Сегодня в нашей рубрике #Штокбант100 мы расскажем, как много может значить в жизни человека один телефонный разговор.
«В театре им. Гоголя я поставил мольеровского «Дон Жуана». Премьера почему-то состоялась на сцене Малого театра Союза ССР (такое было у старейшего русского театра официальное название). Мне предложили остаться в театре им. Гоголя в должности режиссёра, показали прекрасную комнату в двухкомнатной квартире, взяли паспорт для прописки на новом месте жительства. Я на десятом небе. Такое может только присниться. В Москве Любимов, Эфрос, другие знаменитости ... и теперь я. Посылаю телеграмму в Красноярский крайком. Я же коммунист (в партию вступил во время войны). «Прошу освободить меня от занимаемой должности в связи с переходом на новую работу в московский театр им. Гоголя». В ответ телеграмма за подписью секретаря крайкома: «Если не вернётесь, будете исключены из партии». Партия или Театр - пожалуйста, не думайте, что я стоял перед выбором. В анкете, которую заполняли при поступлении на работу, в графе «состоял ли ранее в партиях»?, - должен был написать: «Состоял. Исключён за нарушение партийной дисциплины». С такой биографией даже в дворники не брали. Антисоветчикам не место в советских театрах, и вообще нигде. Упаковываю своё немудрёное хозяйство, прихожу в театр, чтобы забрать паспорт, проститься с артистами, которых успел полюбить, и посмотреть в последний раз свой единственный в Москве спектакль. А мне на вахте говорят: Вас дожидается какой-то гражданин. Он в кабинете у директора. «Гражданином» оказался министр культуры Карелии. Предлагает ехать в Петрозаводск на должность главного режиссёра Русского драматического театра. Благодарю министра и пытаюсь объяснить, почему не могу принять предложение. Министр говорит, что ему всё успел рассказать директор театра. Согласен ли я принять его предложение, если мои «разногласия с партией будут улажены»? Через несколько дней я был в кабинете первого секретаря обкома Карелии товарища Сенькина, который по правительственному телефону поговорил с Первым Красноярского крайкома, и меня сняли с партийного учёта в Красноярске даже без выговора. Вот что значили телефонные переговоры двух больших партийных чиновников. Думаю, что роль телефона для связи именитых абонентов не утратила своё значение и по сегодняшний день». #Штокбант100 #буффархив
Театр «Буфф» им. И. Р. Штокбанта
Сегодня в нашей рубрике #Штокбант100 мы расскажем, как много может значить в жизни человека один телефонный разговор.
«В театре им. Гоголя я поставил мольеровского «Дон Жуана». Премьера почему-то состоялась на сцене Малого театра Союза ССР (такое было у старейшего русского театра официальное название). Мне предложили остаться в театре им. Гоголя в должности режиссёра, показали прекрасную комнату в двухкомнатной квартире, взяли паспорт для прописки на новом месте жительства. Я на десятом небе. Такое может только присниться. В Москве Любимов, Эфрос, другие знаменитости ... и теперь я.
Посылаю телеграмму в Красноярский крайком. Я же коммунист (в партию вступил во время войны). «Прошу освободить меня от занимаемой должности в связи с переходом на новую работу в московский театр им. Гоголя». В ответ телеграмма за подписью секретаря крайкома: «Если не вернётесь, будете исключены из партии».
Партия или Театр - пожалуйста, не думайте, что я стоял перед выбором. В анкете, которую заполняли при поступлении на работу, в графе «состоял ли ранее в партиях»?, - должен был написать: «Состоял. Исключён за нарушение партийной дисциплины». С такой биографией даже в дворники не брали. Антисоветчикам не место в советских театрах, и вообще нигде. Упаковываю своё немудрёное хозяйство, прихожу в театр, чтобы забрать паспорт, проститься с артистами, которых успел полюбить, и посмотреть в последний раз свой единственный в Москве спектакль. А мне на вахте говорят: Вас дожидается какой-то гражданин. Он в кабинете у директора. «Гражданином» оказался министр культуры Карелии. Предлагает ехать в Петрозаводск на должность главного режиссёра Русского драматического театра. Благодарю министра и пытаюсь объяснить, почему не могу принять предложение.
Министр говорит, что ему всё успел рассказать директор театра. Согласен ли я принять его предложение, если мои «разногласия с партией будут улажены»? Через несколько дней я был в кабинете первого секретаря обкома Карелии товарища Сенькина, который по правительственному телефону поговорил с Первым Красноярского крайкома, и меня сняли с партийного учёта в Красноярске даже без выговора. Вот что значили телефонные переговоры двух больших партийных чиновников. Думаю, что роль телефона для связи именитых абонентов не утратила своё значение и по сегодняшний день».
#Штокбант100 #буффархив