Джиллиан. Лесной дом. Гл. 9-10

Глава 9

Какая надежда вспыхнула, когда он сразу не сказал: «Нет. Никаких предложений!» И ушатом воды – его ответ. Значит, придётся вернуться к матери, так и не доиграв в самостоятельность?.. Первое, что она подумала.

Потом дошло. Шестеро мужчин целенаправленно поехали по малоезженой дороге, когда поняли, что слегка заплутали. И с самого начала дан Герхард знал, кому лесной дом принадлежит. Не знал лишь, что здесь новая хозяйка. Но догадался, откуда она взялась. Поэтому этот богатырь весь вечер зло посмеивался над Алисой. Слухи о неверности жены дана Маркаса разошлись по краю мгновенно.

Алиса подняла глаза на дана Мичила. Симпатичный. Она бы, наверное, к нему что-то и почувствовала, если бы не… Если бы не его оценивающий взгляд и уверенная усмешка, с какой он ждал от неё ответа. От неё – падшей женщины, какой он её считает… Не дрогнув ни единым движением, Алиса вдруг испугалась: «А если та женщина, Алиссия, и в самом деле?..» Но это тело было собственностью Алисы! Мельком, размышляя, чьё место заняла, она на всякий случай пересчитывала родинки на правой руке – и их всегда, неизменно оставалось семь штук: одна – большая, шесть – маленьких. И сегодня она пару раз заглянула в зеркало с чердака, притащенное вместе с Лулой. Она, Алиса, из другого мира. А в жизни той Алисы мужчин не было – в определённом смысле. И слово «гулять» для неё имело лишь прямое значение, не уничижительное. Она гуляла в компании парней из своего дома, с одноклассниками, с однокурсниками, но именно гуляла – по улицам города, в кино, в городские библиотеки!.. До постели дело никогда не доходило, потому что не думала о ней – некогда было. Смутно мечталось о том времени, когда она станет кому-то хорошему хорошей женой…

Если она уступит этому… может, он и пригласит сюда, в лесной дом, боевых магов. Но кто даст гарантию, что потом по этому государству, о котором она совсем ничего не знает, не разнесётся слух, что она… Придётся возвращаться в имение матери…

Она не встала, а с трудом выбралась из-за стола. Чуть откашлялась, потому что в горле вдруг вспух ком, мешавший и говорить, и дышать. Хотелось закричать в лицо мужчине, который ждал её решения, причём ничуть не сомневаясь в нём: «Мне очень хочется ударить вас по лицу! И не сделаю это только по одной причине: я знаю, что вы сильней и ловчей. Вы перехватите мою руку, обозлитесь. И эта злость уже позволит вам не ждать моего согласия на…»

Нет, она выбралась и, глядя этому в глаза, безжизненным голосом, который сама прочувствовала, сказала:

- Вы такой же, как измигун. Не оставляете надежды на милосердие. Спокойной ночи.

И поспешно выскочила из кухни, страшась, что он её догонит. А кухонная дверь закрывалась очень плотно – Алиса это уже знала. Если что – никто не услышит.

Успокоилась, только оказавшись у лестницы, где и застыла ненадолго. Там, где устроились спать мужчины, было так темно, что разглядеть человеческие фигуры довольно сложно. Лошади вздыхали и всхрапывали, едва намеченными силуэтами вырисовываясь во тьме: горевшая свеча стояла только на цоколе камина. И со всех сторон – шуршание и скрежет… Как только мужчины спят под эти жутковатые звуки…

Подхватив передние полы юбки-распашонки, Алиса побежала по лестнице. Верхние ступени, совсем скрытые от свечного огня, прятались во мраке. Именно здесь, в самом тёмном месте лестницы, Алиса и присела. И выплакалась – беззвучно, но с такой горечью, какой от себя не ожидала.

Сначала переживала разговор с Мичилом и думала о человеческой гнусности. Слёзы хлынули с новой силой, как только Алиса вспомнила о возвращении в имение матери. Пока представлялось, что они, втроём, избегнут страшной смерти, уйдя из лесного дома, было ещё ничего. Но только сейчас девушка поняла и увидела во всей красе, что ждёт её дома. Ведь к матери она вернётся оболганной. Если мать здесь та, что была в том мире, Алисе либо ходить по улицам с гордо поднятой головой, но ёжась от шепотков за спиной, либо свету белого не видеть, спрятавшись в доме…

Если бы не Виктор и Лула…

Она осталась бы в лесном доме, несмотря на угрозу измигунов. Он не потерял своего очарования даже сейчас, когда обнаружилось, что его стены – слишком хлипкая защита от кошмарных тварей. И он же – единственное пристанище для человека, который в этом не познанном им мире пребывает лишь третьи сутки. Он убежище – единственное понятное и «обретённое» на законных основаниях.

Она всё сидела на лестнице и даже не дрогнула ни единой чёрточкой лица, когда слёзы хлынули новым потоком. Дом придётся оставить и вернуться к матери. Оставить место, где целые сутки чувствовала себя свободной и счастливой, несмотря на неустроенность… Ради брата и ни в чём неповинной девочки из многодетного семейства она это сделает. Вернётся в материнский дом, которого никогда в жизни не видела и который даже сейчас вызывает отторжение, потому что там не будет свободы.

«Хватит! – сердито велела себе Алиса, вытирая слёзы. – Значит, судьба такая. И иди спать. А то доведёшь себя всеми этими мыслями – заревёшь в голос и всех перебудишь… И вообще… Думай о возвращении позитивно. Если там мама наша, та же, не желающая заниматься хозяйством, то здесь ей понадобится помощь, а потому мы с Витькой будем ей кстати. В любом случае, вместе мы легче… проживём неприятное время… - Она встала и тихонько прошла последние ступени лестницы. Неожиданная мысль кольнула её, когда она кралась мимо матрасов с Виктором и Куном. Присела на корточки возле Виктора. Нет, она и раньше знала, но мысль не обретала такой формы: - А ведь Бартлей понимал, что жить нам в этом доме еле-еле трое суток. Каким же надо быть гадом, если он даже Витьку не пожалел! Брат ведь совсем мальчишка ещё!»

А когда укладывалась спать напротив Лулы, хмуро подумала: «И девочка тоже… Она ведь не хочет возвращаться к своей семье…»

Проснулась рано утром. Подумала, с чего бы начать день, как хозяйке. И вздохнула: с неприятного, но необходимого дела.

Последним дежурил дан Герхард. Проходя мимо него, сидевшего в кресле, Алиса чуть улыбнулась ему, типа: «Доброго утра!», и заторопилась на крыльцо.

