Страшная сказка. Автор МаксВ
Рассказ / ФэнтезиАннотация:
Однажды вечером девочка отправилась в булочную за выпечкой. И этот ежевечерний поход, который начинался совершенно обыденно, неожиданно превратился для героев рассказа в ужас, леденящий душу и кровь. Но события на этом не закончились, и перечислять их можно долго – маленькая героиня повествования не не только увидела смерть в лицо, но и приобрела новых друзей, о существовании которых до сего дня и предположить не могла, услышала множество увлекательных историй, и выяснила тайну мистического ужаса. И это – далеко не все, что произошло с ней. Читателю предстоит пройти пугающий сознание путь до самого конца вместе с персонажами этой жуткой сказки.
От меня (Нины) - и совсем она не страшная, хотя детям, наверно, будет страшновато немного. Хотя... Сейчас дети чёрта лысого не испугаются.
Читаем?
Жила-была одна девочка. Звали её – Джулия. Родители именно так назвали свою дочку после рождения. Овальное лицо девочки обрамляли каштановые пряди пышных и кудрявых волос, а миндалевидные глазки светились глубоким синим цветом. В семье её все любили – Джули была добрым, и послушным ребёнком, всегда приветливо разговаривала с окружающими её домочадцами, а с остальными общалась вежливо и спокойно.
Она каждый день вечером ходила за хлебом в булочную недалеко от своего дома. Для покупки хлеба и выпечки родители давали девочке несколько медных монеток и одну монетку из серебра. Эти денежки она крепко зажимала в кулачке, а если одевала пальто, то кулачок ещё и обязательно засовывала в карман – так становилось намного спокойнее. В «хлебный» поход её всегда провожал кто-нибудь из взрослых. Для покупки хлеба в доме была специальная сумка из плотной ткани, и её пользовали только для этого. Сегодня собираться в булочную Джули помогала мать. После того, как она отсчитала дочке немного монет для покупки, то помогла ей повесить на плечо ту самую «хлебную» котомку, а на голову надела фетровую шляпку, чтобы она не замерзла, если вдруг подует ветер. Иной раз её кутали ещё и в пальто, если уж на улице становилось совсем холодно, но в этот день пальто одела её сестра, да и на улице в последние дни заметно потеплело. Не было и ветра. Прогулка обещала быть недолгой, хотя дело – очень важное! Шутка ли – принести хлеба на всю семью! Девочка очень гордилась, что в этом году ей поручили посещать булочную, тем самым она помогала маме в ежедневном домашнем труде, и к тому же – обеспечивала всех домашних хлебом и выпечкой. Отец даже присвоил ей домашнее звание – «Маленькая хозяйка», и обязательно так называл, когда ему доводилось провожать дочь в этот ответственный поход. В этот вечер провожать выпало маме.
Когда Джули вышла из дома на тротуар, то сразу огляделась вокруг – на улице было ещё светло, небольшие и почти прозрачные, белёсые облачка, казалось, застыли где-то между крышами и кронами редких деревьев. Девочка пошла по мощёной камнем улице, и шагая, размышляла о том, что день почти закончился, поиграть на заднем дворе с сестрой уже не получится, что сейчас она купит хлеба, а вдобавок – свежих, ароматных и ещё горячих, только что вытащенных из печи булочек. Затем обязательно поблагодарит пекаря при расчёте, и быстрее побежит домой, чтобы после ужина послушать сказку про Красную Шапочку, которую для дочерей будет читать отец.
Но тут вдруг она вспомнила про ворону.
Дело в том, что уже долгое время, почти с самого начала её походов за хлебом, эта птица дожидалась девочку каждый день на крыльце булочной, прохаживаясь взад и вперёд по верхней площадке, прямо перед массивной дубовой дверью, обязательно что-то негромко ворча при этом. Завидев приближающуюся девочку, ворона начинала радостно топтаться на одном месте, подпрыгивала, затем встряхивала крыльями, и высоко взлетала, делала в воздухе круг, приземлялась возле ног Джули, сразу переходя на шаг, и важно, вразвалку шла рядом, продолжая что-то булькать и подкашливать на своем вороньем языке, время от времени внимательно поглядывая на свою спутницу черным немигающим взглядом. И это был самый настоящий друг! Иной раз даже посреди дня, если девочке приходилось бывать в городе по разным делам, она слышала звучащее сверху приветственное карканье. Девочка задирала голову, и видела пролетающую над крышами подружку, которая, заметив, что она на неё смотрит, салютовала взмахами крыльев, а затем снова начинала каркать.
