Читаем и мечтаем с Ниной Смолянской

:

Нина Обшарина Автор Смолянская

22 сен

(Не)возможно? или Мой тайный миллионер. Гл. 31- эпилог

Автор Юкки Ри.

Глава 31. Алена
 

После рождения сына, — Лёшика, как мы с Лизой его называли, — время помчалось с невероятной скоростью. Каждый день был похож на предыдущий, и все они были заполнены кормлениями, переодеваниями, умываниями, купаниями, прогулками, а в перерывах, пока малыш спал, — готовкой и уборкой. Лишь считанные минуты удавалось урвать на то, чтобы принять ванну или почитать новости в Интернете. Прогулки с собаками и поход в детский сад за Лизой совмещались с «колясочной прогулкой», как её окрестила Лиза: Лёшик очень хорошо спал на свежем воздухе.

Мы с дочкой с удовольствием подольше гуляли после детского сада, захватив из дома собак. Лиза очень прониклась своей ролью старшей сестры и с энтузиазмом помогала мне ухаживать за малышом. Васька тоже сразу взял шефство над ребёнком — он старался не отходить от него далеко и ложился рядом, когда сын засыпал. Я спокойно уходила из комнаты, зная, что он под присмотром, и никакие радионяни мне были не нужны. У меня были три хвостатых няня, которые тут же давали мне знать, если Лёшик проснулся или беспокойно себя ведёт.

Осень в этом году стояла просто удивительная — настоящая «золотая осень» во всей своей красе. Был октябрь — ровно год назад я встретила на перекрёстке Костю, а сегодня гуляю с нашим сыном. Могла ли я хотя бы подумать о таком, приглашая его к себе домой тем промозглым октябрьским вечером?! Сейчас же хоть и октябрь, но совсем другой — ночью подмораживает, а днём солнечно и сухо, и никакого снега с дождём, как в прошлом году. «Интересно, встреться мы с Костей в этом году, просто прошли бы мимо друг друга? Ни одной лужи вокруг не наблюдается, повода заговорить с ним у меня бы не было… Хотя кто знает, что бы судьба устроила нам в таком случае… Наверняка повод бы нашёлся…».

Рассуждая подобным образом, я чуть было не наехала коляской на женщину, почему-то остановившуюся посреди дороги и разглядывающую нашу весёлую компанию. Взглянув на неё внимательнее, я тоже остановилась, растерявшись. Костина мама, Елена Николаевна! Откуда она здесь? Зачем? Почему? С Костей что-то случилось?!

Видимо, заметив в моих глазах испуг, Елена Николаевна поспешила меня успокоить:

— Не пугайтесь, ничего страшного не произошло, мне просто надо было с вами поговорить. Но вы меня удивили! Ребёнок… Вы вышли замуж?

— Нет, конечно, нет! Это Лёшик. Алексей… Константинович. Костин сын.

Я увидела, как женщина побледнела, поднесла руки к лицу, словно желая спрятать свои эмоции. Потом медленно подошла к коляске и заглянула внутрь. Лёшик спал, во сне чмокая пустышкой. Видны были только носик и пухлые розовые щёчки. Елена Николаевна протянула было руку, чтобы дотронуться до румяной щёчки, но, словно испугавшись, отдёрнула её, но глаз от ребёнка оторвать не могла. Я заметила, что по её щекам бегут слёзы.

— Это правда Костин?

— Если сомневаетесь, можно провести экспертизу. Правда. Мы переспали с ним лишь один раз — в новогоднюю ночь… Я узнала о беременности, когда Костя уже уехал. И когда я узнала о его — вернее, о вашей семье, правду.

— Правду? Разве мы что-то от тебя скрывали раньше? Насколько я помню, я в прошлый раз много рассказала о семье, и только правду.

Она, видно, не заметила, как перешла на «ты», а меня это задело, она как будто обвиняла меня непонятно в чём.

— Вы рассказали не всю правду, как и Костя. Забыли сказать главное — что вы ТЕ САМЫЕ Васнецовы, про которых постоянно пишут в светских хрониках и таблоидах. Когда я познакомилась с Костей, я считала, что он ОБЫЧНЫЙ человек с тяжёлой судьбой. А он…

— Так, чувствую, что нам предстоит большой разговор. Может быть, перестанем загораживать улицу и вернёмся домой?

— Да, конечно, пойдёмте.

Мы молча дошли до дома. Даже Лиза, чувствуя возникшее напряжение, не болтала, как обычно, о всяких пустяках. В квартире я сразу отправилась мыть лапы собакам, поручив Лизе присмотреть за братом. Когда я вышла из ванной, они с Еленой Николаевной уже были в нашей с сыном комнате. Женщина держала внука на руках, а тот всё ещё крепко спал.

— Надо его раздеть, а то жарко будет. — Я показала, куда положить ребёнка, осторожно достала его из спального мешка, сняла с головы шапочку, уложила в кроватку, укрыв одеялом. — Он может ещё час проспать после прогулки, мы успеем пока поговорить.

Елена Николаевна ещё постояла немного, разглядывая ребёнка, потом пошла за мной на кухню, а Васька и собаки заняли свои привычные места охранников около малыша.

Пока гостья приводила себя в порядок, я заварила чай и разогрела ужин, который приготовила днём. Лиза уже успела сама переодеться в домашнюю одежду и зашла на кухню, вопросительно глядя на меня, сомневаясь, можно ли ей присутствовать при предстоящем разговоре.

— Садись за стол, солнышко, будем ужинать. И вас приглашаю с нами поужинать, Елена Николаевна. Надо успевать, пока Лёшик спит. А то потом часа три-четыре будет не до того.

— Спасибо! Я вообще-то собиралась в гостинице поужинать. Но с удовольствием приму ваше предложение.

Мы сели за стол, и несколько минут все были заняты едой. Лизино любимое блюдо, пюре с котлетой, я научилась готовить так, что было не стыдно угостить даже столичную гостью. Выслушав комплименты моим кулинарным талантам, достала чашки, разлила чай и выжидающе посмотрела на Елену Николаевну. Поняв мой взгляд правильно, она начала разговор:

— Я не знаю, что случилось между вами зимой, почему Костя умчался в Москву, даже не узнав номера вашего телефона. Он погрузился в работу с головой, буквально жил в офисе. Он спешил, хотел быстрее встать на ноги, чтобы быть в состоянии обеспечить семью.

— Мне странно это слышать. Он не мог нас обеспечить, не создавая эту свою фирму? Насколько я знаю, он совсем не беден и вполне мог бы прокормить меня и Лизу.

— Он был в ссоре с отцом, не хотел от него зависеть. А семейным бизнесом управляет отец. У Кости, конечно, тоже есть доля в компании, но это инвестиции; не живые деньги, их нельзя просто взять, снять со счёта в банке или с карточки. Он хотел создать своё дело, базу, на которой будет основано благополучие его семьи. Вы должны понимать, что он вырос в определённых условиях. Его представления о материальном благополучии во многом отличаются от ваших. То, что он жил здесь, в этой квартире, работал в автосервисе… Он не смог бы так долго. Это не его уровень. Всё закончилось бы довольно быстро и печально. Вы можете сейчас мне не верить, но я знаю, о чём говорю. Человеку очень сложно менять свои привычки, особенно в таком возрасте. Это Лиза сейчас везде будет чувствовать себя комфортно, в любой среде. А ему было бы очень сложно.