Пришлось проходить «сени», куда мужчины побросали мёртвых измигунов из холла. Алиса как-то предполагала, что дохлые твари, будучи мистическими существами, пропадут, едва солнце затеплится на горизонте. И шла в «сени» только проверить своё предположение. Увы, несмотря на уверения, что измигуны – пришельцы прямиком из ада, она шагнула в такое зловонное помещение, что едва не задохнулась, лишь раз вдохнув жуткие миазмы именно здесь.

Руки тряслись, пока она, придерживая дыхание, выдирала каминную кочергу из пазов засова. А открыв входную дверь, быстро опомнилась и закрыла дверь из холла в «сени», чтобы в дом эта гнилостная вонь со сквозняком не проникла.

Отдышавшись на крыльце, вернулась в холл, из него на цыпочках, чтобы не будить, прошла на кухню, откуда появилась с самыми ветхими тряпками. И, не дожидаясь пробуждения мужчин (ещё неизвестно – помогут ли), обмотала руки тряпками и начала выволакивать дохлятину из «сеней».

Вроде и не надо бы – если учесть, что скоро они все покинут дом, но, как представила, что ночные гости будут всё утро бегать из дома и обратно, как представила, что весь дом наполнится смрадом, так брезгливо стало. Так что хватала дохлого зверя за что попало – лишь бы тащить удобно было! – и волокла на крыльцо, бросая затем слева от лестницы. И старалась при том не смотреть на безвольно обвисшие челюсти и на чудовищные лапы.

- Зачем вы это делаете, леди Алиссия? – с недоумением спросил дан Герхард, внезапно появившийся на крыльце.

- Дом жалко, - отозвалась она, разгибаясь после броска очередной туши в дворовые травы, а затем проходя мимо мужчины. – Он такой красивый, а его все обрекают на одиночество, да ещё и вонью унижают.

Дан Герхард внимательно понаблюдал, как она работает, и, пожав плечами, присоединился. У него нашлись кожаные рукавицы, и таскал он, как и положено богатырю, сразу по две меховые твари.

А потом они вдвоём стояли на крыльце дома и смотрели, как солнце поднимается над лесом, как верхушки деревьев сначала чернеют, а потом золотисто пушатся… Алиса, как ей показалось очень тихо вздохнула. Но Герхард услышал.

- Что будете делать, леди Алиссия?

- Вернусь домой, - ответила она, немного помедлив, потому что не сразу догадалась, о чём его вопрос.

- Жизнь несправедлива, да? – ухмыльнулся он.

- Что жизнь несправедлива – это можно пережить. Но что несправедлива она беспричинно – понять трудней.

- Так уж и беспричинно? – хмыкнул богатырь.

- Дан Герхард, попробуйте убрать из моей задачи одно условие – придуманную кем-то мою неверность. И скажите мне: кому выгодна моя смерть – смерть жены дана Маркаса, который меня ещё и в глаза не видел? Не обессудьте и не злитесь на меня, но подозреваю, что самому дану Маркасу.

На этот раз он помедлил с ответом, хотя она в душе аж пригнулась, ожидая гневной отповеди за «поклёп на мужа». А потом вдруг заглянул ей в глаза:

- Вы недавно плакали, леди Алиссия?

- Больше не буду, - снова невольно улыбнувшись, пообещала она и кивнула на лес: - Дан Герхард, а ведь здесь правда красиво, да?

Он развернулся и пошёл в «сени», на ходу что-то невнятно, но беспокойно бубня.

Алиса же постояла ещё немного, пока не продрогла в утренней прохладе, остыв после глупой, по сути, работы.

…Уезжали, напившись чаю, предложенного хозяйкой, и не поделившись своими припасами. От супа с крольчатиной отказались… Кун не спустился, хотя его помощи Алиса и не ожидала. Почему-то показалось после вчерашнего, что и всадники Герхарда, и Кун, в котором оборотня сразу признали, соблюдали между собой насторожённый нейтралитет.

Всадники торопились. Возможно, спешка была оправдана тем, что их раненый слишком плохо себя чувствовал. Его буквально уложили на лошадь и чуть не связали, чтобы на ходу не упал. И уехали… А, нет. Алиса ещё заметила, что Мичил, смеясь, что-то рассказывал Герхарду, а тот оборвал его весёлый рассказ, вдруг рявкнув на него. Но что?

Постояла, постояла на крыльце. Не провожая, а просто как-то неудобно было не выйти. Мельком отметила, что после рявканья Герхарда Мичил стегнул свою лошадь, посылая её в начало маленькой группы.

Минуты спустя дорога от лесного дома опустела, благо что неподалёку был поворот… Алиса постояла ещё немного. Все мысли равнодушно кружили вокруг одного: «Даже не предложили помочь с нашим возвращением домой. Могли бы до перекрёстка довезти – не такие уж мы тяжёлые...» И зашла в дом.

Виктор и Лула как раз заканчивали уборку в холле. Счастье, что ни одна лошадь не намочила временный приют, а две пахучие кучки – это не страшно. Алиса помогла Луле домыть пол, пока Виктор сдвигал на место мебель. А когда они оглядели холл, чтобы убедиться, что больше нет беспорядка, Виктор сказал:

- Лиска, ты бы поднялась к Куну. Что-то с ним не то.

- Поднимусь, - согласилась сестра. – А вы пока идите на кухню и готовьте завтрак.

- Лула! – позвал Виктор. – Идём на кухню!

Белобрысенькая охотно помчалась на его зов. С отъездом всадников Герхарда она вообще оживилась, несмотря на будущие печальные события.

Алиса же поднялась в коридор второго этажа. От его начала она сразу заметила, что три матраса, в том числе и её, убраны. Наверное, брат с Лулой постарались. А вот матрас Куна на месте. И… Кун не успел «спрятаться». Он сидел на своём матрасе, прислонившись к стене и подняв правую штанину до колена. Сюда, в начало коридора, солнце не попадало, но утро было в разгаре, так что девушка ахнула при виде чёрной раны чуть ниже колена оборотня и красных пятен вокруг неё.

- Ты ранен, Кун?

Сразу вспомнилось, как он стоял в уголке, защищая одного из всадников от измигунов. Оборотень шустро опустил штанину. Но изумление Алисы переросло в страх.

- Я думала, вы только потеряли много крови, а у вас…

Она представила дальнейшее, и стало трудно дышать. К Куну она привязалась как к хорошему знакомому или даже – к другу. И… что теперь делать?.. Эти красные пятна вокруг раны… Инфекция начала распространяться?.. Перед глазами сразу: Кун обещал вывести их до перекрёстка, а что получается? Впрочем, до перекрёстка и сами дойдут. Уж увидеть, как дорога от лесного дома вливается в иную дорогу, нетрудно. Но как оставить Куна в доме, куда после заката припрутся измигуны?!

