Читаем и мечтаем с Ниной Смолянской

:

Нина Обшарина Автор Смолянская

19 ноя

Чудесные куклы барышни-попаданки. Гл. 40-45

Василиса Мельницкая


Глава 40

Глава сороковая, в которой Владислав добивается благосклонности

Влад

Влад на брата не злился, привык уж давно к его зубоскальствам. А ревность, как оказалось, чувство, неподвластное управлению. На месте Владимира мог быть кто угодно. Марьяна принадлежит Владу! Точка.

Пожалуй, на конкурсе ему придется тяжко. Ведь там о правах на Марьяшу не заявить! Уже договорились, что о женитьбе сына матушка объявит после конкурса. А что? Жить Марьяша будет в палатах, а сейчас… Мало ли кто гостит у княгини Нестужевой? И о ребенке узнают позже, слуги в доме не болтливые, сплетни по соседям не понесут.

А ведь Марьяна все еще ждет развода.

Во время ужина Влад то впадал в отчаяние, то забывал обо всем, заглядывая в нежно-голубые глаза жены.

Она его. И не его вовсе. И отказываться от нее он не намерен. Никогда.

Они молча поднялись по лестнице на второй этаж. Влад запоздало вспомнил, что не спросил у матушки, какие комнаты она отвела Марьяне. Но та знала дорогу. Открыла дверь – и пахнуло свежей краской и влажным клеем.

Вот, - сказала Марьяна, замерев у порога. – Детская.

Комната тонула в темноте, и Влад сотворил шарик для освещения.

Его бывшая детская. Матушка наотрез отказывалась делать тут ремонт, бережно хранила старые вещи, игрушки. И, не раздумывая, отдала комнату для Марьяниной дочки. Скоро запахи выветрятся, сюда принесут новую мебель, новые игрушки.

Тебе нравится? – спросил Влад.

Мне все еще неловко, - призналась Марьяна.

Он лишь улыбнулся в ответ. Трудно убеждать девушку, которую недавно так жестоко обманули, что не перевелись еще порядочные люди. Ничего, со временем она поймет все сама.

Спальня тут. – Марьяна шагнула к соседней двери. – Н-наша… спальня.

Влад был уверен, что матушка не поселит их в отдельных комнатах. Марьяна к такому не готова, но ведь он сейчас ночует в палатах, да и квартира осталась за ним. Марьяна же вскоре отправится на конкурс, а там… Все изменится. И если будет на то воля богов, то к лучшему.

Я не зайду туда, пока ты этого не захочешь, - сказал Влад. – Драгоценности там? 

Да, и… Заходи. – Марьяна распахнула дверь. – Ты же хотел поговорить? Там нас не побеспокоят.

Влад ломаться не стал. Знал, что не набросится на жену, как голодный зверь. И ей должно привыкать, что его слово крепко. А что хочется… Перехочется! Он перетопчется. И будет спешить… медленно.

Так я насчет скитов.

Влад отошел к окну, проверить, надежно ли оно закрыто. Дом охраняют и люди, и ведовство. Так ведь и противник серьезный. Простой запор может оказаться надежнее заклинания.

Ты же с нами поедешь, верно? – продолжил он. – Я Добрыню в помощники беру.

Мне непременно надо ехать, - встрепенулась Марьяна. – Луша вам не покажется.

Значит, крайний срок – завтрашняя ночь. Ранним утром должны управиться.

Почему крайний? – спросила она.

Потому что с конкурса тебя не отпустят.

Ах, да… - Она задумалась, пошевелила губами, словно вела подсчеты. – А ведь завтрашнее утро – тот самый срок, что я Луше назначила.

Вот и замечательно. Матушку ставить в известность не будем.

Не будем, - согласилась Марьяна. – А как же я покину дом?

Ночью, когда она уснет. Я помогу. Будь готова к трем часам. Надень что-нибудь… неприметное. И туфли на мягкой подошве. 

Хорошо, - кивнула она. – Так, может, ты завтра ночевать останешься? Так будет проще.

Возможно, - согласился Влад. – Посмотрим. Если ты не передумаешь.

Не передумаю.

Марьяна ответила ему без сомнения в голосе, однако Влад предполагал, что это из-за дочки, а не из-за него самого.

И еще кое-что. – Влад подошел к Марьяне, которая застыла у туалетного столика. – На конкурсе я буду за тобой ухаживать. Открыто и настойчиво.

Так надо?

Она и тут не дрогнула. И не отшатнулась, когда Влад протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.

Нет. Я так хочу. И ты знаешь причину.

Она кивнула. Потерлась щекой о его ладонь. У Влада дыхание перехватило от этого ответного жеста.

Это… не нарушит правила?

Нет. – Влад улыбнулся. – На конкурсе все флиртуют. Девушки ищут мужей, если еще не сосватаны. И мужчин там хватает. Никто не сочтет мой интерес странным.

Буду иметь в виду. – Марьяна вернула ему улыбку. – И на свидание… пригласишь?

Непременно, - заверил ее Влад. – Даже знаю, куда. 

Руку он не убрал. Едва касаясь пальцами, гладил тонкую кожу за ухом. И наклонялся ниже. И ниже. И вот уже ладонь лежит на затылке. А Марьяна замерла, и в глазах – ни тени испуга или протеста.

Поцелую, - все же предупредил Влад.

И в следующее мгновение коснулся ее губ – теплых, податливых. Вкусных.

Поцелуй получился настоящим. Сладким. Чувственным. Влад едва перевел дыхание, отстраняясь от Марьяны. Кровь стучала в висках. И желание затапливало разум.

«Нет. Нельзя. Не сейчас», - повторил он про себя несколько раз.

И, должно быть, выглядел при этом глупо, потому что Марьяна спросила:

Разочарован?

Он не понял вопроса, нахмурился.

Наверное, невинные девушки не умеют целоваться, - пояснила она.

Так и я не невинный мальчик, - хмыкнул Влад. – Ты позволила мне этот поцелуй, чтобы напомнить о том, что ты – падшая женщина? Марьяша, выбрось эти глупости из головы. Пожалуйста.

Она вздохнула и прижалась щекой к его плечу. И обняла, обвив руками талию.

Марьяш, - забеспокоился Влад. – Я не спросил… Вернее, спросил, но при матушке… День, и правда, прошел прекрасно? Ничего не случилось? Тебя никто не обижал?

Еще один вздох. 

У тебя чудесная мама, Влад. И мы прекрасно провели время. Просто… я скучала без тебя.