Они даже научились общаться друг с другом. Да, между ними происходили настоящие беседы! По дороге домой девочка кормила её сладкой булкой, отщипывая маленькие кусочки – один ей, один себе – один ей, один себе. Они шли рядышком, и разговаривали друг с другом, обсуждали – как прошёл день, какие у кого были дела, кто встретился на улице, и что нового узнал каждый из них. Жили они в одном городе, и иной раз у них попадались даже общие знакомые в их беседах. Девочка была уверена, что ворона понимает всё, что она ей говорила. Понимала всё, до единого слова. И в свою очередь понимала, когда клювастая подружка согласна с ней, а когда не очень – ворона по-особому каркала в ответ на каждый вопрос. Так что они отлично ладили друг с другом.
Город, где жили эти подружки, был старый, даже очень старый. А если сказать ещё точнее, то – древний. Ни девочка, ни ворона не помнили, чтобы при их жизни в городе строили новые дома. Все дома на улицах были всегда. И булочная находилась в нижней части старого-престарого дома. В стыках каменной кладки кое-где даже мох прижился. Стены и крыши домов были выложены из камня цвета мокрой мыши.
Всё вокруг было построено из этого вечного материала – стены, крыши и мостовая на дороге, бордюры, перила и ступени лестницы, по которой шла девочка. И тротуар вдоль дороги. И если просто посмотреть вокруг, то было непонятно – дождь недавно прошел, или это пекарь смывал следы муки после выгрузки мешков – цвет был всё равно одинаковый всегда. Особенно это было заметно ночью, когда свет от Луны попадал одновременно на стены дома и на мостовую. Поверхность камня была отшлифована до блеска временем и дождями. Девочка была ещё слишком юна, и об этом могла только догадываться, а вот её подружка ворона знала это наверняка, и совершенно точно – она проживала как раз на крыше того дома, что стоял напротив пекарни, в очень старом гнезде, которое устраивала её давний предок – седая старая ворона по имени Марго, с отшлифованным до белой кости на кончике огромным клювом. И она много чего поведала воронёнку долгими зимними вечерами о прошедшей жизни, такой же древней как эти камни в стенах и на дороге, о людях, живших раньше в этом городе, и много историй о городе, где они жили.
А вспомнила девочка о вороне потому, что её не было на месте! Всегда была, а сегодня нет! На крыльце было пусто! Она уже приблизилась к старому дому, даже были хорошо видны освещенные желтоватым внутренним светом окна, но на крыльце никого не было. Одни только блики света на стенах дома напротив, да на мостовой. Оглядываясь вокруг в поисках вороны, Джулия вздрогнула от неожиданно прозвучавшего вопроса:
– Ты куда это направилась в такое время, а? – Над самым ухом девочки раздался громкий, скрипучий и какой-то поцарапанный голос.
Звук голоса напугал её, она обернулась. Сзади её стояла высокая красивая дама. Глаз её не было видно, на лице была вуаль, похожая на пучок из длинных тёмных ворсинок, которые едва заметно шевелились. На плечах лежала накидка с высоким воротником темно серого цвета, а под ней -длинное, чёрное платье с белой прострочкой, отчего возникало впечатление, что платье «седое». На ногах у этой «маркизы», а именно так девочка поименовала незнакомку, – красовались кожаные туфли с серебряными пряжками, а на голове – чёрная шляпа с широкими полями.