- Если вы поможете мне дойти до трав, - прошептал Кун, снова откидываясь к стене, - я смогу найти то, что мне нужно. – И сумел криво улыбнуться. – Одним подорожником сейчас мне не обойтись.

- А что потом? – настаивала девушка, садясь перед ним на колени и уже с ужасом глядя на него. – Потом вы вас втащим в дом… и…

- И уходите, - беспрекословно велел оборотень. – Вы должны уйти ближе к обеду.

- А вы?!

Кун слабо пожал плечами, но твёрдо сказал:

- Останусь!

- Мы сумеем пережить здесь ещё одну ночь и отбиться от этих тварей, - жёстко сказала Алиса, которая быстро пришла в себя и немедленно начала думать, как исправить ситуацию, - а завтра вы придёте в себя и сможете покинуть этот дом вместе с нами.

Он покачал головой.

- Дом каменный, но внутри большинство переборок деревянные. Если измигуны сумеют расширить хоть одну прореху в стенах или в печных трубах, они легко достанут нас. – Он замолчал, опустив голову, но Алиса успела заметить, что он хмурится, как будто… Как будто он что-то знает, но не верит, что это нечто они сделают.

- Рассказывайте, - скомандовала девушка. – И побыстрей. Иначе позже будет не до того. Вы явно знаете об измигунах что-то такое, что…

И оборотень рассказал.

Измигуны – в определённой степени каннибалы. Им абсолютно всё равно, что и кого есть. И в каком состоянии. Если к месту, где прячутся эти твари, отнести трупы их сородичей, следующей ночью они у лесного дома не появятся.

- Вот как, - задумчиво сказала Алиса. – Значит, на сегодня у нас несколько небольших дел. Отвести или отнести вас к травам, где вы найдёте то, что вам нужно. Затем поиски измигунов. Затем – переноска трупов к тому месту. Восемнадцать штук. Пока они их доедят… Интересно, а сколько их вообще осталось.

Оборотень вновь приподнял плечи.

Алиса встала. Подумала немного.

- От мяса вы в любом случае не откажетесь, - заключила она. – Сейчас принесу вам завтрак. Рану не трогайте. Перед тем как вас отвести на поляну, мы перевяжем её чистыми тряпками. Всё, я побежала.

На кухне она быстро объяснила ситуацию с Куном. Если за Виктора она была спокойна, то от Лулы с тревогой ожидала возражения.

Но белобрысенькая чашки с крольчатиной быстро поставила на поднос и вопросительно взглянула на хозяйку. Алиса добавила к завтраку оборотня свою чашку – ели сплошное мясо, потому что вчера наварили много – и жаль оставлять в доме, который вот-вот покинут. И побежала снова наверх, где собиралась устроить совместную трапезу с оборотнем.

- Самая трудная из задач, - сказала она, прожевав первый кусок, - это найти местечко, где прячутся измигуны.

И оглянулась: к ним поднимались Виктор с Лулой – оба с подносами.

- Мы тоже хотим поговорить, - сказал брат, усаживаясь на краешек матраса.

Странно, но оборотень предпочёл выпить бульон, а уж потом заняться мясом.

- Найти легко, - сказал он негромко, стараясь беречь дыхание. – Если сегодня была роса, а она должна быть: ночь была холодной, а вчерашний день довольно жаркий, как и сегодняшний... Если роса есть, надо обойти дом и посмотреть, нет ли где довольно большой полосы на травах – там, где бежали эти твари. И будете знать, где они проводят светлый день. Был бы я здоров, я бы обернулся и нашёл их по следам, но сейчас оборот для меня тяжёл.

- Значит, мы начинаем с того, что выводим вас в лес, а потом ищем следы, - решила Алиса и обратилась к брату и Луле. – Посуду не моем. Сразу принимаемся за работу.

Закончив завтрак, посидели ещё немного, обсуждая появляющиеся одну за другой проблемы: на чём вывозить Куна, если довести его до крыльца с опорой на собственные плечи, и на чём вывозить трупы измигунов, чтобы не бегать в лес и обратно слишком много раз. Лула предложила покрывала, но Алиса покачала головой.

- Порвутся быстро.

- Лиска, а как назывались те сани, которые без этих, как его… - попытался вспомнить Виктор. – Вот забыл, а?

- Волокуши ты имеешь в виду? – Девушка прикусила губу и вздохнула. – Ладно, давайте с измигунами разберёмся потом. А сейчас в первую очередь надо вывести на травы Куна. Тянуть не будем.

Но Алиса видела, что Виктор не просто задумался, а морщит лоб, что-то вспоминая. Прекрасно. Если он что-то придумал и будет обдумывать эту идею дальше – значит, хоть что-то у них получится.

Собрав всю посуду, Лула убежала на кухню и тут же примчалась назад. За это время брат с сестрой подняли оборотня, который и сам, обнадёженный, что ему помогают, старался удержаться на ногах, благо одна была здоровой. Ну, не считая порезов. И теперь Алиса и Виктор осторожно шагали по лестнице, втихаря переругиваясь, что у неё нет перил, а потому оборотню приходится цепляться за стену. Когда вышли на улицу, Алиса вспомнила про свою дубинку и предложила Куну опираться на неё. Стало чуть легче. Но всё же потратили времени довольно много.

Впрочем, как оказалось, не зря. Когда оборотня спросили, куда лучше его отвести, он попросился ближе к ручью. Алиса согласилась, что он прав: вдруг пить захочется?

На обрыв его тащить не стали, а чуть обошли ручей. Здесь была небольшая, но очень пёстрая полянка. И, только Куна опустили на травы и цветы, он неожиданно задёргал носом, принюхиваясь, а потом взглянул на лес и уверенно сказал:

- Они пришли оттуда!

Примятая трава чуть дальше, как и отсутствие росы на ней, доказывала его слова.

Оборотня оставили искать нужные для излечения травы, а сами, втроём, побежали по плохо различимым следам измигунов. Бежать долго не пришлось. Остановились перед каменным склепом-усыпальницей, который прятался среди густых кустов. Дверь в склеп была неплотно закрыта, и некоторое время Алиса чувствовала, как мурашки сжимают ей кожу и заставляют напрягаться.

- Любопытно, - внезапно сказал Виктор. – Что будет, если распахнуть дверь нараспашку? Эти измигуны помрут? Или переживут такое?

Лула, на которую он смотрел в момент вопроса, покачала головой:

- Я не знаю.

