Я помню:ночь, роддом, палата, Кулечки в меленький цветок, На тумбочке - таблетки, вата, В стакане - свежести глоток, Свет тусклый в мрачном коридоре, Усталый акушерки взгляд. Одна из тысячи историй Возникла много лет назад. Запеленатый туго свёрток "Разглядывал" меня вовсю, Как будто был уверен твёрдо, Что выбрал верную стезю. И я улыбкой отвечала, Телесной боли вопреки. Сквозь пальцы время ускользало. Кулёк сменили ползунки. А ползунки сменили платья И юбок, туфель с полкило. Могла тогда предугадать я, Что мне с тобой так повезло?! Сегодня ты живёшь в столице И редко пишешь и звонишь. Пусть для кого-то ты - жар-птица, Но для меня кулёк-малыш.
Детей мы любим без условий. За то, что просто они есть. Я верю: в жизни есть зов крови, Зов плоти, несомненно, есть.
Юный Рассвет
:Марина Трушина (Лапушинская)
Вечный зов
Кулечки в меленький цветок,
На тумбочке - таблетки, вата,
В стакане - свежести глоток,
Свет тусклый в мрачном коридоре,
Усталый акушерки взгляд.
Одна из тысячи историй
Возникла много лет назад.
Запеленатый туго свёрток
"Разглядывал" меня вовсю,
Как будто был уверен твёрдо,
Что выбрал верную стезю.
И я улыбкой отвечала,
Телесной боли вопреки.
Сквозь пальцы время ускользало.
Кулёк сменили ползунки.
А ползунки сменили платья
И юбок, туфель с полкило.
Могла тогда предугадать я,
Что мне с тобой так повезло?!
Сегодня ты живёшь в столице
И редко пишешь и звонишь.
Пусть для кого-то ты - жар-птица,
Но для меня кулёк-малыш.
Детей мы любим без условий.
За то, что просто они есть.
Я верю: в жизни есть зов крови,
Зов плоти, несомненно, есть.