— Что-то я не заметила, что ему было плохо жить в нашей квартире. Мне казалось, что он был всем доволен. Даже счастлив.

— Он был влюблён. И все эти мелочи быта были пока для него не важны. Но это изменилось бы. Через полгода, год, может, даже через два. Но изменилось бы.

— Хорошо, я поняла, ему надо было вернуться в привычную среду, надо было создать своё дело. Почему он не рассказал мне, кто он такой на самом деле? Почему?

— Возможно, боялся вас напугать. Или, скорее всего, хотел, чтобы его статус и положение в обществе не вставали между вами, чтобы вы полюбили его как обычного человека, а не как миллионера Константина Васнецова.

— Да, понимаю. Но всё-таки не совсем. Почему он ни разу не позвонил?

— Он говорил, что не знал вашего номера. А ещё он ждал вашего сообщения. Считал, что вы должны ему написать, он сообщил вам своё имя в «Скайпе», когда уезжал. Он очень расстраивался, что нет сообщений.

— Вы говорите сейчас в прошедшем времени. Что с ним случилось?

— В апреле он попал в автокатастрофу… — Эти слова словно выключили вокруг весь мир! Я вдруг почувствовала, что ничего не вижу, ничего не слышу, только боль внутри и невозможно вдохнуть. Видимо, я начала сползать со стула, потому что и Лиза, и Елена Николаевна подбежали ко мне, поддержали, усадили обратно. Костина мама что-то говорила, но я ничего не слышала, словно внезапно оглохла. Костя попал в автокатастрофу… Костя… В катастрофу…

Резкий запах нашатыря вернул мне и слух, и способность мыслить. Я посмотрела на Елену Николаевну и спросила только одно:

— Он жив?

— Да, жив. Когда его привезли в больницу, врачи не давали никаких прогнозов. Три дня его состояние было критическим, мы с Николаем дневали и ночевали в клинике. Потом врачи сказали, что угроза жизни миновала, но он не приходил в себя. Два месяца Костя был в коме. Только в середине июня он пришёл в себя.

— Он в порядке?

— Николай отправил его в клинику в Германии. Вы же должны понимать, что такое двухмесячная кома. Он заново учится ходить, говорить, даже есть. Он изнуряет себя упражнениями, постоянно получая нагоняй от врача. Он старается, делает всё, что в его силах, чтобы быстрее вернуться к вам! И очень переживает, что вы так и не написали ему! Теперь я хоть представляю почему.

— Я бы написала в конце концов. Но я не хотела навязываться. И ещё… немного боялась. Боялась его отца. Судя по рассказам Кости, это очень страшный человек. И как он отреагирует на известие о внуке? Примет ли его?

— Он будет счастлив! Даже не сомневайтесь! Он будет на седьмом небе от счастья — так же, как и Костя! Как бы я хотела посмотреть на него, когда он увидит сына! Кстати, а зачем откладывать в долгий ящик? Не устроить ли нам небольшую семейную встречу?

— Как встречу?.. — испугалась я, представляя, как через полтора часа в наш город срочно прилетит семейный бизнес-джет, и нас закинут в самолёт и повезут куда-то в замок — знакомиться со страшным королём. Но, поняв, что Елена Николаевна имеет в виду всего лишь видеозвонок по «Скайпу», успокоилась и только попросила:

— Давайте пока с вашим мужем не будем встречаться? Пожалуйста!

— Хорошо, я сама его порадую. Значит, звоню Косте.

Услышав его голос, я сначала испугалась — он звучал так, словно каждый звук даётся с большим трудом. Но, увидев на экране смартфона Костю, его радостную улыбку, не могла не улыбнуться в ответ.

— Сынок, у меня для тебя сюрприз. Очень большой. Ты сейчас где?

— Только что пришёл с тренажёров. Собирался в бассейн пойти.

— Подожди пока с бассейном, лучше иди сядь на кровать. Сел? Хорошо. Так вот, у Алёны всё в порядке. Видишь её? — Елена Николаевна повернула камеру на меня, и я увидела Костю, сидящего на кровати и улыбающегося мне. Не нашла ничего лучше, чем помахать ему ручкой и крикнуть:

— Привет!

— Алёна! Пропажа ты моя! Ты на меня всё ещё сердишься?

— Всё, что я о тебе думаю, скажу тебе лично при встрече, а сейчас сообщу только одно — нет, не сержусь и очень жду! И ещё кое-кто ждёт!

Лиза, подбежав ко мне, тоже помахала рукой и затараторила:

— Костя, ты чего так долго пропадал? Опоздал на Алёшкин день рождения! Ты ведь уже поправился, да? Приезжай быстрей, а то он вырастет и не узнает тебя.

— Кто вырастет? — Костя продолжал улыбаться, явно не понимая, о чём ему говорит Лиза.

Но тут вмешалась Елена Николаевна:

— А теперь, сынок, познакомься с ещё одним членом семьи. И без шума, он ещё спит! — Она тихонько зашла в комнату и повернула камеру к детской кроватке. Мне не было видно выражения Костиного лица, к тому же он молчал. Елена Николаевна на цыпочках вышла из спальни, прикрыв дверь, и мы все вернулись на кухню.




Костина недоумевающая физиономия нас очень повеселила. Он смотрел на нас и молчал. И мы молчали. Наконец он ожил:

— Это… кто?

— Так это Лёшик же! Алёша! Я же тебе говорила! — опять затараторила Лиза.

Я посмотрела на Костю, мне показалось, что он готов заплакать оттого, что ничего не понимает, и, улыбнувшись ему ободряюще, пояснила:

— Это Алексей Константинович, твой сын. Вернее, наш сын. Родился 25 сентября, вес 3200, рост 53.

— Алёна!.. — теперь он выглядел ошарашенным. Никогда не видела у него таких круглых глаз!

— Что? Плохо рассмотрел? Ну так приезжай быстрее, тогда и рассмотришь.

— Как? Я… да! Я приеду!

— Стоп! — это вмешалась Елена Николаевна. — Куда ты приедешь? На костылях? Долечивайся там уже, тебе сына на руках носить, а ты еле ходишь! Пока бегать не начнёшь, будешь там сидеть!

— Да, я начну! Алёна, я всё ещё не могу поверить! Я думал, ты просто не хочешь меня видеть! Обижаешься. Но это… Я даже подумать не мог. Алёна!..

— Ты там, кажется, в бассейн собирался? Иди, сними стресс, я напишу тебе сегодня в «Скайпе». Или позвоню. Позже.

— Алёна, я тебя люблю! И тебя, Лиза! И тебя, мама! Спасибо!

— Осторожнее там, сынок, на радостях не утони!

— Мама! Я сейчас такой счастливый, что летать готов, я не смогу утонуть!

— Ты, главное, летать не пробуй! До встречи! Я завтра прилечу обратно! Или лучше послезавтра. Заеду ещё домой, Колю обрадую. Пусть привыкает к роли дедушки!

