"Американские горки по имени Беннет".
Вчера на сайте газеты "Макор Ришон" вышла огромная, 15-страничная статья, посвящённая Нафтали Беннету.Автор — Хагай Сегал, который вот уже 15 лет ведёт летопись эффектного взлёта и не менее эффектного падения этого зигзагообразного — то вправо, то влево — персонажа с политического Олимпа.
-------------------------------------------------------
“Как лидер национально-религиозных он провозгласил: хватит извиняться и мямлить.
Как любимец левых — забыл, что хотел сказать.
Нафтали Беннет, человек, требовавший "положить руку на руль", снова прокладывает путь к вершине — но неизвестно, куда он направляет этот руль.
Как лидер религиозных сионистов он провозгласил, что пора перестать извиняться и мямлить, но став любимцем левых — забыл, что вообще хотел сказать.
Нафтали Беннет, человек, требовавший "положить руки на руль", снова прокладывает путь к вершине, но никто не знает, куда он рулит.
Прилежный ученик Нетаньяху получает высокий пост в поселенческом движении, чтобы реализовать важную истину, усвоенную от своего учителя: не надо быть "государственником", если можно атаковать со всей мощью.
Зимой 2010 года в Совете ЙОШ произошло нечто из ряда вон: впервые за всю его историю генеральным директором стал человек, не живущий в поселении. Да, он носил кипу и вырос в "Бней Акива", но не был с горного хребта. В газетах коротко упомянули, что речь идёт об успешном айтишнике, прошедшем громкий экзит, бывшем бойце "Сайерет Маткаль" и офицере в "Маглане", а также начальнике штаба Нетаньяху в период правления Ольмерта.
Причины его ухода из штаба до сих пор покрыты туманом. В Совете ЙОШ он сменил Пинхаса Валлерштайна, с которым коллеги не раз вступали в конфликты из-за его бурных высказываний против "ценника" и отказа от службы по идеологическим мотивам справа.
Валлерштайн был, по их мнению, слишком "государственен". Беннет — нет.
"Я убеждён, что Нафтали — это именно тот человек, который выведет Совет ЙОШ на достойный уровень в ответ на крупные вызовы, ожидающие нас", — сказал журналистам председатель совета Дани Даян. Покойный Ури Эльцур, бывший глава канцелярии Нетаньяху и талантливый составитель многих его речей, написал тогда в "Макор ришон", что Беннет "в немалой степени ответственен за успех, позволивший его боссу перейти от оппозиции к креслу премьер-министра". Эльцур подвёл итог: "Человек, назначенный номером два в Совете ЙОШ, живёт в Раанане. Это, в каком-то смысле, освежает".
Почему было решено "освежить" совет? Под влиянием травмы размежевания. Лидеры поселенцев сочли, что их географическое и культурное положение отдалило их от народа Израиля. "Если бы мы были более чувствительны к общественным настроениям внутри Зелёной черты", — самобичевались многие поселенцы после 2005 года, — "возможно, нам удалось бы предотвратить тот общественный разрыв, который позволил Шарону выкорчевать Гуш-Катиф, не моргнув глазом". Генеральный директор-айтишник из Раананы, рассудили в Совете, поможет нам "поселиться в сердцах" и заранее сорвать планы нового размежевания. А заодно пришло время тактического обновления: сменить методы действия и пиара, выйти за рамки, прорвать мыльный пузырь.
Тем не менее, расследование газеты "Гаарец" перед выборами 2013 года — гигантский журнальный спецрепортаж в духе прицельных ударов по идеологическим противникам — раскрыл, что назначение Беннета в 2010 году гендиректором Совета ЙОШ не было единогласным.
Один из членов совета, почти неизвестный тогда, выступил против: адвокат Йоси Фукс, впоследствии — секретарь правительства Нетаньяху. "Он — левый маркер в Совете ЙОШ", — цитировала "Гаарец" слова Фукса. Тогда это звучало как шутка. Шесть корреспондентов, работавших вместе над досье "Кто такой Нафтали Беннет: профиль наследника Биби", нарисовали портрет ярого правого: сын родителей — сторонников движения "Тхия", активно протестовавших против Осло и размежевания, союзник "хардалей"-радикалов вроде Орит Струк. Его армейские товарищи вспоминали, что он был "правым маркером" в "Маглане". Коллеги по хай-тек индустрии говорили то же самое: "Он очень правый".
Был ли Нафтали Беннет в 2010 году левым маркером Совета ЙОШ?
Конечно, нет. В вопросах территорий и мира не было в его действиях на посту гендиректора ничего "левого". Он настойчиво боролся за то, чтобы Нетаньяху выполнил своё обещание и не продлевал заморозку строительства, введённую в поселениях с возвращением к власти в 2009 году.
"Слово есть слово", — гласил лозунг масштабной кампании, которую организовал Беннет, требуя, чтобы заморозка длилась не более десяти месяцев.
Новый гендиректор также старался усовершенствовать систему пиара поселенческого движения и, среди прочего, тайно пользовался консультациями Артура Финкельштейна. В сентябре 2010 года, после встречи Нетаньяху с Абу-Мазеном в Вашингтоне, когда тот публично использовал левый термин "Западный берег", Беннет позвонил мне и попросил дословно процитировать жёсткое заявление от его имени:
"Я спрашиваю — где министры? Где министры ШАС? 'Наш дом — Израиль'? Что за оглушающее молчание по поводу этого выражения — 'Западный берег'? С каких пор Бейт-Эль — это 'западный берег' Иордании? Кирьят-Арба и Хеврон? Где они? Если премьер-министр говорит 'Западный берег', значит, он стратегически выбрал путь Тиби и Переса. А это значит, что мы обязаны действовать со всей мощью прямо сегодня. Он пересёк Рубикон".
Фраза "действовать со всей мощью прямо сегодня" основывается на политическом принципе, который Беннет усвоил у самого Нетаньяху, наряду с другими уроками, когда был его начальником штаба: когда появляется угроза — нужно немедленно отвечать на неё непропорциональной, максимально мощной реакцией, не тратить время на вежливые и постепенные ответы. Этот принцип Беннет применяет и по сей день, даже если чаще всего внешне хранит молчание. Между государственными твитами и видео о делах "консенсуса" — например, визитами соболезнования к семьям павших — он наносит удары с напором: "Правительство Нетаньяху парализовано", "позорное правительство", "трусливое правительство", "полная ложь".
Вообще-то Беннет — один из самых видных учеников Нетаньяху, если не самый выдающийся и талантливый из них. Даже в моменты публичных столкновений между ними в прошлом от Беннета можно было услышать похвалу в адрес премьер-министра с наибольшим политическим стажем в истории Израиля — и это была не просто пиар-игра в ложную скромность. "Я уважаю Нетаньяху, я не из секты его ненавистников", — подчеркнул он в незабываемом интервью правому "20 каналу" накануне выборов 2021 года. Что именно он уважает? Прежде всего — потрясающую живучесть Нетаньяху и его огромный дипломатический опыт. Беннет завидует и прочному, широкому ядру поддержки, которым располагает Нетаньяху. В общении с прессой он ведёт себя поразительно похоже на нынешнего премьер-министра. Закрой глаза, когда он появляется на экране, — и порой кажется, что говорит сам Нетаньяху: те же риторические трюки, та же напускная уверенность в себе, то же желание сцепиться с интервьюером. Однажды он вообще покинул студию посреди интервью с Риной Мацлиах, которая, как и многие другие журналисты, после политического переворота 2021 года стала одной из его поклонниц.
"Беннет хочет быть как Биби", — как-то сказал мне сам Нетаньяху. И это подтверждают и в окружении Беннета. Оба лучше говорят по-английски, чем по-ивриту. Оба пришли в политику из бизнес-среды и стали премьер-министрами ещё до 50 лет. Оба крайне талантливы, одинаково щедры на обещания, и истина для них — не путеводная звезда, а разве что мигающий маячок. К слову, оба также крайне чувствительны к возможностям современных мобильных телефонов записывать разговоры. Их собеседников часто просят оставить телефон снаружи.
Беннет, по словам одного осведомлённого наблюдателя, похож на Нетаньяху ещё и в том, что искренне верит: он должен возглавлять Израиль, а совокупная польза, которую он приносит народу и государству, перевешивает тот возможный ущерб, который он причиняет им время от времени. Оба мыслят о себе в духе Жаботинского: "Бог избрал нас для правления". Только вот Беннет больше полагается на Божественное Провидение и убеждён, что действует с Его благословения. Маленькая кипа, которая вернулась на его голову после убийства Рабина, — не элемент декора. Как и талит с тфилин, с которыми он позировал в Вашингтоне накануне встречи с Байденом — вызвав, впрочем, поток насмешек со стороны громогласных критиков на правом фланге.
"У тебя душа хардальская, а тело лайтовое", — сказали ему однажды в Совете ЙОШ.
Он расцвёл.
Восходящая звезда начинает спотыкаться на чересчур правых высказываниях, с левой стороны на нём уже стоит клеймо угрозы будущему страны, но он всё же заключает неожиданный союз.