«Шляпа как будто из перьев сшита», – подумала девочка, и сразу отреагировала на строгое обращение «маркизы»:
– Ваше сиятельство, вас это совершенно не должно беспокоить, нет необходимости так строго у меня спрашивать, куда и зачем я направляюсь, могу сообщить только, что это важное, хозяйственное дело! – испуганно ответила она, сжав в руке посильнее те монетки, которые ей дали дома, и добавила, – Попрошу не задерживать, пекарь давно ждёт меня!
После этих слов испугавшаяся девочка быстро развернулась и бегом помчалась к булочной. Добежав до дверей, чувствуя, что сердце её сейчас выскочит из груди и покатится по тротуару как мячик, она ухватившись двумя руками за огромную бронзовую ручку входа, рванула её на себя.
*****
– Что случилось, что случилось? За тобой кто-то гонится, девочка?
Мутная пелена с розовым пятном посредине постепенно превратилась в лицо пекаря с испуганными глазами. Девочка сидела на полу, опершись спиной о прилавок. Пекарь наклонился над ней, тряся за плечо и спрашивал её уже в который раз: – Что случилось, Джули, кто напугал тебя?
– Там, там, – только и смогла произнести девочка, показывая пальцем в сторону входной двери, –Это она, та маркиза напугала меня.
Пекарь, а звали его мистер Мафтмен, развёл руками:
– Я только что сходил и вверх, и вниз по улице. Никого. Маркизы я не заметил, да и графини тоже. Сразу выскочил, как ты сюда еле живая вошла, даже и не вошла, а влетела. Улица пустая. Весь день сегодня никого, представляешь? И вчера никого. А хлеб-то я пеку, и пеку. А он остаётся, и остаётся. Но я не могу не печь – хлеб должен быть свежим! Опять придется свинопасу весь выпек относить, а то пропадёт, сухарей дома на целый год для двенадцати человек уже припасено, – ворчал пекарь, обеспокоенно глядя на нее усталыми грустными глазами.
Джули, волнуясь, сбивчиво принялась объяснять:
– Там была дама, дама в седом платье и шляпе с полями. Это она меня так напугала, очень сильно напугала.
Булочник снял с лысой головы колпак, и утёр им пот с лица:
– Чем напугала? Она сделала тебе больно?
Девочка помотала головой:
– Нет, меня она не трогала, но так страшно говорила! Знаете, строго спросила, куда это я иду. А я шла к вам, как и вчера приходила и позавчера тоже. Шла за хлебом и булочками – ничего особенного. Зачем так спрашивать? Да ещё и грозным голосом? Я от этого и напугалась, подумала что она хочет наказать меня за что-то. Хоть я и не сделала ей ничего плохого. Да и не знаю её совсем. Видела сегодня в первый раз.
Пекарь отвел глаза в сторону и что-то пробормотал себе в плечо.
– Что вы говорите, я не расслышала, – спросила девочка.
Мистер Мафтмен поправил фартук, и снова утёр лысину:
– Да нет, ничего я не сказал, опять ничего не сказал, нечего тут и говорить уже. Слушай, сейчас я принесу тебе булку свежего хлеба, и дюжину завитушек тепленьких еще. Да добавлю туда еще полдюжины. Деньги можешь сегодня не отдавать. Оставь себе. Спасибо потом скажешь, потом. Если увидимся. Да, конечно, увидимся, увидимся. Не смотри на меня так. У тебя сумки то с собой нету, что ли?
Девочка схватилась за бок – ох ты, сумки и вправду не было:
– Наверно я её обронила, когда побежала от этой мадам.
Булочник вдруг заметно покраснел, Джули даже показалось, что он сделался заметно шире в боках. Тут он быстро заговорил, наполовину сглатывая слова:
– Да ладно, ладно, я тебе в свою положу. Сумка старенькая, но чистенькая,
– Ей цена всего-то грош,
Как-нибудь потом вернёшь.
Когда опять ко мне придёшь,
Тогда и сумку принесёшь, – неожиданно заговорил пекарь рифмой, похромал за прилавок и скрылся за дверью.
– «Какой-то странный он сегодня», – подумала девочка.