Правда? – переспросил он севшим от волнения голосом.

Почему ты сомневаешься? – Марьяна сделала шаг назад, разомкнув кольцо рук. – Ты заботливый, добрый, сильный. Умный. Красивый.

Она перечисляла, а Влад чувствовал, что краснеет, как юная барышня.

Я могу сопротивляться чувствам, понимая свое положение, - продолжала Марьяша. – Но если ты… если я тебе нравлюсь… почему ты не можешь мне нравиться?

Они больше ни о чем не говорили. Влад обнял Марьяну, и они стояли в тишине, пока где-то рядом не пробили часы.

Нас же ждут! – спохватилась Марьяна.

С драгоценностями, - напомнил Влад, так как она устремилась к дверям с пустыми руками.

Ах, да… 

Футляры лежали на туалетном столике, и Влад не без любопытства заглянул в верхний. 

О, да ты все же с приданным, - заметил он.

Это не мое.

А чье же?

Василисы. – Она добавила, заметив его удивление: - Я так решила.

Неужели ей их подарил тот, с кем она… 

Нет, не может быть. Марьяна не стала бы их хранить. Вернула бы сразу же. Влад смутно припоминал, что ему говорили о том, откуда драгоценности, но то ли он забыл, то ли не расслышал. И, возвращаясь в гостиную, Марьяна вкратце рассказала о том, чье это наследство.

Я уж думал, вы спать ушли, не попрощавшись, - ворчливо проговорил Владимир.

Володя! – одернула его Лидия Алексеевна.

Ладно, показывайте, что принесли.

Владимир подошел к столу, на котором Влад оставил футляры с драгоценностями. А Марьяна, наоборот, отошла дальше, села рядом с Лидией Алексеевной, чтобы не мешать братьям осматривать камни.

Глава 41

Глава сорок первая, в которой Марьяна узнает тайну яхонтового браслета

Марьяна

Влад легко разгадал мой коварный план. И отчего я решила, что настоящий поцелуй его разочарует? Одно из двух: или я сильно переоценила местные нравы, или Влад – необычный мужчина. Хотя… о чем это я? Обычный давно развелся бы с нищенкой. И не предложил бы стать отцом ее незаконнорожденного ребенка.

Когда мы с Владом стояли, обнявшись, я поняла, что лукавлю. План, конечно, был, но и желание – тоже. Я хотела, чтобы Влад меня поцеловал. Хотела поцеловать его в ответ. Хотела ощутить, каково это… любить и быть любимой без оглядки на обстоятельства.

«Я буду тебе верной и послушной женой, - мысленно клялась я. – Буду заботиться о тебе, буду любить. И не упрекну, если ты все же выберешь другую…»

Я не обольщалась. Понимала, и то, что Влад не всесилен, и то, что теперь расстаться с ним мне будет тяжелее, чем раньше.

«Лада, защити…»

Скоро Ладодение. Хорошо бы достать свежего меда, собрать полевых цветов, принести их в дар Ладе. И лучше бы сделать это вместе с Владом.

У тебя глаза сияют, - шепнула мне Лидия Алексеевна. – Владушка порадовал?

Я смущенно кивнула.

Наблюдать за братьями было любопытно. Владимир буравил драгоценности взглядом, опершись обеими руками о столешницу. Влад же помогал себе жестами, вычерчивая в воздухе какие-то узоры. Периодически они вспыхивали и рассыпались огненными искрами.

Не мельтеши, - поморщился Владимир.

Я еще не научился силой мысли щиты пробивать, - недовольно процедил Влад.

Ты сквозь них смотри, - посоветовал Владимир.

А если они искажают? – возразил Влад.

А ты прав, искажают…

Очень интересно, но ничего не понятно.

Марьяна, вы часто надевали эти гарнитуры? – поинтересовался Владимир, оторвавшись от созерцания камней.

Не помню, - сказала я. – После болезни – ни разу. Если бы ни Таня, я и не вспомнила бы о них.

Братья отложили в сторону изумруды, сапфиры и застыли над рубинами. Похоже, им не давал покоя браслет. Они передавали его друг другу, обменивались какими-то странными взглядами…

Да что там? – не выдержала я. – Камни прокляты?

Проклятие можно снять… - медленно произнес Владимир.

Но тут не оно, - закончил фразу Влад.

Он взглянул на старшего брата, сделал приглашающий жест рукой, но Владимир отрицательно качнул головой.

Ладно, - сказал Влад. – Но ты поправишь, если что не так.

Теперь Владимир кивнул.

В камнях действительно есть следы ведовства. Старые плетения – оберегающие владельца и охранные. Структура вплетена в камни, при желании их можно обновить.

Марьяна, если использовать вашу кровь, то украшения невозможно будет украсть, - добавил Владимир, когда Влад замолчал. – Предыдущий владелец, вероятно, не знал…

Не мог, - перебила сына Лидия Алексеевна. – Отец Марьяны не был ведуном. И его отец – тоже. Потому чары и выветрились.

Точно, - согласился Владимир.

И опять взглянул на Влада.

Это объясняет и другое, - сказал Влад. – В яхонтовом браслете есть камень… с душой.

Что?! – ахнули мы с Лидией Алексеевной хором.

И душа эта… вроде как спит, - продолжил Влад, явно с трудом подбирая слова. – Давно не было подпитки… кровью.

Чья душа? Что это значит? – разволновалась я. – Это какое-то черное ведовство?!

Черное, - подтвердил Владимир. – Но иноземное. На камне арабские руны.

Арабские? Возможно, это…

Там джинн? – предположила я. – Раб камня?

Братья переглянулись.

Марьяна, ты что-то вспомнила? – спросил Влад. – Отец должен был тебе рассказать!

Если знал сам, - заметила Лидия Алексеевна.

Не помню. Я… сказку слышала, - выкрутилась я. – Восточную. О рабе лампы. И предположила, что такой же джинн живет в камне.

Навряд ли такой, как в сказке, - сказал Владимир. – Я кое-что слышал о таких рабах. Любое желание они исполнить не могут. Ничего более того, что умели при жизни. Джинном может стать сильный ведун или слабая нечисть. Или простой человек.

А простой… зачем? – поинтересовалась Лидия Алексеевна.

В качестве наказания, - пояснил Владимир. – Но и такие кое-что умеют. Порчу навести, например. Пить чью-то энергию по приказу хозяина.

Вы можете это забрать? – Мне стало страшно. – Не хочу оставлять браслет в дар Василисе. И владеть им не хочу!

