Деревня на 500 дворов, есть электричество и один житель. Все. Это вторая бессмысленная тема, которой я занимаюсь десятки лет и становится только хуже - вот как специально, назло. Первая тема - миграция, первый текст об этих процессах вышел в 2004 году - "результат за окном". В 2019 году у меня выходил репортаж с границы Псковской и Тверской - "Русские деревни умирают молча". Невиданное дело, но я шесть лет получаю письма от прочитавших этот текст. В современном мире так не бывает, не живут газетные тексты так долго, но здесь людей мучает глубинное и невысказанное, десятки поколений предков заставляют их сделать хоть что-то. Хотя бы написать журналисту. Но, были письма и от тех, кто переехал на землю или собирается. И опять, красной нитью в репортаже изложено очевидное: "города не рожают, нельзя на словах страдать по демографии и сгонять народ в три мегаполиса". Ничего не меняется, никто не пойдет в государстве против сверхдоходов стройкомплекса. Нам ясно показали - "вымрете, завезем новых, уже завозим". Думайте. ЦИТАТА "Отшельник принес мешок тыквенных семечек и выдал на прощание неожиданное: - Я здесь, в Долговерясах, помирать не собираюсь и не буду. Меня Господь сразу на небо заберет!"
Осторожно, деревни «закрываются»: пронзительный репортаж из российского села, в котором остался всего один житель Спецкор «КП» Дмитрий Стешин побывал в селе Долговерясы, где остался один житель.
Спецкор «КП» увидел своими глазами: в мордовском селе Долговерясы на 500 дворов теперь доживает свой век последний жител
Россия переезжает в города. Как прогнозируют социологи, в ближайшие 5 лет еще 1,5 миллиона наших сограждан переселятся из деревень в мегаполисы. Как это выглядит в реальности, спецкор «КП» увидел своими глазами: в мордовском селе Долговерясы на 500 дворов теперь доживает свой век последний житель.
ОТШЕЛЬНИК Про отшельника из Долговеряс написано даже в иноагентской Википедии: «Численность населения в 2018 г. - 1 человек». Когда спецкор «КП» добрался до заброшенного села, единственный его житель был безнадежно пьян. Нет, с пьяным человеком, при определенной доле терпения, поговорить можно. Но отшельник вошел в специфическую стадию - «полное обессмысливание» и был способен изъясняться только междометиями и предлогами: «А!», «Ага!», «Айда!». Для интервью такой словесный набор решительно не годился. Мы, конечно, привезли бутылку водки, поэтому несостоявшийся герой репортажа деятельно, но бессмысленно суетился, выражая радость от приезда дорогих гостей. Под ногами крутились хозяйские козы. Потрепанный кот забрался от греха на столб забора и смотрел на происходящее затуманенным взглядом египетского сфинкса. Казалось, этот кот видел все… Под ногами крутились хозяйские козы Я растерялся. Закурил, отошел в сторонку, смотрел на некогда плодородные нивы, уже заросшие березками в руку толщиной, и размышлял, считая в уме. И делал это с раздражением. Скоростная платная трасса из Москвы на Казань - 8 тысяч рублей в обе стороны. Зато можно пилить 130 км/ч, и камер нет. На заправках в дополнение к каноничным хот-догам теперь готовят прямо при тебе лапшу с овощами и мясом в кунжуте. Машина на такой скорости бензин не пьет, а жадно хлебает, как не в себя. Бензин тысяч в 15 обойдется, наверное… Гостиница в Арзамасе - 3500 рублей. Последний парень на деревне. И никаких надежд на вытрезвление героя репортажа не было. (В голове крутилось: съездил, стало быть, в командировочку за свой счет... Что делать?) Он бухал долго и тяжело с самого 9 Мая - в этот день последние жители Долговеряс приезжают к памятнику погибшим односельчанам. Косточки солдат разбросаны незнамо где, по полям от Москвы до Берлина, и памятник деревенский - единственное осязаемое место, где их можно помянуть. Как прогнозируют социологи, в ближайшие 5 лет еще 1,5 миллиона наших сограждан переселятся из деревень в мегаполисы
Моему проводнику, редактору Краснослободской районной газеты Юрию Тябину, тоже было страшно неудобно. Юра честно звонил три раза отшельнику в Долговерясы, мол, жди! Но сказать «не пей!» Юре просто не пришло в голову. Как и мне.
