Из первых уст.

"С молодых лет нас готовили к тому, что мы будем выходить замуж за офицеров. Так большей часть и получалось. Нас учили, что честь офицера — это высшее на свете, и поэтому мы должны воспитывать детей в преданности трону и уважению к офицеру.
Отношение к женщине — благоговейное. Иногда устраивались вечера. Для Смольного три учреждения присылали лучших танцоров. Это Пажеский корпус (иногда какой-нибудь другой), юнкерские училища — Павловское или Константиновское — по очереди. Отбирали танцоров с офицерами, они приезжали, и дирижер представлял их начальнице. Начальница всегда говорила: "Я не люблю эту фигуру — под ручку — в кадрили, вы ее избегайте." Танцевали сначала концертный менуэт, потом полонез торжественный. После этого выходили воспитанницы — самый старший класс — и танцевали с кавалерами. Каждый кавалер мог пригласить любую барышню. Держали они себя изысканно. А барышни потом еще долго обсуждали своих кавалеров. Переписываться с ними не разрешалось. Классная дама могла читать все наши письма. Некоторые барышни, в том числе и я, пытались обойти запрет, вели переписку на чужой адрес. И это считалось дерзостью!
У нас был прекрасный санаторий в Финляндии — "Халила" и мало-мальски малокровную девушку отправляли туда. Порой целый год находилась, возвращалась очень поздоровевшей. Там были чудные врачи-терапевты.
Оканчивать Смольный во что бы то ни стало не требовалось. Родители могли забрать нас из института и завершить образование дома. Тем, кто стремился расширить свое образование, предлагали остаться на трехгодичные курсы. Я оканчивала, так называемый, розовый класс — второй год педагогических курсов, когда произошла революция".
З. К. Манакина "Барышня-смолянка"