В сентябре 2011 года, менее чем через два года после своего назначения генеральным директором Совета, Беннет по сути был уволен. Официальные заявления в прессе были дружелюбными, словно речь шла о плановом уходе, но все знали — уход не был добровольным. Молодой гендиректор настроил против себя ветеранов совета, когда посетил протестный лагерь Став Шафир и Дафни Лиф в Тель-Авиве против роста цен. Формально визит демонстрировал, что поселенцы слышат социальные беды народа и не варятся в своём собственном соку за пределами Зелёной черты. Но по сути это выглядело как выравнивание с протестными организациями, основной страстью которых уже тогда было свержение правой власти. Вероятно, именно это имел в виду Йоси Фукс.
"Это частный визит", — оправдывался Беннет, но тем лишь усилил недоверие к себе в офисах Совета ЙОШ. Возникло подозрение, что он воспринимает совет всего лишь как перевалочный пункт по пути в политику. Его критика Нетаньяху также казалась коллегам чересчур резкой. В 2011 году, когда Гражданская администрация снесла три дома в Мигроне, он резко атаковал премьер-министра: назвал его "слабым и размягчённым лидером" и заявил, что "Ципи Ливни лучше него". В интервью "Маариву" он добавил: "Тот, кто послал бульдозер ночью — это сам Нетаньяху, даже если он тысячу раз это отрицает. Для меня он больше не лидер национального лагеря. Мы ищем другого лидера". Понятно было, кого он имеет в виду. Уже в следующем году, в 2012-м, он не скрывал своей амбиции однажды возглавить правительство Израиля. "На первом этапе я очень хочу стать министром образования", — совсем не стесняясь сказал он в интервью "TheMarker", — "а потом, скажем, занять ту позицию, с которой можно больше всего повлиять на народ Израиля". Из этого заявления легко вывести поведенческий шаблон, которому он следует с тех пор и по сей день.
Менее чем через четыре месяца после ухода из Совета ЙОШ он объявил о создании новой партии — "Израильтяне".
Партия была недолговечной, забытой — одной из пяти, которые он успел создать за тринадцать лет в политике. До этого он уже рассматривал участие в праймериз "Ликуда" в 2009 году. Обезличенное название той партии (Рон Хульдаи позже создал партию с тем же названием) выдавало стремление ухватить электорат не только правый и не только религиозный. Беннет той эпохи — как и нынешний — активно занимался в медиапространстве темами, потенциально привлекательными для самой широкой аудитории, вовсе не обязательно для противников решения о двух государствах: монополизация экономики, рост цен, проблемы малого бизнеса, хай-тек, образование, тревога по поводу общественного разлома.
Почти одновременно он всё чаще поддавался своим правым инстинктам: резко критиковал Верховный суд, нападал на прессу, осуждал идеи отступления и защищал поселенческий проект.
Двумя его главными партнёрами в проекте партии "Исраэлим" были бывший главный военный раввин Авихай Ронцки (ז"ל) и Айелет Шакед, которая по его поручению основала внепарламентское правое движение "Исраэль Шели" ("Мой Израиль").
Поводом для объявления о создании партии стало решение Нетаниягу досрочно провести выборы из-за кризиса с законом о призыве. Но в последний момент, когда Кнессет уже начал голосование за роспуск, партия "Кадима" во главе с Шаулем Мофазом присоединилась к коалиции, и выборы были отложены.
Партия "Исраэлим" исчезла в одночасье, и Беннет направил усилия в сторону религиозного сионизма. Три недели после объявления о вхождении в политику и всего через две недели после провозглашения создания "Исраэлим" он заявил о намерении баллотироваться на пост главы Партии религиозных сионистов (Мафдаль)
Журналист Нисим Мишаль устроил ему ловушку. Беннет пришёл к нему в студию на получасовое интервью и отвечал уверенно и бегло, несмотря на провокационные вопросы, пока не дошло до темы, как он поступит, если получит приказ эвакуировать форпост или поселение.
Председатель "Еврейского дома" мог бы избежать ответа, заявив, что не пришёл обсуждать гипотетические ситуации, но попался: "Если я получу приказ изгнать еврея из его дома- совесть не позволит. Я попрошу у командира освобождение, я не смогу".
— "Предпочтёшь тюрьму?" — спросил Мишаль.
— "Да", — ответил Беннет.
Обновлённая "Мафдаль" включала в себя партию "Ихуд Леуми" ( "Национальное единство") и одновременно перестала быть партией исключительно религиозных.
"Дом для гоев", — так критиковал её рав Овадья Йосеф накануне выборов.
Впервые в истории партии в её список была включена светская кандидатка — Айелет Шакед, коллега Беннета по работе в канцелярии Нетаниягу.
Их громкий выход на политическую арену существенно способствовал росту партии в опросах.
Беннет выглядел гораздо более правым, чем Нетаниягу, а также моложе и ярче. Его способность увлекать пугала левый лагерь. "Беннет — культовая фигура", — предупреждали журналисты газеты "Гаарец".
В рубрике писем была опубликована история Хадас Вайсман из Кирьят-Тивона, потрясённой тем, что дом родителей Беннета на Кармеле когда-то был домом её семьи:
"Когда я увидела фотографию (...) с большим баннером "У тебя есть дом — Еврейский дом под руководством Нафтали Беннета", я почувствовала, что судьба нашего дома на улице Фрейда в Хайфе — это история выборов в Израиле 2013 года. (...)
Наш дом был еврейским в том смысле, что нас воспитали на универсальных ценностях и любви к человеку.
В противоположность этому, "Еврейский дом" вызывает глубокую тревогу за будущее наших детей, если мы не проснёмся и не будем бороться за здравомыслие и ценности, в которые верим".
Разразился большой скандал — и не только на левом фланге. Премьер-министр Нетаниягу вызвал представителей трёх тогдашних телеканалов, чтобы нанести удар по молодому и непокорному сопернику.
В атаку включились также Гилад Эрдан, Буги Яалон, Зеэв Элькин и Гидеон Саар.
Беннет отступил и поспешно, без консультаций с коллегами по партии, провёл пресс-
конференцию, на которой отрёкся от слов, сказанных Мишалю, и сказал прямо противоположное: "Если не останется другого выбора, солдат обязан выполнять приказы армии". Для тех, кто до этого считал Беннета человеком твёрдого склада, это стало неожиданным зигзагом и дурным предвестием.
"Его поведение в истории с отказом выполнять приказ не стало доказательством устойчивости его взглядов под давлением", — писал я в этой газете 28 декабря 2012 года. — "В некотором смысле это было доказательством обратного.
В конце концов, Нисим Мишаль — не самая высокая преграда на пути среднего израильского лидера. Обама, Ахмадинежад и, конечно, сама политическая жизнь — вот где настоящее испытание".
В преддверии выборов большинство обозревателей считали, что Нетаниягу оставит Беннета в оппозиции.
Нисим Мишаль даже поспорил с ним в прямом эфире, перед лицом всей нации, на порцию фалафеля: "Нетаниягу тебя не хочет, Нетаниягу с тобой не считается. Запиши: Нафтали Беннет не будет в следующей коалиции".
И действительно, Нетаниягу не хотел Беннета — но желание и политический талант Беннета оказались сильнее.
"Еврейский дом" набрал на выборах двенадцать мандатов, и Беннет немедленно начал действовать, чтобы сорвать план Нетаниягу по созданию коалиции без "Еврейского дома", но с Яиром Лапидом (19 мандатов), Ципи Ливни (6) и ультраортодоксами.
Пока Нетаниягу соблаговолил начать с ним коалиционные переговоры — через десять дней после получения мандата от президента Шимона Переса, — Лапид и Беннет успели заключить "братский союз", подготовленный ещё до выборов: либо оба входят в правительство — без ультраортодоксов, — либо оба остаются вне. Это была блестящая политическая уловка, редкий союз между религиозно-сионистской и светской сионистской партиями, обе из которых устали от уклонения харедим от выполнения обязанностей, связанных с существованием еврейского государства на Земле Израиля. Нетаниягу скрипнул зубами, включил обоих в своё новое правительство — и сослал ультраортодоксов в оппозицию. В "хардальном" крыле "Еврейского дома" такой шаг встретили без восторга, но смирились. "Благодаря Нафтали мы — в кавычках — прорвали стены досского гетто", — оправдывал его новоиспечённый министр Ури Ариэль. — "Если бы мы остались как раньше, мы бы всё так же оставались маленькими".
Принц из Раананы пробуждает поцелуем дремлющий религиозный сионизм — и тот поднимается раздражённым.
Свою первая речь в Кнессете Беннет начал с рассказа: "Мои сёстры и братья, члены Кнессета, однажды, когда я был ребёнком, лет десяти, за обедом мы с двумя моими братьями говорили о каком-то соседском мальчике и назвали его 'фраер'. Моя мама, которая репатриировалась из США, не знала такого слова и спросила нас со своим акцентом: 'Что такое фраер?' Мы ответили: 'Мам, ну как ты не знаешь? Фраер — это тот, кто помогает другим, отдаёт, а взамен ничего не получает'.
И тогда мама строго нас одёрнула и сказала, снова с сильным акцентом: 'Если так, значит фраеры — это хорошо.
Я хочу, чтобы вы всю жизнь были фраерами'". (...).
Друзья, члены Кнессета, давайте мы, политики, будем фраерами ради народа Израиля".
Но Беннет как политик никогда фраером не был. Много кем он был — но фраером точно нет. Человек, который смог стать министром обороны, представляя фракцию из трёх мандатов, а затем премьер-министром с шестью мандатами — это анти-фраер.
