Читаем и мечтаем с Ниной Смолянской

:

Нина Обшарина Автор Смолянская

21 сен 2024

Кокон для души. Наталья Белецкая. Гл. 36

Глава тридцать шестая. Бал
 

Оставшиеся дни перед балом промелькнули в одно мгновение. Я все так же бегала по утрам, потом постигала науки, занималась хозяйством, каждый день хотя бы по часу проводила с Алией. Вечером мы танцевали с Раинелем, иногда к нам присоединялся Лоран, и мы отрабатывали небольшой момент, когда один партнер передавал меня другому. 

Ночью ко мне приходили мужья, чаще всего вдвоем, но иногда и по одному. Как-то мы с Раинелем проговорили половину ночи. Он рассказывал истории про свое детство, а я – про свое. Несмотря на то что Раинель не ссорился с родственниками, тем не менее эльф очень переживал, что его побратимов не приняли в клане. Более-менее нормальные отношения сложились только с Уорном, но оно и понятно – конфликтовать с советником по безопасности никто не рисковал. 

Когда же я поинтересовалась семьей Лорана и Уорна, Раинель ушел от ответа: 

– Спроси их, будет правильней, если они сами тебе расскажут. 

Но расспросить Лорана и Уорна не получалось. Некромант увез студентов на практику на пару дней и возвратился перед самым балом, а василиск денно и нощно пропадал на работе, готовя воинов и тюремные камеры для задержания заговорщиков. Ряды аристократов, да и не только аристократов, должны были серьезно поредеть. 

Уорн явно нервничал, несколько раз он повторял фамилии заговорщиков, которых мне надо запомнить и которые будут на балу. Довольно знатные семейства, отказать которым невозможно, не вызвав подозрений, поэтому все они будут находиться во дворце. Конечно, за каждым их чихом будут следить, но на всякий случай я тоже должна быть настороже. 

– И зачем надо проводить этот бал так рано? Не легче ли сначала поймать заговорщиков, а уже потом устраивать балы? – раздраженно спросила я. 

Волнение мужа невольно передалось мне, на бал идти совсем не хотелось. Да и сборы как будто не во дворец идем, а на враждебную территорию собираемся. Накануне Уорн притащил мне целый ворох украшений-артефактов. Часть из них требовалось нашивать на одежду, так что Лине было чем заняться, а мое бальное платье, и так многослойное и тяжелое, становилось еще тяжелее. 

– Так надо, Оля, главное – будь внимательна. Мы будем рядом, если что. Я бы рассказал тебе, если бы руководил операцией, но не могу. – Уорн показал на горло, я уже знала этот жест, он означал: «Я под клятвой» 

Ну, теперь понятно, на балу что-то замышляется, помимо представления аристократам избранной и ее мужей. Придумал все это и руководит, скорее всего, кто-то из мужей императрицы или даже она сама, поэтому Уорн не может передать информацию. Жаль, что мне ничего не говорят, но что поделать? 

Я зубрила имена заговорщиков и запоминала еще кучу всего, чтобы не ударить в грязь лицом и всех приветствовать правильно. В конце концов мне все так надоело, что в день, когда должен был состояться бал, я плюнула на все и завалилась спать сразу после обеда. 

Разбудила меня Лина, пора было собираться. Я вымылась, очистила и увлажнила кожу, надела платье. Кстати, о платье: хотя оно было не на корсете, надевать его пришлось довольно долго. Сначала нижнее белье, чулочки, потом рубашку, нижнюю юбку и уже затем платье. Надо сказать, что, выбирая цвета, я сильно сомневалась, что мне пойдет такое сочетание. Бордовое платье с серебряными и черными вставками. Скажем откровенно, не совсем правильные цвета для молодой девушки, но Ллоя сказала, что эти цвета будут хорошо подходить и мне, и моим мужчинам, ведь желательно, чтобы одежда мужей и жен сочеталась. И сейчас, глядя на себя в зеркало, я не могла не признавать, что мне идет. 

Накануне бала Раинель вручил мне местную помаду, тени для глаз, румяна и всякое такое. Так что у меня собралась вполне приличная косметичка. Поменьше, чем была в моем мире, но грех жаловаться. Большинство предметов вполне знакомы, так что я быстро нарисовала лицо, особенно не усердствуя с количеством косметики. Лина уложила мне волосы, аккуратно вплетя обереги, защищающие от проклятий, и покрасила ногти. 

