?"
Говорит тигр:
- "Растерзал я Сольдигу… и тебя теперь съем!"
Закричала Эльга на тигра:
- "Уходи прочь, вор!"
Бросился тигр на Эльгу. А девочка - за берёзу. Наклонилась берёза, собой её заслонила. Изо всей силы ударился тигр головой о берёзу и разбил себе голову. Замахнулась на него Эльга копьём:
- "Уходи, вор, а то плохо тебе будет!"
Зарычал амба так, что с деревьев посыпались листья. Прыгнул опять. Тут 2-е берёзы сомкнулись и зажали его. Застрял амба - никак вылезти не может. Как ни бился - не может выбраться из западни, так крепко сдавили его берёзы. Кинула Эльга в него копьё. Вошло копьё тигру в 1-н глаз, вышло в другой. Ослепила Эльга амбу. Издох он. Отрубила Эльга у тигра хвост полосатый, в сумочку свою положила и в стойбище пошла. Видит - укладывают люди вещи во вьюки, разбирают юрты. Кочевать собрались, тигра боятся. Говорит Эльга:
- "Куда вы? Не придёт больше амба!"
- "Что ты знаешь, девочка?" - молвил самый старый удэ. - "Куда тигр пришёл раз, придёт туда и в другой! Всем нам смерти не миновать!"
Вынула Эльга из сумочки полосатый хвост тигра, старикам показала:
- "Говорю, что больше амба сюда не придёт! Вот я у амбы хвост отрубила!"
Испугались удэ.
- "Что ты наделала, девочка!" - закричали они. - "Амбу нельзя убивать. Теперь его дух будет ходить в стойбище по ночам и всех нас погубит! Тайга придёт в наше стойбище, все тропинки зарастут травой! Болото покроет это место!"
Говорит Эльга:
- "Я знаю закон охотников. Я 2 раза просила амбу уйти. Он не послушал".
- "Ну, тогда - другое дело", - говорят старики. - "Амба сам виноват!"
Откочёвывать удэ не стали. Стали девочку хвалить. Обидно Пунинге, что не её хвалят. Совсем озлилась на Эльгу. Что ни сделает девочка, всё не может Пунинге угодить. Вымоет Эльга крупу, станет кашу варить - подойдёт мачеха, выбросит крупу, снова заставит мыть. Вышьет Эльга халат - мачехе не по нраву.
- "Что ты делаешь, косорукая!" - говорит она. - "Разве так вышивают?! Распори всё, да заново сделай. Да покрасивее, да поярче, да позатейливей!"
Билась, билась Эльга над 1-м халатом. Всё мачехе не нравится. Кричит Пунинга, ругается. Заплакала Эльга, из юрты на берег реки пришла, села там, где папоротники росли. Села и плачет. Зашумели папоротники, зашевелились. 1-н папоротник к Эльге свой завиток склонил, спрашивает:
- "Что ты плачешь, маленькая?"
Рассказала Эльга, как тяжело ей жить. Погладил её папоротник своими мохнатыми листьями по лицу, говорит:
- "Не плачь, маленькая! Этому горю легко помочь! Мы тебе поможем!"
Стал тут папоротник на помощь Эльге все цветы и травы созывать. Потянулись к халату всякие травы и цветы. Улеглись на него, завитками разными закрутились. И такой красивый узор на халате сделался, какого ещё ни разу Эльга не видала. Собрал тут папоротник все слёзы Эльги, окропил ими халат, и весь узор тот на халате остался. Говорит папоротник Эльге:
- "Жалко мне тебя, Эльга. Так мачеха тебя обижает, столько плачешь ты, что твоими слёзами вся земля тут пропиталась, на твоих слёзах и мы выросли. Вот помогли мы тебе, чем могли…"
Понесла Эльга халат в стойбище. Жило там много хороших вышивальщиц. А увидали они узор на халате Эльги - от зависти и удивления рты раскрыли, да так и остались, пока из тайги охотники не пришли. Не было такого халата ещё никогда! А Пунинга ещё больше озлилась на Эльгу.
- "Хочу халат, шитый оленьей шерстью!" - говорит она.
А дело было летом. В это время у оленей шерсть короткая. Откуда длинную шерсть для вышивания взять? Походила Эльга по стойбищу, попросила у соседей, но никто выручить её не мог. Села Эльга и заплакала опять. Стала перебирать свои игрушки, отца тёплым словом вспомнила и ещё пуще залилась слёзами. Вдруг игрушечный олень, которого Эльге отец сделал, говорит девочке:
- "Не плачь, хозяйка! Этому горю можно помочь!"
Встряхнулся олень. Маленькими ножками о пол топнул и стал расти. Рос, рос - большой вырос. Густой белой зимней шерстью оброс. Сбросил шерсть с себя. И опять маленьким стал. Сделала Эльга новый халат. Все руки себе шерстью исколола. И опять мачехе не угодила. Говорит Пунинга:
- "Не ты это делаешь. Кто-то тебе помогает. Только зря всё это. Ты так не вышьешь, как я умею! Вот вышью я сама себе салат, тогда увидишь ты, как надо работать! Сбегай в стойбище у реки Анюй. Там моя бабушка живёт. Попроси у неё мою иголку! Да к утру, смотри, вернись!"
А до стойбища на реке Анюй далеко, несколько дней добираться надо! Что делать Эльге? Опять она загрустила. Игрушки свои перебирает, тёплым словом отца вспоминает. Вдруг слышит голос:
- "Не печалься, маленькая хозяйка! Мы-то на что?"
Оглянулась Эльга. А перед ней целая упряжка собачек стоят. 12 собачек, 1-на другой красивее. Пушистыми хвостиками виляют. Тоненькими ножками постукивают. Шёрстка на них белая, глазки у них жёлтые, носики чёрные. Удивилась Эльга.
- "Откуда вы?" - собачек спрашивает.
А те в ответ:
- "Разве ты не узнаёшь, Эльга? Сольдига сделал нас!"
Посмотрела Эльга, а вместо игрушечных собачек живые стоят, настоящие. Услыхали они плач хозяйки и ожили. Запрягла своих собачек Эльга в нарты, села. И помчались собачки вскачь! Лес не лес, река не река - летят напрямик! Девочка глаза закрыла. А собачки до облаков уже поднялись. Открыла Эльга глаза. Видит - светло кругом… Облака, будто пушистый снег, вокруг лежат. Взяла Эльга остол - погоныч, стала править нартами.
- "Тах, тах!" - кричит. - "Поть-поть-поть!"
Только клочья облаков летят из-под ног собачек. Не успела Эльга устать и замёрзнуть не успела, как до анюйского стойбища собачки её домчали!
Слезла Эльга с нарт. Бабушку Пунинги разыскала. Лежит старуха больная, неумытая, нечёсаная. Пожалела Эльга старого человека. Умыла, гребешком причесала, корешок женьшеня отыскала, бабушке пожевать дала. Съела бабка корешок, здоровой стала. Говорит Эльге:
- "Спасибо тебе, девочка. Хорошая ты. Ты мне добро сделала. И я тебе добром отплачу. Не иголка моей внучке нужна, а гибель твоя. Дам я тебе иголку, только смотри: будешь иглу отдавать - ушком к себе держи".
…Солнце только-только из моря вылезло, а Эльга на своих собачках уже домой вернулась. Сидит мачеха злая-презлая.
- "Ну", - говорит, - "где моя иголка?"
- "Вот она", - говорит Эльга. - "Вот иголка".
Стала она иголку мачехе отдавать. Вспомнила, что старуха ей говорила. Повернула иголку ушком к себе, остриём к мачехе. А иголка оказалась непростая. Только Пунинга её в руки взяла, как иголка между пальцами её принялась сновать, прошила ей пальцы насквозь, друг к другу ей пальцы пришила. Как ни билась Пунинга, не могла палец от пальца отделить.
- "Ну, перехитрила ты меня, девчонка!" - говорит она Эльге.