Не спеши, - возразил Влад. – Это лишь предположение. Возможно, душа этого камня… не черная.

И как узнать? – не сдавалась я. – Кровью ее кормить? Моей? Мне стать ее хозяйкой? Ни за что!

Без крови и без ритуала это просто камень, - сказал Владимир. – Я вот не пойму, почему Пронские отдали его тому, кого изгнали из рода…

А если не отдавали? – предположила Лидия Алексеевна.

Если камень был украден, его попытались бы вернуть. – Владимир покачал головой. – И получилось бы это легко.

Не могли забрать, потому что хозяином был дед? – Я выдвинула свою версию. – Если привязка на крови…

А потом связь ослабела, - подхватил Влад.

И почему Пронские не забрали камень, когда это произошло? – спросил у него Владимир.

Почему не забрали? Допустим, пытались, но не вышло. Или вот…

Влад уставился на меня.

Что? – испугалась я.

Да вот в голову пришло, - сказал он. - Не из-за камня ли тебя наследства лишили?

Но тогда Тане навряд ли позволили бы забрать драгоценности, - сказала я. – И обыскали бы все мои сундуки.

Так на браслете щит, искажающий фон плетений. Даже если знать, что искать, не найти. И навряд ли те, кто хозяйничал в доме, могли предположить, что твоя горничная такая шустрая. Ей позволили забрать твои вещи, прощупали лучом сундуки, ничего не обнаружили – и отпустили с миром.

А если теперь камень не найдут, начнут искать меня? – Волна страха опять накрыла с головой. Я подскочила. – Мне нельзя здесь оставаться!

Это еще почему? – проворчала Лидия Алексеевна.

Если придут за мной, вы можете пострадать! В прошлый раз они подожгли мастерскую! – не успокаивалась я.

Тише, Марьяша, тише. – Влад подошел ко мне и взял за обе руки. – Здесь ты в безопасности. Вы обе в полной безопасности. Возможно, это вообще самое безопасное место в городе.

Почему? – Я так разволновалась, что ничего не соображала.

Просто поверь, милая.

Влад обнял меня, не стесняясь матери и брата. Мне стало чуть спокойнее от его тепла.

Ах, да… Лидия Алексеевна – любимая государя. Его сокровище. И охрана тут… соответствующая.

Все будет хорошо, - сказал Владимир. – Не переживайте, Марьяна. А браслет этот я, пожалуй, заберу? Не возражаете?

Если он неопасен для вас, - выдавила я, высвобождаясь из объятий Влада. – Не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали.

Я буду осторожен, - заверил меня он. – В лаборатории будет проще исследовать его скрытые свойства. Влад?

Нет, - отозвался Влад. – Присутствовать хотел бы, не скрою. Но у меня много других дел. Конкурс, опять же.

Но отцу доложить надо. Или лучше начальнику службы безопасности.

Я Добрыне скажу, он передаст, куда надо.

Кстати, - встрепенулась Лидия Алексеевна. – Влад, ты почему Добрыню в гости не приводишь? Тем более, если он в курсе ваших дел! Где он сейчас?

Полагаю, под окнами одной рыжеволосой особы, - хмыкнул Влад.

Рыжеволосой? – Владимир приподнял бровь.

Добрыня влюбился? – оживилась Лидия Алексеевна.

Увлекся, - сказал Влад. – Мама, не сообщай об этом его родителям, пожалуйста.

Где он рыжую нашел? – не отставал Владимир.

Так на конкурсе. – Влад улыбнулся. – Некая Фрея.

Ах, Фрея… Помню, помню, - заулыбался Владимир. – Красавица. И как она тебе? Солнцерисунки не врут?

Не врут, - подтвердил Влад. – Но Марьяша красивее.

Ревность, сжавшая было сердце, исчезла без следа. Мало ли на свете красивых женщин! И потом, если Влад захочет… мне ведь нечем его удержать. Да и незачем. Я уже поклялась Ладе, что отпущу Влада, если он выберет другую женщину.

Глава 42

Глава сорок вторая, в которой Владислава посвящают в семейную тайну

Влад

Что ж, зачарованный браслет – еще одно направление для поиска тех, кто решил поиграть судьбой Марьяны. Влад отчего-то был уверен, что поймать злоумышленников будет проще, если понять, почему в мужья ей назначили его, младшего бастарда Великого Князя.

Если выбирать из родных братьев, Владимир и Владияр куда перспективнее в качестве цели для шантажа, чем Владислав. Если из единокровных, так он, тем более, на последнем месте. Это если хотели насолить батюшке.

Личная неприязнь?

Влад перебирал в уме тех, кто мог питать к нему недобрые чувства, но никого подходящего не вспоминал. Не успел он никому перейти дорогу. Разве что… Великая Княгиня? Она всегда относилась к Владу с презрением. Но ведь не до такой степени, чтобы заняться черным ведовством! Скорее, кто-нибудь из старших единокровных братьев… И то, исключительно из вредности. Влад им не соперник.

Да и Пронские… Если они ищут браслет…

Надо поискать врагов среди них. Вдруг Влад обидел кого-нибудь или оскорбил, да не придал этому значения?

Влад давно сунул бы нос в расследование, несмотря на отцовские запреты, да приходилось торчать на конкурсе красоты. Подвести Владимира он не мог. А теперь, и подавно, следует приглядывать за Марьяной. Девиц на конкурсе много, и вдруг кто-то из них…

Кто знает, до какого еще бреда додумался бы Влад, но матушка велела ему танцевать с Марьяной. Она и Владимира пыталась заставить, да старший брат отказался наотрез, верно расценив мрачный взгляд младшего. Пусть это всего лишь тренировка, нужная Марьяне, сейчас Влад не в том настроении, чтобы наблюдать, как его жену ведет в танце другой мужчина.

Похоже, танцевать тебя не учили, - мягко заметил Влад после получасовой пытки.

Он с детства ненавидел уроки в танцевальном зале, но позже, занимаясь боевыми искусствами, вынужден был признать их полезность. А для барышни это и вовсе необходимо. Правильная осанка, пластика, чувство ритма – отнюдь не самое важное. Балы – пропуск во взрослую жизнь. Где еще флиртовать с мужчинами, как не на балах? 

Не помню, - отозвалась огорченная Марьяша. – Прости.

Пустяки. У тебя уже лучше получается.

Да я тебе все ноги отдавила!

Не все, а всего лишь две, - пошутил Влад.