Украшения к платью сегодня утром принес Уорн. Сережки, кольца, колье, браслет – все в едином стиле. Я чувствовала себя передвижной лавкой с драгоценностями. Само платье село по фигуре, оно слегка приподнимало грудь, обтягивало плоский живот, а от бедер начинался клеш. Верхняя ткань, обшитая мелкими драгоценными камушками, делала платье весьма тяжелым, да и длина до пола была для меня непривычна. Надеюсь, я не споткнусь во время танца. Правда, туфли на небольшом каблучке порадовали: удобные черные лодочки с серебряными пряжками. 

За мной зашел Амран. Некоторое время мы смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд. Келрит выглядел замечательно. Бордовая рубаха обтягивала его широкие плечи, черный жилет обнимал мощную грудь, крупный медальон из эльфийского серебра поблескивал в свете магических светильников, печатка, браслеты и несколько перстней украшали руки. 

– Ты такой красивый! – пораженно сказала я. 

– Ты просто ослепляешь красотой! – одновременно со мной восхитился Амран. 

Мы переглянулись и засмеялись. В комнате телепортаций нас уже ждали Раинель и Лоран, Уорн должен был встретить во дворце. Ну, с богом, точнее с богиней! 

  ***   

Дворцовый телепорт открывался в простойной зале: высокие потолки, круглые колонны, светло-голубые стены и множество магических светильников. Напротив выхода из портала половину стены занимало огромное панно с морским пейзажем. Вдоль стен располагались небольшие диванчики и креслица, обитые синей тканью с крупным золотым рисунком. Кое-где на колоннах также присутствовало золотое напыление. Богато и красиво, но я заметила, что у залы нет окон, а выход, похоже, только один. Под самым потолком едва светились защитные руны. Похожие были у нас телепортационной комнате и в поместье у де Йонков. 

Осматривая залу, я не сразу увидела Уорна: он стоял немного сбоку и сзади. Судя по чувствам, ему понравилось мое платье, а я немного подвисла, рассматривая мужа. Серебряная рубашка с черным воротником и манжетами, черный жилет с серебряными же пуговицами, черные штаны и туфли. А в завершение образа – бордовый шейный платок, который выглядывал из расстегнутого ворота. Василиск всегда выглядел идеально, но таким восхительно-бесподобным я его еще не видела. 

Уорн пришел в себя первым: он подал мне руку, чтобы помочь спуститься с небольшого возвышения, на котором располагался портал. А затем мы не торопясь пошли к выходу. Я скосила глаза на Раинеля. В портальной комнате поместья в полумраке, разгоняемом лишь горящими рунами, мне не удалось ничего рассмотреть, но сейчас я видела, что веснушки Раин все же замазал. Сам эльф был одет примерно так же, как василиск, только жилетка, ворот и манжеты были расшиты серебряными узорами. Присмотревшись, я поняла, что это листья ивы. Клан Серебряной ивы. Логично. Мне нравилось, как двигался Раинель: плавно, перетекая как ртуть. Эльф почувствовал мой взгляд, оглянулся и улыбнулся, сверкнув глазами. Ну до чего же красивый! 

С другой стороны от меня вышагивал Лоран, одетый в те же цвета, что и остальная компания. Как только я посмотрела в его сторону, он хитро подмигнул и улыбнулся. По связи от него пришла обнадеживающая эмоция, как будто щекотка. Лоран, ты хоть понимаешь, какой ты на самом деле обаятельный, когда вот так по-мальчишески улыбаешься? 

Пока я разглядывала своих мужей в торжественных нарядах, мы миновали небольшой коридор и поднялись по широкой лестнице на первый этаж. Вместо того чтобы переживать по поводу знакомства с императрицей или интриг заговорщиков, я вдруг поймала себя на мысли о том, что замучаюсь отгонять толпы поклонниц от таких замечательных мужчин. Не то чтобы я ревновала, но видеть, как будут стрелять в них глазками местные красотки, не хотелось. 

– Оля, сейчас мы дойдем до зала, там будет распорядитель, который должен нас вызвать… – начал Уорн. 

– Все помню, – мягко сказала я, – пошли. 

– Терпеть не могу этих сборищ! – под нос буркнул василиск. 

Чем ближе мы подходили к главному залу, тем более высокомерно и холодно смотрели мужчины. Раинель чуть прищурил глаза и задрал подбородок, черты лица Уорна как будто заморозились еще больше, исчезли веселые искорки из глаз Лорана, даже Амран чуть больше нахмурился. Шли мы тоже по-особенному: Раин с Уорном впереди, Амран и Лор сзади, а посередине этой «коробочки» выступала я. И точно, как на смертный бой идем – выстроились свиньей, как тевтонские рыцари. 

Ладно, чему быть, того не миновать. Перед нами распахнулись огромные двери, и магически усиленный голос распорядителя провозгласил: 

– Ольга де Илей, графиня Ренивер, избранница Орнии со своими мужьями! 