Поняла тут она, кто Эльге помогает. Дождалась, когда Эльга уснула. Развела огонь в очаге. Побросала в огонь все игрушки, что Эльге отец сделал. Оленя бросила, собачек побросала. Стали они гореть. Только 1-на собачка выскочила из огня, бросилась к Эльге. Носиком её толкнула, разбудила Эльгу.
- "Беда, Эльга! Мачеха хочет всех нас убить! Бежим!"
- "Куда бежать?" - спрашивает Эльга.
- "Туда бежать, где мачехи нет",- отвечает собачка.
Выскочила Эльга из юрты, собачка - за ней. Увидала Пунинга, погналась вслед. В это время Луна взошла. Лунная дорожка протянулась по реке. Побежали Эльга и собачка по той дорожке, словно по льду. Кинулась за ними и Пунинга. Только под ней та дорожка сломалась, злости её не выдержала. Упала мачеха. Схватила маленькое копьё Эльги. Метнула копьё вдогонку Эльге. Долетело копьё до дочки Сольдиги, говорит:
- "Ну прощай, маленькая хозяйка! Теперь расстанемся мы!"
Повернуло копьё обратно. Долетело до мачехи. Вошло ей в 1-н глаз, вышло в другой - и в пыль разлетелось. Стали у Пунинги глаза большущие, как плошки. Замахала Пунинга руками, а они у неё крыльями стали. На ногах у мачехи длинные когти выросли. Стала мачеха совой пучеглазой. Хотела домой вернуться, да понесли её крылья в тайгу! Села мачеха на дерево и закричала:
- "Пу-нин-га! Пу-нин-га!"
Так сова и до сих пор кричит. А Эльга с собачкой бежали, бежали по лунной дорожке и добежали до Луны. Хотела девочка назад вернуться, а тут светать стало - исчезла та дорожка. И девочка с собачкой остались на Луне. Эльга под утро на землю сходит. Заходит во все жилища, ищет копьё Сольдиги, осматривает всё. Освещает оружие - нет ли там копья Сольдиги. И если заметит, что кто-нибудь из ребят спит со слёзами на глазах, Эльга вытирает слёзы и дарит хороший сон, чтобы обиду ребёнок забыл. Оттого ребята обиды не помнят. Но когда сова в тайге закричит своё:
- "Пу-нин-га! Пу-нин-га!" - тогда Эльга быстро мчится обратно.
Её можно увидеть, если ночью сразу раскрыть глаза, когда лунный свет коснётся их.
Хитрому как доверять можно! У хитрого на языке 1-но, а в голове другое. С хитрецом ведёшься - в оба глаза за ним гляди! Жила в тайге лиса. Очень она ловкая да хитрая была. И жила припеваючи. Ловила фазанов, перепёлок, куличков. Охотилась на птиц, да и птенчиками не брезговала, если на её жадный глаз попадались. А уж яйца она любила!.. Сколько гнёзд разорила, сколько птенцов погубила - и не сосчитать. Как-то взялась кукушка считать:
- "Ку-ку! 1-н. Ку-ку! 2-а", да так и до сих пор считает…
Так лиса разбойничала, что в том месте стала дичь переводиться. Но время идёт - никого не ждёт. Пришла и на лису напасть. Постарела лиса, видеть плохо стала, силы у неё поубавилось. А пошла она 1-н раз на охоту, видит - идёт по дороге фазан-петушок. Подкралась лиса к нему, из-за кустарника выскочила - хвать фазана! А фазан забился, затрепыхался, крыльями захлопал, шпорами своими лисе нос в кровь разодрал да и убежал. Не могла с ним лиса справиться. Фазан на куст взлетел и давай над лисой смеяться.
- "Эх, ты!" - говорит. - "Не охотиться тебе, а шкурой быть. Ни на что другое ты уж не годна".
Заплакала лиса с голодухи да со злости. Побрела в свою нору… Совсем у неё неудачная охота пошла. Целый день по тайге бродит, а поймать ничего не может. Попробовала лиса даже за бруснику взяться. Пожевала, пожевала и совсем заскучала: еды много, а сытости нет. В эту осень перелётные птицы в тёплые края рано собрались. Потянулись косяки уток, да гусей, да журавлей. Летят, покрикивают - с сопками, с тайгой да с таёжными озёрами до весны прощаются. Услыхала эти крики лиса и совсем помирать собралась: снег выпадет рано, а у лисы никаких запасов на зиму нет. Идёт лиса, куда глаза глядят, голову повесила.
- "Поищу", - говорит, - "глупее себя. Авось прокормлюсь".
Повстречалась с медведем, спрашивает:
- "Ты куда, сосед, идёшь?"
Отвечает медведь:
- "Да вот ищу, соседка, не скажет ли кто-нибудь, о чём журавли по ночам кричат?"
Призадумалась лиса, потом говорит:
- "Надо пошаманить - поколдовать немножко. Тогда узнаем".
Лыковый пояс лиса надела, щепочки да камешки к нему подвязала. Пошла плясать: хвостом метёт, вместо бубна в собачий череп бьёт. Развесил уши медведь, на лису смотрит, ладошками прихлопывает, лисе шаманить помогает. Покружилась, покружилась лиса, потом говорит:
- "Ну, сосед, узнала я, о чём журавли по ночам кричат".
- "О чём же?"
- "А кричат они о том, что зима будет ранняя, холодная да длинная. Кричат, что все звери должны друг другу помогать. От такой зимы, кричат, и берлога не спасёт!"
Испугался медведь.
- "Как же быть теперь?" - говорит.
Отвечает ему хитрая лиса:
- "Вместе жить надо. Вдвоём теплее. А сейчас", - говорит, - "надо на зиму запасы собирать да в берлогу таскать!"
Задумался медведь: зачем ему запасы, коли ему на всю зиму своей лапы хватает? Так лисе и сказал. Рассердилась лиса, закричала на медведя, ногами затопала:
- "Кто хотел узнать, о чём журавли кричат? Ты. А узнал - делай, как говорят. Если не хочешь, я другого товарища себе на зиму найду. А ты 1-н пропадай…"
Упросил медведь обманщицу не сердиться. Уговорились они вместе жить. Стали еду припасать, охотиться пошли. Только плохая у них охота идёт. У лисы силы нет, а медведя на спячку потянуло: на дичь смотрит, а сам о берлоге думает. Какая уж тут охота! Разозлилась лиса, а виду не показывает. Ходит, ходит - всё думает, как ей медведя обмануть. Сколько по тайге ни бродили - нет удачи… Вдруг потянул носом медведь, шерсть у него на загривке дыбом стала: раздул медведь ноздри, глаза вытаращил, нюхает:
- "Не нашим, соседка, пахнет".
Принялся шарить вокруг, что-то лапой загрёб. Видит лиса - у медведя в лапах охотничий нож. Видно, охотился кто-то, да и обронил нож. Запела лиса тоненьким голосом, заплясала, будто от радости. Спросил медведь, чему она радуется. Отвечает лиса:
- "Как не радоваться мне, сосед! Ведь теперь мы можем зимовать безбедно. Эта штука, что ты нашёл, - заколдованная. Она 1-на может столько мяса принести, сколько тебе за всю охоту не добыть!"
Обрадовался и медведь, что не надо теперь будет по тайге таскаться, что можно будет в берлогу залечь.
- "Идём", - говорит, - "соседка, домой поскорее".
- "Идём, идём!"
Побежала лиса вперёд. Домчалась до косогора, по которому тропинка шла. Воткнула посреди тропинки нож остриём вверх и назад вернулась. Медведю кричит:
- "Что же ты тихо больно идёшь? Бегом надо".
Побежали они. Добежали до косогора. Говорит лиса:
- "Давай скатимся с горы. Кто скорее!"
Согласился медведь. Покатились они кувырком. Катится лиса и поёт:
- "Катись, катись, мяса кусок!"