Без Юры я не пробрался бы в это село, просто не нашел бы дорогу. Старую трассу с дамбой, по которой когда-то ходил автобус, давно размыло. И тогда последние местные просто проложили по лесу «автомобильную тропу», абсолютно непроходимую добрую половину года… И даже в эти сухие дни я ехал по ней на внедорожнике с замиранием сердца. Отсутствие дороги, как выяснилось позже, было одним из факторов, прикончивших огромное село. И не только. Едва я съехал с платной трассы под Арзамасом, сразу пошла «игра на понижение» - с каждым десятком километров дороги становились все хуже. Ты как бы наглядно ощущал пятой точкой расстановку приоритетов нового капиталистического уклада…
ТЕНИ ЖИЗНИ Но небо в Долговерясах было такое высокое, будто Господь решил показать все, на что он способен. И, глядя из этого бездонного неба на мое смятение, Господь начал управлять.
С самого дальнего конца огромного села приехал на джипе Александр Исаев. Он рос в Долговерясах у родни - на лето отправляли. Сейчас на пенсии, приехал сюда, как объяснил: «Ради психразгрузки». Саша и стал моим проводником по мертвой деревне. Она по своим размерам показалась мне бесконечной, что и отразилось в названии. Топоним состоит из трех частей, его можно разгадывать, как ребус: «долго», «верх» и «рясы». «Рясы» - это топь, болота. То есть длинный холм между болот. Земли здесь суглинистые, но овсы и рожь росли. Была и ферма, доходная, судя по одной детали. Саша рассказывает:
- Я маленький был, но меня позвали помогать в сенокос, и мне это нравилось! А вечером был шок, мне за ЭТО еще и выдали три рубля!
Я тоже удивляюсь, три рубля - серьезная сумма для подростка, даже в 1980-е. Зажиточно здесь жили, по домам видно, они еще не потеряли ладность и справность.
В траве белеет единственный живой пока общественный объект - памятник погибшим односельчанам. Он не просто ухожен - вылизан. Наверное, последнее, что связывает односельчан с родной землей. В списках погибших - десятки одинаковых фамилий, мужики уходили на войну родами, на ней и оставались. Я дотрагиваюсь до таблички, говорю:
- Война прикончила Долговерясы? Я видел такое в мертвых деревнях на Волге. Просто погибло большинство мужиков…
Но Юра с Сашей вдруг со мной не соглашаются:
- Нет! Ты что! Село в 1960-х еще строилось! Чуть ли не сотня домов прибавилась!
Я растерялся:
- Так почему Долговерясы умерли?
До ответа буквально 100 метров по траве, она уже вымахала до колена.
Закрылась школа, выехали те, кто с детьм
МАГАЗИН СМЕРТИ В Долговерясах пока есть электричество - ветка идет по центральной оси села. Как оказалось, свет не главный фактор для сохранения жизни. Хотя и очень важный.
В упадок все приходило постепенно. Сначала обнищал колхоз. Но, как оказалось, и без работы люди продолжали держаться в огромном селе - пенсии, подработки-вахты, личные хозяйства, «дары леса». Но не стало колхоза, некому стало заботиться об инфраструктуре.
Старые дороги всегда прокладывались в обход холмов и болот. Длинно, извилисто, но проедешь всегда. Новую дорогу в Долговерясы запилили по прямой, а над болотами насыпали дамбы. Они развалились первыми.
Закрылась школа, выехали те, кто с детьми.
Окончательно село прикончил закрывшийся магазин.
Заходим в заплесневелый, пыльный полумрак. Несмотря на разруху, в магазине еще хранится отпечаток двух эпох - позднесоветской и раннероссийской. Ящики с пыльными бутылками от венгерского вина - поставки внутри блока СЭВ. Помните такой Союз экономической взаимопомощи, там сейчас почти все наши враги собрались, из категории «бесы мелкие»? Неужели кто-то до последнего надеялся сдать эти бутылки?
Окончательно село прикончил закрывшийся магазин
Вокруг сплошным ковром по полу и прилавкам валяются ценники. Пиво - 15 рублей. Хлеб - 5, сникерс - 10. Висит календарь за 2009 год. Саша говорит, без интонаций:
- Продавщица Ольга все-таки получила квартиру в Саранске для отца-ветерана. С магазином-то она мучилась, товар не завезти, оборот маленький… Поэтому сразу же все закрыла и уехала. Кажется, как раз в 2009-м...