Все разговоры в зале стихли, и мы торжественно, как я надеюсь, прошествовали к подножию трона. 

– Ее императорское величество Патария де Ра со своими мужьями! 

В зал вплыла высокая худощавая женщина примерно лет сорока пяти. Мужчины в зале опустились на одно колено, прижав правую руку к груди, женщины склонили головы. Чуть поодаль от императрицы шли четверо ее мужей: один немного ниже жены, полноватый, с небольшими залысинами, второй среднего телосложения индеец с благородной проседью на висках и двое, как мне сначала показалось, эльфов. 

Когда императрица с мужьями подошли ближе, я разобрала, что второй мужчина – не эльф, уши у него человеческие, но я готова была спорить на что угодно, что в его роду эльфы точно отметились. Узкое лицо, высокие скулы, большие голубые глаза, короткие светлые волосы. Видимо, в молодости мужчина был удивительно красив, да и сейчас, несмотря на морщины, не утратил шарма. Заметив, что я его рассматриваю, он посмотрел на меня. Цепкий, внимательный взгляд будто рентгеном прошелся по мне. Судя по описанию Уорна, это Ердиан де Ра – один из самых влиятельных людей в государстве. 

Тем временем императрица поднялась на возвышение, где стоял трон, повернулась к подданным. Это послужило сигналом: мужчины встали, женщины подняли головы. Честно скажу, Патария выглядела прекрасно для своего возраста, величественно и аристократично. Идеальная осанка, плавные движения, ухоженные руки и строгий взгляд, золотой венец на голове, темно-зеленое платье, такого же цвета глаза. Ее величеству, между прочим, сто тридцать три года, а больше сорока пяти ей не дашь. 

– Рада приветствовать всех в этом зале… – начала императрица. 

Ее речь, впрочем совсем недолгая, сводилась к прославлению Орнии. Богиня помогает своим детям, и ее избранная со своими мужьями послужит процветанию империи. А разумным, которые тут собрались, вообще несказанно повезло, потому что они познакомятся со мной. Из всей речи непонятно было только одно: «Мы ждали появления избранной пять лет назад, не теряли надежды…» 

Внезапно в голове всплыли слова жреца: «…мы не можем хранить тело еще пять лет!» То есть они пытались призвать душу пять лет назад, но ничего не получилось? Вспомнилось, как Амран говорил о том, что побратались они пять лет назад. Надо поподробней расспросить об этой истории. 

Патария закончила речь, и ко мне кучками потянулись аристократы, чтобы быть представленными новой избраннице богини. Конечно, мне говорили, что все будет скоромно, но примерно триста человек, или, как тут говорили, разумных, – в моем понимании это нескромно. 

Сначала я еще пыталась запомнить лица и должности, но потом махнула рукой. Императрицу, двенадцать советников и девять наместников удалось запомнить – и ладно. Представилась примерно половина пришедших, а я так и не услышала имени ни одного из заговорщиков, зато познакомилась с главой келритских общин и с родственниками Раинеля. 

Глава келритов – одна из немногих приглашенных, кто улыбался искренне. Я впервые видела девушку-келритку. Это была румяная высокая богатырка с веселыми глазами и заразительной улыбкой. Хотя девушка надела платье, тем не менее у нее явно просматривалась спортивная фигура. На лысой голове имелись совсем небольшие выступы на месте роговых наростов. На этих выступах держался необычный головной убор, похожий на венок, только не из цветов, а из лент и тонких веревочек. Часть лент и веревок свободно свисали, создавая видимость разноцветных волос. Смотрелось необычно. Сопровождали красавицу трое суровых келритов – мужья богатырки. Я заметила, мужья уважительно кивнули Амрану, а тот ответил тем же. Похоже, они знакомы. 

В общем, вся келритская четверка мне понравилась, чего нельзя сказать о родственниках Раинеля. Эльдельмен, хотя и входил в состав империи, имел большую самостоятельность, чем большинство территорий. Правила Эльдельменом немолодая эльфийка с неприятным лицом. Вообще, оказалось, что не все эльфы такие уж красавчики, как принято думать. Например, правительница. Может, когда-то она и была неотразимой, но сейчас на ее лице навсегда застыло брезгливое выражение. Она, правда, изо всех сил старалась изобразить радушие, но привычка побеждала, и лицо складывалось в куриную попку. Раин был прав: смотреть, как эльфы мучаются, чтобы изобразить более подходящее случаю выражение, довольно забавно. 

Как ни странно, у эльфийской правительницы был только один муж, он стоял подле супруги с каменным выражением лица. 

– Остальных эта стерва извела, – тихонько прокомментировал Раинель, когда венценосная парочка нас покинула, – а вот сейчас будут мои. 