И при всём этом он почти всегда умел обаять, сыграть на струнах души единомышленников по правым взглядам и одновременно подмигнуть центру.
"Земля наших предков — это не просто кусок недвижимости, и мне совсем не нужно прибегать к геостратегической глубине, чтобы объяснить, почему она мне дорога", — провозгласил он в своей первой речи в Кнессете. — "Но я понимаю, это предмет спора. (Так что) прежде чем говорить о территориях, надо произнести простую фразу: Земля Израиля принадлежит народу Израиля. Теперь можно спорить".
По традиции, после первой речи нового депутата следующий выступающий поздравляет его. Не случайно следующим оказался Ури Орбах. Его слегка взволнованное выступление шло под лозунгом "Вот того самого юношу мы и ждали". Орбах напомнил Кнессету, что когда-то он сам уподоблял религиозный сионизм спящей красавице, ждущей принца, который её разбудит. И вот принц наконец пришёл.
Нафтали Беннет из Раананы и Совета поселений Иудеи и Самарии — "принц, который пробудил спящую красавицу, вдохнул в неё, с помощью хороших товарищей, поцелуй жизни, который разбудил нас политически, эту великую красавицу. Я хочу пожелать тебе, Нафтали, наш друг, чтобы ты продолжал пробуждать красавицу.
Она уже проснулась, но теперь ей нужно что-то сделать со своей красотой.
Благодаря твоим способностям, таланту, усилиям, друзьям и большой фракции — 12 депутатов, как в добрые времена, когда мы ещё не спали, — мы побежим, догоним, настигнем и поделим трофеи".
Орбах ушёл из жизни спустя два года, в расцвете сил. Что бы он сегодня подумал о метафоре пробуждающего принца, которую приписал Беннету в 2013 году? О всём, что произошло с красавицей с тех пор, как она получила поцелуй Беннета? У меня есть довольно чёткое предположение — потому что я хорошо знал Орбаха, ещё за четверть века до того, как он сам вошёл в политику, и потому что наивность точно не входила в число его качеств. Он не был слепым почитателем ни одного человека и терпеть не мог культов личности. Но Орбах также отвергал саму легитимность строить подобные гипотетические предположения после смерти, и потому избегал их.
В 2013 году религиозный сионизм остро нуждался в политических услугах Беннета, а Орбах был одним из главных патриотов лагеря — и потому с радушием поддержал Беннета.
"Большая радость, пришла весна — пришёл Беннет", — так я тогда подвёл итог в "Макор Ришон" праздничной суматохе по случаю приведения к присяге нового правительства, накануне Песаха 5773 года.
Глава "Байт а-Иегуди", министр экономики, сумел внушить своим избирателям ощущение, что действительно начинается что-то новое — как и гласил лозунг партии в предвыборной кампании. У религиозного сионизма никогда прежде не было такого привлекательного лидера, исполненного обещаний, как гранат — зёрен, с ожиданиями в том же объёме. Даже Шакед, принцесса сама по себе, снискала беспрецедентную симпатию в секторе. Но прошло совсем немного времени — весна сменилась летом, и начались проблемы: извне и изнутри.
Харедим и круги ешивы "Хар а-Мор" с трудом переваривали политический союз с Яиром Лапидом — сыном ненавистника религии Томи Лапида. Представители "Ихуд Леуми" в составе объединённой партии старались сорвать продвижение раввина Давида Става, кандидата Беннета на пост главного раввина. Видные сионистские раввины, такие как Цви Тау, активно выступали против реформы "равного распределения бремени" и громко протестовали против сокращения финансирования мира Торы.
Между тем происходили и вполне естественные просчёты, которых не избежать начинающим политикам на пути к зрелости. Беннет не привёл партию к крупному успеху на муниципальных выборах в том же году и вступил в конфронтацию с газетой "Исраэль а-Йом", которая тогда ориентировалась на Нетаньяху. В редакции "ГаАрец" его ненавидели ещё больше. "Хитрый, циничный и без тормозов", — так, например, его охарактеризовали там осенью 2013 года, после того как он добился от Нетаньяху согласия на строительство в Иудее и Самарии в обмен на снятие своей оппозиции к освобождению террористов в рамках жеста доброй воли. "Фашист", "убийца", — кричали ему на конференции той же газеты. Один из присутствующих даже напал на него физически.
"Я выражаю голос миллионов израильтян, и ничто меня не заставит замолчать — даже насилие", — отреагировал Беннет на инцидент на конференции "ГаАрец" относительно сдержанно. В других случаях он проявлял импульсивность и неспособность избегать ненужных конфликтов с премьер-министром. Его стремление отмежеваться от Нетаньяху сводило на нет любые попытки примирения. В январе 2014 года между ними случился особенно острый конфликт — как раз после того, как премьер-министр торжественно пообещал никогда больше не поддерживать эвакуацию поселений. Министр Беннет предпочёл сосредоточиться на пустой половине стакана в этой формулировке, из которой следовало, что Нетаньяху готов согласиться на постоянное урегулирование, при котором поселенцы останутся жить под палестинским суверенитетом. "Идея о том, что еврейские поселения будут существовать под палестинским правлением, как это прозвучало из канцелярии премьер-министра, — крайне опасна и свидетельствует об утрате ценностных ориентиров", — резко выступил Беннет.
Нетаньяху глубоко обиделся — или, по крайней мере, постарался создать такое впечатление. Левая пресса встала на его сторону. "В нормальном государстве Беннет бы уже начал отсчёт 48 часов до вступления в силу своего увольнения", — обрушился на него обозреватель "ГаАрец" Йоси Вертер, впоследствии один из самых ярых ненавистников Нетаньяху. Секретарь правительства Авихай Мандельблит передал строптивому министру ультимативное требование принести извинения от имени босса: "до заседания правительства в воскресенье в 10:00". Беннет частично уступил, опубликовал размытое объяснение в духе "извините, если обидел", и кризис был улажен — до следующего столкновения. Весной 2014 года фракция "Байт а-Иегуди" пригрозила распустить коалицию, если будут освобождены очередные террористы, как того тогда требовал госсекретарь США Джон Керри. На правом фланге опасались, что Беннет зря нагнетает обстановку, ведь Нетаньяху всё равно отклонит американское требование. Но Беннет стоял на своём, и премьер отступил. На этот раз риск оправдался — типичная беннетовская склонность к авантюрам, противоположная натуре Нетаньяху, обычно чрезмерно осторожного лидера. "Страх Божий", — так описал Беннет в узком кругу своё состояние в тот момент. — "Ты прыгаешь с обрыва — и не знаешь, что тебя ждёт".
В ходе операции "Несокрушимая скала" он снова прыгнул. Согласно отчёту госконтролёра, министр Беннет выделился требованием к системе обороны представить кабинету комплексный план по борьбе с туннелями ХАМАСа. Министр обороны Яалон и начальник Генштаба Ганц отнеслись к этому без энтузиазма. Визиты министра экономики к линии фронта ради получения информации о ходе боёв привели Яалона в ярость и породили подозрения, что глава "Байт а-Иегуди" получает утечки от старших офицеров, таких как бывший главный военный раввин Ронцки и командир бригады "Гивати" Офер Винтер, который впоследствии стал его военным секретарём в министерстве обороны. В ответ Беннет заявил, что Нетаньяху и Яалон намеренно обходили кабинет и не делились всей необходимой информацией. Прямо во время войны он давал брифинги журналистам против них и не скрывал этого — до такой степени, что даже справа зазвучали обвинения в том, что он ведёт "кампанию по свержению Нетаньяху". Вместе с Авигдором Либерманом Беннет публично требовал захвата сектора Газа. В своей автобиографии "Биби" Нетаньяху обвинил их в "лицемерии" и "подрывной деятельности". По его словам, "Либерман и Беннет продолжали заявлять в прессе, что они за вторжение в Газу и уничтожение ХАМАСа — позиция, за которую они не боролись в кабинете" (стр. 466).
Книга "Биби" вышла в 2022 году. Премьер-министр времён операции "Несокрушимая скала", ставший за это время лидером оппозиции, изложил там причины своей категорической оппозиции захвату Газы — прежде всего, "цену в человеческих жизнях". Аргумент, ставший неловким в свете того, что произошло на западном Негеве спустя год после его возвращения к власти. Теоретически, в 2023 году была дана постфактум весомая аргументация в пользу позиции Беннета в том тяжёлом споре с Нетаньяху летом 2014 года.
Однако сегодня уже ясно: и правительство Беннета–Лапида не пошло на захват сектора Газа и не предприняло никаких действий против туннелей за все 18 месяцев своего правления. По сути, оно продолжило линию Нетаниягу. Синвар тем временем спокойно готовил войну.
Операция "Несокрушимая скала" закончилась с чувством горечи. Сразу после неё коалиция погрузилась в тяжёлые внутренние конфликты. Союз "братьев по оружию" — Беннета и Лапида — начал давать трещину ещё раньше, на фоне вечного спора о территориях и мире. Глава "Байт Йехуди" предложил аннексировать зоны C, а лидер "Еш Атид" ответил: "Радикальные правые силы толкают нас к безумным идеям, ведущим к катастрофе под названием 'двунациональное государство'".
Лапид утверждал: "Где-то между Итамаром и Ицхаром похоронены деньги, которых нам не хватает на уменьшение числа учеников в классах и на дополнительные батареи 'Железного купола'".