 Глава 32. Костя
 

С того момента, как мама из квартиры Алёны связалась со мной по «Скайпу», моя жизнь изменилась. Внешне всё выглядело, как и раньше — я всё так же ходил на массаж, на тренажёры, в спортзал и бассейн, посещал различные занятия и процедуры. Но внутри словно поселился маленький настырный человечек, который постоянно подгонял: «Давай, не ленись, твой сын стал на целый день старше и всё ещё не видел своего отца! Хватит отдыхать, тебя ждут дома! Давай работай!». И если раньше мой лечащий врач ещё пытался меня образумить, то сейчас просто махнул рукой.

Я дал себе два месяца. Два месяца, чтобы окончательно подчинить себе своё непослушное тело, вернуться в рабочее состояние, заставить руки работать, как прежде. Чтобы, вернувшись, взять своего сына на руки, не боясь уронить! Чтобы обнять Алёну крепко-крепко и стоять так долго-долго, стараясь надышаться её запахом, наслаждаясь её теплом, её мягкостью и солнечной улыбкой! Чтобы бегать в парке с Лизой и Джеком, не боясь, что ноги перестанут слушаться. А ещё — кидаться снежками и кататься с горок, петь вместе песни около новогодней ёлки!

У меня появилась цель и уверенность взамен робкой надежды. И я напролом шёл к этой цели, не слушая возражений и сомнений лечащих врачей и специалистов. Они говорили, что шансов на полное восстановление речи очень мало. А я знал, что шансов достаточно — ведь мне нужно научиться петь своему сыну колыбельные! Говорили, что я никогда не смогу владеть руками, как раньше. А я представлял, как будут учить сына собирать железную дорогу из конструктора «Лего» — мне нужны мои ловкие и умелые руки!

Каждый вечер ровно в 18.00 по местному времени я включал ноутбук и ждал звонка от Алёны. Она позвонила мне первый раз вечером того дня, когда я узнал о сыне. Мы проговорили два часа, пока я не опомнился, вспомнив о разнице во времени в четыре часа, и не отправил Алёну спать. Я ждал этих ежедневных разговоров с самого утра. Каждый день, проснувшись и открыв глаза, думал: «Сегодня я опять увижу Алёну!».

Мы говорили обо всём: о том, что происходило за эти долгие десять месяцев, которые мы провели в разлуке; о том, что происходит сейчас, и, конечно, о будущем. Теперь я не боялся строить планы и не сомневался, осуществимы ли они.

Алёна рассказала мне, какую поддержку оказывал ей всё это время Виктор, и я поклялся себе, что обязательно найду способ отблагодарить его и его семью. Ведь без их поддержки Алёне было бы гораздо сложнее пережить это сложное время. То, что она не получала никакой помощи — ни моральной, ни материальной — от своей семьи, что перестала общаться со своей матерью, очень меня расстроило. Ведь я, наоборот, впервые в жизни чувствовал помощь и поддержку своих родных. Это чувство, что ты не один, что о тебе думают и заботятся, чувство защищённости — оно дарило мне уверенность в себе и своём будущем. Я решил попробовать наладить отношения Алёны с её мамой.

А ещё я начал строить наш дом. Дом, в котором мы будем жить вместе. Наша с Дэном строительная компания возводила коттеджный посёлок, дома в нём спроектировал Карен Измайлов, и они были задуманы именно как жильё для больших семей.

Созвонился с Дэном, чтобы выяснить все детали. Оказывается, уже почти все дома были проданы, хотя строить начали не более половины из них. Я хотел построить два дома. Рядом. Почему два? Подарю один из них Виктору. Вместе с предложением работы в нашей фирме. Дэн, выслушав мои пожелания, тоже призадумался, не прикупить ли и ему дом рядышком. Семьи, правда, у него пока не было, но это ведь дело наживное.

В разговорах с Алёной я не раз заводил речь о том, каким она представляет наш будущий дом. Объединив все наши общие пожелания, я связался с Кареном. Заказать свой проект — это, конечно, расточительство, мы вполне могли обойтись и стандартным, но я хотел, чтобы наш дом был идеальным! А денег у меня внезапно оказалось больше, чем я мог надеяться. Отец вернул мне доступ ко всем моим счетам, и мои вклады в криптовалюту несколько лет назад, когда никто ещё не верил в её надёжность, сделали меня достаточно состоятельным. Я давно вернул Дэну деньги, которые тот вложил за меня в наше общее дело. Особых доходов оно пока не приносило, но ведь не сразу Москва строилась.

Отец, узнав о существовании внука, а также идущих с ним в комплекте невестки и внучки, был на удивление доволен. Он вместе с мамой прилетел ко мне через два дня. Поздравил с появлением сына и сказал, что я наконец-то научился разбираться в женщинах. Не знаю, что он имел в виду, но, получив его одобрение и благословение, я мог больше не скрывать свою будущую семью. Поделился с ним планами по строительству дома, и отец сказал, что берёт на себя расходы в качестве свадебного подарка. Свадьба! Со всем планированием нашего дальнейшего будущего, в которое входил даже выбор частного лицея для Лизы, я как-то совсем не думал о свадьбе. Просто принял то, что мы вместе, мы — семья. И ни к чему эти пышные торжества на радость светским сплетникам и журналистам. Но вряд ли это устроит Алёну. Нужно этот момент обсудить с ней.

Маму вопрос предстоящей свадьбы тоже очень интересовал. Она уже планировала нечто грандиозное, заранее пугая меня размахом предстоящего торжества. Отец, видя мою растерянность, сказал, что постарается не дать маме слишком сильно развернуться. Если мы не захотим пышной свадьбы, никто не будет нас принуждать. Главное — чтобы дети получили мою фамилию и были официально признаны моими. Всё остальное — несущественно. Когда это он так изменил свои представления о «правильной семье»?

Между поздравлениями и разговорами о будущем отец успел сказать мне, что следствие по делу о покушении на меня закончено, и дело передано в суд. Заказчик, как и исполнители, находятся в СИЗО, им грозят немалые сроки, так как удалось доказать их причастность не только к покушению на мою жизнь, но и к гибели Лизы. Теперь я могу свободно возвращаться в Москву — больше мне никто не угрожает, если только я не успел обзавестись собственными врагами. Мне тут же вспомнился Далецкий — вряд ли он станет устраивать покушение. Но я ещё с ним не поквитался за вынужденное бегство первого января.

Я связался с Анатолием — другом отца и начальником его службы безопасности. Рассказал про Далецкого, про то, как он выследил меня перед самым Новым годом, и к чему это привело. Анатолий, в свою очередь, поведал мне, что этот «мастер пера и фотоаппарата» времени зря не терял — узнал, что я нахожусь в клинике в Германии, и, включив фантазию, накропал пару статей примерно такого содержания: «Наследник Васнецовых лечится в частной клинике в Германии? Наверняка наш золотой мальчик — наркоман! И отец отправил его лечиться, чтобы он не развалил семейный бизнес!».

Я попросил Анатолия помочь мне припугнуть обнаглевшего писаку. В результате за Далецким днём и ночью стали ходить ребята Анатолия, специально стараясь показаться тому на глаза. Далецкий быстро заметил слежку, стал нервничать. А когда после звонков отца нужным людям большинство изданий прекратили печатать его пасквили, Далецкий не выдержал. Конечно, парень он был неглупый и понял, чьи люди за ним следят.