Мог бы и не говорить. Впереди вышагивала величественная эльфийская дама с рыжими волосами, уложенными в сложную прическу. По левую ее руку шагали двое эльфов-близнецов, судя по одежде, ее мужья, по правую – похожая на даму эльфийка, но явно помладше. Чуть позади эльфийки столпились еще трое мужчин. С лица одного из них на меня смотрели знакомые карие глаза, почти незаметная сеточка морщин не портила красоты эльфа. Отец, а немного впереди мать, судя по сходству. Значит, первая дама – двоюродная тетка Раина и глава клана, а сестры я что-то не вижу. 

Похоже, Раинель тоже обеспокоился, не заметив сестры, но внешне виду не подал. Правда, по его эмоциям все было понятно. Мы раскланялись с моей новоиспеченной родней. 

– Не сказать, чтобы я была полностью довольна тобой, Раинель, – лениво произнесла мать после приветственных слов, – но не могу не отметить твою целеустремленность. 

Захотелось стукнуть мою свекровь чем-то тяжелым. Раину неприятно слышать такое. Ее сын рано взялся за ум, смог добиться того, что у многих даже при наличии таланта получается лет через сто, стал избранником богини, а она, видите ли, не всем довольна! 

– А я, напротив, очень довольна всеми своими супругами, – с нажимом ответила я, – мне кажется, это важнее. 

– Возможно, – после паузы выдавила из себя мать Раина. 

Неприятные люди, точнее эльфы, хотя если сравнивать с эльфийской правительницей, то они просто лапушки. Хорошо, что моя свекровь не «куриная попка». 

Когда представлялась последняя эльфийская семья, я, наконец, услышала знакомое имя. Так-так, похоже, заговорщики. Уорн был совершенно спокоен, мы поприветствовали друг друга, и эльфы отошли. Потом еще три знакомых фамилии, и опять же ничего страшного, но я не расслаблялась. 

Наконец, представление закончилось, и вся пестрая компания перешла в смежный зал. Тут уже стояли фуршетные столики, играла музыка, и можно было присесть на небольшие диванчики и креслица, расположенные у стен и за некоторыми колоннами. Аристократы сбились в кучки и что-то обсуждали, императрица беседовала с советниками. 

Я с удовольствием опустилась на диван. Амран пошел за напитками, Уорн извинился и направился к Патарии, Раин и Лор сели рядом со мной. 

– Когда же домой? Ноги гудят, – пожаловалась я. 

– Хочешь, как вернемся, я помассирую твои ножки? – интимно на ушко предложил Лоран. 

– У меня как раз есть специальная мазь, я тоже готов помочь, – наклонился к другому уху Раинель. 

По спине пробежали мурашки. Ох, скорей бы кончился этот бал! 

– Звучит бесподобно, – одобрила я. – Теперь, правда, хочется домой еще сильнее. 

Амран принес слабенького вина для всех нас, мы спокойно попивали его и общались. Через какое-то время к нам подошел барон. Оказалось, наш сосед. Его земли граничат с Ренивером, он хотел обсудить кое-какие вопросы. 

Барон предложил вместе защищать берег от пиратов, но не хотел сильно вкладываться в это дело, напирая на то, что единственный удобный порт у нас на территории, а с его стороны только несколько сходов к морю от ближайших деревенек. Вот хитрюга, хочет, чтобы наши корабли дозором и его земли обходили, а он будет платить копейки. В конце концов возвратился Уорн и мы все же договорились о цене. Ну, точнее, Уорн договорился, я-то не знала порядок цен, но на всякий случай возмущалась, что за копейки. 

– Не повезло барону, – едва сдерживая смех, сказал Лоран, – он-то думал, пока тебя нет, с Олей быстренько договориться. Подозревал, что она не разбирается в деле, поэтому не будет спорить. 

– Да, а у нас жена бережливая… – протянул Уорн. – Даже из-за пуговиц на рубашке так переживает. 

– С вами разоришься на одних пуговицах! – притворно возмутилась я, чувствуя, как краснеют уши. 

Вспомнился наш разговор с Уорном про пуговицы и то, как он медленно раздевался, снимая рубаху, как обнажалась его красивая твердая грудь… Поскорей бы домой, сил уже нет. 

– О чем вы говорили с советниками? – тихо спросил Амран. 

– Завтра утром будут судить Харта, – ответил Уорн. 

Раинель хотел что-то спросить, но василиск покачал головой, и эльф понятливо кивнул. Ясно, значит, вопросов по этому поводу задавать не стоит. На таких мероприятиях не принято ставить купол прослушки, а без него Уорн говорить не хочет. И у стен есть уши. 