- "Что ты поёшь?" - спрашивает медведь лису.
- "Да вот пою, что теперь мяса на четверть зимы есть".
Катятся они дальше. Лиса всё своё тянет. Спрашивает её медведь, что она теперь поёт. Отвечает лиса:
- "Пою, сосед, что теперь мяса на ползимы есть".
Наткнулся медведь на нож, что лиса на тропинке воткнула, распорол себе брюхо. А лиса во весь голос поёт:
- "Лежи, лежи, мяса кусок!"
Охает медведь, спрашивает лису:
- "А теперь что ты поёшь?"
- "Да вот пою, сосед, что мяса теперь на целую зиму есть".
Издох медведь. Лиса медвежье мясо в берлогу перетаскала. Там и зиму перезимовала. Вот так лиса обманула медведя. Верно говорят, что от хитреца да плута добра не жди!
Жили в одной деревне Чурка и Пигунайка. Чурка был парень тихий - больше молчал, чем говорил. А жена его Пигунайка больше языком работала, чем руками. Даже во сне говорила. Спит, спит, а потом бормотать начнёт, да быстро-быстро: ничего не разберёшь! Проснётся от её крика Чурка, толкает жену под бок:
- "Эй, жена, ты это с кем разговариваешь?"
Вскочит Пигунайка, глаза кулаком протрёт:
- "С умными людьми разговариваю".
- "Да ведь это во сне, жена!"
- "А с умными людьми и во сне разговаривать приятно. Не с тобой же мне говорить! Ты в 1-н год 2-а слова скажешь, и то в тайге".
3-и дела у Чурки было: зверя бить, рыбу ловить да трубку курить. Это он хорошо делал!.. Пойдёт в тайгу зверя бить - пока друзья силком Чурку не выведут из тайги, всё за зверем гоняет. Станет рыбу ловить - до того освирепеет, что сам в невод влезет, коли рыба нейдёт. А уж курить Чурка станет - дым клубами валит, столбом к небу поднимается! Если Чурка дома курит - со всей деревни люди сбегутся: где пожар? Прибегут, а это Чурка на пороге сидит, трубку курит. А если в тайге дым валом валит, уж знают: это Чурка свою трубку в колено толщиной запалил! Сколько раз ошибались - лесной пожар за табачный дым из трубки Чурки принимали! 3-и дела было и у Пигунайки: говорить, спать да сны разгадывать. Это она хорошо делала!.. Начнёт говорить - всех заговорит, от неё соседки под нары прячутся. Только и спасение, что к Пигунайке глухую бабку Койныт подсадить. Сидит та, головой кивает, будто соглашается… А уж если спать Пигунайка завалится - пока все сны не пересмотрит, никто её не разбудит.
1-н раз соседские парни её, спящую, в лес отнесли вместе с постелью; там проснулась она, оглянулась вокруг, видит - лес; сама себе говорит, подумав, что сон видит:
- "Вот дурная я! Что же это я сны сидя смотрю? Надо бы лечь".
Легла да ещё 2-е недели проспала. Пришлось её домой тем же парням тащить. Ну, а сны Пигунайка начнёт разгадывать - таких страхов наговорит, что бабы потом с нар ночью падают! Сбудется ли то, что Пигунайка говорит, - не знали, а уж после ее отгадок неделю мелкой дрожью дрожали. Никто лучше Пигунайки снов разгадывать не умел! Вот 1-н раз проснулась она. Лежит, молчит, не говорит ничего. Посмотрел на жену Чурка, испугался: почему это молчит жена? Не случилось ли чего?
- "Что ты, Пигунайка?" - спрашивает он.
- "Во сне красную ягоду видела", - говорит жена. - "К ссоре…"
- "Что ты, жена, из-за чего нам ссориться?"
- "К ссоре это", - говорит Пигунайка. - "Примета верная. Уж я ли сны разгадывать не умею!.. Помнишь, во сне оленуху видела, к бурану это - не сказала… Разве не стал после этого буран?"
Молчит Чурка, говорить не хочет, что оленуху жена видела во сне тогда, когда уже снегом дверь завалило; не смогли они, проснувшись, дверь открыть да 3-и дня с женой дома и просидели. Вот на 3-й день и увидала жена во сне оленуху.
- "Что молчишь?" - говорит Пигунайка. - "Красная ягода - к ссоре, уж я-то это хорошо знаю".
- "Не буду я ссориться с тобой, Пигунайка", - бормочет Чурка.
А жена на него сердится:
- "Как не будешь, если я сон такой видела!"
- "Да из-за чего?"
- "Уж ты найдёшь из-за чего! Может, вспомнишь, как у нас рыба протухла, когда я на минутку прилегла…"
- "Да это верно, жена. Протухла рыба. 3-и дня ты тогда спала. Насилу разбудили, когда у нас нары загорелись оттого, что в очаге без присмотра остались…"
- "Ага!" - говорит Пигунайка. - "Так твоей жене уж и прилечь нельзя? Всё бы за тобой ходить! Вот ты какой…"
- "Жена", - говорит Чурка, - "ну зачем это дело вспоминать? Ну, протухла рыба - и пускай. Я потом в 2 раза больше наловил".
- "Ага", - говорит Пигунайка, - "так ты меня ещё и попрекаешь! Хочешь, чтобы я за тебя на рыбную ловлю ходила? Вижу я - хочешь ты со мной поссориться!"
- "Не хочу я, жена, ссориться", - говорит Чурка.
- "Нет, хочешь!" - говорит жена. - "Уж если я красную ягоду во сне видела - быть ссоре!"
- "Не хочу я!" - говорит Чурка.
- "Нет, хочешь!"
- "Не хочу!"
- "А вот хочешь - по глазам вижу!"
- "Жена!" - говорит Чурка, голос возвысив.
- "А-а, так ты уж и кричать на меня начал?" - говорит Пигунайка да ка-ак хватит мужа по лбу поварёшкой!
Чурка смирный-смирный, а когда у него на лбу шишка величиной с кулак вылезла, тут он и в драку полез. Сцепились они. Кричит Пигунайка:
- "Быть ссоре!"
- "Не быть!"
- "Нет, быть!"
- "Нет, не быть!"
Шум подняли не хуже того бурана, когда Пигунайка оленуху во сне видела. Сбежались соседи со всей деревни. Мужики Чурку тащат, бабы за Пигунайку держатся. Тащили, тащили - никак не разнимут. Стали воду с реки таскать, стали мужа с женой той водой разливать.
- "Э-э, жена", - говорит Чурка, - "погоди! Видно, крыша у нас прохудилась: дождь идёт!"
Разняли их. Сидит Чурка - шишки считает. Сидит Пигунайка - запухшие глаза руками раздирает.
- "Что случилось?" - спрашивают их соседи.
- "Ничего", - говорит Пигунайка. - "Просто я сон видела, будто красную ягоду рву. Верная это примета - к ссоре!"
Кому, как не ей, знать: вот красную ягоду во сне увидела и поссорилась с мужем!
Богатство ума не приносит. А жадность последнего ума лишает… Жили на Амуре 2-а человека. Никанский купец Ли Фу да нанайский охотник Актанка. Разные они люди были. Актанка рыбу ловил, зверя бил, всю жизнь работал, а всё бедно жил. Ли Фу стрелу на лук наложить не умел, сойку от рябчика отличить не умел, в своей жизни ни 1-й рыбы не поймал, что такое невод - не знал, только деньги считал, да, в лавке сидя, торговал, а жил богато. Актанка всю свою добычу отдавал ему за крупу да муку. Ли Фу был жадный и нечестный человек. Он у Актанки пушнину брал. В свою толстую книгу записывал, что брал, что давал. Но записывал он неправильно. А Актанка был неграмотный и сам не мог сосчитать, сколько он должен Ли Фу. И получалось, что чем удачливее охотился Актанка, тем дороже становились товары у Ли Фу, и никак охотник не мог отдать Ли Фу свой долг. Не может Актанка долг уплатить. А Ли Фу каждый день прибегает и кричит:
- "Эй, ты! Не лежи! Иди на охоту! Долг за тобой!"