Он как-то раздобыл номер телефона и позвонил отцу. Тот назначил ему встречу, и в результате… Далецкий теперь работает на отца, причём не где-нибудь, а именно у Анатолия в СБ. И тот очень его хвалит. И, рассказывая мне, каким полезным сотрудником оказался бывший папарацци, отец напомнил мне слова Макиавелли: «Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе!». Всё-таки мне ещё учится и учиться у него умению управлять людьми!

Я пытался уговорить отца дать мне возможность включиться в работу компании. Я мог бы заниматься этим хотя бы несколько часов в день. Но отец отказался, заявив, что сейчас я все силы должен направить на выздоровление, а с делами он пока справляется. Рассказал ему о Викторе и том, какую роль сыграл этот человек в моей жизни и в жизни Алёны. Отец сразу предложил назначить его руководителем одного из наших предприятий, где давно требовалось навести порядок. Я высказал опасение, что для такой должности Виктору не хватит «командирских» качеств. Его сильная сторона — умение общаться с людьми. Отец возразил, что если человек умеет общаться с людьми, то командовать ими не придётся. Он заверил меня, что поговорит с Виктором и тогда примет решение. И мне не стоит волноваться на этот счёт.

В общем, в моей жизни наконец-то началась белая полоса. И я был уверен, что нет на свете таких трудностей, с которыми бы я не справился сейчас. Я жил, считая дни до встречи с Алёной. Мечтал подхватить на руки Лизу и закружить её, слушая заливистый хохот. Мечтал взять на руки сына и взглянуть в его глаза. Алёна говорит, что они карие, как у меня.

 Глава 33. Алена
 

Этот Новый год я ждала так, как никогда раньше. Уже с начала декабря мы с Лизой начали понемногу украшать квартиру, а в середине месяца уже поставили и нарядили ёлку. Украшений в прошлом году закупили столько, что даже за месяц не смогли найти всем им подходящее место. Кроме того, Лиза увлеклась изготовлением самодельных украшений — в детском саду их учили вырезать снежинки, делать фонарики и бусы. В результате вcе окна в квартире были залеплены бумажными кружевами. Лиза очень надеялась, что Костя успеет приехать к утреннику, ведь в этом году она была Снегурочкой и очень этим гордилась. Она каждый день репетировала дома свою роль. Петь и танцевать у Лизы получалось замечательно! Я даже пожалела, что не отдала её в какую-нибудь студию, чтобы развить эти таланты. Но Лиза упорно твердила, что она не хочет становиться певицей или танцовщицей, а обязательно станет врачом.

Лёшик подрастал, становясь всё более симпатичным и похожим на своего отца. Тот же взгляд карих глаз и очаровательная улыбка. Никакого теста ДНК не надо, чтобы сказать, кто его папа. Я до сих пор так и не познакомилась со старшим Васнецовым, хотя, по словам Кости и Елены Николаевны, он очень радовался внуку и ничего не имел против меня и Лизы. Константин говорил, что отвезёт нас познакомиться с отцом после Нового года. И я стараюсь пока не думать об этой встрече, так как перед ней произойдёт более важное для меня событие — приедет Костя!

Он заканчивал курс реабилитации перед Рождеством, но из Германии сначала собирался вернуться в Москву. Говорил, что у него там кое-какие важные дела, которые нельзя отложить на потом. Я сначала обиделась, мне казалось, что мы с сыном — самое важное для него, но потом подумала, что обижаться глупо. У такого человека, как Костя, всегда будут дела, и надо научиться не обижаться и ревновать, а поддерживать и помогать.

Я пыталась представить себя рядом с Костей-бизнесменом. Почему-то воображение рисовало себя в образе секретарши, приносящей чай, печатающей документы и напоминающей о важных встречах. Нет, это точно не моё. Интересно, ждёт ли Костя от меня такой помощи? Вряд ли. Скорее он рассчитывает, что я буду заниматься домом и детьми. Представила себя в роли нянечки-поварихи-уборщицы. Нет, тоже вряд ли. А ведь мне придётся сопровождать его на различных мероприятиях вроде того Рождественского бала, про который я читала в светской хронике.

Представила себя в платье с декольте, увешанную бриллиантами и ковыляющую на каблуках (вряд ли получится на них ходить, я за всю жизнь ничего, кроме кроссовок, не носила). Да, жалкое зрелище. Что я буду делать рядом с Костей? Та ли я жена, которая ему нужна? Вот, например, Елена Николаевна — она и на балу будет прекрасно смотреться, и с детьми справится, и в офисе не пропадёт. Вдруг Костя разочаруется во мне после первых месяцев совместной жизни? Найдёт себе девушку, с которой не стыдно показаться на любом балу. А я останусь сидеть дома и растить детей. Неужели это то будущее, которое нас ждёт? Нет! Ни за что! Не подпущу никаких девиц к Косте! Сама научусь ходить на этих ужасных каблуках и носить платья! Вот прямо сейчас и начну!

Результатом этих размышлений стал поход в магазин и покупка туфель на каблуке — не самом большом из тех, что имелись в магазине. Я принесла это орудие пыток домой и тренировалась ходить в них по квартире. Сперва это было очень сложно, и даже опасно — несколько раз я чуть не подвернула ногу. Но через неделю могла передвигаться на каблуках уже без риска для жизни. А ещё мне очень понравилось, что каблуки прибавляли мне роста — хотя бы не буду смотреться рядом с Костей как девочка-подросток.

Я готовилась к этому празднику так, как не готовилась ни к чему и никогда. Поддавшись на уговоры Светы, Витькиной жены, я даже посетила SPA-салон и салон красоты, а не просто парикмахерскую, как обычно. К Свете я в последнее время часто обращалась за советами по поводу ухода за детьми. А теперь ещё — за уроками макияжа, помощью в выборе нарядов и прочими женскими заморочками — всем тем, что раньше меня совершенно не интересовало и не заботило. Она охотно делилась со мной многочисленными женскими премудростями, с удовольствием соглашаясь посидеть с Лёшиком или пройтись вместе с детьми по модным магазинам, нисколько не смущаясь, словно ходить с колясками по бутикам — обычное дело. А я была рада, что мне не приходится делать это одной.

Ещё где-то в середине декабря мне позвонил Витька и огорошил новостью — он с семьёй переезжает в Москву. Костин отец предложил ему работу на очень хороших условиях. И Витька со Светой решили, что это шанс выбраться из глубинки и дать детям хорошее образование. Так что после праздников он едет в Москву — пока один, чтобы осмотреться и решить вопрос с жильём. А летом Овчинниковы планировали переезд. Мы договорились встретиться всем вместе в первых числах января у них на даче. Надеюсь, Костя согласится к ним поехать. Я ему много рассказывала об этой семье и очень хотела, чтобы Костя подружился с ними, ведь это самые близкие мне люди после него и Лизы.

К маме я ехать не планировала, ограничусь звонком с поздравлениями. После рождения Лёшика она пару раз приезжала к нам одна, без своего нового мужа. Мне показалось, что не всё у неё в жизни так хорошо и гладко, как она пыталась представлять. Но выспрашивать и допытываться я не стала, если захочет — расскажет. Пока же она всем своим видом показывала, что очень счастлива и что появление внука — последняя вишенка на торте. Теперь у неё есть всё, о чём мечтала!