До ближайшего магазина стало 10 километров бездорожья, не каждый и дойдет. Все, точка.
Умерли последние бабушки, в пожарах 2010 года сгорело 22 дома. Место стало мертвым, вымороченным.
И тогда в Долговерясы повадились ходить падальщики-мародеры. В магазине, например, они срезали все решетки и двери. Потом обнесли один дом за другим, подметая цветмет из сараев, вывозя мебель. Следом мародеры взялись за печки. Выламывали чугунину и сталь - вьюшки, дверцы, заслонки. Здание вроде бы нарядное стоит, со стеклами, заходишь - вместо печи развал кирпича и небо видно, все в плесени, дом практически умер, он в коме и из нее не выйдет.
Хотя заработок мародера грошовый и, допускаю, занимаются им не от хорошей жизни.
Саша спрашивает меня:
- На кладбище пойдем?
Я хочу ответить горько: «А мы где?» - но давлю эти слова в себе и просто мотаю головой. Саша пока живет здесь, я у него в гостях.
ОТКРОВЕНИЯ НА ДОРОЖКУ Просто так мне уехать не дали, дорогу заступили летние жители Долговеряс, приехавшие из Саранска, - Нина и Алексей Ненюковы. Я видел эту фамилию на памятнике. Нина так и заявила:
- Ехать вам далеко и приехали вы издалека, без своего супа не отпущу!
Супруги вышли на пенсию и стали возвращаться на лето в Долговерясы, а скоро им привезут любимых внуков 8 и 10 лет. Дом у них ладненький, чистый и уютный, не жизнь, а рай. Особенно когда своя клубника пойдет.
Суп был с белыми грибами, распаренными в молоке, своей картошкой и еще в него вбили несколько яиц. А поджарку-заправку Нина сделала на сливочном масле, она от этого стала нежной. Местный рецепт.
За чаем, конечно же, говорили о деревне. Может, мне не стали показывать свою боль - говорили о запустении Долговеряс просто, без эмоций, как о неумолимом течении жизни. Все уезжают за лучшей долей, за большим миром, который показывают по телевизору. А мир этот изменился полностью. Крестьянский труд стал совсем дешев. Зачем надрываться на этих суглинках, когда на юге в три трактора десятком человек можно засеять и взять урожаем более дорогих культур столько, сколько и три мордовских колхоза не вырастят? Зачем эти фермы из самодельного кирпича на 50 коров, если выгоднее держать в автоматизированном коровнике из сэндвич-панелей 1000 голов? И там же, на месте, превращать молоко в порошок для пищепрома!
Все это было до боли логично и понятно. Я вспомнил слова одного демографа: «Пусть восстановятся эти земли до первозданного вида, восстановится природа, люди потом придумают, что с этим делать!» При этом ученый не мог не понимать, что именно в этих пустеющих землях и сокрыт Русский демографический крест. Та самая точка, где пересекаются линии рождаемости и смерти.
С пустыми руками меня не отпустили из Долговеряс. Нина собрала мне маринованных и сушеных белых. Отшельник принес мешок тыквенных семечек и выдал на прощание неожиданное:
- Я здесь, в Долговерясах, помирать не собираюсь и не буду. Меня Господь сразу на небо заберет!
Я еще раз пожалел, что не удалось поговорить с Сергеем Корнеевым так, как хотелось мне и редактору. Но кто-то решил, что это было не нужно.
ВМЕСТО ВЫВОДА
Рожают не города, а село
Откуда взялись эти цифры - 1,5 миллиона селян станут горожанами в ближайшие годы? Так подсчитали сотрудники Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. По их данным, доля постоянного населения опорных пунктов вне городских агломераций скоро ощутимо упадет. Недавно эта доля составляла 26,7% от всего населения РФ. И к 2030 году она упадет до 25,6%. Люди переедут из стратегически важных населенных пунктов в и без них перенаселенные мегаполисы. Про Нечерноземье уже и не говорится, здесь дальние деревни давно списали.
Ученых беспокоят пустеющие Сибирь, Дальний Восток и Север.
Есть официальная стратегия по борьбе с запустением, но она дает скромный результат. Потому что существует конфликт между бизнесом и нуждами государства. Трудно радоваться тому, что в будущем Москва и Петербург соприкоснутся окраинами. Направлять в мегаполисы все денежные потоки и в то же время как-то стимулировать рождаемость - деньгами и добрым словом.