Тем временем Беннет вёл борьбу с фактическим мораторием на строительство, введённым Нетаниягу. Конфликт с министром юстиции Ципи Ливни (которая как-то назвала Беннета "Ицхаром") тоже стал трудноразрешимым.
Последней каплей стал закон о "Исраэль Хайом" — законодательная инициатива депутата Эйтана Кабеля (партия "Авода"), направленная на ограничение бесплатного распространения этой газеты. Семь из двенадцати депутатов "Байт Йехуди" проголосовали против закона, однако Аелет Шакед и Нафтали Беннет отсутствовали при голосовании — не по уважительной причине. У них были личные претензии к газете, конкурировавшей с "Йедиот Ахронот", и они предпочли свои политические интересы интересам избирателей. Кнессет был распущен.
Бенет как тель-авивский хипстер раздражает левых, Беннет как религиозный министр образования раздражает ещё сильнее, но настоящая цель — министерство обороны.
Предвыборный лозунг партии "Еврейский дом" в преддверии новых выборов был особенно боевым: "Хватит извиняться, мы любим Израиль".
Глава партии снялся, расхаживая по улицам Тель-Авива в хипстерском образе, непрерывно извиняясь перед прохожими, но внезапно срывает маскировку и объявляет: "С сегодняшнего дня — никаких извинений". Идеология, стоявшая за роликом, была противоположна формуле действий, якобы направлявшей Беннета в последние годы — формуле умиротворения и сдерживания. Хватит быть "ручным религиозным" или извиняющимся правым, говорил Беннет в версии 2015 года, хватит мямлить и склонять голову — с этого дня отвечаем огнём на огонь и стремимся к победе.
На левом фланге возненавидели и ролик, и самого Беннета, который в ходе избирательной кампании заявил, что в следующем правительстве намерен потребовать портфель министра обороны.
"Едиот ахронот" перепечатала расследование "Маарив", в котором утверждалось, что Беннет, будучи командиром роты в "Маглане", в 1996 году был причастен к инциденту в Ливане, приведшему к "резне" в деревне Кана и к прекращению операции "Гроздья гнева".
Равив Друкер, журналист, которого Беннет очень уважает, процитировал в Твиттере анонимного высокопоставленного офицера, заявившего: "По рации было слышно, как молодой офицер Беннет впал в панику, и его стресс в немалой степени способствовал ужасной ошибке". В ответ Беннет заявил, что критика в его адрес — это пример клавиатурных борцов, которые смеют давать советы солдатам, проливающим кровь на передовой. В его защиту выступил генерал в отставке Амирам Левин, заявивший, что командир роты Беннет "действовал отлично" в том эпизоде. Похожее свидетельство дал и один из руководителей организации "Бецелем", служивший с ним в Ливане. Эта история сошла с повестки предвыборной кампании, но сразу же возникли новые осложнения: неудачная попытка включить в партийный список бывшего футбольного звезду Эли Охану, а также фронтальное столкновение большинства кандидатов партии с ЛГБТ-сообществом.
Сам Беннет прилагал усилия, чтобы пройти "между каплями дождя" в этом щекотливом вопросе.
Когда Даниэла Вайс организовала правый чрезвычайный митинг в Тель-Авиве, и БАГАЦ запретил участие артистов в мероприятии, лидер "Еврейского дома" явился с гитарой и сыграл "Золотой Иерусалим ".
Даже левые были глубоко впечатлены. Но в день самих выборов агитация Нетаньяху о "арабах, массово движущихся к избирательным урнам", оказалась громче, чем гитарные аккорды Беннета, и "Еврейский дом" потерял треть своей силы, получив лишь восемь мандатов.
Для исторической точности: четыре недостающих мандата не покинули партию из-за разочарования или гнева — они поспешили подставить плечо носилкам "Ликуда".
Крики о помощи со стороны Нетаньяху заставили их изменить избирательные планы. Правые снова победили — к удивлению и левых, и самих правых, — но Либерман отказался присоединиться к новой коалиции, и Нетаньяху пришлось сформировать её с минимальным большинством — 61 мандат, завися от голоса Орена Хазана.
Беннет не получил пост министра обороны, который Нетаньяху пообещал ему на раннем этапе кампании, но был назначен министром образования, а по итогам особенно жёстких переговоров его партия также получила желанный портфель министра юстиции.
За сутки до истечения срока, отведённого на формирование правительства, Бенет выдвинул Нетаньяху ультимативное требование по этому посту.
В правом лагере на него давили отказаться — опасаясь, что это завышенное требование, но он настоял — и снова добился своего.
"Никаких революций в судебной системе не будет", — пытался Нетаньяху успокоить оппозицию и СМИ, пришедшие в ужас при виде Айелет Шакед, приведённой к присяге в качестве министра юстиции. Пытался — напрасно.
Выборы 2015 года должны были привести Израиль к глубокому внутреннему разлому, который не зашит до сих пор.
Партия "Еврейский дом" сыграла в создании этого разлома значительную роль — как самим своим ярким присутствием в коалиции, так и, в немалой степени, вполне осознанно.
Левые опасались, что Шакед национализирует судебную систему, а Беннет разрушит их монополию в сфере культуры, и оба не прилагали усилий, чтобы кого-либо успокоить.
Религиозно-национальная партия, которая отныне контролировала и министерство строительства под руководством Ури Ариэля, заняла жёстко правую позицию по целому ряду вопросов. После того как министр обороны Моше Яалон решил подчиниться решению БАГАЦа о сносе домов Драйнофф в Бейт-Эле, министр образования Беннет взобрался на одну из соседних крыш и произнёс речь в полной поддержке демонстрантов, выступавших против сноса и против правительства. "Министр обороны увяз в крайностях", — обрушился он с критикой и пообещал в стиле времён до Бен-Гвира: "Мы этого не допустим". В другой раз он вызвал гнев левых, когда одобрил решение педагогического секретариата Минобразования не включать роман Дорит Рабиньян "Живая изгородь" в обязательную программу для учащихся литературных направлений. "В книге представлены военные преступления ЦАХАЛа. Я должен позволить детям Израиля это читать?" — с вызовом спросил он.
Вместе с Бецалелем Смотричем Беннет провёл закон, запрещающий организации "Ломаем молчание" выступать в школах. "Комиссар образования", — дважды накинулись на него в колонках мнений и редакционных статьях газеты "Гаарец" (27 декабря 2016, 18 июля 2018), называя его "маккартистом в министерстве образования" (17 января 2018) и "старшим братом" (3 января 2017). Редакторы газеты объясняли, что "Нафтали Беннет — это не просто министр образования, использующий своё важнейшее ведомство для углубления еврейской индоктринации в системе. В своей другой роли — министра по делам диаспоры — он также ведёт кампанию подстрекательства против светского образа жизни".
На церемонии памяти Ханана Пората Беннет призвал "пожертвовать жизнью" ради аннексии Иудеи и Самарии к Израилю. Во время отчаянной борьбы за выживание Амоны он встал на защиту закона о легализации — после того как уже успел открыто усомниться в целесообразности и логике этого закона и за это подвергся жёсткой критике со стороны жителей Амоны. В Кнессете он как-то произнёс траурную речь по Ицхаку Рабину и отверг заезженное обвинение о том, будто Биньямин Нетаньяху подстрекал к убийству. Спускаясь с трибуны и направляясь обратно к своему месту за правительственным столом, он получил кивок благодарности от Нетаньяху. Два полярных лидера правого лагеря на мгновение объединились перед лицом врага слева — но лишь на мгновение. Уже через час они снова столкнулись. Глава "Еврейского дома" продолжал отказываться откладывать голосование по закону о легализации. В какой-то момент он с шумом покинул совещание глав коалиционных фракций, и вслед за ним вышла министр Шакед. Она немедленно созвала министерскую комиссию по законодательству и провела закон — который затем, как и ожидалось, был отменён БАГАЦем.
Беннет был трудолюбивым министром образования — всегда трудолюбивым. Вершиной его работы в министерстве стало расширение преподавания математики в школах — важнейший педагогический вызов в стране, где хай-тек — это отрасль экспорта номер один, а расширение образования в области естественных наук — также духовная заповедь. Уже в начале своего срока он выделил 400 миллионов шекелей на добавление второй помощницы в детские сады. Опрос телеканала Кнессета в конце учебного года 5775 (2015) поставил его на первое место по уровню общественного одобрения среди всех министров. Но для Беннета министерство образования было лишь перевалочным пунктом на подъёме — уж точно не конечной станцией. Как уже говорилось, с самого начала своей политической карьеры он целился очень высоко и действовал соответственно, фиксируясь на важной цели, как высокоточная крылатая ракета. С 2014 года эта цель — министерство обороны, которое в четвёртом правительстве Нетаньяху сначала было поручено Буги Яалону, а затем передано Авигдору Либерману. По рекомендации своего нового стратегического советника Аарона Шавива, которому Нетаньяху был обязан феноменальным успехом на выборах 2015 года, Беннет регулярно нападал на Либермана.
Шавив проверил и установил, что в избирательных округах "Еврейского дома" царит мнение, будто новое правительство склоняется влево в вопросах безопасности и юстиции, и порекомендовал лидерам партии бить по символам этой тенденции: Беннет против Либермана, Айелет Шакед против министра финансов Моше Кахлона. Шакед халатно отнеслась к этой провокативной роли, которая не соответствовала её натуре, тогда как Беннет преданно играл свою. Он регулярно инструктировал журналистов против министра обороны. Снова и снова он с насмешкой напоминал публике об архивном обещании Либермана ликвидировать Исмаила Ханию в течение 48 часов, если тот станет министром обороны.