Наконец, объявили танцы. Первый танец, как виновники торжества, должны были исполнить мы. Идя в центр зала за руку с Раинелем, я порядком волновалась. Танцевать, когда на тебя смотрят триста человек и когда движения не доведены до автоматизма, страшно до ужаса. Опозорюсь, еще платье это неудобное. 

– Оля, – мягко позвал Раинель, – посмотри на меня. Представь, что никого нет. Их нет. Смотри мне в глаза, чувствуй меня. 

Я почувствовала, как разноцветные ручейки эмоций от Раина перетекают в меня, успокаивая, вселяя уверенность. Раинель встал напротив, а потом сделал два больших шага назад, медленно отпуская мою руку. Его прохладные чуткие пальцы погладили запястье, пощекотали ладонь, едва касаясь, прошлись по подушечкам пальцев. 

Мы стояли друг напротив друга, и заходящее солнце, заглянув через большие окна танцевального зала, вызолотило между нами дорожку. И эта дорожка разделяла наши тела, но не души. Уверенность, восхищение, радость Раинеля перетекали в меня, а мои чувства – благодарность, доверие, счастье – в него. И наши эмоции смешивались, создавая новые оттенки чувств, усиливаясь и становясь ярче. 

Мне казалось, что даже если я закрою глаза, то все равно буду видеть Раинеля: его большие, немного раскосые глаза цвета шоколада, длинные ресницы, едва раздвинутые в улыбке губы, рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, и вытянутые заостренные ушки. Эльф завел руки назад, и через секунду грянула музыка. 

Я не видела никого, кроме Раинеля, музыка вела меня к нему, толкала вперед. И вот моя рука касается его плеча, пальцы пробегают по рубашке, по жилету, цепляя вышитые серебряные листья, а Раинель замирает, наслаждаясь этой невинной лаской. Моя ладонь в его руке, длинные пальцы переплетаются, мы близко друг к другу, слаженные движения, взгляд глаза в глаза. Уверена, так синхронно мы никогда эту дорожку не проходили. Быстрая часть композиции закончилась, и Раинель, отступив на шаг, плавно опустился на колени. 

Он дышал глубоко, едва приоткрытые губы вздрагивали в такт дыханию. Надо было подойти и положить руку ему на голову, но моя ладонь опустилась на лоб Раина, прошлась по виску, гладкой щеке, чуть коснулась его губ. 

Вновь грянули фанфары, и я оказалась на руках у мужа, его запах, его лицо так близко. Чувствуя, как он делает последние шаги в танце, прошептала: 

– Я люблю тебя. 

Губы мои слегка касались мочки его уха, Раинель вздрогнул и, уже отпуская меня, выдохнул: 

– И я тебя тоже. 

Музыка ненадолго стихла, Раинель, склонившись, отступил в сторону, а на его месте стоит Лоран, непривычно торжественный, сосредоточенный и немного грустный. По связи я понимаю, что он тоже волнуется, хотя мы с ним отрабатывали этот танец. Первые аккорды музыки толкают меня уже к Лорану. 

– Ревнуешь? – спрашиваю я взглядом. 

– Да, – так же беззвучно отвечает он. 

И моя рука вместо того, чтобы дотронуться до плеча, касается его шеи, идет ниже и останавливается около сердца. Я не разрываю взгляда, хочу выплеснуть все чувства, всю любовь к нему. Лоран подает мне руку, я обхватываю его пальцы, и мы двигаемся в едином ритме, близко. Мне не надо задирать голову, чтобы увидеть его серо-голубые глаза, утонуть в них, как в штормовом океане. 

А по связи я передаю Лорану свое восхищение, нежность, радость, любовь. Передаю исступленно, мыслями, чувствами, движениями в танце. Хочу быть рядом с ним всегда так же близко. Смешиваются наши чувства, наше дыхание, запах. Губы его, сладкие после вина, пьянящие, желанные, но пока нельзя их коснуться. 

Музыка затихает на несколько мгновений, и одновременно Лоран отступает от меня и медленно опускается на колени. А мне вспоминается, когда он так же сидел передо мной в черном халате. Перед глазами рисуется его тело, загорелая кожа. Я делаю шаг к нему и нежно касаюсь лба, прямых бровей. Мои пальцы подрагивают. Почувствуй меня, пойми, насколько ты мне дорог. Любимый мой, родной. Лор поднимает взгляд и улыбается весело, задорно. 

Вновь звучат фанфары, и я уже на руках у мужа, обнимаю его, уткнувшись носом в его шею и прикрыв от удовольствия глаза. Упиваюсь его радостью и любовью по связи. Лоран аккуратно опускает меня на подрагивающие ноги и отступает в сторону. Ох, что ж он на меня так действует? Я же как пьяная сейчас. 