Города не рожают. Рожает деревня. И не важно, какой там уклад и технологический виток.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Если на земле нет человека, она ничья
Об опасности исчезновения деревень и малых городов в России с точки зрения точных наук «Комсомолке» рассказал директор Центрального экономико-математического института РАН Альберт Бахтизин:
- Есть однозначная зависимость: чем больше у семьи площадь жилья, тем выше в ней рождаемость. У нас этот показатель один из самых низких в мире. В США, которые сейчас в верхней части списка, рождаемость увеличилась почти в 2 (два!) раза, когда в 1940 - 1950-х годах там началось массовое строительство жилья в пригородах. Они отказались от «человейников» в мегаполисах и принялись строить малоэтажные, просторные частные дома. Увеличивать жилую площадь гораздо проще там, где плотность населения ниже, то есть в пригородах, в малых городах и селах.
Есть и другие причины для роста или снижения населения. Они прослеживаются четко.
Например, в России коэффициент рождаемости вырос сразу в 1,5 раза, когда ввели материнский капитал. И наоборот, подсчитано: если средний возраст матери увеличивается до 30 лет и выше, как в развитых странах, где потенциальные родители слишком высоко ценят свое время, рождаемость снижается.
Зачем нам в России люди? Давайте задумаемся. У нас самая большая территория в мире, по сути, незаселенная. Население стянуто в несколько точек-мегаполисов на карте, все остальное - обезлюживается. За последние десятилетия число опустевших сел увеличилось вдвое - с 13 до 24 тысяч! Так мы придем к тому, что останутся жить эти несколько точек на карте, а между ними будут пустые пространства, которые непонятно как развивать. Их придется развивать практически с нуля - без людей это становится крайне затруднительно!
А охрана и управление такими территориями без постоянного населения - отдельная, непростая задача...
Существует непреложное правило - страна должна развиваться равномерно, сбалансированно. Для этого нужно поддерживать малые города и деревни. Земля без человека - земля вне контроля. А значит - вне будущего.
Храни Вас Бог!
Мой свежий и страшный репортаж о нашем вымирании.
Деревня на 500 дворов, есть электричество и один житель. Все.
Это вторая бессмысленная тема, которой я занимаюсь десятки лет и становится только хуже - вот как специально, назло. Первая тема - миграция, первый текст об этих процессах вышел в 2004 году - "результат за окном".
В 2019 году у меня выходил репортаж с границы Псковской и Тверской - "Русские деревни умирают молча". Невиданное дело, но я шесть лет получаю письма от прочитавших этот текст. В современном мире так не бывает, не живут газетные тексты так долго, но здесь людей мучает глубинное и невысказанное, десятки поколений предков заставляют их сделать хоть что-то. Хотя бы написать журналисту. Но, были письма и от тех, кто переехал на землю или собирается.
И опять, красной нитью в репортаже изложено очевидное: "города не рожают, нельзя на словах страдать по демографии и сгонять народ в три мегаполиса".
Ничего не меняется, никто не пойдет в государстве против сверхдоходов стройкомплекса. Нам ясно показали - "вымрете, завезем новых, уже завозим". Думайте.
ЦИТАТА
"Отшельник принес мешок тыквенных семечек и выдал на прощание неожиданное:
- Я здесь, в Долговерясах, помирать не собираюсь и не буду. Меня Господь сразу на небо заберет!"
Спецкор «КП» Дмитрий Стешин побывал в селе Долговерясы, где остался один житель.
Спецкор «КП» увидел своими глазами: в мордовском селе Долговерясы на 500 дворов теперь доживает свой век последний жител
Россия переезжает в города. Как прогнозируют социологи, в ближайшие 5 лет еще 1,5 миллиона наших сограждан переселятся из деревень в мегаполисы. Как это выглядит в реальности, спецкор «КП» увидел своими глазами: в мордовском селе Долговерясы на 500 дворов теперь доживает свой век последний житель.