"Министр обороны бросил поле боя", — язвил Беннет в адрес Либермана. Либерман, в свою очередь, не забывал напоминать, что, в отличие от него, "Беннет — не поселенец", что, разумеется, правда. Их натянутые отношения сыграли немалую роль в решении Либермана выйти из коалиции всего через два с половиной года, осенью 2018-го. Это уж точно был не "спор во имя небес". Серийные атаки Беннета на Либермана были почти лишены содержания. Беннет ведь знал, что реальным министром обороны в большинстве правительств Нетаньяху был сам Нетаньяху. Когда впоследствии Беннет сам занимал пост министра обороны или премьер-министра, его политика по отношению к Газе была схожа с политикой Либермана.
Как и многие политики, жажда власти пересилила Беннета. "Я не облегчал ему жизнь в должности министра обороны", признался он позже в большом интервью Ханоху Дауму. "Я понимаю его неприязнь ко мне — я её заслужил (честно — Х.С.)". То есть, скорее нечестно. Коалиция снова сузилась до 61 мандата и по сути развалилась. Беннет ультимативно потребовал портфель министра обороны. Но на этот раз Нетаньяху не уступил, присвоил себе пост — и Беннет слез с дерева. Временно. Через год, в другом правительстве Нетаньяху, он всё же станет министром обороны — в особенно бурный год его политической биографии, год начала глубочайшего кризиса в истории Израиля, вплоть до вялотекущей гражданской войны.
Поспешный, драматический разрыв привёл к сокрушительному поражению. Лист бумаги, вытащенный из синей папки перед телекамерами, открыл путь к историческому перевороту.
В субботу вечером, на исходе шаббата "Вайехи" 5779 года (конец декабря 2018-го), чуть более чем за сто дней до выборов в 21-й Кнессет, Беннет объявил нации о своём выходе из "Еврейского дома" и создании новой партии — "Ямин а-Хадаш" ("Новые Правые").
Для широкой публики это стало сюрпризом, но не для старших в национально-религиозном ("хардальном") крыле партии и не для раввинов Беннета.
Они облегчённо вздохнули, когда он ушёл. Его религиозный взгляд постоянно конфликтовал с их хардальной идеологией, и основной посыл этого "развода" заключался в том, что обе стороны только выиграют.
Это было весьма шаткое предположение — типичная ставка для Беннета.
Когда меня пригласили на закрытую встречу, где, как выяснилось, было принято решение о "разводе", я не знал, что это её цель. Я думал, что это будет обычная неформальная беседа между журналистом и источником, но вдруг оказался в гуще консультации высокого уровня. В течение следующей недели я публично сожалел, что не ушёл сразу, но с течением времени не жалею.
Это была ключевая сцена для понимания действующих лиц — нет замены тому, что видишь и слышишь сам.
Насколько мне помнится, на встрече едва ли говорили о главной причине ухода — культурном несоответствии главы партии и его хардальных партнёров. Беннет начал с политического обзора: речь шла о плане Трампа по Ближнему Востоку, который должен был быть опубликован после выборов и включать, так или иначе, создание палестинского государства. Он выразил опасение, что следующее правительство может принять план, если политический правый фланг будет ослаблен, и предложил создать новую правую партию, способную конкурировать с центристскими силами и "Ликудом", при этом привлекая светских избирателей, которые не могут голосовать за список, в котором есть Смотрич, Струк или Моти Йогев.
"Рискующий — побеждает", заметил кто-то из присутствующих, выражая поддержку председателю. Только Айелет Шакед выглядела обеспокоенной. В отличие от Беннета, она не пришла из мира стартапов, но, как обычно, последовала за ним.
"Даже если их политические и идеологические расчёты окажутся верны", — писал я 4 января 2019 года, делясь своими впечатлениями от той встречи и мнением о поступке Беннета и Шакед, — "сам факт их ухода зимой 5779 года останется пятном на их политической биографии. Им будет трудно опровергнуть подозрение, что с самого начала они пришли в 'Еврейский дом' как гости, а не как постоянные жильцы".
После их ухода над "Еврейским домом" нависла угроза исчезновения. Однако, к всеобщему изумлению, именно новая партия Беннета и Шакед не прошла электоральный барьер — не хватило всего 1 400 голосов. Не помог ни чёткий правый манифест, ни якобы привлекательные кандидаты, которых они пригласили: бизнесвумен и футбольная функционерка Алона Баркат, бывший командир эскадрильи Матан Кахана, колумнистка Кэролайн Глик и старший партнер форума "Коэлет" Ран Бар-Йошфат.
"Дайте нам силу остановить безумие БАГАЦа последних тридцати лет", — умолял Беннет правых избирателей накануне открытия урн. — "Дайте нам возможность вернуть ЦАХАЛу дух победы". Но силы им не дали, и Беннет остался за бортом. "Ни на кого не держу зла. Я и только я несу ответственность за результат", — написал он в прощальном посте. — "Корабль продолжит плыть и без нас".
Только корабль сел на мель и не продолжил. У Нетаньяху не хватило мандатов, чтобы сформировать правительство без Либермана — в том числе из-за провала новой партии Беннета. Израиль снова пошёл на выборы через полгода. Беннет и Шакед вернулись в политику, снова объединившись с "Еврейским домом" и "Национальным Единством", но на этот раз во главе стояла Шакед. Беннет занял четвёртое место в списке — после раввина Рафи Перца и Смотрича.
Увы, Нетаньяху снова не сумел сформировать правительство, и Кнессет был распущен в третий раз подряд.
Тем временем Беннет успел объединить свою фракцию "Новые Правые" с фракцией "Ликуда" и получить портфель министра обороны в переходном правительстве. Министром он был всего полгода — и успел соответствующее. Что можно успеть за шесть месяцев? Избиратели были довольны, когда он утвердил строительство еврейского квартала на оптовом рынке в Хевроне, установку лифта для инвалидов в Меарат ха-Махпела и издание приказов об удалении анархистских активистов из Иудеи и Самарии.
"ЦАХАЛ на службе у Беннета", — жаловалась редакционная статья газеты "Гаарец" 20 января 2020 года. Газета, большинство ведущих авторов которой сегодня мечтают о победе Беннета на следующих выборах, тогда люто ненавидела министра. "Между мной и Беннетом — вечная вражда и война, до его полного уничтожения", — писал в рубрике мнений математик и поэт Зеэв Смилянский.
С другой стороны, на многих израильтян произвело впечатление участие Беннета в попытках сдержать распространение коронавируса, вспыхнувшего весной. Позже в том же году он издал несколько претенциозную брошюру — "Как победить пандемию", — хотя сегодня известно, что именно прививки, привезённые Нетаньяху, победили её.
Беннет также создал "Гражданский корона-кабинет" вместе с гендиректором "Коэлет" Меиром Рубиным.
В коалиционных переговорах после выборов в Кнессет 23-го созыва он потребовал пост министра здравоохранения, но получил отказ от Нетаньяху.
Претенциозная брошюра
"Что ему до здравоохранения?" — усмехался Нетаньяху в кулуарных беседах и предложил Беннету снова взять портфель министра образования. Религиозно-сионская партия осталась в оппозиции, когда Нетаньяху и Ганц сформировали правительство единства и ротации. В короткой речи в Кнессете в день приведения правительства к присяге Беннет заявил, что "Нетаньяху предпочитает рядом с собой карликов, слабых, лишённых влияния — а это не мы".
Он также предупредил правых, что Нетаньяху "без нас, без национального хребта, мчится к созданию палестинского государства".
Но новое правительство не создало палестинское государство, напротив — оно чуть было не аннексировало Иудею и Самарию, но и само не продержалось до конца срока. Нетаньяху ловко нарушил соглашение о ротации с Ганцем, отказавшись принять бюджет, и Израиль снова пошёл на выборы. Беннет и Шакед расстались со Смотричем и создали партию "Ямина", которая прибрала к рукам традиционный избирательный бюллетень мафдалов — "ב". Сначала партия показывала приличные цифры в опросах, но, как обычно, просела по мере приближения дня голосования. В "Ликуде" и в партии религиозного сионизма Смотрича предупреждали, что после выборов Беннет заключит новое соглашение с Лапидом и вернёт власть левым.
Беннет занервничал, поспешил в студию 20 канала (сегодня — 14 канал), и на глазах всей правой публики подписал нечто вроде фиктивного контракта с Нетаньяху:
"Я обязуюсь:
1. Не позволю Яиру Лапиду стать премьер-министром, даже в ротации.
2. Не создам правительство, опирающееся на голоса Мансура Аббаса из Исламского движения".
241 тысяча избирателей убедились, бросили в урну бюллетень "ב" и дали Беннету семь мандатов. Возможно, значительная их часть проголосовала бы за него в любом случае, но большинство исходило из того, что он сдержит обещание, данное письменно и устно. Вопреки тому, что он потом объяснял, это не был мимолётный каприз или простительная вспышка нервного напряжения, а запланированный обман. Глава "Ямина" всерьёз опасался, что снова не пройдёт электоральный барьер, и потому сам придумал идею "контракта" и пришёл с ней в студию. Посреди интервью он вытащил из синей пластиковой папки распечатанный документ и подписал его.