Я так и не рассказала ей о Косте; думаю, пока не время. Я и сама ещё не знаю, что будет дальше. Могу только мечтать, что Костя заберёт нас в Москву, где у нас будет свой дом и совершенно новая жизнь. Думать и мечтать дальше я боялась, но временами представляла себя гуляющей по Парижу или Нью-Йорку вместе с Костей и не могла сдержать улыбку. Не сама ли я убеждала школьных подружек, что это невозможно, и история про Золушку — просто глупая сказка! Кажется, я сделала невозможное возможным.

К великому разочарованию Лизы, на утренник Костя не успел. Он прибыл только 30 декабря, когда на улице уже начало темнеть, а мы с Лизой уже пару часов не могли оторваться от окон. Вчера Костя написал, что приедет тридцатого, и мы с утра пребывали в волнительном ожидании.

Дом был вылизан до блеска, холодильник набит едой, мы с Лизой принарядились. Даже для Лёшика был приготовлен самый красивый костюмчик, который я предусмотрительно пока не надела. Дочка даже отказалась идти гулять вечером с собаками и осталась дома ждать Костю. Но он появился, когда мы уже вернулись с прогулки, поужинали и прилипли к окнам. К подъезду подъехало такси, и из него вышел… Дед Мороз! Мы с Лизой переглянулись и, вспомнив прошлый Новый год, засмеялись и бросились к двери, не сомневаясь ни на секунду, что это Костя!

 Глава 34. Костя
 

Я окончил курс реабилитации. 23 декабря мы с мамой вернулись в Москву. Конечно, сердце моё рвалось к Алёне и сыну, но я хотел подготовить квартиру к их приезду после праздников, проинспектировать строительство нашего дома, а также купить подарки. К тому же я ещё месяц назад заказал обручальное кольцо для Алёны и должен был его забрать. Я хотел сделать предложение и не собирался откладывать это в долгий ящик. Новогодний вечер для этого подходил идеально. Я, конечно, помнил наш прошлый Новый год, обмен подарками на кухне, поцелуи и всё, что за ними последовало. И надеялся, что нынешняя новогодняя ночь окажется не менее жаркой.

Первым делом взялся за обустройство квартиры. Конечно, мама с отцом звали остановиться у них, дом большой, места хватит всем, но я подумал, что Алёне будет более комфортно в моей квартире. А к родителям мы съездим в гости. Моя квартира большая, занимала весь верхний этаж высотки, но была рассчитана на одного жильца — две спальни (моя и гостевая), спортзал и огромная гостиная. Я решил пока переоборудовать спортзал, сделав из него две детские комнаты — для Лёшки и Лизы. Гостиную пока трогать не буду, потом решим вместе с Алёной, что с ней делать. Я нагло воспользовался своим начальственным положением и с благословения Дэна загрузил дизайнера интерьеров работой, дав ему в подчинение бригаду рабочих. Услышав про срок в три дня, дизайнер было возмутился, но обещанная двойная оплата и солидный денежный бонус за новогоднее оформление примирили его со сроками. Он с воодушевлением взялся за дело.

Я же на эти три дня переселился к родителям, чему они были очень рады. Впервые за много лет дом был украшен и внутри, и снаружи, сверкая и переливаясь, словно игрушечный. Даже деревья в саду были увиты гирляндами, а на лужайке перед домом я увидел… горку. Да-да, настоящую ледяную горку! Перед нашим домом! Да такого не было, даже когда я был маленьким! Неужели отец для внуков расстарался? Лиза, конечно, будет довольна, а Лёшка ещё слишком мал для подобных забав. Вот через годик дедушка одной горкой не отделается!

В гостиной, конечно же, была огромная ёлка, на которой висели… я подошёл поближе, рассматривая… шоколадные фигурки различных зверушек, разноцветные леденцы, пряничные домики… Такой ёлки я не видел никогда! Обычно новогоднее деревце в нашем доме украшал какой-нибудь дизайнер, и она больше походила на экспонат в музее, чем на праздничное дерево. Сейчас же на хвойной красавице висело множество различных игрушек и сладостей, и она была настоящей Новогодней ёлкой, без пафосных бантов и одинаковых шариков в цвет интерьера! Лиза будет в восторге! Да уж, отец расстарался — кажется, у него получится завоевать расположение Лизы и Алёны!

Мама, застав меня за разглядыванием ёлочных украшений, понимающе хмыкнула:

— Коля в этом году словно в детство впал — то горки, то сладости на ёлке! Не удивлюсь, если в Новый год к нам заявится Дед Мороз с мешком подарков!

— А это идея, спасибо, мама, — я обнял её и чмокнул в щёчку. — Не знаешь, где можно взять приличный костюм Деда Мороза?

— М-м-м, похоже, это заразно… Конечно, знаю. Тебе ведь ещё, наверное, и игрушки нужны для детей? Там Коля уже целую комнату игрушками завалил — может, хоть ты его образумишь! Он ещё внуков в глаза не видел, а накупил для них столько, что на целый детский сад хватит. Похоже, он боится. Боится осуждения Алёны, опасается не найти общий язык с Лизой. Боится, что ты будешь держать своих детей подальше от него.

— Год назад я так бы и поступил. Я и уехал тогда в Москву, чтобы не привлечь внимание отца к Алёне и Лизе. Но сейчас, видя всё это, — я обвёл взглядом по-новогоднему украшенную гостиную, — я думаю, он заработал шанс. Шанс стать по-настоящему нужным своим внукам!

— Он действительно изменился. Я тоже не очень верила в это поначалу. Но сейчас… ты сам увидишь. Ты же поживёшь здесь до отъезда?

— Да, пока в моей квартире ремонт. Я дал им три дня. Как думаешь, управятся?

— Это зависит от того, насколько часто ты будешь им это напоминать.

— Хорошо, заеду завтра. Поможешь мне с подарками?

— Конечно. Надеюсь, ты, не будешь, как отец, скупать весь магазин игрушек.

— Неужели всё так плохо? Я уже боюсь подниматься наверх.

— Надо просто убрать лишнее. Можно отвезти в какой-нибудь детский дом или больницу. В общем, сами решайте, это теперь ваша забота.

Ну что я могу сказать, отец за эти два с половиной месяца успел подготовить комнату для Лизы, традиционно-бело-розовую, типичную комнату для маленькой принцессы. Чего там только не было! Домик для кукол высотой с Лизу, настоящий зáмок примерно такой же величины, уголок с кукольной мебелью такого размера, что на неё могла спокойно сесть сама Лиза, кухня со всеми приспособлениями, по-моему, там даже кофе-машина есть. Интересно, а кофе она варит? А множество плюшевых медведей, зайцев и единорогов, расположившихся в самых неожиданных местах, вызвало у меня только улыбку. Пусть остаются. Малышка сама разберётся.

Комнату для внука отец обставил не менее традиционно. Хорошо хоть не в голубом цвете, а в зелёном. А армия деревянных солдатиков, огромная железная дорога и целый гараж игрушечных автомобилей вызвали у меня завистливый вздох. Папа-папа, где ж ты был лет двадцать пять назад? Я бы тогда, наверное, душу продал за такую комнату. Но тогда тебя просто не было в моей жизни. Ни тебя, ни игрушек, ни любви…

Я вышел из комнаты, испытывая одновременно и обиду, и радость. Обиду за себя, за свои детские мечты об отце, который вроде бы был, но его никогда не было. А радость — за своих детей, которые, похоже, получат любящего и заботливого дедушку. Ну что ж, лучше позже, чем никогда, правда, отец?..