- Интересно, а знает ли Кун?

Алиса ответить не успела, потому что, задумчиво глядя на этот склеп, полный смертоносных тварей, Виктор всё так же задумчиво продолжил:

- А что будет, если забросить туда, к ним… ну, взрывчатку, конечно, здесь не найти, а вот что-то такое, очень сильно горящее? Интересно, они дышат? Какую-нибудь дымовую шашку – ну, или связать сухую траву и поджечь? Она ведь много дыма даст? И дверь припереть! И вообще, чего мелочиться? Всунуть в склеп трав столько, сколько сумеем – и поджечь? Что будет? Получится?

Белобрысенькая смотрела на Виктора, открыв рот – с благоговением и ужасом.

Алиса спокойно ответила:

- Сумеешь про всё это не забыть, пока дойдём назад, к Куну? Может, он знает ответы на твои вопросы?

Сама она тоже задумалась: Мичил говорил о боевых магах. И правда, любопытно: как расправлялись с тварями эти боевые маги? И добавила:

- Пора домой, тащить сюда дохлятину. Пусть жрут.

Лула побежала охотно и впереди, поэтому на свободе Алиса сумела вполголоса спросить брата:

- Помнишь – фильмец смотрели про комнату спасения, спрятанную в доме? Как ты думаешь, сумеем сегодня на всякий случай такую оборудовать? Вдруг измигуны сожрут своих – и им всё-таки мало покажется?

- Чтобы такую комнату оборудовать, надо знать, как измигуны узнают, где их добыча, - вздохнул Виктор. И усмехнулся. – Кун замучается нам всё объяснять.

- Пусть замучается! – фыркнула девушка. – Главное, что живым останется – в результате-то наших расспросов. Но спрашивать будем, только после того как мы притащим трупы туда.

- Это само собой, - вновь впадая в задумчивость, сказал брат, а потом хмыкнул. – Лиска… Тебе не кажется, что мы сейчас тоже как те выживальщики?

- Кажется, - подтвердила сестра его впечатление.

Вернувшись в дом, Виктор, который, судя по всему, вдруг стал главнокомандующим среди дам, велел всем отправляться на кухню, а потом и в чулан.

- Девчонки… ой, дамы! – позвал он из самого дальнего угла. – Посмотрите: нам такое понадобится?

«Девчонки» были в восхищении: оказывается, Виктор вспомнил, что видел в чулане невесть каким образом занесённую туда… Алиса даже не знала, как это назвать: два тележных, наверное, колеса, соединённых между собой, но без самой телеги.

- Смотрите, - радовался Виктор, изо всех сил стараясь выглядеть солидным и спокойным. – Вот сюда положим две любые жерди, прикрутим их, а на них то самое покрывало. Придётся потом, конечно, выбросить – покрывало-то, но только потому, что потом оно будет вонять. А за те же жерди будем направлять эту штуку, куда нам надо. Кое-где приподнимать придётся, но, думаю, не часто. Лиска, что думаешь?

- Думаю, что ты гений, - решительно отозвалась сестра, а Лула радостно закивала.

«Девчонки» вместе с Виктором взялись за колёса и выкатили «штуку» сначала в кухню, а потом в холл. Трудновато в первый раз пришлось, когда скатили с лестницы. На ступенях колёса так подпрыгивали, что Алиса боялась, как бы они не налетели им на ноги – очень уж громоздкие. Потом Виктор бросился искать, где он видел жерди. А дамы бросились в дом, договариваясь взять самое старое покрывало, но сложить его вдвое для прочности.

Вскоре довольно странная тачка была готова.

В неё по одному наложили сразу пять штук измигунов. Шестого класть не стали, потому что заметили, что груз и под пятью так прогнул покрывало, что его дно начало провисать в паре сантиметров над землёй. Представили, как будет груз вести себя во время движения, и отказались добавлять ещё одного. И так получается, вместо трёх дохлятин – везут сразу пять. Впрочем, Алиса посмотрела, посмотрела и кивнула:

- Тащите тачку вместе. А шестого я возьму на себя.

И начали работу.

Поскольку нашли несколько старых покрывал, то Алиса взялась за следующее и тоже сложила его вдвое. Туда же перекатили того самого шестого измигуна, и девушка взялась за кончики своей ноши. А что? Неплохая волокуша!

И поехали!

Несколько раз Алисе приходилось бросать «своего» монстра, чтобы добежать до брата и Лулы и помочь им выкатить тяжеленную тачку, колёсами застревавшую то среди кочек, то в какой-нибудь мелкой, но коварной ямке. Злились, ругались, спорили – брат с сестрой, в основном, разумеется. Пока доехали – устали, как черти! Но Алиса была рада: если учесть, что они притащили к склепу вдвое больше дохлых тварей, чем ранее думалось притащить за один раз, то всё замечательно. Им предстоит сделать ещё две поездки к склепу – не шесть, как было бы, тащи они тварей по одной. И ещё. Лула очень старалась, хоть брат на неё частенько срывался и покрикивал. А что было бы, возьмись она тащить измигуна в одиночку?

Куна решили вопросами своими пока не трогать. Проезжая мимо него, поглядывали порой и видели, как он то сидит, то лежит, то ползёт, наверное, в поисках нужной травы в нужных количествах. И Алиса твёрдо поклялась себе, что, закончив с переносом измигуньих трупов, она обязательно посмотрит, что за травы использует оборотень. И поможет ему искать их, пока есть время. А втихомолку радовалась, что ещё сутки проведёт в этом доме, который так странно притягивал её.

Под конец работы они уже даже не боялись свалиться на траву перед склепом – лишь бы не воняло в их сторону. Свалиться и отдохнуть – даже хотя бы перед тем, как вернуться. Смотрели на высокие деревья, на шелестящие листья и не то дышали, не то вздыхали… Не оборачиваясь, Виктор спросил, благо валялся ближе, чем Лула:

- А чего тебя Мичил-то вызывал? Ночью?

- Ничего, что бы нам пригодилось, - ровно сказала Алиса. – Он рассказал, что есть боевые маги, которые могут за плату освободить местность от измигунов.

- Ты не спросила, как они это делают?

- Нет. Сразу сказала, что у нас денег нет, и он больше не стал со мной говорить.

- Гад…

- Похоже, что так, - вздохнула Алиса. И снова замолкла, глядя на светло-голубые кусочки неба в ветвях, время от времени перемежаемые лениво плывущими белыми облаками. Но про себя подумала: «Мы справимся сами. У нас есть на кого положиться. На нас самих. Пусть, уезжая, он думал, что оставляет нас на смерть. Отобьёмся!»