Марьяна, ты пытаешься контролировать танец, - вмешалась матушка. – А я говорила, доверься партнеру! 

Как же, если я забываю, в какую сторону двигаться?

Может, закроешь глаза? – предложил Влад. – Я поведу.

Марьяна зажмурилась, но полностью расслабиться и довериться Владу у нее не получилось. Она послушно двигалась в указанном направлении, но Влад чувствовал, как она напряжена. Вот и в жизни так, Марьяна только учится ему доверять.

Закончились и танцы. Влад заранее договорился с Добрыней, в котором часу выйдет от матушки. Нянька не желал, чтобы его подопечный возвращался в палаты в одиночку. Глупо, но приходится подчиняться, иначе у Добрыни будут проблемы, он же на службе. Однако вышел Влад все же раньше, вместе с Владимиром, чтобы кое о чем поговорить с ним наедине.

Ты пешком? – спросил Влад, едва за ними закрыли дверь.

Прогуляюсь перед сном, - ответил Владимир.

Хочешь, подвезу?

Не хочу, - улыбнулся он. – Это тебе хочется о чем-то спросить, верно?

Верно, - согласился Влад. – Я проводил бы так, но Добрыня меня убьет.

Все же он выбрал эту службу, - вздохнул Владимир.

У него выбора не было, - возразил Влад. – Великому Князю не отказывают.

И каково тебе быть под охраной друга?

Если ты о том, что я смолчал, так это потому, что Добрыне велено осуществлять тайный контроль, а я его раскрыл, - вспылил Влад. – Не захотел его подставлять. Это первое. А второе… 

Он сдулся и тоже вздохнул.

Добрыня рад, что попал на конкурс? – подсказал Владимир с улыбкой.

Это десятое. Сейчас ситуация такая, что… Не уверен, что я один справлюсь, если на Марьяну опять нападут. Уже не справился, урок усвоен.

Молодец, - похвалил Владимир. – Взрослеешь. Ты о чем поговорить хотел? Давай в салон сядем, что ли… Не на улице же торчать.

Ты знаешь, что отец отнес нас к ближнему кругу? – спросил Влад, едва они уселись.

Знаю, - спокойно ответил Владимир.

И почему… тоже знаешь?

Знаю.

Он замолчал, и Влад досадливо цокнул языком.

Володя, это невыносимо. Сколько еще ты будешь держать меня за неразумного младенца? Вы все. Все всё знают. А я – петрушка, которого дергают за ниточки? Сюда не ходи, туда не лезь, вот тебе нянька. О невесте я вообще молчу. Почему я, а не ты, а? Почему меня включают в ближний круг, но отправляют за тридевять земель? Скажи хоть что-нибудь.

Влад не повышал голос. Говорил спокойно, с горечью, как о давно наболевшем.

Всё? – осведомился Владимир. – А ведь и скажу. Ждал я этого разговора. Так вот, к слову, тебя никуда не отправляют. Наоборот, невеста – сюда. И что тебя это волнует, если ты с Марьяной разводиться не собираешься?

Сам факт, - буркнул Влад. – Отец, кстати, в поездках. Мне с ним увидеться не удалось.

О ближнем круге от кого узнал?

Неважно.

От Добрыни, - кивнул Владимир. – Он правил не нарушал, не волнуйся. Так вот, почему ты… Я мог бы сказать, что так решил отец, все вопросы к нему. По сути, это правда. Но не вся. И я действительно знаю… но…

Он взглянул на Влада, словно сомневался, стоит ли доверять ему тайну.

Хочешь, чтобы клятву дал? – не выдержал Влад.

Нет необходимости. Ты матушку любишь, огорчать не захочешь, поэтому ничего ей не скажешь. Об этом говорить не просто. И предполагается, что никто из нас об этом не знает.

Подслушал? – догадался Влад.

Да. Когда ты еще не родился. Я из гимназии сбежал, с уроков. Не потому, что разгильдяем был, а… Впрочем, это неважно.

Несправедливо обошлись?

Верно. – Владимир едва заметно улыбнулся. – С этим и ты столкнулся. Быть бастардами Великого Князя непросто. Короче говоря, матушка была уверена, что ни меня, ни Яра дома нет. Я прятался в библиотеке. Сидел на подоконнике, за шторой, с книгой. Тогда мы еще не знали, что матушка беременна тобой. И, похоже, отец только узнал. И пришел к матушке. Уговаривать не избавляться от младенца.

Сердце болезненно сжалось в груди. Так Влад был нежеланным ребенком? Неожиданно.

Пересказывать дословно тот скандал я не буду. И тогда я мало что понял, это уж потом… картинка сложилась. И ты маму не осуждай. Я полагаю, ты сможешь ее понять. Особенно теперь, когда сам полюбил.

Владимир говорил тихо, размеренно. И Влад успокоился. Действительно, выводы делать рано. 

Мама… не совсем человек. Ее мать, наша бабка, была вилой[1].

Час от часу не легче!

Полагаю, какими-то чарами вил, пусть и неосознанно, владеет и матушка, - продолжал Владимир. – Поэтому отец так привязан к ней. Это любовь на всю жизнь.

Погоди… так и мы… не совсем люди? – ошарашенно спросил Влад. 

Получается, так. Но все же люди. Я в себе ничего эдакого не ощущаю. Да и неизвестно, передается ли что мужчинам. Скорее всего, нет. Матушка вот девочку все хотела, дочку…

Третий сын был ей не нужен.

Влад все же не смог сдержать обиду.

Не торопись, просил же. – Владимир похлопал его по колену. – Как я понял, отец поначалу обещал развестись с женой. Но отчего-то не смог. Матушка понимала, что у нас с Яром нет будущего. Она с отцом пыталась расстаться, отказывала ему от дома. Вроде был еще какой-то граф, что брал ее в жены с двумя детьми, обещал дать сыновьям имя. А потом как-то случился ты. Прости, подробностей не знаю. Я даже не уверен, что матушка решилась бы избавиться от плода. Может, в том был план?

Шантаж?

Не знаю, - покачал головой Владимир. – Но отец скандалил, требовал оставить ребенка. А она заявила, что это возможно только при условии, что он признает всех детей по закону.

Так мы и стали узаконенными бастардами, - заключил Влад.

Но отец и себе условие выторговал. Тебя.

В смысле?

Сказал, что оба старших сына вольны выбирать жизненный путь самостоятельно, а на младшего у него собственные планы. Вот так, Владушка. Знаю, что не обрадовал я тебя этим рассказом, но…

Владимир развел руками.