Как-то отобрал Ли Фу у Актанки сетки за долг. Совсем поглупел купец от жадности, не понимает, что без снасти ничего Актанка не поймает. Подумал, подумал Актанка. Долго думал. Сделал силки из жил сохатого, самострел насторожил на тропинке, по которой кабан на водопой ходил. Кабан пошёл воду пить - самострел свалил его. Опять у Актанки добыча есть. Стал Актанка мясо варить. Ли Фу услыхал, что мясом пахнет, прибежал. На охотника кричит, ногами топает, в свою толстую книгу пальцем тычет:
- "Эй, ты! Долг отдавай!"
Отдал ему Актанка всё мясо. А Ли Фу и того мало. И самострел забрал, и силки. Вот как… Говорит жена Актанки - Аинка:
- "Что мы делать будем, господин Ли Фу? Без снасти нельзя добычу взять, нельзя мяса добыть, шкуру добыть!"
Не слушает её Ли Фу: сгрёб всё в охапку и ушёл. Заплакала Аинка. Говорит ей Актанка:
- "Ничего, жена! Как-нибудь проживём".
Подумал, подумал. Долго думал. Потом из ветки тиса сделал маленький лучок и пошёл в тайгу. Глаз у Актанки острый, рука у него твёрдая. Как спустит стрелу, так и убьёт птицу. Много дичи набил. Принёс домой. Стала Аинка птицу жарить на вертеле. Услыхал жадный Ли Фу, что у Актанки жареным пахнет, опять прибежал:
- "Отдавай долг!"
Не может Актанка долг отдать. Забрал у него Ли Фу и лучок, и стрелы, и птицу. Ушёл. Плачет Аинка:
- "Ой-ёй-ёй! Как теперь жить станем?"
Говорит ей Актанка:
- "Не плачь, жена! Давай лучше думать".
Вот стал Актанка думать. Всю ночь думал. Чуть весь табак не искурил, пока думал. Утром говорит жене:
- "Пойди приготовь смолы!"
Пошла Аинка в лес. Набрала смолы с пихты, ёлки. Много набрала. Растопила, смешала. Взял Актанка чумашку со смолой. Пошёл на утёс, где высокая ель росла. Залез он на это дерево, на самую вершину. Вокруг посмотрел. Видит, птицы летят. Стал Актанка с того дерева слезать, стал смолой ветки и ствол мазать. Спускается и мажет, спускается и мажет. Всё дерево вымазал. Потом домой пошёл спать. Утром жену разбудил:
- "Эй, жена! Иди добычу собирать!"
Пошла жена Актанки к тому дереву. Видит, всё дерево птицами усеяно. Ночью птицы на дерево отдыхать сели, да и прилипли. Как крыльями ни хлопали - оторваться не могли. Собрала Аинка дичь, понесла домой. Стала птицу жарить. Ли Фу спал да во сне барыши считал. Вдруг запах мяса услыхал из фанзы Актанки. Вскочил, побежал. От жадности трясётся весь, руки дрожат, коса по спине прыгает, туфли с ног сваливаются, халат выше колен задирается. Прибежал Ли Фу к Актанке, в свою толстую книгу пальцем тычет:
- "Эй!" - кричит. - "Долг не отдаёшь, а мясо ешь? Отдавай долг!"
- "А снасти у меня нету!" - Актанка говорит. - "Сам же ты у меня всю снасть забрал!"
Ли Фу в котёл Актанки руку запустил, тетёрку вытащил. Как тетёрку увидал - глаза вытаращил, ногами затопал, покраснел от злости, кричит не своим голосом:
- "А тетёрку ты как поймал? Разве сама она к тебе в котёл прилетела?"
- "Без снасти поймал!" - отвечает Актанка. - "Надо только дерево смолой намазать. Сядут на то дерево птицы и прилипнут, а тут их голыми руками собирай да в котёл бросай!"
Обрадовался Ли Фу:
- "Вот", - думает, - "хорошо! Теперь я всех гусей, всех уток переловлю. Хорошая торговля пойдёт! А Актанке теперь ни муки, ни крупы, ни сала не дам!"
Побежал богач домой. Жену в лес погнал, велел смолу собирать. Целую бочку смолы набрала жена богача. Еле-еле ту бочку вдвоём до горы дотащили, где высокие деревья росли. Ли Фу смолы в медный котёл набрал, на дерево полез. Лезет и мажет. Лезет и мажет… Пока до вершины добрался, всё дерево обмазал. Густо-густо обмазал, чтобы птиц побольше прилипло. Жена кричит ему снизу:
- "Эй, слезай, Ли Фу! А то всех птиц перепугаешь! Видишь, целый косяк гусей летит! Да жирные-прежирные, сало с них в реку капает!"
Стал купец слезать. А дерево - липкое. Чем ниже, тем смола крепче! Прилип Ли Фу к дереву. И руки, и ноги, и халат его расшитый прилипли. Торопит его жена:
- "Слезай, Ли Фу! Уже близко те гуси!"
А Ли Фу не может двинуться ни вверх, ни вниз. Говорит:
- "Не могу слезть. Руби дерево! Птицы и на поваленное сядут".
Схватила жена богача топор. Принялась рубить дерево. Машет, что есть силы, только щепки в разные стороны летят. А Ли Фу кричит:
- "Скорей, скорей! А то гуси мимо пролетят!"
Подрубила жена дерево. Упало оно, ударилось о землю. Убился жадный Ли Фу. Отскочил 1-н сучок, ударил жену богача в лоб, упала она в бочку со смолой. Опрокинулась бочка, покатилась и упала в реку вместе с женой глупого и жадного Ли Фу. А нам не жалко её - она тоже не лучше своего мужа была! А Актанка пошёл в фанзу Ли Фу, забрал все свои снасти - и лучок, и самострел, и силки. Стал жить, охотиться стал, рыбу ловил. И никто у него добычу больше не отбирал.
Колыбель цивилизации.
"АМУРСКИЕ СКАЗКИ - ЛЕГЕНДЫ".
Страница 3.2.4.
Автор - Д.Нагишкин. Часть 4-я из 6-ти.
Дополнительно к теме: "ВОПРОСЫ АРХЕОЛОГИИ, ЭТНОГРАФИИ
и АНТРОПОЛОГИИ СИБИРИ и ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА", к статье: 3). "НЕОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ в НИЗОВЬЯХ РЕКИ УССУРИ
(СЕЛО КАЗАКЕВИЧЕВО)", автор - В.Е.Ларичев.
Книга оцифрована в 2017 году.
Содержание:
- 19. "Маленькая Эльга".
- 20. "Лиса и медведь".
- 21. "Верная примета".
- 22. "Глупый богач".
Это случилось очень давно. Так давно, что самый старый удэ не помнит. Ему об этом рассказывал дед. А деду говорил его отец. Очень давно это было.
У 1-го охотника, Сольдига, умерла жена и оставила ему дочку по имени Эльга. Похоронил Сольдига жену, погоревал, погоревал и женился 2-й раз. Взял женщину из рода Пунинга. И стали они жить втроём: Сольдига, жена его Пунинга и дочка Эльга. Сольдига очень любил свою дочь. Делал разные игрушки: колыбельку, чумашки, мялку с колотушкой, чтобы кожу мять. Такие игрушки делал, чтобы привыкла Эльга к женской работе. А маленькая Эльга просила отца:
- "Сделай мне нарты, лук, стрелы, копьё!"
Пунинга, услыхав это, сказала:
- "Зачем тебе игрушки мальчика?"
Отвечает Эльга:
- "Вырасту, буду отцу помогать на охоте!"
- "Вот ещё!" - сказала Пунинга. - "Не твоё это дело!"