ОТШЕЛЬНИК
Про отшельника из Долговеряс написано даже в иноагентской Википедии: «Численность населения в 2018 г. - 1 человек». Когда спецкор «КП» добрался до заброшенного села, единственный его житель был безнадежно пьян. Нет, с пьяным человеком, при определенной доле терпения, поговорить можно. Но отшельник вошел в специфическую стадию - «полное обессмысливание» и был способен изъясняться только междометиями и предлогами: «А!», «Ага!», «Айда!». Для интервью такой словесный набор решительно не годился. Мы, конечно, привезли бутылку водки, поэтому несостоявшийся герой репортажа деятельно, но бессмысленно суетился, выражая радость от приезда дорогих гостей. Под ногами крутились хозяйские козы. Потрепанный кот забрался от греха на столб забора и смотрел на происходящее затуманенным взглядом египетского сфинкса. Казалось, этот кот видел все…
Под ногами крутились хозяйские козы
Я растерялся. Закурил, отошел в сторонку, смотрел на некогда плодородные нивы, уже заросшие березками в руку толщиной, и размышлял, считая в уме. И делал это с раздражением. Скоростная платная трасса из Москвы на Казань - 8 тысяч рублей в обе стороны. Зато можно пилить 130 км/ч, и камер нет. На заправках в дополнение к каноничным хот-догам теперь готовят прямо при тебе лапшу с овощами и мясом в кунжуте. Машина на такой скорости бензин не пьет, а жадно хлебает, как не в себя. Бензин тысяч в 15 обойдется, наверное… Гостиница в Арзамасе - 3500 рублей.
Последний парень на деревне.
И никаких надежд на вытрезвление героя репортажа не было. (В голове крутилось: съездил, стало быть, в командировочку за свой счет... Что делать?) Он бухал долго и тяжело с самого 9 Мая - в этот день последние жители Долговеряс приезжают к памятнику погибшим односельчанам. Косточки солдат разбросаны незнамо где, по полям от Москвы до Берлина, и памятник деревенский - единственное осязаемое место, где их можно помянуть.
Как прогнозируют социологи, в ближайшие 5 лет еще 1,5 миллиона наших сограждан переселятся из деревень в мегаполисы
Моему проводнику, редактору Краснослободской районной газеты Юрию Тябину, тоже было страшно неудобно. Юра честно звонил три раза отшельнику в Долговерясы, мол, жди! Но сказать «не пей!» Юре просто не пришло в голову. Как и мне.
Без Юры я не пробрался бы в это село, просто не нашел бы дорогу. Старую трассу с дамбой, по которой когда-то ходил автобус, давно размыло. И тогда последние местные просто проложили по лесу «автомобильную тропу», абсолютно непроходимую добрую половину года… И даже в эти сухие дни я ехал по ней на внедорожнике с замиранием сердца. Отсутствие дороги, как выяснилось позже, было одним из факторов, прикончивших огромное село. И не только. Едва я съехал с платной трассы под Арзамасом, сразу пошла «игра на понижение» - с каждым десятком километров дороги становились все хуже. Ты как бы наглядно ощущал пятой точкой расстановку приоритетов нового капиталистического уклада…
ТЕНИ ЖИЗНИ
Но небо в Долговерясах было такое высокое, будто Господь решил показать все, на что он способен. И, глядя из этого бездонного неба на мое смятение, Господь начал управлять.
С самого дальнего конца огромного села приехал на джипе Александр Исаев. Он рос в Долговерясах у родни - на лето отправляли. Сейчас на пенсии, приехал сюда, как объяснил: «Ради психразгрузки». Саша и стал моим проводником по мертвой деревне. Она по своим размерам показалась мне бесконечной, что и отразилось в названии. Топоним состоит из трех частей, его можно разгадывать, как ребус: «долго», «верх» и «рясы». «Рясы» - это топь, болота. То есть длинный холм между болот. Земли здесь суглинистые, но овсы и рожь росли. Была и ферма, доходная, судя по одной детали. Саша рассказывает:
- Я маленький был, но меня позвали помогать в сенокос, и мне это нравилось! А вечером был шок, мне за ЭТО еще и выдали три рубля!
Я тоже удивляюсь, три рубля - серьезная сумма для подростка, даже в 1980-е. Зажиточно здесь жили, по домам видно, они еще не потеряли ладность и справность.
В траве белеет единственный живой пока общественный объект - памятник погибшим односельчанам. Он не просто ухожен - вылизан. Наверное, последнее, что связывает односельчан с родной землей. В списках погибших - десятки одинаковых фамилий, мужики уходили на войну родами, на ней и оставались. Я дотрагиваюсь до таблички, говорю:
- Война прикончила Долговерясы? Я видел такое в мертвых деревнях на Волге. Просто погибло большинство мужиков…
Но Юра с Сашей вдруг со мной не соглашаются:
- Нет! Ты что! Село в 1960-х еще строилось! Чуть ли не сотня домов прибавилась!