К слову, Нетаньяху, похоже, знал, что Беннет собирается сделать в студии 20 канала, и попытался его отговорить. Премьер-министр считал, что партия Беннета — единственная в правом лагере, способная перетянуть голоса из левого лагеря, и потому стремился избежать клятв и бойкотов, которые, возможно, помогли бы Беннету, но повредили бы блоку. Послание в таком духе было передано из окружения Нетаньяху в окружение Беннета — безуспешно. Ведущий Боаз Голан поинтересовался, как глава "Ямина", заявляющий о намерении стать премьером, собирается собрать коалицию без помощи Лапида, если все опросы говорят, что это невозможно. Ответ был в высшей степени решительным: "Нетаньяху пускает "спины" за миллионы шекелей, будто я сделаю Лапида премьер-министром. (Так вот) прежде всего я говорю публике самым простым языком: никогда и ни при каких условиях не дам руку к созданию правительства под руководством Яира Лапида, ни в обычной форме, ни в ротации, ни каким-либо иным способом, по простой причине — я человек правых взглядов, а он — человек левых, и я не поступлюсь своими ценностями. (...)
Я никогда не продам свои принципы ни за какую должность на свете"
Ни один суд в мире не позволил бы нарушить такую клятву, которую Беннет повторял и в эмоциональном посте в Facebook, и в интервью газете "Макор ришон" накануне выборов. "То, что Биби, Регев и эти попугаи всё время вопят 'гевалд, гевалд, будет левое правительство во главе с Лапидом' — мы не позволим этому случиться. Да и в принципе это невозможно, они изобретают спин, которого не существует" (19 марта 2021 г.).
Как известно, это был вовсе не спин, а реальность. Беннет ввёл своих избирателей в заблуждение. Он, конечно, не был первым политиком, нарушившим обещание, и, по-видимому, не последним, но нарушение обещания в таком масштабе ещё не случалось в Израиле — бесстыдство в чистом виде. Впрочем, в этом был немалый патриотический резон: после четырёх безрезультатных избирательных кампаний и невозможности Нетаньяху сформировать новое правительство, единственным выходом оставались ещё одни выборы, которые, вероятно, тоже закончились бы ничем, и так далее по кругу. Когда президент страны Реувен Ривлин передал мандат на формирование правительства Яиру Лапиду, открылся путь к предотвращению новых выборов и смещению "Ликуда" с власти. К слову, это сопровождалось ещё одним нарушением обещания Беннета — не только правым, но и всему электорату. В интервью Офире и Барковичу на 12 канале он обязался: "Я не стану премьер-министром с десятью мандатами. Это не демократично".
Беннет ещё успел вновь пообещать, что не создаст правительство с Аббасом, в разгар операции "Страж стен".
В числе прочего он пообещал это и мне. Но в итоге не устоял перед соблазном и воспользовался редкой возможностью осуществить свою давнюю мечту: стать премьер-министром Израиля. Его старшие партнёры по коалиции — Лапид, Ганц, Либерман и Саар — тоже жаждали стать премьер-министрами, но уступили ему, потому что он предложил единственную формулу для свержения Нетаньяху. Когда в Кфар Макабия были подписаны коалиционные соглашения, у них было 61 мандат. После выхода Амихая Шикли лишь шесть из них оставались за "Яминой". Алон Давиди из Сдерота, номер 3 в списке "Ямина", подал в отставку из Кнессета ещё до принесения присяги.
Только вот это не было настоящим правительством, и Беннет на самом деле не стоял во главе.
"Формула главы 'Ямина' почти что свинская", признал Равив Друкер в "ХаАрец", "но выбора не было".
13 июня 2021 года Беннет стал премьер-министром Израиля.
"Я не была так счастлива с тех пор, как Беннет и Шакед не прошли электоральный барьер", — растрогалась одна тель-авивка, участвовавшая в спонтанном праздновании на площади Рабина. Но в Кнессете не было торжеств. Парламентское обсуждение, предшествовавшее приведению Беннета к присяге, стало одним из самых уродливых в истории дома.
"Правительство перемен" стартовало в атмосфере особенно низкопробной вражды. Представители "Ликуда" и религиозных партий вышли из себя и дали волю ярости: "лжец", "обманщик", "предатель". Временный спикер кнессета Ярив Левин был вынужден один за другим выдворять из зала членов своей же фракции.
Беннету с трудом удавалось завершить хоть одно предложение без перебиваний. Он старался воздерживаться от колкостей, но не всегда справлялся. После того как он похвалился коалиционным партнёрством с фракцией РААМ — "новая глава в отношениях Израиля с его арабскими гражданами", по его определению, — он добавил с цинизмом: "Заслуга в этом, должен признать, принадлежит (предыдущему премьер-министру — Х.С.) Нетаньяху, который проложил путь серией встреч с Мансуром Аббасом, протянув руку, и я думаю, это был правильный шаг, господин премьер-министр.
Это вы проложили путь".
Вроде бы Нетаньяху действительно подготовил путь Беннету к союзу с Аббасом. Глава "Ликуда" и его люди вели переговоры с РААМ во время своей неудавшейся попытки сформировать правительство. Даже Шимон Риклин защищал в Twitter потенциального коалиционного партнёра и описывал его как "религиозного человека, который заботится об арабском обществе и хочет продвигать его с соблюдением закона". На краткий и забытый миг даже Бен-Гвир испытывал к этой идее некоторое сочувствие, но Смотрич решительно возражал. Так или иначе, в итоге именно Беннет, а не Нетаньяху, включил Аббаса в своё правительство. "Сестринское движение ХАМАСа", если использовать выражение самого Беннета в начале того бурного года, вошло в его коалицию.
С этого момента он зависел от её согласия во всём — и в действиях, и в бездействии. Совет шуры получил право вето на решения правительства Израиля.
Депутат Кнессета Саид Аль-Харуми из фракции РААМ воздержался при голосовании о доверии новому правительству, и тем самым уже на момент своего рождения оно опиралось лишь на шестьдесят депутатов. Пост председателя коалиции достался Идит Сильман, которая не проявила ни малейшего морального сомнения в трюке, позволившем его сформировать. "Я верю в путь Беннета, в движение 'Ямина' и в способность нашего замечательного народа к сотрудничеству в это время", — написала Сильман в Twitter в разгар переговоров.
Сторонники Нетаньяху вновь и вновь обрушивали на Беннета слово "мошенник" — по всей видимости, языковая монета, отчеканенная самим Нетаньяху, — а вступающий в должность премьер-министр отвечал фразой "машина яда". Несколькими годами ранее Беннет ввёл в обиход и термин "Паникерские каналы", когда был гостем в студии новостей 2 канала в Неве-Илане. Его копирайтерский талант, таким образом, определил обе стороны.
"Каналы паники" вдруг начали активно его поддерживать.
"Каналы отравы" (14 и "Галей Исраэль") яростно его атаковали, а заодно и всех, кто, по их мнению, недостаточно его ненавидел, не называл его правительство катастрофой и не был заподозрен в сотрудничестве: "Канал 7", "Макор Ришон", даже Даниэла Вайс и Цви Сукот.
Руководство партии "Религиозный сионизм" предупреждало, что Беннет пойдёт по стопам Шарона и создаст палестинское государство. Яир Нетаньяху рекомендовал в эфире "Галей Исраэль" достать из чулана оранжевые ленточки. Нетаньяху-старший предупреждал, что арабам вот-вот перепадёт не меньше 50 миллиардов шекелей.
Итак, теперь ясно: Мансур Аббас получил куда меньше 50 миллиардов шекелей. Беннет не создал палестинское государство и не пустился в собственную авантюру по одностороннему размежеванию. Солнце продолжало восходить над Иерусалимом, Бейт-Элем и Шило даже после того, как правительство перемен покинуло свои кресла спустя 564 дня, из которых 382 — под руководством Беннета, однако само его создание установило разрушительные прецеденты для израильской демократии. СМИ лгали себе и миру, преподнося это правительство как оглушительный успех, начало новой эпохи управляемости после четырёх избирательных кампаний за два года. На деле Беннет оказался слабым премьер-министром, ведомым, озабоченным в первую очередь выживанием. Даже старшие партнёры по коалиции не признавали его авторитет. Только Лапид обращался к нему как к "премьер-министру", остальные продолжали — "Нафтали".
Фактически большинство министров вели себя как полные хозяева в своих министерствах: министр обороны Ганц принимал у себя дома Абу-Мазена, министр транспорта Мерав Михаэли заблокировала перевод финансирования на прокладку дорог в Иудее и Самарии, министр энергетики Карин Эльхарар по собственной инициативе приостановила поиски газа, Ницан Горовиц разрешил вносить хамец в больницы на Песах, а Лапид по собственной инициативе пообещал американцам, что Израиль не преподнесёт им сюрпризов в действиях против Ирана. Все элементы коалиции знали, что Беннет не сможет навязать им свою волю из-за своей мизерной фракционной опоры и скользкого большинства в правительстве, которое на самом деле не было большинством. По сути, новое правительство рухнуло в день своего создания. Невозможно по-настоящему управлять страной, опираясь на столь шаткое большинство в кнессете, даже при щедром использовании "норвежского закона".
Новый премьер-министр отступает по вопросам посадок в Негеве, ликвидаций в Газе и строительства в Иудее и Самарии, но умеет находить виновных.