Посмотрел Сольдига на дочку, видит - смелая девочка у него растёт. Сделал он дочке игрушки: маленькие нарты, лучок-самострел, копьё, маленького оленя из дерева вырезал. Ездовых собачек упряжку. Увидела Пунинга, что не послушал её муж, и невзлюбила Эльгу. Стала обижать её, когда уходил отец на охоту. Терпела Эльга, отцу не жаловалась на мачеху, чтобы его не огорчать. …Так жили они. Вот однажды повстречал Сольдига кабана в тайге. Долго гнал его Сольдига. Совсем загнал. Ушёл в чашу кабан и залёг. Шёл мимо амба - тигр. Он голодный был. На кабана наткнулся - и давай его рвать! Не разглядел Сольдига, кто там копошится - метнул в чащу копьё. Проткнуло копьё кабана и задело тигра. Рассвирепел тигр и набросился на Сольдигу. Стал охотник говорить тигру, что не его хотел он убить, в кабана метил, да не стал его амба слушать и разорвал на куски. Узнал амба вкус человеческой крови. Стал к стойбищу ходить. Пошли на его тропу другие охотники - сородичи Сольдиги, просили не трогать их, в другие места просили тигра уйти. Но амба не слушал их. Стал по ночам приходить - свиней, оленей, собачек таскать. Маленьких детей таскать стал! Чего уж хуже!.. Не стало отца - Эльге совсем плохо пришлось! Возненавидела её Пунинга. Стала работой девочку морить. Ходит Эльга за водой, моет крупу для каши, солит рыбу, сушит юколу для собачек, мнёт шкуры, вышивает мачехе халаты, таскает из тайги хворост для очага. А Пунинга целыми днями лежит на нарах, ест, спит, трубку курит, ничего сама не делает, всё кричит на Эльгу:
- "То подай, девчонка! Это подай!"
Знала Эльга, что старших слушаться надо, делала всё, что ей мачеха велела. Было ей очень тяжело. Но Эльга терпела. Сама себя утешала:
- "Вот вырасту - от мачехи уйду. Одна жить буду. Охотиться буду".
Не расставалась Эльга со своим копьём, потому что его отец сделал. Очень своего отца Эльга любила. Куда бы ни шла, копьё носила с собой.
- "Эй! Что ты делаешь тут, девчонка? Чья ты?"
Обернулась Эльга и увидела амбу - тигра. Уже давно у него плохая охота стала. Бока его ввалились от голода, был амба очень злой. Но Эльга не испугалась тигра. Ответила:
- "Я дочь Сольдиги! А тебе что надо?"
Говорит тигр:
- "Растерзал я Сольдигу… и тебя теперь съем!"
Закричала Эльга на тигра:
- "Уходи прочь, вор!"
Бросился тигр на Эльгу. А девочка - за берёзу. Наклонилась берёза, собой её заслонила. Изо всей силы ударился тигр головой о берёзу и разбил себе голову. Замахнулась на него Эльга копьём:
- "Уходи, вор, а то плохо тебе будет!"
Зарычал амба так, что с деревьев посыпались листья. Прыгнул опять. Тут 2-е берёзы сомкнулись и зажали его. Застрял амба - никак вылезти не может. Как ни бился - не может выбраться из западни, так крепко сдавили его берёзы. Кинула Эльга в него копьё. Вошло копьё тигру в 1-н глаз, вышло в другой. Ослепила Эльга амбу. Издох он. Отрубила Эльга у тигра хвост полосатый, в сумочку свою положила и в стойбище пошла. Видит - укладывают люди вещи во вьюки, разбирают юрты. Кочевать собрались, тигра боятся. Говорит Эльга:
- "Куда вы? Не придёт больше амба!"
- "Что ты знаешь, девочка?" - молвил самый старый удэ. - "Куда тигр пришёл раз, придёт туда и в другой! Всем нам смерти не миновать!"
Вынула Эльга из сумочки полосатый хвост тигра, старикам показала:
- "Говорю, что больше амба сюда не придёт! Вот я у амбы хвост отрубила!"
Испугались удэ.
- "Что ты наделала, девочка!" - закричали они. - "Амбу нельзя убивать. Теперь его дух будет ходить в стойбище по ночам и всех нас погубит! Тайга придёт в наше стойбище, все тропинки зарастут травой! Болото покроет это место!"
Говорит Эльга:
- "Я знаю закон охотников. Я 2 раза просила амбу уйти. Он не послушал".
- "Ну, тогда - другое дело", - говорят старики. - "Амба сам виноват!"
Откочёвывать удэ не стали. Стали девочку хвалить. Обидно Пунинге, что не её хвалят. Совсем озлилась на Эльгу. Что ни сделает девочка, всё не может Пунинге угодить. Вымоет Эльга крупу, станет кашу варить - подойдёт мачеха, выбросит крупу, снова заставит мыть. Вышьет Эльга халат - мачехе не по нраву.
- "Что ты делаешь, косорукая!" - говорит она. - "Разве так вышивают?! Распори всё, да заново сделай. Да покрасивее, да поярче, да позатейливей!"
Билась, билась Эльга над 1-м халатом. Всё мачехе не нравится. Кричит Пунинга, ругается. Заплакала Эльга, из юрты на берег реки пришла, села там, где папоротники росли. Села и плачет. Зашумели папоротники, зашевелились. 1-н папоротник к Эльге свой завиток склонил, спрашивает:
- "Что ты плачешь, маленькая?"
Рассказала Эльга, как тяжело ей жить. Погладил её папоротник своими мохнатыми листьями по лицу, говорит:
- "Не плачь, маленькая! Этому горю легко помочь! Мы тебе поможем!"
Стал тут папоротник на помощь Эльге все цветы и травы созывать. Потянулись к халату всякие травы и цветы. Улеглись на него, завитками разными закрутились. И такой красивый узор на халате сделался, какого ещё ни разу Эльга не видала. Собрал тут папоротник все слёзы Эльги, окропил ими халат, и весь узор тот на халате остался. Говорит папоротник Эльге:
- "Жалко мне тебя, Эльга. Так мачеха тебя обижает, столько плачешь ты, что твоими слёзами вся земля тут пропиталась, на твоих слёзах и мы выросли. Вот помогли мы тебе, чем могли…"
Понесла Эльга халат в стойбище. Жило там много хороших вышивальщиц. А увидали они узор на халате Эльги - от зависти и удивления рты раскрыли, да так и остались, пока из тайги охотники не пришли. Не было такого халата ещё никогда! А Пунинга ещё больше озлилась на Эльгу.
- "Хочу халат, шитый оленьей шерстью!" - говорит она.
А дело было летом. В это время у оленей шерсть короткая. Откуда длинную шерсть для вышивания взять? Походила Эльга по стойбищу, попросила у соседей, но никто выручить её не мог. Села Эльга и заплакала опять. Стала перебирать свои игрушки, отца тёплым словом вспомнила и ещё пуще залилась слёзами. Вдруг игрушечный олень, которого Эльге отец сделал, говорит девочке:
- "Не плачь, хозяйка! Этому горю можно помочь!"
Встряхнулся олень. Маленькими ножками о пол топнул и стал расти. Рос, рос - большой вырос. Густой белой зимней шерстью оброс. Сбросил шерсть с себя. И опять маленьким стал. Сделала Эльга новый халат. Все руки себе шерстью исколола. И опять мачехе не угодила. Говорит Пунинга:
- "Не ты это делаешь. Кто-то тебе помогает. Только зря всё это. Ты так не вышьешь, как я умею! Вот вышью я сама себе салат, тогда увидишь ты, как надо работать! Сбегай в стойбище у реки Анюй. Там моя бабушка живёт. Попроси у неё мою иголку! Да к утру, смотри, вернись!"
А до стойбища на реке Анюй далеко, несколько дней добираться надо! Что делать Эльге? Опять она загрустила. Игрушки свои перебирает, тёплым словом отца вспоминает. Вдруг слышит голос:
- "Не печалься, маленькая хозяйка! Мы-то на что?"