Глава 10

Пока солнце ласково гладит по лицу, нежно пригревая, пока травы вокруг мягко веют сладкими запахами, а близкие птицы старательно нащёлкивают и присвистывают что-то легкомысленное, всегда остаётся отрадное и глупое чувство: «Всех победю!» И кажется, что тёплый, светлый день будет бесконечным, а ночь с её… измигунами – всего лишь чья-то страшная байка, которая, возможно, уже закончилась.

Проговорив про себя смешное слово «победю», не поддающееся нормальному формообразованию, Алиса плаксиво подумала, что вставать с травы не хочется. А надо. Надо шагать до лесного дома, проверять, как там во всех окнах закреплённые вчера ставни и стоит ли их заново переустанавливать. А потом идти на кухню и немного злиться, что соль прошлые неведомые жильцы оставили, а вот крупу – не догадались.

И резко села. Соль! Вот о чём Алиса уже некоторое время пыталась спросить у Куна – и забывала!

- Чё вскочила? – недовольно спросил брат, лежавший рядом, покусывая травинку.

- Век бы лежать так… - мечтательно протянула Лула.

- Ну и лежите, отдыхайте, - пожала плечами Алиса. – А я к Куну. Посмотрю, как он там.

- Ой, леди Алиса! – После предложения хозяйки звать её только коротким именем белобрысенькая часто путалась, как называть её. Сейчас выпалила нечто среднее и вскочила следом. – Ежели вы к оборотню – и я с вами! Так хочется поглядеть, какие он травки себе нашёл!

Вспомнив, как много Лула перечислила названий целой кучи трав, росших возле ручья, Алиса нисколько не удивилась её желанию: кажется, девица тяготела к травничеству.

Виктор с травы поднимался с недовольным ворчанием и так тяжело, что Лула подбежала к нему помочь. Алиса, приглядываясь, даже испугалась немного, не гавкнул бы брат на белобрысенькую, не обидел бы… Но, укоризненно глядя той в лицо, вставший на ноги Виктор попенял ей:

- А я думал – тебе со мной интересно! А ты – к оборотню.

- Это что ещё за разговорчики?! – поразилась Алиса.

Брат насупился и отвернулся. А Лула покраснела и чуть склонила голову, чтобы спрятать улыбку.

Обратно шли – белобрысенькая несла отяжелевшие от крови и гнили, аккуратно и плотно сложенные, чтобы не запачкаться, покрывала (не оставлять же их мусором в лесу – собирались сжечь во дворе); Алиса тащила жерди с тачки, а Виктор… Он сначала попытался взвалить парные колёса на плечо, но сумел признать, что ноша неподъёмная, и снова покатил их, благо они теперь были без груза. Правда, останавливаться, чтобы вытащить то одно, то другое колесо, попадавшие в природные западни, всё равно приходилось. Правда и то, что и на этот раз посматривавшая на него Алиса понимала, что лучше свою помощь не предлагать: брат легко вытаскивал застрявшее колесо сам. Ну а поскольку колёса скрипели и потрескивали на ходу, то Кун услышал их издалека.

Штанина у оборотня опять засучена до колена. Рана нисколько не изменилась за время, проведённое им на поляне. И красные пятна остались. Зато лицо выглядело каким-то здоровым и успокоенным, словно он добился того, что ему необходимо. Сидел Кун, прислонившись к тому же маленькому пригорку, вокруг которого ползал недавно. И Лула, бросив покрывала, немедленно устроилась на корточках рядом с ним, с интересом разглядывая растительную добычу оборотня. И сделала это так по-детски, что Кун усмехнулся, а Виктор, кажется, заразился наивным любопытством белобрысенькой и тоже присел поглазеть на травы. Обрадовавшись этому движению, Лула немедленно, хоть и негромко начала объяснять ему, какая травка как называется.

Алиса улыбку приглушила. Она ещё вчера заметила, что Лула быстро сходится с… ой, существами, которые ведут себя так, что она в их обществе чувствует себя комфортно. А с Куном ей точно комфортно, несмотря на недавнюю насторожённость к нему, как к оборотню. А вот что у неё с Виктором, кроме дружеских отношений? Или показалось?

Опережая хозяйку лесного дома, оборотень сказал:

- Вам придётся-таки сделать так, как я говорил ранее. В обед покинете дом и уйдёте отсюда. Мне одному будет легче. Я хоть для них тоже мясо, но не настолько предпочтительное. И то – они появятся только в случае, если им своих не хватит.

Не обращая внимания на его слова, Алиса спросила:

- Кун, мы нашли в чулане чёрную соль. Знаете ли вы, что это такое?

Оборотень недоверчиво взглянул на него и не сразу уточнил:

- Чёрная соль? Вы не смотрели на неё в темноте? Она… светится?

Услышав его вопросы, Виктор и Лула мгновенно подняли головы. Алиса ещё подумала, что в их глазах оборотень впервые настолько взволнован, а потому они не могли не откликнуться на его интонации. Привыкли, что он чаще обеспокоен, чем взволнован, вот и… И тут она сама уставилась на Куна.

- Что ты сказал?!

- Светится ли та чёрная соль во тьме? – терпеливо повторил он.

- Мы не знаем, - ответил Виктор. – Мы разглядывали её при свете… лучины.

И тут они, все четверо, заторопились, когда поняли, что оборотень не зря заволновался из-за упоминания о чёрной соли… Брат с сестрой не стали расспрашивать Куна о подробностях по дороге в лесной дом. Теперь всех занимало получить ответ на главный вопрос Куна. Но и друг друга не забыли: до обеда далеко, так что Алиса велела хозяйственную утварь (или пожитки?): покрывала, жерди, колёса – оставить здесь, благо сидели неподалёку от ручья – и чуть позже можно будет отдельно забрать их. Поэтому Лула захватила «травки» оборотня, а Виктор и Алиса подставили ему плечи для опоры. И заспешили, захромали к дому.

Неизвестно, как брат, но Алиса именно из какого-то суеверия побоялась спрашивать Куна, почему его так взволновала чёрная соль. Сначала надо уточнить, что это за свечение над нею, а уж потом… Алиса уже не сомневалась, что чёрная соль – это оружие против измигунов. Ну а вдруг найденная ими не светится?..

Они втащили Куна на крыльцо, помогли пройти «сени» в холле и сразу повернули к кухне. Оставили оборотня сидеть за столом. Лула пристроилась рядом, и в её глазах тлело беспокойство: она тоже поняла.

Виктор распахнул дверь в чулан. Вместе брат и сестра вошли во тьму, правда – неполную, из-за дневного света на кухне. Брат оглянулся и плотно прикрыл дверь.