Это действительно всё объясняло – и ближний круг, и выбор невесты. И многое другое, на что раньше Влад не обращал внимания. И даже особенную любовь мамы. Неужели она до сих пор чувствует вину?

И, получается, что отец не позволит ему остаться с Марьяной. 

Ну уж нет, - произнес Влад вслух. – Я сам буду решать, как мне жить.

[1] Вила – женский мифологический персонаж южных славян, по ряду признаков сходный с восточнославянской русалкой и западнославянской богинкой. Облачные девы с крыльями, светлые (белые) духи. Если мужчина забирает у вилы крылья (платье), она превращается в прекрасную женщину и становится его женой.

Глава 43

Глава сорок третья, в которой и Марьяна убеждается в пользе подслушивания

Марьяна

Следующий день мог бы пройти в хлопотах и суете, но сборы Лидия Алексеевна поручила слугам. Основные распоряжения отдали накануне, и Таня лично следила за тем, чтобы в отобранные платья внесли все необходимые изменения, вычистили, выгладили и отпарили все, что в этом нуждалось, и бережно упаковали, чтобы перевезти в княжеские палаты.

И танцами меня больше не мучили. 

Это не условие конкурса, - махнула рукой Лидия Алексеевна. – Не будешь танцевать на балах, только и всего. Тебе это и не надо, Влад целее будет.

Мне жаль, что я оттоптала ему ноги, - пробормотала я смущенно.

Да не в этом смысле, глупышка! – рассмеялась Лидия Алексеевна. – Один партнер на балу – признак дурного тона. А Влад ведь вызовет на дуэль любого, кто тебя пригласит. Есть, конечно, обязательный танец, но с ним ты справишься, Влад поможет. В остальном же неуклюжесть станет твоей изюминкой.

Однако в покое меня не оставили.

Лидия Алексеевна посвятила целый день наставлениям. Учила, как вести себя в общих гостиных, в столовой, на прогулках, на приемах и балах. Как приветствовать членов княжеской семьи. Она вкратце рассказала о каждом из них, предупредила, чего следует избегать, а о чем упомянуть в разговоре, чтобы произвести хорошее впечатление. А еще подробно описала каждый тур конкурса, дала много полезных советов.

Вы так хорошо все знаете! - восхитилась я. – Тоже когда-то участвовали в конкурсе?

Нет, Марьянушка, - сказала она. – Я его придумала.

Вы?!

Только никому об этом не говори, - подмигнула она. – По официальной версии главная устроительница – Великая Княгиня.

Но как же так…

Просто, милая моя девочка. Все просто. Кто я, а кто она? Ты же и сама все прекрасно понимаешь. И прежде, чем ты задашь следующий вопрос… - Лидия Алексеевна вздохнула, по ее красивому лицу пробежала тень. – Мне бы не хотелось это обсуждать.

После обеда Лидия Алексеевна сказала, что ей нужно отправить несколько писем, поэтому я могу заняться тем, чем пожелаю. 

Только не выходи за ворота, Марьянушка, - попросила она. – Если хочешь, погуляй в саду.

Я и сама не горела желанием покидать гостеприимный дом. Тайна, связанная с браслетом, сильно меня напугала. И если вчера я расслабилась, впечатлившись напором Влада, его искренним желанием помочь, его нежностью, то сегодня думала о том, что должна и сама о себе позаботиться. Сыщицы из меня не получится, и на рожон я добровольно не полезу. Однако есть кое-что, что я могу сделать.

Дед Кузьмич, как и Таня, нашел приют у Лидии Алексеевны. Других слуг она же пристроила в хорошие дома. И деда Кузьмича пыталась, но от наотрез отказался уходить. Лидии Алексеевне, с ее слов, он сказал следующее:

Коли прогоните, подчинюсь. Но к другому хозяину не пойду. А то позволили бы барышню дождаться? Вернется она, не уживется с теткой.

Так что на улицу старика никто не выставил. Он и занятие себе нашел, чтобы не быть нахлебником. Сторожил по ночам дом, обходя сад вместе с Тузиком, которого не бросил на старом месте.

Бессонница, говорит, мучает, - рассказала мне Лидия Алексеевна. – А так… всё при деле. Ты не переживай, не разорят они меня. И собака… очень даже милая. Особенно когда на цепи.

Рядом с Тузиком я деда Кузьмича и нашла. Он вычесывал собаке бока железным гребнем, а лохматая псина довольно скалилась и закатывала глаза от удовольствия.

Барышня! – обрадовался мне дед Кузьмич.

И смущенно замолчал, не спуская с меня ласкового взгляда. Я чувствовала, что настоящую Марьяну связывала с ним какая-то особенная дружба, и приходилось врать старику, что после болезни я все забыла. Это определенно его расстраивало, но попыток напомнить мне о прошлом он не предпринимал.

Как ваше здоровье? – вежливо спросила я.

И присела на корточки, чтобы погладить Тузика. С ним у нас давно установились доверительные отношения.

Живой еще, - невесело засмеялся дед Кузьмич.

Вы простите, что я вас… бросила…

Да ты что, девонька! Я ж знаю все, что с тобой приключилось. Таня рассказала, - замахал руками дед Кузьмич. – В чем ты виновата? Это я, старый пень, не уследил.

В последней фразе логики нет, он не должен был сопровождать Марьяну во время прогулок по городу. Но зато эти слова подтверждали, что дед Кузьмич отчего-то чувствует за нее ответственность.

Вам здесь… нравится?

А тебе? – спросил он, по-старчески сурово сдвинув брови.

У меня нет выбора, - честно призналась я. – Но это хорошие люди. И Владислав, мой муж… он меня любит.

Так и у меня выбора нет, - ответил дед Кузьмич. – У нас. С Тузиком. А ты хотела чего? Или проведать старика пришла?

И то, и другое, - сказала я. – Память ко мне так и не вернулась. Но теперь есть кое-что, о чем мне нужно знать. И только вы можете мне помочь. Вы же давно с моим батюшкой…

Я его дядькой был, - перебил меня дед Кузьмич. – Мальцом его помню. 

И деда моего… тоже помните?

А как же! Он же меня и нанимал.

И семейные тайны, наверняка…

На память не жалуюсь, - усмехнулся дед Кузьмич. – Тебе об чем рассказать? О том, как боярин Пронский превратился в крестьянина Богданова?