Теперь передо мной возвышается Амран. Он завел руки назад, и рубашка обтягивает его крутые плечи и мощную грудь. Мелькает мысль: если келрита намочить, то это будет смотреться еще сексуальнее – проступят его литые мышцы. Но и так тоже неплохо, с удовольствием его потрогаю. 

И как по заказу начинает струиться музыка, подчиняясь ее силе, я двигаюсь вперед, провожу ладонью по его груди, голова кружится от запаха Амрана. Моя узкая светлая ладошка в его большой, крепкой ладони, мозоли от меча. Поразительно, какими нежными могут быть эти пальцы. 

Ноги до сих пор подрагивают, я пьяна от чувств, от нежности и любви, а надо сосредоточиться и синхронно пройти дорожку в танце. Амран немного хмурится, а потом незаметно приподнимает меня и осторожно ставит на кончики своих туфель. Длинное платье прикрывает наши ноги, и его хитрость совсем не видна. Поддерживая меня, Амран делает шаги, и получается, что я делаю точно такие же. 

Ой, хитрюга! Я закусываю губу, чтобы не расхохотаться. Он улыбается мне в ответ, наши глаза сияют, а чувства переливаются радугой. Мы останавливаемся, и так же незаметно Амран спускает меня на пол, секунду ждет, когда я обрету равновесие, миг – и он уже на коленях. Так он немного ниже меня, и почему-то сейчас особенно сильно хочется поцеловать мужа, но я лишь касаюсь его гладкой головы, нежно провожу по роговым наростам. Амран закрывает глаза и, чуть наклонив голову, наслаждается этой лаской. 

Вступили фанфары, и я уже сижу у него на руках, прижимаясь всем телом. Чувствую, как под моей ладонью бьется его большое сердце, высоко вздымается грудь. Не могу удержаться и глажу его шею. Не вижу, но чувствую, как радостно улыбается Амран. Еще несколько шагов, и вот я снова, кажется, спустилась с небес на землю, но подозреваю, что ненадолго, потому что напротив, чуть склонив голову, стоит Уорн. 

Он улыбается одними глазами, длинная белая челка падает на лицо. Нестерпимо тянет к нему, но я жду музыки, а потом плавно шагаю вперед. Едва касаясь, провожу ладонью по плечу, груди, животу. Уорн следит за моей рукой. Его прохладные пальцы переплетаются с моими. Махнув головой, он отбрасывает волосы с глаз, и теперь мы смотрим друг на друга. Серебряные глаза, да, именно так, потому что сейчас они сияют. Невозможно отвести взгляд. Щемящая нежность, радость, восхищение. 

Я разделяю не только его чувства, но и движения. Мы плавно ступаем по полу, будто летим. Наши глаза и тела так близко, а чувства перетекают, переливаются друг в друга. Даже не заметила, как закончилась дорожка, Уорн отступил на шаг и опустился на колени. Длинная челка вновь закрыла глаза, но я нежно убрала ее. Василиск тепло улыбнулся. Я погладила его лоб между бровей, где образовывалась морщинка, когда муж был чем-то недоволен. 

– Улыбайся чаще, – прошептала я, но слова заглушили фанфары. 

Уорн легко поднял меня на руки, слегка опустил голову, и я скорее почувствовала, а не услышала его ответ: 

– Как скажешь. 

Звенели, дрожали литавры, и я, кажется, тоже звенела и дрожала от любви. 

На мгновение я будто вышла из тела и со стороны увидела, как перешептываются придворные, увидев необычную сцену. Советник по безопасности – злобный мстительный василиск с каменным неподвижным лицом – счастливо улыбался, танцуя со своей супругой. Так же, улыбаясь, смотрели на танцующую пару побратимы. Я знала, что в их чувствах не было зависти и ревности. 

Последние шаги танца, музыка стихла, а меня окружили мужья. Каждого я гладила, каждому шептала о любви, фонтанируя каким-то запредельным счастьем. Наверное, не стоило так открыто демонстрировать свою любовь на людях, но я просто не могла по-другому. Меня распирало, разрывало от нежности. 

Что-то торжественно говорил распорядитель, магия разносила его голос по залу, но только к концу речи я более-менее пришла в себя. Что это было? Может, вино у них такое? 

Мы дошли до диванчика и уселись рядом. Объявили местный менуэт, вновь заиграла музыка, мужчины и женщины стали раскланиваться друг с другом. Я попыталась выяснить, что это такое было, но мужья пожимали плечами. 