Собеседование по передаче дел с Нетаньяху длилось всего полчаса. Байден немедленно позвонил с поздравлением, а автомобиль Сары был в рекордные сроки передан в распоряжение Гилат. 29 министров и министерств прибыли на традиционную фотосъёмку в резиденции президента — почти по министру на каждых двух депутатов. "Мошенники, ничтожества, какой позор вы приносите дому", — цитировал Дуди Амсалем из "Ликуда" слова критики нового спикера кнессета Мики Леви, произнесённые всего годом ранее по поводу использования "норвежского закона" в правительстве Нетаньяху-Ганца. Леви промолчал. Что он мог сказать? Нам можно?
Правительство перемен Беннет–Лапид не изменило многого. Оно действительно, наконец, приняло бюджет, предприняло ещё несколько симпатичных шагов в экономике, пришло на помощь поселениям Голан и восстановило систему госпропаганды, но в вопросах безопасности продолжило путь своего предшественника: не призвало ультраортодоксов в армию, лишь слегка расширило базовые учебные программы для их детей и ограничилось введением налога на сладкие напитки, которые они любят употреблять. Зато в деле создания следственных комиссий оно творило чудеса. Впервые за двадцать лет была создана государственная следственная комиссия — и даже две, но не для расследования действий правительства, которое их учредило, как принято, а для расследования действий его предшественников. Уже на втором заседании оно постановило создать комиссию по катастрофе на горе Мерон, а через несколько месяцев — ещё одну, по делу подводных лодок.
Комиссия по подлодкам, которая до сих пор не завершила работу, была создана вопреки прежней позиции Беннета и его взгляду на суть дела. В 2016 году, например, он писал в Twitter: "По делу подлодок — премьер-министр Нетаньяху не коррумпирован. Он никогда не продаст безопасность Израиля за деньги". Годом позже он по-прежнему держался этого мнения и заявлял на заседании фракции: "Как член кабинета, поддержавший сделку по подлодкам — все мотивы в утверждении, формировании и продвижении сделки со стороны премьер-министра и кабинета были исключительно в области безопасности. У меня нет сомнений, что премьер-министр действовал в этом вопросе согласно букве закона, и я полностью его поддерживаю". Даже в 2018 году он продолжал поддерживать Нетаньяху по этому делу: "Я убеждён, что премьер-министр никогда не навредит безопасности Израиля ради посторонних целей. Я говорю это, хорошо его зная".
Когда Лапид, Либерман и Ганц потребовали включить в коалиционное соглашение обязательство о создании комиссии по подлодкам, Беннет и Шакед возражали. Тем не менее, 23 января 2022 года правительство решило её создать. Сам Беннет воздержался при голосовании, но фактически дал зелёный свет. Время было показательное: именно в эти дни, в последние дни Мандельблита на посту юридического советника правительства, шли ускоренные переговоры о сделке по признанию вины в делах Нетаньяху.
Если бы сделка состоялась и Нетаньяху ушёл бы в её рамках из политики, ничто не мешало бы создать правительство правого толка вместо правительства Беннет–Лапид. Либерман и Саар могли бы присоединиться к новому лидеру "Ликуда", сместить Беннета и сформировать альтернативное правительство, которое гораздо точнее отразило бы волю избирателей на выборах 2021 года и пользовалось бы подавляющим большинством в кнессете. Беннету был отчаянно нужен ход, который сорвёт сделку по признанию вины, и он согласился на создание комиссии всего через полтора дня после того, как Бен Каспит раскрыл переговоры между Нетаньяху и представителями юрсоветника.
И действительно, решение о расследовании дела подлодок остудило желание Нетаньяху пойти на сделку. С его точки зрения, если уж всё равно придётся продолжать разбирательства в судах и после ухода из политики — лучше уж остаться и отказаться от сделки. Так он остался, а остальное — история.
"Друзья мои в правом лагере, чтобы было ясно", — написал Беннет в фейсбуке в конце 2019 года, — "если судебная система сумеет свалить Нетаньяху из-за сигар и статей на сайте Walla, это будет тяжелейший удар по всему национальному лагерю. Лидер правых, который придёт после него, будет кастрирован и запуган прессой и судебной системой". Теперь он косвенно содействовал продолжению дела о сигарах и статьях на Walla.
К слову, создавая эту комиссию, Беннет заодно нарушил ещё одно своё обещание: содействовать помилованию Нетаньяху. Такое прямое обещание было дано им в рамках кампании по убеждению правых в правомерности нового союза с Лапидом. "Это мой личный проект, я сяду с президентом и с юрсоветником", — пообещал он напрасно. Так была выбита почва из-под главного морального оправдания своего нарушения обещания не создавать правительство с Лапидом: предотвращение дальнейшего скатывания Израиля в пропасть вражды.
Суд над Нетаньяху был и остаётся одним из факторов, ускоряющих этот спад, но Беннет и его партнёры из правительства перемен попытались сорвать редкую возможность его завершения. К нашему общему несчастью, суд продолжается до сих пор. Это, конечно, не только из-за Беннета, но в час настоящего испытания он тоже внес свой вклад в продолжение суда и усиление раскола.
Был ещё один маленький, вроде бы символический, но странный и неловкий момент: по личным причинам премьер-министр Беннет продолжал жить в Раанане. Служба охраны там не стоила государству 50 миллионов шекелей, как тогда утверждали справа, а стоила намного меньше, но в истории Иерусалима отмечено, что именно Беннет стал первым премьер-министром Израиля, который не имел официальной резиденции. "Я жду, когда закончат ремонт в Бальфуре", объяснил он мне в интервью для "Макор Ришон". Ремонт не закончился до сих пор, но и Лапид, и Нетаньяху, премьеры, пришедшие после него, потрудились официально жить в столице Израиля, а Беннет — нет.
В начале апреля 2022 года он удивил знакомых, публично употребив в присутствии государственного секретаря США Энтони Блинкена выражение "Западный берег". Политический советник Самрит Маир взяла на себя ответственность за этот промах ("я утвердила это по ошибке", рассказала Надав Ил из "Йедиот Ахронот"), но это явно не была лингвистическая оговорка, а скорее что-то близкое к фрейдистской оговорке, как объяснял мне сам Беннет в прошлом, ссылаясь на Нетаньяху. На встрече с Джо Байденом он также терпел насильственное внимание президента к "насилию поселенцев", и зачастую сам собирал регулярные совещания с начальником полиции, главой Шабака и другими высокопоставленными лицами по теме насилия поселенцев, отдаваясь тенденции дикой дискредитации всех поселенцев. Иногда он действовал, чтобы сократить объем разрешений на строительство в поселениях Иудеи и Самарии. Его партнёры по правительству — Лапид, Ганц, несомненно Либерман — понимали его ограничения по отношению к правым, даже американцы понимали и меньше придирались, но премьер-министр был охвачен унынием и по собственной инициативе приказал сократить количество разрешений. Похоже, он потерял интерес к этому вопросу, ради которого когда-то вошёл в публичную жизнь.
"Правительство, которое замораживает поселения и давит на нас, не имеет права на существование", — заявил Зеэв Хавер, обычно молчаливый генсек движения "Ямина", на демонстрации перед кабинетом Беннета. "Если Замбиш говорит в микрофоны, значит он отчаялся влиять за кулисами", — писал я тогда, вспоминая статью Беннета в "Макор Ришон" из времён Обамы, где он обращался к Нетаньяху такими словами: "На этой неделе было опубликовано, что на собрании фракции ты жаловался своим министрам: 'Я стою один, один, один' под международным давлением. Господин премьер-министр, вы не один. Если проявите смелость, скажете правду и поведёте нас к силе и устойчивости, то найдёте весь народ Израиля за своей спиной. Именно для такого времени ты пришёл к власти".
Когда сам Беннет пришёл к власти, он не вел себя как левак, сбросивший правую маску, но открыл свои приоритеты: креслология выше идеологии. Хорошие знакомые задавались вопросом, не ошиблись ли они в нём все эти годы. Его иногда видели совещающимся с Мансуром Аббасом после консультаций лидеров коалиции, вероятно, чтобы успокоить опасения лидера РААМ, что правительство намерено предпринять какой-то шаг, неугодный его избирателям. Премьер капитулировал перед ним в вопросе посадок деревьев ККЛ в Негеве на Ту Би-Шват. "Негев — это РААМ, я требую прекратить посадки", — угрожал Аббас по телевидению, и Беннет отступил. В итоге он также не атаковал Иран, хотя провёл важное бюджетное изменение для возможности военного варианта против него в будущем. По части Газы он фактически принял позицию начальника Генштаба Кохави против ликвидации Сануара и Даффа. Недавно, что странно, он переложил ответственность за срыв ликвидации на плечи Идит Сильман, но, похоже, этот проект был сорван уже при формировании правительства другой депутатшей, Джида Ринави-Зуаби из Мерец.
"Беннет знает, что если правительство пойдёт на военной конфликт — коалиция рухнет", — угрожала она ещё в августе 2021 года в интервью радио "Микан". "И Мерец, и РААМ не согласятся на такое".