Вы знаете! – обрадовалась я. – Да, об этом. И еще… о драгоценностях, что достались ему в наследство от Пронских.

О яхонтовом Палаче, значится, - кивнул он. – А я думал, и его отобрали.

Нет, Таня сохранила.

Палач?! Название у рубина жуткое. Навряд ли в камне живет светлая душа.

Причина, по которой Пронские вычеркнули одного из отпрысков из родовой книги, оказалась банальной. Дед Никифор полюбил крестьянскую дочь, да женился на ней без родительского благословения. Отец его, прадед Марьяны, сыну этого не простил. Дед Никифор очень любил жену, считал, что ее дали ему боги, потому и фамилию взял для семьи – Богдановы.

Дело ткацкое дед начал, а отец Марьяны его развил, капиталы преумножил, выбился в купцы-миллионщики. Впрочем, эту часть истории я и от Тани слышала.

А с камнями теми так вышло, - неспешно рассказывал дед Кузьмич. – Их прадед Пронский отобрать не смог. Их сыну прабабка Пронская подарила, ее это наследство. И яхонтовый камень с чарами, в браслет вставленный, ее подарок. А ей он достался от какого-то султана. Так говорили. Барышня, мне ж ваши семейные тайны никто не доверял. Слухи ходили, сказки страшные. А что из того правда, что вымысел, не знаю.

Что за сказки? Почему страшные? Этот камень может убивать? – не унималась я.

Говорили, может, - нехотя признался дед Кузьмич. – Вроде как, если искупать камень в крови невинного младенца, да в крови жертвы, да поднести камень к черному зеркалу, и жертва в нем отразится, то зеркало можно разбить. И тогда жертва умрет.

А черное зеркало…

Это зеркало из Нави. Черное ведовство.

Почему же батюшка не уничтожил камень! – В досаде я даже топнула. – Зачем оставил его мне!

Так, может, то сказки и есть, - хмыкнул дед Кузьмич.

Не сказки, - возразила я.

Коли не сказки, так, значит, не мог уничтожить. Знаю я, что сестра просила его отдать ей камень. Вроде как хотела отмолить у богов душу палача. Но батюшка ваш не отдал. Сказал, что камень неопасен, коли его кровью не поить. И забрать его никто не сможет, на браслете защитные чары. Это я случайно услышал. Они тогда сильно поссорились.

Дед Кузьмич замолчал, задумавшись. А я  решилась спросить еще кое о чем.

Кто… отец моего ребенка? Знаете?

Дед Кузьмич взглянул на меня строго.

О ребенке вспомнила? Забудь. Батюшка твой клятву с меня взял, что имя мерзавца, обманувшего тебя, никогда не будет произнесено. И клятву я не нарушу. Нет ребенка, и отца его нет.

Жив ребенок, - тихо сказала я. – И отцом его… мой муж назовется. Так что… вы клятву не нарушайте. Никогда.

Глава 44

Глава сорок четвертая, в которой Владиславу выносят мозги

Влад

Красавиц становилось все больше, и головной боли у Влада – тоже. Оказалось, что его обязанности не такие уж необременительные. Распорядитель конкурса не мог находится в двух местах одновременно, а многочисленных помощников красавицы отчего-то игнорировали. Им мнилось, что обращение к княжичу, имеющему непосредственное отношение к устроителям конкурса, даст немедленный результат. Они посылали горничных к Владу, а то и искали его сами. Влад только диву давался, кто убеждал красавиц в том, что именно он может им помочь.

Ах, Владислав Николаевич! Я не выношу лиловый цвет! Я от него болею! Велите сменить обивку дивана в моей комнате!

Владислав Николаевич, мне не принесли завтрак. Как… в общей столовой? Я привыкла завтракать в постели!

Я потеряла заколку для волос. Горничная не может найти ее в комнате. Велите обыскать сад! Где я гуляла? Не помню…

Барышня Гаранина просит выделить ей комнату для репетиций. Передать, что она должна придерживаться расписания?

В соседней комнате живет зверь! Я боюсь выходить! И спать боюсь. Что? Нет, он не воет по ночам. Он меня сожрет, едва я закрою глаза. Я это точно знаю!

Кто-то украл мои конфеты! Как… запрещено? Почему?! Запрещено хранить еду в комнатах? Мыши?! А-а-а! Я немедленно уезжаю! Тут разводят мышей!

Барышня Гаранина просила передать, что придерживаться расписания она не может. Ей отвели час, а она репетирует не менее трех часов ежедневно. Что ей передать?

Мне сказали, что тут водятся мыши. Я буду жаловаться. Кому? Папеньке! Вы знаете, кто мой папенька?!

Уже к обеду у Влада дергался глаз при виде каждой устремляющейся к нему красавицы. Даже Добрыня перестал глумиться, пытался помочь по мере сил. Правда, исключительно в те редкие минуты, что находился рядом с Владом. В остальное время он таскался за Фреей, пытался подружиться с ее волкодавом и горестно вздыхал, так как его не замечали.

К концу дня Влад стал подозревать, что красавицы специально выдумывают проблемы, чтобы иметь веский повод побеседовать с ним. И, заодно, пострелять глазками. Если не все, то многие.

Барышни с востока вели себя скромно. Влад запомнил их имена, но не знал, кто из них Соль, кто – Наби, а кто – Раон. Они вопросов не задавали, горничных не присылали, держались особняком. Влад присматривался к ним при каждом удобном случае, но не из любопытства. Если одна из них – назначенная батюшкой невеста, то ему следует поговорить с ней, объяснить, что брак невозможен. Так как невесту Владу никто представлять не спешил, он надеялся угадать самостоятельно, ведь она могла выдать себя поведением. Однако успеха он не достиг.

Не доставляла проблем и Фрея. Она выделялась среди других цветом волос, но Влад заметил и других девушек, способных составить ей конкуренцию. Например, Тамара из южного княжества, дочь эмира. В ее тяжелых толстых косах позвякивали золотые монетки, а от взгляда огромных черных глаз бросало в дрожь. Первое – и единственное – место в сердце Влада занимала Марьяна, но он понимал, что и Фрея, и Тамара готовились к конкурсу, а его жена – нет. И Владимир ясно дал понять, что подлога не потерпит.

Хватит того, что я нарушил правила и позволил Марьяне участвовать в конкурсе, - сказал он. – Считай это подарком на свадьбу. Но больше ни о чем не проси.

Вечером Афанасий Иванович сообщил, что прибыли все барышни, кроме трех. Две ехали издалека, с севера. Третьей была Марьяна.