– В вино ничего не добавлено, – помотал головой Раинель, – думаю, наша связь стала прочнее. Я теперь чувствую гораздо больше. Скоро, наверное, научимся передавать сообщения друг другу. 

– Было бы неплохо, а то я ведь не могу послать вестник. 

После менуэта объявили еще один танец, в котором в основном отплясывали мужчины, а женщины лишь изредка семенили через строй, поддерживая юбки, или стояли и хлопали в ладоши. Амран сказал, что это келритский танец. Теперь понятно, почему лучше всего танцевали мужья богатырки. 

Незаметно зал покинула императрица. Уорн сообщил, что спустя два танца придет время менуэта, после которого можно будет телепортироваться домой. Неужели мы скоро будем дома? 

Менуэт я тоже оттанцевала без приключений, чего не скажешь об одном заговорщике. Невысокий полнеющий мужчина тоже решил вдруг размять старые косточки и потанцевать, но не сложилось. Совершенно случайно заговорщик вдруг поскользнулся и растянулся на паркете. Раинель побежал оказывать первую помощь, а танец продолжился без данного индивида. 

Судя по чувствам Лорана по связи, именно он и уронил му... мужика. Как именно, история умалчивает. Видно, мужья вообще не хотели рисковать, подпуская ко мне потенциально опасного человека. Достаточно того, что он стоял рядом со мной во время представления аристократам. Но все когда-нибудь кончается, закончился и менуэт. 

Мы распрощались с советниками и направились к порталу, но на выходе из зала нас перехватил слуга. 

– Ее императорское величество Патария приглашает вас к себе на аудиенцию, – поклонившись, сообщил он. 

Уорн нахмурился, но ничего не сказал. Так же «свиньей» мы направились к кабинету императрицы. Слуга распахнул двери, и мы оказались в просторном помещении. Небольшие столики, мягкие даже на вид кресла, множество растений в кадках, поставленных таким образом, чтобы отделить одну часть залы от другой. Похоже, это комната для переговоров, а вот и сама императрица. 

Патария вышла навстречу, и мы склонились в поклонах. 

– Располагайтесь, – пригласила она, когда с приветствиями было покончено, – а с Ольгой я хотела бы побеседовать наедине. 

Уорн явно напрягся, но внешне это никак не отразилось. Побратимам предложили присесть за один из столиков, а мы с императрицей отошли немного подальше. Так мы оставались на виду у мужчин. Несколько больших растений в кадках, стоящие между мужской и женской территорией, давали иллюзию уединения. Для нас с императрицей тоже стоял столик, сервированный вином и легкими закусками. 

– Ольга, я хотела пообщаться с тобой отдельно, чтобы самой составить впечатление, – Патария пригубила вина. – В первый раз к нам попадает душа из другого мира. Наверное, тебе все кажется диким? 

– Нет, не диким. Просто непривычным. Например, многомужество, – я посмотрела в сторону «мужского» столика. К побратимам подсели двое мужей императрицы. 

– Вашу взаимную любовь невозможно не увидеть. Это благословление богини, – улыбнулась Патария, – но мне хотелось спросить вот о чем. Ты сможешь спасти мир? Захочешь ли сделать это? 

Интересненькое дело, получается, Уорн не сказал ей о сне и о моей роли во всем этом? Как теперь выкручиваться? Сообщить или нет? 

– Я не в силах спасти мир. Это подвластно лишь богине. Все, что я могу, – помочь. И я изо всех сил буду стараться сделать это, – получилось довольно размыто, но пока я не определилась с тем, рассказывать обо всем или нет. Вдруг у Уорна будут проблемы, потому что он не передал информацию императрице? 

– Хорошо, именно это мне и надо было знать, – кивнула Патария. 

Очень странно, что она не расспросила про то, каким образом я стану помогать Орнии. 

– Ты, наверное, знаешь, что все избранные поддерживали существующую власть, – продолжила ее величество. – Предательство Ари меня очень подкосило. Когда тебе преподносят неоспоримые доказательства того, что единственный внук любимой сестры хотел убить тебя, свою двоюродную сестру с детьми и мужьями, то это… опустошает. 

Мне было искренне жаль эту сильную женщину. Надеюсь, Патария не будет давить на судей по делу Харта, желая, чтобы они назначили самое суровое наказание. 

– У нас говорят, что власть отравляет людей, – сказала я. 

– Ари хотел не только власти. Он желал бессмертия, – грустно поведала мне императрица. 

Бессмертие. Вот оно что! Дрис де Вард, прилизанный хозяин Мигоньи, говорил, что ему остался лишь шаг до бессмертия и я должна ему помочь сделать этот шаг. 

– Но как? 