Моё пребывание в Москве затянулось на более длительное время, чем я рассчитывал. Я вертелся словно белка в колесе, пытаясь всё успеть: ремонт в квартире, покупка подарков, и, конечно, появиться в офисе, куда отец привёл меня официально, собрав руководителей всех подразделений и сообщив, что я теперь являюсь вице-президентом компании! Он настоял на том, что это надо сделать непременно в этом году, чтобы начать следующий год уже по-новому. И вообще он заявил, что собирается постепенно передать мне все бразды правления и уйти на заслуженный отдых, выращивать цветы и нянчиться с внуками, которые у него наконец-то появились.

И к Алёне я приехал только вечером тридцатого декабря. Хорошо хоть, что не 31-го! Ещё в аэропорту переоделся в костюм Деда Мороза, подарки были предусмотрительно сложены в мешок — не все, конечно, все туда просто бы не поместились. Оказалось, что я тоже с трудом могу остановиться, покупая подарки для своих любимых.

Около дома Алёны был уже как на иголках, мне казалось, что машина едет слишком медленно. Хотелось быстрее оказаться в знакомом подъезде, в знакомой квартире, в знакомых объятиях! Выскочив из машины, чуть не забыл про свой чемодан, лежащий в багажнике. Бегом поднявшись на третий этаж, я даже не успел нажать на кнопку звонка — дверь отворилась и… первым на меня налетел Джек. Как он узнал меня в этой бороде, я не знаю, но он скулил и пытался лизнуть меня в нос! Принц тоже крутился вокруг, виляя хвостом, но выражал эмоции не так ярко. Стоило мне отцепить от себя Джека, как его место заняла Лиза, она напрыгнула на меня, повиснув на плечах, и тоже полезла целоваться!

— Костя, Костя, ты почему так долго, мы тебя ждали-ждали, я уже все глаза проглядела, тебя всё нет и нет! Ты прямо как настоящий Дед Мороз! Только борода мешается!

Покружив Лизу и поставив её осторожно на пол, взглянул на Алёну. Она стояла и улыбалась, глядя на нас. Я приглашающе развёл руки, и она тут же оказалась в моих объятиях. Мне хотелось её поцеловать, прижаться губами к её щеке, шее, губам. Но мешала проклятая борода, лезла в рот и в нос. Наконец, не выдержав, Алёна стянула с меня шапку вместе с париком и бороду с усами, и я наконец-то дотронулся до неё губами! А потом наши губы соприкоснулись, и мы слились в поцелуе, который невозможно было разорвать. Наверное, мы стояли бы так бесконечно, но вдруг из Алёниной комнаты раздался детский плач. Такой громкий и обиженный. Алёна отстранилась и взглянула мне в глаза:

— Пойдём? — и, видимо, заметив мелькнувший в моих глазах испуг, спросила. — Боишься?

— Боюсь…

— Он не кусается, у него даже зубов пока нет, — она улыбнулась и потянула меня за собой. Я, едва успев скинуть ботинки, с замирающим сердцем пошёл следом.

В комнате был полумрак, горел только ночник, а в кроватке лежал малыш, размахивал ручками и ножками и громко плакал. Алёна подошла к сыну, взяла его на руки, приговаривая что-то успокаивающее, а я словно столбом застыл, не в силах сделать ни шага дальше. Я не мог отвести взгляд от сына. Он был такой… маленький. И в то же время такой живой. Громкий. Активный. Настоящий! Когда Алёна поднесла его ко мне, на меня уставились два больших круглых карих глаза. Малыш с таким серьёзным выражением разглядывал меня так внимательно, словно оценивал! А потом улыбнулся. И от этой улыбки у меня внутри стало тепло-тепло. И спокойно. Я протянул к нему руки:

— Привет, Лёшик, давай знакомиться. Я твой папа. Прости, что меня не было так долго, но теперь я всегда буду рядом, обещаю.




Малыш внимательно меня выслушал, потом протянул руку и ухватился за воротник дедморозовой шубы. Я взял его из рук Алёны — он был совсем лёгкий, и такой тёплый, с детским молочным запахом, очень родным и уютным. Такой родной, такой… мой! Мой сын! Я прикоснулся губами к пушистой макушке, и, посмотрев на Алёну, сказал:

— Это самое прекрасное, что я видел в жизни. Правда! Спасибо тебе!

Лёшик между тем, ощупав шубу, принялся изучать моё лицо. Борода его очень заинтересовала. Нос он решил попробовать на зуб. Вернее, зуба у него ещё не было, но покусать дёснами меня он попытался.

— Он голодный, пора кормить. Ты пока умойся и переоденься, мы быстро.

Это она мне уйти предлагает? Как я мог уйти?

— Можно мне остаться? Я позже умоюсь. Я тихонечко посижу, не буду вам мешать!

— Ну как хочешь, было бы на что смотреть!

Конечно, было. Ещё как! Как этот маленький вампирёныш присосался к Алёниной груди и стал сосредоточенно сосать. Вид у него был такой, словно он занят очень важным делом! Ну прямо профессор! А Алёна… Она вся светилась от счастья. Смотрела на него так, что мне стало завидно.

Она, словно почувствовав, взглянула на меня. И в её взгляде было столько любви, нежности, гордости, что я не удержался, тихонечко подошёл, опустился рядом на колени и поцеловал её. Но не успел углубить поцелуй, как меня больно потянули за волосы. Этот малолетний… хулиган уцепился за прядь волос и тянул так сильно, что я чуть не взвыл. Хватательный рефлекс!

— Получай вот! Нечего мешать ребёнку ужинать. Потерпи, успеешь ещё нацеловаться.

Она осторожно высвободила мои волосы из маленькой ручки.

— Иди пообщайся с Лизой. Мы скоро закончим и придём на кухню.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как выйти из комнаты и отправиться в ванную.

Умывшись и переодевшись, я зашёл в Лизину комнату. Как здесь всё изменилось! Лиза с гордостью провела мне экскурсию, показывая свою новую двухэтажную кровать, шкаф с только её одеждой, стол, книжную полку с новыми книгами, кукольный домик и даже железную дорогу, которую я купил на прошлый Новый год. Потом девочка начала рассказывать про новый детский сад, про подготовку к школе и про роль Снегурочки на новогоднем утреннике. Она тут же разыграла для меня весь сценарий утренника, изображая не только внучку Деда Мороза, но и остальных персонажей. Да ей в актрисы надо идти, как у неё это здорово получается! Но стоило мне об этом только заикнуться, как Лиза посмотрела на меня строгим взглядом:

— Нет, ты разве не знаешь, что я буду врачом?

— Но ведь врачи тоже могут заниматься музыкой, петь и танцевать. И в спектаклях участвовать. Это называется хобби, увлечение — то, чем человек занимается в свободное от работы время. Пока ты маленькая — можешь учиться музыке и ходить в театральную студию, а когда вырастешь и станешь врачом, будешь петь своим пациентам и устраивать для них спектакли в больнице. Одно другому никак не мешает, даже помогает.

Лиза, выслушав меня, подумала несколько минут и, согласившись, сказала, что пока не начала учиться на врача, готова ходить в танцевальную студию или в музыкальную школу. Я посоветовался с ней, как со взрослой, когда мне лучше сделать предложение Алёне, и услышал категоричное:

— Прямо сейчас!