А тот уже торопливо выбегал из-за двери, держа в руках полную сумку:
– Ну, давай Джули, беги домой, до свиданья. Не задерживайся, мне уже закрываться нужно. Времени мало осталось, а ещё дел полно, у меня вся работа ночью, с утра всем нужен свежий хлеб. Вот у меня скоро дрожжи закончатся, и я буду отдыхать целую неделю, тогда и заходи, поболтаем.
С этими словами он накинул лямку ей на плечо, затянул петлёй, и выпроводил за дверь, так что она ничего не успела понять из его бормотания. Раздался звук захлопываемой двери, и металлический лязг поворота ключа в замке.
Джули осталась одна. На улице уже стемнело. Спускаясь по ступенькам на крыльце, девочка оглянулась и поняла, что вокруг, в пространстве, всё изменилось – она вроде бы находилась на той же улице, возле той же булочной, на той же самой мостовой, но всё это выглядело совсем по-другому, не так как прежде. Совсем не так! Цвет и поверхность булыжной мостовой, стены домов, крыша соседнего дома – всё вдруг оказалось обсыпано песком, причём песком светлого цвета. На небе не было ни одной звезды, а Луна выглядела огромной и красно-тусклой, как тяжёлая медная сковорода. Всё это ей очень не понравилось, и девочка благоразумно решила быстрее бежать домой. Развернувшись по улице, которая шла по направлению к её дому, она с ужасом поняла, что бежать ей некуда – там, где раньше был перекрёсток, теперь появилась стена, сложенная из огромных камней. «Да что же это происходит?», – успела подумать она, и тут раздался приближающийся звук. Звук был довольно странный, будто кто-то громко вдыхал и выдыхал воздух, в то же время всё это перемежалось хлюпаньем и неприятным причмокиванием. Взглянув вверх, девочка увидела нечто совершенно ужасное, размером не меньше, чем в три человеческих роста, и никак не могла уложить в мыслях, чем бы это могло быть.
*****
Медленно и неотвратимо сверху надвигалось округлое нечто. Но круглым оно было только на первый взгляд. Это нечто сжималось и разжималось, время от времени превращаясь в сморщившийся сгусток, который растягивался в длинное вертикальное устье с морщинками, вновь расширяясь до овального, похожего на квадрат со скруглёнными углами отверстия. По краю этого овала щетинились острые как иглы зубы. Они напоминали беспорядочный частокол бурого цвета, и постоянно шевелились, словно разыскивая что-то вокруг себя. По краям этого иглозубого кошмара, неотделимо от основного овала, развевались и трепетали от быстрого движения тёмно-красные бахромки, начинавшиеся от края толстыми красными полосами, переходящими в рваные темные лохмотья. В центре жуткого овала зияла чёрная пустота.
– Да это же бездонный рот! – воскликнула в ужасе девочка, – «Как же я теперь доберусь домой – эта дрянь сожрёт меня в один укус» – успела подумать она, и стала падать на бок.
В тот самый момент, когда отвратительно пульсирующий ужасный рот уже начал снижаться над её головой, плечи Джули неожиданно обхватили клещи сильных рук с птичьими когтями на месте пальцев, и рванули её вперёд вдоль булыжной мостовой, затем тот, кто схватил её, резко взмыл вверх, и они начали двигаться в сторону высокого дома с вытянутым шпилем на остроконечной крыше.
– Брось сумку, брось её быстрее! – услышала она чей-то громкий кашляющий голос, – Он двигается на запах! Бросай быстрее, глупая!
Ничего не понимающим взглядом девочка стала осматриваться, и к своему ужасу осознала – она была высоко в воздухе! Подняв глаза вверх, Джули увидела, что её несёт в своих когтях огромная ворона. Те слова, которые она слышала, ворона не произносила, они просто раздавались у неё в голове хриплым кашляющим голосом:
– Кра-хра-хра! Выкинь же эту сумку немедленно, выкинь, глупое ты существо, Он сожрёт нас обоих! Соображай, ты же не голубь! Бросай быстрее! Кра!