В дом к матушке Влад явился уставшим, как собака. Владимир не обманул, Влад не решал проблемы конкурсанток. Он не искал пропавшую заколку, не менял обивку на мебели, не менял расписание репетиций. Он успокаивал красавиц, убеждал в том, что проблемы нет, или что она решится очень быстро. Уговаривал не предаваться отчаянию, не бояться. Придумывал, чем их отвлечь или даже развлечь. И это жутко выматывало!

Марьяна ждала Влада, и при первом же взгляде на нее стало понятно, что она нервничает. Сегодня ночью им предстоит поездка за город.

Влад мысленно застонал, вспомнив, что отдохнуть не удастся.

Все в порядке? – с тревогой спросила Марьяна, всматриваясь в его лицо.

Она встречала его одна, матушки в гостиной не было. Он улыбнулся и привлек ее к себе, прижался щекой к теплой макушке. И только потом ответил:

Теперь – да.

Ты выглядишь уставшим, - продолжала беспокоиться она.

Так получилось.

Это же не помешает…

Влад проглотил горечь. Марьяна волновалась не из-за него, а из-за ребенка. Но это нормально, она же мать.

Не помешает, - ответил он коротко.

Влад, так нельзя!

Как? – Он все же отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

Не знаю… - Марьяна выглядела растерянной. – Я чувствую, что тебе плохо. Придумываю, наверное. Это так странно! Может, перенесем? Или… я могу… с Добрыней…

Повтори, - попросил он. – Я что-то не понял… Ты меня чувствуешь?

Она кивнула неуверенно. Потом покачала головой.

Нет. Этого же не может быть. 

А как ты чувствуешь? Что тебе… кажется?

Здесь… - Она коснулась висков пальцами. Сначала своих, потом – Влада. – Болит. Хочется прилечь и закрыть глаза. И тишины.

Теперь Влад смотрел ошарашенно. Марьяна очень точно описала его состояние. И отчего в его жене проснулась эмпатия? Может, зря он умалчивает о том, что у Марьяны проснулся дар? Зря думал, что он связан лишь с куклами?

Вдруг он почувствовал, что усталость исчезает. Будто кто-то тянет из него боль, слабость, сонливость… и взамен наполняет чистой энергией.

Кто-то?!

Марьяна, прекрати немедленно!

Она испуганно отшатнулась. Влад и раньше повышал голос, но сейчас он определенно переступил черту. И ничуть в этом не раскаивался.

Не смей, - произнес он строго. – Никогда не делай этого. Не забирай чужую боль.

У меня получилось? Но почему нельзя? – расстроилась она.

Необученный ведун впитывает все в себя, а это очень плохо. Чужая отрицательная энергия может отравить, - продолжал отчитывать ее Влад. – Ты не понимаешь, что делаешь! Вот так точно нельзя!

Научишь… как правильно?

Придется.

Влад смягчился. Марьяна не обиделась, не расплакалась, и это радовало. Особенно на фоне событий сегодняшнего дня.

Пойдем ужинать? А после, может, приляжешь? – предложила Марьяна. – Я кое-что узнала, но расскажу позже. Тебе действительно нужно отдохнуть.

Нет, она все же волнуется из-за него. С Добрыней ехать решила? Да кто ж отпустит! Влад правильно сделал, что зашел к себе на квартиру и взял из запасов парочку зелий. Выпьет за ужином несколько капель, голова и прояснится. Главное, не перепутать: матушке – снотворное, себе – бодрящее.

Влад отказался от мысли уединиться в спальне с Марьяной. Ни к чему нарушать уже установленный порядок. Матушка знает, что он должен ночевать в княжеских палатах, пусть так и будет. Влад без труда зайдет в дом, когда все уснут. Да и время лучше потратить с пользой – подготовиться к ночной вылазке. К счастью, артефактов и зелий у него запасено предостаточно.

Поразмыслив, Влад взял и оружие: многозарядный пистолет. И пули к нему, да не простые, а против нечисти. Мало ли…

Энергетический контур ведомобиля напитали силой под завязку, да с собой взяли кристалл-накопитель. И еще артефакт, скрывающий крупные объекты и подавляющий звуки. Влад и артефакт для невесомости взял бы, чтобы ведомобиль следов не оставил, но такой он видел только в лаборатории у Владимира, в разработке.

Марьяна ждала, как и договаривались. А матушка спала. Владу удалось незаметно добавить ей зелье в чай.

Владу показалось, что Марьяна чем-то расстроена. И, в свою очередь, спросил, все ли в порядке.

Нет, - шепотом ответила она. – Я забыла кое-что важное.

Что же?

Забыла купить конфет.

Э-э…

Луша любит шоколадные конфеты, - пояснила Марьяна. – Я обещала привезти!

А-а… - протянул Влад. – Купить уже не получится, но я знаю, где их взять.

Где?

У матушки в буфете.

Что ж, в детстве он был примерным ребенком, и конфеты не воровал, в отличие от старших братьев. Теперь придется наверстывать… упущенное.

Глава 45

Глава сорок пятая, в которой Марьяна любопытничает

Марьяна

О разговоре с дедом Кузьмичом я рассказала Владу в ведомобиле. За рулем сидел Добрыня. Он тоже слушал внимательно. Я уже поняла, что Влад и Добрыня – верные друзья, и секретов друг от друга у них нет.

История о Палаче впечатлила обоих мужчин.

Хорошо бы на кафедру к камневедам сходить, - сказал Влад. И досадливо поморщился. – Совсем нет времени. Ничего, Владимир разберется, сказки ли это.

Может, лучше к историкам? – предложила я. – Если камень когда-то использовали…

Использовали, - перебил меня Добрыня. – Я слушал лекции по истории смертельных артефактов. Тех, что к оружию не относятся, но способны убивать. О Палаче нам рассказывали.

И где я в то время был? – хмуро спросил Влад.

А ты, Владушка, с ангиной слег, - не без удовольствия напомнил ему Добрыня. – На спор с Венечкой пять фунтов мороженого умял, и слег. Вы на желание бились. Помнишь?

Я не выдержала и хихикнула. Уж больно пристыженный вид сделался у Влада.

То на первом курсе было, - пробормотал он в свое оправдание.

Добрыня, о камне расскажи, - попросила я. – Кто его использовал? Когда?