- Я взял с собой свечу, - тихо сказал он. – Закрой глаза, чтобы по ним не ударило светом. Всё. Зажёг. Где здесь были ящики с солью?

- Нашла. Иди сюда.

- Гашу огонь.

Невидимые друг для друга, они встали у двух открытых ящиков-ларей с чёрной солью и склонились над ними. Тишина. Только потрескивание, едва слышное для напряжённого уха. Наверное, в доме лесные мыши бегают. Уж точно не крысы… И перед глазами – всё та же кромешная тьма. Алиса сразу догадалась, почему молчит Виктор: не хочет признаваться, что не видит.

- Я не вижу, - прошептала она.

- Ты тоже, - с облегчением откликнулся брат. А потом помешкал и негромко, но смущённо спросил: - И что теперь? Соль не та, о чём подумал Кун?

На этот раз Алиса отозвалась не сразу, поскольку заподозрила кое-что личное неладное. Она помедлила, прикусывая губу и не зная, как бы высказать помягче неприятную для них обоих мысль.

- Вить, боюсь… Боюсь, что это мы не те, а не соль не та.

- Если ты поняла, так говори прямо! – рассердился брат.

Она слышала, как он набрал воздуху, чтобы грубовато сказануть что-то ещё. И вдруг затих. Так, что почудилось – дышать перестал.

- Вить…

- Лиска, это мы не учёные, да? Ну, этой – магии. Умеем только творить огонь. Это ты хотела сказать? А поскольку, как маги, смотреть не можем, то и не видим?

- Вить… Что делать?

- До вечера время есть. Подумаем.

- А что Куну скажем?

- Правду. Что над солью не видим свечения. А почему не видим – не скажем.

- Почему?

- Он же не маг. Подсказать, как смотреть магически, не сумеет. А тут… надежда.

Снова замолчав, Алиса пригорюнилась. А потом, прикинув, вздохнула:

- Глупо.

- Что? Давать надежду? А что предлагаешь ты? У нас ведь дурацкая ситуация: оружие вроде есть – оружия вроде нет. А если и есть, то нет инструкции, как его использовать. Лис… Давай выйдем. Что-то на меня эта темнота нехорошо действует.

Они вышли и с безнадёгой объяснили Куну и Луле, которые с тревогой ждали их, что соль, кажется, не магическая. Не светится.

- И что дальше? – тоненько спросила белобрысенькая.

Алиса нерешительно посмотрела на оборотня.

- Кун, давайте мы вас снова вытащим, только не за пределы двора, а в сам двор? День солнечный. А я слышала, что солнце придаёт энергии, силы. Туда же мы вам отнесём одеяло, чтобы вам удобней было. И – мяса, чтобы заживление шло быстрей.

- Одеяла не надо, - улыбнулся Кун. – Хватит и мяса. И, леди Алиссия, не переживайте из-за чёрной соли. Эту ночь переживём – я сумею завтра довести вас до нужного перекрёстка и показать, куда надо двигаться дальше.

Алиса благодарно кивнула, но сама подумала: «Ты бы сам сумел дойти до своего дома! А то ведь дойдёшь до того перекрёстка, а дальше?..»

Вскоре оборотень был устроен на дворовой траве, снабжён мясом, а Лула вызвалась помыть посуду, до которой никому дела не было до сих пор. Похвалив её за аккуратность (Лула расцвела от добрых слов), Алиса вдруг обнаружила, что Виктора нигде нет. Поэтому спокойно сказала белобрысенькой:

- Лула, я тебе сейчас зажгу печурку согреть воду, а потом пойду вокруг дома – посмотреть, что есть ещё полезного здесь для нас.

Печурка с утра была наполнена сухими ветками, так что заполыхала сразу, и белобрысенькая принялась наполнять водой кастрюлю, заранее поставленную на плиту. Убедившись, что на кухне не потребуется её помощи, Алиса поспешила выйти из дома.

Виктора нашла на заднем дворе – там, где стена дома была чёрной от сажи. И застала брата за странной то ли игрой, то ли развлечением: он поставил на принесённый сюда старый стул со сломанной спинкой несколько предметов – и пытался сбить их целенаправленно пущенным в них огнём. Услышав шаги, Виктор резко обернулся, а потом неохотно опустил руки, дожидаясь, пока сестра подойдёт.

- Объяснишь? – предложила Алиса.

- Судя по словам всех, кто видел мой огонь, я маг огня, - медленно, словно сам прицениваясь к собственным словам, сказал Виктор. – Но единственный приём, который я знаю, – это… ну, скажем, выстрелы из пальца. Значит, этот единственный приём я должен разработать так, чтобы… - он пожал плечами, ища нужное слово для объяснения. – В общем, я хочу научиться усиливать огненную стрелу – или сужать её.

- Последнее не поняла.

- Ну… стрелять той же стрелой, что обычно, но тоньше, - развёл руками брат. – Но при этом сила огня будет той же.

- Не поняла, в чём разница, - помотала головой Алиса.

- Ну, смотри… Обычно стреляем – просто поджигаем. А если тоненькая стрела, но с той же силой – мне кажется, она должна пробивать мишень. Смотри! Видишь – деревянная дощечка поставлена? Вот обычная стрела.

И Виктор прицелился указательным пальцем – и плохо видная в дневном свете, полупрозрачная жёлтая стрела ударила в дощечку, опрокинув её в траву.

- Это первое, - сказал брат, а потом дошёл до стула и поставил дощечку так, чтобы она стояла вертикально, с опорой. – Это второе.

Он даже прищурился от старания. Алиса следила внимательно – и ахнула, когда узкий огненный луч ударил в мишень: та свалилась, как и в первый раз, но даже в её падении было видно, что почти в центре что-то появилось.

Теперь добежали до неё оба, и Виктор поднял дощечку, повертел в руках, а потом продемонстрировал сестре. Алиса покачала головой: да, в центре, дымясь, зияла махонькая, но настоящая дырка.

- Что даёт второе? - серьёзно спросила она. – Кроме дырки?

- Вторая стрела не растягивается надолго, как первая, а потому её не видно. В смысле – не видно, откуда её запускают. Она как настоящая стрела – слетает с пальца за раз, не оставляет следа. Пригодится.

Алиса вновь посмотрела очень внимательно. Что-то ей не очень понравился взгляд брата. Был он каким-то очень сосредоточенным. Как будто Виктор что-то придумал и собирается проделать это нечто, не говоря о том не только сестре, но и вообще никому.