А жуткий Рот уже нагонял их сзади. Сумка, надетая ей на плечо, оказалась затянута мёртвой петлёй. Девочка начала рвать петлю, пришитую к обрезку старого мешка, но веревка была крепкой. Тогда она закричала:
– Ворона, ворона, отпусти моё правое плечо, я не могу порвать петлю!
– Тогда закрой глаза и не бойся! – услышала она в ответ, и когти разжались. Девочка полетела как камешек вниз, на дорогу.
– Почему, зачем? – закричала она.
– Сумку, сумку бросай, голубица ты глупая! – прокаркало у нее в голове.
С ужасом глядя на приближающуюся мостовую, Джулия принялась сдёргивать с плеча сумку с хлебом, но та только сместилась до локтя, а дальше никак не шла. Девочка зажмурилась, и начала прощаться со своей коротенькой жизнью, но ничего кроме: «Вот и всё, вот и всё, вот и всё!», в голову ей не приходило. Тут что-то резко остановило её падение, сжав железной хваткой плечи, и сумка слетела с руки в сторону, голову девочки тряхнуло так, что даже это «вот и всё» вылетело из неё последней мыслью и наступила абсолютная темнота.
*****
Седая ворона, озираясь по сторонам, прохаживалась по плоской крыше старинного здания, чистила клювом перья, и тихо разговаривала сама с собой:
– «Кра-хра-хра! Ну вот теперь, достопочтенная Магнес, ты будешь топтаться здесь и ждать эту глупую девочку. Пришлось ловить в воздухе и нести её до этой крыши. Ох и глупая же девчонка, прям как голубь! Ну теперь уже всё, будем ждать. И ждать, и ждать, и ждать. Будто дел у меня больше никаких нету, как топтаться и ждать. Ну что же так пугаться? Совсем ни к чему так пугаться. Страшно было в самом начале не успеть, вот это да – страшно, да ещё как! Этот Рот мог всех сразу, в один миг втянуть в своё бездонное чрево, и всё – полетали дамы над Парижем, – так это называется.
Когда же эта гадость с зубами исчезнет совсем, ведь не было же долго её, или его – голубь не разберёт. А ведь сколько лет назад ещё моя бабка про него рассказывала, про это чудище! Помню я эти байки по вечерам. Как они собирались в большую стаю, и все вместе пытались отвадить его от города. И клевать пробовали, и криком пугали. Ничего не помогло!
Вот непонятно мне до сих пор, зачем он около пшеничной муки постоянно обитает, вообще не понятно! Да что я, тут и голубь не разберётся. Ох, эти голуби, до чего же тупая птица!
Ещё бабуся моя, мир её перьям, рассказывала, как эти тупицы нас подставили. Древняя история – когда волны Великого потопа утихомирились, дедуля Ной стал птичек из клетки выпускать, чтоб посмотреть, в какую сторону улетят. Ну и полетели они все к земле, а там ласточка и ворона остались поклевать, кушать-то охота, шутка ли – сто пятьдесят дней голодом по воде мотались! Один помёт слоновий на лопате и давали. А много ли там полезного, в какашках этих? Так этот голубок, тупица пучеглазая, из-за жадности схватил на Арарате веточку оливы, и быстро резанул назад, на лодку – чтобы в одного ягодки склевать! Вот ведь дурак, а? Ну а там уже началось – птица мира, что ты! Ветвь принёс! Землю указал! Ага, конечно, как бы не так – он с перепугу щемиться начал, веточку эту запихать не знал куда, метался по всему ковчегу, решил, что лоханулся по-крупному. Он, умник жадный, хотел добычу припрятать, а получалось, что сейчас прокорм отнимут. Но вокруг все решили, что это он оповещает всех присутствующих о доброй новости. Вот так жулики в герои и попадают. Ну а ворона наелась на горе до отвала, и вернулась ни с чем, тут её сходу записали сразу же в исчадия ада, и вдобавок придумали, что она воплощает собой нечистую силу. Это ж надо! Ласточка вот вовсе не вернулась, и про неё просто забыли. Самый верный подход! А этих глупцов, пустотой надутых, до сих пор всем миром на площадях кормят, хоть они этот мир уже весь, похоже загадили толстым слоем!»