Оглянулась Эльга. А перед ней целая упряжка собачек стоят. 12 собачек, 1-на другой красивее. Пушистыми хвостиками виляют. Тоненькими ножками постукивают. Шёрстка на них белая, глазки у них жёлтые, носики чёрные. Удивилась Эльга.
- "Откуда вы?" - собачек спрашивает.
А те в ответ:
- "Разве ты не узнаёшь, Эльга? Сольдига сделал нас!"
Посмотрела Эльга, а вместо игрушечных собачек живые стоят, настоящие. Услыхали они плач хозяйки и ожили. Запрягла своих собачек Эльга в нарты, села. И помчались собачки вскачь! Лес не лес, река не река - летят напрямик! Девочка глаза закрыла. А собачки до облаков уже поднялись. Открыла Эльга глаза. Видит - светло кругом… Облака, будто пушистый снег, вокруг лежат. Взяла Эльга остол - погоныч, стала править нартами.
- "Тах, тах!" - кричит. - "Поть-поть-поть!"
Только клочья облаков летят из-под ног собачек. Не успела Эльга устать и замёрзнуть не успела, как до анюйского стойбища собачки её домчали!
- "Спасибо тебе, девочка. Хорошая ты. Ты мне добро сделала. И я тебе добром отплачу. Не иголка моей внучке нужна, а гибель твоя. Дам я тебе иголку, только смотри: будешь иглу отдавать - ушком к себе держи".
…Солнце только-только из моря вылезло, а Эльга на своих собачках уже домой вернулась. Сидит мачеха злая-презлая.
- "Ну", - говорит, - "где моя иголка?"
- "Вот она", - говорит Эльга. - "Вот иголка".
Стала она иголку мачехе отдавать. Вспомнила, что старуха ей говорила. Повернула иголку ушком к себе, остриём к мачехе. А иголка оказалась непростая. Только Пунинга её в руки взяла, как иголка между пальцами её принялась сновать, прошила ей пальцы насквозь, друг к другу ей пальцы пришила. Как ни билась Пунинга, не могла палец от пальца отделить.
- "Ну, перехитрила ты меня, девчонка!" - говорит она Эльге.
Поняла тут она, кто Эльге помогает. Дождалась, когда Эльга уснула. Развела огонь в очаге. Побросала в огонь все игрушки, что Эльге отец сделал. Оленя бросила, собачек побросала. Стали они гореть. Только 1-на собачка выскочила из огня, бросилась к Эльге. Носиком её толкнула, разбудила Эльгу.
- "Беда, Эльга! Мачеха хочет всех нас убить! Бежим!"
- "Куда бежать?" - спрашивает Эльга.
- "Туда бежать, где мачехи нет",- отвечает собачка.
- "Ну прощай, маленькая хозяйка! Теперь расстанемся мы!"
Повернуло копьё обратно. Долетело до мачехи. Вошло ей в 1-н глаз, вышло в другой - и в пыль разлетелось. Стали у Пунинги глаза большущие, как плошки. Замахала Пунинга руками, а они у неё крыльями стали. На ногах у мачехи длинные когти выросли. Стала мачеха совой пучеглазой. Хотела домой вернуться, да понесли её крылья в тайгу! Села мачеха на дерево и закричала:
- "Пу-нин-га! Пу-нин-га!"
Так сова и до сих пор кричит. А Эльга с собачкой бежали, бежали по лунной дорожке и добежали до Луны. Хотела девочка назад вернуться, а тут светать стало - исчезла та дорожка. И девочка с собачкой остались на Луне. Эльга под утро на землю сходит. Заходит во все жилища, ищет копьё Сольдиги, осматривает всё. Освещает оружие - нет ли там копья Сольдиги. И если заметит, что кто-нибудь из ребят спит со слёзами на глазах, Эльга вытирает слёзы и дарит хороший сон, чтобы обиду ребёнок забыл. Оттого ребята обиды не помнят. Но когда сова в тайге закричит своё:
- "Пу-нин-га! Пу-нин-га!" - тогда Эльга быстро мчится обратно.
Её можно увидеть, если ночью сразу раскрыть глаза, когда лунный свет коснётся их.
- КОНЕЦ -
#МаленькаяЭльга
Хитрому как доверять можно! У хитрого на языке 1-но, а в голове другое. С хитрецом ведёшься - в оба глаза за ним гляди! Жила в тайге лиса. Очень она ловкая да хитрая была. И жила припеваючи. Ловила фазанов, перепёлок, куличков. Охотилась на птиц, да и птенчиками не брезговала, если на её жадный глаз попадались. А уж яйца она любила!.. Сколько гнёзд разорила, сколько птенцов погубила - и не сосчитать. Как-то взялась кукушка считать:
- "Ку-ку! 1-н. Ку-ку! 2-а", да так и до сих пор считает…
Так лиса разбойничала, что в том месте стала дичь переводиться. Но время идёт - никого не ждёт. Пришла и на лису напасть. Постарела лиса, видеть плохо стала, силы у неё поубавилось. А пошла она 1-н раз на охоту, видит - идёт по дороге фазан-петушок. Подкралась лиса к нему, из-за кустарника выскочила - хвать фазана! А фазан забился, затрепыхался, крыльями захлопал, шпорами своими лисе нос в кровь разодрал да и убежал. Не могла с ним лиса справиться. Фазан на куст взлетел и давай над лисой смеяться.
- "Эх, ты!" - говорит. - "Не охотиться тебе, а шкурой быть. Ни на что другое ты уж не годна".
Заплакала лиса с голодухи да со злости. Побрела в свою нору… Совсем у неё неудачная охота пошла. Целый день по тайге бродит, а поймать ничего не может. Попробовала лиса даже за бруснику взяться. Пожевала, пожевала и совсем заскучала: еды много, а сытости нет. В эту осень перелётные птицы в тёплые края рано собрались. Потянулись косяки уток, да гусей, да журавлей. Летят, покрикивают - с сопками, с тайгой да с таёжными озёрами до весны прощаются. Услыхала эти крики лиса и совсем помирать собралась: снег выпадет рано, а у лисы никаких запасов на зиму нет.
Идёт лиса, куда глаза глядят, голову повесила.
- "Поищу", - говорит, - "глупее себя. Авось прокормлюсь".
- "Ты куда, сосед, идёшь?"
Отвечает медведь:
- "Да вот ищу, соседка, не скажет ли кто-нибудь, о чём журавли по ночам кричат?"
Призадумалась лиса, потом говорит:
- "Надо пошаманить - поколдовать немножко. Тогда узнаем".
Лыковый пояс лиса надела, щепочки да камешки к нему подвязала. Пошла плясать: хвостом метёт, вместо бубна в собачий череп бьёт. Развесил уши медведь, на лису смотрит, ладошками прихлопывает, лисе шаманить помогает. Покружилась, покружилась лиса, потом говорит:
- "Ну, сосед, узнала я, о чём журавли по ночам кричат".
- "О чём же?"
- "А кричат они о том, что зима будет ранняя, холодная да длинная. Кричат, что все звери должны друг другу помогать. От такой зимы, кричат, и берлога не спасёт!"
Испугался медведь.
- "Как же быть теперь?" - говорит.
Отвечает ему хитрая лиса:
- "Вместе жить надо. Вдвоём теплее. А сейчас", - говорит, - "надо на зиму запасы собирать да в берлогу таскать!"