— Может быть, лучше завтра, когда будем отмечать Новый год?

— Нет, Новый год — это другое! Надо сделать предложение прямо сейчас! Нельзя откладывать на потом важные дела! Вдруг завтра ты опять куда-нибудь пропадёшь? Как в прошлом году!

А она права! Не стоит откладывать на завтра! Я порылся в чемодане и достал маленькую коробочку. Лиза с любопытством смотрела на неё. Пришлось открыть и показать, что внутри.

— Как думаешь, Алёне понравится?

— Конечно, понравится! Ты, главное, не забудь её поцеловать, тогда она сразу согласится!

Улыбнувшись такой детской логике, я спрятал коробочку в карман и пошёл на кухню. Поставил чайник и полез в холодильник. Похоже, Алёна все последние дни проторчала на кухне! Чего там только не было, даже самодельный торт!

— Торт — это на завтра! — предупредила меня Лиза. — А сегодня мы уже ужинали. Ты сильно голодный?

— Нет, я тоже ужинал, — соврал я. Мне было совсем не до ужина. Я бы сейчас не отказался от бокала хорошего вина. Но пришлось ограничиться чаем.

Когда Алёна с Лёшиком на руках зашла на кухню, мы с Лизой пили чай с обычными бутербродами с колбасой и обсуждали, что обязательно должно быть в нашем новом доме и на участке рядом с ним. Как только Алёна села за стол, Лиза посмотрела на меня «страшными» глазами и прошептала: «Давай!».

Я встал и подошёл к Алёне. В фильмах герой обычно встаёт на одно колено, делая даме предложения, но мне показалось это глупым, и я встал на оба, чтобы оказаться на одном уровне с Алёной. Я достал из кармана коробочку и протянул ей:

— Алёна! — все нужные слова, вся заготовленная заранее речь вылетела у меня из головы, стоило мне взглянуть в её удивлённые, немного испуганные глаза. — Я очень тебя люблю! Ты выйдешь за меня замуж?

Она улыбнулась, обняла меня за шею и поцеловала. В губы. Лиза, не выдержав, затараторила:

— Ну нет, так неправильно, ты должна сказать: «Да!» и взять кольцо и надеть его себе на палец! Чтобы все-все видели, что ты замуж выходишь!

Алёна разорвала поцелуй, посмотрела смеющимся взглядом в мои глаза, взяла из коробочки кольцо и надела себе на палец:

— Да, Костя, я выйду за тебя замуж! Неужели ты в этом хоть минуточку сомневался?

У меня словно гора с плеч свалилась! Хотя на самом деле я никогда не сомневался! Я знал, с самой первой встречи знал, что мы с Алёной созданы друг для друга! И будем идти по жизни вместе, рука об руку, растить детей, а потом внуков, и иногда вспоминать тот дождливый октябрьский день, что свёл нас вместе. Не верьте, никогда не верьте тем, что говорит, что найти своё счастье невозможно! Главное — не переставать искать!

 Эпилог. Алена
 

Месяц назад мы отметили трёхлетие Лёшика. Праздник был «очень скромный», по словам Елены Николаевны, мне же он показался шикарным. Костя сразу настоял на том, что никаких незнакомых Лёшику взрослых и даже детей он приглашать не будет. Только тех, кого захочет пригласить сын. В результате у нас на празднике присутствовали, не считая родственников: Витькино семейство в полном составе, вся группа детского сада, куда ходит Лёшик (на посещении детского сада настояла я, выдержав настоящий бой с Костиными родителями, которые были против), а также герои «Щенячьего патруля» — любимого мультфильма сына. Всего человек пятьдесят — очень «скромный», по меркам Васнецовых, детский праздник.

Николай Евгеньевич настоял на том, чтобы празднование проходило в их особняке, который назвать просто домом было сложно. Дедушка, души не чаявший в неожиданно обретённых внуках, развернулся со свойственным ему размахом, устроив для детей настоящую сказку. Конечно, я бы точно не додумалась построить в парке настоящую штаб-квартиру «Щенячьего патруля», но дети были в восторге! Хорошо, что Лёшик гостит у деда не так уж часто, иначе его избаловали бы донельзя.

В нашем доме, построенном под Москвой Костиной фирмой, в который мы въехали через полгода после возвращения Кости из Германии, всё было просто и вполне демократично. Никакой супердорогой мебели, горничных и прислуги. Конечно, одной справиться с уборкой в таком огромном доме мне было сложно, поэтому раз в неделю приезжали уборщики из клининговой компании. А в остальные дни мы прибирали сами. И посуду мыли сами, и готовили.

Как в прежние времена, утром завтрак всегда готовил Костя, пока я занималась детьми и собаками. Заправлять свою постель и убирать на место свои вещи Лиза научилась, когда ещё жила в моей квартире, сейчас же учила этому Лёшика. Я старалась, чтобы дети не заболели «звёздной болезнью», научились ценить труд и относиться ко всем людям уважительно, будь то продавец в магазине, садовник или уборщица. Конечно, стало немножко сложнее, когда Лиза пошла в школу — тот самый привилегированный лицей, в котором учился когда-то Костя. Но в том же лицее учились и сыновья Витьки, и они вместе с Лизой быстро завоевали лидерство среди одноклассников.

Витька, кстати, жил со своей семьёй в соседнем доме, который попытался подарить ему Костя. Витька тогда упёрся как баран, заявив, что ничем не заслужил такой подарок, что очень благодарен за чудесный дом, но он заплатит за него полную стоимость. И заплатил ведь, продав свою квартиру, дачу и даже машину. Хотя с последним он поспешил: без машины здесь никак не обойтись. Но тут помог Николай Евгеньевич, сразу выделивший Витьке служебную машину с водителем.

Я была очень рада, что друзья рядом, что не осталась одна в этом незнакомом для меня мире больших денег и дорогих машин. Самым сложным для меня оказалось привыкнуть к ценникам в магазинах. Костя сразу сказал, что одеваться, как раньше, — в дешёвых магазинах, — мне нельзя, что я теперь под наблюдением многих завистливых глаз, и любой мой промах тут же будет выставлен на всеобщее осуждение и осмеяние. Поэтому я старалась соответствовать статусу.

Вспоминаю свой первый выход в свет, на который я, можно сказать, сама напросилась, когда Костя привёз нас в Москву знакомиться с отцом. Я рассказала ему, как узнала о том, что он сын того самого Васнецова, из статьи про Рождественский бал. И Костя, конечно же, решил, что нам обязательно надо этот бал посетить! Вот когда пригодилась моя декабрьская тренировка с каблуками! Если бы не она, я по полной бы опозорилась на этом балу. А так я вполне себе пристойно прошлась пару раз по залу. Костя и Дэн были рядом, не подпуская ко мне любопытствующих журналистов. Мы пробыли там всего минут сорок, Костя сказал, что этого пока достаточно, что мы и так на ближайший месяц обеспечили жёлтую прессу поводом для сплетен.

Свадьба наша прошла очень по-семейному. Присутствовали только родственники и Витька с семьёй. Елена Николаевна была очень огорчена, она мечтала о пышном торжестве, но, к моему удивлению, Костин отец поддержал наше решение «не устраивать цирк». Так что мы с Лизой и Лёшиком теперь официально стали Васнецовыми. Витька, провидец ты наш, сбылось твоё предсказание!