Премьер-министр Беннет отклонил дерзкий иорданский запрос установить в Храмовой горе древний Коран, сорвал американский план по повторному открытию консульства в Восточном Иерусалиме, и, в отличие от Нетаньяху, разрешил провести "Марш флагов" в День Иерусалима, несмотря на угрозы ХАМАС и мольбы Лапида и Ганца, но принципиально согласился на требование иорданцев увеличить число сотрудников вакфа. Также при нём продолжались регулярные денежные переводы из Катара в Газу, хотя и чуть более элегантным способом. С другой стороны, вновь возросло и усилилось выдача разрешений на въезд рабочих из Газы. Недавно Беннет утверждал, что это была отвлекающая операция для ликвидации Сануара, но у Самрит Маир была совершенно иная версия.
https://www.makorrishon.co.il/magazine/people/article/184540
Зимой 2023 года, задолго до войны, она рассказывала, в том числе Надаву Илу: "На одном из обсуждений служба безопасности предлагает определённое количество разрешений на въезд;
Беннет говорит им — удвойте его"
Даже в своём заявлении об уходе летом 2022 года с поста премьер-министра Беннет хвалил свой период правления: "После года я возвращаю спокойный и процветающий юг, ХАМАС запуган, рекорд приёма семей в Сдероте и районе. Мы изменили реальность кардинально: от пожаров и террора — к росту и тишине. Я верю, что любое правительство продолжит путь, который мы проложили. Нужно продолжать успешную политику решительной безопасности вместе с гражданской щедростью".
Похожие слова он произнёс после выборов и перед войной в интервью Ханоху Дауму: "Я принял решение обойти ХАМАС и помочь газскому населению при условии тишины. Впервые за многие годы я открыл возможность для входа рабочих из Газы для работы в Израиле. Мне было тяжело, Шабак сначала не хотел, потому что справедливо боялся, что они совершат теракты. Тогда я сказал Шабаку: 'Слушайте, я понимаю страх, разбирайтесь, есть разные способы. Я не могу сейчас отказаться от решения, которое служит Израилю'". Даум заметил: "Забавно, потому что это звучит не по-правому, как ты описываешь". Беннет: "Это самое умное, оставь меня правым".
Так, по крайней мере, заявила год спустя Самрит Меир, а Беннет ограничился слабым отрицанием.
Когда и сама Меир ушла, стало понятно, что авантюра премьерства близится к концу, а на правом фланге усилилось психологическое давление на него. Он почти не участвовал в публичных мероприятиях из страха перед беспорядками. Лишь однажды за время его срока он посетил какое-то поселение с соболезнованиями, что сопровождалось болезненной критикой его политики от одной из членов траурящей семьи. Снаружи стояли протестующие с плакатом в духе протестов против Рабина: "Кровавая власть, теперь идём?". Когда его охраняемая колонна задерживалась на том или ином перекрёстке, люди ругались и плевали. Его настроение сильно ухудшилось. Атмосфера горечи захватила его офис. В течение двух-трёх недель из него ушли все старожилы: Таль Ган-Цви, Матан Сиди и Наоми Шашон. Даже депутат Нир Орбах избавился от долгих мучений и фактически вышел из коалиции.
После резких поворотов направо и налево Беннет возвращается в гонку, и на этот раз почти не имеет заявлений, кроме как о себе.
В середине июня 2022 года он сообщил нации — и только потом Айелет Шакед — что решил применить формулу ротации с Лапидом и уйти с поста премьер-министра. "Я люблю тебя", — обнял его Лапид после объявления об уходе.
Он действительно любит. Братская связь между ними в середине прошлого десятилетия основывалась на взаимной симпатии. Открытые разногласия время от времени были лишь притворством, и, конечно, незабываемым обещанием Беннета никогда не делать Лапида премьером, потому что тот "левый человек". Беннет и Лапид были и остаются естественными партнёрами. За пять месяцев между роспуском Кнессета и возвращением Нетаньяху к власти между ними не было публичных конфликтов. По сути, Беннет поддержал спорный газовый договор, который Лапид подписал с Ливаном, и не возражал, когда его временный преемник пытался вдохнуть жизнь в видение палестинского государства в своей первой и последней речи на собрании ООН. Но Лапид относительно успешно выступил на выборах 2022 года, а Беннет сразу сдался. Он не хотел стать первым премьером Израиля, который не прошёл бы барьер на выборах. Провал Айелет Шакед, которая всё же пыталась участвовать, завершил историю правых партий в их жизни.
Кто знает, куда и как высоко или низко он прыгнет после выборов и к кому тогда повернёт спиной — направо или налево? Я хорошо знаю Нафтали Беннета. По крайней мере, так думал до недавнего времени. Во всех его общественных должностях — от генерального секретаря ЙОШ до настоящего времени — мы встречались снова и снова, много разговаривали и постоянно переписывались. Даже когда он был премьером. Сотни раз я писал о нём в газете, иногда с симпатией, иногда часто с критикой. Кстати, как и о Нетаньяху. Дважды-трижды Беннет злился, но всегда откровенно. Например, после того как колкая карикатура Шая Черка изобразила его в виде ковра, растоптанного на Храмовой горе под ногами Мансура Аббаса.
"Макор Ришон", в отличие от его образа и клеветы справа, не был газетой Беннета. Верно, мы и не ненавидели его так, как ненавидели его поклонники Нетаньяху. После формирования правительства с Лапидом и Аббасом мы избегали навешивания на него прозвища "нохель" (мошенник), так же как систематически избегали приставки "обвиняемый" к Нетаньяху и всяких оскорблений.
Это наш скромный вклад в снижение напряжённости на внутреннем фронте, и такой стиль постоянен у нас.
"Они обманули своих избирателей", — я писал, называя по именам Беннета, Шакед, Сильман и Нира Орбаха после формирования их правительства в июне 2021 года.
"Часть избирателей, конечно, потом простила это, потому что не хочет пятых выборов, но историю не перепишешь, особенно за такие короткие сроки. Правые обманули своих избирателей". С другой стороны, я рекомендовал правым не впадать в апатию. И действительно, при Беннете Израиль не постигло тяжёлое национальное бедствие.
В том числе, стала яснее фигура Нафтали Беннета. Появились новые понимания. Именно его поведение в период войны позволяет точнее сфокусироваться на сути его прошлых действий и мотивах, которые им движут. Он оказался человеком на все случаи жизни, который говорит своей текущей аудитории то, что она хочет слышать, а не то, что ей нужно услышать — и эта аудитория сейчас больше, чем когда-либо. Почти во всех опросах с 7 октября виртуальная партия Беннета лидирует.
Это убежище для центристов и даже левых, разочарованных в Лапиде или Ганце, неспособных свергнуть Нетаньяху, и для правых избирателей, жаждущих единства. Уже много дней он видится следующим премьер-министром, хотя и не высказал ни мнения о том, что сейчас надо делать, ни о том, что нельзя делать. На большинстве ключевых решений с начала войны он сохранял неопределённость: сухопутная операция в Газе, что делать с Хезболлой или хутами, судьба дела Нетаньяху, назначение Зини главой Шабака, растущий имперіализм Верховного суда, досрочные выборы, смещение Гали Бахарав-Миары и др. Он неоднократно давал интервью американским и британским СМИ, горячо защищая Израиль там, но только полтора раза — местному телевидению, и обычно говорил там на разные уши, словно президент страны или национальный любимец.
Недавняя большая статья в приложении газеты "Хаарец", подробно описала команду помощников и советников, окружающих его сейчас. Большинство из них никогда раньше не думали голосовать за него, из секторов хай-тек и Израильского института демократии. Репортёр-расследователь Хило Гелзер точно подвёл итог: "Беннет, до недавнего времени политик с крайней правой идеологией, сегодня — вестник эпохи конца идеологии.
Для него идеология стала почти неприличным словом. Сейчас не время уточнять позиции, — говорит он своим людям".
По его словам, он стремится создать правительство единства, охватывающее от Яира Голана до Смотрича, возможно, даже до краёв Бен-Гвира. Это звучит разумно, почти всегда разумно, но всё же менее убедительно, чем раньше. Поразительная способность Беннета адаптировать свои послания к израильской моде мнений вызывает раздражение и страх.
Во время своего премьерства он не продемонстрировал лидерства, кроме поспешной авантюры опасного посредничества между Путиным и Зеленским (Нетаньяху тогда послал ему тайное сообщение, что он играет с огнём). Также стойкость под давлением не проявилась как его сильная сторона. Его поведение тогда разрушает иллюзию о том, что в будущем может к нам вернуться другой, более зрелый и хладнокровный Беннет. Его нынешний взлёт в опросах вызван широкой ненавистью к правительству Нетаньяху и ностальгией по тому, чем Беннет на самом деле никогда не был.
В конечном счёте, по итогу, именно Нетаньяху сокрушил "Хизбаллу", ликвидировал Синвара и нанёс сокрушительный удар по Ирану. Именно Нетаньяху, а не Беннет, убедил президента США отказаться от ядерной сделки и атаковать иранский реактор. Вечный премьер-министр Израиля проявил большую психологическую стойкость даже в чёрном октябре 2023 года. В отличие от Беннета, он сохранял верность одной и той же партии на протяжении всех лет. Ни разу не покинул её. А Беннет уже перебегал пять-шесть раз. Даже его давние знакомые и поклонники затрудняются поручиться, что на этот раз будет иначе.
В последнем на сегодня своём телевизионном интервью Беннет сам признался, что уже и своим детям ничего не обещает.
Хагай Сегаль | "Макор Ришон" 24.07.2025