С. ПУШКИНА Прототип Карениной и фрейлина императрицы. Какой была Мария Александровна. Мария Александровна Гартунг (до замужества Пушкина) родилась 19 (31) мая 1832 года в Петербурге, на Фурштатской улице, в доме Алымовых. Получила домашнее образование. В девять лет свободно говорила, писала и читала по-немецки, а также по-французски. Позднее училась в привилегированном Екатерининском институте. Мария Александровна была старшей дочерью Александра Сергеевича. Она была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце — когда он погиб, ей шел пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами. И хотя мать сильно переживала, что в детстве Маша была некрасивой, повзрослев, гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. «Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты её лица, может быть, были несколько крупны для женщины», — писал современник о Марии Александровне Гартунг, урожденной Пушкиной. Именно эти неправильные черты легли в основу внешнего облика главной героини романа Льва Толстого «Анна Каренина». Мария Александровна познакомилась с писателем в Туле, на одном из приёмов. Рассказывали, что дочь Пушкина сразу привлекла внимание графа. А когда ему сообщили, кто эта женщина, Лев Николаевич воскликнул: «Да, теперь я понимаю, откуда у неё эти породистые завитки на затылке!» «Она послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это», — писала свояченица Толстого Т. Кузминская. Вспомним описание Анны в романе: «На голове у неё, в чёрных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска её была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающихся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчугу». В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго. Несмотря на повышенное к ней внимание со стороны кавалеров, Мария Александровна замуж вышла поздно, в двадцать восемь лет. Её супругом стал 26-летний генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий Императорскими конными заводами в Туле и Москве. Их брак закончился трагически спустя 17 лет. В 1877 году генерала незаслуженно обвинили в краже векселей и других ценных бумаг некоего Занфтлебена — процентщика, обязанности душеприказчика которого взял на себя Гартунг. Леонид Николаевич оказался жертвой подлых интриг. Стремясь избежать позора, генерал застрелился прямо в здании суда — пока присяжные выносили свой вердикт. При нём нашли записку, в которой Гартунг сообщает: «Клянусь всемогущим богом, что ничего не похитил и своих врагов прощаю». Присяжные признали Гартунга виновным, но ему это было уже безразлично. Гибель мужа стала страшным ударом для Марии Александровны. В одном из писем родственникам она писала: «Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвинили моего мужа. Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю». До конца своих дней она осталась верной мужу. Детей у супругов не было. Мария жила у родных, помогала воспитывать детей и принимала активное участие во всём, что было связано с её отцом и памятью о нём. В 1880 году присутствовала вместе с братьями и сестрой на открытии памятника Пушкину в Москве. В голодные революционные годы старшая дочь Пушкина переселилась в Москву, где сняла маленькую меблированную комнатку. Потом поменяла ее на другую — в Собачьем переулке, который был стерт с карты города при строительстве Нового Арбата... Баронесса Мария Дмитриевна Врангель, мать легендарного «чёрного барона» Петра Врангеля и искусствоведа Николая Врангеля, сама пребывая в довольно шатком положении, благодаря и своей родословной, и деятельности сына, тем не менее, старалась помогать тем, кто оказался при новой власти в ужасающем положении. Поэтому именно к ней и обратилась с письмом дочь Натальи Николаевны от второго брака, Александра Петровна Арапова (урождённая Ланская), прося помочь и как-то устроить Марию Александровну Пушкину. Удивительно, но Марии Дмитриевне удалось помочь. В конце 1918 года нарком просвещения Анатолий Луначарский ходатайствовал о персональной пенсии для Марии Александровны, «учитывая заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой». Комиссия, явившаяся обследовать бытовые условия будущей пенсионерки, засвидетельствовала, что она в свои 86 лет находится в здравом уме и трезвой памяти, а в ее русской речи присутствует легкий французский акцент. Было проведено заседание народного комиссариата по просвещению, с повесткой «Об обеспечении дочери А. С. Пушкина Марии Александровны Гартунг». Коллегия постановила: а) ассигновать М. А. Гартунг единовременное пособие в размере 2400 рублей; б) обратиться в народный комиссариат социального обеспечения с ходатайством о предоставлении ей убежища. На заседании коллегии народного комиссариата по просвещению, которое проходило 29 января 1919 года, было решено «назначить М. А. Гартунг субсидию в размере 1000 рублей в месяц за счёт литературно-издательского отдела». По некоторым источникам эту пенсию она получила лишь один раз, по другим — вообще не успела её получить, и 7 марта 1919 года скончалась. Незадолго до смерти у Марии Александровны появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались. Им было не совсем понятно, что делает высокая стройная женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Поэт Николай Доризо посвятил ей строки: «Она приходит каждый день сюда И на Тверском бульваре неподвижно Сидит по-старчески, и давние года С ней подолгу беседуют чуть слышно. Воспоминанья стареньким платком Ей согревают согнутые плечи. Сюда она приходит постоянно С гвоздикой алой в сморщенной руке, Дочь Пушкина — любимица Мария. «Как Машка?» — в письмах он писал о ней. Она цветок положит на гранит, Потом в сторонку сядет незаметно О чем так долго, так заветно С отцом великим говорит? Во всей России знать лишь ей одной, Ей, одинокой, седенькой старухе, Как были ласковы и горячи порой Вот эти пушкинские бронзовые руки. Она встает. Пора идти к себе в квартиру, Уходит. Растворяется в толпе Неторопливо, молча, безымянно…» Иллюстрация: Евгений Устинов, «Портрет М.А. Гартунг».