- Вить, ты же понимаешь, что я теперь с тебя глаз не спущу, - ледяным тоном сказала она. – Я же поняла, что ты собираешься сделать что-то… опасное. Так что… Или ничего не сделаешь. Или сделаешь задуманное вместе со мной, чтобы я не психовала. Колись, что задумал.

Оглянувшись на чёрную стену, брат уселся, прислонившись к ней. Алиса устроилась рядом. Помолчав и явно собравшись с мыслями, Виктор сказал:

- Помнишь, я сказал – у нас вроде как есть оружие, а вроде как его нет? А ведь это проверить – легче лёгкого. В смысле – проверить, оружие ли та чёрная соль. И даже без магического взгляда. – И взглянул испытующе на сестру. – Лиска, не бойся. Я уже всё обдумал. Ничего страшного. Честно.

- Рассказывай.

- Мы отнесли дохлых измигунов к склепу. Надо снова туда сходить. Одного измигуна оттащить подальше от склепа и от остальных трупов. И посыпать чёрную соль вокруг него. Вот прямо-таки заключить его в круг из соли. А ближе к закату подобраться ближе к склепу и посмотреть, накинутся ли эти твари на него. Если не накинутся – соль работает, и мы можем, например, рассыпать её вокруг дома.

- А если они за нами побегут? – начала искать дыры в его предложении Алиса. – Мы ведь бежать по ночному лесу не сумеем – без огня. А уж по огню они нас точно догонят. И что тогда?

- А мы на всякий случай ещё соли с собой возьмём, - пожал плечами Виктор. – Если что – отстреливаться ею начнём.

- Это как?

- Да просто рассыплем! – рассердился брат. – Бросать на них будем!

- Не видя – куда?.. – задумчиво сказала Алиса. – Ладно, надо обдумать ещё раз эту идею. Честно – она мне нравится, но вот последние шаги как-то не продуманы.

И вот тут Виктор заметно растерялся. Он взглянул на сестру как-то очень уж обескураженно. А потом осторожно спросил:

- Лиска, а ты серьёзно, что вместе хочешь?

- Серьёзно, - решительно сказала она. – Сам посуди. Теперь, когда я знаю, куда ты и с чем собрался, я психану ночью так, что… Ладно, пойду возьму горсточку той соли и скажу Луле, что мы за грибами – тут, неподалёку. А сами быстренько туда, к склепу, сбегаем, оттащим одну тушу и… посолим её.

Брат невольно рассмеялся.

Дорогу оба знали. Как только Алиса добыла чёрную соль, они зашагали к склепу, уже другими глазами присматриваясь к дороге.

- Начинается от этого дуба, - бормотал Виктор. – Смотри-ка, трава уже поднялась. А ведь они тут такую полосу устроили – чуть не дорогу. Так, а теперь вон те кустарники тоже надо запомнить.

Они, то один, то другая, проговаривали вслух все приметы будущей ночной дороги туда и обратно, и Алиса всё думала: а захочет ли брат пойти в темноте сюда же, в лес? Несмотря на приметы – в ночи лес будет совсем иным. А дорога ими мало пройдена туда и обратно.

Выглянули из кустов, когда до склепа оставалось совсем чуть-чуть, и посовещались, где лучше оставить одну из туш. И тут Алису и осенило:

- Вить, а зачем нам ночью сюда приходить?! Нарываться на этих гадиков?! В тёмном лесу плутать?! Мы оставим им тушу с солью вокруг неё, а завтра утром придём и проверим, что тут и как! Давай, а?

- Ну, так, конечно, лучше, но… - засомневался Виктор.

И тогда Алиса нашла нужный аргумент.

- Вить, ты подумай. Если они быстро сожрут своих, они ведь к нам побегут. Помнишь, как быстро они лазили по дому? А если бегают ещё быстрей? И они видят. А мы – нет! Если домой не успеем, погибнем не только сами – в доме Кун, у которого нога до сих пор плохая. И бедная Лула.

- И что ты… - начал брат и заткнулся, задумавшись и глядя на склеп.

- Я предлагаю оттащить тварь, обсыпать её солью и на всякий случай начать дома подготовку к новому нашествию измигунов, - твёрдо сказала девушка. – И ещё кое-что…

- Что? – недовольно спросил Виктор.

- Ты должен научить меня стрелять узким лучом. Ведь сжигать этих тварей, как делали ночью, – это у нас неплохо получается. Но прожигать насквозь, как будто стрелять из пистолета, мне больше нравится.

Как и надеялась Алиса, брат клюнул именно на это предложение сестры. Ещё бы – учить старшую тому, что умеешь сам!

- Ну ладно, - всё ещё недовольно протянул он. – Идём, что ль, тащить?

Руки обмотали прихваченными тряпками и принялись за вонючую работу.

А когда посыпали вокруг смрадного трупа измигуна солью, Алиса фыркнула:

- А если ещё и наши следы потом посыпать?

- Зачем? – удивился Виктор. – Они же всё равно знают, где мы живём!

- Если соль действует, мы не знаем, как она действует! – засмеялась сестра. – Так пусть их! Вдруг нанюхаются – и либо станут медлительными, либо помрут в жутких мучениях?

- Но мы же не узнаем! – настаивал брат, удивлённый странным легкомыслием сестры.

- Почему – не узнаем? – спокойно спросила сестра. – Если прибегут к нам ближе к утру за добавкой, услышим – как минимум, бегают ли они, как вчера, или будут ползать, как сонные мухи.

- А соли хватит? – забеспокоился он, заглядывая в мешочек, куда сестра отсыпала чёрной соли из чулана. И кивнул: - Хватит. Дай мне. Экспериментируем дальше.

И до памятного дуба пятились, бережно рассыпая перед собой возможное оружие против измигунов. Когда остановились возле могучего дерева, Виктор с досадой сказал:

- И всё-таки жаль, что мы не видим магически.

- Почему? Вроде придумали, как обойтись без него – без магического взгляда.

- Понимаешь, если бы мы там в засаде сидели, следили, будут ли они жрать своих и того, в соли, можно было бы посчитать, сколько их осталось.

- Если бы магически видели, я бы не подумала тебя отговаривать.

- Знаю. Лиска, мы столько сейчас придумали. Придумай, как видеть магически.

- Обалдел, да? Как я это придумаю? Знать бы, как его, этот магический взгляд, разрабатывать, тогда бы…

- Ну, придумали же всё остальное.

- Теперь даже у Лулы не спросишь, - вздохнула Алиса. – Мы же уже сказали, что… Хотя… мы не сказали, что видим или не видим. Витька, кажется, я придумала! Только надо успеть поговорить с Лулой, пока дома нет Куна. Он сразу поймёт.

- Хочешь сказать – Лула глупая? – вдруг обиделся Виктор.