Ворон с тех самых пор везде гоняют, но и боятся. Все. И зря. Мы будущее видим, в том числе и смерть, конечно, но зато предупреждаем подопечных, которых выберем, об этой опасности. Мы умеем раскрывать тайны, читаем знаки каббалы и во снах хорошо разбираемся. Можем связываться с иными мирами, а этого больше никто не умеет, ну кроме колдунов да магов, это уж само собой .Они-то уж нас в полной мере оценили».
Магнес остановилась, несколько раз взмахнула крыльями, и подошла к девочке. Но Джули по-прежнему была недвижна. Поток птичьих мыслей сменил направление:
– «Что-то я отвлеклась от текущих проблем. А нужно решить всё-таки, что с этим Ртом дальше делать? Однозначно, от него надо избавиться. А как это сделать? Бабушка, мир её клюву, помню рассказывала, что он за мельницей сперва обитал, место пустынное, рядом никто тогда не жил. Не строили там дома. Можно сказать, что место почти заброшенное было. Только мельник с утра приходил, да в урожай возчики на телегах приезжали. Но не все домой возвращались. Глупые как голуби, а скорее всего просто пьяные постоянно. Кра-хра-хра!
Ну а потом, это уже я сама видела – мельницы перестали крутиться, а чего перестали – голубь их знает. Кра! Перестали и перестали, и всё на этом! Кра-хра-хра! Помню, мы, было, обрадовались, что он уйдёт, очень уж сильно эта злодейская тварь всех пугала. Так нет! Он, живоглот, возле булочной стал ошиваться. И брали нас всегда сомнения – почему пекарь дверь-то закрывает перед самым этим делом, уж не при делах ли? Хорошо, что я тогда призадумалась про это, да и стала за девочкой присматривать, жалко ребёнка, маленькая ещё – жить да жить. Да и добрая она оказалась, всё меня подкармливала, пришлось эти крендели сладкие клевать – а я их терпеть не могу – пучит с них без конца, пузо как у голубя грудь делается. Кра-хра-хра! Да ещё и болтушка Джули эта, ох и болтушка! Всю дорогу, пока я её до дому провожала, чего-нибудь рассказывала, все сплетни городские. Люди глупые, как голуби – думают, что мы, вороны, ничего не понимаем и не знаем. Знали бы, что вот как раз наоборот! Мы ведь сверху летаем, и всё видим. Да ещё и с домовыми дружим, а уж они-то – самые главные подглядельщики за людьми, вообще всё знают! Но хороший народец, добрый. Мне они все нравятся, этакие лохматушки! Прятаться уж больно хорошо умеют, молодцы! Главное, что вороны их слышат, а они – нас. Крра-хра-хра!
С пекарем этим тоже разобраться надо, что-то ушлый он чересчур. И что ему с того? Может, часть добычи забирает? За наводку. Крр-р-р, ужас какой! Нет, не должно так быть. Хотя всякие сумасшедшие среди людей есть».
*****
Ворона, взмахнув крыльями, подпрыгнула вверх, и оказалась на перилах парапета. С океана тянуло свежим вечерним бризом. Птица нахохлилась, и закрыла глаза. Произошедшее сегодня никак не оставляло в покое её сознание:
– «Для начала нужно разгадать, как Рот этот морок наводит, умеет ведь искривлять – и мукой все обсыплет, и стену поставит. Быстро делает всё вокруг совсем не таким, как оно есть. Но как? Думай, Магнес, думай! Понятно, что это не мука, и не стена, а люди не знают и пугаются. Ну чисто как голуби начинают метаться со страху. Нужно узнать его секрет, и лишить такой способности. Хорошо, что мы тоже искривлять умеем. Ловко я богатой дамой прикинулась! Как фифа по улице шла, в красивом платье, ух! Тынц-дынц, тынц-дынц! Вуалька только плохо вышла. Но всё одно – не помогло. Не испугалась девчулька моя, не побежала домой, а метнулась к пекарю. Спастись хотела, не растерялась! Подружка у меня оказалась отчаянная! Когда ж она проснётся то? Вся целая вроде бы, я её успела поймала, уже перед самой землёй. И зачем Рот за мукой носится? Как сумка с хлебом вниз полетела, он сразу отстал.