Интеллект
СУДЬБА СТАРШЕЙ ДОЧЕРИ А.
С. ПУШКИНА
Прототип Карениной и фрейлина императрицы.
Какой была Мария Александровна.
Мария Александровна Гартунг (до замужества Пушкина) родилась 19 (31) мая 1832 года в Петербурге, на Фурштатской улице, в доме Алымовых. Получила домашнее образование. В девять лет свободно говорила, писала и читала по-немецки, а также по-французски. Позднее училась в привилегированном Екатерининском институте.
Мария Александровна была старшей дочерью Александра Сергеевича. Она была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце — когда он погиб, ей шел пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами. И хотя мать сильно переживала, что в детстве Маша была некрасивой, повзрослев, гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.
«Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты её лица, может быть, были несколько крупны для женщины», — писал современник о Марии Александровне Гартунг, урожденной Пушкиной.
Именно эти неправильные черты легли в основу внешнего облика главной героини романа Льва Толстого «Анна Каренина». Мария Александровна познакомилась с писателем в Туле, на одном из приёмов. Рассказывали, что дочь Пушкина сразу привлекла внимание графа. А когда ему сообщили, кто эта женщина, Лев Николаевич воскликнул: «Да, теперь я понимаю, откуда у неё эти породистые завитки на затылке!»
«Она послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это», — писала свояченица Толстого Т. Кузминская. Вспомним описание Анны в романе: «На голове у неё, в чёрных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска её была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающихся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчугу».
В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго. Несмотря на повышенное к ней внимание со стороны кавалеров, Мария Александровна замуж вышла поздно, в двадцать восемь лет. Её супругом стал 26-летний генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий Императорскими конными заводами в Туле и Москве.
Их брак закончился трагически спустя 17 лет. В 1877 году генерала незаслуженно обвинили в краже векселей и других ценных бумаг некоего Занфтлебена — процентщика, обязанности душеприказчика которого взял на себя Гартунг. Леонид Николаевич оказался жертвой подлых интриг.
Стремясь избежать позора, генерал застрелился прямо в здании суда — пока присяжные выносили свой вердикт. При нём нашли записку, в которой Гартунг сообщает: «Клянусь всемогущим богом, что ничего не похитил и своих врагов прощаю». Присяжные признали Гартунга виновным, но ему это было уже безразлично.
Гибель мужа стала страшным ударом для Марии Александровны. В одном из писем родственникам она писала: «Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвинили моего мужа. Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю».
До конца своих дней она осталась верной мужу. Детей у супругов не было. Мария жила у родных, помогала воспитывать детей и принимала активное участие во всём, что было связано с её отцом и памятью о нём. В 1880 году присутствовала вместе с братьями и сестрой на открытии памятника Пушкину в Москве.
В голодные революционные годы старшая дочь Пушкина переселилась в Москву, где сняла маленькую меблированную комнатку. Потом поменяла ее на другую — в Собачьем переулке, который был стерт с карты города при строительстве Нового Арбата...
Баронесса Мария Дмитриевна Врангель, мать легендарного «чёрного барона» Петра Врангеля и искусствоведа Николая Врангеля, сама пребывая в довольно шатком положении, благодаря и своей родословной, и деятельности сына, тем не менее, старалась помогать тем, кто оказался при новой власти в ужасающем положении. Поэтому именно к ней и обратилась с письмом дочь Натальи Николаевны от второго брака, Александра Петровна Арапова (урождённая Ланская), прося помочь и как-то устроить Марию Александровну Пушкину.
Удивительно, но Марии Дмитриевне удалось помочь. В конце 1918 года нарком просвещения Анатолий Луначарский ходатайствовал о персональной пенсии для Марии Александровны, «учитывая заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой». Комиссия, явившаяся обследовать бытовые условия будущей пенсионерки, засвидетельствовала, что она в свои 86 лет находится в здравом уме и трезвой памяти, а в ее русской речи присутствует легкий французский акцент.
Было проведено заседание народного комиссариата по просвещению, с повесткой «Об обеспечении дочери А. С. Пушкина Марии Александровны Гартунг». Коллегия постановила: а) ассигновать М. А. Гартунг единовременное пособие в размере 2400 рублей; б) обратиться в народный комиссариат социального обеспечения с ходатайством о предоставлении ей убежища. На заседании коллегии народного комиссариата по просвещению, которое проходило 29 января 1919 года, было решено «назначить М. А. Гартунг субсидию в размере 1000 рублей в месяц за счёт литературно-издательского отдела».
По некоторым источникам эту пенсию она получила лишь один раз, по другим — вообще не успела её получить, и 7 марта 1919 года скончалась.
Незадолго до смерти у Марии Александровны появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались. Им было не совсем понятно, что делает высокая стройная женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
«Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по-старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи.
Сюда она приходит постоянно
С гвоздикой алой в сморщенной руке,
Дочь Пушкина — любимица Мария.
«Как Машка?» — в письмах он писал о ней.
Она цветок положит на гранит,
Потом в сторонку сядет незаметно
О чем так долго, так заветно
С отцом великим говорит?
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Она встает. Пора идти к себе в квартиру,
Уходит. Растворяется в толпе
Неторопливо, молча, безымянно…»
Иллюстрация: Евгений Устинов, «Портрет М.А. Гартунг».