– Как он собирался его получить? – правильно поняла меня Патария. – Он знал, что Йари способен дать своим верным последователям бессмертие. Ари заключил с архижрецом бога смерти договор и взял с него клятву на крови. По ее условиям, после того как Ари короновался, как новый император он получал бессмертие. Отчасти именно поэтому все и началось. 

– Ничего себе! – пораженно прошептала я. 

Хотя если подумать, то все логично. Йари – бог смерти, в теории он может сделать человека бессмертным. 

– Да, – Патария невидяще смотрела перед собой. Ее пальцы поглаживали перстень с большим рубином. 

– Слишком тяжело ошибаться в тех, кому полностью доверяешь, – наконец сказала она. – Хорошо, что Ердиан и Виллард взяли на себя большую часть моих обязанностей, но в будущем я думаю отречься от престола в пользу внучки. Она молода, и первое время ей будет тяжело, но я рассчитываю на вашу поддержку и верность. 

Ого! Вот это новость. Мне кажется, даже Уорн не знает. Виллард и Ердиан – мужья ее величества. Императрица внимательно смотрела на меня и явно ждала ответа. 

– Конечно, – пообещала я, – сделаю все, что смогу. 

Не думаю, что такая умная женщина, как Патария, посадит на трон недостойного человека. Не хотелось, чтобы борьба за власть ослабляла государство, где, судя по всему, будут жить наши дети. 

Наверное, я не очень хорошо понимала значимость собственной персоны, потому что после сказанных мной слов императрица заметно расслабилась. Мы еще немного поговорили о моде, сплетнях, драгоценностях, когда я наконец задала вопрос, который меня давно занимал: 

– Ваше величество, если можно, ответьте на вопрос. Зачем надо было устраивать бал так рано? Не лучше бы было сначала задержать заговорщиков, а потом устраивать балы? 

– Не лучше! Ари смог сбежать, много разумных убил и ранил. Заговорщики, если поймут, что обречены, тоже могут доставить проблемы. Задерживать их в собственных поместьях неразумно, поэтому мы пригласили их на бал. Тем более есть повод, и отказаться от приглашения нельзя. Тут, во дворце, их и задержат, – объяснила Патария. 

Вот ведь! А я волновалась. Значит, это не заговорщики на меня охотятся, а спецслужбы на них. Хотя, действительно, мало ли что могло случиться? 

Мы распрощались с императрицей вполне довольные друг другом. Договорились, что в ближайшее время я нанесу неофициальный визит, чтобы познакомиться с внучкой ее величества. То ли в шутку, то ли проверяя мою реакцию, Патария сказала: 

– Вдруг не понравится будущая императрица и ты с мужьями захочешь править? 

– Ни за что! – испуганно открестилась я. – И так ответственности выше крыши! 

Ее величество рассмеялась. Наверное, забавно выглядело, но мне не было смешно. Пусть сажает на престол хоть обезьяну. В конце концов, у императрицы не абсолютная власть, большинство вопросов решает совет. А удалить кого-то из состава совета очень непросто. 

Пока мы говорили с Патарией, куда-то отходил Раинель, но перед концом аудиенции вернулся. Шагая по коридору в сторону портала, я поинтересовалась: 

– Раин, ты ведь выходил куда-то? 

– Говорил с матерью, – поморщившись, признался эльф, – хотел узнать, где Лоритиэль. Оказывается, сестренку наказали. Уорн снизил пошлину для клана, поэтому тетка приехала в Ренивер по делам. А маму и сестренку с собой захватила, чтобы по магазинам походить. Первый день женщины решали какие-то торговые вопросы, а Лори оставили в доме под присмотром охраны. И она сбежала, хотела инкогнито пройтись по рынку. 

– Надеюсь, с ней ничего не случилось? – обеспокоилась я. 

– Нет, но отсутствие Лори обнаружили перед самым ее приходом. Теперь сестра под домашним арестом. Но и это еще не все! Я послал ей вестник, но она совершенно не переживает по этому поводу. Либо научилась очень хорошо скрывать свои чувства. Это меня немного беспокоит, – нахмурился Раинель. 

– У тебя плохое предчувствие на ее счет? – спросил Амран. 

– Нет, ничего такого, – покачал головой Раин, – но на нее это не похоже. Императорский бал, знакомство с избранницей Орнии. Пропустить такое для Лори должно быть ужасно обидно. Я был уверен, что она сердится или плачет, но, похоже, ошибся. 

– Может, она просто повзрослела и поняла, что на самом деле ей очень повезло, что она не была на балу? – предположил Уорн и добавил себе под нос: – Меня бы кто-нибудь так наказал. 


Продолжение завтра.
Фото от пинтерест
Кокон для души. - 975958396213

Комментарии