В раю произрастает дерево, не похожее на все прочие.
Ветви его прозрачны, как стекло, корни поглощают молоко, а не воду, ствол испускает сияние, словно покрытый ледяной изморозью. Но тот, кто приближается к этому дереву, не испытывает холода, ибо оно никогда не бывает холодным. Каждый лист на этом дереве носит имя какого-нибудь человека. Раз в году, в месяц шаабан, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое, ангелы прилетают к этому дереву, окружают его и одновременно хлопают крыльями. Поднимается ветер, который сотрясает прозрачные ветви дерева. Некоторые листья срываются и падают на землю. Иногда листу приходится висеть на дереве долго, очень долго. Иногда он падает, едва успев распуститься. В тот момент, когда лист касается земли, человек, имя которого он носит, испускает последний вздох. Поэтому люди, наделенные мудростью и знанием, никогда не наступают на сухие листья. Им ведомо, что прежде они были чьими-то душами. Элиф Шафак
Арт и красота
В раю произрастает дерево, не похожее на все прочие.
Ветви его прозрачны, как стекло, корни поглощают молоко, а не воду, ствол испускает сияние, словно покрытый ледяной изморозью.
Но тот, кто приближается к этому дереву, не испытывает холода, ибо оно никогда не бывает холодным.
Каждый лист на этом дереве носит имя какого-нибудь человека.
Раз в году, в месяц шаабан, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое, ангелы прилетают к этому дереву, окружают его и одновременно хлопают крыльями.
Поднимается ветер, который сотрясает прозрачные ветви дерева. Некоторые листья срываются и падают на землю.
Иногда листу приходится висеть на дереве долго, очень долго.
Иногда он падает, едва успев распуститься.
В тот момент, когда лист касается земли, человек, имя которого он носит, испускает последний вздох.
Поэтому люди, наделенные мудростью и знанием, никогда не наступают на сухие листья.
Им ведомо, что прежде они были чьими-то душами.
Элиф Шафак