Начинаю я подозревать, что пекарь его на запах муки приучил. А люди всегда хлеб едят. Вот он около муки и обитает. И всё время охотится. Надо обязательно его логово отыскать, не то он всё вокруг сожрёт, и всех! По всему видать, аппетит у этой жути – отменный. Всегда голодный! Пасть вон какая огромная, и днища не видно! Такая бездонная глотка много может съесть. Кра-хра-хра!
А за кудрявой теперь постоянно надо присматривать. Раньше только у булочной можно было по вечерам караулить, а теперь, когда Рот её заприметил, необходимо постоянно смотреть. Кра-хра-хра! Одна не справлюсь, своим нужно сообщить. Люди думают, что когда вороны близко к кому-нибудь из них подходят, то это чтобы нас подкормили. Глупые-е-е! Совсем не понимают, что человек этот – в опасности, и нужно рядом быть, чтоб он в неприятности какие не попал!
Да и гнездо теперь поближе придётся сделать, и лучше всего – напротив её дома на соседской крыше, чтобы днём окрестности осматривать. Лишь бы голубей там не было, достанут ведь воркотом своим. Да и лезут везде, не отвадишь – ничего не понимают. Если они там будут, всех разгоню! Они ведь подремать вообще не дают, да и глупые совсем. Одно слово – голубь! Терпеть их не могу!
Так, а где сумка её? Я же нашла, принесла. А, вот она, за трубой лежит. Ну, ладно уже рассуждать – пора будить, ей ещё с крыши спускаться, да домой идти. Дойдёт поди, куда денется – не голубь ведь. Надо будить».
Ворона подошла поближе к девочке, склонила голову набок, и всмотрелась ей в лицо:
– Кра! Да она похоже, от обморока отошла, и сразу заснула! Кра-хра-хра! Спит, негодница, а я тут жду, переживаю!
Подошла ещё ближе, и несильно клюнула Джули в ягодицу. Та резко соскочила, и потирая ладошкой левую нижнюю часть спины, вытаращила свои голубые глазёнки, заозиралась по сторонам. Остановившись взглядом на немигающем взоре чёрной птицы, выпалила:
– Ты кто? А, постой-ка - ты же та самая ворона, которая булочки любит!
Тут у неё голове послышался хриплый, и немного дребезжащий голос:
– Да, это я и есть. Меня Магнес зовут, а булочки я терпеть не могу – меня с них пучит. Ты шагать сможешь?
Девочка огляделась по сторонам. Не увидев на крыше больше никого, повернулась к вороне:
– Это ты что-ли говоришь?
– Конечно я, кто же ещё? Или тут кого-то ещё видишь? У тебя как с головой, не болит?
Джули от удивления раскрыла рот:
– Во дела! Ворона говорящая! А чего булки ела, если не нравятся? Мне ведь меньше досталось!
– Ты глупая, как голубь, честное слово! Я компанию поддерживала! А что тебе, старой вороне булочку жалко?
– Да ладно ты, не сердись, не жалко. Если бы я знала, то нашла б угощение тебе по вкусу. Ты что кушать любишь, пропасти́ну поди какую-нибудь?
– Я, чтоб ты знала, люблю жуков, червяков, ну и можно мышку мелкую, а падаль только в голодный год буду клевать. Так – всё, больше не отвлекаемся от важной темы. Ты идти можешь? Голова как, не бо-бо?
– Голова нормально. Вот бедро с левой стороны побаливает.
При этих словах девочка потёрла это место ладошкой.
Магнес переступила лапами:
– Не переживай, это я тебя клюнула, когда будила. Кр-р-р...
Джули подскочила на месте:
– Ты меня в попу клюнула? Как ты могла? Да я в тебя камнем брошу за это!
Птица взъерошила перья, и сделала шаг в сторону:
– Так, Джули, успокойся. Не отвлекайся, продолжим дальше. Всё-таки ответь на мой вопрос – ты шагать сможешь?