Я растерялся:
- Так почему Долговерясы умерли?
До ответа буквально 100 метров по траве, она уже вымахала до колена.
Закрылась школа, выехали те, кто с детьм
МАГАЗИН СМЕРТИ
В Долговерясах пока есть электричество - ветка идет по центральной оси села. Как оказалось, свет не главный фактор для сохранения жизни. Хотя и очень важный.
В упадок все приходило постепенно. Сначала обнищал колхоз. Но, как оказалось, и без работы люди продолжали держаться в огромном селе - пенсии, подработки-вахты, личные хозяйства, «дары леса». Но не стало колхоза, некому стало заботиться об инфраструктуре.
Старые дороги всегда прокладывались в обход холмов и болот. Длинно, извилисто, но проедешь всегда. Новую дорогу в Долговерясы запилили по прямой, а над болотами насыпали дамбы. Они развалились первыми.
Закрылась школа, выехали те, кто с детьми.
Окончательно село прикончил закрывшийся магазин.
Заходим в заплесневелый, пыльный полумрак. Несмотря на разруху, в магазине еще хранится отпечаток двух эпох - позднесоветской и раннероссийской. Ящики с пыльными бутылками от венгерского вина - поставки внутри блока СЭВ. Помните такой Союз экономической взаимопомощи, там сейчас почти все наши враги собрались, из категории «бесы мелкие»? Неужели кто-то до последнего надеялся сдать эти бутылки?
Окончательно село прикончил закрывшийся магазин
Вокруг сплошным ковром по полу и прилавкам валяются ценники. Пиво - 15 рублей. Хлеб - 5, сникерс - 10. Висит календарь за 2009 год. Саша говорит, без интонаций:
- Продавщица Ольга все-таки получила квартиру в Саранске для отца-ветерана. С магазином-то она мучилась, товар не завезти, оборот маленький… Поэтому сразу же все закрыла и уехала. Кажется, как раз в 2009-м...
До ближайшего магазина стало 10 километров бездорожья, не каждый и дойдет. Все, точка.
Умерли последние бабушки, в пожарах 2010 года сгорело 22 дома. Место стало мертвым, вымороченным.
И тогда в Долговерясы повадились ходить падальщики-мародеры. В магазине, например, они срезали все решетки и двери. Потом обнесли один дом за другим, подметая цветмет из сараев, вывозя мебель. Следом мародеры взялись за печки. Выламывали чугунину и сталь - вьюшки, дверцы, заслонки. Здание вроде бы нарядное стоит, со стеклами, заходишь - вместо печи развал кирпича и небо видно, все в плесени, дом практически умер, он в коме и из нее не выйдет.
Хотя заработок мародера грошовый и, допускаю, занимаются им не от хорошей жизни.
Саша спрашивает меня:
- На кладбище пойдем?
Я хочу ответить горько: «А мы где?» - но давлю эти слова в себе и просто мотаю головой. Саша пока живет здесь, я у него в гостях.
ОТКРОВЕНИЯ НА ДОРОЖКУ
Просто так мне уехать не дали, дорогу заступили летние жители Долговеряс, приехавшие из Саранска, - Нина и Алексей Ненюковы. Я видел эту фамилию на памятнике. Нина так и заявила:
- Ехать вам далеко и приехали вы издалека, без своего супа не отпущу!
Супруги вышли на пенсию и стали возвращаться на лето в Долговерясы, а скоро им привезут любимых внуков 8 и 10 лет. Дом у них ладненький, чистый и уютный, не жизнь, а рай. Особенно когда своя клубника пойдет.
Суп был с белыми грибами, распаренными в молоке, своей картошкой и еще в него вбили несколько яиц. А поджарку-заправку Нина сделала на сливочном масле, она от этого стала нежной. Местный рецепт.