- Нет. Не хочу, - улыбнулась Алиса. – Девочка она умненькая, просто не заморачивается всякими частностями. Так что… Быстро домой! Сначала я поговорю с ней, потом ты покажешь мне, как делаешь огненную стрелу тоньше.

Увлекательные дела и цели, поставленные перед ними, раззадорили обоих, так что к лесному дому мчались наперегонки. Влетели в «сени», и тут брат просипел – дыхание спёрло после сумасшедшего бега:

- Я тоже послушаю, что ты ей скажешь! Зайду на кухню, как будто водички захотелось, и послушаю. Можно, что ли?

Угомонив дыхание, Алиса взглянула на него, насторожённого: «А если откажет?», и легко сказала:

- Штирлицы оглядели себя с ног до головы. Форма была отглажена и не вызывала подозрений. Ботинки сияли чистотой и ваксой. Вперёд, разведка!

Забыв о своей недавней солидности, Виктор чуть не подавился смешком и поспешил на кухню следом за сестрой.

- Лула, тебе помочь?

- Нет, леди Алиса, - отозвалась белобрысенькая. – Были бы чистые полотенца, посушили бы посуду. А так я всё вымыла и расставила на полке. Осталось протереть со стола – и закончу.

- Где у нас горячая вода для питья? – ворчливо спросил Виктор, приближаясь к плите. – Или хотя бы холодная, но кипячёная?

- В чайнике ещё осталась, - засуетилась Лула. – Вы посидите – я вам налью!

Едва только Виктор приник к краю чашки с кипячёной водой, и в самом деле очень жадно, чуть не захлёбываясь, надуваясь ею, Алиса начала ставить подсохшую посуду друг в дружку – стопками. И словно между прочим спросила:

- Лула, помнится, ты говорила, что у тебя вроде как способности маленькие? Как тебе их проверили?

- Велели сделать всякие магические дела, - простодушно ответила белобрысенькая.

- А магическое зрение проверяли?

- Конечно. Иногда и способности не нужны, а хорошее магическое зрение бывает очень востребованным.

- И что – тоже нет? А какие приёмы использовали, чтобы ты пробовала это зрение?

Взглянула на Виктора. Тот исподтишка показал большой палец: «Штирлиц, ты на высоте!» А Лула помолчала, насупившись – вспоминая.

- Ну сказали – сбоку смотреть на яблоко. Спросили, вижу ли вокруг него силу. Я не увидела. Потом сказали – на камень смотреть. У них там подвеска была магическая, а в ней прозрачный камень – наверное, тоже магический. Вот я на него посмотрела, а ничего не увидела. – И внезапно улыбнулась. – Только сам камень посмотрела. Такой красивый!

- То есть, если смотреть на магический предмет, то…

- А разве у вас не так было, леди Алиссия?

Штирлиц как никогда был близок к провалу!.. Спас брат, который сказал:

- А у нас по-другому было. – И снова припал к чашке, всем видом показывая, что некогда ему отвечать, если будут задавать дополнительные вопросы.

Но Лула и не подумала о том. Она просто вздохнула, а потом снова улыбнулась.

- Ну, у вас-то маги, небось, сразу увидели, как играет магия огня. Вот и не проверяли так дотошно, как меня.

- Пошли за грибами! – неожиданно скомандовал брат, поднимаясь от стола.

- Тебе тех мало?! – изумилась Алиса.

- Мы эти уже засолили, - объяснил Виктор. – А мне хочется жареных. Ну, пока у нас масло ещё остаётся.

А когда Лула побежала одеваться в лес – в те же штаны, что и Алиса, брат буквально зашипел на Алису:

- Быстро в чулан! Быстро – смотреть на соль!

- Зачем?!

- Дура! Это единственный, возможно, магический предмет! Лула-то на камень смотрела, а мы будем на соль! Тем более – её много!

- Но она не сказал – как смотреть!

- Сбоку, блин! – рявкнул Виктор, вталкивая сестру в тёмный чулан. – Смотри сбоку! И смотри быстро, а то скоро Лула вернётся. А я пока буду мешки искать – для грибов!

- Наоборот! – опомнилась Алиса. – Я буду сторожить, ждать, когда она появится, а ты смотри на соль. А как появится, ищи мешки, а я как будто их в чулане буду искать! И, Вить, ты правда грибов хочешь?!

- Хочу! – шёпотом рявкнул брат. – А ещё у нас нет яблок!

- А, вот теперь… Поняла… - пробормотала она, приникая к дверному косяку кухни, вперившись в лестницу на второй этаж и тут же вспоминая ночь и то, как она доверчиво пошла на зов Мичила, который сподлячил так, что на душе до сих пор будто… дохлые измигуны пляшут. Ну и фиг с ними со всеми – даже с Герхардом, который под конец их знакомства вроде как даже посочувствовал ей, а всё равно уехал, не оставив надежды.

На лестнице застучали ботиночки Лулы, и Алиса метнулась к двери чулана.

- Атас! Лула!

Брат выскочил из чулана не сразу. Лула уже приближалась к кухне, когда он появился на пороге, так запыхавшись, будто по всему чулану бегом наворачивал круги.

- Ты что? – шёпотом спросила сестра.

- Лиска… кажется, получилось, - тяжело дыша, ответил Виктор.

И только тут Алиса, присмотревшись, сообразила, что дышит он тяжело от возбуждения, что то и дело поворачивается к чуланной двери с таким восторгом и сожалением, что ясно: отмени он придуманный поход по грибы – прилипнет к ящикам с чёрной солью надолго.

- Не нашёл? – громко спросила Алиса и прошла мимо него в чулан. – Давай сама поищу, а ты посмотри, можно ли взять те мешки, которые брали вчера.

- А я знаю, где они лежат! – обрадовалась помочь Лула и вместе с Виктором вышла из кухни.

Алиса немедленно кинулась к ларям. Посмотрела на чёрную соль сбоку, и так, и этак. Темно, не видно ни зги. Вспомнилось прочитанное однажды насчёт бокового зрения. Попробовала, хотя мало себе представляла, что это такое. Увы и ах. Вздохнув: времени маловато для экспериментов! – вышла из чулана и, улучив момент, когда Лула отвернулась, покачала головой взглянувшему на неё брату. Он кивнул, но не так, чтобы спрашивая, а скорей – сочувственно. И они втроём, предупредив Куна о грибной охоте, пошли в лес.

Продолжение завтра.
Фото от Пинтерест.

Читаем и мечтаем с Ниной Смолянской

Нина Обшарина Автор Смолянская

Джиллиан. Лесной дом. Гл. 9-10

Комментарии