Девочка сквозь надутые губки вполголоса ответила:
– Могу. Спасибо Всевышнему, что ты мне глаза не выклевала, – и вдруг оживилась, даже глазки засверкали, – слушай, Магна, а как это ты у меня в голове говоришь, а?
Ворона покосилась на неё:
– Об этом ещё поговорим. А сейчас вот что мне расскажи – ты помнишь наши недавние приключения?
Девочка села на приступок у печной трубы, осмотрелась вокруг, и поскребла пальцем в кудрявой шевелюре:
– Значит всё происходило вот так – я зашла в булочную, мистер Мафтмен налил мне чашку чая…
Ворона перебила её, махнув крылом перед собой:
– Стоп-стоп, дорогуша. Какого ещё чая? Чего придумываешь? Ты пошла в булочную, а перед крыльцом тебе никто не встретился?
Джули посмотрела на неё:
– Слушай, Магна – точно! Я же повстречала там целую маркизу! Ох, какая она была красивая, ты бы видела – платье, шляпка, вуаль! Ну всё было красивое! Я таких раньше не встречала нигде.
Магнес уточнила:
– Красивая была маркиза? Тебе понравилась? И вуалька ничего вышла? Точно, не обманываешь? Кра!
Девочка подскочила на ноги, и начала картинно ходить перед птицей, вихляясь от пояса:
– Красивая, ну очень красивая. Представляешь, вот идёт вся такая в чёрном, вуалька на лице, платье цвета седины, ну вся красивая. И идёт прямо ко мне. Поклонилась, и говорит: «Здравствуйте юная леди, а не подскажете мне, как пройти до городской ратуши?»
Ворона возмущённо захлопала крыльями по каменной кровле:
– Ну зачем ты врёшь, глупая девчонка! Кра! Я тебя принялась пугать, строго спрашивать, куда пошла, зачем пошла. Хотела, чтобы ты домой побежала – ан нет! Ты рванула в пекарню!
Джули приблизилась к ней вплотную:
– Ага! Призналась! А я думаю, что это она темнит? Всё сама знаешь, чего выспрашиваешь тогда? Магна, не темни, я всё помню!
Магнес подскочила на месте:
– Карр! Точно всё помнишь? А как Рот на тебя напал, не забыла? А как мы летели? И что я тебя спасла?
Девочка остановилась, глядя на неё:
– Так это ты и была? Ух ты, здорово! Но я вообще-то испугалась, и про Рот этот вспоминать совсем не хочу – страшно уж очень. Что мне теперь делать? Как маме сказать?
Ворона попрыгала на месте несколько раз, затем заговорила:
– Кра-хра! Слушай, что я тебе скажу. И всё запоминай. Придёшь сейчас домой, постарайся быстро хлеб выложить, а сумку спрячь подальше. Матери ничего не говори. Постарайся на улицу просто так одна не выходить. Если уж деваться некуда, посмотри наверх, и помаши рукой – если не я, то кто-нибудь из моей родни за тобой последит. И жди моего сигнала. Где твоё окно, покажи.
Джули подошла к краю, протянула руку:
– Вот этот дом, моё окно в левой половине на втором этаже, с самого края от угла. А где сумка?
– За трубой лежит. По пути возьмёшь. Значит, ты старайся ближе к окну быть, а я тебе дам знать. Хорошо?
Девочка кивнула:
– Да. Буду ждать. Ну что, тогда пошла?
Ворона подпрыгнула:
– Карр! Тогда поторопись, а то уже поздно. Я тебя найду.
– Магна, спасибо тебе огромное. Теперь ты – мой друг.
Птица заволокла глаза плёнкой:
– Крр… Ну что ты, не стоит. За друга благодарю. Давай, поспеши! Там, за трубой косой спуск, ты осторожнее, потом уже в подъезд деревянная лестница. Сперва посмотри, чтоб соседей не было, потом спускайся. Всё, иди.
Продолжение сегодня, в 19.00
Для тех, кто не хочет ждать, оставляю ссылку по обложкой
С Новым годом!