За чаем, конечно же, говорили о деревне. Может, мне не стали показывать свою боль - говорили о запустении Долговеряс просто, без эмоций, как о неумолимом течении жизни. Все уезжают за лучшей долей, за большим миром, который показывают по телевизору. А мир этот изменился полностью. Крестьянский труд стал совсем дешев. Зачем надрываться на этих суглинках, когда на юге в три трактора десятком человек можно засеять и взять урожаем более дорогих культур столько, сколько и три мордовских колхоза не вырастят? Зачем эти фермы из самодельного кирпича на 50 коров, если выгоднее держать в автоматизированном коровнике из сэндвич-панелей 1000 голов? И там же, на месте, превращать молоко в порошок для пищепрома!
Все это было до боли логично и понятно. Я вспомнил слова одного демографа: «Пусть восстановятся эти земли до первозданного вида, восстановится природа, люди потом придумают, что с этим делать!» При этом ученый не мог не понимать, что именно в этих пустеющих землях и сокрыт Русский демографический крест. Та самая точка, где пересекаются линии рождаемости и смерти.
С пустыми руками меня не отпустили из Долговеряс. Нина собрала мне маринованных и сушеных белых. Отшельник принес мешок тыквенных семечек и выдал на прощание неожиданное:
- Я здесь, в Долговерясах, помирать не собираюсь и не буду. Меня Господь сразу на небо заберет!
Я еще раз пожалел, что не удалось поговорить с Сергеем Корнеевым так, как хотелось мне и редактору. Но кто-то решил, что это было не нужно.
ВМЕСТО ВЫВОДА
Рожают не города, а село
Откуда взялись эти цифры - 1,5 миллиона селян станут горожанами в ближайшие годы? Так подсчитали сотрудники Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. По их данным, доля постоянного населения опорных пунктов вне городских агломераций скоро ощутимо упадет. Недавно эта доля составляла 26,7% от всего населения РФ. И к 2030 году она упадет до 25,6%. Люди переедут из стратегически важных населенных пунктов в и без них перенаселенные мегаполисы. Про Нечерноземье уже и не говорится, здесь дальние деревни давно списали.
Ученых беспокоят пустеющие Сибирь, Дальний Восток и Север.
Есть официальная стратегия по борьбе с запустением, но она дает скромный результат. Потому что существует конфликт между бизнесом и нуждами государства. Трудно радоваться тому, что в будущем Москва и Петербург соприкоснутся окраинами. Направлять в мегаполисы все денежные потоки и в то же время как-то стимулировать рождаемость - деньгами и добрым словом.
Города не рожают. Рожает деревня. И не важно, какой там уклад и технологический виток.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Если на земле нет человека, она ничья
Об опасности исчезновения деревень и малых городов в России с точки зрения точных наук «Комсомолке» рассказал директор Центрального экономико-математического института РАН Альберт Бахтизин:
- Есть однозначная зависимость: чем больше у семьи площадь жилья, тем выше в ней рождаемость. У нас этот показатель один из самых низких в мире. В США, которые сейчас в верхней части списка, рождаемость увеличилась почти в 2 (два!) раза, когда в 1940 - 1950-х годах там началось массовое строительство жилья в пригородах. Они отказались от «человейников» в мегаполисах и принялись строить малоэтажные, просторные частные дома. Увеличивать жилую площадь гораздо проще там, где плотность населения ниже, то есть в пригородах, в малых городах и селах.
Есть и другие причины для роста или снижения населения. Они прослеживаются четко.
Например, в России коэффициент рождаемости вырос сразу в 1,5 раза, когда ввели материнский капитал. И наоборот, подсчитано: если средний возраст матери увеличивается до 30 лет и выше, как в развитых странах, где потенциальные родители слишком высоко ценят свое время, рождаемость снижается.
Зачем нам в России люди? Давайте задумаемся. У нас самая большая территория в мире, по сути, незаселенная. Население стянуто в несколько точек-мегаполисов на карте, все остальное - обезлюживается. За последние десятилетия число опустевших сел увеличилось вдвое - с 13 до 24 тысяч! Так мы придем к тому, что останутся жить эти несколько точек на карте, а между ними будут пустые пространства, которые непонятно как развивать. Их придется развивать практически с нуля - без людей это становится крайне затруднительно!
А охрана и управление такими территориями без постоянного населения - отдельная, непростая задача...
Существует непреложное правило - страна должна развиваться равномерно, сбалансированно. Для этого нужно поддерживать малые города и деревни. Земля без человека - земля вне контроля. А значит - вне будущего.
Дмитрий СТЕШИН
Григорий КУБАТЬЯН