Задумался медведь: зачем ему запасы, коли ему на всю зиму своей лапы хватает? Так лисе и сказал. Рассердилась лиса, закричала на медведя, ногами затопала:
- "Кто хотел узнать, о чём журавли кричат? Ты. А узнал - делай, как говорят. Если не хочешь, я другого товарища себе на зиму найду. А ты 1-н пропадай…"
Упросил медведь обманщицу не сердиться. Уговорились они вместе жить. Стали еду припасать, охотиться пошли. Только плохая у них охота идёт. У лисы силы нет, а медведя на спячку потянуло: на дичь смотрит, а сам о берлоге думает. Какая уж тут охота! Разозлилась лиса, а виду не показывает. Ходит, ходит - всё думает, как ей медведя обмануть. Сколько по тайге ни бродили - нет удачи… Вдруг потянул носом медведь, шерсть у него на загривке дыбом стала: раздул медведь ноздри, глаза вытаращил, нюхает:
- "Не нашим, соседка, пахнет".
Принялся шарить вокруг, что-то лапой загрёб. Видит лиса - у медведя в лапах охотничий нож. Видно, охотился кто-то, да и обронил нож. Запела лиса тоненьким голосом, заплясала, будто от радости. Спросил медведь, чему она радуется. Отвечает лиса:
- "Как не радоваться мне, сосед! Ведь теперь мы можем зимовать безбедно. Эта штука, что ты нашёл, - заколдованная. Она 1-на может столько мяса принести, сколько тебе за всю охоту не добыть!"
Обрадовался и медведь, что не надо теперь будет по тайге таскаться, что можно будет в берлогу залечь.
- "Идём", - говорит, - "соседка, домой поскорее".
- "Идём, идём!"
Побежала лиса вперёд. Домчалась до косогора, по которому тропинка шла. Воткнула посреди тропинки нож остриём вверх и назад вернулась. Медведю кричит:
- "Что же ты тихо больно идёшь? Бегом надо".
Побежали они. Добежали до косогора. Говорит лиса:
- "Давай скатимся с горы. Кто скорее!"
Согласился медведь. Покатились они кувырком. Катится лиса и поёт:
- "Катись, катись, мяса кусок!"
- "Что ты поёшь?" - спрашивает медведь лису.
- "Да вот пою, что теперь мяса на четверть зимы есть".
Катятся они дальше. Лиса всё своё тянет. Спрашивает её медведь, что она теперь поёт. Отвечает лиса:
- "Пою, сосед, что теперь мяса на ползимы есть".
Наткнулся медведь на нож, что лиса на тропинке воткнула, распорол себе брюхо. А лиса во весь голос поёт:
- "Лежи, лежи, мяса кусок!"
Охает медведь, спрашивает лису:
- "А теперь что ты поёшь?"
- "Да вот пою, сосед, что мяса теперь на целую зиму есть".
Издох медведь. Лиса медвежье мясо в берлогу перетаскала. Там и зиму перезимовала. Вот так лиса обманула медведя. Верно говорят, что от хитреца да плута добра не жди!
- КОНЕЦ -
#ЛисаИМедведь
Жили в одной деревне Чурка и Пигунайка. Чурка был парень тихий - больше молчал, чем говорил. А жена его Пигунайка больше языком работала, чем руками. Даже во сне говорила. Спит, спит, а потом бормотать начнёт, да быстро-быстро: ничего не разберёшь! Проснётся от её крика Чурка, толкает жену под бок:
- "Эй, жена, ты это с кем разговариваешь?"
Вскочит Пигунайка, глаза кулаком протрёт:
- "С умными людьми разговариваю".
- "Да ведь это во сне, жена!"
- "А с умными людьми и во сне разговаривать приятно. Не с тобой же мне говорить! Ты в 1-н год 2-а слова скажешь, и то в тайге".
3-и дела у Чурки было: зверя бить, рыбу ловить да трубку курить. Это он хорошо делал!.. Пойдёт в тайгу зверя бить - пока друзья силком Чурку не выведут из тайги, всё за зверем гоняет. Станет рыбу ловить - до того освирепеет, что сам в невод влезет, коли рыба нейдёт. А уж курить Чурка станет - дым клубами валит, столбом к небу поднимается! Если Чурка дома курит - со всей деревни люди сбегутся: где пожар? Прибегут, а это Чурка на пороге сидит, трубку курит. А если в тайге дым валом валит, уж знают: это Чурка свою трубку в колено толщиной запалил! Сколько раз ошибались - лесной пожар за табачный дым из трубки Чурки принимали! 3-и дела было и у Пигунайки: говорить, спать да сны разгадывать. Это она хорошо делала!.. Начнёт говорить - всех заговорит, от неё соседки под нары прячутся. Только и спасение, что к Пигунайке глухую бабку Койныт подсадить. Сидит та, головой кивает, будто соглашается… А уж если спать Пигунайка завалится - пока все сны не пересмотрит, никто её не разбудит.
- "Вот дурная я! Что же это я сны сидя смотрю? Надо бы лечь".
Легла да ещё 2-е недели проспала. Пришлось её домой тем же парням тащить. Ну, а сны Пигунайка начнёт разгадывать - таких страхов наговорит, что бабы потом с нар ночью падают! Сбудется ли то, что Пигунайка говорит, - не знали, а уж после ее отгадок неделю мелкой дрожью дрожали. Никто лучше Пигунайки снов разгадывать не умел! Вот 1-н раз проснулась она. Лежит, молчит, не говорит ничего. Посмотрел на жену Чурка, испугался: почему это молчит жена? Не случилось ли чего?
- "Что ты, Пигунайка?" - спрашивает он.
- "Во сне красную ягоду видела", - говорит жена. - "К ссоре…"
- "Что ты, жена, из-за чего нам ссориться?"
- "К ссоре это", - говорит Пигунайка. - "Примета верная. Уж я ли сны разгадывать не умею!.. Помнишь, во сне оленуху видела, к бурану это - не сказала… Разве не стал после этого буран?"
Молчит Чурка, говорить не хочет, что оленуху жена видела во сне тогда, когда уже снегом дверь завалило; не смогли они, проснувшись, дверь открыть да 3-и дня с женой дома и просидели. Вот на 3-й день и увидала жена во сне оленуху.
- "Что молчишь?" - говорит Пигунайка. - "Красная ягода - к ссоре, уж я-то это хорошо знаю".
- "Не буду я ссориться с тобой, Пигунайка", - бормочет Чурка.
А жена на него сердится:
- "Как не будешь, если я сон такой видела!"
- "Да из-за чего?"
- "Уж ты найдёшь из-за чего! Может, вспомнишь, как у нас рыба протухла, когда я на минутку прилегла…"
- "Да это верно, жена. Протухла рыба. 3-и дня ты тогда спала. Насилу разбудили, когда у нас нары загорелись оттого, что в очаге без присмотра остались…"
- "Ага!" - говорит Пигунайка. - "Так твоей жене уж и прилечь нельзя? Всё бы за тобой ходить! Вот ты какой…"
- "Жена", - говорит Чурка, - "ну зачем это дело вспоминать? Ну, протухла рыба - и пускай. Я потом в 2 раза больше наловил".
- "Ага", - говорит Пигунайка, - "так ты меня ещё и попрекаешь! Хочешь, чтобы я за тебя на рыбную ловлю ходила? Вижу я - хочешь ты со мной поссориться!"
- "Не хочу я, жена, ссориться", - говорит Чурка.
- "Нет, хочешь!" - говорит жена. - "Уж если я красную ягоду во сне видела - быть ссоре!"
- "Не хочу я!" - говорит Чурка.
- "Нет, хочешь!"
- "Не хочу!"
- "А вот хочешь - по глазам вижу!"
- "Жена!" - говорит Чурка, голос возвысив.
- "А-а, так ты уж и кричать на меня начал?" - говорит Пигунайка да ка-ак хватит мужа по лбу поварёшкой!
Чурка смирный-смирный, а когда у него на лбу шишка величиной с кулак вылезла, тут он и в драку полез. Сцепились они. Кричит Пигунайка:
- "Быть ссоре!"
- "Не быть!"
- "Нет, быть!"
- "Нет, не быть!"