Не у нас это случилось, а в Османской империи. И давно… - Не отрывая одной руки от руля, другой Добрыня пригладил рыжую бороду. – Султанша одна власть любила больше жизни. Ей так нравилось управлять мужиками…

Добрыня! – одернул его Влад. – Ты думай, что при Марьяне говоришь!

Я подавила очередной смешок. Тут принято оберегать барышень от грубых слов и описания неблаговидных поступков.

Так просили ж рассказать! – возмутился Добрыня.

За словами следи – и рассказывай, - отрезал Влад.

Мальчики, не ссорьтесь, - попросила я. – Добрыня, эта султанша использовала камень, чтобы устранять конкурентов?

Похоже, в местной Османской империи была своя Кёсем-султан.

Точно, - кивнул Добрыня. – После ее смерти Палач исчез. И как он оказался у Пронских, я не знаю.

По словам Кузьмича, его моей прабабке какой-то султан подарил, - сказала я.

Это странно, - вмешался Влад. – Подарок опасный. Такими артефактами не разбрасываются.

Сам же говорил, без подпитки кровью это обычный камень, - напомнил Добрыня. – Может, его случайно в браслет вставили. Подарили-то браслет, а не артефакт с инструкцией.

Да, но инструкцию даже слуги знали, - сказала я. – Пусть думали, что это сказки, слухи… Значит, Пронские разгадали секрет камня.

Во-первых, черное зеркало и кровь младенца могут быть сказками, - вмешался Влад. – Это непроверенные данные. Во-вторых, Пронские все же сильные ведуны, могли и почувствовать артефакт в браслете.

Ничего, с ними, кто надо, побеседует, - пообещал Добрыня. – И как надо.

Ведомобиль мчал по дороге, подпрыгивая на ухабах. Окрестности тонули в темноте. Я не понимала, где мы едем, и полностью полагалась на Влада и Добрыню. Все же ведуны, не заблудятся. Наверное.

Кстати, о черном зеркале, - произнесла я, так как после слов Добрыни все молчали. А ехать в тишине и темноте… как-то некомфортно. – Что это такое?

Добрыня цокнул языком.

Решила камнем воспользоваться? – пошутил он. – Сожгут, как ведьму. И Влада заодно, как пособника.

Ромашка, ты мне друг, но, если не прекратишь мою жену пугать… - опять взвился Влад.

Не испугалась я. – Пришлось брать Влада за руку, благо он сидел рядом. – Это же шутка. Да, Добрыня?

В каждой шутке… - важно произнес он и замолчал.

Само по себе черное зеркало – не сказки, - нехотя пояснил Влад. – Черное ведовство.

Это я уже от деда Кузьмича слышала. А подробнее можно? Любопытно. Разве люди могут путешествовать в Навь и обратно? Или зеркало не из Нави?

Покойники могут, - брякнул Добрыня. – Влад, да расскажи ты ей! Не ровен час, у кого другого спросит. Вот тогда любопытство ее и погубит.

Если покойнику в домовину зеркало положить, а перед кродой забрать, оно считается побывавшем в Нави.

Так просто… - удивилась я.

Здесь умерших не хоронили в гробах, а сжигали на погребальных кострах. Летом тело помещали в домовину и закапывали в землю, пока на кроду, сжигание на костре, не съедутся все родственники.

Не просто, - возразил Влад. – Зеркало подготовить нужно. Жертву Чернобогу принести, руны кровью нарисовать, слова произнести особенные.  И результат не стопроцентный. Если Чернобогу жертва не по нраву придется, зеркало черным не станет.

А-а-а… - протянула я. – Понятно. 

И поежилась, сожалея, что затеяла разговор о черном зеркале. К тому же место, куда мы направлялись, Луша назвала поминальным кругом.

Марьяна, ты должна понимать, что вести разговоры о черном ведовстве небезопасно, - внезапно произнес Влад строгим голосом. – Я пойму твое любопытство, Добрыня – тоже. Но другие могут неправильно расценить твой интерес.

Это меня отчитывают, что ли? Как маленького ребенка? Ах, да! Здесь все еще чтут патриархальные традиции. Вот Влад, как муж, и старается. Воспитывает неразумную жену.

Эта мысль меня повеселила, и пришлось старательно дуть щеки, чтобы не рассмеяться в голос. Влад же расценил мое молчание, как обиду.

Марьяша, ты пойми, это не шутки, - добавил он мягче. И по руке погладил ласково. – Тем более, у тебя дар просыпается.

Добрыня ударил по тормозам, и Влад едва успел подставить руку, чтобы я не врезалась в переднее сидение.

Ромашка, да что с тобой?! – воскликнул он с досадой.

Ничего, - спокойно ответил Добрыня. – Приехали. Дальше пешочком.

Выбравшись из ведомобиля, я заметила, что небо стало светлеть. Приближался рассвет. Было прохладно, и я порадовалась, что Влад настоял на том, чтобы я тепло оделась. Пахло свежестью, смолой и какими-то травами.

Влад и Добрыня накинули на ведомобиль сеть. Но не настоящую, а сплетенную из золотых нитей силы. Сеть вспыхнула, едва ее активировали, и исчезла вместе с ведомобилем.

Пойдешь следом за мной, - велел Влад. – Добрыня – замыкающий. Не разговаривать, не шуметь. 

В лесу никого нет, - возразила я. – И Луша сказала, что к поминальному кругу люди не ходят.

Так то люди, - ответил Добрыня.

Я опять поежилась.

И как я собиралась идти на встречу с Лушей одна? С мужчинами, пожалуй, бояться нечего. И все же меня немного потряхивало, и приходилось стискивать зубы, чтобы они не стучали.

Нужное место нашли без труда. Поминальный круг был отмечен на карте. Казалось, у реки еще прохладнее. Зато рассвет набирал силу.

Где твоя домаха? – шепотом спросил Влад. – Зови.

Луша-а-а… - протянула я, прислушиваясь. – Луша, я вернулась.

С минуту ничего не происходило, а потом рядом кто-то громко чихнул. Я вздрогнула от неожиданности. Влад сунул руку в карман. Добрыня напрягся.

Ну и дура, что вернулась! – взвизгнула Луша, появляясь на одном из камней. – Беги! Беги!

Даже если бы мы послушались домаху, убежать не успели бы. В поминальном кругу появились тени: силуэты людей в длинных плащах с капюшонами. В меня швырнули каким-то заклинанием, и в глазах потемнело, и я отключилась.



Продолжение завтра
Фото от пинтерест
Чудесные куклы барышни-попаданки. - 5382392568117

Комментарии