Маму я на свадьбу, конечно, пригласила. Она была немножко в шоке, когда поняла, с какой семьёй породнилась. И к моему удивлению, нашла общий язык с Еленой Николаевной. А через несколько месяцев она развелась со своим новым мужем, продала квартиру и переехала в Москву. Причём не к нам, а к старшим Васнецовым. Не знаю, каким волшебным даром обладает Костина мама, как она смогла подружиться с моей, но факт остаётся фактом — они теперь занимаются благотворительностью, появляются на различных мероприятиях и даже вместе ездили отдыхать. Мама изменилась. Стала более спокойной, научилась улыбаться. И больше не поучает меня, как надо правильно жить.

А я… Первый год жизни в Москве я привыкала и перестраивалась. К тому же Лёшик был ещё мал, и бóльшую часть времени я посвящала ему. Но потом стала задумываться о том, чем я буду заниматься дальше. Помогать Косте в его бизнесе — я ничего в этом не понимаю. Я ветеринар, а не экономист. Заниматься благотворительными фондами, организовывать различные мероприятия, как Елена Николаевна — у меня не хватит на это опыта. Да и не моё это.

Тогда Костя предложил мне открыть свою ветеринарную клинику. Конечно, без его помощи я бы не справилась. Костя нашёл мне опытных и знающих помощников, а уж персонал для клиники я набрала сама. И ещё я сразу поставила условие, что наша клиника будет лечить всех пациентов, а не только тех, кто сможет заплатить! Потому что пришла в ужас, когда узнала цены на ветеринарные услуги в Москве! Неудивительно, что животных выкидывают на улицу, ведь приём у ветеринара стоит изрядную часть пенсии! В нашей клинике мы принимаем всех! И берём столько, сколько человек может заплатить. Конечно, клиника не приносит дохода, едва-едва выходя на самоокупаемость, и то благодаря помощи различных благотворительных фондов.

Тут мне уже пригодилась помощь Елены Николаевны. Мы основали благотворительный фонд, деньги которого идут на оплату лечения тех животных, за которых не могут заплатить их хозяева. Нам стали приносить животных с улицы, найдёнышей… Пришлось организовать приют. И волонтёрскую службу. И службу по устройству животных в новые семьи. В общем, работы — непочатый край, я уже задумываюсь об открытии ещё одной клиники и парочки приютов.

Но, несмотря на загруженность делами, мы с Костей договорились проводить выходные с детьми. Костя рассказал мне, как ему в детстве не хватало родительского внимания, как он мечтал просто погулять с отцом в парке или поиграть с ним в футбол. Мы стараемся не повторять ошибок наших родителей. Каждый выходной мы отправляемся либо в парк, либо в небольшой поход, либо в какую-нибудь познавательную поездку.

Сейчас на дворе октябрь, «золотая осень», и мы всей семьёй вместе с собаками гуляем в парке. Лиза учит Лёшика основам дрессировки, используя Принца и Джека в качестве наглядного пособия. Лёшик мечтает о собственном щенке-далматине. Костя сказал, что щенка он получит только тогда, когда докажет, что способен с ним справиться. Поэтому Лёшик теперь каждое утро и вечер кормит Джека и Принца (под моим присмотром, конечно), сам моет им лапы и расчёсывает их по вечерам.

Мы с Костей, устав от беготни, присели на лавочку, и он тут же, обняв меня за плечи, придвинулся ближе. Он до сих пор при каждом удобном случае старается меня обнять или поцеловать, ни капли не волнуясь о том, что рядом кто-то есть. Вот и сейчас его руки уже блуждают в моих волосах, и он пытается притянуть меня к себе поближе, явно намереваясь поцеловать. Но не успевает, оглядываясь на детей, которые бегут к нам с громким криком:

— Мама! Папа!

Да, Лиза впервые назвала меня мамой год назад. И даже сама не заметила, а у меня чуть слёзы из глаз не хлынули. Потом дома, перед сном, она спросила, будет ли это предательством, если она станет называть меня мамой, а Костю папой? И мы решили, что нет, ведь она помнит своих настоящих родителей, и они наверняка не были бы против.

Костя тогда через мою маму смог связаться с тётей Лизы и попросил выслать нам фото её погибшей семьи, чтобы у девочки осталась о них память. Через месяц мы получили альбом с фотографиями, который стал для Лизы чем-то вроде священной реликвии. Она показывала его только тем, кому безоговорочно доверяла. Пока в это число вошли только я, Костя, Лёшик и Елена Николаевна.

— Мама! Папа! Смотри, кого мы нашли! Он там совсем один был! Совсем-совсем один! — Лёшик прижимал к себе маленького дрожащего котёнка серо-бурого окраса.

— Он там под лавкой сидел и плакал, — пояснила Лиза, — Джек подбежал к нему и стал лаять, и котёнок совсем испугался!

— Можно я его себе возьму?

— Ты же о собаке мечтал, о далматине? — напомнила я. — Давай я отвезу этого котёнка в приют! Ему там найдут новых хозяев. Мы ведь договаривались, что у каждого может быть по одному питомцу. У Лизы есть Васька, у меня Принц, у папы — Джек. Если ты оставишь себе котёнка, то собаки у тебя не будет.

Лёшик задумался ровно на одну минуту, а потом согласно кивнул:

— Хорошо, пусть не будет. Я не могу же его бросить, раз нашёл! Нельзя бросать того, кто нуждается в помощи, ты же говорила!




Ну что ж поделать. Говорила. И видимо, мои слова не пропали даром. Смотрю на Костю, он кивает в знак согласия. Похоже, ещё один хвостатый поселится в нашем доме. Тем полнее будет наша семья!

— И как мы назовём нашего найдёныша? Дай-ка я посмотрю, мальчик это или девочка.

Лёшик протягивает мне дрожащего котёнка. Так, явное переохлаждение, блохи в наличии, наверняка и кое-кто похуже, придётся сначала заехать в клинику. Малышу месяца два, вполне способен есть самостоятельно. Лёшик справится.

— Это мальчик. У него блохи, и он замёрз. Надо отвезти его в клинику, обработать от блох и глистов. И согреть: у него переохлаждение! — Костя тут же стягивает с себя куртку и закутывает в него малыша. Я смотрю на него с благодарностью, и он улыбается в ответ. — Придётся закругляться с прогулкой. Пойдёмте к машине.

— Я назову его Барт!

— Почему Барт? — мне просто интересно, откуда Лёшик взял такое имя?

— Я не знаю, мне просто так в голове придумалось.

— Ну раз в голове придумалось — значит, так и надо назвать. Всегда надо доверять своим чувствам и своей интуиции!

Мы возвращаемся к машине, а я вспоминаю, как мы с Костей нашли Ваську и точно так же везли его сначала в клинику, потом домой. Правду говорят, что жизнь развивается по спирали, события повторяются, мы меняемся, но кое-что остаётся низменным — готовность помочь тем, кто нуждается в помощи.

Надеюсь, наши дети запомнят это, ведь пройдя мимо того, кто нуждается в помощи, можно пройти мимо своего счастья!


Конец

Примечание: 

Все иллюстрации созданы автором в нейросети Midjorney. 
(Не)возможно? - 5381568519989

Комментарии