Шум подняли не хуже того бурана, когда Пигунайка оленуху во сне видела. Сбежались соседи со всей деревни. Мужики Чурку тащат, бабы за Пигунайку держатся. Тащили, тащили - никак не разнимут. Стали воду с реки таскать, стали мужа с женой той водой разливать.
- "Э-э, жена", - говорит Чурка, - "погоди! Видно, крыша у нас прохудилась: дождь идёт!"
Разняли их. Сидит Чурка - шишки считает. Сидит Пигунайка - запухшие глаза руками раздирает.
- "Что случилось?" - спрашивают их соседи.
- "Ничего", - говорит Пигунайка. - "Просто я сон видела, будто красную ягоду рву. Верная это примета - к ссоре!"
Кому, как не ей, знать: вот красную ягоду во сне увидела и поссорилась с мужем!
- КОНЕЦ -
#ВернаяПримета
Богатство ума не приносит. А жадность последнего ума лишает… Жили на Амуре 2-а человека. Никанский купец Ли Фу да нанайский охотник Актанка. Разные они люди были. Актанка рыбу ловил, зверя бил, всю жизнь работал, а всё бедно жил. Ли Фу стрелу на лук наложить не умел, сойку от рябчика отличить не умел, в своей жизни ни 1-й рыбы не поймал, что такое невод - не знал, только деньги считал, да, в лавке сидя, торговал, а жил богато. Актанка всю свою добычу отдавал ему за крупу да муку. Ли Фу был жадный и нечестный человек. Он у Актанки пушнину брал. В свою толстую книгу записывал, что брал, что давал. Но записывал он неправильно. А Актанка был неграмотный и сам не мог сосчитать, сколько он должен Ли Фу. И получалось, что чем удачливее охотился Актанка, тем дороже становились товары у Ли Фу, и никак охотник не мог отдать Ли Фу свой долг. Не может Актанка долг уплатить. А Ли Фу каждый день прибегает и кричит:
- "Эй, ты! Не лежи! Иди на охоту! Долг за тобой!"
Как-то отобрал Ли Фу у Актанки сетки за долг. Совсем поглупел купец от жадности, не понимает, что без снасти ничего Актанка не поймает. Подумал, подумал Актанка. Долго думал. Сделал силки из жил сохатого, самострел насторожил на тропинке, по которой кабан на водопой ходил. Кабан пошёл воду пить - самострел свалил его. Опять у Актанки добыча есть. Стал Актанка мясо варить. Ли Фу услыхал, что мясом пахнет, прибежал. На охотника кричит, ногами топает, в свою толстую книгу пальцем тычет:
- "Эй, ты! Долг отдавай!"
Отдал ему Актанка всё мясо. А Ли Фу и того мало. И самострел забрал, и силки. Вот как… Говорит жена Актанки - Аинка:
- "Что мы делать будем, господин Ли Фу? Без снасти нельзя добычу взять, нельзя мяса добыть, шкуру добыть!"
Не слушает её Ли Фу: сгрёб всё в охапку и ушёл. Заплакала Аинка. Говорит ей Актанка:
- "Ничего, жена! Как-нибудь проживём".
Подумал, подумал. Долго думал. Потом из ветки тиса сделал маленький лучок и пошёл в тайгу. Глаз у Актанки острый, рука у него твёрдая. Как спустит стрелу, так и убьёт птицу. Много дичи набил. Принёс домой. Стала Аинка птицу жарить на вертеле. Услыхал жадный Ли Фу, что у Актанки жареным пахнет, опять прибежал:
- "Отдавай долг!"
Не может Актанка долг отдать. Забрал у него Ли Фу и лучок, и стрелы, и птицу. Ушёл. Плачет Аинка:
- "Ой-ёй-ёй! Как теперь жить станем?"
Говорит ей Актанка:
- "Не плачь, жена! Давай лучше думать".
Вот стал Актанка думать. Всю ночь думал. Чуть весь табак не искурил, пока думал. Утром говорит жене:
- "Пойди приготовь смолы!"
Пошла Аинка в лес. Набрала смолы с пихты, ёлки. Много набрала. Растопила, смешала. Взял Актанка чумашку со смолой. Пошёл на утёс, где высокая ель росла. Залез он на это дерево, на самую вершину. Вокруг посмотрел. Видит, птицы летят. Стал Актанка с того дерева слезать, стал смолой ветки и ствол мазать. Спускается и мажет, спускается и мажет. Всё дерево вымазал. Потом домой пошёл спать. Утром жену разбудил:
- "Эй, жена! Иди добычу собирать!"
Пошла жена Актанки к тому дереву. Видит, всё дерево птицами усеяно. Ночью птицы на дерево отдыхать сели, да и прилипли. Как крыльями ни хлопали - оторваться не могли. Собрала Аинка дичь, понесла домой. Стала птицу жарить. Ли Фу спал да во сне барыши считал. Вдруг запах мяса услыхал из фанзы Актанки. Вскочил, побежал. От жадности трясётся весь, руки дрожат, коса по спине прыгает, туфли с ног сваливаются, халат выше колен задирается. Прибежал Ли Фу к Актанке, в свою толстую книгу пальцем тычет:
- "Эй!" - кричит. - "Долг не отдаёшь, а мясо ешь? Отдавай долг!"
- "Не могу", - говорит Актанка. - "Не могу, господин богатый!"
- "Тогда снасть отдавай!"
- "А снасти у меня нету!" - Актанка говорит. - "Сам же ты у меня всю снасть забрал!"
Ли Фу в котёл Актанки руку запустил, тетёрку вытащил. Как тетёрку увидал - глаза вытаращил, ногами затопал, покраснел от злости, кричит не своим голосом:
- "А тетёрку ты как поймал? Разве сама она к тебе в котёл прилетела?"
- "Без снасти поймал!" - отвечает Актанка. - "Надо только дерево смолой намазать. Сядут на то дерево птицы и прилипнут, а тут их голыми руками собирай да в котёл бросай!"
- "Вот", - думает, - "хорошо! Теперь я всех гусей, всех уток переловлю. Хорошая торговля пойдёт! А Актанке теперь ни муки, ни крупы, ни сала не дам!"
Побежал богач домой. Жену в лес погнал, велел смолу собирать. Целую бочку смолы набрала жена богача. Еле-еле ту бочку вдвоём до горы дотащили, где высокие деревья росли. Ли Фу смолы в медный котёл набрал, на дерево полез. Лезет и мажет. Лезет и мажет… Пока до вершины добрался, всё дерево обмазал. Густо-густо обмазал, чтобы птиц побольше прилипло. Жена кричит ему снизу:
- "Эй, слезай, Ли Фу! А то всех птиц перепугаешь! Видишь, целый косяк гусей летит! Да жирные-прежирные, сало с них в реку капает!"
Стал купец слезать. А дерево - липкое. Чем ниже, тем смола крепче! Прилип Ли Фу к дереву. И руки, и ноги, и халат его расшитый прилипли. Торопит его жена:
- "Слезай, Ли Фу! Уже близко те гуси!"
А Ли Фу не может двинуться ни вверх, ни вниз. Говорит:
- "Не могу слезть. Руби дерево! Птицы и на поваленное сядут".
Схватила жена богача топор. Принялась рубить дерево. Машет, что есть силы, только щепки в разные стороны летят. А Ли Фу кричит:
- "Скорей, скорей! А то гуси мимо пролетят!"
Подрубила жена дерево. Упало оно, ударилось о землю. Убился жадный Ли Фу. Отскочил 1-н сучок, ударил жену богача в лоб, упала она в бочку со смолой. Опрокинулась бочка, покатилась и упала в реку вместе с женой глупого и жадного Ли Фу. А нам не жалко её - она тоже не лучше своего мужа была! А Актанка пошёл в фанзу Ли Фу, забрал все свои снасти - и лучок, и самострел, и силки. Стал жить, охотиться стал, рыбу ловил. И никто у него добычу больше не отбирал.
- КОНЕЦ -
#ГлупыйБогач
#АмурскиеСказкиЛегенды